"Гриффиндорец на неделю" Автор: Люка Арт: рисунок Автор
реклама
"Гриффиндорец на неделю" Автор: Люка Арт: рисунок Автор: Вонг Пейринг: ГД/ДМ Жанр: romance, флафф Рейтинг: NC-17 Предупреждения: 1. Почти детектив 2. AU, ООС, 6-7 книги не учитываются 3. Автор нагло использовал некоторых канонических персонажей в угоду себе. Саммари: Семья Малфоев, не желая помогать Вольдеморту, просит помощи и защиты у Ордена Феникса. Дамблдор предоставляет им временное убежище, а Драко Малфой, во избежание неприятностей, переводится на Гриффиндор. Теперь он вынужден жить вместе со вчерашними врагами, учиться преодолевать и ломать стереотипы. А помогает ему в этом Гарри Поттер. Отказ от прав: Прости, Джоанна. Огромное спасибо моей альфа-группе, тем, кто поддерживал, кто помогал, кто пинал, вытирал сопли и терпел истерики. Без вас бы ничего не было! Спасибо Вонг за замечательный арт! Я люблю вас, ребята. Постель пахла свежевыглаженным бельем и стерильностью, прохладная наволочка холодила щеку. Драко подоткнул подушку повыше, свернулся калачиком и зажмурился, чтобы не видеть клюквенный сумрак, сгустившийся вокруг. Он представил, как выглядит со стороны – злой, смущенный и от этого красный, как гриффиндорский флаг – и засопел в подушку. Никогда еще он не чувствовал себя так паршиво. От тихих переговоров по другую сторону полога на душе становилось еще гаже. – Почему он должен жить именно в нашей спальне? – шепот Уизли прозвучал совсем рядом. – Неужели в школе нет ни одной свободной комнаты? – Потому что так решил Дамблдор, – прогудел в ответ Поттер. – Малфой теперь тоже гриффиндорец, где же ему жить? В пустом классе? Драко скрипнул зубами от ненависти. Соседи по комнате обсуждали его, даже не потрудившись выйти за дверь. Еще одно унижение вдобавок к уже пережитому, когда вещи Драко на глазах всей школы транспортировали из Слизеринских подземелий в Гриффиндорскую башню. – Из него такой же гриффиндорец, как из Невилла вейла, – гоготнул Уизли и добавил, понизив голос: – А если он ночью какую-нибудь пакость устроит? – Какую? – Да мало ли, от него всего можно ожидать. Вот так проснешься утром – а ты уже не человек, а какая-нибудь жаба. Драко тихонько хмыкнул, оценив идею. Представив на мгновение, как Поттер обалдеет, обнаружив вместо своего приятеля мерзкое земноводное, покрытое бородавками – непременно рыжими – он улыбнулся, но тут же помрачнел. Вряд ли взрывные гриффиндорцы оценят утреннюю шутку своего нового собрата по факультету. Мерлин, он теперь один из них. Малфой в Гриффиндоре. Какой позор. Поттер за пологом издал странный хрюкающий звук, словно подавился воздухом. Уизли тихонько захихикал в ответ. – Ерунду говоришь, – наконец пробурчал Поттер. – Не самоубийца же он, в конце концов. А будет гадости делать, превратим опять в хорька. – В крысу, ему это даже больше подходит. Или в таракана. Бывают белые тараканы? Если бы не отчаянное положение, Драко сейчас спрыгнул с кровати и устроил потасовку, хотя в любое другое время ни за что не рискнул бы связываться один на один с Поттером и Уизли. Он похлопал себя по бедру и вздохнул, сообразив, что палочка осталась в кармане мантии. Значит, он даже не может незаметно наложить на кровать заглушающие чары и отгородиться от насмешек. Хотя с большим удовольствием он применил бы заклятие немоты, заставив врагов прикусить их мерзкие языки. – Интересно, дрыхнет или подслушивает? – чья-то рука дернула край полога. Драко быстро зажмурился, притворяясь спящим. Но бордовая ткань, покачавшись, вернулась в исходное положение, и Поттер произнес: – Не мешай. Пусть спит, наверное, всю неделю глаз не сомкнул. Если до ужина не проснется, захвачу ему кексов. – Наверняка откажется, побрезгует. А Уизли не так глуп, как выглядит. Принимать подачки от гриффиндорцев Драко не собирался, уж лучше с голоду умереть. При мысли о еде желудок издал позорный стон, напоминая, что последний раз Драко ел двенадцать часов назад. Да и что это была за еда? Коробка засохших шоколадных конфет, из которых давно вытек крем, обнаруженная на дне школьного сундука, в который Драко спешно сваливал вещи. Две недели назад он отправил бы поседевший шоколад в мусорное ведро, но сейчас это была единственная пища, которую можно есть, не опасаясь отравления. В итоге Драко ел конфеты вместе со слезами слабости и унижения, жадно слизывая с пальцев растаявший шоколад, казавшийся соленым, и тоскливо думал о том, как все изменилось. – Ну и пусть, я все равно принесу, – в голосе Поттера звучало плохо скрытое сочувствие. – Не думаю, что эти гады посмеют подсыпать что-нибудь в наш ужин. – Точно, струсят. – Вот именно, это не из-за угла обездвиживающими проклятьями швыряться. Ладно, пойдем, пусть спит. Входная дверь сильно хлопнула, и спальня опустела. Драко со вздохом потянулся, распрямляя затекшие конечности. Он решил, что не примет ни крошки из рук Поттера. Голод не такая страшная вещь, даже если желудок ворчит и требует горячей пищи. Лучше потерпеть до утра и спокойно позавтракать. В одном Поттер прав – бывшие одноклассники не рискнут крутиться у гриффиндорского стола на виду у преподавателей. Однако, вспомнив события последних дней, Драко заволновался – от мстительных слизеринцев можно ожидать любой подлости. Уж он-то знает как никто другой. Неизвестно, что бы с ним было завтра утром, если бы он остался еще на одну ночь в Слизеринских комнатах. Драко почувствовал, как защипало в носу, и зачесались глаза. Он быстро перевернулся на живот, обнимая подушку. До сих пор не верилось, что друзья, которых он знал с детских лет, так подло и жестоко его предали. И все из-за того, что отец попросил защиты у Ордена Феникса, открыто перейдя на сторону Дамблдора и Поттера. Того самого Поттера, который собирается принести Драко на ужин кексы. Хоть бы они тоже оказались отравлены и вечно голодный Уизел их сожрал по дороге, вот была бы потеха. Представив, как у рыжего все тело покрывается болезненными фурункулами, из-за которых не то, что ходить – головой шевелить больно, Драко ухмыльнулся. И сразу помрачнел, вспомнив момент позора, когда донельзя хмурый профессор Снейп осторожно вел его, стонущего от боли, в больничное крыло. Неизвестный злоумышленник подсыпал язвенный порошок в тыквенный сок. Кувшин с отравой стоял на самом виду, но пил из него только Драко. В тот день Панси ограничилась чаем, Винс - водой, Грегори ничего не пил, а Блэйз вообще пересел на другой конец стола на следующий же день, когда стало известно об исчезновении Люциуса и Нарциссы. Кто разболтал о том, что они перешли на сторону Ордена и теперь скрываются на континенте, осталось не выясненным. Как оставалось неизвестным, кто именно превратил жизнь младшего Малфоя в ад. Входная дверь тихонько заскрипела. Драко осторожно выглянул в щель между половинками полога. Увидев лохматую голову Поттера, он подумал, что хорошо бы со всей силы ударить по двери, прищемив очкарику любопытный нос. Неплохая месть за угрозу превратить его в хорька. – Эй, Малфой, спишь? – спросил Поттер. Немного подождав, добавил: – Мы на ужин идем, ты с нами? Драко сглотнул голодную слюну и отвернулся. Ничто не заставит его встать с кровати и присоединиться к гриффиндорской трапезе. Тогда он вынужден будет повязать ненавистный красно-золотой галстук, надеть мантию с чужой эмблемой, на которой изображен грозный лев, вставший на дыбы, и делать вид, что вокруг друзья. Такой шаг казался если не предательством по отношению к Слизерину, то уж точно сделкой с собственными убеждениями. А на это Драко был не готов. Пока не готов – вздохнул он, представив длинные столы в Большом зале, уставленные блюдами с едой. – Ну, ладно, спи… Поттер еще немного потоптался в дверях, явно надеясь, что новоявленный гриффиндорец передумает, а потом ушел, тихонько прикрыв дверь. Драко сразу же пожалел, что не отозвался на приглашение. Провести еще одну голодную ночь совсем не хотелось, а спускаться в одиночку в Большой зал было страшновато. Неизвестно, что ждет за первым же поворотом, и не подстерегает ли его новое проклятие? В прошлый раз кто-то заколдовал лестничный марш, и Драко чуть не сломал шею, скатившись вниз на несколько пролетов. Потом была неприятность перед тренировкой по квиддичу - дверь сарая внезапно захлопнулась, и Драко остался один на один с дюжиной взбесившихся метел. От некоторых удалось отбиться, но силы были неравны, и ему ощутимо намяли бока. В другой раз кто-то погасил все лампы в коридоре, ведущем в Слизеринскую гостиную. Драко даже не понял, что случилось, только почувствовал сильный толчок в спину, а потом что-то врезалось в висок и по лицу потекло горячее. Позже мадам Помфри сказала, что еще немного, и с глазом пришлось бы распроститься – Драко толкнули прямо на бронзовый кронштейн для факела. Снейп в ярости пригрозил напоить весь факультет Веритасерумом, а шестому курсу устроить допрос с пристрастием. Драко не сомневался, что разговор с разъяренным деканом не принес бы никакой пользы, иначе пришлось бы наказывать всех. Ему казалось, что весь Слизерин ополчился против него, от болтливых первокурсников, до выпускников, иногда останавливающих на Малфое тяжелые взгляды. Драко сидел на больничной кушетке, прижимая к лицу тряпицу с заживляющим зельем, и мечтал, чтобы родители поскорее забрали его из школы. Он понял, что боится возвращаться в Подземелья. Опасность поджидала за каждым углом, любой предмет мог оказаться заколдованным, любая еда или питье – отравленными. О местонахождении Малфоев знал только Дамблдор. Но, увы, на просьбы связаться с ними, он отвечал ласковым, но твердым отказом. Известие о переводе в Гриффиндор выбило Драко из колеи. Профессор Снейп пригласил его в кабинет, зачем-то заставил сесть в кресло и даже всунул в руку стакан с какой-то прозрачной жидкостью. Понюхав подношение, Драко удивленно поднял брови – менее всего он ожидал, что декан предложит ему скотч. Видимо, разговор предстоял серьезный. – Не буду томить ожиданием, – начал Снейп, быстро меряя шагами кабинет. – Директор принял решение о твоем переводе на Гриффиндор. Сейчас ты выпьешь свой скотч, пойдешь в комнату и уложишь вещи. Уже четверть третьего, – он бросил короткий взгляд на часы в углу кабинета, – в спальнях никого нет. Так что советую не затягивать с переездом, пока твои приятели не вернулись с занятий. – Почему? – У тебя с памятью плохо? – вдруг разозлился Снейп. – Я, в некотором смысле, несу ответственность и за тебя, и за других учеников. И не желаю, чтобы мои студенты ломали себе шеи из-за политических взглядов родителей. Из сказанного Драко не понял ни слова. Неожиданное известие оглушило похлеще удара по голове. Он сжимал в ладонях стакан с нетронутым скотчем и не спускал глаз со Снейпа, в надежде, что ослышался. – Узнаю, кто это – в Азкабан упеку мерзавца, – бормотал Снейп, не обращая внимания на затравленный взгляд Драко. – Я бы предпочел, чтобы ты был отсюда подальше, но решения принимаю не я. Возможно, Гриффиндор не самый плохой вариант, во всяком случае – безопасный. Что? – внезапно спросил он, остановившись у кресла. – Почему ты еще тут? Разве я не велел отправляться собирать вещи? Ты что, прирос к креслу? И выпей, наконец, скотч! На тебе лица нет. – Я отказываюсь переводиться, – промямлил Драко. – Почему именно Гриффиндор? Почему не Рейвенкло, или, на крайний случай, Хаффлапаф? – Директор считает, что на этих факультетах ты не будешь чувствовать себя в безопасности. Он связался с Люциусом – не смотри так, меня не посвятили в подробности – и в общих чертах обрисовал сложившуюся ситуацию. Твой отец согласен, что это единственно возможный выход. Гриффиндорцы смогут тебя защитить. – Они же меня первые… – Драко прикусил губу и отвернулся. Даже представить страшно, что с ним сделают Поттер и его рыжий дружок. Лучше уж продолжать отбиваться от бешеных метел и балансировать на зачарованных лестницах. Рано или поздно неизвестный злоумышленник совершит роковую ошибку и попадется. Ох, как же Драко отомстит! Даже если врагом окажется бывший приятель, вроде Гойла или Забини. – Профессор Макгонагалл пообещала, что лично проследит за дисциплиной. – Снейп сморщил длинный нос, ясно показывая свое отношение к дисциплине на Гриффиндоре. – А Поттер дал слово… – Поттер?! – задохнулся Драко. – Он что, знает? – Завтра вся школа узнает, не вижу повода для истерики, – последовал холодный ответ. – Так вот, Поттер лично взял на себя ответственность за твою безопасность. У Драко отвисла челюсть. В воображении сразу нарисовалась картинка, как Поттер будет водить его за ручку на занятия и обратно, словно ребенка. Представив шепотки за спиной и комментарии мерзких гриффиндорцев, которые, несомненно, воспользуются ситуацией, чтобы еще больше унизить поверженного врага, Драко облился холодным потом. Нет, что угодно, только не Поттер. – Я отказываюсь переводиться, – твердо сказал он, ставя нетронутый стакан на край чайного столика. – Я могу постоять за себя. Подумаешь, пара синяков, я даже не заболел. Это просто идиотские шутки, никто не осмелится на меня напасть по-настоящему. – Тебе чуть не проломили череп, – спокойно напомнил Снейп. – Всего лишь толкнули в темноте. – На стену. И чуть не выбили глаз. А метлы? – Пара заколдованных деревяшек, подумаешь, – беспечно ответил Драко, хотя при воспоминании о больно хлещущих по лицу прутьях, сердце испуганно екнуло. – А если завтра кто-нибудь подпалит одеяло, пока ты будешь спать? – Снейп, потеряв терпение, хлопнул ладонью по каминной полке. – Довольно разговоров. Решение принято. Чем скорее ты переедешь, тем лучше. – Я не перееду! Это произвол, я напишу отцу! – заорал Драко, совершенно забыв, что писать некуда. – Если всех так заботит моя безопасность, почему никто не ищет виноватого? Еще бы, столько забот, намного проще сплавить меня в Гриффиндор. Да ни один Малфой не учился на Гриффиндоре! Вы меня опозорить хотите, что ли? – Не ори на меня, мальчик! – прорычал Снейп. Он быстро подошел к креслу и навис над раскрасневшимся Драко. – Я никому не позволю мне хамить, – уже спокойнее произнес он. – Что касается твоих обвинений, то смею заверить - я обязательно найду виноватого. Но не только из-за нападений на тебя, – холодно добавил он, – а потому что не потерплю на своем факультете самосуд. А сейчас иди собирать вещи. Профессор Макгонагалл уже распорядилась, чтобы тебе подготовили спальное место в Гриффиндорской башне. Драко в бешенстве схватил со столика стакан и выплеснул в рот прозрачную жидкость. Скотч обжег небо, горячим комком прокатился по пищеводу, заставив быстро дышать открытым ртом. Зато и голову прояснил. – Я пожалуюсь отцу, – без прежнего азарта повторил Драко, вытирая заслезившиеся глаза. – Я не верю, что он согласился. – Уж поверь мне, согласился, – в голосе Снейпа внезапно мелькнули сочувственные нотки. – Твои родители далеко, Хогватс пока единственное место, где ты в относительной безопасности. И советую не задирать своих новых одноклассников, особенно Поттера. Задирать Поттера Драко не собирался. Больше всего ему хотелось провалиться сквозь землю, когда он, как преступник, шел следом за Снейпом и Макгонагл в Гриффиндорскую башню. Два эльфа левитировали его сундук и передвижной шкаф с мантиями. Драко шел, не поднимая глаз, невольно прислушиваясь к шепоту портретов на стенах, удивленных странной процессией. Ненавистную гриффиндорскую мантию он небрежно перебросил через руку – длинный черный подол волочился по полу и запутывался в ногах. Драко казалось, что красная отделка воротника жжет ему шею. Еще более неловко он почувствовал себя в спальне. Гриффиндорцы столпились в дверях, с интересом разглядывая нового соседа. Драко вдруг почувствовал, насколько по-идиотски он выглядит среди бордовых пологов и простенькой обстановки. Ему здесь не место: с его дюжиной мантий, дорогим сундуком красного дерева и волшебным шкафчиком, пахнущим сандалом. Тут явно привыкли жить просто и не очень заботясь о чистоте: из-под ближайшей кровати торчали чьито стоптанные ботинки, подоконник завален конфетными обертками и ломаными перьями, столик у окна весь в чернильных кляксах. Новая кровать, специально доставленная для Драко в гриффиндорскую спальню, неприятно выделялась из общей картины свежим лаком и новым пологом. – С новосельем, Малфой, – ухмыльнулся Уизли, окидывая любопытным взглядом сандаловый шкафчик. – Ничего себе, сколько барахла. Ты что, половину ателье Малкин скупил? Красно-золотые одобрительно загыгыкали, но тут же стихли, смущенные присутствием преподавателей. Драко не удостоил рыжего ответом. Он вежливо кивнул профессору Макгонагалл, бросил тоскливый взгляд в спину уходящего Снейпа и быстро залез на свою кровать, решив не выходить из комнаты до конца учебного года. Или всей жизни, которая оказалась к нему так жестока. *** – Эй, Малфой… Малфой, спишь, что ли? Громкий шепот вырвал Драко из лап приятной дремоты и заставил в ужасе вздрогнуть. Спросонья показалось, что кто-то окатил его во сне кровью – так непривычно красно было кругом. Нет, никакой крови, просто на сундуке у кровати горит лампа, и ее свет превращает задернутую кровать в темно-багровую пещеру. – Я тебе поесть принес, – прошептал кто-то. – Кексов не было, но есть эклеры. И сок. Драко осторожно отогнул пальцем краешек полога и сглотнул – прямо перед его носом оказалась тарелка с заварными пирожными, исторгающими дивный аромат ванили и шоколада. Поттер стоял перед его кроватью в забавной позе услужливого лакея – наклонившись вперед и протягивая на вытянутой руке угощение. Если бы не подвывающий желудок, Драко никогда бы не принял подачку от врага. Но свет от лампы масляно блестел на глазированных спинках эклеров, а сливочный крем так заманчиво выглядывал из ноздреватых дырочек, что самообладание дало сбой. Драко рывком высунулся из своего укрытия, выхватил тарелку из рук улыбающегося Поттера и спрятался обратно. – Я стакан рядом с лампой оставлю. Не забудь завтра посуду на кухню вернуть. Драко не слушал. Он ел пирожные, сминая в пальцах нежные бочка, смаковал воздушный крем, отдающий свежими сливками, хрустел тоненькой шоколадной корочкой, сладко и невесомо тающей на языке. И был до отвращения счастлив. Кто-то сильно и нагло тряс Драко за плечо. Он отмахнулся от негодяя, посмевшего тревожить его сон, и перевернулся на другой бок. – Подъем! – Винс, отъебись, – рявкнул Драко и сильно ударил по руке, дернувшей одеяло. – Очнись, хорек, ты не в Слизерине, – загоготал кто-то. – Эй, ребята, он думает, что все еще в своей змеиной норке. – Дебил рыжий… – еле слышно пробормотал Драко, наконец-то опознав в ржущем наглеце Рона Уизли. Бестактные гриффиндорцы разразились смехом, словно обознавшийся спросонья Малфой – самое смешное, что они видели в жизни. Драко натянул одеяло на голову, отсекая утренний шум и возню соседей по комнате. Начинать утро с Уизли – верный способ испортить себе настроение на весь день. Он сонно вздохнул и зажмурился, вознамерившись лежать, пока последний гриффиндорец не покинет спальню. Умываться, причесываться и одеваться под градом насмешек и глумливых комментариев? Нет уж. Тем более Драко не был уверен, что в этот раз удержится и не проклянет парочку самых болтливых. Желание поквитаться за вчерашнее унижение было слишком велико, а нервы, после недавних нападений, слишком расшатаны. – Хватит вам, чего пристали к человеку? – миролюбиво сказал Поттер. – Никуда не денется. Еле слышно фыркнув, Драко снова зажмурился, привычно притворившись спящим. Вот с кем он совсем не хотел встречаться нос к носу, так это с Поттером. Унизительный ужин, состоящий из эклеров, отозвался легкой изжогой и вспыхнувшими от стыда щеками. Тарелка из-под пирожных так и осталась стоять у кровати, вся в коричневых размазанных запятых – Драко тщательно подобрал пальцем растаявшие капли шоколада, чтобы ни одной крупинки не пропало. Наверняка Поттер не упустит возможности посмеяться над оголодавшим Малфоем, вылизывающим тарелки, как приблудный щенок. – Я его ждать не собираюсь, – заявил Уизли. – Жрать хочу. Если не поторопимся, то без нас все съедят. Раз хорьку нравится голодать – пусть голодает. – Угу, – уныло согласился Поттер. Драко чувствовал пристальный взгляд на своем затылке и невольно передернул плечами. Поттер нерешительно топтался на коврике у кровати и никак не хотел уходить. Наверняка ждал, что Драко все же проснется и позволит отвести себя на завтрак. Ах, ну да, Поттер же ответственен за безопасность своего нового товарища по факультету. Покрутив в уме слово «товарищ» применительно к себе и Поттеру, Драко скривился от отвращения. – Все, я пошел, – Уизли зашуршал пергаментами и протопал к двери. – Ты со мной или будешь этого гада ждать? – Пошли. Как только спальня опустела, Драко вихрем сорвался с кровати и заметался по комнате в поисках туалета. Дверь обнаружилась в углу, между чьим-то сундуком и вешалкой с мантиями. Справив нужду, Драко наскоро умылся, пригладил волосы, стараясь не слишком пристально всматриваться в свое бледное отражение в зеркале, и, вернувшись в комнату, наконец-то огляделся. Утром спальня казалась еще более неприбранной, чем вечером. Наскоро заправленные кровати, разбросанные книги и пергаменты, небрежно брошенная одежда. В потоке солнечного света, бьющего из непривычно большого окна, танцевал рой пылинок; на подоконнике к вчерашним фантикам прибавился яблочный огрызок. Гриффиндорцы явно не испытывали потребности наводить идеальный порядок перед уходом из комнаты. Если они вообще когда-нибудь его наводили. Драко брезгливо отшвырнул ногой чей-то полосатый носок, валяющийся у порога в ванную, поддернул трусы и начал одеваться. Свою новую мантию он обнаружил аккуратно сложенной на сундуке. Гадая, кто же оказался таким заботливым – опять Поттер? – Драко быстро натянул брюки, застегнул рубашку и уставился на гриффиндорский галстук, висящий на спинке кровати. Красный шелк казался кричащим и нелепым, а желтые узкие полосы пошлыми, как фальшивая позолота на дешевом фаянсе. Вернувшись в ванную, Драко бросил угрюмый взгляд в зеркало и начал затягивать галстучный узел. Гриффиндорские цвета ему совсем не подходят, это и без зеркала понятно. Зеленый слизеринский подчеркивает благородную бледность кожи, а от красного на подбородок и щеки падает розоватый отсвет, окрашивающий лицо пятнистым нездоровым румянцем. Теперь все будут думать, что Малфой или заболел, или сгорает со стыда, нося цвета вражеского факультета. Еще один повод ненавидеть Гриффиндор. – Красномордые макаки, – раздраженно бормотал Драко, строя зеркалу зверские рожи и с силой дергая галстучные концы, выравнивая узел. – Неопрятные свиньи. Тупоголовые выскочки. Стало немного легче. Приведя себя в порядок, он осторожно приоткрыл дверь и прислушался. Внизу царила тишина. Порадовавшись, что не придется идти на завтрак в компании Поттера и его приятелей, Драко медленно спустился по лестнице, осматриваясь. На минуту показалось, что он вернулся в подземелья – гриффиндорская гостиная была точной копией слизеринской, не считая высоких окон и бордовой отделки. Золотой лев скалился с огромного гобелена в простенке между окнами, на низком столике у камина валялась открытая и наполовину пустая коробка шоколадных котелков. Шахматная доска с расставленными фигурами примостилась на полу между креслами. Драко прошелся по гостиной. Подмигнул льву, в ответ выкатившему красный язык, лениво подвигал шахматные фигурки – белый офицер легко взял на шпагу черного коня – и передернулся при виде конфет. Подцепив пальцем обложку раскрытой книги, забытой в кресле, он хмыкнул. «Новейшая история магического мира» могла вызвать интерес только у Грейнджер, а в шахматы наверняка играют Поттер и Уизли. Значит, именно у камина неразлучная троица любит проводить вечера. Интересно, кто играет белыми? Сделав еще пару ходов и поставив шах черным, Драко мстительно захлопнул книгу, выдернув закладку. Улыбнувшись этой мелкой пакости, он в приподнятом настроении вышел в коридор. – Что-то ты задержался, милый, – сказал кто-то. – Все давно ушли, как бы ты на урок не опоздал. Драко обернулся и уставился на портрет неизвестной полной дамы, украшавший дверь. Дама улыбалась, поигрывая ямочками на пухлых щеках, и молчала. Драко тоже молчал, изучая каменные своды коридора, факелы на стенах и глубокую оконную нишу. За решетчатым переплетом раскинулось озеро, слепящее солнцем, виднелись опушка Запретного леса и крыши соседних башен, казавшиеся раскрытыми коктейльными зонтиками. Драко влез на подоконник, дернул на себя бронзовую витую ручку и по пояс высунулся из окна. – Закрой, закрой сейчас же! – воскликнула полная дама, нервно загораживаясь кружевной пелериной. – Сквозняк, сырость, какая беспечность! Не слушая заполошные причитания, Драко зажмурился и с удовольствием вдохнул свежий осенний ветер, пахнущий близкими холодами и печным дымом. От этого запаха вдруг перехватило дыхание и защипало в носу – так грустно и сладко сжалось сердце. Ветер напомнил родное поместье, воскресив в памяти времена, когда точно знаешь, что рядом всегда есть кто-то, способный защитить от любых неприятностей. Драко еще раз вздохнул, вытер мокрые глаза и спрыгнул с подоконника. Поднял руку, чтобы закрыть раму, и вдруг почувствовал за спиной движение. Кто-то неслышно подкрадывался из темной арки, ведущей на лестницу, и Драко облился холодным потом, представив, как неизвестные руки подхватывают его под коленки, помогая вывалиться из окна башни. Быстро развернувшись, он выхватил палочку и нос к носу столкнулся с Поттером. – Спокойно, Малфой, спокойно, – проговорил Поттер, поднимая руки. – Убери палочку, никто тебя не тронет. – Не смей ко мне подкрадываться со спины, – прошипел Драко. Палочка чуть подрагивала в руке, и он медленно убрал ее в карман. – И не ходи за мной, ты мне не нянька. Поттер ухмыльнулся и, подойдя к окну, с силой повернул ручку, плотнее запечатывая раму. Потом обернулся к Драко, отряхивая с ладоней ржавую пыль. – Да кому ты нужен, ходить за тобой? Я за учебником поднялся. Ты, Малфой, какой-то нервный. У маглов это называется паранойей, когда всех кругом подозревают в злом умысле. – Тоже мне – знаток магловских болезней, – Драко все еще чувствовал, как истерично колотится сердце. – За своими нервами следи, умник. – Я-то послежу, – ухмыльнулся Поттер, – а вот ребятам не понравится, если ты начнешь каждому палочкой грозить. Между прочим, завтрак почти закончился. – И что? – Да ничего. Опоздаешь – будешь до обеда голодным ходить. – Какая забота, я поражен. – Решил уморить себя голодом – ради бога, – пожал плечами Поттер. – Больше ничего говорить не буду. Отвернувшись от Драко, он повернулся к портрету и сказал пароль. Полная дама нежно улыбнулась ему и кивнула головой – дверь открылась, пропуская Поттера внутрь, и неслышно закрылась. Оставшись в одиночестве, Драко одарил полную даму недовольным взглядом, еще раз бесцельно взглянул в окно и решил идти на завтрак. В узком коридоре, отделяющем вход в гриффиндорскую гостиную от лестничной площадки, он невольно замедлил шаг. Идти одному в Большой зал было страшновато. Драко сердито нахмурился – неведомому врагу все же удалось его запугать. Признаваться в этом было стыдно. Но не просить же Поттера проводить на завтрак. Представив свое триумфальное появление в Большом зале в сопровождении Поттера, Драко скрипнул зубами и решительно шагнул в коридор. Лестничная площадка встретила его поскрипыванием деревянных перил и перешептыванием портретов. Спускаясь по ступенькам, он слышал тут и там удивленные возгласы и даже приглушенные смешки. Какой-то старик в мантии, расшитой полумесяцами, проворчал, провожая Драко глазами: – Подумать только, кого теперь принимают на благородный Гриффиндор. Да ему же место в Подземельях! – Вот именно, – буркнул Драко себе под нос и ускорил шаг. – Сдался мне ваш Гриффиндор, что я, Уизли, что ли? – Слишком заносчивый, – прошелестело из ближайшей рамы. – Спесь так и прет. – Не выйдет из него настоящего гриффиндорца, не выйдет, – отозвался портрет напротив. – Вон побледнел как от страха. Сразу видно – не боец. – Посмотрим, может еще и будет толк. – Полагаете? А я думаю, никуда не годится. – Да заткнитесь вы! – заорал Драко, потеряв терпение. – Еще не хватало, чтобы заплесневевшие холсты обсуждали, на что я годен, а на что нет! Портреты пораженно замолчали. Драко обвел злобным взглядом галерею, сделал шаг вперед и вдруг оступился. Почувствовав, что теряет равновесие, он схватился за перила, но дурацкая лестница внезапно вздрогнула и качнулась вправо. Драко заорал, когда перед глазами замелькали ступени, каменная кладка и высокие своды башни. Скатившись к подножью лестницы, он с оханьем встал на четвереньки. В голове шумело, перед глазами все еще вертелся разноцветный вихрь. – Невоспитанный, но летает красиво, – хохотнуло над головой. – Заткнитесь, – прохрипел Драко, отползая к стене и прижимая к боку ушибленную руку. Портреты зашушукались. Драко сидел у стены, сгорая со стыда, и не сразу заметил, как на верху злосчастной лестницы появился Поттер. Тот, мигом оценив масштаб происшествия, бегом спустился вниз и присел на корточки. – Малфой, что, опять напали? – он вытащил палочку и заозирался по сторонам. – Вот черт, я был уверен, что теперь-то побоятся. Кто это был, ты его видел? Ты как, сильно ушибся, идти можешь? – Отвали, Поттер, – Драко вяло мотнул головой, раздражаясь еще сильнее. Еще не хватало, чтобы его жалели. – Никто на меня не нападал, я просто споткнулся. – Здесь никого не было, он сам упал, – сказала смуглая девушка из картины справа. Из-за ее юбки выглядывало любопытное личико ребенка в цветастых шароварах. – Молодой человек явно не в себе. Нагрубил, нахамил… – Малфой, ты что, с картинами поругался? – расплылся в улыбке Поттер, и Драко очень захотелось его ударить. – Ну, ты даешь. Ладно, сам встанешь или помочь? Драко с ненавистью оттолкнул протянутую руку и с трудом поднялся на ноги. Голова все еще кружилась, ушибленный локоть неприятно ныл, рука висела неподъемной плетью. Пошатываясь, он сделал пару шагов к следующему маршу, намериваясь продолжить путь