- Институт всеобщей истории РАН
реклама
на правах рукописи Галкова Ирина Геннадьевна АРИСТОКРАТИЯ ПУАТУ XI–XII ВВ. И РОДОВАЯ ПАМЯТЬ (НА ПРИМЕРЕ СОЗДАНИЯ ЦЕРКВЕЙ СЕНТ-ИЛЕР В МЕЛЕ И СЕН-ПЬЕР В ОЛЬНЭ) Специальность 07.00.03 – всеобщая история (средние века) Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук МОСКВА 2014 Работа выполнена в Центре исторической антропологии Института всеобщей истории Российской академии наук. Научный руководитель: доктор исторических наук Лучицкая Светлана Игоревна Официальные оппоненты: Кудрявцев Олег Федорович доктор исторических наук, профессор кафедры всемирной и отечественной истории МГИМО (университет) МИД России. Пожидаева Анна Владимирова кандидат искусствоведения, доцент кафедры всеобщей истории факультета истории искусства (Российский государственный гуманитарный университет), Ведущая организация: – Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Санкт-Петербургский Институт истории РАН Защита диссертации состоится «18 июня» 2014 г. в 11 час. 00 мин. на заседании Диссертационного совета Д.002.249.01 при Институте всеобщей истории РАН по адресу: 119991, Москва, Ленинский проспект, д.32а (ауд. 1406). С диссертацией можно ознакомиться в научном кабинете Института всеобщей истории РАН. И на сайте www.igh.ru Автореферат разослан «____» _____________ 2014 г. Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат исторических наук 2 Н.Ф. Сокольская 3 Общая характеристика работы Постановка проблемы Основание и строительство церквей, монастырей, а также госпиталей, университетов и прочих институций – словом, деятельность человека, направленная на создание некой социальной, культурной и эстетической целостности, способной к самостоятельному существованию и развитию, в последнее время были осмыслены как единый социальный и культурный феномен, подлежащий изучению. Сложность этого явления, отдельные аспекты которого могут быть рассмотрены в рамках истории искусства, истории права, социальной истории, истории религии, сделала его, по выражению М. Боргольте, одним из «всеобъемлющих социальных феноменов»1. Отдельного внимания в рамках этой деятельности заслуживает основание родовых церквей. Становясь усыпальницами представителей того или иного знатного семейства, церкви отстраивались и украшались таким образом, чтобы значимые для заказчиков аспекты внешней репрезентации рода были сохранены в веках и вынесены на широкий обзор. В самой церкви складывалась особая ритуальная и литургическая традиция, благодаря которой регулярная практика поминовения основателей церквей делалась неотъемлемой частью жизни церковной общины. Увековеченная таким образом родовая память была важным фактором социального позиционирования представителей знатного семейства. XI–XII вв. – период, когда намеренное строительство и оформление церквей как родовых усыпальниц только начинает становиться повсеместным явлением. Это происходит на фоне двух важнейших процессов, приведших к существенной трансформации средневекового общества. Первый из них – григорианская реформа, в ходе которой перестраиваются взаимоотношения влиятельных светских сеньоров и церковных институтов. Второй – формирование аристократического сословия, осознание принадлежности к которому и манифестация этой принадлежности становятся важными для его представителей. Шателены графства Пуату обретали в конце XI–XII вв. значительную независимость от графа; многие из них принимали участие в первых крестовых походах, этот факт нередко становился краеугольным камнем в истории линьяжа – именно с него она начинала осмысленно формироваться. Все мелкие феодалы Пуату Borgolte M. “Totale Geschichte“ des Mittelalters? Das Beispiel der Stiftungen. Berlin, 1993. S. 3–13. 1 4 до середины XI в. были владельцами местных церквей, которые в годы реформы перешли во владение церквей-патронов (главным образом монастырей). В конце XI–XII вв. именно эти храмы подверглись перестройке в одной и той же манере, сильно отличавшейся от более ранней традиции. Ее основные черты – плоский западный фасад с аркатурным декором и монументальная фигура всадника, расположенная поблизости от входа. Эти и другие внешние признаки построек сами по себе наводили на мысль о том, что в них так или иначе запечатлелись черты внешнего оформления светской культурной традиции, включая родовой знак2. Однако подтвердить или опровергнуть такие догадки невозможно без комплексного анализа ситуации создания таких церквей. Если произведения искусства являются неотъемлемой составляющей социального порядка3, то в наивысшей степени это утверждение относится к такому произведению, как здание церкви, обладающему беспримерной значимостью как сакральный объект и общественное пространство. Изучение истории его появления может многое сказать как о его создателях, так и о тех социальных процессах, в рамках которых происходило строительство храма и которые так или иначе обусловили это строительство. О церквах Пуату XII в. и фактах их перестройки сохранились лишь отрывочные сведения. Ситуация создания этих построек никогда не была проанализирована как комплексное явление; между тем благодаря такому анализу мы могли бы прийти к важным выводам не только в отношении конкретной ситуации, сложившейся вокруг них, но и в отношении региона и эпохи в целом. Настоящее диссертационное исследование посвящено реконструкции ситуации заказа и строительства двух из этих пуатевинских церквей – Сен-Пьер в Ольнэ и Сент-Илер в Меле. В ходе него была сформулирована и обоснована гипотеза о том, что церкви Сен-Пьер в Ольнэ и Сент-Илер в Меле были в XII веке осмыслены как родовые усыпальницы линьяжей, для которых в это время стала актуальной такая репрезентация их знатности (в виде родовой церкви). Именно этой функцией церковных зданий объясняются главные особенности их конструкции и декора. Вывод, сделанный в отношении двух пристально изученных случаев, в основе своей актуален для целого ряда сходных ситуаций, которые приве- 2 Seidel L. Songs of Glory: the Romanesque Façades of Aquitaine. Chicago, Lnd., 1981. 3 Francastel P. La Figure et le lieu, l'ordre visuel du Quattrocento. P., 1967. 5 ли к появлению в Пуату церквей с плоским фасадом и скульптурой всадника. Актуальность исследования Проблематика заказа и строительства церквей долгое время обсуждалась по большей части в рамках искусствознания, между тем как анализ ее социальной и антропологической подоплеки может стать ценным вкладом в историческое знание. Наиболее перспективным на настоящий момент представляется изучение процесса создания церкви, понятого как комплексное явление, которое включает в себя созидание храма как произведения искусства, организацию общности, выстраиваемой вокруг него, появление и трансформацию церкви как собственности с прилежащими к ней землями, доходами и правами, а также реализацию в ходе процесса строительства религиозных, нравственных и социальных интенций заказчика. Импульс к такому усложнению проблематики со всей очевидностью обозначился в исследованиях конца XX в. Ряд примеров продуманного созидания родовых некрополей в периоды позднего Средневековья и раннего Нового времени был изучен в некоторых междисциплинарных работах, где за основу была взята искусствоведческая трактовка вопроса4. В русле исторической науки проблематику заказа и строительства церквей во второй половине XX в. разрабатывали главным образом немецкие ученые, принадлежащие к направлению так называемой культурной истории. В рамках этого направления во второй половине XX в. сформировалась специфическая область исследований, где в качестве предмета изучения была выделена культура memoria – запечатленная во множестве форм практика сохранения памяти о мертвых5. Культура memoria нашла свое отражение прежде всего в литургической традиции поминовения усопших; другой важной формой манифестации этой культуры было основание чего-либо (чаще всего монастыря или церкви) во спасение души. Кроме этого, сам юридический феномен основания церкви (а также монастыря, школы или больницы) получил в работах немецких исследователей более сложную и развернутую трактовку, где уделялось внимание его религиозному, культурному, социальному осмыслению, а также создаваемому основателем архитектурному произве4 Kent D.V. Cosimo dei Medici and the Florentine Renaissance: the patron's oeuvre. Yale University Press, 2000; Burke J. Changing Patrons: Social Identity and the Visual Arts in Renaissance Florence. Pennsylvania State University Press, 2004. 