Государственный архив документов новейшей истории
реклама
Министерство образования и науки Российской Федерации Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Брянская государственная инженерно-технологическая академия» Монография Кулачков Вадим Витальевич КРЕСТЬЯНСТВО ЗАПАДНОГО РЕГИОНА РОССИИ В 1920-е гг. (социокультурные изменения) Брянск -2014 1 УДК 94 (470) «19/… .058.224» ББК 63.3 (2) 7 К-90 Кулачков В.В. Крестьянство Западного региона России в 1920-е гг. (социокультурные изменения):Монография. – Брянск: БГИТА, 2014. – 330 с. ISBN 978-5-98573-161-3 Рецензенты: Тихонов А.К., доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой «История, археология и краеведение» Гуманитарного института ФГБОУ ВПО «Владимирский государственный университет имени братьев А.Г. и Н.Г. Столетовых» (г. Владимир) Безгин В.Б., доктор исторических наук, профессор кафедры «История и философия» ФГБОУ ВПО «Тамбовский государственный технический университет» (г. Тамбов) Сафонов Д.А., доктор исторических наук, профессор кафедры «История России» ФГБОУ ВПО «Оренбургский государственный педагогический университет» (г. Оренбург) Данная монография посвящена рассмотрению социокультурных изменений в жизни крестьянства Западного региона России 1920-х гг. Изучение темы позволяет сделать вывод о том, что главным сдерживающим фактором, препятствующим развитию деревенских жителей, был недостаток материально-финансовых ресурсов. По мнению автора, радикализм нового советского государства не был подкреплен достаточной основой для достижения оптимального социокультурного уровня состояния деревни. В результате подавляющее большинство крестьян Западного региона сохранили глубинные основы и структуры своего жизненного уклада, сформированного в предыдущие периоды времени. ISBN 978-5-98573-161-3 © Кулачков В.В., 2014 © БГИТА, 2014 2 Содержание Введение …………………………………………………………………………….4 Глава 1. Социальные аспекты развития деревни….………………………...35 1.1. Социально-этнические различия в сельской местности.………..…......35 1.2. Реалии НЭПа и социальные трансформации села……………………65 1.3. Половозрастные характеристики деревенского социума…………....95 Глава 2. Образ власти в сельском восприятии…………………………...122 2.1. Общественно-политические настроения крестьян…………………....122 2.2. Отношение крестьян к представителям органов власти…………..148 2.3. Правовые аспекты крестьянского быта……………………………….171 Глава 3. Духовный облик крестьян….………………………………………198 3.1. Влияние советской идеологии на жителей деревни ………………….198 3.2. Перемены в сфере образования и просвещения………………………230 3.3. Роль новшеств в крестьянской жизни………………………………...260 Заключение…………………………………………………………………….....275 Библиография……………………………………………………………………282 Приложения……………………………………………………………………....308 Именной указатель……………………………………………………………...326 3 Введение Исследование крестьянства России. темы определяется Изменение социокультурных изменений его основополагающей социокультурных норм в ролью связано с в жизни истории историческим развитием общества, что особенно проявляется на переходных стадиях социального развития. 1920-е гг. вошли в отечественную историю как один из периодов, которые способствовали видоизменяли появлению новых старый ценностей и уклад жизни образцов и поведения. Относительная демократизация практически всех сфер жизни в период новой экономической политики, особенно коммунизмом», еще более усиливает контрастируя с «военным интерес исследователей. Наряду с этим обращение к теме социокультурного развития крестьянства вызвано тем, что в исследуемый период были заложены как позитивные, так и негативные тенденции в развитии деревни, которые достаточно отчетливо проявились в будущем. Понятие социокультурности развития, прежде чем прошло долгий путь формирования и в XX в. появились социологические концепции культуры (Т. С. Элиот, Т. Парсонс, М. Вебер, П. Сорокин и др.). Так, П.А.Сорокин отмечает, что «различие между категориями «культурное» и «социальное» весьма условно и относительно: любая культура создана определенной социальной группой, объективацией которой она является, а любая социальная группа имеет свою определенную культуру»1. В трудах отечественных исследователей А.С.Ахиезера, А.И.Ракитова и др. содержатся новые подходы к изучению особенностей социокультурного развития общества. Социокультурное выступает одним из доминирующих факторов развития в См.: Сорокин П.А. Социальная и культурная динамика: исследования изменений в больших системах искусства, истины, этики, права и общественных отношений. - СПб., 2000. С.503. 1 4 силу того, что в обществе преобладают специфически человеческие способы деятельности. Социокультурные неоднозначностью, что, изменения прежде характеризуются всего, связано с сложностью и многоаспектностью и многогранностью данного понятия. Под ними подразумеваются любые трансформации социальных структур, возникновение новых форм взаимодействия индивидов. Изменения являются неотъемлемым свойством культуры и включают в себя как внутреннюю трансформацию культурных явлений, так и внешние перемены. Основной причиной социокультурных изменений выступают постоянно накапливающиеся противоречия, которые могут проявляться в разных временных масштабах. В данной монографии рассматриваются социокультурные изменения периода 1920-х гг., т.е. трансформации, характерные для микромасштабных шкал времени. Изучение социокультурных изменений в развитии крестьянства актуально и с позиций сегодняшнего дня, современных представлений о сравнительно недавнем историческом прошлом. По мнению Ю.М.Лотмана культура «всегда связана с историей, всегда подразумевает непрерывность нравственной, интеллектуальной, духовной жизни человека, общества и человечества. И потому, когда мы говорим о культуре нашей, современной, мы, может быть, сами того не подозревая, говорим и об огромном пути, который эта культура прошла»1. Поэтому исследование социокультурной сферы жизни является злободневным способствует более детальному для современной истории, т.к. это проникновению в глубины народной Региональная специфика социокультурных изменений в развитии жизни. крестьянства представляет интерес в плане дополнения и в какой-то степени корректировки общих представлений о периоде НЭПа. Существует См.: Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII-начало XIX века). – СПб.,1994.С.8. 1 5 насущная потребность в масштабном привлечении региональных архивов, т.к. без этого невозможно материалов составить полное и объективное представление об изучаемой теме. Изучение социокультурной истории на уровне региона позволяет конкретизировать происходящие в крестьянской среде события и процессы. Автором монографии предпринимается попытка социокультурной специфики развития изучения и анализа крестьянства Западного региона России для выявления «старых» и «новых» черт, своеобразия крестьянских настроений деревни. Настроения являются одним из главных индикаторов состояния социума общественного и представляют собой сознания. Исследователи один из компонентов отмечают, что настроения характеризуются зависимостью от внешних условий, что определяет их быстро меняющийся характер. В частности, Б.Д.Парыгин считает, что «настроение можно рассматривать как известный итог всех психических переживаний личности, как результат борьбы разнородных и разнозначных чувств»1. Б.Ф.Поршнев придерживается мнения, что «настроения порождаются теми или иными противоречиями в общественном бытии, в объективных общественных условиях»2. В данном исследовании под крестьянскими настроениями подразумеваются преобладающие состояния чувств и умов сельских жителей в период новой экономической политики. В связи с этим объектом монографии являются мировоззрение, рефлексия и реакция крестьянства Западного региона России 1920-х гг. в контексте социокультурных трансформаций периода НЭПа. Под социокультурными трансформациями понимаются изменения, имеющие как культурные, так и социальные аспекты. Многоплановость ракурсов изучения темы предполагает социальные, осветить этнические, в числе политические, наиболее правовые, важных вопросов культурные аспекты развития крестьянства. Предметом монографии являются социокультурные 1 2 См.: Парыгин Б.Д. Социальная психология Проблемы методологии, истории и теории. – СПб.,1999.С.267. См.: Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. - М.,1979.С.117. 6 изменения в развитии крестьянства Западного региона России в период 1920-х гг. Хронологические рамки монографии очерчены периодом 1920-х годов. Выбор нижней границы обусловлен проведением X съезда РКП (б), который официально провозгласил экономической начало практической реализации политики. Верхняя граница определяется новой завершением периода новой экономической политики, что привело в конечном итоге к преобладанию в общественно-политической и экономической административно-командных методов управления, сферах отказу от опоры на рыночные механизмы развития сельского хозяйства. Территориальные рамки монографического исследования ограничены пространством региону Западного относят региона России. Традиционно к Западному Брянскую (1920-1929), Смоленскую (1708-1929) и Калужскую (1796-1929) губернии. Постановлением президиума ВЦИК от 14 января 1929 года губернии были полностью ликвидированы и вышеуказанные регионы вошли в состав Западной области. Кроме того, в монографии использовались материалы, относящиеся губернии (1919-1926). Это обусловлено к Гомельской тем, что в мае 1923 г. декретом ВЦИК к Брянской губернии был присоединен Почепский уезд Гомельской губернии. Декретом ВЦИК от 27 марта 1924 г. Трубчевский уезд был ликвидирован, а его территория была распределена между Почепским, Бежицким и Севским уездами. В связи с расформированием Гомельской губернии в конце декабря 1926 г. в состав Брянской губернии были включены Клинцовский, Новозыбковский и Стародубский уезды1. Целью монографии является рассмотрение социокультурных изменений в развитии крестьянства Западного региона России 1920-х гг. В период новой экономической политики происходили модернизационные перемены, под воздействием которых изменялся и социокультурный облик крестьян. 1 ГАБО.Ф.П-1.Брянский губком ВКП (б) 1919-1929. Историческая справка. С.2. 7 Для решения исследовательских задач применялась совокупность методов исторического познания, включающая диалектический, историко-генетический использовался с целью рассмотрения источниковедческий, и др. Принцип крестьянства как историко- системности динамичной развивающейся целостности. Принцип объективности применялся с целью анализа исторических событий, привлеченных из различных источников. В работе над монографией активно использовался социокультурный подход, под которым понимается рассмотрение общества как единства культуры и социальности. Специфика социокультурного подхода заключается в том, что он имеет многомерный характер и отличается системным анализом общественных явлений. изменений находится на стыке Изучение социокультурных различных гуманитарных дисциплин, поэтому междисциплинарный подход актуален для настоящей монографии. Так, О.В.Плебанек верно отмечает, что «с появлением в отечественном социальном знании новой научной дисциплины – культурологии, понятие социокультурного входит в категориальный аппарат социогуманитарных дисциплин как парадигмальное признание целостности социальных (относящихся к обществу как совокупности групп и объединений) и культурных (относящихся к обществу как носителю определенных целей, идеалов, ценностей) процессов»1. Теоретико-методологической основой монографии выступает теория модернизации, под которой в широком смысле совокупность социокультурных изменений, происходящих в обществом при подразумевается традиционном его преобразовании в общество современного типа. В монографическом исследовании использовались основные положения теории социокультурных механизмов динамики российского общества А.С. Ахиезера. Так, по его мнению «модернизация неотделима от культурных перемен, в См.: Плебанек О.В. Парадигмальные основания анализа макросоциокультурных систем. Автореферат дисс… д.ф.н. - Санкт-Петербург, 2011. С.23. 1 8 частности, перемен в ценностных ориентациях»1. Важную роль в работе над монографией сыграли исследования ведущих современных российских и советских исследователей, изучающих эпоху новой экономической политики. Достижения и наработки ученых того времени способствовали эволюции взглядов на различные аспекты НЭПа, закладывали фундамент для дальнейшего научного развития. Наряду с этим в монографии используются изменений, работы представляющих исследователей социокультурных социологические, философские, культурологические дисциплины. Историографический обзор по теме монографии рассмотрению основных исследований, посвященных социокультурным изменениям в Избранная тема посвящен прямо или косвенно, крестьянской среде периода 1920-х гг. привлекала внимание исследователей, но, несмотря на это, является недостаточно изученной, особенно в региональном аспекте. Анализ большого объема литературы, в той или иной степени затрагивающего социокультурные вопросы развития крестьянства в 1920-е гг., позволяет выделить несколько основных периодов в развитии историографии темы: 1920-е гг.; 1930-е – середина 1950-х; 1960 – 1980-е гг.; с 1990-х гг. до настоящего времени. Изучение социокультурного развития российского крестьянства в 20е гг. XX в. первоначально было предпринято современниками. В этот период было опубликовано достаточно большое количество работ, поэтому будет целесообразным их классифицировать. Так, в трудах государственных и политических деятелей, среди прочего, находили свое отражение социокультурные тенденции деревенской жизни2. Большое количество работ См.: Ахиезер А.С., Козлова Н.Н., Матвеева С.Я. Модернизация в России и конфликт ценностей. – М., 1994. С.73. 2 См.: Бухарин Н.И. Текущий момент и основы нашей политики. - М., 1925; Он же. Путь к социализму и рабоче-крестьянский союз. - М., 1925; Смилга И. Восстановление хозяйства СССР и реконструкция его производительных сил. - М., 1925; Крупская Н. К. О культурно-просветительной работе // Избр. ст. и речи. М. 1969; Она же. О культурной работе в деревне // Народное просвещение. – 1924. -№ 6-7; Она 1 9 написано деятелями внимание к культурно-просветительной крестьянской руководство сферы1. Пристальное жизни было вызвано тем, что советское понимало необходимость исследования составляющей деревенского быта социокультурной для успешности проводимой политики. Однако многие работы 1920-х гг. носят не аналитический, а агитационнопропагандисткий характер, что определяет их основное содержание. Отдельной группой можно выделить труды историков-аграрников, статистиков – А.Н.Большакова, В.Я.Феноменова признаком этих работ является и др.2. Характерным практическая направленность, что выражается в попытках авторов дать конкретное описание перемен и различных изменений, которые революционных исследований аграрных следует произошли в деревне преобразований. К отнести работы в результате следующей этнографического группе характера3. Например, под редакцией В.Г.Тан-Богораза было напечатано несколько сборников этнографических очерков: «Старый и новый быт» (1924), «Революция в деревне» (1924), «Обновленная деревня» (1925) и др. Необходимо сказать, что в 1920-е гг. было сделано немало ценного. Рассматривая положение крестьянства, исследователи изучали его насущные проблемы, показывали черты «нового» и «старого» в жизни деревни. В же. Ленинские установки в области культуры. - М., 1934; Луначарский А. В. Мораль с марксистской точки зрения. - Севастополь, 1925; Зиновьев Г.Е. Пролетариат и крестьянство. - М., 1925; Каменев Л.Б. Налоговая политика в деревне. - М., 1923; Яковлев Я.А. Коммунисты на перевыборах Советов в деревне. - Л.,1927; Книпович Б.Н. Очерк деятельности Народного комиссара земледелия за три года. - М.,1920. 1 См.: Витолин Г. Вопросы культуры при диктатуре пролетариата. - М., 1925; Деборин А. Марксизм и культура // Революция и культура. - 1927. - № 1; Медынский Е. Внешкольное образование в РСФСР: Статистический обзор. - М., 1923; Он же. Энциклопедия внешкольного образования. - М.-Л., 1925; Внешкольное дело: сб. статей по вопросам образования. - Пг., 1924; Буров Л. А. Рабочие общества для шефства над деревней. — М., 1925; Кравченко А. Политико-просветительная работа в деревне и комсомол. - М.-Л., 1925; Окулова Г. И. Общественность в культурном строительстве. - М., 1930; Зеленко В. А. Практика внешкольного образования в России. - М.-Пг., 1923; Бобрышев Н. Компания по ликвидации безграмотности // Народное просвещение. 1924. -№ 2;Бондарев Д. А. Ликвидация неграмотности. Цифры, факты, перспективы. - М.-Л., 1929 и др. 2 См.: Яковлев Я. А. Наша деревня. Новое в старом и старое в новом. - М., 1924; Феноменов М. Я. Современная деревня: опыт краеведческого обследования одной деревни. Старый и новый быт. - М.-Л., 1925; Семёнов В. Кто кого (борьба старого и нового быта). - М., 1928; 3 См.: Алексеев В.Н. Опыт монографического описания деревни Курово Дмитровского уезда. - М., 1923; Большаков А.М. Советская деревня (1917 – 1924 гг.) Экономика и быт. - Л., 1924; Он же. Краеведческое изучение деревни. - М., 1930; Дыский К.К. Опыт монографического описания дер. Бурцевой Волоколамского уезда. - М., 1923; Росницкий Н.А. Лицо деревни. - М.- Л., 1926; Он же. Полгода в деревне. Основные итоги обследования 28 волостей Пензенской губернии. - Пенза, 1925; Голубых М. Очерки глухой деревни. - М.-Л., 1926; Дембо Л.И. Семейные разделы в крестьянском хозяйстве. - Л., 1925; Гагарин А. Хозяйство, жизнь и настроения деревни (По итогам обследования Починковской волости Смоленской губернии). - М.-Л., 1925. 10 научный оборот было введено большое количество статистических материалов. Литература 1920-х гг. стала основой для дальнейшего развития историографии вопроса, что способствовало появлению в будущем нового направления в исторической науке - крестьяноведения. В 1930–1950-е гг. активного изучения социокультурной специфики крестьянства практически не проводилось, т.к. идеологические преграды препятствовали свободному исследовательскому поиску. Однако появлялись исследования, посвященные различным аспектам становления и проведения новой исследовательские вопросы экономической работы, в культурного фокусе политики1. Выходили внимания которых строительства, преимущественно научнонаходились оцениваемые с апологетических позиций2. Как правило, в литературе данного периода в силу специфики времени преобладал классовый подход, но ее ценность в плане освещения окружающей действительности 1920-х гг. очевидна. Усиление интереса к социокультурным исследованиям происходит со второй половины 1950-х гг. после решений XX съезда КПСС. Для работ 1960-1980-х гг. характерно советов, крестьянских кооперации «работая в в замечательную внимание комитетов сельской составе особое деятельности общественной Советов, миллионы непосредственного сельских взаимопомощи, роли среде. Так, Ю.С.Кукушкин сельских школу к констатирует, что, крестьян управления прошли страной»3. П.А.Алексанов отмечает, что «правовая помощь, организуемая кресткомами беднейшему крестьянству, была содействия»4. И.Г.Булатов не менее резюмирует, что важна, чем другие «кооперация виды проводила См.: Залесский М.Я. Налоговая политика Советского государства в деревне. - М.,1940; Лаптев И. Советское крестьянство. - М., 1949; Генкина Э.Б. Переход советского государства к новой экономической политике (1921 -1922 гг.). - М.,1954. 2 См.: Семашко Н. А. Культурное строительство в СССР. - M., 1934; Ким М. П. Коммунистическая партия организатор культурной революции в СССР. - М., 1955; Карпов Г. Г. Партия и культурная революция в СССР. - М., 1957; Элькина Д. Ю. На культурном фронте. Из истории борьбы за ликвидацию неграмотности в СССР. М., 1959; Спектор H. П. Партия - организатор шефства рабочих над деревней. (1923-1933 г.) - М., 1957 и др. 3 См.: Кукушкин Ю.С. Сельские советы и классовая борьба в деревне (1921-1932 гг.). - М., 1968. С.291. 4 См.: Алексанов П.А. В борьбе за социалистическое переустройство деревни (крестьянская взаимопомощь, 1921-1932 гг.). - М., 1971. С.93-94. 1 11 значительную культурно-просветительную работу, принимала активное участие в борьбе за ликвидацию неграмотности, в распространении книг, агрикультурных, технических и политических знаний, а также в поднятии общего культурного уровня населения»1. В работах данного периода достаточно большое внимание уделялось культурно-просветительной работе в деревне2. В частности, В.А.Козлов рассмотрел особенности проведения культурной революции в период нэпа 3 . Усиление интереса к истории крестьянства выражалось в оживленных дискуссиях на сессиях Всесоюзного симпозиума по изучению аграрной истории, на региональных конференциях. По мнению автора монографии, необходимо особо указать на вклад в изучение проблем российской деревни 1920-х гг. В.П. Данилова4. Изучение доколхозной деревни позволило ему сформулировать вывод о том, что «это была деревня с почти исключительным крестьянским населением, вся жизнь которого протекала в мелком семейно-индивидуальном хозяйстве»5. Исследование культурной жизни привело к выводу об отсутствии «значительных исследований по истории культуры советской доколхозной деревни в целом или отдельных ее форм»6. Благодаря высокому научному авторитету выводы В.П.Данилова относительно социальной структуры российской деревни поддерживались См.: Булатов И.Г. Кооперация и ее роль в подготовке сплошной коллективизации. - М., 1960. С.163. См.: Злобин Н. С. О сущности и принципах периодизации культурной революции // Культурная революция в СССР. - М., 1967; Горбунов В. В. Ленин и социалистическая культура. - М., 1972; Куманев В. А. Социализм и всенародная грамотность. - М., 1967; Ремизова Т. А. Культурно-просветительная работа в РСФСР в 1921-1925 гг. - М., 1962; Сталлиферовская С. H. Культурно-просветительная работа в деревне (1924-1925 гг.) // Очерки по истории советской науки и культуры. — М., 1968; Андреева М. С. Н. К. Крупская и культурнопросветительная работа в деревне. - М., 1968; Митяева О. И. Коммунистическая партия — руководитель культурным ростом крестьян в годы коллективизации.- М., 1978 и др. 3 См.: Козлов В.А. Культурная революция и крестьянство. 1921-1927 гг. (по материалам Европейской части РСФСР). – М., 1983. 4 См.: Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. – М., 1977; Он же. Советская доколхозная деревня: социальная структура, социальные отношения. – М., 1979; Он же. К изучению культуры и быта советской доколхозной деревни // Советская культура: история и современность. – М., 1983. С. 43-58. 5 См.: Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: социальная структура, социальные отношения. - М., 1979.С.353 6 См.: Данилов В.П., Шерстобитов В.П. Основные проблемы истории советского доколхозного крестьянства // Проблемы истории советского крестьянства: Сборник статей. - М., 1981. С. 27. 1 2 12 многими исследователями. В частности, В.В.Кабанов соглашался с ним в том, что «если в результате аграрной революции вначале примерно до 1919 г. происходило осереднячивание деревни, ее нивелировка с резким сокращением ее полярных групп, то в дальнейшем на почве гражданской войны, голода и разрухи происходит всеобщее обеднение деревни»1. В результате исследования В.П.Данилова, основанные на широком привлечении архивных источников, стали образцовыми и способствовали в будущем развитию крестьяноведения в общемировом масштабе. Характеристика историографии 1960-х – 80-х гг. будет неполной без рассмотрения исследований, посвященных изучению взаимоотношений города и деревни, шефских связей между ними2. Здесь можно выделить содержательную монографию В.Я. Филимонова, в влияние культурно-просветительской работы которой городских изучается организаций на развитие сельской местности3. Исследованию социально-психологического облика крестьянства 1920-х гг. была посвящена публикация Н.Л. Рогалиной и В.Е. Щетнева4. В.Я. Осокина осветила специфику крестьянской психологии в указанный период времени5. В 1988 г. вышла коллективная монография П.С.Кабытова, В.А. Козлова, Б.Г. Литвака, в которой также уделялось внимание вопросам социокультурной эволюции крестьянства6. Анализ историографии 1960-1980-х гг. дает возможность сделать вывод о том, что ученые рассматривали значительный круг вопросов. Использовалось большое количество фактического материала, применялась обширная источниковая беспристрастному изучению база. Однако сельской более жизни основательному и мешало преобладание идеологических подходов, подлинная свобода ученого в исследовательской См.: Кабанов В.В. Крестьянское хозяйство в условиях «военного коммунизма». - М.,1988. С.232. См.: Культурно-шефская работа на селе. - М., 1975. 3 См.: Филимонов В. Я. Город и деревня в 1921-1925 гг. (по материалам Европейской России). – Л., 1984. 4 См.: Рогалина Н.Л., Щетнев В.Е. Особенности социальной психологии и динамика общественно-политических настроений крестьянства в 1920-е годы // Социально-политический и культурный облик деревни в его историческом развитии. Тезисы докладов и сообщений XVIII сессии симпозиума по изучению проблем аграрной истории. – М., 1980. С. 56-74. 5 См.: Осокина В.Я. Социалистическое строительство в деревне и община 1920-1933. – М., 1978. 6 См.: Кабытов П.С., Козлов В.А., Литвак Б.Г. Русское крестьянство: этапы духовного освобождения. - М.,1988. 1 2 13 работе отсутствовала. Существовала заданных методологических целостной и рамок, не объективной крестьянства. Несмотря необходимость на было картины это, в придерживаться возможности социокультурного трудах советской создания развития историографии указанного периода были поставлены проблемы, которые было необходимо решать следующим поколениям. 1990-е гг. знаменуют начало современного этапа, что привело к освещению ранее закрытых тем для исследования. Возрождение интереса к периоду новой экономической политики было связано с началом перестройки М.С.Горбачева, попыткой ускорения и модернизации страны. НЭП стал символизировать этап рыночного развития, опоры на предпринимательские способности населения. В связи осмысления с этим исследователи выходят на новый уровень развития деревни, что выразилось в отходе от прежних методологических и идеологических установок. Например, в работе Д.Х.Ибрагимовой была сделана попытка сравнительного анализа сознания сельских жителей в период новой экономической политики и перестройки. Применение контент-анализа позволило автору сказать о том, что «сознание сельского населения в условиях перехода к рынку, как времен нэпа, так согласиться и периода с перестройки, не данным выводом, т.к. было письма монолитным»1. Можно жителей деревни в «Крестьянскую газету» весьма многоплановы и разнообразны по своему характеру и содержанию. Публикация в 1992 г. на русском языке сборника «Великий незнакомец»2 послужила стимулом для изучения крестьянства с новых позиций, усилилось внимание к социокультурным аспектам деревенского бытия. В См.: Ибрагимова Д.Х. НЭП и Перестройка. Массовое сознание сельского населения в условиях перехода к рынку. - М.,1997.С.189. 2 См.: Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире. Хрестоматия / Сост. Т.Шанин. - М., 1992; Рефлексивное крестьяноведение: Десятилетие исследований сельской России / Под ред. Т. Шанина.- М., 2002. 1 14 1990-е г. активно функционировал теоретический семинар «Современные концепции аграрного развития», в котором принимали участие В. П. Данилов, Ю. Г. Александров, Е. А. Осокина, И. Е. Зеленин, В.В.Бабашкин и др. На его заседаниях обсуждались работы известных западных ученых-крестьяноведов Дж. Скотта, Р.Редфилда, М.Левина и др.1. Разные точки зрения способствовали полемике в обсуждении аграрной эволюции деревни. В частности, американский историк М.Левин считал, что в результате победы общинной революции и передела» произошла так называемая «черного архаизация деревни 2. В.П.Данилов придерживался противоположной точки зрения и отмечал, что ликвидация помещичьего хозяйства была прогрессивным явлением, поэтому об архаизации деревни после революции и гражданской войны говорить нельзя3. Кроме этого, в 1992 г. под его руководством обрел научную жизнь проект по изучению крестьянской революции4, участники которого считали, что крестьянская революция в России продолжалась с 1902 по 1922 гг. Вместе с этим в 1990-е гг. сложились еще несколько центров изучения крестьянства: Центр гуманитарных исследований в ИФ РАН (Н.Н.Козлова, С.А.Никольский), Интерцентр (Т.Шанин, Т.И.Заславская) и др. Традиции научного поиска семинара «Современные концепции аграрного развития», к счастью, не прекратились, а продолжаются в работе теоретического семинара «Крестьянский вопрос в отечественной и мировой истории»5. В работе круглого стола № 5 / заседания теоретического семинара № 4 (г. Коломна) принимал участие автор данной монографии и стал Обзор материалов семинара см.: Отечественная история. 1992. № 5; 1993. № 2, 6; 1994. № 2,№ 4-6. О семинаре подробнее: Бабашкин В.В. Современные концепции аграрного развития: семинар продолжается //Крестьяноведение. Теория. История. Современность: Ученые записки. 1999. - М., 1999.С.280-288. 2 См.: Левин М. Режимы и исторические процессы в России в XX в. // куда идет Россия?.. Социальная трансформация постсоветского пространства / Под общ. ред.Т.И.Заславской. - М., 1996.С.6. 3 Там же. С.485-486. 4 См.: Данилов В.П. Крестьянская революция в России: 1902-1922 гг. (О первых результатах исследований по коллективному проекту) // Гуманитарная наука в России: соросовские лауреаты. История. Археология. Культурная антропология и этнография. - М..1996. С.53-58. 5 См.: Сталинизм и крестьянство: сборник научных статей и материалов круглых столов и заседаний теоретического семинара «Крестьянский вопрос в отечественной и мировой истории» / Под ред. П.П.Марченя, С.Ю.Разина. – М., 2014. С.758. 1 15 свидетелем оживленной дискуссии, посвященной роли крестьянства в истории. Актуализации изучения крестьянского сознания способствовала популярность терминологии ментальности и истории повседневности. Так, на проходившей в 1994 г. в Москве международной конференции обсуждались различные особенности проявления менталитета крестьянства в аграрном развитии страны1. В дальнейшем тема получила развитие, что охарактеризовалось появлением большого количества работ, уделяющих основное внимание результате многие уникальностью изучению состояния исследователи самого сознания связывают крестьянства, что крестьянства2. В его специфику способствовало с активному развитию крестьяноведения как особой сферы гуманитарной науки. По мнению автора монографии, изучение социокультурной специфики крестьянства невозможно без учета междисциплинарного взаимодействия. В связи с этим интерес представляет теория социокультурных механизмов динамики российского общества А.С.Ахиезера. Рассматривая период 1920-х гг., А.С.Ахиезер приходит к выводу, что нэп «как программа правящей элиты возник, как мучительная попытка решить медиационную противоречия между задачу, преодолеть уравнительными возникшие социокультурные отношениями, скрепляемыми защищаемыми авторитарной недовольством экономической разрухой, подавлением воспроизводственной деятельности. Однако сложившейся государственностью, и и массовым исторически это решение оказалось временным и непрочным и вновь вызвало рост массовых дискомфортных состояний, социокультурных противоречий - в данном См.: Менталитет и агарарное развитие России (XIX-XX вв.). Материалы международной конференции. Москва, 14-15 июня 1994г., - М.,1996. 2 См.: Бабашкин В.В. Крестьянский менталитет как системообразующий фактор советского общества // Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.). Материалы международной конференции. - М.,1996; Миронова Т.П. Крестьяне о социализме (по письмам в «Крестьянскую газету»). // Советские архивы. - 1987. № 5; Крестьяне и государство в конце 1920-х гг. // Россия нэповская: политика, экономика, культура. Новосибирск, 1991;Шаповалов А.И. История ментальностей: проблемы методологии. - М., 1996; Козлова Н.Н. Социология повседневности: Переоценка ценностей // Общественные науки и современность. - 1992 № 3; Козлова Н.Н. Горизонты повседневности советской эпохи: (голоса из хора). - М., 1996; 1 16 случае между массовым уравнительным сознанием и социальным порядком»1. Очевидно, что А.С.Ахиезер во многом прав, объясняя социокультурные особенности проведения новой экономической политики. Однако эпоха привлекала НЭПа, за внимание редким исключением, практически исследователей. Противоречивость этого всегда периода отечественной истории способствовала дискуссионности и плюрализму научных взглядов. Несмотря на это, многие исследователи придерживаются мнения, что, по большому счету, реальной альтернативы новой экономической политики не было. Так, В.В.Кабанов считает, что: «нэпу мог, должен, просто обязан был быть противопоставлен только один метод – а-ля “военный коммунизм”, сравнительно мягкий, что маловероятно, а скорее всего жесткий, как оно и вышло. И никаких альтернатив!»2. Его точку зрения поддерживают Д.Х.Ибрагимова3, К.Б.Литвак4 и др. Ряд отечественных исследователей отмечает позитивную роль новой экономической политики, однако не стоит ее идеализировать, т.к. административно-командные методы оказались проще и в каком-то смысле эффективнее. В частности, Е.А.Осокина понимает под НЭПом «островок между разрухой гражданской войны и голодной жизнью первой пятилетки»5. М.А.Свищев считает, что «рыночный путь модернизации и связанное с ним утверждение демократических форм политической жизни оказались для страны слишком дорогостоящими»6. См.: Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). Т.I От прошлого к будущему. 2-е издание, переработанное и дополненное. - Новосибирск, 1997. С.479. 2 См.: Кабанов В.В. Судьбы кооперации в Советской России // Судьбы российского крестьянства. - М., 1996. С. 222. 3 См.: Ибрагимова Д.Х. НЭП и Перестройка. Массовое сознание сельского населения в условиях перехода к рынку. - М.,1997.С.184. 4 См.: Литвак К.Б. Жизнь крестьянина 20-х годов: современные мифы и исторические реалии // НЭП: приобретения и потери. Сборник статей. - М.,1994.С.202. 5 См.: Осокина Е.А. За фасадом «сталинского изобилия»: Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1917-1941. – М., 1999.С.37. 6 См.: Свищев М.А. Мелкое производство в 20-е гг. // НЭП: приобретения и потери. Сборник статей. М.,1994.С.185. 1 17 В.В.Бабашкин придерживается мнения, что общинную солидарность крестьян подорвало относительное благополучие деревни в период НЭПа. В результате «к тому времени как антипод крестьянской общинной деревни – центральная власть – сумела жестко отмобилизоваться в результате разгрома последней партийной оппозиции и готова была нанести окончательный и сокрушительный удар по «действительному диктатору» России, деревня все еще ожидала волшебного коллективизация»1. По слова мысли сверху. И А.И.Фурсова это слово было дано: «коллективизация — это своеобразное «empire strikes back» большевистской власти»2. Не отрицая альтернативности исторического развития, можно предположить с высокой долей вероятности, что новая экономическая политика была изначально обречена. Интересы партии большевиков предполагали ее существование на протяжении определенного промежутка времени, с конкретными целями и задачами. Конечно, с позиций сегодняшнего дня трудно полностью объективно судить о том, насколько реальны были монографии другие ближе варианты точки развития событий. Автору данной зрения исследователей, свидельствующие об относительности и кратковременности НЭПа. Многие признаки указывают на то, что новая экономическая политика была лишь призвана укрепить властные позиции новой, советской власти и стабилизировать в стране. По мере положение выполнения данных задач всё очевиднее становилось стремление большевиков вернуться к методам управления эпохи «военного коммунизма». Публикация работы В.П. Булдакова3 и ее более позднее, расширенное и дополненное переиздание1 привели к распространению в исторической См.: Бабашкин В.В. Россия 1902-1935 годов как аграрное общество: опыт применения концептуальных подходов современного крестьяноведения. - Саарбрюкен, 2011.С.355. 2 См.: Фурсов А. И. «Красная правда» против «Зеленой правды»: русская трагедия ХХ века // Крестьянство и власть в истории России XX века: Сборник научных статей участников Международного круглого стола (Журнал «Власть», Институт социологии РАН, Москва, 12 ноября 2010 г.) / Под ред. П. П. Марченя, С. Ю. Разина. - М., 2011. С.385. 3 См.: Булдаков В.П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. - М.,1997. 1 18 науке терминологии так называемой «красной смуты». В другой монографии, вышедшей в 2012 г., автор отмечал, что «фундамент «зияющих высот» был заложен в 1920-е гг. Ошибки людей, а затем и ошибки власти, как всегда в России, пришлось смывать человеческой кровью»2. В 2000 г. был опубликован обстоятельный труд И.Е.Козновой, посвященный изучению социальной памяти российского крестьянства в XX в.3. Автор комплексно рассмотрела особенности феномена крестьянской памяти на основе широкого круга источников. В этом же году защитил докторскую диссертацию Д.А.Сафонов, который на материалах Южного Урала за длительный и переломный период отечественной истории рассмотрел представления крестьянства о власти, изучил трудную борьбу крестьян за землю и волю4. В современный период историографии появилось значительное количество диссертаций, посвященных истории крестьянства и других социальных групп в первой трети XX века5. Природа и специфика сталинизма по отношению к крестьянству привлекали внимание исследователей как в 1990-е гг., так и в начале 2000х. Так, А.Г.Вишневский считает, что «построение социализма» в СССР было рассчитано на такие скорости и ритмы, которые не оставляли См.: Булдаков В.П. Красная смута: Природа и последствия революционного насилия. – Изд.2-е,доп. – М., 2010. См.: Булдаков В.П. Утопия, агрессия, власть. Психосоциальная динамика постреволюционного времени. Россия, 1920-1930 гг. - М.,2012.С.733. 3 См.: Кознова И.Е. XX век в социальной памяти российского крестьянства. - М.,2000. 1 2 См.: Сафонов Д.А. Крестьянство и власть в эпоху реформ и революций, 1855-1922 гг.: (На материалах Южного Урала). Дисс. ...докт. ист. наук. - М.,2000. 4 См.: Лазарев С.В. Общественно-политическое развитие российской деревни 1920-х гг.: социальнопсихологические аспекты. (на материалах губерний Верхней Волги). Автореф.дисс…канд.ист.наук. Ярославль,1999; Посадский А.В. Социально-политические интересы крестьянства и их проявление в 1914-1921 гг. (на материалах Саратовского Поволжья). Автореф.дисс…канд.ист.наук. - Саратов.1997;Бурдина Е.Н. Общественно-политическое настроение крестьянства Западной Сибири (1920-1921 гг.). Автореф. дисс….канд.ист.наук. - М.,2002; Воробьева Н.Ю. Изменение политических настроений крестьянства от военного коммунизма в новой экономической политике. (1920-1921 гг.). Автореф. дисс…канд.ист.наук. М.,1989; Кайбушева П.М. Эволюция общественно-политических настроений рабочих и крестьянства Оренбургской губернии в 1920-е годы. Дисс....к.и.н. - Санкт-Петербург, 2009; Митрохин А.В. Обшественнополитические настроения крестьянства в 1921-1927 гг. (на материалах Рязанской губернии). Автореферат дисс… канд. ист. наук. - Москва, 2012; Бурим С.М.Социальные отношения и общественные настроения на селе в годы первой пятилетки: состояние и тенденции развития на материалах славянских районов СевероКавказского края. Дисс….к.и.н. - Пятигорск,2006; Шаповалова Н.Е. Коммунистическая перспектива в представлениях крестьян Европейской части России, 1921-1927. Дисс…к.и.н. - Армавир, 2001. 5 19 времени для полноценной «переделки придерживается мнения, что «многие человека»1. О.М.Вербицкая трудности, выпавшие на долю крестьянства, были обусловлены природой сталинизма и порожденной им социально-экономической системой. Реальные возможности этой системы, несмотря на демагогические утверждения о ее превосходстве перед капиталистической, оказались весьма ограниченными»2. В заочную дискуссию с ними вступила отмечает доминирование в освещении Н.Е.Шаповалова, которая положения крестьянства его массового недовольства и жизненного негатива, что, в свою очередь, способствует демонизации советского руководства. необходимо найти ответ на вопрос, почему же По ее мнению, в этом случае влияние большевиков сохранялось так долго3. Очевидно, что тенденции полярного освещения советского периода истории присутствуют действительно является видимости, большевики и вопрос, который задает исследователь, простым и сложным одновременно. По всей сумели умело воспользоваться радикальными настроениями, характерными для крестьянства. Жителям деревни, конечно, хотелось верить, что в короткие сроки можно установить стабильный порядок, добиться достойного уровня жизни. Весьма вероятно и то, что это свидетельствует о слабом развитии так называемой срединной культуры, что способствует субъективности в изучении исторических процессов4. Переходный характер 1920-х гг. отмечается и исследователями, которые занимаются так называемой устной историей. Так, по мнению В.А.Бердинских «двадцатые годы нашего века в этом смысле были тесно связаны с обычаями деревенской жизни России дореволюционной. Эту См.: Вишневский А.Г. Серп и рубль: Консервативная модернизация в СССР. – М., 1998.С.115. См.: Вербицкая О.М. Российское крестьянство: от Сталина к Хрущеву. Середина 40-х – начало 60-х годов. М., 1992.С.203. 3 См.: Шаповалова Н.Е. Коммунистическая перспектива в представлениях крестьян Европейской части России, 1921-1927. Дисс…к.и.н. - Армавир, 2001. С.3. 4 См.: Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). Т.II Теория и методология. Словарь. 2-е издание, переработанное и дополненное. - Новосибирск, 1998. С.488. 1 2 20 пуповину перерезал только 1930-й, начавший полное уничтожение всей крестьянской цивилизации России»1. Интересную мысль в связи с этим высказывает А.В.Чертищев, который отмечает, что «некоторый исторический парадокс заключается в том, что модернизация в России вызвала к жизни архаический тип сознания, влияние которого в значительной степени усиливалось в кризисные эпохи. Именно на архаическое сознание ориентировались все массовые движения, и в этом как раз заключалась гарантия их массовости. Большевизм сумел, вольно или невольно, опереться на эти особенности российского массового сознания»2. Кроме того, важное место в сознании крестьянства 1920-х гг. занимала налоговая проблематика. В частности, О.И.Марискин считает, что «началом перехода советского государства к новой экономической политике стало реформирование налоговой системы в деревне»3. Очевидно, что налоговая тема была одной из наиболее важных в крестьянских взглядах периода НЭПа. Доказательства этому можно найти как в архивных, так и опубликованных материалах. Наряду с этим следует заметить, что налоговая политика советского государства в деревне была вполне логичной, если учитывать инстинкт самосохранения советской власти и необходимость опоры на бедняков при достижении своих прагматичных целей. В первом десятилетии XXI века были опубликованы исследования, посвященные изучению деятельности советского государства в социальной сфере4. Среди них следует отметить исследования, посвященные изучению общественных настроений и социально-психологических особенностей населения России 1920-х гг. В этом смысле выделяется монографическое См.: Бердинских В.А. Крестьянская цивилизация в России. - М., 2001.С.28. См.: Чертищев А.В. О некоторых итогах и уроках анализа массового политического сознания России в 1917 году // Народ и власть в российской смуте: Сборник научных статей участников Международного круглого стола «Народ и власть в российской смуте» (Журнал «Власть», Институт социологии РАН, Москва, 23 октября 2009 г.) / Под ред. П. П. Марченя, С. Ю. Разина. — М., 2010. С.299. 3 См.: Марискин О.И. Налогообложение крестьянства России во второй половине XIX – первой трети XX века: По материалам Среднего Поволжья. Дисс… д. и. н. - Саранск, 2004.С.445. 4 См.:Советская социальная политика 1920-1930-х годов: идеология и повседневность / Под ред. П.Романова, Е.Ярской-Смирновой. – М., 2007; Лившин А.Я., Орлов И.Б. Власть и общество: диалог в письмах.- М., 2002. 1 2 21 исследование массового А.Я.Лившина1. сознания Автор приходит к выводу, что «картина представляется сложной, «замутненной», фрагментированной. В народных настроениях и политических эмоциях соседствовали и сочетались различные и порой взаимоисключающие представления»2. На высоком научном уровне выполнено исследование И.С.Кузнецова, посвященное крестьянства изучению Сибири рассматривает социально-психологических особенностей 1920-х гг.3. Докторская диссертация М.М.Есиковой традиции и новации в аграрной культуре России. Исследователь отмечает, что «в своей массе крестьянство не было готово к наиболее эффективному ведению хозяйства, которое носило преимущественно потребительский характер»4. М.М.Есикова считает, что крестьяне «были плохими предпринимателями, боялись нововведений и, особенно риска, предпочитая традиционные методы ведения хозяйства. Это не означает, что крестьяне были неразвиты и ленивы. Смысл своей жизни они в своей массе видели не в накоплении богатства, а в спокойной и праведной жизни. Сказывались здесь и низкий уровень образования, и существовавшие религиозно-моральные установки»5. Конкретизируя мысль исследователя, можно сказать, что всё сказанное в большей мере относится к старшему поколению деревни. Судя по архивным материалам, молодые сельские жители в силу возраста были более активны, стремились занять свою нишу под солнцем, что и использовала в своих интересах советская власть. Наряду с общероссийскими работами большую роль играют региональные исследования, близкие к теме монографии. Так, в совместной работе С.Д.Багдасарян и А.П.Скорик, посвященной досугу и праздникам в См.: Лившин А.Я. Настроения и политические эмоции в Советской России 1917-1932 гг. - М., 2010. Там же. С.308. 3 См.: Кузнецов И.С. На пути к «великому перелому». Люди и нравы сибирской деревни 1920-х гг. (Психоисторические очерки). - Новосибирск, 2001. 4 См.: Есикова М.М. Традиции и новации в аграрной культуре России 1880-е- начало 1930 х гг. (на материалах Центрального Черноземья): дисс … докт.ист.н. - Саратов, 2011.С.288. 5 Там же. 1 2 22 южно-российской деревне в 1920-е гг., отмечается, что «на протяжении эпохи нэпа культурно-бытовые новации в советской доколхозной деревне множились, хотя и не превалировали над традиционными элементами жизни и деятельности крестьянства»1. Можно поддержать точку зрения авторов и дополнить тем, что наблюдался определенный рост различных суеверий, характерных еще для дореволюционной деревни. Кроме того, региональные публикации представлены такими авторами как В.Б. Безгин, А.А. С.С.Шалаева, Т.В.Ченская, Т.А.Мищенко и др.2. Малашенко, И.В. В.П.Барынкин, Ценную Гончарова, Н.В.Канавина, Л.В.Лебедева, З.В.Сосранова, информацию содержит коллективная монография В.Я. Филимонова, Ю.В. Журова, Д.И. Будаева, которая посвящена истории крестьянства Западного региона России с 1917 по 1941 гг.3. Информацию об исследовании многонационального облика Гомельщины содержит работа В.П.Пичукова и М.И.Старовойтова4, в 2000 г. вышел второй выпуск исследования по данной тематике5. В 2011 г. было опубликовано исследование старообрядчества Стародубья М.В.Кочергиной, посвященной и Ветки6. В 2012 г. было изучению опубликовано исследование Д.В.Валуева, посвященное лишению избирательных прав в См.: Багдасарян С.Д., Скорик А.П. Крестьянская повседневность эпохи нэпа:досуг и праздник в южнороссийской деревне в 1920-е годы: монография. - Новочеркасск, 2012. С.235. 2 См.: Безгин В.Б. Традиции и перемены в жизни российской деревни 1921-1928 гг. (по материалам губерний Центрального Черноземья), спец. 07.00.02. Дисс... к.и.н. - Пенза, 1998; Малашенко А.А. Культура крестьянства Западного региона России в 1918-1920 гг. Дисс... к.и.н. - Брянск, 1998; Гончарова И.В. НЭП в Орловской губернии. Дисс... к.и.н. - Орел, 2001; Канавина Н.В. Культурно-просветительные учреждения в годы НЭПа 1921-1927 гг. (по материалам Саратовской губернии). Дисс…к.и.н. Саратов, 2003;Шалаева С.С. Социокультурное развитие саратовской деревни в двадцатые годы XX века. Дисс…к.и.н. - Саратов, 2003;Ченская Т.В. Культурная политика Советского государства в российской деревне в 1926-1932 гг. Дисс…к.и.н. - Орел, 2007; Барынкин В.П. Крестьянство Западных губерний центра России в первой трети XX века (по материалам Калужской, Орловской и Смоленской губерний). - Брянск, 2010;Лебедева Л.В. Повседневная жизнь российской деревни в 20-е годы XX века: традиции и перемены (на материалах Пензенской губернии). Дисс…к.и.н. - Пенза,2006; Сосранова З.В. Социокультурные преобразования в осетинском селе в 1920-е гг. Дисс…к.и.н. - Владикавказ, 2010; Мищенко Т.А. Образ жизни крестьянства юго-западных губерний Центра России в 1921-1927 гг. Дисс…к.и.н. - Брянск, 2004. 3 См.: Филимонов В.Я., Журов Ю.В., Будаев Д.И. История крестьянства Западного региона России. 1917-1941. Калуга, 2002. 4 См.: Пичуков В.П., Старовойтов М.И. Гомельщина многонациональная (20-30-е годы XX века). Выпуск I.Гомельский государственный университет им. Ф.Скорины, 1999. 5 См.: Зеленкова А.И., Старовойтов М.И. Гомельщина многонациональная (20-30-е годы XX века). Выпуск II. – Гомельский государственный университет им. Ф. Скорины, 2000. 6 См.: Кочергина М.В. Стародубье и Ветка в истории русского старообрядчества (1760-1920 гг.): демографическое развитие старообрядческих общин, предпринимательство, духовная жизнь, культура. Монография – Брянск, 2011. 1 23 первые два десятилетия существования советского государства1. Автор пришел к выводу, что «даже в период коллективизации, несмотря на мощное давление власти, выражавшееся в пропаганде, угрозах и прямых репрессиях, деревенское «общество» и даже низовые органы власти нередко защищали своих односельчан от лишения избирательных прав»2. В западной историографии тема социокультурных изменений в развитии крестьянства также не осталась без внимания исследователей. Как правило, западные авторы отмечают сохранение и даже преобладание традиционных черт в повседневной жизни сельских жителей. В частности, Т.Шанин, рассматривая наследование имущества в русском крестьянском праве, приходит к выводу, что продолжали сохраняться традиционные обычаи3. Д.Хоскинг констатирует, что «в лице крестьянства большевики имели дело с единственным классом, сохранившимся с дореволюционных времен в своем изначальном виде»4. А.Грациози считает, что «нэп отвечал, хотя и с большими противоречиями и ограничениями, устремлениям крестьян, обусловленным их традиционным культурным наследием»5. Западные преемственности в исследователи также высказывают мнение о развитии страны, т.к. революционные события все же не стали непреодолимой преградой для этого. По мнению Ш. Эйзенштадта «Россия продемонстрировала очень высокую степень преемственности культурных кодов, характера отношений между центром и периферией и образцов социальной стратификации»6. П. Соломон, изучая советскую юстицию, отмечал, что «судебное разбирательство в годы нэпа не всегда означало суровое наказание. Советская карательная политика в те годы тюремным См.: Валуев Д.В. Лишенцы в системе социальных отношений (1918-1936 гг.) (на материалах Смоленской губернии и Западной области). Библиотека журнала «Странникъ». - Смоленск, 2012. 2 Там же. С.152. 3 См.: Шанин Т. Русское крестьянское право и наследование имущества // Отечественные записки. 2003. № 2. 4 См.: Хоскинг Д. История Советского Союза. 1917-1991. - М., 1994.С.129. 5 См.: Грациози А. Великая крестьянская война в СССР. Большевики и крестьяне. 1917 - 1933 гг. - М.,2008. С.41. 6 См.: Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилизаций. - М., 1999. С.283. 1 24 приговорам предпочитала приговоры, не связанные с лишением свободы»1. Данный вывод автора подтверждается архивными источниками, показывающими, что в какой-то мере продолжались традиции общинного и волостного правосудия, отличающиеся стремлением к примирению сторон. В частности, они выражались в деятельности так называемых примирительных камер, которые организовывались при сельских советах. Многие западные исследователи считают НЭП этапом временного затишья и выступают против апологетических тенденций в его освещении. В частности, Э.Карр понимает нэп как период передышки2, с ним солидаризуется А. Грациози3. Л.Виола в отношении НЭПа придерживается мнения, что «часто это время изображается как «золотой век» крестьянства, но в действительности НЭП стал выглядеть золотым веком только из-за крепостных стен колхозов 1930-х гг.»4. Работы Ш.Фицпатрик ценны в том смысле, что автор уделяет главное внимание анализу социального компонента в жизни деревни во всех его основных проявлениях5. Исследователь приходит к выводу, что «классово-дискриминационная политика большевиков имела два аспекта – социальной справедливости и социальной инженерии. Во имя социальной справедливости они стремились перераспределить ресурсы и возможности в пользу тех, кто был лишен привилегий при старом режиме, отказывая в них выходцам из прежних привилегированных классов. Во имя социальной инженерии они старались «пролетаризировать» ключевые институты и элиты, дабы упрочить позиции нового режима и сохранить завоевания революции»6. Ярким примером того, что исследователь прав, может служить политика выдвижения рабочих и крестьян, проводимая советской властью. См.: Соломон П. Советская юстиция при Сталине. - М., 2008.С.51. См.: Карр Э. Русская революция от Ленина до Сталина. 1917-1929. – М., 1990. С.38 – 45. 3 См.: Грациози А. Великая крестьянская война в СССР. Большевики и крестьяне. 1917 - 1933 гг. - М.,2008. 4 См.: Виола Л. Крестьянский бунт в эпоху Сталина: Коллективизация и культура крестьянского сопротивления. - М., 2010. С.29-30. 5 См.: Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня. – М., 2008. 6 См.: Фицпатрик Ш. Срывайте маски! Идентичность и самозванство в России XX века. - М., 2011.С.46. 1 2 25 Западные исследователи сходятся во мнении, что идеологическое давление власти нарастало, что приводило к усилению государственного контроля практически во всех сферах общества. Ш.Плаггенборг считает, что «идеалы нового человека и проекты новой культуры придумывались небольшим количеством людей для всей массы населения: революция «сверху». Их притязания носили авторитарный характер»1. М.Малия констатирует, что «великий «серебряный век» дореволюционной России продолжал цвести еще несколько лет в нескольких отдельных областях жизни. Однако общей тенденцией десятилетия было неуклонное движение в противоположном направлении: к еще большему идеологическому единомыслию и государственному контролю над образованием, культурой и искусством»2. По мнению автора монографии, данная тенденция подтверждается архивными источниками. М.Рольф изучил распространение советских массовых праздников и пришел к выводу, что «в 1920-е официальные праздники не вызывали заметного отклика за пределами городов»3. Данное утверждение исследователя является весьма спорным, т.к. архивные и опубликованные материалы показывают, что праздники, пусть и ограниченно, но распространялись в сельской местности. Л.Холмс, рассматривая социальную историю Советской России, уделил особое внимание школьному образованию как социальному институту общества4. Н.Тумаркин уделила особое внимание формированию культа Ленина и пришла к выводу, что «пропаганда ленинизма в сельской местности требовала особого подхода. Чтобы рассказать деревне о Владимире Ильиче, требовалось воздействовать на нее эмоционально. Деятельность читальни должна была протекать в тесной связи с жизнью села»5. См.: Плаггенборг Ш. Революция и культура: культурные ориентиры в период между Октябрьской революцией и эпохой сталинизма. – СПб., 2000.С.330. 2 См.: Малиа М. Советская трагедия: История социализма в России. 1917-1991. – М., 2002. С.198. 1 См.: Рольф М. Советские массовые праздники. - М., 2009. С.211. См.: Холмс Л. Социальная история России. 1917-1941. - Ростов-на-Дону,1994.С. 59-84. 5 См.: Тумаркин Н. Ленин жив! Культ Ленина в Советской России. - СПб., 1997.С.195. 3 4 26 Таким образом, историографический обзор научной литературы позволяет сделать вывод о том, что тема социокультурных изменений в развитии крестьянства перечисленных присутствовала работах, социокультурности если практически подразумевать во под широкий смысл. Авторы уделяли всех понятием внимание всем основным сферам жизни деревни 1920-х гг. с упором на изучение социальных и культурных аспектов сельской повседневности. Данное обстоятельство период историографии можно объяснить тем, что в советский главное внимание фокусировалось на изучении социально-экономической истории крестьянства. Вероятно, причины этого кроются в том, что предполагает исследователя изучение социокультурных междисциплинарность к сложной и аспектов исследования, длительной работе, развития стимулирует способствует неоднозначности и противоречивости восприятия крестьянского бытия. Источниковой базой монографии стали различные виды документов и материалов. В числе опубликованных несколько основных групп. К первой источников можно из них выделить необходимо отнести документы высших партийных и государственных органов, составляющие законодательно-нормативную основу исследования1. В данной группе следует выделить нормативно-правовые акты - Конституции СССР и РСФСР, законы, постановления и распоряжения советского правительства. В частности, это резолюции и решения съездов, пленумов, которые вошли в такие законодательные сборники, как «КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК», «КПСС о культуре, просвещении, науке» и т.д. Важную роль для изучения социокультурной специфики Собрание узаконений, 1921, №26; Земельный Кодекс РСФСР. - М, 1922; КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1986). Т.2.1917-1922. - М., 1983; Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам, т.1. - М., 1967; Смычка. Сборник для крестьян и работников по шефству над деревней/сост. Е. Кантор-Давыдов. - М., 1925. 1 27 крестьянства также сыграли различные документы региональных органов власти1. Вторую группу источников по вопросам социокультурного развития деревни в составили делопроизводственные документы, которые содержатся различных Западного сборниках региона документов, характеризующих России 1920-х гг.2. крестьянство Например, серьезным информативным содержанием обладает сборник документов и материалов, посвященных развитию Гомельской губернии в период с 1919 по 1926 гг.3. В книге «Калужский край. Документы и материалы. Книга третья (19171941 гг.)» можно встретить данные, касающиеся развития указанного региона, как в экономическом, так и социокультурном плане4. Весьма деревня масштабно глазами многотомное собрание документов «Советская ВЧК – ОГПУ - НКВД». Издание содержит большое количество ранее секретных документов, отражающих особенности положения крестьянства в период новой экономической политики5. По мнению автора монографии, материал крестьянских сводок взглядов и ЧК является настроений важным периода политики. Его использование, при критическом новой для восприятия экономической отношении, позволяет составить комплексную картину состояния крестьянства. Следует сказать, См.: Отчет Брянского губкома ВКП (б) к XIII губернской партийной конференции (декабрь 1925-январь 1927 гг.). - Брянск, 1927; Материалы Брянского Губплана с первой ориентировочной наметкой экономического районирования Брянской губернии (деление на округа и районные волости). - Брянск, 1928;Материалы к XV Брянской губернской конференции ВКП (б). - Брянск, 1928; Материалы к отчету Бежицкого уездного исполкома за время с 1 октября 1924 по 1925 гг. - г.Бежица Брянской губернии, 1925; Материалы к отчету Клинцовского ОК ВКП (б) II-ой окружной партийной конференции (Июль 1929 г. – Май 1930 г.). г.Клинцы Западной обл., Издание ОК ВКП (б), 1930. 2 См.: Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации 1927-1932 гг. М., 1989; Калужский край. Документы и материалы. Книга третья (1917-1941 годы). Составитель А.Д.Тарасова, предисловия к главам В.Я.Филимонов. - Тула, 1982; Малые диаспоры Гомельщины в 20-30-е годы XX века: аналитические материалы и документы Государственного архива Гомельской области / сост.: В.П.Пичуков, М.А.Алейникова, З.А.Александрович; под ред. В.П.Пичукова. – Гомель, 2008. 3 См.: Гомельская губерния. 1919-1926 гг.: документы и материалы / сост.: М.А.Алейникова [и др.]; редколл.: В.И.Адамушко [и др.]. - Минск, 2009 4 См.: Калужский край. Документы и материалы. Книга третья (1917-1941 годы). Составитель А.Д.Тарасова, предисловия к главам В.Я.Филимонов. - Тула, 1982. 1 Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД. 1918—1939. Документы и материалы. В 4-х т. / Т. 2. 1923—1929 / Под ред. А.Береловича, В.Данилова. — М.,2000. 5 28 что публикация документов по истории советского периода является одним из важных достижений российской историографии. Так, по мнению В.В.Кондрашина «авторство выражения применительно к аграрной «предоставить слово документу» истории принадлежит крупнейшему российскому историку В.В.Кабанову»1. Большую помощь в работе над монографией при рассмотрении социально-этнического развития крестьянства Западного региона оказали аналитические материалы и документы Государственного архива Гомельской области2. Наряду с опубликованными документами множество делопроизводственных материалов было извлечено из центральных и региональных архивов (ГАРФ, РГАСПИ, РГАЭ, ГАНИСО, ГАГО, ГАООГО, ГАДНИКО). Несомненный интерес опубликованные источники для личного исследователя представляют происхождения, которые можно выделить в третью группу. Главная их ценность заключается в показе отношения рядовых сельских жителей к жизни страны в целом и Западного региона в частности3. Так, составители одного из сборников А.Я.Лившин и И.Б.Орлов, характеризуя содержание работы, констатировали, что «крестьянские письма часто создавались как выражение общественного мнения односельчан (или их определенной группы)»4. Как и в случае с делопроизводственными неопубликованных материалами, крестьянских писем было большое извлечено количество из архивных фондов (РГАЭ, Ф.396; ГАРФ, Ф.5407). См.: Кондрашин В.В. Голод 1932-1933 годов: трагедия российской деревни.– М, 2008.С.25. См.: Малые диаспоры Гомельщины в 20-30-е годы XX века: аналитические материалы и документы Государственного архива Гомельской области / сост.: В.П.Пичуков, М.А.Алейникова, З.А.Александрович; под ред. В.П.Пичукова. – Гомель, 2008. 3 См.: Письма во власть. 1917-1927. Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и большевистким вождям / Сост. А.Я.Лившин, И.Б.Орлов. – М.,1998; Голоса крестьян: Сельская Россия XX века в крестьянских мемуарах. – М., 1996; Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918-1932 гг. / Сост. С.В. Журавлев, В.В. Кабанов, А.К. Соколов, Т.В. Сорокина, Е.В. Хандурина; отв. ред. А.К. Соколов. – М., 1997; Крестьянские истории. Российская деревня 1920-х годов в письмах и документах. Авторсоставитель: С. Крюкова. - М., 2001. 4 См.: Письма во власть. 1917-1927. Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и большевистким вождям / Сост. А.Я.Лившин, И.Б.Орлов. – М.,1998. С.11. 1 2 29 К четвертой группе можно отнести материалы периодической печати 1920-х гг., представленные средствами массовой как центральными, так и региональными информации (газеты «Беднота», «Безбожник», «Крестьянская газета», «Наша деревня», «Рабочий путь», журналы «Новая деревня», «Кооперативная жизнь», «Коммунар»). Печатные издания передают атмосферу времени, крестьянскую реакцию на события 1920-х гг. Однако материалы периодики ценны, прежде всего с публицистической точки зрения, поэтому учитывать необходима идеологические их научная критическая реалии того времени оценка. Следует и стремление к апологетическому освещению действительности. Наиболее важная пятая документами центральных и содержащиеся в (ГАРФ), группа источников региональных архивов. представлена Это сведения, фондах Государственного архива Российской Федерации Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ), Государственного архива Брянской области (ГАБО), Государственного архива новейшей истории Смоленской области (ГАНИСО), Государственного архива Гомельской области (ГАГО), Государственного архива общественных объединений Гомельской области (ГАООГО), Государственного архива документов новейшей истории Калужской области (ГАДНИКО). Достаточно большой объем социокультурные изменения в извлечены из фондов ГАРФ. В сведений, характеризующих крестьянской среде 1920-х гг., были частности, исследовательский интерес представляют письма крестьян в редакцию газеты «Безбожник» (Ф.5407). В источниках личного происхождения, какими и являются крестьянские письма, нашли свое отражение крестьян, соотношение традиций ориентировалась в первую различные и очередь 30 в состоянии новаций. Понятно, что редакция на изменения письма с антирелигиозной тематикой, однако в общем контексте прочитываются общие тенденции положения деревни в период НЭПа. Кроме того, в монографии использовались (личный фонд В.К.Плеве), т.к. в нем сведения из Ф.586 содержатся записки разных лиц о положении крестьян Западного региона России, в частности Калужской и Смоленской рубежа губерний. В работе использовались сведения, касающиеся XIX - XX вв., т.к. положения крестьянства выделению аналогичных сравнительный разных временных тенденций преобладающее количество анализ социокультурного периодов развития. Несмотря способствует на то, что материалов отличает любительский уровень, однако это не снижает их научную ценность, а, наоборот, способствует непредвзятости и достоверности описания крестьянских взглядов и представлений. В РГАСПИ важные сведения, касающиеся темы монографии, содержатся в Ф.17 (отдел ЦК РКП (б) по работе в деревне). Документы и материалы данного фонда носят разнообразный характер, который выражался в докладах, информационных сводках, закрытых письмах секретарей губкомов и т.д. За период НЭПа архивные документы в первую очередь представлены отчетами с местного уровня власти в центр, что способствует изучению региональной специфики положения крестьянства. Несомненную ценность для исследователя представляет комплекс крестьянских писем Западного региона России, которые находятся в Ф.396 (редакция «Крестьянской газеты») РГАЭ. По обоснованному мнению В.В.Кабанова «архив писем крестьян в «Крестьянскую газету» - уникальный комплекс документов»1. Фонд содержит письма, в которых крестьяне выражают свои личные точки зрения, связанные с происходящими на селе процессами, оценивают политику советской власти. Как правило, письма были написаны на «злобу дня» и выражали крестьянское отношение к 1 См.: Кабанов В.В. Источниковедение истории советского общества: Курс лекций. - М., 1997.С.228. 31 наиболее острым проблемам. В большинстве случаев, это были вопросы налогообложения, «ревность к городу», «ножницы цен», отставание деревенского уровня жизни от города и т.д. Конечно, были представлены крестьянские письма апологетического плана, однако и в таких сообщениях проскальзывали нотки недовольства политикой власти. Понятно, что письма писали наиболее образованные представители крестьянства, к которым относились селькоры, избачи, представители сельской интеллигенции. Преобладающая их часть поддерживала политику советской власти, поэтому необходима объективная оценка данной группы крестьянских посланий. В этой связи можно согласиться с мнением И.А.Кузнецова о том, что «запечатленные в письмах установки образуют тот тип политической культуры, который принято именовать этатистким или подданическим, подразумевающий ориентацию на активность государства, а не граждан, готовность возлагать на государство ожидания и ответственность за решение максимально широкого круга вопросов, в том числе выходящих далеко за рамки политической сферы»1. Однако в любом случае письма крестьян являются ценным источником в смысле постижения деревенского быта. Документы региональных архивов дают возможность рассмотреть социокультурные изменения в развитии крестьянства в более узком ракурсе, выявить специфику и своеобразие взглядов сельских именно Западного региона России. В частности, в ГАБО жителей большую информационную ценность для рассмотрения правовых аспектов сельской действительности представляют фонды, содержащие делопроизводственную документацию судебных учреждений эпохи новой экономической политики2. См.: Кузнецов И.А. Политическая культура крестьянства и политический режим СССР в 1920-1930-е гг. // Государственная власть и крестьянство в XIX – начале XXI века: сборник статей / отв. ред. А.И.Шевельков. – Коломна, 2013.С.482. 1 2 См.: Ф.Р-355, Ф.Р-610,Ф.Р-903,Ф.Р-350,Ф.Р-595 и др. 32 Материалы, содержащие сведения об исполнении задач государственной политики, решений правящей партии, отложились в архивных фондах Брянского губернского комитета партии большевиков (Ф. П-1). В частности, особенности крестьянства Западного социально-этнического положения региона России, взаимоотношения между национальными меньшинствами и коренным русским населением дали возможность рассмотреть архивные дела из данного фонда. Фонды уездных комитетов ВКП (б) Брянской губернии позволили воссоздать позицию властных органов по отношению к крестьянству, выражалась в крестьянского населения1. влияния культурно-просветительской молодого Особенности поколения на которая деятельности половозрастных деревенскую жизнь среди различий и отразились в документации комсомольских органов губернского уровня (Ф.П-1646). В ГАНИСО основная информация, представляющая интерес в плане изучения социокультурных изменений в крестьянской среде, содержится в архивных материалах органов власти как губернского, так и уездного уровня. Так, для изучения особенностей социально-политического сознания крестьян смоленской деревни рассматривались дела из различных фондов2. Например, из извлечены сведения Ф.3 (Смоленский губернский комитет партии) были об итогах обследования курсантами Смоленской губернской советской партийной школы политического, культурного и экономического положения в деревне. Фонд 11 (Смоленский уездный комитет) содержит отчеты, информационные сводки о работе волкомов по агитации и пропаганде Смоленского уезда и губернии за 1925 – 1926 гг. Информация, характеризующая деятельность сельских советов и отношение к ним крестьян, отложилась в Ф.5 (Западный обком партии большевиков). Перечень фондов региональных архивов документами ГАГО. В частности, сведения о 1 2 См.: Ф.П-4, П-10, П-7, П-5, П-9, П-8, П-6, П-11. См.: Ф.3, Ф.5, Ф.11,Ф.154. 33 можно продолжить внедрении в деревню технических новинок, представленных радиовещанием и кинематографом, содержатся в Ф.24 (Гомельский губернский исполнительный комитет Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов). Кроме отражаются различные аспекты того, в социально-политических нем взглядов гомельского крестьянства Стародубского и Клинцовского уездов за 1926 г. Фонд 18 (Гомельское губернское отделение рабоче-крестьянской инспекции) содержит материалы крестьян на о выполнении руководящие возможность планов должности проанализировать за выдвижения 1925-1926 гг. эффективность рабочих Это и дает привлечения в государственный аппарат представителей деревни. Также в нем содержатся акты обследования сельских школ и планы культурно-просветительной работы в деревне за 1925 г., характеризующие распространение просвещения в Гомельской губернии. Весьма содержательны фонды ГАООГО, представленные Ф.7 (Гомельский губернский комитет комсомола) и Ф.1 (Гомельский губернский комитет партии). Архивные материалы данных фондов позволяют составить представление о состоянии агитационно-пропагандисткой и культурнопросветительной работы крестьянина» в в Гомельской губернии, проведении 1920 г. В ГАДНИКО основной относящихся к сфере социокультурной специфики региона России, содержится в массив «Недели документов, крестьянства Западного Ф.П-1 (Калужский губернский комитет партии). Информация данного фонда отражает вопросы модернизации калужской в деревни сфере распространения радиовещания и кинематографа, повышения женской общественной активности. Рассмотрение документов, хранящихся в центральных и региональных архивах, позволяет сделать вывод о том, что их ценность несомненна для изучения характера социокультурных изменений в развитии крестьянства. Архивные материалы способствуют более объективному восприятию социального и культурного положения жителей деревни в период новой экономической политики. Кроме того, архивные 34 документы при их дополнении опубликованными материалами дают полноценную возможность рассмотрения темы монографии. В частности, на архивном материале, значительная часть которого впервые вводится в научный оборот, автор монографии стремился проследить реакцию крестьянства Западного региона России на политику советской власти в деревне; рассмотреть особенности социально-этнической поляризации крестьянства; дать представление о влиянии налоговой политики на положение крестьян, отношении крестьян к кооперации; охарактеризовать восприятие крестьянством неоднозначных и противоречивых реалий новой экономической политики; дать представление о половозрастных характеристиках деревенского социума 1920-х гг.; рассмотреть специфику общественно-политических настроений крестьян; изучить особенности влияния советской идеологии на социокультурное развитие крестьянства Западного региона 1920-х гг. Структура монографии включает в себя введение, три главы, заключение, библиографию, приложения и именной указатель. Глава 1. Социальные аспекты развития деревни 1.1. Социально-этнические различия в сельской местности В комплексе социокультурных изменений, характерных для крестьянства Западного региона России 1920-х гг., одно из важных мест занимали внутренние противоречия деревни, которые приводили к ее поляризации и социальному расслоению. Необходимо иметь в виду, что введение новой экономической политики в 1921 г., кроме причин, было связано с опасениями 35 советской власти экономических окончательно потерять опору в народных массах. Однако и практическая реализация НЭПа, в свою очередь, приводила к различным социальным трансформациям в крестьянской среде. Рынок расширял экономические границы между различными социальными стратами, тем самым углубляя зону конфликтности в деревне. В частности, проявления социальной сфере деревни конфликтности Западного региона ярко отражались России. в Например, у крестьян были свои представления о том, кого следует причислять к кулакам, середнякам и беднякам. Подобные оценочные суждения приводили к тому, что мнения представителей беднейшего слоя в ряде случаев резко отличались от официальных суждений. Так, в 1925 г. в письме, направленном в редакцию «Крестьянской газеты», (Калужская губерния) на сельский корреспондент примере двух с билетом № 978 конкретных охарактеризовал социальные противоречия в деревне. крестьян Селькор писал, что «в деревне Юрасово Мещевской волости и уезда Калужской губернии проживает гражданин труженик Д.С.Кондрашов, ему 65 лет, жене 64, дочери 23 года, земли имеет на трех едоков, взял в аренду 3 десятины из государственного запасного фонда в 1924 г. Труженик имеет скота 2 лошади, 2 коровы, 2 свиней. Удивительно, как он кормит скотину с таким малым количеством корма и желает увеличить свое хозяйство, приносить пользу государству, налог платит в первую очередь. И подставляет ногу лодырю И.Д.Титову, которому в летнее время в поле убирать некогда, ходить за скотиной, только и знает, как сытнее поесть да лучше поспать. Придет на собрание и говорит на него, что ты кулак. Налог государству за 1924 г. не платил и совершал распой самогона, вызывали за это на суд. Долой лодырей, да здравствует власть трудящихся!»1. Тем самым крестьянские письма с мест лишний раз подтверждали пагубность односторонней ориентации советской власти на поддержку бедняков. В свою очередь официальная точка зрения в отношении бедноты заключалась в том, что бедняки - особый слой, который эксплуатируется 1 РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.300.Л.2-7. 