в Большой зал, но споткнулся, запутавшись в собственной мантии. И тут же почувствовал, как Поттер участливо приобнял его за плечи. – Пусти, – буркнул он, отмахиваясь от заботливых рук. – Я тебе не девчонка, чтобы обниматься. Сам в состоянии дойти. Пусти, ну! – А вдруг опять упадешь? – Поттер неуверенно хлопнул его по плечу. – Ладно, Малфой, не нервничай. Я просто хочу убедиться, что с тобой все в порядке. – Переживаешь, что придется отчитываться перед директором, если не досмотришь? – Драко попытался принять независимый вид: вздернул голову и поджал губы. Но тут же вцепился в перила, когда каменная стена напротив угрожающе накренилась. – Ох, черт… – руки Поттера сразу вернулись на место. – Отстань, Поттер, – взмолился Драко, наплевав на гордость. – Просто оставь меня в покое. Поттер не ответил, но руки убрал. Драко медленно спускался вниз, чувствуя затылком горячее дыхание. Поттер шел позади и, судя по всему, готов был подхватить своего подопечного, если тот опять оступится. Видимо, чертов очкарик слишком всерьез воспринял возложенную на него миссию по сохранению здоровья Драко. Это раздражало и успокаивало одновременно. И еще было немного стыдно, что Поттер оказался свидетелем дурацкого происшествия. Даже представить жутко, что он мог подумать. Наверняка решил, что Драко нельзя на минуту выпускать из виду, чтобы тот не сломал себе голову или не влип в какую-нибудь неприятность. Так и будет теперь маячить за спиной день и ночь. В гробовом молчании они дошли до конца лестницы. Перед входом в Большой зал Драко остановился в нерешительности, но Поттер не дал времени на раздумья – широко распахнул двери и почти грубо втолкнул его внутрь. Драко чуть не оглох от звенящей тишины, возникшей с его появлением. Головы всех присутствующих разом повернулись к дверям, ложки и вилки перестали стучать по тарелкам. Несколько сотен любопытных глаз уставились на вошедших. Драко глубоко вздохнул, выпрямил спину и решительно направился к гриффиндорскому столу, не обращая внимания на шепоток, прокатившийся по залу. Даже не обернувшись в сторону своих бывших однокурсников, он окинул взглядом стол и мысленно застонал – единственное свободное место оказалось рядом с Уизли и Грейнджер. Рыжий криво усмехнулся и, заметив затруднения Драко, приглашающее похлопал по сидению соседнего стула. Это подобие улыбки не предвещало ничего хорошего. Лохматая заучка, проследив за взглядом своего дружка, нахмурилась и толкнула его локтем в бок. – Ну, чего встал-то? – пропыхтел за спиной Поттер. – Садись, через полчаса у нас Чары. Драко сел на предложенное место, чувствуя себя донельзя неловко и глупо. Грейнджер тут же закрыла книгу, которую листала все это время. Уизли, потеряв интерес к Малфою, занялся своим омлетом. Поттер, плюхнувшись рядом, обвел тяжелым взглядом слизеринский стол и молча придвинул к Драко блюдо с жареными сосисками, исходящими волшебным мясным духом. – Наворачивай, Малфой, – проворчал Уизел набитым ртом. – В Гриффиндоре своих не травят. *** Чары, Защиту от Темных Искусств и Прорицания Драко просидел, спрятавшись за учебником. Новые одноклассники его вежливо не замечали; профессора, словно сговорившись, вместо практических занятий задали письменные работы. Выписывая на пергамент аккуратные столбцы цифр, Драко совершенно забыл, что он не среди слизеринцев. Пару раз он оборачивался, чтобы задать вопрос Панси или Блейзу, но теперь за спиной сидели Лонгботтом и Финниган. Драко краснел с досады под их понимающими взглядами и опять утыкался в пергамент. Сдвоенные Зелья стали настоящим испытанием. Слизеринцы перешептывались, незаметно обменивались записками, переглядывались и вообще вели себя так, словно замышляли по меньшей мере убийство. Панси, теперь сидевшая рядом с Блейзом, не поднимала головы. Крэбб и Гойл неловко топтались у своего котла, изредка бросая в сторону гриффиндорцев непонятные взгляды. Драко нервничал, рассыпал ингредиенты, ронял то учебник, то разделочную доску. Он так разволновался, что Поттер, уже несколько минут наблюдавший, как Драко сражается с корнем белладонны, в конце концов отобрал нож. – Не психуй, Малфой, а то без пальцев останешься, – прошептал он, на удивление ловко расправляясь со скользким корневищем. – Мои пальцы, хочу режу, хочу – нет, – огрызнулся Драко. Он потянулся через стол за черпаком, не обращая внимания на кривую ухмылку своего напарника. Поттер чуть отодвинулся в сторону и ловко ссыпал в котел нарезанные кубики, исходящие едким соком. Зелье забурлило, меняя цвет с желтого на зеленый. Драко опустил черпак в дымящееся варево и начал помешивать, чувствуя затылком любопытные взгляды. – Малфой, мешать надо по часовой, – шепнул Поттер, бросив быстрый взгляд на профессора Снейпа, медленно прохаживающегося между парт. – Я все делаю правильно, – чуть слышно ответил Драко. Он ссутулился над котлом, борясь с желанием оглянуться. С самого начала урока ему казалось, что по волосам бегает крошечный паучок – так нервировали взгляды бывших однокурсников. – Мешай по часовой, кретин, – зашипел Поттер. – Еще не хватало из-за тебя баллы терять! – Давно стал таким специалистом? – ухмыльнулся Драко, не обращая внимания на то, что зелье постепенно меняет цвет с зеленого на угрожающий синий. – Аконит от петрушки не отличишь, а туда же. Не лезь под руку, а то врежу. – Я, может, и не специалист, но читать умею, – ничуть не обидевшись, ответил Поттер. – На доске написано: три минуты мешать по часовой, пока зелье не загустеет. Всегда подозревал, что тебе Снейп поблажки делает, а сам ты в зельях ничего не смыслишь. – Слушай, ты, тупица шрамоголовый! – взвился Драко. – В отличии от тебя, я действительно умею читать, и прекрасно знаю, что… – Вы, двое! – рявкнул подоспевший профессор Снейп. – Пять баллов с Гриффиндора за болтовню. Поттер, что с вашим зельем? Вы вознамерились поразить меня целым котлом чернил? Драко выпустил черпак, наконец-то заметив, что с зельем действительно что-то не так. Темнофиолетовая, почти черная жидкость, больше похожая на смолу, совершенно не напоминала противонарывный эликсир, который они варили. Драко разозлился. Отлично. Первый день на новом факультете он умудрился ознаменовать снятыми баллами. – Прошу прощения, сэр, – буркнул Поттер. – Надо было мешать по часовой стрелке, а я мешал против. Я просто не понял. – Что вы не поняли? – прошипел Снейп, одним взмахом палочки уничтожая содержимое котла. – Я надеялся, что ваших скудных способностей хватит на прочтение написанного на доске. А вы и на это не способны! Десять баллов с Гриффиндора. – Но сэр! – внезапно встряла Грейнджер. – Ведь зелье можно исправить. Достаточно добавить толченые клыки кабана, и… – Еще десять баллов! – проревел Снейп. – Зелье надо не исправлять, а варить правильно с самого начала. И я уверен – Поттер не нуждается в заступничестве. Или он настолько привык прятаться за вашу юбку, мисс Грейнджер, что вы готовы потерять еще десяток баллов, защищая его? – Нет, сэр, – вспыхнула заучка. Ее рыжий приятель, как видно, сообразивший, по чьей вине Гриффиндор потерял баллы, смотрел на Драко зверем. – В таком случае возвращайтесь к работе и позвольте мистеру Поттеру решать проблемы без самозваных адвокатов. Снейп одарил притихший класс выразительным взглядом и вернулся к преподавательскому столу. Расстроенный Поттер заглянул в пустой котел, словно надеясь обнаружить там остатки зелья, потом сел за парту и насупился. Драко тихонько опустился на соседний стул. Поступок Поттера его обескуражил и разозлил. Ни один слизеринец никогда бы не взял вину на себя, да еще на уроке Снейпа. Так поступают только полные кретины или самоубийцы, а Поттер, при всем своем скудоумии, на самоубийцу никак не тянул. Значит, собирается после урока предъявить какойнибудь счет. Платить за нелепый приступ благородства Драко не собирался, да ему и нечем было. Если бы заступником оказался Уизли, то задача решилась бы очень просто – чем еще расплачиваться с нищими, как не деньгами или бесплатным походом в Сладкое Королевство? Но что потребует Поттер? – Чего уставился? – прошептал Поттер, заметив, что Драко на него таращится. – Лучше бы на доску смотрел и за зельем следил. Из-за тебя двадцать пять баллов потеряли! – Никто не просил меня выгораживать, – зашептал в ответ Драко. – Я бы сам справился. – Хочешь сказать, что Снейп не стал бы наказывать своего любимчика? – вскинулся Поттер. Видимо эта мысль только что пришла ему в голову и здорово разозлила. – Хорошо, когда в следующий раз у Невилла взорвется котел, скажу, что это ты виноват. Доволен? – Идиот, причем тут любимчики? – А при том... – Еще десять баллов с Гриффиндора, – спокойно сказал Снейп, поднимая голову от длинного свитка, который он просматривал последние пять минут. – Еще одно слово, Поттер, и вы будете чистить котлы до конца семестра. Со стороны слизеринской половины класса послышались тихие смешки и перешептывания. Поттер покраснел от злости как свекла. Схватив чистый пергамент, но что-то нацарапал на нем и быстро придвинул лист под локоть Драко. «При том, что сальный урод всю жизнь тебя выгораживал! – орали корявые буквы. – Все время Малфой, всегда в первых учениках! А ты даже зелье помешать не в состоянии!» Драко вспыхнул от негодования, схватил перо и немедленно начал писать ответ. «Я в зельях понимаю лучше всей вашей убогой гриффиндорской компании! Молись, чтобы я не передал Снейпу твои слова. Тогда ты из его кабинета не то что до конца семестра – до самой смерти не выползешь!» Он скомкал пергамент и щелчком отправил его Поттеру. Тот, прочитав послание, запыхтел как Хогвартс-экспресс и начал писать ответ. Драко презрительно оттопырил губу и открыл учебник, чувствуя себя отмщенным. Не успел он перевернуть страницу, как ответная депеша щелкнула его в висок. «О, наконец-то хорек показал свое настоящее лицо! Ну давай, заложи меня Снейпу, пресмыкающееся!» Драко истерично застрочил новое письмо, в бешенстве усеивая пергамент кляксами. «Слушай ты, шрамоголовый урод! – строчки прыгали, наползая друг на драга. – Если мне будет надо – заложу, будь уверен. Но не кажется ли тебе, что поздновато строить оскорбленное достоинство? Ты сам вылез, сам взял вину на себя, хотя никто не просил. Учти, никакой благодарности от меня не дождешься, не надейся!» Поттер, прочитав ответ, поднял голову и уставился на Драко. Потом взял чистый листок и начал писать – спокойно и уверенно, словно что-то понял. «Малфой, ты что, думаешь, я ради какой-то выгоды, что ли? Ну ты и придурок…» Драко почесал за ухом, обдумывая ответ. В голове не укладывалось, что Поттер мог это сделать просто так, чтобы не подставлять соседа по парте. Хотя его поступок выглядел совершенно нелогичным, зато в духе хваленного гриффиндорского благородства, в которое Драко отказывался верить. Все равно Снейп снял бы баллы, так какая разница, по чьей вине? Размышления прервал звон колокола, возвещающий конец урока. Поттер больше не обращал на Драко внимания. Встал, побросал вещи в сумку и потопал к выходу, на ходу выслушивая причитания Грейнджер. Сейчас он, конечно же, расскажет, что случилось на самом деле. Уизли будет возмущаться и требовать спустить с Малфоя шкуру. Грейнджер начнет увещевать рыжего и хвалить Поттера за смелый и благородный поступок. По гриффиндорским понятиям он прикрыл товарища от гнева злобного профессора Зельеварения. Спас, пожертвовав двумя десятками баллов. А то, что товарищем оказался вчерашний враг, только добавляет ценности поступку. И получается, что Поттер опять герой, как ни крути. Хотя никому никакой пользы от его геройства. Драко раздраженно смял в кулаке пергамент, и начал убирать котел и разделочную доску. Гриффиндорцы – это какая-то странная форма жизни, вроде разумных минералов, бесполезно пытаться понять мотивы их поступков. С утра Драко выяснил еще одну подробность – гриффиндорцы любят спать до последнего, а потом они, гогоча как гуси, устраивают паломничество в ванную. Только он закрылся в кабинке, чтобы с удовольствием прогнать сон бодрящим душем, как в дверь забарабанили. – Малфой, ты тут не один! – проорал Уизли, сотрясая дверь мощными ударами. – Совсем обнаглел, это общая спальня, а не одноместный люкс! Драко сделал вид, что не расслышал хамских воплей. Лениво намыливая мочалку, он закрыл глаза и подставил лицо под теплый упругий дождик. За дверью стихло, но ненадолго. Следующий удар был сильнее предыдущего, и к крикам Уизела присоединилось еще несколько голосов. – Открывай, придурок! – орали гриффиндорцы, колошматя по двери уже не только кулаками, но и, кажется, ногами. – Из-за тебя на завтрак опоздаем! – Я скоро, – невозмутимо ответил Драко, смывая с волос мыльную пену. Раздраженные соседи по спальне, рвущиеся в душ, его неприятно удивили. В слизеринских подземельях с незапамятных времен царил негласный закон – первыми ванную занимают чистокровные ученики, а уже потом все остальные. Каждое утро Драко плескался не менее получаса, а иногда, если хотелось поспать подольше, уступал очередь Блейзу или Винсу. Но никогда умывание не напоминало громкоголосый бардак, в который его умудрились превратить гриффиндорцы. – Может, он там утопиться собрался? – послышался из-за двери нерешительный голос Лонгботтома. – Утопится он, как же, – отозвался Уизли. – Предлагаю взломать дверь и вышвырнуть хорька вон, пока на завтрак не опоздали. Слышь, Малфой? Открой сам, если не хочешь сверкать перед всеми голым задом. Драко хмыкнул и взялся за зубную щетку. За дверью зашептались – гриффиндорцы, сообразив, что враг просто так не сдастся, готовили штурм. Драко закрутил кран, аккуратно причесал волосы, и, прислушавшись, резко дернул дверь на себя. Уизли, Лонгботтом и Финниган, не ожидавшие такого маневра, с грохотом повалились на пол. – Сволочь слизеринская! – взвыл Уизел, растянувшись в луже мыльной воды. – Чтоб ты провалился! Осторожно перешагнул через ругающегося Финнигана, Драко покинул ванную, гордо вскинув голову и не произнеся ни слова в ответ. Он повесил полотенце на спинку кровати и подумал, что во всей этой затее с переводом на львиный факультет есть свои плюсы. Доводить гриффиндорцев на их же территории оказалось намного забавнее, чем раньше. Темпераментные красно-золотые бесились, орали и костерили Драко на чем свет стоит, но никто из них не подумал претворить угрозы в реальность. Видимо товарищеский дух не позволял надавать тумаков своему же однокласснику – еще один признак пресловутого благородства. Сам Драко никогда бы не спустил подобного кому-нибудь из слизеринцев. От умения поставить других на место напрямую зависел его авторитет среди учеников, но в Гриффиндоре уважение завоевывалось как-то иначе. Из ванной все еще доносилось возмущенное бормотание и звук льющейся воды. Сердитый Лонгботтом выглянул из-за двери, схватил зубную щетку и опять скрылся. Его отвратительная жаба с глупым именем Тревор таращилась сквозь толстое стекло пузатой банки, стоящей на окне. Драко постучал по стеклу ногтем и, сотворив червяка, бросил его внутрь. Тревор принял угощение, издал низкий урчащий звук, должный обозначать то ли удовольствие, то ли благодарность, и прикрыл глаза пленкой. С соседней кровати раздался негромкий храп – Поттер, проигнорировавший общий подъем, продолжал спать. Драко натянул рубашку и осторожно подошел ближе, размышляя, не подшутить ли над Поттером. Можно гаркнуть прямо в ухо и посмотреть, как очкарик от неожиданности свалится на пол, а можно облить его водой. Решив не рисковать – за такое можно действительно схлопотать по шее – он вернулся к кровати и начал обуваться. – Еще раз закроешься, голову откручу, – проворчал Уизли, выходя из ванной. С его апельсиновых волос лилась вода, а лицо, растертое полотенцем, цветом соперничало с кроватными пологами. – Скажи спасибо, что морду не начистили за такие шуточки. – Тупой дикарь, – не остался в долгу Драко. Ему показалось, что в голосе Уизела не было слишком уж злых ноток, а значит можно обойтись дежурными оскорблениями, без перехода на трудное финансовое положение рыжего семейства. – Хорек трусливый. На этом утренний обмен любезностями завершился. Рон порылся в своем сундуке, выудил из его недр расческу и опять скрылся в ванной. Драко подошел к окну, поправляя галстучный узел. Гриффиндорцы его удивляли все больше и больше. Казалось бы, после вчерашнего инцидента на Зельях его должны были возненавидеть все, даже тихоня Лонгботтом. А эти благородные дураки приняли все происходящее как само собой разумеющееся. Еще и посочувствовали, когда Поттер рассказал подробности. Даже вечером, когда выяснилось, что хулиганство Драко в гостиной стоило Поттеру проигранной партии в шахматы, никто не сказал ни слова. – Интересно, как они с такой доверчивостью собираются Лорда победить? – пробормотал Драко, – Наивные, как единороговы жеребята. Снова раздался храп. Драко закатил глаза и подошел к кровати. Поттер спал, обняв подушку и выставив из-под одеяла полосатое ситцевое колено. – Подъем, шрамоголовый. – Драко легонько толкнул Поттера в плечо. Тот заворочался, смешно морща во сне нос, но глаз не открыл. Из-под подушки выглядывал краешек какого-то яркого журнала. Драко осторожно потянул находку к себе, стараясь не разбудить спящего. Выудив журнал, он не сдержался и присвистнул: с мятой обложки на него смотрел смуглый красавец, зажавший между мускулистых бедер неправдоподобно толстый черенок от метлы. Красавец сверкал белозубой улыбкой, многозначительно оглаживал метловище ладонью, и принимал такие позы, что не оставалось сомнений в направленности журнальчика. «Квиддичный Капитан расскажет вам о своих тайных фантазиях! – гласил заголовок. – Индивидуальные занятия для горячих молодых волшебников!». И внизу скромная приписка – адрес борделя в Лютном переулке. Пролистнув несколько страниц, Драко покосился на приоткрытую дверь в ванную и быстро спрятался на своей кровати, плотно задернув полог. – Да ты шалун, Потти, – усмехнулся он, разглядывая Квиддичного Капитана, демонстрировавшего «черенок» во всех ракурсах. – Никогда бы не подумал… То, что Поттер держит под подушкой специализированное издание для волшебников, предпочитающих свой пол, многое объясняло. Например, почему у него до сих пор не было девушки. Не смотря на невысокий рост и дурацкие очочки, Поттера вполне можно было назвать привлекательным. Хотя, зная его привычку влипать во всякие приключения, о которых ходили слухи, можно было предположить более экстравагантные вкусы. Например, увлечение вейлами. Или лепреконами. Или великанами. Мало ли какие странности бывают. Представив Рубиуса Хагрида в роли сердечного друга Гарри Поттера, Драко передернулся от отвращения. Дверь в ванную заскрипела, открываясь. Драко затолкал журнал под матрас и отдернул полог, сделав вид, что завязывает ботинки. Лонгботтом и Финниган почти сразу ушли, не обратив никакого внимания на Драко. Видимо, инцидент с ванной остался в прошлом, и продолжать перепалку никто не собирался. Уизли быстро одевался, вытаскивая измятые вещи из самых неожиданных мест: мантия оказалась небрежно брошенной на спинку стула, брюки – на крышке сундука, а ботинки вообще под кроватью. Поттер продолжал спать как ни в чем небывало. Странно, что друзья-приятели даже не сделали попытки его растолкать. А ведь первым уроком у Гриффиндора стояла Трансфигурация. Вот тебе и хваленая взаимовыручка. Драко надоело гадать и следить за молчаливыми сборами рыжего. Судьба Поттера и баллы, которые снимет гриффиндорский декан за прогул, его не волновали. Он открыл свой шкафчик, теперь занимающий законное место у вешалки, вытащил манию и с громким хлопком закрыл дверцу. – Тише ты! – неожиданно шикнул на него Уизли. – Не видишь, что ли, спит человек! Оторопев от подобного заявления, Драко чуть не выронил мантию. – А когда в дверь долбили, о его сне не думали? – Если бы ты не заперся, мы бы не долбили. Логика рыжего сразила Драко наповал. – Мне теперь не мыться и на цыпочках бегать? – спросил он, нарочно не понижая голоса. – Его величество, Потти Великий, почивать изволит, подумайте, какое важное событие! – Человек всю ночь не спал, можешь ты это понять, хорек паршивый? – рявкнул Уизел, тоже перестав сдерживаться. – О, понятно, – осклабился Драко, – Небось до утра черенок полировал. Мечтал об индивидуальных занятиях. Ты не проверял, может у него помимо усталости еще и кровавые волдыри на ладонях? Позвать мадам Помфри? Рыжий уставился непонимающим взглядом, словно Драко сморозил невероятную глупость. Ах, он наверняка не знает, какие пикантные журнальчики его дружок прячет под подушкой. – У тебя, Малфой, совсем крыша поехала. Несешь бред какой-то. – Уизел покрутил пальцем у виска. – Неспроста тебя из Слизерина выперли. Кому охота жить в одной комнате с полным психом? – Ах ты рыжая вшивота! – задохнулся Драко, выхватывая палочку, – Да я тебя… – Заткнитесь оба, – раздался вдруг хриплый голос. Поттер вынырнул из-под одеяла и взглянул на спорщиков усталыми воспаленными глазами. – Чего орете? Который час? – Утро доброе, петушок давно пропел, – издевательски протянул Драко, со злостью глядя на Уизли, у которого на лице застыло выражение «все из-за тебя!» – Мне тут пытались объяснить, что у великих героев день начинается не раньше полудня и будить их, как простых смертных, дурной тон. Поттер потряс головой, словно не понял, о чем речь, и зашарил под подушкой. Драко вспотел от страха, решив, что шрамоголовый закатит истерику, не обнаружив журнал на прежнем месте, но тот, кажется, не заметил пропажи. Выудив из-под подушки очки, Поттер водрузил их на нос и зевнул так, словно решил вывихнуть себе челюсть. – Может, поспишь еще? – участливо спросил Уизел. Как только Поттер продрал глаза, рыжий сразу потерял к Драко интерес, что выглядело оскорбительно. – Гермиона поговорит с Макгонагалл, скажет, что у тебя опять… – Да все нормально. – Поттер сел на кровати и начал расстегивать пижаму. – Немного голова болит. – А шрам? – Чуть-чуть. Они разговаривали так, словно в комнате кроме них двоих никого не было. Драко начал злиться, почувствовав себя лишним. Значит, лохматого выскочку покрывают не только приятели, но и гриффиндорский декан. Интересно, что если бы Макгонагалл узнала, почему ее любимчик имеет по утрам такой бледный вид? А Поттер тоже хорош – полночи дрочил на квиддичных капитанов, а теперь нагло врет, изображая из себя тяжелобольного. – Если болит голова, то нужно идти к мадам Помфри. – подал голос Драко, которому до смерти надоело, что на него не обращают внимания. – Со мной все нормально, – отрезал Поттер, натягивая брюки. Он одевался быстро, путаясь в брючинах и застежках, словно не дрых только что без задних ног. Уизли с тревогой следил за каждым его движением, будто готовился в любой момент кинуться на помощь, если другу станет плохо. – Значит, теперь мне разрешено дышать, ходить и говорить? А я уж думал, что придется до конца года на цыпочках бегать, чтобы не потревожить сон Гарри Поттера, – с издевкой сказал Драко. Странная иерархия, заведенная в гриффиндорской спальне, раздражала. Более всего тем, что была совершенно непонятна и не логична. Поттер поднял лохматую голову и удивленно, совсем как недавно Уизли, уставился на Драко. – Ни черта не понимаю, что ты городишь, Малфой, – голос у него был усталый и больной. – Я попросил его не шуметь, пока ты спишь, – встрял Уизли. – А хорек решил, что ты у нас на особом положении, и вызверился. Завидует, не иначе. – Конечно, завидую, Уииииизел. – протянул Драко – Всю жизнь мечтал, чтобы три болвана силком вытаскивали меня из-под душа, угрожая высадить дверь. А еще я мечтаю спать до обеда посреди недели, и чтобы меня отмазывали от уроков. – Он прислонился к столбику кровати и скрестил руки на груди, решив высказать все, что наболело. – Со мной даже родители так не носились. Представляю, что сказал бы Снейп, сообщи ему кто-нибудь, что у меня головка бо-бо, и поэтому я не приду на Зельеварение. Но, конечно, куда нам, простым слизеринским заморышам до героических гриффиндорцев, которым законы не писаны. – Точно, завидует, – еще раз зевнул Поттер. Он подошел к настенному зеркалу, сдернул с рамы мантию и попытался пятерней пригладить волосы. – Расслабься, Малфой, – сказал он, рассматривая в зеркале результат своих трудов. – Профессор Макгонагалл знает, что я могу задержаться. Это связано с… – Гарри… – предостерегающе поднял руку Уизли, словно Поттер чуть не выдал страшную тайну. Драко весь обратился в слух, сообразив, что сейчас узнает что-то важное. Хотя, чем можно оправдать такое попустительство со стороны гриффиндорского декана? – Да ладно, все равно скоро узнает, – Поттер скривился, как от приступа головной боли, и продолжил. – Я плохо сплю по ночам. Иногда даже кричу во сне. Все наши знают, и Макгонагалл тоже. – И ничего не говорит? – с сомнением переспросил Драко, не веря услышанному. Объяснение более всего смахивало на дурацкий розыгрыш. – И давно плохой сон стал поводом для прогулов? Поттер покачал головой и вздохнул, словно разговаривал с маленьким ребенком, не способным понять смысл сказанного. Драко насупился, исподлобья его рассматривая. Под глазами у Поттера залегли темные круги, нижние веки покраснели и припухли, как будто тот полночи проревел в подушку. – Да не прогуливает он, – опять встрял Уизли. – Просто пропускает одно-два занятия в неделю, вот и все. И между прочим, Дамблдор разрешил, потому что… – А, еще и Дамблдор! – возмущенно воскликнул Драко. – И чему я удивляюсь? Понятно, что директор ради своего любимчика… – Да заткнешься ты или нет? – заорал рыжий так громко, что Тревор испуганно подпрыгнул в своей банке. – Ты же не знаешь ничего, а лезешь. – Уизел, есть такое выражение – если не я, то кто? Кто еще, кроме меня, выведет вас на чистую воду? – Драко с удовольствием рассматривал кирпичные пятна гнева, расцветающие на веснушчатых щеках Рона. – Вы тут привыкли к постоянным поблажкам, да так, что уже воспринимаете их как само собой разумеющееся. Всегда знал, что в Гриффиндоре с дисциплиной нечисто, но чтобы сам директор поощрял – такого даже я не подозревал. Ну и как, Поти, – он обернулся к Поттеру, который, казалось, даже не заметил накалившейся обстановки, – каково это – знать, что твоей ленивой заднице все прощают, только потому, что много лет назад тебя не прибило Авадой, да и то, по чистой случайности? Каково знать, что оценки завышают, только потому, что ты… Договорить он не успел – кулак Уизли с треском врезался ему в скулу. Драко схватил негодяя за рукав, и они, вцепившись друг в друга, повалились на пол. Придурошная жаба зашлась громким кваканием, кроватная стойка, о которую Драко приложился головой, угрожающе заскрипела. Стул, заваленный книгами, свитками и конфетными фантиками, подхваченный хаотичными движениями двух пар ног, с грохотом перевернулся. Уизли громко сопел, придавив к полу противника, наносящего точные короткие удары. Из разбитого носа на грудь капала кровь, сливаясь с бордовым обшлагом мантии. Драко вывернулся из захвата и с удовольствием врезал рыжему в ухо – драка, которую он провоцировал все утро, оказалась очень кстати. Он только сейчас понял, в каком напряжении пребывал все последние дни. – Агуаменти! – заорал кто-то, и на дерущихся обрушился поток воды. Уизли мотнул головой и разжал кулаки. Драко напоследок лягнул его в колено и быстро отполз к стене, отфыркиваясь и отплевываясь от прохладных струек, заливающих глаза. Он вытер рукавом лицо и ухмыльнулся – Поттер стоял посреди разгромленной спальни, словно никак не мог решить, чего ему больше хочется: прекратить драку, или присоединиться к Уизелу в его приступе праведного гнева. С кончика опущенной палочки капала вода. – Все, успокоились? – рявкнул Поттер. Он тяжело посмотрел на Драко и неохотно убрал палочку в карман. – Слушай, Малфой, давай договоримся – ты не лезешь в нашу жизнь, а мы не лезем в твою. Что и как у нас заведено тебя не касается. Ты учишься на нашем факультете, обедаешь за нашим столом и так далее, но не суешь свой любопытный нос куда не просят. Усек? – грозно добавил он, заметив, что Драко открыл рот, чтобы разразиться новым потоком ругани. – Тебя сюда перевели не для того, чтобы ты нам жизнь отравлял, ясно? – Не твое дело, зачем меня перевели, – прохрипел Драко, поднимаясь на ноги и со злостью одергивая мокрую мантию. Он чувствовал, как по подбородку течет что-то горячее, а слюна отдает железом. До скулы было больно дотронуться, но взглянув на рыжего, Драко удовлетворенно хмыкнул – левый глаз Уизела заплыл лиловым и превратился в щель. – Вот именно – не мое, – согласился Поттер. – Не лезь в наши дела, иначе мы устроим тебе такую «сладкую» жизнь, что Слизерин раем покажется. – О, вот оно, настоящее гриффиндорское благородство, – протянул Драко, ощупывая челюсть. – Называй как хочешь, – холодно отозвался Поттер. Он подхватил свою сумку и взялся за дверную ручку. Озлобленный Уизли потопал за ним следом, прижимая к глазу ладонь. – И вот еще что, Малфой. – Поттер остановился на пороге и обернулся. – Чтобы мой журнал сегодня же оказался там, откуда ты его забрал. Ясно? Дверь оглушительно хлопнула. Драко пару раз моргнул, все еще тяжело дыша после драки и слыша в ушах громкий звон, и вдруг почувствовал, что краснеет. *** Мелкий противный дождь зарядил с самого обеда, намокшие ленты вымпелов на шестах болтались как змеиные хвосты. Ветер теребил гриффиндорский шарф, забирался под мантию, дергал штанины форменных брюк, вытягивая остатки тепла. Драко сидел на холодной трибуне и мрачно очищал подошвы ботинок от земли и палой листвы. Настроение после утренней драки было под стать погоде – такое же тоскливое, унылое и осеннее. Гриффиндорцы с ним не разговаривали. Нет, не просто не разговаривали – едва обращали внимание, словно он внезапно стал невидимкой. Видимо угроза Поттера устроить Драко «сладкую жизнь» уже начала приводиться в исполнение. А тут еще квиддич. За всеми волнениями, предшествовавшими переезду, он совсем забыл о нем. Но первая же тренировка гриффиндорской команды напомнила, что с понедельника для Малфоя нет места на поле. За Слизерин играть