5 Исчерпывающий обзор этой исследовательской традиции представлен в статье: Арнаутова Ю.Е. От memoria к «истории памяти» // Одиссей. Человек в истории. М., 2003. С. 170–198. 6 дению6. Настоящая работа следует основным параметрам такого многоаспектного разговора о феномене заказа; вместе с тем она имеет некоторые только ей присущие особенности. Во всех упомянутых исследованиях, как правило, речь идет об уже сложившемся феномене, основные параметры которого были определены установками канонического права и социальными привычками общества, окончательно сложившимися в XIII в. Совершенно особый интерес при этом представляет период XI–XII вв., когда традиция едва начинает складываться, и о ней имеет смысл говорить еще не как об оформившемся социальном явлении, но как о тенденции, которая более или менее явно вырисовывается на фоне многочисленных случаев церковного строительства, инициируемого как мирянами, так и прелатами. Такой разговор сложнее выстроить из-за самой зыбкости ситуации, пока еще не обретшей постоянной формы; он во многом вынужден ограничиваться предположениями и общими умозаключениями; однако он возможен и даже необходим для полноценного осмысления феномена заказа и строительства церквей в его развитии. Другой особенностью настоящего исследования является то, что здания церквей в нем предстают не только как результат деятельности заказчика, но и как ключевой источник, несущий информацию о той многоаспектной ситуации, в которой они создавались. Изучение произведений искусства как исторических источников стало в последние десятилетия одним из ведущих направлений в обновлении историографии, и средневековое искусство осмысливается в этом ключе, пожалуй, наиболее активно 7. В диа6 Borgolte M. Stiftungen des Mittelalters im Spannungsfeld von Herrschaft und Genossenschaft // Memoria in der Gesellschaft des Mittelalters / hg. v. D. Geuenich, O.G. Oexle. S. 267–285; Idem. Die Stiftungen des Mittelalters in rechts- und sozialhistorischer Sicht // Zeitschrift der Savigny-Stiftung für Rechtsgeschichte. N105. 1988. S. 71–94; Idem. Petrusnachfolge und Kaiiserimitation. Die Grablegen der Päpste, ihre Genese und Traditionsbildung. Göttingen, 1989; Idem. „Totale Geschichte“ des Mittelalters? Das Beispiel der Stiftungen. Berlin, 1993. 7 См. некоторые ключевые работы по этой проблематике и разработке методики исторического анализа изображений: Baschet J. Inventivité et sérialité des images médiévales. Pour une approche iconographique élargie // Annales. HSS. P., 1996. T. 51. N 1. P. 93–133 (Рус. пер.: Баше Ж. Средневековые изображения и социальная история: новые возможности иконографии // Одиссей. Человек в истории. 2005. М., 2005. С. 152–190); Baschet J., Bonne J.-C., Schmitt J.-C. Pour une analyse des images médiévales // Annales E.H.S. 1991. Vol. 46. N2; Die Methodik der Bildinterpretation. Les méthodes de l’interprétation des images / Éd. J.-C. Schmitt & A. Von HülsenEsch. Vol. 1–2. Göttingen, 2002; Garnier F. Le langage de l’image au Moyen 7 логе двух дисциплин – истории и искусствознания – выработаны основные принципы и приемы исследования, позволяющие так или иначе раскрывать сложную семантику средневековых изображений и выявлять аспекты, значимые для понимания социальной и культурной ситуации, вызвавшей их появление. Раскрытие этого смысла может дополнить и усложнить наше знание о Средних веках, сформированное на базе письменных источников, а порой и заполнить в нем существующие лакуны. Этот аспект настоящей работы вписывается в одно из самых новых направлений развития исторического знания. Наконец, следует упомянуть о том, что церкви, к которым относятся рассматриваемые случаи Меля и Ольнэ – небольшие подчиненные храмы, об истории которых, как правило, известно очень мало. Сама по себе попытка восстановить эту историю представляется актуальной исследовательской задачей, поскольку именно вокруг таких храмов строилась жизнь провинциальных общин и феодальной знати средней руки, составлявших основную массу средневекового общества. Хронологические рамки исследования охватывают период с конца XI по третью четверть XII в. В эти сроки были осуществлены строительные работы в двух интересующих нас церквах; в этот же период по большей части укладываются перестройки подобных им церквей региона. В географическом плане исследование сосредоточено на южных регионах графства Пуату, затрагивая отчасти Сентонж – именно в отношении этой территории имеет смысл говорить о существовании традиции в ее целостности, когда конструктивные и иконографические особенности памятников отвечали мемориальной функции церкви, в определенном ключе осмысленной их заказчиками. Объектом настоящего исследования является ситуация создания церквей Сен-Пьер в Ольнэ и Сент-Илер в Меле. Эти храмы, будучи вписанными в целый ряд подобных им памятников, тем не менее, обращают на себя внимание как наиболее выдающиеся архитектурные произведения. По сравнению с другими подобными âge. Т. 1,2. P., 1982, 1990; Бельтинг Х. Образ и культ. М., 2002; Шмитт Ж.-К. Историк и изображения // Одиссей: человек в истории, 2002. М., 2002. С. 9–29; Гинзбург К. От Варбурга до Гомбриха. Заметки об одной методологической проблеме // Гинзбург К. Мифы – эмблемы – приметы. С. 51–106. Из русскоязычных публикаций отдельного упоминания заслуживает рубрика «Историк и изображения» в ежегоднике «Одиссей», где на протяжении последних двух десятилетий печатаются статьи отечественных и зарубежных исследователей, посвященные этой проблематике. 8 церквами они гораздо лучше сохранили свой изначальный облик построек XII в. Кроме того, многочисленные конструктивные и иконографические параллели, заметные в этих храмах даже на фоне их явной принадлежности к общей стилистике региона, заставляли задуматься о наличии некоей объединяющей их истории, реконструкция которой могла бы дать ответы на многие вопросы, актуальные для традиции в целом. Предмет исследования – родовая память аристократии Пуату XI-XII вв., увековеченная в основании и строительстве церквей как семейных некрополей Цель исследования – проанализировать мотивацию и стратегию заказчиков церквей в XII в.; установить заказчиков церковных зданий и декора Сен-Пьер в Ольнэ и Сент-Илер в Меле. В соответствии с этой целью в работе были поставлены следующие задачи: 1. Проанализировать термины, используемые в средневековых письменных источниках в отношении церквей и заказчиков. 2. Реконструировать присущие средневековой эпохе представления о процессе созидания церкви и роли заказчиков XI–XII вв. 3. Определить основные социальные группы, к которым принадлежали заказчики церквей в XI–XII вв. 4. Изучить особенности мотивации и стратегии реализации заказа для основных социальных групп заказчиков. 5. Определить перечень возможных заказчиков церквей Меля и Ольнэ. 6. Проанализировать понятие церкви как собственности и определить взаимосвязь позиций заказчика церкви и ее собственника. 7. Проанализировать социальную и политическую ситуацию в регионе Пуату в XI–XII вв., вычленить процессы, которые могли повлиять на стратегию заказчика. 8. Проанализировать изменение архитектурной традиции церквей Пуату (исчезновение входной башни) в контексте перестройки взаимоотношений знатных мирян и церкви в конце XI–XII вв. 9. Проанализировать иконографию и функциональную значимость основного декоративного элемента пуатевинских церквей – скульптуры всадника. 