36 кулачеством и является социальной опорой советской власти в деревне. Несмотря на традиционные социальной усилия то, что черты, в советская структуры, превратить общественного обществе мнения ее власть 1920-х гг. сохранялись стремилась к многие идеологизации классовому анализу. Государство проявляло бедноту в лидеров сельского сообщества и деревни. Так, 25 февраля 1925 г. проводилось заседание Брянского губернского съезда комитетов крестьянской общественной взаимопомощи (ККОВ), на котором предлагалось «комитетам взаимопомощи… объединить вокруг себя беднейшие слои крестьянства и не покладая рук стараться завоевывать общественную самодеятельность»1. Практика «вбивания клина» в деревенский социум, использование низших страт деревни в качестве просоветского базиса активно использовалась во всем Западном регионе России. В Смоленской губернии партийные органы констатировали, что «первые опыты созыва собраний бедноты по ряду волостей в кампании перевыборов дали положительные результаты. Беднота по вызовам повестка охотно собиралась, с достаточным интересом относилась к обсуждаемым вопросам»2. Курс на всемерную поддержку бедноты (проведение собраний, экономические льготы и т.д.) особенно активно начал проводиться во второй половине 1920-х гг. Так, в коллективной монографии, изданной в советское время, отмечается, что «количество проведенных собраний неуклонно росло. Если с января по октябрь 1927 г. было проведено 717 собраний бедноты, то с октября 1927 г по февраль 1928 г. – свыше 2500»3. Советская власть не только на словах, но и на деле стремилась поддерживать бедноту. По крайней мере, такая позиция прослеживается в официальных документах. экономические инструменты, из Для этого которых использовались наиболее различные популярными были ГАБО.Ф.Р-85.Оп.1.Д.751.Л.108. РГАСПИ.Ф.17.Оп.31.Д.176.Л.8-9. 3 См.: Очерки истории Калужской организации КПСС. Подготовлены авторским коллективом в составе В.Д.Белова, В.М.Глухова, М.А.Касаткина, В.Р.Новикова и др. - Тула, 1967. С.196. 1 2 37 налоговые льготы. Так, в Гомельской губернии хозяйствам предоставлялись значительные «бедняцко-середняцким льготы, основная тяжесть налогового обложения падала на кулаков. В 1924-1925 гг. в Гомельской губернии налоговыми льготами по маломощности пользовалось 66108 хозяйств, что составляло примерно 30% к общему числу крестьянских хозяйств»1. В тезисах по докладу тов. Матвеева «Меры подъема и переустройства сельского хозяйства Брянской губернии» указывалось, что «практика сельхозяйственно-налогового обложения по губернии в 1928-29 гг. дает усиление зажиточных групп деревни и понижение тяжести налога для маломощных хозяйств (освобождено полностью – 34,11% всего количества хозяйств против 20,36% в беднейших слоев деревни 1927-28 гг.)»2. Поддержка государством также связывалась с развитием кооперации. Отмечалось, что «практика выделения фондов кооперирования бедноты из прибылей кооперативных организаций себя, бесспорно, оправдала. …Поставить задачей текущего хозяйственного года «кооперирование 75% всей бедноты к концу хозяйственного года»3. Политическое внимание к бедноте находило отклик в деревне Западного региона. Однако в качестве сторонников советской власти, как правило, выступали либо самые низшие слои общества, либо граждане, близкие к местной власти. В частности, в деревне существовала прослойка крестьян, которая писала письма с выражением благодарности за поддержку беднейших слоев деревни. Так, в 1925 г. пришло послание в «Крестьянскую газету» от П.Ф.Саваничева (Бежицкий уезд, Дятьковская волость, село Любышь). Автор писал, что «в селе Любыши сельхозяйственный налог был превышен в виду недорода, но крестьяне отнеслись к налогу со вниманием. См.: Кудрявицкий И., Игнатенко И.,Прохоров В. Трудящиеся Гомельской губернии восстановление народного хозяйства (1921-1925 гг.). - Минск, 1961.С.37-38. 2 См.: Материалы к XV Брянской губернской конференции ВКП (б). - Брянск,1928. С.7. 3 Там же. С.15. 1 38 в борьбе за Десятая часть населения заплатила 100% . От бедного населения благодарим центральную власть Советов, что она нас бедных не забывает»1. Официальная пресса использовала всю свою идеологическую мощь для пропаганды советских ценностей. Так, в журнале «Новая деревня» за 1928 г. была опубликована заметка «Беднота заинтересована секционной работой» (В.Коноваленок, деревня Бутрово, Рудненской волости, Смоленской губернии). Автор информировал, что «ровно год назад – в апреле 1927 г. начала работать сельскохозяйственная секция Новосенковского сельсовета. …Главное – сельскохозяйственная секция добилась включения в план землеустройства двух деревень (Переволочье и Казинцы) с переходом на поселковое землепользование, а в деревне Переволочье создается поселок с общественной обработкой земли»2. Однако, как правило, в реальности работа с беднотой проводилась без учета действительной обстановки в деревне. Так, 30 марта 1926 г. на одном из совещаний по работе в деревне Брянского губкома ВКП (б) резюмировалось, что выступления бедноты сводятся к следующему: «Советская власть только говорит о бедноте, а живут хорошо все те же нэпманы. Никто не знает настоящих нужд бедноты, и никто, как следует, этим вопросом не занимается. Сколько мы не ругаем кулака, а весной больше всего приходится обращаться к нему за помощью. Без кулака мы околеем. Нужно меньше говорить о бедноте, а оказывать материальную помощь, или подыскивать работы на отхожие промыслы»3. На практике, несмотря на поддержку беднейшего населения властью, за нее приходилось дорого платить. Так, 21-22 февраля 1926 г. состоялся 16 Стародубский волостной съезд Советов рабочих и крестьянских депутатов, на котором в числе прочих был заслушан доклад о состоянии сельскохозяйственной и потребительской кооперации и ее задачах (тов. Филиппов). После доклада в прениях РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.160.Л.21. См.: Новая деревня. № 8.1928. С.34. 3 ГАБО.Ф.П-4.Оп.1.Д.1624.Л.78-80. 1 2 39 отмечалось, что «большинство вступающих в кооперацию - это беднота, но какую пользу дает кооперация бедноте? Пользы мало, потому что бедняк вступив пайщиком в сельскохозяйственное кредитное товарищество и, если ему предоставят кредит, то на уплату такового через некоторое время ему придется продавать последнюю лошадь, вместо того, что можно было бы приобрести другую»1. Локальные исследования деревни 1920-х гг. показывают на конкретных примерах, что даже в относительно благополучной ситуации бедные крестьяне с трудом добивались изменения своего социального статуса2. В периодической негативным особенностям печати работы появлялись кредитной заметки, посвященные кооперации, связанные с работой среди бедноты. Так, в 1928 г. А.Исаков (Брянская губерния) прислал сообщение «Как работает наша кредитка». Автор информировал, что «во многих случаях бедняк не получает кредита из-за отсутствия у него хорошего (в смысле хозяйственной мощности) поручителя. Но когда поручитель имеется, бедняку приходится «благодарить» этого поручителя разного рода угощением, отработками и т.п.»3. Формирование нового социума в деревне периода новой экономической политики встречало рациональную критику, как со стороны зажиточной части деревни, так и советских функционеров. Так, в докладе о работе среди деревенской бедноты по Гжатскому уезду Смоленской губернии на 1 ноября 1926 г. указывалось, что Батюшковской волости после 3-х месячной «в одном районе работы с беднотой ячейка констатирует, что бедноты в районе нет и работу прекратить. Работу вести не нужно, т.к. у бедняков кулацкая психология или бедняки – лодыри и прочее»4. В протоколах комиссии по работе в деревне Брянского губкома ВКП 1 ГАБО.Ф.П-10.Оп.1.Д.215.Л.1,14. См.: Гагарин А. Хозяйство, жизнь и настроения деревни (По итогам обследования Починковской волости Смоленской губернии). - М.-Л.,1925. С. 32—33. 2 См.: Новая деревня. Двухнедельный научно-популярный иллюстрированный журнал для земледельцев. № 8.1928.С.41. 4 ГАНИСО.Ф.3.Оп.1.Д.3156.Л.77-78. 3 40 (б) за 1926 г. сохранились сведения о проведении в Бежицкой волости двух собраний бедноты - в с. Журиничах и Дорожево: «Выступавшие два кулака отрицали свою причастность к кулацкому элементу и говорили, что кулаков нет, а бедняков не должно быть, что бедняки те, кто не хочет работать, лодырничает и с первых дней революции привыкли «кататься» на чужих спинах. А кто работает, того считают кулаком. На это беднота и середняки отвечали, что судить бедняка так строго нельзя, он и будет бедняком до тех пор, пока не выйдет из-под влияния кулака. Бедняк Финогенов говорит, что меня считают лодырем за то, что я не имею лошади и работаю у кулака, а своя работа стоит. Нам подняться на ноги очень трудно»1. Можно сказать, что в целом более преобладали слова, чем практические дела, что и создавало благоприятную почву для подобных выступлений бедняков. С другой стороны, поощрение советской властью поляризации деревенского общества стимулировало более выгодных вариантов изменения крестьян на поиск социального статуса. Так, Ш.Фицпатрик отмечает, что «крестьянин мог считать себя одновременно «бедняком» крестьянином (если (в таково было повседневном Видимая поляризация деревни его «советское взаимодействии совершенно поддержки крестьянством советской власти. не соответствовали с лицо») и просто односельчанами)»2. не означала устойчивой Пропагандисткие клише часто реальному облику беднейшего населения, в итоге назревал разрыв между политикой государства и запросами беднейшего населения. «В коммунистическом дискурсе мир по-прежнему делился на агнцев и козлищ, точнее – на агнцев, козлищ и злокозненных «волков в овечьей щкуре», которых каждому коммунисту надлежало выявлять и разоблачать»3. Разделение сельского населения на четкие классовые категории было довольно далеким от реальной жизни. Деревенский мир был богаче и ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1613.Л.58. См.: Фицпатрик Ш. Срывайте маски! Идентичность и самозванство в России XX века. - М., 2011.С.85. 3 Там же. С.123. 1 2 41 многообразнее, т.к. был нацелен на реализацию хозяйственных интересов населения. Социальное обострению отношений расслоение в внутри деревне 1920-х гг. приводило крестьянства, активизации к негативных моментов социальной психологии сельского населения. Так, В.П. Булдаков верно отмечает, что в период нэпа деревне появились бедняки двух категорий: «одни стараются поднять хозяйство, другие говорят: «На черта нам работать теперь»1. В.А. Козлов справедливо считает, что в исследуемый период «безнадежные элементы составляли 2–5 % численности бедняцкого слоя»2. Конфронтация бедняков и кулачества, без сомнения, советской властью. Однако социопсихологическая подогревалась картина положения крестьянства не будет сравнительно полной и объективной, если не уделить внимание рассмотрению середняков как некоего промежуточного слоя деревенского общества. Данная категория крестьян занимала некое срединное положение между кулаками и бедняками. Можно согласиться с Д.Х.Ибрагимовой в том, что «основной фигурой деревни первой половины 20-х годов оставался середняк»3. Архивные документы подтверждают, что середняки играли одну из определяющих ролей в хозяйственной жизни деревни. В.П.Данилов, изучая советскую доколхозную деревню, точно подметил, что «процесс классового расслоения крестьянства – процесс образования в деревне буржуазии и пролетариата – встречался с противодействующим ему процессом осереднячивания»4. В 1928 г. отделом по работе в деревне проводилась работа по оценке крестьянских хозяйств Калужской губернии. В итоге был сделан вывод, что «простые товаропроизводители (середняки) владеют См.: Булдаков В.П. Утопия, агрессия, власть. Психосоциальная динамика постреволюционного времени. Россия, 1920-1930 гг. – М.,2012. С.264. 2 См.: Козлов В. А. Культурная революция и крестьянство. 1921–1927 (по материалам Европейской части СССР). - М.,1983.С.148. 3 См.: Ибрагимова Д.Х. НЭП и Перестройка. Массовое сознание сельского населения в условиях перехода к рынку. - М., 1997.С.34. 4 См.: Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: социальная структура, социальные отношения. - М., 1979. С.320. 1 42 88,2% всей посевной площади, тогда как мелкие капиталисты (кулаки) имеют всего 3,9%, что почти соответствует занимаемому ими удельному весу - 3,17% в общес массе крестьянских хозяйств. Таким образом, середняк в Калужской губернии действительно является основным и господствующим товаропроиводителем сельскохозяйственной продукции»1. Процесс формирования среднего класса в деревне был сложен и противоречив. С одной стороны, существовал тенденция количественного увеличения слоя среднего крестьянства. По мнению В.В.Бабашкина «к середине 1920-х гг. середняцкий слой увеличился по сравнению с дореволюционным периодом в три раза и продолжал расти с каждым годом»2. С другой стороны, количественные изменения качественным, т.к. слой середняков не были формировался равнозначны разными и неоднородными по своему происхождению способами3. Поэтому в реальности, если середняки пытались высказывать свою позицию и противоречить представителям власти, то к их мнению не прислушивались. По всей видимости, середняк выступал в качестве разменной фигуры в советских общественно-политических схемах. Так, в материалах укомов и райкомов ВКП (б) Калужской губернии по вопросам перевыборов советов за период с 16 марта 1927 по 1929 г. сохранился отчет о проведении отчетно-перевыборной кампании сельских ККОВ по Каменской волости Сухиничского уезда. В нем указывалось, что «в деревне Гритня на бедняцком собрании было выступление по оценке бедняцких и маломощных хозяйств со стороны крепкого середняка и арендатора моста через реку Жиздру, которое выразилось в том, что он стоит на защите бедноты, что государство не помогает бедноте и маломощному хозяйству. Середняк говорил о том, что союза, что даст возможность необходима организация крестьянского получить лучшие блага, т.е. как получают ГАДНИКО.Ф.П-1.Оп.11.Д.133.Л.1,32. См.: Бабашкин В.В. Россия 1902-1935 годов как аграрное общество: опыт применения концептуальных подходов современного крестьяноведения. - Саарбрюкен, 2011.С.311. 3 Там же. С.311-312. 1 2 43 рабочие. … «Как вы были голодранцами, так и будете, а я как был крепким хозяином, так и останусь»1. Партиец, который был на данном собрании, выступил против мнения середняка и, конечно, проводил классовую линию партии, направленную на поддержку беднейших слоев. Понять партийного работника можно, т.к. партийная дисциплина требовала соблюдения партийного устава. Однако в результате подавление альтернативных точек зрения привело в будущем к насильственной коллективизации и уничтожению настоящих деревенских хозяев. Вопрос о выделении признаков кулачества также был весьма актуальным, стоял в повестке дня. Не последнюю роль в будировании общественного интереса к этой теме играли средства массовой информации. Например, в конце 20-х гг. была опубликована характерная заметка «Красногорский микроб: «Дела и дни кулака Болотина»2. В контексте усиления административно-командных хозяйством и свертывания НЭПа тенденций данная управления публикация сельским клеймила деятельность зажиточных крестьян, в частности, вышеназванного Болотина. Понятно, что обеспеченные влияние усиления для крестьяне политического стремились использовать свое веса, но демонизация этой и социальной категории деревни была явной конъюнктурой. Тем более, что нарастание давления власти на кулачество в конце 20-х гг. усиливало их стремление «понизить» свой имущественно-социальный статус3. Злободневность выделения характерных черт кулачества также подтверждается письмами крестьян Западного региона России в редакцию «Крестьянской газеты». Очевидно, что именно усиление расслоения деревни способствовало появлению социального посланий такого плана. Например, в 1925 г. крестьянин Д.Е. Пахомов (Калужская губерния, ГАДНИКО.Ф.П-1.Оп.9.Д.104.Л.30,32. Наша деревня. № 43,1929 г. 3 См.: Ибрагимова Д.Х. НЭП и Перестройка. Массовое сознание сельского населения в условиях перехода к рынку. - М., 1997.С.5. 1 2 44 Юхновский уезд, Рупосовская волость, деревня Песьково) сообщал, что «земельная война в деревне не стихает, а усиливается. Была устроена сельскохозяйственная артель, но паразит-торговец Дмитрий Левин разбил нашу артель, ему помогает землемер и председатель сельсовета деревни Песьково. Землемер пугает нас, что землеустройство очень дорого. Неужели власть даст этому паразиту издеваться над нами, беднотой?»1. В борьбе за земельные ресурсы крестьянство маневрировало и стремилось найти оптимальный вариант. Традиционный крестьянский индивидуализм выдвигал на передний план не коллективные, а частнособственнические интересы. Из этой же губернии в 1925 г. пришло письмо от крестьянина М.К. Аполлонова (деревня Труфаново, Константиновская волость, Калужская губерния): «У нас в Труфаново до революции руководили помещики братья Аленниковы. С первых дней Советской власти они сумели втереться в доверие к ней, пользовались темнотой крестьян, подпаивая самогоном. Сумели за собой удержать 5 десятин сада, 4 десятины усадьбы и живут теперь, как и прежде помещиками. Думаю, что через «Крестьянскую газету» обратят внимание на Аленниковых»2. Вероятно, автора более всего задевало то обстоятельство, что революционные события практически ничего не изменили в положении кулачества. Как и в царское время, богатые крестьяне обладали преобладающим влиянием в деревне. С другой стороны, конфликтные ситуации между разными группами сельского населения наблюдались как до революции, так и в первый постреволюционный период. Довольно часто кулаки поддерживали тесные контакты с местной властью, что, несомненно, укрепляло их позиции в советской доколхозной деревне. В частности, о связи местной власти и кулаков в 1925 г. написал красноармеец Сергей Миниченков (село Пятницкое Любунского ВИКа, Спасдеменского уезда Калужской губернии). Автор начал письмо с просьбы о помощи: «Помогите. Вот уже восьмой год существования рабоче-крестьянской 1 2 РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.304.Л.1. РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.300.Л.39. 45 власти и думаю, что нет в РСФСР самой отдаленной деревушки, которая бы не освободилась бы от ярма помещика и кулака. Вот как раз в Калужской губернии, в Спасдеменском уезде, селе Пятницком живет в самом центре, с клоком земли в размере 10 десятин бывшая закаленная торговка Анна Федорова со своими сынами. Это клочок земли гражданам села Пятницкого сидит как чирий на носу – не успеешь спустить со двора свинью и даже курицу, посмотришь, а там уже восьмипудовая туша. Анна Федорова имеет яблони корней около 1000 шт. Ее землю не обойти, ни объехать – совершенно кабальная земля. Граждане села Пятницкого находятся в совершенной кабале кулаков Федоровых, там полное лето жил незарегистрированный, а милиционер не принял никаких мер. Мы просим «Крестьянскую газету» помочь нам освободиться от кабальной земли и кулаков Федоровых»1. В ответ на данную просьбу в редакцию «Крестьянской газеты» пришло письмо из президиума Калужского губисполкома. Сообщалось, что «гражданка села Пятницкое Федорова земельным участком в 10 десятин пользуется как ранее ей принадлежащим. Согласно документам, представленным ГЗУ, хозяйство Федоровой, как до революции, так и после, носит трудовой характер. Что же касается сада, то означенный сад также оставлен в распоряжении Федоровой на основании постановления Президиума Спасдеменского УИК от 2 декабря 1924 г.»2. По всей вероятности, местные органы власти были в курсе данной ситуации, но не считали нужным вмешиваться. Причинами подобного положения, видимо, служили бюрократизм и коррупция, характерные для 1920-х гг. Свое экономическое влияние кулаки пытались использовать для усиления политического веса и доступа к рычагам местного уровня власти. В качестве союзников зажиточные крестьяне, как правило, избирали середняков. Так, в Калужской губернии по данным за 1927 г. «в с. Борищево Воротынской волости Калужского уезда на перевыборах ККОВ 1 2 РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.304.Л.16. РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.304.Л.10. 46 кулаки сумели объединить вокруг себя середняков и в результате провели своих кандидатов. Волизбирком выбор не утвердил и ККОВ был переизбран вторично. В с. Самбуровшина Бабынинской волости Калужского уезда на перевыборах ККОВ кулакам при поддержке середняков удалось провести двух своих кандидатов — кулаков. В деревне Стрельно и Бровкино Бабынинской волости Калужского уезда кулаки, агитируя против ККОВ, сорвали перевыборное собрание»1. Напряженность и конфликтность, вызванные различиями в уровне жизни разных слоев деревенского населения, в постреволюционной деревне вели к эскалации социального напряжения в деревне. Курс советской власти на поддержку бедняков еще более стимулировал данные процессы, что способствовало формированию сложной социальной структуры. По мнению автора монографии, следует согласиться с В.П.Даниловым в том, что «социальный строй советской доколхозной деревни характеризовался сложным сочетанием различных по своему существу отношений - патриархальных, мелкотоварных, капиталистических, социалистических переходных к социалистическим»2. Влияние рыночных и отношений неуклонно изменяло деревенский уклад, что свидетельствовало «об эрозии мироуклада крестьянской общины»3. Наряду с социально-имущественными различиями важную роль в формировании социокультурного климата в деревне играли особенности национального состава изучаемой территории. В Западном регионе России 1920-х гг. к представителям национальных меньшинств относились латыши, немцы, евреи являлось и другие преобладающим, но национальных меньшинств национальности. Русское проживание оказывало рядом взаимное с население представителями влияние. Например, в Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД… С.619,620-621. См.: Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: социальная структура, социальные отношения. - М., 1979. С.356. 3 См.: Бабашкин В.В. Россия 1902-1935 годов как аграрное общество: опыт применения концептуальных подходов современного крестьяноведения. - Саарбрюкен, 2011. С.316. 1 2 47 «Брянской губернии в 1926 г. насчитывалось 26200 человек, относящихся к национальным следующей меньшинствам. Организация схеме: агитпропотдел губкома работы строилась по ВКП (б) - подотдел нацменьшинств – совет нацменьшинств – секции (латышская, еврейская, польская)»1. В Гомельской губернии работа с меньшинствами также имела свои особенности, в первую очередь связанные с пестротой национального состава. По мнению исторических судеб В.П. Пичукова развития и региона М.И. Старовойтова, «в силу Гомельщина представляла многонациональную территорию. Здесь, наряду с коренным («титульным») этносом – белорусами, проживали русские, украинцы, евреи, поляки, немцы, литовцы, латыши, татары и представители других национальностей» 2. Схема работы была примерно такой же, как и в Брянской, Смоленской губерниях. Как отмечают вышеуказанные авторы, «при Гомельском губкоме РКП (б) в 1919 г. были созданы еврейская, латышская, польская секции. В губернии действовали еврейские и польские школы. …В 1922-1923 гг. действовал губернский отдел по делам национальных меньшинств (Губотнац)»3. Как правило, национальные меньшинства проживали обособленно, особенно не смешиваясь с русским населением. В архивных документах Брянской губернии указывалось, что «компактными массами живут: латыши, эстонцы (Бежицкий уезд), немцы (Жиздринский уезд) и евреи (местом наибольшего скопления евреев являлся гор. Почеп). Белорусы, украинцы и литовцы частью ассимилировались, частью разбросаны среди основной массы населения и среди них особой работы не велось. Поляки также частично ассимилировались, частично распылились в незаметном количестве среди русских. В г. Брянске и на поселках, где поляки живут более-менее компактными массами и где имеется известный партактив, ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Брянский губком ВКП (б) 1919-1929. Историческая справка. С.8. См.: Пичуков В.П., Старовойтов М.И. Гомельщина многонациональная (20-30-е годы XX века). Выпуск I.Гомельский государственный университет им. Ф.Скорины, 1999. С.50. 3 См.: Пичуков В.П., Старовойтов М.И. Указ. соч. С.65. 1 2 48 кое-какая работа среди них ведется»1. Вероятно, особенности расселения оказывали свое влияние на специфику работы в среде национальных меньшинств. Рассматривая меньшинств, можно более конкретно численность привести цифровые данные, что национальных в 1928 г. на территории Брянской губернии проживали: «украинцы – 131.837 или 6, 57% населения; евреи – 37.331 – 1,87%; белорусы – 21.060 – 1,05%; латыши – 1.504 – 0,07%; немцы – 1,461 – 0,07%, цыгане – 1,450 - 0,07%; эсты – 637 – 0,03%. В общем, национальные меньшинства губернии. являются Отмечалось, что в основном составляли около 10% населения украинцы, белорусы, немцы, латыши, эсты крестьянским элементом. …По экономическому положению латыши, немцы, эстонцы резко отличались от среднего уровня остальных крестьянских хозяйств. При средней обеспеченности землей крестьянского хозяйства в 6-7 гектаров у названных групп имелось много хозяйств с 20-30 гектарами, причем эти хозяйства носили в большинстве хуторской характер (бывшая купеческая земля). Прослойка бедняков ничтожна – 7,6%, зато много хозяйств имели батраков – 41,1% и носили ярко выраженный кулацкий характер»2. Архивный документ датируется 1928 г. - временем, когда новая экономическая политика приближалась к своему завершению, нарастали антикулацкие настроения, что отражалось и на представителях национальных меньшинств. Социокультурные различия в среде некоренного населения выражались довольно отчетливо. Так, В.П.Пичуков и М.И.Старовойтов обоснованно отмечают, что «было официально признано, что польское, немецкое, латышское, литовское отношении находилось на население более высоком в культурно-хозяйственном уровне, чем белорусские крестьяне. Это проявлялось, в улучшенном, 4-х-6-ти польном севообороте…, 1 2 ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1597.Л.83. ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.2260.Л.1. 49 разведении элитных пород скота (немцы, латыши), интенсивном развитии молочного животноводства (немцы)»1. В Брянской губернии ситуация с положением указанных национальных меньшинств имела сходные очертания. В частности, органы власти объясняли более высокий уровень жизни национальных меньшинств по сравнению с русским населением многими факторами. Так, в протоколах заседаний бюро и совета национальных меньшинств при агитпропотделе Брянского губкома ВКП (б) за август 1926 – март 1927 гг. указывалось, что «сравнительно хорошее материальное благополучие всех групп нацменовских крестьян объясняется не тем, что они все кулаки и помещики, а их трудолюбивостью, интенсивной обработкой земли и более культурными приемами скотоводства (которые они унаследовали от своих бывших родин – Германии и Прибалтики)»2. Однако многие национальных члены меньшинств не партии считали, что является актуальной работа и среди престижной деятельностью. В результате конфликтность в деревне Западного региона возрастала под влиянием игнорирования сложнопереплетенных социальноэтнических противоречий. Так, в протоколах заседаний бюро и совета национальных меньшинств агитпропотдела Брянского губкома ВКП (б) за август 1926 – март 1927 гг. отмечалось, что «в начале работы трудности встречались неимоверные. С одной стороны, русские товарищи (даже не исключая партийных) не понимали или не хотели понять политики советской власти и нашей партии по отношению к бывшим угнетенным нациям. Существовали трения внутри партийных работников, имеющих разные точки зрения о данной работе. Указывалось, что с другой стороны – члены партии оказывали весьма слабую поддержку в работе, считая, что они должны работать по «интернациональному» принципу, без каких-бы то 1 2 См.: Пичуков В.П., Старовойтов М.И. Указ. соч. С.91. ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1597.Л.84. 50 ни было «национальных уклонов» 1. На нацменовскую работу смотрели «как «едва-ли терпимое зло», а на нацменработников как «незаконнорожденных» работников. По отношению к евреям говорили, что они все нэпманы, крупные торговцы, а поэтому нечего с ними «возиться». Латышей, эстонцев и немцев обычно классифицировали как кулаков и помещиков»2. В частности, на национальных меньшинств просветительных этом основании отказывали учреждений, выражаясь в последней содержании современным категории культурноязыком, за бюджетный счет. Так, в протоколах заседаний бюро и совета национальных меньшинств при агитпропотделе Брянского губкома ВКП (б) отмечалось, что «на заседании Бежицкого уисполкома в 1926 г. обсуждался вопрос об открытии двух нацменовских школ и двух изб-читален (для эстонцев и латышей). Однако, несмотря на то, что Бежицким укомом была дана директива комфракции уисполкома поддержать открытие этих школ, на заседании многие члены фракции выступали резко против, говоря, что, латыши и эстонцы - все кулаки и помещики и могут школы и избы- читальни содержать на свои собственные средства»3. В Смоленской губернии проблемы в работе с национальными меньшинствами в первую очередь заключались в том, что инструкторы фактически должны информационной июнь были надеяться только на себя. Так, сводке Смоленского губернского комитета в ВКП (б) за 1923 г. содержатся сведения, что «за отчетный месяц в Латбюро работы никакой не было ни в Смоленске, ни по периферии. Что касается работы на местах, то она не ведется в связи с отказом работать стороны латинструкторов, т.к. физически им Там же.. Там же. Л.83. 3 Там же. Л.85. 1 2 51 со работать невозможно. Один инструктор смещен, заместителя еще нет. В Демидовском уезде выделенный товарищ не работает. Работа, в общем и целом, стала»1. Кроме этого, архивные материалы содержат сведения, о том, что инструкторы часто просто физически не могли выполнять возложенные на них обязанности. Так, в отчете по подотделу национальных меньшинств (латбюро) за вторую четверть 1923 г. отмечается, что «латинструкторы (Лелгела – Вяземский уезд, Зупан – Духовщинский уезд, Витол – Рославльский уезд и др.) по разным причинам не хотят вести работу (переутомление, не Указывалось, что в состоянии укомы не обойти поддерживали пешком колонии постановку работы и т.д.). среди латышей на местах. Намеченные товарищи выбиваются из сил, махают рукой и отказываются вести работу. В последнее время везде работа среди латышей остановилась, и все инструктора категорически отказываются работать»2. Вероятно, такое пренебрежительное отношение вызывалось тем, что местные органы власти в первую очередь должны были обеспечивать налоговые поступления, проводить антирелигиозную пропаганду и т.д. Справедливости ради следует сказать, что и в среде русского населения культурно-просветительная работа не являлась задачей первостепенной важности. Существовали проблемы и латышского населения. В материалах с учительскими кадрами среди о работе подотдела национальных меньшинств Смоленской губернии за 1923 г. констатировалось, что «в связи с тем, что латучителя большей частью относятся пассивно к общественной работе, например, в Демидовском, Рославльском и прочих уездах, а улатинструктора в них сокращены, от русских латыши оторваны, разные религиозные секты имеют хорошую почву для развития своей деятельности, никто им идейно не препятствует. …В беседах, конечно, очень скромных, выясняется, что они думают, что Советская власть не 1 2 ГАНИСО.Ф.3.Оп.1.Д.1944.Л.75. ГАНИСО.Ф.3.Оп.1.Д.2167.Л.316-317. 52 удержится, поэтому они принимают участие в советском строительстве лишь постольку, поскольку дефектов по их заставляют это делать. Для устранения просвещенческой линии осенью предполагается созвать конференцию латучителей и улатинструкторов для согласования работы в школах… Учитель должен стать при настоящих условиях, когда в уездах нет фактически улатинструкторов, главным руководителем общественной жизни»1. В Клинцовском округе Западной области органы власти выражали сожаление в связи с дефицитом квалифицированных кадров для работы с национальными меньшинствами. Материалы к отчету Клинцовского ОК ВКП (б) II-ой окружной партийной конференции (Июль 1929 г. – Май 1930 г.). информируют, что «по округу имеется 66 нацменучреждений по линии народного образования: школ 1 ступени – 20, 2 ступени – 4, ШКМ – 1, профтехшкол – 1, изб-читален – 6, библиотек – 5, детских домов – 3. Все эти нацменучреждения работают проводят в городах нацменучреждениях в работу на родном языке среди связи еврейского с и большинство населения. Потребность коллективизацией ощущается в гораздо больше в деревнях в особенности среди украинского и белорусского населения. Остро стоит вопрос кадрами нацменработников. …Большим недостатком является слабое выдвижение руководящих работников из среды нацменовского населения»2. В Гомельской губернии партийные органы власти также отмечали своеобразие и особенности работы с латышским населением. Так, в отчете секретаря гублатсекции при Гомельском губкоме РКП (б) Плакше, датируемом 29 августа 1925 г., отмечалось, что «в Стародубском уезде работает сельхоз под названием «Латвия» в Погарской волости. Там имеется 15 семейств, где требуется латышская литература, но на все нужны средства, а латсекция не имеет своих средств. Кроме того, нельзя ГАНИСО.Ф.3.Оп.1.Д.2167.Л.318. См.: Материалы к отчету Клинцовского ОК ВКП (б) II-ой окружной партийной конференции (Июль 1929 г. – Май 1930 г.). - г.Клинцы Западной обл., 1930. С.63. 1 2 53 получить средства передвижения для выездов на места для проведения той или другой работы. На это тоже нужно выделить какую-либо сумму, чтобы хоть раз в месяц, возможно было бы выехать на место для поправления работ. Надо отметить, что латышское население в культурном уровне в смысле ведения хозяйств и грамотности стоит много выше русского. В общественном и политическом отношении гораздо ниже русского, а потому надо обратить серьезное внимание для поднятия уровня как общественного, так политического, хотя бы наравне с русскими, на что требуется много усилий и средств»1. В Калужской губернии тоже проживали представители национальных меньшинств, однако, судя по архивным документам, они были представлены гораздо скромнее, чем в других губерниях Западного региона. сведениях о латышском населении губернии и работающих среди латышского населения Так, в культпросветучреждениях, за 1923 г., сохранилась информация о численности данной категории национальных меньшинств. В частности, «в Калужском уезде проживало 287 чел., крестьян из них 278, число производственных кооперативов 1; в Боровском уезде - 175, крестьян – 140, число школ - 1, число учителей – 1, учащихся – 20, число библиотек – 1, один литературный кружок, 6 сельских товариществ»2. Кроме того, сохранились архивные данные о снабжении литературой латышского населения. Так, в отчете о работе агитпропотдела Калужского губкома РКП за август 1922 г. указывалось, что «в Калужской губернии есть небольшая колония латышей, куда послана латышская литература, присланная еще в прошлом году»3. Однако, несмотря на различные трудности и препятствия, среди национальных меньшинств различным направлениям. ревкома, датируемом 29 проводилась систематически работа и по Так, в отчете о деятельности Гомельского сентября ГАООГО.Ф.1.Оп.1.Д.2659.Л.102. ГАДНИКО.Ф.П-1.Оп.6.Д.278.Л.27. 3 ГАДНИКО.Ф.П-1.Оп.5.Д.248.Л.134. 1 2 54 1920 г., указывалось, что «была организована губернская польская секция. Предписано местам организовать уездные секции, выработаны организована украинская и разосланы секция, в организовываются белорусские инструкции. В северо-западных секции. Делегированы Новозыбкове уездах губернии представители на Всероссийский съезд евсекции, закончены курсы школьных работников евсекции. Курсанты разосланы по местам и привлечены на работу в комсодфронты для пропаганды среди национальных меньшинств»1. Можно отметить лаконичность стиля архивного документа, однако это не снижает его информационной ценности в отношении деятельности в среде национальных меньшинств. В 1920-е гг. церковь как общественный институт, по мнению власти, сохраняла в себе антирелигиозная значительный антисоветский Поэтому деятельность государства была одним из стратегических идеологических направлений. Но данная сознание потенциал. национальных своеобразием. В работа меньшинств частности, в отчете осложнялась отличалось о работе тем, что спецификой среди и национальных меньшинств в Брянской губернии с 1 октября 1925 по 1 января 1926 гг. указывалось, что «среди нацменовского крестьянства, живущего в отдельных хуторах, сильно развита психология замкнутой собственности, а на этой почве слагаются их отрицательные взгляды на теперешний общественный строй. По экономическому положению в подавляющем большинстве их следует отнести к категории зажиточных крестьян, с довольно большим подверженности распадаются общественной процентом религиозных на две работе наемных предрассудков части: одна рабочих….В отношении нацменовские колонисты неверующие, примыкающие и группирующиеся вокруг культурных к и общественных работников; вторая часть – верующие, игнорирующие всякие общественные начинания, являются только на обязательные общие См.: Гомельская губерния. 1919-1926 гг.: документы и материалы / сост.: М.А.Алейникова [и др.]; редколл.: В.И.Адамушко [и др.]. - Минск, 2009. С.79,117. 1 55 собрания. Между последними усиленно работают секты баптистов, эта часть смотрит на советскую власть как на недолгое явление»1. Очевидно, что социальные различия в среде национальных меньшинств, как и среди русского населения, вызывались постреволюционными изменениями практически во всех сферах жизни. Чтобы преодолеть замкнутость и приверженность религии в среде национальных меньшинств, антирелигиозная пропаганда довольно настойчиво. Так, в планах, мероприятиях среди национальных меньшинств сохранился и проводилась отчетах по работе Брянской губернии за 1925 – 1927 гг. план комиссии совета безбожников по антирелигиозной пропаганде. В нем констатировалось, что «среди более организованных и компактных масс нацмена преобладают вероисповедания: 1) лютеранство среди латышей, немцев и эстонцев; 2) иудаизм среди евреев; 3) католицизм среди поляков. Главные крестьянских очаги инородческих лютеранства колониях сосредотачиваются латышей, немцев в и эстов – «Балтийское эхо», хутор «Столбы», хутор «Горбачева», «Атвасе» Бежицкого уезда и «Солоновка» Жиздринского уезда. По сосредоточенности еврейского населения и его организованности в религиозном отношении главными пунктами иудаизма нужно считать гор. Почеп, где имеется четыре синагоги, пос. Людинка с нелегальной религиозной школой, пос. Жуковка и пос. Дубровка. Католики-поляки разбросаны и распылены среди всего населения губернии и только в г. Брянске имеется польский костел, объединяющий вокруг себя часть поляков на религиозной почве. Среди украинцев, белорусов и частично среди латышей и эстов распространено православие. Против православия ведется антирелигиозная пропаганда по общей линии»2. Исходя намечались 1 2 из центров ближайшие распространения мероприятия. В ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1390.Л.98об. ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1390.Л.60. 56 религиозных верований частности, планировалось: «организовать в г. Брянске латышскую группу безбожников, изучающую лютеранство, в целях создания кадра пропагандистов среди широких слоев латышского населения. …В колонии «Балтийское Эхо» организовать кружок безбожников, опираясь на учителей и привлекая в нее более активных комсомольцев. … В немецкой колонии «Солоновка» организовать кружок по самообразованию, через который проводить антирелигиозную пропаганду»1. В Гомельской губернии также велась антирелигиозная пропаганда, которая, в частности, Например, программа выражалась занятий в в проведении латышских включала в себя следующие темы лекций: кружковой работы. антирелигиозных кружках «Религия и пролетариат», «Нужен ли бог для объяснения явлений природы», «Чудеса библии и евангелия и законы природы», «Есть ли душа», «Объяснение явлений жизни и смерти», «Нужен ли бог для объяснения общественных явлений», «Возникновение и развитие религиозных верований», «Происхождение христианства», «Реформация – лютеранство», «Лютеранство «Сектанство, баптизм – адвентизм», «Религия в Латвии», и буржуазия», «Праздники, религиозная мораль и пролетарская этика», «Религия и быт», «Ленин о религии», «Практические занятия над библией», «Как вести антирелигиозную пропаганду»2. В Смоленской предпринимались губернии попытки в проводить среде так еврейского называемые населения антисейдеры, выступающие антиподами популярного еврейского религиозного праздника. Так, в ежемесячной информационной сводке Смоленского губкома ВКП (б) в ЦК за апрель 1923 г. указывалось, что «в первый день пасхи был устроен антисейдер, на котором присутствовало больше 400 чел. и который прошел с большим успехом. В местечке Рульня был также проведен антисейдер с докладом о религиозных праздниках и пасхе. 1 2 ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1390.Л.61. ГАООГО.Ф.1.Оп.1.Д.3014.Л.14-23. 57 Антисейдер носил юмористический характер. В Мстиславле антисейдер и суд над хедером тянулись 4 вечера и прошли блестяще. В Горках перед пасхой был прочитан доклад о религии и доклад «Пасха у евреев», на докладах было много народа. В Рославле был устроен антисейдер, на второй день пасхи собрание на тему «Бог и торговля» и вечер вопросов и ответов о пасхе»1. В протоколах заседаний бюро и совета нацменьшинств при агитпропотделе Брянского губкома ВКП (б) за период с 4 августа 1926 – 24 марта 1927 гг. сообщалось, что «во время Рождества и Пасхи были проведены антирелигиозные вечера. …Среди еврейского населения была проведена большая антирелигиозная кампания во время еврейских осенних праздников»2. Кроме того, намечалось «для усиления пропаганды создать, кроме лютеранской группы антирелигиозной безбожников, еще иудейскую и католическую группу безбожников»3. Однако, несмотря на весьма обширные планы, в информации по работе среди национальных меньшинств в Брянской губернии за 1928 г. констатировалось, что «систематической антирелигиозной работы не ведется, а поэтому до сих пор имеются сектанты, в особенности среди немцев»4. По всей видимости, трудности в борьбе с религией среди национальных меньшинств были связаны с тем, что их компактное и, как правило, обособленное проживание формировали более устойчивые к внешним воздействиям религиозные взгляды. Кроме борьбы с религией, достаточно большое внимание уделялось и другим аспектам культурно-просветительной работы. Так, в отчете о работе среди национальных меньшинств в Брянской губернии с 1 октября 1925 по 1 января 1926 гг. отмечалось, что «работает три кружка по самообразованию, три политкружка, один ГАНИСО.Ф.3.Оп.1.Д.1944.Л.32об. ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1597.Л.87. 3 ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1597.Л.89. 4 ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.2260.Л.2-3. 1 2 58 кружок по изучению ленинизма, один литературный кружок. Организовано три крестьянских клуба, но они по смете не проходят и средств никаких не получают. Ремонтируется помещение для еврейского клуба в г. Почепе»1. Советские органы власти намечали, что: «необходимо административного развлечениями; порядка, борьбу поднять с авторитет национальные меньшинства; углубить самогоном усилить и сельсоветов, с работу нездоровыми обслуживающих культурно-просветительную работу, изыскать средства для работников-передвижников, которые бы вели работу среди нацмена»2. В протоколах заседаний бюро и совета национальных меньшинств при агитпропотделе Брянского губкома ВКП (б) за время с 4 августа 1926 – 24 марта 1927 гг. заметно, что масштабы социокультурной деятельности расширяются. Что же было реально сделано? «Была проведена одна губернская конференция национальных меньшинств в г. Брянске, одна районная конференция немецких крестьян в Жиздринском уезде, две районные конференции латышских и одна эстонских крестьян в Бежицком уезде. Устраивались периодически выезды на места. Так, за отчетный период в Бежицкий уезд было устроено шесть выездов, в Жиздринский уезд - четыре, в Почепский – восемь. Выезды на места связывались всегда с определенными заданиями, проведением собрания или конференции»3. Кроме того, «были организованы: одна деревенская комсомольская политшкола, один кружок комсомольских политчиток, три общеобразовательных кружка, один кружок рукоделия. …Открыты: три еврейские школы первой ступени, одна немецкая школа, изба-читальня и ликпункт, одна латышская школа и изба-читальня (без оплаты избача), две эстонские школы и изба-читальня (без оплаты избача). Началась постройка школы – нардома в латышской колонии «Балтийское эхо», отпущен и вывезен материал для постройки новой школы в латколонии «Атвасе». ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1390.Л.99. Там же. 3 ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1597.Л.86. 1 2 59 Намечается постройка немецкой школы в колонии «Хромоли» и эстонской школы второй ступени в колонии «Столбы»1. У представителей национальных меньшинств, в частности латышей, существовала возможность продолжать обучение и на более высоком уровне. Так, в переписке латышской секции Смоленского губкома ВКП (б) с латышами за период с 15 мая 1925 по 18 июня 1928 гг. сохранились правила приема в Центральный латышский педтехникум повышенного типа в 1925 г. В правилах отмечалось, что от "поступающих на первый курс требуется: 1. Окончание школы-семилетки; 2. Умение свободно владеть латышским разговорным языком и письмом….Не имеющие удостоверений об окончании школы семилетки подвергались испытаниям по циклам: физико-математический, естественно-географический и обществоведческий»2. В Гомельской губернии у латышского населения существовала аналогичная возможность получения более высокого уровня образования. В частности, отдел рабочих факультетов Главпрофобра и Центральное латышское бюро Совнацмена извещал, что «Гомельской губернии на Латышское отделение Рабочего факультета Ленинградского факультета Ленинградского государственного университета на 1925/26 учебный год предоставляются происхождению места. Поступающие рабочими непосредственно перед и должны были быть крестьянами, которые поступлением на по своему занимались Латотделение Рабфака земледельческим трудом без эксплуатации чужого труда»3. В среде национальных меньшинств также проводилась агитационнопропагандисткая частности, в работа по внедрению новых, советских праздников. протоколах заседаний бюро и совета В национальных меньшинств при агитпропотделе Брянского губкома ВКП (б) за 1926 – 1927 гг., были перечислены проведенные виды работ: «20-летие революции Там же. ГАНИСО.Ф.3.Оп.1.Д.2932.Л.40. 3 ГАООГО.Ф.1.Оп.1.Д.2659.Л.87. 1 2 60 1905 г., день смерти Ленина, 8 Марта, 1 мая, Международный день кооперации, Праздник урожая. Девятая годовщина Октябрьской революции отмечалась путем выездов на места и проведением докладов, бесед, устройством торжеств, собраний, вечеров, организации спектаклей, выставок и т.д. В двух колониях издавалась стенная газета (латышской и еврейской)»1. Кроме того, органами власти планировалось «усилить кооперативную и агропропаганду представителей среди в национальных меньшинств, существующие при АПО выдвигая своих кооперативные и агропропагандисткие комиссии. …В области культурно-просветительной работы следовало обратить серьезное внимание на популяризацию вопроса о значении нацменовских школ….Планировалось включить в план работу во вновь присоединенных трех уездах Гомельской губернии»2. В учитывать работе с национальными особенности меньшинствами менталитета. В необходимо частности, это было касалось представителей латышского населения. В архивных материалах отложились сведения, свидетельствующие о специфическом отношении к работе данной категории национальных меньшинств. Так, в докладе Латкома РКП (б) Вяземской организации за период с 1 по 31 января 1921 г. отмечалось, что «стали халатнее относиться к субботникам, потому что на местах латыши-эмигранты не знают подходящую одежду таких спешных работ, которые невозможно обувь было и вообще нет сделать, работая аккуратно и добросовестно нужное число часов. Причем надо сохранять энергию на приближающуюся весну, когда придется усилить производственную агитацию, чтобы поставить колхозы на должную высоту. …Поэтому на местах главное внимание обращено на культурную работу, 1 2 ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1597.Л.87. ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1597.Л.89. 61 субботники и воскресники устраиваются только в самых необходимых случаях»1. Вероятно, попытки ускоренного модернизационного воздействия на представителей национальных меньшинств изначально были обречены на неудачу. Многолетние традиции были явно сильнее и поверхностные изменения не смогли изменить укоренившиеся повседневные практики поведения. Не отрицая масштабов социокультурной деятельности среди национальных меньшинств, все же надо признать, что жизненные стратегии их поведения, как правило, оставались прежними. При рассмотрении специфики полиэтничности Западного региона невозможно оставить национальными в стороне меньшинствами взаимные контакты были вопрос и о русским взаимоотношениях населением. Как между правило, достаточно ровными, но были и негативные моменты. В частности, проявлялась напряженность в отношениях между местными и национальными сельсоветами. Как известно, в 1920- е гг. по отношению к национальным меньшинствам проводилась так называемая политика коренизации. Так, В.И.Мусаев отмечает, что «одним из основных проявлений политики коренизации было образование национальных районов и сельсоветов»2. В Западном регионе России национальные сельсоветы также организовывались, сведения об этом сохранились в архивных документах. Например, в отчетном докладе о поездке в командировку в Жиздринский уезд Судимирской волости в немецкие колонии «Хромоли», «Солоновку» и латышскую колонию «Пустошь» с 18 по 23 января 1927 г. упоминался следующий характерный высказывались о эпизод. Суть его в том, что «многие крестьяне ненормальных национальным сельсоветами. отношениях между местным и В частности председатель сельсовета тов. ГАНИСО.Ф.3.Оп.1.Д.461.Л.17. См.: Мусаев В.И. Крестьянство северо-запада России и политика коренизации (1920-1930-е гг.) // Государственная власть и крестьянство в XIX – начале XXI века: сборник статей / отв. ред. А.И.Шевельков. – Коломна, 2013.С.476. 1 2 62 Чернов очень часто выражался – чхать я хотел на ваш нацсельсовет. На общем собрании указали такой пример: на окраине колонии проживает немецкий крестьянин – Адам Пошкин, соседний Кисляков неоднократно предлагал передать русский крестьянин ему в пользование участок земли со всеми постройками. Когда гр. Пошкин заявил, что он не хочет, то гр. Кисляков начал ему угрожать – все равно обворуем и вам здесь не быть….»1. Всё закончилось тем, что Кисляков в сговоре с председателем сельсовета Черновым вынудили Пошкина передать участок, затем, отмечая это событие, распивали самогон. Следует сказать и о том, что не редкостью были проявления антисемитских взглядов, которые были характерным явлением для дореволюционного периода российской истории. В периодической печати 1920-х гг. время от времени появлялись заметки, посвященные этому негативному явлению. Например, в газете «Рабочий путь» был описан случай проявления антисемитизма, который привел к трагическим последствиям. В заметке «Вылазки черносотенцев в Струговой Буде» рассказывалось, что «безнаказанная антисемитская травля привела к убийству еврейки Быховской 22 сентября в Струговой Буде Клинцовского округа»2. В качестве причин указывалось, что в Струговой Буде на 570 дворов – 7 еврейских хозяйств. Эти семь еврейских семей в течение долгого времени подвергались своего рода общественному бойкоту, слова «жид» и «парх» превратились в невинные шуточки. На официальных мероприятиях скользкую тему антисемитизма также периодически упоминали. В частности, 15-16 апреля 1926 г. в г. Брянске была проведена 1 Брянская губернская меньшинств, на которой обсуждался доклад национальных меньшинств в Брянской конференция национальных тов. Штауэра губернии». В «О работе докладе подчеркивалось, что «более зажиточные слои национальных меньшинств 1 2 ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1597.Л.93-94. См.: Рабочий путь. 16 октября (среда) 1929 г. 63 являются религиозными, отмечались факты бедняцкие наличия же слои – неверующие. Также антисемитских проявлений и бедственное материальное положение евреев. В качестве весьма выхода из положения предлагалось устраивать евреев на земле и производстве»1. Как и в Брянской губернии, на Смоленщине еврейское население пытались привлечь к занятию сельским хозяйством. В ежемесячной информационной сводке агитпропа Смолгубкома за сентябрь 1923 г. в плане работы губернской еврейской секции указывалось, что «еврейская советская школа популярна среди еврейских масс и ей всячески стараются помочь. … В Захарьине ролители просили организовать ячейку РКСМ и вообще ячейки стали очень популярны среди трудящихся. Объясняется это тем, что в уездах Горецком и Мстиславльском имеются еврейские сельскохозяйственные артели, коллективы, одиночки и даже целые деревни (Захарьино). Все эти еврейские землеробы появились в результате Октябрьской революции»2. Таким образом, социально-этнические различия в постреволюционной деревне оказывали достаточно серьезное влияние на взгляды и представления крестьян Западного региона России. Поддержка советской властью бедняцких слоев, особенно активная во второй половине 1920-х гг., приводила социальной к часто сфере и массового сознания искусственному способствовала нагнетанию поляризации напряженности и в радикализации крестьян. В основной своей массе беднейшие слои деревни не отличались предприимчивостью и хозяйственностью, поэтому выделение их в качестве опоры замедляло развитие деревни, ухудшало социальное самочувствие других категорий сельских жителей. Классовый подход советской власти отличался жесткостью в достижении цели, что на практике приводило к отсутствию плюрализма и монополии в принятии решений. 1 2 ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1390.Л.19,21. ГАНИСО.Ф.3.Оп.1.Д.1944.Л.134. 64 Довольно важное место в социокультурном развитии занимали особенности полиэтничности крестьянства Западного региона. Наиболее ярко этнические различия просветительной выражались сферах. Работа в образовательной и культурно- среди национальных меньшинств проводилась достаточно активно, хотя и нельзя сказать о том, что она относилась к числу престижных видов деятельности. Архивные источники сохранили свидетельства противоречивой и неоднозначной оценки партийцами работы среди представителей других национальностей, не были исключением факты пренебрежительного отношения. Наиболее национальных активно меньшинств и последовательно проводилась в 1920-е антирелигиозная гг. среди пропаганда, однако не всегда успешно. Как и среди русского населения, велась работа по повышению культурного и образовательного уровня национальных меньшинств, которая выражалась в открытии школ, изб-читален, различных кружков, возможности получения и продолжения образования на более высоком уровне. В большинстве случаев особой напряженности между русским населением и национальными меньшинствами не наблюдалось. Однако были случаи антисемитизма и социокультурных противоречий, вызванные разницей как в материально-хозяйственном положении, так и в уровне культуры русского населения и представителей национальных меньшинств. 65 1.2. Реалии НЭПа и социальные трансформации села Проведение новой экономической политики самым непосредственным образом влияло Неоднозначные на и социальную ткань социокультурное противоречивые развитие реалии НЭПа сельских жителей. трансформировали деревни. Многогранное влияние данного процесса проявлялось в самых различных формах, затрагивая практически все сферы общественной жизни. В частности, одним из ключевых направлений стали налоговые отношения между государством и деревней. Общество в период НЭПа находилось в переходном состоянии, что отражалось на массовом крестьянском сознании. Данное обстоятельство приводило к тому, что положение жителей села было неустойчивым и нестабильным. Через нэп крестьянство оказалось втянутым в данный процесс, 66 потому что «нэповская политика в значительной большей степени учитывала традиционно-патриархальные основы жизни большинства населения. Вместе с тем эта политика включала в себя и элементы нового строя»1. Наряду с этим, очевидно, что революция «долговременный процесс, занимающий значительный промежуток времени. И основные критерии, позволяющие говорить об успехе или неудаче революции, и есть изменения не столько экономические, сколько социально-структурные»2. Формирование «обновленного» социума и отход от политики «военного коммунизма» создавали новые реалии, которые концентрировали в себе несколько иные возможности развития сельской жизни. Однако деревня, уставшая от силовых акций государства, со значительной долей прагматизма и скепсиса относилась к попыткам большевиков реанимировать экономику и общественные отношения. Можно согласиться с А.Я.Лившиным в том, что «в 20-е годы крестьян особенно волновали стабильность, предсказуемость и экономическая «посильность» налогового законодательства» 3 . Фискальные требования государства, проигравшего гражданскую войну деревне, становились в 1920-е гг. основным измерителем градуса социальных взаимоотношений. По мнению крестьян, новая экономическая политика должна была сопровождаться значительным снижением налогового бремени. Однако реальность отличалась тем, что государственный налоговый пресс оказывал воздействие на все сегменты деревенского социума. Так, трудности сбора налогов нашли выражение в народном творчестве, ярким выражением которого «Советская были деревня…» верно частушки. Авторы-составители отмечают, что сборника «по сравнению с продразверсткой продналог с самого начала был весьма умеренным, тем не менее для разоренной, живущей впроголодь деревни, его взимание было тяжким бременем. В относительно благополучных районах зимой и весной См.: Письма во власть. 1917-1927. Заявления, жалобы ,доносы, письма в государственные структуры и большевистким вождям / Сост. А.Я.Лившин, И.Б.Орлов. - М.,1998.С.6. 2 См.: Черных А. Становление России советской: 20-е годы в зеркале социологии. - М., 1998.С.256. 3 См.: Лившин А.Я. Настроения и политические эмоции в Советской России 1917-1932 гг. - М.,2010. С.237238. 1 67 1923 г. можно было слышать такую, например, частушку на тему продналога: Сто процентов отдала — все до капельки, Не придет ко мне отряд отбирательный» 1. Недовольство деревни налоговой политикой являлось одним из доминирующих крестьянских представлений периода новой экономической политики. В частности, характеристика работы и состояния Калужской губернской партийной организации за июль 1922 г. содержит сведения о том, что «крестьяне примирились с существованием советской власти, ропщут на тяжесть налогов, но, в общем, враждебного настроения нет»2. Кроме того, в 1923 г. в Калужской губернии проводились волостные беспартийные крестьянские конференции, на которых «отмечались красной нитью тяжесть единого налога, недовольство хлебным займом, который, по мнению крестьянства, раскупили горожане и купцы, дороговизна чугуна и мануфактуры по сравнению с продуктами крестьянского производства. … Советская власть хороша, только полегче был бы налог»3. Понятно, что крестьяне стремились воспользоваться временем НЭПа для улучшения своего материального состояния. Однако в силу объективных и субъективных причин это мало удавалось. Очевидно, что чрезмерная, по мнению крестьян, величина налога также препятствовала росту крестьянских хозяйств. В.А.Бердинских отмечает, что «неотъемлемая часть крестьянской жизни тех лет – тяжкий налоговый гнет. О нем с содроганием вспоминают все»4. В Смоленской губернии партийные органы также констатировали, что крестьянство государственного налогового гнета. Так, в страдало под воздействием информационной сводке Смоленского губкома РКП (б) за январь-февраль 1923 г. указывалось, что, Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД. 1918—1939. Документы и материалы. В 4-х т. / Т. 2. 1923—1929 / Под ред. А.Береловича, В.Данилова.— М.,2000.С.10. 2 РГАСПИ.Ф.17.Оп.60.Д.321.Л.94. 3 РГАСПИ.Ф.17.Оп.60.Д.595.Л.64. 4 См.: Бердинских В.А. Крестьянская цивилизация в России. - М., 2001. С.370. 1 68 прежде всего, «крестьянство указывает на непосильность налогов и, вовторых, на финансовой их бесчетную кампании множественность. В приходилось слышать процессе от проведения крестьянства такие выражения: «Чуть ли не с каждым днем вводятся все новые налоги». Крестьянству не так страшна величина и размер налогов, как чрезмерная их множественность»1. Очевидно, что такие заявления крестьян лучше всего характеризуют стремление власти решить финансовые проблемы за счет деревни. Для крестьянства Гомельской губернии выполнение налоговых обязательств также являлось непосильным бременем, что способствовало формированию протестных настроений по отношению к советской власти. Так, в госинформсводке информотдела ГПУ № 70 (599) за 26 марта 1923 г. отмечалось, что «ввиду налоговых обложений и взыскания денежных сборов взамен трудгужналога отношение крестьян к советской власти недоброжелательно. Крестьяне расхищают лес, распродавая лесоматериалы для уплаты сопротивления налогов» 2. деревни Сохранение власти, вековых без традиций различия ее пассивного конкретных представителей, вели крестьянство на «справедливые» порубки, покосы и т.д. Слухи, характерные для 1920-х гг., еще больше усиливали волнения среди крестьян. Так, в докладе о политэкономическом состоянии Брянской губернии за август 1922 г. отмечалось, что «большое недоразумение вызывало среди крестьян то, что неповсеместно была известна норма продналога. Ходили разные слухи: одни говорят, что продналог будет взиматься в двойном размере против прошлогоднего, другие говорят, что по 15 пуд. с десятины. Всё это возмущало крестьян и ясно, что исходило из уст противников советской власти»3. Деревня на протяжении веков была собственных внутренних проблемах, что 1 ГАНИСО.Ф.3.Оп.1.Д.1944.Л.2. 2 Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД…С.88,92. ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.599.Л.17. 3 69 сконцентрирована на приводило к неточному и гипертрофированному восприятию налоговой политики власти. Кроме того, часто этому способствовало недостаточное информационное обеспечение сельской жизни. На местах наблюдались искривления в налоговой сфере, которые стимулировали негативную экономическую обстановку. Поэтому власть, чтобы исправить «издержки» НЭПа, вынуждена была идти по пути смягчения фискальной политики. Так, в Брянской губернии по материалам сводок ОГПУ за ноябрь-декабрь 1923 г. указывалось, что: «экономическое положение крестьян неудовлетворительно. Ощущается недостаток в сельхозинвентаре. Губисполкому дано распоряжение об установлении в 10-дневный срок разряда урожайности по волостям. Нужно полагать, что крестьяне, узнав о ставках единого налога, останутся недовольны»1. «результатом чрезмерного обложения В явились Смоленской массовые губернии: ходатайства крестьян о снижении налога…. »2. Экономическое положение крестьянства соседней, Калужской губернии, отличалось не только экономическими издержками, но и сопровождалось скрытыми протестными настроениями. Так, в открытом письме в президиум ВЦИК, датируемом 1923 г., отмечалось, что «в настроении крестьянского населения губернии произошел некоторый перелом в худшую сторону, вызванный последним налоговым нажимом. Отсутствие денежных средств у крестьян заставляет их для уплаты налогов прибегать к продаже продуктов своего хозяйства»3. Авторы письма отмечали, что резкая и неадекватная разница в ценах на сельскохозяйственные продукты, предметы первой необходимости и значительные ставки налогов вызывали рост антисоветской агитации. 1 Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД…С.135. 2 Советская деревня … С.164. ГАДНИКО.Ф.П-1.Оп.5.Д.98.Л.43,47-48. 3 70 Постепенно, по мере проведения мероприятий новой экономической политики, отношение крестьянства к власти становилось более позитивным. По-видимому, крестьянская община включала механизмы «приспособления» к реалиям НЭПа. В итоге отсутствие других альтернатив вынуждало деревню снизить уровень социальной напряженности. Так, сводки ОГПУ за январь 1924 г. по Калужской губернии информируют, что: «льготы, предоставленные бедноте по единому налогу, улучшили ее настроение. Единоналоговая кампания протекает удовлетворительно. По губернии выполнено по двум срокам 76,6%. Налог поступает исключительно деньгами и хлебнозаемными облигациями. Экономическое положение крестьян, в общем, удовлетворительно»1. По мнению К.Б.Литвака «крестьянство в период с 1923 по 1926 год вполне лояльно власти»2. Тенденция постепенного признания крестьянством НЭПа, оформленная в виде ослабления налоговой нагрузки на крестьянский двор, отразилась и на других губерниях Западного региона. Так, по Смоленской губернии сводки за 1924 г. содержат информацию, что: «отношение крестьянских масс к единому налогу удовлетворительно, хотя экономическое положение, ввиду недорода, тяжелое. Единоналоговая кампания протекает удовлетворительно. К неплательщикам применяются репрессии»3. Наряду с этим взысканием налогов продолжала информационные сводки оставаться уполномоченного состоянии Рославльского уезда ситуация с весьма напряженной. Так, ОГПУ о политическом за период с 19 декабря 1923 по 26 октября 1924 гг. сохранили подтверждающие сведения об этом. Например, в государственной информационной сводке № 7 по состоянию на 1 марта 1924 г. указывалось, что «за последнее время настроение крестьянства по Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД. …С.175. См.: Литвак К.Б. Политическая активность крестьянства в свете судебной статистики 1920-х годов // История СССР, 1991. №2. С.137. 1 2 3 Советская деревня … С.176. 71 отношению к советской власти и РКП заметно изменилось. Объясняется это взысканием путем репрессивных мер единого сельскохозяйственного налога, а также и на почве взыскания страховки»1. Рост финансовой нагрузки на крестьянские хозяйства приводил к усилению негативных тенденций, прежде всего отражающихся в отношении к политике действующей власти. Усугубляло положение крестьян и то обстоятельство, что сбор налогов сопровождался грубостью со стороны представителей власти с последующим нерачительным, по крестьянским понятиям, использованием реквизированного имущества. Такие крестьянские качества, как прагматизм и расчетливость, требовали более рационального отношения к собственности. Так, в сведениях о политическом состоянии Рославльского уезда с 1 апреля по 1 октября 1924 г. отмечалось, что, «в целом, политсостояние крестьянства было удовлетворительным, хотя на фоне ликвидации недоимок единого сельскохозяйственного налога на протяжении всего отчетного периода настроение крестьян по отдельным районам временами было подавленным, а в некоторых случаях и враждебным. В особенности это замечалось там, где представители местной власти подходили не совсем тактично к населению, а позволяли себе грубости, площадную брань по отношению наплательщиков и т.п. Были отмечены и такие факты, когда отобранные у крестьян за неуплату налога лошади стояли неделями в ВИКе без присмотра, что не могло не вызывать естественного недовольства со стороны управленческих тенденций видевших периода это крестьян»2. Сохранение гражданской войны создавало фундамент для роста социального напряжения в деревне. Особенно остро это отражалось в ключевом экономическом вопросе антагонизма власти и крестьянства. 1 2 ГАНИСО.Ф.154.Оп.1.Д.527.Л.58-58об. ГАНИСО.Ф.154.Оп.1.Д.527.Л.241-242. 72 Наряду пронизивала с отражением красной в нитью сводках ОГПУ налоговая многочисленные письма тематика крестьян в «Крестьянскую газету». В данном периодическом издании рассматривалась проблематика эффективности новой экономической политики в деревне, опиравшаяся на факты из жизни рядовых жителей деревни. Так, 28 мая 1925 г. было отправлено письмо от Филиппа Куницина (Калужская губерния, Спасдеменский уезд, Любунская волость, село Речица). Он писал, что «около 9 лет мне не приходилось быть в Калужской губернии – думал, что наступила власть советов. Но был разочарован, так как увидел объявление о торгах. Кошмарный сон или страшная действительность? Деспотизм Романовых или свободная социалистическая республика?». Далее автор письма приводил пример из жизни: «в деревне Речица есть одинокий старик 67 лет Василий Архипенков, с ним живет его дочь с 8-им мальчиком, постройки ветхие, из скота 1 лошадь, 4 овцы, 2 коровы. При поддержке родственников за условное вознаграждение обрабатывает три надела земли, налога за 1924 г. необходимо выплатить 51 р. 50 коп. Хозяйство признано середняцким, платить было нечем, поэтому произвели опись имущества». После этого печального описания автор спрашивал: «Можно ли так развивать сельское хозяйство? Нет, всё засохнет как растения без влаги. Влагой для калужан всегда были отхожие промыслы. Но, бывает, не находя работы, возвращаются домой к разбитому корыту. Поэтому необходимо крестьянам, ремесленникам предоставлять работу на предприятиях и действительность и учреждениях, хотя они и не состоят членами профсоюзов»1. Автор письма, сравнивая современную ему дореволюционное деревенское прошлое, приходил к выводу о том, что мало что изменилось. Вспоминая отходничество как способ прокормить себя и семью, отмечал, что в случае неудачи у крестьянина нет иного выхода, кроме работы на промышленных предприятиях. Однако в этом случае 1 крестьянин уже переставал полноценно РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.302.Л.1-1об. 73 заниматься сельским хозяйством и становился рабочим, что, в свою очередь, развивало городскую инфраструктуру, а деревня приходила в упадок. Нерационально организованная налоговая политика создавала условия для формирования в деревне слоя так называемых «неплательщиков» и способствовала социальным трансформациям в крестьянской деревне. Однако эволюция налоговой нарузки от натуральной формы к денежной постепенно снижала давление на крестьянские хозяйства. Наряду с этим в связи с экономической поддержкой бедняков зажиточные слои теряли стимулы к эффективному развитию. Так, по мнению О.И.Марискина «социальный характер налогов привел к тому, что развивать свое хозяйство стало невыгодно, т.к. бедняцкие хозяйства имели значительные налоговые льготы»1. В результате, в целом более гуманная система взимания налогов, чем продразверстка, новая фискальная политика сохраняла в себе элементы. По мнению автора монографии, старые налоговая дисциплина могла возникнуть только на фундаменте эффективного налогового законодательства. Данный тезис подтверждают архивные материалы Брянской губернской контрольной комиссии 20-х годов. В частности, они красноречиво свидетельствуют о том, что проблемы с взысканием налогов были весьма существенными. Например, в отчете уполномоченного ГКК по Севскому уезду И.П.Василенко от 14 декабря 1925 г. сообщалось, что «в отношении поступления сельскохозяйственного налога: на 22 ноября поступило в уездном масштабе 26,4%, должно было поступить на 1 ноября 35%. Слабость поступления объясняется с одной стороны климатическими условиями – затянулась работа, с другой – плохое уяснение крестьянами сущности важности налога – «гром не грянет – крестьянин не перекрестится». В третьем – плохое См.: Марискин О.И. Налогообложение крестьянства России во второй половине XIX – первой трети XX века: По материалам Среднего Поволжья. Дисс… д. и. н. Саранск, 2004.С.445. 1 74 разъяснение и отсутствие к бессознательным нажима, хотя сейчас в связи с восстановлением дороги нужно ожидать поступления больше»1. Инструктор Брянского губкома тов. Игнатьев с 3 по 31 января 1924 г. проверял Жирятинскую волость Бежицкого уезда и пришел к выводу, что «налоговой дисциплины население буквально не чувствует и выполняет налог лишь только тогда, когда приезжает кто-либо из уезда или волости»2. Наследие «военного коммунизма» в комплексе с малограмотностью и тяжелым экономическим положением деревни тормозило процесс сбора налогов в Западном регионе. Окончательно фискальные противоречия должно было разрешить государство, которое могло бы набрать политические дивиденды и тем самым укрепить свои позиции в деревне. Экономическое эксплуатации, самочувствие поэтому деревни крестьяне зависело активно от степени обсуждали ее фискальные нововведения. Например, в Калужской губернии собрания крестьян не обходились без налоговой тематики и проходили довольно бурно: «На общем собрании крестьян дер. Живиловки Ферзиковской волости председатель сельсовета Рытов информировал собравшихся в числе 150—170 чел. о введении новых правил исчисления и взимания сельскохозяйственного налога. Выступая в прениях, крестьяне, имеющие побочные заработки, доказывали неправильность вводимого порядка исчисления сельскохозяйственного налога. Некоторые говорили: «Уходим на заработки — валять сапоги; очень часто приходится, что сам себя еле прокормишь, а домой копейки не принесешь, а тут уж узнали, что 75 руб. заработал» и т.д. Другие кричали: «Заработок мужика — 75 руб. — скоро учли, а вот председатель губисполкома, наверное, столько же получает, а их освобождают!»3. 1 2 3 ГАБО.Ф.П-2.Оп.1.Д.58.Л.73. ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1229.Л.84-84об.,85. Советская деревня … С.427,430. 75 Прагматизм и справедливость суждений «мужиков» постоянно оказывали воздействие на власть периода НЭПа. Данная система взаимоотношений в системе «власть-община» создавала потенциал для конструктивного развития экономики деревни, т.к. по обоснованному мнению А.С.Ахиезера «община оставалась первостепенной, хотя и подспудной силой в обществе»1. Однако в силу различных причин эта возможность достижения компромисса не была использована в будущем. По мере влияния экономических механизмов НЭПа происходила определенная стабилизация сельской действительности. Так, в письме Калужского губернского комитета РКП (б) за март - май 1925 г. отмечалось, что «настроение крестьянства к советской власти и РКП (б) является положительным….только в некоторой степени и в отдельных моментах в этом настроении отмечается некоторая нервность: отметившийся недостаток хлеба на рынках, резкое повышение его цен, некоторый нажим налогового аппарата в на сбор сельскохозяйственного налога в последние сроки, недостаток денежных средств в большинстве крестьянских хозяйств, особенно бедняцких, вследствие этого большая тяга за пределы губернии на поиски заработка»2. Письмо предназначалось ЦК РКП (б), поэтому понятно желание местной власти сгладить ситуацию и доложить о том, что всё в порядке и ситуация под контролем. Однако общее настроение недовольства позволяет сделать вывод о низкой эффективности работы рыночных механизмов и сохранявшихся внеэкономических методах с продовольствием принуждения. Проблемы сохранялись и даже усиливались, что материалах Брянского Губплана за 1928 г. обеспечением отмечалось в В частности, указывалось, что «в продовольственном отношении область (Западная – В.К.) дефицитна и в будущем, с ростом в посеве технических культур и трав, дефицитность в продовольственных хлебах возрастает»3. См.: Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). Т.I От прошлого к будущему. 2-е издание, переработанное и дополненное. - Новосибирск,1997. С.363. 2 РГАСПИ.Ф.17.Оп.31.Д.23,Л.18,20. 3 См.: Материалы Брянского Губплана с первой ориентировочной наметкой экономического районирования Брянской губернии (деление на округа и районные волости). - Брянск, 1928.С.5. 1 76 Всё вышеизложенное позволяет сказать, что налоговые вопросы беспокоили крестьянство, что приводило к его зависимости от политики государства в налоговой сфере. Следует согласиться с С.