он больше не может, а в Гриффиндоре уже есть один ловец. Ждать, что Поттер уступит свое место в команде, было глупо. Можно попроситься на место вратаря или загонщика, но какой из Драко вратарь? А для загонщика он слишком тонок и легок. Да и не идти же на поклон к Поттеру после сегодняшнего? Оставалось одно – сидеть на самой дальней трибуне и смотреть, как играют другие. Незавидная участь, но Драко испытывал угрюмое мазохистское удовольствие, наблюдая за летунами и растравливая собственные раны. Гриффиндорцы тренировались уже минут сорок, и, несмотря на нелетную погоду, останавливаться не собирались. Драко смотрел на темные силуэты, мелькающие на фоне серых туч, и завидовал. Сейчас он изо всех сил ненавидел и Поттера, мельтешащего возле колец, и Уизела, закладывавшего лихие виражи, и весь львиный факультет, вместе с его основателем. Летать хотелось до зуда в ладонях, все еще помнящих шероховатую древесину метловища; до бессильной злости на обстоятельства. Если бы сейчас стало известно имя злоумышленника, Драко собственноручно наложил бы на мерзавца парочку непростительных. И плевать на последствия. От тренирующейся группы отделился маленькая фигурка. Сделав круг над полем, словно высматривая кого-то, летун взял курс на дальнюю трибуну и пошел на снижение. Драко занервничал, узнав Поттера и сообразив, что тот летит прямо к нему. Можно было успеть спрыгнуть с сырой лавки и спрятаться под лестницей, но он остался на месте. Все равно уже заметили. – Чего расселся-то? – сердито заорал Поттер, подлетев ближе. Полы намокшей мантии хлопали у него за спиной как крылья. – У нас тренировка, а он сидит как в кино! – Как в чем? – не понял Драко. Возмущенный тон Поттера его поразил не меньше незнакомого слова. – Это такие магловские живые картинки. Не совсем картинки, а как… а, забудь, долго объяснять. – отмахнулся Поттер. – Так какого хрена ты сидишь? Я думал он делом занят, а он дармовое представление нашел. – Слушай, очкарик, не твое дело, где я сижу. – Драко наконец-то сообразил, что его пытаются устыдить, причем непонятно за что. – С каких пор остальные должны спрашивать у тебя разрешения, чтобы посидеть на трибуне? Ты что, стадион купил вместе со школой? Душ не занимай, в спальне не шуми, теперь и на стадионе посидеть нельзя. Мой отец, между прочим, много лет был в совете попечителей, так что у меня прав даже побольше, чем у некоторых, которые… – Притормози, Малфой, никто на твои права не покушается. – Поттер неожиданно улыбнулся и подлетел ближе. – Я хотел сказать... – он внезапно замялся, – не согласишься ли ты… раз все равно на трибуне мерзнешь… Короче, мне надо с кем-нибудь потренироваться. – Выпалил он на одном дыхании. – Рон летает хорошо, но за снитчем не угонится. Остальные все заняты, а наш охотник вообще руку повредил, стараниями твоих змеиных дружков. – Ты что – предлагаешь с тобой снитч погонять? – изумился Драко, пропустив мимо ушей напоминание о прошлой, действительно жесткой, игре, в которой слизеринский загонщик чуть не отправил гриффиндорского охотника на больничную койку. То, что Поттер может сам, без каких либо унизительных просьб со стороны, пригласить бывшего соперника в игру, не укладывалось в голове. – Ну да, а что такого? – Поттер даже слегка покраснел, смущенный неподдельным удивлением и недоверием во взгляде Драко. – Без шуток, Малфой, – быстро добавил он, – ты же не надеялся до конца учебного года на лавке отсидеться? У нас запасного игрока нет. Мне бы потренироваться, а то на следующей неделе матч с Рейвенкло, а я то в больничном крыле, то еще где… – Стоп-стоп, – Драко почувствовал, что у него от попытки связать несвязуемое начинается мигрень. – Поттер, поправь, если ошибаюсь – ты меня в команду зовешь, что ли? – Да! – почему-то обрадовался тот, словно боялся услышать отказ. – В команду, конечно. Ты же больше не можешь за Слизерин играть. Так что, согласен? Соблазн отказаться, утерев самоуверенному наглецу нос, был велик. Но Драко быстро кивнул, послав неуместную гордыню куда подальше. Потом можно будет высказать все, что накипело, а сейчас он хочет одного – летать! Подняться в небо, закрутить вираж вокруг колец, почувствовать коленями мелкую дрожь пришпоренной метлы. А еще было бы неплохо хотя бы на тренировке выхватить у Поттера из-под носа маленький золотой шарик, похожий на рассерженного шмеля. – Погоди, ты куда? – крикнул Поттер, когда Драко бегом помчался вниз по ступенькам. – Твоя метла в спальне, а не в сарае! – Потом все, потом! – выдохнул Драко, даже не обернувшись. Ему было все равно, на какой метле лететь, на своем щегольском Нибелунге или на стареньком школьном Чистомете. Хоть на швабре, лишь бы скорее оторваться от земли. Перепрыгивая через лужи, он резво добежал до раздевалок, на ходу расстегивая мантию. Повеселевший Поттер догнал его у сарая для метел и, заложив лихой вираж, опустился на землю. – А я думал, что ты зазнайка и никогда не снизойдешь до школьного старья, – засмеялся он, входя следом за Драко в темное нутро сарая, пропахшее пылью, древесной трухой и полиролью. – Нет, правда, Малфой, почему бы тебе не призвать своего Нибелунга? У Чистомета и скорость не та, да и вообще… – Без разницы, – отрезал Драко, придирчиво осматривая хвост ближайшей метлы. Он напрочь забыл про призывающее заклинание, обрадованный возможностью полета. Но не признаваться же в этом Поттеру. – Ну, хоть играть ты на ней не будешь? – Поттер протянул руку и с треском переломил ореховый прутик, торчащий из неаккуратного хвоста. – Ей же лет сто, наверное. Давай я сам за твоей метлой сбегаю, если тебе лень. – Отвяжись, – огрызнулся Драко, но быстро смягчил тон, испугавшись, что Поттер передумает и выгонит его из команды, не успев даже принять. – Сдалась тебе моя метла. Купи себе такую же и таскайся с ней сколько угодно. И эта сойдет. – Нибелунг быстрее. – Я и на Чистомете тебя обгоню, – ухмыльнулся Драко, подумав, что было бы забавно обогнать Поттера на этом старье, раз и навсегда доказав, что он по праву занимал место слизеринского ловца. И дело вовсе не в деньгах и связях отца. – Я смотрю, тебе не терпится. – А я смотрю, ты прямо грезишь моей метлой. Поттер вдруг порозовел и отвел взгляд. – Ну… – протянул он, – я бы прокатился. На Нибелунге я еще не летал. Если разрешишь, конечно. Драко зажал Чистомет под мышкой, поднял с пыльной лавки забытые кем-то старенькие краги, и холодно взглянул на Поттера. Тот стоял, лукаво посверкивая очками из-под растрепанной челки, и только что пол ботинком не ковырял. Подлиза. – Вынужден тебя разочаровать, Потти. Нибелунг зачарован, поэтому никто кроме меня на него сесть не может, – важно сообщил Драко, решив сразу обозначить границы благодарности. – Более того, никто кроме меня его даже призвать не сможет. – Правда, что ли? – усмехнулся Поттер. – Спорим, призову? – Бесполезно, проспоришь. – Если выиграю, то ты снимешь чары и дашь мне прокатиться, идет? – глаза у Поттера азартно заблестели. – Я только пару кругов над полем сделаю, совсем чуть-чуть. – А если проиграешь? – спросил Драко, уже прикидывая, что можно было бы потребовать с самоуверенного очкарика, когда тот продует пари. В своем выигрыше он был уверен. – Ну… Тогда можешь «Квиддичного Капитана» себе оставить, раз он так понравился. – великодушно разрешил Поттер. – Фред еще принесет. Драко насупился. На мгновение ему показалось, что Поттер издевается, и весь разговор про квиддич, Нибелунг и место запасного игрока был затеян с целью уязвить воришку-Малфоя, пускающего слюни на чужие порнографические журнальчики. С языка уже готов был сорваться оскорбительный ответ, но Поттер смотрел прямо, не ухмылялся, не дразнил, и, кажется, действительно предлагал равноценный, по его мнению, обмен. – Подавись своим «Капитаном», – наконец выдавил Драко, проклиная загоревшиеся уши, выдававшие его с головой. – Я просто посмотреть взял. Я, Потти, теории предпочитаю практику, – соврал он, не моргнув глазом, – в отличие от некоторых. Поттер пожал плечами, словно говоря – «не хочешь, как хочешь». И тут, видимо, до него дошло. – Только не говори, что ты уже… – изумился он. – А я думал, что тебе это… ну, девчонки нравятся. Еще удивился, что ты этот журнал забрал. Погоди, а как же Паркинсон? Или ты, это... ну, с ней, чтобы никто не догадался, да? Драко почувствовал себя отмщенным – теперь Поттер полыхал едва ли не ярче, чем он сам. Щеки у него побагровели, на лбу и над верхней губой выступили капельки пота, даже шрам стал ярче. Так тебе и надо, не стоит лезть в игру, если не знаешь, какие козыри на руках у противника. Драко мысленно усмехнулся, торжествуя победу, а потом призадумался над странной реакцией Поттера. – Панси тут совершенно не причем, – сказал он, не зная, как поддерживать разговор на столь интимные темы с человеком, который, видимо, стесняется своей ориентации, но при этом умирает от любопытства. В сарае вдруг стало слишком душно, словно вместо осеннего дождя выглянуло жаркое июньское солнце. – И мне все равно, догадается кто-нибудь или нет. Я, знаешь ли, не собираюсь делать из этого тайну. Если Поттер и удивился, то никак не показал. Он вертел в пальцах измочаленный прутик, уже сломанный в трех местах, и молчал, обдумывая какую-то мысль. Драко пожал плечами и начал застегивать ременные крепления краг. Конечно, это замечательно, что Поттер открыл для себя новый мир, в котором, помимо него самого существуют и другие волшебники, предпочитающие свой пол, но что там насчет квиддича? Неужели забыл? Или передумал? Может, Драко слишком разоткровенничался, а Поттер, воспитанный варварами-маглами, теперь не возьмет его в команду? – А твой отец знает, что ты… этот? – почти шепотом спросил Поттер. С каждым вопросом он багровел все сильнее, хотя казалось, что дальше уже некуда. Еще немного, и вспыхнет факелом. Драко закатил глаза и перекинул Чистомет через плечо. – Я не «этот», как ты выразился, – сердито сказал он, чувствуя себя профессором Снейпом, объясняющим бестолковым студентам принцип варки перечного зелья – Мне больше нравятся парни, а не девушки, вот и все. Отец в курсе и ничего не говорит, потому что знает – когда придет время, я женюсь на достойной ведьме и продолжу наш род. Так что нет поводов чего-то там говорить. – И дело только в этом? В продолжении рода? То есть, можно интересоваться кем угодно и никто слова не скажет? У Поттера глаза стали круглыми как у совы. Если бы не красные щеки, то Драко бы рассмеялся, настолько тот выглядел глупо. – Можно и так сказать, – снисходительно пояснил он. – Главное, чтобы твоя кровь и магия не пропали даром, а личная жизнь никого не касается. Тебя же не удивляет Хагрид, например? – В смысле? – Он полувеликан, Поттер. Полу. Великан. Ну, сам подумай – откуда он взялся? Значит его родители… – Ах, да, точно… – Вот именно. И никому нет дела. Так что все намного проще, чем кажется. – Ну, Рон примерно так и сказал, – вздохнул Поттер. – Мол, никого не волнует, кто с кем спит и вообще… Вроде бы это нормально и не считается чем-то необычным, только я не верил, потому что, когда я жил у дяди… – А, так Уизел уже успел тебя просветить? – усмехнулся Драко, вспомнив, что журнал Поттеру принес именно старший брат рыжего. Но тут его передернуло от ужасной догадки. – Мерлин мой, только не говори, что ты и Уизли… – Нет! – Поттер скривился, словно проглотил ложку уксуса. – Ты что, издеваешься? Рон мне как брат, это еще хуже чем… Фу, как такое в голову могло придти? – Да кто вас, гриффиндорцев знает, – Драко, посмеиваясь, направился к дверям, показывая, что задушевному разговору пришел конец. – Вы вообще странные. – Не более чем слизеринцы, – добродушно откликнулся Поттер. Он явно повеселел, хотя было не очень понятно, отчего. Можно подумать, что он нашел родственную душу, даже заулыбался во весь рот. И кто еще тут странный? Драко вышел из сарая, глубоко вздохнул и запрокинул лицо к небу, чувствуя на лице мелкие капельки дождя. Ветер уже не казался злым и пронизывающим. Он был легким, игривым, звавшим за собой в небо, под самые тучи. Метла, как лошадь, застоявшаяся в стойле, чуть подрагивала в нетерпении и рвалась ввысь. Драко легко оттолкнулся от земли и завис над разбитой тропинкой, проверяя балансировку и управление Чистомета. Сделав круг над крышей сарая, он медленно набрал высоту и повернул к стадиону. – Эй, ну так как насчет Нибелунга? – проорал Поттер, вынырнув откуда-то слева. – Дай прокатиться, что тебе стоит. – Потом, Поттер, все потом! – засмеялся Драко и, пришпорив старенький Чистомет, рванул туда, где мелькали крошечные силуэты игроков. *** Конечно, обогнать Поттера у него не получилось. Пару раз Драко был почти у цели, но проклятый снитч, прожужжав возле лица, уносился вдаль и нырял в ладонь гриффиндорского ловца. Поттер радостно хохотал и в победном жесте вскидывал над головой руку с зажатым в кулаке золотым шариком. Драко злился, орал что-то обидное, требовал переиграть, и один раз, не сдержавшись, заехал Поттеру локтем в бок. Удивительно, но тот даже не рассердился, только, посмеиваясь, разжал пальцы, выпуская на волю блескучую неуловимую цель, и гонка началась заново. – Да пересядь ты на свою метлу, чего мучаешься? – не выдержал Поттер, когда Драко, упустив снитч у самой земли, свалился прямо в лужу. – Давай призову. Акцио метла Драко Мал… – Я сам! – прохрипел Драко, вставая на колени. Мокрая мантия облепила ноги, одежда набухла от воды, в ботинках хлюпала жидкая грязь. Но сдаваться он не собирался. – Акцио Нибелунг! – крикнул он. – Гарри, может, хватит на сегодня? – спросил Уизли, вытирая взмокший лоб. На Драко он демонстративно не смотрел, видимо все еще помня утреннюю стычку. – Загонял насмерть, два часа уже летаем. Поттер проворчал что-то нечленораздельное, кивнул своей команде, потом подошел к поверженному сопернику и протянул руку. Усталые гриффиндорцы дружно развернулись и отправились к раздевалкам. Драко, оттолкнув Поттера, остался стоять на коленях, заляпанный грязью по самую макушку. Прилетевший Нибелунг больно толкнул черенком в поясницу, и Драко еле удержался, чтобы еще раз не нырнуть носом в коричневую глинистую жижу. – Играем дальше! – потребовал он, с трудом переводя дыхание. – Ты хотел полетать? Так вот, садись на мою метлу, а я на твою – и полетели! – Да ты совсем очумел, Малфой. – Поттер, не обращая внимания на раздраженное рычание Драко, подхватил его подмышки и рывком поставил на ноги. – Будем считать, что ничья. Отыграем с Рейвенкло, и хоть до рассвета за снитчем гоняйся. – Сейчас! – Драко вывернулся и в бешенстве топнул ногой – рыжие брызги полетели во все стороны. – Струсил, так и скажи, а ничью можешь засунуть себе в задницу! Так и подозревал, что ты дутая знаменитость. – Хорошо, я согласен! – рявкнул Поттер, почему-то разозлившись. – Хочешь отыграться? Пожалуйста! Только все равно ничего у тебя не получится, хорек. – Посмотрим, Потти, – мрачно пообещал Драко. Оскальзываясь и поминутно спотыкаясь, он отошел от злополучной лужи, схватил свою метлу, быстро прошептал разблокирующее заклинание и всунул ее в руки Поттеру. Тот, ни слова не говоря, оседлал метловище, мстительно мазнув по светлой полированной древесине грязным ботинком. Нибелунг медленно, словно прислушиваясь к незнакомому седоку, поднялся в воздух. Драко схватил брошенный Поттером Нимбус, стряхнул с прутьев хвоста налипшие комья глины и, покрепче сжав в ладонях древко, устремился в небо. Оба соперника, не сговариваясь, повернули в сторону от стадиона и взяли курс на опушку Запретного леса. Они летели, разрезая плотный сырой воздух, и молчали. Драко изредка бросал косые взгляды на Поттера, стараясь угадать, в какой момент тот выпустит снитч. Очкарик смотрел прямо перед собой, словно боялся отвлечься и врезаться лбом в дерево. Серьезный, сосредоточенный, на щеках высыхают грязные разводы, а пальцы так крепко стискивают черенок метлы, что даже костяшки побелели. Болван самоуверенный. Драко поднырнул под еловые лапы, обрушивая с них холодные водопады, промчался между мокрых стволов и, сжав послушный Нимбус коленями, спрыгнул на землю, прямо в упругую подушку слежавшейся хвои. Поттер приземлился у него за спиной. Пыхтя как рассерженный еж, он вытащил из кармана снитч, криво ухмыляясь, показал его Драко и запустил в просвет между елей. – Нечестно! – крикнул Драко, когда золотой мячик с сердитым гудением скрылся за стволами. – Мы так не договаривались, ищи его теперь по всему лесу! – Раньше надо было думать, – парировал Поттер. – Я же дутая знаменитость, так давай, покажи, на что сам способен. Или слабо? – Прибью, сволочь, – прорычал Драко, запрыгивая на метлу. Поттер в ответ издевательски рассмеялся. Несмотря на белый день, вокруг было жутковато. Драко медленно полетел вдоль опушки, всматриваясь в мелькающие смолистые стволы. Если снитч умчался вглубь леса, то придется признать очередное поражение – забираться под покров мохнатых еловых лап со свисающими обрывками седой паутины он не решился бы даже под страхом смертной казни. Лес жил своей жизнью: деревья качались, чуть слышно вздыхали, корявые ветки хватали за мантию, брызгали в лицо мелкой водяной пылью. Поттер летел рядом, не обращая внимания на шорохи и поскрипывания, напоминающие старческий кашель, весь сосредоточившись на поисках снитча. Его присутствие раздражало и успокаивало одновременно. – Смотри, там! – вдруг воскликнул он, показывая куда-то вправо. Драко беспомощно закрутил головой, силясь рассмотреть в сгустившихся сумерках золотой всполох, а Поттер уже унесся вперед. Его алая мантия мелькнула за деревьями и пропала. – Стой, сволочь, опять нечестно! – заорал Драко, пришпоривая Нимбус. Он бросился в погоню, не разбирая дороги, видя перед собой только мелькающее тут и там алое пятно. Лицо обдавало ветром, шершавые стволы елей со свистом проносились мимо. Драко покрепче перехватил древко и пригнулся вперед, изо всех сил стараясь не врезаться в какуюнибудь елку или куст дикой малины. Видимо снитч решил завести их в самую чащу. – Есть! – раздался победный крик из-за деревьев. Драко заскрипел зубами и рванул вперед, приготовившись к худшему. Так и есть – выскочив на небольшую поляну, он увидел Поттера, держащего в руке трепыхающийся мячик. Очкарик радостно гоготал во весь голос, словно последняя победа оказалась для него самой важной в жизни. Он потрясал над головой снитчем, болтал ногами и, вздернув черенок многострадального Нибелунга, не привыкшего к такому обращению, гарцевал на его хвосте как на коне, вставшем на дыбы. – Ну что, Малфой, как я тебя сделал, а? – крикнул он, со свистом нарезая вокруг Драко круги. – Скажи теперь, кто из нас дутая знаменитость? Я предупреждал, что выиграю. – Нашел чем хвастаться. – Драко обернулся по сторонам, выискивая подходящий предмет, чтобы швырнуть им в Поттера. – Ты не должен был отпускать снитч в лесу – это раз. Я был уверен, что от леса мы полетим к замку, значит, ты меня обманул – два. И три – Нибелунг быстрее Нимбуса, а значит, счет не засчитан! – Ну, ты и нахал, – засмеялся Поттер. Он чуть снизился и завис над кустами, почти касаясь подошвами ботинок голых веток. – Давай считать: мы не договаривались о том, где именно выпускаем снитч – это раз. Снитч сам выбирает, куда лететь, и ему плевать на то, что ты там думал и планировал – это два. И три – хоть на двух, хоть на десяти Нибелунгах ты меня не догонишь. Смирись, Малфой, я просто лучше летаю, вот и все. – Да, чтоб тебе больше ни одного матча не выиграть! – завопил Драко, выхватывая палочку. От последних слов Поттера в голове словно петарда взорвалась. – Чтоб ты себе шею свернул, урод полукровный! Чтоб ты себе ноги переломал, чтобы тебе… Договорить он не успел: Поттер вдруг коротко вскрикнул, словно получил в грудь невидимое проклятье, дернулся вместе с метлой из стороны в сторону и внезапно дал с места в карьер, да так, что только ветер засвистел. Драко, опешив, смотрел, как всегда послушный Нибелунг взвился свечкой вверх, унося к вершинам елей орущего Поттера; как его бешено закрутило и завертело вокруг своей оси, а потом понесло дальше, выше, прямо в серое рыхлое облако над лесом. Миг – и Нибелунг, сделав кувырок вместе со своим седоком, так же внезапно рванул к земле. – Тормози, тормози, псих, разобьешься! – в панике заорал Драко, пытаясь вспомнить хоть одно заклинание, способное остановить взбесившуюся метлу. – Древко на себя, вверх тяни, выводи вверх! Но Поттер, кажется, не слышал. Его болтало из стороны в сторону, хвост метлы судорожно бился о стволы деревьев, ломая прутья хвоста. Нибелунг вздрогнул, как живой, еще раз крутанулся на месте и, на ужасающей скорости врезался в гущу высокого кустарника, пробив в нем широкую просеку. Алая мантия Поттера, сорванная с него во время полета, тяжелой грязной тряпкой упала под ноги застывшему от ужаса Драко. *** Темпус показал второй час ночи. В спальне было тихо, даже Уизел не храпел. От окна тянуло сыростью, в стекло постукивали дождевые капли. Драко перевернулся на другой бок и поплотнее задернул полог, отгораживаясь и от сырости, и от шума дождя, и от вида пустой кровати напротив. Светлое пятно подушки и откинутые бордовые занавески выглядели сиротливо в отсутствии хозяина. На сундуке рядом с кроватью лежали забытые пергаменты и рассыпанное совиное печенье. Поттер остался в больничном крыле. Он даже не пришел в сознание, когда мадам Помфри его осматривала, только постанывал еле слышно. А выглядел он и правда жутковато – одна рука вывернута под каким-то неестественным углом, все лицо в мелких порезах, школьный джемпер на боку разодран, и в прорехе видна длинная рана, из которой сочится сукровица. И здоровенная шишка на лбу, прямо на месте шрама, отчего тот стал похож на быстрый росчерк кистью, обмакнутой в ярко-красные чернила. – Легко отделался, – проворчал профессор Снейп, транспортируя пострадавшего в больничное крыло. – С тобой потом поговорим, – отрезал он, когда Драко сунулся за ним следом. – Стой тут, не мешай. А он и не думал мешать, перепуганный сверх меры. Пока он вытаскивал потерявшего сознание Поттера из переломанных кустов; пока лупил по бледным щекам, пытаясь привести в сознание; пока на сумасшедшей скорости летел к замку, чтобы позвать на помощь; даже тогда Драко не было страшно, так, как сейчас. До него с огромным запозданием дошло, что на месте Поттера, лежащего сейчас за белой больничной ширмой, должен был быть он. Через полчаса Снейп вышел, угрюмо взглянул на притихшего Драко, послушно подпирающего стенку у дверей в лазарет, и повел его вниз, в свой кабинет. – Жди, – велел он, и опять ушел, теперь надолго. Драко уселся в глубокое кресло, поджал под себя ноги и уставился на пламя в камине. Через пять минут он вскочил и забегал по кабинету, зажав ладони под мышками и клацая зубами от холода. Покрутившись несколько минут и так и не согревшись, он скинул промокшую мантию, придвинул кресло к самому очагу и уселся, протянув ладони к огню. Так он просидел почти час, вздрагивая от каждого незнакомого звука и беспрестанно потирая руки, которые продолжали дрожать, хотя холода уже не чувствовалось. Драко казалось, что враги повсюду: мышиным шорохом проскальзывают за настенными гобеленами; школьными ботинками топают за дверью, осенним ветром завывают в каминных трубах, поскрипывают рассыхающейся мебелью. В конце концов, измученный и усталый, он уснул прямо в кресле, свернувшись калачиком. Снейп вернулся, когда часы на каминной полке отбили девять часов вечера. Влетел в кабинет, прошел в соседнюю комнату и вышел оттуда с двумя стаканами скотча. – Пей, – велел он, протягивая Драко стакан. Тот, часто моргая со сна, принял спиртное, подумав, что с последними событиями имеет все шансы спиться, как последний неудачник. И вздрогнул, когда профессор свалил перед камином обломки несчастного Нибелунга. – Люциус тебя слишком балует, – раздраженно сказал Снейп, доставая палочку и направляя ее на переломленное древко. – Даже знать не хочу, сколько стоит такая метла. – Много, – ответил Драко, стискивая ладони вокруг пузатых бочков стакана. – Как там Поттер? – Жить будет, – Снейп взмахнул палочкой, поднимая обломок в воздух и заставляя его медленно поворачиваться вокруг свой оси. – Поттер пострадал из-за собственной глупости. Не следовало тебе поддаваться на провокации и устраивать никому не нужное соревнование. – Вообще-то это Поттер поддался, а не я. – Драко почувствовал себя обязанным вступиться за покалеченного однокурсника. – И я же предложил ему сесть на свою метлу. Так что он разбился по моей вине. Снейп опустил палочку и с интересом уставился на Драко – древко с грохотом упало на пол. – Однако, – усмехнулся он. – Не верю своим ушам – Малфой взял вину на себя. Видимо влияние Гриффиндора действует сильнее, чем можно было предположить. Драко покраснел и спрятался за стаканом. – И зелье на уроке тоже я испортил, а не Поттер, – еле слышно буркнул он, но Снейп услышал. – Похвальная самоотверженность, но, увы, запоздалая. Мне решительно все равно, кто из вас виноват, – сказал он, снова поднимая в воздух обломок. – Единственное, что меня интересует в данный момент, это странное поведение твоей метлы. – Меня оно тоже интересует. – Драко понюхал содержимое стакана и сделал осторожный глоток. Как и в прошлый раз, спиртное обожгло небо, а потом огненным шаром прокатилось по горлу, согревая и расслабляя. Драко вздохнул, наконец-то начиная успокаиваться. – Честное слово, я не знаю, что случилось с Нибелунгом. Торговец уверял, что эта модель слушается только хозяина, и посторонние чары на нее не действуют. – Тут чары не простые. – Снейп ловко поймал черенок, переломанный у самого хвоста, и протянул его Драко. – Что ты скажешь об этом? Вот тут, под прутьями. Гладкая деревяшка тяжело легла в ладонь. Драко повертел изуродованный черенок, стараясь не задевать острые щепки в месте перелома, и раздвинул хвост метлы. На чуть влажном полированном дереве темнела длинная коричневая полоса, сливающаяся цветом с прутьями, кольцом опоясывающая черенок. Драко нервно сглотнул, уже догадываясь, в чем причина случившейся катастрофы. – Преданное Сердце? – выдавил он. – Но ведь это… – Именно, – кивнул Снейп, и на его лице появилось довольное выражение, как у учителя, услышавшего правильный ответ ученика. – Итак, что нам известно о заклинании Преданного Сердца? Он прошелся по кабинету, словно перед классной доской, и выжидательно уставился на Драко. Тот послушно начал перечислять: – Редкое заклинание, вышедшее из употребления в прошлом веке. Действует удаленно, не требует больших усилий, легко в применении. Использовалось только представителями древних родов, так как для наведения чар необходима кровь животного, имеющего магическую связь с семьей волшебника. Капнув кровью на любой магический предмет, можно заставить его слушаться приказов на расстоянии. Но послушайте! – воскликнул Драко, – Тогда найти этого гада проще простого! Надо выяснить, чья это кровь, – он ткнул пальцем в остатки Нибелунга, – и узнать, с какой фамилией связано животное. Снейп гневно раздул ноздри, словно Драко сказал невероятную глупость, и быстро взмахнул палочкой. Обломки метлы вспыхнули голубоватым сиянием, кровавый след под прутьями на мгновение засветился синим, а потом погас, словно подернулся пеплом. – Все ясно, – убитым голосом сказал Драко. – Чары отталкивания. Так что, никак не выяснить, чья зверушка пострадала? – Можно, но сложно, – неохотно ответил Снейп. Он взял свой стакан, облокотился на каминную полку и брезгливо пнул ногой обломки, все еще светящиеся голубым. – Через несколько дней я смогу узнать имя негодяя, но если он будет продолжать нападения с тем же успехом... О чем ты думал, устраивая эту глупую погоню за снитчем? – вдруг сердито спросил он. – Поразительная безответственность. Мечтаешь отправиться в родное поместье в гробу? Идиотизм Поттера оказался настолько заразен, что ты предпочел наплевать на благоразумие? – Вообще-то меня уверяли, что в Гриффиндоре я буду в безопасности, – огрызнулся Драко, внезапно обидевшись за Поттера. Он сам готов был обзывать очкарика последними словами, но обвинение Снейпа показалось ему несправедливым. – И как я мог знать, что метла заколдована? – А ты ждал персонального предупреждения? – хмыкнул Снейп. – Что-то вроде визитной карточки с именем злоумышленника и пожеланием приятного полета? – Нет, конечно. Но одно дело заколдовать лестницу или толкнуть в темноте на стенку, и другое – наложить чары на личное имущество. Я же никому не давал свою метлу. – А Поттеру сразу дал. – Он сам попросил, – покраснел Драко, вдруг подумав, что, с учетом ориентации Поттера, слова Снейпа прозвучали несколько двусмысленно. – И как давно Поттер стал у тебя на привилегированном положении? Драко хотел уже разозлиться, но только махнул рукой. Спорить с деканом не имело смысла – тот во всем был прав. Он действительно вел себя беспечно, совершенно позабыв о грозящей опасности. Драко только сейчас сообразил, что, проведя два дня с гриффиндорцами, расслабился настолько, что перестал постоянно ждать удара в спину. – Что мне теперь делать? – уныло спросил он, разглядывая сквозь прозрачную жидкость дно стакана, словно на нем был написан ответ. – Прежде всего – дойти целым и невредимым до Гриффиндорской башни, – проворчал Снейп. – И на будущее десять раз проверять сохранность своих вещей. Я не желаю отвечать перед Люциусом, если тебя задушит твой собственный галстук. Больше никаких несанкционированных полетов. В споры не встревать. Драки не затевать, – он хитро прищурился, словно прочитал мысли Драко, когда тот вспомнил утреннюю ссору с Уизли. – И вот еще что. Я считаю, что тебе ни под каким видом нельзя покидать территорию школы. – То есть, – упавшим голосом уточнил Драко, – и в Хогсмид нельзя? – Именно. – Почему бы в таком случае не сдать меня в Азкабан до конца учебного года? – зарычал он, даже не пытаясь скрыть раздражение. – А еще лучше до выпускного? Сначала меня запихивают в Гриффиндор, теперь сажают под домашний арест, а эту сволочь никто не ищет! – Ищем, – проскрежетал Снейп. – Но ты должен понимать, что… – Я не