10. Сформулировать итоговую гипотезу в отношении того, кто с наибольшей вероятностью мог выступить заказчиком церквей Меля и Ольнэ. 9 11. Сделать выводы в отношении появления и распространения новой архитектурной традиции в Пуату и ее связи с процессом становления пуатевинской аристократии. Источниковая база исследования Основными письменными источниками по истории церквей Сент-Илер в Меле и Сен-Пьер в Ольнэ являются хартии, сохранившиеся в картуляриях монастырей – прежде всего тех, которым эти церкви в свое время принадлежали: Сен-Киприан (Ольнэ)8 и Сен-Жан д’Анжели (Мель) 9. Церкви несколько раз фигурируют в грамотах этих монастырей, в основном упоминания о них связаны с переменами, касающимися имущественных прав на них. Документы, не имеющие прямого отношения к упомянутым храмам, представляют значительный интерес для осмысления контекста ситуации и обсуждения возможной роли аббата и братии монастыря-патрона как заказчика церкви; они также являются ценным источником для выяснения истории семей, связанных с церквами: представители этих линьяжей несколько раз появляются в качестве акторов или свидетелей в тех или иных хартиях. Характер этих документов, особенности ситуаций, к которым были причастны члены семей и их окружение – все это позволяет сделать некоторые значимые выводы в том числе в отношении их возможной роли как заказчиков. Такого же рода косвенная информация содержится в картуляриях некоторых других монастырей региона – Нотр-Дам в Сенте, Сен-Флоран в Сомюре, Монтьернеф в Пуатье 10. Кроме того, в исследовании был использован широкий круг дополнительных источников, касающихся как Пуату, так и других регионов Франции XI–XII вв. Все их можно разделить на четыре группы: документальные, повествовательные, эпистолярные и эпиграфические. Документальные источники – грамоты (по большей части дарственные) монастырских и соборных картуляриев, в которых говорится об основании церкви или монастыря, строительстве и реконCartulaire de l’Abbaye de Saint-Cyprien de Poitiers // Archives historiques du Poitou. Poitiers, 1874. T. III. 9 Cartulaire de l’abbaye Saint-Jean d’Angély (I) // Archives historiques de la Saintonge et de l’Aunis. P., 1901. T. 30; Cartulaire de l’abbaye Saint-Jean d’Angély (II) // Archives historiques de la Saintonge et de l’Aunis. P., 1903. T. 33. 10 Cartulaire de l’abbaye royale de Notre-Dame de Saintes, de l’ordre de StBenoit // Cartulaires inédits de la Saintonge. Niort, 1871. T. II; Chartes poitevines de l’abbaye de Saint-Florent près Saumur // Archives historiques de Poitou. Poitiers, 1873. T. II; Recueil des documents relatifs à l’Abbaye de Montierneuf de Poitiers (1076–1319) // Archives historiques du Poitou. Poitiers, 1973. Vol. 59). 8 10 струкциях церковного здания и прилежащих построек, а также об основании (или присоединении) и строительстве подчиненных церквей. Повествовательные источники – монастырские хроники, в которых описываются факты основания той или иной церкви или монастыря; а также жизнеописания – жития святых и деяния аббатов и епископов, многие из которых проявляли активность в основании и перестройке церквей. Эпистолярные источники – письма, содержащие сообщения о текущих работах по перестройке того или иного храма, либо о еще не реализованном замысле, либо об уже свершившемся факте в том случае, когда автор письма имел к нему прямое отношение. Эпиграфические источники – надписи, расположенные на здании церкви или в ее интерьере, содержащие информацию о том, по чьей воле оно было выстроено, а также некоторые эпитафии. Все перечисленные виды источников (кроме, пожалуй, ряда надписей) доступны в публикациях. Для изучения проблематики средневекового заказа особенно ценными оказались тематические сборники документов, составленные в конце XIX – начале XX вв. исследователями средневековой архитектуры и изобразительного искусства. В первую очередь здесь следует назвать двухтомный сборник текстов, работу над которым начал архивист и палеограф В. Морте, а завершил исследователь романского монументального искусства П. Дешан11. В издании фигурируют источники всех упомянутых выше типов: хартии, хроники, жизнеописания, письма, надписи. Другой сборник, не менее важный для изучения обозначенной нами проблемы – это издание текстов, собранных пуатевинским медиевистом, историком искусства Р. Крозе12. Если собрание Морте и Дешана дает широкую перспективу ситуаций в рамках интересующего нас периода, то здесь принципиальна территориальная сосредоточенность на регионе Пуату, по времени же сборник охватывает весь период Средневековья и начало Нового времени. Необходимо также упомянуть собрание текстов, соотносимое скорее с юридической традицией изучения темы: это подборка документов, касающихся основания и освящения церквей, подготовленная О. Хольдер-Эггером и Г. Вайцем и изданная в 1888 г. в рамках серии Monumenta Germaniae Historica13. В подборMortet V. Recueil de textes relatifs à l’histoire de l’architecture en France au Moyen âge. XI–XII siècles. T. I. P., 1911; Mortet V., Deschamps P. Recueil de textes relatifs à l’histoire de l’architecture en France au Moyen âge. XII–XIII siècles. T. II. P., 1929. 12 Textes et documents relatifs à l’histoire des arts en Poitou / Éd. R. Crozet // Archives historiques du Poitou. Poitiers, 1942. T. LIII. 13 Monumenta Germaniae Historica, series Scriptores. T. 15, pars 2. S. 960–1288. 11 11 ке опубликован полный текст 76 документов с заметками об основании и освящении церквей, монастырей и капелл из монастырских кодексов и картуляриев. Издание важно именно тем, что здесь критерием для отбора документов служил сам факт основания церкви (и, соответственно, главным фигурантом в них являлся заказчик), хотя немалая часть материала касается и самого процесса строительства. Для изучения проблематики заказа в целом следует отметить важность и таких изданий, как составленные в конце XIX – начале XX вв. немецким исследователем Ю. фон Шлоссером сборники источников по истории каролингского искусства14 и по истории искусства Западного Средневековья15, а также антологии источников, составленные несколько позже О. Леманн-Брокгаузом, где собраны документы, относящиеся к истории искусства Великобритании X–XIII вв., а также Германии и Италии XI–XII вв.16 Надписи как отдельный источник были собраны, систематизированы, исследованы и изданы группой ученых Центра исследований средневековой цивилизации в Пуатье в многотомном труде Corpus des inscriptions de la France médiévale, где регионам Пуату и Шаранты (относящимся к области наших интересов) посвящены первый и третий тома17. Это издание позволяет прочесть все надписи, которые в оригинале могут быть труднодоступны или едва читаемы, а также помогает осмыслить конкретные надписи, на которых сосредоточен принципиальный интерес, в региональном и временном контексте. Кроме письменных, исключительную ценность для исследования представляли визуальные источники – то есть сами здания церквей Меля и Ольнэ в совокупности их конструктивных и иконографических особенностей. Эти особенности во многом опреде14 Schlosser J.R., von. Schriftquellen zur Geschichte der karolingischen Kunst. Wien, 1896). 15 Schlosser J.R., von. Quellenbuch zur Kunstgeschichte des abendländischen Mittelalters. Ausgewählte Texte des vierten bis fünfzehnten Jahrhunderts. Wien, 1896. 16 Lehmann-Brockhaus O. Lateinische Schriftquellen zur Kunst in England, Wales und Schottland, vom Jahre 901 bis zum Jahre 1307. 2 Bde. München, 1955; Lehmann-Brockhaus О. Schriftquellen zur Kunstgeschichte des 11. und 12. Jahrhunderts für Deutschland, Lothringen und Italien. 5 Bde. New York, 1971). 17 Corpus des inscriptions de la France médiévale. Poitiers. Poitiers, 1974. T. 1; Corpus des inscriptions de la France médiévale. Charente, Charente-Maritime, Deux-Sèvres. Poitiers, 1977. T. 3. 