Образ себя © Алексей Ксендзюк, 2004 Образ себя

Образ себя
© Алексей Ксендзюк, 2004
Образ себя - не просто фантазия или совокупность умозрительных
соображений на свой счет. Если бы этим все и ограничивалось, образ
себя являлся бы исключительно объектом дисциплины по остановке
внутреннего диалога. Но это не просто внутренний диалог.
Можно сказать, что образ себя - это зона отсроченных или вытесненных
реакций. Например, некто полагает себя талантливым (терпеливым,
усердным, тщательным) ученым. Он ходит в институт, где играет роль
скромного, но усердного лаборанта (аспиранта, младшего научного
сотрудника и т. п.). И так - в течение многих лет. Наконец он совершает
открытие, получает степень и становится профессором. Он счастлив, ибо
его образ себя реализовался. Теперь новоиспеченный профессор будет
всячески пытать студентов и подчиненных, каждый день тыкая им в нос,
какой он крупный ученый и насколько те - ничтожны. Отсроченные
реакции вступили в силу.
Бывает гораздо хуже. Все тот же усердный лаборант (по причине
бесталанности или из-за интриг «друзей» по науке) лет через двадцать
окончательно понимает, что не суждено ему стать профессором. Хватает
он колбу с кислотой и разбивает об голову любимого учителя... А почему
бы и нет? Это - тоже отсроченная реакция. И наконец, в случае, если
бедняга сдерживается и не выходит из скрытой депрессии, мы имеем
дело уже не с отсроченной, а с вытесненной реакцией.
Образ себя - это некая совокупность идеальных (умственных) ролей,
моделей поведения, которые когда-нибудь получат свое воплощение.
Если же это невозможно, их вытеснение завершится инсультом либо
язвой желудка. В образе себя мы находим основные координаты личного
бытия:
(1) Я для себя.
(2) Я для других.
Здесь есть подпункты:
(3) Я для семьи.
(4) Я для лиц противоположного пола.
(5) Я для группы (коллектива, общины).
Все перечисленные координаты требуют самого тщательного
пересмотра. Как правило, фундамент образа себя полностью
оформляется еще в подростковом возрасте. Именно там мы находим
важнейшие символы, породившие систему идеальных ценностей,
важность которых кажется неоспоримой. Семья и примитивные формы
социума (вроде школьного класса) создают ситуации, когда мы раз и
навсегда решаем «про себя»: «я буду таким», или «таким я никогда не
буду».
Пожалуй, самым сложным для анализа оказывается тот интегральный
образ, который менее всех остальных ориентирован на социум, — образ
себя для себя, или Я-для-себя. Хочу обратить ваше внимание: все
элементы данного образа-для-себя всегда имеют социальное
происхождение. Проблема в том, что здесь мы не нуждаемся в социуме,
чтобы подтвердить собственную важность. Это именно то, о чем можно
сказать: «Даже если я всю жизнь проведу на необитаемом острове, я
буду то-то и не буду то-то».
Все содержания образа себя проще вскрывать через отрицание. Именно
отрицание обнажает нашу сущность, потому что оно требует активности.
Проще открыть в себе формулу «Я никогда не буду беспомощным», чем
декларацию «Я всегда буду самостоятельным». Разглядывая
собственную важность, определите, что вы не приемлете, и поймете, что
такое вы-для-самого-себя.
Хоть содержание образа себя (как и многое в нашей личности)
построено на чувстве собственной важности, это совсем не значит, что
от этого содержания необходимо избавляться. Трансформация ЧСВ, как
уже много раз говорилось, — это инструмент для усиления осознания.
Задача заключается в том, чтобы использовать навыки тоналя
(сформированные под влиянием ЧСВ) без использования самого ЧСВ.
Безупречный воин выбирает стиль поведения и способ реагирования
осознанно. То, что он не важен, а его судьба не имеет значения, — всего
лишь факт распределения энергии восприятия.
Воин совершает действия, и эти действия могут быть образцом
социального проявления. Значит ли это, что воин заинтересован в
карьере, власти, особом статусе и т. п.? Нет, он просто совершает
действия, которые наиболее прагматичны и служат поставленной им
стратегической цели. Толтек может быть каким угодно — «ведущим» или
«ведомым», «открытым» или «закрытым». Он всего лишь не ищет
подтверждений, он всего лишь не испытывает чувства собственной
важности, зная, как работает его личность, какие содержания она
скрывает. Не надо удалять содержания, не стоит ампутировать личность,
достаточно быть бдительным и все осознавать.
В этом заключено искусство усиления осознания. Постепенное
избавление от ЧСВ демонстрирует вам, какой огромный объем
абстрактного внимания оно держало под своим контролем. Бесконечное
вылавливание сигналов и символов из искусственной среды социальных
координат, непрерывное манипулирование ими и собственными
реакциями на них — как это утомительно!
Словом, если страх смерти держит нас в некотором диапазоне
восприятия, то чувство собственной важности ужасающим образом
сжимает объем доходящих до нас в этом режиме сигналов.
Трансформация тональных комплексов «не-безупречности» приводит к
психофизиологическим, психоэмоциональным и феноменам восприятия.
Разрушая образы
Есть такое замечательное упражнение, как «разговор с растениями».
Заставляя Кастанеду разговаривать с «маленькими друзьями», дон Хуан,
как уже было сказано, разрушал описание мира и присущие описанию
стереотипы восприятия. С той же целью он заставлял Карлоса
преодолеть чувство собственной важности.
«Сейчас нам нужно разобраться с чувством собственной важности. Пока
ты чувствуешь, что наиболее важное и значительное явление в мире —
это твоя персона, ты никогда не сможешь по-настоящему ощутить
окружающий мир. Точно зашоренная лошадь, ты не видишь в нем
ничего, кроме самого себя».
Как видите, дона Хуана заботит вовсе не моральная сторона дела — он
как подлинный прагматик требует от своего ученика раскрепощения
восприятия, и чувство собственной важности для него — помеха
подлинного восприятия.
«Неважно, что говорить растению, — сказал он. — Говори что угодно,
хоть собственные слова выдумывай. Важно только, чтобы в душе ты
относился к растению с любовью и обращался к нему как равный к
равному.
Собирая растения, объяснил он, нужно извиняться перед ними за
причиняемый вред и заверять их в том, что однажды и твое собственное
тело послужит им пищей.
— Так что в итоге мы с ними равны, — заключил дон Хуан. — Мы не
важнее их, они — не важнее нас.
— Ну-ка, поговори с растением сам, — предложил он. — Скажи ему, что
ты больше не чувствуешь себя важным.
Я заставил себя опуститься перед растением на колени, но заговорить с
ним так и не смог. Я почувствовал себя глупо и рассмеялся. Однако
злости не было. Дон Хуан похлопал меня по плечу и сказал, что все
нормально, мне удалось не рассердиться, и это уже хорошо.
— Теперь всегда говори с растениями, — сказал он. — Пока полностью
не избавишься от чувства собственной важности. В конце концов тебе
должно стать безразлично, смотрит на тебя кто-то в этот момент или нет.
Ступай-ка вон туда, в холмы, и потренируйся сам».
Источники: "Человек неведомый" (Киев, "София", 2004)
"Сказки о силе" (Киев, "София", 1999)