вижу, чтобы кто-то его искал! – крикнул Драко, вскакивая с кресла. – Это же так просто! Устройте проверку палочек, вызовите авроров, придумайте еще что-нибудь, в конце концов! А вы с директором только обещаниями кормите. Может, вы ждете, чтобы меня потихоньку пристукнули, а? – Предлагаешь напоить всю школу Веритасерумом? – хладнокровно спросил Снейп, проигнорировав вопли Драко. – Чтобы на следующий день в Министерство полетели тысячи сов с письмами от возмущенных родителей, чьих чад подвергают нечеловеческим пыткам на допросах? Чтобы школу наводнили проверяющие и комиссии, а твой изобретательный недруг затаился до лучших времен? Судя по всему, он совсем не дурак и наверняка предусмотрел возможную проверку. – Ну конечно, лучше запереть меня под замок и приставить охранником Уизли! Тогда мне точно ничего угрожать не будет. Кроме того, что он меня прибьет из-за своего разлюбезного очкарика! – Сядь! – Снейп неожиданно сделал шаг вперед и сильно толкнул Драко в грудь. Тот взмахнул руками и плюхнулся обратно в кресло. – Я не обязан отчитываться перед мальчишкой, не способным дойти из класса в класс без того, чтобы не вляпаться в неприятности. Более того – не терплю нотаций от избалованных юнцов. Возвращайся к себе, – добавил он уже спокойнее, – и постарайся без особой нужды не высовываться из Гриффиндорской башни, иначе за твою жизнь я не дам и кната. – А если меня и там достанут? – взревел Драко. – Если завтра меня найдут в ванной с дыркой в голове? – Не провоцируй соседей, и твоя голова останется невредимой, – хмыкнул Снейп, продемонстрировав подозрительную осведомленность о последних событиях. – Через два дня я, надеюсь, буду знать имя того негодяя, что на тебя напал. Все, разговор окончен, можешь идти. Бледный от бешенства Драко вскочил на ноги, пнул ногой остатки Нибелунга, и бросился к двери. Он уже взялся за ручку, когда его догнало язвительное напутствие Снейпа: – И поменьше соревнуйся с Поттером. Сейчас не лучшее время, чтобы доказывать свою лихость. Иначе оба будете до конца года чистить котлы. Уж под моим присмотром с вами ничего не случится. – Хочешь сказать, что твою дурацкую метлу заколдовал кто-то из наших?! От громкого вопля жаба Лонгботтома, дремавшая на пуфике у камина, издала неприличный звук и тяжело упрыгала под диван. Драко вздохнул, морщась от головной боли, и с тоской оглядел гостиную Гриффиндора. Яркое осеннее утро превратило ее в подобие китайского фонаря – буйство бордово-красных оттенков било по глазам и раздражало. Хотелось спать и совершенно не хотелось разговаривать. Но от приставучих гриффиндорцев отвязаться было невозможно. – Я говорю, что на прошлой тренировке с ней все было нормально, и не известно, когда именно ее заколдовали, – терпеливо, как умалишенному, пояснил Драко, стараясь не смотреть на пышущего негодованием Уизли. – Если бы я хотел обвинить ваших тугодумных гриффиндорцев, то сделал бы это, даже не сомневайся. – Не забывай, хорек, ты такой же гриффиндорец, как и мы, – угрожающе прорычал рыжий, сжимая кулаки. – И если будешь продолжать в том же духе, я покажу, на что способны тугодумы. Мало вчерашней взбучки? – Рон, прекрати, нашел время, – прикрикнула на него Грейнджер. Она сидела на подоконнике, прижимая к груди стопку книг. Солнечные лучи, запутавшиеся в ее волосах, придавали им зловещий оттенок темной ржавчины. – Давай еще раз, Малфой. – обратилась она к Драко. – Когда у вас была последняя тренировка? – В воскресенье утром, я уже говорил, – промямлил тот, надеясь, что после нескольких ответов поттеровские друзья оставят его в покое. – И тем же вечером я перенес метлу сюда, со всеми своими вещами. – Значит, заколдовать ее могли только в воскресенье днем, – Грейнджер, заметив, что Уизли порывается что-то сказать, нетерпеливо махнула на него рукой. – Но это нереально, – продолжила она. – Для такого заклинания, как Преданное Сердце, нужно время на подготовку. – Чары могли наложить намного раньше, – Драко с трудом подавил зевок и несколько раз моргнул, прогоняя сонливость. Ночью он так и не смог уснуть, в сотый раз прокручивая в голове драматическое падение Поттера и разговор со Снейпом. – А потом просто активировать в нужный момент. – Специально ждали, когда Гарри сядет на метлу, да? – опять встрял рыжий, за что получил от подруги тычок локтем. – Что?! – Могло быть и так, – Грейнджер пронзила Уизли гневным взглядом. – Только разбиться должен был не Гарри, а Малфой. И все же я думаю, что метлу заколдовали в воскресенье или уже после переезда, – она повернулась к Драко. – Зачем злоумышленнику такие сложности? Откуда он мог знать, что Гарри позовет тебя летать? Ты мог вообще до конца семестра не сесть на метлу, тогда вся затея с Преданным Сердцем не имеет смысла. Драко хотел ответить, но Уизли, раздосадованный тем, что его так грубо прервали, опять влез в разговор. – Но Гермиона! – воскликнул он. – Есть чары наложили не на прошлой неделе, то получается, что это действительно сделал кто-то из наших. – Наконец-то дошло, – не сдержался Драко. – Но это невозможно! – вскипел Рон. – Почему? – Потому что наши бы никогда так не поступили! Что мы, слизеринцы какие-нибудь? – Уверен? Может, еще принесешь Магическую Клятву, что среди гриффиндорцев не может быть врагов и предателей? – хмыкнул Драко, вспомнив Петтигрю, которого видел пару раз в родном поместье. Рыжий открыл рот и вытаращил глаза, не зная, как ответить. – Да! – наконец выпалил он. – Хорошо, я запомню. Придет время, и я вернусь к этому разговору, Уизел, – мстительно пригрозил Драко, заставив Рона еще больше покраснеть от злости. Он сознательно нарывался на конфликт, наплевав на усталость и недосып. Уж очень разозлила непрошибаемая уверенность рыжего, что принадлежность к какому-либо факультету говорит о человеке больше, чем его поступки. Было обидно, слова Уизли казались несправедливыми, несмотря на то, что раньше Драко сам не гнушался подобных определений в отношении других. – Хватит вам. Неужели нельзя быть хоть чуточку серьезнее? – Грейнджер хлопнула ладошкой по подоконнику. – Малфой, когда ты собирал вещи, никто рядом не крутился? – Я не помню, – вздохнул Драко. – А ты постарайся вспомнить. – Не помню, – он отошел от окна и устало опустился в ближайшее кресло. – Я торопился и не смотрел по сторонам. В спальне никого не было, а сидел ли кто-нибудь в гостиной, я не знаю. Пару раз я выходил из комнаты, ненадолго, только чтобы переговорить со Снейпом. – И никого не видел? – Грейнджер, в пятый раз повторяю – я не смотрел по сторонам, – огрызнулся Драко. – Мне не дали времени на сборы. Вызвали в кабинет и оглушили «приятной» новостью о переводе. Велели срочно собрать вещи, а через час я уже шел в Гриффиндорскую башню. А до этого, между прочим, я не спал несколько ночей, дергаясь от каждого шороха. – Драко почувствовал, что начинает заводиться, но остановиться уже не мог. – А еще до этого сидел в больничном крыле, где мне пытались спасти глаз. А еще до этого ждал вестей от родителей, но так и не дождался, кроме заверения директора, что с ними все в порядке. И ты думаешь, что у меня не было других забот, кроме охраны своих вещей? В гостиной повисла удрученная тишина. Уизли нахмурился и отвернулся, на лице Грейнджер застыло сочувственное выражение. – Я и сегодня почти не спал, – добавил Драко, откидываясь затылком на мягкую спинку кресла. – И уж точно не ожидал, что с утра мне устроят допрос с пристрастием. Он закрыл глаза. Голова заболела еще сильнее, под веками поплыли желтые пятна. Драко почувствовал, что ему уже наплевать и на неизвестного злоумышленника, и на таинственное заклятие, и на нападения. Он хотел одного: отправиться в кровать, поплотнее задернуть полог и уснуть до вечера. А еще лучше – до следующего утра. Только бы друзья Поттера оставили его в покое. – Извини, мы не собирались на тебя налетать с расспросами. Просто мы волнуемся – Гарри мог погибнуть. Драко открыл один глаз, посмотрел на Грейнджер, переместившуюся с подоконника в соседнее кресло, и пожал плечами. – Ничего с вашим драгоценным Поттером не случилось, – протянул он. – К ужину вернется обратно. – Раньше, – раздался знакомый голос. – Меня уже отпустили. – Гарри! – взвизгнула Грейнджер. Драко застонал, сильно зажмурившись. Вопль грязнокровки, обрадованной появлением Поттера, резанул по ушам не хуже крика баньши. Он поднял голову и уставился на умилительную картину: Грейнджер повисла на шее у Поттера и, кажется, даже подвывала от счастья. Уизли топтался рядом, улыбался от уха до уха и дружески похлопывал друга по плечу. Поттер краснел, смущенный радостным приемом, гладил Грейнджер по волосам, уже не казавшимся ржавыми, и как фарфоровый болванчик кивал головой на каждую фразу Уизли. Выглядел он бледнее обычного, но никаких страшных ран видно не было. Если его так встречают после каждой ночевки в больничном крыле, то не удивительно, что Поттер чувствует себя звездой. Не желая поощрять гриффиндорский культ личности, Драко тихонько поднялся на ноги и направился к двери, надеясь незаметно улизнуть в спальню, пока Золотое Трио празднует воссоединение. – Эй, Малфой, ты куда? – спросил Поттер. – Погоди, дело есть. Драко скрипнул зубами и мысленно попрощался с подушкой. На минуту ему показалось, что допрос начнется по новой, ведь Поттер пропустил самое интересное. И придется в десятый раз рассказывать про метлу, про заклятие, про разговор со Снейпом, про кровавый след и так далее. Мерлин… – Ну? Чего еще надо? – нелюбезно спросил Драко, решив сразу показать, что не расположен к разговору. Но Поттер, кажется, не обиделся. – Тут к тебе пришли, – улыбнулся он, и у Драко от нехорошего предчувствия вдруг что-то екнуло в животе. *** Полная дама на картине искренне улыбнулась Драко и спряталась за веером. Портреты, еще в понедельник обсуждавшие отсутствие в новичке гриффиндорских качеств, сегодня провожали его дружелюбными взглядами. Драко медленно спускался по лестнице, уверенно держась за перила, чувствуя безмолвную поддержку со всех сторон. Дубовые ступени не скрипели, лестница не вырывалась из-под ног, факелы на стенах вспыхивали ярче, приветствуя представителя славного факультета Гриффиндор. – Ты тут совсем освоился, – прозвучал за спиной неуверенный голосок Панси. – Прямо как дома… И красный с золотом тебе идет. Драко не ответил. Комплимент Паркинсон оставил его равнодушным, хотя еще пару дней назад замечание, что ему к лицу даже такие кричащие оттенки, показалось бы очень лестным. «Превращаюсь в грифа, – брюзгливо подумал Драко, сворачивая с галереи в узкий коридорчик под лестницей. – Сначала наплевательское отношение к внешнему виду, потом начну, как Уизел, расшвыривать шмотки по всей спальне. А потом, не успеешь оглянуться, какой-нибудь Финниган уже чистит зубы твоей пастой, потому что у них, видите ли, принято делиться с соседями». Он дошел до окна в конце коридора, уселся на широкий каменный подоконник и, наконец-то, взглянул на своих нежданных посетителей. Появление бывших друзей у порога гриффиндорской гостиной его удивило и немного напугало. Они заявились в полном составе: Забини, Гойл, Крэбб и взволнованная Паркинсон. Разговаривать с ними там, где полно любопытных ушей, Драко не рискнул, но и далеко уходить от гриффиндорской гостиной было страшновато. Если что-нибудь случится, Поттер же обязательно придет на помощь, ведь так? – Польщен вниманием к своей персоне, – холодно сказал он, скрещивая на груди руки. – Соскучились или по делу? Бывшие однокурсники переглянулись и выжидательно уставились на Драко, словно предоставляя ему самому делать выводы. Тот молчал, вопросительно приподняв бровь. Пауза затягивалась. Первым не выдержал Забини: – Мы пришли извиниться, – выпалил он. – В смысле, мы должны были раньше понять, что дело слишком далеко зашло. То есть, мы же друзья, но мы даже не пытались тебе помочь, потому что… – Вот как, – прищурился Драко. – С чего вдруг вы вспомнили о дружбе? – Мы слышали о том, что случилось с Поттером, – прогудел Винсент. Он, со своим широким лицом, на котором застыло виноватое выражение, напоминал смущенного медвежонка. – И решили прийти. – Не вижу связи между вчерашним случаем и тем, что вы все это время меня игнорировали, – Драко обвел слизеринцев мрачным взглядом и добавил с издевкой: – Друзья мои. Те опять переглянулись. – Если бы ты сразу рассказал о своем отце, то мы бы… – начал Забини, но Драко не дал ему договорить. – Вот как? – резко переспросил он. – Я должен был созвать в гостиной общее собрание и оповестить всех, что мои родители бежали из страны? – Конечно нет, но… – Или я должен был рассказать, что отец отказался поддерживать… – Драко запнулся, не решаясь произнести вслух имя Темного Лорда, – Короче, вы поняли, о ком я. Без этого признания вы не могли мне помочь? Или я должен был подойти и сказать – ребята, меня хотят убить? – Можно было и так. Откуда мы знали? Если бы ты не вел себя так заносчиво и объяснил нам, в чем дело… – Я вел себя заносчиво? – окончательно вскипел Драко. Он спрыгнул с подоконника и схватил опешившего Забини за грудки. – Вы все видели, – со злостью прошипел он. – Вы прекрасно знали, что меня пытаются убить. Просто не могли не знать! Я в жизни не поверю, будто вы не догадывались, в чем дело. А теперь вы приходите и заливаете мне про какую-то там дружбу! – Да заткнись ты хоть на минуту! – неожиданно взвизгнула Панси. Оттолкнув Гойла, все это время стоящего столбом, она шагнула к Драко и вдруг больно ткнула его пальцем в грудь. – Ты вел себя как самоуверенная сволочь! Ни с кем не разговаривал, постоянно сидел у Снейпа или у себя, ничего не объяснял. Мы не верили слухам, ждали, что ты сам все расскажешь, а ты молчал. Мы думали, что тебе не нужна ни помощь, ни поддержка, что нам лучше не вмешиваться, раз ты ничего не говоришь. А ты смотрел на нас так, будто мы… – ее голос вдруг сорвался, – будто мы враги. Думаешь только о себе, какие-то тайны, какие-то секреты… Она громко всхлипнула, и Драко испугался, что Панси сейчас разревется. Расплачется горько и отчаянно, как в детстве, когда пятилетний Драко, припрятав в кармане туза, обыграл ее в подрывного дурака. С тех пор Панси никогда не плакала, и смотреть, как у нее начинают дрожать губы, а глаза наполняются слезами, было жутковато. – Панс, Панс, ты чего? Да брось ты, нашла из-за кого убиваться, – забормотал Забини, осторожно придерживая ее под локоть. Паркинсон сердито оттерла слезы и всхлипнула. Смущенные Крэбб и Гойл шумно вздохнули – словно где-то поблизости зевнул дракон. Драко стало стыдно. Он отвернулся к окну, слыша за спиной тихие всхлипывания Панси и успокаивающий шепот Забини. К утренней усталости прибавилась досада и неприятное ощущение, что Драко все это время ошибался, записав друзей, которых знал с детства, в стан врагов. Ему не приходило в голову, что приятели все это время ждали от него хоть каких-то объяснений происходящему. Хотя он сам, с первого дня учебы в Хогвартсе поставил себя немного особняком от них. Детская дружба, когда все они были на равных, быстро сменилась жесткой иерархией. Драко привык, что он главный, а они – безмолвная свита за спиной, в любой момент готовая поддержать своего негласного лидера не только в учебе, но и в не совсем безобидных шалостях. Он действительно не считал нужным рассказывать им что-то важное, полностью понадеявшись на безоговорочную поддержку своей свиты. А они, видимо, не считали себя приближенными у королевского трона. – Ладно, разобрались, – буркнул Драко, не зная, как вывернуться из неприятной ситуации. – Будем считать, что ничего не было. – Нет уж, было! – Панси подняла зареванное лицо. – Ты вел себя как неблагодарный идиот. – Давай, Драко, хоть раз в жизни признай, что был настоящим тролличьим дерьмом, – поддакнул Блэйз. Крэбб и Гойл дружно кивнули, одобряя его слова. И когда только спелись? – Черт с вами, я вел себя как идиот! Теперь довольны? – рявкнул Драко, заливаясь румянцем. В другой ситуации он предпочел бы откусить язык, чем признать свою неправоту, но сейчас был особый случай. Он почувствовал, как ему все это время не хватало поддержки друзей. Поттер, с его миссией телохранителя – это одно. Но друзья, которых знаешь с детства, с которыми тебя объединяет нечто большее, чем общий факультет – совсем другое. – Я был неправ. Я должен был вам доверять, – добавил он уже спокойнее. Панси громко шмыгнула носом, Крэбб и Гойл смотрели с плохо скрываемым недоверием. – Ну, что я еще должен сказать, чтобы вы поверили, как я сожалею? – опять огрызнулся Драко, когда и Блэйз многозначительно хмыкнул, скрестив на груди руки. – Мне принести торжественную клятву, что с сегодняшнего дня я буду рассказывать вам о своих планах? – Клятвы не надо, – ухмыльнулся Забини. – Хотя, почему бы нет? – Да пошел ты, – Драко в раздражении сунул пятерню в волосы, взлохмачивая идеально уложенную прическу. – Короче, мне очень жаль. Но вы сами могли бы подойти и спросить, что происходит, – добавил он. – И вообще, вы пришли извиняться, а прощение прошу я. Где справедливость? – Справедливость в Гриффиндоре. – пухлые губы Блэйза сложились в искреннюю улыбку. – Хорошо, будем считать, что квиты. Мы, вообще-то, не ради прощения пришли, – он вдруг понизил голос, словно собирался поведать какую-то тайну. – То есть, и за этим тоже, но… – Зачем? – насторожился Драко. Блэйз заговорщицки приложил палец к губам и зашарил в карманах. Крэбб и Гойл быстро обернулись по сторонам и встали плечом к плечу, перегораживая проход. Вполне успокоившаяся Панси шагнула ближе и зачем-то достала палочку. Все эти приготовления заставили Драко, почти поверившего в добрые намерения друзей, опять запаниковать. – Блэйз… – испуганно промямлил он, тоже вытягивая палочку из кармана. – Понятия не имею, что вы задумали, но учтите – это территория чужого факультета… – Вот! – воскликнул Забини, доставая какой-то блестящий предмет. – Держи. Теперь твои вещи будут в сохранности. Он поставил предмет на подоконник и Драко зажмурился, когда солнечные лучи, отскочив от стеклянных граней, больно ударили по глазам. Это был высокий тонкий фиал, до краев наполненный густой черной жидкостью. Драко поднес подарок к лицу и неверяще уставился на крупные пузыри воздуха, медленно плавающие за толстым стеклом. Горлышко фиала было плотно закупорено сургучной пробкой, да еще и перевязано для верности какой-то пожелтевшей травой. – Мбилинту? – с изумлением спросил Драко, переворачивая фиал вверх дном – пузыри лениво закружились в смоляной жидкости. – Откуда? Зачем? – Оттуда, – в голосе Блэйза прозвучала плохо скрываемая гордость. – Написал родственникам, вчера прислали. Учти, бесплатно даю. По старой дружбе, хотя ты и не заслуживаешь. Драко не ответил, заворожено разглядывая бесценный подарок. Про невиданного африканского монстра, охраняющего род Блэйза со стороны прадеда, ходили легенды. Мбилинту, жуткое существо конголезских болот, при имени которого туземцы обращались в бегство. Его кровь считалась сильнейшим оберегом в одном случае, и мощным противоядием, по силе сравнимым с безоаровым камнем, в другом. Прикинув, сколько стоит унция крови мбилинту, Драко поспешно сжал фиал в ладони. – И что мне с ним делать? – спросил он. – Не могу же я придти в спальню, открыть сундук и начать прыскать этим на свои вещи. Уизли меня не так поймет, еще решит, что я их проклясть хочу. – Не надо прыскать, – Блэйз с удовольствием рассматривал растерянное выражение на лице Драко. – Ты же теперь с Поттером сидишь? Сегодня пройдусь по аудиториям, на все парты поставлю метку. Ни одна сволочь близко не подойдет. И от Преданного Сердца убережет. – Только в кабинете Зельеварения осторожнее. А то Снейп прознает, и придется тебе еще один флакон выпрашивать, – хмыкнул Драко. – Погоди, откуда ты знаешь про Преданное Сердце? Ну и трепачи, ничего в тайне сохранить нельзя! – Да все уже знают, – встрял в разговор Крэбб. Он тяжело переминался с ноги на ногу, но не решался подойти ближе, хотя было видно, что фиал с волшебной кровью заинтересовал и его. – Слухи с вечера ходят. Снейп на ужин примчался злой как мантикраб, чуть всех взглядом не испепелил. Я даже думал, он нас пытать будет. – Он такой, он может, – засмеялся Драко, подбрасывая на ладони фиал. Получив неожиданную поддержку от людей, которых уже, скрипя сердце, записал во враги, он почувствовал себя намного увереннее. Против мбилинту не существует контр-заклятий, а значит и вне Гриффиндорской башни Драко может чувствовать себя защищенным. Неведомый африканский зверь своей волшебной кровью отведет любые чары, любое зло, направленное на охраняемого человека. Если раньше Драко сомневался в искренности друзей, то после такого подарка его подозрительность развеялась как дым. – Спасибо, – искренне поблагодарил он, переводя взгляд с одного лица на другое. – Не знаю даже, что еще сказать… просто, спасибо. Крэбб и Гойл расплылись в улыбках, Блэйз махнул рукой, как бы говоря – не стоит благодарности. Паркинсон быстро отерла рукавом последние слезинки и вдруг, без предупреждения, кинулась Драко на шею. Отвесив звонкий поцелуй в щеку, она вспыхнула румянцем и неловко улыбнулась. Драко, смущенный ее порывом, почувствовал, что краснеет. – Ладно, тогда сделаем так, – прервал неловкое молчание Забини. – Сегодня мы пройдем по всем аудиториям и везде поставим защитный знак. – А крови хватит? – Хватит. Потом, надо еще сходить к квиддичным раздевалкам, там тоже чары не помешают. – И в Большом зале надо. Чтобы заколдовать чужой стул, много времени не понадобится. А то вот так сядешь пожрать – а тебя в окно вынесет, – опять подал голос Крэбб. Драко посмотрел на него почти с нежностью – кто бы подумал, что толстяк Винс, которого, казалось, не интересует ничего, кроме еды, подаст стоящую идею. – Значит и Большой зал. Только… с Поттером проблем не будет? Вдруг он что-нибудь заметит, объясняй потом, почему мы крутимся у гриффинорского стола. – Поттера я возьму на себя, – легкомысленно ответил Драко. – Я же могу ему в двух словах объяснить, что происходит? Или лучше наврать? – Ну… – замялся Блэйз. – Если он не будет болтать… – и, заметив недоуменный взгляд, пояснил. – У тебя есть Поттер, который, если что, вместо тебя шею сломает. А теперь будет и мбилинту. А у нас? Я не хочу однажды проснуться в горящей постели, знаешь ли. Я постараюсь оставить немного крови и для нас, но ты же понимаешь… Драко понимал. Неизвестному злоумышленнику трудно дотянуться до него сквозь защищенные паролем стены Гриффиндорской башни. А вот друзья, оставшиеся на территории Слизерина, могут рассчитывать только на себя. Ничто не помешает врагу ударить из-за угла, столкнуть с лестницы или подсыпать яду в пищу, притом, без всякой магии. За последний месяц Драко усвоил это очень хорошо. – Поттер не проболтается, – уверенно сказал он. – Ну, если ты говоришь... А забавно, – вдруг протянул Блэйз, – никогда бы не подумал, что вы с Поттером так… подружитесь. – Мы не подружились, – возмутился Драко. – С чего ты взял? – Разве? – пухлые губы Блэйза сложились в хитрую усмешку. – Значит, у тебя к нему не дружеский интерес, а какой-то другой? Драко свирепо уставился на Забини, но тот ухмыльнулся еще шире. Панси, чуть покраснев, придвинулась ближе, словно ожидая услышать какую-то пикантную историю. Крэбб и Гойл глупо захихикали, вздрагивая широкими плечами. Драко насупился, сообразив, что происходит: приятели, завершив официальную часть примирения, перешли к подтруниванию друг над другом. И первой же целью избрали того, кто несколько недель был недоступен для их шпилек. Чудесно. Теперь он должен как дурак доказывать, что Поттер ему не интересен ни как друг, ни как потенциальный бой-френд. – Не понимаю, о чем ты, – Драко чуть откинулся назад и смерил Блэйза надменным взглядом. – Поттер мне не приятель, и вряд ли когда-нибудь им станет. Он просто охраняет меня по просьбе Дамблдора. – Брось, Драко, – Панси присела рядом и шутливо толкнула его плечом. – Вы раньше так весело ругались, неужели сейчас ты перестал его задевать только потому, что он тебя защищает? Поттер хорошенький, хоть и гриффиндорец. Правда, очки ему не идут, но во всем остальном… – О, Панс… – Драко уперся спиной в кованый переплет окна и сложил руки на груди. – Говори за себя. Скажи просто, что он тебе нравится, и покончим с этим. Поттер не в моем вкусе, ты же знаешь. – Да прям! – Блэйз привалился к стене и, копируя жест Драко, тоже скрестил на груди руки. – Намто можешь не заливать. Тебе нравятся невысокие стройные брюнеты с зелеными или голубыми глазами, сам говорил. – И что? – Ничего, только Поттер как раз в твоем вкусе. Если ты в прошлый раз не наврал, конечно. Драко пожал плечами, признавая поражение. Лохматый очкарик действительно вписывался в тот образ, который он когда-то с жаром расписывал приятелям. Но то был шуточный разговор, пустая болтовня, не имеющая отношения к реальности. – Можно подумать, я готов кинуться на любого смазливого брюнета, даже если у него зеленые глаза, – с наигранным безразличием сказал Драко. – Что? – нахмурился он, когда Панси захлопала в ладоши. – Я не сказал, что он мне нравится. – Но ты сказал, что он симпатичный. – Я сказал – смазливый, это не одно и то же. – Пусть так, но ты уже признал, что у Поттера приятная внешность, – лицо Паркинсон порозовело от радостного оживления, словно она была свахой, пришедшей в дом потенциальной невесты. – И еще у него красивые глаза, разве нет? – Не рассматривал. – Правда? Странно. Тогда откуда ты знаешь, что Поттер зеленоглазый? За очками это не так заметно, если специально не присматриваться. – Он всю неделю вертелся у меня под ногами, тут не только цвет глаз заметишь, – попробовал оправдаться Драко, но Панси продолжала, не обращая на его слова никакого внимания: – А вдруг он такой же, как ты? Девушки-то у него нет. Представляешь, какая из вас получится красивая пара: он брюнет – ты блондин. Он гриффиндорец… – А я слизеринец! – проскрежетал Драко. Эта беседа уже стояла ему поперек горла. Он никогда бы не признался, что разговор о прелестях Поттера его порядком смутил. – Честное слово, Панси, если бы мы не дружили с детства, то я… – Ты теперь тоже гриффиндорец. – засмеялся Блэйз. На его смуглом лице читалось такое удовольствие от всего происходящего, что Драко скрипнул зубами. – Смотри, как все удачно складывается – теперь вы учитесь на одном факультете, а значит делить вам нечего. Твои родители… ну, ты понял, да? То есть, вы с Поттером по одну сторону баррикад и все такое. Он тебя защищает, вы много времени проводите вместе, даже сидите за одним столом. Спите в одной спальне… Правда там Уизли и еще несколько человек, но я знаю парочку полезных заклинаний для глубоко сна… – Когда мне понадобятся твои знания, я дам знать, – отрезал Драко. – Но пока не нужно, спасибо. Уизела и так пушкой не разбудишь. – О, значит вы уже… – Блэйз, что я должен сделать, чтобы ты отвязался? – Просто признай, что Поттер тебе нравится. Пока ты был в Слизерине, это не бросалось в глаза, но теперь-то видно – ты от него ни на шаг не отходишь. Вряд ли только из-за боязни попасть в переплет. – Хорошо, – Драко холодно взглянул на ухмыляющихся приятелей. – Поттер мне нравится. У него симпатичная задница, зеленые глаза, бесподобная прическа и ангельский характер. Он мой защитник, он, практически, принц на белом коне. Точнее – на старой метле, но кого это волнует. И я настолько впечатлен его прелестями, что за три дня забыл о последних пяти годах, когда мы друг друга готовы были прибить. Это же такая мелочь, по сравнению с настоящим высоким Чувством. Обещаю прислать вам приглашение на нашу свадьбу. Блэйз захохотал, запрокидывая голову. Панси всхлипывала в ладони, а Крэбб и Гойл грохнули так, что в оконном переплете вздрогнули разноцветные стеклянные ромбики. – Ну, раз у вас с ним все на мази, то я затыкаюсь, – отсмеявшись, сказал Забини. – Хотя насчет усыпления Уизли я не шутил, если что, обращайся. – Я подумаю, – пообещал Драко. Теперь, когда неловкость обернулась шуткой, он почувствовал себя намного увереннее. – Итак, когда вы будете ставить защиту? – Да хоть сейчас, – Панси взмахнула палочкой, вызывая Темпус. – Через час обед, до этого времени мы успеем? – Запросто, – Блэйз взял с ладони Драко фиал и, прищурившись, посмотрел его на свет. – Сначала – аудитории. Потом сходим к раздевалкам. Успеем. – Тогда, чтобы не терять времени даром, расходимся, – решил Драко. – Я возвращаюсь в Башню, если буду какие-то новости, придумайте, как сообщить, не привлекая лишнего внимания. Он чувствовал себя странно: в груди разливалось приятное тепло и чувство благодарности. Да что там благодарность – Драко еле сдерживал порыв плюнуть на все и прямо сейчас помчаться к Снейпу, требовать перевода обратно, на родной факультет. Теперь-то ему ничего не страшно, так ведь? Друзья его не бросили, как он думал сначала; не отвернулись, не предали. Наоборот – предложили помощь, да еще какую! Драко даже не мог припомнить, чтобы хоть одна магическая семья, вот так вот запросто, без каких либо договоренностей, оказывала подобную услугу другой семье. Кровь хранителя рода, особенно такой силы как мбилинту, была священна и использовалась только в крайних случаях. На фоне этого события, насмешки друзей насчет предполагаемых отношений между Драко и Поттером, выглядели детским лепетом, данью старинной привычке, на которую грех обижаться. – Мы пошли, – Паркинсон клюнула его в щеку на прощание и тут же ласково провела по месту поцелуя пальчиком. – Не скучай. Может, тебе скоро позволят вернуться. У нас нет больших окон, и по ночам довольно сыро, но тебе там всегда рады. – Если будешь приставать – останусь с Поттером, – засмеялся Драко, хотя от последних слов Панси в горле появился соленый ком. Приятели дружно улыбнулись шутке и гуськом скрылись за ближайшим поворотом. Драко остался один. Он с удовольствием потянулся, чувствуя лопатками холодную вязь оконного переплета, вздохнул и закрыл глаза, все еще переживая последние события под шорох удаляющихся шагов. Возвращаться в башню к шумным бесцеремонным гриффиндорцам не хотелось. Солнце