12 лялись характером заказа, и потому стали ценным свидетельством интересовавшей нас ситуации. Также важным информативным элементом являлись метки на каменных блоках и следы имевших место перестроек. Методология исследования Избранные методы исследования определены его целями и задачами, а также в значительной мере состоянием источниковой базы и характером привлекаемых источников. В ситуации, когда непосредственных свидетельств для восстановления интересующей нас картины оказалось явно недостаточно, большое значение имело применение сравнительно-исторического метода – случаи строительства интересующих нас церквей были проанализированы в широком контексте ситуаций заказа и созидания других храмов XI–XII вв. Для осмысления заказа и основания церкви как комплексного явления исключительно важным было применение историко-антропологического метода. Наконец, поскольку важнейшим свидетельством интересующей нас ситуации и непосредственным результатом деятельности заказчика являлось архитектурное произведение с элементами скульптурного декора, необходимым инструментом исследования стал иконографический и архитектурный анализ. В целом работа носит в полной мере междисциплинарный характер, сочетая в себе подходы социальной истории и искусствознания. Степень изученности проблемы Изучение заказа и строительства средневековых церквей, как и заказа произведений искусства в целом долгое время велось в рамках истории искусства, причем эта тема изначально служила дополнением к основной проблематике, каковой являлось исследование самих произведений. Разговор о заказчике обусловливала определяющая для искусствознания парадигма, а именно – изучение сменяющих друг друга стилей и развития формы. Романский и готический стили в архитектуре были соотнесены с двумя наиболее значительными социальными явлениями Средневековья – григорианской реформой церкви и развитием средневековых городов. В соответствии с этим романика считалась стилем бенедиктинских монастырей, готика – искусством соборов. И, хотя при более пристальном взгляде это отождествление во многом обнаруживало свою несостоятельность, оно служило в целом действенной парадигмой, позволяющей соотнести социальную истории Средневековья с историей искусства. Вообще параллельное исследование развития социума с развитием искусства становится с начала XX в. той схемой, в рамках которой обсуждаются вопросы, ближе всего подходившие к проблематике заказа. Панорамный обзор средневе- 13 кового искусства в таком ключе был представлен в книге Дж. Эванса, имевшей подзаголовок «Исследование патронажа»18. Основные направления архитектуры и прочих искусств рассматривались автором в перспективе нужд и запросов, исходивших от определенного социального круга. Своеобразный итог этой традиции подвел Ж. Дюби в своем обзорном эссе (французское издание которого представляло собой иллюстрированный альбом) «Время соборов», где три эпохи Средневековья осмысливались в комплексе присущих им социальных характеристик и соответствовавших им магистральных линий развития культуры и искусства: «Монастырь. 980–1130»; «Собор. 1130–1280»; «Дворец. 1280–1420»19. Однако обобщающая перспектива, присущая такого рода исследованиям, не предполагала специального внимания к фигуре заказчика и анализа его стратегии. Другая линия исследований средневекового заказа оформилась в начале XX в. и была связана с появлением нового метода в искусствознании – иконографического анализа. В рамках этой парадигмы первоочередное внимание уделялось не форме произведения, а его смыслу. Согласно этой точке зрения, смысл церковного декора восходил к Библии и богословским текстам, причем в изображениях находили воплощение довольно сложные теологические категории. Следовательно, смысловая основа произведения не могла быть выстроена без участия ученого клирика или монаха. Основываясь на подобной интерпретации, исследователи начали переосмысливать роль заказчика-прелата: теперь его вкладом считалась не только инициатива по созданию произведения и выражение общих предпочтений по его внешнему виду, но и продумывание смысловой канвы произведения, то есть, по сути, соучастие в творческом процессе. В не меньшей степени этот новый этап можно было бы связать со вспышкой интереса к конкретной личности – аббату Сугерию – и его деятельности по перестройке главной церкви аббатства СенДени, настоятелем которого он являлся. Исследование этого конкретного казуса поставило вопрос о заказчике во главу угла, тогда как прежде он был скорее маргинальным. К нему обратились два ведущих исследователя, чьи имена связывают с закладыванием основ иконографического метода: Эмиль Маль и Эрвин Панофски. 18 Evans J. Art in Mediaeval France. 987–1498. A study in patronage. Oxford, 1948. 19 Дюби Ж. Время соборов. Искусство и общество (980–1420). М., 2002 (Duby G. Le Temps des cathédrales. L'art et la société, 980–1420. P., 1976). 14 Э. Маль посвятил Сугерию статью в журнале «Le Moyen âge», а также обстоятельный раздел в своем обобщающем труде, посвященном религиозному искусству XII в. во Франции. Э. Маль фактически сформулировал то понимание роли заказчика, которое стало характерным для иконографического подхода в анализе средневекового искусства: заказчик – создатель иконографической программы изображений20. Надо сказать, что такой взгляд вызвал критику – во многом обоснованную – у сторонников версии о творческой самостоятельности мастера 21. Внимание Э. Панофски было сосредоточено главным образом на текстах аббата, относящихся к строительству Сен-Дени. Их перевод, снабженный обстоятельным комментарием 22, во многом облегчил и стимулировал дальнейшую работу исследователей. Его рассуждения о роли аббата как заказчика, запечатленные в сопроводительном эссе23, относятся не столько к техническим аспектам создания произведений, сколько к общекультурной значимости этой личности. В целом понимание деятельности заказчика, которое было сформировано иконографической парадигмой, имело ту же слабость, что и обусловленное стилистическим подходом: его роль была определена в большей степени императивами метода (в данном случае – делением произведения на смысловую и эстетическую составляющие), чем исследованием собственно специфики заказа, присущей эпохе. Кроме того, разъяснение получала только роль церковного заказчика, миряне же, чей вклад в созидание церквей был не менее велик, оставались вне поля зрения. Новый виток рефлексии о заказчике можно связать с глобальным обновлением методологии гуманитарных наук, отмеченным их стремлением к выходу за рамки конкретной дисциплины. Именно в междисциплинарном поле (главным образом – на стыке искусствознания и социальной истории) роль заказчика стала вырисовываться во всей полноте ее социальных и культурных характеристик. 20 Mâle E. La part de Suger dans la création de l'iconographie du Moyen âge. // Le Moyen âge 1914–1915. N 35, P. 91–349 ; Idem. L'art religieux du XIIe siècle en France. 5e éd. Paris, 1947. P. 151–186. 21 Lethaby W. The Part of Suger in the Creation of Medieval Iconography // The Burlington magazine. 1914. N 25. P. 207–211. 22 Abbot Suger on the Abbey Church of Saint-Denis and its treasures / Ed. E. Panofsky. Princeton, 1979. 23 Abbot Suger on the Abbey Church of Saint-Denis… P. 1–37 (Русск. изд.: Панофский Э. Аббат Сюжер и аббатство Сен-Дени // Богословие в культуре Средневековья. Киев, 1992. С. 80–117). 