А. Есиковым в том, что «налоговая политика на протяжении периода нэпа строилась с расчетом не подорвать заинтересованность налогоплательщиков в их хозяйственных операциях, и лишь в конце 1920-х годов этот принцип был принесен в жертву укреплению и расширению социалистических элементов хозяйства»1. Рост недовольства в жизни крестьянства Западного региона России также вызывался самообложением, которое было введено постановлением ЦИК и СНК СССР от 29 августа 1924 г. «О самообложении населения для удовлетворения местных общественных нужд»2. Первоначально оно было добровольным, но 24 августа 1927 г. ЦИК и СНК СССР приняли постановление «О самообложении населения», которое вводило самообложение, обязательное для всех граждан данного селения3. Как правило, на практике все происходило добровольно- принудительно и, как сейчас говорится, с применением административного ресурса. В результате со стороны крестьян на пленумах и сходах имели место резкие выступления против данной формы налогового пресса. Выступающие говорили, что «крестьян обдирают, а нам ничего не дают; хотя мы платим много государству, но нам государство ничего не дает; это для рабочих все с нас тянут, им по 100 р. платят, а мужику сдыхай не евши; нашим салом по нашей шкуре не надо мазать; если для нас что-нибудь надо, мы и без вас обойдемся с нашими деньгам; почему рабочие и служащие не самооблагаются?; с мужика 7 шкур хотите содрать; вы принимаете мужика за немецкую корову и думаете, что доить ее можно без конца; у нас хлеба, корма нет, а вы все с мужика дерете» 4. Однако самообложение не было чем-то новым и См.: Есиков С.А. Российская деревня в годы нэпа: К вопросу об альтернативах сталинской коллективизации (по материалам Центрального Черноземья). - М., 2010. С.104-105. 2 СЗ СССР.1924.№6.Ст.69. 3 Там же.1927.№57.Ст.509. 4 ГАБО.Ф.Р-1285.Оп.1.Д.217.Л.71об.-72. 1 77 экстраординарным явлением обоснованно отмечает, что в крестьянской «мирские сборы в жизни. В.В.Кабанов крестьянских общинах существовали и до революции и сохранялись вплоть до коллективизации сельского хозяйства»1. Местные органы власти, в частности налоговый подотдел Брянского губернского отдела финансов, приходили к выводу, что «в работе по самообложению допускаются отступления от установленных законом правил. Указывалось, что имеет место производство таких раскладок, при которых вся тяжесть самообложения перелагается на отдельные дворы, между тем, как большинство хозяйств в самообложении никакого участия не принимает. Например, в селе Лыщичи Лыщинской волости из 700 хозяйств платят по самообложению только 32 хозяйства. В деревне Приваловка из 98 хозяйств платят самообложение 7 хозяйств»2. В связи с этим налоговый подотдел рекомендовал «поступающие жалобы разбирать незамедлительно, … воспрещать применение принудительного взыскания и продажу с торгов имущества жалобщиков, впредь до окончательного разбора жалобы»3. В материалах Старосельского волисполкома Брянской губернии за 1928 год указывалось, что «воспрещено допускать применение мер административного давления в проведении самообложения. Самообложение должно быть действительно добровольным и не должно проводиться в порядке особой ударной кампании»4. Несмотря на это, очевидно, что самообложение было инструментом в борьбе против среднего и зажиточного крестьянства и административно-командные методы при его проведении активно использовались. Для усиления налогового пресса применялись различные формы давления, главной целью которых было решение финансовых проблем государства. Так, И.И.Климин справедливо отмечает, что «резкое неприятие См.: Кабанов В.В. Крестьянское хозяйство в условиях «военного коммунизма». - М.,1988.С.178. ГАБО.Ф.Р-1285.Оп.1.Д.217.Л.24. 3 ГАБО.Ф.Р-1285.Оп.1.Д.217.Л.25. 4 ГАБО.Ф.Р-1290.Оп.1.Д.205.Л.9. 1 2 78 трудовыми крестьянами самообложения было вполне понятным. Ведь кроме него, сельскохозяйственного налога, сдачи хлеба по твердым ценам государству с жителей деревни еще требовали и подписки на крестьянский займ»1. Выпуск внутренних крестьянских займов стал практиковаться в Советском Союзе с 1922 г. Архивные материалы Трубчевского волисполкома, содержащие переписку по вопросу реализации крестьянского займа за 19241925 гг. свидетельствуют, что займы активно пропагандировались. «Займ выпускается правительством в целях облегчения крестьянству уплаты сельскохозяйственного налога, который в 1924 г. будет собираться не хлебом, а только деньгами. Чтобы привлечь крестьянство, первое время билеты будут продаваться по пониженной цене – за рублевый билет будет взиматься 85 коп., трехрублевый – 2.55, пятирублевый – 4.25. При приеме этих билетов в счет взносов сельскохозяйственного налога билеты будут приниматься рубль за рубль и таким образом каждый крестьянин купивший заблаговременно рублевый билет за 85 коп. при сдаче налога выгадывает 15 коп. Помимо того, каждый рублевый билет приносит в год 5 коп. процентов. Кроме этого, держатели билетов участвуют в восьми розыгрышах на общую сумму 2 млн. рублей золотом и могут выиграть значительную сумму денег. Из всего сказанного видно, что займ очень выгоден для крестьянства и успешного завершения денежной реформы»2. Понятно, что существовала насущная необходимость стимулировать крестьянство к участию в займах. Поэтому крестьяне вовлекались в финансовые материальными институты государства, главным образом, стимулами, которые выражались в пониженной цене, годовых процентах и участии в розыгрышах. Расчет делался на крестьянскую практическую сметку и материальную выгоду, однако, судя по архивным материалам, это мало помогало из-за экономических проблем 1920-х гг. См.: Климин И.И. Российское крестьянство накануне «великого перелома» (1928-1929гг.). - СПб., 2010. С.158159. 2 ГАБО.Ф.Р-675.Оп.1.Д.147.Л.1. 1 79 В Смоленской губернии также активно рекламировались выгоды займов. Отмечалось, что «особенно выгоден второй хлебный займ для сельского населения, благодаря возможности уплачивать облигациями единый сельскохозяйственный налог, почему крестьянство, купив облигации хлебного займа, освобождает себя от траты средств, сил и времени на перевозку и сдачу хлеба»1. Кроме того, «опыт первого хлебного займа показал, что благодаря недостаточности внимания к этому мероприятию со стороны парторганизаций, большая часть займа очутилась в руках спекулянтов, а крестьянин вынужден был приобретать облигации у кулака и торговца по высокой цене»2. Для усиления пропагандисткого эффекта в Брянской губернии проводилась кампания по накоплению сбережений и подписке на займы. Так, в листовке «Ко всем рабочим и работницам, крестьянам и крестьянкам и всем трудящимся Брянской губернии» указывалось, что «с 15 сентября по 1 октября 1927 г. по всему Союзу Советских республик и по нашей губернии проводится «Двухнедельник сбережения и подписки на займы». Задачей двухнедельника вкладчиков в наших является добиться Гострудсберкассах и увеличения вкладов и успешной подписки на выпущенные правительством займ индустриализации и 3-й крестьянский займ»3. Таким образом, целый спектр механизмов был разработан и введен в экономическую практику с целью вовлечения деревни в строительство социалистического государства. Реализация трудностями, что крестьянского вполне займа сопровождалась объяснимо, учитывая тяжелое большими экономическое положение крестьян Западного региона в 1920-е гг. Так, в докладе уездной комиссии Клинцовского исполкома Брянской губернии за 1927 г. о ходе месячника реализации займа укрепления крестьянского хозяйства указывалось, что «сумма займа едва достигала 23,5% ориентировочного задания»4. Позже РГАСПИ.Ф.17.Оп.60. Д.640.Л.44. РГАСПИ.Ф.17.Оп.60.Д.359.Л.60. 3 ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1897.Л.71. 4 ГАБО.Ф.Р-85.Оп.1.Д.1699.Л.58. 1 2 80 ситуация с распространением займа в деревне практически не изменилась. В материалах к отчету Клинцовского ОК ВКП (б) II-ой окружной партийной конференции (Июль 1929 г. – Май 1930 г.). Западной области указывалось, что «проведенная кампания 3-го займа индустриализации в общем по округу прошла успешно….Несмотря на продление срока подписки на займ в деревне, некоторые районы провели ее недостаточно энергично, в силу чего Стародубский район контрольные задания по реализации займа выполнил всего лишь на 57,6%, Климовский на 58,3%, Клинцовский 62,9%, свидетельствовали Красногорский о том, что 63,9%»1. крестьяне по Низкие традиции не цифры доверяли политике государства. Рационализм и прагматизм крестьянского сознания становились преградой на пути советской экономики. Для корректировки положения в деревне и выполнения плановых показателей, представителями органов советской осуществлялась агитационно-пропагандисткая власти массово работа. Так, в Красногорской волости Брянской губернии была «проведена широкая разъяснительная работа по практической реализации займа среди партийцев, профсоюзов и крестьянства»2. В Почепском уезде с этой целью использовали возросшую общественную активность крестьянок. Например, «4 февраля 1928 г. было проведено собрание присутствовали 18 женщин женщин. села … Косты Было решено и принимать распространение крестьянского займа покупке билетов»3. Кроме Чернецкой, вести на котором агитацию за активное участие в того, «21 августа 1928 г. состоялось совещание актива женщин г. Севска при УК ВКП (б). Заслушав доклад товарища Маричева об участии женщин в реализации 2-го займа индустриализации, совещание при отделе работниц и крестьянок посчитало, что активное участие в кампании по реализации займа работниц и крестьянок является абсолютно См.: Материалы к отчету Клинцовского ОК ВКП (б) II-ой окружной партийной конференции (Июль 1929 г. – Май 1930 г.). - г.Клинцы Западной обл., 1930. С.50. 2 ГАБО.Ф.П-6.Оп.1.Д.1355.Л.16. 3 ГАБО.Ф.П-8.Оп.1.Д.825.Л.6. 1 81 необходимым»1. Таким образом, все слои крестьянского общества должны были участвовать в практической реализации обширных планов советского государства. Свертывание НЭПа к концу 1920-х гг. и применение чрезвычайных мер по отношению к деревне еще более усиливали принудительность в реализации деревни займов. Так, А.С.Соколов справедливо отмечает, что внутренние займы стали фактором «для внеэкономического принуждения. В условиях насильственной коллективизации подписка на займы приняла принудительный характер и стала одним из инструментов разорения крестьян»2. По мнению автора монографии, трудная реализация крестьянских займов говорила о том, что их показатели были слишком высокими для экономических возможностей крестьянства. Средства, полученные в результате займа, использовались, как правило, не на развитие деревни, а на нужды модернизации промышленности. Рассмотрение социокультурных изменений в развитии крестьянства 1920-х гг. невозможно отводилась особая роль без учета в отношения к кооперации, т.к. ей восстановлении, укреплении и развитии крестьянских хозяйств. В связи с этим взгляды крестьянства, связанные с отношением к кооперативным организациям, особенно важны и актуальны. Возможности альтернативности экономической политики 1920-х гг. особенно ярко демонстрируются на примере развития кооперативных организаций. В постреволюционный период, несмотря на отдельные эффективные примеры в работе кооперации, постепенно шло ее превращение в часть государственной системы. Например, в письмах крестьян в «Крестьянскую газету» встречались примеры успешной деятельности кооперативных организаций, работающих с дореволюционных времен. Такой иллюстрацией ГАБО.Ф.П-9.Оп.1.Д.754.Л.86. См.: Соколов А.С. Государственные внутренние займы 1930-х гг. и настроения советской деревни // Государственная власть и крестьянство в XIX – начале XXI века: сборник статей / отв. ред. А.И.Шевельков. – Коломна, 2013.С.551. 1 2 82 может служить письмо крестьянки П.Суторминой (Смоленская губерния, Сычевский уезд, дер. Сутормина, 1924 г.). Автор рассказывала об успешной работе Суторминского сельскохозяйственного товарищества, работающего с 1912 г. и перечисляла что сделано: «товарищество сбывает от крестьян лен, масло, свинину; снабжает крестьян земледельческими орудиями; имеет 13 прокатных и зерноочистительных пунктов, где находятся все заграничные орудия; случные бычие, конные, свиные пункты». Кроме того, автор письма отмечала достижения в культурно-просветительной сфере: «народный дом, где каждое воскресенье собираются и молодежь, и старики, и женщины…Работает библиотека с огромным количеством книг, выписываются 15 экземпляров газет и журналов – «Безбожник», «Крестьянская газета», «Смоленская деревня», «Правда», «Известия», журналы «Крестьянка» и «Юный пионер». Товарищество имеет 4 подшефные школы, снабжает книгами, перьями, карандашами, справляет мелкий ремонт». В конце письма автор призывала идти в кооперацию, особенно женщин1. 1920-е гг. характеризуются усилением женской общественной активности, что нашло свое отражение и в кооперативном движении. На всероссийском уровне четко осознавалась необходимость участия женщин в кооперации. Так, в архивных материалах Центрального кооперативного совета сохранилась информация о работе по вовлечению женщин в кооперацию. 20 февраля 1926 г. было издано указание, что «международный женский день в системе молочной кооперации должен быть днем смотра ее достижений в работе по вовлечению крестьянок»2. В инструкции Брянского губкома по перевыборам за 1925г. содержатся указания о том, что «необходимо выдвигать работниц и крестьянок в выборные контрольные органы и аппараты потребительской кооперации»3. Разрабатывались пропагандисткие материалы по вовлечению работниц и крестьянок в кооперативное строительство. Так, в 1922 г. констатировалось, что «для мужчины потребительская кооперация РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.601.Л.130-132. РГАЭ.Ф.396.Оп.1.Д.347.Л.10. 3 ГАБО.Ф.П-4.Оп.1.Д.1068.Л.11. 1 2 83 только средство уменьшить свои расходы, для женщины – она путь к ее освобождению от домашних тягот»1. Крестьяне понимали, что при успешном развитии кооперации существует реальная возможность справиться с инфляцией. Потенциал коллективного труда создавал эффект от экономического масштаба, сокращал издержки труда и материальных запасов. Так, 10 августа 1920 г. состоялась конференция беспартийных крестьян Юдиновской волости Стародубского уезда. Участники конференции пришли к выводу, что «спекуляция есть самый худший враг крестьянина, т.к. ему фактически приходится содержать два штата посредников распределения: кооперативный союз и спекулянты…. В результате постановили: считать спекуляцию вредной, необходимо чтобы все товары и продукты попадали не к спекулянтам, а в кооперативы для распределения между населением. Кооперативы необходимо пересоздать, чтобы они могли справиться с этой работой, для чего посадить туда хороших работников из крестьян и рабочих и постараться дать через кооператив в первую очередь соль по 2-3 фунта на душу в месяц и в итоге спекуляция умрет»2. Предлагалось простое решение вечной как мир проблемы и, конечно, решить ее в силу различных объективных причин не удалось. Идея развития кооперации в 1920-е гг. получала в деревне Западного региона поддержку у крестьянства. Ментальные принципы крестьянства совпадали с вектором и сущностью кооперативных ценностей. Например, в Калужской губернии крестьяне активно организовывали кооперативы, пытаясь таким образом повысить свой уровень жизни. Так, «1 ноября 1921 г. небольшая группа сознательных крестьян организовала в Угодском заводе сельскохозяйственное охватило 12 близ товарищество, которое в расположенных первый деревень…В результате же год Угодско- Заводское товарищество стало лучшим в Калужской губернии и одним из первых 1 2 в республике. …Угодско-Заводской ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.776.Л.1-2. ГАБО.Ф.П-10.Оп.1.Д.8.Л.66. 84 район – скотоводческий, и первой задачей товарищества было дать возможность крестьянам должным образом поставить свое скотоводческое хозяйство….В итоге товарищество оказывало помощь крестьянам-членам денежными ссудами, был открыт ряд предприятий: электрическая станция на 56 л.с., мельница…, просорушка…, крупорушка, производство дегтя, скипидара, выделывается колесный обод, товарищество имеет кирпичный завод и добывает известь»1. Кооперация поступательно занимала важные позиции в аграрной сфере Западного региона, что свидетельствовало об ее популярности. Так, кратком обзоре экономического февраль 1923 г. указывалось, что положения «как Калужской сам аппарат губернии в за потребительской кооперации, так и деятельность его все время развивается. …Перевыборы по первичным кооперативам в настоящее время в большинстве районов уже закончены. Выборная кампания проходит чрезвычайно успешно. В некоторых районах на собрания являются почти все 100% избирателей, которые проявляют живейший интерес к кооперации. …В большинстве голосуется общий список кандидатов. Паевой взнос в большинстве ЕПО устанавливается в 20 ф. ржи, в некоторых 1 рубль золотом»2. Следует сказать и о том, что кооперативные структуры, помимо осоновной сферы деятельности, занимались культурно-просветительной работой среди крестьянского населения. Так, в периодических изданиях Брянского губернского союза потребительных обществ размещались сведения о подписке на популярные газеты и журналы. В частности, в 1923 г. население информировалось об условиях подписки на еженедельную газету «Смоленская деревня» , журналы «Крестьянка» и «Работница»3. Кроме того, размещались статьи, повествующие об успехах в развитии сельскохозяйственной кооперации. Например, в одной из них под названием «Больше внимания сельскохозяйственной кооперации» после См.: Калужский край. Документы и материалы. Книга третья (1917-1941 годы). Составитель А.Д.Тарасова, предисловия к главам В.Я.Филимонов. - Тула, 1982. С.133. 2 ГАДНИКО.Ф.П-1.Оп.5.Д.98.Л.22,30-31. 3 См.: Кооперативная жизнь. Ежемесячный кооперативный и экономический орган Брянского губернского союза потребительных обществ. № 9, 1923 г. С.25. 1 85 перечисления позитивных достижений констатировалось, что «наша сельскохозяйственная кооперация занимает вполне определенное и прочное положение как в центре, так в частности в Брянской губернии»1. Однако дальнейшее развитие показало, что эволюция кооперативного движения осложнялась различными факторами, одним из которых был недостаток подготовленных кадров. Так, в архивных материалах за 1923 г. по Брянской губернии о роли потребительской кооперации наряду с достижениями отмечалось, что «нужно выбирать честных товарищей, могущих разбираться в кооперативной работе»2. Кадровый вопрос преобретал особую значимость в условиях НЭПа и пропаганды рыночных ценностей. Однако малограмотность и отсутствие опыта деятельности крестьянства в условиях рыночной конкуренции создавало преценденты «нерыночного поведения» в условиях сохранявшихся административных структур власти. Весьма характерным является случай, произошедший в Сухиничском союзе кооперативов Калужской губернии в 1925 г.: «По постановлению Правления Россельбанка Сухиническому кредсельсоюзу был открыт кредит в сумме 40000 рублей. Низовая сеть Сухинической сельскохозяйственной кооперации, осаждаемая крестьянством, с нетерпением ждала от своего союза денег на кредитование своих членов. Но низовая сеть предполагает, Сухинического а Сухинический союза кредит союз располагает. Россельбанк перевел Отпущенный на текущий для счет Губсельбанка для выдачи союзу. Время шло и сорок тысяч, как одна коопечка, мирно покоились в банковском сейфе. Где-то какие-то пайщики на что-то надеялись, где-то шли очень горячие разговоры о столбовой дороге к социализму. А сельсоюзные правленцы пальцем о палец не ударили для того, чтобы получить им же принадлежащие деньги»3. Одновременно с этим местные кооперативные руководители, понимая, что существует надежда на помощь центральных органов, использовали эту Там же. С.9. ГАБО.Ф.П-6.Оп.1.Д.1649.Л.1. 3 РГАЭ.Ф.7018.Оп.2.Д.452.Л.42-43. 1 2 86 возможность. Например, в 1925-1926 гг. тяжелая экономическая ситуация сложилась в Калужском союзе сельскохозяйственных, кредитных и промышленных кооперативов. В результате руководство губернии было «вынуждено обратиться в Сельскосовет РСФСР с просьбой о финансовой помощи в размере 100000 рублей. Губернские руководители просили включить эту сумму на поддержание союза, а правильней сказать на поддержку губернии, которая находится в весьма тяжелом положении»1. В этой просьбе кооперативная организация напрямую связывалась с государством в лице губернии и ее властных структур, что еще раз подтверждает сращивание кооперативных и государственных структур. В Брянской губернии государственные финансовые органы также осуществляли поддержку кооперативных организаций. В частности, «с 20 августа 1923 г. Брянским отделением государственного банка принималась подписка от кредитных, сельскохозяйственных товариществ и потребобществ на учредительские и крестьянские паи Западного общества сельскохозяйственного кредита»2. Указывалось, что общество действует на территории Брянской, Смоленской и Витебской губерний, т.е. охватывало своим влиянием достаточно большую информировалось, что крестьянский пай территорию. Население стоит 5 руб. по курсу золота и пайщики общества имеют право льготного кредитования. Кооперация фактически не была самостоятельной структурой, хотя на практике должна предпримчивости была играть крестьянского стимулирующую роль населения. Можно в развитии согласиться с И.С.Кузнецовым в том, что «фактически к концу 20-х гг. под названием кооперации действовала бюрократизированная, огосударствленная структура, которая могла лишь отталкивать крестьян»3. РГАЭ.Ф.7018.Оп.2.Д.321.Л.46. См.: Кооперативная жизнь. Ежемесячный кооперативный и экономический орган Брянского губернского союза потребительных обществ. № 9, 1923 г.С.25. 3 См.: Кузнецов И.С. На пути к «великому перелому». Люди и нравы сибирской деревни 1920-х гг. (Психоисторические очерки). - Новосибирск, 2001.С.83. 1 2 87 Наиболее ярко иллюстрируют отношение деревни к кооперативным структурам крестьянские письма. В данных материалах развитие кооперации оценивалось разнопланово - как положительно, так и отрицательно. В частности, крестьянин П.Заикин (дер. Гаськово Веинской волости Козельского уезда Калужской губернии) был настроен пессимистично, но надеялся на позитивное развитие событий: «У нас с начала революции был организован кооператив и существовал до 1920 г., в это время были многолавки. В 1920 г. кооперация лопнула и в настоящее время ее трудно организовать. Крестьяне говорят, что у нас была кооперация, она провалилась и теперь провалится, спрашивать с некого. Но, надеюсь, в будущем кооперацию организуют»1. Крестьянин В.П.Никитин (п/о Лучеса, Смоленская губерния и уезд, Починковской волости, дер. Чепищево) также информировал о успешной деятельности кооперации: «За 50 верст от города, за 12 верст от железной дороги, на глухих Чепищевским хуторах в 1919 г. было организовано сельскохозяйственное товарищество крестьянином Кондратенковым. Эта кооперация сразу бедняком задалась Т.П. целью оборудовать прокатный пункт. …Также и лавка есть и себя оправдывает, крестьянину не нужно за плугом ехать 50 верст в город, что стоит ему 5 руб. Да за плуг ту же цену заплатить и качества не такого, значит и тут крестьянин выиграет полплуга. ...За один год функционирования наша кооперация дала чистой прибыли 360 руб. Крестьяне нашей кооперацией довольны… только кооперация скрепит союз рабочих и крестьян»2. Вероятно, организации действительно экономическое поэтому в помогали положение. Однако процессе крестьянству реальная развития ситуация кооперации кооперативные улучшить была необходимо свое сложнее, видеть положительные, так и отрицательные стороны. Особую часть деревни. 1 2 роль во внутридеревенских отношениях играла зажиточная В социально-экономической ткани НЭПа данные РГАЭ.Ф.396. Оп.3.Д.311.Л.4. РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.599.Л.6-6об. 88 экономические субъекты занимали весьма существенное место. Так, из Брянской губернии по поводу кооперации в 1925 г. пришло письмо «Подставляет ногу кулаку» от Сокола (крестьянин В.И.Жуков - село Мокрое, Брянской губернии, Бежицкого уезда, деревня Лазинки): «Петровское сельскохозяйственное кооперативное товарищество выполнило свою задачу. Выросло, окрепло, капитал за год увеличился в несколько раз и побил частную торговлю по всем швам. …Крестьянам на кооперативной мельнице размол зерна приходится дешевле, пайщики платят дешевле, чем не пайщики да плюс к тому же зерно размалывается на кооперативной мельнице гораздо лучше, чем на мельницах частных владельцев»1. Наряду с положительными отзывами, конечно, отмечались и негативные стороны деятельности, сравнение кооперации 1920-х гг. с дореволюционным периодом ее развития. Как правило, результаты данного сравнения были не в пользу кооперации первого постреволюционного десятилетия. Так, архивные материалы фонда «Крестьянской газеты» по Калужской губернии за 1925г. содержат про кооперацию частушки весьма нелицеприятного содержания: «Братцы, песня в том же духе, Кооперация протухла, Скоро будем хоронить, Если дела не взвинтить. Есть деньжонки, нет товара, Всё в Щелканове продали, И не пайщик, и пайщик, Всё бери один мужик»2. Письма крестьян подтверждаются архивными данными о растратах и хищении в кооперации. Так, в 1926 г. были сделаны весьма печальные выводы после 1 2 изучения злоупотреблений РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.164.Л.5-5об. РГАЭ.Ф.396.Оп.3.д.300.Л.112. 89 в системе сельскохозяйственной кооперации: «В Орловской губернии было выявлено 47% растрат и хищений, в Смоленской – 51%, в Калужской – 38%. По сумме растрат на одно товарищество выделялась Орловская губерния – максимальная сумма - 48314 р., на 1 товарищество - 1380р.; в Смоленской максимум - 16218р., на 1 товарищество 954 и т.д.»1. По поводу хищений в кооперации В.П.Булдаков отмечает, что «сами кооператоры в 1929 г. подсчитали, что за последние два года в сельской сети более половины организаций было поражено растратами, которые ежегодно составляли более 10 млн. рублей, а всего за два последних года было разворовано 22 млн.»2. Кроме того, определенное непонимание вызывала сама необходимость существования кооперации в условиях, когда она в основном проигрывала соревнование частному капиталу. Так, в 1924 г. про соперничество государственной кооперации и частной торговли написал в «Крестьянскую газету» крестьянин А.Е.Новиков (Калужская губерния, с. Крюково, Серпейская волость, Мещовский уезд). Автор информировал, что в «небольшом поселке Серпейске есть две лавки: потребительской кооперации сельхозяйственного товарищества и там же торгует частный торговец Жмуров. Крестьяне думали, что забьют торговлю нэпмана наши кооперативы, а на деле вышло другое. В его лавке покупателей больше и неудивительно – соль 1 руб. пуд, сахар выдается только пайщикам и то по фунту, керосина и дегтя нет. У нэпмана соль 25 коп. пуд, сахару сколько угодно, есть керосин и деготь, а ведь это самые необходимые предметы крестьянину. Кооператоры, подтянись! Не увлекайтесь торговлей пива и папирос, а больше товару, нужного крестьянам»3. Недостатки, причем часто системные, в деятельности кооперативных организаций приводили к тому, что по отношению к ним высказывалось много критических замечаний. Так, 2 августа 1928 г. состоялось расширенное РГАЭ.Ф.396.Оп.1.Д.154.Л.37-37об. См.: Булдаков В.П. Утопия, агрессия, власть. Психосоциальная динамика постреволюционного времени. Россия, 1920-1930 гг. - М.,2012.С.447. 3 РГАЭ.Ф.396.Оп.2.Д.139.Л.39. 1 2 90 заседание 3-х сельских советов Брянской губернии - Ярыгинского, Черниковского, Михалкинского, на котором преобладали негативные оценки работы кооперации. Например, «Голубов Петр, член ВЛКСМ высказал мнение о том, что у нас плохо поставлено дело с мясозаготовками. Во главе этого дела стоят просолы и зажиточные, делят все заработанное пополам с правлением и убивают цены на крестьянский продукт. Между тем, как это дело можно было бы поставить иным путем, на комиссионных началах. Боков Дмитрий, середняк поддержал его в том смысле, что кооперация опять нас обманула, брала задатки на покупку хлеба, а хлеба нам не дала по той цене, за которую брала задаток, а привезла нам хлеба на задатки коммерческого завода»1. Очевидно, что кооперация, как и другие сферы крестьянской жизни, подвергалась мощному идеологическому воздействию советской власти. Советская кооперация не обладала рыночным характером, а существовала для административно-командных и политических целей нового советского государства. Ее возможности не развивались в полной мере из-за того, что большинство крестьянских хозяйств были нацелены на собственное потребление, т.е. носили натуральный характер. Нацеленность крестьянства Западного региона на собственное самообеспечение усиливалась состоянием неуверенности в завтрашнем дне. Вероятно, свою роль играл и переходный характер новой экономической политики2. В частности, это отражалось в таком специфическом явлении как «военные тревоги». 1920-е гг. в России характеризуются как жизни крестьянства Западного региона период, отмеченный обострением международной обстановки и угрозой войны. В связи с этим среди крестьян распространялись пацифисткие настроения, сведения о которых зафиксировались в различных источниках. Наиболее ценными в этом ГАБО.Ф.П-5.Оп.1.Д.761.Л.6-7. См.: Виола Л. Крестьянский бунт в эпоху Сталина: Коллективизация и культура крестьянского сопротивления. - М., 2010. С.66. 1 2 91 смысле являются сводки ВЧК-ОГПУ-НКВД, отражающими антивоенные взгляды крестьян. Кроме того, следует отметить, что быстрому распространению среди жителей деревни внешнеполитической информации способствовали стремительно распространяющиеся слухи. Так, А.С.Ахиезер верно отмечает, что «слухи возникают как необходимый элемент стремления массового сознания освоить инновации на основе своей (суб) культуры, постоянно воссоздавать картину мира и переводить ее в план действия»1. Например, в госинформсводке информотдела ГПУ № 26 (555) за 1 февраля 1923 г. отмечалось, что «в Калужской губернии среди крестьян в последние дни циркулируют слухи о возможности войны с Польшей, на которую крестьяне смотрят как на зло, которое еще больше разрушит их и без того разрушенное хозяйство»2. В следующем месяце слухи усилились: «В связи с переучетом военнообязанных среди крестьян распространились слухи о войне с Польшей и о заключении Россией союза с Францией против Польши»3. В Брянской губернии по отношению к Польше формировалось аналогичное отношение. Можно согласиться с М.В.Брянцевым в том, что «некоторые крестьяне главным инициатором развязывания войны считали Польшу: убийство Войкова было совершено с целью спровоцировать СССР. Однако встречалось и мнение о виновности Советского Союза, который вмешивается во внутренние дела других стран, провоцируя тем самым их на ответные действия. Именно крестьянин из с. Коротково Балыкской это отметил зажиточный волости П.Зюкин. По поводу убийства Войкова он сказал: «если убили, то значит за дело, пусть наше правительство не сует нос в дела чужих государств»4. См.: Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). Т.II Теория и методология. Словарь. 2-е издание, переработанное и дополненное. - Новосибирск, 1998. С.447. 2 Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД… С.67. 3 Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД….С.88. 4 См.: Брянцев М.В. Общественные настроения в связи с «военной тревогой» 1927 г. (по материалам Государственного архива Брянской области) // Studia internationalia. (Материалы международной научной 1 92 В Смоленской губернии тождественные слухи также были связаны с возможной войной, но уже не с Польшей, а с Германией. Госинформсводка информотдела ГПУ № 58 (587) за 10 - 12 марта 1923 г. содержит информацию, что «в связи с переучетом военнообязанных, антисоветскими элементами велась агитация против явки на переучет. В деревне Подмостье Богородицкой волости Ельнинского уезда была даже вынесена сельским сходом резолюция: «Мы, граждане деревни Подмостье, постановили, что мы на учет не явимся и войны не желаем, мы не хотим защищать интересы Германии и как один отказываемся от войны» 1. Слухи играли своебразную коммуникативную роль, но были кратковременным явлением. «Хотя проблемы, вокруг которых они рождались, были нередко весьма большими и серьезными (революция, коллективизация, голод, война и пр.)»2. Следует сказать, что наиболее тревога» масштабной была «военная 1927 г., которая оказала достаточно сильное воздействие не только на общественную атмосферу, но также на политическое и социально-экономическое развитие страны 3. В связи с этим важно отметить, что антивоенные настроения были самым тесным образом связаны с другими проявлениями крестьянской ментальности. Эта связь выражалась в традиционной «ревности к городу», стремлении объединиться в союз и недоверии коммунистам. В частности, в Брянской губернии при проведении крестьянских конференций данные настроения проявились особенно ярко. за период с 3 по 16 августа 1927 г. В информационной сводке № 23 указывалось, что «в селе Малфа Жирятинской волости на беспартийной крестьянской районной конференции имели место следующие заявления: «Мы воевать не пойдем, если война конференции «Западный регион России в международных отношениях XVII-XX вв.» 22-24 июня 2011 г. – К 70-летию начала Великой Отечественной войны).- Брянск, 2010. С.113. 1 Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД….С.82. 2 См.: Кабанов В.В. Источниковедение истории советского общества: Курс лекций. - М., 1997. С.382. 3 См.: Голубев А.В. «Военные тревоги» 1920-х гг.: проекты власти или страхи крестьянства? // Государственная власть и крестьянство в XIX – начале XXI века: сборник статей./отв. ред. А.И.Шевельков. – Коломна, 2013.С.360-364. 93 будет начата нашим правительством. В империалистическую войну большевики сказали: «Долой войну!», а кто теперь это скажет? Советская власть говорит, что нужно быть готовым, ну и готовьтесь, при чем здесь мы. Когда начнется война, то компартия не будет в авангарде, в авангарде будет беспартийная Красная Армия. О войне говорят и войну думает начать компартия, т.к. ей нужно укрепить Коминтерн, если мы не захотим воевать, то войны не будет. Мы не против советской власти, нам не нужна компартия»1. В этих заявлениях выразился целый комплекс негативных взглядов и настроений крестьянства, выражающих его недовольство существующим положением вещей. Как правило, слухи о войне обостряли и без того актуальные продовольственные проблемы. Так, А.В.Голубев обоснованно отмечает, что «своего апогея «военные тревоги» достигли именно в 1927 – 1929 гг., когда буквально вся страна запасалась товарами необходимости, а крестьяне придерживали хлеб»2. В первой информационной сводке № 11 за период с 15 по 21 марта 1927 г. указывалось, что «в местечке Шумячи Рославльского уезда Смоленской губернии в связи со слухами о войне за 2 дня Шумячским потребительским обществом было продано 2 000 пудов соли. Крестьяне, запасаясь солью, брали по 5—6 кулей, так как кооперация не успевала удовлетворить спрос, соль раскупалась у частников, которые повысили цены на соль с 90 коп, за пуд до 1 руб. 20 коп.»3. Такое поведение крестьянства можно объяснить неуверенностью в политике советской власти и стремлением обезопасить свое положение. Кроме того, тяжелое положение крестьян заставляло их внимательно следить за событиями внешней политики и реагировать негативным образом на решения советского государства в данной сфере. Так, в информационной сводке № 31 с 5 ноября по 6 декабря 1927 г. отмечаются Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД….С.571-572. См.: Голубев А.В. Указ. соч. С.361. 3 Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД. …С.535,538. 1 2 94 факты отрицательного отношения в уплате долгов Франции. В частности, в деревне Рогово Рославльской волости и уезда Смоленской губернии середняк в группе односельчан высказывался: «Советское правительство за последнее время шаг за шагом уступает свои позиции, и это плохо. Нам говорят, что каждый крестьянин должен участвовать в строительстве государства, но почему-то согласились платить долги Франции, не обсудив этого вопроса ни на одном крестьянском собрании» 1. Кроме выражения отношения к европейским внешнеполитическим событиям, крестьяне Западного региона России активно реагировали на революционные события 1927 г. в Китае. По мнению М.В.Брянцева, «эти события в СССР были встречены с большим вниманием и даже энтузиазмом и не только в силу того, что там появилась возможность создания пролетарского государства, но и в силу того, что в предшествующее время Китай, наряду с другими государствами, мыслился как очаг опасности для СССР. …Так, в пос. Дугна Калужской губернии среди крестьянского населения на всем протяжении 1926 г. распространялись слухи, что «якобы Китай отобрал от СССР Маньчжурию, а также скоро Польша объявит войну СССР, отчего будет большой кризис муки и соли, а в силу чего крестьянство стремится запастись указанными продуктами». Причем крестьяне передавали друг другу, что Китай претендует на всю Сибирь. «Так ли иначе, а коммунистам придется подохнуть крестьянин как червям, дни П.Котов из их существования деревни сочтены», - заключал Князь-Аваново Лассальской волости Калужской губернии»2. Вероятно, что причинами «военных тревог» могли выступать любые события, происходящие в 1920-е гг. и оказывающие влияние на положение сельских жителей. Взгляды крестьянства Западного региона Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД… С.602,604. См.: Брянцев М.В. Китайская революция и общественные настроения в СССР в 1927 г. // Studia internationalia: Материалы II международной научной конференции «Западный регион России в международных отношениях X-XX вв.» 28-30 ноября 2013 г. - Брянск, 2013. С.130. 1 2 95 России находились в непосредственной зависимости от внутренней и внешней политики государства. Слухи, характерные для периода НЭПа, также способствовали нагнетанию и без того тревожной обстановки в крестьянской среде. Подводя итоги рассмотрения влияния реалий НЭПа на социальное самочувствие смысле имело крестьян, следует отметить, что важное значение в этом их отношение к налоговой политике государства. Как правило, нажим государства в плане принудительного взыскания налогов, самообложение, «добровольная» реализация крестьянских займов вызывали негативное отношение в крестьянской среде. Советская кооперация была придатком государственной машины и, как правило, проигрывала в экономическом соревновании частным торговцам. Кроме того, ее сравнение с дореволюционным кооперативным движением не давало повода для оптимизма. Так называемые «военные тревоги» еще более усугубляли неуверенность крестьян в неизменности и стабильности курса, проводимого советской властью. Завершение новой экономической политики привело к свертыванию рыночных механизмов, что способствовало усилению административно-командных тенденций в жизни деревни Западного региона. 96 1.3. Половозрастные характеристики деревенского социума Крестьянская семья, несмотря обществе в период новой на экономической различные изменения политики, была в стержнем деревенского социума. Крестьянское мироощущение и семейные традиции оказывали ощутимое влияние на развитие сельской местности в 1920-е гг. Так, А.Я. Лившин обоснованно отмечает, что «основой крестьянского хозяйства была семья, эволюция которой через реформы, революции, модернизацию государства, смену власти и формировала умонастроение крестьянского населения»1. К важным тенденциям, характерным для изучаемого периода, следует отнести как возрастание женской общественной активности, так и весомую роль молодежи в социокультурных изменениях. Ростки эмансипации сельской женщины стали наблюдаться еще до революции, однако именно в 1920-е гг. происходит усиление данного процесса. Так, Ю.С.Кукушкин приводит характерную частушку, ярко характеризующую женскую общественную активность. Он отмечает, что «широкое распространение получила, например, частушка о крестьянке-активистке: Не гляди, что у меня Платьице с заплаткою – Меня выбрали в Совет Женской делегаткою»2. Важные новшества происходили семейного быта. Установление изменениям в семейных в сфере правового регулирования советской отношениях, которые власти способствовало выразились в отмене церковного брака и введении гражданского бракосочетания. Кроме того, стал признаваться фактический брак, что подразумевало приравнивание брака незарегистрованного к зарегистрованному. Предполагалось, что такой 1 2 См.: Лившин А.Я. Указ.соч. С.232. См.: Кукушкин Ю.С. Сельские советы и классовая борьба в деревне (1921-1932 гг.). - М., 1968. С.73. 97 порядок уменьшит вмешательство государства в личную жизнь, расширит свободу личности1. Однако реальная жизнь вносила коррективы в семейные отношения. Архивные материалы сохранили свидетельства противоречивого и неоднозначного положения сельских женщин в 1920-е гг. С одной стороны, определенные положительные изменения, несомненно, происходили. Так, в архивных материалах отдела по работе среди женщин Смоленской губернии за 1921 г. отмечалось, что «отношение крестьянок к женскому движению и участию женщин в советском строительстве, а также их отношение к делегатским собраниям сочувственное»2. Городские настроения феминизма влияли на патриархальные деревенские отношения, поэтому значимость мужского и женского труда становились актуальным вопросом повестки дня. Кампания по привлечению проводилась планомерно и женщин к активной общественной жизни целенаправленно. В частности, Брянский губернский отдел по работе среди женщин в ноябре 1920 г. планировал принимать участие в «Неделе ребенка», которая должна была проводиться, согласно постановлению Президиума ВЦИК, с 21 по 28 ноября. В частности, указывалось, что «целью проведения этой недели являлось широкое оказание помощи детям. Для этого организуются спектакли, устраиваются кинематографы, проводятся кружечные сборы, улучшается питание детей. Женщины должны принять самое активное участие в проведении «Недели ребенка», участвовать во всех субботниках и воскресниках по пошивке и починке белья для детей»3. Эволюция практически во общественного всех областях облика жизни, что крестьянки происходила относилось и к сфере См.: Пушкарева Н.Л., Казьмина О.Е. Российская система законов о браке в XX веке и традиционные установки // Этнографическое обозрение. 2003.№4.С.69-71; Тищенко Л.А. Реформирование российского семейного права в 1927-1926 гг. // Право и права человека. Сборник научных трудов юридического факультета МГПУ. М.,2003. Книга 6. С.211-212. 2 РГАСПИ.Ф.17.Оп.10.Д.297.Л.256. 3 РГАСПИ.Ф.17.Оп.10.Д.170.Л.8. 1 98 образования. Так, в 1925 г. в журнале «Новая деревня» была опубликована заметка «Крестьянка и учительница» (И. Бородько, Гомельская губерния). Автор информировал, что «крестьянка еще темна, крестьянка еще забита. Она и теперь еще терпит побои и унижения. В деревне ее еще не считают за полноправного члена общества. …При желании учительница может многое сделать для раскрепощения крестьянки. Вот несколько примеров из деятельности учительниц Гомельской губернии. Учительница Хохловской школы Климовской волости Новозыбковского уезда Кусновская с помощью избача организовала при избе-читальне кружок крестьянок. Вначале к кружку, конечно, отнеслись с недоверием, в кружке было всего 5-6 крестьянок, но потом постепенно кружок разросся до 40 чел… Точно такие же кружки организованы учительницей села Могилевец – Родионовой и учительницей с. Рубежное – Россиневич. …Учительница д. Рудни-Ольховка Уваровской волости А. Масюкова организовала в своей деревне избу-читальню, привлекла к ней почти все население деревни, в особенности женщин, с которыми она и ведет занятия в избе-читальне, создав женский кружок»1. На фоне общей малограмотности деревни положение женщины изменялось в лучшую сторону благодаря приобщению к чтению и общению на общественно-политические темы. Изба-читальня в данной ситуации становилась одним из главных центров постреволюционной сельской действительности. В рамках феминизации женского труда в деревне периодически проводились съезды и конференции различного уровня, основными участниками которых были сельские женщины. Например, на Хинельском волостном съезде 10 октября 1927 г. говорилось о том, что «нужно активнее втягивать женщин в практическую работу по сельскому хозяйству; о том, что, женщина, выдвинутая в совет, работает активно»2. 5-7 октября 1927 г. состоялся Брянский губернский съезд работниц и крестьянок, которые были 1 2 См.: Новая деревня. Май 1925 г. №11-12. С.83. ГАБО.Ф.Р-85.Оп.1.Д.1650.Л.40. 99 членами советов и исполкомов. После прослушивания доклада о состоянии здравоохранения в губернии было решено «увеличить число акушерок на селе; закрепить при участковых больницах родильные койки; поставить лечение от алкоголя и развивать санитарно-просветительную работу по борьбе с самогонокурением; своевременно развернуть курсы по подготовке руководителей детских яслей; усилить борьбу со знахарством и бабками; развивать больничное строительство; увеличить кадры квалифицированных врачей в губернии»1. Как видим, планы были весьма актуальными прогрессивными, но в жизни далеко и не всё выполнялось. Деревня испытывала дефицит квалифицированной медицинской помощи, поэтому именно женщины были активными инициаторами ее развития, т.к. чаще всего испытывали насущную необходимость в помощи врачей. Женское мироощущение чаще всего проявлялось на уездных и волостных конференциях сельских женщин, т.к. там обсуждались практически все значимые вопросы сельской жизни. Так, 5 декабря 1923 г. была проведена Почепская уездная конференции женщин-работниц, на которой выступали специалисты из разных сфер деятельности. Например, в «докладе о финансовоналоговой политике тов. Петров объяснил роль и значение сельхозналога. Делегатки волостей Сащенко, Кошанская, Бертникова, Казарезова выступили за создание комиссий для обследования положения крестьянства»2. Спектр выступлений на конференции включал доклады, посвященные изменениям в социокультурной сфере. В частности, рассматривались вопросы юридического быта и культурного развития деревни3. В Калужской губернии довольно активную работу проводил губернский отдел по работе среди женщин. Например, в тезисах по очередным задачам женотделов на 1923-1924 гг. отмечалось, что работа в деревне заключается в следующем: «женотдел совместно с парткомом выделяет ударные волости и ударные деревни и ведет работу с постоянным составом Там же. ГАБО.Ф.П-.8.Оп.1.Д.146.Л.146-146об. 3 Там же. Л.147-147об. 1 2 100 делегаток по плановой системе. …В подшефных деревнях женотдел использует партийные силы шефов. Особенное внимание должно быть уделено беднячкам и вдовам красноармейкам, которых нужно втягивать в общественную жизнь деревни и на выборные должности. Ведется агитация за коллективную подписку на журнал «Крестьянка». В культурно-просветительной и политической работе с крестьянками необходимо использовать избы-читальни, клубы, кружки, школы-нардомы, под руководством партийных и культурных сил деревни»1. Данная работа приносила свои плоды и в 1926-1926 гг. органы власти Брянской губернии подводили итоги в том смысле, что всё больше женщин принимают участие в управлении: «факт всё увеличивающегося участия женщин-крестьянок в практической работе Советов по Бежицкому уезду является бесспорным. В 1924-1925 гг. в перевыборах участвовало женщин 17666 чел. или 8,5% к общему числу избирателей. В 1925-1926 гг. участвовало женщин 23865 чел. или 12,4% к общему числу избирателей. Если в 1924-1925 гг. в составе сельсоветов имелось 393 женщины, то в 1925-1926 гг. их имеется 471, при этом в одном сельсовете избрана председателем женщина. Подобное увеличение имеется и в отношении волисполкомов. В составе волостных съездов из общего числа участников в 1924-1925 гг. было 54 женщины, в 19251926 гг. их число увеличилось до 105»2. Активизация работы среди беднейшего деревенского населения приводила к тому, что образуемые «группы бедноты вовлекали женщинкрестьянок в активную общественную жизнь. Распространенными формами работы среди женщин были собрания и съезды женщин – крестьянок, конференции крестьянок-батрачек, работа в избах-читальнях. В 1926 г. систематическая работа среди крестьянок велась в 15 волостях, в 1927 г. – в 22 волостях. Количество женщин, участвовавших в работе местных 1 2 РГАСПИ.Ф.17.Оп.10.Д.384.Л.20. ГАБО.Ф.Р-558.Оп.1.Д.356.ч.3.Л.367. 101 советов, возросло за эти годы более чем в два раза»1. По мнению автора монографии, следует учитывать статистики, стремление идеологическую партийных органов подоплеку приукрасить данной реальное положение дел. Нельзя забывать и о том, что мужской шовинизм сохранялся в сельском быту и в 1920-е гг. Мужчины деревни не хотели терять завоеванные и долгое время сохраняющиеся позиции в семейных и общественных отношениях, поэтому многие архивные источники свидетельствуют о дискриминации по половому признаку. Так, в информации о проведении отчетной кампании по Почепскому уезду Брянской губернии в 1928 г. отмечалось, что «на собраниях женщины проявляют активность и организованность, особенно вдовы. Однако причиной слабого участия женщин является высокомерное отношение со стороны мужской части, которые препятствуют посещению собраний своим женами»2. В отчете о проведении съездов женщин по Брянской губернии за 1927 г. указывалось, что «на сельских собраниях женщин поднимались многие вопросы. Среди них – нечуткое и невнимательное отношение сельсоветчиков к женщинам; слабое выдвижение женщин на выборные и другие должности; недостаточная ликвидация неграмотности среди женщин: «Зачем я пойду в сельсовет, если меня не хотят слушать»3. Данные факты указывают на то, что гендерная ситуация на селе изменялась не так быстро, как указывалось в официальных отчетах советских органов власти. Однако идеологизированная статистика вносила в сельский социум устойчивые представления о неуклонном росте роли женщины в деревне. По мнению А.Г.Вишневского «и «бабий бунт», и непокорность детей, и умножавшиеся семейные разделы – все говорило о падении веса вековых заповедей семейной жизни, об усиливающемся ее разладе»4. См.: Очерки истории Калужской организации КПСС… С.196. ГАБО.Ф.Р-1285.Оп.1.Д.212.Л.35об. 3 Там же. Л.225,226. 4 См.: Вишневский А.Г. Серп и рубль: Консервативная модернизация в СССР. – М., 1998.С.133. 1 2 102 На местах конфликт мужских и женских интересов рождал перекосы в семейной и общественной жизни. Например, на заседании агитколлегии АПО Карачевского укома 4 марта 1926 г. говорилось о том, что «имеются случаи, когда волостные комитеты и ячейки выделяют таких товарищей для руководства работой делегатских собраний и женской работой, которые смеются над этой работой и женщинами, - заявляют: «на черт нам женщины, мы и без них обойдемся», а в семейной жизни бьют свою жену. После выступления такого товарища на делегатском собрании, на второе почти никто не приходит и женщины просто не хотят их слушать»1. Мужской шовинизм ограничивал приток женщин в общественно-политические и образовательные учреждения. Однако основной преградой на пути женщин во власть становилась проблема ограниченности свободного времени для занятий общественной деятельностью. В результате крестьянки-общественницы, как правило, жаловались на его отсутствие при реализации общезначимых мероприятий. Например, 12 июля 1929 г. состоялось ВКП (б), на котором совещание коммунисток при Брянском горкоме присутствовали 90 чел. Слушали вопрос «О дальнейших задачах в работе среди женщин». В прениях прозвучали различные мнения о роли женщин в деревне. Так, тов. Кочергина отметила, что «безграмотность среди женщин мало ликвидируется в деревне, но мы надеемся, что общими усилиями безграмотность ликвидируем. Культурнополитическая работа слаба, процветают пивные и женщину, в силу унаследованной забитости, трудно втянуть в колхозное строительство, в особенности там, где отсутствует женорганизатор»2. В свою очередь тов. Потапова отметила, что «женщина мало участвует в общественной работе, домашнее хозяйство ее отвлекает. По бытовому вопросу разъяснительную 1 2 необходимо работу. При проводить выдвижении ГАБО.Ф.П-5.Оп.1.Д.665.Л.12. ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1915.Л.58. 103 самую помощи не широкую оказывают, задвигают. Тов. Жинжикова констатировала, что «выдвижение работниц имеет большие трудности. Выдвинут и забудут – разбирайся, как хочешь. Не дается предварительно подножки на практических навыков, а в новом месте каждом шагу. В области бытового вопроса в деревне имеется ряд условий, которые мешают крестьянке учиться. Например, враждебное запросам отношение крестьянина к женщины»1. Агрессивность культурным мужского и политическим населения деревни базировалась как на патриархальной психологии крестьянской семьи, так и на традиционном половозрастном разделении труда в сельском хозяйстве. Нельзя отрицать очевидные факты усиления общественной активности крестьянок, но архивные материалы сохранили сведения о том, что женская доля оставалась традиционно второстепенной. январе 1925 г. экономическое, культурное Хохловской волости Смоленского З.Гагарина, занимающая уезда должность и политическое и губернии Так, в состояние обследовала инструктора Смоленского уездного комитета РКП (б). Она пришла к выводу, что «положение крестьянки в семье, как заседаний общее правило деревенской осталось комиссии «старорежимное»2. Протоколы Смоленского губкома РКП (б) и материалы к ним за период с 12 января 1925 по 14 июля 1925 гг. отмечают преобладающие факты патриархальности в семье. Например, в отчете о проделанной работе по налаживанию и изучению низового аппарата по Сафоновской волости Дорогобужского уезда с 5 февраля по 4 марта 1925 г. указывалось, что «главой семьи еще остается мужчина и безграмотная женщина еще надолго останется под властью его около своего хозяйства, печки, детей и в роли полевой работницы. Воспитание мальчики и девочки проходит неправильно, т.к. мальчика, хотя немного, но 1 2 ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1915.Л.59. ГАНИСО.Ф.11.Оп.1.Д.365.Л.41,56. 104 стараются обучить грамоте, а девочек сразу начинают приучать к хозяйству»1. Очевидно, что внутрисемейной женщины деревенской Л.Н.Денисовой, что традиционно жизни. Можно играли важную согласиться с роль во мнением «сельские женщины не мыслили себя без работы, но главными жизненными ценностями определяли семью, детей и веру (курсив издания – В.К.)»2. Поэтому изменения в этой сфере встречались очень настороженно и, как правило, негативно. В советской доколхозной деревне женщины-активистки были скорее исключением, чем правилом. На пути общественниц общественно-политической социализации женщин- оказывалось гораздо больше трудностей, чем у мужчин. В результате по разным причинам многие женщины-делегатки прекращали свою публичную деятельность уже на первых этапах участия в выборных учреждениях. Так, в докладе об обследовании работы делегатских собраний по Мятлевскому уезду Калужской губернии за 1929 г. отмечалось, что «из общего количества делегаток отсеялось 130 чел. или 10%. В своем большинстве это середнячки, главная причина отсева – это многосемейность и неактивность выборных делегаток»3. 2 октября 1927 г. состоялся Суземский волостной съезд (Брянская губерния) женщин-общественниц. На съезде крестьянка Дажина высказала мнение, что «для женщины много преград в ее общественной работе. Посещений доктора, ветеринара, агронома не видим, не бывают, несмотря на просьбы. Женщины желают работать, мужчины тормозят работу. Кроме того, женщине мешает ее быт, занятие домашним хозяйством. Другая общественница Воробьева отмечала, что надо прекратить разводы, т.к. в результате получается сиротство. Второе горе – неправильные взаимоотношения в семье, дети не подчиняются старшим. Необходимо ГАНИСО.Ф.3.Оп.1.Д.2759.Л.40,47об. См.: Денисова Л.Н. Судьба русской крестьянки в XX веке: брак, семья, быт. - М., 2007. С. 5. 3 ГАДНИКО.Ф.П-1.Оп.12.Д.59.Л.182-183. 1 2 105 обеспечить старость в случае раздела в семье. Разводы имеют в результате развал семьи и финансовое расстройство»1. Наряду с разводами, приводящими к распаду традиционных семейных связей, наблюдались и другие негативные тенденции сельского быта. В частности, продолжали сохраняться семейные разделы, что свидетельствует о консервативности деревенской жизни. Так, в протоколах о разделах Алешковского волисполкома Брянской губернии за 1921-1922 гг. сохранились сведения о семейных разделах. В одном из них за 29 августа 1922 г. указывалось, что «гражданка д. Шепетлино Варвара Ивановна Корнющенкова произвела добровольный раздел между своими сыновьям в присутствии председателя сельсовета Е.К.Федорова, секретаря селькома взаимопомощи и свидетелей Т.И.Носырева, Н.С.Кулькова, А.К.Федосеева»2. Крестьяне старались оговаривать подробности при свидетелях, чтобы по возможности избежать имущественных негативно влияли на проблем развитие в будущем. Разделы, как крестьянских правило, хозяйств, т.к. «дробление уменьшало обеспеченность отдельного хозяйства скотом и земледельческим инвентарем. Поэтому с самого начала осуществления нэпа Советская власть пыталась воспрепятствовать применению крестьянством этого «оружия слабых»3. Разделы крестьянских дворов на протяжении длительного периода оставались внутрисемейным регулятором. И, не в последнюю очередь, они вызывались женскими разногласиями, невозможностью ужиться вместе двум хозяйкам и более. Так, крестьянин И.Р.Калинин (Смоленская губерния и уезд, Картымовская волость, дер. Слобода) в 1927 г. в письме в «Крестьянскую газету» отмечал: «В нашей деревне разделы бывают как общее правило, что же за причина разделов? оказывается больше всего жены не сживаются, хотят быть самостоятельными хозяйками, работать на себя, своих детей, а не деверейГАБО.Ф.Р-85.Оп.1.Д.1650.Л.17. ГАБО. Ф.Р-330.Оп.1.Д.47.Л.51. 3 См.: Бабашкин В.В. Россия 1902-1935 годов как аграрное общество: опыт применения концептуальных подходов современного крестьяноведения. - Саарбрюкен, 2011. С.321. 1 2 106 золовок, и другое – это когда отец или мать (больше мать) выданной дочери замуж помогают чем можно, на глазах у невестки, а эта невестка наговаривает мужу и склоняет его к разделу с отцом»1. Очевидно, что разделы ослабляли производственный потенциал деревни, который был снижением мощности абсолютизировать многом выделенного двора. обусловлен резким Конечно, нельзя женский эгоизм, т.к. семейные разделы вызывались во экономическими причинами, однако напряженные семейные отношения в данном контексте нельзя не учитывать. Справедливости ради надо отметить, что внутрисемейные женские разногласия отражались и на публичной деятельности крестьянок. Партийные работники отмечали, что активные крестьянки-общественницы, как правило, не пользовались особым уважением в деревне. Так, в докладе о работе в деревне по Маклаковской волости с 5 по 22 января 1925 г. члена РКП (б) И.Панкова содержатся сведения, касающиеся сельского женского населения. Партиец писал, что «специального организатора по работе среди женщин не имеется. На 18 января было назначено собрание крестьянок, представительниц сельсоветов. Должно было присутствовать около 40 чел., было только 12. Фактически собрание не состоялось, выбрали только двух крестьянок на губернское совещание работниц и крестьянок. Означенные крестьянки расторопные, сознательные, только жалуются на свои сельсоветы, что последние не вовлекают их в общественную, советскую работу и до сих пор считают их «необузданными бабами»2. Сохранялось традиционное мужское преобладание, причем считалось, что женщина только должна выполнять свои привычные семейные дела и обязанности. Причины абсентеизма женщин следует искать в многовековом укладе деревенской жизни, когда мужчина традиционно возглавлял хозяйство и представлял интересы всей семьи3. РГАЭ.Ф.396.Оп.5.Д.63.Л.36-38. ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1229.Л.22,24об.–25. 3 См.: Козлов В.А. Культурная революция и крестьянство 1921-1927 гг. (По материалам Европейской части РСФСР). - М., 1983.С.32. 1 2 107 В Смоленской губернии работа среди женщин в деревне также тормозилась из-за пренебрежительного отношения мужчин-управленцев. В частности, в кратких итогах обследования состояния работы сельсоветов и 4-х районов Брянского округа Западной области комиссией Западного обкома ВКП (б) и облисполкома за время с 18 сентября по 18 октября 1929 г. сохранились сведения о проверке работы среди женщин. Комиссия пришла к выводу, что «в составе сельсоветов женщин по обследованным сельсоветам 4-районов (по 17 сельсоветам) 12,8%. Работы социальной среди женщин не ведется. Члены сельсовета - женщины совершенно не инструктируются Большинство сельсоветом членов и поэтому сельсовета только бывают пассивны присутствуют на в работе. заседаниях, отдельных поручений не дают. Вот что говорит член сельсовета дер. Саково: «меня избрали, хотя я и одна, пользы нет никакой, и я не хочу быть членом сельсовета». Даже там где председателем сельсовета женщина, тоже отдельной работы не проводится никакой»1. Таким образом, даже при участии женщин в работе органов власти, их, как правило, игнорировали, что и вызывало достаточно колоритные оценки их деятельности. По мнению автора монографии, гендерные изменения в жизни крестьянства Западного региона 1920-х гг. носили поверхностный характер. Об этом свидетельствуют как факты мужского шовинизма, так и традиционное подчинение женщин сильной половине семьи. А.П.Скорик и М.А.Гадицкая обоснованно отмечают, что «задача установления равноправных отношений между сельскими женщинами и мужчинами так и не была реализована. По крайней мере, ее так и не удалось выполнить до конца»2. Бытовая сторона деревенской жизни в 1920-е гг. была далека от достойного уровня, поэтому для достижения изменений к лучшему была ГАНИСО.Ф.5.Оп.1.Д.337.Л.1,27. См.: Скорик А.П., Гадицкая М.А. Новые гендерные роли и повседневность женщин в колхозной деревне 1930-х гг. (на материалах Дона, Кубани, Ставрополья) // Российская повседневность в зеркале гендерных отношений: сборник статей / Сост. Н.Л. Пушкарева. – М., 2013. С.553-554. 1 2 108 необходима комплексная работа в данном направлении. Только сочетание различных факторов деревни. Нельзя давало возможность сказать, что до для революции оптимального земские развития организации не проводили работу по улучшению врачебно-санитарного быта деревни, однако после установления советской власти забота об охране здоровья была провозглашена обязанностью государства. В связи привлекали с этим к медицинских работе с крестьянским населением работников. Так, в архивных активно материалах агитационно-пропагандисткого отдела Новозыбковского укома РКП (б) за 1925 г. отложились сведения о том, что «с 18 ноября в губернии проводились уездные съезды участковых врачей, которые будут предшествовать Всесоюзному съезду в декабре 1925 г. Партийные органы констатировали, что за последний период уже выявился актив из среды участковых врачей и других медработников села, который всячески стремится принять участие в общественной и просветительной работе. В связи с этим особенно важно оказать помощь в деле постановки санитарно-гигиенической и медицинской пропаганды в деревне, для проведения которых нужно использовать медицинских работников. Необходимо выделить представителя уездного комитета для участия на уездном съезде участковых врачей, который прочитает общеполитический доклад о наших задачах в деревне. Нужно использовать предстоящие съезды врачей для того, чтобы создать нужную обстановку для их общественной и культурной работы в деревне, наладить в дальнейшем правильное отношение к врачам со стороны партийных, советских органов в деревне»1. В плане деятельности отдела работниц Брянского губкома партии на зимний период 1926 г. указывалось, что «вопрос улучшения быта крестьянки должен стать первоочередной задачей в деревне. С этой целью необходимо 1 ГАБО.Ф.П-7.Оп.1.Д.735.Л.96. 109 вести подготовительную работу к летнему периоду по организации летних ясель, передвижных детских консультаций при участковых больницах»1. Круг вопросов, посвященных детскому воспитанию, находился под контролем и подробно обсуждался. Так, 23 августа 1925 г. состоялось собрание крестьянок села Смяличи Клинцовского уезда Брянской губернии, на котором присутствовало 35 чел. Слушали доклад заведующей яслями, в котором рассказывалось, что «ясли были организованы 1 июня на 15 чел, оборудование стоило 260 руб. 72 коп. Дети питаются 3 раза в день, врачом была прочитана лекция, дети были освидетельствованы доктором, беседы с матерями проводились индивидуально»2. Решили, что в летний период ясли в деревне необходимы, на будущий год их надо расширить за счет средств крестьянства, т.к. в этом году помощь оказали шефы. Видно, что предпринимались конкретные меры для облегчения быта женского населения деревни. По всей видимости, государство с помощью создания детских конкретные дошкольных задачи. В конечном учреждений итоге на селе крестьянки решало более свои активно участвовали как в производственной, так и общественно-политической жизни. Кроме того, хотя бы частичное освобождение сельских женщин от бытовых обязанностей способствовало как расширению их кругозора, так и внесению разнообразия в обыденную женскую жизнь. Однако при этом следует иметь в виду, что «государственная политика советского времени не подвергала сомнению тот факт, что дом, быт и дети – исключительно женская обязанность»3. Деревенские обычаи и традиции сохраняли свою силу до тех пор, пока новые социокультурные институты не доказывали свою эффективность. В условиях напряженного сезонного деревенского труда свободные рабочие руки позволяли эффективно повысить производительность, поэтому введение дошкольных учреждений было одним из способов достичь этой цели. ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1400.Л.2,8. ГАБО.Ф.П-6.Оп.1.Д.670.Л.18. 3 См.: Денисова Л.Н. Указ. соч. С. 65. 1 2 110 Крестьянские письма с мест информировали, что учреждений открытие детских положительно воспринимается сельским населением. Так, в 1925 г. из Калужской губернии пришло письмо от крестьянки Лавской об открытии детских ясель в Мещевском уезде. Автор писала, что «1 июля в Мещевском уезде были впервые открыты ясли для деревенских детей. Настроение крестьян, в особенности матерей, великолепное. Все привели детей в ясли, которым там переодели в новенькие одинаковые платьица и детишки с веселыми лицами быстро разбежались от матерей и взялись за игрушки. …Утром для детей бывает завтрак, потом обед и чай, а также и ужин. Поздно вечером после уборки матери берут детей обратно. Думается, так просто и несложно, а сколько эти ясли помогают деревне освободить для крестьянского двора лишние свободные руки. Крестьяне должны глубоко это понять и дружной работой шаг за шагом перестроить старую деревню на новую советскую»1. Ясно виден апологетический настрой автора письма, но, в любом случае, развитие системы детского воспитания в сельской местности имело свои преимущества, которые нельзя недооценивать. Наиболее населения были активные не представители одиноки в женской своем части стремлении деревенского социокультурного преобразования деревни. По мнению автора монографии, в этом процессе молодежь выступала в качестве авангарда, как в силу возраста, так и в силу принадлежности к комсомолу. Так, Ш.Фицпатрик обоснованно считает, что «комсомол, охватывавший молодежный контингент, оказался одним из наиболее успешных проводников советских ценностей в деревне»2. Архивные материалы позволяют сказать, что молодое поколение деревни активно стремилось изменить обыденную жизнь. В частности, в Государственном архиве общественных объединений Гомельской области сохранились сведения о работе Новозыбковского уездного комитета молодежи 1 2 РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.312.Л.122. См.: Фицпатрик Ш. Срывайте маски! Идентичность и самозванство в России XX века. - М., 2011.С.79. 111 за период с мая 1923 по апрель 1924 гг. Например, 18 декабря 1923 г. состоялось очередное заседание, на котором слушади доклад секретаря инициативной группы деревни С. - Бобовичи. В докладе указывалось, что «в деревне 340 дворов. Там имеется засилье кулачества, батраков в деревне нет, больше всего в деревне середняков. Устраиваемые ячейкой лекции молодежь деревни посещает». Кроме того, докладчик отмечал, что «изба-читальня в деревне сносная. Под клуб думаем взять поповский дом. Кружок политграмоты занимается три раза в неделю, происходят также занятия по читке и разбору газет. Состав сельсовета бедняцкий. …Школа в деревне одна. Уровень грамотности населения низкий. Религиозных сект в деревне не имеется, молодежь деревни слабо посещает церковь. Инициативная группа возникла еще 2 месяца назад, насчитывает 8 человек. …Группа возникла на почве общественно-советской жизни деревни, как борьба с кулаками за землеустройство и других культурных вопросов. В группе нет каких-либо целей, только исключительно ехать учиться. …Инициативная группа за 2 месяца проводила все советские и комсомольские кампании, которые прошли хорошо. Организовали при избе - читальне кружок политграмоты, который занимается регулярно. Коллективно читают газеты: «Новая деревня», «Безбожник» и другие». В итоге на заседании постановили: «считать, что инициативная группа в деревне С.-Бобовичи возникла на основе культурных запросов и в процессе работы втянулась в общественную жизнь деревни»1. В свою очередь, государство стремилось привлекать молодежные симпатии на свою сторону. С этой целью проводились дни крестьянской молодежи, о чем сохранилась информация в итогах проведения культурномассовой работы летом по Брянской губернии за 1928 г. Указывалось, что «основной формой массовой работы в деревне нужно считать проведение дней крестьянской молодежи. …Проводимые дни крестьянской молодежи в текущий период прибрели большую регулярность, улучшение содержания и большую 1 организованность. Основное ГАООГО. Ф.7.Оп.1.Д.292.Л.127. 112 содержание дней крестьянской молодежи примерно сводилось к разрешению вопросов о сельскохозяйственном налоге, комсомольской печати, охране деревень от пожаров, участию в снижении цен, вопросы обороны страны. Обыкновенно развлеченческая часть заключалась в организации спектаклей, игр, танцев, проведении конкурсов на лучшего гармониста, плясуна и т.д.»1. Энергия деревенской молодежи проявлялась жизни, что, не в практически последнюю во всех очередь, было сферах связано с особенностямивозраста. В.А.Козлов отмечает, что «более 50% крестьянского населения страны в 1926 г. составляли люди в возрасте до 25 лет»2. Очевидно, что это обстоятельство влияло на состояние деревни, но, прежде всего, это выражалось в социокультурной сфере жизни. В частности, при рассмотрении ситуации в образовательной сфере надо отметить ее противоречивость и неоднозначность. С одной стороны, несомненно, что сельская молодежь хотела получать знания. Так, в протоколе заседания пленума уездного комитета молодежи Клинцовской организации от 7 февраля 1923 г. указывалось, что «замечается большая тяга деревенской молодежи к организованности, к стремлению к науке и знаниям» 3. В отчетах Гомельского инспекции сохранились губернского материалы культурно-просветительной отделения рабоче-крестьянской обследований работы в сельских деревне. Так, при школ и рассмотрении общественно-политической роли Увельской сельской школы 1 ступени (Ущерпская волость Клинцовского уезда) указывалось, что «на ликпункте и в кружке малограмотных крестьян читаются газеты «Труд», «Крестьянская газета» и проводятся беседы по сельскому хозяйству»4. С другой стороны, материально-финансовые проблемы не позволяли удовлетворить полностью желание молодежи учиться. Например, в Смоленской губернии проверяющие партийные инструкторы приходили к ГАБО.Ф.П-1646.Оп.1.Д.744.Л.31-32,32об. См.: Козлов В.А. Культурная революция и крестьянство 1921-1927 гг. (По материалам Европейской части РСФСР). - М., 1983.С.150. 3 ГАООГО.Ф.7.Оп.1.Д.219.Л.144. 4 ГАГО.Ф.18.Оп.1Д.268.Л.132,134. 1 2 113 выводу, что крестьяне стремились своим детям дать образование, но образовательных учреждений не хватало. Так, в январе 1925 г. экономическое, культурное и политическое состояние Хохловской волости Смоленского уезда и губернии обследовала инструктор З.Гагарина. Она пришла к выводу, что «каждый крестьянин, во что бы то ни стало, хочет, чтобы его ребенок учился в школе. Но количество школ (20), имеющихся в волости, слишком недостаточно для того, чтобы впитать в себя всех детей школьного возраста. Если детей в нынешнем учебном году в школах 2158 чел. (30% девочек), то вне школ около 30% этого количества»1. Понятно, что речь в архивном документе идет о детях, однако основы образования закладываются именно в школьном возрасте. Характерным явлением 1920-х гг. является стремление молодого поколения изменить повседневный деревенский быт, что проявлялось в борьбе с неграмотностью, пьянством и т.д. Предпринимались попытки проведения в деревне так называемых культурных походов, однако на этом пути встречались различные труднопреодолимые преграды. Так, в протоколах заседаний бюро Стародубского укома ВЛКСМ о постановке культурно-просветительной работы в Стародубском уезде за 1926 г. отложились сведения на данную тему. Указывалось, что «культурный поход в сельской организации проводится очень слабо… Первый культурный поход в деревню провалился. 7 октября городской организацией было послано 20 культармейцев в Стародубскую волость. ...Удалось только провести намеченную работу в 4-х ячейках: Красная, Звезда, Днепровка, Остроглядово»2. Далее в архивном документе указывалось, что в остальных ячейках работа сорвалась. Например, «в Мериновской ячейке секретарем ячейки т. Петрущенко был согласован вопрос о том, чтобы к 12 часам дня в воскресенье созвать собрание комсомольцев и беспартийной молодежи. 1 2 ГАНИСО.Ф.11.Оп.1.Д.365.Л.41,52. ГАБО.Ф.П-1646.Оп.1.Д.457.Л.1-2. 114 …Лишь к 4 часам дня собралось из 20 всего 5 комсомольцев. Петрущенко где-то скрылся и после этого, культармейцам пришлось повернуть в город ни с чем. Секретарь спит и вся ячейка за ним. …Итак, почти во всех ячейках культурный поход провалился. Там, где были попытки созывать собрание комсомольцев школ, учителя не шли навстречу и не давали школы для проведения данных собраний. Первые попытки культпохода в деревню провалились. Все это объяняется недостаточной подготовительной работой со стороны волкомов, не популяризирован вопрос культпохода в деревне, благодаря чему получили первую неудачу»1. Следует заметить, что объяснение провала только слабой подготовкой культурного сельского похода населения выглядит к весьма неубедительно, т.к. отношение культурно-просветительной работе в широком смысле, как правило, было довольно прохладным. Неудачи в проведении культурных походов не могли остановить молодежь, поэтому позже предпринимались новые попытки. В частности, итоги работы брянского комсомола за 1929 г. позволяют сказать, что борьба проводилась «против неграмотности, пьянства, против общественном быту»2. «трех китов» грязи Например, безкультурья: против и неряшливости «поход против в личном и неграмотности проводился под лозунгами: «Каждый грамотный должен обучить одного неграмотного», «Создать общественное мнение вокруг борьбы с неграмотностью», «Привлечь взрослых и культсилы к работе по ликбезу»3. В смысле результатов борьбы против неграмотности отмечалось, что в деревне «комсомольцами и другими силами, привлеченными по инициативе комсомола по 28 волостям (из 52-х) обучалось – 5642 чел., из них в ликпунктах 2192, в группах 1797 и индивидуальным обучением 1653 чел.»4. Конечно, проводились мероприятия и против такого пагубного и Там же. Л.3. См.: Культурный поход. Итоги работы брянского комсомола. - Брянск, 1929.С.5. 3 Там же. С.16. 4 Там же. С.16-17. 1 2 115 вредного пристрастия, как спиртные напитки. Однако позже отмечалась «трудность борьбы, особенно по части борьбы и сокращения продажи водки»1. Собственно, трудности в проведении культурного похода проявлялись, прежде всего, в плане практической реализации поставленных задач. По итогам работы указывалось, что «между словами и делом получался разрыв, что не изжито и до сих пор. В части деревенских организаций культпоход проводился слабо»2. Еще одним активности была актуальным направлением антирелигиозная проявления деятельность. молодежной Так, В.