приятно припекало спину, в воздухе витал тонкий аромат корицы. Драко, не открывая глаз, повел носом: на ужин, скорее всего, будут ореховые кексы, которые он обожал. Жизнь, наконец-то, начинала налаживаться. – Так-так, значит у меня симпатичная задница? Как интересно. От неожиданности Драко сильно вздрогнул и чуть не свалился с подоконника. Пригревшись на солнышке, он не заметил, как начал дремать, и теперь глупо таращился на усмехающегося Поттера, запихивающего в карман какую-то блестящую тряпку. – Ты что здесь делаешь? – Драко поморщился от очевидной глупости вопроса, но было уже поздно. Поттер шагнул к окну и бесцеремонно уселся рядом. – Вообще-то, я тут живу, Малфой. Совсем недалеко – через два пролета направо. – Очень остроумно, – Драко осторожно отодвинулся. Бедро Поттера, прижимающееся к его ноге, казалось горячим, словно тот долго грелся у камина. – Ну, куда мне до твоего остроумия. Как вы интересно общаетесь в Слизерине. Я и не знал, что пользуюсь такой популярностью. – Ты подслушивал? – прошипел Драко, стараясь за злостью скрыть охватившее его смятение. – Ничего себе, благородный гриффиндорец. Интересно, как это сочетается с вашим хваленым кодексом чести, а? – Далось тебе наше благородство вместе с кодексом, – Поттер шумно выдохнул, да так, что его растрепанная челка взвилась вверх и опала, прикрыв молнию шрама. – Я за тебя отвечаю, – принялся объяснять он. – К тебе пришли слизеринцы. Ты сорвался и куда-то ушел. Не мог же я сиднем сидеть, пока тебя на перилах вешают. – Хорошая попытка, – Драко поймал себя на том, что тоже улыбается. – Ну, раз ты все слышал, то вполне способен сделать вывод, что в твоих услугах телохранителя я больше не нуждаюсь. – Это тебя Снейп научил так заковыристо выражаться? – в голосе Поттера мелькнула досада. – Сказал бы просто – Поттер, отвали. – Отвали, – Драко спрыгнул на пол и отряхнул мантию, пытаясь придать себе независимый вид. Близость очкарика нервировала, особенно после его признания в шпионаже. Хорошо, что он немного слышал, хотя восторженной оды поттеровской внешности уже было достаточно, чтобы Драко сгорел со стыда. – Ты куда? А как же моя неземная красота? Так не пойдет, мы еще не договорили, – окликнул Поттер. Он вальяжно устроился на широком карнизе и покачивал скрещенными в лодыжках ногами. Обернувшись, Драко брезгливо сморщил нос – левая брючина у Поттера задралась, открывая тощую бледную щиколотку, расчерченную свежими царапинами, оставшимися после падения с Нибелунга. Да уж, красота действительно неземная. – К Снейпу, – Драко развернулся и, решив не обращать на своего телохранителя внимания, направился к лестнице. Сзади послышался шорох и топот ног – Поттер, спрыгнув с подоконника, резво обогнал его у степеней и встал, перегородив проход. – Только не говори, что решил проситься обратно в Слизерин, – выпалил он. – Даже ты не способен на такую глупость! – Тебе-то что, шрамоголовый? Ты все слышал. Забини предлагает защиту, так что я сегодня же могу вернуться обратно. – Драко сделал попытку обойти неожиданное препятствие, но Поттер ловко схватил его за рукав мантии. – Руки, – прошипел он, – руки убрал! Грозный приказ не произвел на Поттера никакого впечатления. Он не только не убрал рук, а наоборот – шагнул ближе, словно собирался начать потасовку. Драко растерянно моргнул, уставившись на темную перемычку оправы, немного криво сидящую на чуть вздернутом носу. Одно круглое стеклышко поблескивало свежим сколом, там, где крепилось к дужке крохотными винтиками. К другому, со стороны лица, прилипла длинная черная ресница. Драко нервно облизал губы – так близко Поттера он еще не видел. – Я понятия не имею, что там наплел твой дружок. Откуда ты знаешь, что он не наврал, и не готовит очередную ловушку? – зачастил Поттер, тараща на Драко честные, действительно зеленые глаза. – Я вообще ни слова не понял, какие-то тумбы-юмбы, какая-то кровь, какие-то метки. Гермиона говорила что-то насчет родовых животных, но я не понял, причем тут Забини? – Отпусти меня, придурок, – рявкнул Драко, пытаясь выкрутить запястье из поттеровской хватки. – Не тумба-юмба, а мбилинту. Расспроси свою лохматую подружку, она тебе все подробности выложит. А что касается моих друзей, то не тебе судить, наврали они или правду сказали. – Нет уж, я за тебя отвечаю. – крепкая ладонь, тренированная квиддичем и полетами на метле, продолжала сжимать рукав, превращая дорогое сукно в жеванную тряпку. – Сначала ты мне все объяснишь, а потом катись на все четыре стороны. Хоть к Снейпу, хоть к самому Салазару. – Да не собирался я никуда! Просто хотел в спальню подняться. Чего еще объяснять-то? Тебе уже, наверняка все рассказали. – Кто такой мбилинту? – Понятия не имею, – Драко, поняв, что сопротивление бесполезно, оставил попытки вырваться и устало привалился к стене. Поттер сразу разжал ладонь и пристроился рядом, словно они были закадычными друзьями. Он что, действительно решил выпытать все подробности? – Это зверь такой, африканский. Его никто не видел, кроме старших членов племени. Прадед Блэйза шаман, а мбилинту что-то вроде тотемного животного. – Драко нетерпеливо защелкал пальцами, подбирая подходящее объяснение. – У каждого магического рода есть свой зверь-покровитель. Что-то типа фамилиаров, но древнее. У Паркинсон – грифон. У Крэббов – аспид, это как дракон, но со змеиным телом и без лап. Только он давно издох – Не кормили, что ли? – От старости, умник. У Уркхардов – озерный ящер. Всякие недоумки, типа тебя и прочих маглорожденных… – Нарываешься, Малфой. –…называют его Нэсси. У Флинтов – кельтская химера, у твоего дружка Уизли – норная саламандра. – Только не говори, что у Малфоев это какой-нибудь волшебный хоре… – Еще одно слово, и я тебя без палочки урою, – мрачно пообещал Драко. Улыбающийся Поттер жестом изобразил заклеенный рот, и Драко продолжил. – Наше животное – Жеводанский зверь, но его убили два века назад. Короче, эти зверюшки считаются хранителями чистокровных семей. Их кожу, шерсть и кровь можно использовать в магических обрядах. – Ага, что-то типа Преданного Сердца. – Поттер задумчиво почесал в затылке. – Ну, я понял, что Забини предложил тебе этого мумбаи. Только с чего ты взял, что это для защиты, а не для нападения? Драко опешил. – Наверное, потому, – с издевкой ответил он, – что Блэйз мой друг. – Ага, остальные тоже друзья, да? – Представь себе. Я Винса и Панси с трех лет знаю, наши семьи всегда дружили. Только тебе, как видно, этого не понять. – Конечно, где уж мне уж, – Поттер сунул руки в карманы и опустил лохматую голову, что-то прикидывая. – Странно, – продолжил он, – что твои друзья детства засуетились только сейчас, после нападения. И смотри-ка, какое редкое животное достали. Почему не подоили грифона? Онто наверняка не в Африке, а где-нибудь поблизости. Зачем такие сложности? А вот интересно, можно ли кровью одного животного замаскировать присутствие другого? – Что за бред ты несешь? – пробормотал Драко, уже сообразив, к чему клонит Поттер. Он вдруг представил так ясно, словно видел своими глазами: вот Блэйз подходит к лестнице, которая когдато скинула Драко со своих ступеней. Друг детства воровато оглядывается по сторонам, ныряет под пролет и замазывает черной жидкостью темно-коричневое пятно, такое же, как на древке разбитого Нибелунга. И все, никаких следов Преданного Сердца. И теперь не сыскать концов, и не выяснить, чьей семье принадлежало животное, поделившееся с хозяином своей кровью. Нет. Чушь, не может такого быть. Драко мотнул головой и сильно потер переносицу, отгоняя неприятное видение. – Может и бред, но проверить надо. Пошли, – Поттер вдруг снова схватил Драко за руку и почти бегом потащил его к лестнице. – Сейчас проверим, правду твои друзья сказали, или нет. – Стой, тупица! – взбеленился Драко, хватаясь за резные балясины перил. – Как ты проверишь? Ты что, собрался в Слизеринской гостиной шпионить? Ты даже пароля не знаешь, идиот! – Дождемся какого-нибудь слизеринца и следом проскользнем, – Поттер быстро шел вперед, даже не оборачиваясь к Драко, который, чем дальше, тем меньше сопротивлялся. – Мы не надолго, только посмотрим, что да как. Может даже выйдем на след той сволочи, что на нас напала. Ты как хочешь, Малфой, а мне не нравится падать с метлы, словно я неопытный первогодка. – Да как мы туда незаметно попадем? – Драко сильно дернул руку, и его телохранителю тоже пришлось остановиться. – Нас же сразу поймают. Поттер, не забудь: там Слизерин! А у тебя на шее гриффиндорский галстук. – Никаких проблем, – бодро ответил Поттер, и его глаза загорелись радостным азартом. Он сунул руку в карман и, как фокусник, взмахнул в воздухе длинной накидкой, сшитой из странной мерцающей ткани. – Ручаюсь, Малфой, такого приключения в твоей жизни еще не было. *** Под мантией было душно и неудобно. Поттер жарко дышал Драко в шею, толкался, наступал на ноги и, как лошадь, мелко передергивал плечами. – У тебя блохи, что ли? – не выдержал Драко, когда Поттер в очередной раз мотнул головой. – Свитер колючий, – шепотом пожаловался тот. – Я его уже и стирал, и заколдовывал, все равно кусается. – Так не носи его, – разозлился Драко. Согласившись на путешествие под мантией-неведимкой, он не учел некоторых неприятных моментов. Оказалось, что прогулка в обнимку с теплым, приятно пахнущим парнем, прелести которого только что так самозабвенно расписывал приятелям, может превратиться в невыносимую пытку. Драко никак не мог отвертеться от непрошеных мыслей. – Не могу! – зло зашипел Поттер. Он завозился, пытаясь дотянуться рукой до лопаток. – Рон обидится. Это же подарок. Его мама каждый год к Рождеству вяжет именные свитера и дарит их членам семьи. – Какая унылая традиция, – заключил Драко, стараясь не слишком прижиматься к пыхтящему от усердия соседу. – Не знал, что ты член семьи Уизли. – Ну… – казалось, Поттер смутился. – Не то, чтобы… Малфой, будь другом, помоги, а? Он внезапно остановился. Мантия зашуршала, грозя соскользнуть на пол, но Поттер ловко сгреб в ладонь разъезжающиеся полы. Драко уставился на чуть сгорбленную спину. – Почеши, – лопатки, обтянутые красным шерстяным свитером, нетерпеливо передернулись. – Не могу, жарко, а он кусается. Драко, как под империо, поднял внезапно одеревеневшую руку и сунул ее под толстое вязанное полотно. То ли на него подействовало слово «друг», обращенное к нему, то ли сама ситуация благоволила, но он повиновался просьбе без лишних вопросов. Под свитером было жарко и колко. Когда кончики пальцев коснулись влажной горячей спины, Поттер хихикнул и подался назад. – Повыше, – попросил он, наклоняя голову. – Между лопатками… да, вот тут. Кожа у него оказалась мягкой, почти девичьей. Ладонь медленно двинулась вверх, отмечая круглые шишечки позвонков, трогая бугорки родинок и шершавые росчерки вчерашних царапин. Осторожно проведя кончиками пальцев между лопатками, Драко остановился, сообразив, чем он, собственно, сейчас занимается. – Ты гладишь, а не чешешь, – почему-то шепотом сказал Поттер. – Хотя… приятно. Драко вздрогнул, быстро поскреб ногтями горячую кожу и отдернул руку. Мучительная краска смущения залила лицо, он отвернулся и уставился на кончики своих ботинок. Поттер с пыхтением развернулся. – Спасибо, – сказал он, одергивая свитер. – Так намного лучше. – Прямо завтра с утра сожги эту красную гадость, – буркнул Драко. Он чувствовал, как начинает злиться и на Поттера, и на свое неуместное смущение. Ничего особенного не произошло, так почему же щеки горят огнем, а между желудком и диафрагмой стало горячо и пусто? Он просто дотронулся, ничего больше, как если бы тронул того же Забини или Гойла. Представив широкую розовую спину Грегори, Драко скривился. Нет, пожалуй, это совсем не то же самое. – Забыл спросить у тебя совета, – Поттер, казалось, не заметил ничего особенного. – Хороший свитер, теплый. – Да-да, просто замечательный, – Драко попробовал отодвинуться от Поттера, но добился только того, что его колено вылезло из-под мантии. – Мы будем до вечера тут стоять или все же пойдем? Поттер открыл рот, но только молча кивнул. На его щеках пламенели ярко-красные пятна. Этого еще не хватало. Не может же Поттер тоже… Он сам сказал, что ему просто жарко, вот и все объяснение. Драко почувствовал, что под мантией не просто жарко, а нестерпимо душно, словно весь воздух вокруг выкачало невидимым насосом. По виску, от кромки волос, медленно и щекотно поползла капля пота. Поттер громко сглотнул, отвернулся и сделал неуверенный шаг вперед. Они медленно, с постоянными остановками, спускались по лестнице. Драко шел, всем телом чувствуя близость Поттера и, чтобы отвлечься, рисовал себе самые отвратительные картины, какие-то только мог вообразить. Голая спина Гойла уже не спасала, как и представленный в обнаженном виде Крэбб. Забини, Флинт, Монтегю, даже Панси не помогали. Поттер шел рядом, осторожно придерживая мантию руками, пыхтел, мотал головой, прижимался боком, задевал локтем и не собирался помогать справиться с расходившимся воображением. – О, как мы удачно спустились, – громко шепнул он, обдав ухо Драко горячим дыханием. – Вот сейчас и выясним, что они задумали. Драко очнулся и повернул голову, осматриваясь. Пока он грезил наяву, они успели дойти до дверей Большого зала. Слева темнел широкий проход в Подземелья, похожий на глубокую нору; лестница, по которой они спустились, убегала вверх светлыми лакированными ступенями. Впереди Драко увидел приоткрытые двери в Большой зал, а за ними – знакомые фигуры в слизеринских мантиях. – Куда?! Стой, заметят! – захрипел Поттер, когда Драко, наплевав на осторожность, вынырнул изпод мантии-невидимки и припал к дверной щели. – Не ори, они и не заметят, – вывернувшись из-под мантии, а, главным образом, из-под рук Поттера, он почувствовал себя гораздо лучше. – Тоже мне, конспираторы, – пробормотал он, прищуриваясь. – Хоть бы дверь закрыли. Крэбб, стоящий к Драко спиной, вздрогнул, словно услышал тихий упрек. Он поднял голову, осмотрелся и, не увидев ничего подозрительного, кивнул Блэйзу. Тот, поняв, что тревога была ложной, вернулся к прерванному занятию. Драко повернул голову на бок, чтобы лучше видеть, и даже дыхание задержал. И чуть не заорал от неожиданности, когда сверху его накрыла шелестящая ткань. – Ну, что там? – выдохнул в макушку Поттер. – Замазывают или новую ставят? Драко не ответил. Он сердито толкнул Поттера локтем, выражая свою досаду, и опять заглянул в щель. Блэйз стоял у торца гриффиндорского стола и тщательно возил маленькой кисточкой по перевернутому сидению стула, на котором Драко сидел последние три дня. Черные капли крови мбилинту шипели, соприкасаясь с мореным деревом, вспыхивали жутковатыми искрами. Забини шептал заклинания, прикрыв глаза и чуть раскачиваясь из сторону в сторону, словно впал в транс. Крэбб и Гойл застыли на месте, не спуская глаз с синеватого дымка, струящегося из-под кисти. Казалось, что метка не рисуется, а выжигается на дереве огнем. В приоткрытую дверь потянуло тошнотворным запахом паленой кости; Поттер шумно выдохнул и почесал нос. Наконец, все закончилось, и Забини осторожно перевернул стул. Увидев размашистый крест с загнутыми вверх концами, словно впечатанный в сидение с обратной стороны, Драко почувствовал, как с сердца упал огромный камень. – Свастика, – громко выдохнул он. – Слава Мерлину. Свастика, понимаешь? – добавил он, заметив недоумение в зеленых глазах. – Поттер, напряги память. Это второй курс ЗОТИ – свастика применяется исключительно для защиты и только для нее. – Я помню, – шепнул Поттер. Он смотрел в приоткрытые двери и что-то прикидывал в уме. – Не ожидал, что все окажется так просто. Значит, твои друзья действительно хотят тебе помочь. – Слава Салазару, дошло, – закатил глаза Драко. – Ну, теперь ты убедился, и я могу наконец-то вылезти из-под этой чертовой тряпки? – Тебе что, не понравилось? – Поттер улыбнулся. Драко уставился на его губы, в полумраке казавшиеся блестящими, словно очкарик только что их облизнул. – Между прочим, мы собирались дойти до гостиной и подслушать, о чем говорят ваши слизеринцы. Или ты уже передумал? – Не вижу смысла. Мы и так узнали, что хотели. – Тссс! – вдруг зашипел Поттер, оттаскивая Драко в сторону. Они едва успели забежать за угол, как двери в Большой зал открылись, и компания слизеринцев во главе с Забини, быстро заворачивающего дымящуюся кисть в кусок пергамента, прошествовала к выходу. В воздухе опять пахнуло паленой костью и какими-то незнакомыми травами. Едва они скрылись за поворотом, как Поттер скинул мантию-невидимку и прислонился к стене. – Фух, – выдохнул он, сползая на пол, – кажется, не заметили. Ну и вонючий этот ваш мумбаи, аж глаза ест. – Мбилинту, – поправил Драко, присаживаясь рядом на корточки. После увиденного в зале он чувствовал необыкновенную легкость и даже некоторую долю превосходства перед Поттером. Теперь подозрительный очкарик не посмеет говорить, что слизеринцам неизвестно понятие дружбы. Это даже примирило Драко с неловкостью, пережитой под мантией-невидимкой. – Так что, идем к вашим или нет? – Поттер помахал перед лицом рукавом накидки. – Скоро обед, можно после него двинуть. Драко искоса взглянул на своего провожатого. Идти в бывшую гостиную не было никакого желания. И потом, они уже выяснили, что хотели, разве нет? – Я так понимаю, что на занятия ты сегодня не собираешься? – спросил он, постаравшись вложить в голос побольше яда. – Меня освободили, как и тебя, – ответил Поттер. Он хитро прищурился, отчего вокруг глаз собрались веселые лучики. – Между прочим, по твоей вине. – Почему это по моей? – опешил Драко. Устав сидеть на корточках, он аккуратно подвернул мантию и тоже сел на пол. – Ну, я же с твоей метлы грохнулся, – Поттер вытянул ноги и откинулся затылком на стену, явно настраиваясь на долгий разговор. Как на диване расселся. – Если ты боишься идти в Подземелья, то так и скажи, я пойму. – Я боюсь? – возмутился Драко. – Я шесть лет там прожил, чего мне бояться? – Ну… не самих Подземелий, конечно, – Поттер приподнял брови и выжидательно уставился на Драко, словно тот сам должен был догадаться. – Ой, да ладно! – хмыкнул он, поняв, что намек не достиг цели. – Я же почувствовал, как ты нервничал всю дорогу. Если хочешь знать, я вовсе не планировал затащить тебя в укромный уголок, чтобы немного позабавиться, так что можешь не волноваться. У Драко отвисла челюсть. – Ну, ты и нахал, – протянул он, не зная, что еще сказать. Прямолинейность Поттера совершенно выбила его из колеи. – Кто еще из нас… С чего ты вообще решил… Ты… Да пошел ты! – наконец воскликнул он в сердцах и сделал попытку подняться. – Погоди, я серьезно! – Поттер схватил Драко за мантию, не давая возможности встать и уйти. – Давай об этом поговорим, а? – С Уизелом говори, – огрызнулся Драко. – Я-то, дурак, думал, что тебя интересует гад, который на нас напал. А тебе просто не с кем в Квиддичного Капитана поиграть. – Вовсе нет! – Поттер вытаращил зеленые глазищи и для убедительности замотал головой. – То есть, и это тоже, но я действительно хочу выяснить, что тут происходит и кто все это затеял. – Да? – Драко сел обратно и быстро подтянул колени к груди. – Что-то не очень верится. Мне, знаешь ли, как-то не до заигрываний со всякими придурками типа тебя. Меня убить хотят, если ты не понял. – Ты так яростно отнекиваешься, как будто сам себя уговариваешь, – усмехнулся Поттер. Взглянув в помрачневшее лицо Драко, он быстро придвинулся ближе и зашептал. – Слушай, ты говорил, что у тебя уже было… это... Мне еще никто не попадался, чтобы… ну, чтобы тоже парни нравились. Только ты. Расскажи, как это, а? Ну что тебе, жалко, что ли? От свистящего шепота у Драко по телу побежали мурашки. Поттер придвинулся близко-близко и смотрел с таким любопытством, что он почувствовал себя, по меньшей мере, гуру секса. Это было непривычно и неожиданно приятно. Еще никто не смотрел на него с такой надеждой, как будто ожидая услышать какую-то грандиозную тайну. Плохо только, что никаких особых тайн у Драко не было. Не рассказывать же про единственный пьяный поцелуй с кузеном прошлым летом. Из того случая Драко мало что запомнил, кроме жадных рук, хаотично шарящих по телу, мокрых неумелых губ и острого запаха сидра. Юный кузен совершенно не умел ни пить, ни целоваться, и наутро ничего не помнил, к огромному облегчению Драко, который не получил от первого опыта никакого удовольствия. И что, прикажите, рассказывать этому лохматому дурачку, взиравшему на Драко чуть ли не с благоговением? – Тебе понравится, – пообещал он, стараясь придать голосу побольше убедительности. – Главное, не торопить события, не бросаться на первого встречного и выбрать приличный бордель. Что? – не понял он, увидев на лице Поттера разочарование. – Ты думал, я тебе на пальцах буду показывать, как и что надо делать? – Бордель? – протянул Поттер. – Нуууу, я-то думал… Нет, на пальцах не надо. Хотя, можно и на пальцах. Драко понял, что еще несколько минут подобного разговора, и ему придется признаваться в собственной неосведомленности. – В теории это объяснить невозможно, – веско сказал он, стараясь отодвинуться подальше. – Любовная наука познается только на практике. – Так давай попрактикуемся, – как-то подозрительно обрадовался Поттер и не успел Драко возразить, как его рот накрыли чужие губы. Это было намного лучше, чем с кузеном. Поттер целовался жадно, словно компенсируя недостаток опыта невообразимым энтузиазмом. Он облизывал губы Драко, пытался просунуть язык в рот, царапал щеку дужкой очков, сжимал плечи, притягивая ближе. Драко вяло отзывался на неожиданный поцелуй, чувствуя себя учебным пособием, которое кусает и слюнявит слишком прилежный ученик. Он даже попробовал отпихнуть от себя настойчивого поклонника, но Поттер, рыкнув, притянул его обратно. Драко возмущенно замычал, вырываясь, но потом, смирившись, прекратил сопротивление. В какой-то момент все изменилось. Словно поняв, что немедленного Ступефая не последует, Поттер ослабил натиск. Теперь это был настоящий поцелуй – неловкий, мокрый, горячий, с привкусом клубничных карамелек из Сладкого королевства. Драко закрыл глаза, чувствуя, как болезненные укусы сменяются нежными прикосновениями, а вместо злости на него накатывают первые волны возбуждения. Поттер повернул голову и сунул ладонь Драко под мантию. Почувствовав, как твердые пальцы медленно ползут от плеча к груди, то сильнее надавливая, то почти поглаживая, Драко совсем потерял голову. До него еще никто так не дотрагивался, никто не прослеживал линию ключицы, никто не царапал шею, никто не пытался отыскать под рубашкой сосок, да еще сжать, повертеть его между пальцами. Они целовались всхлипывая, неумело тискаясь, путаясь в застежках и рукавах одежды, изо всех сил стараясь покрепче прижаться друг к другу. Очнулись они, только когда вдалеке раздались удары школьного колокола. С первым же гулким «бамммм…», плывущим по замку, Драко вздрогнул, отпихнул от себя окончательно сомлевшего Поттера и вскочил на ноги. – Ты совсем охренел, Потти? – рявкнул он, вытирая мокрые искусанные губы. – А если бы ктонибудь мимо проходил? Поттер промолчал. Он медленно поднялся с пола, отряхнул джинсы и начал сворачивать мантиюневидимку. Взгляд у него был рассеянный, как у пьяного; очки съехали с носа и криво повисли на одной дужке. Он смотрел на Драко совершенно невменяемыми глазами и широко улыбался зацелованным ртом. – Это даже лучше, чем я думал, – пробормотал он. – Рад, что понравилось, – хмуро отозвался Драко, быстро приводя в порядок одежду. С лестниц и коридоров уже доносились шаги учеников, спешащих на обед, и он мечтал поскорее убраться отсюда, пока никто не заметил его расхристанного вида. – Забирай свою волшебную тряпку и двигай ногами. Сейчас сюда весь замок сбежится, я не собираюсь становиться посмешищем. – Да, понравилось, – казалось, Поттер не услышал последних слов. Он двинулся следом за Драко как на привязи, только что за руку не пытался ухватить. Видимо решил, что обрел то ли наставника в сексуальном образовании, то ли бойфренда. – Слушай, а давай вечером сходим к вашим, все выясним, а потом ты мне еще что-нибудь покажешь. Драко раздраженно передернул плечами и не ответил. Он шел вперед, не поднимая головы на встречных учеников. Неумелый поцелуй Поттера вызвал такой болезненный стояк, какого Драко не испытывал никогда в жизни. Сейчас он мечтал об одном – добраться до ближайшего туалета и поскорее решить проблему, больно давящую на застежку брюк. Спасительную дверь, с характерным знаком на медной табличке, он заметил в конце коридора и устремился к ней со всей прытью. Что удивительно – Поттер не отставал, будто вознамерился повсюду сопровождать Драко. От его прошлой стеснительности не осталось ни следа. Подумать только, еще вчера, в сарае для метел, он краснел и потел, разрываясь между смущением и любопытством. А сегодня легко перехватил инициативу, с чего-то решив, что бывший враг покажет ему мастер-класс по поцелуям. А может, это такая извращенная месть? Забежав в туалет, Драко распахнул дверцу ближайшей кабинки, но уединиться не смог – придурок Поттер тут же сунулся следом. – Мне теперь отлить в одиночестве нельзя? – зарычал Драко, дергая на себя ручку. – Чего тебе нужно, Потти? Оставь меня в покое. – Мы идем вечером или не идет? – Поттер, уже не сверкающий красными губами и щеками, решительно держал ладонью дверь, не давая ее закрыть. – Я все же считаю, что сходить надо! – Я скажу тебе пароль, и иди куда хочешь. – Драко еще раз безрезультатно дернул дверцу. – Господи, Поттер, – взмолился он, – ну что тебе еще от меня надо? – Мне надо, чтобы ты согласился. В конце концов, это больше нужно тебе, а не мне. – Ладно, я подумаю! – Драко, потеряв терпение, изо всех сил потянул ручку на себя. Получив согласие, Поттер моментально отступил, и дверь грохнула по косяку с такой силой, что медная щеколда сорвалась с болтов. – Точно? – переспросил Поттер. Драко, матерясь сквозь стиснутые зубы, рвал пуговицы на брюках, и ответил не сразу: – Да, да! А теперь, Поттер, будь же человеком, вали отсюда! Поттер пробормотал что-то неразборчивое и потопал к выходу. Дождавшись хлопка входной двери, Драко быстро спустил брюки до щиколоток, сел на унитаз и с громким стоном обхватил ладонью подрагивающий от нетерпения член. Этой ночью Драко опять не спал. Точнее, заснул он сразу, как только голова коснулась подушки, но около полуночи проснулся, словно от толчка. Вглядывался в полумрак спальни, вслушивался в сонное дыхание соседей, пытаясь понять, что его разбудило. Повернувшись на другой бок, Драко потолкал кулаком подушку, свернулся калачиком и уже собирался заснуть, как вдруг услышал странный звук. Кто-то негромко, но очень протяжно застонал, словно от боли. Сев в кровати, Драко помотал головой, прогоняя остатки сна. Все страхи, надежно позабытые днем, медленно и неотвратимо начали выползать наружу. Плывущие в лунном свете облака за окном, поскрипывание мебели, причудливые тени на полу и стенах.