15 Здесь в первую очередь следует сказать об исследованиях, посвященных не Средневековью, а Новому времени, прежде всего периодам Кватроченто и высокого Ренессанса в Италии. Этот период гораздо лучше документирован и с момента появления самой темы заказа произведений искусства был приоритетным для ее изучения. Обилие сведений, не принимаемых во внимание в чисто искусствоведческой перспективе, побудил в последние десятилетия XX – начале XXI вв. многих исследователей сместить фокус своего внимания и переориентировать вопросы, адресуемые источникам. Тема заказа произведений, до того звучавшая как яркое дополнение к истории искусства Возрождения, в целой серии фундаментальных работ была раскрыта как сложное явление, связанное с особой структурой итальянского общества и существовавшими в XV–XVI вв. социальными и культурными нормами24. Кроме того, был переосмыслен сам характер деятельности заказчика: его стратегия по созданию тех или иных объектов искусства в целом была расценена как творчество и одновременно – как социально значимый факт, связанный не только с сиюминутными предпочтениями заказчика, но и с желанием выразить визуально и увековечить значимость своей семьи и собственной персоны. Исследовательский импульс к усложнению темы, получавшей кроме искусствоведческого социальное и антропологическое измерения, в данном случае исходил главным образом от искусствоведов. Однако параллельный процесс можно отметить и в русле исторической науки – и здесь большего внимания удостоилось Средневековье (правда, по преимуществу позднее). Проблематика заказа средневековых церквей (вернее, главным образом самого факта их основания) нашла наиболее глубокое осмысление в русле так называемой культурной истории в немецкой историографии – истории, ориентированной на осмысление не столько событий и личностей, сколько социальных групп, коллективных представлений и миросозерцания. Исследования, посвященные культуре memoria – запечатленной во множестве форм практике сохранения памяти о мертвых – вплотную подходят к См. такие исследования, как: Kent F.W., Simons P., Eade J.-K. Patronage, Art and Society in Renaissance Italy. Oxford University Press, 1987; Hollingsworth M. Op. cit.; Burke J. Changing Patrons: Social Identity and the Visual Arts in Renaissance Florence. Pennsylvania State University Press, 2004; Kent D.V. Cosimo dei Medici and the Florentine Renaissance: the patron's oeuvre. Yale University Press, 2000 и др. 24 16 проблематике заказа, так как одной из форм сохранения этой памяти было строительство мемориальной церкви25. Еще более пристальное внимание основателям церквей было уделено другим исследователем, М. Боргольте26. Феномен заказа в интерпретации Боргольте оказался всеобъемлющим («тотальным» в терминологии автора) явлением, которое было причастным сразу к столь многим аспектам средневековой действительности, что его комплексное изучение должно было, по его мысли, способствовать складыванию целостного представления об этой эпохе. Проблематизация основания церквей и других институций и заказа воплощающих их произведений как «тотального феномена» послужила поводом для множества публикаций, а также систематических обсуждений в рамках научного сообщества. Излюбленным периодом для таких исследований стало позднее европейское Средневековье, хотя в практике других эпох и культур (например, в исламской и иудейской традициях) была выявлена целая сеть параллельных явлений. Таким образом, возникнув как вспомогательный вопрос искусствознания, разговор о заказчике в полной мере обрел самостоятельную значимость и в последнее время сделался комплексной темой, изучение которой объединяет исследователей разной специальности. Церкви Пуату XII в. довольно редко становились объектом такого внимания, однако и здесь можно назвать несколько работ, имеющих исключительную важность для настоящего исследования. В 1981 году американская исследовательница Линда Сейдел впервые поставила вопрос о том, что художественная специфика этих памятников может быть связана с новым кругом светских заказчиков – мелких феодалов, для которых в XII в. стала актуальной задача церковного строительства и саморепрезентация в тех или иных видах церковного декора27. Тем самым под вопрос было поставлено традиционное (но, по сути, имплицитное) мнение о См., например: Tellenbach G. Der Liber memorialis von Remiremont. Zur kritischen Erforschung und zum Quellenwert liturgischen Gedenkbücher // Deutsches Archiv für Erforschung des Mittelalters. 1969. Hft. 25. S.64-110; Schmid K. Gedenk-und Totenbücher als Quellen / Hg. v. K. Schmid. Mittelalterliche Textüberlieferungen und ihre kritische Aufbearbeitung. München, 1976; Oexle O.G. Memoria und Memorialüberlieferung im früheren Mittelalter // Frühmittelalterliche Studien. 1976. Bd. 10. S. 70–95 и др. 26 Borgolte M. Stiftungen des Mittelalters im Spannungsfeld von Herrschaft und Genossenschaft // Memoria in der Gesellschaft des Mittelalters / hg. v. D. Geuenich, O.G. Oexle. S. 267–285; Idem. „Totale Geschichte“ des Mittelalters? Das Beispiel der Stiftungen. Berlin, 1993 и др. 27 Seidel L. Songs of Glory... 25 17 том, что эта группа памятников была выстроена с подачи церковных институций, которым они на тот момент были переданы. Эта позиция была оспорена другой американской исследовательницей, А. Чериковер, обратившей внимание на особенности светского владения церквами и момента их перехода под патронат высших церквей (монастырей и соборов): будучи разделенными между несколькими светскими владельцами, церкви, по ее мнению, только тогда обретали подлинного хозяина, способного позаботиться об их внешнем виде, когда переходили в церковное подчинение 28. Однако в обоих исследованиях, посвященных прежде всего стилистическим и иконографическим особенностям скульптуры региона Аквитании, вопрос заказа опять-таки не является центральным и требует дальнейшего, более сосредоточенного рассмотрения. Такой углубленный анализ ситуации создания церкви, появившейся на стыке изменения традиции заказа и одновременно архитектурной традиции, был проведен С. Треффор в отношении аббатской церкви монастыря Монтьернеф, построенной по заказу герцога ГиЖоффруа Гийома в конце XI в.29 Согласно выводам автора, создание церкви должно было послужить зримому укреплению значимости герцогского рода и выделению его особого статуса. Исследование С. Треффор при всей его глубине и тщательности остается все же анализом единичного случая – при этом речь идет об одной из самых известных церквей региона, процесс основания которой тесно связан с историей герцогского рода. Между тем вопрос о роли бывших владельцев-мирян и актуальных владельцев – монастырей и соборов – в отношении группы пуатевинских церквей конца XI–XII вв. до последнего времени оставался не проясненным, и он не мог быть разрешен в ходе искусствоведческих штудий без социального и историко-антропологического исследования ситуации. Данная проблема существует в отношении церквей не только региона Пуату, но и в целом Франции XII в. В русле междисциплинарного обсуждения темы заказа и строительства храмов этот период представлен только исследованием отдельных казусов, и до сих пор не существует ни одной обобщающей работы, в которой бы разбиралась проблематика заказа как таковая, проводился бы анализ деятельности заказчиков и осмысления ими своей созидательной роли. Исследователями уже отмечалось, что в отношении XII в. трудно говорить о четком разграничении церковного и 28 Tcherikover A. High Romanesque Sculpture in the Duchy of Aquitaine, c. 1090–1140. Oxford, 1997. P. 7–10. 29 Treffort C. La mémoire du duc... P. 249–270. 