П.Булдаков отмечает, что «молодежь отказывалась жить «по заветам отцов», считала стариков дураками, отмечался рост пьянства среди детей»3. Ю.А.Поляков приходит к выводу, что «тяга крестьянской молодежи к знаниям, к учебе входила в непримиримое противоречие с религией. Эти настроения хорошо выражены в народной частушке: Воскресенье подошло, Не пойду молиться: Твое времечко прошло, А пойду учиться»4. По сравнению с другими категориями сельского населения молодежь была более восприимчива к новому, что относится и к старообрядческим поселениям Западного региона России. Так, М.В.Кочергина отмечает, что «в 1920-х гг. старообрядчество еще глубоко сохранялось в традиционной народной среде. Отношение к Советской власти и революции было критическим. Старообрядцы считали, что к власти пришел антихрист и настал конец света. Однако, «старообрядческая молодежь сразу пошла за революцией, хотя не совсем ее осознавала». …Старообрядческая молодежь стремилась получить образование, приобщалась Там же. С.26. Там же. С.52. 3 См.: Булдаков В.П. Указ.соч.С.352. 4 См.: Поляков Ю.А. Указ.соч.С.466. 1 2 116 к новым для нее ценностям. Не случайным, по мнению автора, является открытие в 1930 г. Новозыбковского агропединститута в здании бывшего Новозыбковского реального училища»1. В итоге автор приходит к выводу, что «Советская власть делала ставку на молодое поколение, которое подвергалось интенсивному идеологическому воздействию. Наряду с открытием школ, изб-читален, библиотек, ликбезов, шла мощная пропаганда советского образа жизни, преимуществ социалистического строя»2. Однако при этом следует иметь в виду, что религиозное сознание крестьян, в том числе и молодых, не было монолитным и отличались противоречивостью. Наблюдались случаи, когда принудительное внедрение антирелигиозных установок вызывало отторжение и способствовало активизации традиционной веры. Однако господствующая антирелигиозная пропаганда заставляла скрывать свои истинные взгляды. В результате в одном человеке могли сосуществовать прямо противоположные убеждения - официальные, как правило, лицемерные и настоящие, без лукавства. В качестве иллюстрации может служить эпизод, произошедший в 1926 г. с одним из комсомольских работников. Сводка информотдела ОГПУ о недочетах в работе комсомольских организаций в деревне за 25 июня 1926 г. содержит сведения о совершении религиозных обрядов: «В с. Солтон Брянской губернии в ночь на 2 мая сего года, под Пасху, в избе-читальне было торжественное заседание и кинокартина. По окончании заседания председатель райместкома Рабземлеса Антипов (член ВЛКСМ, активист) с другими комсомольцами ушли в церковь к всенощной. Антипов, видя, что в церкви верующие плохо читают Евангелие, взял Евангелие и сам начал читать громко и разборчиво, что очень понравилось присутствующим в церкви старикам. На другой день верующие Антипова хвалили, говоря: «Вот — хороший человек: и доклады хорошо в избе-читальне делает, и Евангелие См.: Кочергина М.В. Стародубье и Ветка в истории русского старообрядчества (1760-1920 гг.): демографическое развитие старообрядческих общин, предпринимательство, духовная жизнь, культура. Монография – Брянск, 2011.С.373. 2 См.: Кочергина М.В. Указ.соч.С.379. 1 117 хорошо читает». Антипов, когда ему стали говорить о его поступке коммунары, объяснил так: «Я хотел читать Евангелие и чего-нибудь добавить, но не посмел»1. В итоге, как сохранялись. В правило, в реальной жизни позиции религии письмах крестьян неоднозначное отношение к религии как основе сельского бытия отражалось довольно ясно. Так, селькор В.А. Журин (село Шаблыкино, Карачевского уезда) из Брянской губернии в 1925 г. спрашивал: «Как быть? Уже 6 случаев по нашим ячейкам женитьбы комсомольцев в церкви. Когда мы выяснили, почему комсомольцы идут к попу под венец, то почти все «женихи» отвечали, что девушки гражданским браком не хотят за нас идти. Тут волкоммол столкнулся с вопросом - Исключать их из комсомола или нет? …Решили оставить в союзе с условием усиления воспитательной работы среди членов ячейки»2. В Гомельской губернии активную роль в борьбе с религией также должен был играть комсомол. Сведения об этом сохранились в документах о работе волкомов Новозыбковского, Клинцовского, Стародубского уездов за 1924 г. Так, при проверке работы в Погарской волости Стародубского уезда выяснилось, что «в смысле использования культурных сил Погарская ячейка имеет некоторые успехи: врач, агроном и учитель делают доклады в деревнях. Например, врач в течение минувшего года прочел 7 лекций. В проведении разных кампаний ячейка приняла деятельное участие, в течение последних 8 месяцев провела: первомайский праздник, клеверную кампанию, крестьянский заем, День кооперации, популяризацию решений XIII съезда партии,…октябрьские …антирелигиозную кампанию. торжества, перевыборы Результаты исключением последней кампании»3. Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД. ...С.425-426. РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.165.Л.128. 3 ГАООГО.Ф.1.Оп.1.Д.2493.Л.118. 1 2 118 сельсоветов, удовлетворительные, за Далее в документе объяснялись кампании. Комсомольцы причины провала антирелигиозной ссылались на то, что «население волости религиозное, почти в каждой деревне имеется церковь, в которую ходят в большинстве старухи рождественских старики, молодежь праздников и откалывается. молодежь, особенно Но во время девушки, посещали церковь. Сект религиозных имеется две: штундисты и баптисты, но влиянием они не пользуются, разбросаны по волости отдельными семействами. Антирелигиозная кампания была проведена в значительном количестве сел волости. Подготовка была очень плохая…, слабая подготовка сказывалась и в результатах. Некоторые докладчики после доклада предлагали резолюции, но аудитория с треском провалила их. На одном собрании после доклада один из крестьян задал вопрос: «В какой день сотворения мира Бог создал тех ослов, которые теперь проводят антирелигиозную кампанию»…Характерно отметить, что на этих собраниях женщин почти не было. …В одном селе крестьяне просили докладчика не заниматься ерундой (т.е. антирелигиозной пропагандой), а рассказать им лучше о более важных вещах, например о кооперации и т.д. …Вывод, который можно сделать, это тот, чтобы в будущем кампании были лучше подготовлены, не нужно гнаться за большим количеством сел, лучше обслужить меньше сел, но силами подготовленными»1. Колоритные высказывания крестьян об антирелигиозных пропагандистах метко и точно характеризуют отношение деревни к идеологическому наступлению государства. Как правило, для большинства жителей села религия, вера в бога были настолько естественны, что подобное противостояние вызывала недоумение и возмущение. Кроме того, негативное восприятие безбожия крестьянством вызывалось еще и тем, что, как правило, проводниками антирелигиозной пропаганды были представители молодого поколения. По мнению Ш.Фицпатрик «комсомол 1 ГАООГО.Ф.1.Оп.1.Д.2493.Л.131. 119 особенно отличался воинствующим безбожием»1. Поэтому комсомол, как молодежная организация, не пользовался особым авторитетом у старшего поколения деревни. Обследование Лыщичской волости Стародубского уезда Гомельской губернии также дает возможность сказать, что даже в среде молодежи сохранялись не только христианские, но и языческие представления. Так, проверяющие в 1924 г. отмечали, что «здесь верят в бога, чертей, во что угодно. И верят взрослые люди, побывавшие и в Красной армии. Взрослый человек говорит вам с самым серьезным видом, убежденным и проникновенным тоном: «если топишь печку, надо сказать - здорово, хозяин», чтобы домовой, обитающий в печи, не рассердился. И тому подобную дребедень. 18-ти летний парень верит в чертей, боится пройти ночью мимо кладбища»2. Кроме этого, указывалось, что «новый быт в виде гражданских похорон, октябрин, красных свадеб и т.д., тоже не нашел своего места и применения в этой волости. Имеются некоторые случаи. Так, в селе Кустичах пожелал один гражданин похоронить свою умершую жену без попа, но это ему не удалось. Запростестовали родственники, пригласили попа и сами уплатили ему. Так и не было по волости гражданских похорон»3. Кроме того, тенденции действительности могли пассивного проявляться отношения и у к существующей молодежи. Например, в Гомельской губернии итоги перевыборов местных органов власти весьма активно анализировали и подводили результаты. Это нашло свое выражение в документах о перевыборах сельских Советов за 1924 – 1925 гг. Так, в отчете члена РКП (б) А.Пименова о перевыборах Творищенского сельсовета «активность Горцеевской со волости стороны Клинцовского избирателей к уезда выборам отмечалось, что была проявлена См.: Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня. – М., 2008. С.45. 2 ГАООГО.Ф.1.Оп.1.Д.2493.Л.146,152. 3 ГАООГО.Ф.1.Оп.1.Д.2493.Л.156. 1 120 достаточная, но в подавляющем большинстве проявлена среди середняцкого и зажиточного слоя. Бедняцкий слой деревни встретил новые перевыборы неорганизованно, за исключением деревни Михайловки. Активность женщин на выборах была слабой, но все же по сравнению с прежними выборами, повысилась. Среди молодежи активности и интереса к новым выборам не было совершенно проявлено»1. Половозрастные характеристики деревенского социума весьма разнообразны, поэтому в деревне было актуальным такое явление как беспризорничество. Будущие жизненные реалии нельзя предсказать и заранее к ним подготовиться, поэтому в случае отсутствия родителей было необходимо заботиться беспризорничества в о детях, оставшихся первое без призрения. Проблема постреволюционное десятилетие была актуальной, поэтому крестьяне, как своими силами, так и с помощью государства заботились о сиротах, оставляя детей, оставшихся без родительского внимания. В дореволюционный период в сельской местности опекунами, как правило, становились родственники. В противном случае опекунские обязанности могли выполнять и посторонние лица, которые не получали оплаты, однако пользовались имуществом опекаемого. Так, в Смоленской губернии «вместо слова «опека» употреблялось однозначущее выражение «отдача на руки, на воспитание». Опекун вознаграждения за свой труд по опеке никакого не получает, а лишь имеет право пользоваться прибытком от имущества малолетних и приплодом от их скота»2. После революции ситуация в данной сфере кардинально не изменилась, однако при злоупотреблениях можно было попытаться искать защиту и помощь в средствах массовой информации. Например, в 1924 г. в редакцию «Крестьянской газеты» пришло письмо «Помогите сиротам» из деревни Плешково, Богдановской волости, Лихвинского уезда, Калужской 1 2 ГАООГО.Ф.1.Оп.1.Д.2433.Л.70,72об. ГАРФ.Ф.586. Оп.1. Д.120. Л.66-67. (Смоленская губерния, Дорогобужский уезд, дер.Рыбок). 121 губернии. В нем «рассказывалось о нелегкой судьбе сирот Панкрашиной Веры (15 лет) и Анны (8 лет). Их опекун И.М.Панкрашин упросил землемера Комаровского отделить пахотную землю сирот от усадьбы и прирезать эту землю к своей. «Крестьянская газета» в ответе порекомендовала обратиться в Народный комиссариат социального обеспечения»1. Традиции опекунства в принципы, которые в деревне опирались на общинные моральные период нэпа еще не утеряли своей значимости. Весьма характерный случай, касающийся ситуации с опекой, произошел в 1926 г. в Стародубском уезде Гомельской губернии. Была учреждена опека над имуществом и личностью гражданина с. Сапычей И.П.Веремьева, его опекуном стал Ф.Т.Блоха. В постановлении от 16 сентября 1926 г. сообщалось, что «родители опекаемого умерли, занимались земледелием. Брат, М.П. Веремьев уехал, о месте жительства сведений никаких нет. Ребенок изъявил желание жить у гражданина с. Сапычей Ф.Т.Блохи, возраст 34 года, жена и сын 3 года, середняк, занимается земледелием, образование домашнее»2. Контроль в опекунской представители органов сфере был слабым, что отмечали народного образования. Например, в 1925 г. было направлено циркулярное письмо Гомельского губисполкома Чаусовскому волисполкому. В нем указывалось, что «из имеющихся у нас материалов обследования постановки опечного дела на селе несовершеннолетних сирот, нуждающихся в опеке, она над рядом не учреждена и имущество несовершеннолетних расхищается. Цифры опечных дел на селе чрезвычайно малы и не охватывают всего контингента детей, подлежащих опеке»3. Укрепление советской власти в деревне вело к росту социальной ответственности государства, т.к. полностью своими силами крестьяне не могли обеспечить призрением всех сирот. Отчет о работе Смоленской губернской деткомиссии за 1927-1928 гг. содержит сведения о борьбе с РГАЭ.Ф.396.Оп.2.Д.139.Л.31. ГАБО.Ф.Р-1417.Оп.1.Д.50.Л.3,8. 3 ГАБО.Ф.Р-1417.Оп.1.Д.47.Л.28. 1 2 122 беспризорностью. В нем отмечалось, что «Смоленская губерния в деле борьбы с беспризорностью проводит работу не только с детьми своих сел и городов, но и из других местностей, которые передвигаются по железной дороге и имеют остановку в узловых пунктах губернии – Смоленске, Вязьме, Рославле и др. Поэтому обращаемся за содействием и помощью изза значительного количества детей из деревень. Крестьянские хозяйства используют труд безнадзорных и беспризорных детей в летний период, с наступлением зимы заканчивают счеты с ними и дети вынуждены искать помощи. Смоленский губисполком просит отпустить на усиление борьбы с беспризорностью в губернии дотацию в сумме 151800 рублей (в том числе, на выпуск воспитанников в жизнь), считая по 30 руб. на человек, т.к. предложено выпустить 700 человек – 21000 руб.»1. Несмотря на финансовые и материальные трудности, государство и дальше пыталось уменьшить количество беспризорников. В материалах к отчету Клинцовского ОК ВКП (б) II-ой окружной партийной конференции (Июль 1929 г. – Май 1930 г.). Западной области содержится информация, что «по округу (Клинцовскому – В.К.) было проведено несколько кампаний по борьбе с беспризорностью, в результате которых снято с улицы и помещено в детдома 92 беспризорных и 72 из беднейших крестьянских семей»2. Таким образом, государство в годы НЭПа оказывало посильную помощь крестьянскому населению в плане охраны и защиты детства. По мнению автора монографии, анализ различных источников дает возможность предположить, что традиционные нормы взаимоотношений в сельской среде были весьма устойчивы. В частности, молодое поколение деревни, как правило, поддерживало советскую идеологию, а их ближайшие родственники старшего возраста придерживались прямо противоположных ГАРФ.Ф.5207.Оп.1.Д.366.Л.17. См.: Материалы к отчету Клинцовского ОК ВКП (б) II-ой окружной партийной конференции (Июль 1929 г. – Май 1930 г.). - г.Клинцы Западной обл., 1930. С.58-59. 1 2 123 позиций. В результате назревал мировоззренческий конфликт поколений, составляющий одну из негативных тенденций в развитии крестьянства. Можно сделать вывод и о том, что в 1920-е года наблюдались различные социокультурные изменения. Был весьма актуальным вопрос о семейных разделах, которым способствовали демографическая ситуация, эгоизм членов семьи, поиск Мероприятия новой общественной дополнительных источников советской власти приводили к дохода. возрастанию активности сельских женщин. Расширению кругозора крестьянки способствовали агитация и пропаганда нового образа жизни. Эти же обстоятельства вместе с возрастными особенностями способствовали активности молодежи. Особенно ярко это проявлялось в борьбе за изменение социокультурной сферы деревни. Однако патриархальный быт во многом сохранял свои позиции, что можно объяснить тем, что крестьянское мировосприятие консервативный тип мышления, осторожное отношение к порождало различным новациям. Кроме того, особенности сельского семейного быта гораздо дольше, чем в городе, содержали традиционные черты, характерные для дореволюционного прошлого. Глава 2. Образ власти в сельском восприятии 2.1. Общественно-политические настроения крестьян 124 Общественно-политические настроения крестьянства Западного региона 1920-х гг. были самым непосредственным образом связаны с общей обстановкой и часто носили сиюминутный и меняющийся характер. Изменчивость настроений и их зависимость от внешних условий фиксируется исследователями. Так, Д.В.Ольшанский приходит к выводу, что «массовые настроения — особые психические состояния, охватывающие значительные общности людей. Это состояния, переходные от непосредственных эмоций к осознанным мнениям, предшествующие массовым действиям. Это особые переживания переходного типа, вырастающие из повседневных эмоций, но рационализированные условиями социальной жизни — ее разнообразными политическими, социальными, экономическими, духовными устоями»1. А.Я.Лившин считает, что «настроения – компонент общественного сознания, обладающий известной долей изменчивости и пластичности; они способны колебаться в широком диапазоне поддержки и отторжения преобразовательных усилий власти»2. Однако в комплексе крестьянских настроений можно выделить относительно устойчивые тенденции, связанные с участием в публичной деятельности деревни. В частности, несмотря на множество отрицательных явлений в деятельности правящей партии, крестьяне стремились к вступлению в РКП (б), т.к. понимали, что членство в партии может способствовать повышению их жизненного уровня и социального статуса. В письмах крестьян сохранились сведения о том, какие препятствия в связи с этим им приходилось преодолевать. Так, в 1925 г. в редакцию «Крестьянской газеты» прислал письмо с подробной автобиографией П.К.Каравский (дер. Грязи, Хиславической волости, Рославльского уезда, Смоленской губернии). Автор информировал редакцию о своей попытке вступить в партию: «подал заявление 18 января 1925 г. в Ленинскую ячейку РКП (б) при Городищенской См.: Ольшанский Д. В. Психология масс. — СПб., 2002.С.140. См.: Лившин А.Я. Настроения и политические эмоции в Советской России 1917-1932 гг. - М., 2010.С.5. 1 2 125 коммуне Хиславической волости о принятии меня кандидатом в партию, в неделю годовщины смерти В.И.Ленина, но мне отказали, ввиду того, что не мог найти поручителей. На вопрос - можно ли мне рассчитывать как крестьянину на Ленинский призыв в партию, ответили, что неделя Ленинского призыва распространяется только на рабочих, но не крестьян»1. По этой же теме пришло письмо, датируемое 1925 г., от крестьянина дер. Отъезжее Калужской губернии Барятинской волости Кокорева. Автор отмечал, что «для того, чтобы вступить в партию, от РКП (б) требуются два партийных поручителя. Конечно, с большим стажем. Я как рядовой и беспартийный крестьянин нахожу, что для вступления в партию членом или кандидатом, этого недостаточно, в особенности в крестьянской массе. Помоему, надо бы брать еще от общества приговор о поведении вступающих в партию. Могут ли они быть коммунистами, а то некоторые вступают из корыстных целей»2. Из Брянской губернии было отправлено письмо с красноречивым и конкретным названием «Нужно изменить прием крестьян в партию». Его прислал крестьянин А.Л.Сипачев (1925г., дер. Андреевская Трубчевской волости, Почепского уезда). Мнение автора письма заключалось в том, что он считал неправильным прием крестьян в партию: «Например, многие служили в рядах Красной Армии и не могут поступить в партию РКП (б) лишь потому, что нет у них знакомых, кто бы мог за них поручиться». Поэтому у А.Л.Сипачева было конкретное предложение: «за неимением партийцев в деревне поручить райсельсовету давать поручительства за крестьян. Я думаю, что сельсовет ближе к каждому крестьянину, он может определить отношение каждого крестьянина к партии»3. Эти письма подтверждают, что в глазах большевиков крестьяне выглядели лишь союзником рабочего класса и не занимали лидирующих позиций в построении нового государства. Главная роль в построении нового РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.601.Л.3-8об. РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.312.Л.20-21. 3 РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.165.Л.9-9об. 1 2 126 государства отводилась пролетариату, т.е. рабочему классу. Собственно, в качестве партии пролетариата себя позиционировала партия большевиков, пришедшая к власти в 1917 г. По всей видимости, рост партии за счет крестьянства сдерживался, т.к. в крестьянской стране пролетариат был в явном меньшинстве. Наряду с наблюдающимся стремлением крестьянства повысить свой социальный статус вполне очевидно и то, что этому способствовала проводимая в 20-е годы политика выдвижения. Традиционно под данным термином понимается привлечение в государственный аппарат управления крестьян и рабочих. Местные органы власти приступили к работе по выдвижению крестьянства фактически в конце 1925 - начале 1926 гг. Так, Т.И.Новосельцева отмечает, что «наибольшее количество выдвиженцев получило новую для них работу во второй половине 1920- х гг. До этого времени выдвиженчество развивалось слабо и не имело массового характера. В 1923 г. в государственный аппарат было направлено по данным 30 губерний РСФСР 563 выдвиженца, в 1924 г. – 3096, а 1925 г. – 7459»1. Однако определения и к концу 20-х гг. на местах достаточно установившегося понятия выдвиженца не было. Сложилось мнение, что «выдвиженцем следует считать рабочего или крестьянина, поставленного на более или менее ответственную руководящую работу и не порывающего связи со своей социальной средой. При этом обычное продвижение работника на высшую должность или перевод с одной работы на другую не должно было считаться выдвижением»2. Среди выдвиженцев были примеры крестьян, которые реально повысили свой социальный статус. В Государственном архиве Брянской области сохранились сведения за 1929 г. о выдвиженцах. Большинство из них были крестьянского происхождения и постоянно находились на руководящей См.: Новосельцева Т.И. Выдвиженцы 1920-х гг. Социально-политический портрет // Край смоленский. 2002, № 1-2.С.29 2 ГАБО.Ф.Р-1013.Оп.1.Д.842.Л.22. 1 127 работе. Например, «С.Ф.Лелин стал райинспектором Политпросвета, был выдвинут 1 июня 1929 г. в Почепском округе. До выдвижения работал пропагандистом деревенской пропагандисткой группы Брянского губкома ВКП (б), получал оклад по должности 120 руб. Родился в 1903 г.р., из крестьян, получил среднее образование, окончил Губпартшколу второй ступени, член партии с 1929 г., служил в Красной армии 3 года добровольцем». Также были и другие положительные примеры выдвижения: «П.Т.Ижутин, заведующий райсобесом, время выдвижения – 16 июня 1929, из Почепского округа. До выдвижения работал заведующим Домом крестьянина, член райисполкома, оклад – 120 руб.. П.Т.Ижутин родился в 1892 г., сам из деревни Подузово Жирятинского района Брянский округа Западной области, из крестьян, закончил губсовпартшколу, член партии с 1925 г., служил в старой и Красной армии – по два года соответственно»1. Кроме того, среди выдвиженцев были и представители женской части населения деревни, что отражало возросшую общественную активность крестьянок. В частности, сохранились сведения о крестьянке У.С. Кокасуй, которая общественной работала «председателем райкома крестьянской взаимопомощи, время выдвижения – 6 июня 1929г., Гордеевский РИК, до выдвижения была женорганизатором Гордеевской волости с окладом 55 руб., ставка осталась прежней. Родилась в 1892 г., из Гордеевки Клинцовского округа Смоленской области, из крестьян, образование низшее. В партии с 1926 г., в армии не служила, основная работа до 1917 и после – домашняя работа в сельском хозяйстве»2. По кандидатуры следует заметить, что в поводу большинстве последней случаев после выдвижения заработная плата увеличивалась, т.е. материальное положение изменялось в лучшую сторону. В Гомельской губернии осуществлялась. Например, 1 2 в практика материалах ГАБО.Ф.Р-1097.Оп.1.Д.85.Л.1-2. Там же. 128 выдвижения также Гомельского активно губернского отделения рабоче-крестьянской инспекции сохранились сведения о выполнении выдвижения рабочих и крестьян на руководящие посты за 1925-1926 гг. Указывалось, что «выдвижение в Гомельской губернии практикуется уже не первый год. Начало выдвижения относится к 1923 г., но более оформленная работа ведется с 1924 г. после Ленинского призыва. …Выдвижение получило широкое распространение в губернии во всех отраслях хозяйства и государственного управления. Выдвижение крестьян распространено преимущественно в учреждениях, обслуживающих непосредственно нужды деревни (земельные, лесные, налоговые органы, сельскохозяйственная кооперация, исполкомы)»1. Крестьянство с прагматичностью, сформированной многовекового труда на земле, критически в ходе воспринимало все социально- политические новации. Поэтому и общественная, публичная деятельность в форме выдвижения рассматривалась деревней через призму рационализма. Так, в архивных материалах Гомельской губернии за 1925-1926 гг. отмечалось, что «материальное положение крестьян при выдвижении улучшается весьма значительно. Во многих случаях им назначаются излишне высокие оклады, зарплаты, не соответствующие размерам их нагрузки и качеству выполняемой работы»2. «Заработная плата выдвиженцев с выдвижением резко увеличивается от с 15 до 130 рублей в месяц. В повысилась общем, вдвое, заработная а для плата для некоторых во большинства много выдвиженцев раз. Есть очень незначительное количество товарищей, которые в результате выдвижения стали получать меньшую зарплату»3. Несомненно, что материальное стимулирование было одним из главных факторов достаточно успешной реализации политики выдвижения. Для большинства крестьянства источником ГАГО.Ф.18.Оп.2.Д.43.Л.73. ГАГО.Ф.18.Оп.2.Д.43.Л.74. 3 Там же. Л.108. 1 2 129 дохода служило лишь собственное хозяйство, поэтому выдвижение давало шанс улучшить свое финансовое положение. Социальная история 1920-х гг. сохранила примеры высокого карьерного роста выдвиженцев. Так, по сведениям Т.И. Новосельцевой, «в середине 1920-х гг. некоторые смоленские крестьяне направлялись на руководящую работу в Москву. Несколько смоленских крестьян работали в Наркомате земледелия РСФСР. Куприан Назарович Назаров, уроженец Артемовской волости Сычевского уезда работал сначала в Наркомате земледелия, а затем старшим инспектором по сельхозналогу в Наркомате финансов СССР. Житель А.Е.Волков был Духовщинской направлен в Наркомат волости Смоленского земледелия уезда инструктором кооперативной секции отдела семенного хозяйства. Смолянин Ф.С.Зимин работал в Наркомате земледелия в отделе животноводства. …Г.Д.Зайцев, крестьянин Понизовской волости Демидовского уезда, был назначен на должность старшего инспектора в Наркомате финансов РСФСР»1. Перечислять примеры выдвиженцев можно и далее, т.к. архивные материалы тенденциями дают в такую возможность. Но наряду выдвижении, были и деятельности. Местные органы власти с положительными отрицательные факты этой информировали вышестоящие инстанции о проведенной работе и были примеры выдвиженцев, которые по различным причинам не оправдали доверие. Так, сведения о выдвиженцах, освобожденных от работы по Стародубскому райисполкому за 1929 г. содержат информацию о том, что «С.М. Клаповский, инструктор ВИК, перешел на работу в Коммуну в мае 1929 г. Я.А. Хропко, председатель крестьянского комитета общественной взаимопомощи, волостного снят с работы за уголовное преступление 10 июня 1929 г.»2. В Калужской губернии ситуация с выдвижением была далека от идеальной, что подтверждается архивными документами. Так, в материалах См.: Новосельцева Т.И. Провинциальные руководители: путь во власть. 1920-е гг.// Край смоленский. 2003, № 3-4.С.47-48. 2 ГАБО.Ф.Р-1097.Оп.1.Д.5.Л.37. 1 130 по вопросу выдвижения Лихвинского уездного комитета, отправленных Калужскому губкому в 1928 г., указывалось, что «работа с выдвиженцами вообще ведется слабо, повседневной работы не ведется, в течение года было созвано одно совещание выдвиженцев в уезде и одно в волости, бесед не велось. Вся помощь выражалась в индивидуальной беседе секретарей ячеек, управляющих и руководителей учреждений с отдельными выдвиженцами, да и то по инициативе выдвиженцев»1. В Гомельской губернии по поводу данной работы отмечалось, что «если при поступлении на первых порах выдвиженцу уделяется некоторое внимание, то в дальнейшем о нем совершенно забывают. ...Далеко не редки случаи неправильного использования. …На совещании при губкоме были такие заявления о характере использования выдвиженцев: «дают чтонибудь переписать, заставят после ухода специалистов сложить книги, то это много не даст и дать не может»2. Сами крестьяне писали, что в работе: «указаний никаких не было, руководство было слабое, отношение заведующего в большей степени безразличное». Другой крестьянин, также находившийся на руководящей губработе, пишет: «я проработал 15 месяцев и, еще не справился с работой, также, по моим наблюдениям, не справляются с работой и мои товарищи»3. Понятно, что выдвижение приносило в жизнь крестьянина позитивные, так и негативные социокультурные изменения. наблюдались признаки ухудшения взаимоотношений бывшими односельчанами. Например, «к как В частности, между ними и отдельным выдвиженцам со стороны крестьян замечается недоброжелательное отношение. Поводом для этого являются высокие оклады, отрыв и обюрокрачивание некоторых выдвиженцев. Бывает иногда так, что спустя известное время после выдвижения, смотришь, вырастают у этого крестьянина новые постройки, начинает заметно богатеть хозяйство, ГАДНИКО.Ф.П-1.Оп.11.Д.103.Л.27. ГАГО.Ф.18.Оп.2.Д.43.Л.74. 3 ГАГО.Ф.18.Оп.2.Д.43.Л.74-75. 1 2 131 пояляется ценный сельскохозяйственный инвентарь. Самого выдвиженца по приезду в деревню и не узнать: бороду сбрил, переоделся по городскому, у себя в доме (в деревне) он никого не принимает» - все это, понятно, раздражающе действует на односельчан»1. Следует отметить, что выдвижение, по сути, превращало крестьянина в городского жителя, что и вызывало соответствующие внутренние и внешние трансформации. Кроме того, кардинальным образом изменялась сфера обыденных занятий, т.к. выдвиженец становился государственным служащим. Например, среди выдвиженцев в Гомельской губернии проводилось анкетирование и по его итогам отмечалось, что «отношение крестьянства, знакомого с жизнью города, к ставкам, которые получают выдвиженцы - положительное. Те же крестьяне, которые городской жизни не знают, говорят о том, что выдвиженцам живется хорошо, вследствие того, что заработная плата высока. …Общая оценка всех выдвиженцев по вопросу о реальности выдвиженчества та, что это дало возможность наиболее полно связаться с широкими крестьянскими массами и приблизить к ним государственный аппарат. Каких-либо предложений по вопросу улучшения государственного аппарата со стороны выдвиженцев не было»2. Таким образом, отсутствие внимательного отношения, подход в рамках часто проводимых в 1920-е гг. «кампаний», работа для «галочки» не давали оптимальной потенциала принадлежали и полноценной выдвиженцев. В к молодому возможности большинстве случаев поколению, поэтому им для раскрытия выдвиженцы были близки радикальные настроения, тем более что это давало возможность для карьерного роста. Выдвижение находило положительный отклик у крестьян и способствовало численному росту и укреплению советского бюрократического 1 2 ГАГО.Ф.18.Оп.2.Д.43.Л.75. ГАГО.Ф.18.Оп.2.Д.43.Л.106,109. 132 аппарата. Кроме того, выдвижение давало возможность крестьянству, если говорить простым языком, «выбиться в люди». Наряду с этим практиковалось выдвижение не за профессиональные качества, а по несколько иным знакомства, связи, родственные критериям, к отношения которым и т.д. Многие относились выдвиженцы получали высокую зарплату, что не соответствовало их реальному вкладу и способствовало формированию пренебрежительного отношения к бывшим односельчанам. Очевидно, что слабый уровень образования, слабые достижения в работе, завышенная выдвижения не управленцы постепенно очень оплата эффективной. С становились труда другой одной делали политику стороны, сами из опор всё новые более укрепляющей свое влияние советской власти. В итоге политика выдвижения играла роль так называемого социального лифта. Другой альтернативой повышения социального статуса у крестьянства внутри крестьянского мира была возможность создать в условиях относительных советских свобод собственное общественное объединение. В связи с этим видное объединения, которая место в сознании выражалась в крестьян мыслях о занимала идея формировании так называемого «Крестьянского союза». В условиях ускоренной модернизации страны деревня ощущала свое второстепенное положение и в связи с этим распространялись мысли о создании своей, собственной организации. Далеко не последнюю роль в формировании тенденций к объединению играли сложные взаимоотношения с городом. Корни этого явления следует искать в более ранних исторических периодах. В частности, после отмены крепостного права в 1861 г. крестьянство стало более мобильным, что способствовало усилению контактов с городским миром. Исследователи сельский мир с российской трудом истории понимали друг считают, что городской и друга. Так, И.С. Полищук обоснованно считает, что «в городе крестьянин не находил своего места. 133 Там он мог найти лишь тяжелый, «черный», часто непривлекательный, а порой унизительный труд»1. Антагонизм деревни и города аккумулировал в себе как экономические, так и социокультурные противоречия. Соединить два этих «мира» русской общности могли только масштабные и комплексные реформы. Одной из них и была новая относительной экономическая политика, которая социально-экономической характеризовалась свободой. Для реализации объединения на практике советской властью был выдвинут лозунг «Смычка города и деревни», призванный преодолеть «раскол между городом и деревней»2. Однако на деле «деревня не могла снабжать город в достаточных масштабах и по доступным ценам, и город не мог снабжать деревню в необходимых масштабах и по приемлемым ценам»3. Противоречивые взаимоотношения города и деревни определяются различных источниках как в «ревность к городу». Так, в докладе члена Бежицкой организации РКП (б) товарища Лихушкина (был командирован в распоряжение Губпродкома по проведению агитации картофеля», 1920 г.) указывалось, что в «Неделю ссыпки «все крестьяне вполне учитывают тяжелое продовольственное положение Советской республики и везде постановили выполнить разверстки, несмотря не на урожай, но просили, чтобы и город, т.е. рабочие также не забывали их»4. 2 апреля 1920 г. состоялось совещание Людинковской организации коммунистов Брянской губернии, на котором слушали доклад тов. Макарова «О работе в деревне». В докладе было указано «на скверное настроение крестьян по отношению к рабочим. Это мотивировалось тем, что рабочие получают хотя и малое количество, как соли, так и других продуктов, а нам не дают»5. В См.: Полищук И.С. Духовенство и крестьянство в общественной жизни России. Конец XIX – 30-е годы XX века (Опыт историко-сравнительного анализа) / Предисловие и общая редакция профессора, д.и.н. Г.С.Сергеева. - Тверь, 2004. С.141. 2 См.: Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). Т.II Теория и методология. Словарь. 2-е издание, переработанное и дополненное. - Новосибирск, 1998. С.453. 3 Там же. С.454. 4 ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.123.Л.70. 5 ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.88.Л.64. 1 134 архивных материалах о работе и взаимоотношениях городских и деревенских комсомольцев за 1928 г. по Брянской губернии указывалось, что «замечается некоторая зависть деревенской молодежи к городской, что им лучше живется и т.д.»1. В Смоленской губернии крестьяне также были недовольны ощутимой разницей в жизни города и деревни. Так, в отчете о работе по налаживанию и Дорогобужского указывались изучению уезда низового аппарата за время с 5 многочисленные Сафоновской февраля по причины 4 волости марта 1925 недовольства г. крестьян: «медицинское платное лечение, недовольство на налоговую постановку обложения скота и что вообще налог тяжел, на неустойчивость сроков выполнения…и особенное недовольство можно наблюдать со стороны крестьян на высокую заработную плату служащих и рабочих»2. Кроме того, в архивных материалах сохранилась информация о негативных эмоциях крестьян, связанных с медленным повышением их уровня жизни. Так, в докладе о политическом и экономическом состоянии, партийной, советской и общественной работе в Краснинской волости Смоленской губернии и уезда (1925 г.) отмечалось, что «революционные годы пробудили у крестьян стремление к улучшению своего положения. Их не удовлетворяет темп, которым улучшается жизнь. Это стремление выбиться из тяжелого положения встречает труднопреодолимые препятствия, к которым прежде всего относится неграмотность, косность и неумение взяться за улучшение своего хозяйства, а также крайняя ограниченность средств, которыми обладают крестьяне и недостаточная помощь со стороны государства»3. Рост уровня и качества жизни деревни Западного региона шли замедленными темпами. Основным тормозом глубинных преобразований в общественно-политической жизни крестьянства ГАБО.Ф.П-1646.Оп.1.Д.699.Л.1,3. ГАНИСО.Ф.3.Оп.1.Д.2759.Л.40,46об. 3 ГАНИСО.Ф.11.Оп.1.Д.365.Л.66,74. 1 2 135 1920-х гг. оставался низкий уровень образования. Кроме того, экономические проблемы также замедляли позитивную динамику развития деревни. Крестьянство ощущало на себе резкий ценовой дисбаланс, выражающийся в печально знаменитых «ножницах цен». Например, в 1925 г. корреспондент Шерякова (деревня Целимово, Тарусской волости и уезда, Калужской губ.) написала в редакцию «Крестьянской газеты» о том, что «Тарусское кредитное товарищество обещало крестьянам семена клевера в рассрочку платежа. Крестьяне обрадовались – за пуд 6 руб., за половину пуда 3 руб. Но позднее оказалось, что надо еще платить 11р. 50 к. …В конце письма звучала констатация реальной риторический вопрос: ситуации 1920-х гг. и был задан «крестьянские продукты дешевы, а городские товары дороги. Когда дождутся крестьяне, что для них станет возможным покупка городских товаров?»1. В 1924 г. крестьянин П.Быстров (Смоленская губерния, Бельский уезд, деревня Малый Рубежок) спрашивал: «Можно ли крестьянам где-либо подешевле достать необходимый инвентарь, косы или плуги, серпы, бруски для точки, а то в прошлое лето пришлось платить за косу два-три пуда, которая стоила при мирном времени 30 или 40 коп. Да и то в конце лета было не достать»2. Злободневные вопросы крестьян были продиктованы насущной необходимостью хозяйство. Однако и стремлением экономически выгодно вести свое интересы государства в 1920-е гг., в первую очередь, были сконцентрированы на развитии и модернизации промышленности, что замедляло темпы роста аграрного сектора Западного региона. Обычно в ответ крестьяне получали общие фразы о том, что власть находится в ваших руках, т.е. сельских жителей. В 1924 г. примерно таким был ответ на письмо А.Чучуева (Смоленская губерния, Вяземский уезд, Тумановская волость, деревня Степорыкино). На вопросы о разнице в ценах, которые автор задавал в письме, редакция отвечала в таком тоне, что «всё 1 2 РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.300.Л.96. РГАЭ.Ф.396.Оп.1.Д.3.Л.31-32об. 136 зависит от вас, т.е. крестьян. В частности, относительно ножниц цен – за время империалистической и гражданской войн наше хозяйство сильно расстроилось, но промышленность восстановить труднее, чем сельское хозяйство, поэтому цены на промышленные товары должны быть выше. Что касается засилья кулаков в сельскохозяйственных товариществах, то с этим надо бороться. Помните, что власть в руках рабочих, беднейших и средних крестьян, а не кулаков. Участвуйте в работе советов, то, что можете – делайте своими силами, а если нужна помощь – пишите в газету»1. Таким образом, не предлагалось ничего реального и практичного, что могло бы облегчить крестьянскую жизнь и привести к ее коренному улучшению. Ответы в «Крестьянской газете» демонстрировали ее преобладающую идеологическую функцию, что снижало их практическую значимость для крестьянства. Круг проблем, волновавших крестьянство, включал вопросы обложения рабочих и служащих, т.к. деревня отчетливо ощущала диспаритет качества жизни по сравнению с городом. Так, материалы Клинцовского укома ВКП (б) за 1925-1926 гг. содержат сведения о том, что «крестьяне требуют рабочих, связанных с деревней и имеющих сельское хозяйство, облагать на все 100% их жалования (особенно много говорилось об этом в Клинцовской и Суражской волостях, где проживали рабочие). Затрагивался вопрос и о служащих – они лучше живут, чем крестьяне и облагать их, безусловно, нужно»2. Крестьяне ощущали дискомфорт и в плане доступа к образованию. Например, с 3 по 31 января 1924 г. производил обследование Жирятинской волости Бежицкого уезда инструктор Брянского губкома тов. Игнатьев. В результате он отмечал, что «на своих собраниях крестьяне выступают и говорят, что крестьянских детей нет в высших школах. Там по-прежнему говорят, что пахнет полушубками. В городах на каждого мальчика по 5-6 книжек, а у нас и одной на всех не хватит. Нужно сделать, чтобы как в городе, так и в деревне было одинаково. Помогайте деревне просвещаться, приезжайте 1 2 РГАЭ.Ф.396.Оп.2.Д.157.Л.2-3. ГАБО.Ф.П-6.Оп.1.Д.908.Л.17. 137 чаще, а то приедут, два слова скажут и уедут»1. По мнению Л.Виола «большую часть 1920-х гг. город дистанцировался от деревни, ограничив свое вмешательство в сельскую жизнь сбором налогов, участием в выборах и периодическими слабыми попытками землеустройства»2. Вышесказанное позволяет сделать вывод о том, что деревня в 1920-е гг. испытывала игнорировать дискриминацию со стороны города. Однако того, что и в дореволюционный период деревня нельзя была аутсайдером и не занимала лидирующих позиций в развитии. Необходимо учитывать и то обстоятельство, что многие рабочие были деревенского происхождения, трудились за невысокую зарплату и т.д. Если судить по современной ситуации в сфере взаимоотношений городского и сельского миров, тенденция отставания сельской местности, скорее всего, будет сохраняться и дальше. Таким образом, городское доминирование было одной из причин, побуждающих крестьян к объединению. Вышеупомянутый инструктор тов. Игнатьев сообщал, что «как характерный случай можно привести выступление гражданина деревни Клинок бывшей Княвичской волости Семина: «Зачем нам диктатура пролетариата, когда большинство у нас крестьян. Крестьянам нужно организовать свой Крестьянский союз, чтобы суметь защищаться от диктатуры пролетариата»3. Архивные и опубликованные материалы содержат сведения, что преобладающим элементом крестьянских взглядов в этом смысле была так называемая «ревность к городу». Так, обзор об итогах выборов советов по Брянской губернии за 1928 г. содержит информацию о выступлениях за организацию крестьянских союзов. Например, в Брасовской волости Севского уезда Брянской губернии заявляли, что: «Нас крестьян давят и за нас некому заступиться, надо организоваться по примеру рабочих в крестьянский союз». В ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1229.Л.86. См.: Виола Л. Крестьянский бунт в эпоху Сталина: Коллективизация и культура крестьянского сопротивления. - М., 2010.С.42. 3 ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1229.Л.85об. 1 2 138 Хотынецкой волости бывший член партии в беседе перед собранием заявил, что: «Рабочие живут хорошо потому, что они организованы в профсоюзы, следовательно, и крестьянству нужно организовать свой союз»1. В докладе о политическом Смоленской и экономическом губернии и состоянии уезда (1925 г.) Краснинской отмечалось, что волости «крестьянину кажется, что рабочий мало работает и много получает. А поэтому дороги городские товары, что рабочие добились своего положения потому, что они организованы, у них есть союзы и поэтому советская власть с ними считается и удовлетворяет их требования»2. В отчете Гомельского губкома ВКП (б) за апрель - сентябрь 1926 г. указывалось, что «этот вопрос (о «Крестьянском союзе» - В.К.) крестьянство связывает с вопросом защиты своих экономических интересов. Например, когда обсуждался вопрос о сельхозналоге и крестьянство знало о том, что процент обложения налогом рабочих несколько раз менялся в сторону понижения, оно говорило: «Рабочих защищают союзы, поэтому им налог уменьшили» и как вывод из этого считали нужным иметь свой союз и вносили об этом предложения на собраниях»3. Необходимо признать, что в основе подобных выступлений лежала элементарная зависть крестьян к более высокому уровню городской жизни, причем обоснованная и основанная на фактическом положении дел в 1920-е гг. В сводке № 12 информотдела ОГПУ о кампании по перевыборам сельсоветов (6 апреля 1927 г.) указывалось, что «в с. Плохино (Жиздринский уезд Брянской губернии) на выборном собрании по отчету ВИКа выступил бедняк со следующим заявлением: «Рабочие живут гораздо лучше крестьян, нужно рабочих отделить от крестьян, а крестьянам организоваться в союзы, так как рабочие нас засасывают и не дают нам возможность свободно жить». ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1965.Л.31. ГАНИСО.Ф.11.Оп.1.Д.365.Л.66,74. 3 Гомельская губерния. 1919-1926 гг…С.198. 1 2 139 Далее в сводке отмечалось, что «выступление это сочувствия не встретило»1. Однако, как правило, агитация за «Крестьянский союз» имела успех среди деревенских жителей. Крестьянские мысли в пользу объединения стимулировали высокие налоги и цены на промышленную продукцию. Например, в информационной сводке отдела информации и политконтроля ОГПУ № 1 (30 декабря 1926 г.- 6 января 1927 г.) отмечалось, что «в деревне Мишино Гжатского уезда (Смоленская губерния) двое крестьян в беседе между собой высказывались за организацию крестьянского союза, указывая, что вокруг него можно было бы объединиться и тогда бы «советская власть не стала бы так обдирать крестьян» 2. Информационная сводка № 2 за 7-13 января 1927 г. содержит информацию о том, что «в деревне Лобазово Жиздровской волости Бельского уезда Смоленской губернии на сходе середняк говорил: «Нам нужно организовать свой крестьянский союз для сбора и закупки товаров, ибо пользы от кооперации нет и она нас надувает». В Семеновской волости Гжатского уезда середняк в беседе высказывался: «Единственное, что осталось у крестьян для защиты своих интересов, так это крестьянский союз, через который крестьяне могут устанавливать более высокие цены на свои продукты, как это правительство делает с промышленными товарами» 3. Власть осознавала опасность объединительных настроений, считала их антисоветскими, учитывая, что идея довольно «Крестьянского популярной. Так, по данным исследователя союза» была А.А. Курёнышева «крестьяне выступали с идеей создания союза: в 1924 г. — 139 раз, в 1925 — 543, в 1926г. — 1676, а в 1927 г. — 2312 раза»4. Однако, несмотря на это, дальше слов дело так и не пошло. Так, в информационном письме ответственного секретаря Смоленского губкома ВКП (б) от 20 мая 1925 г. Советская деревня … С.542,548. Советская деревня …С.486. 3 Советская деревня … С.488,490. 4 См.: Курёнышев А.А. Всероссийский крестьянский союз. 1905—1930 гг. Мифы и реальность. - М.,2004. С.302. 1 2 140 говорилось, что «случаев антисоветских выступлений за «Крестьянские союзы» было значительно меньше, чем раньше, и все эти выступления в крестьянской массе успеха не имели»1. В отчете Гомельского губкома ВКП (б) за апрель сентябрь 1926 г. отмечалось, что «дальше разговоров в этом вопросе крестьянство нашей губернии не идет, да и разговоры об этом в настоящее время почти прекратились»2. По мнению автора монографии, свою роль в постепенном затухании идеи объединения сыграли особенности социальной психологии крестьянства. Как правило, большинство крестьян проявляло традиционную покорность власти, поэтому преобладали пассивные формы протеста. В итоге перспективная идея объединения крестьянства так и осталась на уровне выступлений и высказываний. Мысли о крестьянской консолидации были здравыми и практичными, однако реалии 1920-х гг. не позволили им воплотиться на практике. Невозможность идеи о создании «Крестьянского союза» воплотиться на практике связана как с негативным отношением к этому действующей власти, так и с тем, что крестьянство не проявило должной настойчивости в ее практическом осуществлении. В приводила свою к очередь нарастанию настроений. Низкая советскую власть Советов. нереализованность в крестьянской политическая к началу Тенденции активность объединительных среде идей индифферентных крестьянства подтолкнула кампании так называемого «оживления» абсентеизма определенной проявлялись довольно четко и ясно, поэтому части крестьянства проведение перевыборов должно было свести данные процессы к минимальным показателям. Так, в 1925 проводились перевыборы сельсоветов по Клинцовской волости Брянской губернии и по их результатам органы власти отмечали, что: «мнение крестьян о прежних перевыборах отрицательное из-за выдвижения списков со стороны партии и имевших место случаев нажима. Зажиточная и середняцкая 1 2 РГАСПИ.Ф.17.Оп.31.Д.176.Л.1,5. Гомельская губерния. 1919-1926 гг…. С.198. 141 часть деревни к перевыборам готовилась особенно активно, что же касается бедняцкой части, то она проявила себя вяло. Хорошо относились к тем коммунистам, которые проявили себя правильно и имели нормальные взаимоотношения с крестьянами. Молодежь к перевыборам отнеслась безразлично, женщины были активны и организованны»1. Сводки ОГПУ подтверждают, что женское население деревни принимало довольно активное участие в выборах, что было результатом повышения роли женщины на селе. В частности, при проведении перевыборов на Смоленщине в 1925 г. указывалось, что «по Смоленской губернии количество участвующих в перевыборах колеблется от 40 до 60%. Лишь по нескольким районам Сычевского уезда, где на перевыборах присутствовало 24—28%, назначены вторичные перевыборы. По губернии в перевыборах принимают активное участие женщины. По некоторым сельсоветам из общего количества участвующих на перевыборах присутствует 30—40% женщин»2. Наряду с этим в избирательных кампаниях существовали отрицательные моменты, оказывающие негативное влияние на крестьян. Например, в документах о перевыборах сельских советов за 1924 – 1925 гг. сохранился доклад Ф.Е. Шугаева, адресованный в Гомельский губком РКП (б). Докладчик информировал, что перевыборы сельсоветов «подготовительная Крапивное той же волости». только на и проводились в селах Фоевичи и Кажановка Чуровичской волости Новозыбковского уезда, и потом остановится работа выборы в селе Автор доклада сразу предупреждал, что отрицательных явлениях. На недоверчивое отношение к политике партии, а главное к работникам указывают факты: «Пример – секретарь Чуровичского волкома РКП (б) товарищ Филипченко с двумя товарищами, проводя выборы прошлые, дабы провести желаемую кандидатуру, прибегал к методу голосования таким образом – он сам имел 1 2 ГАБО.Ф.Р-1013.Оп.1.Д.916.ч.1.Л.121,121об. Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД. …С.378. 142 три голоса, остальные товарищи по два голоса каждый и мне первый вопрос на собрании этой деревни был задан, сколько я имею голосов. …Имеются факты участия комсомольцев в грабежах и воровстве. Как стихийный характер ограбление кооперативных лавок. Положительными сторонами для развития являются местные связи. Самое важное наблюдается - это боязнь крестьян реагировать на все такие явления. Ко всем работникам, в том числе и приезжающим, держатся весьма осторожно и осмотрительно. После предвыборного собрания и проведения нескольких бесед имеются такие заключения крестьян – «оказывается, теперь с коммунистами можно разговаривать»1. По поводу последнего замечания возрастает докладчика с учетом следует сказать, что традиционной его ценность недоверчивости еще более крестьянства к представителям власти, которая сохранялась с дореволюционных времен. В письмах в «Крестьянскую газету» сельские жители указывали причины отсутствия интереса к политической жизни. Например, крестьянин С. Горбатенков (Смоленская губерния, Ельнинский уезд, дер. Горбачевка) считал, что «при перевыборах Советов наблюдается навязчивость. Этим сеется среди крестьянства недовольство на коммунистов и советскую власть, создается пассив и глухая стена. Избранные таким образом в Советы партийные товарищи не стараются полученную ими власть употребить всецело на благо крестьянства, т.к. в их умах сложилось ясное понятие, что они мало зависят от него в своей службе»2. Именно нарастанием разрыва между крестьянамиизбирателями и выбранными им руководством формирование психологических состояний равнодушия. В целом и общем, такие можно объяснить апатии, безысходности взгляды и настроения и можно обозначить фразой «плетью обуха не перешибешь». Сводки ОГПУ по Смоленской губернии сохранили свидетельства весьма индифферентного отношения крестьянства к политической жизни 1 2 ГАООГО.Ф.1.Оп.1.Д.2433.Л.35. РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.601.Л.29. 143 деревни. В сводке № 2 материалов информотдела ОГПУ о ходе перевыборов советов на 18 декабря 1925 г. указывалось, что «в некоторых деревнях население совершенно отказывается являться на собрания, приходится собирать насильно, заявляя: «Кого хотите, того и выбирайте». На конференции Рождественского райсовета Пригородной волости избирателей было всего 40 чел., в то время как по численности населения должно было присутствовать 150 чел.» 1. По всей видимости, истоки абсентеизма крестьянства следует искать как в особенностях сельского образа жизни, так и в сфере социальной психологии. Большинство крестьян в 1920-е гг. придерживались патриархальных представлений и были не готовы к осознанному участию в политической жизни. Стремление государства к быстрому изменению социальной реальности сталкивалось с традиционностью деревенского образа жизни. Наряду с этим сельские жители всё же надеялись изменить свою жизнь в лучшую сторону при помощи выборов и с этой целью формировались крестьянские наказы. Так, в обзоре об итогах выборов советов по Брянской губернии за 1928 г. содержатся сведения по этому поводу. Пожелания избирателей главным образом сводились: «к увеличению норм топлива, расширению школьного строительства, улучшению постановки работы школ и изб-читален, расширению лечебной сети и большего внимания медперсонала населению, к постройке школ целиком за счет государства. Высказывалось также недовольство дороговизной фабричной продукции и плохим ее качеством, требования изжить волокиту, бюрократизм, особенно в лесных органах»2. Были по наказам и такие предложения: «Сократить, где нужно и упростить государственный аппарат и на остальные средства построить новые фабрики, дабы свободное малоземельное крестьянство могло применить 1 2 Советская деревня … С.378,382-383. ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1965.Л.18-19. 144 на этих фабриках свой труд, а также улучшить и инвентаризовать пожарное дело на селе» (дер. Семки Почепского уезда). Наряду с такими заявлениями в некоторых местностях имели место выступления противоположного характера: «На черта нам это письмо. Пишут много, а дела нет. Нам наказ не под силу, пустое это дело, нам агроном нужен, а мы его 7 лет не видели» (из выступления зажиточного крестьянина Клинцовского уезда); «Не утомляйте бедноту своими разговорами: если кулак за бедняка не поручится – бедняк погиб» (из выступления середняка Клинцовского уезда)»1. Выборные кампании рельефно самих коммунистов. В партии обнажали противоречия и в среде большевиков наблюдались те же социопсихологические процессы, что и в среде беспартийного крестьянства, выражающиеся в зависти, стремлении улучшить свое положение и т.д. Так, в обзоре об итогах выборов советов по Брянской губернии за 1928 г. отмечалась «невыдержанность выступление недостаточной одних отдельных коммунистов против дисциплинированности коммунистов других, что отдельных в выборах, говорит о партийцев». Например, «были такие случаи, когда крестьяне выдвигают члена партии, выступает другой коммунист и говорит, что проводить этого коммуниста не надо, он не знает крестьянской жизни» (Бежицкий УК). «В Овстугской волости, на волсъезде советов кто-то выставил кандидатуру коммуниста, не вошедшего в список. Выставленный товарищ кандидатуру свою не снял. Тогда беспартийный крестьянин, указывая на плакат, на котором написано «Нет места в Советах пьяницам и растратчикам» - сделал отвод коммунисту за его систематическое пьянство в разных темных кампаниях. Волсъезд кандидатуру этого коммуниста отвел» (Бежицкий Уком)»2. Следует заметить, что крестьяне были особенно активны лишь в тех случаях, когда происходящие процессы или события затрагивали их личные интересы. В противоположной ситуации наблюдалась иная картина. 1 2 ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1965.Л.19. ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1965.Л.11. 145 В частности, в Калужской губернии в 1921 г. проводились беспартийные крестьянские конференции, по итогам которых партийные работники составляли отчеты и доклады. Так, Т.В.Тихомиров в докладе в Калужский губком РКП (б) отмечал, что «всего на конференции в Щелкановской волости с правом решающего голоса присутствовало до 40 человек. Кроме того, на конференции присутствовало до 20 человек гостей. Настроение конференции вначале было слишком индифферентно. Чувствовалось, что вопросы о международном положении РСФСР, общие рассуждения о новом курсе экономической политики РСФСР интересуют крестьян постольку, поскольку это связывается с вопросом об их собственном хозяйстве. Собирание налогов находится в связи с тем, что за все нужное для сельского хозяйства крестьянина приходится платить хлебом (за починку колес, ковку лошадей и т.п.). Это, конечно, больше беспокоит крестьянина, это заставляет его косо относиться к вопросам, где затрагивается вопрос о даче хлеба крестьянином школьным работникам, голодающим Поволжья и т.д. На конференции, кроме этого, было подчеркнут крестьянами целый ряд вопросов о нераспорядительности представителей власти по проверке земли, указывалось на то, что проверка эта была совершена по планам земельных наделов еще прошлого столетия. Комиссия, которая назначалась для проверки земли, фактически проверяла ее только в кабинете за столом, на места не выезжала, обследований (измерений) не производила, а ограничивалась только бумажной проверкой. …Кроме того, надо подчеркнуть то обстоятельство, что одним из участников конференции было вскользь сказано: «говорят очень хорошо, да делают мало по сравнению со словами»1. Крестьянское понимание жизни подсказывало деревенским жителям отсутствие логики и эффективности в работе местных властей. Кабинетный бюрократизм и явлением. Как 1 крючкотворство казались правило, дефицит ГАДНИКО.Ф.П-1.Оп.4.Д.466.Л.101. 146 деревне противоестественным материально-финансовых средств, нехватка профессиональных кадров, второстепенное отношение к деревне способствовали тому, что громкие лозунги имели мало общего с реальной жизнью и часто не воплощались в действительности. Также Т.В.Тихомиров присутствовал 30 октября и на беспартийной конференции крестьян Чемодановской волости: «На означенную конференцию прибыло делегатов 40 человек, кроме этого, было слушателей человек 20. …Нужно отметить, что деревня лишена всякой литературы. Газет нет, а популярных брошюр и вовсе не встретишь. Это, несомненно, является большим минусом в правильном освещении в сознании крестьянских масс и плюсом в распространении всевозможных слухов, далеких от истины. По вопросу об экономической политике, в частности, подчеркивалось, что кооперация неправильно осуществляет свой товарообмен. Товар из кооперативов расходится по рукам спекулянтов, которые скорее узнают, что пришло в потребиловку и благодаря своей ловкости умеют придержавши скорее выменять его, перепродать в потребиловке товар, а крестьянам. Общее потом, впечатление от беспартийных конференций то, что крестьянство очень и очень мало знает и вообще интересуется государственными вопросами. Ему больше дела до своего собственного интереса (особенно хлеба) и поскольку власть ставит вопрос в этом отношении, оно высказывается в том, что все требуют с крестьян, с рабочих спрашивают меньше, что они желают мало. На эту сторону надо обратить больше внимания, надо больше бросать в деревню литературы, которая бы освещала как работу всей республики, так и основных ее групп рабочих и крестьян»1. Следует сказать, что партиец перечислил главные и животрепещущие вопросы крестьянской действительности 1920-х гг. Как и раньше до революции, крестьянство узкохозяйственным государственными 1 интересам, мало проблемами. Кроме ГАДНИКО.Ф.П-1.Оп.4.Д.466.Л.101. 147 отдавало приоритет интересуясь того, в отчете своим глобальными отразилась традиционная «ревность к городу», конкуренция государственной и частной кооперации, слабость социокультурной деятельности в сельской местности. Т.В.Тихомиров в итоге пришел к верному, но однобокому выводу, что необходимо усиление культурно-просветительной работы. Нельзя отрицать важность данного направления деятельности, однако деревня в 1920-е гг. остро нуждалась в комплексной программе развития. Проведение выборных кампаний в 1920-е гг. сопровождалось соответствующей подготовкой, которая выражалась в устройстве различных конференций и собраний. Так, в Гомельской губернии при подведении итогов предвыборной кампании отмечалось, что «обслуживание деревни, т.е. широких крестьянских масс заключается в проведении в том или ином селе общего собрания граждан или двух порайонных собраний»1. «Разъяснению крестьянству значения и причин перевыборов посвящается почти во всех уездах одно собрание для каждой группы избирателей. А между тем, вот этих собраний надо было в деревне проводить больше и не ограничиваться только обслуживанием деревни одним докладчиком. На каждом собрании крестьянство выдвигает столько вопросов, что не всем работникам иногда без соответствующей подготовки есть возможность сразу дать исчерпывающие ответы»2. Политика «лицом к деревне» была направлена на завоевание симпатий крестьянства, поэтому декларировалось внимательное и чуткое отношение ко всем сельским нуждам и запросам. В частности, в итогах указывалось, что с «удовлетворением крестьянство встречает постановление Губисполкома о необходимости соблюдения осторожного подхода при внесении крестьян в черные списки. Пересмотр списков лиц, лишенных избирательного права, избирательными комиссиями всюду производится и число таковых значительно сокращается»3. ГАООГО.Ф.1.Оп.1.Д.2433.Л.128. Там же. Л.129. 3 ГАООГО.Ф.1.Оп.1.Д.2433.Л.190. 1 2 148 Кроме того, в итогах содержалась информация о том, что «женщины в эту перевыборную кампанию, как и в прошлую, участвуют пассивно, почти во всех уездах. Исключение составляет Стародубский уезд. Согласно сообщениям процент женщин, участвующих на предвыборных собраниях, в отдельных волостях достигает до 65 % общего числа женщин-избирателей. Но есть волости и в Стародубском уезде, где процент участия достигает от 5 до 20%. Крестьянские комитеты общественной взаимопомощи как организаторы бедноты в нынешнюю перевыборную кампанию еще не показали себя, их участие в проведении предвыборной кампании пока слабое. …Одно, несомненно – перевыборы деревню. Нашей задачей является всколыхнули правильно использовать настроение, создавшееся теперь в деревне. Надо крестьянству разъяснить, доказать ему, что назначив перевыборы, мы не делаем никаких уступок кулаку, а только осуществляем политику нашей партии «лицом к деревне»1. Относительная удовлетворительная оценка выборных кампаний представителями органов власти была связана с тем, что провозглашенная опора на бедноту себя, как правило, оправдывала. Однако этого нельзя было сказать о женском участии в выборах. Несмотря на возросшую общественную роль крестьянок, их традиционно мало интересовали вопросы, не касающиеся семейно-хозяйственного быта деревни. Таким образом, введение в 1921 г. новой экономической политики привело к определенной стабилизации обстановки, что выразилось в медленном экономическом и социокультурном восстановлении деревни. Большевистская власть постепенно укреплялась, что вступлению в ряды ВКП (б) крестьян, способствовало понимающих, что членство в правящей (и единственной – В.К.) партии может способствовать повышению социального статуса. Однако в глазах советской власти крестьяне выглядели лишь союзником рабочего класса и не занимали лидирующих позиций в построении нового государства. В результате распространялись негативные 1 Там же. Л.191. 149 настроения, направленные против коммунистов в частности и советской власти вообще. Проводилась политика выдвижения, но выдвиженчество «по блату» и родственным отношениям снижали ее эффективность. Деревня ощущала свою второстепенное положение, что стимулировало «ревность к городу» и стремление объединиться в так называемый «Крестьянский союз». Однако в реальной отстаивало нарастал жизни на собственные абсентеизм практике крестьянство узкоместнические части не было интересы. В крестьянства, что было единым связи и с этим обусловлено сосредоточенностью на хозяйственной сфере деятельности, заботе о хлебе насущном. Кроме этого, пассивное отношение к политической деятельности вызывалось разочарованием в политике новой советской власти. Кампания «лицом к деревне» во многом была декларативной, что способствовало недовольству сельских жителей. 150 2.2.Отношение крестьян к представителям органов власти 1920-е гг. вошли в историю нашей страны как период новой экономической политики, которая была официально провозглашена в 1921 г. Период нэпа, воспринимающийся как временное отступление, был весьма противоречивым и разнообразным временем по своим проявлениям. К советской власти, которая была установлена большевиками в 1917 г., крестьяне испытывали неоднозначное отношение. Можно согласиться с М.М. Кудюкиной в том, что «крестьянство по-разному воспринимало центральную и местную власть. Обычными были рассуждения, вполне отвечавшие традиционному мировоззрению, что «власть-то в центре хороша, а вот здесь, на местах, работники-то плохие»1. Очевидно, что двойственное отношение народа к власти было характерным явлением не только для периода 1920-х гг., но и для дореволюционного прошлого России. Так, А.С.Ахиезер приходит к выводу, что такое отношение «возникает в результате существования социокультурного противоречия, раскола внутрикультурного образа власти, сформировавшегося в формах древних догосударственных представлений»2. См.: Кудюкина М. М. Крестьянство и власть в 1920-е годы // Крестьянство и власть в истории России XX века: Сборник научных статей участников Международного круглого стола (Журнал «Власть», Институт социологии РАН, Москва, 12 ноября 2010 г.) / Под ред. П. П. Марченя, С. Ю. Разина. — Москва,2011. С.236237. 2 См.: Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). Т.II Теория и методология. Словарь. 2-е издание, переработанное и дополненное. - Новосибирск, 1998.С.135-136. 1 151 Первое лицо в государстве, как правило, олицетворяло высшую справедливость, но местные чиновники воспринимались негативно из-за традиционной биполярности социальных представлений. Верховная или центральная власть была представлена фигурой В.И. Ленина, который, при всех его достоинствах и недостатках, был выдающимся и неординарным человеком своего времени. Его смерть в 1924 г. была воспринята крестьянством, в большинстве выявленных случаев, как значимая личная потеря, горе. Так, в уполномоченного ОГПУ по Рославльскому политическом состоянии информационной сводке уезду Смоленской губернии о на 1 февраля 1924 г. отмечалось, что «печальная весть о смерти товарища Ленина уже облетела все захолустные уголки деревни, большинство крестьян относится с большим сожалением»1. Массовые траурные митинги и региону России в мероприятия прошли по Западному январе 1924 г. Однако факты негативных оценок деятельности Ленина также имели место2. По мнению автора монографии, в оценке деятельности В.И.Ленина необходим взвешенный подход, т.к. крайности с однозначным знаком плюс или минус, по крайней мере, не совсем объективны и корректны. После достаточно короткого периода времени память о Ленине превратилась в устойчивую тенденцию, которая выражалась в попытках практического воплощения его мыслей. Например, в тезисах доклада Карачевского уездного комитета ВПК (б) Брянской губернии за 1926 г. красной нитью проводилась тема связи заветов Ленина и политики партии в деревне: «Ленин оставил после себя партию, которая неуклонно проводит в жизнь заветы своего вождя»3. Вождь становился «посвященных», что способствовало власти в сознании крестьянства. Партия политически идолом для сакрализации большевиков характера советской после физической ГАНИСО.Ф.154.Оп.1.Д.527.Л.34-34об. См.: Неизвестная Россия. XX век. - М., 1992. С.12-26 (Ленину о Ленине. Письма 1918-1921 гг.). 3 ГАБО.Ф.П-5.Оп.1.Д.503.Л.13. 1 2 152 смерти вождя стала создавать не столько культ Ленина (хотя и он имел место), сколько возвеличивать свой собственный «идеальный» образ в сознании крестьянских масс. По всей видимости, такое отношение к смерти объяснить специфическими отражающими традиционные особенностями представления В.И.Ленина можно крестьянской о верховной психологии, власти. В сознании большинства крестьян лидер партии большевиков олицетворял собой образ авторитетного и уважаемого руководителя, был символом мудрого правителя, поэтому целенаправленно шло утверждение новой, но достаточно безвредной, идеологемы1. Весьма значимой фигурой в крестьянской жизни, наряду с В.И. Лениным, был М.И. Калинин. Его популярность была довольно высокой, что подтверждают письма крестьян в адрес «всесоюзного старосты», сохранившиеся в архиве редакции «Крестьянской газеты»2. Так, в 1925 г. к нему адресовался Ф.С. Алещенко (дер. Микулино, Руднянская волость, Смоленская губерния и уезд). Автор письма просил «участия для себя и своей семьи и спрашивал: «Где можно поступить на работу в Москве для пропитания самого себя и своей, хотя малой семьи, состоящей из жены и ребенка»3. Также крестьяне писали письма и другим большевистким лидерам, которые содержали различные просьбы, в основном материального характера4. В связи с этим можно согласиться с мнением И.А.Кузнецова о том, что «львиная доля писем представляет собой разные формы просьб, обращенных к власти: а) о помощи – «сделайте (дайте) мне (нам)»; б) См.: Тумаркин Н. Ленин жив! Культ Ленина в Советской России / Пер. с англ. С.Л.Сухарева. - СПб.,1997. С.239. 2 РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.451.Л.40. 3 РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.601.Л.22-23. 4 РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.451.Л.41 - 43об. 1 153 доносы – «накажите их»; в) частные юридические и иные вышеуказанные письма, как и запросы – «ответьте мне»1. Вероятно, что многие другие крестьянские послания, в органы власти и советским лидерам вызывались тяжелым материальным положением деревни и резкой разницей между реальной жизнью и официальной пропагандой. Кроме того, обращению крестьянства с письмами к высшей власти способствовало и то обстоятельство, что местная власть не могла практически решить многие проблемы сельской действительности. Материально-финансовые 1920-х, конечно, не трудности, характерные способствовали устойчивому для положению начала местной власти. Архивные материалы предшествующего периода гражданской войны сохранили сведения о кризисном состоянии деревни Западного региона. В частности, отчеты волостных комитетов РКП (б) за 1918 г. рисуют удручающую картину. Так, один из партийных работников Брянской губернии товарищ Сорокин свои впечатления от поездки в Снопотскую волость по устройству торжества годовщины Октябрьской революции описывал в мрачных тонах: «в деревнях пусто, редко увидишь человека идущего по улице, чуть ли не в каждом доме есть больные, даже есть случаи, что вымирают целыми семьями, есть семьи, где остаются одни дети. Положение ужасное, настроение среди крестьян подавленное, как бы ожидают какой-то надвигающейся, смертной опасности. И где я не бывал, просят доктора»2. Революционные события и войны сильно ударили по экономическому и демографическому потенциалу деревни. Поэтому государство должно было выполнить ряд социальных обязательств перед деревней, чтобы сгладить негативные процессы в крестьянском социуме. См.: Кузнецов И.А. Политическая культура крестьянства и политический режим СССР в 1920-1930-е гг. // Государственная власть и крестьянство в XIX – начале XXI века: сборник статей / отв. ред. А.И.Шевельков. – Коломна, 2013.С.481. 2 ГАБО.Ф.П-3.Оп.1.Д.40.Л.135. 1 154 Однако стагнирующий подталкивал власти к общенациональный кризис, напротив, использованию административных механизмов в решении политических и экономических вопросов. В Смоленской губернии обстановка также была очень напряженной, что отмечалось в докладных записках укомов РКП (б) о политическом настроении в уездах за 1920 г. Так, в протоколе заседания комитета Гжатской организации РКП (б) от 10 января 1920 г. указывалось, что «губпродком разверстал на Гжатский уезд изъять 70 тыс. пудов хлебных излишков, 150 тыс. пудов картофеля, 60 тыс. пудов масличных семян, 1146 голов крупного рогатого скота, 8870 овец и до 2 млн. пудов сена»1. Далее в документе отмечалось, что «Гжатский уезд всегда и есть уезд потребляющий, уезд голодный и потому вначале трудно было даже и предположить, что наряды Губпродкома по изъятию излишков будут выполнены и только крайнее напряжение дало такие результаты. Несомненно, хотя задачей было изъять только излишки, значительная часть крестьян сдала из того, что осталось на продовольствии. …Имея в виду, что с уезда изъято больше, чем излишки, то население, как города, так и уезда, не будет иметь никакой возможности купить хлеба. Например, в г. Смоленске, где хлеба сколько угодно по 60 руб. 1 фунт, в то время как в Гжатске 100 руб. 1 фунт. Да еще и не найдешь – это теперь, а к весне нужно ждать самого отчаянного и ужасного голода»2. Данное описание довольно точно характеризует обстановку в продовольственной сфере, что, конечно, составляло одну из негативных тенденций в развитии крестьянства Западного региона. Полуголодное существование становилось постоянным спутником деревенской жизни. Таким образом, ситуация в продовольственной сфере к моменту введения новой экономической политики была критической. Более того, следует сказать, что данная обстановка способствовала деградации сельской 1 2 ГАНИСО.Ф.3.Оп.1.Д.311.Л.1. ГАНИСО.Ф.3.Оп.1.Д.311.Л.1. 155 жизни или, как верно указал американский историк М.Левин, «архаизации деревни»1. Усиление натуральных элементов в экономике, распад коммуникационных связей, деградация социокультурной деятельности были явными признаками этого процесса. Признаки наблюдались деградации обыденной повсеместно и жизни вызывали в сельской местности недовольство крестьян, т.к. трудности гражданской войны и послевоенного быта не давали повода к оптимизму. Ситуация начала 1920-х гг. характерна сложностью и неустроенностью обыденной жизни, обострением давних болевых точек крестьянской жизни, которые были присущи дореволюционной деревне. В Смоленской губернии, судя отношение деревни к по архивным советской продовольствия, топлива и т.д. источникам, власти Так, в отчете усиливалось неприязненное недостатком Рославльского отдела по работе в деревне за октябрь 1920 г. указывалось, что «настроение деревни со слов волруков враждебно по отношению к советской власти. В качестве причин указывали: мобилизация до 40 - летнего возраста мужчин, мобилизация трудоспособных женщин для заготовки топлива, недостаток и иногда неумелая политика продовольственников, подвозка топлива, которую выполняет крестьянство на своем разбитом гужевом транспорте, недостаток дегтя и всевозможных смазочных средств и т.д.»2. Можно заметить, что часто повторяющееся слово «недостаток» являлось симптомом всеобщего кризиса, характерного для начала 1920-х гг., что и побудило советское руководство пойти на введение новой экономической политики. В Гомельской губернии некоторое улучшение ситуация была аналогичной, несмотря на обстановки, связанное с окончанием продовольственной разверстки. Так, в информационной сводке Гомельского См.: Левин М. Режимы и политические процессы в России в ХХ в. // Куда идет Россия?.. Социальная трансформация постсоветского пространства. - М., 1996. С. 6. 2 ГАНИСО.Ф.3.Оп.1.Д.439.Л.37. 1 156 губернского ЧК за 2 декабря 1920 г. – 1 января 1921 г. отмечалось, что «особенно грубые скверное и влияние нетактичные волуполномоченных, агентов оказывают действия на крестьянство многих и т.п., которые незаконные, продработников, как-то: своими действиями еще больше озлобляют крестьянское население. Не имея опыта и такта в проведении мероприятий советской власти, они действуют, чуть ли не попартизански и рубят с плеча. Угнетает крестьянство в значительной мере гужевая повинность, которая весьма часто принимает уродливые формы»1. Как выше уже указывалось, в отношении крестьянства к местной власти были свои особенности. Понятно, что обстановка способствовала нарастанию негатива тяжелая послевоенная в обыденной жизни. Однако не последнюю роль в этом играло поведение представителей низового уровня власти, которые во многих случаях не были примером для сельского населения. Бюрократизм и проволочки в решении повседневных вопросов негативно влияли на имидж новой власти. Например, обыденные хозяйственные проблемы разрешались весьма неторопливо. Так, в информационной сводке Гомельской губернской ЧК за 15 марта 1921 г. – 1 апреля 1921 г. указывается, что «ремонт сельскохозяйственного инвентаря шел очень медленно, и это обстоятельство раздражало крестьян: «Пока почините плуги и бороны, лето пройдет»2. Низовой, местный уровень деревенской власти в 1920-е гг. был представлен, прежде всего, сельсоветами, которые и должны были осуществлять повседневное управление. В 1922 г. в РСФСР было около 120 тыс. сельских Советов3. Сельские советы представляли официальную власть в деревне, осуществляли контроль над поведением и настроениями сельских жителей. Однако на эффективности их деятельности сказывался дефицит в профессиональных кадрах. Так, в информационной сводке Гомельского губернского ЧК за 2 декабря 1920 г. – 1 января 1921 г. Гомельская губерния. 1919-1926 гг… С.128-129. Там же. С.140-141,143. 3 См.: Кукушкин Ю.С. Указ.соч. С.64 1 2 157 «отмечался сильный недостаток в опытных руководителях коммунистах. Недостаток этот сильно замечается в волостях»1. В архивных материалах Западного обкома ВКП (б) за 1929 г. сохранилась сводка по массовой работе сельсоветов Западной области. В ней характеризовался социальный состав и работа местных органов власти. В частности, отмечалось, что «в виду низкой оплаты их труда (секретарей – В.К.) сельсоветы вынуждены принимать на должность секретарем или малограмотных лиц, или выходцев из среды служителей культов и зажиточных крестьян»2. Кадровые проблемы в работе сельских советов были характерны не только для Западного региона России. Так, «в мае 1925 г. 12 членов ЦКК были направлены в деревню для изучения деятельности низового советского аппарата, где они пробыли до августа 1925 г. Для обследования были выбраны районы страны, где работа местных органов советской власти была основным поставлена особенно недостатком, мешавшим плохо… Проверка оживлению показала, что деятельности Советов, являлась нехватка подготовленных кадров»3. Кроме того, эффективной работе сельсоветов мешала слабая организация деятельности. Так, в вышеуказанной сводке указывалось, что «работа большинства сельсоветов протекает неколлективно: всю работу сельсовета несут, главным образом, председатель и секретарь, а остальные члены выполняют лишь отдельные задания»4. В отчете Гомельского губкома ВКП (б) за апрель - сентябрь 1926 г. отмечалось, что «в работе низового советского аппарата после перевыборов улучшения не наблюдается. По-прежнему в работе отсутствует коллективность, т.е. работу ведут только основном, председатель выполняют и секретарь, по-прежнему административные Гомельская губерния. 1919-1926 гг…. С.131. ГАНИСО.Ф.5.Оп.1.Д.337.Л.180-182. 3 См.: Кукушкин Ю.С. Указ.соч. С.135. 4 ГАНИСО.Ф.5.Оп.1.Д.337.Л.187. 1 2 158 сельсоветы, функции, не в являясь организаторами и руководителями деревни, хозяйственные вопросы деревни ускользают от внимания сельсоветов»1. В Калужской губернии (1923 г.) по поводу работы сельсоветов указывалось, что «все они далеко не на высоте своего положения…Особенно слабы сельсоветы в Тарусском уезде, где еще до сих пор встречаются неграмотные председатели. …Сельсоветы содержатся за счет населения, при чем председатели оплачиваются от 100 до 200 руб, в Тарусском же уезде оклады председателей доведены до 280 руб. Это в то время, когда члены волисполкомов получают 60 руб. При таких обстоятельствах слабость сельсоветов объясняется почти исключительно отсутствием инструктирования и контроля за их работой»2. Понятно, что завышенные оклады руководящего состава сельских советов вызывались стремлением выделиться из обычного населения деревни, быстро улучшить свое материальное положение по сравнению с односельчанами. Следует заметить, что и с самокритикой в работе сельсоветов дело обстояло плохо. В частности, на это указывалось в кратких итогах обследования состояния работы сельсоветов и 4-х районов Брянского округа Западной области комиссией Западного обкома ВКП (б) и облисполкома в период с 18 сентября по 18 октября 1929 г. Например, «в Любышском сельсовете Дятьковского района настоящий зажим самокритики. Заместитель существовал самый председателя сельсовета - коммунист Васиков не желает считаться с мнением граждан, указывающих недостатки в работе сельсовета вообще и Васикова в частности. Он отвечает: «Я тебе так укажу, что и мозги из головы вылетят»3. Председатель Пупковского сельсовета удрал с собрания, не закончив полностью ответа на вопросы, и закричал: «Доклад я свой сделал, а трепаться можете хотя бы до завтра»4. По этому поводу можно сказать, Гомельская губерния. 1919-1926 гг….С.198,209. ГАДНИКО.Ф.П-1.Оп.5.Д.98.Л.63. 3 ГАНИСО.Ф.5.Оп.1.Д.337.Л.1,12. 4 ГАНИСО.Ф.5.Оп.1.Д.337.Л.14а. 1 2 159 что самоуверенное и наглое поведение представителей местных органов власти не могло пройти мимо внимания крестьян, поэтому должным авторитетом и уважением, как правило, они не пользовались. Грубое вмешательство в общественную и экономическую жизнь деревни вызывало пассивное сопротивление крестьянства. Однако при рассмотрении работы сельских советов следует иметь в виду, что им в своей деятельности приходилось конкурировать с традиционным общинным управленческим институтом – сельским сходом. До революции сельские сходы играли важную роль в повседневной жизни крестьян. Например, информатор Лебедев в 1899 г. из Калужской губернии сообщал: «Как на волостные, так и на сельские сходы крестьяне идут без принуждения со стороны общества и властей. На сходах сельских быть пьяным - явление обычное, на волостных как исключение. Крестьяне на волостных сходах ведут себя сравнительно хорошо, особенно когда на сходе присутствует сам земский начальник. Влияние зажиточных на тот или другой приговор схода заметно сильно, как и влияние самого начальства»1. Корреспондент И.Гринев из Смоленской губернии отмечал: «зажиточные крестьяне, будучи поддерживаемы на сходе крикунами, слишком смело и настойчиво проводят вопросы в желательном для себя направлении и нередко успевают в этом»2. Вышеуказанный информатор Лебедев (Калужская губерния и уезд) в 1899 г. приходил к выводу, что «в поведении и отзывах крестьянина, когда он находится в обществе, существует разница. Так, в обществе он держит себя осмотрительно и осторожно, а находясь же среди своих товарищей, выкладывает всю свою душу и не скрывает своих заветных дум» 3. Эти данные подтверждал корреспондент И.Гринев из Смоленской губернии в 1899 г. Он отмечал, что «в поведении крестьянина, когда он находится один и в присутствии посторонних лиц при обсуждении этого же вопроса ГАРФ.Ф.586.Оп.1.Д.109.Л.14. (Калужская губерния и уезд). ГАРФ.Ф.586.Оп.1.Д.120.Л.16. (Смоленская губерния, Вяземский уезд). 3 ГАРФ.Ф.586.Оп.1.Д.109.Л.14-15. 1 2 160 заметна значительная разница, что можно объяснить исключительно влиянием деревенских воротил – богачей и их приспешников - крикунов. Воротилы еще до схода стараются всеми мерами увеличить число сторонников. Наедине крестьянин спокойно и здраво взвешивает всё, что относится к данному вопросу. При обсуждении его же на сходе все прежнее спокойствие улетучивается, речь и последовательность делается в суждениях азартной, последовательности в куда-то доводах никакой и он попадает в расставленные заинтересованными лицами сети, чему и сам потом удивляется»1. Подобные ретроспективные аспекты сельской действительности позволяют выявить аналогии в процессе регулирования деревенской жизни сельским сходом и сельсоветом. Современные исследования показывают, что с учреждением сельского совета прежний сход не только не исчез, но даже во многом подчинил себе новый орган власти. В частности, О.Ю. Яхшиян обоснованно отмечает, что: «совершенно исключительную роль в селе играет сход. Он решает абсолютно все вопросы, так что сельсовету ничего не остаётся делать»2. С В.П.Булдаковым можно согласиться в том, что «сельсоветы, длительное время лишенные финансовой самостоятельности, оставались в подчинении сельского схода, точнее – его руководителей»3. При этом следует иметь в виду, что в сельский совет могли избирать и избираться все деревенские жители, в то время как на сходе могли присутствовать только главы хозяйств. Сохранение влияния общины проявлялось практически во всех сферах сельской действительности, что способствовало нарастанию так называемых социокультурных противоречий. Так, А.С.Ахиезер приходит к обоснованному выводу, что это «противоречие проявляется в конфликтах между исторически сложившимися программами и инновациями, которые ГАРФ.Ф.586.Оп.1.Д.120.Л.16. См.: Яхшиян О.Ю. Общинное самоуправление и советы: Местная власть в русской деревне 1920-х гг. - М., 2006. С. 91 3 См.: Булдаков В.П. Указ.соч.С.296 1 2 161 их изменяют, между сложившимися и новыми социальными отношениями, что в конечном воспроизводственной радикальному итоге обуславливается противоречиями деятельности»1. Стремление переустройству сельской жизни советской вызывало внутри власти к усиление активности общинных институтов. Так, по данным ЦСУ СССР «в 1927 г. 91,1% земель, находившихся в пользовании крестьян, в том числе 93,6% земель в Сибири и 99,8% на Дальнем Востоке, были общинными»2. Первоначально влияние на секретаря жизнь сельские советы действительно деревни. Зафиксированы сельского совета занимал оказывали случаи, когда бывший волостной слабое должность писарь. До революции эта должность на местном уровне была весьма значимой и влиятельной наряду с должностью волостного старшины. В непосредственном подчинении у волостных старшин находились сельские старосты. По сведениям информаторов должность старосты, хотя и была выгодной в материальном отношении, однако приносила довольно большие неудобства ее владельцу. Так, в Смоленской губернии «на должность сельских старост выбирали людей большей частью хозяйственных и умственных. Хотя выбираемые миром крестьяне и неохотно идут на эти должности, т.к. должность эта зависимая и очень беспокойная»3. Кроме того, отмечалось, что: «взяточничество должностных в глазах местного населения не составляет почти никакого греха, дают взятку как в благодарность – сухая ложка рот дерёт»4. Наряду с этим следует отметить, что положение сельских старост до революции было двойственным, т.к. они были весьма зависимы от крестьян и вышестоящего начальства. Понятно, что было желательно угодить и тем, и другим. В первый постреволюционный период в примерно аналогичном положении оказались сельские активисты. А.Я. Лившин отмечает, что «особое См.: Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). Т.I От прошлого к будущему. 2-е издание, переработанное и дополненное. - Новосибирск, 1997. С.56-57. 2 См.: Итоги десятилетия Советской власти в цифрах. 1917-1927/ЦСУ СССР. - М.,1927.С.120-121. 3 ГАРФ.Ф.586. Оп.1.Д.120.Л.73. (Смоленская губерния, Юхновский уезд, с.Ольхи). 4 ГАРФ.Ф.586.Оп.1.Д.109.Л.27. (Калужская губерния и уезд). 1 162 недовольство сельских активистов рождала двойственность их положения: с одной стороны, он – рядовой сельский труженик, ведущий свое хозяйство и третируемый вышестоящими партийными структурами. Но, с другой стороны, формально он причастен к власти и, по крайней мере, так видится односельчанам»1. По мнению автора монографии, конкуренция сельских советов и традиционых общинных структур оказывала негативное влияние на жизнь деревни. Современные исследования свидетельствуют, что ситуация в деревне была достаточно напряженной и конфликтной: «анализ перлюстрированных в 1925 г. крестьянских писем показал, что 64,7% крестьян, высказавших отношение к советской власти, относилось к ней позитивно, но 96,3% из них были недовольны местными органами власти»2. Следует сказать и о том, что неотъемлемой характеристикой 1920-х гг. было пьянство. Архивные материалы пестрят информацией на данную тему. Так, в информационной сводке Гомельского губернского ЧК за 2 декабря 1920 г. – 1 января 1921 г. отмечалось, что «преступления по должности ответственных развиты по работников»3. всей О губернии. …Замечается распространении самогонки пьянство написал селькор «Крестьянской газеты» Г.Семенов (Смоленская губерния, Сычевский уезд, Ассуйская волость, дер. Подмощица, 1925 г.). Письмо называлось «Самогонщик, а не комсомолец»: «В деревне Подмощица есть один комсомолец Некрасов Федор. Правда комсомолец он не давнишний, а самогонщик старинный. Как только деревенский храмовой праздник, что к нашему комсомольцу, что к попу – кто за чашечкой, а кто и за бутылочкой»4. Крестьянин Брянской губернии С.А. Карнеев в письме в редакцию «Крестьянской газеты» жаловался, что их деревню «замучили наши братья См.: Лившин А.Я. Указ.соч.С.106-107. См.: Кудюкина М. М. Указ.соч. С.238. 3 См.: Гомельская губерния. 1919-1926 гг…. С.131. 4 РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.601.Л.108. 1 2 163 коммунисты»: «как понесет наш темный крестьянин свои гроши в сельсовет сдавать, деньги отдаст сельсовету, а сельсовет деньги пропьет»1. Пьянство вообще было очень распространенным явлением, чему в немалой степени способствовала и политика советского государства. Характерным примером может служить письмо крестьянина Г.М.Астапенко (д. Будяки, Хиславическая волость, Рославльский уезд, Смоленская губерния), присланное в редакцию «Крестьянской газеты» в 1925 г. В своем послании автор передает разговор с одним из членов РКП (б) об употреблении спиртных напитков. Автор задал вопрос: «Почему некоторые партийцы пьют самогон и в то же время ведут борьбу, чтобы его не гнали? Член РКП (б) ответил: потому что она приносит ущерб государству, а пьем потому, что понемногу выпивать разрешается. В общем - пей, но ума не пропивай. Крестьянин, автор письма, на это заметил, что нужно первым долгом не пить самому и быть примерным в этом отношении. Партиец тогда задал встречный вопрос: для чего разрешают продавать «Русскую горькую», наверно, не для того чтобы ею умываться, а пить? Автор письма задумался и не знал, что ему сказать по поводу горькой. В итоге просил редакцию «Крестьянской газеты» дать ответ по этому поводу»2. Парадоксы и метаморфозы постреволюционной деревенской жизни способствовали формированию новых типажей управленцев. Их основными характеристиками были малограмотность, хитрость и административное взросление на примерах гражданской войны и «военного коммунизма». Поэтому пьянство шло в ряду незначительных проступков, которые сурово не возбранялись. Наряду с этим с самогоноварением в Западном регионе пытались бороться, преимущественно административно-командными методами. Например, в отчете о деятельности Гомельского ревкома с 5 апреля по 15 августа 1920 г., датируемом 29 сентября 1920 г., этому негативному явлению уделяется особое внимание. В частности, отмечалось, что «8 См.: Крестьянские истории. Российская деревня 1920-х годов в письмах и документах. Автор-составитель: С. Крюкова. - М., 2001. С. 115. 2 РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.601.Л.11. 1 164 августа был издан приказ органам губотдела управления и губчека, ими возбуждаются дела о выгонке спирта. Необходимо передавать их без задержки в народные суды для немедленного разбора и сурового наказания согласно закону. …Губпродкому с его органами на местах конфисковать весь хлеб и другие продукты, которые могут пойти для выделки спирта у уличенных самогонщиков, как скрытые излишки. Губревкомам, волревкомам и исполкомам принять все меры к наблюдению и открытию тайных винокуров и борьбе с пьянством, путем привлечения замеченных в пьянстве граждан вне очереди к работам в порядке трудовой повинности, лишению пайка и т.д.»1. Однако неэффективность подобных мер подтверждалась практикой употребления самогона представителями органов советской власти. Широкому размаху кампании борьбы с самогонщиками (по РСФСР в 1923 году было изъято 115 тысяч самогонных аппаратов, а в следующем году 135 тысяч)2 способствовала система премий от штрафов. Так, в Дятьковской волости Брянской губернии 22 марта 1923 г. была создана волостная тройка по борьбе с винокурением самогона. В ее состав вошли представитель от волисполкома А.И.Тараканов, от районного комитета партии Т.А.Саломатин, от милиции В.В.Чижиков. Было решено объявить всему населению волости, что «добровольная сдача всех самогонных аппаратов будет продолжаться неделю, до 5 апреля. Кто укажет на злостных самогонщиков, будет выдаваться премия в размере 25% с суммы штрафа, имена этих граждан комиссия будет хранить в тайне. Кроме того, предложить всем сельсоветам, которые после истечения недельного срока не сдадут добровольно аппараты представить в волостную тройку сведения на злостных самогонщиков на предмет выселения их в другие губернии»3. См.: Гомельская губерния. 1919-1926 гг….С.79,82. См.: Литвак К.Б. Самогоноварение и потребление алкоголя в российской деревне 1920-х годов // Отечественная история. - 1992. № 4.С.76. 3 ГАБО.Ф.П-4.Оп.1.Д.659.Л.3,11. 1 2 165 В Брянской губернии для прочтения на общих сельских собраниях граждан существовала и использовалась памятка, содержащая сведения по борьбе с самогоноварением. Так, в марте 1923 г. всем волостным исполкомам и сельсоветам Карачевского уезда указывалось, что «очень часто наблюдаются случаи массового пьянства крестьян и особенно при праздновании престольных праздников, когда почти целиком вся деревня бывает повально пьяной. Поэтому каждый гражданин должен оказать свою помощь органам власти в борьбе против самогонки». Отмечалось, что «стимулом будут благодарность и одна четвертая часть суммы, на которую будет оштрафован виновный. Все сведения по данному вопросу можно опускать в ящики для жалоб при волисполкомах, районах милиции и в городе при уездных учреждениях. Также можно давать эти сведения и лично всем органам власти, ведущим борьбу с этим злом, причем фамилии заявителей оглашаться не будут»1. Говоря современным языком, людей призывали помогать органам власти в борьбе с самогоноварением, формировали общественное мнение, направленное против данного пагубного пристрастия. Самогоноварение в кризисных условиях быстро развивалось, т.к. самодельное спиртное в деревне стало своеобразным эквивалентом денег. Только после введения в 1925 г. государственной винной монополии началось постепенное вытеснение самогона. Кроме того, началось более активное проведение различных антиалколгольных мероприятий. В частности, в Брянской губернии в 1926 г. был выпущен сборник статей, тематика которых была посвящена борьбе с алкоголизмом2. В первую очередь внимание акцентировалось напитков на организм человека. полной мере противостоять на пагубном 2 спиртных Однако усилия пропаганды не смогли в традициям употребления алкоголя в деревне, значительно продолжающим сохраняться в 1920-е гг. 1 действии ГАБО.Ф.Р-2019.Оп.1.Д.162.Л.10. См.: На борьбу с алкологизмом (сборник статей). - Брянск, 1926. 166 В Гомельской губернии на местах, т.е. на уездном и волостном уровне, пытались вести борьбу с самогоноварением изъятием результатов производства, т.е. самогонки. Например, в документах о работе волкомов Новозыбковского, Клинцовского, Стародубского сохранились сведения об одной из таких уездов за попыток. По проверяющих, дело «было в селе Кустичи, насчитывающем 1924 г. сведениям 360 дворов. Преобладает в нем беднота, середняков дворов 100, зажиточных около 50 и кулаков до 10. Сельсовет не на словах, а на деле борется в Кустичах с самогоном. 19 декабря в Николин день, «престольный» праздник села, сельсовет произвел ряд обысков у самогонщиков. Трофеи, три бидона, мы видели в школе, избе-читальне и сельсовете - по одному на каждое учреждение – для керосина, а бочонок с самогоном был доставлен в волостную милицию»1. Проблема неумеренного употребления спиртных напитков стара как мир, однако, как показывает действенными мерами практика, более предпочтительными и в борьбе с пьянством являются экономические меры. Если крестьянству становилось экономически не выгодно заниматься самогоноварением, то масштабы его производства снижались. Более того, выпуск государством доступной и качественной водки выступал эффективной альтернативой самогоноварению. Однако реальная политика советского государства была направлена на получение с помощью продажи спиртного финансовых средств. Советскому государству были необходимы средства на укрепление власти, модернизацию страны и без такой доходной статьи бюджета, как продажи спиртного, было не обойтись. Низким результатам в борьбе с пьянством способствовали не самые удачные формы и методы работы. Например, к ним относилась в 1920-е гг. так называемая отмечает, что сложные 1 кампанейщина или штурмовщина. Так, А.С.Ахиезер «кампанейщина характеризуется стремление власти решать социальные проблемы (например, ГАООГО.Ф.1.Оп.1.Д.2493.Л.152. 167 снабжение населения продовольствием, проблемы алкоголизма, преступности, идеологических "ошибок" и т.д.), пытаясь спровоцировать массовый инверсионный поворот, используя для этого различные психологические, административные методы воздействия, вплоть до нагнетания массовой истерии. Кампанейщина способна привести, как правило, к разрушительным результатам, даже если ее инициаторы ставят позитивные задачи»1. Кроме пьянства, банальным и распространенным явлением было взяточничество. В частности, на эту тему в 1925 г. пришло письмо селькора И.И.Моргунова в ЦК РКП (б). Автор писал о негативных явлениях, происходящих в Смоленской губернии: «Прошу Вас, глубокоуважаемые центровики, обратить серьезное внимание на Смоленскую губернию, в особенности Ельнинский уезд, Заготскую волость. В этой губернии зло, произвол, бюрократизм - на первом месте». Далее автор информировал о взяточничестве в лесничестве: «лесник Петраков Афанас, дело прекратили и отдали под суд честных людей за «лжедонос». ...В 1921 г. в Смоленской губернии, Ельнинском уезде, по бывшей Уваровской волости (ныне Заболотской) происходило социалистическое землеустройство, которое породило большое количество советских помещиков. …Взятки играли крупную роль: за взятки наделялись люди землей в поселках и хуторах на едока по 3, 4 и доходило до 10 десятин земли». …Кроме того, автор писал о произволе и бюрократизме местной власти и надеялся на глаз центра, уезд не видит, а знает»2. Взяточничество, было, есть и видимо, будет одной из основных болевых точек в социальном развитии общества. История показывает, что данное явление можно лишь контролировать с разной степенью успешности, однако искоренить полностью практически невозможно. Автор письма традиционно надеялся, что его обращение к центральной власти См.: Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). Т.II Теория и методология. Словарь. 2-е издание, переработанное и дополненное. - Новосибирск, 1998. С.216. 2 См.: Письма во власть. 1917-1927. Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные стрктуры и большевистким вождям / Сост. А.Я.Лившин, И.Б.Орлов. – М., 1998. С.452-455. 1 168 поможет изменить ситуацию к лучшему. Это лишний раз подтверждает архаичность социальной психологии крестьянства, т.к. в дореволюционном прошлом крестьяне также надеялись на барина, который должен был их справедливо рассудить. Кроме того, сохранялась наивная вера крестьян в то, что центральные взаимосвязанным и местные организмом. Так, органы не являются В.П. Булдаков единым придерживается обоснованного мнения, что «сельские жители пребывали в убеждении, что местные начальники не считаются с законами, издаваемыми центром»1. Попытки бороться с взяточничеством, конечно, предпринимались, но они носили кампанейский характер и не давали серьезного долговременного эффекта. Например, в 1922 г. были выпущены указания Брянского губкома партии о проведении агитационной кампании по борьбе с взяточничеством. В них отмечалось, что «необходимо в волостях по возможности организовать волостные крестьянские, на фабриках, заводах беспартийные рабочие конференции, посвященные вопросам борьбы с взяточничеством. Поставить доклад о борьбе с взяточничеством на собраниях женщин и на делегатских собраниях. Агитпроп губкома предлагает немедленно начать кампанию по борьбе с взяточничеством и придать ей ударный характер. В эту кампанию должны быть вовлечены все рабочие и крестьяне. Взятки должны быть искоренены быстро и решительно»2. Как событий, искоренить взятки вообще, реальная жизнь показало дальнейшее развитие революционным натиском не удалось, и корректировала масштабные планы советской власти. Следует сказать, что крестьяне не испытывали особой симпатии к партийным и советским работникам. Понятно, что властно-управленческие отношения не подразумевают сентиментальных чувств, но соблюдение этических правил было желательным условием. Однако на деле моральные правила соблюдались довольно слабо. Так, в отчете о партийной См.: Булдаков В.П. Указ.соч.С.255. ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.755.Л.1,4. 1 2 169 работе в Маклаковской волости Брянской губернии за 1924 г. отмечалось, что «среди беспартийных крестьян популярны немногие члены партии. Это объясняется тем, что члены партии не вливаются как-то в общую гущу крестьянской массы. А стараются выделиться из нее, показывая себя выше обыкновенного смертного. Кроме того, большинство коммунаров мало политически развиты, не могут давать нужные ответы крестьянам, нетактичное поведение на селе среди крестьянства, частичное дебоширство. По заявлению некоторых курсантов Губсовпартшколы председатель Каменского сельсовета тов. Мехов избил крестьянина за то, что тот потребовал от него отчет в израсходовании общественных 50 руб. Все это не притягивает крестьян к партии, а в большинстве случаев отталкивает»1. По сельской всей вероятности, такое поведение представителей местности вызывалось не только их низкими власти в моральными качествами, но и своеобразием социальной психологии крестьянства. Так, Л.Н.Мазур верно отмечает, что «позиции бюрократии в сельском обществе определяются не столько чином, сколько особенностями традиционного сознания, особым сакральным отношением крестьян к власти, что способствовало распространению авторитарного типа чиновника»2. Редакция «Крестьянской газеты» часто получала письма на данную тему. Так, в 1925 г. из Брянской губернии пришло письмо «Так не хорошо», автором которого стал крестьянин под псевдонимом «Знающий» (с. Брасово, Севский уезд). Автор информировал о том, что «не хорошо поступает председатель Брасовского ВИКа Севского уезда Брянской губернии товарищ Симаков, тем более как член РКП (б). Приходит однажды в зал председателя ВИКа крестьянин с. Брасово Сенющенков по делу, но товарищ Симаков вместо точного объяснения стал выражаться скверными словами и оскорблять ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1229.Л.10,13об. См.: Мазур Л.Н. Сельская бюрократия в Советской России: к постановке проблемы // Государственная власть и крестьянство в XIX – начале XXI века: сборник статей / отв. ред. А.И.Шевельков. – Коломна, 2013.С.563. 1 2 170 гражданина Сенющенкова. Настает время перевыборов членов Брасовского ВИК, но выбирать таких товарищей – будем остерегаться»1 В информации о социально-политическом положении в деревнях Гомельской губернии, датируемой случаи пренебрежительного 22 января 1925 г., также отмечались отношения начальства к крестьянам. В частности, «нажим моментами доходит до того, что делаются явные нарушения отдельных пунктов конституции (особенно при выборах) и распоряжений высших органов. Грозят арестом за отдельные выступления, прерывают во время выступлений и не дают дальше говорить при общих протестах крестьян. В грубых выкриках часто проявляется отношение к крестьянину не как к равному, а как к своему подчиненному, предмету своего воздействия. Дают явно невыполнимые обещания на ближайшее будущее только ради того, чтобы в данный момент провести желанную резолюцию. …Например, в Красной горе сотрудник ВИК выгоняет собравшихся толпой крестьян из помещения, говорит оставшимся по делу крестьянам: «Другая волостях скотина прется, крестьянину всегда говорят сюда и не «ты» и выгонишь». Во никогда не всех попросят садиться. В то время, когда он к работникам ВИК обращается на «вы» и есть достаточно свободных стульев и скамеек, куда садиться»2. По мнению А.Грациози «крестьяне, de facto, а частично и de jure лишенные права голоса, чувствовали себя гражданами второго сорта, их глубоко возмущало обхождение с ними местных начальников, часто все еще сохранявших нравы и повадки эпохи «военного коммунизма»3. В Калужской губернии наблюдались аналогичные явления, т.к. в среде чиновников случаи халатного отношения к своим обязанностям были весьма распространенным явлением. Так, при проверке состояния Лихвинской уездной организации и работы уездного комитета РКП (б) в 1925 г. выяснилось, что «в состоянии организации наблюдаются нездоровые РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.165.Л.96. Гомельская губерния. 1919-1926 гг…. С.192. 3 См.: Грациози А. Великая крестьянская война в СССР. Большевики и крестьяне. 1917-1933. - М.,2008.С.42. 1 2 171 явления. Они выражаются в пьянстве, растратах, дебоширстве, бюрократизме. …Массовый характер носит нездоровое явление – закредитование партийцев в кооперации»1. В свою очередь обследование Уземуправления «показало, насколько хаотично, бестолково, а в некоторых случах и преступно велось дело. Руководителем являлся партиец. Вместо того чтобы снять его с этой работы за халатность или по неспособности – его оставляют таким же, только председателем Уземкомиссии. А от крестьян приходилось слышать массу жалоб на землеустроителей и прочее»2. Кроме того, крестьяне в большинстве случаев считали, что партийные и советские отношение губернии высших к работники – представители ним должно быть одной, советской власти тождественным. Так, в и Гомельской «крестьянство искало защиты от подобного рода деяний в (уездных, губернских) советских органах. Часто не находило должной и своевременной поддержки, а отсюда у них накапливалось недоверие к высшим советским органам. Недовольство это переносилось на партию, т.к. крестьяне во многих случаях не отличали партию от соваппарата. приходится …Вот почему даже в таких районах, где столкнуться с тяжелым настроением массы населения, в конечном итоге сама эта масса откровенно заявляет: «Конечно, советская власть – это самая лучшая власть, какую можно себе представить в мире. Зато мы за нее столько боролись и кровь проливали. Верим, что ненормальности со временем будут уничтожены, а пока тяжело»3. Как говорится, «только в России и могла возникнуть пословица: «пожил бы всласть, ведь на то и власть»4. Следует отметить, что сознание крестьянства Западного региона отличалось своеобразной двойственностью – с одной стороны, советская власть 1 2 3 4 признавалась, с другой стороны – к мероприятиям ГАДНИКО.Ф.П-1.Оп.7.Д.33.Л.154-155. Там же. Л.156. Гомельская губерния. 1919-1926 гг….С.193-194. См.: Черных А. Становление России советской: 20-е годы в зеркале социологии. - М., 1998. С.35. 172 партии большевиков относились зачастую негативно. Например, в информационной сводке Гомельской губернской ЧК за 15-30 января 1921 г. отмечалось, что «настроение крестьян Гомельской губернии можно выразить словами: «Долг платежом красен». Крестьянство с нетерпением ждет хоть частичной уплаты долгов советской крестьянством признается, ропот….Отношение Крестьянство в коммунистической могут себе власти…Советская к но ее как мероприятия коммунистической большинстве власть своем партии вызывают не относится таковая одинаковое. отрицательно к партии. Признавая советскую власть, они никак не представить, что советская система неотделима от коммунистической партии. Часто можно слышать от крестьян: «Советскую власть признаю, а коммунистическую партию не желаем знать»1. Таким вызывали в настроения образом, мероприятия крестьянской и эмоции, органов государственной среде противоречивые которые отличались и власти неоднозначные порой полярной направленностью. Вероятно, основной причиной негативных тенденций в поведении крестьян была экономическая и отчасти административная политика, проводимая В выделить целый промышленными развитие советской комплекс и городской властью. качестве факторов: разница сельскохозяйственными в причин можно ценах между товарами, приоритетное местности, тенденциозная практика назначения чиновников и т.д. Однако высшая власть сохраняла ореол небожителей, что подверждается траурным состоянием крестьянства после смерти В.И.Ленина в 1924 г. Крестьяне видели в нем своего защитника, как ранее в этой роли выступал монарх-самодержец. Наряду с В.И.Лениным достататочно высоким авторитетом в крестьянской среде обладал М.И.Калинин, так называемый «всесоюзный староста». Поток писем, направленных ему конкретно и вообще представителям центральных органов власти, был вызван как тяжелым 1 Там же. С.135. 173 материальным положением, так и особенностями социальной психологии сельских жителей. В крестьянском сознании сохранялось традиционное разделение представителей центральных и местных органов власти. Первые олицетворяли высшую справедливость, облик вторых в глазах крестьян был далек от идеала. Усугубляли настроения крестьян продовольственный кризис, обострение традиционных проблем сельского быта. Сельские советы, представляющие местную власть, на деле слабо контролировали обстановку, т.к. наблюдалась нехватка квалифицированных кадров, бюрократизм. Кроме того, сохраняли свое влияние общинные структуры, что выражалось в функционировании сельских сходов и других форм деревенского самоуправления. Традиционные дореволюционные пороки – пьянство, взяточничество, высокомерное сохранялись в деревенской отношение к крестьянству – жизни, что усиливало энергию отрицания в поведении крестьян. 2.3. Правовые аспекты крестьянского быта В жизни крестьянства Западного региона присутствовали специфические правовые аспекты, которые были важной составляющей социокультурной сферы деревни. В 174 частности, традиции примирения общинного и волостного судопроизводства после революции не прекратили свое существование, а продолжались в деятельности так называемых примирительных камер. В первое постреволюционное десятилетие примирительные камеры при сельсоветах организовывались в целях приближения суда к населению и упрощения порядка разбора мелких бытовых дел. Члены примирительной камеры избирались в количестве 12 человек сроком на один год. Целью введения примирительных камер было стремление к внесудебному разрешению различных споров. В частности, примирительные камеры разбирали «дела об имущественных спорах; дела об оскорблениях на словах, письменно (в том числе стенгазетах) и действием; дела об озорных действиях, в которых правонарушителями проявлено неуважение к обществу, если этими действиями не вызвано особо вредных последствий; мелкие земельные споры с суммой иска до 20 рублей из числа всех земельных споров; дела о краже разного имущества на сумму до 20 рублей; дела о распространении ложных позорящих сведений и т.д.»1. Как видно из данного перечня, дела не представляли большой опасности, но оставлять их без последствий и наказания было нельзя из-за будущей потенциальной опасности для общества, тем более в условиях дефицита квалифицированной юридической помощи на селе. Для достижения максимального результата «заседания примирительных камер проходили публично и в такое время, когда население было свободно от работы. Чтобы было меньше формализма, всякое дело, поступившее в примирительную камеру, должно было быть разрешено в течение недели со дня поступления и было желательно склонить стороны к мирному окончанию дела. Постановления обжалованию примирительной не подлежали. камеры Приводить являлись в окончательными исполнение и постановления примирительной камеры должны были сельские исполнители. Никаких сборов 1 ГАБО.Ф.Р-1053.Оп.1.Д.11.Л.8. 175 и судебных пошлин за производство дел в примирительных камерах не взималось. В качестве наказаний применялись: предупреждение; общественное порицание с объявлением на сельском сходе или с опубликованием в местной стенной газете; штраф до 15 рублей; принудительное выполнение общественных работ на срок до 10-ти дней и т.д.»1. Например, «по Стародубскому району было организовано 39 примирительных камер. Все камеры находились в сельской местности и обслуживали 32335 человек населения. Отзывы местных организаций и трудящихся о работе примирительных камер с достаточностью подтверждали заинтересованность этой работой. Свои дела примирительные камеры рассматривали в школах и избах-читальнях, приурочивая разбор к праздничным дням»2. Проверка примирительных камеры Любовшанского сельсовета от 13 сентября 1929 г. показала, что: «в основном, примирительным судом усвоено его назначение, если не считать отдельных нарушений, сводящихся к расширению подсудности и превышению функций»3. Конечно, проверяли работу примирительных камер не посторонние лица, а работники судебных органов, имеющие хотя бы минимальную юридическую квалификацию. Поэтому главное внимание они обращали на соблюдение правил законодательству работы принимаемых примирительных решений. В качестве мер, соответствие примера можно рассмотреть обследования примирительных камер районными народными судьями. Так, 18 сентября 1929 г. народный судья Унечского района Клинцовского округа Ктиторенко произвел обследование примирительного суда при Песковском сельсовете и нашел, что: «примирительный суд организован 22 августа сего года, председатель - Боровков Тимофей, 23 лет, член ВЛКСМ, бедняк; заместитель – Кириленко Георгий, 32 лет, бедняк и члены примирительного суда, всего 4 человека. Дела рассматриваются с соблюдением сроков, всех дел рассмотрено 4 и постановления вынесены по ГАБО.Ф.Р-1053.Оп.1.Д.11.Л.50 Там же. 3 Там же. Л.66. 1 2 176 существу. Протоколы заседаний не ведутся, стороны и свидетели вызываются сельскими исполнителями без повесток и заявления не заводятся в обложки. Надо отметить, что председатель примирительного суда усвоил элементарные правила и работа будет происходить нормально»1. Народный судья Гордеевского района Терещенко обследовал работу примирительного суда при Творишенском сельсовете за время с 1 мая по 1 сентября 1929 г. В результате он подробно охарактеризовал его деятельность: «гражданское дело по иску Мелешенко Георгия к Гречанику С. о 3 пудах ржи зарплаты – иск удовлетворен полностью, по существу дело разобрано правильно, но зарплата примсуду не подсудна, почему в дальнейшем подобных дел не принимать к своему производству; гражданское дело по иску Коротченко Т.Г. к земельному обществу поселка Стенька Разин о 15 руб. убытков разрешено по существу верно, но не подсудно, поэтому в дальнейшем такие дела к своему производству не принимать, а направлять в нарсуд». Далее был сделан вывод о том, что «имеется большой запас дел, которые необходимо немедленно разобрать и в дальнейшем не допускать подобного свыше недели в производстве без разрешения. Канцелярия недопустимо в безобразном состоянии, большинство дел не подшиты и разбросаны и секретарь не знает, где дела, поэтому необходимо немедленно привести в порядок»2. Крестьянство традиционно отдавало приоритет не форме, а существу дела, что отражалось и на деятельности примирительных камер сельских советов. Проверяющие обладали юридической квалификацией, поэтому главное внимание обращали на оформление документов и соблюдение процессуальных норм. Выводы о плохой работе примирительных камер часто базировались на распространенности традиционных деревенских пороков, их негативном влиянии на 1 2 работников сельских советов. Так, нотариус Клинцовской ГАБО.Ф.Р-1053.Оп.1.Д.11.Л.122. Там же. Л.175-175об. 177 нотариальной конторы Летняков 22 сентября 1929 г. обследовал примирительную камеру Богородицкого сельского совета Клинцовского района. В результате он отмечал, что: «председатель объясняет, что он уже неоднократно просил освободить его от обязанностей, т.к. канцелярщина его заедает, а секретарь пьянствует; вместо него за ту плату, что полагается секретарю, никто работать не соглашается. Сам он, председатель сельсовета, месяц работал на производстве, секретарь 3 недели не показывался из-за пьянства, так что в сельсовете вся работа стояла»1. Однако при правильной организации работы примирительные камеры пользовалась популярностью у населения и способствовали снижению конфликтности в деревенской среде. Так, в акте обследования работы примирительной камеры при Мартьяновском сельсовете Клинцовского района указывалось, что: «выборы членов примирительных камер произведены по списку, намеченному раньше сельсоветом, утвержденному затем общим собранием. До настоящего времени разобрано 4 дела: за побои, за мелкое хулиганство, за порчу поросенка и за укус ребенка собакой. За побои обвиняемый присужден к 3 рублям штрафа, сам их внес после решения; за хулиганство – признали, что виноваты в нарушении порядка все участники драки и приговорили к выговору на сходе всех же. За поросенка оправдали по недоказанности и за укус собакой оштрафовали в три рубля и за разорванную рубаху присудили 2 рубля. Денежное взыскание исполнено добровольно виновными. По рассказам председателя и секретаря при разборе дел примирительной камерой народу было столько, что помещение не могло вместить, отзывы – благоприятные». Сам процесс работы примирительных камер требовал исключения проявлений бюрократизма. Так, в деятельности примирительной камеры при Мартьяновском сельсовете Клинцовского района: «наблюдалась медленность рассмотрения дел, уничтожалось одно из оснований введения примирительных камер – быстрота удовлетворения жалобщиков. Волокита в примирительной 1 ГАБО.Ф.Р-1053.Оп.1.Д.11.Л.203об. 178 камере не должна иметь места и надо дела разрешать, во всяком случае, не позднее, чем за неделю. придерживались, По рассказам, хотя особых протоколы формальностей заседаний, не конечно, писали…Примирительная камера должна избегать каких бы то ни было формальностей, связывать себя ими… Протоколов показаний сторон и свидетелей писать не надо, надо только стремиться выслушать внимательно стороны, склонять их к примирению»1. Важно отметить, что в рекомендациях красной нитью отмечались примиренческие тенденции, т.к. напряженности и нетерпимости в 1920-е гг., судя по различным источникам, и так было достаточно. Значимость деятельности социокультурных изменений в примирительных камер в период жизни деревни не вызывала сомнений как у органов власти, так и в деревенском обществе. В частности, проверяющие из Клинцовского окружного суда после изучения работы примирительных камер отмечали, что «организация самих камер вполне оправдала свое назначение, которое ставилось при их организации и трудящиеся к организации отнеслись с большим удовлетворением. Заседания примирительных камер обыкновенно происходит в свободное время, а поэтому и привлекает большое количество сельского населения. Сами заседания происходят в красных уголках, народных домах и т.п. При организации примирительных камер судебными работниками не уделено достаточного внимания в части вовлечения в члены батраков, женщин-крестьянок. Однако одновременно допустили проникновение туда зажиточных и даже по Почепскому району кулаков. Вынесенные постановления примирительных камер во всех без исключения своевременно не подвергаются исполнению, а в отдельных районах совершенно не приводятся в исполнение (Почепский район). Таким образом, вся работа примирительных камер сводится на нет»2. Ясно, что при таком отношении к 1 2 ГАБО.Ф.Р-1053.Оп.1.Д.11.Л.204. ГАБО.Ф.Р-1053.Оп.1.Д.11.Л.51-51об. 179 исполнению примирительных камер трудно говорить о неотвратимости наказания. Традиции развития и существенные функциональные недостатки сельских правовых институтов в Западном регионе России уходят в XIX век, т.к. до революции ситуация с исполнением решений волостных судов была во многом аналогичной. Так, информатор Лебедев из Калужской губернии в 1899 г. отмечал: «волостной суд не пользовался должным уважением и его постановления сплошь не приводились в исполнение, так что в этом случае требовалось вмешательство полицейской власти»1. Кроме того, достижение успешного результата в судебном заседании требовало специфических знаний и умений. Например, информатор А. Кушнерев из Смоленской губернии сообщал: «местное население признает, что для того, чтобы выиграть дело на суде, нужно иметь некоторые сведения по судебной части, «знать статьи» и иметь особую сноровку, давать показания и опровержения, «уметь говорить»2. Довольно часто негативные результаты работы примирительных камер заставляли проверяющих предлагать радикальные решения. Так, народный судья Атрощенко по результатам проверки от 13 сентября 1929 г. примирительного суда при Сегловском сельсовете предложил: «секретаря сельсовета снять с работы, как халатно относящегося к своим обязанностям. Председателя Кривоносова Федора также снять и переизбрать в срочном порядке с преданием суду за халатность и нарушение классового принципа». По многим отзывам к примирительным камерам население относилось одобрительно, но председатель чувствовал себя скверно – как не реши дело, наживаешь врагов»3. Таким образом, можно отметить, что деятельность примирительных камер носила противоречивый характер. С одной стороны, она способствовала повышению правового сознания сельского населения, росту юридической ГАРФ.Ф.586.Оп.1.Д.109.Л.18. (Калужская губерния и уезд). ГАРФ.Ф.586.Оп.1.Д.120.Л.100. (Смоленская губерния, Юхновский уезд, Сосницкая волость). 3 ГАБО.Ф.Р-1053.Оп.1Д.11.Л.117об.-118,203. 1 2 180 грамотности, уменьшению обращений в народные суды. С другой стороны, многие должностные лица относились к этой обязанности формально, что в значительной степени ухудшало результаты работы примирительных камер. Однако стремление примирительных камер к прекращению дела миром продолжало традиции дореволюционного общинного несомненно, формировало положительные тенденции правосудия, что, в социокультурном развитии крестьянства1. Наряду с действительности выражались в существованием проявлялись сохранении примирительных и негативные самосудов. Данные камер в сельской тенденции, которые незаконные расправы нередко происходили при участии представителей сельских советов, что свидетельствует об архаичности крестьянских представлений, т.к. и до революции самосуды осуществлялись с санкции общинных структур. В связи с этим можно согласиться с мнением В.А. Бердинских в том, что: «самосуд существовал как своеобразная форма крестьянского права и дожил в России до 30-х годов XX века»2. Кроме того, жизнеспособности самосудов способствовало укрепление общины. При этом община возрождалась в наиболее традионной форме, что выражалось в распределении земли по едокам3. Архивные документы подтверждают, что самосуды были достаточно жизнеспособным явлением. Поэтому органы власти были вынуждены должным образом реагировать и пресекать подобные факты. Так, в 1926 г. появились указания Народного комиссариата внутренних дел о мерах по предупреждению самосудов. В них отмечалось, что «до сих пор нередко происходят случаи самочинной расправы отдельных групп граждан над задержанными преступниками. Обычно такие саморасправы, начинаясь с простого избиения заподозренного, заканчиваются его убийством при массовом См.: Кулачков В.В. Правовая повседневность крестьянства Западного региона России в первой трети XX века (монография). - Брянск, 2012. С.86-87. 2 См.: Бердинских В.А. Крестьянская цивилизация в России. - М.,2001 С.46. 3 См.: Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. - М., 1977. С.108-109. 1 181 участии целых сельских сходов. Чаще всего самосуды имеют место в деревнях, где трудовое крестьянство, доведенное действиями преступников-рецидивистов до крайнего раздражения, принимает решение своим судом расправиться с конокрадами, бандитами и поджигателями. Собравшиеся по тревоге крестьяне в таких случаях убивают их после длительных и истязаний, применяя при этом самые жестокие способы, включительно до бросания живьем в костры. В документе констатировалось, что указанные самосуды в условиях проводимой Советской властью революционной законности совершенно недопустимы, так как с одной стороны они подрывают на местах в корне авторитет власти, в другой – действуют развращающе на массы»1. На региональном уровне ситуация в судебной сфере находилась под контролем советской власти и активно обсуждалась на различных съездах и конференциях. Так, 24 января 1927 г. состоялся Брянский губернский съезд работниц и крестьянок, на котором прозвучали достаточно критические оценки деятельности судебной власти в частности и ситуации вообще. В прениях отмечалось, что «первые недостатки в Советской России – это слабая борьба с бандами, милиция не может справиться. Суд слабо судит, необходимо бандитов убивать на месте. Бандиты в сельском хозяйстве – это конокрады, которые обижают крестьян»2. Конкретно в Западном регионе России самосуд, как одна из форм крестьянского правосудия, действительно существовал и довольно активно применялся. Так, 18 февраля 1925 г. в Стародубском уезде Брянской области произошел случай самосуда крестьян над лицами, уличенными в воровстве. Стародубской волостной милицией было получено сообщение по телефону из села Нижнего от заместителя председателя сельского совета Николая Печеного о том, что «в амбаре гражданина Демьяна Ботало выдает своих остальных товарищей»3. ГАБО.Ф.Р-1290.Оп.1.Д.201.Л.100. ГАБО.Ф.П-9.Оп.1.Д.656.Л.142,143об. 3 ГАБО.Ф.Р-1050.Оп.1.Д.10.Л.163. 1 2 182 поймали вора, который Характерно, что данный самосуд произошел с разрешения председателя сельсовета Клоповского и некоторые члены сельсовета принимали активное участие в процессе самосуда. Таким образом, представители местной власти предпочитали незаконное способы не обращаться в судебные избиение. Очевидно, что разрешать возникающие органы, а крестьянские проблемы санкционировали дореволюционные собственными силами сохранялись в 1920-е гг. Следует сказать и о том, что наблюдались случаи самосудов, связанные с внутриобщинными поземельными отношениями. Так, в 1923 г. в Смоленской губернии отмечались самосуды в деревне на почве передела земли: «В последнее время среди крестьян участились случаи самосудов в связи с земельными переделами. На почве земельного передела между крестьянами дер. Михалевки и крестьянами дер. Соловени Заболотской волости Ельнинского уезда произошло побоище, в котором были убиты 3 крестьянина дер. Соловени. Убийцы были задержаны в тот же день председателем и членом волисполкома и посажены в баню под охрану понятых. В 10 часов вечера того же дня крестьяне Соловенского района в количестве 300 чел., желая учинить самосуд над убийцами, избили охрану кольями, подожгли баню, где сгорели двое арестованных, двум другим удалось скрыться»1. Традиционная крестьянская «жажда земли» с приходом нэпа не ослабла. Напротив, с переходом к рыночному обороту, введением аренды, права нанимать рабочих отношения в земельной сфере деревни стали обостряться. Таким образом, самосуд в деревне Западного региона 1920-х гг. был достаточно организованным явлением, так как часто происходил с разрешения местных органов власти. Как правило, в дореволюционный период крестьянская община с помощью самосуда пресекала действия, нарушающие обычный, традиционный уклад жизни и хозяйства, избавлялась от лиц, 1 Советская деревня … С.103. 183 подрывающих экономическую стабильность. Крестьяне постреволюционной России также стремились разрешать конфликты своими собственными силами, что свидетельствует о сохранении и жизненной устойчивости норм обычного права. Вероятно, что обычное право в 1920-е гг. в связи с процессом разложения общины постепенно теряло свои позиции, однако правовые нормы советского государства были еще слабо распространены в сельской местности. Переход к новой экономической политике способствовал определенной стабилизации повседневной жизни, однако продолжала сохраняться «неоднородность массового сознания сельского населения»1. В частности, это выражалось в «своеобразных взглядах крестьян на различные преступления»2. Например, это можно рассмотреть на примере лесопорубок, которые сельские жители считали законным делом, а государство – преступлением. Справедливости ради необходимо отметить, что «отношение к похищению леса как к преступлению и не могло утвердиться в стране, где леса было столько, что присвоение кем-то в свою собственность лесных участков казалось, по меньшей мере, странностью. С другой стороны, в немалой степени сохранению в народе воззрения на лес как на общее достояние способствовала противоречивая законодательная политика государственной власти. Так, Петр I запретил самовольную порубку леса под страхом смертной казни, однако в правление Екатерины I и Петра II было разрешено свободно рубить лес. При Анне Иоанновне и Елизавете Петровне самовольная порубка леса вновь запрещена. Екатерина II восстанавливает в этом деле свободу, Павел I ее отбирает. Александр I разрешает крестьянам рубить лес без ограничений, Николай I вводит ограничения»3. Своеобразное крестьянское отношение к лесным порубкам отразилось и в народном творчестве. Например, «на лес и поп вор», - гласит См.: Ибрагимова Д.Х. Указ. соч. С.76. См.: Литвак К.Б. Политическая активность крестьянства в свете судебной статистики 1920-х годов // История СССР. - 1991.№2. С.140. 3 См.: Томсинов В.А. Правовая культура // Очерки русской культуры XIX века. Т.2. - М.,2000. С.156. 1 2 184 малоизвестная пословица, подразумевая, что лес на Руси ворует всякий1. Информаторы с мест отмечали, что крестьяне не считали самовольную порубку серьезным правонарушением. Так, информатор Лашманов в 1899 г. из Калужской губернии сообщал: «Крестьяне не считают за преступление лесные порубки и даже кражи лесного материала, мелких хозяйственных принадлежностей: веревок, подков, ломов, лопат и пр., если эти покражи делаются у лиц состоящих, например, на фабрике, заводе, у богатого землевладельца и пр. Наоборот, покража этих предметов у крестьянина же никогда не оставляется без наказания»2. После революции власть предпринимала неоднократные попытки прекратить самовольные лесопорубки, что подтверждают архивные материалы Западного региона России. Так, постановление Стародубского уездного исполнительного комитета от 28.02.1925 г. содержит указание о том, что «необходимо обязать органы лесной стражи и милиции установить в г. Стародубе, Погаре и Воронке проверку привозимых на рынок для продажи дров и лесоматериалов, путем требования от владельцев документов, подтверждающих их законное приобретение»3. Предпринимались попытки усиления штрафных санкций, но это не давало серьезного эффекта. Так, «в апреле 1926 г. проводилось обследование Старосельской волостной милиции и в отчете указывалось, что политика с наложением штрафа в смысле влияния на крестьянство для прекращения лесохищения не удавалась, так как в среднем штраф налагался по 70-90 коп.»4. Органы власти в лице лесных и исполнительных органов стремились использовать различные лесопорубками. Так, предложило «в возможности для июле 1923 г. борьбы с лесничество Севского уезда сельсовету д. Апажи Шаровского волисполкома опись имущества гражданина незаконными произвести Ивана Петрова, обвиняемого в самовольной См.: Томсинов В.А. Указ.соч. С.157. ГАРФ. Ф 586. Оп.1.Д.109.Л.3. (Калужская губерния, с. Пушкино). 3 ГАБО. Ф.Р-1963.Оп.1.Д.25.Л.2. 4 ГАБО.Ф.Р-1290.Оп.1.Д.201.Л.88,93об. 1 2 185 порубке леса. Опись имущества было необходимо представить в канцелярию лесничества в самом непродолжительном времени»1. Протокол заседания Президиума Чаусовского волисполкома Стародубского уезда от 22 февраля 1926 г. также содержал разбор дел по лесохищениям. Например, «Я.Е. Корнюш был приговорен к штрафу 9 р.89 к., А.А. Павленок – 5 р.84 к., М.Я. Азаров – 6 р.99 к. и т.д.»2. К сожалению, в архивных документах не указаны результаты исполнения, т.е. были ли реально взысканы денежные штрафы. Учитывая слабое исполнение наказаний, вынесенных примирительными камерами, можно предположить, что ситуация была примерно аналогичной. Таким образом, до и после революционных событий 1917 г. крестьянство Западного региона России продолжало руководствоваться своими местными обычаями по отношению к лесопорубкам, т.е. не считало их серьезными преступлениями. Кроме того, лесные ресурсы были необходимы для строительства новых построек. Так, Т.В. Привалова обоснованно отмечает, что «многие исследования 20-х гг. зафиксировали усиленное строительство деревни в революционные годы и в начале 20- х гг. Этому способствовал целый ряд факторов. Одним из самых главных факторов усиленного деревенского строительства, особенно в северных и центральных лесистых районах, была бесхозность неупорядоченность леса»3. В лесного Калужской губернии хозяйства, практическая также наблюдались положительные изменения, связанные с некоторым ростом материальнобытовых условий жизни крестьянства. Уполномоченный Калужского губкома в своей записке (весной 1922 г.) отмечал, что «в Мещовском уезде везде множество новых построек, законченных и строящихся, много заготовленного для строительства леса»4. Кроме незаконных лесопорубок, продолжало сохраняться такое широко распространенное ранее явление, как конокрадство. Его сохранение ГАБО.Ф.Р-314.Оп.1.Д.337.Л.3. ГАБО.Ф.Р-1417.Оп.1.Д.34.Л.3,9,15,31,52. 3 См.: Привалова Т.В. Быт российской деревни (медико-санитарное состояние деревни Европейской России) 60-е годы XIX – 20-е годы XX в. - М., 2000.С.25-26. 4 См.: Очерки истории Калужской организации КПСС. ..С.181-182. 1 2 186 свидетельствовало прошлого о том, что негативные правовые аспекты сельского были характерным явлением и в 1920-е гг. Так, в 1923 г. Смоленский революционный трибунал рассматривал дело крестьянина И.С.Кожанова (Смоленская губерния и уезд, Цуриковская волость, деревня Шавнино). В приговоре указывалось, что «И.С.Кожанов, 35 лет, малограмотный, женатый, несудимый, по профессии плотник. Указывалось, что он виновен в том, что в 1921 г. скрывал у себя в доме главаря шайки воров и бандитов цыгана Мурачковского Арефия под вымышленным именем «Федор Гаврилов». Вместе они совершили вооруженную кражу лошади на хуторе близ деревни Белкино Смоленского уезда, с упражью и санями, за что, после сбыта этой лошади, Кожанов получил от Мурачковского свинью и содействовал ему в укрывательстве от власти похищенных лошадей. И.С.Кожанов был приговорен к лишению свободы с применением общественных принудительных работ сроком на 5 лет, но, рассмотрев вопрос об амнистии, дарованной ВЦИК ко дню пятой годовщины Октябрьской революции, трибунал постановил сократить срок наказания на одну треть»1. Годом ранее, рассматривалось «дело о Степане Подковенко, Романе Кургузове, Михаиле Карпенкове и Михаиле Матвеенкове. Первого обвиняли в бандитизме, конокрадстве и других преступлениях, остальных трех – в конокрадстве. Смоленский революционный трибунал приговорил: С.Н.Подковенко, 23 лет, происходящего из крестьян Мстиславского уезда, Казимиро-Слободской волости, как неисправимого грабителя и конокрада, неоднократно бежавшего из-под стражи, проживающего под чужими фамилиями и оказавшего вооруженное сопротивление при задержании, подвергнуть высшей мере наказания – расстрелять. Р.В.Кургузова, 18 лет, происходящего из крестьян того же уезда и волости – приговорить к лишению свободы сроком на три года; М.К.Карпенкова, 43 лет, из цыган – на 2 года; М.О.Матвеенкова – заочно считать по суду оправданным. 1 ГАРФ.Ф.Р-1005.Оп.3.Д.180.Л.147. 187 Руководствуясь амнистией в честь очередной годовщины Октябрьской революции, сроки наказания Кургузову и Карпенкову сократили наполовину, однако, в отношении Подковенко амнистию не применили и приговор был оставлен в силе»1. По мнению автора монографии, в случае крестьянского самосуда над вышеуказанными лицами, скорее всего, «амнистия» вообще не применялась. Не пытаясь оправдать жестокость подобных расправ, следует в какой-то мере оправдать их значимостью лошади для крестьянского хозяйства. Наряду с конокрадством не прекратило существовать в сельской действительности и такое распространенное явление, как воровство. Так, «в 1922 г. кассационная коллегия Верховного трибунала ВЦИК рассматривала кассационную жалобу С.А.Чуброва. Вместе с Н.А.Ермаковым он обвинялся в растрате продуктов на Павлинском ссыпном пункте (Смоленская губерния). В результате виновность С.А.Чуброва, 43 лет, происходящего из крестьян в том, что, состоя заведующим Павлинским ссыпным пунктом в период второй половины 1920 г. по март 1921 г., в растрате была доказана. Было проявлено преступное небрежное отношение к делу сбережения, принадлежащих республике хлебных продуктов, выразившееся в том, что весы были неисправны и дела были доверены неопытному работнику Н.А.Ермакову. С.А.Чуброва и Н.А.Ермакова приговорили к лишению свободы с применением общественных принудительных работ сроком на 5 лет и 1 год соответственно. Рассмотрев вопрос об амнистии, дарованной ВЦИК в ознаменование четвертой годовщины Октябрьской революции, срок наказания Чуброву сократили на 1/3, а Ермакова от наказания освободили»2. Сохранение асоциальных сознания 1 2 конокрадства, воровства явлений свидетельствовало о крестьянства, наличии элементов ГАРФ.Ф.Р-1005.Оп.3.Д.180.Л.28. ГАРФ.Ф.Р-1005.Оп.3.Д.180.Л.141. 188 и других консерватизме негативных правового архаичности. Советские социокультурные ценности слабо внедрялись в деревенский быт отменяли привычных для крестьянства традиционных норм и и не практик поведения. Подтверждением незначительности и поверхности изменений в правовой сфере сельской повседневности также может служить то, что продолжалась деятельность так называемых «подпольных адвокатов». Так, В.П.Булдаков справедливо отмечает, что «деревня фактически осталась без адвокатов. Чтобы восполнить этот пробел, стали привлекать грамотных крестьян. Эти скороспелые представители «законности», конечно, не могли обеспечить качественной юридической помощи. Как результат, крестьяне стали нанимать официальных «подпольных» адвокатов. Последние, по правоведов, использовали юридическую мнению безграмотность крестьян в своих интересах»1. Официальные судебные органы были весьма озабочены деятельностью подпольных адвокатов, которые составляли действительно обирали крестьян. им конкуренцию и часто В постреволюционный период новая советская власть «для упорядочения обслуживания сельского населения юридической помощью предлагала к каждому волисполкому прикрепить по одному защитнику»2. В частности, в 1925 г. было издано постановление Стародубского УИКа, посвященное юридическим вопросам. В нем отмечалось, что «советская власть учитывает нужду граждан в юридической помощи, т.е. нужду в руководстве и совете в тех случаях, когда возникает необходимость защищать или осуществлять свои права. Обязанности по оказанию такого рода помощи возложены Советской властью на особых лиц - защитников. Знание последними действующих законов проверено и в своей работе защитники подконтрольны органам Советской власти, поэтому только к ним должны обращаться граждане, когда возникает нужда в руководстве и совете»3. См.: Булдаков В.П. Указ.соч.С.267. ГАБО.Ф.Р-1013.Оп.1.Д.223.Л.85. 3 ГАБО.Ф.Р-1419.Оп.1.Д.17.Л.2. 1 2 189 Кроме того, указывалось, что «Советская власть предостерегает трудящихся от обращения за советами и руководством к подпольным адвокатам, разным безответственным и темным лицам, противозаконно промышляющим писанием заявлений и вводящим только в заблуждение обращающихся, дискредитируя советские органы»1. Тем самым официальные судебные органы претендовали на монополию в сфере оказания квалифицированных правовых услуг, что было обоснованным и актуальным в сельских реалиях 1920-х гг. Также в постановлении отмечалось, что «власть учитывает интересы беднейшего населения, не юридическую помощь и имеющего принимает средств меры к оплачивать защитникам тому, чтобы беднейшее крестьянство и рабочие имели возможность воспользоваться советом и руководством бесплатно. В интересах бедноты в Стародубском уезде были учреждены бесплатные консультации, в которых нуждающиеся в совете и руководстве помощью крестьяне и рабочие бесплатно, при могут предъявлении воспользоваться дежурным в юридической консультациях защитникам свидетельства о бедности от комитетов взаимопомощи или нарядов от профессиональных органов»2. Данное, весьма обширное и содержательное постановление, способствовало приближению права и закона к крестьянству, распространению юридических знаний. В тоже время следует отметить, что основная масса крестьянства не имела возможности и времени для расширения своего кругозора, т.к. была слишком занята решением насущных проблем повседневной жизни. Проблема доступности квалифицированной юридической помощи в деревне существовала и до революционных событий 1917 г. Государственными судебными реформами Александра II был введен институт присяжных заседателей, судебный процесс стал состязательным, появились, 1 2 Там же. ГАБО.Ф.Р-1419.Оп.1.Д.17.Л.2. 190 как их называли в народе, «аблакаты». Смоленской губернии Так, информатор отмечал: «Деревенские И.Гринев из «аблакаты», пользуясь невежеством крестьян в знании законов, ловко удят рыбу в мутной воде, устраивая между крестьянами разные тяжбы, на ведение которых тратятся непроизводительно последние трудовые гроши»1. В то же время, в Смоленской губернии «хотя народ и не признает в адвокатах большой честности, потому что они черное делают белым, а белое черным, но адвокатов уважают за знание ими судебной мудрости, которая кажется крестьянину самой мудреной наукой. Адвокатские советы и указания народ ценит и доверяет им. Вследствие этого какой-нибудь отставной волостной писарь, выгнанный со службы за взятки и пьянство, нередко пользуется в народе уважением и даже почетом, как «лихой дока» по судебной части»2. Вышеперечисленные аспекты правовой действительности крестьянства – самосуды, лесопорубки, конокрадство, подпольные адвокаты и т.д. – существовали и в дореволюционный период, чего нельзя сказать о таком явлении как лишенцы. В связи с этим А.Я. Лившин справедливо отмечает, что «основная борьба лишенцев разворачивалась вокруг проблематики избирательного права, которая сама по себе является сферой гражданской конституционности»3. В Западном регионе лишение избирательных прав из основных ограничений в являлось одним жизни данной категории населения. Так, Д.В.Валуев приходит к выводу, что «избирательная кампания 1926-27 гг., проходившая по новым перевыборным инструкциям, привела к заметному увеличению количества лишенцев в Смоленской губернии. Местные власти в эту кампанию старались активно привлекать рядовых избирателей к выявлению граждан, подлежавших внесению в списки лиц, лишенных избирательных прав. …Подводя итоги выборов 1926-27 гг., губернское ГАРФ. Ф.586. Оп.1. Д.120.Л.54. (Смоленская губерния, Дорогобужский уезд, дер.Рыбок). Там же. Л.100-101. (Смоленская губерния, Юхновский уезд, Сосницкая волость). 3 См.: Лившин А.Я. Указ.соч. С.252. 1 2 191 руководство отмечало: «Политическое настроение широчайших слов крестьянства характеризует тот факт, что оно оказывало избирательным комиссиям огромную поддержку в отношении выявления лиц, лишенных по Советской Конституции избирательного права. Число этих «лишенцев» по губернии возросло против прошлогоднего почти в два раза»1. Активизация во второй половине 1920-х гг. борьбы с зажиточными слоями деревенского общества увеличивала число лишенцев. Понятно, что лишение избирательных прав было весомым инструментом в ограничении влияния зажиточных крестьян. Видимо поэтому, один из известных советских публицистов Ю.Ларин в 1925 г. выступал за усиление борьбы с кулачеством. Он считал, что «раньше требуемое конституцией отстранение кулаков проводилось в деревне не очень строго (по отчетным данным НКВД их исключалось из избирательных списков вчетверо менее, чем следовало), - то теперь надо поставить на очередь не расширение их избирательных и иных общественных прав, а полное проведение в жизнь политических требований наших основных законов без шатаний и пассивной терпимости в этой области»2. Однако согласно точке зрения В.А.Бердинских «1920-е годы – это лишь «нащупывание» вариантов советским руководством в области создания всеохватывающей системы внесудебных репрессий»3. Архивные материалы подтверждают, что местные органы власти допускали «перегибы» при проведении избирательных кампаний. В материалах совещания по работе в деревне Брянского губкома ВКП (б) за 1926-1927 гг. сохранились сведения о том, что «имеются случаи незаконного лишения избирательных прав, снижение участия трудящегося населения в выборах и др. Например, в Ущерпской волости Клинцовского уезда в отдельных сельсоветах См.: Валуев Д.В. Лишенцы в системе социальных отношений (1918-1936 гг.) (на материалах Смоленской губернии и Западной области). Библиотека журнала «Странникъ». - Смоленск, 2012.С.64. 2 См.: Ларин Ю. Советская деревня. - Москва,1925.С.384. 3 См.: Бердинских В.А. Спецпоселенцы: Политическая ссылка народов советской России. – М., 2005. С.17. 1 192 число лиц, лишенных избирательных прав, доходит до 13-16 %, а в Севском уезде даже свыше 50%»1. По мнению совещания, «такой высокий процент «лишенцев» явился следствием неправильного толкования местами соответствующих статей Конституции и инструкций. Наиболее частые случаи неправильного лишения избирательных прав имею место в отношении: земледельцев, применяющих наемный труд. Часто не учитываются особые обстоятельства, вызвавшие его применение, а также имущественное положение этих лиц. Например, земледельцев, имеющих мельницы, крупорушки и прочее, на которых они работают без применения постоянного или сезонного наемного труда» 2. Поэтому «предлагалось проверить на местах действия сельских избирательных комиссий по лишению граждан избирательных прав и при наличии значительных уклонений, как в сторону расширения категорий лиц, лишенных избирательных прав, так и сужения этих категорий вопреки Конституции и инструкции, производить даже отмену выборов»3. Рассмотрение правовых аспектов крестьянского быта Западного региона в 1920-е гг. будет односторонним, если не уделить внимание отношению судебных органов к деревне. Архивные документы содержат сведения о том, что вынесение судебного приговора в данный период не всегда означало материалах вынесение наказания по максимуму. уполномоченного Новозыбковскому уезду от Гомельского 20 В частности, в губернского суда по февраля 1925 г. указывалось, что «при рассмотрении дела необходимо выяснить – является ли подсудимый и совершенные им действия общественно-опасными или нет. Если дело ко дню разбора преступное действие утеряло свою остроту и не влечет за собой никаких общественно-опасных ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1609.Л.22. Там же. 3 Там же. Л.23-23об. 1 2 193 последствий, а сама личность подсудимого не является социально-опасной, то суд должен рассмотрение дела в судебном порядке прекратить»1. Прекращение судебных необходимостью, т.к. во соответствовала свидетельствовала многих тяжести дел случаях совершенного судебная часто практика было суровость насущной наказания правонарушения. Об не этом народных судов. Многочисленные факты убеждали в том, что необходимо объективно подходить к оценке преступления с точки зрения угрозы для общества. Например, «бедная крестьянская девушка, попав в город на заработки и промаявшись без пищи 5-7 дней, стащила из хлебного рундука краюху хлеба в 1-2 фунта. Суд приговорил ее к одному месяцу лишения свободы. Деревенская баба, которая возвращалась с базара, вырвала из края мостовой 2-3 камня, чтобы накрыть квалифицировал ими бочку с засоленными это деяние по ст.180 УК огурцами. Народный суд и приговорил ее к принудительным работам на три месяца. Перегибание палки в сторону суровых мер репрессий, в особенности наказания в виде лишения свободы по бытовым и имущественным преступлениям, противоречит духу и мысли постановления последней Сессии ВЦИК, снизивший минимальный срок лишения свободы до 7 дней вместо 1 месяца»2. Как правило, судебные органы уделяли особое внимание делам, где участвовали крестьянки. Так, в материалах уполномоченного Гомельского губернского суда по Новозыбковскому уезду за 1925 г. содержатся указания о «проявлении максимума инициативы в крестьянских делах, в которых в качестве одной из сторон выступает беднейшее крестьянство, а также в смысле подыскания защиты в тех случаях, когда затрагиваются интересы женщины, как матери или хозяйки. По последней категории дел необходимо обязательно связаться с женскими организациями при их 1 2 ГАБО.Ф.Р-903.Оп.1.Д.6.Л.13-13об. Там же. 194 наличии» 1. Можно констатировать, что судебная система выражала определенное стремление к дифференциации наказаний с целью привлечения симпатий крестьянства на свою сторону. Тенденции осторожного подхода и смягчения наказаний в конкретных жизненных ситуациях наблюдались и в деятельности местных органов ВЧК Брянской губернии. Так, М.В.Брянцев приходит к обоснованному выводу о том, что «местные органы ЧК весьма осторожно подходили к определению своей компетенции и пытались взвешенно определять врагов Советской власти, учитывая многие обстоятельства и, прежде всего, их классовую принадлежность»2. «Многие дела передавались в Народные суды, деятельность которых отражала тенденцию на смягчение наказаний»3. Кроме судебной того, проводилась работы к линия населению. на приближение Например, циркуляры практической Гомельского губернского суда за 1925 год в плане работы народных судов в деревне указывали на обязательное проведение выездных сессий. Отмечалось, что «необходимо отдаленные охватить участки выездными сессиями деревни, перенося к народного суда заслушиванию туда самые более характерные и бытовые дела (конокрадство, самогонокурение, убийство и проч.)»4. Для литература популяризации для сельской права и закона местности, что издавалась подтверждается юридическая архивными документами. В частности, в протоколах заседаний Климовского волкома и собраний женщин сел и деревень Климовской волости за 1925 г. отмечалось, что «неоднократно получаемые Наркомюстом с мест сведения о самой острой нужде в популярном изложении основ Советского права ввиду справочника для деревни…побудили юридическое издательство ГАБО. Ф.Р-903.Оп.1.Д.6.Л.43об. См.: Брянцев М.В. Карательная деятельность местных органов ВЧК (1917-1922) // «Боль и память»: материалы краеведческих чтений. 28 февраля 2006 г. - Брянск, 2006. С.17. 3 Там же. С.18. 4 ГАБО.Ф.Р-903.Оп.1.Д.6.Л.43-43об. 1 2 195 Наркомюста РСФСР приступить к специальному изданию сборника по всем вопросам советского права, интересующим деревню (Конституции СССР и РСФСР, работа низового советского аппарата, земельные вопросы, кооперация, об обществах взаимопомощи, лесные, судебные, налоговые и пр.)»1. 