… Спросонья все это казалось жутким и враждебным. Где-то послышался громкий шорох, Драко вздрогнул и выругался под нос – жаба Лонгботтома завозилась в банке, подгребая под брюхо травяную подстилку. – Тьфу на тебя, глупое земноводное, – раздраженно прошептал Драко, чувствуя, как сильно и гулко бьется сердце в груди. – Еще бы крота завели. Он сердито одернул одеяло, натянул его до макушки и закрыл глаза, намериваясь спать дальше, но странный звук повторился снова. Драко зашарил рукой под подушкой, отыскивая палочку. Огонек Люмоса разогнал ночные страхи, спальня сразу приняла знакомый облик. Темное пятно рядом с дверью превратилось в мантию Финнигана, висящую на вешалке; непонятный предмет на полу, отбрасывающий причудливую тень, оказался всего лишь ботинком Уизли, забытым нерадивым хозяином. Драко поводил палочкой из стороны в сторону, прислушиваясь и присматриваясь, пытаясь определить источник звука. Тихий всхлип донесся с кровати Поттера. Драко закатил глаза и откинулся обратно на подушку, гася свет. Но потом негромко сказал в темноту: – Эй, Потти! Заткнись, спать мешаешь. Поттер, конечно же, не ответил, зато тихонько захныкал, словно у него разболелись зубы. Драко зажмурился и натянул одеяло на голову в надежде, что Уизел, чья кровать стояла как раз напротив поттеровской, услышит полночные завывания друга и придет на помощь. Время шло. Поттер стонал и вздыхал, что-то бормотал едва слышно, ворочался за пологом. Никто, кроме Драко, так и не проснулся, не поспешил выяснять, почему гриффиндорская гордость ревет во сне как девчонка. Драко тоже ворочался, пытаясь уснуть, но все было тщетно. Наконец он не выдержал, решительно откинул одеяло и быстро подошел к кровати Поттера, от холода поджимая пальцы на ногах. – Эй, шрамоголовый… – негромко позвал Драко, опять зажигая Люмос. – Или сам заткнешься, или я… Он замолчал, всматриваясь в спящего. Поттер бредил. Он мотал лохматой головой из сторону в сторону, шевелил губами, словно вел с кем-то неслышный диалог, вскрикивал и сучил ногами. Из уголков глаз к вискам протянулись блестящие дорожки слез, шрам на лбу вспух и потемнел. Драко стало жутко. – Эй, – прошептал он, растерявшись. – Эй, проснись. Он протянул руку и толкнул Поттера в плечо. Кожа под тканью пижамы показалась неправдоподобно горячей, словно у него был сильный жар. А может и правда жар, может он заболел, может он сейчас помрет прямо во сне, и никому никакого дела. Драко живо представил, как проснувшиеся гриффиндорцы ловят его, замерзшего и испуганного, у кровати бездыханного Поттера с палочкой наизготовку. Только этого не хватало. – Поттер, это не смешно, – зашипел Драко, сильно тряхнув горячее плечо. – Слышишь, придурок? Просыпайся! Ну, проснись, ну пожалуйста! – взмолился он, увидев, что Поттер, не отзывается. С кровати Уизли раздалось неразборчивое бормотание. Драко облился холодным потом, на этот раз представив, как Поттер открывает глаза, видит у своей кровати вооруженного Малфоя и, не разобравшись, поднимает дикий ор. Возмущенные гриффиндорцы вскакивают с кроватей и учиняют самосуд. Картинка была такой яркой и реальной, что Драко не придумал ничего другого, как наложить на бархатный полог самые мощные заглушающие чары, какие только смог сотворить. – Поттер, – прошептал он, испуганно оглядываясь, как будто со всех сторон уже напирали разгневанные гриффиндорцы. – Поттер, миленький, ну проснись, а? – он схватил Поттера за грудки и несколько раз энергично встряхнул. – Ну, просыпайся, Гарри, слышишь? Вдруг, после очередного рывка, Поттер вскрикнул и открыл глаза. Драко отшатнулся, увидев вместо привычной зеленой радужки расширенные, абсолютно черные провалы зрачков. Поттер смотрел, но, кажется, не видел, только хаотично дергал руками и ногами, словно пытался вырваться из невидимых пут. – Проснись! – в ужасе крикнул Драко, и тут крепкие руки вцепились в его пижамную куртку и дернули вперед. Не успел он заорать, как пальцы Поттера стальной хваткой сомкнулись у него на горле. – Поттер! – отчаянно захрипел Драко, – Успокойся, это я, Малфой! Он с трудом вывернул руку с зажатой в кулаке палочкой и ударил наугад, целясь в багровую молнию шрама. Поттер ахнул, дернул головой и разжал пальцы. По его лбу потекла струйка густой крови, в свете Люмоса показавшаяся такой же черной, как и глаза. Нет, сейчас глаза у Поттера опять стали привычными, зелеными, удивленно распахнутыми. – Малфой! – воскликнул Поттер, резво отпрыгивая от Драко к изножью кровати. – Какого черта ты дерешься?! Совсем больной, что ли? – Это ты больной! – гаркнул Драко, мимолетно порадовавшись, что вовремя наложил на кровать заглушающие чары. – Ты меня чуть не задушил! – Я? – Поттер, казалось, все никак не мог понять, что с ним происходит. Он медленно провел по лицу, стирая с брови черный сгусток, и уставился на свои пальцы, перемазанные кровью. – А… – уже спокойнее сказал он. – Вот в чем дело, понятно. – Может, объяснишь? – дрожащим голосом сказал Драко. Он обхватил колени, притягивая их к груди, чувствуя, как все тело сотрясает нервный озноб. До него с запозданием дошло, что он был на волосок от гибели, и если бы не меткий удар в лоб, то неизвестно, чем бы обернулось ночное происшествие. Поттер вздохнул и потер пальцем переносицу, в том месте, где днем сидела дужка очков. Палочка Драко, запутавшаяся в складках сбившейся простыни, давала неяркий свет, и лицо Поттера казалось уродливо расписанной театральной маской. Он растер кровь пальцами по всему лбу и щеке, и это выглядело жутко. – Агуаменти, – Поттер, вытащил из-под матраса какую-то мятую тряпку, оказавшуюся старой футболкой, и сбрызнул ее водой из палочки, – Я совсем забыл вчера заглушающие чары наложить. Что, очень громко орал? – поинтересовался он, стирая кровь с лица. – Ну, зато ты теперь знаешь, почему я иногда пропускаю занятия. Надеюсь, ты в штаны не наделал с непривычки? – Да уж, зрелище то еще, – нервно хохотнул Драко. Его все еще трясло после пережитого. – Я бы предпочел ничего такого не видеть. – Очень жутко, да? – Не то слово. Только я не понимаю, почему эти, – Драко кивнул в сторону задернутого полога, за которым мирно дрыхли гриффиндорцы, – даже не проснулись? – Привыкли, – будничным голосом сказал Поттер, словно случившееся не являлось чем-то особенным. – Наверное, я все же не слишком громко вопил, – он пощупал лоб и затолкал мокрую футболку обратно под матрас. – Обычно меня будит Рон. – Совершенно ему не сочувствую. И даже не собираюсь спрашивать, почему с тобой такое происходит. – Прости, я должен был сразу объяснить. – Поттер, ничуть не смущаясь, сел рядом с Драко, поправил подушку и натянул на их ноги одеяло. Словно собрался рассказывать сказку на ночь. – Я часто не помню, что мне снится. Иногда во сне у меня болит шрам, иногда мне снятся кошмары. Потом я хожу как бладжером ударенный – голова болит, слабость. Не до такой степени, чтобы в больничное крыло укладываться, но все же. – Поттер, а ты не думал проверить голову? – ухмыльнулся Драко. – По-моему идея про бладжер похожа на реальность. Или ты еще где-то головой стукнулся. Или… – взгляд его упал на все еще темный от крови шрам и Драко побледнел, сообразив, что в шутке про голову больше правды, чем сарказма. – То есть, я хотел сказать… – промямлил он, уже начиная понимать, чем могли быть вызваны ночные кошмары. – Это же не из-за него, правда? Поттер смешно поднял брови и посмотрел вверх, словно пытался разглядеть свой лоб. Если бы не серьезность ситуации, то Драко бы рассмеялся – очкарик стал похож на обиженного щенка, силящегося добраться до куска сахару, который дрессировщик зачем-то положил ему на голову. – Все не так страшно, как могло бы быть, – тихо сказал Поттер. – В прошлом году было гораздо хуже. Драко сглотнул и, забывшись, натянул одеяло до подбородка. – То есть, мне еще повезло, – пробормотал он, чувствуя, как по спине бегут мурашки, –самое кошмарное я не увидел. – Можно и так сказать, – Поттер широко зевнул и сполз в кровати пониже. Его бедро коснулось ступни Драко, и тому немедленно захотелось подсунуть замерзшие ноги Поттеру под теплый зад. – Я даже не помню, что мне снилось. Жаль, что я тебя разбудил, но ты бы все равно узнал. Чем раньше привыкнешь, тем проще. – Я не собираюсь привыкать. Все равно через неделю я вернусь в Слизерин. – В Слизерин? – Поттер приподнялся на локте и изумленно уставился на Драко, словно только что услышал какую-то глупость. – Ты хочешь вернуться в этот змеюшник? Зачем? Драко было вспыхнул, оскорбившись за родной факультет, но быстро понял, что для полноценной злости ему не хватает запала. Он перенервничал, замерз и захотел спать. До него с запозданием дошло, что он сидит в кровати Поттера, накрывшись одеялом Поттера, прижавшись боком к Поттеру, а сам Поттер, кажется, не только не возражает против присутствия Драко в своей постели, но еще и недоумевает, услышав о его планах вернуться в Слизерин. Мир сошел с ума, Земля сорвалась с орбиты, а пространство и время поменялись местами. – Ты же не рассчитывал, что я захочу остаться в вашем львятнике? – с прохладцей спросил Драко. – Меня перевели на время, пока все не утихнет. Как только директор и Снейп будут уверены в моей безопасности, я вернусь обратно. Он решительно откинул одеяло и вздрогнул, ощутив холод спальни. Представив остывшую постель и ледяной каменный пол, по которому придется идти, Драко содрогнулся. И тут же оказался прижат к подушке навалившимся сверху Поттером. – Собираешься вернуться, да? Издеваешься, да? – выпалил тот, прижимая Драко к кровати и не давая ему встать. – Я играть с собой не позволю, потому что… – Поттер, ты совсем больной? – разозлился Драко, дергая прижатыми к матрасу запястьями. – Что за бред ты несешь? Никто с тобой не играл, я вообще не понимаю, о чем ты говоришь. – Я думал, что ты плюнул на расследование, потому что решил остаться в Гриффиндоре. – Поттер отпустил его руки, но уселся сверху, не позволяя двигаться. Почувствовав на своих бедрах тяжесть горячего тела, Драко живо вспомнил вчерашний поцелуй и занервничал. – Думал, что ты… ну, решил, что раз у нас тебе ничего не грозит, то и разбираться незачем. Пусть все идет, как идет. Думал, что тебе… ну, понравилось. Я понравился. И ты решил на все наплевать. На самом деле Драко отказался от запланированного похода в Подземелья по одной простой причине – ему очень не хотелось опять оказаться прижатым к Поттеру под мантией-невидимкой. Особенно после поцелуя и последующей дрочки в мужском туалете. Кончив, Драко сполз на унитаз, отдышался и подумал, что более унизительного приключения придумать нельзя. Он возбудился от поцелуя с парнем, которого привык ненавидеть и призирать. И неважно, что за последнюю неделю Поттер из отвратительного очкарика и врага превратился… ну, не в друга, но в человека, с которым, как оказалось, вполне можно иметь дело. Это совсем не значило, что Драко готов принять его в роли своего бойфренда. Черт побери, да у него никогда не было бойфрендов! Поттер стал вторым человеком в жизни Драко, которому тот позволил подойти к себе настолько близко, и это пугало. Как и горячий поттеровский энтузиазм в достижении цели. А теперь оказывается, что Поттер посчитал его поведение чуть ли не признанием взаимности. Словно Драко юная принцесса, решившая спрятаться за спину своего гриффиндорского спасителя. Какая глупейшая ситуация. – У тебя странная логика, Потти. Я не пошел, потому что не хотел, вот и все, – сказал Драко. – Через пару дней Снейп без твоей помощи выяснит имя врага, а значит переться к нашим не надо. И вообще, ты не подумал, что мне просто неприятно следить за своими друзьями? – Не подумал, – ответил Поттер. Его щеки порозовели, будто он смутился от осознания своей ошибки. – Но я все равно не понимаю, зачем тебе возвращаться в Слизерин. Разве тебе у нас плохо? Драко открыл рот, чтобы ответить, но понял, что никаких достойных аргументов найти не может. Поттер совершенно обезоруживал своими вопросами в лоб, на которые не так просто дать ответ. Не объяснять же дураку, что Слизерин ему как дом родной, даже несмотря на последние события. Драко помнил в Подземельях каждый камень, каждую выбоину в полу, каждый портрет. Он не мог сказать, что любил своих сокурсников, но он знал их как облупленных, в отличие от гриффиндорцев. Как мог Поттер этого не понимать? – Еще немного и я решу, что ты мне делаешь предложение руки и сердца. Я понимаю, что по традиции невеста переезжает жить к жениху, только я не юная дева, которая ждет своего спасителя, – попробовал отшутиться Драко, но Поттер смотрел серьезно. – О, черт, ну что за глупости? – разозлился он. – Я и Гриффиндор, как ты себе это представляешь? – Нормально представляю, – Поттер пожал плечами и завозился, удобнее устраиваясь на бедрах Драко, отчего тот напрягся и задержал дыхание. – Серьезно, Малфой, зачем тебе возвращаться? А насчет предложения руки и сердца… – он замялся на мгновение и густо покраснел. – Я могу… если тебе это надо. – Нет, не надо! – Драко сделал еще одну попытку спихнуть с себя Поттера, но добился обратного – Поттер прижался еще теснее. – Ничего мне от тебя не надо, только слезь, ради Мерлина, – взмолился он. Поттер опустил глаза и, оценив состояние Драко, победно хмыкнул. Но слезть и не подумал. Наоборот – навалился еще больше, почти укладываясь сверху, так, что член Драко уперся ему в живот. – Точно не надо? – спросил он и сделал то, чего от него было трудно ожидать – чуть качнул бедрами, заставив Драко выгнуться и зашипеть. – Малфой, я серьезно, если дело в моей неопытности, то я готов учиться… – Придурок, причем тут это? – рявкнул Драко, разрываемый двумя противоречивыми желаниями: спихнуть Поттера и надавать ему по шее, или заставить двигаться сильнее и резче. – Тебе не приходило в голову, что ты просто мне не нравишься? – Приходило. Только я тебе все равно нравлюсь, – Поттер широко улыбнулся и вдруг навис над Драко, опираясь на руки. – Хорошо, что ты не девчонка, – быстро зашептал он, медленно поддавая всем телом вперед. – Мне с ними трудно разговаривать… а с тобой легко, почему-то. Ты, если что, можешь и в глаз дать, и сказать все, что думаешь… И не обманывай, я еще в прошлый раз почувствовал, что тебе понравилось. Он наклонился вперед и тихонько застонал, убыстряя темп. Драко понял, что попал в ловушку собственного вранья. Поттер подумал, что имеет дело с записным ловеласом, и решил непременно доказать, на что способен сам, несмотря на отсутствие опыта. И доказывал он с огромным энтузиазмом, продолжая толкаться бедрами. Можно было бы спустить очкарика с небес, заявив, что дело не в нем, что Драко понравилось бы с кем угодно. Ему всего шестнадцать. Он готов кончить хоть сейчас, от одного трения членов, обтянутых пижамами, и ему решительно все равно, чье тело прижимает его к кровати. Можно было бы… Но Драко решил, что когда тебе так усиленно предлагают удовольствие, глупо от него отказываться. Все объяснения можно оставить на потом, а сейчас намного приятнее просто закрыть глаза и позволить Поттеру стараться за двоих. – Ты хороший… – бормотал Поттер, уткнувшись лбом в плечо Драко. – К-красивый… – продолжал он, до боли стискивая его в объятьях, – От тебя хорошо пахнет, и ты красиво говоришь, когда не ругаешься, и у тебя красивые волосы, и красивые глаза, и лицо, и… – Заткнись, – прохрипел Драко, сцепляя руки в замок у Поттера на пояснице. Он не желал выслушивать внезапные дифирамбы своей внешности, он хотел одного – чтобы Поттер перестал болтать и довел начатое до конца. Драко отчаянно толкнулся вверх, прижимаясь пахом к животу под полосатой курткой, чувствуя, как от напряжения немеют икры ног. Поттер оглушительно пыхтел ему в ухо, сердце колотилось как сумасшедшее, и Драко не выдержал. Грубо рванув вниз резинку штанов, он схватил в ладони мягкие округлые ягодицы, показавшиеся на ощупь восхитительными, и с силой сжал пальцы, царапая ногтями чуть шершавую кожу. Поттер захлебнулся воздухом, прижался теснее и тоненько заскулил, двигаясь быстрыми рваными толчками. Драко запрокинул голову, зажмурился изо всех сил и бурно кончил, чувствуя, как Поттер выплеснулся ему прямо на живот. *** Новая метла была не так шикарна, как погибший Нибелунг, но Драко смотрел на сверкающее свежим лаком метловище и не мог насмотреться. Золотистый летящий росчерк под прутьями хвоста гласил, что метла называется «Валькирия», а значит, относится к той же модифицированной серии, что и предыдущая. – Надеюсь, ты не рассчитывал получить метлу из золота, усыпанную драгоценными каменьями? Моего жалования все равно бы не хватило на подобные излишества. – Папа обязательно вернет деньги, когда сможет, – сказал Драко, покачивая в руках светлоореховую красавицу. Он нежно погладил рукоятку, оплетенную шершавой драконьей кожей. – Обязательно вернет. – Не сомневаюсь, – желчно отозвался Снейп. Он стоял спиной к горящему камину, своей высокой фигурой загораживая свет, и Драко никак не мог в полной мере насладиться бликами огня на полированной поверхности древка. – Спасибо, – наконец выдохнул он, чувствуя, как в носу начинает щипать. Он уже распрощался с надеждой до конца семестра сесть на что-нибудь быстрее школьного Чистомета, а тут такое. – Она очень красивая. А это что? – Драко перевернул метлу черенком вниз и осторожно отогнул красноватые прутья. Под металлическим ободом, плотно обнимающем хвост, притаилась крошечная черная свастика. – Твои друзья настоящие болваны, – Снейп выбил пальцами стремительную дробь по каминной полке, демонстрируя неудовольствие. – Попытка тебе помочь похвальна, но они не имеют ни малейшего представления об элементарной осторожности. Думать, будто я не замечу в классе запах такого сильного вещества как кровь мбилинту – верх идиотизма. Да еще умудрились так расточительно использовать столь ценный и опасный ингредиент. Заляпали весь стул, хотя вполне хватило бы одной капли. Драко хрюкнул, сообразив, что приключилось с друзьями. Наверняка их поймали за процессом рисования метки. Можно было не сомневаться, что Снейп уже нашел применение конфискованному фиалу в своей лаборатории. Хорошо, если Блейз и остальные успели поставить защиту и себе, а не только своему другу. – Они хотели помочь. – Я бы предпочел обойтись без таких помощников, – проскрежетал Снейп. – Все подземелья провоняли африканским духом. Кстати, я почти взломал защиту Преданного Сердца и… – Правда? – невежливо перебил Драко. Он осторожно, словно боясь повредить, отложил метлу и подошел ближе к камину. – То есть, уже можно определить животное? – Со стопроцентной достоверностью пока нельзя, – брови Снейпа грозно сошлись на переносице, словно неразрешимая загадка бросала вызов лично ему. – Но одно можно сказать определенно – это местное существо. Континентальные семьи исключаем. – Ааа… – разочарованно протянул Драко. Получается, что круг подозреваемых сузился лишь на пять-шесть фамилий. – Притом существо более древнее, чем грифоны или норная саламандра. – Всегда подозревал, что у Уизела и хранитель окажется так себе, – пробормотал Драко, прикидывая, какие из известных семейных животных наиболее древние. Ничего не получилось, он понятия не имел даже о том, когда впервые появился их собственный хранитель. В семейных хрониках, которые Драко читал не очень-то внимательно, было указано только время гибели несчастного жеводанского зверя, когда-то вселявшего ужас в сердца жителей маленькой французской провинции. Крестьяне-варвары в компании королевских драгун так загоняли по горам и болотам несчастную помесь вервольфа и гиены, что бедному монстру не оставалось ничего другого, как издохнуть прямо на пороге хозяйского замка. Об этой истории вспоминать было не принято, в основном потому, что предки Малфоев в то время не обладали ни банковской ячейкой, плотно забитой золотом, ни славой, ни могуществом. Да и усмирить внезапно взбесившегося хранителя, начавшего нападать на магглов, тоже не смогли. – Передай своим слишком самостоятельным приятелям, что я не потерплю несанкционированной инициативы, – сказал Снейп. – Их роскошная идея предложить тебе защиту может выйти всем боком. Если я смог опознать мбилинту, то никакой гарантии, что его не опознал и злоумышленник. Я только надеюсь, что у него сдадут нервы, и он сам себя выдаст. – Значит, идея была не так уж плоха, – упрямо возразил Драко и вздрогнул, когда Снейп прошипел ему прямо в лицо: – Думай головой! Ты не на сафари и не на загородной прогулке! Здесь задействована древняя родовая магия, а не балаганные чудеса, рассчитанные на наивных магглов. Раз применено Преданное Сердце, значит, это существо уже встало на твой след. Хорошо, если оно окажется чем-нибудь небольшим, вроде химеры, а если это дракон? Ты помнишь о моем запрете? За территорию школы ни ногой. Драко сник. Он сел обратно в кресло и погладил тонкое метловище Валькирии. – Полетать-то хоть можно? – сердито спросил он. – Не дальше квиддичного поля, – отрезал Снейп. – Защиту на метлу я ставил сам, так что можешь смело ее седлать. Но никаких глупостей, – еще раз предупредил он. Выйдя из кабинета, Драко в сердцах пнул ногой стенку и, зажав метлу под мышкой, быстро пошел по коридору. Радость от неожиданного приобретения немного померкла после разговора с деканом. Почему так получается: стоит хоть немного расслабиться, как обязательно найдется ктото, напоминающий об опасности? Какое удовольствие от новой метлы, если ее нельзя испробовать в полную силу? Не крутиться же над стадионом, как коза на привязи. Драко испытывал ребяческое желание поступить наперекор Снейпу и наплевать на его запрет, устроив с кем-нибудь гонки на скорость до Хогсмида и обратно. Он почти дошел до лестницы, выводящей из Подземелий, и остановился на мгновение, чтобы в свете настенного факела еще раз полюбоваться лаковыми бликами метловища. Валькирия легко лежала в ладони, узкий длинный черенок изящно изгибался в середине, и ее можно было бы даже принять за девчачью модель, если бы не массивные металлические кольца, сжимающие хвост. Нежно проведя пальцем по рукоятке, Драко улыбнулся, чувствуя, как возвращается хорошее настроение. И тут же застыл, прислушиваясь. Сзади, из темноты коридора, освещенного редкими факелами, подкрадывался кто-то невидимый. Драко прижался к стене и выхватил палочку, приготовившись к битве, хотя больше всего хотелось в панике припустить вверх по лестнице. – Фух, за тобой не угонишься, – сказала пустота. Драко нервно мотнул головой и нос к носу столкнулся с Поттером, заталкивающим в карман мантию-невидимку. – Я хотел тебя у кабинета Снейпа перехватить, но… Драко с облегчением опустил палочку. – Опять следишь? – спросил он, пытаясь добавить голосу строгости, но получалось плохо. Обнаружив Поттера вместо невидимого врага, Драко еле сдерживал улыбку. – Смотри, Потти, заколдую и уйду. Будешь валяться под стеной, пока кто-нибудь мимо не пройдет. – Мог бы уже прекратить обзывать меня «Потти» и перейти на имя. И я не следил, я охранял, почувствуй разницу, – Поттер сунул свою палочку в задний карман брюк, и с любопытством потянулся к метле. – Ух ты, Валькирия? Дай посмотреть. Я ее только в каталоге видел, даже купить хотел. – И почему не купил? – Драко нехотя отступил от стены, давая Поттеру возможность подойти ближе. Тот схватил метлу, крутанул ее на вытянутых руках, как жонглерский жезл, и широко улыбнулся. Его лицо сияло, словно у ребенка перед Рождественской елью, зеленые глаза лучились неподдельным восторгом. Такая непосредственная реакция на обычный, в общем-то, предмет, смутила Драко. Он неловко откашлялся, привлекая внимание. Но Поттер, кажется, не видел и не слышал ничего вокруг. Он сжал в руках оплетенную рукоять, провел по ней ладонью вверх-вниз и погладил большим пальцем утолщенный лаковый кончик. Драко, не мигая, следил за его движениями, незаметно для себя задерживая дыхание. В том, как Поттер рассматривает метлу, было что-то необыкновенно эротичное, будто тот задался целью окончательно свести Драко с ума. Все эти поглаживания, ощупывания, ласковое перебирание прутьев, словно они чьи-то волосы… – Класс! – Поттер с сожалением протянул метлу обратно. – Это тебе Снейп заказал, да? – Он, – Драко прижал Валькирию к животу, пытаясь скрыть неизвестно откуда возникшее возбуждение. Появление Поттера в Подземельях его с одной стороны обрадовало, а с другой напомнило о событиях прошедшей ночи, обсуждать которые он был не готов. – И велел дальше квиддичного поля не улетать. Видите ли, опасается за мою хрупкую жизнь. – Ну, со мной-то можно, – Поттер вдруг оказался близко-близко, так, что до Драко долетел слабый запах клубничных леденцов, напомнивший вчерашний поцелуй. – Неужели не хочется ее испробовать как следует? Мы никому не скажем, только полетаем немножко и все. Он подмигнул, как хорошему другу, и Драко, помимо желания, улыбнулся в ответ, заражаясь бесшабашной удалью, сразу позабыв про обещание, данное Снейпу. *** Озеро слепило солнечными бликами, мелкие волны с негромким шипением облизывали прибрежную гальку. Если бы не пожелтевшие деревья на берегу, то можно было подумать, будто лето осталось тут навсегда, зацепилось лучами за шпили башен Хогвартса, легкими облаками зависло над озером и темной щеткой Запретного леса. Драко глубоко вздохнул, наслаждаясь острым запахом водорослей и сырого ветра. Жизнь была прекрасна. Поттер унесся за своей метлой и пропал с концами. Драко нетерпеливо прохаживался по гальке, хрустко вдавливая в песок округлые камушки, и ждал. Он мог бы плюнуть на заминку и сделать пробный круг над водой, но в ожидании и предвкушении было особое очарование. Он представлял, как Валькирия взовьется свечкой в неправдоподобно-синее небо, так высоко, как только сможет. Поттер будет смотреть снизу, раззявив рот и вытаращив зеленые глазищи. Потом Драко сорвется в стремительное пике, да такое крутое, что у любого – кроме него самого, конечно – сердце выпрыгнет из груди. Ему даже не хотелось соревноваться с Поттером. Ему хотелось красоваться перед ним, демонстрировать ловкость и удаль, показывать себя в самом выигрышном свете. Такое полузабытое и немного стыдное ощущение. Похожие желания Драко испытывал шесть лет назад, когда торопился по проходу Хогвартс-экспресса к дверям купе, в котором сидел маленький недружелюбный очкарик. Да, тогда он потерпел сокрушительное фиаско, и кто же знал, что через много лет Поттер сам… – Что, Малфой, воздухом дышишь? – раздалось за спиной. Драко обернулся и кивнул высокому парню в слизеринской мантии, стоящему на границе галечного пляжа и пожухлой осенней травы. – Дышу, Уркхарт, – в тон ответил он. – А что, нельзя? Тот пожал плечами и, перешагнув через валун, покрытый бурыми пятнами лишайника, подошел к воде. – Шел бы ты отсюда, – пробурчал он. – А то ветерок продует, солнышко головку напечет… Заболеешь, а Снейп начнет всех трясти, выискивая виноватого. – Ты что, Уркхарт, блевотных батончиков переел? – опешил Драко. – Что ты городишь? Причем тут Снейп? – Ну как же? Вдруг с его любимчиком случится какая-нибудь неприятность. Сопельки там, или, не дай Мерлин, заноза. Устроит всем допрос с пристрастием, так что шел бы ты отсюда, туда, где спокойнее. К Поттеру под крылышко, например. Драко хмуро смотрел на него, испытывая досаду. Неожиданная агрессия со стороны бывшего сокурсника его разозлила и насторожила одновременно. Яркий осенний день сразу потерял половину очарования. Солнце подернулось дымкой, гладь озера пошла мелкой рябью. Порыв ветра сорвал с клена желтый резной лист и швырнул его Драко под ноги. – Что, старая метла была не слишком хороша для Гриффиндора? – осклабился Уркхарт, присаживаясь на корточки и зачерпывая ладонью воду. – Надеешься, что Поттер возьмет в команду? – Уже взял, – процедил Драко. – И вообще, какое тебе дело? Вы бы меня обратно все равно не взяли. – Конечно, не взяли бы, – на лице Уркхарта, испещренном мелкими оспинками, появилась кривая ухмылка. – Зачем нам предатели в команде? Драко вздрогнул и впился взглядом в своего собеседника. Ему показалось, что в словах Урхарда мелькнул намек на бегство из страны старших Малфоев. Может, он знает того, кто стоит за нападениями? Не договаривает? Скрывает? Семья Уркхарта не была близка к Темному Лорду, но все могло измениться. Драко занервничал, нетерпеливо оглядываясь на тропинку, ведущую к замку. – Я никого не предавал, – осторожно сказал он, нащупывая в кармане волшебную палочку. – Ага, а сменить факультет без всякого повода – это не предательство. – Уркхарт поднялся на ноги и вытер мокрую ладонь о край мантии. – И на что сменил, на Гриффиндор. У тебя, Малфой, совсем гордости нет. Ты же всегда кричал, что Поттер тебе враг, а теперь упросил его взять тебя в команду. Не удивлюсь, если завтра ты начнешь таскать за ним школьную сумку, как дрессированная собачонка. Драко поперхнулся, чувствуя, как кровь горячими толчками стучит в висках. Палочка сама собой прыгнула в руку, и он наставил ее прямо в ухмыляющееся лицо врага. Уркхарт был выше на целую голову и намного шире в плечах, и стычка с ним не сулила ничего хорошего, но Драко уже было все равно. – Ну, ты, мразь, – прошипел он, почти касаясь кончиком палочки носа Уркхарта. – Только попробуй еще такое вякнуть и я… – Ого, как заговорил, – две палочки скрестились как дуэльные рапиры. – Я уж думал что ты, раз родители далеко, будешь сидеть не высовываясь. А у тебя новый защитничек появился. То-то ты такой смелый. Признавайся, Малфой, ты, небось, им всем ботинки чистишь, а? Такого снести было уже нельзя. Не очень понимая, что делает, Драко размахнулся изо всей силы и наотмашь врезал кулаком Уркхарту в нос. Брызнула кровь, слизеринский капитан отшатнулся, но тут же ответил ударом в живот. Драко подавился воздухом и согнулся пополам, оседая на мокрую гальку. Прямо перед его глазами оказался ботинок Уркхарта, медленно поднимающийся для нового удара. Драко захрипел, пытаясь продышаться, и закрыл голову руками. – Ступефай! Уркхарт нелепо взмахнул руками и с громким плеском упал в озеро, подняв фонтан брызг. Драко медленно поднялся на ноги, стирая с лица холодные капли, и обернулся. Поттер быстро спускался по тропинке, волоча за собой метлу и держа палочку наизготовку. – Отойди, – отрывисто велел он, и Драко, к своему удивлению, послушно сделал шаг назад. Поттер подошел к кромке воды, схватил несопротивляющегося Уркхарта и за брючину и поволок на сушу. Оттащив поверженного врага к валуну, он привалил его спиной к мягкой лишайной подушке и пробормотал заклинание. Уркхарт тут же попытался вскочить на ноги и снова ринуться в бой. – Только попробуй, – с угрозой произнес Поттер, наставляя на него палочку. – Скажи спасибо, что поблизости никого нет, иначе слупили бы с вашего змеюшника десятка два балов за нападение на студента. – Не твоя забота наши балы, морда полукровная, – выплюнул Уркхарт. Из его носа узкой струйкой сочилась кровь, одежда прилипла к телу, и сразу стало видно, какой он на самом деле щуплый, хоть и высокий. – Ну, ничего, еще вспомним этот разговор. – Не пугай, не напугаешь, – Поттер погрозил палочкой, а потом, оглянувшись на Драко, убрал ее в карман. – Двигай отсюда, если не хочешь, чтобы до вашего декана дошло. Уркхарт впился в него злым взглядом, но промолчал. Пошатываясь, он пошел по тропинке к замку, постепенно убыстряя шаг. – Чего он хотел? – спросил Поттер, оглядываясь на Уркхарда, быстро поднимающегося по тропинке к замку. – Обратно звал, а ты отказался? – Да уж, звал, – Драко поморщился от боли в солнечном сплетении. – Тоже мне, хозяин команды. Да я теперь и сам не вернусь. – И правильно. Оставайся лучше у нас. – Ты опять за свое? – хмуро спросил Драко. – Нет, просто я подумал… А, не важно. Черт с ним, ты же метлу испробовать хотел. – Поттер помолчал и, взглянув на другую сторону озера, решил сменить тему: – Давай наперегонки, а? До вон той черной коряги и обратно. – Поттер, это не коряга, а какое-то бревно, – сказал Драко, приставляя к глазам ладонь. Черное пятно вдалеке и правда больше походило на потемневший от времени ствол поваленного дерева. Над влажной, прогретой солнцем землей дрожало прозрачное марево и казалось, будто бревно само собой плывет в зыбком воздухе. – Странно, а пять минут назад, его там не было… – Полетели, проверим, – Поттер азартно сверкнул стеклышком очков и оседлал метлу. Он поднялся в воздух и завис над галькой, едва касаясь ее носками старых кроссовок. – Между прочим, мне действительно неприятно, что я все еще Поттер, – капризно пожаловался он. – Давай ты меня будешь звать по имени, а я тебя. – Обойдусь, – холодно ответил Драко. Обращение по фамилии казалось последним рубежом, отделяющим вчерашнего Драко от Драко сегодняшнего. – Драко…Между прочим, хорошо звучит – Дра-а-ако, – протянул Поттер. Он сидел на метле, слегка болтая ногами, и широко улыбался, словно произнесенное имя действительно ему нравилось. Драко отвернулся, стараясь не улыбнуться в ответ. Такое обращение действительно оказалось приятным. Наверное, стоит наплевать на принципы и пойти на уступки, которых в последние дни и так уже немало сделано. – Гарри, – медленно произнес он, пробуя имя на вкус. Слово казалось непривычным и никак не относящимся к растрепанному