18 светского заказа, поскольку действия мирян и прелатов во многом дополняли друг друга30. Однако детального анализа мотивации и деятельности мирян и прелатов как заказчиков до сих пор не было проведено, и в представлениях о строительных инициативах этого периода существует значительная невнятность, где многие аспекты вполне поддаются прояснению. Таким образом, научная новизна данного исследования заключается прежде всего в том, что это первая научная работа, в которой предпринята попытка комплексного междисциплинарного анализа феномена заказа церквей во Франции XI–XII вв. Кроме того, в нем представлено детальное исследование социальной и антропологической составляющей ситуации заказа церквей в Пуату XII в., которая до этого рассматривалась фрагментарно в составе искусствоведческих исследований, и на многие вопросы, не имевшие до этого разрешения (прежде всего на вопрос о светском или церковном характере заказа), дан исчерпывающий ответ. Практическая значимость работы Исследование является значительным вкладом в разработку проблематики изучения произведений искусства как исторических источников, предлагая методику анализа здания церкви в совокупности его стилистических, конструктивных, иконографических и отчасти археологических данных в качестве комплексного источника сведений, информативного в отношении той социальной и культурной среды, в которой оно было создано. Эти разработки могут быть в дальнейшем использованы исследователями при изучении сходных ситуаций. Результаты исследования во многом дополняют и конкретизируют социально-культурную картину региона Пуату в XII в., проявляют некоторые значимые аспекты складывания средневековых иконографических схем и архитектурных стилей. Они могут быть использованы в преподавательской практике при подготовке специальных курсов по истории средневекового Пуату, истории романской архитектуры Франции, а также междисциплинарных курсов, объединяющих подходы социальной истории и истории искусства. Апробация материалов исследования Диссертация прошла обсуждение на совместном заседании Отдела западноевропейского Средневековья и раннего Нового времени и Центра исторической антропологии и истории повседневности Института всеобщей истории РАН. Материалы диссертации представлялись автором в виде докладов на семинарах ИВИ РАН См., например: Camus M.-Th. Sculpture romane du Poitou. Les grands chantiers du XI-e siècle. P., 1992. P. 225–228. 30 19 (2004 г.), Института мировой культуры МГУ (2005, 2008 гг.). Были сделаны доклады на конференциях «Новое прочтение источника» (исторический факультет МГПУ, 2004 г.), «Асоциальное в жизни общества: междисциплинарные аспекты» (МГПУ, 2003 г.), «Иерархия и власть в истории цивилизаций» (РГГУ, 2004 г.), «Науки о культуре: шаг в XXI век» (Российский институт культурологии, 2004 г.), «Искусство как сфера культурно-исторической памяти» (РГГУ, 2006 г.), «Язык искусства как система символов. Распознавание и интерпретация» (РГГУ, ГМИИ, 2008 г.), «Путешествие как историко-культурный феномен» (ИВИ РАН, 2008 г.). Структура и содержание работы Работа состоит из введения, двух глав, каждая из которых делится на несколько параграфов (некоторые из них, в свою очередь, состоят из ряда подпараграфов), заключения и приложений; в приложениях представлены генеалогические таблицы трех семей, связанных с историей храмов Меля и Ольнэ, а также каталог иллюстраций. Во введении дается обоснование актуальности исследования, обозначается его основная проблематика, представлена историография исследований, посвященных заказу церквей, и обзор источниковой базы. Первая глава, «Социальные и культурные особенности заказа церквей в XI–XII вв. Заказчики Меля и Ольнэ», посвящена подробному разбору феномена заказа церквей и фигуры заказчика XI–XII вв. и построена на анализе обширного корпуса письменных источников. Ее основные задачи – выявить сформированное в рамках средневековой культуры понимание деятельности заказчика и сформулировать основные правила и принципы этой деятельности в социальном, религиозном, нравственном смыслах; определить социальные категории людей, выступавших в роли заказчиков и выявить отличительные характеристики этой роли для каждой социальной группы; определить потенциально возможных заказчиков церквей Меля и Ольнэ на основе проведенного общего анализа. Первый параграф («Сен-Пьер в Ольнэ и СентИлер в Меле: исходные данные») является вводным, в нем даются общие сведения о церквах, история создания которых находится в центре внимания настоящего исследования, а также излагается основная информация об истории графства Пуату и замков Ольнэ и Меля в XI–XII вв. Второй параграф («Заказчики в средневековых документах») посвящен детальному анализу феномена заказа и строительства церквей в интересующий нас период, и делится на несколько подпараграфов. Разговор начинается с раз- 20 бора понятий – необходимость такого отступления обусловлена тем, что используемый нами исследовательский термин «заказчик» является по сути своей чуждым изучаемой эпохе, и, чтобы избежать подспудного навязывания средневековому материалу не свойственных ему смыслов, нужно понять, как сами люди изучаемой эпохи обозначали такого рода деятельность и в какие смысловые ряды могут быть вписаны используемые ими слова и выражения. В подпараграфе «Терминология источников» разбираются основные термины, используемые в источниках XI–XII вв. для обозначения инициативы в отношении церковного строительства. При отсутствии единого понятия обнаруживается целый ряд терминов с различными смысловыми оттенками, общим местом для которых является неотрефлексированность разделения собственно заказа и его исполнения. Деятельность заказчика вписывается в процесс созидания в широком смысле, причем у ряда используемых понятий (aedificare, instruere) имеется параллельное значение, отсылающее к процессу интеллектуального и нравственного роста и совершенствования, а также упорядочивания и воспитания. В подпараграфе «Строительство церкви и его интерпретации» начатый разговор развивается далее: созидание храма упоминается в контексте разнородных высказываний источников, и сам этот контекст позволяет выявить основные аспекты его осмысления в ряде важных для нас ракурсов. Возведение церкви оказывается тесно связанным с идеей мироустройства, и человек, взявшийся ее выстроить или поновить, одновременно выступает как руководитель и попечитель связанной с ней общности (прихода, общины). Кроме внешнего упорядочивания, с процессом строительства храма увязывается и внутреннее совершенствование – созидание церкви понимается одновременно как сознательное выстраивание внутреннего мира, ведущее к спасению души заказчика. Строительство церкви часто осмысливается и преподносится как дар заказчика Богу и святому патрону – а в качестве ответного дара выспрашивается (или подразумевается) Царствие небесное в конце времен. Иначе говоря, возведение церкви в XI–XII вв. было действием, значимых во многих областях человеческой активности, как социальной, так и внутренней, духовно-нравственной – и рассуждения о заказе и строительстве конкретных церквей должны учитывать эту подоплеку. В следующем подпараграфе («Социальные категории заказчиков») рассматриваются основные социальные группы, так или иначе фигурирующих в письменных источниках в роли заказчиков. При всем многообразии конфигураций заказа и личностей заказчиков в отношении XI–XII вв. следует говорить главным образом о двух категориях: прелаты (преж- 21 де всего аббаты и епископы, действующие от лица возглавляемой ими общины) и влиятельные миряне, представители знатных семей, обладающие значительной властью. Третий параграф («Реформирование церкви и церковное строительство») посвящен некоторой корректировке сведений, изложенных в первых двух, а именно – акцентированию тех изменений, которые происходили с ситуацией заказа в ходе интересующего нас периода. Эти изменения в социальном плане были весьма существенны, поскольку именно конец XI – начало XII вв. является периодом особенно динамичной трансформации устоев католической церкви и ее взаимоотношений с мирянами-покровителями, известной под названием григорианской реформы. Поэтому сделанные ранее умозаключения о социальных категориях заказчиков дополняются важными ремарками о том, как меняется активность той или иной категории в течение интересующего нас столетия. Отмечается существенное повышение активности заказчиков-прелатов и трансформация роли заказчиков-мирян, которая обретает более частный характер. В четвертом параграфе («Церкви в Меле и Ольнэ: возможные заказчики») на основе имеющихся общих сведений об истории Ольнэ и Меля, а также с учетом всех умозаключений, сделанных в предыдущих параграфах, обозначаются знатные семьи и церковные институции, которые потенциально могли бы выступить заказчиками этих церквей. В отношении Ольнэ это два местных линьяжа – виконты Ольнэ и представители рода Рабиолей, держателей замка Дампьер, а также соборный капитул Пуатье во главе с епископом, в собственности которого церковь находилась на момент перестройки. В случае Меля – семейство Мэнго, сеньоров замка Мель, и монастырь Сен-Жан д’Анжели. В обоих случаях знатные семьи некогда были владельцами этих церквей (в случае Ольнэ церковь находилась в совместном владении), а затем передали их в дар церковным институциям. В пятом параграфе («Заказчик-мирянин и его отношение к церкви как к собственности и произведению») разбирается вопрос о том, насколько допустима такая ситуация, когда бывший собственник-мирянин, утративший права на церковь, выступает в качестве инициатора ее перестройки. В существующей историографии закрепилось мнение о том, что заказчиком нового здания церкви должен быть тот, кому она принадлежит в юридическом смысле. В ходе анализа установок канонического права и сохранявшейся в Европе до середины XI в. традиции частной церкви, а также особенностей бытовавшего в Средние века понимания собственности и его взаимосвязи с институтом дара делается вывод о том, что возможность светского заказа в такой ситуации не только 22 не парадоксальна, но и закономерна. Здание церкви никогда не было объектом собственности – им были права на церковный доход, прилежащие к церкви земли и прочая собственность. Здание же изначально понималось как дар, делаемый заказчиком святому (которому посвящена церковь), и поновление церкви в таком случае представало актуализацией ранее сделанного дара. Таким образом, представители знатных семейств, рядом с замками которых находились церкви Меля и Ольнэ, не являясь их собственниками, имели, тем не менее, все резоны для того, чтобы инициировать их перестройку. Наконец, в шестом параграфе («Мотивация к строительству церковных и светских заказчиков») рассматриваются встречающиеся в письменных источниках обоснования мотивации заказчиков. Такие формулировки существенным образом разнятся в случаях светской и церковной инициатив, и для дальнейшего прояснения вопроса о том, кто инициировал строительство храмов Меля и Ольнэ, необходимо понять, что могло стоять за стремлением светских или церковных заказчиков перестроить церковь. Формулировки, оговаривающие такую мотивацию, встречаются в монастырских грамотах и посвятительных надписях. Побудительные причины мирян и прелатов существенно отличаются: в случае мирской инициативы они носят более частный характер (спасение в конце времен собственной души и душ родных и близких), в случае деятелей церкви на первый план выходит долг священнослужителя перед паствой по ее просвещению и наставлению, и спасение собственной души связывается с наилучшим исполнением этого долга. Высказывается также соображение о том, что мотивация мирян оставалась во многом непроявленной в церковных документах, где формулировки не принадлежали самим заказчикам, а скорее приписывались им в виде установленных форм благочестия. Мотивация мирян должна была иметь серьезную социальную подоплеку, которая не могла быть сформулирована как таковая в церковном документе. Вторая глава, «Церковь как произведение заказчика. Храмы-усыпальницы Меля и Ольнэ и их мемориальная функция» посвящена анализу архитектуры и скульптурного декора означенных церквей в свете интересующей нас проблематики. Главные выводы первой главы, сделанные на основе анализа письменных источников, теперь рассматриваются в перспективе того, как выявленные установки заказчиков находили свое воплощение в создаваемых по их воле храмах, и какое значение этот процесс имел в случаях Ольнэ и Меля. Два первых параграфа посвящены предварительным соображениям относительно сложившейся в Пуату XII в. архитектурной традиции и ее социальной подоплеки. В пер- 23 вом параграфе («Паломничества в Сантьяго-да-Компостела и строительство церквей») разбирается обретающий особую значимость в конце XI–XII вв. феномен паломнических путешествий к гробнице апостола Иакова в Северной Испании и его влияние на архитектуру и иконографию церквей, расположенных на паломнических путях. Этот аспект нельзя оставить без внимания, поскольку обе интересующие нас церкви находились на Турской дороге, одном из магистральных паломнических маршрутов. Особое внимание здесь уделено роли конгрегации Клюни в осмыслении и организации паломнического движения, и тому, какие новшества церковной архитектуры были выработаны или взяты на вооружение в связи с этим клюнийскими прелатами (прежде всего это архитектурный тип паломнической церкви и особым образом продуманная система декорирования портала). Второй параграф («Два периода романской архитектуры в Пуату») посвящен анализу трансформации архитектурной традиции, произошедшей в Пуату в XI–XII вв.: на смену преобладавшим в начале XI в. массивным церковным постройкам с башенным входом приходят небольшие строения с ажурным декором (церкви-ларцы), отличительной чертой которых является плоский западный фасад, без малейшего намека на башню и в целом какое бы то ни было переходное пространство при входе. В третьем параграфе («Архитектура и скульптурный декор церквей Меля и Ольнэ: сходства и различия») представлен детальный разбор конструктивных и иконографических особенностей памятников, находящихся в центре нашего внимания. Отмечается значительное сходство их архитектурных конструкций и принципов декорирования (соотносимых с традицией «церквей-ларцов»), на фоне которого выделяется восточная часть мельской церкви, перестроенная в ходе более ранней кампании и соотносимая с конструктивными принципами паломнического храма. Обращается внимание также на некоторые конструктивные элементы западной части церкви в Меле, являющиеся возможными остатками некогда существовавшей входной башни. В четвертом параграфе («Участие заказчика в создании церкви») на материале письменных источников разбирается перечень действий церковных и светских заказчиков в процессе создания церкви; отмечается разница спектров их активности: если для мирянина принципиальным действием, обусловливающим собственно факт заказа, является финансирование строительства, то для прелатов – его организация. Несмотря на то, что в действиях как церковного, так и светского заказчиков, активность и степень непосредственного вмешательства в работы может сильно варьироваться, заказчик-прелат все же, как правило, ближе к конкретике 24 реализации заказа. В пятом параграфе («Заказчик как автор») разбирается вопрос о том, насколько правомерно говорить о средневековом заказчике как об авторе произведения, созданного по его инициативе. Выявляются основные формы и принципы проявления авторской воли заказчика, отмечается разница авторских интенций церковного и светского заказчика. В шестом параграфе («Мель и Ольнэ и их создатели») определенные ранее конструктивные и иконографические особенности интересующих нас церквей сопоставляются с основными выводами четвертого и пятого параграфов. Делается умозаключение о том, что здание церкви в Ольнэ и западная часть церкви в Меле выстроены скорее всего по инициативе светских заказчиков, тогда как более ранняя восточная часть мельского храма появилась по инициативе монастыря СенЖан д’Анжели. В следующих двух параграфах соответственно уделяется отдельное внимание важнейшим элементам позднероманской традиции церковной архитектуры в Пуату (фасаду-экрану и скульптуре всадника), анализ которых подтверждает сделанное ранее умозаключение о том, что в обоих случаях следует говорить о проявлении строительных инициатив именно мирянами. В седьмом параграфе («Входная башня и фасад-экран: смена традиции и трансформация заказа») разбираются функциональные