22 декабря 1928 г. состоялось заседание Брянского Агитпропбюро, на котором посчитали необходимым создать юридическое бюро при Брянском Доме крестьянина из 5 человек, представляющих Губсуд, Губпрокуратуру, Губполитпросвет, Дом крестьянина, Президиум коллегии защитников. На заседании указывалось, что «юридические бюро образуются в целях организации и проведения работы по оказанию юридической помощи и распространения правового просвещения среди крестьянского населения»2. Спектр деятельности юридических бюро был достаточно широким – от пропаганды законодательства до хозяйственной помощи бедноте. Кроме того, в функциональные обязанности бюро входило составление сводок «освещающих правовые запросы крестьян, практику применения на местах законов»3. На пути построения обновленной советской деревни борьба с правовым нигилизмом лежала в плоскости минимального и элементарного знакомства крестьянина с законодательством. Иначе юридическая «темнота» деревни становилась непреодолимым препятствием на пути социокультурных изменений. Так, в Стародубском уезде Брянской губернии юридическое просвещение считалось одной из важных задач пропагандисткой работы. В частности, 22 апреля 1926 г. состоялось заседание агитпропколлегии при Стародубском укоме ВКП (б), на котором рассматривались правовые вопросы. Среди прочего указывалось, что «в Доме крестьянина консультация ГАБО.Ф.П-1646.Оп.1.Д.267.Л.60. ГАБО.Ф.Р-355.Оп.1.Д.47.Л.52об. 3 Там же. Л.52а. 1 2 196 поставлена хорошо, всегда дежурят выделенные товарищи и дают советы, особенно по земельным и лесным вопросам»1. 12 июня 1928 г. состоялось заседание АПО коллегии Почепского Укома ВКП (б), на котором слушали доклад Убюро о пропаганде права. В докладе содержалась информация о том, что «юридических кружков было организовано 5, из которых большинство в городе. Столов организовано 23, большинство из которых при избах-читальнях». В прениях прозвучали мнения, что «работа по пропаганде права еще недостаточно развернута, население не знает, что у нас существуют волостные бюро и за всякого рода справками не идут в бюро, а идут к защитнику. Предлагалось от руководящей роли консультации защитников отстранить, т.к. последние зачастую злоупотребляют - берут с бедняков по 25 коп. за заявление. Подводя итоги, решили, что пропаганда права должна вестись постоянно»2. Процесс внедрения государством элементарных юридических норм отличался системностью и постоянством. Однако на практике не всё получалось, как было задумано изначально. Так, 20-22 ноября 1926 г. проходило 10 губернское совещание работников среди женщин. Резюмировалось, что «юридическая помощь на местах сводится к помощи в избах-читальнях - юридические консультации при столах справок. Кроме этого, имеются юридические бюро, благодаря которым дается практическая помощь». В прениях отмечались негативные «отсутствие помощи со стороны защитников, когда оказанную помощь. Женские работники, уделяя моменты: берутся деньги за много времени на юридическую помощь, берут на себя работу юристов. Необходимо это прекратить, обратив серьезное внимание на оживление работы юридических консультациях, где установить твердый час приема»3. ГАБО.Ф.П-10.Оп.1.Д.243.Л.32. ГАБО.Ф.П-8.Оп.1.Д.817.Л.87-89. 3 ГАБО.Ф.П-9.Оп.1.Д.656.Л.42,54-55. 1 2 197 в Власть делала практические шаги по ликвидации юридической безграмотности в деревне, акцентируя внимание на деятельности избчитален. В частности, 1 сентября 1926 г. вышел циркуляр №5 Брянского губернского суда «Об установлении однообразной системы организации юридической помощи населению». В нем предлагалось «организовать при каждой избе-читальне и клубе, где еще не организованы, справочноюридические столы. Эти столы были обязаны, кроме дачи справок бытового и культурно-просветительного характера, оказывать трудящемуся населению первичную юридическую помощь»1. Таким образом, диапазон работы справочно-юридических столов был достаточно широким – от устных правовых советов до комплексной помощи на уровне юридических консультаций и волостных справочно-юридических бюро. Сохранились деятельности архивные материалы, содержащие справочно-юридических столов. характеристику Так, в отчете о работе Бежицкого волостного бюро по оказанию населению юридической помощи в период с 1 января по 1 ноября 1927 г. была размещена анкета с вопросами о работе. Среди ответов на вопросы анкеты содержалась информация, что «посетителям даются разъяснения по всем вопросам, однако в в связи с этим отмечался недостаток законодательной литературе». Кроме этого, указывалось, что «в 11 селах были проведены доклады на правовые темы»2. Как видим, на бумаге всё было расписано довольно подробно и обстоятельно, однако на практике юридическая работа в сельской местности велась на не достаточно высоком уровне. Можно согласиться с В.П.Даниловым в волостные Советы) разъяснением 1 2 том, что «местный был правовых еще норм советский слишком среди ГАБО.Ф.Р-610.Оп.6.Д.217.Л.9,9об. ГАБО.Ф.Р-772.Оп.1.Д.843.Л.18. 198 аппарат (сельские слаб, чтобы населения, не справиться говоря уже и с об эффективном контроле за отношениями между отдельными дворами»1. Так, 12 сентября 1928 г. народный следователь 1 участка Бежицкого уезда Севастьянов пропаганде на права Выгоничского Следователь основании от 5 волостного пришел к поручения сентября бюро по Бежицкого уездного 1928 г. производил оказанию бюро по обследование юридической помощи. выводу, что «за 1928 год в консультацию при ВИКе было до 67 обращений, в консультацию при нарсуде до 159 обращений. Юридический кружок пробовали организовать, но ничего не вышло, т.к. никто на собрание кружка не является»2. Ради объективности следует сказать, что наряду с мерами популяризации права и закона в сельской местности, судебные органы достаточно активно использовались для оказания давления на крестьян. Так, Е.В. Кодин обоснованно отмечает, что «в спокойные первые годы нэпа репрессии коснулись в первую очередь сельского населения. Это было вызвано проблемами, возникавшими при сборе продовольственного налога. Наряду с другими регионами Смоленщина оказалась в числе «неблагополучных» по части выполнения продналога. В 1922 г. в губернии «было мобилизовано и брошено на продработу» 4705 человек. В уездах работало 65 выездных сессий нарсуда и пять сессий ревтрибунала»3. В письме налогового управления Народного комиссариата финансов от 5 февраля 1926 г. указывалось, что «при передаче дела в суд для привлечения неплательщиков по ст. 79 ч.2 Уголовного кодекса обязательно должны фигурировать сведения о применении репрессивных мер к неплательщику в прошлую кампанию». Указывалось, что «к судебным мерам воздействия необходимо прибегать в исключительных случаях, при этом строго соблюдая классовый принцип, т.е. чтобы суду передавались злостные неплательщики из числа зажиточных слоев крестьянства. Необходимо ясно уяснить, что передачей дела в суд нужно См.: Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: социальная структура, социальные отношения. - М., 1979.С.89. 2 ГАБО.Ф.Р-355.Оп.1.Д.47.Л.2-2об. 3 См.: Кодин Е.В. Репресированная росиийская провинция. Смоленщина. 1917-1953. - М., 2011. С.38. 1 199 добиться соответствующего морального воздействия на окружающее население, чтобы все дела по сельскохозяйственному налогу обязательно рассматривались в первую очередь и кратчайший срок»1. Об усилении карающей роли правосудия также свидетельствует деятельность революционных трибуналов. Так, «в 1922 г. состоялась выездная сессия Гомельского губернского революционного трибунала о привлечении граждан Стародубской волости за укрытие земли от налогов. 15 июня особая сессия нарсуда по Стародубскому уезду заочно приговорила: взыскать с Шиленка гражданина Осипа в слободы пользу Михайловки Стародубского Стародубского уезда Упродкома, согласно заключенного договора от 22 сентября 1921 г., сорок пудов помолналога и подвергнуть штрафу в пользу голодающих Поволжья в размере 10 пудов ржи»2. Кроме того, судебные органы продовольственного налога. Так, в выносили решения о 1922 г. была невыплате проведена выездная продналоговая сессия народного суда по Бежицкому уезду. В частности, среди прочих «обвинялся в повторной несдаче продналога деревни Горбачевки Дулеевской волости выездная сессия Горбачевки постановила: Дулевской Фролов Ю. А. … В итоге конфисковать волости гражданин Бежицкого у гражданина уезда Юлия деревни Алексеевича Фролова десять пудов ржи, два пуда проса, четыре пуда гречки, один пуд 20 фунтов семя льняного и одну телку 2 лет, которые немедленно изъять и сдать в Песоченскую заготконтору на покрытие налога с присоединением пени в размере 1,5»3. Очевидно, что судебные органы использовались советской властью в качестве карающей дубинки, что, впрочем, государств. Новое советское государство формы воздействия для подчинения ГАБО.Ф.Р-1290.Оп.1.Д.201.Л.7-7об. ГАБО. Ф.Р-1419.Оп.1.Д.2.Л.111об. 3 ГАБО.Ф.Р-1588.Оп.1.Д.2.Л.3-3об. 1 2 200 характерно и использовало крестьянства для других практически все своей воле. Закон выступал одной из таких форм наряду с квазиправовой формулой так называемой «революционной целесообразности». Таким образом, в плане отношения к закону и праву основная масса крестьянства продолжала руководствоваться обычным правом, которое существовало до революционных событий 1917 г. Ярким примером можно считать отношение к лесопорубкам – их не считали за серьезное преступление. Своеобразное понятие законности было присуще большинству крестьян, так как большинство правовых предписаний не соответствовали реальным условиям народной жизни. Продолжали свою деятельность так называемые подпольные адвокаты, которые составляли конкуренцию государственным судебным органам и часто обирали крестьян. Несмотря на деятельность юридических кружков и популяризацию правовых знаний, крестьянство Западного региона в своем преобладающем большинстве продолжало судебным сохранять органам и своеобразное процедурам. отношение Очевидно, что к государственным деятельность новой советской власти по приближению закона и права к деревне приносила пользу. Но на практике многое было по-прежнему и основная масса крестьянства не отличалась грамотностью в юридических вопросах. Несмотря на стихийность, было весьма организованным такое явление как самосуд, так как он часто совершался с разрешающей санкции общины и местной власти. При сельских советах организовывались примирительные камеры в целях приближения суда к населению и упрощения порядка разбора мелких бытовых дел. Продолжали сохраняться такие широко распространенные до революции явления, как конокрадство, воровство и самосуды. Этому способствовали консерватизм и архаичность правового сознания сельского населения. С целью укрепления своего влияния на крестьянство советская судебная система выражала стремление к дифференциации наказаний, смягчению репрессий. Проводилась линия на приближение практической судебной работы к населению, что способствовало положительным социокультурным изменениям в жизни 201 крестьянства Западного региона России. Наряду с этим судебные органы использовались властью как карающий орган для оказания давления на жителей деревни. Глава 3. Духовный облик крестьян 3.1. Влияние советской идеологии на жителей деревни Изучение и анализ социокультурных изменений в развитии крестьянства Западного региона России 1920-х гг. позволяет сказать, что основными направлениями идеологического влияния на крестьян были 202 борьба с религией, внедрение новых, советских праздников и активная агитационно-пропагандисткая деятельность в самых различных формах. А.С.Ахиезер верно отмечает, что «значение государственной идеологии прежде всего в том, чтобы неустанно и повседневно формировать для массового сознания комфортную картину мира»1. Крестьянство было необходимо убедить в том, что советская власть – это лучшая власть и только она способна обеспечить достойный уровень жизни в деревне. Главное внимание было направлено на активную борьбу с религиозными «предрассудками» в смысле быстрого «перевоспитания» крестьянства. В частности, «характерной чертой деятельности всех культурно-просветительных учреждений в условиях тоталитарной системы была их чрезмерная политизация и идеологизация»2. В результате религиозная ситуация в первое постреволюционное десятилетие характеризовалась стремлением нового государства максимально способствовать ослаблению позиций религии в крестьянской среде. Новая власть отчетливо осознавала, что религия является достаточно сильным конкурентом советской идеологии. Поэтому в 1920-е гг. были включены мощные пропагандистские механизмы для борьбы с церковью, а деревня вынужденно оказалась в эпохе смены ориентиров. Подобные мировоззренческие метарморфозы осознавали и сами жители деревни. Так, в 1925 г. крестьянин Я.А.Сергеев (Смоленская губерния, Дорогобужский уезд, Дуденская волость, дер. Воропаново) писал в «Крестьянскую газету» о том, что «в настоящее время деревня стоит, как будто на перепутье от старого к новому. В деревне в настоящее время много непонятного и объясняется это тем, что в деревне наряду со старым возникает и новое: возникает новое, но и плохо отмирает старое»3. См.: Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). Т.I От прошлого к будущему. 2-е издание, переработанное и дополненное. - Новосибирск, 1997. С.390. 2 См.: Вербицкая О.М. Российское крестьянство: от Сталина к Хрущеву. Середина 40-х – начало 60-х годов. М., 1992. С.180. 1 3 РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.601.Л.113-114. 203 Очевидно, что переходные периоды истории характеризуются изменениями в общественном сознании, происходит болезненная ломка традиционных негативные ценностей. В связи тенденции, которые крестьянства антирелигиозной с этим выражались политике интенсивно развивались в сопротивлении советской власти. В части первую очередь это было старшее поколение деревни и женская часть сельского населения, которые были наиболее стойкими сторонниками религиозных устоев. Поэтому в рамках борьбы с церковью коммунисты делали ставку на новые духовные и художественные ценности, вся культурно-просветительная работа была направлена на воспитание крестьянина нового, советского типа. Антирелигиозная пропаганда информационным каналам, основным из массовой информации. проводилась них по нескольким стали печатные В частности, газета «Безбожник» средства была одной из обязательных к выписке для крестьянства. Другим каналом антицерковной пропаганды становилось проведение различных бесед, встреч, лекций. Так, агитационно-пропагандисткий отдел Брянского губкома отчитывался в 1923 г., что «были прочитаны 8 лекций на темы о «живой церкви», «загробной жизни», «как рождаются Боги», на которых присутствовало всего слушателей до 22-25 тыс.»1. Поступали сведения, что «в деревне усиливается деятельность духовенства и разных сектантов: евангелистов, баптистов и т.д. По селам эти секты ведут усиленную религиозную пропаганду. Наблюдаются случаи перехода крестьян в разные секты. Поэтому нужно антирелигиозную пропаганду довести до максимума и обратить внимание на антирелигиозную литературу. С этой целью агитпропотдел губкома выписывал 100 экземпляров журнала «Безбожник» и 150 экземпляров газеты «Безбожник»»2. Постреволюционная деревня, более близкая христианским традициям, чем коммунистическим постулатам, реагировала на внешние идеологические раздражители местным «фольклором». 1 2 ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.976.Л.30,33,34. ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.976.Л.52,59. 204 Осознавая постоянный характер государственной борьбы с религией, крестьяне отражали его в народном творчестве. Так, Ю.А. Поляков приводит пример весьма популярной антирелигиозной частушки: «Мы с богов снимаем ризы И пускаем в оборот Для того чтобы насытить Голодающий народ»1. Следует сказать, что процесс изъятия церковных ценностей в условиях голода в Поволжье имел массовый, всероссийский характер. Однако уровень конфликтности между верующими и государством был относительно невысоким, так как они осознавали тяжесть экономического положения государства и находили более разумным пожертвовать материальными ценностями церкви, чем собственным имуществом. В Смоленской губернии в рамках борьбы с религией уделялось особое внимание периодическим изданиям. Так, в ежемесячной информационной сводке Смоленского губкома в ЦК РКП (б) за апрель 1923 г. отмечалось, что «почти весь апрель месяц был использован, главным образом, для инструктивной антирелигиозной кампании в связи с праздником пасхи. …По городу и уездам издан специальный номер журнала «Долой богов», который получил весьма широкое распространение»2. В Калужской губернии органы власти отмечали, что более успешной антирелигиозной деятельности мешает недостаток профессионалов. Так, в отчете о работе за июль – сентябрь 1924 г. агитпропотдела Калужского губкома указывалось, что «деревня в большинстве своем относится к религии автоматически – по традиции, с большим интересом и вниманием слушают доклады на антирелигиозные темы, интересуются бытовой стороной. Как, например, в Бабинской волости Калужского уезда крестьяне очень 1 2 интересовались вопросами, как устраиваются См.: Поляков Ю.А. Переход к нэпу и советское крестьянство. – М., 1967.С.464. ГАНИСО.Ф.3.Оп.1.Д.1944.Л.25,28. 205 октябрины. После детального объяснения докладчика крестьяне вынесли пожелание, чтобы крестьяне других деревень скорее приходили к сознанию ненужности религиозного обряда – крестин. На диспуты, проводимые за отчетный период, попы не являются. Например, в Мятлевском районе, несмотря на то, что согласие попы дали, однако, на диспут не явились. Крестьяне в вынесенной единогласно резолюции возмущаются против такого поведения попов «очевидно, им нечего сказать нам, говорится в резолюции» и они сознательно держат нас в темноте. …Вообще нужно сказать, что перелом в крестьянских массах налицо, но отсутствие достаточных кадров хорошо подготовленных антирелигиозников не позволяет широко развернуть эту работу»1. Странное, по можно мнению крестьян, объяснить тем, что и в поведение церковной священников вполне среде наблюдались противоречивые тенденции. Например, в 1924 г. в Смоленской губернии «иные священники готовились к расцерковлению, а их сыновья «усердной работой в комсомоле и избе-читальне» старались «стереть неприятное прошлое»2. Тем самым антирелигиозный фронт ослаблял ряды противников советской власти, инициатива окончательно переходила в руки коммунистов. Антирелигиозное давление власти нарастало и для достижения максимального результата к агитации привлекали сельскую интеллигенцию. Поэтому при проведении кампаний единого налога, хлебного займа, воздушного флота и других широко использовались деревенские учителя. Партийные органы отмечали, что «для вовлечения учительства в политическую работу желательно привлечение их к политкружкам там, где имеются достаточно сильные руководители. При проведении антирелигиозной работы необходимо в центре работы ставить лекции по естественно-научным вопросам, избегая издевательства над религиозными чувствами верующих, приводящие часто не к ослаблению, а к усилению религиозных предрассудков. 1 2 ГАДНИКО.Ф.П-1.Оп.7.Д.33.Л.57,69. См.: Булдаков В.П. Указ.соч. С.482. 206 Обратить внимание на распространение газеты в деревне и в частности на распространение «Безбожника»1. Важная роль в борьбе с религией отводилась Союзу воинствующих безбожников. В частности, устав положения о том, что «в своей Союза Безбожников СССР содержал работе ячейки Союза Безбожников проводят следующие мероприятия: берут на себя всю работу и инициативу по антирелигиозной пропаганде в своем учреждении, предприятии или селе; устанавливают и проводят календарь своей работы; вовлекают в работу всех своих членов; способствуют внедрению безбожного быта; привлекают новых членов в Союз Безбожников; распространяют газету «Безбожник» и другую антирелигиозную литературу; изыскивают средства для ведения антирелигиозной пропаганды»2. Кроме этого, отмечалось, что «вся работа по антирелигиозному самообразованию должна происходить в антирелигиозных кружках. Кружки разбиваются на два типа: деревенские и городские кружки первичного типа для ликвидации антирелигиозной неграмотности среди передовых крестьян и рабочих и антирелигиозно-методические кружки повышенного типа (семинарии), организуемые только в городах и крупных рабочих поселках для повышения теоретического уровня активистов-безбожников. Основным методом занятий в деревенских кружках является коллективная читка и проработка материалов на кружке, дополняемая самостоятельной работой на дому»3. Под флагом безбожия совершалось моральное насилие над традиционными ценностями крестьянства, что приводило к духовному расколу по самой болезненной линии – на старшее поколение и молодежь. На региональном уровне антирелигиозная пропаганда активно воплощалась в жизнь. Например, в Брянской губернии Почепский уездный «Союз безбожников» антирождественской в кампании 1927-1928 с ярким ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.976.Л.81-82. ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1584.Л.29,32,29 3 Там же. 1 2 207 гг. намечал антирелигиозным «проведение подтекстом. Планировалось, что в связи с наступлением христианского праздника «рождества» и замечающегося оживления церковников и сектантов необходимо накануне праздников и в послепраздничные дни устроить доклады на такие темы: «Церковь и мировая реакция в связи с опасностью войны»; «Успехи и достижения науки и техники»; «Почему мы боремся с религией»1. Антирелигиозное наступление имело комплексный характер и в качестве основы включало агитационно-пропагандисткую работу, которая имела тенденцию к постоянному дискриминации, создавалась расширению. Церковь атмосфера нетерпимости к подвергалась традиционным религиозным устоям. «Как всегда бывает в борьбе двух вероучений – то, которое обладало машиной государственной власти, жестоко и оскорбительно подавляло другое»2. Для усиления борьбы против религии создавались антирелигиозные кружки, к деятельности которых привлекали агрономов и землемеров. Подобный шаг был обусловлен большей социальной мобильностью и высоким уровнем грамотности представителей данных профессий, чем у крестьянства. Так, в материалах Севского укома ВКП (б) Брянской губернии за 1926-1927 гг. сохранились сведения, что «на местах были предприняты действия энергичные к созданию антирелигиозных кружков. Земельные работники, агрономы и ветеринары, будучи естественниками, могут оказать этим кружкам большую помощь в их работе, имеющей целью рассеивание религиозных предрассудков в крестьянской массе, которая ставит часто свое хозяйственное благополучие и неблагополучие в тесную зависимость от сверхъестественных сил природы. Земельные органы, работая в направлении агрокультурных мероприятий в области сельского хозяйства, не могут быть безучастными зрителями в деле рассеивания предрассудков и суеверий, являющихся огромным тормозом во всех культурных начинаниях в деревне. Необходимо принять 1 2 соответствующие меры к оказанию ГАБО.Ф.П-8.Оп.1.Д.714.Л.13. См.: Бердинских В.А. Крестьянская цивилизация в России. - М., 2001.С.286. 208 должной помощи антирелигиозным кружкам на местах, привлекая для этой цели агрономический и ветеринарный персонал, который обязан способствовать успешной работе кружков»1. По мнению органов советской власти, специалисты самых различных профессий, имеющие прочные связи с деревней, должны были использовать весь свой потенциал для укрепления коммунистических ценностей в сельской местности. Поэтому медицинские работники также должны участвовать в антирелигиозной пропаганде. В были программе антирелигиозной пропаганды среди населения Севского укома ВКП (б) Брянской губернии за 1926-1927 гг. указывалось, что «советская медицина, ставящая перед собой задачу оздоровления труда и быта, встречает на своем пути большое затруднение среди самого населения в связи с его религиозными и суеверными предрассудками и широко развитым знахарством. Религия рассматривает болезнь как результат гнева божия за грехи человека, религиозные обряды и обычаи способствуют распространению болезней (сифилис при христосовании и причастии одной ложечкой, кожные болезни при миропомазании кисточкой)»2. Подобное настойчивое навязывание коммунистических ценностей приводило к парадоксальным выводам. Например, в программе отмечалось, что «религия иногда является прямой причиной некоторых болезней людей слабонервных с ярким воображением (кликушество, истерия). Что касается знахарства, то крестьянство до сих пор пользуется помощью знахарей и бабок, лечащих от всевозможных болезней заговорами, заклинаниями, травами, ладанками, святой водой и т.д. В результате чего происходит не улучшение, а ухудшение болезни». Исходя из всего вышесказанного, всем медработникам губернии предлагалось считать «одной из своих задач борьбу с религиозными предрассудками, суеверием и знахарством, для чего было необходимо 1 2 ГАБО.Ф.П-9.Оп.1.Д.561.Л.13. Там же. Л.14. 209 включение в план работы культурно-просветительных очагов губернии (клуб, изба-читальня, нардом, дом крестьянина) лекций, бесед, вечеров вопросов и ответов по данным вопросам. В борьбе со знахарством было необходимо исходить из конкретных фактов данной местности, разъясняя на примере этих фактов весь вред знахарства»1. Всестороннее наступление на церковь и верующих велось на всей территории Западного региона России. Так, в материалах Рославльского уездно-городского комитета ВКП (б) Смоленской губернии отложилась выписка из отчетного доклада Хиславичского ВИК за период с 2 по 17 апреля 1924 г. В ней содержалась информация, что «отношение и взгляды и на религию старших возрастов – религиозное, а младших возрастов – отрицательное, при чем, общий взгляд на религию по дореволюционным временем хладнокровный. По сравнению с сравнению с дореволюционным временем вера в знахарство, колдовство и устраивание Никольщины, Михайловщины и т.п., понизилась на 80%»2. Надо сказать, что в документе не разъяснялось, каким образом производился подсчет и как появилась именно цифра 80%, а не какая-нибудь другая, тоже близкая к 100%. Данный статистический парадокс можно объяснить попытками власти приукрасить ситуацию в борьбе с религией в свою пользу. Кроме того, в сведениях о политическом состоянии Рославльского уезда с 1 апреля по 1 октября 1924 г. отмечалось, что «религия среди крестьянства, хотя медленно, но падает, а вместе с тем и авторитет местного духовенства. Обрядность еще держится крепко, хотя уже имеются случаи отказов от религиозных обрядов и исполнения таких по гражданскому. Можно отметить замечаюшуюся тягу крестьянства к новым культурным формам земледелия, к свету. В некоторых ВИКах имеются десятки просьб об открытии изб-читален»3. Альтернатива церкви в виде изб-читален, клубов, библиотек действительно оказала значительное влияние Там же. ГАНИСО.Ф.154.Оп.1.Д.527.Л.149. 3 Там же. Л.241-242. 1 2 210 на культурный досуг трансформировали деревни. крестьянский Новые социокультурные традиционализм, институты изменяли бытовые реалии. В связи с этим надо сказать, что разрушение традиционных крестьянских религиозных устоев имело глубокие исторические причины. Эрозия религии в деревне началась гораздо раньше 1920-х гг., что было связано с усилением мобильности сельского населения. Как следствие, это способствовало расширению контактов с гораздо менее религиозным городским миром, формированию мировоззренческой ниши в массовом сознании крестьян. В тех регионах, где институт церкви в глазах крестьянства быстрыми темпами более терял свой былой авторитет, крестьянство открыто выступало на стороне безбожников. Так, доверять сведениям органов власти, в Смоленской губернии, если наблюдалась картина постепенного отказа крестьянства от религии. В отчете о проделанной работе по налаживанию и изучению низового аппарата по Сафоновской волости Дорогобужского уезда за период с 5 февраля по 4 марта 1925 г. указывалось, что «сами крестьяне поднимают вопрос о церквях. В виду чего следует пожелать местным работникам устраивать народные дома около всех церквей с тем, чтобы каждое воскресенье и вообще праздники вместо попа стали служить службу агроном и ветврач о науке по сельскому хозяйству. Можно уже наблюдать новый быт в деревне, а именно 4 случая свадеб без попа (женились беспартийные) и 2 случая октябрин»1. Рассматривая религиозную ситуацию в 1920-е гг., нельзя без внимания оставить вопрос о старообрядческом населении, наиболее полно представленном в Стародубском и Новозыбковском уездах Гомельской, позже Брянской губернии. На эту тему вышло обстоятельное монографическое исследование М.В.Кочергиной. В частности, автор пришла 1 ГАНИСО.Ф.3.Оп.1.Д.2759.Л.40,48. 211 к выводу, что «смена общественно-политического строя, мощное идеологическое воздействие органов советской власти на старообрядческое население, закрытие старообрядческих духовных центров в Стародубье в 1920-х гг. повлияли на численность старообрядческого населения, изменили традиционный уклад жизни и способствовали распаду сплоченного оказывать достаточно единства старообрядческих общин»1. Однако религиозные нормы продолжали сильное влияние на жителей сельской местности. Например, архивные материалы Трубчевской уездной парторганизации. РКП (б) за 1920-1921 гг. содержат сведения о распространенности в деревне традиционных форм отношений. Указывалось, что, «несмотря на циркулярное распоряжение губкома о строжайшей борьбе с религиозными предрассудками в наших рядах и на местах, в деревне зачастую практикуется законный «брак» и прочее. В целях окончательного исправления подобных антикоммунистических явлений предлагается произвести срочно учет всех членов, виновных в подобных проступках. Всем укомам и райкомам запросить волостные комитеты и ячейки и немедленно сообщить губкому. Укрывательство со стороны отдельных членов и организаций будут рассматриваться в порядке строжайшей партийной дисциплины»2. Несмотря на ужесточение подхода партии к данному вопросу, в деревенской среде продолжали сохраняться устоявшиеся формы взаимоотношений полов. Так, О.М.Вербицкая обоснованно считает, что «в сельской среде в послереволюционные годы традиционно к заключению браков подходили значительно строже, чем в отдельных слоях горожан. Крестьяне не приветствовали браки, оформленные в загсе (сельсовете), без церковного сопровождения. В целом светские браки возобладали в деревне См.: Кочергина М.В. Стародубье и Ветка в истории русского старообрядчества (1760-1920 гг.): демографическое развитие старообрядческих общин, предпринимательство, духовная жизнь, культура. Монография – Брянск, 2011.С.352. 2 ГАБО.Ф.П-11.Оп.1.Д.18.Л.119. 1 212 лишь в 1930-е гг. Да и то под сильным напором властей (в городе это произошло почти на 10 лет раньше)»1. В Смоленской губернии также приходили к выводу, что религиозные устои сильны в народной среде. Так, в материалах Смоленского уездного комитета РКП (б) сохранился отчет об экономическом, культурном и политическом состоянии Хохловской губернии. Обследование провела волости Смоленского уезда и в январе 1925 г. инструктор З. Гагарина, которая отмечала, что, «в общем и целом, религиозная пропаганда попами ведется и в качественном и в количественном отношении гораздо сильнее антирелигиозной. Правда, созданы антирелигиозные кружки, кое-где устраиваются диспуты, привлекающие необычайно большое количество народа, но к числу критически настроенных к церкви и попам можно отнести только молодежь и демобилизованных красноармейцев»2. Важно отметить, что подобные объективные оценки ситуации в религиозной сфере 1920-х гг. встречаются в архивных документах не очень часто. Как правило, партийные работники старались приукрасить успехи в антирелигиозной деятельности. Кроме того, приверженность религии зависела от половой принадлежности. Наиболее восприимчивым к антирелигиозной пропаганде было молодое поколение. Наоборот, женское население деревни в большинстве случаев сохраняло традиционные верования. Так, в отчете о проделанной работе по налаживанию и изучению низового аппарата Сафоновской волости Дорогобужского уезда Смоленской губернии с 5 февраля по 4 марта 1925 г. указывалось, что «религиозный вопрос еще крепко вбит в головах деревенских безграмотных женщин и бывает так, что они производят лечение скота и детей при помощи святой воды, нашептанной в кувшинах разными старушками…Крестьянская девушка окутана религиозным дурманом, взять хотя бы такой пример - почему См.: Вербицкая О.М. Крестьянская семья в годы социокультурные аспекты. Сборник. – М. 2006.С.422. 2 ГАНИСО.Ф.11.Оп.1.Д.365.Л.41,57. 1 213 нэпа // НЭП: экономические, политические и слабо прививается новый быт в деревне о браке? Да лишь только потому, что безграмотная крестьянская девушка этого не осознала. Но все же нужно отметить, что в деревне замечается сдвиг к новому быту деревенской жизни, выраженный в устройстве гражданами теплых скотных дворов для телят и ягнят, которых не берут больше в избы, в чистоте помещения, обращение за оказанием медпомощи к докторам, а не к бабкам и попам»1. Вероятно, приверженность можно объяснить как религии большей женского населения эмоциональностью по деревни сравнению с мужчинами, так и преобладающей вере в сверхъестественные явления. Однако нельзя сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что многочисленные попытки радикальной борьбы с традициями, как правило, безуспешны и не достигают намеченных результатов. Если посмотреть на ситуацию шире, то в деревне 1920-х гг., кроме религии, были сильно развиты различные поверья, обряды, вера в колдунов и ведьм. Так, С.А. Бочан отмечает, что «чаще всего именно женщина как неполноправное и, более того, неполноценное существо, считалась связанной с разного рода нечистой силой, без которой занятия колдовством представлялись немыслимыми»2. Автор приводит красноречивый пример из жизни смоленской деревни 1920-х и приходит к выводу, что «в 1920-х гг. колдуньи, ведьмы, знахарки являлись обычными членами крестьянских миров Советской России, более многочисленными, чем, скажем, учителя. Потребовались титанические усилия советской власти в деле просвещения сельского населения, дабы покончить с прежним могуществом колдовства и знахарства»3. В переходные периоды исторического развития, как правило, наблюдается оживление всяческого рода суеверий, которые вызывались различными социокультурными ГАНИСО.Ф.3.Оп.1.Д.2759.Л.40,47об. См.: Бочан С.А. Колдуньи и ведьмы в доколхозной советской деревне 1920-х гг. // Государственная власть и крестьянство в XIX – начале XXI века: сборник статей / отв. ред. А.И.Шевельков. – Коломна, 2013.С.406. 3 См.: Бочан С.А.Указ. соч.С.409-410. 1 2 214 противоречиями. Трудности в борьбе с религией вполне объяснимы, если исходить из того, что ментальные характеристики сознания подвергаются изменениям намного медленнее и труднее, чем основы материального быта. Наряду с борьбой с религией одной из форм идеологического воздействия на крестьянство в 1920-е гг. являлось внедрение новых, советских праздников. Однако на пути модернизации деревенского быта встречались различные трудности и препятствия, которые приводили к достаточно пассивному восприятию крестьянством новых «красных» дней календаря. Надо отметить, что низкая крестьян и преимущественная образованность основной массы занятость земледельческим трудом ограничивали воздействие советской идеологии. В архивных материалах отложилось достаточно сведений, характеризующих воздействие на крестьян советских праздников. Следует отметить, что празднества, проходившие в деревнях, представляли собой уменьшенную копию столичных торжеств. Так, в Стародубском уезде Брянской губернии 21 октября 1921 г. было «проведено заседание комиссии по организации празднования годовщины Октябрьской революции. На нем было решено в г. Погаре, пос. Елионке, Воронке устроить открытые заседания комячеек и других совместно крупнейших селах с исполкомами и профорганизациями, посвященные дню Октябрьской революции. В других селах и деревнях провести собеседования для взрослых и детей о значении Октябрьской революции, привлекая к этой работе школьных работников»1. В Смоленской губернии к празднованию очередной годовщины Октября планировали выпуск биографической литературы. Так, в переписке Смоленского губкома с укомами РКП (б) о работе среди женщин за 1922 г. сохранились сведения, что к «5 годовщине Октябрьской революции отдел работниц ЦК РКП предлагал выпустить сборник «Дочери Октября». Целью сборника является выпуск биографий работниц 1 ГАБО.Ф.П-10.Оп.1.Д.49.Л.1. 215 и крестьянок, ярко проявивших себя как в непосредственном завоевании Октябрьской революции, так и в партийно-советском строительстве»1. В 1920-е гг. в силу объективных и субъективных причин наблюдалось усиление женской общественной активности. В связи с этим героизация выдающихся женских образов была необходима в качестве примера для подражания. Именно крестьянки были наиболее внушаемой частью деревенского населения, эмоционально откликаясь на устраиваемые праздничные мероприятия и реагируя на деревенские торжества. Письма крестьян в средства массовой информации ярко характеризуют отношение деревни к внедрению советских праздников. Так, о проведении октябрьского праздника в Калужской губернии написал в редакцию «Крестьянской газеты» в 1925 г. крестьянин Алексей Бубликов (Калужская губерния, Малоярославский уезд, Боровская волость, село Беницы). Автор рассказывал, что «в селе Беницы 6 ноября в честь Октябрьской революции состоялось торжественное заседание, в состав почетного президиума вошли председатель сельского совета, представитель от ячейки РКСМ, от учительства и учащихся и две беспартийные девушки. Вначале было объявлено печальное известие о смерти товарища Фрунзе, почли его память вставанием и похоронным маршем. Был прочитан доклад о международном положении, о восьмилетних достижениях Октябрьской революции, была проведена запись в пионеры. Закрылось мероприятие пением Интернационала, настроение крестьян было самое торжественное»2. В целом при проведении советских праздников проявлялись цикличность и схематизм. Шаблонный характер официальных торжеств вызывал апатию и духовное абстрагирование крестьянства от насаждаемых коммунистических ценностей. О праздновании очередной октябрьской годовщины также 8 ноября 1925 г. сообщил в редакцию крестьянин А.М.Баранов (деревня Глинище Тарусской волости и уезда, Калужской губернии). Он информировал, что «в 1 2 ГАНИСО.Ф.3.Оп.1.Д.1717.Л.208. РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.301.Л.1. 216 деревне Мансурово Тарусской волости и уезда Калужской губернии проводилось празднование 8 годовщины Октябрьской революции. Была устроена манифестация с красными флагами и портретами вождей революции. Школа была украшена зеленью, на собрании заслушали отчет сельсовета о своей работе и праздновании Октября. Граждане с большим вниманием выслушали выступающих на собрании и с удовольствием разошлись по домам»1. Сообщение удовольствием автора разошлись принудительности в довольно по информативно, однако домам» наводит на фраза «с мысль о насаждении советских праздничных мероприятий, что не находило должного сочувственного отклика в крестьянской среде. Кроме празднования годовщины Октября, одним из наиболее важных, по мнению органов советской власти, считался праздник Первомая. Например, план празднования 1 мая 1923 года по Брянской губернии в деревне предусматривал «проведение 29 апреля собраний граждан с докладами на тему: «Наступление мировой буржуазии на рабочих и крестьян и задачи трудящихся». На этих собраниях было необходимо объяснять крестьянству, почему празднуется 1 мая. В этот день с утра устраивались всенародные демонстрации, затем небольшие митинги на тему «Международный праздник труда и крестьянство». Вечером 1 мая проводились спектакли-концерты с соответствующей программой, а перед их началом доклады на тему: «Что Советская власть и коммунистическая партия делают для крестьянства»2. Весьма активно праздник Первомая проводился в Карачевском уезде Брянской губернии. Так, в отчете о работе Карачевского агитпропотдела за 1925 г. содержатся сведения о проведении праздника в Руженской волости. В отчете указывалось, что «в селе Покрове подъем настроения у крестьян был таков, что они потребовали остановиться демонстрации у дома священника, близ церкви и устроить митинги… Проводились доклады на тему «За культурную революцию», содержание которых увязывалось с жизнью уезда. 1 2 РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.301.Л.4. ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.976.Л.62-64. 217 Причем во многих местах были устроены торжественные заседания, а вечером спектакли»1. Вероятно, что насаждение советского церемониала увеличивало крестьянский негативизм по отношению к власти. За ширмой массовости официальных советских праздников скрывались прагматичный расчет и молчаливое осуждение политики власти советское государство стремилось в деревне. В свою очередь жестко выдерживать классовую линию, что отрицательно отражалось на развитии социокультурной сфере деревни. Советское государство стремилось использовать праздники для расширения своей социальной базы в деревне Западного региона. Например, в Почепском уезде прилагали максимальные усилия для того, чтобы провести праздник Первомая на достойном уровне. Так, в материалах уездного комитета РКП (б) за 1928 г. отмечалось, что «первомайские праздники должны быть увязаны с проводимыми мероприятиями нашей партии, в частности, с весенней посевной кампанией и праздником «первой борозды». Предусматривалось «торжественное открытие артелей, коммун и т.д.; ремонт и приведение в порядок радиоустановок; пуск киноустановок и обслуживание крупных селений в дни волости; проведение в избах-читальнях ряда бесед и докладов о первомае. Также было необходимо обеспечить самое широкое вовлечение в празднование рабочих и крестьянских масс, достигнуть, чтобы празднование носило живой и бодрый характер»2. Технические новации в форме кино и радиоустановок, как правило, привлекали крестьян на подобные мероприятия. Поэтому местные власти стремились сконцентрировать в рамках праздника максимальное количество акций, доступных для проведения. В Стародубском уезде тоже считали необходимым, чтобы «первомайский праздник проник в быт крестьянина, чтобы крестьянин праздновал его и не работал. Работа должна быть поставлена так, чтобы чувствовался праздник в 1 2 ГАБО.Ф.П-5.Оп.1.Д.315.Л.31. ГАБО.Ф.П-8.Оп.1.Д.817.Л.73. 218 крестьянской хате, было празднично убрано, праздничные костюмы, праздничная пища. Первого мая надо провести «День крестьянина», в волостных пунктах следует устроить шествие с флагами, с маленькими митингами, которые должны заканчиваться хорошими спектаклями»1. Таким стремление образом, судя проводить обстановке. Кроме по архивным «красные» дни того, планировался документам, наблюдалось календаря целый пропагандистких мероприятий, призванных в праздничной комплекс создавать агитационно- возвышенное и торжественное настроение у сельских жителей. В отличие от напряженных периодов крестьянского труда – весны, лета, осени - зима давала значительно больше времени для проведения досуга. Именно поэтому проведение зимних праздников находилось в фокусе особого внимания власти. Так, 24 декабря 1925 г. агитационнопропагандисткий отдел Новозыбковского укома РКП (б) рекомендовал «усилить культурную работу в дни рождественских праздников. В деревне необходимо подготовить спектакли, инсценировки и вечера в народных домах и избах-читальнях. Надо усилить агитационно-разъяснительную работу в направлении борьбы с пьянством среди рабочих и крестьян. На различных вечеринках, которые будут устраиваться в новый год, ни в коем случае не допускать пьянства, а придавать им исключительно характер разумных развлечений, возлагая ответственность за это на организаторов этих вечеринок»2. Понятно, что данные рекомендации актуальны во все времена, однако их довольно трудно осуществить на практике, особенно в праздничные дни. Давние традиции отмечать торжества с помощью спиртного были привычны и естественны для деревенской жизни, поэтому агитационно-пропагандисткие меры были декларативны и малоэффективны. Как выше уже отмечалось, органы советской власти стремились к распространению, планированию и внедрению новых праздников в сельский 1 2 ГАБО.Ф.П-10.Оп.1.Д.75.Л.165-166. ГАБО.Ф.П-7.Оп.1.Д.735.Л.184. 219 повседневный быт. В частности, план празднования 5-ой годовщины Красной Армии в 1923 г. предусматривал проведение комплекса торжественных мероприятий. В плане указывалось, что «всё празднование протекает под знаком объединения красноармейцев с рабочими и служащими массами. В волостях накануне годовщины, т.е. 22 февраля, проводятся митинги в наиболее крупных селениях, совхозах и колхозах. С этой целью командируются агитаторы, которые прочитывают инструктивные доклады, а затем вместе с членами ячейки разъезжаются по деревням для проведения митингов. Где возможно, устраиваются беседы-воспоминания, к которым привлекаются бывшие красноармейцы, разбросанные по деревням. 23 февраля в волостном селе устраивается торжественное заседание волисполкома со всеми общественными организациями при широком участии публики. После заседания ставится спектакль революционного содержания»1. По прошлому всей видимости, символика должны были и формировать обращение образ к героическому светлого настоящего. Актуальной задачей для нового советского государства была борьба с дореволюционными «пережитками», поэтому крестьяне видеть результаты советских социокультурных должны были достижений. По мнению Ш.Плаггенборга «стратеги празднеств питали склонность к мифу»2. Устраивались торжественные проводы в армию, чтобы молодое поколение ощущало внимание и заботу советской власти. Так, в Калужской губернии в 1925 г. было проведено данное мероприятие, о чем написал в «Крестьянскую газету» Лозинской И.Ф. Юдин (дер. Грозынь, Спас-Деменского уезда, волости). Автор информировал, что «комсомольцы деревни Грозынь решили сделать проводы товарищам, призываемым в Красную Армию. Поставили присутствовали спектакль 17 бесплатно. Перед октября, призывники началом спектакля всего было округа открыто торжественное заседание, в котором присутствовали с приветственными ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.976.Л.16. См.: Плаггенборг Ш. Революция и культура: культурные революцией и эпохой сталинизма. - СПб., 2000.С.321. 1 2 220 ориентиры в период между Октябрьской словами: от комсомола, учительство, женщин, пионеров, батраков. …Вечер был закончен танцами, присутствующая публика была очень довольна»1. Заметно преобладание апологетических настроений у автора письма, однако в реальной деревенской жизни, как правило, присутствовали более прозаические мотивы для военной службы. Так, В.П. Булдаков приходит к выводу, что «для основной массы сельских парней служба в армии давала шанс либо «выбиться в люди», либо «убежать» из ненавистной деревни»2. Наряду с этим нельзя отрицать, что служба в Красной армии, как и политика выдвижения, играла роль социального лифта, столь необходимого для молодого мужского поколения деревни. Продолжая обратить рассмотрение роли внимание на значение масштаба. В частности, советских праздников, следует других торжеств, уже гораздо меньшего проводились мероприятия, связанные с празднованием годовщины Парижской Коммуны и Международного дня «Красной помощи», которые отмечались весной. Указывалось, что «празднование годовщины Парижской Коммуны и Международного дня «Красной помощи» должно захватить всю рабоче-крестьянскую массу. К этому дню в волости и подшефные деревни должны выехать товарищи из парторганизаций и шефствующих ячеек для непосредственного обслуживания важнейших населенных пунктов волости. 18 марта проводятся торжественные заседания, во всех клубах и театрах проводятся митинги и инсценировки»3. Вместе с этим устраивались посвященные аграрной урожая» Брянской губернии, который обычно в тематике. торжества основным задачам этого сельскохозяйственного года, Например, к местного ним относился уровня, «День проходил осенью. К праздника относились: «подведение итогов демонстрация достижений; разъяснение мероприятий советской власти в деле укрепления и поднятия сельского РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.313.Л.8. См.: Булдаков В.П. Указ.соч. С.367. 3 ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1200.Л.28. 1 2 221 хозяйства; общественная проверка работы кооперации»1. «День урожая» обычно проводился в сельскохозяйственные октябре, выставки, поэтому «организовывались ставились пьесы, разучивались соответствующие песни, выпускались стенгазеты и т.д.»2. Советская идеология должна была внедряться повсеместно, поэтому проведение «Дня пропагандисткими урожая» увязывалось с другими агитационно- мероприятиями. Например, в материалах о состоянии массово-политической работы в Брянской губернии за 1927 г. отмечалось, что «все кампании в течение лета 1927 г. должны быть проведены под углом подведения итогов к 10-ой годовщине Октябрьской революции»3. Тааким образом, даже сельскохозяйственный «День урожая» стремились политизировать Впрочем, данная исторического и подчинить тенденция влиянию является периода, когда коммунистической характерной советская для власть пропаганды. 1920-х проходила гг. – процесс становления и укрепляла свои позиции во всех областях жизни. Однако, несмотря на активную работу по внедрению новых «красных» дней календаря, сохранялись старые традиционные способы отмечать праздничные дни. Об одном из таких праздников написал в редакцию «Крестьянской газеты» в 1925 г. крестьянин из Калужской губернии В.С.Новиков (Спасдеменский уезд, Милятинская волость, деревня МалоеПречистое). В письме он рассказал о том, как празднуют так называемые престольные праздники. Автор сообщал, что «в деревне Екатериновке Милятинской волости Спасдеменского уезда праздновали праздник Прасковьи 28 октября старого стиля этого года, самогонки было вдоволь, все были пьяные. Вечером пришла гулять молодежь с соседней деревни Песочни, потом была драка из-за одной барышни с неким гражданином из деревни Большое Пречистое. Шум, гам, плач детей. На квартире всё побили, крики, ругательства ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1212.Л.402. Там же. 3 ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1897.Л.73. 1 2 222 почти до рассвета, картина была ужасная. По всей нашей округе отличилась деревня Екатериновка со своими праздниками и песоченской молодежью»1. Крестьянские традиции массовых гуляний с самогоном и драками были естественным наследием деревенского Попытки советской власти дореволюционного прошлого. административно-идеологическими мерами бороться с их проведением, в большинстве случаев, терпели неудачу. Многовековые правила поведения блокировали внедрение в сельский быт советских, как правило, пролетарско - городских праздников. Сводки ОГПУ сохранили информацию о хулиганских выходках во время проведения праздничных мероприятий: «В Брянской губернии участники крестного хода разгромили первомайскую демонстрацию, причем некоторые из демонстрантов были избиты. В Гомельской губернии в одном из сел была разрушена первомайская арка, построенная сельсоветом, причем материал был растащен. В другом селе этой же губернии во время киносеанса группа хулиганов пыталась сломать киноаппарат, спасти который удалось члену губисполкома, угрожавшему хулиганам оружием (Из обзора информотдела ОГПУ о политическом состоянии СССР за май 1926 г.)»2. Вероятно, причины асоциального поведения следует искать в том, что для большинства крестьян пролетарские праздники были не более чем абстракцией, не подкрепленной историческим опытом. По всей видимости, играло свою роль и нарастание социокультурных противоречий, выражающихся в разных культурных традициях. Так, по обоснованному мнению А.С.Ахиезера «новое общество, возникшее после конца глобального инверсионного цикла, было, прежде всего, победой глубоко архаичных локальных форм социальных отношений и нравственного идеала»3. 1 РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.301.Л.3-3об. Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД…С.414. См.: Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). Т.I От прошлого к будущему. 2-е издание, переработанное и дополненное. - Новосибирск, 1997. С.363. 2 3 223 Внедрение советских праздников было тесно связано с усилением роли агитации и пропаганды, выступающих еще одним важным инструментом идеологического влияния на крестьян. Советская власть планировала масштабные задачи агитационно-пропагандисткой деятельности в деревне с целью построения социалистического общества и формирования нового человека. На местном, региональном уровне данные планы должны были активно реализовываться в жизнь. Так, в протоколах заседаний коллегии агитационно-пропагандисткого отдела Клинцовского укома РКП (б) за 1925 г. указывалось, что «хозяйственный рост страны, политической сознательности и активности всех слоев трудящихся и крестьянства ставят ряд больших задач в области агитационной и политико-просветительной работы в деревне»1. Отмечалось, что «в агитационной работе следует отказаться от кампанейских, ударных методов. В порядке кампаний должна проводиться агитационная работа только по основным, самым крупным вопросам (перевыборы сельсоветов, сбор сельхозналога и т.д.). По всем остальным вопросам агитационная работа должна проводиться в плановом, повседневном порядке»2. Следует отметить, что наиболее важные события в деревенской жизни происходили под влиянием профиля, что, в свою очередь, повседневной и приводило к чрезмерной идеологизации жизни крестьянства. Реальность понимали кампаний различного сами корректировала работники планы партийных просвещения, на которых структур, что возлагалась практическая реализация идеологических задач. Например, 13 января 1925 г. было проведено заседание просвещенцев Стародубской волости Брянской губернии. В докладе уездного политпросвета отмечалось, что «в деревне чувствуется необходимо 1 2 громадный сдвиг в сторону культурно-просветительскую ГАБО.Ф.П-6.Оп.1.Д.1674.Л.23. Там же. Л.24-26. 224 заинтересованности работу наукой, планировать и приспосабливать к массе»1. 13 апреля 1925 г. на волостной конференции политпросветработников Стародубской волости говорилось о том, что «политико-просветительная работа должна протекать по определенному плану, чтобы крестьянские массы могли получить на тревожные сезонные запросы всегда удовлетворяющий ответ»2. При проведении агитационной работы необходимо было учитывать время года и сезонную занятость крестьянства, т.к. жизнь в деревне была весьма напряженной в период сельскохозяйственных работ. Надо сказать, что местные власти оперативно реагировали на цикличный характер трудовой деятельности крестьянства. Так, Клинцовский план уком РКП (б) разработал политпросветработы на лето 1922 г., в котором отмечалось, что «основная работа в деревне должна проводиться по воскресным и праздничным дням, в субботние вечера. Эти дни должны быть более целесообразно использованы, чтобы они заполнили культурные потребности крестьянской массы»3. Следует отметить, что специфика крестьянской жизни требовала главное внимание уделять развитию сельского хозяйства, поэтому одним из основных направлений была аграрная пропаганда. С целью ее реализации на практике среди крестьян советскими органами проводилась разъяснительная и агитационная работа по распространению агрономических знаний и новой техники. По уездам направлялись организаторы проведения сельскохозяйственных кампаний «Неделя раннего пара», «Неделя зяблевой вспашки», проводились различные сельскохозяйственные выставки. Так, Ю.С. Борисов отмечает, что «в 1924-1925 гг. в СССР было проведено более 300 тыс. лекций по аграрным вопросам, слушателями которых выступили более 6,5 млн. чел.»4. Модернизация аграрного сектора требовала от советской ГАБО.Ф.Р-1419.Оп.1.Д.39.Л.2,3об. ГАБО.Ф.Р-1419.Оп.1.Д.39.Л.16-17. 3 ГАБО.Ф.П-6.Оп.1.Д.232.Л.39,41-42. 4 См.: Борисов Ю.С. Производственные кадры деревни, 1917-1941. Цивилизованные хозяйственники или «винтики» государственной машины? - М.,1991.С.174. 1 2 225 власти расширения крестьянского кругозора, т.к. традиционный уклад мог быть изжит только путем целенаправленной пропаганды. Для достижения успеха агропропаганде существовала и наибольшей актуальная эффективности в необходимость её сочетания с насущными интересами сельских жителей. Так, 6 марта 1925 г. состоялось Брянское губернское совещание по агитационно-пропагандисткой работе, на котором заслушивался и обсуждался доклад «Об агропропаганде». В докладе отмечалось, что «практикуемые в последнее время многообразные формы агропропаганды: сельхозкружки, сельхозкурсы, выставки, конференции, печать, литература, кинопередвижки, агропьесы, агросуды, беседы и т.д. себя оправдали. Однако подчеркивалось, что мероприятия необходимо делать наиболее доступными и понятными для наиболее широких слоев населения на основе тщательного учета местных условий и возможностей»1. Одной из наиболее популярных форм проведения агропропаганды было проведение различных лекций, бесед, конференций по сельскохозяйственной тематике. В частности, в плане работ Брянского губернского земельного предусматривалось управления на 1924 г., среди прочего, «проведение волостных беспартийных конференций не менее 3-х на каждую волость перед осенней и весенней посевной кампанией. На конференциях должны быть поставлены вопросы: о раннем взмете паров, о вспашке на зябь, о премировании улучшений путем льгот по взиманию сельскохозяйственных сельскохозяйственного налога; доклады агрономов о плане мероприятий земельных органов губернии на текущий операционный год»2. В отчетах агитационно-пропагандисткого отдела Брянской губернии о работе за 1923 г. указывалось, что «проводились периодические лекции и беседы по сельскому хозяйству в селах и деревнях. Например, таких лекций и бесед по Жиздринскому уезду было проведено 53 лекции, число 1 2 ГАБО.Ф.П-9.Оп.1.Д.411.Л.62. ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1200.Л.43. 226 часов 74, слушателей 900. По Карачевскому бесед и лекций 89 часов, слушателей 1079 человек»1. В Гомельской губернии по данным за 1926 г. применялись следующие формы «сельхозкружки, сельхозкурсы и и методы в агропропаганде: конференции, сельхозвыставки, издание листовок, показательные мероприятия в области сельского хозяйства»2. По данным Ю.С.Борисова «в целом по СССР в 1925-1926 гг. проводилось около 7 тыс. сельскохозяйственных курсов с численностью слушателей до 300 тыс., в 1926-1927 гг. – более 8 тыс. курсов (330 тыс. сельских жителей)»3. Конкретным примером регионального проведения агропропаганды может служить конференция крестьян-культурников при Новозыбковской сельскохозяйственной опытной станции, которая состоялась в 1926 г. В частности, в «программе конференции были указаны темы докладов по сельскому хозяйству, осмотр и объяснение работы учреждений опытной станции»4. Однако следует иметь в виду, что в реальности часто не всё осуществлялось и лишь немногие из крестьян могли применять передовые агроновинки в сельском хозяйстве. Как правило, большинство крестьян не стремились изменять традиционные методы ведения хозяйства. По - прежнему личный опыт и индивидуализм в деревне оставались константами в выборе технологий ведения хозяйства. Кроме того, эффективному традиционный Смоленской губернии препятствием заседании недостаток выступал деревенской проведению агропропаганды материально-финансовых при проведении финансовый комиссии средств. Так, в агропропаганды дефицит. 4 Смоленского мешал февраля губернского основным 1925 г. на комитета слушали доклад «Об агрокультурных мероприятиях» (докладчик Комаров). В докладе отмечалось, что «агропомощь по ликвидации сельскохозяйственной неграмотности строится на проведении ряда лекций, ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.976.Л.30,33,34. Гомельская губерния. 1919-1926 гг…С.198,210. 3 См.: Борисов Ю.С. Указ. соч. С.173. 4 ГАГО.Ф.24.Оп.1.Д.641.Л.182. 1 2 227 бесед и сельскохозяйственных курсов. Наряду с этим указывалось, что во всех уездах отсутствия проводятся опять-таки курсы, как, денежных например, в средств»1. После не Демидове, из-за доклада состоялись прения, в которых прозвучали «критические оценки работы, поэтому было решено предложенную резолюцию сейчас не принимать, а после обработки принять на следующем заседании»2. Одним из значимых агротехнических мероприятий было проведение так называемой «Недели крестьянина», которая была популярным событием в 1920-е гг. Так, в материалах Стародубского уездного комитета РКП (б) Брянской губернии за 1920 г. указывалось, что данная неделя включает «мероприятия как чисто практического характера, так просветительного. К первым и культурно- относились: бесплатное использование прокатных пунктов; привлечение к работам в деревне всего нетрудового элемента городов и посадов – торговцев, спекулянтов и т.д., что было логическим последствием предпосылки «Кто не работает, тот не ест». Вторая группа выражалась в проведения ряда чтений, бесед, касающиеся сельского хозяйства и его роли и положения в Советской России»3. В губернии проведение недели Смоленской главным образом заключалось «в запашке и обсеменении полей семей красноармейцев и бедноты»4. В Калужской губернии комиссия по проведению «Недели крестьянина» занималась организацией отрядов по уборке полей семей красноармейцев и беднейшего крестьянства: «Отряды были поданы по всем уездам в количестве около 400 чел. …Указывалось, что необходимо начать усиленный ремонт инвентаря крестьянам, а также производить в деревне и строительные работы»5. Кроме того, «члены рабочих дружин, находясь на работе в селах и деревнях, должны крестьянской были создавать коммунистические молодежи, культурно-просветительные ГАНИСО.Ф.3.Оп.1.Д.2759.Л.22. Там же. Л.23.. 3 ГАБО.Ф.П-10.Оп.1.Д.7.Л.1. 4 РГАСПИ.Ф.17.Оп.5.Д.128.Л.14. 5 РГАСПИ.Ф.17.Оп.5.Д.109.Л.17. 1 2 228 ячейки и союзы кружки, устраивать митинги, вести агитацию, распространять отмечалось, что «Неделя крестьянина» как литературу»1. В пример деловой результате агитации сыграла большую историческую роль в сближении города и деревни»2. Следует отметить, что практиковался комплексный при проведении подход, поэтому «Недели крестьянина» должны были активно участвовать все отраслевые органы власти. Так, отдел здравоохранения Стародубского уездного комитета РКП (б) сообщал, что «главное внимание было обращено на санитарно-просветительную деятельность, усиление медицинской помощи населению, улучшение источников водоснабжения, снабжение больниц топливом на зиму, открытие фельдшерских пунктов и ремонт больниц, оборудование фельдшерских приемных покоев»3. Таким образом, можно констатировать, что проведение «Недели крестьянина» играло важную роль в популяризации мероприятий советской власти, привлечении симпатий крестьянства на свою сторону. В 20-е гг. одной из актуальных задач в аграрной сфере был переход на многополье, имеющий целью интенсификацию сельскохозяйственного производства. Так, в тезисах по докладу тов. Матвеева «Меры подъема и переустройства сельского хозяйства Брянской губернии» за 1928 г. красной нитью проводилась рекомендация: «расширение посевной площади, главным образом, должно проходить за счет введения многополья»4. В итоге, если судить по письмам сельских жителей в «Крестьянскую газету», то, как правило, данная деятельность находила положительный отклик в деревне. Например, в 1924 г. в письме в «Крестьянскую газету» крестьянин Козаков из Сычевского уезда Смоленской губернии информировал, что «в его местности организуются двухнедельные сельскохозяйственные курсы, которые охотно посещаются крестьянами. Крестьяне делают доклады на собраниях о правильном ведении сельского хозяйства»5. ГАДНИКО.Ф.П-1.Оп.3.Д.290.Л.267. ГАДНИКО.Ф.П-1.Оп.3.Д.282.Л.22. 3 ГАБО.Ф.П-10.Оп.1.Д.7.Л.63. 4 См.: Материалы к XV Брянской губернской конференции ВКП (б). - Брянск,1928. С.10. 5 РГАЭ.Ф.396.Оп.2.Д.53.Л.1. 1 2 229 Крестьянин Алексашкин (Калужская губерния, Мещевский уезд, Троснянская волость, с. Уруга) писал, что «до сих пор наше селение придерживалось трехпольного чередования полей. Но в 1925 г. на общем собрании постановили перейти на четырехполье, все согласились и дали денег на покупку клевера. Этот переворот в нашем селе пусть послужит примером для всех сел и деревень, которые еще находятся в смертельной пасти трехполки и пусть подумают, что рано или поздно надо переходить на многополье»1. Однако перебои в снабжении деревни препятствовали внедрению аграрных новшеств. В материалах к отчету Бежицкого уездного исполкома Брянской губернии за время с 1 октября 1924 по 1925 гг. констатировалось, что недостатком «переход клеверных на многополье семян, заявки в 1925 г. тормозится населения не могли быть удовлетворены полностью»2. В периодических изданиях с целью подтверждения сельскохозяйственных изменений в деревне публицисты приводили мнения сельских коореспондентов. Так, в 1926 г. в журнале «Коммунар» был опубликована статья М.Полонского «На новые рельсы», в которой автор активно пользовался данным пропагандистким приемом. В частности, он ссылался на селькора Матюхина, который информировал, что «на общем собрании граждан поселка Богородец Шаблыкинской волости был заслушан доклад агронома о пользе многополья. После доклада крестьяне постановили: - «не хотим больше быть на трехполье и переходим на шестиполье»3. Сами крестьяне охотно высказывали свое мнение об организации сельскохозяйственных курсов, агромероприятий, т.е. ответная достаточно активной. Так, в выставок, реакция середине проведении на действия различных власти 1920-х гг. прислал была письмо с РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.303.Л.3-3об. См.: Материалы к отчету Бежицкого уездного исполкома за время с 1 октября 1924 по 1925 гг. - Бежица Брянской губернии, 1925. С.18. 3 См.: Полонский М. На новые рельсы // Коммунар. Орган Брянского губкома ВКП (б). №8,1926 г. С.77. 1 2 230 описанием первой сельскохозяйственной выставки в г. Севске крестьянин В.Ф.Гнедов (Брасово, Брянская губерния, Севский уезд, сельскохозяйственный техникум). Автор информировал, что «12 октября в г. Севске открылась первая сельскохозяйственная выставка, организованная Севским УЗУ. Выставка дала много полезного и хорошего для крестьянина Севского уезда. Наше крестьянское хозяйство и советское хозяйство медленно, но уверенно поднимаются на высшую ступень своего возрождения»1. В 1924 г. написал Котрелев об открытии сельскохозяйственных курсов П.А. (Смоленская губерния, село Пречистое, Духовщинский уезд). Корреспондент информировал, что «мы находимся в глуши от города и вдали от железной дороги, где в прошедшие годы свирепствовал бандитизм, который не давал улучшать крестьянину свое сельское хозяйство. Открылись курсы, которые должны дать пользу в сельском хозяйстве еще не культурным хозяйствам, они будут плодотворными2. Понятно, что наряду с письмами апологетической направленности, в редакцию «Крестьянской газеты» приходили послания с перечислением многочисленных недостатков, характерных для сельскохозяйственной пропаганды. Так, в 1924 г. письмо в «Крестьянскую газету» под красноречивым названием «Ничего хорошего, кроме плохого» прислал крестьянин С.Фомин (село Лютня Мстиславского уезда Смоленской губернии). Автор обращал внимание, что «в бывшем имении Лютня Мстиславского уезда Смоленской губернии существует агрономический пункт, но, кроме вреда и для государства и для окрестного населения, он ничего не приносит. Овес хороший, по грудь человеку, на поле сгнил. Да и во всем хозяйстве беспорядок ужасный»3. Крестьянин Н.И.Чумаков (село Новое, Борятинской волости, Масальского уезда, Калужской губернии) написал, что «в селе Новое со дня организации ВИКа не было агронома, который бы сделал лекцию как лучше РГАЭ.Ф.396.Оп.2.Д.53.Л.325-326. Там же. Л.419. 3 Там же. Л.164. 1 2 231 вести сельское хозяйство. Чаще присылайте агрономов деревне!»1. Таким образом, в середине 1920- х гг. в деревне наблюдался рост «хозяйственных» настроений крестьянства, чему способствовала аграрная пропаганда и стремление власти переустроить деревню на социалистический лад. Ускорению изменений в области сельского хозяйства способствовало проведение в 1923 г. Всероссийской сельскохозяйственной выставки. Так, в коллективной монографии отмечалось, что «данную выставку посетили крестьянские делегации от Гомельской губернии общей численностью до 1000 человек, а на первой губернской выставке, организованной в 1923 г., побывало 6500 крестьянских делегатов»2.В информационной сводке агитационно-пропагандисткого отдела Смоленского губкома за сентябрь 1923 г. указывалось, что «всего Смоленской посетило выставку 1175 человек из губернии. В этом числе крестьян было – 469 чел., 40% от общего числа экскурсантов»3. В Калужской губернии «на расходы участия в выставке была утверждена смета в общей сумме 14094 товарных рубля, 40 % этой суммы отпускалось Главным Выставочным комитетом, а остальные 60% относились на местные средства»4. От Брянской губернии принимали участие в выставке представители кооперативных структур. В частности, правлением Брянского губернского союза потребительных обществ было решено «командировать на выставку 25 человек и ассигновать на расходы по поездке в Москву по 20 руб. золотом на каждого экскурсанта»5. Наряду с этим необходимо было идти в ногу со временем и использовать более современные формы работы с крестьянским населением. Поэтому для усиления эффекта агропропаганды использовались агитационные поезда с сельскохозяйственной направленностью. Так, в докладе Там же. Л.222. См.: Кудрявицкий И., Игнатенко И., Прохоров В. Указ. соч. С.43. 3 ГАНИСО.Ф.3.Оп.1.Д.1944.Л.129,136. 4 ГАДНИКО.Ф.П-1.Оп.5.Д.98.Л.22,24-25. 5 См.: Кооперативная жизнь. Ежемесячный кооперативный и экономический орган Брянского губернского союза потребительных обществ. Август, № 9, 1923 г. С.15. 1 2 232 Калужского губернского земельного управления Президиуму губисполкома о работе агропоезда имени. В.И. Ленина отмечалось, что «на всех 8 станциях во время стоянок агропоезда через его музеи было пропущено 13189 посетителей, из которых 7114 мужчин, 2873 женщины и 3502 подростка. В общем, средняя посещаемость агропоезда в день определяется в 1648 чел. Из числа посетителей свыше 75% были крестьяне»1. Однако, несмотря агропропаганды, на применение различных форматов современные исследователи считают, что изменения в области сельского хозяйства с большим трудом пробивали себе дорогу в жизни. Например, С.А. Есиков справедливо отмечает, что «в действительности классического крестьянина убедить что-то изменить в дедовских технологиях своего производства было очень трудно….Крестьянин должен своими глазами увидеть, своими руками пощупать, прежде чем скажет, хорошо это или плохо»2. По всей видимости, 1920-е гг. стали тем периодом, когда негативные тенденции «раскрестьянивания» становились преобладающими в сельском быту. Таким образом, крестьянство идеологическое влияние 1920-х испытывало сильное советской власти, которое выражалось в антирелигиозной борьбе, внедрении советских праздников и агитационнопропагандисткой деятельности религиозных взглядов нового государства. Ситуация крестьян Западного региона в России сфере была противоречивой и неоднозначной. В большинстве случаев антирелигиозная пропаганда находила положительный отклик у молодого населения деревни, старшие возраста, как правило, сохраняли приверженность вере. Конечно, официальная пропаганда в большинстве своем констатировала успехи на фронте антирелигиозной борьбы и агитации, однако жизнь вносила реальная коррективы. При этом на фоне ослабления позиций официальной церкви происходило оживление суеверий, колдовства, См.: Калужский край. Документы и материалы. Книга третья (1917-1941 годы). ..С.141. См.: Есиков С.А. Российская деревня в годы нэпа: К вопросу об альтернативах сталинской коллективизации (по материалам Центрального Черноземья). - М.,2010. С.71. 1 2 233 характерных для переходных периодов развития. Большую роль в сохранении религиозных верований играли традиции и обычаи, тяжелый физический труд, ощущение приниженного возможность найти в церкви моральное социального положения, утешение. Все эти факторы способствовало сохранению религии у крестьян, особенно у женщин и представителей старшего поколения деревни. Распространение новых советских праздников своем пути также встречало на препятствия в виде старых традиций. Очевидно, что новые праздники были необходимы для утверждения советской власти, однако складывалась своебразная двойственная ситуация - сохранение старого и проникновение нового. Насаждение новых «красных» дней календаря всегда воспринималось положительно крестьянами, и в итоге не старые праздники сохранялись в сельском быту. В агитационной сфере основное внимание уделялось аграрной пропаганде, т.к. крестьянство ближе воспринимало примеры из реальной жизни, основанные на практической целесообразности. Проведение «Недели крестьянина», различных сельскохозяйственных курсов, использование агропоездов расширяло кругозор крестьянства, повышало общий уровень развития. Однако высокая степень идеологизированности, множество упущений и недостатки в работе вызывали нарекания сельских жителей и способствовали недовольству деревни. 234 3.2. Перемены в сфере образования и просвещения 1920-е гг. в крестьянской жизни характеризуются сочетанием и взаимопроникновением социокультурных традиций и новаций, т.к. советская власть стремилась проводить политику, направленную на создание новой культуры, нового человека. Для укрепления советской были необходимы комплексные государственности меры, показывающие крестьянству серьезность и долговременность намерений в построении нового строя. В результате культура, как и другие сферы сельской жизни, оказалась под мощным государственным влиянием. Так, Ю.О. Куренкова справедливо отмечает, что «в условиях слабой социально-экономической базы реформ, подавляющей неграмотности населения советская власть столкнулась с необходимостью быстрых жестокого голода социальных изменения эти изменений. Однако происходили в обстановке медленно и достичь удавалось немногого»1. Следует сказать, что рассматривать процесс социокультурного строительства в деревне Западного региона, абстрагируясь от экономических и общественно-политических проблем, было бы не совсем корректно. Очевидно, что данные вопросы находились в жесткой увязке. При этом голод, недостаток элементарных условий для ведения образовательного процесса (отсутствие зданий, отопления, ручек, карандашей, учебной литературы) являлись прямым негативным Следует согласиться с следствием А.С.Ахиезером революционных в том, что процессов. «новая власть См.: Куренкова Ю.О. Реализация социальной политики в доколхозной деревне Оренбуржья // Труды института крестьяноведения Южного Урала им. В.П.Данилова: Выпуск 3. – Оренбург,2010.С.176. 1 235 столкнулась с проблемой коренного расхождения массовых утопических замыслов и реальных социальных культурных возможностей»1. Архивные материалы содержат сведения о нехватке продовольствия и самого необходимого в деревне. Однако, несмотря на тяготы гражданской войны и восстановительного периода, внимание культурному развитию уделялось. В частности, на территории Смоленской губернии в мае 1919 г. действовал отряд по проверке Дорогобужского уезда, уполномоченный ВЦИК. В отчете о деятельности отряда отмечалось, что «культурно-просветительная работа в уезде ведется плохо. Зимой была работа, а теперь приостановилась будто бы из-за голода. Есть и культурно-просветительские кружки, и читальни, но не везде. А народ зимой охотно ходил. Жаловались, что мало присылается книг и газет, а также на отсутствие средств и агитации»2. Протоколы и отчеты Смоленского губернского и уездных комитетов РКП (б) по работе в деревне за январь - ноябрь 1920 г. сохранили сведения о материальных трудностях. Указывалось, что «деятельность культурно- просветительного отдела в губернском масштабе вначале была чрезвычайно затруднена, т.к. не было почти никакой связи с отдаленными уездами, не были учтены культурные связи, не было известно положение на местах в смысле помещений и т.д.»3. Для преодоления вполне объяснимых трудностей и препятствий, культурно-просветительная работа должна была опираться на поддержку общественности. В связи с этим важно сказать, что крестьяне в основной своей массе, как правило, положительно относились к распространению просвещения и грамотности в сельской местности. Так, в 1924 г. редакция «Крестьянской написанное газеты» получила крестьянином письмо «За просвещение деревни», Кивросневым (Смоленская губерния, деревня Махрушино). Автор информировал, что «в деревне Вортехово есть школа См.: Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). Т.I От прошлого к будущему. 