очкарику, парящему рядом. – Гарри… Да ну, чушь какая-то, – Драко посмотрел вверх и пожал плечами, как бы извиняясь. – Ничего личного, Поттер, но мы с тобой не друзья, и вряд ли ими станем, поэтому не вижу смысла называть тебя по имени. – Привыкнешь, – уверенно ответил Поттер, ничуть не смутившись. – А насчет друзей, посмотрим. Мы всего неделю общаемся без ссор, конечно, ты не привык. Но можно потренироваться, – усмехнулся он. Поняв, что его поддразнивают, Драко не смог сдержать улыбку. – Ладно, тренер, мы летим? – спросил он, седлая Валькирию. Он поднялся в воздух и завис рядом с Поттером. – Или ты уже передумал? – Я-то? – Поттер словно ждал сигнала. Он неожиданно пришпорил метлу и со свистом рванул в сторону, задев руку Драко прутьями хвоста. – Давай пари, кто быстрее долетит до бревна! – Крикнул он, обернувшись через плечо. – Если выигрываю я, то ты до конца недели будешь звать меня только по имени. А если ты… – То ты отстанешь от меня с разговорами про Гриффиндор! – ответил Драко. – И больше не будешь упрашивать, чтобы я остался. – Принимаю, – Поттер сделал круг вокруг Драко, дожидаясь, пока тот привыкнет к новой метле, и заорал во всю глотку: – Полетели! И они полетели. Ребристая поверхность воды замелькала под ногами, ветер засвистел в ушах, замок и галечный пляж остались далеко позади. Драко пригнулся вперед, сжимая в ладонях непривычно тонкий черенок, пытаясь приноровиться к метле, которая, как застоявшаяся лошадка, рвалась из рук. Поттер мелькал то слева, то справа, то отставал, то чуть вырывался вперед, заставляя Драко посылать Валькирию в закрученные пируэты. Они оба вовсе не стремились успеть к финишу, наслаждаясь свободой, полетом и теплым ветром, бьющим в лицо. Драко слегка потянул черенок на себя, снижая скорость, и оглянулся. Озеро в этом месте проточило каменное горное ложе, образуя несколько бухт. Пологий берег зарос камышами, сейчас по-осеннему желтыми и ломкими; высокие ели вплотную подступали к воде. Никакой черной коряги или бревна поблизости не было. Поттер тоже притормозил и полетел рядом с Драко, почти касаясь подошвами водяной глади. Драко хмыкнул, подумав, что раньше непременно воспользовался бы ситуацией, и постарался столкнуть очкарика в озеро. Странно, все-таки, как быстро они нашли общий язык – и недели не прошло. – Смотри! – Поттер показал пальцем куда-то вниз. Драко еще больше снизил скорость, изо всех сил вглядываясь в дрожащую серебристую муть. Под водой двигалось что-то необычное, яркое, похожее на стаю зеленых дельфинов. Странные вытянутые тела, рыбьи хвосты и длинные, струящиеся по голым спинам, волосы. – Русалки! – воскликнул Драко, наконец-то сообразив, что за существа перед ним. – Три, четыре, шесть… Да их тут целый косяк. Русалки, словно услышав его голос, резко развернулись всей стаей и, одновременно ударив по воде плоскими хвостами, ушли в глубину. Золотистый всполох – и все, словно никого не было. – Не косяк, а семья, у них тут подводный город, – Поттер летел рядом, почти касаясь Драко локтем. – Интересно, от кого они удирают? – А они удирают? – Драко непонимающе оглянулся по сторонам. Ближайший берег казался мирным и пустынным. Ни лодок, ни хищных птиц в вышине, ни каких-то крупных наземных животных, которые могли бы выйти к воде и напугать жителей глубин. – По-моему, у тебя фантазия разыгралась. – Конечно, ты что, не видишь? – как маленькому объяснил Поттер. – Смотри, они плывут оттуда, – он махнул в сторону дальней бухты. – Их что-то напугало. – Может, гигантский кальмар? – предположил Драко, но по взгляду Поттера понял, что сморозил глупость. – Ладно, умник, я уже понял, что ты спец в психологии русалок. Чем гадать, лучше самим выяснить. Мы все равно на тот берег собирались, вот и полетели, заодно и посмотрим, что за чудище там живет. Поттер кивнул, разворачивая метлу к берегу. Они медленно полетели вдоль высоких обрывов, всматриваясь в желтые пики камыша. Маленькая бухточка, скрытая от посторонних глаз густым ельником, подступавшим к самой воде, не представляла собой ничего интересного. Такой же галечный пляж, такая же пожухлая трава, тот же самый сор и обрывки водорослей, выбрасываемые на берег волнами. Подлетев к кромке воды, Поттер первым спрыгнул на землю, прошелся по осенней ломкой травке и принюхался как собака. Потом подошел к ближайшему кустарнику и присел на корточки. – Ничего себе… – протянул он, раздвинув ветки. – Эй, иди сюда, – позвал он. – Ты такое когданибудь видел? Драко подошел ближе и с любопытством заглянул Поттеру через плечо. И тут же отшатнулся, сраженный тяжелым сладковатым запахом разлагающейся плоти. – Твою мать, Поттер, ты дурак, что ли? – рявкнул он, зажимая рот и нос ладонью. – Какого боггарта ты меня позвал? Что я, помойки никогда не видел, что ли? – Да нет, это не помойка, – покачал головой Поттер, рассматривая отвратительную кучу гниющих рыбьих костей и каких-то мелких животных, похожих на зайцев и крыс. Над кучей кружились крупные черно-зеленые мухи. – Это кто-то… Кого-то вырвало этой мерзостью. Кого-то очень большого, может даже дракона. Во всяком случае, желудок у этой твари должен быть огромным. – Избавь меня от своих физиологических выводов, – Драко зашарил в карманах, разыскивая носовой платок. От тяжелого запаха тухлой рыбы его начало мутить. – Иначе к этой куче сейчас добавился еще одна, поменьше. Поттер сочувствующе взглянул на него и поднялся на ноги. Ветки кустарника моментально сомкнулись, скрывая от глаз гадкую картину, но Драко казалось, что вид разлагающейся кучи отпечатался у него на сетчатке глаз, а кошмарная вонь намертво впиталась в кожу, одежду и прибрежный пейзаж. Он тяжело сглотнул и быстрым шагом пошел к галечному пляжу, на котором остались лежать метлы. Свежий ветер слегка разогнал отвратительный сладковатый душок; последняя осенняя стрекоза, большая и сонная, села на рукав мантии. Драко брезгливо стряхнул пришелицу и глубоко вздохнул, засмотревшись на замок, отсюда казавшийся крошечной башенкой. Солнце поворачивало на закат, небо окрасилось холодными розово-лимонными полосами, у воды становилось зябко. Сзади зашуршала трава – Поттер встал у Драко за спиной, разглядывая такой-то треугольный предмет, напоминающий неровный слюдяной пласт. – Опять какую-то гадость нашел? – проворчал Драко. – Охота тебе всякий мусор подбирать. – Лучше посмотри, – Поттер шагнул ближе и сунул находку в руки Драко. – Как рыбья чешуя, но какого же размера должна быть рыба? Ничего себе чешуина, да? Странный предмет действительно напоминал огромную, размером с ладонь взрослого человека, чешую, выломанную из спины гигантской форели. Полупрозрачный треугольник, зазубренный с одного края и скругленный с другого. Драко перевернул чешуину, полюбовался на игру тусклого перламутра и вернул ее Поттеру. – Это не рыбья чешуя, – уверено сказал он. – У рыб она более тонкая и гибкая, а эта штука твердая как рог, хоть и прозрачная. – И что это может быть? – Откуда я знаю? – Завтра покажу Хагриду, он всех местных животных знает, – Поттер с трудом затолкал находку в карман джинсов. – Даже представить не могу, какого размера должна быть эта зверушка. – Он оглянулся по сторонам и вдруг сказал, понизив голос. – А вдруг оно сейчас на нас смотрит вон из тех зарослей? Крадется, прячется за кустами, а потом кааак выпрыгнет! Драко обернулся к плотной стене еловых стволов за спиной. Поттер, конечно, дурачился, но за тяжелыми темными лапами, пригибающимися к самой земле, действительно может скрываться кто угодно. Например, небольшой дракон. Или оборотень. Или какое-нибудь неведомое животное, о котором никто не слышал и от которого озерные жители удирают в панике, как косяк сельди от стаи касаток. Некстати вспомнились слова Снейпа: «Эта тварь уже взяла твой след». Драко нервно облизнул губы и покрепче прижал к себе верную Валькирию. Словно подтверждая его страхи, за стволами что-то громко хрустнуло. Драко сильно вздрогнул, Поттер побледнел и схватился за палочку. – Полетели отсюда, что ли… – прошептал он, озираясь по сторонам. – Все равно ничего не выясним. – Что, струсил? – так же шепотом спросил Драко. – А я уж думал, что ты полезешь выяснять, кто в зарослях ветками хрустит. – В другой раз полезу, когда буду знать, что за тварь там прячется, – Поттер ловко сел на метлу, умудряясь держать палочку наизготовку. – Ты летишь или остаешься помойку сторожить? Дважды повторять ему не пришлось. Драко взлетел, пытаясь с воздуха заглянуть за стволы деревьев. Бесполезное занятие – ровное поле еловых верхушек, сверху похожее на темнозеленое одеяло, не имело ни единой прорехи-поляны. Лес, начинающийся у берега, тянулся по всему склону и дальним краем упирался в отроги гор. Если и живет здесь монстр, то в таком густом ельнике его ни за что не найдешь, пока сам не выйдет. – Драко, а ведь ты кое-что забыл, – сказал Поттер, когда они медленно летели обратно к замку. – Мы заключили пари, и ты продул. Драко обернулся назад, провожая взглядом загадочный берег. Слова Поттера почти не достигали сознания, полностью погруженного в мысли о странных находках. Ему казалось, что прозрачная чешуина, сейчас лежащая у Поттера в кармане, напоминает ему что-то. Что-то, что он уже однажды видел, но где и при каких обстоятельствах, не мог вспомнить. – Когда и что я продул? – нелюбезно ответил он. – Ты что-то путаешь, Поттер. Мы даже не всерьез спорили. – Ты, может, и не всерьез. А я всерьез. Я первый спрыгнул на берег, значит выиграл. – Ну, выиграл, и что? – Ничего. Можешь начинать называть меня по имени. Драко поднял голову и сжал черенок Валькирии, притормаживая. Поттер тоже остановился и завис рядом, покачиваясь на метле, как на детской лошадке-качалке. В вечернем свете его лицо казалось красноватым, словно он весь день провел на солнце; нос облупился, губы подрагивали в еле сдерживаемой улыбке. Казалось, что он получает огромное удовольствие и от взаимных подколок, и от обрушившегося на них приключения. И от того, что навязчивая идея заставить Драко называть его по имени, наконец-то, близка к успеху. Драко тяжело вздохнул, смиряясь. – Боггарт с тобой, П… Гарри, – выдавил он. – Твоя взяла. В сторожке Хагрида все было большим: большой стол и стулья, большая посуда, большие серые свечи в медных подставках-стаканах, большой очаг в камине, в котором билось яркое пламя, тоже казавшееся большим. Над огнем висел закопченный чайник, из носика вырывался белый пар. Драко сидел в огромном кресле и старался не слишком откровенно пялиться по сторонам. Несмотря на его опасения, Хагрид ни словом не обмолвился о том давнем случае с гиппогрифом, словно гриффиндорская форма дала Драко безусловное отпущение грехов, как прошлых, так и будущих. Радушный хозяин обрадовался нежданным гостям, усадил за стол и так захлопотал вокруг них, что Драко поначалу чувствовал себя не в своей тарелке. Но через какое-то время освоился, пригрелся у камина и даже успел задремать, пока Хагрид и Поттер болтали о каких-то людях и событиях, совершенно неизвестных Драко. Снилась ему вчерашняя бухточка, почему-то засыпанная снегом вперемешку с осенними листьями, холодный ветер и Поттер на метле. Он летел к Драко с другого берега озера, махал над головой крагой и орал что-то тревожное и злое, но ветер уносил крик в сторону. Драко стоял по щиколотку в снежной каше, но холода не чувствовал. Наоборот, серая крупяная вода казалась теплой и немного колючей, как ужасный красный свитер, связанный для Поттера матерью Уизела. Вдруг за спиной затрещали ветки, Драко обернулся и увидел прямо перед собой огромную раскрытую пасть с черным провалом глотки, из которой вырывались клубы смрадного дыхания. С длинных желтых зубов, похожих на кривые ятаганы, капала вязкая слюна. Драко дернулся, пытаясь отпрыгнуть подальше, но ноги увязли в ледяном крошеве как в глине. Он заорал, беспомощно размахивая руками, и упал на спину, прямо в жидкое холодное месиво. Над головой замелькали красные и желтые листья, подхваченные пенящимся водоворотом, кто-то схватил Драко за плечо, и сильно дернул, утаскивая на глубину. Он забарахтался, пытаясь вырваться и всплыть на поверхность, не разбирая, ударил кулаком и… открыл глаза. – Эй, я спрашиваю – чай будешь? – Поттер убрал руку с его плеча и присел на корточки перед креслом. – Ты чего, заболел что ли? – он, как заботливая мамаша, попытался пощупать Драко лоб, но тот сердито оттолкнул прохладную ладонь. – Все лицо горит. – Ничего не горит, – буркнул Драко, все еще не отойдя от приснившегося кошмара. – Сколько времени? – Уже вечер, – Поттер мотнул растрепанной челкой в сторону единственного окошка, за которым сгустились фиолетовые сумерки. – Мы ужин пропустили, Хагрид предлагает поесть у него. Только сразу предупреждаю, – заговорщицким тоном прошептал он, – кроме чая и печенья лучше ничего не брать. – Мне и этого хватит, – Драко встряхнулся, избавляясь от остатков сна. – Раз уж все равно остальное несъедобно. Поттер захихикал, словно услышал невероятно остроумную шутку. Драко придвинул кресло к столу, смахнул со скатерти хлебные крошки и принялся наблюдать, как Поттер ловко помогает накрывать на стол. Хагрид негромко гудел что-то, Поттер то и дело перебивал его, не забывая при этом выставлять кружки и блюдца. От этого мельтешения и постоянного бормотания опять потянуло в сон. Наконец на стол был водружен пузатый заварочный чайник, большая банка с вареньем, кусок сливочного масла и огромная коврига свежего хлеба на деревянной доске, при взгляде на которую у Драко потекли слюнки. – Ну что, ребятки, налетай, – добродушно пророкотал Хагрид, отрезая длинный серый ломоть. – У нас все по-простому, чем богаты, как говорится. Еда была простой, но удивительно вкусной. От третьего бутерброда с вареньем Драко вежливо отказался, зато Поттер наворачивал, словно не ел три дня. – Значит, Рон с Гермионой в замке остались? – говорил Хагрид, щедро намазывая маслом хлеб. – И даже не запросились с тобой за компанию? – Им вдвоем интереснее, – Поттер дул на чай, по поверхности которого плавали какие-то душистые листья, и хитро улыбался. Драко хмыкнул в чашку, вспомнив, как Поттер весь день отбивался от Уизли. Рыжий рвался в бой, требовал взять его с собой на поимку неведомого чудища и смотрел на Драко волком. Выяснение отношений прекратила Грейнджер, которая оттащила Рона в сторону и долго что-то выговаривала ему сердитым шепотом. Уизел пыхтел, краснел, категорично мотал апельсиновой головой, но потом смирился и даже улыбнулся, когда Грейнджер успокаивающе погладила его по рукаву. А потом и вовсе растаял, позволив лохматой заучке утащить себя куда-то под руку. С одной стороны его ревность к лучшему другу была понятна и оправдана, а с другой Драко не мог сдержать злорадной улыбки, видя красное от возмущения лицо рыжего. Наконец-то Поттер выбрал не Уизли, а Малфоя. Мерлин, ну почему это случилось именно теперь, а не шесть лет назад, когда внимание знаменитого очкарика казалось чертовски важным? – Так что там у вас за шкурка? – добродушно прогудел великан, подливая в кружки ароматный чай. – Показывайте, что ли. Поттер без лишних просьб вытащил из кармана чешуину и положил ее на стол, между заварочным чайником и глиняным блюдом с засахаренными орехами. По глянцевой поверхности пластины заплясали отблески оранжевого пламени. Хагрид накрыл ее огромной лапищей и нежно провел пальцами по ребристым дорожкам перламутра, словно погладил. Драко отвлекся от посторонних мыслей и настороженно наблюдал за его действиями, ожидая ответа. – Так ведь это этот… – пробасил Харгид, сгребая чешуину со скатерти и поднося ее к лицу, – как его, дай Мерлин памяти… Водяной ящер, будь он не ладен. И как его к нам в озеро занесло? Поттер застыл, не донеся до рта кружку, и посмотрел на Драко с немым вопросом в глаза. Тот передернул плечами и отставил чай в сторону, боясь выплеснуть его себе на колени. Руки вдруг затряслись, да так сильно, что Драко зажал их между коленями. – Какой именно ящер? – спросил он, боясь услышать ответ. Поттер пихнул его под столом ногой, но Драко нетерпеливо отмахнулся. – Они же разные. Европейский или азиатский? – Да наш это, наш, из Шотландии, – Хагрид повернулся к камину и посмотрел чешуину на свет. Полупрозрачная пластина, как линза, отразила неправдоподобно огромный глаз великана и внушительный нос. – Их так мало осталось, я уж не чаял и встретить. Хороший зверь, не злой, хоть и большой. Если его не злить, так он вообще мирный, как корова – плавает себе потихоньку, рыбку ест, травку там всякую… – Чешуйчатая корова… – пробормотал Драко. – Так он не опасный? – еще раз уточнил он. – Ну, если гнездо с яйцами тронуть или раздразнить, то он, конечно, разозлится, – Хагрид, казалось, был очарован чешуиной, все гладил и гладил блестящую поверхность, словно живую. – И не покрыт он чешуей, зачем ему чешуя? У него кожа, он же теплокровный. А это гребень из спины. – Как это? – Ну, у него по хребту гребень тянется костяной, – великан положил пластину на стол и, открыв крышку, заглянул в опустевший заварочник. – Вот это как раз со спины кусок гребня. Однако надо озеро-то осмотреть, – добавил он озабоченным басом. – Он хоть и мирная тварь, но чужаки тут не нужны. Опять же лишний рот, да такой огромный. Там пасть как паровозная топка, глазом моргнуть не успеешь, как проглотит. Драко поежился и схватился за кружку, пытаясь согреть о горячие бока похолодевшие ладони. Странные нападения, Преданное сердце, теперь водяной ящер… Он поднял голову, встретился взглядом с Поттером и понял, что тот пришел к тому же выводу. Разрозненные кусочки мозаики, наконец-то, встали на свое место. Хагрид прихлебывал чай, внимательно поглядывая на притихших гостей. Наконец он хлопнул себя по колену и встал из-за стола. – Пойду-ка я дровишек принесу, – в повисшей тишине его голос прозвучал как труба. – А то совсем огонек погас. Он протопал к выходу и скрылся за дверью. Драко взглянул в камин – огонь и не думал гаснуть, а рядом с угольной корзиной пристроилась аккуратная связка поленьев. Ясно, великан понял, что им срочно надо обсудить важный вопрос и, решив проявить деликатность, нашел повод, чтобы оставить их вдвоем. – Ящер, значит… – Поттер покрутил перед глазами чайную ложечку, а потом уронил ее на скатерть и уставился на Драко. – Интересно, что ты Уркхарту сделал? Ты что, в капитаны команды метил? – Никуда я не метил, – убито сказал Драко. Выводы, которые напрашивались сами собой, никак не хотели укладываться в голове. – Мы никогда не ссорились всерьез. Ну, может пару раз, потому что Уркхарт вечно гонял нас на дополнительные тренировки. Но я бы в жизни не подумал, что он решится… Он не договорил, почувствовав, как рот наполняется мерзкой кислятиной. Он готов был найти негодяя, посмевшего покуситься на его жизнь, и лично наказать, но когда выяснилось, что это не абстрактный злоумышленник, а однокурсник, знакомый человек, с которым у Драко не было никаких особых конфликтов… – Как думаешь, он его магией призвал? – Поттер пересел ближе и аккуратно высвободил кружку из пальцев Драко. – Не мог же этот зверь по воздуху долететь. – Наверное, – Драко почувствовал, что его трясет. – Надо Снейпу сказать. Он там ищет, ищет… А оно под носом плавает. А я сегодня как раз над озером летал. А если бы свалился? – С чего бы ты свалился? Метла-то новая. – Ну а вдруг? – Драко почувствовал, как его рот сам собой разъезжается в нервной улыбке. – Представляешь, получают мои родители письмо: «С прискорбием сообщаем вам, что вашего сына съела Несси. Вашего единственного сына сожрала тупая водяная тварь, которая питается рыбой и вообще, мирная как корова». Мерлин, а ведь дураки магглы в нее не даже верят. А она сожрала, и все. Он хрюкнул, представив эту картину, а потом захохотал, так что из глаз брызнули слезы. Поттер озадаченно наблюдал за неожиданной истерикой. – Нет, ты только подумай! – сквозь смех прорыдал Драко. – Они даже в нее не верят! А она меня съела! Он захлебывался воздухом, подвывал и всхлипывал, икал, не в силах остановиться. Перед глазами стояли ошарашенные лица родителей. Он представил, как у отца изумленно взлетают брови, как он рассматривает конверт, украшенный школьной печатью, не понимая, кому понадобилось так глупо шутить, и опять начинал хохотать. Щеку опалило огнем, Драко клацнул зубами, мотнул головой и, наконец-то, замолчал. Он схватился за кружку, сделал несколько жадных глотков остывшего чая, и только после этого с трудом выдавил: – Спасибо… – Не за что, – Поттер вытер покрасневшую ладонь о брючину и сел рядом. – Давай без истерики, ладно? – он придвинулся ближе и неловко дернул Драко за локоть. – Я не мастер утешать, знаешь ли. Но могу пообещать твердо – эта тварь тебя не съест. – За хвост держать будешь? – Если понадобится - буду. Поймаем как-нибудь. Наверняка есть способы ее выследить, а дальше поглядим. От обездвиживающего заклинания еще никто не уходил. – Поттер, ты что, совсем тупой? – Драко опять почувствовал, что паника готова накрыть его с головой, но вовремя взял себя в руки. – Это не русалка и не дельфин, понимаешь? Эта тварь магическая, и слушается она только своего хозяина. Наверняка на ней еще и защита стоит против боевых заклинаний. И как ты ее выслеживать будешь? С удочкой на бережку сидеть? Или, – он нервно икнул, – на живца ловить? Поттер задумчиво оглядел его с головы до ног и покачал головой. – Хиленький из тебя живец, так что расслабься, – заметив, что Драко не оценил шутки, он беспечно махнул рукой. – Да ладно, придумаем что-нибудь. – Что это вы придумывать собрались? Опять какие-то тайны? – пробасил Хагрид, входя в дверь. – Эх, на улице-то ночь какая, будто лето вернулось. Тепло, светло, луна что твой фонарь, звезды с кулак. И не скажешь, что зима-то не за горами С его появлением в комнате сразу стало тесно и шумно. Великан прошел к камину, с грохотом сгрузил рядом угольной корзиной новую вязанку дров, и деловито пошуровал кочергой в очаге. Огонь вспыхнул с новой силой, искры затрещали, комната, успевшая погрузиться во мрак, осветилась мягким оранжевым светом. – Хагрид, а это… этот ящер, его поймать можно? – спросил Поттер, присаживаясь радом. – В смысле, если он всю рыбу в озере поест, его же не убьют, а домой отправят? Драко охватило недоброе предчувствие. Неужели Поттер действительно собрался идти выслеживать монстра? Да нет, не может быть, не совсем же он дурак? – Что ты, кто ж его убивать будет? – Хагрид в волнении даже всплеснул огромными ручищами. – Такое редкое животное, их осталось-то от силы штук пять. А может и меньше. Поймаем, посмотрим, не больной ли он, да и отправим в родное озеро. Его и ловить-то особо не нужно, он хоть рыбой питается, но сладкое любит… – его глаза прищурились, превратившись в два полумесяца, словно великан уже мечтал накормить редкостную тварь сливочной помадкой. – Берешь ковригу, пропитываешь патокой да и кидаешь в озеро. Вот он на сладкое, значит, и приплывет. Поттер медленно обернулся к столу и уставился на банку варенья и недоеденный хлеб. Задумчиво похлопав себя пальцем по пухлым губам, он поднял взгляд на Драко и вдруг весело подмигнул ему. Драко побледнел, сообразив, что сегодня ночью на озере состоится самоубийственная охота на хранителя семьи Уркхарт и, судя по решительному взгляду Поттера, спорить с ним было бесполезно. – Что, уже уходите? Ну хоть на дорожку сладенького возьмите, – засуетился добрый Хагрид, когда его гости – один подозрительно возбужденный, а второй белый как мел – начали спешно собираться домой. – Вареньица, вареньица возьмите, орешков еще, хорошие, хрустящие, – приговаривал он, от души набивая карманы несопротивляющегося Поттера всякой снедью. – Там у дверей фонарь стоит, захвати, – одними губами прошептал Поттер и многозначительно поиграл бровями, когда Драко в панике замотал головой. – А варенье можно взять? – спросил он великана, зачем-то высыпающего в огромный носовой платок сахарные орехи. – Гермиону угостить. – Бери, конечно! – радостно заорал Хагрид так, что Драко поморщился. – И кексов берите, и, вот еще, печенье есть! На крыльцо они вышли, сгибаясь под тяжестью свертков со сладостями. Драко спустился со ступеней, вдохнул сырой прохладный воздух, посмотрел на звезды, действительно по-летнему крупные и яркие, и подумал, что готов прихватить и щедрого великана, лишь бы Поттер выбросил из головы глупую затею. Свертки оттягивали руки, громко шуршали промасленной бумагой и пахли ванилью. Не пропрется же он с такой тяжестью на озеро? – Фонарь взял? – прошептал Поттер, останавливаясь за спиной. Одной рукой он прижимал к груди сверток с торчащей наружу крышкой банки с вареньем, а другой придерживал метлы, небрежно закинутые на плечо. – Тьфу ты, просил же! – рассердился он, когда Драко отрицательно покачал головой. – Поттер, забудь! – зашипел Драко, когда тот развернулся обратно к крыльцу. – Зачем тебе фонарь, придурок, что ты задумал? Поттер скрылся в темноте, не удостоив его ответом. Драко испуганно оглянулся на светящиеся окна сторожки, ожидая, что в любой момент Хагрид выглянет в окно и увидит, как наглые гости шарят у него на крыльце. Но все обошлось: ситцевая занавеска осталась недвижимой, а Поттер быстро вынырнул откуда-то справа, держа в руках старый ржавый фонарь. – Между прочим, меня зовут Гарри, – шепнул он и скомандовал: – Пошли! И быстро потрусил по тропинке, но не к замку, а в другую сторону, туда, где мерцало в темноте черное зеркало озера. Драко тихонько застонал с досады. – Поттер! – зашипел он, почти бегом спускаясь по тропинке и оскальзываясь на мокрой траве. – Ты с ума сошел? Я всегда знал, что ты псих, но не до такой же степени! Стой, идиот, иначе я сейчас вернусь в замок, найду Филча и заложу тебя со всеми потрохами! Поттер, слышишь? Я не шучу! – Меня зовут Гарри, – донеслось из темноты, и Драко осталось только ускорить шаг, костеря несговорчивого очкарика на чем свет стоит. *** Вода в бухточке была черной и неподвижной, как чернила. Камыши тревожно шелестели на ветру, широкие лапы елей не пропускали лунный свет. Над головой что-то пронзительно свистнуло, и Драко в ужасе присел, озираясь по сторонам. – Не бойся, это птичка, – шепнул Поттер, сгружая на траву свертки. – Зажги фонарь, ни черта не видно. – Может, лучше костер? – предложил Драко. Запалив крошечный огонек на кончике палочки, он аккуратно поместил его внутрь фонаря, и закрыл стеклянное окошко. – С фонарем мы к утру замерзнем до смерти. – Не, нельзя костер, с того берега увидят, – Поттер высыпал на траву содержимое одного из свертков, расправил шуршащую бумагу и, зачем-то, достал волшебную палочку. – Не замерзнем, у меня идея. Он взмахнул палочкой, пробормотал заклинание и бумага начала вытягиваться углами во все стороны. Когда трансфигурация закончилось, Драко присел на корточки, пощупал получившуюся ткань и хмыкнул. – Не знаю, что ты хотел сделать, но больше всего это похоже на собачью подстилку, – он просунул палец в обнаруженную дыру и показал ее обескураженному Поттеру. – Не думаю, что эта рванина поможет согреться. Поттер обиженно запыхтел и повторил заклинание. В этот раз у него получилось лучше – Драко поднял с травы небольшую шаль с бахромой и накинул ее на плечи. – Не мой фасон, – вздохнул он, заметив, как помрачнело лицо Поттера. – И такой узор мне не идет. Может, что-нибудь более строгое и с серебром? Поттер зарычал и в нетерпении взмахнул палочкой. Плечи Драко придавило тяжелое шерстяное одеяло – теплое, плотное, размером с небольшую палатку. От неожиданности он покачнулся и сел на траву. – Такой фасон подойдет? – Поттер уже разворачивал второй сверток. – Извини, на узоры у меня воображения не хватает. – Да иди ты, – Драко выпутался из плотного кокона и встал на ноги. – Хреновый из тебя стратег, Поттер. Поперся неведомо куда, в ночь, без теплой одежды, без еды. Если ты все свои подвиги совершал по тому же принципу, то не удивительно… – По тому же, по тому же, – Поттер сложил рядом второе одеяло. – Может стратег из меня никакой, но зато я не нытик, как ты. Еды у нас навалом, – он кивнул на груду кексов, сахарных орехов и печенья, разложенных на траве. – Теперь есть и одеяла. Если захочется пить, то всегда можно использовать Агуаменти. Чего ты жалуешься, не понимаю. – А если эта скотина на нас нападет, что делать будем? Закидаем ее орешками? – раздраженно спросил Драко. Больше всего ему хотелось вернуться под защиту толстых стен замка, а не мерзнуть осенней ночью у озера. Тем более, как выяснилось, у Поттера действительно не было никакого плана. – Улетим, – лаконично ответил Поттер. – Метлы зачем брали? – Все ясно, мы пришли на экскурсию, – Драко поднял ближайшее одеяло и расстелил его на земле. – Эй, ты чего это удумал? – с тревогой спросил он. Поттер присел на корточки перед кучей снеди, вытащил из нее ковригу хлеба, банку с вареньем и решительно сорвал с горлышка бумажную крышечку. Щедро полив хлеб густым черничным сиропом, он отнес его к берегу и осторожно опустил на воду. Коврига закачалась на волне, как плавучий островок. – Если он здесь, то обязательно появится, – прошептал Поттер, вытирая руки о джинсы. Хлеб медленно дрейфовал к камышам, и Поттер, сломав длинную ветку, оттолкнул его подальше от берега. – Давай-давай, плыви отсюда. – Связался с тобой на свою голову, – вздохнул Драко, когда Поттер, клацая зубами от холода, завернулся во второе одеяло и сел рядом. – Чтоб эта зверюга тебя вместо меня сожрала. – Не сожрет, не надейся, – Поттер повозился, устраиваясь удобнее, а потом предложил: – Слушай, давай на одно одеяло ляжем, а вторым накроемся. – Зачем это? – насторожился Драко, вцепившись пальцами в грубую ткань наперника. – Так теплее будет. Так действительно оказалось теплее, намного. Драко лежал на спине, разглядывал звезды, плывущие над головой, прислушивался к плеску воды и иногда вызывал Темпус, просто чтобы не уснуть. Поттер ворочался рядом и тихонько вздыхал. – Почему ты меня продолжаешь называть по фамилии? – вдруг спросил он. Драко пожал плечами, не отрывая взгляда от неба над головой. Потом, сообразив, что в темноте его жеста не видно, пояснил: – Сам не