особенности и семантика входной башни, важного элемента пуатевинской традиции периода ранней романики, остатки которой сохранились в церкви Сент-Илер в Меле. Делается вывод о том, что замена башни на плоский фасад, произошедшая в конце XI – начале XII вв., связана с изменением конфигурации светского заказа в этот период. Утрачивая права собственности на церковь, миряне больше не имели возможности возводить такие конструкции, которые могли бы послужить военным целям и быть символической репрезентацией власти. Восьмой параграф («Всадники на фасадах: репрезентация заказчика?») посвящен анализу главного иконографического элемента в скульптурном декоре обеих церквей – изображению всадника (в обоих случаях утраченного, но частично восстановимого по сохранившимся зарисовкам). Делается обзор всех сохранившихся церквей региона, в ансамбле которых есть или была ранее монументальная скульптура всадника. Рассматриваются все известные варианты смысловой трактовки этого изображения, особое внимание уделяется версии Ю. Ле Ру о том, что всадник является изображением заказчика церкви. На основе иконографического и функционального анализа изображения, соотнесенного с данными письменных источников и рассмотренного в контексте истории скульптурного изображения всадника в 25 европейской традиции, делается вывод о том, что изображение было символической репрезентацией рода, к которому принадлежал заказчик, выполняя при этом функцию памятника над захоронениями представителей этого рода. В девятом параграфе («Аристократия Пуату и родовая память») рассматривается традиция memoria, обретающая к XII в. функцию легитимации аристократического рода, и обсуждается вопрос о том, можно ли вписывать разобранные случаи Меля и Ольнэ в рамки этой традиции. На этот вопрос дается утвердительный ответ. Вариант визуальной фиксации родовой памяти, осуществленный в церквах Пуату (среди которых Ольнэ и Мель), анализируется в контексте традиции паломничеств в Сантьяго-да-Компостела и крестоносного движения. Оба эти знаковых явления эпохи стимулировали визуальное оформление родовых некрополей Пуату и во многом определили концепцию их оформления. В десятом, заключительном параграфе («Эпилог: как формировалась традиция?»), делается несколько умозаключений относительно сети родственных связей, соединявших многих аристократов региона Пуату, и формулируется гипотеза о том, что именно родственные связи заказчиков могли сыграть ведущую роль в распространении мотива и его закреплении как региональной архитектурной традиции. Это предположение остается гипотетическим, однако, думается, что даже на уровне гипотезы оно важно для осмысления пути становления местных архитектурных традиций, чаще всего связываемых с определенной стилистической школой. В заключении подводятся основные итоги исследования. В узком смысле они состоят прежде всего в том, что был дан ответ на главный вопрос: с достаточной долей вероятности удалось установить, что церкви Меля и Ольнэ перестроены заказчикамимирянами, представителями знатных семейств региона. При этом церкви были задуманы и выстроены как семейные некрополи, и эта функция церкви обусловила основные конструктивные и декоративные черты самой постройки. Оба храма были перестроены в момент, когда семьи заказчиков начали терять влиятельность и угасать. Возможно, строительство церкви-некрополя (которое служило манифестацией знатности рода) имело значимость именно для удержания семействами своих позиций при дворе и в ранге местной аристократии. Были сделаны важные выводы в отношении того, как складывалась художественная традиция строительства и оформления церквей в Пуату XI–XII вв. – думается, они значимы одновременно как для анализа развития искусства в Пуату в Средние века, так и для более полного и многостороннего осмысления социальных 26 процессов, происходивших в регионе в этот период. Становление местных аристократических родов было тесно связано с развитием способов их самопрезентации, и церкви-усыпальницы с фигурой всадника на фасаде должны были стать одной из самых ранних (и наиболее долговечных) ее форм. Одним из важнейших итогов исследования представляется также выявление принципов информативности здания церкви XII в. как архитектурного и скульптурного произведения в отношении ситуации его заказа и позиции заказчика. Определение основных параметров деятельности заказчиков XI–XII вв., которое задавало необходимый фон для размышлений о специфике конкретного случая, имеет и самостоятельную значимость – исследование по сути является обобщающей работой, представляющей многосторонний анализ ситуации заказа церквей в конце XI–XII вв. В ходе нее выявлены основные представления людей изучаемой эпохи в отношении церковного строительства и деятельности его инициаторов; выделены основные социальные группы заказчиков; проанализированы их стремления и ожидания в отношении задуманного строительства; определен перечень предпринимаемых ими действий и проанализирована возможность реализации их авторских интенций. В целом исследование продолжает собой междисциплинарный диалог, развертывающийся в течение последних десятилетий на пересечении социальной истории и искусствознания. Тема заказа произведений искусства представляется одной из самых актуальных линий этого диалога, где многие аспекты продолжают оставаться еще недостаточно изученными. В данном исследовании был выбран довольно узкий ее ракурс (заказ строительства церквей в отдельно взятом регионе в определенный период времени), позволивший, тем не менее, сделать целый ряд как обобщающих, так и конкретных выводов. По теме исследования были написаны и опубликованы следующие работы: Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых изданиях ВАК РФ: 1. Галкова И.Г. «Аквитанский всадник» и аквитанские аристократы: к вопросу о светском заказе церквей в XII в. // Одиссей. Человек в истории. М., 2008. С. 275–301. 2. Галкова И. Г. Методика интерпретации изображений // Одиссей. Человек в истории. М., 2006. С. 428–442 (соавтор С.И. Лучицкая). 27 3. Галкова И. Г. [рец.] Лобришон Г. Элоиза. Любовь и знание. Париж: Галлимар, 2005 // Средние века, №68 (3). М., 2007. С. 139–144. Другие публикации: 4. Галкова И.Г. Крестовые походы и образы борьбы Пороков и Добродетелей во французской скульптуре XII в. // Асоциальное в жизни общества: междисциплинарные аспекты. Российская межвузовская научно-практическая конференция. М., 2003. С. 20– 24. 5. Галкова И.Г. Изображения как исторический источник // Новое прочтение источника: история Древнего мира, Средних веков, Нового и Новейшего времени. М., 2004. С. 20–30. 6. Галкова И.Г. Церкви Сен-Пьер в Ольнэ и Сен-Лазар в Отене: аквитанская и бургундская модели организации входа // Науки о культуре: шаг в XXI век (материалы конференции). М., 2004. С. 55–78. 7. Галкова И.Г. Иконография романских порталов: тема «двойного» Пришествия // Иерархия и власть в истории цивилизаций. Третья международная конференция (материалы конференции). М., 2004. С. 19–22. 8. Галкова И.Г. Нравственная ориентация христианина и ее воплощение в программе портала Сен-Пьер в Муассаке // Антропология культуры. М., 2005. Вып. 3. С. 91–111. 9. Галкова И.Г. Космология в романских порталах: воплощенная память о мистическом опыте (на примере порталов Аквитании XII в.) // Искусство как сфера культурно-исторической памяти (материалы конференции). М., 2007. С. 123–135. 10. Галкова И.Г. Иконография портала Сен-Жиль в АржантонШато: воплощенная память о мистическом опыте // Антропология культуры. М., 2008. Вып. 4. С. 135–151. 11. Галкова И.Г. Портал церкви Сен-Пьер в Муассаке: визуальная проповедь // Язык искусства как система символов. Распознавание и интерпретация. М., 2010. C.46–67. 12. Галкова И.Г. Остановка в пути: Романские церкви на паломнических дорогах в Сантьяго-да-Компостела // Homo viator. Путешествие как историко-культурный феномен. М., 2010. С. 66–71. 28