2-е издание, переработанное и дополненное. - Новосибирск,1997. С.367. 2 РГАСПИ.Ф.17.Оп.5.Д.208..Л.2-3. 3 РГАСПИ.Ф.17.Оп.5.Д.209.Л.121. 1 236 первой ступени, в которой учится три группы. Заведующая Конашкова ведет занятия с тремя группами…. Молодые силы требуют применения и Конашкова организовала учебу взрослых крестьян по вечерам…, этим она успела завоевать авторитет и среди старых крестьян»1. Ради объективности следует указать, что внимание к обучению старшего поколения деревни стало проявляться раньше периода НЭПа. Так, В.А.Козлов отмечает, что «в годы гражданской войны появились школы и курсы для взрослых, которых почти не было в дореволюционной деревне. Самым распространенным типом сельской школы для взрослых была школа грамотности, а учащихся – стали ее основной женщины»2. В клиентурой – три Калужской губернии четверти для всех обучения взрослого населения производился сбор необходимых принадлежностей. Так, в обращении Козельской уездной чрезвычайной комиссии по ликвидации неграмотности, датированном не позднее 14 ноября 1920 г., содержится «призыв к гражданам уезда принять участие в сборе письменных принадлежностей для школ взрослых»3. Понятно, что взрослое население в силу хозяйственной занятости не могло уделять достаточное количество времени для повышения собственного уровня образования. Именно поэтому в Гомельской губернии с обучением взрослых крестьян существовали проблемы, о чем упоминается в документах о состоянии агитационно-пропагандисткой и культурнопросветительной работы за 1926 г. Так, в отчете о состоянии и перспективах неграмотности по Новозыбковскому уезду цифры говорят сами за себя. В частности, в «сети ликпунктов в 1925 - 26 учебном году обучались по 117 ликпунктам уезда: 14-17 лет – 2738 чел. – 71,6%, 17-20 – 670 чел. – 17,6%, 20-25 лет – 233 чел. – 6,3%, 25-30 лет – 118 чел. – 3,2%, РГАЭ.Ф.396.Оп.2.Д.157.Л.12. См.: Козлов В.А. Культурная революция и крестьянство 1921-1927 гг. (По материалам Европейской части РСФСР). - М., 1983.С.29. 3 См.: Калужский край. Документы и материалы. Книга третья (1917-1941 годы). Составитель А.Д.Тарасова, предисловия к главам В.Я.Филимонов. - Тула, 1982.С.102. 1 2 237 свыше 30 лет – 67 чел.- 1,3%»1. В результате агитработники приходили к выводу, что «все вышеприведенные цифры говорят или о том, что у нас очень мало неграмотного взрослого населения или о том, что мы это взрослое население не сумели втянуть в школы ликбеза, что более всего вероятно»2. Позиция агитработников вполне понятна и объяснима, т.к. взрослые крестьяне были заняты обеспечением своих семей. Поэтому, в первую очередь, должно было учиться молодое поколение, чтобы, по крайней мере, жить лучше, чем их родители. При этом взрослые крестьяне редко посещали социокультурные учреждения из-за преобладания там молодежи и скептического отношения к новациям советской власти. Однако, несмотря на тяжелую обстановку, работали образовательные учреждения, к которым относились школы крестьянской молодежи. Так, 19 февраля 1926 г. проводилось очередное заседание комиссии по работе в деревне Брянского губкома ВКП (б), на котором рассматривался вопрос о состоянии работы школ крестьянской молодежи по губернии (т. Семенов). Докладчик информировал, что «школ крестьянской молодежи по губернии всего 6, в них обучается 292 человека, из них 256 мальчиков, 36 девушек. По имущественному положению: крестьян-бедняков – 120 - 41%, середняков – 133 – 45,5%, батраков – 21 – 7.2%, прочих – 18 чел. – 6,9 %»3. В итоге докладчик констатировал, что «растет интерес и внимание к ШКМ со стороны крестьянства»4. В Смоленской губернии наблюдался рост численности учащихся школ крестьянской молодежи. Так, О.В. Будаева отмечает, что «в Смоленской губернии ШКМ были открыты в 1925/26 учебном году. Их было 10. В 1928/29 учебному году их стало 104, обучалось в них 13400 детей. В следующем году количество ГАООГО.Ф.1.Оп.1.Д.3008.Л.123. Там же. 3 ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1613.Л.1,3-4. 4 ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1613.Л.4. 1 2 238 ШКМ возросло до 240 с контингентом учащихся 29400 детей»1. Автор считает, что «ШКМ сыграли определенную роль в подготовке условий для массовой коллективизации сельского хозяйства»2. В периодической внимание в первую печати очередь при освещении акцентировалось деятельности на ШКМ противопоставлении «старого» и «нового» в жизни деревни. Например, в газете «Рабочий путь» за 1929 г. была помещена заметка «Школы крестьянской молодежи куют нового человека». В ней отмечалось, что «год назад самуйловская ШКМ была всего лишь школой старого типа. В педагогическом коллективе процветали склока, вражда, шкурничество, пьянка…Прошлый год был переломным. Началось с обновления верхушки ШКМ. Старый заведующий был снят и заменен новым, молодым, энергичным партийцем»3. В итоге автор заметки приходил к чрезвычайно оптимистическому выводу о том, что новый революционный размах стирает заржавленные грани в тусклой жизни ШКМ. Кроме того, размещались заметки о позитивной роли ШКМ в сельскохозяйственной деятельности деревни. Например, в публикации за подписью селькора Коршунова «ШКМ – к посевной кампании» указывалось, что «Холмищенская школа крестьянской молодежи (Плохинской совместно с волости – В.К.) комсомольской еще с марта месяца ячейкой, подготовительную начала, кампанию к весенней посевной кампании»4. Надо прямо сказать, что положение многих школ крестьянской молодежи было неудовлетворительным. Так, в Калужской губернии по сведениям органов власти «материальное положение ШКМ крайне тяжелое. В ряде школ здание требует большого ремонта, а некоторые помещаются в негодных помещениях. Оборудование школ крайне бедно, в См.: Будаева О.В. Школы крестьянской молодежи на Смоленщине // История крестьянства и сельского хозяйства западнорусских и белорусских земель: прошлое, настоящее, перспективы: Материалы международной научно-практической конференции. 28-29 сентября 2000 г. – Смоленск, 2001.С.159. 2 См.: Будаева О.В. Указ. соч. С.160. 3 Рабочий путь. 7 ноября (четверг) 1929 г. 4 Наша деревня, № 66, 1928 г. 1 239 них отсутствуют элементарные предметы первой необходимости (лампы, табуреты, столы и пр.). Вследствие плохого материального положения учащихся наблюдается текучесть бедноты»1. В 1920-е гг. существовали передвижные школы, которые отличались большей мобильностью по сравнению с традиционными типами учебных заведений. Передвижные школы сыграли довольно большую роль в распространении грамотности, т.к. могли оперативно перемещаться с места на место и относительно быстро решать возникающие проблемы в образовательной сфере. В частности, отдел агитпропаганды Новозыбковского укома РКП (б) в 1924 г. отмечал, что «в деревне школа-передвижка должна обслужить всю деревенскую партийную массу – политически малограмотную. Каждый созыв передвижки рассчитан на 40 человек (2 группы) и работает 5 раз в неделю по 4 часа. Работа школ-передвижек проходит в период с 20 октября по 1 марта»2. Например, «в 1927 г. работала деревенская школа-передвижка, расположенная в д. Суханка Хотынецкой волости Карачевского уезда Брянской губернии. Школа совместно с партийной ячейкой участвовала в предвыборной кампании сельсоветов…. Школу окончили 21 человек, она оживила работу местных парторганизаций, подняла активность рядовых членов партии. Конечно, были и негативные моменты. Так, среди недостатков школы слушатели выделяли: недостаток литературы по сельскому хозяйству, нерегулярное агрономическое преподавание и т.д.»3. В Смоленской губернии деятельность школ-передвижек также была в фокусе внимания власти. Так, в отчетах о работе школ политграмоты, курсов секретарей волкомов РКП (б) за 2 февраля 1925 – 2 октября 1925 гг. указывалось, что «школы - передвижки представляли собой комбинированный тип передвижки и курсов, т.к. они обслуживали членов партии (комсомольцев) отдаленных районов, занимались передвижки в ГАДНИКО.Ф.П-1.Оп.11.Д.103.Л.48. ГАБО.Ф.П-7.Оп.1.Д.178.Л.113. 3 ГАБО.Ф.П-5.Оп.1.Д.724.Л.1-1об.,19,23. 1 2 240 помещениях изб-читален, школ и ВИКов. Особое внимание уделялось связи школы с окружающей жизнью»1. Для повышения качества обучения в Калужской губернии функционировала опытная станция по народному образованию, о чем 24 мая 1921 г. написал корреспондент А.Касаткин. Автор информировал, что «для широкой публики Калужской губернии мало известна открытая 2 года тому назад первая государственная опытная станция по народному образованию при Наркомпросе. Станция эта находится в Малоярославецком уезде, в 15 верстах исследование от правильной г. Малоярославец. Задачи постановки трудовой опытной школы и станции – подготовка опытных работников по народному образованию»2. С целью Калужской формирования лояльных губернии проводилось к советской обучение власти кадров в азам политической грамотности. В частности, «23 октября 1920 г. в Калуге была открыта губернская советская партийная школа. В ее задачу входила переподготовка советских и партийных неграмотности. …При краткосрочные курсы. В работников, ликвидация совпартшколе 1921 г. году, существовали идеологические политической различные например, работали пропагандистов для села, на которых обучалось комсомольцев»3. Советские их задачи курсы 120 коммунистов и работы в деревне требовали для их реализации квалифицированных работников и широкой опоры на деревенский управленческий аппарат. В Смоленской губернской партийно-советской школе также готовили будущих советских управленцев. В частности, «в 1925 -1926 гг. в первую ступень школы принимались беспартийные крестьяне – активисты, не моложе 24 лет, с 2-летним стажем деревенской практической работы в деревне на выборных должностях или на партийной работе, имеющие ГАНИСО.Ф.3.Оп.1.Д.2891.Л.5,8. Калужский край. Документы и материалы. Книга третья (1917-1941 годы)… С.110. 3 См.: Очерки истории Калужской организации КПСС…С.152. 1 2 241 положительный отзыв волкома о своей работе и посылаемые в школу с утверждения укома»1. Необходимо отметить, что «материальные условия в школе были относительно нормальными. Так, все курсанты получали «ежемесячно 7 р. 50 коп. стипендии, завтрак, обед, ужин, чай, сахар (калорийность питания 4500), общежитие, постельное, нижнее белье и обувь» 2. Кроме того, выпускники после окончания обучения были востребованы: «курсанты распределялись губкомом на секретарями волкомов РКП руководящую работу. Так, в 1925 г. стали 14, заведующими агитпропами - 9, волполитпросветорганизаторами и избачами – 23 и т.д.»3. Надо признать, что результаты обучения советских партийных школ не отличались высокими показателями. Так, 17 мая 1922 г. состоялся выпуск курсантов Мещевской уездной совпартшколы Калужской губернии, по итогам которого «указывалось, что из 20 человек только трое усвоили курс удовлетворительно. Главной причиной выделялся недостаток лекторских сил, отрыв их на разные специальные кампании и т.д.»4. Кроме того, периодически организаций, кадры партийные для школы. Так, комсомольских ячеек проводились проверки комсомольских которых, собственно, и готовили в 1924 г. была проведена советские политпроверка в Стародубской организации, итоги которой не внушали оптимизма. Отмечалось, что «имеется недостаточное и неумелое чтение газет и книг. Большое количество, не читающих газет вовсе…В итоге выдвигалась задача научить комсомольцев пользоваться книгой и газетой, применяя при этом метод соревнования»5. В тоже предъявлялись Анфертьев время к менее сельским строгие отмечает, что «это коммунистам требования, чем объяснялось ГАНИСО.Ф.3.Оп.1.Д.2891.Л.65-66. Там же. Л.67. 3 Там же. Л.328-329. 4 ГАДНИКО.Ф.П-1.Оп.5.Д.285.Л.144. 5 ГАООГО.Ф.7.Оп.1.Д.786.Л.40-41. 1 2 242 к и комсомольцам городским. Так, И.А. тем, что в деревнях нет библиотек, книг, отсутствуют подготовленные лекторы, а руководители школ политграмоты и сами слабо ориентируются в руководящих партийных документах. Политическая отсталость большинства сельских коммунистов обусловливалась их оторванностью от городских центров, а также и социальным составом»1. комсомольцев в Можно сельской предположить, местности не что слишком большинство выделялись по образовательному уровню по сравнению с остальными крестьянами. Действительно, образовательные проблемы в сельской местности были довольно острыми, что признавали и сами партийные работники. Так, 17 декабря 1925 г. состоялось заседание агитпропколлегии при Стародубском укоме РКП (б), посвященное вопросу: «О ходе ликвидации неграмотности». На заседании указывалось, что «неграмотных числится по уезду до 13 тыс. чел., возрастной состав определяется 22-30 лет. Специалистов, не учителей, которые ликвидируют неграмотность, незначительное количество…. Кроме того, отмечалось, что в Стародубской волости 25 ликпунктов, в среднем посещает 526 женщин и 144 мужчин, недобор на 30%. Усилить посещаемость можно, но нет соответствующей обстановки»2. В материалах агитационно-пропагандисткого отдела Новозыбковского укома РКП (б) за 1922-1924 гг. в тезисах к докладу «Ликвидация неграмотности» содержалась информация, что «широко поставленная ликвидация неграмотности в деревне наталкивается на большие препятствия. Недостаточность общей культурной работы в деревне, плохая пропускная способность сельских школ – 42% детей школьного возраста охвачено школой, недостаточное количество газет, да и те плохо читаются»3. попытки власти повысить общий Таким образом, уровень образованности деревни наталкивались на проблемы материально-финансового характера. См.: Анфертьев И. А. Особенности деятельности ЦКК РКП (б) — ВКП (б) в сельской местности в 1920-е гг. // Крестьянство и власть в истории России XX века: Сборник научных статей участников Международного круглого стола (Журнал «Власть», Институт социологии РАН, Москва, 12 ноября 2010 г.) / Под ред. П. П. Марченя, С. Ю. Разина. — Москва,2011.С.57. 2 ГАБО.Ф.П-10.Оп.1.Д.243.Л.10. 3 ГАБО.Ф.П-7.Оп.1.Д.178.Л.125-126. 1 243 В Смоленской губернии также была тяжелая ситуация с ликвидацией неграмотности, т.к. не хватало специалистов соответствующего профиля. В информационной ноябрь сводке о работе агитпропа Смолгубкома РКП (б) за 1923 г. указывалось, что «опыт Бельского агитпропа и других, с посылкой школ передвижек с передвижными библиотеками дает теперь возможность предположить, что посылка товарищей в крестьянских уездах почти неосуществима. Отмечалось, что таких товарищей не имеется и поэтому в основу деревенского плана по ликвидации безграмотности ложится созыв уездных курсов секретарей»1. Кроме того, распространение грамотности сдерживалось различными факторами, к которым относились как укоренившиеся предрассудки крестьянства, так и безответственное, прямо скажем, халатное отношение должностных лиц. Например, в 1925 г. из Смоленской губернии про ликвидацию неграмотности написал в редкцию «Крестьянской газеты» Е. Киселев (дер. Халютино Смоленского губернии и уезда). Автор рассказал про характерный эпизод, произошедший при Халютинской избе-читальне: «В ликпункт записалось 14 чел, из них 5 ликвидаторов и 9 неграмотных, все почти взрослые женщины. Далее получили 3 букваря и начали ликвидировать неграмотность. Занимались 3 раза, в 4-ый раз не пришел ни один человек. После чего завликпунктом спрашивает: «Почему не приходите заниматься?» – мы больше не пойдем, потому нам говорили – это нас готовят в пионерки, а потом погонят на войну»2. Должностные лица также не проявляли особого рвения в выполнении своих обязанностей. Об одном из таких чиновников, точнее чиновниц, рассказал в письме Н. Шугинин (Смоленская губерния, Бельский уезд, Глуховская волость, дер. Нарская). Его героиня - волостная опорная ликвидаторша Орлова занималась только тем, что заходила в избу- читальню, которой заведовал муж, потом 1 2 ГАНИСО.Ф.3.Оп.1.Д.1944.Л.190,192. РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.597.Л.12. 244 в кабинет председателя ВИКа – узнать о том, поступали ли сведения от сельских советов о количестве неграмотных1. Автор письма был крайне недоволен таким пассивным поведением должностного лица, ответственного за борьбу с неграмотностью. Характерным примером реального состояния дел с просвещением в сельской местности может служить одно из крестьянских писем с красноречивым названием «Деревня и просвещение» (автор – И. Шевченко, п/о Бабаевское, Калужская губерния и уезд, Детчино, х. Расчистка). Автор отмечал, что «деревня остается такой же, какой она была до революции. Всё по-прежнему владычествуют хулиганство и темнота. Культурно- просветительной работы никто не ведет, всегда и всюду бросается в глаза одна и та же картина – презрение к науке. Молодежь каждой деревни по вечерам собирается и занимается игрой в карты, от которой абсолютно нет никакой пользы. И эта игра совершенно не дает никакого умственного развития. Да, между прочим, нельзя обвинять молодежь в ее пристрастии к картам. Нужно же убить куда-нибудь время, им заняться нечем – сыграть в карты. Так обстоит теперь вопрос на деревенских посиделках. Во всем Бабаевском районе нет ни одной избы-читальни, теперь сыграла бы большую роль в деревне. А как ее открыть? Крестьяне не знают, а сельсовет об этом не заботится. Он только собирает налог да исполняет приказы Бабаевского ВИКа, а о культурно-просветительной работе у него даже и помину нет. В Бабаевском сельсовете за все его существование не было ни одного культурного представителя, а выберут какого-нибудь малограмотного мужика, который от роду книг не читал и не знает, что это такое просвещение. Вот он и ведет работу в своем совете. Сами знаете, чего можно ожидать от такого предсельсовета»2. По поводу содержания письма можно сказать, что претензии автора к должностным лицам местной власти вполне 1 2 РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.597.Л.15-15об. ГАДНИКО.Ф.П-1.Оп.11.Д.121.Л.17. 245 закономерны. С одной стороны, к культурным потребностям и запросам в 1920-е гг. часто наблюдалось пренебрежительное отношение. Но, одновременно с этим, придавалось большое значение агитации и пропаганде, поэтому тенденция замалчивания дореволюционных достижений присутствовала. С другой стороны, на этом фоне более внушительно выглядели свои собственные, часто более чем скромные, успехи в культурно-просветительной Однако самостоятельное проявление инициативы автором сфере. письма, а не просто негативная оценка сельской действительности, возможно, могли бы изменить ситуацию в лучшую сторону. Таким образом, видно, что вопросы грамотности не являлись приоритетными развития просвещения и в сельской повседневности. Скорее всего, причинами этого могут быть как часто пренебрежительное отношение к образованию самих крестьян, так и дефицит государственных средств. В.П. Булдаков приходит к достаточно обоснованному выводу, что «конфликтность в деревенской среде носила усложняющийся, а не просто поляризующийся характер. Учителя порой относились к крестьянам «полувраждебно» - те не только не помогали школе, но и норовили чтонибудь украсть. Крестьяне отвечали соответственно»1. Социально-психологическая обстановка в деревенской усложнялась низким уровнем материальной обеспеченности персонала. Архивные материалы учителей оставалась низкой, что образования. Так, в сведениях подтверждают, что школе учительского заработная плата не стимулировало работу в области агитпропотдела Брянского губернского комитета ВКП (б) за 1924-1926 гг. содержится письмо из Наркомата РСФСР по просвещению от 10 июня 1925 г. В нем констатировалось, что «зарплата учительства значительно отстает как от довоенного уровня, так и от нынешнего прожиточного минимума. В среднем по РСФСР зарплата учителя первой ступени оценивалась в 28 рублей. Особенно тяжело живется семейным учителям, которых было значительное большинство». Также 1 См.: Булдаков В.П. Указ.соч. С.296. 246 в письме отмечалось, что «даже такое наиболее важное из учреждений народного образования, как массовая сельская школа, все еще остается без письменных принадлежностей, без учебника, без самого необходимого ремонта»1. Однако в плане повышения зарплат школьным работникам наблюдался определенный прогресс. Так, в Калужской губернии согласно отчету Калужского губисполкома «10 лет советского строительства в Калужской губернии» о достижениях в области народного образования и здравоохранения констатировалось, что «за последние года улучшено материальное положение школьных работников. Теперь заработная плата школьных работников 1 ступени доведена до 44 руб. в месяц, тогда как в 1924 г. она равнялась 28 руб.»2. Необходимо сказать, что и сейчас, несмотря на повышение зарплат учительскому составу, ее уровень не является достаточным. Как и в 1920-е гг., особенно это касается учителей, которым необходимо содержать не только себя, но и кормить семью. Успехи в области просвещения и грамотности, как правило, были относительными. Речь шла об элементарной грамотности, а не о подготовке высококвалицифированных специалистов. В реальных условиях 1920-х гг. с учетом дефицита материально-финансовых ресурсов иначе и быть не могло. Однако, несмотря на сложность ситуации, прилагались усилия для распространения книжной продукции в сельской местности. Например, в Брянской губернии интерес к книге усиливался в связи с работой общества «Книга – деревне», которое было организовано в 1925 г. Общество являлось «политико-просветительным учреждениям и ставило своей целью широкое продвижение книги в деревню. В 1927 г. общество имело около 6500 пунктов-киосков, находящихся при почтовых учреждениях, из них 85% в сельских местностях»3. Конечно, книжная продукция и до революции присутствовала в сельском быту, но заслуга советской власти заключалась в ее более ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1211.Л.63. Калужский край. Документы и материалы. Книга третья (1917-1941 годы). ..С.201-202. 3 ГАБО.Ф.П-1646.Оп.1.Д.662.Л.60. 1 2 247 массовом распространении в деревне. Но, вместе с тем, по мнению В.А.Козлова «человек, имевший навыки и привычку активного чтения, был весьма редким персонажем деревенской жизни»1. Само собой разумеется, что распространение книг использовали для ведения агитации и пропаганды на всех доступных для этого территориях. Например, в Смоленской губернии «заезжие дворы должны были стать местом для идеологической обработки различных групп населения, в том числе и крестьянства… Одновременно отмечалось, что нельзя заезжие дворы превращать в как - бы официальные крестьянские агитпункты, но, тем не менее, по существу они должны такими быть (отдел агитации и пропаганды Смоленского губкома, 1922-1923 гг.)»2. При этом агитационно- пропагандисткие материалы не пользовались особой популярностью в деревенской среде, т.к. крестьян больше интересовала литература по сельскому хозяйству3. Кроме того, проводилась шефская работа, направленная на повышение социокультурного уровня сельской местности. Так, в отчете агитационнопропагандисткого отдела Калужского губкома за июнь 1923 г. указывалось, что «ячейками 2-го райкома г. Калуги взято шефство над 12 деревнями…Отмечалось, что организованы избы-читальни в 6 деревнях, отношение крестьянства удовлетворительное»4. В коллективной монографии, посвященной истории Калужской организации КПСС, содержатся данные, что «в начале 1926 г. в Калужской губернии действовало 111 шефских организаций, которые вели систематическую работу в 140 деревнях»5. Как правило, помощь шефов носила комплексный характер и не ограничивалась определенными Высоконичской волостью рамками. Так, в Калужской губернии над взял шефство Московский губернский отдел См.: Козлов В.А. Культурная революция и крестьянство 1921-1927 гг. (По материалам Европейской части РСФСР). - М., 1983.С.49. 2 РГАСПИ.Ф.17.Оп.60.Д.359.Л.49. 3 См.: Плаггенборг Ш. Указ. соч. С.161. 4 РГАСПИ.Ф.17.Оп.60.Д.595.Л.15-17. 5 См.: Очерки истории Калужской организации КПСС…С.194-195. 1 248 союза пищевиков. В информации о его деятельности указывалось, что «первым делом шеф организовал в волости две избы-читальни … Высоконичскому ветеринарному врачу, помимо его минимальной зарплаты, шефом ежемесячно выплачивается 50 руб. …На участковую больницу шефом было отпущено 1358 руб. Теперь больница, как хирургическим инструментом, так медикаментами и перевязочным материалом снабжена, как говорится, на «ять» (Из корреспонденции в газете «Коммуна» о шефской работе Московского губернского отдела союза пищевиков в Высокиничской волости Тарусского уезда, 11 июня 1925 г. )»1. Шефская помощь затрагивала многие сферы деревенской жизни и способствовала росту культурного уровня крестьянского населения. В Смоленской губернии шефство над деревней выражалось в первую очередь в проведении конференций и снабжении периодическими изданиями. В частности, в информационной сводке Смоленского губернского комитета РКП (б) за сентябрь 1923 г. в разделе «Культшефство над деревней» указывалось, что «шефы в количестве шести организаций по первое сентября побывали в деревне 131 раз, сделали 122 доклада и провели 18 крестьянских конференций. Кроме того, в деревни регулярно высылаются выписанные шефами 4 экземпляра экземпляров газеты «Правда», 148 «Известий ВЦИК», 70 экземпляров «Бедноты», 3 экземпляра газеты «Гудок» и 6 экземпляров газеты «Рабочий Путь»2. В Гомельской губернии шефской работе также уделяли достаточное внимание. Так, 6 января 1924 г. состоялось заседание бюро городских ячеек совместно с Новозыбковским уездным комитетом молодежи. Один из руководителей, товарищ Найник, выступал с докладом шефства над деревней». Он проинформировал, что «в «О постановке деревне сейчас чувствуется огромный недостаток в культурных силах. Совершенно нет руководителей для ведения работы в деревне, а культурная работа имеет 1 2 См.: Калужский край. Документы и материалы. Книга третья (1917-1941 годы)…С.139-140. ГАНИСО.Ф.3.Оп.1.Д.1944.Л.120,124. 249 громадное значение. Необходима массовая постановка шефства, массовые выезды ячейки в деревню и обратно»1. Видно, что тема шефской помощи деревне была весьма актуальной, обсуждалась на губернском уровне и ее результаты оказывали позитивное влияние на развитие сельской местности. Наряду с помощью шефов важную роль в расширении кругозора крестьянства играли периодические издания, основными из которых были газеты и журналы. Вместе с тем оптимальному распространению периодики препятствовали различные факторы, основным из которых был недостаток финансирования. Так, партийные органы Брянской губернии отмечали, что «газета в деревню почти не проникает, а где и проникает, то в недостаточном количестве. Среди причин этого выделяли серьезные финансовые затруднения государства, которое было не в состоянии за свой счет снабжать деревню газетами»2. Кроме того, распространению периодических изданий препятствовали и другие обстоятельства. Так, по мнению А.Черных «новые советские издания были непонятны, а потому и неинтересны большинству читателей с низким уровнем грамотности: в них было слишком много незнакомых и иностранныхх слов, да и по цензурным соображениям отсутствовало обсуждение действительно важных для простого читателя проблем»3. В Калужской губернии работа по снабжению деревни газетой также встречалась с трудностями материально-финансового плана. Материалы отдела агитации и пропаганды за 1923-1924 гг. содержат сведения о том, что «издается газета «Коммуна», средний тираж на июль 3700 экземпляров, газета «Рабочий путь» – тираж 2600, «Бюллетень Губкома РКП» – 600 экземпляров»4. Указывалось, что «в деревню газета проникает с трудом, несмотря на то, что принимаются систематические меры к удешевлению. Трудность ГАООГО.Ф.7.Оп.1.Д.292.Л.171,175-176. ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.976.Л.65,68. 3 См.: Черных А. Становление России советской: 20-е годы в зеркале социологии. - М., 1998.С.105. 4 РГАСПИ.Ф.17.Оп.60.Д.595.Л.29. 1 2 250 проникновения газеты в деревню объясняется дороговизной (1 руб. золотом)» 1 . Информационная сводка агитационно-пропагандистского отдела Смоленского губернского комитета ВКП (б) за сентябрь 1923 г. содержит информацию о газете «Смоленская деревня». Отмечалось, что газета «данная выходила в сентябре еженедельно и освещала на своих страницах все злободневные вопросы, интересующие крестьян. Имеется отдел «Работа партии в деревне», подписчиков пока 200. До 1 октября вышло 6 номеров, тираж 1500 экземпляров»2. В связи с этим надо понимать и учитывать то обстоятельство, что большая часть периодических изданий в деревне распространялась в среде сельских активистов. Их по определению было немного, поэтому на повестке дня стоял вопрос о расширении масштабов влияния периодики. Местные органы держали этот вопрос на постоянном контроле и уделяли ему пристальное внимание. Например, отмечалось, что «вопрос в Смоленской губернии в 1922 г. распространения и проникновения газет в деревенскую толщу до сих пор не решен. Причина этому кроется в психологии крестьянства и затруднениях экономического характера. …Чтобы заставить крестьянина выписывать газету при скудных средствах, нужны приемы, которые бы заставляли и заинтересовали крестьянина. Вернейшим способом является организация стенной газеты. Одновременно необходимо начать продвижение газеты в уезды путем продажи в почтовых учреждениях, организовать коллективную подписку через избы-читальни, организовать продажу газет в заезжих домах»3. Причины предпочтения государством периодических изданий вместо обычных книг лежат на поверхности. Перевес газет и журналов в эпоху 1920-х гг. можно объяснить как более быстрым способом распространения Там же. Л.50. ГАНИСО.Ф.3.Оп.1.Д.1944.Л.129,136. 3 РГАСПИ.Ф.17.Оп.60.Д.358.Л.66. 1 2 251 информации, так и большей способностью оперативного изменения содержания периодики. Вместе с усилиями власти в деле популяризации печатного слова средства массовой информации сами стремились к увеличению своих тиражей с целью расширения доступа к читателю. Так, в 1928 г. редакция газеты «Беднота» прислала в Почепский уездный комитет ВКП (б) листовки под названием «Как «Беднота» помогает женщине-крестьянке» и обращение к делегаткам, в которых просила общественниц быть толкачами в деле сближения газеты с массой женщин в деревне»1. Кроме газет, предпринимались среди крестьянского населения. попытки распространения журналов Например, «31 октября 1925 г. было проведено собрание женщин Суземской волости Брянской губернии, на котором выступали в прениях женские волостные организаторы. В частности тов. Деханова отметила, что распространение журнала «Крестьянка» в деревне идет слабо, т.к. 80% крестьянок неграмотны, они еще не научилась читать и разбираться в прочитанном в своем большинстве. Бытовые условия мешают им посещать школы ликвидации неграмотности. Крестьянок интересует, чтобы в журналах писалось о равноправии и судах»2. Информационные материалы о работе среди женщин Брянской губернии за 1927-1928 гг. также содержат сведения о распространении журнала «Крестьянка». В них указывалось, что «в связи с приближением 8 Марта отдел работниц и крестьянок предлагал развернуть подписную кампанию на журнал «Крестьянка» по всем волостям и сельсоветам. На всех собраниях крестьянок должны быть сообщения о журнале и тут же должен быть организован сбор подписки. Эта кампания и после 8 Марта должна носить систематический характер»3. На практике особой системности в работе не наблюдалось, т.к. планы на бумаге далеко не всегда реализовывались на практике. Так, в ГАБО.Ф.П-8.Оп.1.Д.823.Л.281-282. ГАБО.Ф.П-9.Оп.1.Д.571.Л.11,16. 3 ГАБО.Ф.П-10.Оп.1.Д.349.Л.80. 1 2 252 протоколах заседаний комиссии по работе в деревне Брянской губернии за 1926г. указывалось, что «выписка газет и журналов шла в небольшом объеме. … Местная инициатива в этой части была очень слабой, что являлось основным тормозом в работе»1. При обследовании работы Краснорогского сельского совета за период с 1.03.27 по 26.05.1928 гг. выяснилось, что «среди населения выписывается всего 140 экземпляров газет на 647 дворов, что составляло всего одну газету на 4-5 дворов»2. Трубчевского ВИК 17.01.1928 г. выглядели Результаты деятельности еще хуже, поэтому в выводах было указано «добиться выписки газет по волости под лозунгом «одна газета на пять домов»3. Таким образом, реальное распространение периодических изданий в сельской местности было гораздо ниже, заявляемого органами советской власти. Сельскохозяйственный образ жизни основной массы крестьянства не способствовал особому и постоянному вниманию к газетам журналам, т.к. на их чтение часто банально не хватало времени, и да и желания это делать. Кроме этого, искаженный показ реальной жизни в средствах массовой информации в угоду идеологии также снижал интерес крестьян. Однако при этом 1920-е гг. вошли в историю как период роста общения крестьян с прессой, о чем свидетельствуют архивные материалы4. Так, М.И.Бахтин отмечает, что «первым печатным органом для крестьян была газета «Беднота», которая начала издаваться в 1918 г. Она знакомила крестьян с событиями международной жизни, широко пропагандировала решения партии о работе в деревне и земельные законы Советской власти, организовывала крестьян на улучшение форм ведения сельского хозяйства»5. ГАБО.Ф.П-4.Оп.1.Д.1624.Л.94. ГАБО.Ф.Р-1285.Оп.1.Д.224.Л.78. 3 Там же. Л.195. 4 РГАЭ.Ф.396.Оп.2.Д.150; Оп.3.Д.6,7,467-477; ГАРФ.Ф.Р-5407.Оп.2.Д.1-35. 5 См.: Бахтин М.И. Союз рабочих и крестьян в годы восстановления народного хозяйства (1921-1925). М., 1961.С.183-184. 1 2 253 Кроме этого, в 1923 - 1939 гг. выходила «Крестьянская газета», которая являлась органом ЦК ВКП (б). Необходимо сказать, что «газета стала лучшим другом крестьянина. Крестьяне начинали писать в газету, а затем работать в системе селькоровской учебы. Газета постепенно расширяла работу с массами. В 1924 г. действовали только 2 «Кружка селькоров», в 1925 г.— 65, а в 1926 г.— уже 124 кружка»1. «Именно по ее типу должны были строиться предназначенные для крестьян губернские и уездные газеты (дешевизна, понятный язык, крупный шрифт и т.п.)»2. Следует заметить, что деятельность средств массовой информации и сельских корреспондентов способствовала оптимизации общения власти и общества. В любом случае диалог в любой форме, даже независимо от практических результатов, способствовал развитию социокультурной сферы деревни. Селькоровское движение в деревне выполняло двойную роль – как в форме воздействия власти на крестьян, так и выражало крестьянские интересы. Многие из крестьян в силу различных причин стремились попасть в число сельских корреспондентов. В частности, «Крестьянской газеты» за 1925 г. отложились в архиве заявления редакции с просьбой о принятии в селькоры. Например, из Брянской губернии пришло заявление от Б.В. Чечеткина (ст. Жудилово). Автор обращался «с просьбой о зачислении сельским корреспондентом и мотивировал свою просьбу желанием защищать крестьянские интересы»3 7 августа 1926 г. состоялось очередное заседание деревенского совещания Брянского губкома ВКП (б), на котором слушали доклад о состоянии местной деревенской печати, в частности, представленной газетой «Наша деревня». Отмечалось, что «селькоров в январе 1925 г. было 40-50 чел. Начиная с осени, шел рост количества селькоров, сейчас их число Крестьянская газета – Книги для журналиста // http://www.sovmedia.ru/journalist/471/ См.: Козлов В.А. Культурная революция и крестьянство 1921-1927 гг. (По материалам Европейской части РСФСР). - М.,1983.С.71. 1 2 3 РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.162.Л.30-30об. 254 достигло 700 человек»1. Выступающие в прениях констатировали, что «необходимо увеличивать состав селькоров за счет беспартийных крестьян от сохи, тогда газета будет крепко связана с крестьянством»2. В Клинцовском округе Западной области за «количество рабселькоров период с июля 1929 г. по май 1930 г. выросло с 700 до 2500. Правда, из этих рабселькоров большинство – случайные, т.е. пишущие в газету редко. Но даже если учесть это обстоятельство, очевидно, что кадры, постоянно пишущие в газету, заметно выросли»3. В Гомельской губернии также наблюдался рост числа сельских корреспондентов, что отразилось в отчете Гомельского губкома ВКП (б) за апрель - сентябрь 1926 г. В отчете констатировалось, что «рост селькоровского движения продолжается. По данным газеты «Новая деревня» по губернии числилось селькоров: на 1 апреля 1926 г. – 188 чел., на 1 октября 1926 г. – 219 чел., причем с оговоркой, что эти данные недостаточно полны. Однако в отношении вовлечения в селькоровское движение женщин результаты очень незначительны»4. По этому поводу можно сказать, что крестьянки попрежнему главное внимание уделяли семье и детям и не очень стремились к участию в публичной жизни, несмотря на отдельные факты усиления женской общественной активности в 1920-е гг. Для повышения интереса к селькоровской работе достаточно регулярно проводились встречи и съезды сельских корреспондентов. Так, в Смоленской губернии 4 марта 1927 г. в Сычевке планировалось созвать уездный съезд селькоров. Указывалось, что «для этой цели необходимо на основе совещания секретарей проделать организационную работу по созданию селькоровских кружков вокруг стенных газет. Отмечалось, что во время совещания в уезде будет проведена конкурсная выставка стенных газет, ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1613.Л.64. ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1613.Л.65-66. 3 См.:Материалы к отчету Клинцовского ОК ВКП (б) II-ой окружной партийной конференции (Июль 1929 г. – Май 1930 г.). - г.Клинцы Западной обл., 1930. С.65. 4 Гомельская губерния. 1919-1926 гг…С.198,209-210. 1 2 255 поэтому каждый волком и ячейка должны представить на выставку все свои газеты»1. Весьма интересные сведения остались после изучения политикопросветительной работы в Суражской волости в материалах Гомельского губернского отделения рабоче-крестьянской инспекции. В них указывалось, что «в Суражской волости насчитывалось 14 селькоров, корреспондирующих в Клинцовском «Труде» (один также в «Бедноте»). О результатах работы селькоров было трудно говорить, поскольку они лишь в последнее время начали чувствоваться»2. Сельские корреспонденты поддерживали связь с редакциями газет и информировали их не только о жизни деревни, но и акцентировали внимание на отдельных достижениях. Они приходили к выводу, что в обыденной жизни наблюдаются изменения к лучшему. Так, в 1925 г. из Смоленской губернии пришло письмо «Понемногу растем» (селькор «Злыдня», Смоленская губерния, Дорогобужский уезд, село Озерищенское, п/о Синицын). Автор сообщал, что «в Озерищенской волости с каждым днем комсомол растет, крестьянская молодежь записывается в РЛКСМ, по волости организовано 7 ячеек РЛКСМ и два отряда пионеров в количестве 160 чел.». Кроме того, селькор писал, что «по волости имеется 15 изб-читален, где можно встретить разную литературу и газеты… Население выписывает газеты через почтовое отделение, так что с каждым днем понемногу растем»3. При этом указывать свои вымышленные перечислить почувствовать предпочитало многие сельские настоящие имя корреспонденты и фамилию, а имена. Так, В.П. Булдаков псевдонимы остроту селькоров конфликта. псевдонимы «Наблюдатель»,…встречались типа жалящие ГАНИСО.Ф.3.Оп.1.Д.3337.Л.113. ГАГО.Ф.18.Оп.1Д.268.Л.45,46. 3 РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.601.Л.72-72об. 1 2 256 предпочитали брать отмечает, что не различные «достаточно «Крестьянской газеты», чтобы Большинство информаторов «Зоркий», и колющие «Глаз», «Око», - «Оса», «Жало», «Заноза», «Шило», прокоммунистические, включая «Красный глаз», «Красный фонарь» и даже «Ленинский ноготь»1. Для более успешного развития повышения его эффективности селькоровского движения применялись нетрадиционные и формы работы, основанные на новейших технических достижениях. Так, в 1928 г. в Калужской губернии был проведен радиомитинг, посвященный рабкорам, селькорам и рабселькоровскому движению. Во вступительном слове редакция информировала, что «деревенский кулак наступает на селькора с обрезом и дубиной, а бюрократ действует тоньше, расчетливее. Он, если предоставляется возможность, подводит рабкора под сокращение, переводит на худшую работу или же действует через суд, пытаясь изобразить рабкора как бузотера, клеветника корреспонденты и склочника»2. Многие сельские из-за своего стремления к объективному освещению деревенской жизни не пользовались особой популярностью, поэтому с ними и боролись различными способами. В свою очередь органы власти должны были соответствующим образом реагировать на возросшую активность сельских корреспондентов. В архивных материалах волисполкома Бежицкого уезда за 1928 г. отложилось исходящее письмо всем уисполкомам и горсоветам Бежицкого уездного исполнительного комитета. В нем указывалось, что «в последнее время в связи с проведением широкой самокритики в газетах «Брянский рабочий», «Наша деревня», «Путь молодежи» увеличилось число заметок, относящихся к выявлению недостатков в работе советского аппарата уезда. До сего времени, несмотря на указания УИКа, на местах мало обращалось внимания этим заметкам…. Поэтому Президиум ненормальности предлагал УИКа для устранения подобной выделить ответственное лицо по учету и расследованию заметок»3. Однако в архивном деле не сохранились сведения См.: Булдаков В.П. Указ.соч. С.184. ГАДНИКО.Ф.П-1.Оп.11.Д.121.Л.187. 3 ГАБО.Ф.Р-772.Оп.1.Д.910.Л.15. 1 2 257 о том, что кто-либо из должностных лиц был наказан за игнорирование критических обращений в органы власти. Продолжая рассмотрение социокультурных изменений в развитии крестьянства Западного региона России в 1920-е гг., следует обратить особое внимание на читальня была важную роль избы-читальни. Несомненно, что изба- одной из основных форм культурно-просветительной работы в деревенской местности. Совместное чтение газет и журналов, обсуждение насущных проблем оказывало существенное влияние на мировосприятие крестьян. Избы-читальни появились еще до революции «однако к моменту совершения Октябрьской революции в России насчитывалось немногим более 2000-2500 изб-читален, т.е. в среднем, по статистике, на 113,9 квадратных верст приходилась 1 изба-читальня»1. В материалах агитационно-пропагандисткого отдела Новозыбковского укома РКП (б) Брянской губернии за 1922-1924 гг. указывалось, что «избачитальня по-прежнему остается центром всей просветительной работы на селе, поэтому необходимо строить работу так, чтобы каждый крестьянин мог получить разъяснение по всем интересующим его вопросам»2. В докладе о работе Новозыбковского Уполитпросвета за июнь-октябрь 1923 г. отмечалось, что «имеется 24 избы – читальни, в среднем 4 избы-читальни на волость. Избы относительно прилично оборудованы: 2-3 табуретки, 3-4 скамейки, 1-2 стола для чтения, керосиновая лампа, украшены плакатами, лозунгами и портретами. Все избы-читальни названы именем вождей революции»3. Видно, что в 1920-е гг. изба-читальня была социокультурным очагом в деревне, объединяющим вокруг себя крестьянство. В Калужской губернии весьма активно открывались новые избычитальни и функционировали уже существующие. Так, 12-м марта 1923 г. датируется протокол общего собрания молодежи д. Петрово Карачевской волости Калужского уезда об организации избы-читальни. В протоколе См.: Плаггенборг Ш. Указ. соч. С.151. ГАБО.Ф.П-7.Оп.1.Д.178.Л.128-129. 3 ГАООГО.Ф.1.Оп.1.Д.2224.Л.153,157. 1 2 258 «выражалась благодарность Д.Г.Боровинову за то, что изба-читальня была организована в его избе»1. В корреспонденции из газеты «Коммуна» «Тяга деревни к просвещению» за 13 января 1925 г. констатировалось, что «избычитальни охотно посещаются крестьянством. Даже женщины в зимние вечера идут послушать книгу, газету, разумную беседу в избе-читальне»2. Среди направлений работы избы-читальни было и распространение юридических знаний, существовало понимание необходимости в сотрудничестве с судебными работниками. Так, в циркулярах Гомельского губернского суда за 1925 год отмечалась «необходимость введения народных судей в советы изб-читален»3. Кроме того, указывалось, что «каждый судья должен разработать собеседований в календарный план своих лекций, докладов и избах-читальнях, народных домах, клубах и т.п. по определенным вопросам, непосредственно затрагивающим экономические интересы крестьянства»4. С целью повышения популярности данной формы культурно- просветительной работы в 1925 г. в Брянской губернии проводился конкурс на лучшую избу-читальню5. Годом ранее, в 1924 г. газетой «Правда», был проведен аналогичный конкурс всероссийского уровня6. Сведения присылались в редакцию газеты «Брянский рабочий», где работала комиссия конкурса. 12 мая 1925 г. было проведено первое заседание жюри, на котором слушали доклад о ходе конкурса на лучшую избу-читальню. Отмечалось, что «всего на страницах местных газет было напечатано 25 корреспонденций об избах-читальнях. По Бежицкому уезду – 9 изб, по Почепскому – 5, по Жиздринскому – 9, по Карачевскому – 2. Жюри решило воздержаться от выдачи первой премии, т.к. многие избы в конкурсе не участвовали. Вторую Калужский край. Документы и материалы. Книга третья (1917-1941 годы)…С.120-121. Там же. С.138. 3 ГАБО.Ф.Р-903.Оп.1.Д.6.Л.43-43об. 4 Там же. Л.42-42об. 5 См.: Кулачков В.В. Культурная политика государства и крестьянство Западного региона России в 1920-е гг. Монография. – Брянск, 2013.С.49-52. 6 См.: Козлов В.А. Культурная революция и крестьянство 1921-1927 гг. (По материалам Европейской части РСФСР). - М., 1983. С.63. 1 2 259 премию получила Селецкая изба-читальня Трубчевской волости Почепского уезда. Об избе получено много положительных корреспонденций, она объединила вокруг себя всю культурную работу по району. Было решено выдать избе-читальне 55 рублей, избачу – 20 руб. Третья премия была присуждена Будской избе-читальне Думинической волости Жиздринского уезда. Были получены положительные корреспонденции, работа избы знакома агитационно-пропагандисткому отделу Брянского губкома, поэтому было решено выдать избе - 35 рублей, избачу – 15 рублей»1. Однако при подведении итогов конкурса на лучшую избу-читальню организаторам пришлось признать, что «конкурс прошёл не так оживленно, как ожидалось. На него поступили материалы о 41 избе, всего около 50 корреспонденций. Из этого числа типично крестьянских, то есть написанных рядовым крестьянином, всего около 10. Остальной материал поступал от комсомольских ячеек, членов партии, избачей, учителей»2. Вместе с тем указывалось, что, «несмотря на недостаточность работы, бедность и другие причины, культурные очаги деревни укрепляют свои позиции»3. Таким образом, сельские активисты лидировали в данном конкурсе, что вполне объяснимо, учитывая занятость большинства рядовых крестьян житейскими вопросами жизнеобеспечения. Это еще раз доказывает, что изба-читальня в сельской местности была как социокультурным центром, так и выполняла задачу проводника идеологического влияния государства на крестьянское население. В связи с этим А.Л.Воробьева и М.В.Попов обоснованно отмечают, что платили в большинстве «в доколхозной случаев именно деревне зарплату потому, что он избачу исполнял обязанности секретаря сельской партячейки, ибо это и была его основная обязанность»4. ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1385.Л.104. ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1385.Л.105. 3 ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1385.Л.106-107. 4 См.: Воробьева А.Л., Попов М.В. Культура, быт и мировоззрение крестьян Урала в 1920-е гг.: монография. - Челябинск, 2011.С.23. 1 2 260 Работу изб-читален активно обсуждали, анализировали результаты и строили планы на будущее, увязывая их с проводимой государственной политикой. И, конечно, в их деятельности были и довольно существенные недостатки, влияющие на качество работы. Так, материалы отдела агитации и пропаганды Калужского губкома ВКП (б) за 1923-1924 гг. содержат сведения о том, что «работу изб-читален подбор заведующих, так и осложняют как неудовлетворительный минимальный инспекционный контроль от инструктора Уполитпросвета и идейного руководителя Укома РКП»1. письме В селькора «Прохожий» (Смоленская губерния, 1925 г.) указывалось, что «изба-читальня работает плохо, литературы мало, газеты если и есть, то и те раздаются на руки читателям, а в избе их нет (Дорогобужский уезд, Пригородная волость, Старосельский сельсовет)»2. Задача обеспечения изб-читален всем необходимым для работы была весьма актуальной. Так, в докладе члена РКП (б) Синиченко о работе в Милеевской волости Жиздринского уезда Брянской губернии отмечалось, что снабжение «Берестнянской избы-читальни в 1925 г. поставлено слабо. Изба дровами не снабжена, отопление лежало всецело на комсомоле, который доставал отопление в ближайшем лесничестве сбором валежа и мертвого леса без разрешения. Снабжение избы керосином такое же плохое, как и отопление. С момента открытия было получено только 10 фунтов керосина, такое снабжение крайне мизерно и не могло удовлетворить самые минимальные потребности…Газеты доставляются с большим опозданием, что нередко лишает большей части интереса к ее чтению. Отношение местных организаций к избе-читальне оставляет желать еще много лучшего в смысле материальной поддержки. Из-за недостаточного руководства вся работа идет не по твердому плану, а так, по запросам собравшихся»3. Материально-финансовые проблемы, дефицит самого необходимого негативно отражались на деятельности изб-читален. Кроме того, местные РГАСПИ.Ф.17.Оп.60.Д.595.Л.29. РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.601.Л.60-60об. 3 ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1229.Л.36,41-42. 1 2 261 органы власти, как правило, не выделяли отдельным приоритетом поддержку социокультурных учреждений в деревне. В Гомельской губернии при обследовании в 1924 г. изб-читален Погарской волости Стародубского материальное положение уезда выяснилось, что « их плачевное, керосин для лампы-коптилки ВИК не отпускает, нет ленинской литературы, нет справочников, нет оборудования, мебели и нет топлива, нет плакатов, диаграмм, шашек, нет даже приличных портретов вождей»1. В отчете за июль – август – сентябрь агитпропотдела Калужского губкома ВКП (б) изб-читален является одним из слабых мест 1924 г. указывалось, что «работа в деревне, на которую в будущем надо обратить внимание»2. В отчете Бежицкого уездного исполкома Брянской губернии за время с 1 октября 1924 по 1925 гг. отмечалось, что «прошедший год не дал особых результатов в работе изб-читален. хотя все же нужно отметить, что до 50% изб-читален Отсутствие наладили достаточных средств массовую работу, 25% - кружковую. и недостаток хороших работников – основные причины слабой работы изб-читален»3. В отчете Клинцовского ОК ВКП (б) II-ой окружной партийной конференции (Июль 1929 г. – Май 1930 г.) Западной области указывалось, что «по округу насчитывается всего 119 изб-читален…Большинство изб-читален находится в неприспособленных зданиях, не отвечающих условиям ведения культурной работы»4. Архивные материалы позволяют сделать вывод о том, что в реальности функционировали далеко не все избы-читальни, заявленные в документах. Так, в отчете за июль – август – сентябрь агитпропотдела Калужского губкома 1924 г. указывалось, что «о работе изб- ГАООГО.Ф.1.Оп.1.Д.2493.Л.124. ГАДНИКО.Ф.П-1.Оп.7.Д.33.Л.57,68. 3 См.: Материалы к отчету Бежицкого уездного исполкома за время с 1 октября 1924 по 1925 гг. г.Бежица Брянской губернии, 1925.С.8. 4 См.:Материалы к отчету Клинцовского ОК ВКП (б) II-ой окружной партийной конференции (Июль 1929 г. – Май 1930 г.). - г.Клинцы Западной обл., 1930. С.60. 1 2 262 читален, кроме их количества, исчерпывающих материалов нет, но надо полагать, что работа их, которая в марте сего года характеризовалась слабой, в летние месяцы еще упала. Это видно, хотя бы по лаконическому выражению Медынского Агитпропа, который в отчете за июль-август говорит, что изб-читален по уезду 131, большинство из которых не работает. В большинстве случаев этот вывод применим и по отношению к другим уездам. Так, например, (Мещевский) по работе изб-читален один из наиболее лучших уездов указывает, что по уезду значится 164 избы-читальни, из которых работоспособных 86, работа сводится к чтению газет и иногда только лекций и докладов»1. В Смоленской губернии в январе обследование экономического, культурного и 1925 г. осуществлялось политического состояния Хохловской волости Смоленского уезда и губернии, которое проводила инструктор З.Гагарина. Она отмечала, что «плохое оборудование изб-читален (отопление, освещение, плакаты, отсутствие подходящей литературы и специального платного заведующего) ставит в невероятно тяжелые условия массовую работу этих изб»2. В отчете о проделанной работе по налаживанию и изучению низового аппарата по Сафоновской волости Дорогобужского уезда указывалось, что за период с 5 февраля по 4 марта 1925 г. «избы-читальни превращаются в избы для устройства спектаклей и танцевальных вечеров, что является крайне ненормальным явлением»3. Кроме большинстве того, архивные случаев материалы успешная работа информируют о том, что избы-читальни зависела в от личности руководителя, его отношения к работе. Так, в отчете Гомельского губкома ВКП (б) за апрель - сентябрь 1926 г. отмечалось, что «в состоянии аппарата имеются улучшения. Мы имеем в настоящее время целый ряд избачей, которые научились ставить свою работу ставить более или менее Там же. ГАНИСО.Ф.11.Оп.1.Д.365.Л.41,50. 3 ГАНИСО.Ф.3.Оп.1.Д.2759.Л.40,45об. 1 2 263 правильно. Но, конечно, в этом отношении приходится желать еще много большего»1. Организаторы вышеописанного конкурса на лучшую избучитальню в Брянской губернии (1925 г.) указывали, что «отношение крестьян к избам самое положительное и в этом большую роль играет личность избача. В Пальниковской избе во время нехватки дров крестьяне без всякого напоминания со стороны сельсовета выставили сразу 30 подвод: «Мы для своего Евсеевича (избача) все сделаем»2. Таким образом, в 1920-е в среде крестьянского населения наблюдались перемены, связанные с распространением образования и просвещения. Это было вызвано влиянием различных факторов, к которым можно отнести: деятельность передвижных и стационарных школ, работа изб-читален, ликвидация неграмотности, увеличение количества книг и периодических изданий в сельской местности. Изба-читальня выполняла важную культурную роль и, по своей сути, продолжала традиции дореволюционных крестьянских совместных чтений, расширяла общий сельский кругозор. При наличии ответственного заведующего изба-читальня была настоящим центром социокультурной жизни деревни. Кроме этого, проводилась местности, развивалось шефская селькоровское помощь города сельской движение. Активность сельских корреспондентов можно объяснить комплексом различных которым относились факторов, к как возросшая активность сельских жителей, так и усиление деятельности средств массовой информации. В средствах массовой информации того времени крестьяне надеялись получить реальные помощь и защиту, которую часто не могли обеспечить органы власти различного уровня. Конечно, негативные последствия гражданской войны не способствовали быстрым успехам в сфере образования и просвещения. Кроме того, государственная экономия на нуждах деревни также вносила свой негативный вклад в позитивную эволюцию деревенского быта. 1 2 Гомельская губерния. 1919-1926 гг…С.198,210. ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1385.Л.106-107. 264 Нехватка материально-финансовых ресурсов и внимательного отношения должностных лиц сводили к минимуму уже достигнутые результаты в этой сфере. 3.3. Роль новшеств в крестьянской жизни 265 Изучение социокультурной специфики развития крестьянства Западного региона России в 1920-е гг. невозможно без учета роли и значения новшеств, под которыми в широком смысле понимается «багаж культуры, способность на ее основе различать степень новизны, новое и старое»1. В узком смысле к ним относились так называемые «Дома крестьянина» мобильность и, конечно, сельского кинематограф и населения, усиление радиовещание. Возросшая связей между городом и деревней требовали создания, говоря современным языком, своебразных центров временного пребывания. В 1920-е гг. в этой роли и стали выступать образуемые в крупных населенных пунктах «Дома крестьянина». Так, М.И. Бахтин отмечает, что «в 1922-1923 гг. в Центральный дом крестьянина обратилось 7353 человека. Преобладающее большинство – это крестьяне, прибывшие из сел и деревень в качестве уполномоченных по общественным делам или по делам кооперативных и земельных органов»2. Понятно, что и на региональном уровне существовала насущная необходимость в подобного рода учреждениях, поэтому в 1926-1927 гг. был организован Брянский «Дом крестьянина». В положении о губернском «Доме крестьянина» содержалась информация о том, что он «ставит своей задачей обслуживание отношении, крестьянства облегчение губернии связи с в культурно-просветительном соответствующими учреждениями и организациями в деле получения справок в их ходатайствах, содействие быстрейшему разрешению вопросов связанных с нарушением революционной законности и оказание через культурно-просветительную работу помощи крестьянству в деле скорейшего поднятия и развития сельского хозяйства. Для достижения указанных соответствующую целей «Дом крестьянина» политико-просветительную работу, организовывал выдачу через справочный стол разного рода справок и советов по вопросам сельского и См.: Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). Т.II Теория и методология. Словарь. 2-е издание, переработанное и дополненное. - Новосибирск, 1998. С.296. 2 См.: Бахтин М.И. Союз рабочих и крестьян в годы восстановления народного хозяйства (1921-1925). - М., 1961.С.161. 1 266 лесного хозяйства, кооперативным, юридическим, земельным спорам, политико-просветительным, профессиональным и другим. В случае надобности «Дом крестьянина» непосредственно по тому связывался с или иному возникающему соответствующим вопросу учреждением или организацией»1. Кроме того, «Дом крестьянина» служил также местом дешевой остановки и ночлега для прибывающих в Брянск по общественным и личным делам крестьян. Дом столовой, состоял из следующих частей – общежития, чайной- библиотеки-читальни, бюро справок и консультаций, сельскохозяйственного музея. На ночлег в «Доме крестьянина» допускались крестьяне и батрачество, приезжающие в Брянск по общественным и личным делам. Отмечалось, что остановка является временной, не более чем на одну неделю и «Дом крестьянина» не может служить местом постоянного жительства»2. Партийные органы уделяли особое внимание Домам крестьянина, их текущему состоянию. Так, 15 мая 1928 г. состоялось заседание агитационнопропагандисткого отдела Трубчевского волкома ВКП (б). Слушался вопрос о культурно-массовой работе в «Доме крестьянина». Если охарактеризовать коротко суть данного вопроса, то присутствующие пришли к выводу, что «состояние «Дома крестьянина» печальное. Выписываются газеты, но читать их наши крестьяне не читают, так как нам известна их безграмотность. В прениях был задан вопрос о том, почему нужно вести культмассовую работу в «Доме крестьянина»? Там всегда бывает много крестьян, мы должны использовать эту массу, внедряя ей знания. Но для этого нужна плановость в работе, учёт ее и постоянное дежурство, для чего необходимо использовать культурные силы комсомола, врачей и агронома»3. Комсомольские органы Брянской губернии также принимали участие в контроле над состоянием «Домов ГАБО.Ф.Р-85.Оп.1.Д.1137.Л.11. Там же. 3 ГАБО.Ф.П-8.Оп.1.Д.819.Л.41. 1 2 267 крестьянина». В частности, при проведении в 1929 г. так называемого культурного похода «культармейцы детально выявили недостатки, советовали их устранить - превратить места, где отдыхают крестьяне, в культурные очаги»1. В Смоленской губернии положению дел с «Домами крестьянина» также уделяли пристальное внимание. В частности, в ежемесячной информационной сводке Смоленского губкома в ЦК РКП (б) за апрель 1923 г. отмечалось, что «в отношении организации «Дома крестьянина» ремонт затянулся. В процессе работы возникли все новые и новые виды капитального ремонта. В настоящее время ремонт заканчивается. Назначен временно заведующий домом, утвержден временный штат дома в составе коменданта и сторожа, решено поместить в «Доме крестьянина» редакцию газеты «Смоленская деревня»2. В информационной сводке агитпропа Смолгубкома за сентябрь 1923 г. констатировалось, что «в сентябре закончен ремонт «Дома крестьянина». В нем поместилась редакция газеты «Смоленская деревня» и организован стол для дачи юридических справок крестьянам. Официально «Дом крестьянина» еще не открыт. Работает хорошо Дом крестьянина в Вязьме, в котором в среднем бывает ежедневно до 30 крестьян»3. В докладе о состоянии Рославльского и Дорогобужского уездных «Домов крестьянина» заведующего Косова (знакомился смоленским губернским ДК И.И. с постановкой работы) отмечалось, что «самое большое упущение в том, что нет агропропаганды; для того, чтобы работа «Дома крестьянина» была поставлена правильно, для этого нужна как материальная, так и культурно-просветительная помощь, а эту помощь могут дать только партийные, советские, профессиональные, кооперативные организации»4. Необходимо отметить, что относительно высокие показатели культурно-просветительской деятельности «Домов крестьянина» вызывали к См.: Культурный поход. Итоги работы брянского комсомола. - Брянск, 1929.С.30. ГАНИСО.Ф.3.Оп.1.Д.1944.Л.25,33. 3 Там же. Л.129,136. 4 ГАНИСО.Ф.11.Оп.1.Д.408.Л.129-130об. 1 2 268 ним особое внимание обусловлено со стороны государственных органов. Это было эффективностью данной формы работы, ее правильным, с точки зрения советской власти, идеологическим содержанием. Постепенно работа «Домов крестьянина» регионального уровня становилась всё более разнообразной, что также нашло свое отражение в архивных документах. Так, в отчете о работе Смоленского губернского «Дома крестьянина» за 1924-1925 гг. указывалось, что «было дано 315 сеансов кинематографа, на которых пропущено бесплатно 12565 чел. и 2 концерта с общим количеством слушателей 450 чел. Всего было пропущено бесплатно 13015 чел. крестьян-ходоков, ночующих в общежитии «Дома Крестьянина»1. Интересно преимущественно представлен отметить, что бытовыми и кинорепертуар военными был картинами, содержание которых было наиболее доступным и понятным для крестьян. В периодической печати публиковалась информация, посвященная деятельности «Домов крестьянина». Так, в журнале «Новая деревня» за 1925 г. была опубликована заметка «Памятник Ильичу» (автор - крестьянин И. Бородько). Корреспондент информировал, что «еще прошлой осенью в г. Мглине Клинцовского уезда Гомельской губернии был открыт волостной «Дом крестьянина» имени Ленина»2. Автор сообщал, что «для крестьян открыты музей, читальня, библиотека, справочное бюро, проводились сеансы кинематографа». В итоге отмечалось, что «Мглинский «Дом крестьянина» является хорошим волостным центром политико-просветительной работы в волости и лучшим памятником Ильичу»3. Разумеется, что данное учреждение функционировало и в губернском городе Гомель. Так, в коллективной монографии отмечалось, что «летом 1923 г. в Гомеле был открыт губернский «Дом трудового крестьянства». ГАНИСО.Ф.11.Оп.1.Д.408.Л.124,126. См.: Новая деревня. Май 1925, № 9-10.С.62. 3 Там же. 1 2 269 …Только в течение второй половины 1923 г. «Дом крестьянина» обслужил свыше 6 тыс. человек»1. Сведения о его работе сохранились и за более поздний период и надо сказать, что губернский «Дом крестьянина» пользовался популярностью. Так, в отчете Гомельского губернского Дома крестьянина за октябрь – декабрь 1925 г. указывалось, что «Дом может вместить 107 чел., постельной принадлежности имеется достаточно и хорошего качества, сарай при Доме совмещает в среднем 50 лошадей. Свободных мест в доме мало, бывает переполнен крестьянами, проходившими красноармейцами и другими. Некоторым приходится отказывать в ночлеге за неимением мест»2. Кроме того, указывалось, что «всего за 1925 г. «Дом крестьянина» посетило 21515 чел., культурно-просветительная курсантами педагогического техникума, которые работа проводится громко читают газеты, имеющиеся в достаточном количестве»3. Кроме губернского «Дома крестьянина», работающего в Гомеле, функционировали уездные и волостные учреждения данного типа. Так, в вышеуказанном отчете говорилось, что «сеть Домов по губернии включает три уездных и три волостных, а именно Стародуб, Клинцы, Новозыбков уездные и Семеновка, Мглин, Сураж - волостные. За три месяца посетило уездные – 5914 крестьян. Волостные дома никаких сведений не дали, несмотря на запросы»4. Как правило, сами посетители, крестьяне, положительно отзывались о «Домах крестьянина». Например, письмо под названием «Смычка не на словах, а на делах» написал крестьянин М.Д.Осипов, участник совещания при редакции «Крестьянской газеты» 6 февраля 1925 г. (Калужская губерния, Мещевский уезд, деревня Хочутино). Автор признавался, что «мало верил в смычку (рабочих и крестьян – В.К.), но, побывал в Москве и убедился, что смычка См.: Кудрявицкий И., Игнатенко И.,Прохоров В. Указ. соч. С.44. ГАООГО.Ф.1.Оп.1.Д.3008.Л.44. 3 Там же. Л.45. 4 Там же. Л.46. 1 2 270 существует и для крестьян тоже. Приезжая в город и не имея знакомств, крестьянин идет в «Дом крестьянина». Уверен, что многим крестьянам во сне и не снилось побывать в таком доме, пользоваться всеми необходимыми удобствами. Здесь предоставляется великолепная комната, ежедневные лекции по вопросам, интересующим крестьян, богатый музей-читальня, столовая, баня, врач. Словом, все, что крестьянину необходимо и полезно за минимальную плату. Редакция очень любезно встречает ходоков, они присутствуют на совещании не как гости, а представители крестьянства и смело высказывают свое мнение по затронутому вопросу»1. Как выше уже отмечалось, «Дома крестьянина» организовывались не только на губернском уровне, но и проявлялась, говоря современным языком, инициатива с мест. Так, в 1924 г. в Смоленской губернии (местечко Анферово Вяземского уезда) во «время летнего периода был организован Дом крестьянина. Учащиеся Вяземского педагогического техникума организовали сельскохозяйственный кружок, который занялся сельскохозяйственной пропагандой и культурно-просветительной работой. Позже на базе этого кружка и был организован «Дом крестьянина». Учащиеся провели два собрания крестьян-интенсивников, восемь вечерних спектаклей, три доклада на сельскохозяйственные темы, организовали прокатный пункт сельскохозяйственных машин. Главной проблемой, с которой столкнулись студенты, оказалась нехватка средств, поэтому просили помощи у города: «Город, мы тебя ждем». Письмо в «Крестьянскую газету» написал один из организаторов, рабфаковец З.В.Булкин, проживающий по адресу: г. Москва, Новослободская улица, дом 54, третий корпус, комната 79»2. Архивные сведения о работе Вяземского уездного «Дома крестьянина» Смоленской губернии сохранились и за более поздний период. Так, в отчете о работе данного учреждения за период с 1 декабря 1926 по 1 августа 1927 гг. указывалось, что «работа заключалась в 1 2 РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.300.Л.53-54. РГАЭ.Ф.396.Оп.2.Д.157.Л.4. 271 хозяйственном обслуживании крестьян общежитием, заезжим двором и чайной. За указанный выше период посетило: с лошадьми – 3470, без лошадей – 4368, бесплатно – 780, всего – 8618. Культурно-просветительная работа проводилась среди крестьян следующим образом: лекции и беседы, которых было проведено 43, их посетило 2461 чел. на темы по сельскому хозяйству, революционной законности, землеустройству, санитарии, гигиены, общеполитическое советское строительство и др.»1. Отношения власти социокультурного и деревни базировались не только в сфере взаимодействия, но, в первую очередь, товарообмена и поземельных отношений. Поэтому в факторы, способствующие «недовольство которого крестьян тормозит нарастанию на переход протеста многополье и области отчете указывались среди землеустройство, медленное на в крестьян: проведение поднятие сельского хозяйства. В отношении лесного хозяйства слишком большая волокита в получении леса, что способствует хищению леса»2. Кроме того, негативным тенденциям сельского быта способствовали высокие цены в кооперативах, недочеты в проведении перевыборов, мягкие наказания за воровство и карманные кражи на базарах. В плане культурной работы отмечалось, что «за данный период оборудована читальня на 100 чел. с 1300 книгами крестьянского обихода, где и проводилось «Беднота», чтение «Известия», книг «Рабочий и газет. Выписывались: «Правда», путь», «Смоленская «Крестьянская газета», «Товарищ». На зимний период деревня», выписывались: «Красная нива», «Безбожник», «Суд идет»3. Таким осуществляли чтением газет образом, «Дома свою и крестьянина» достаточно деятельность, но, конечно, она журналов. Выше уже не активно ограничивалась отмечалось, что в «Домах крестьянина» можно было посмотреть кинофильмы и послушать радио. ГАНИСО.Ф.3.Оп.1.Д.3337.Л.354. Там же. 3 Там же. 1 2 272 Радиовещание и кинематограф имели большой успех в среде крестьян, т.к. относились к новым социокультурным институтам. Кинематограф стал одним из самых массовых видов цивилизованного культурного отдыха. Наряду с радиовещанием его отличала простота и доступность восприятия массовым зрителем и слушателем. Поэтому 1920-е гг. в жизни крестьянства Западного региона России характеризуются положительные тенденциями, связанными с их распространением в сельской действительности. По мнению А.Черных «идея культурничества была всеобъемлющей, она включала в себя развитие культуры на всех «уровнях» социальной жизни – от поголовной грамотности и приучения масс к книге до освоения высот культуры вплоть до внедрения новейших достижений науки и техники»1. Важное влияние на региональную специфику оказывали события, происходящие в центре страны. Так, 1 апреля 1926 г. в эфире прозвучал первый выпуск «Крестьянской радиогазеты», в организации которой самое активное участие приняла Н.К.Крупская. Как верно отмечает Т.М.Горяева, «основным содержанием радиогазеты являлись материалы, присылаемые самим крестьянами: жизнь сельсовета, школы, агрономия, антирелигиозная пропаганда, санитария и медицина – все темы, которые пользовались у деревенских слушателей, во всяком случае, у определенной ее части (деревенские активисты), наибольшей популярностью. Особое внимание уделялось журналистами простоте и доступности языка»2. Советское государство в 1920-е гг. стремилось с помощью новейших технических достижений пропагандировать новые социокультурные ценности, при этом расширяя свое идеологическое влияние. Радио вносило разнообразие и новизну в крестьянскую обычную жизнь, т.к. информационный вакуум между деревней и городом начал постепенно рассеиваться. Например, в информационных материалах о постановке массово-политической работы в Унечской волости Брянской 1 2 См.: Черных А. Указ. соч. С.71. См.: Горяева Т.М. Радио России. Политический контроль радиовещания 1920х-1930-х гг. - М, 2009. С.58. 273 губернии за 1927 г. сохранились сведения о праздновании 10 годовщины Октябрьской революции (деревня Шулаковка Унечской волости Клинцовского уезда). Указывалось, что «потребительское общество Унечи в честь 100%-го вступления крестьян в кооперацию установило радиоприемник (громкоговоритель)…Погода тихая, радио слышно хорошо, вот началась передача комсомольской газеты Правда, тишина мертвая. Старики и много взрослых сняли шапки и слушают внимательно, все прутся ближе к рупору. …Старики спрашивают друг друга: неужели это правда из Москвы, ну как это, шесты, проволока, какая - то круглая сковородка….Если бы не было советской власти, похоже бы мы и не увидали ничего»1. Понятно, что такая восторженная реакция была вызвана в первую очередь новизной и необычностью радиовещания. «Патриархальность привычного уютного крестьянского мира взрывалась достижениями науки и техники XX века»2. Для внедрения кинематографа в середине 20-х годов было создано акционерное общество по кинофикации деревни «Селькино». В архивных материалах содержится информация, что «эта структура была образована в Москве, по инициативе «Крестьянской газеты», Сельскосоюза, ЦК ККОВ, Наркомпроса, Наркомзема, Всеработземлеса и ряда других учреждений и организаций. Необходимость организации этого общества была вызвана следующими причинами: во-первых – растущая активность крестьянства во всех областях жизни предъявляла к кино свои требования, как в смысле количественного охвата кинопередвижками, так и в специальном подборе содержания кинолент; во-вторых – отсутствием возможности у кинопроизводственных организаций широко поставить задачу продвижения в деревню кинематографа»3. На региональном уровне вопросы распространения технических новинок, к которым относились кино и радио, занимали важное место. Так, ГАБО.Ф.П-1646.Оп.1.Д.661.Л.272. См.: Бердинских В.А. Крестьянская цивилизация в России. - М., 2001. С.340. 3 ГАБО.Ф.П-10.Оп.1.Д.414.Л.9. 1 2 274 информационные материалы Брянской губернии о постановке культурнопросветительной работы за 1928 г. содержат информацию, что «в решении проблем культурной революции большое значение приобретают орудия идеологического и художественного воспитания масс как театр, кино, радио, книга. В целях успешности борьбы за лозунг «Кино вместо водки» и перенесения сюда рабочего бюджета и бюджета крестьянина считать необходимым плановое киностроительство в крупных рабочих поселках и городах, прежде всего в Бежице, Брянске, Клинцах за счет привлечения средств Совкино. В деревне обеспечить кинопередвижку на волость, в крупных центрах – стационарку. Добиться за счет бюджетов крупных сельскохозяйственных коммун и совхозов организацию в них передвижного кино с обслуживанием окрестных селений»1. Также отмечалось, что «вопросы радиофикации в последнее время занимают все большее место в быту рабочего и крестьянина. В деревне необходима радиофикация изб-читален, культочагов в коммунах, в коллективных хозяйствах. Поэтому нужно реализовать решение АПО и отдела по работе в деревне ГК об отпуске на развитие радио в деревне 20 тыс. рублей за счет хозяйственных, профсоюзных и других общественных организаций, а равно привлекая средства крестьянского населения на основе самодеятельности»2. Активизация работы по увеличению радиоточек в деревне Западного региона была обусловлена как целенаправленными акциями власти, так и желанием самого крестьянства быть в курсе не только деревенских событий, но и иметь доступ к внешней информации. «На радио смотрели, как на инструмент цивилизации крестьянского уклада жизни, а также индустриализации сельского хозяйства»3. Поэтому сельские жители не оставались в стороне и обсуждали технические новшества, проникающие в деревню. Например, крестьянские Там же. Там же. 3 См.: Плаггенборг Ш. Указ. соч. С.177. 1 2 275 требования к кино высказал в своем письме в «Крестьянскую газету» в 1925 г. селькор А.Аузин (с. Ильинское, Калужская губерния, Малоярославский уезд, Абрамовская волость). Он писал, что «в нашей волости есть передвижное кино маленького размера, специально предназначенное для деревни. Появилось недавно - в январе этого года. Автор письма отмечал, что кино для деревни слишком дорого, т.к. 20-40 коп. стоит для бедняка посещение кино. Кинокартины не отвечают запросам деревни и производят впечатление, что все это делается где-то, а не у нас, в СССР. Крестьянину нужно самое главное – бытовая картина из его жизни. Нужно ближе подойти к деревне и всячески облегчить внедрение кино в деревню и приспособить кинокартины»1. Сухие и конкретные цифры лучше помогут оценить ситуацию в сфере киноиндустрии того времени. В протоколах губернских совещаний при агитпропотделе Брянского губкома РКП (б) сохранились сведения за подписью губинспектора печати и зрелищ, датируемые 29 ноября 1924 г. В них указывалось, что «зарегистрировано кинотеатров по губернии всего 23. Из них: городских 12, военных 5, в рабочих поселках 10, в сельских местностях 1. Среднее количество фильмов, демонстрируемых в неделю - 40, из них: в городских 24 (1 фильм на 2 дня), в рабочих поселках 15 (1 фильм на один день), в сельских местностях постановки случайные (один фильм на две недели). В общем, за месяц от 15 до 20 фильмов удовлетворяют всю губернию. Средняя стоимость билета: в городских – от 30 до 40 коп., в рабочих – от 10 до 15 коп., в сельских – бесплатно»2. Таким образом, с одной стороны кинорепертуар в сельской местности был очень скудным и не отличалася разноообразием. С другой стороны, фильмы можно было посмотреть бесплатно, что было существенным ввиду тяжелого экономического положения крестьян. Кроме этого, о реальном состоянии дел в этой сфере можно судить по докладу товарища Матвеева (представитель агитпропотдела Брянской губернии) о культурно-просветительной работе в деревне в 1925-1926 гг. В 1 2 РГАЭ.