Булгаковская концепция казни Иешуа Га

Булгаковская концепция казни Иешуа Га-Ноцри а казнь Иисуса
Христа по Ван-Эйку
В этом эссе я обращу внимание на две разные концепции казни. Одна
относится к фрагменту произведения Михаила Булгакова Мастер и Маргарита,
а вторая к картине Ван-Эйка Распятие Христа. Оба эти дела очень
оригинальные.
Булгаков в своём произведении описывает момент смерти Иешуа ГаНоцри. На столбах, вместе с ним распяты были два разбойника- Гестас, который
сошёл с ума от мух и слонца, и Дисмас, который страдал более двух других.
Счастливее двух других был Иешуа Га-Ноцри потому что он одолевал забытё.
Здесь можно остановиться над проблемой счастья. Именно счастье соединятся
нам с чем-то положительным. Булгаков переносит её в другую сферу. Иешуа
был более счастлив потому что он не страдал более двух других несмотря на то
что он также был распятый.
Автор сосредоточивает своё внимание на лице Иешуа Га-Ноцри. Его лицо
было неузнаваемое, облепили его мухи и слепни так что лицо его исчезло под
чёрной шевлеящейся массой. Далее речь идёт о том, что один из палачей провёл
концом копья по животу Иешуа, и здесь также автор обращает внимание на лицо
повешенного, но теперь оно выло распухшее от укусов с заплывшими глазами.
Такое описание лица контрастирует с красатой его чистой души. Таким образом
Булгаков представляет казнь Иешуа более как казнь Человека-Бога, выражает он
физической боль и переживания характерные как для человека. Его терпение
является человеческим. Мы знаем что Михаил Булгаков был врачом и его
медицинское знание помогло ему описать такие сцены. Очередным признаком
человечности было удовлетворение жажды. В глазах Иешуа сверкнула радость
когда ему дали пить. Эта радость связана с физиологей, она надала лицу
красоты.
Иешуа был как разбойник (отозвался хриплым разбойничим голосом).
Свидетельствует это о солидарности с двумя разбойниками которые также были
распяты на столбах.
У Булгакова очень важная природа и атмосферическое явления которые
сопровождали момент смерти Иешуа Га-Ноцри. Становилось всё темнее. Туча
залила уже полнеба стремясь к Ершалаиму, белые кипящие овлака несились
впереди напоенной чёрной влагой и огнём тучи. Сверкнуло и ударило над самым
холмом. Буря символизирует разрушительные силы природу, её часто
сопровождает настроение ужаса и страха, зато дождь может символизировать
очищение или божье благословение. После етих происшествий на холме остался
только один человек- Левий, который снял три тела, а тело Иешуа он забрал
с собой.
В этом фрагменте казни можно найти много отношений к Евангеле.
Примерно в Евангеле от Марка написано, что Иисуса распяли в три часа,
а вместе с ним двух разбойников, что в шестом часу настала тьма по всей земле,
а также, что Иисусу давали пить уксус. Но, у Булгакова разница заключается
в том, что Иешуа Га-Ноцри давали пить воду. Таких разниц больше. Автор
также не называет холма на которым были распяты разбойника, даже не пишет
о том, что продящие злословили и насмехались с Иисуса. Однако самым важным
является факт, что у Булгакова нет толпы людей, он не упоминает что под
крестом были также плачущие женщины в том Мария мать Иисуса. Для него
самым важным явлается лицо Иешуа Га-Ноцри и его муки.
Совершенно иначе свою концепцию казни, на картине Распятие Христа,
представил художник Ван-Эйк. Здесь можно выделить три группы людей.
Первая группа это распятый на фоне голубого неба Христос и два разбойника.
Втарая находится посередине картины. Это люди очень мало связаны с казнью,
потому что они беседуют между собой и вообще не смотрят в сторону креста.
Наконец третья группа людей- она далеко от креста. Это плачущие женщины
которые очень эмоционально связаны с казнью. То что далекие- это близкие. Это
такой парадокс, оригинальный, единственный способ представления казни
Иисуса Христа.
У Ван-Эйка можно также выделтиь сферу сакрум и профанум чего нет
у Вулгакова. Сакрум это распятый на фоне голубого неба Иисус, а также Мария
мать Иисуса, сестра Марии- Мария Клеопова и Мария Магдалина. Сферу
профанум представляет толпа людей.
Фламандская живопись исключительно религиозная, нет в ней места на
эскиза наготы. Тела одеты в пышные, собранные в складки наряды. Женские
персонажи как в религиозных сценах так и в портретах имеют на головах надеты
чепцы и корнеты. Всё это видимое на картине Ван-Эйка.
У Булгакова в моменте смерти Иешуа Га-Ноцри всё становилось темнее,
зато у Ван-Эйка совершенно иначе. Небо является голубым, с белыми тучками.
Можно
считать,
что
небо
производит
пастроение
тишины
которая
символизирует добро. Такое представление неба свазанные с божественностью
Иисуса.
Ван-Эйк не употребляет золота потому что поверхность его картин имеет
такой блеск и пышность, что ему не нужные золотые украшения. Золото будучи
в средневековье метафорой естественного света, метафорой неба и рая у ВанЭйка заменяется изображением света другими средствами. Этот свет является
метафорой божественности, но сохраняет закон земного света, наполняет
пространство, окружает предметы, рефлексует на ровных поверхностях,
проникает сквозь прозрачные вещества.
Булгаков и Ван- Эйк представляют две разные концепции казни. У одного
большое внимание посвящённое на лийе и физической боли, а у другого на
символике и метафорах. У Ван-Эйка каждая часть картины очень важная,
и каждая несёт с собой определённую символику. Таким образом можно
утверждать, что концепция казни Булгакова и Ван-Эйка очень оригинальная.