знаю, не привык еще. – Ты обещал тренироваться, – Поттер перекатился ближе и лег совсем рядом, опираясь на локоть. – Давай, назови меня по имени. Ну, пожалуйста. Драко фыркнул, но Поттер не засмеялся. Его лица было почти не видно, только сверкали белки глаз за очками. – Гарри, – шепнул Драко. Поттер молчал, и он повторил еще раз. – Га-а-арри... Поттер ткнулся ему в щеку по-собачьи холодным носом и вздохнул. Почувствовав, как под шею подлезает его рука, Драко приподнял голову. Поттер придвинулся вплотную, так, что боку стало жарко, и положил ладонь Драко на живот. Тот продолжал смотреть вверх на слегка качающийся небосвод. – Скажи еще, – попросил Поттер. Его ладонь медленно поползла вниз, к поясу брюк. Дойдя до границы, где кончался школьный джемпер, она чуть задержалась, а потом скользнула под шерстяную ткань и замерла на пуговицах рубашки. – Гарри. Пальцы у Поттера были такими же холодными, как и нос. Драко чуть вздрогнул, но ничего не сказал. Поттер осторожно расстегивал одну пуговицу за другой, шершавые подушечки царапали кожу груди. – Еще. – Гарри… Ночная птица опять свистнула, ельник закачал лапами, но Драко едва обратил на это внимание. Задерживая дыхание, он ждал, что будет дальше. Сегодня все было не так, как вчера ночью: никакого безумия, никакого внезапного порыва, толкнувшего их друг к другу. Поттер словно боялся его вспугнуть, а может сам трусил, но делал все очень-очень медленно. Драко принял неспешный темп и просто лежал, позволяя чужой руке робко гладить его по животу. Поттер наклонил голову, Драко не сдержался и хихикнул, когда его уха коснулась металлическая дужка очков, показавшаяся ледяной. – Прости, – Поттер сдернул очки с носа и сунул их куда-то в траву. Он склонился над Драко и застыл, почти касаясь губами губ, не решаясь на поцелуй. Его дыхание пахло душистым чаем, который они пили у Хагрида – приятный, чуть горьковатый запах. – Гарри, – пробормотал Драко в душистые губы. Получив негласное разрешение, Поттер наклонился ближе и тут же отпрянул назад. Поцелуй вышел мягким, нежным, почти невесомым, словно Поттер оробел в последний момент. Драко это не понравилось. Он высвободил одну руку из-под одеяла, поймал в горсть растрепанные вихры у Поттера на затылке и потянул его голову на себя. Теперь поцелуй был что надо – горячий, пряный, долгий и очень сладкий. Поттер иногда поднимал голову, и тогда в темноте опять сверкали его белки. Что он пытался разглядеть, было непонятно, да и не хотелось думать. Драко стала раздражать эта неспешность. Он хотел, чтобы Поттер прекратил долгие прелюдии и уже перешел к делу. Он поймал руку, хаотично шарящую по его голой груди, и потянул туда, где эти мозолистые пальцы были нужнее всего. Коснувшись пуговиц на брюках, Поттер застыл, словно его поразило заклятье обездвиживания. Драко открыл глаза и разочарованно зарычал, чуть толкаясь пахом в вялую ладонь на ширинке, намекая, что неплохо бы повторить прошлый опыт. Но Поттер вдруг убрал руку. – Нет, – шепнул он. – Не так хочу. – А как? – не понял Драко. Поттер чуть отодвинулся и, перекатившись на спину, начал расстегивать пряжку ремня. Драко быстро проделал то же самое, до колен спустив брюки вместе с трусами. Напряженный член звонко шлепнул по животу, и это было неприятно. Зато стало гораздо удобнее. Наблюдая, как Поттер выпутывается из одежды, Драко пару раз погладил себя и не смог сдержать громкого выдоха. Предвкушение того, что должно произойти, пьянило голову, напрочь прогоняя страхи. Он уже и не помнил, что вокруг бухточки столпился враждебный лес, а где-то поблизости плавает огромное чудовище. Все крутилось вокруг одной мысли – сейчас он увидит Поттера, сможет дотронуться, взять в руку, почувствует тепло его тела, вдохнет запах острого возбуждения. В прошлый раз все случилось слишком быстро, но сегодня все будет по-другому. Поттер лег рядом, прижимаясь голым животом. Драко натянул одеяло повыше и, протянув руку, дотронулся до горячего и твердого члена, уткнувшегося ему в бедро. Драко чуть сильнее сжал ладонь, чувствуя под пальцами неровности вздувшихся вен, и двинул ладонью вверх-вниз. Поттер быстро задышал, утыкаясь ему в шею. – Перевернись, – прерывающимся шепотом попросил он. – На живот перевернись. Не совсем понимая, зачем это надо, Драко подчинился. Прямо перед лицом закачались пожухлые былинки с запутавшимися в них еловыми иголками. Поттер чуть сдвинулся назад и сел сверху, придавив ноги Драко к земле. Верхнее одеяло приподнялось, и он покрылся мурашками, когда по разгоряченной коже хлестнул холодный воздух. – Не бойся, – на голую поясницу легли прохладные ладони. Поттер осторожно погладил спину, пробегая пальцами по бокам, наклонился вперед и поцеловал Драко в макушку. – Не бойся… – зачем-то повторил он. – Это не больно. И только тут до Драко с запозданием дошло, что сейчас, собственно, произойдет. Он дернул спиной, попытался перевернуться, но руки Поттера придавили его плечи к одеялу. – Я очень осторожно, – прошелестело над головой. Между ягодицами ткнулся мокрый холодный палец, отчего Драко нервно дернулся всем телом. – Ну, пожалуйста… Драко зажмурился от стыда и попытался расслабиться, но почувствовав, как палец продвигается глубже, опять зажался. Он уткнулся лицом в сгиб локтя и прикусил зубами рукав – лежать с выставленной на показ задницей, которую щупает и мнет другой парень, было стыдно, страшновато и одновременно с этим возбуждающе. Так возбуждающе, что он приподнял бедра, чтобы потереться членом о шершавое одеяло, но Поттер воспринял его действие иначе. Драко вздрогнул и быстро задышал открытым ртом, когда скользкий от слюны палец осторожно протолкнулся внутрь. Поттер над ним засопел, двигая рукой вперед-назад. – Не больно? – тихо произнес он. – Не больно же. Расслабься и дыши. – Сам знаю, – со злостью ответил Драко. Над головой послышался шепот – Поттер бормотал очищающее заклинание, не переставая растягивать Драко. Тот лежал на животе, все так же уткнувшись лицом в одеяло, и терпел. Ожидание казалось невыносимым, возбуждение узлом сворачивало внутренности, и хотелось одного – чтобы Поттер уже прекратил издеваться и дал ему кончить. Пальцы медленно двигались внутри, массируя, поглаживая, заставляя стыдно ерзать животом по грубому одеялу и громко вздыхать от удовольствия. Наконец все прекратилось. Драко разочарованно поднял голову, и вдруг услышал, как Поттер плюет себе в ладонь. Не успел он обернуться и спросить, что происходит, как внутрь стало проталкиваться что-то большое, твердое и горячее. Драко заскулил, завертел задом, пытаясь отодвинуться, но боль продолжала нарастать. – Чшшш… – Поттер навис над ним на вытянутых руках. – Ты чего, не дергайся. – Поттер, – проныл Драко, пытаясь заслонить распяленную задницу ладонями. – Больно, больно же, черт тебя дери. – Гарри, – хрипло ответил тот, вталкиваясь до конца. – Меня зовут Гарри. Драко задохнулся воздухом, поняв, что Поттер внутри, весь, до последнего дюйма. Он напрягся, пытаясь вытолкнуть посторонний предмет, и Поттер громко застонал. – Лежи спокойно… – задыхаясь, попросил он. – Иначе я… не выдержу. Он медленно начал движение назад, и Драко не смог сдержать вздоха облегчения. Выскользнув полностью, Поттер вдруг дернул его вверх, заставляя встать на четвереньки, и, не дав опомниться, снова толкнулся внутрь. Драко зажмурился до слез и прикусил губу, чтобы не заорать. – Я сейчас… сейчас… – хрипел Поттер, прижимаясь мокрым лбом Драко между лопатками. – Потерпи, пожалуйста. Поймав в ладонь вялый член Драко, он сжал его и грубо двинул рукой. Потом медленно повел бедрами из стороны в сторону, давая партнеру возможность привыкнуть. Острая боль постепенно проходила, но особого удовольствия происходящее не доставляло. Драко не стал сопротивляться, когда Поттер начал дрочить ему член, надеясь вернуть возбуждение. В конце концов, можно будет кончить, когда Поттер сделает свое дело и отвалится. Кончить, а потом надавать очкарику по шее – и за вранье насчет мнимой девственности, и за здоровенный член, распирающий задницу так, что шевельнуться больно. Рука двигалась все быстрее, Драко опустил голову и негромко застонал. Если постараться не обращать внимания на неприятные ощущения сзади, то ему даже нравилось. Он постепенно успокаивался, чувствуя, как медленно возвращается желание. – Нравится? – прошептал Поттер. Он погладил Драко по дрожащему животу, нащупал яички и нежно сжал их, перекатывая в ладони. – Приятно? Драко неожиданно для себя подался назад, насаживаясь глубже. Сейчас, когда удалось полностью расслабиться, ему вдруг захотелось испытать то, о чем он только читал в журналах, но никогда не испытывал сам. Мускулистым красавцам, вроде пресловутого Квиддичного Капитана, явно нравилось то, что с ними делали. На колдографиях они раскрывали рты, запрокидывали головы и кончали длинными белесыми струями, заливая рекламу борделей. Им было хорошо. – Давай, – шепнул Драко, заметив, что Поттер не делает никаких попыток продолжить начатое. – Давай, Гарри, ну… Он еще раз толкнулся назад, заставив Поттера зашипеть сквозь зубы и крепко вцепиться пальцами ему в бедра. Теперь тянущая боль казалось правильной и необходимой, как условие для достижения чего-то большего. Поттер прерывисто дышал, из его рта вырывались облачка пара, и Драко казалось, что они щекочут ему шею. Толчки становились все быстрее и резче, и в какой-то момент Драко сорвался. Ему казалось, что его поднимает все выше и выше, мчит, как на метле, и бросает вниз, так что сердце, кажется, сейчас выпрыгнет из груди. Всхлипнув, он глубоко подался назад – яйца Поттера смешно шлепнули его по заду – ахнул и бурно кончил на вздохе, заляпав одеяло. Поттер задергался, больно впиваясь ногтями в бедра, толкнулся еще пару раз и застыл на несколько мгновений, показавшихся бесконечными. А потом с громким хлюпом вытащил член и сел на пятки. Драко повалился на бок, не чувствуя ни рук, ни ног. – Обалдеть, – еле ворочая языком пробормотал Поттер. – Просто… обалдеть. – Я тебя ненавижу, – устало сообщил Драко, закрывая глаза. – Ты даже не представляешь как… Задница болела, лежать было холодно и липко, под животом расплылось мокрое пятно. Драко хотелось избавиться от дискомфорта, но палочка осталась в кармане мантии, а сама мантия затерялась где-то в траве, искать ее не было ни сил, ни желания. – А? – Поттер повалился рядом, натягивая на Драко одеяло. Подсунул ему под шею руку, так что Драко теперь лежал у него на плече, и спросил. – За что? – За вранье, – под тяжелым одеялом сразу стало тепло и уютно. Драко свернулся калачиком, отогревая замерзшие руки, и добавил, проваливаясь в сон. – Ну и вообще, за все. Последнее, что он услышал, засыпая, был тихий смех Поттера. Драко проснулся от холода. Он втянул замерзшую ногу обратно в спасительное тепло, открыл глаза и огляделся. Над озером, скрытым плотным туманом, поднималось солнце; еловые лапы, трава и прибрежная галька были покрыты инеем. Драко сел, стряхивая с одеяла тонкую пелерину снежной крупки. Поттер под боком недовольно заворочался, не желая просыпаться. – Поттер, – собственный голос показался простуженным карканьем. Драко откашлялся и позвал снова, для убедительности толкнув спящего соседа в плечо. – Эй, Гарри, просыпайся. Тот вздохнул и перевернулся на другой бок, продемонстрировав Драко смуглую поджарую задницу. – Еще рано, – Поттер поскреб поясницу, оставляя на ней розовые полоски от ногтей. – Чего ты подскочил? Я спать хочу. Драко улыбнулся, ныряя обратно под одеяло. Он крепко обнял Поттера, прижавшись животом к теплой спине. Тот зевнул и зарылся лицом в скомканную мантию, которую использовал вместо подушки. Драко уткнулся носом в черные завитки волос, вдохнул знакомый запах, и уже хотел спать дальше, но какой-то посторонний шум заставил его открыть глаза. В утренней тишине отчетливо слышался плеск воды, словно вдоль берега плыла лодка. Невидимое весло шлепало то громче, то тише, и никак невозможно было понять, откуда именно идет звук. Драко высунулся из-под одеяла, вглядываясь в белую пелену над озером, но не увидел ничего, кроме высоких камышей, в утреннем свете казавшихся серыми. Поттер в его объятиях вздрогнул, и Драко понял, что тот тоже не спит. – Слышишь? – одними губами спросил Драко. – Плывет… – Да нет, показалось, – прошептал Поттер, осторожно вытягивая из-под мантии палочку, но уверенности в его голосе не было. Плеск раздался снова – ближе и отчетливей. – Одеваемся! Никогда еще Драко не натягивал одежду с такой скоростью. Носки, мятые трусы, выстуженные за ночь брюки, в ледяные штанины которых он никак не мог попасть ногами, ботинки… Застегнув мантию, он выхватил палочку и встал рядом с Поттером, уже вставшим в боевую стойку у кромки воды. – Это она? – Драко очень старался, чтобы голос не дрожал, но получалось плохо. – Зверюга? – Может она, а может, нет. Не видно ни черта. Пока солнце не встанет, так и будем в молоке сидеть. Плеск становился громче, по воде побежали мелкая рябь. Драко уставился на разбухшие куски ковриги, выброшенные на берег волнами. Если чудовище ночью и заплывало в бухту, то никак не отреагировало на приготовленное угощение. Вдруг Поттер схватил его за руку и сильно сжал. – Смотри, – хрипло сказал он, указывая палочкой в камыши. Драко взглянул, куда указывал Поттер, и почувствовал волну ледяных мурашек, сбегающую по позвоночнику. Сквозь плывущие клочья просвечивало что-то большое и темное, то появляющееся из тумана, то совсем исчезающее. Словно неведомое существо медленно кралось к берегу, но не решалось выйти из воды, бродило неспешно в камышах. Плеск послышался совсем рядом, Поттер сглотнул и медленно попятился к ельнику. Он приложил к бледным губам палец, призывая к тишине, и присел на корточки, поднимая с травы метлы. – Валим отсюда, – шепнул он, впихивая Валькирию в ослабевшие руки Драко. – В таком тумане мы скорее друг друга поубиваем, чем в это чудище попадем. Драко немедленно сел на метлу и поморщился от неприятных ощущений ниже спины. Он быстро поднялся в воздух и завис на месте, дожидаясь, пока Поттер уничтожит следы их присутствия на берегу. Одеяла, быстро скукожившиеся до первоначального размера, были выкинуты в кусты; туда же отправились и засохшие кексы с сахарными орехами. Прихватив фонарь Хагрида, Поттер повесил его на черенок метлы, и, оттолкнувшись от земли, подлетел к Драко. Они поднялись над ельником, сделали небольшой круг и остановились над местом ночной стоянки. – Ничего не видно, – сказал Поттер, вглядываясь в сизый сумрак под ними. Сверху казалось, что на берег легло облако. – Надо спуститься пониже. – Поттер! – Драко поймал его за рукав и отчаянно затряс головой. – Не надо. Что ты там рассматривать собрался, больших ящериц не видел, что ли? Давай вернемся в замок, расскажем все Снейпу или Макгонагалл, пусть они сами решают. Или даже лучше сразу к Дамблдору пойдем, а? – Ну как же, а зачем мы тогда сюда прилетели? – на лице Поттера отразилась почти детская обида. – Я только посмотрю, я же на метле, оно меня не достанет. Оставайся тут, я быстро. – Не надо! – взмолился Драко. Поттер улыбнулся и вдруг, подлетев ближе, чмокнул его в губы. – Со мной ничего не случится, – заверил он и, словно оттолкнувшись от невидимой стены, ушел в стремительное пике. Его мантия черной точкой мелькнула на фоне тумана и исчезла – как чаинка утонула в молоке. – А со мной? Если со мной что-нибудь случится? – заорал Драко, тоже направляя метлу к земле. – Ну, скотина, только попробуй не выжить! Собственными руками убью! Он подлетел к берегу и сделал медленный круг, не решаясь нырнуть в сизое облако. Туман закрыл собой всю бухту – стелился по воде, лохматыми обрывками повис в еловых лапах. Драко задержал дыхание как перед прыжком в воду и нырнул в седой полумрак. – Поттер… – тихонько позвал он, оглядываясь. – Ты где? Не шути, придурок. Здесь было странно и жутковато. Драко медленно двинулся вперед, не очень понимая, куда он летит. Раздвигая сухие стрелки камыша, он то и дело нервно оборачивался, ожидая нападения со спины. Туман, как живое существо, дышал в затылок, глушил звуки, мелкими капельками влаги оседал на одежде. Через какое-то время Драко стало казаться, что он уже час крутится на одном месте, хотя прошло всего несколько минут. Наконец камыши кончились, и вместо зыбкого марева под ногами замелькала пожухлая трава. Драко понял, что сделав круг над водой, опять вернулся к берегу. Он осторожно спрыгнул с метлы и огляделся, не зная, куда идти теперь. Вдруг справа раздался тот же звук, что разбудил его утром – громкий хлопок по воде невидимым веслом. Только теперь к этому звуку присоединился другой – странный монотонный хруст. Как будто огромная корова забрела в камыши и теперь жует, перетирает зубами, как жерновами, сухие стебли. Драко зажал Валькирию под мышкой, достал палочку и медленно пошел на звук, чувствуя, как от страха дрожат колени. Он увидел кустарник, примятую траву, растоптанные в труху орехи и сообразил, что пришел на место ночной стоянки. Сделав еще пару шагов, он внезапно наткнулся на Поттера, стоявшего у кромки воды в странной напряженной позе: с вытянутой вперед рукой, словно он пытался поймать пальцами ускользающие полосы тумана. На его повернутой вверх ладони лежал раскрошенный кекс. Драко уже хотел заорать от злости и облегчения, подбежать и встряхнуть героического идиота за плечи, но Поттер вдруг повернул к нему мертвенно бледное лицо и спросил в полголоса: – У тебя сладкого не осталось? Драко покачал головой и уже хотел спросить, какого черта Поттер тут встал как вкопанный, но тут за спиной послышался знакомый плеск. Драко обернулся и чуть не упал от неожиданности: огромное животное размером с дракона медленно брело сквозь туман к берегу, загребая воду ногами-ластами. На округлой башке, венчавшей длинную как у жирафа шею, возвышался полупрозрачный, сверкающий перламутром гребень. Из широкой пасти торчали камышовые стебли. Животное меланхолично двигало огромной челюстью, трясло головой и изредка шлепало по воде плоским хвостом. – Ну точно как корова, – прошептал пораженный Драко, медленно пятясь назад. Ящер вышел на гальку и потянулся к Поттеру. Тот побледнел еще сильнее, но не заорал и не кинулся бежать. Наоборот, шагнул ближе, протягивая руку. Драко поднял палочку, но ничего страшного не произошло: животное понюхало кекс, громко фыркнуло и слизнуло угощение широченным языком. – Он не опасный, – дрожащим голосом сказал Поттер, словно уговаривая сам себя. – Совсем не опасный. Мирный зверь, никого не трогает… Не подходи, Драко. – И не подумаю, – отозвался тот, во все глаза рассматривая ящера. На антрацитово-черной шкуре животного были заметны странные отметины – то ли шрамы, то ли царапины, складывающиеся в диковинный узор. Драко присмотрелся и внезапно понял, где он уже видел эти круги и полосы. Точно таким узором была украшена его метла, чуть не убившая Поттера. Вот оно, Преданное Сердце. – Гарри, – прошептал Драко. – Заканчивай миловаться с этой тварью. Бери метлу и полетели в замок. Если хозяин зверушки начнет колдовать, нам не поздоровится. Поттер кивнул, вытирая руку об штанину, и, стараясь не делать резких движений, попятился назад. Отойдя на безопасное расстояние, он перекинул ногу через метловище, готовясь взлететь, но тут животное повернуло голову, облизнулось и медленно побрело к Поттеру, с шумом загребая ластами гальку. Драко в ужасе понял, что ящер захотел добавки и если они немедленно не взлетят, то останутся тут до тех пор, пока не скормят твари все сладости, рассыпанные в траве. – Да не стой столбом! – он дернул Поттера за рукав. – Садись на метлу. Ящер заинтересованно повернулся к новому действующему лицу, раздул ноздри и с шумом втянул воздух. Не успел Драко опомниться, как огромная чешуйчатая морда ткнулась ему в живот. От сильного толчка он упал на спину, метла отлетела в сторону. Ящер навис над ним, изо всех сил нюхая воздух. Отметины на его коже налились синим, словно кто-то нарисовал их светящийся краской. Гребень сверкнул перламутром, мокрый жеванный камыш полетел во все стороны. Внезапно чудовище поднялось на задние лапы, заслоняя собой полнеба, оскалилось длинными клыками и страшно заревело. – Он тебя узнал! – крикнул Поттер, хватая Драко за шиворот и поднимая на ноги. – Полетели! Драко вспрыгнул на Валькирию, сильно сжал коленями древко и рванул вверх. Ветер засвистел в ушах, жуткий рев остался далеко внизу. Вырвавшись из туманного плена, Драко резко затормозил, чуть не перекувырнувшись через голову, и обернулся. Поттер вынырнул рядом и махнул рукой в сторону замка. – Быстрее, – крикнул он. – Надо позвать кого-нибудь, пока оно пол-леса не разнесло. Драко испуганно посмотрел вниз: зеленые верхушки елей ходили ходуном, словно в них бесился слон, над озером плыл непрекращающийся вой – Преданное Сердце жаждало исполнить волю хозяина. Медлить было нельзя. Драко крепко сжал в ладонях рукоятку и понесся вперед, уже не оглядываясь. Он летел, не видя впереди ничего, кроме хогвартских башен на другом берегу озера. Глаза слезились от ветра, встающее солнце окрашивала воду внизу кроваво-красным. Поттер летел рядом, распластавшись на метле, изредка оборачиваясь назад. – Твою мать, оно за нами плывет! – заорал он, пришпоривая метлу. Драко посмотрел вниз и выругался – чудовище гналось за ними, развив невероятную скорость. Его длинная шея торчала над водой, разрезая волны и оставляя за собой белые пенные дорожки, расходящиеся клином. Новый страшный рев ударил по нервам, заставляя лететь еще быстрее. – Поори еще у меня! – сердито гаркнул Поттер, выхватывая палочку. – Ступефай! Заклятье отскочило от черной шкуры, не нанеся ящеру никакого вреда, и рассыпалось над водой снопом искр. Драко наклонился вперед, увеличивая скорость, держа курс на высокие шпили школы. Поттер летел позади и все выкрикивал и выкрикивал заклинания, словно они могли остановить ящера. До спасительного берега оставалось меньше мили, когда Драко заметил у кромки воды две темные фигуры, размахивающие руками. Решив, что вчетвером остановить ящера будет проще, Драко послал метлу в закрученный пируэт и пошел на снижение. – Ты куда? – крикнул Поттер. – Ты что, не видишь, это же Снейп! Драко резко дернул черенок на себя, поняв свою ошибку. Объясняться с деканом, когда на хвосте маячит тварь, мечтающая его сожрать, не было никакого желания. Он уже хотел повернуть назад и вернуться на старый курс, но тут с земли грянул голос Макгонагал, стократно усиленный Сонорусом: – Поттер, Малфой, немедленно вниз! Поттер перевернулся и ушел в пике, так что только прутья хвоста мелькнули. Драко ничего не оставалось, как последовать за ним, пустив Валькирию почти вертикально вниз. Вывернув у самой земли, он помчался навстречу Снейпу, то и дело оборачиваясь на озеро. Поттер долетел раньше, спрыгнул с метлы и теперь что-то объяснял своему декану, размахивая руками. – Просьбу о твоем отчислении я подам завтра, – рявкнул Снейп, когда Драко, задыхаясь, притормозил возле него. – Пусть твой отец разбирается, я не хочу нести ответственность за тупоголовых юнцов, которые плюют не только на школьные правила, но и на собственную безопасность! – Там… – Драко махнул рукой в сторону озера. – Там… Он наклонился вперед, и оперся ладонями в колени, пытаясь перевести дух. Сердце колотилось в горле, глаза заливал горячий пот, мышцы дрожали от усталости. Драко поднял голову и попытался еще раз заговорить, но Снейп прервал его нетерпеливым жестом: – Ничего не желаю слушать. Можешь не пытаться меня разжалобить, это просто возмутительно… Договорить он не смог – громкий рев сотряс воздух. Вода вспенилась белыми бурунами, огромное черное тело выбросилось на пляж и, как гигантский тюлень, поползло в сторону Драко, загребая ластами. – Это что еще за… – Снейп оглянулся и попятился назад, выхватывая палочку. В других обстоятельствах Драко многое отдал, чтобы еще раз увидеть такое выражение на лице декана, но сейчас ему было не до этого. Он вскочил на ноги и помчался по пляжу, не разбирая дороги, слыша за спиной оглушающий хруст камней под гигантской тушей. Чудовище настигало его, дышало в спину смрадным дыханием, лязгало над головой огромными зубами, оглушало ревом. Где-то далеко-далеко раздавались испуганные человеческие голоса, воздух разрывали вспышки заклинаний. Драко обернулся, увидел над собой разверстую пасть, заорал и упал навзничь, споткнувшись о какую-то корягу, торчащую из земли. Тяжелая лапа тут же опустилась ему на спину, придавливая к земле. Ящер замер, принюхиваясь к своей добыче. Драко вжался всем телом в мокрую гальку, с ужасом осознавая, что это конец. Шершавый язык прошелся по его голове, ероша волосы, роняя на щеку липкую вонючую слюну, лапа придавливала все сильнее и сильнее, не давая пошевелиться и вздохнуть. Это было так похоже на вчерашний сон, что происходящее показалось Драко продолжением того кошмара. Надо просто открыть глаза и все закончится. Только открыть глаза, открыть… Вдруг животное взревело, дернулось огромной тушей, и Драко почувствовал, как тяжкий груз с его спины исчез. В лицо полетели мелкие камушки, больно рассекая кожу. Он открыл глаза и быстро пополз в сторону, подальше от берега. Обернувшись, он увидел картину, от которой кровь стыла в жилах: гигантский ящер орал так, что уши закладывало, вертел длинной шеей, бил по земле ластами, вздымая фонтаны каменей и песка. Что-то огромное тащило его за хвост в воду, не давая вырваться, вода у берега кипела ключом. Чьи-то руки подхватили Драко под мышки, пытаясь поднять на ноги и оттащить подальше от пляжа. Он вцепился в грязную мантию, каким-то шестым чувством понимая, что это Поттер тащит его волоком, что надо встать и бежать к замку, но не мог оторваться от ужасного зрелища, разворачивающегося перед глазами. Над водой поднялись длинные розовые щупальца с круглыми присосками, похожими на тарелки. Они поднимались все выше и выше, вырастая из воды подобно стволам деревьев, а потом обрушились всей мощью на бьющегося на отмели ящера. Монстр вытянул шею, вокруг которой стягивались живые розовые кольца, и испустил громкий крик боли. Он забил ластами по воде, мышцы под черной шкурой напряглись буграми, из раскрытой пасти толчками начала выплескиваться кровь. Ящер задергался в агонии, слабея на глазах, а потом упал без движения на гальку. Долгий протяжный стон пронесся над берегом, Драко закрыл уши ладонями и уткнулся лицом в мокрую мантию Поттера. *** – Ну и какого черта ты понеся не к замку, а вдоль озера? От страха последний ум растерял? Я как увидел, что он тебя догнал, думал все, конец. Драко лениво промычал что-то невразумительное. Он сидел под деревом, прислонившись затылком к шершавому стволу, и наслаждался всем сразу: и ярким осенним солнцем, и теплым ветром, запутавшимся в редкой желтой листве над головой, и просто тому, что он жив. Поттер хмыкнул и уселся рядом. Его брюки были измазаны глиной, на лице темнели ссадины и царапины, в волосах застряли сухие травинки. Выглядел он сногсшибательно, хотя Драко подозревал, что сам он не в лучшем состоянии. – Что там с Уркхартом? – спросил Драко, еле ворочая языком. – Его поймали? – Конечно. Он и не пытался сбежать, чернокнижник доморощенный, – Поттер сорвал былинку, сунул ее в рот, пожевал и выплюнул. – В замке целая толпа авроров, так что готовься, придется тебе по сто раз всю историю пересказывать. – Не страшно. Он закрыл глаза и потянулся всем телом, ощущая себя с макушки до самых пяток. Никогда Драко не чувствовал себя так хорошо. Он взглянул на свои ладони, сбитые в кровь об острые камни, и улыбнулся – сейчас боль казалась необходимым подтверждением того, что он жив. Хорошее настроение не смогли испортить даже вопли обоих деканов, в голосах которых отчетливо звучала паника. Снейп орал, обвиняя во всем Поттера, потом переключался на Драко, потом вспомнил о дисциплине в Гриффиндоре, и сцепился с Макгонагал. В конце концов, не выдержав накала ссоры, Снейп развернулся и унесся в сторону замка. Макгонагал окинула Драко и Гарри взглядом взбешенной тигрицы, пообещала обоим незамедлительную встречу с директором и удалилась, гордо вскинув голову. – Хорошо Кальмар зверюгу отделал, – с чувством произнес Поттер. – Хагрид обещал его выходить, и в родное озеро вернуть. Все-таки редкое животное, да еще и легендарное. – Не могу сказать, что я счастлив от этой новости. По мне лучше было бы прибить гадину. – Да ладно, он же не виноват, что его хозяин сволочь. – Поттер попробовал отряхнуть брюки, но, не добившись результата, махнул рукой. – Снейп объяснил, что Кальмар еще более ревностный Хранитель, чем любое Преданное сердце. А я все понять не мог, какого черта он на ящера полез. – Если бы ты был чистокровным, Поттер, – менторским тоном начал Драко, – то знал бы, что Хранители не терпят, когда на их территории хозяйничают посторонние твари. Пока этот тюленьпереросток вел себя тихо, его никто не трогал, но как только он… – Ну, завел шарманку, – Поттер шутливо толкнул его локтем. – А то я без твоей лекции не догадался, в чем там дело. Просто я не знал, что у Хогвартса тоже есть свое магическое животное. И вообще, – он вдруг наклонился и слегка приобнял Драко за плечи, – меня зовут Гарри, ты опять забыл. Драко не стал возражать. Он удобно устроился у Поттера на плече и вытянул гудящие ноги. Ветер теребил волосы, швырял под ноги разноцветные листья. С берега доносились голоса – ученики столпились у воды, рассматривая следы битвы двух Хранителей. – Ну что, остаешься в Гриффиндоре? – губы Поттера щекотно ткнулись в ухо. – Видишь, как у нас весело. – Да уж, обхохочешься. Снейп меня выгнать хочет, между прочим. Может, меня через неделю здесь вообще не будет. – Смеешься? Ты теперь герой. После того, как эта тварь тебя чуть не съела, у него рука не повернется тебя выгнать. – Плохо ты его знаешь, это же Снейп! Поттер рассмеялся, легко и беззаботно. – И все же подумай, – отсмеявшись, сказал он. – Подумаю, Поттер. – Опять ты за свое. Меня зовут… – Гарри, – Драко улыбнулся и, удобно устроившись в кольце теплых надежных рук, закрыл глаза. – Я запомню. конец