Ф.396.Оп.3.Д.308.Л.6-6об. ГАБО.Ф.П-1.Оп.1.Д.1205.Л.19. 276 докладе отмечалось, что «стационарных деревенских кино работает 3, в прошлом году их не было. Кинопередвижек имеется 11, но регулярно работает 8, обслуживая все уезды Брянской губернии. Итоги их работы огромны, инициатива с мест имеется, но всё упирается в дороговизну аппаратов, недостаточность кинофильмов и сравнительно тяжелые условия проката. Киноработа в деревне явно дефицитна, что служит тормозом делу расширения кинофикации»1. В связи с этим следует сказать, что кино становилось мощным идеологическим средством влияния на формирование взглядов крестьян, однако недостатки и упущения здесь тоже присутствовали. Недочеты выражались как в технической сфере, так и в плане слабого учета запросов сельских жителей, что приводило к оторванности большинства кинорепертуара 1920-х гг. от реальной действительности. По всей видимости, в городе и деревне темпы распространения технических новшеств были разными. Сельская местность в этом плане отставала, что негативно кинематографу. По отражалось мнению на приобщении Ш.Плаггенборга крестьянства к «конкуренция государственных и частных кинотеатров в условиях НЭПа, т.е. установки на коммерческую сторону дела, вначале обернулась убытками для государственных предприятий. Производство одного советского фильма обходилось в среднем в 4,5 млн. рублей, а его прокат в течение года приносил около 470 тыс. рублей. Если прибыль и достигалась, то «исключительно за счет проката зарубежных фильмов»2. Материально-финансовые проблемы в распространении радиовещания также препятствовали его более массовому проникновению в деревню. Так, в материалах Брянской губернии о культурно-просветительной работе в деревне за 1925-1926 гг. указывалось, что «в марте 1926 г. была закончена установка первых 6 радиоприемников с громкоговорителями в 6 избах1 2 ГАБО.Ф.П-4.Оп.1.Д.1624.Л.94. См.: Плаггенборг Ш. Указ. соч. С.214. 277 читальнях. Крестьянство встречает радио с огромным интересом. С установлением его оживляется и работа изб-читален, в нее втягиваются взрослые крестьяне, чего очень часто не удается достичь многим избамчитальням. Дороговизна установки станций является препятствием к более широкому использованию радио»1. В Гомельской губернии радиофикация сельской местности также проводилась, однако данному процессу переписке с наряду мешали правлением с материально-финансовыми проблемами сугубо технические акционерного препятствия. Так, общества в «Радиопередачи», гомельской радиостанцией, учреждениями и организациями губернии о радиофикации и о работе сети радиовещания сведения о контактах между орготделом за 1926 г. сохранились Гомельского губисполкома и радиобазой. В частности, орготдел «просил отпустить для радиприемника дер. Карпиловки Злынковской волости Новозыбковского уезда сухую батарею за счет губисполкома. Расчет будет произведен по отпуску ассигнований на эту надобность. Кроме этого, просили отпустить в кредит для радиоустановки той же деревни 4 лампочки типа «Микро»2. Другие деревни также не оказывались без внимания власти при решении проблем, характерных для Гомельского «вопрос губисполкома данной сферы. Новозыбковскому УИКу Так, в письме указывалось, что установки радиоаппаратуры в с. Софиевка и Спасская Буда Злынковской волости необходимо разрешить за счет отпуска соответствущей суммы из средств, отпущенных ГИКом на радиофикацию вашего уезда. Отпущенную сумму необходимо направить в Гомельскую радиобазу для оплаты за аппаратуру, после чего послать приемщика за аппаратурой. Одновременно Орготдел ГИКа просит указать Хлынковскому ВИКу о недопустимости неправильного направления по вопросу установок 1 2 ГАБО.Ф.П-4.Оп.1.Д.1624.Л.94. ГАГО.Ф.24.Оп.1.Д.726.Л.21-22. 278 радиоприемников, а именно непосредственно в Губисполком, чем создается излишняя волокита и бесцельный проезд уполномоченных»1. В Клинцовском округе Западной области наблюдались проблемы, вызванные низким уровнем технического похожие обслуживания радиовещательных станций. В частности, материалы к отчету Клинцовского ОК ВКП (б) II-ой окружной партийной конференции (Июль 1929 г. – Май 1930 г.). содержат информацию, что «радиоустановок (детекторных и ламповых) индивидуального пользования имеется по округу всего 579, из них в городах 362, в селах 130 и в колхозах 87. Большинство радиоустановок (до 300) бездействовали. За время радиопохода часть из них была отремонтирована. Однако до 200 радиоустановок не работают и сейчас, вследствии порчи из-за неумелого обращения, отсутствия батарей, а в основном из-за отсутствия технической силы на местах для их ремонта»2. Для большего распространения предлагалось сделать их более радиовещания и кинематографа доступными для самых бедных слоев населения. В частности, 14 сентября 1928 г. состоялось заседание АПО коллегии Почепского УК ВКП (б), на котором слушали вопрос «О кинопередвижках и обслуживании сельхозрабочих». Коллегия была ими бедноты проинформирована, и членов что союза «всего по Почепскому уезду 5 кинопередвижек. Была предусмотрена дотация в размере 40 руб. на каждую передвижку, но пока на бумаге. Не знаем о хороших картинах, которые могли бы сами себя окупать»3. В итоге на заседании постановили: «добиться сохранения передвижек и утверждения дотации в размере 40 руб. в новом бюджетном году. Кроме этого, предложить Уполитпросвету практиковать проведение совещаний киномехаников перед отъездом их в деревню, на которых давать им установку ГАГО.Ф.24.Оп.1.Д.726.Л.23. См.:Материалы к отчету Клинцовского ОК ВКП (б) II-ой окружной партийной конференции (Июль 1929 г. – Май 1930 г.). - г.Клинцы Западной обл., 1930. С.61. 3 ГАБО.Ф.П-8.Оп.1.Д.817.Л.133,136. 1 2 279 о создании общественного мнения вокруг советского кино и популяризации среди населения пускаемой кинокартины. Также необходимо добиться бесплатного посещения кинокартин батрачеством и беднейшим крестьянским населением, ввести в систему пуск наиболее подходящих картин для детей и учеников с 70% скидкой для всех и бесплатно для детей батраков и бедноты»1. Постепенно ситуация более-менее улучшалась, что позволяло органам власти подводить обнадеживающие итоги внедрения технических новшеств. Так, в Калужской губернии к 1925 г. «стабилизировалась сеть политикопросветительных учреждений. В губернии насчитывалось 57 клубов, 128 библиотек, 3 музея и 528 сельских изб-читален. Работало 6 сельских кинопередвижек. В феврале 1925 г. в селе Андреевское Калужского уезда впервые в губернии было организовано коллективное слушание московских радиопередач»2. Таким образом, «Дома крестьянина» и технические новшества, представленные кинематографом и радиовещанием, играли важную роль в сельском быту. При правильной организации работы «Дома крестьянина» способствовали развитию оптимальных отношений между городом. Несомненно, что для они использовались деревней и идеологического воздействия на крестьян, однако нельзя отрицать их роль в повышении общего культурного положительного технические уровня имиджа новшества сельских новой, советской вносили разнообразие жителей, формировании власти. В в свою крестьянскую очередь жизнь. Главное внимание уделялось идеологическому содержанию кинокартин и радиопередач, вопросы учета интересов крестьянства были второстепенны. Работа по внедрению довольно 1 2 технических активно. Однако новшеств в деревню проводилась и различные сдерживающие факторы как Там же. См.: Калужский край. Документы и материалы. Книга третья (1917-1941 годы). ..С.189. 280 материально- финансового, так и технического плана, замедляли распространение кинематографа и радиовещания. Заключение В данной монографии была предпринята социокультурных изменений России в жизни попытка рассмотрения крестьянства Западного региона 1920-х гг. Изучение данной темы позволило автору придти к определённым выводам и заключениям, выражающим региональную специфику социокультурного развития крестьянства в указанный период. По мнению автора, на всём протяжении 1920-х гг. социокультурная сфера жизни крестьянства испытывала влияние как традиционных, так и модернизационных тенденций развития. Социальные аспекты жизни отражали реализации новой сложный и противоречивый экономической процесс деревенской практической политики. Рассмотрение особенностей социально-этнического развития в постреволюционной деревне дает возможность сделать вывод об их серьезном влиянии на самочувствие крестьян. Ориентация советской власти на помощь сельской бедноте, особенно активная во второй половине 1920-х гг., приводила к часто искусственному нагнетанию напряженности в социальной сфере и способствовала поляризации и радикализации массового сознания крестьян. Особенности полиэтничности крестьянства Западного региона выражались, прежде всего, в социокультурной плоскости. Несмотря на более высокий уровень развития отдельных 281 категорий национальных меньшинств, деятельность в этой сфере в партийной среде престижной. Как повышению и среди русского культурного и не считалась населения, велась образовательного уровня работа по национальных меньшинств, которая выражалась в открытии школ, изб-читален, различных кружков, возможности получения и продолжения образования на более высоком уровне. Однако следует отметить случаи антисемитизма и различных противоречий, вызванных разницей в уровне жизни и культуры русского населения и национальных меньшинств. Исследование восприятия реалий трансформаций позволяет проблемы, связанные с налоговое давление сделать НЭПа в контексте социальных вывод о том, что преобладали налоговыми вопросами. В большинстве случаев государства, принудительное самообложение и «добровольная» реализация крестьянских займов вызывали негативные эмоции в крестьянской среде. В своих жалобах по поводу налогообложения крестьяне высказывали недоверии свои государственным способствовал претензии, основанные на институтам. Социальный расслоению деревенского традиционном характер общества и налогов подрывал традиционную общинную солидарность. Советская кооперация была частью государственной машины и, как правило, проигрывала в экономическом соревновании частным торговцам. В результате крестьяне воспринимали ее как дополнительный инструмент государственной политики, чуждый называемые «военные тревоги» неизменности и стабильности Распространение слухов подлинным интересам усугубляли неуверенность крестьян в курса, проводимого о деревни. Так предстоящих советской «военных властью. действиях» демонстрировало традиционность механизмов коммуникации крестьянства и усиливало напряженность и конфликтность в сельской среде. Анализ половозрастных характеристик деревенского социума позволяет сделать вывод об изменении традиционных ролей сельских женщин и молодежи. В 1920-е гг. 282 крестьянский семейный быт характеризовался преобладанием патриархальных нравов, что выражалось в сохранении дореволюционного подчиненного положении женщины. Наряду с этим 1920-е гг. стали временем начала эмансипации крестьянок, т.к. этому способствовали мероприятия новой, советской власти. Общественная активность сельских женщин возрастала, усиливалось внимание к развитию социальной сферы деревни. Кроме того, расширению кругозора крестьянки способствовали агитация и пропаганда нового образа жизни. Однако нельзя переоценивать позитивные тенденции в положении крестьянок, т.к. сохранялись как мужское стремление к лидерству, так и пренебрежительное отношение к женской общественной активности. Молодое поколение деревни в силу возраста было более воспримчивым к радикальным планам советской власти. В итоге нарастал социокультурный конфликт между молодежью и старшим поколением, которое, как правило, критически относилось к насаждению советских ценностей в деревне. По мнению автора, официальный образ советской власти входил в противоречие с реальной действительностью, что способствовало формированию различных, порой полярных представлений. Общественно- политические настроения крестьян находились в зависимости от текущей политики советского государства. Власть большевиков постепенно приобретала устойчивость, что повышало ее привлекательность в глазах крестьян. Вступление в ряды ВКП (б) давало возможность изменить свою жизнь к лучшему, поэтому архивные материалы сохранили свидетельства стремления крестьян стать членами правящей партии. Наряду с этим пролетариат оставался лидером в построении нового государства, крестьянство являлось в этом смысле лишь сателлитом рабочего класса. Проводилась политика выдвижения, но выдвиженчество «по блату» и родственным отношениям снижали ее эффективность и вызывали негативную реакцию крестьян. Однако основная масса выдвиженцев стала основой будущей стабильности советского политического режима. Город и деревня, как правило, находились на разных полюсах, что вызывалось 283 разницей, как в образе, так и в уровне жизни. Данная негативная тенденция, среди прочих, приводила к распространенности идей создания самостоятельной крестьянской организации, так называемого «Крестьянского союза». Как правило, сама идея имела экономическую подоплеку, однако советская власть однозначно оценивала ее как антисоветскую. Объективные и субъективные причины препятствовали практической реализации данной идеи, что усиливало настроения пассивности и апатии. Нарастал абсентеизм части крестьянства, что было обусловлено сосредоточенностью на хозяйственной сфере деятельности, заботе о хлебе насущном, разочарованием в проводимой государственной политике. Как и раньше в дореволюционный период, в крестьянской среде была сильна вера в то, что верховный правитель всегда прав, а местные чиновники не выполняют в полной мере или даже саботируют его указания. Данное обстоятельство приводило к тому, что, в целом поддерживая советскую власть, крестьянство, как правило, отрицательно относилось к ее местным органам. Пьянство, бюрократизм, взяточничество и другие властные пороки не исчезли после революции, так что в этом смысле практически ничего не изменилось. Наличие данных недостатков не способствовало росту авторитета советской власти, негативно отражалось на ее имидже и реставрировало негативные дореволюционные воспоминания. Приход к власти большевиков в 1917 г. и период становления новой государственности привел к разброду и шатаниям на местах, что способствовало сохранению и даже усилению общинных традиций. Сельский совет как орган власти в деревне во многом существовал номинально. Принятие в 1921 г. политики НЭПа способствовало переходу к определенной архаической стабильности, что положительным образом отражалось на укреплении деревни, ее восстановлении после гражданской войны. 284 Изучение правовых аспектов крестьянского быта дает возможность сказать, что для основной массы жителей деревни сохраняло свою силу обычное право, которое существовало до революционных событий 1917 г. С установлением советской власти в правовых взглядах сельского населения стали сосуществовать нормы советского законодательства и традиционные нормы обычного права, постепенно эволюционирующие под влиянием взаимного воздействия. Традиционным, но ярким отношение крестьяне, в к лесопорубкам, которые примером служит отличие от государственных структур, не считали серьезным правонарушением. Было весьма организованным такое явление как самосуд, так как он часто совершался с разрешающей санкции общины и местной власти. При сельских советах организовывались примирительные камеры в целях приближения суда к населению и упрощения порядка разбора мелких бытовых дел. Даже название – примирительные камеры – говорило о стремлении помирить враждующие стороны, т.е. продолжались традиции дореволюционного общинного и волостного судопроизводства. Несмотря на коренные преобразования в обществе, сохранялись такие широко распространенные воровство и до революции самосуды. Продолжали адвокаты, которые составляли свою конкуренцию явления, как конокрадство, деятельность подпольные государственным судебным органам. Уделялось внимание работе юридических кружков и пропаганде правовых знаний, основной массе однако крестьянство продолжало сохранять Западного региона своеобразное в своей отношение к государственным судебным органам и процедурам. Следует отметить, что этому способствовали консерватизм и архаичность сознания сельского населения. Духовный облик крестьян трансформировался под влиянием советской идеологии, перемен в образовательной сфере и распространении различных новшеств. Религиозная сфера жизни крестьянства Западного региона России сочетала порой прямо противоположные взгляды и 285 убеждения. Как правило, антирелигиозная пропаганда находила положительный отклик у молодого населения деревни, что способствовало конфликту со старшим поколением. Официальная власть, как правило, констатировала успехи в борьбе с религией, однако реальная жизнь вносила коррективы. Большую роль в сохранении религии играли традиции и обычаи, тяжелый физический труд, ощущение приниженного социального положения, возможность морального утешения. Все вышеперечисленное способствовало сохранению веры в бога, характерной для женщин и старшего поколения деревни. Влияние региона советской власти на крестьянское население Западного России усиливалось в результате распространения новых праздников, агитации и пропаганды. Очевидно, что новые праздники были необходимы для утверждения двойственная ситуация советской власти, однако - сохранение старого и складывалась проникновение нового. Насаждение новых «красных» дней календаря не всегда воспринималось положительно крестьянами, в итоге старые праздники в деревне сохранялись. В деревне наиболее активно осуществлялась агропропаганда как средство для развития и повышения уровня сельского хозяйства. Проведение «Недели крестьянина», различных сельскохозяйственных курсов, использование агропоездов расширяло кругозор крестьянства, повышало общий уровень развития. Однако перекос в сторону идеологии, множество упущений и недостатки в работе вызывали нарекания сельских жителей. Перемены происходили в сфере образования из-за деятельности и просвещения в 1920-е гг. передвижных и стационарных школ, работы изб-читален, увеличения количества книг и периодических изданий в сельской местности. Основная роль в культурно-просветительской работе в деревне отводилась деятельности изб-читален, которые должны были стать социокультурными центрами. Однако их работа осложнялась как низкой квалификацией работников, так и слабостью хозяйственной базы. Но при 286 наличии ответственного заведующего деятельность избы-читальни могла быть весьма эффективной. Наряду с этим проводилась шефская помощь города сельской местности, развивалось селькоровское движение. Активность сельских корреспондентов вызывалась как возросшей активностью деревни, так и деятельностью самих средств целенаправленно массовой осуществляла информации. Советская агитацию и пропаганду с власть целью идеологического влияния. Шло приобщение к чтению как средству повышения культурного уровня, выписывались газеты и журналы. Конечно, негативные последствия гражданской войны не способствовали быстрым успехам в данной сфере. Нехватка материально-финансовых внимательного отношения должностных лиц ресурсов и отрицательно влияли на социокультурное развитие крестьян. В Западном регионе организовывались «Дома крестьянина» с целью развития оптимальных отношений между деревней и городом. Как правило, адаптация крестьян при правильной организации работы проходила довольно успешно. Несомненно, что «Дома крестьянина» использовались для идеологического воздействия на крестьян, однако нельзя отрицать их роль в повышении общего уровня сельских жителей. Технические новшества, проникающие в сельскую местность, выполняли аналогичную роль. Первоначально радиовещание и кинематограф встречались с недоверием понятность восприятия и подозрительностью, способствовали их однако простота и популярности. Однако распространение новых социокультурных институтов в сельской местности сдерживалось как по материально-финансовым, так и по техническим причинам. По мнению автора, положение крестьян Западного региона в 1920-х гг. достаточно ярко выражало переходную сущность новой экономической политики. Восприятие крестьянами всего нового проходило через призму практичности и целесообразности. Важно 287 отметить, что главным сдерживающим фактором был недостаток ресурсов. Поэтому социокультурная работа в крестьянской среде ограничивалась, прежде всего, материально-финансовыми возможностями. Основные восстановление страны после гражданской войны промышленности. Радикализм нового советского средства шли на и модернизацию государства не был подкреплен достаточной основой для обеспечения оптимального уровня развития Западного деревни. региона В результате сохранили подавляющее большинство глубинные основы и крестьян структуры своего жизненного уклада. Библиография Источники Архивные документы Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ): - Ф.586 - личный фонд В.К.Плеве; - Ф.5407 - Редакция газеты «Безбожник»; - Ф. 5201 - Особая коллегия высшего контроля по земельным спорам при Центроземе Наркомзема РСФСР; - Ф. 5207 - Деткомиссия при ВЦИК. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ): - Ф.17 – отдел ЦК РКП (б) по работе в деревне. Российский государственный архив экономики (РГАЭ): - Ф.396 - Редакция «Крестьянской газеты». Государственный архив Брянской области (ГАБО): 288 - Ф.Р-312 - Луганский волисполком; - Ф.Р-355- Уполномоченный Брянского губернского суда по Бежицкому уезду; - Ф.Р-610 – Народные суды Почепского уезда; - Ф.Р-903 – Уполномоченный Гомельского губернского суда по Новозыбковскому уезду; - Ф.Р-1285 – Почепский Уик (уездный исполнительный комитет); - Ф.Р-1419 – Стародубский Вик (волостной исполнительный комитет); - Ф.Р-1420 – Лыщичский Вик; - Ф.Р-1013 – Мглинский Вик; -Ф.Р-350 - Брянский губернский отдел юстиции,1918-1922гг.; -Ф.Р-595 - Брянский губернский суд, 1926-1929; - Ф.П-1 - Брянский губком ВКП (б); - Ф.П-1646 – Брянский губком ВЛКСМ; - Ф.П-10 - Стародубский Уком (уездный комитет партии); - Ф.П-7 - Новозыбковский Уком; - Ф.П-5 - Карачевский Уком; - Ф.П-9 - Севский Уком; - Ф.П-8 - Почепский Уком; - Ф.П-6 - Клинцовский Уком; - Ф.П-4 - Бежицкий уездный комитет ВКП (б), 1917-1929 гг.; - Ф.П-11 - Трубчевский Уком. Государственный архив новейшей истории Смоленской области (ГАНИСО): - Ф.3 - Смоленский губернский комитет ВКП (б); - Ф.5 - Западный обком ВКП (б); - Ф.154 - Рославльский уездно-городской комитет ВКП (б); - Ф.11 - Смоленский уездный комитет РКП (б). Государственный архив Гомельской области (ГАГО): - Ф.24 - Гомельский губернский исполнительный комитет 289 Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов; - Ф.71 - Гомельский губернский совет народного хозяйства; - Ф.18 - Гомельское губернское отделение рабочекрестьянской инспекции. Государственный архив общественных объединений Гомельской области (ГАООГО): - Ф.7 – Гомельский губернский комитет ЛКСМБ; - Ф.1 – Гомельский губернский комитет ВКП (б). Государственный архив документов новейшей истории Калужской области (ГАДНИКО): - Ф.П-1 - Калужский губернский комитет РКП (б). Опубликованные источники 1. Гомельская губерния. 1919-1926 гг.: документы и материалы / сост.: М.А.Алейникова [и др.]; редколл.: В.И.Адамушко [и др.]. Минск: НАРБ, 2009. - 270 с.: ил. 2. Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации 1927-1932 гг. Москва: Издательство политической литературы, 1989. – 526 с. 3. Калужский край. Документы и материалы. Книга третья (1917-1941 годы). Составитель А.Д.Тарасова, предисловия к главам В.Я.Филимонов. Тула: Приокское книжное издательство, 1982. – 310 с. 4. Крестьянские истории. Российская деревня 1920-х годов в письмах и документах. Автор-составитель: С. Крюкова. М.: РОССПЭН, 2001. – 232 с. 290 5. Малые диаспоры Гомельщины в 20-30-е годы XX века: аналитические материалы и документы Государственного архива Гомельской области / сост.: В.П.Пичуков, М.А.Алейникова, З.А.Александрович; под ред. В.П.Пичукова. – Гомель: ГГТУ им. П.О.Сухого, 2008. – 250 с. 6. Письма во власть. 1917-1927. Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и большевистким вождям / Сост. А.Я.Лившин, И.Б.Орлов. – М.: РОССПЭН, 1998. – 664 с. 7. Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД. 1918—1939. Документы и материалы. В 4-х т. / Т. 2. 1923—1929 / Под ред. А.Береловича, В.Данилова. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2000. — 1168 с. 8. Яров С.В. Источники для изучения общественных настроений и культуры России XX века. – СПб.:Нестор-История, 2009. – 430 с. 9. Материалы Брянского Губплана с первой ориентировочной наметкой экономического районирования Брянской губернии (деление на округа и районные волости). Брянск: Издание Брянского Губплана,1928. – 20 с. 10.Материалы к XV Брянской губернской конференции ВКП (б). Брянск: Издание Брянского губернского комитета ВКП (б), 1928. – 32 с. 11.Материалы к отчету Бежицкого уездного исполкома за время с 1 октября 1924 по 1925 гг. г. Бежица Брянской губернии, 1925. – 40 с. 12.Материалы к отчету Клинцовского ОК ВКП (б) II-ой окружной партийной конференции (Июль 1929 г. – Май 1930 г.). г. Клинцы Западной обл.: Издание ОК ВКП (б), 1930. – 112 с. Литература 291 1. Алексанов деревни П.А. В борьбе (крестьянская за социалистическое взаимопомощь, переустройство 1921-1932 гг.). Москва: Издательство «Мысль», 1971. – 270 с. 2. Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта. (Социокультурная динамика России). Т.I От прошлого к будущему. 2-е издание, переработанное и дополненное. Новосибирск: «Сибирский хронограф», 1997. – 804 с. 3. Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). Т.II Теория и методология. Словарь. 2-е издание, переработанное и дополненное. Новосибирск: «Сибирский хронограф», 1998. – 594 с. 4. Ахиезер А.С., Козлова Н.Н., Матвеева С.Я. Модернизация в России и конфликт ценностей. – М.: ИФ РАН, 1994. – 250 с. 5. Бабашкин В.В. Россия 1902-1935 годов как аграрное общество: опыт применения концептуальных подходов современного крестьяноведения. Саарбрюкен: LAMBERT Academic Publishers, 2011. – 419 с. 6. Багдасарян С.Д., Скорик А.П. Крестьянская повседневность эпохи нэпа: досуг и праздник в южно-российской деревне в 1920-е годы: монография / Юж.- Рос.гос.техн.ун-т (НПИ). – Новочеркасск: Лик, 2012. – 239 с. 7. Барынкин В.П. Крестьянство Западных губерний центра России в первой трети XX века (по материалам Калужской, Орловской и Смоленской губерний). Брянск: БГСХА, 2010. – 116 с. 8. Бахтин М.И. Союз народного рабочих хозяйства и крестьян в годы восстановления (1921-1925). М.: Издательство социально- экономической литературы, 1961. – 290 с. 9. Бердинских В.А. Крестьянская цивилизация в России. М.: «Аграф», 2001.- 432 с. 10.Бердинских В.А. Спецпоселенцы: Политическая ссылка народов советской России. – М.: Новое литературное обозрение, 2005. – 768 с. 292 11.Борисов Ю.С. Производственные Цивилизованные хозяйственники кадры или деревни, 1917-1941. «винтики» государственной машины? М.:Наука,1991. – 227 с. 12.Булатов И.Г. Кооперация коллективизации. М.: и ее роль Издательство в подготовке сплошной социально-экономической литературы, 1960. – 198 с. 13.Булдаков В.П. Красная смута: Природа и последствия революционного насилия. – Изд.2-е, доп. – М.: РОССПЭН, 2010. – 967с. 14.Булдаков В.П. Утопия, агрессия, власть. Психосоциальная постреволюционного времени. Россия, 1920-1930 динамика гг. М.: РОССПЭН,2012. – 759 с. 15.Валуев Д.В. Лишенцы в системе социальных отношений (1918-1936 гг.) (на материалах Библиотека Смоленской журнала губернии и Западной области). «Странникъ». Смоленск: Издательство «Маджента», 2012. – 155 с. 16.Великий незнакомец: Крестьяне и фермеры в современном мире: Хрестоматия : пер. с англ. / Сост.Т. Шанин. – М.: Прогресс, 1992 . – 432 с. 17.Вербицкая О.М. Российское крестьянство: от Сталина к Хрущеву. Середина 40-х – начало 60-х годов. М.: Наука, 1992. – 224 с. 18.Виола Л. Крестьянский бунт в эпоху Сталина: Коллективизация и культура крестьянского сопротивления. М.: РОССПЭН, 2010. – 364 с. 19.Вишневский А.Г. Серп и рубль: Консервативная модернизация в СССР. – М.: ОГИ, 1998. – 432 с. 20.Воробьева А.Л., Попов М.В. Культура, быт и мировоззрение крестьян Урала в 1920-е гг.: монография. Челябинск: Полиграф-Мастер, 2011. – 180 с. 21. Гагарин А. Хозяйство, жизнь и настроения деревни (По итогам обследования Починковской волости Смоленской губернии). М.-Л., 1925. – 132 с. 293 22.Генкина Э.Б. Переход Советского государства к новой экономической политике (1921-1922 гг.) – М.: Гос. Изд-во полит. лит-ры, 1954. – 503 с. 23.Горяева Т.М. Радио России. Политический контроль радиовещания в 1920-1930-х гг. М.: РОССПЭН, 2009. – 192 с. 24.Грациози А. Великая крестьянская война в СССР. Большевики и крестьяне. 1917-1933. М.:РОССПЭН,2008.- 136 с. 25.Давыдов Д.В. Крестьянство ТАССР в условиях НЭПа: Историкодемографическая характеристика: Монография. Казань: Издательство Казан.гос. техн.ун.-та, 2010. - 230 с. 26.Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: социальная структура, социальные отношения. М.: Наука, 1979. – 359 с. 27.Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. М.: Наука, 1977. – 319 с. 28.Дембо Л.И. Семейные разделы в крестьянском хозяйстве. Рабочее издательство «Прибой», Ленинград, 1925. – 30 с. 29. Денисова Л.Н. Судьба русской крестьянки в XX веке: брак, семья, быт. М.: Памятники исторической мысли, Российская политическая энциклопедия, 2007. – 480 с. 30.Дённингхаус В. В тени «Большого Брата»: Западные национальные меньшинства в СССР (1917-1938 гг.). М.: РОССПЭН,2011. – 727 с. 31.Есиков С.А. Российская деревня в годы нэпа: К вопросу об альтернативах сталинской коллективизации (по материалам Центрального Черноземья). М. РОССПЭН, 2010. – 246 с. 32.Зеленкова А.И., Старовойтов М.И. Гомельщина многонациональная (2030-е годы XX века). Выпуск II. – Гомель: Гомельский государственный университет им. Ф. Скорины, 2000. – 156 с. 33.Ибрагимова Д.Х. НЭП и Перестройка. Массовое сознание сельского населения в условиях перехода к рынку. М.: Памятники исторической мысли, 1997. – 216 с. 294 34.История Брянского края.XX век. Клинцы: Издательство Клинцовской городской типографии, 2003.- 449 с. 35.История крестьянства белорусских и сельского хозяйства западнорусских и земель: прошлое, настоящее, перспективы: Материалы международной научно-практической конференции. 28-29 сентября 2000 г. – Смоленск: СГПУ, 2001. – 224 с. 36.Кабанов В.В. Крестьянское хозяйство в условиях «военного коммунизма». М.: Наука,1988. – 303 с. 37.Кабанов В.В. Источниковедение истории советского общества: Курс лекций. М.: РГГУ, 1997. – 388 с. 38.Кабытов П.С., Козлов В.А., Литвак Б.Г. Русское крестьянство: этапы духовного освобождения. М.: Мысль, 1988.- 237 с. 39.Карр Э.Х Русская революция от Ленина до Сталина. 1917-1929: Пер. с англ. Л.А.Черняховской. – М.: «Интер-Версо», 1990. – 208 с. 40.Климин И.И. Российское крестьянство накануне «великого перелома» (1928-1929гг.) СПб.: ВВМ, 2010. – 400 с. 41.Кодин Е.В. Репрессированная российская провинция. Смоленщина. 19171953. М.: РОССПЭН, 2011. – 270 с. 42.Козлов В.А. Культурная революция и крестьянство 1921-1927 гг. (По материалам Европейской части РСФСР). М.: Наука, 1983. – 214 с. 43.Кознова И.Е. XX век в социальной памяти российского крестьянства. М.:ИФ РАН,2000. – 208 с. 44. Кондрашин В.В. Крестьянство России в Гражданской войне: к вопросу об истоках сталинизма. – М.: РОССПЭН, 2009. – 575 с. 45. Кондрашин В.В. Голод 1932-1933 годов: трагедия российской деревни. – М.: РОССПЭН, 2008. – 519 с. 46.Кочергина М.В. Стародубье и Ветка в истории русского старообрядчества (1760-1920 гг.): демографическое развитие старообрядческих общин, предпринимательство, духовная жизнь, 295 культура. Монография – Брянск: Издательство «ООО «Ладомир», 2011. – 451 с.: ил.15. 47.Крестьянство и власть в истории России XX века: Сборник научных статей участников Международного круглого стола (Журнал «Власть», Институт социологии РАН, Москва, 12 ноября 2010 г.) / Под ред. П. П. Марченя, С. Ю. Разина. — Москва: ООО «АПР», 2011. – 472 с. 48.Крестьянство и власть Среднего Поволжья: Материалы VII межрегиональной научно-практической конференции историковаграрников Среднего Поволжья (г. Саранск, 21-23 мая 2003 г.) / Отв. ред.В.А.Юрченков: НИИ гуманитарных наук при правительстве РМ. – Саранск, 2004. – 544 с. 49. Кудрявицкий И., Игнатенко И.,Прохоров В. Трудящиеся Гомельской губернии в борьбе за восстановление народного хозяйства (19211925 гг.). Минск: Издательство Белгосуниверситета имени В.И.Ленина, 1961. – 78 с. 50.Кузнецов И.С. На пути к «великому перелому». Люди и нравы сибирской деревни 1920-х гг. (Психоисторические очерки). Новосибирск: Новосиб.гос. университет, 2001. – 235 с. 51.Кукушкин Ю.С. Сельские советы и классовая борьба в деревне (19211932). М.: Издательство МГУ, 1968. – 292 с. 52.Кулачков В.В. Правовая повседневность крестьянства Западного региона России в первой трети XX века (монография). Брянск: ООО «Ладомир», 2012. – 166 с. 53.Кулачков В.В. Культурная политика государства и крестьянство Западного региона России в 1920-е гг. Монография. – Брянск: Курсив, 2013. - 142 с. 54.Культурный поход. Итоги работы брянского комсомола. Брянск: Издание Брянского губкома ВЛКСМ, 1929. – 52 с. 55.Куренышев А.А. Всероссийский крестьянский союз. 1905-1930 гг. 296 Мифы и реальность. М.: АИРО-ХХ; СПб.: Дмитрий Буланин, 2004. – 336 с. 56.Куренышев А.А. Крестьянство и его организации в первой трети XX в. М.: 2000. – 222 с. 57. Ларин Ю. Советская деревня. Москва: Издательство «Экономическая жизнь», 1925. – 384 с. 58.Лившин А.Я. Настроения и политические эмоции в Советской России 1917-1932 гг. М.: РОССПЭН, 2010. - 342 с. 59.Лившин А.Я., Орлов И.Б. Власть и общество: диалог в письмах. – М.: РОССПЭН, 2002. – 208 с. 60.Лозбенев И.Н. Протестное движение населения Центрально- промышленного региона России в годы Новой экономической политики (1921-1929 гг.). М.: ГУУ, 2012. – 239 с. 61. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII-начало XIX века). СПб.: Искусство-СПб., 1994. - 558 с. 62.Малиа М. Советская трагедия: История социализма в России. 19171991 / Пер. с англ. – М.: РОССПЭН, 2002. – 584 с. 63.Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.). Материалы международной конференции. Москва, 14-15 июня 1994г., М.: РОССПЭН,1996. – 440 с. 64.На борьбу с алкологизмом (сборник статей). Брянск: Брянский губком ВКП (б), 1926. – 33 с. 65.Неизвестная Россия. XX век. М.: Историческое наследие, 1992. – 352 с. 66.Ножницкий Г.О. Борьба масс за культминимум. М.-Л.,1930. – 64 с. 67.Ольшанский Д. В. Психология масс. — СПб.: Питер, 2002. – 368 с. 68.Осокина Е.А. За фасадом «сталинского изобилия»: Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1917-1941. – М.: РОССПЭН, 1999. – 271 с. 297 69.Очерки авторским истории Калужской коллективом организации в М.А.Касаткина, В.Р.Новикова составе и др. КПСС. Подготовлены В.Д.Белова, В.М.Глухова, Тула: Приокское книжное издательство, 1967. – 408 с. 70.Парыгин Б.Д. Социальная психология. Проблемы методологии, истории и теории. – СПб.: ИГУП,1999. – 592 с. 71.Письма из деревни. Очерки о крестьянстве в России второй половины XIX века. М.: Современник, 1987.- 509 с. 72. Пичуков В.П., Старовойтов М.И. Гомельщина многонациональная (2030-е годы XX века). Выпуск I.-Гомель: Гомельский государственный университет им. Ф.Скорины, 1999. – 235с. 73. Плаггенборг Ш. Революция и культура: культурные ориентиры в период между Октябрьской революцией и эпохой сталинизма // Пер. с нем. Ирины Карташевой. – СПб.: Журнал "Нева", 2000. – 416 с. 74.Полищук И.С. Духовенство и крестьянство в общественной жизни России. Конец XIX – 3-е годы XX века (Опыт историко-сравнительного анализа) / Предисловие и общая редакция профессора, д.и.н. Г.С.Сергеева. Тверь: Издательство «Фамилия», 2004. – 388 с. 75.Поляков Ю.А. Переход к нэпу и советское крестьянство. Москва: Наука, 1967. – 510 с. 76.Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. М.: Наука,1979.- 232 с. 77.Православная жизнь русских крестьян XIX - XX вв. Итоги этнографических исследований. М.: Наука, 2001. – 362 с. 78.Привалова Т.В. Быт российской деревни (медико-санитарное состояние деревни Европейской России) 60-е годы XIX – 20-е годы XX в.М.: Рос. акад. наук, Институт рос. истории, 2000. – 199 с. 79.Рефлексивное крестьяноведение: Десятилетие исследований сельской России / Под ред. Т. Шанина. М.: МВШСЭН, РОССПЭН, 2002. – 592 с. 298 80.Рогалина Н.Л. Коллективизация: уроки пройденного пути. М.: Изд-во МГУ,1989. – 224 с. 81.Рольф М. Советские массовые праздники. М.: РОССПЭН, 2009. – 439 с. 82.Садырова М.Ю. Религия и церковь в повседневной жизни русского крестьянства в конце XIX – первой трети XX вв. (По материалам Пензенской и Саратовской губерний). – М.: ФГБОУ ВПО «РГУИТП», 2012. – 208 с. 83. Сафонов Д.А. Великая крестьянская война 1920-1921 гг. и Южный Урал. Оренбург: «Оренбургская губерния», 1999. – 316 с. 84. Соломон П. Советская юстиция при Сталине. М.: РОССПЭН, 2008. – 463 с. 85. Сорокин П.А. Социальная и культурная динамика: исследования изменений в больших системах искусства, истины, этики, права и общественных отношений. / Пер. с англ., комментарии и статьи В.В.Сапова. – СПб.: РХГИ, 2000. – 1056 с. 86. Сталинизм и крестьянство: сборник научных статей и материалов круглых столов и заседаний теоретического семинара «Крестьянский вопрос в отечественной и мировой истории» / Под ред. П.П.Марченя, С.Ю.Разина. – М.: Издательство Ипполитова, 2014. – 765 с. 87.Тумаркин Н. Ленин жив! Культ Ленина в Советской России / Пер. с англ. С.Л.Сухарева. СПб.: Гуманитарное агенство «Академический проект», 1997. – 285 с. 88.Тюкавкин В.Г. Великорусское крестьянство и столыпинская аграрная реформа. М.: Памятники исторической мысли, 2001. – 304 с. 89.Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня. – М.: РОССПЭН, 2008. – 422 с. 90.Фицпатрик Ш. Срывайте маски! Идентичность и самозванство в России XX века. М.: РОССПЭН, 2011. – 375 с. 299 91.Филимонов В.Я. Журов Ю.В. Будаев Д.И. История крестьянства Западного региона России 1917-1941 гг. Калуга: Издательство научной литературы Н.Бочкаревой, 2002. – 335 с. 92.Хоскинг Д. История Советского Союза. 1917-1991. М.: Вагриус, 1994. – 510 с. 93.Черных А. Становление России советской: 20-е годы в зеркале социологии. М.: Памятники исторической мысли, 1998. – 282 с. 94.Шмелев Г.И. Аграрная политика и аграрные отношения в России в XX веке. – М.: Наука, 2000. – 254 с. 95.Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилизаций. М.: Аспект Пресс, 1999. - 416 с. Статьи 1. Алешкин П. Ф. Типологическая общность крестьянского протестного движения в России в 1918—1922 гг. // Крестьянство и власть в истории России XX века: Сборник научных статей участников Международного круглого стола (Журнал «Власть», Институт социологии РАН, Москва, 12 ноября 2010 г.) / Под ред. П. П. Марченя, С. Ю. Разина. — Москва: ООО «АПР», 2011. — 472 с. — (Научный проект «Народ и власть: История России и ее фальсификации». — Вып. 2). С.35-47. 2. Анфертьев И.А. Деятельность комиссии президиума ЦКК РКП (б) по проработке вопросов деревни. 1924-1925 гг. // Государственная власть и крестьянство в XIX – начале XXI века: сборник статей / отв. ред. А.И.Шевельков. – Коломна: МГОСГИ, 2013.С.369-374. 3. Асонов Н.В. Крестьянство и власть с позиций цивилизационного подхода // Крестьянство и власть в истории России XX века: Сборник научных статей участников Международного круглого стола (Журнал «Власть», Институт социологии РАН, Москва, 12 ноября 2010 г.) / Под ред. 300 П. П. Марченя, С. Ю. Разина. — Москва: ООО «АПР», 2011. — 472 с. — (Научный проект «Народ и власть: История России и ее фальсификации». — Вып. 2). С.63-69. 4. Багдасарян С.Д. Модернизация крестьянского досуга на Дону, Кубани и Ставрополье в 1920-х гг. // Государственная власть и крестьянство в XIX – начале XXI века: сборник статей / отв. ред. А.И.Шевельков. – Коломна: МГОСГИ, 2013.С.411-415. 5. Белова И.Б. Источники по проблеме переселения крестьян из Калужской губернии в районы Сибири в 1920 г. // Актуальные проблемы аграрной истории Восточной Европы X-XXI вв. источники и методы исследования. XXXII сессия симпозиума по аграрной истории Восточной Европы.Тезисы докладов и сообщений. Рязань, 2124 сентября 2010 г. М., 2010. С.107-109. 6. Бондарев В. А.,Левакин А. С.Раскулачивание как контрмодернизация (на примере Юга России) // Крестьянство и власть в истории России XX века: Сборник научных статей участников Международного круглого стола (Журнал «Власть», Институт социологии РАН, Москва, 12 ноября 2010 г.) / Под ред. П. П. Марченя, С. Ю. Разина. — Москва: ООО «АПР», 2011. — 472 с. — (Научный проект «Народ и власть: История России и ее фальсификации». — Вып. 2). С.102-112. 7. Бородкин Л. И. Моделирование альтернативной социальной динамики крестьянства после «Великого перелома»: Еще раз о «законе дифференциации» // Крестьянство и власть в истории России XX века: Сборник научных статей участников Международного круглого стола (Журнал «Власть», Институт социологии РАН, Москва, 12 ноября 2010 г.) / Под ред. П. П. Марченя, С. Ю. Разина. — Москва: ООО «АПР», 2011. — 472 с. — (Научный проект «Народ и власть: История России и ее фальсификации». — Вып. 2). С.113-126. 8. Бочан С.А. Колдуньи и ведьмы в доколхозной советской деревне 1920-х гг. // Государственная власть и крестьянство в XIX – начале 301 XXI века: сборник статей / отв. ред. А.И.Шевельков. – Коломна: МГОСГИ, 2013.С.406-410. 9. Брянцев М.В. Карательная деятельность местных органов ВЧК (19171922) // «Боль и память»: материалы краеведческих чтений. 28 февраля 2006 г. Брян.обл. науч. универс.б-ка им.Ф.И.Тютчева. Брянск, 2006. С.5-18. 10.Брянцев М.В. Общественные настроения в связи с «военной тревогой» 1927 г. (по материалам Государственного архива Брянской области) // Studia internationalia. (Материалы международной научной конференции «Западный регион России в международных отношениях XVII-XX вв.» 22-24 июня 2011 г. – К 70-летию начала Великой Отечественной войны). - Брянск: РИО Брянского государственного университета, 2010. С.110-124. 11.Брянцев М.В. Китайская революция и общественные настроения в СССР в 1927 г. // Studia internationalia: Материалы II международной научной конференции «Западный регион России в международных отношениях X-XXвв.» 28-30 ноября 2013 г. - Брянск: РИО Брянского государственного университета, 2013. С.123-132. 12.Будаева О.В. Школы крестьянской молодежи на Смоленщине // История крестьянства и сельского хозяйства западнорусских и белорусских земель: прошлое, настоящее, перспективы: Материалы международной научно-практической конференции. 28-29 сентября 2000 г. – Смоленск: СГПУ, 2001.С.157 – 162. 13.Вербицкая О.М. Крестьянская семья в годы нэпа // НЭП: экономические, политические и социокультурные аспекты. Сборник. – М.: РОССПЭН, 2006.С.417 – 426. 14.Гордон А.В. Хозяйствование на земле – основа крестьянского мировосприятия // Менталитет и аграрное развитие России (XIX – XX 302 вв.). Материалы международной конференции. Москва, 14-15 июня 1994 г. М., 1996.С.57-74. 15.Данилова Л.В.,Данилов В.П. Крестьянская ментальность и община // Менталитет и аграрное развитие России (XIX – XX вв.). Материалы международной конференции. Москва, 14-15 июня 1994 г. М.,1996. С.2239. 16.Данилов В.П. Об исторических судьбах крестьянской общины в России // Ежегодник по аграрной истории. Вып.6. Проблемы истории русской общины. Вологда, 1976. С.99 - 123. 17.Данилов В.П., Ивницкий Н.А. О деревне накануне и в ходе сплошной коллективизации // Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации 1927-1932 гг. Москва: Издательство политической литературы, 1989. С.9 – 50. 18.Данилов В.П. К изучению культуры и быта советской доколхозной деревни // Советская культура: история и современность. – М., 1983. С. 376-389. 19.Данилова Л.В. Природное и социальное в крестьянском хозяйстве // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ежегодник. 1997. / Под ред. В.Данилова, Т.Шанина. М., 1997.С.276-304. 20.Жукова В.С. Образовательная политика государства в 1920-х гг. (на материалах вологодской деревни) // Крестьянство и власть на Европейском Севере России: Материалы научной конференции (г. Вологда, 6-7 февраля 2003 г.). Вологда, 2003.С.127 – 135. 21.Еферина Т.В. Социально-экономические проблемы крестьянства в 1920-е гг.: макроуровневый анализ // Крестьянство и власть Среднего Поволжья: Материалы VII межрегиональной научно-практической конференции историков-аграрников Среднего Поволжья (г. Саранск, 21-23 мая 2003 г.) / Отв. ред. В.А.Юрченков: НИИ гуманитарных наук при правительстве РМ. – Саранск, 2004. С.303 – 316. 303 22.Ивашко М. И. Религиозное сознание и поведение российского крестьянства: мифы и реальность // Крестьянство и власть в истории России XX века: Сборник научных статей участников Международного круглого стола (Журнал «Власть», Институт социологии РАН, Москва, 12 ноября 2010 г.) / Под ред. П. П. Марченя, С. Ю. Разина. — Москва: ООО «АПР», 2011.С.171-182. 23.Ильюхов А. А. Крестьянская кооперация: благо или трагедия? // Крестьянство и власть в истории России XX века: Сборник научных статей участников Международного круглого стола (Журнал «Власть», Институт социологии РАН, Москва, 12 ноября 2010 г.) / Под ред. П. П. Марченя, С. Ю. Разина. — Москва: ООО «АПР», 2011. — 472 с. — (Научный проект «Народ и власть: История России и ее фальсификации». — Вып. 2). С.190-200. 24.Исаев А. Значение семейных разделов крестьян // Вестник Европы. 1883. № 7. С.333-349. 25.Кознова И.Е. Крестьянская память как взаимодействие пространства и времени // Труды института крестьяноведения Южного Урала им. В.П.Данилова / под ред.д.и.н., проф. Д.А.Сафонова; Филиал НОУ ВПО «Московский институт предпринимательства и права» в г. Оренбурге; Институт крестьяноведения Южного Урала им. В.П.Данилова. – Выпуск 4. – Оренбург: ГБУ РЦРО,2013. С.5 – 13. 26.Комиссарова И.А.Налоги в деревне в 1921-1925 гг. Фиск или политика // Государственная власть и крестьянство в XIX – начале XXI века: сборник статей / отв. ред. А.И.Шевельков. – Коломна: МГОСГИ, 2013.С.322-327. 27.Кудюкина М. М. Крестьянство и власть в 1920-е годы // Крестьянство и власть в истории России XX века: Сборник научных статей участников Международного круглого стола (Журнал «Власть», Институт социологии РАН, Москва, 12 ноября 2010 г.) / Под ред. П. П. Марченя, С. Ю. Разина. — Москва: ООО «АПР», 2011. — 472 с. 304 — (Научный проект «Народ и власть: История России и ее фальсификации». — Вып. 2). С.234-244. 28.Кузнецов И.А. Политическая культура крестьянства и политический режим СССР в 1920-1930-е гг. // Государственная власть и крестьянство в XIX – начале XXI века: сборник статей / отв. ред. А.И.Шевельков. – Коломна: МГОСГИ, 2013.С.480-484. 29.Кузнецов С.В. Нравственность и религиозность в хозяйственной деятельности русского крестьянина // Православная жизнь русских крестьян XIX-XX вв. Итоги этнографических исследований. М., 2001. С.168-182. 30.Куренкова Ю.О. Социально-политическая активность крестьянства Южного Урала в ходе избирательных кампаний 19221924 гг. // Труды института крестьяноведения Южного Урала: выпуск 1 / Вступит ст. д-ра ист.наук, проф. Д.А.Сафонова. – Оренбург: Издательство ОГПУ, 2003. С.185 – 196. 31.Куренкова Ю.О. Реализация социальной политики в доколхозной деревне Оренбуржья // Труды института крестьяноведения Южного Урала им. В.П.Данилова: Выпуск 3. – Оренбург: ГУ «РЦРО», 2010. С.167 – 174. 32.Куренкова Ю.О. Сельское здравоохранение в Оренбуржье в 1920- е гг.// Государственная власть и крестьянство в XIX – начале XXI века: сборник статей / отв. ред. А.И.Шевельков. – Коломна: МГОСГИ, 2013.С.444-449. 33. Левин М. Режимы и политические процессы в России в ХХ в. // Куда идет Россия? Социальная трансформация постсоветского пространства. М., 1996. С. 4-11. 34.Литвак К. Б. Самогоноварение и потребление алкоголя в российской деревне 1920-х годов // Отечественная история. 1992. № 4. С. 74-79. 35.Литвак К.Б. Жизнь крестьянина 20-х годов: современные мифы 305 и исторические реалии // НЭП: приобретения и потери. Сборник статей. М.: Наука,1994.С.186 – 202. 36.Мазур Л.Н. Сельская бюрократия в Советской России: к постановке проблемы // Государственная власть и крестьянство в XIX – начале XXI века: сборник статей / отв. ред. А.И.Шевельков. – Коломна: МГОСГИ, 2013.С.561-566. 37.Марискин О.И. Податные функции крестьянской общины Европейской России во второй половине XIX – первой трети XX в. (по материалам Среднего Поволжья) // Крестьянство и власть Среднего Поволжья: Материалы VII межрегиональной научнопрактической конференции историков-аграрников Среднего Поволжья (г. Саранск, 21-23 мая 2003 г.) / Отв. ред. В.А.Юрченков: НИИ гуманитарных наук при правительстве РМ. – Саранск, 2004. С.171 – 183. 38.Марченя П. П., Разин С. Ю.Вместо введения: От организаторов Международного круглого стола «Крестьянство и власть в истории России XX века» // Крестьянство и власть в истории России XX века: Сборник научных статей участников Международного круглого стола (Журнал «Власть», Институт социологии РАН, Москва, 12 ноября 2010 г.) / Под ред. П. П. Марченя, С. Ю. Разина. — Москва: ООО «АПР», 2011. — 472 с. — (Научный проект «Народ и власть: История России и ее фальсификации». — Вып. 2). С.16 - 21. 39.Михайлова Е. В. Крестьяне-отходники на стройках первой пятилетки // Крестьянство и власть в истории России XX века: Сборник научных статей участников Международного круглого стола (Журнал «Власть», Институт социологии РАН, Москва, 12 ноября 2010 г.) / Под ред. П. П. Марченя, С. Ю. Разина. — Москва: ООО «АПР», 2011. — 472 с. — (Научный проект «Народ и власть: История России и ее фальсификации». — Вып. 2). С.285-295. 306 40.Мусаев В.И. Крестьянство северо-запада России и политика коренизации (1920-1930-е гг.) // Государственная власть и крестьянство в XIX – начале XXI века: сборник статей / отв. ред. А.И.Шевельков. – Коломна: МГОСГИ, 2013.С.475-479. 41.Никулин В.В. Новая экономическая политика и проблема законности (Социально-правовой аспект взаимоотношений власти и крестьян в конце 20-х-начале 30-х гг.) // Тамбовское крестьянство: от капитализма к социализму (вторая половина XIX – начало XX вв.): Сб. науч. статей. Вып.4.Изд-во ТГУ им.Г.Р.Державина, 2002. С.95 – 107. 42.Новосельцева Т.И. Провинциальные руководители: путь во власть. 1920-е гг. // Журнал «Край смоленский», №3-4, 2003. С.45 – 59. 43.Новосельцева Т.И. Выдвиженцы 1920-х гг. Социально-политический портрет // Журнал «Край смоленский», № 1-2, 2002. С.29 – 46. 44.Панин С.Е. Крестьянство и самогон в Среднем Поволжье в 1920-е гг. // Крестьянство и власть Среднего Поволжья: Материалы VII межрегиональной научно-практической конференции историков-аграрников Среднего Поволжья (г. Саранск, 21-23 мая 2003 г.) / Отв. ред. В.А.Юрченков: НИИ гуманитарных наук при правительстве РМ. – Саранск, 2004. С.322 – 327. 45.Платунов Н.И. Переселенческий вопрос в жизни крестьян советской доколхозной деревни Западных губерний РСФСР и Белоруссии // История крестьянства белорусских и сельского хозяйства западнорусских и земель: прошлое, настоящее, перспективы: Материалы международной научно-практической конференции. 28-29 сентября 2000 г. – Смоленск: СГПУ, 2001. С.151 – 156. 46.Рогалина Н.Л. Новая экономическая политика и крестьянство // НЭП: приобретения и потери. Сборник статей. М.: Наука,1994. С.139 – 150. 307 47.Рогалина Н.Л., Гончарова И.В. Крестьянское хозяйство Центральной России в 1920-е гг.: общее и особенное // Государственная власть и крестьянство в XIX – начале XXI века: сборник статей / отв. ред. А.И.Шевельков. – Коломна: МГОСГИ, 2013.С.328-332. 48.Свищев М.А. Мелкое производство в 20-е гг.// НЭП: приобретения и потери. Сборник статей. М.: Наука,1994. С.175 – 185. 49. Скорик А.П., Гадицкая М.А. Новые гендерные роли и повседневность женщин в колхозной деревне 1930-х гг. (на материалах Дона, Кубани, Ставрополья) // Российская повседневность в зеркале гендерных отношений: Сборник статей / Сост. Н.Л. Пушкарева. – М.: Новое литературное обозрение, 2013. С.538-582. 50.Соколов А.С. Государственные настроения советской внутренние займы 1930-х гг. и деревни // Государственная власть и крестьянство в XIX – начале XXI века: сборник статей / отв. ред. А.И.Шевельков. – Коломна: МГОСГИ, 2013.С.547-551. 51.Сосковец Л.И. Антирелигиозные практики в системе репрессивной политики сталинизма российская // провинция. История сталинизма: Материалы репрессированная международной научной конференции. Смоленск. 9-11 октября 2009 г. / под ред. Е.В.Кодина. – М.: РОССПЭН, 2011. С.369-376. 52.Сухова О.А. Информационные сводки ОГПУ и проблемы властнополитического регулирования в 1920-е гг.: методика и методология изучения // Актуальные проблемы аграрной истории Восточной Европы X-XXI вв. источники и методы исследования. XXXII сессия симпозиума по аграрной истории Восточной Европы.Тезисы докладов и сообщений. Рязань, 21-24 сентября 2010 г. М., 2010. С.117-119. 53.Сучков К.П. Развитие мелиоративной кооперации на восточно- белорусских землях (1918-1926 гг.) // История крестьянства и сельского хозяйства западнорусских и белорусских земель: прошлое, настоящее, перспективы: Материаы международной 308 научно-практической конференции. 28-29 сентября 2000 г. – Смоленск: СГПУ, 2001. С.105109. 54.Тищенко Л.А. Реформирование российского семейного права в 1927-1926 гг. // Право и права человека. Сборник научных трудов юридического факультета МГПУ. М.,2003. Книга 6. С.211-220. 55.Томсинов В.А. Правовая культура // Очерки русской культуры XIX в. Т. 2. М., 2000. С.102-167. 56.Федоренко П.П. Революционные трибуналы Смоленской губернии как органы политических репрессий (1918-1922) // История сталинизма: репрессированная российская провинция. Материалы международной научной конференции. Смоленск. 9-11 октября 2009 г. / под ред. Е.В.Кодина. – М.: РОССПЭН, 2011. – С.134-142. 57. Филимонов В.Я. Взаимоотношения города и деревни в годы НЭПа: проблемы изучения // Актуальные Восточной проблемы Европы: историография; методы методология; опыт аграрной истории исследования и и перспективы. XXXI сессия симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. Тезисы докладов и сообщений. Вологда, 23-26 сентября 2008 г. М.,2008.С.114-116. 58.Фурсов А. И.«Красная правда» против «Зеленой правды»: русская трагедия ХХ века // Крестьянство и власть в истории России XX века: Сборник научных статей участников Международного круглого стола (Журнал «Власть», Институт социологии РАН, Москва, 12 ноября 2010 г.) / Под ред. П. П. Марченя, С. Ю. Разина. — Москва: ООО «АПР», 2011. — 472 с. — (Научный проект «Народ и власть: История России и ее фальсификации». — Вып. 2). С.384-394. 59.Чертищев А.В. О некоторых итогах и уроках анализа массового политического сознания России в 1917 году // Народ и власть в российской смуте: Сборник научных статей участников Международного круглого стола «Народ и власть в российской смуте» (Журнал «Власть», Институт социологии РАН, Москва, 23 октября 2009 г.) / Под ред. 309 П. П. Марченя, С. Ю. Разина. — Москва: Изд. ВВА им. проф. Н. Е. Жуковского и Ю. А. Гагарина, 2010. — 348 с. — (Научный проект «Народ и власть: История России и ее фальсификации». — Вып. 1). С.288-303. 60.Шалаева Н.В. Советская праздничная культура и ее отражение в крестьянском сознании. 1917-1920-е гг. // Государственная власть и крестьянство в XIX – начале XXI века: сборник статей / отв. ред. А.И.Шевельков. – Коломна: МГОСГИ, 2013. С.312 – 315. 61.Шанин Т. Русское крестьянское право и наследование имущества // Отечественные записки, №2, 2003. С.337-347. 62.Шанин Т. Обычное право в крестьянском сообществе // Общественные науки и современность. 2003,№ 1. С.116-121. 63.Яхшиян О.Ю. Собственность в менталитете русских крестьян // Менталитет и аграрное развитие России (XIX – XX вв.). Материалы международной конференции. 14-15 июня 1994 г. М.,1996. С.92-105. Диссертации и авторефераты 1. Абрегова Ж.О. Повседневная жизнь сельского населения Кубани (конец XIX-первая треть XX века). Майкоп, 2004. - 196 с. 2. Безгин В.Б. Традиции сельской повседневности конца XIX – начала XX вв. (на материалах губерний Центрального Черноземья). Дисс…д.и.н. М.,2006.- 467 с. 3. Бурим С.М.Социальные отношения и общественные настроения на селе в годы первой пятилетки: состояние и тенденции развития на материалах славянских районов Северо-Кавказского края. Дисс…к.и.н. Пятигорск, 2006. – 189 с. 4. Вронский О.Г. Крестьянство губерний земледельческого центра России: от «военного коммунизма» - к нэпу, 1920-1923 гг.: по материалам Орловской, Рязанской, Тульской губерний. Дисс….к.и.н. 310 М., 1994.– 393 с. 5. Гермашев А.А. Повседневная жизнь деревни Нижне-Волжского края во второй половине 1920-х годов. Дисс….к.и.н. Саратов, 2009. - 194 с. 6. Есиков С.А. Крестьянство Тамбовской губернии в начале XX века (1900-1921 гг.). Автореферат дисс…. д.и.н. Москва, 1998. – 34 с. 7. Есикова М.М. Традиции и новации в аграрной культуре России 1880-еначало 1930 х гг. (на материалах Центрального Черноземья): дисс.… док. ист. наук. Саратов, 2011. - 316 с. 8. Еферина Т.В. Факторы социальных рисков и модели социальной поддержки крестьянства (вторая половина XIX – конец XX вв.). Автореферат дисс….д. и. н. Саранск, 2004.- 40 с. 9. Иванова Е.Г. Комитеты крестьянской общественной взаимопомощи Западных губерний Центрального региона России (1921-1927 гг.) Дисс….к.и.н. Калуга,2006. - 203 с. 10.Кайбушева П.М. Эволюция общественно-политических настроений рабочих и крестьянства Оренбургской губернии в 1920-е годы. Дисс…к.и.н. Санкт-Петербург,2009. – 189 с. 11. Канавина Н.В. Культурно-просветительные учреждения в годы НЭПа 1921-1927 гг. (по материалам Саратовской губернии). Дисс…к.и.н. Саратов, 2003. - 212 с. 12. Кознова И. Е. Историческая память российского крестьянства в XX веке. Дисс. ... д-ра ист. наук. Самара, 2005.- 509 с. 13. Лебедева Л.В. Повседневная жизнь российской деревни в 20-е годы XX века: традиции и перемены (на материалах Пензенской губернии). Дисс…к.и.н. Пенза,2006. - 256 с. 14. Малашенко А.А. Культура и быт крестьянства западных губерний Центральной России в 1917-1920 гг. (на материалах Брянской, Калужской, Орловской, Смоленской областей ). Дисс…к.и.н. Брянск, 1998. –218 с. 15. Малашенко И.В. Крестьянство и сельское хозяйство Брянской 311 губернии в 1921-1925 гг. Дисс….к.и.н. Брянск, 2005.- 263 стр. 16. Марискин О.И. Налогообложение крестьянства России во второй половине XIX – первой трети XX века: По материалам Среднего Поволжья. Дисс… докт. ист. наук. Саранск, 2004. – 514 с. 17. Митрохин А.В. Обшественно-политические настроения крестьянства в 1921-1927 гг. (на материалах Рязанской губернии). Автореферат дисс. канд. ист. наук. Москва, 2012. – 34 с. 18. Мищенко Т.А.Образ жизни крестьянства юго-западных губерний центра России в 1921-27гг.: традиции и новации. Дисс…к.и.н. Брянск, 2004.- 254 с. 19. Мякотин А.А. Крестьянство и Советская власть в 1921-1927 гг.: (по материалам средневолжских губерний). Дисс….к.и.н. Самара, 2002. – 255 с. 20.Плебанек О.В. Парадигмальные основания анализа макросоциокультурных систем. Автореферат дисс… д.ф.н. СанктПетербург, 2011. – 46 с. 21. Покид В.А. Потребительская кооперация на территории Брянской губернии в 1917-1929 гг. Дисс…к.и.н. Брянск,2012. – 207 с. 22. Потапова А.В. Эволюция общественного сознания крестьян Центрального Черноземья в повседневных условиях новой экономической политики (1921-1928). Дисс…к.и.н. Курск, 2006. – 212 с. 23. Сухова О.А. Социальные представления и поведение российского крестьянства в начале XX века. 1902 - 1922 гг. (По материалам Среднего Поволжья). Автореферат дисс….док. ист. наук. Самара,2007. – 54 с. 24. Федорова И.М. Местный партийно-советский аппарат в первой половине 20-х годов: формирование, социальный облик (по материалам Калужской, Тульской, Смоленской губерний). Дисс….к.и.н. Калуга, 2001. - 210 с. 312 25. Ченская Т.В. Культурная политика Советского государства в российской деревне в 1926-1932 гг. Дисс…к.и.н. Орел, 2007. - 211 с. 26. Шалаева С.С. Социокультурное развитие саратовской деревни в двадцатые годы XX века. Дисс…к.и.н. Саратов, 2003. - 174 с. 27. Шаповалова Н.Е. Коммунистическая перспектива в представлениях крестьян Европейской части России, 1921-1927. Дисс…к.и.н. Армавир, 2001.- 220 с. 28. Шатковская Т.В. Обычное право российских крестьян второй половины XIX-начала XX века: историко-правовой аспект. Автореферат дисс….д.ю.н. Ростов на Дону, 2009. – 65 с. Периодические издания 1. Газета «Наша деревня» - орган Брянского губкома ВКП (б) и губисполкома. 2. Журнал «Кооперативная жизнь». Ежемесячный кооперативный и экономический орган Брянского губернского союза потребительных обществ. 3. Журнал «Коммунар». Орган Брянского губкома ВКП (б). 4. Газета «Рабочий путь». Орган Западного обкома ВКП (б), облисполкома и облпрофсовета. Электронные ресурсы 1. Зеленкова А.И., Савинская М.П. Особенности развития школьного образования Брянского региона в составе Гомельской губернии (19191926 гг.). [Электронный ресурс]. http://www.smalensk.org/?p=801 313 – Режим доступа: 2. Крестьянская газета – Книги для журналиста [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.sovmedia.ru/journalist/471/ 3. Homo Festivus. Книги, статьи, материалы, о праздниках и праздничной культуре, обрядах, ритуалах и традициях [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://homofestivus.ru/den-urozhaya.html 4. Гомельская правда. Записки белого генерала. Часть тринадцатая (окончание) [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://gp.by/section/society/72514.html Приложения Список сокращений 1. Агиткампания – агитационная кампания 2. Агитпропотдел – агитационно-пропагандисткий отдел 3. Агитпропбюро - агитационно-пропагандисткое бюро 4. Агитпункт – агитационный пункт 5. Агитработник – агитационный работник 6. ВИК – волостной исполнительный комитет 7. Волземотдел – волостной земельный отдел 314 8. Волкоммол – волостной комитет молодежи 9. Волполитпросветорганизатор – волостной политический просветительский организатор 10. Волорганизатор – волостной организатор 11. ГЗУ – губернское земельное управление 12. Главполитпросвет – главное политическое просвещение 13. Губком – губернский комитет 14. Губисполком – губернский исполнительный комитет 15. Гублатсекция – губернская латышская секция 16. Губоно – губернский отдел народного образования 17. Губотнац – губернский отдел по делам национальных меньшинств 18. Губполитпросвет – губернское политическое просвещение 19. Губпродком – губернский продовольственный комитет 20. Губпрокуратура – губернская прокуратура 21. Губсуд – губернский суд 22. Евсекция – еврейская секция 23. ККОВ – комитет крестьянской общественной взаимопомощи 24. Комсодфронт - комитет содействия фронту 25. Культпоход – культурный поход 26. Латсекция – латышская секция 27. Латбюро – латышское бюро 28. Ликбез (ликвидация неграмотности) – система массового обучения населения грамотности – умению читать и писать 29. Нацменьшинства – национальные меньшинства 30. Обком – областной комитет 31. Облисполком – областной исполнительный комитет 32. ОДН – общество «Долой неграмотность» 33. Партячейка – партийная ячейка 34. Предвик – председатель волостного исполнительного комитета 315 35. Продналог – продовольственный налог 36. Ревком – революционный комитет 37. СБ – Союз безбожников 38. Селькор – сельский корреспондент 39. Сельорганизатор – сельский организатор 40. Совпартшкола – советская партийная школа 41. УИК – уездный исполнительный комитет 42. УЗУ – уездное земельное управление 43. Уком - уездный комитет партии 44. Укоммол – уездный комитет молодежи 45. ШКМ – школа крестьянской молодежи 46. Шкрабы (школьные работники) – педагогический состав средних учебных заведений 47. Ячейка – низовые (первичные) комсомольские организации Иллюстрации 316 партийные, профсоюзные и Комсомольцы-деревообделочники Брянска передают плуг подшефной деревне Бородино во время митинга, посвященного походу за урожаем. Март 1929 г.1. 1 ГАБО. Позитив № 4945. 317 Проводка электричества в дер. Курносовка Карачевского уезда. Брянский округ, 1928 г.1. 1 ГАБО. Позитив № 4943. 318 2-ая крестьянская конференция крестьян-передовиков на Новозыбковской сельскохозяйственной опытной станции в 1926 г.1. 1 ГАБО. Позитив № 1147. 319 Примитивная крестьянская обработка конопли в Карачевском районе. 1929-1930 гг.1. 1 ГАБО. Позитив № 4946. 320 2-ая Клинцовская уездная конференция ликвидаторов безграмотности. 24-30 сентября 1924 г.1. 1 ГАБО. Позитив № 365. 321 Праздник в деревне. 1920-е гг.1. Крестьянский базар в 1920-е гг.2. Homo Festivus. Книги, статьи, материалы, о праздниках и праздничной культуре, обрядах, ритуалах и традициях [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://homofestivus.ru/den-urozhaya.html . - Дата обращения: 28.03.2014 г. 2 Гомельская правда. Записки белого генерала. Часть тринадцатая (окончание) [Электронный ресурс].- Режим доступа: http://gp.by/section/society/72514.html. - Дата обращения: 28.03.2014 г. 1 322 Из материалов периодических изданий По кооперативным ухабам: «По мануфактуре бегают крысы»1. 1 Наша деревня, № 44,1929 г. 323 Из писем крестьян: «Гибнет лес»1. Поповский сезон в разгаре2. 1 2 Наша деревня, № 42,1929 г. Наша деревня, № 44, 1929 г. 324 К первому Мая1. 1 Наша деревня, № 44, 1929 г. 325 От старого уклада к новому быту1. 1 Наша деревня, № 15, 1928 г. 326 Суд и быт: «Самосуд»1. 1 Наша деревня, № 33, 1928 г. 327 Тираж займа укрепления крестьянского хозяйства СССР1. 1 Наша деревня, № 75, 1928 г. 328 Антирелигиозные игры и частушки Игра «Красная коляда». Хор: Приходила коляда, Наперед Рождества Красно солнце вызволять Темноту воевать Запевало: Не крестите, девки, лоб, Поглупеете. Посмотрите дома ль поп Крестов сеятель. Попадья: Не шумите на дворе Поп работает Он мочалкой в алтаре Мощи штопает Хор: Приходила коляда Красной нивою Подавай сюда попа Долгогривого. Попадья: Поп накушался да спит Что тут надо Вам Панихидою опит Смертит ладаном. Хор: Вокруг келейки хожу Вокруг новенькой Попа палкою бужу Да сосновенькой. Попадья: Кой вас вихор приволок К нам к околице Поп глядит под потолок Богу молится. 329 Поп: Ой, стучат прихожане Всем приветствие Панихиду служить станем Иль молебствие. Запевало: Панихиду нам не пой Понапрасному. А мы пришли с колядой Нашей красною. Поп: Будем Господа молить Всею улицей, Поросенка принесли Или курицу Хор: Приходила коляда С красным веником Попа с богом выметать По ступенькам Запевало: Ты учил нас лоб чесать Красным знаменем Все узнали чудеса Книжным знанием Хор: Приходила коляда С красным веником Попа с богом выметать По ступенькам Запевало: Ты учил нас спину гнуть Богомольные. Вышло солнце на весну Стали вольные1. 1 ГАБО.Ф.П-7.Оп.1.Д.178.Л.72. 330 Частушки 1.Накануне Рождества Было много воровства. Из церковных ворот Книжки выкрал народ. 2.Я мальчишка был удал На разведку в ад попал Поп сидит и жрет обед Ни чертей, ни черта нет 3.Смотри время поп Иван Много стало прихожан Дьякова сноха Да на ней блоха. 4. Над избой звезда Высоко взошла Господам по задам, Мужикам земля. 5.Идет мужик из Питера, Газетами обтыкался. Дай скорее почитать, Надоела темнота. 6.Зайцам елочка, Да с шишками. Людям полочка, Да с книжками. 7.Поп под елкой сидел, Славно славил Рождество. Прихожане в бороде, Блохи слушали его. 8.За околицей следы 331 На снегу сереют, Это с красной коляды Разбежались архиреи. 9.Коляда в окне стучит Красным флагом машет Околели богачи, Ныне ваша воля. 10.Звонит даром колокольня, Церковь целый день пуста, Намолились мы довольно, Пора книжки почитать. 11.Поп седом идет вприсядку, Всем поклон бьет поясный, Он на красную колядку Плюнул бы да боязно. 12.Ищи барина на донышке, Барыню на дне. Ныне наше солнышко Вертается к весне. 13.Надел куфайку на брюшке, Лампадочку на лысину, Ничего не помогло, В церковь мышь да крысина1. 1 ГАБО.Ф.П-7.Оп.1.Д.178.Л.73. 332 Именной указатель А Азаров М.Я………..........................181 Александр I………………………..180 Александр II……………………....186 Александров Ю.Г………………….14 Алексанов П.А……………………..11 Алексашкин ……………………...225 Алещенко Ф.С…………………….150 Анна Иоанновна…………………..180 Анфертьев И.А…………………....237 Аполлонов М.К. …..……………….44 Архипенков В………………………71 Астапенко Г.М…………………….160 Аузин А…………………………….269 Ахиезер А.С...…..4,8,16,74,90,148,158, ……………………..…164,198,218,230 Быстров П. ………………………...133 В Валуев Д.В.………………………23,187 Васиков ……………………………156 Василенко И.П……………………...73 Вебер М……………………………....4 Вербицкая О.М…………………19,207 Веремьев М.П……………………...119 Веремьев И.П……………………...119 Виола Л…………………..24,25,89,135 Вишневский А.Г……………….19,100 Волков А.Е………………….……..127 Воробьева А.Л……...……….……..255 Воробьева ……………….………….103 Г Гаврилов Ф.…………………………183 Гагарина З.…………….102,111,208,257 Гадицкая М.А……………………...106 Гнедов В.Ф………………………….225 Голубев А.В……………………...91,92 Голубов П. ………………………….89 Гончарова И.В………………………..22 Горбатенков С……………………..140 Горбачев М.С.………………………..14 Горяева Т.М………………………...267 Грациози А………………...24,167,168 Гречаник С…………………………173 Гринев И………………………157,186 Б Бабашкин В.В………………..14,17,42 Багдасарян С.Д.………………………22 Баранов А.М...………………………211 Барынкин В.П ...…………………..22,23 Бахтин М.И……………………248,260 Безгин В.Б………………………….2,22 Бердинских В.А.………..20,67,177,188 Блоха Ф.Т…………………………..119 Боков Д……………………………...89 Большаков А.Н..……………………...10 Борисов Ю.С………………….220,222 Боровинов Д.Г……………………..253 Боровков Т…………………………172 Бородько И………………………...263 Ботало Д……………………………178 Бочан С.А…………………………..209 Брянцев М.В………………...90,93,190 Бубликов А.…………………………211 Будаев Д.И……………………………23 Будаева О.В………………………..233 Булатов И.Г.………………………….11 Булдаков В.П………...18,41,88,113,158, …………………….165,184,216,241,251 Булкин З.В…………………………..265 Д Дажина .……………………………..103 Данилов В.П. .………12,14,15,41,46,194 Деханова ……………………………246 Е Екатерина I………………………….180 Екатерина II……..…………………..180 Елизавета Петровна……………….180 Ермаков Н.А……………………….184 Есиков С.А………………………75,228 Есикова М.М………………………..22 333 Кокорев ……………………............123 Кокасуй У.С………………………..125 Комаров ……………………...........222 Комаровский ……………………...119 Конашкова ………………………...231 Кондратенков Т.П. …………………86 Кондрашин В.В……………………..28 Кондрашов Д.С……………………..35 Коноваленок В……………………...38 Корнюш Я.Е……………………….181 Корнющенкова В.И……………….103 Коротченко Т.Г……………………173 Коршунов…………………………..234 Косов И.И…………………………...262 Котов П. …………………………….93 Котрелев П.А………………………226 Кочергина М.В……………...23,114,207 Кочергина………………………….101 Кудюкина М.М…………………….148 Кузнецов И.А…………………..31,150 Кузнецов И.С…………………….21,85 Кукушкин Ю.С……………………...95 Кульков Н.С……………………….104 Куницин Ф…………………………..71 Кургузов Р.В……………………….183 Куренкова Ю.О……………………230 Курёнышев А.А……………………137 Кушнерев А………………………..176 Ж Жинжикова …………………………101 Жмуров .……………………………...88 Жуков В.И.…………………………...87 Журин В.А………………………….115 Журов Ю.В…………………………...23 З Заикин П.……………………………..86 Зайцев Г.Д………………………….127 Заславская Т.И.………………….…...15 Зеленин И.Е…………………………14 Зимин Ф.С………………………….127 Зюкин П……………………………..90 И Ибрагимова Д.Х.………………14,17,41 Игнатьев …………………...73,134,135 Ижутин П.Т………………………..125 Исаков А…………………………….39 К Кабанов В.В……………..12,17,28,31,76 Кабытов П.С……………………….....13 Калинин И.Р……………………….104 Калинин М.И. ………………...150,170 Канавина Н.В…….............................22 Каравский П.К……………………..122 Карнеев С.А………………………..160 Карпенков М.К…………………….183 Карр Э……………………………….24 Касаткин А………………………...235 Кивроснев …………………………231 Кириленко Г……………………….173 Киселев Е…………………………..239 Кисляков ……………………………61 Клаповский С.М. ………………….127 Климин И.И…………………………..77 Кривоносов Ф……………………...176 Крупская Н.К……………………….267 Кодин Е.В………………………….194 Кожанов И.С…………………..182,183 Козаков ……………………………..224 Козлов В.А…….....12,13,41,110,232,242 Козлова Н.Н…………………………16 Кознова И.Е…………………………..18 Л Лавская ……………………………..108 Ларин Ю………………………187,188 Лашманов …………………………180 Лебедев ……………………….157,176 Лебедева Л.В……………………...22,23 Левин Д……………………………...44 Левин М………………………...15,152 Лелин С.Ф………………………….125 Ленин В.И…26,59,123,148,150,170,227 Лившин А.Я….21,29,65,95,122,159,187 Литвак Б.Г…………………………...13 Литвак К.Б.………………............17,69 Лихушкин ………………………....131 Лотман Ю.М………………………….5 334 Парыгин Б.Д………………………….6 Пахомов Д.Е. .………………………..44 Петр I……………………………….180 Петр II……………………………...180 Петраков А………………………...164 Петров ……………….... ………98 Петров И…………………………...181 Печеный Н…………………………178 Пименов А…………………………118 Пичуков В.П…………………...23,47,48 Плаггенборг Ш…………….25,215,271 Плакше ………………………………52 Плебанек О.В………………………...8 Плеве В.К……………………………30 Подковенко С.Н…………………...183 Полищук И.С………………………130 Полонский М………………………225 Поляков Ю.А………………….113,200 Попов М.В.…………………………255 Поршнев Б.Ф…………………………6 Потапова …………………………..101 Пошкин А……………………………61 Привалова Т.В…………………….182 М Мазур Л.Н.…………………………..166 Макаров …………………………...131 Малашенко А.А……………………...22 Малия М…………………………….25 Марискин О.И…………………...21,72 Маричев …………………………….79 Масюкова А…………………………97 Матвеев …………………….37,224,270 Матвеенков М.О. …………………183 Матюхин…………………………...225 Мелешенко Г………………………173 Мехов ……………………………...166 Миниченков С………………………45 Мищенко Т.А……………………22,23 Моргунов И.И……………………..164 Мурачковский А……………...182,183 Мусаев В.И………………………….61 Н Назаров К.Н…………………………127 Найник ……………………………...244 Некрасов Ф………………………...160 Никитин В.П. ……………………….86 Николай I…………………………..180 Никольский С.А. …………………...15 Новиков А.Е………………………...88 Новиков В.С………………………..217 Новосельцева Т.И…………….124,127 Носырев Т.И……………………….104 Р Ракитов А.И…………………………...4 Редфилд Р.……………………………15 Рогалина Н.Л…………………………13 Рольф М………………………………26 С Саваничев П.Ф.………………………38 Саломатин Т.А…………………….162 Сафонов Д.А………………………2,19 Свищев М.А………………………...17 Семенов Г. ………………………...160 Семин ………………………….......135 Сенющенков ………………………167 Сергеев Я.А…………………………198 Симаков …………………………...167 Сипачев А.Л……………………….123 Скорик А.П………………………...106 Скотт Дж…………………………….15 Соколов А.С. ……………………….80 Соломон П…………………………..24 Сорокин П…………………………….4 О Ольшанский Д.В……………………122 Орлов И.Б…………………………….29 Осипов М.Д…………………………264 Осокина В.Я………………………….13 Осокина Е.А……………………..14,17 П Павел I………………………………180 Павленок А.А……………………...181 Панков И.…………………………...105 Панкрашин И.М. ………………….119 Панкрашина В……………………..119 Панкрашина А……………………..119 Парсонс Т……………………………..4 335 Сорокин …………………………...151 Сосранова З.В……………………….23 Старовойтов М.И……………23,47,48 Сутормина П. ………………............81 Черных А……………………...245,267 Чертищев А.В………………………20 Чечеткин Б.В……………………….249 Чижиков В.В……………………….162 Чубров С.А………………………...184 Чумаков Н.И………………………...226 Чучуев А…………………………...133 Т Тан-Богораз В.Г.……………………..10 Тараканов А.И……………………..162 Терещенко…………………………173 Титов И.Д. ………………………….35 Тихомиров Т.В…………...142,143,144 Тихонов А.К………………………….2 Тумаркин Н………………………....26 Ш Шалаева С.С ……………………...22,23 Шанин Т……………………………..23 Шаповалова Н.Е………………….19,20 Шевченко И………………………..239 Шерякова ……………….................133 Шиленок О………………………...195 Штауэр ……………………………...62 Шугаев Ф.Е………………………...139 Шугинин Н…………………………239 Ф Федорова А..………………………….45 Федоров Е.К……………………….104 Федосеев А.К………………………104 Феноменов В.Я.……………………...10 Филимонов В.Я…………………...13,23 Филиппов …………………………...39 Фицпатрик Ш……………25,40,109,117 Фомин С…………………………….226 Фролов Ю.А……………………….195 Фрунзе ……………………………...211 Фурсов А.И………………………….18 Щ Щетнев В.Е…………………………...13 Э Элиот Т.С..……………………………4 Эйзенштадт Ш……………………...24 Ю Юдин И.Ф…………………………...215 Х Холмс Л……………………………..26 Хоскинг Д…………………………...24 Хропко Я.А………………………...127 Я Яхшиян О.Ю.……………………….157 Ч Ченская Т.В………………………22,23 336 Научное издание Кулачков Вадим Витальевич КРЕСТЬЯНСТВО ЗАПАДНОГО РЕГИОНА РОССИИ В 1920-е гг. (социокультурные изменения) Подписано в печать 12.05.2014г. Формат 60×84 1/16. Гарнитура Times New Roman. Печать офсетная. Бумага офсетная. Усл. п.л.16,0. Тираж 500 экз. Заказ № 147. Брянская государственная инженерно-технологическая академия 241037, г. Брянск, пр-т Станке Димитрова, 3 Редакционно-издательский отдел тел.: 8(4832) 64-95-62 Отпечатано в ООО «Полиграм-Плюс» Брянск, пр-т Ленина, 67-236А 337
