vrem-prog
реклама
Философия и общество, №4, 2000. © Т.П.Лолаев ВРЕМЯ И ПРОГРЕСС Т. П. Лолаев Главное сейчас в науке переоткрытие времени, выход его на первый план. И. Пригожин Слова выдающегося ученого современности, лауреата Нобелевской премии Ильи Романовича Пригожина из его интервью, опубликованного в еженедельнике “Поиск” в марте 1993 года, по своей исключительной значимости могут послужить эпиграфом не только к данной статье. Дело в том, что, по справедливому мнению, И. Пригожина, если ввести фактор времени или понятие времени в фундаментальную физику – на этой основе можно будет начать новый этап научно-технической революции. Аналогичное высказывание сделал и советский философ Н.Н. Трубников. Он писал: “Эпоха поставила задачу овладения временем. Современная научно-техническая революция с ее проблемами и открываемыми возможностями создает материальную основу для ее решения”1. И, тем не менее, вопреки сказанному, проблемой времени, скажем так, работающего во всех сферах науки и практики, занимаются немногие исследователи. Вполне вероятно, что на ученых давлеет то обстоятельство, что не только известные, но даже некоторые выдающиеся мыслители отрицали саму возможность понять природу времени. Достаточно сослаться на следующие два примера, чтобы убедиться в справедливости сказанного. Так, знаменитый русский философ В.С. Соловьев в статье “Время” Энциклопедического словаря издателей Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона писал, что “время не допускает рационального определения его сущности”, тем самым, объявляя время умонепостигаемым. И, по мнению американского ученого Липпинкота: “Перед тайной времени всё способности разума, формулы логики, методы науки, все делается бессильным. Время есть нечто, что недоступно познанию… Все мыслители всех веков не смогли понять эту великую тайну – время. Не имеется реального решения этой проблемы”2. Можно понять авторов такого рода высказываний, когда речь идет о природе времени, которую, кажется, удалось выявить, но сравнительно недавно. Имеется ввиду разработанная мною функциональная концепция времени (о которой более подробно будет сказано ниже). Зато вызывают недоумение встречающиеся случаи непонимания такой, казалось бы, простой истины, как использование фактора времени на практике. И несмотря на то, что все наши научные знания проистекают, как известно, из правильно понятых опытов и наблюдений, и таким образом, в основе научных обобщений лежат измерения – прежде всего измерения, связанные с фактором времени. Человек уже изобрел столь тонкие методы и приборы для измерения времени, что с их помощью удается проникнуть в область микромира, исследовать недра Земли при разработке способов поисков полезных ископаемых, поскольку для этого надо знать возраст горных пород, изучать небесные тела, в научных лабораториях, производственных цехах, сельскохозяйственных предприятиях и медицинских клиниках. С помощью новых способов измерения исследователям удалось получить фундаментальные результаты. Поистине “Время, - как писал Маркс, - фактически является активным бытием человека. Оно не только мера его жизни, оно – пространство его развития”3. Так, сравнительно недавно, один известный в наших краях ученый, прослушав мое выступление по телевидению, в котором я касался вопросов использования фактора времени в человеческой деятельности, сказал, что мое выступление было для него откровением, так как всегда считал время философской категорией и не более. Мой коллега (и не только он) очевидно, проигнорировал тот факт, что время является не только философской категорией, но одним из важнейших понятий физики и вообще науки. Оно имеет физический смысл, физическое значение. В упомянутом уже мною интервью И. Пригожин прямо подчеркивает, что придание физического смысла времени – это величайшее событие нашего века. Имея в виду процесс формирования представлений о времени у человека еще на ранних ступенях его развития, член-корреспондент РАН А.Г. Спиркин пишет: “Непосредственным источником формирования категории времени служило, прежде служит и теперь повседневное, основанное на практике чувственное восприятие непрерывной смены событий… необходимым условием познания реального времени является не только наблюдаемая человеком смена событий, но прежде всего его практическое взаимодействие с действительностью”4. В этой связи едва ли можно сомневаться в том, что наш далекий предок не стал бы никогда homo sapiens, если бы не научился пользоваться фактором времени в своей повседневной практике. Вся жизнь человека, все формы его деятельности состояли и состоят в последовательном временном осуществлении определенных целей. Как справедливо замечает А.Г. Спиркин: “Без практического учета фактора времени человек не только не мог бы совершенствовать производство, он не мог бы существовать, так как все, в окружении чего живет, что совершается в нем и им, составляет реальное содержание той нити времени, которая непрерывно тянется от одного условно принятого пункта к другому”5. Со сказанным перекликаются слова Энтони Авени: “Человеческая культура предстает великим движителем времени. Как и весь остальной живой мир, наши предки начали с ощущения упорядоченных биоритмов природного времени – ритма приливов, сезонов дождей, стробоскопических вспышек полной луны, появлений и исчезновений ласточек и саранчи”6. Именно осознание того, что одно конкретное явление сменяется другим, обусловило развитие первых представлений о времени у человека и основой его измерения. И, если жизнь первобытного человека была ограничена пока узким кругом практических интересов и диапазон времени, на который простирались его помыслы, цели и действия был сравнительно небольшим, то в связи с развитием труда, общественных отношений и речи люди все в большей и большей степени становились способными мыслить прошлое, а затем, естественно, и будущее. В этой связи нельзя не согласиться со следующим выводом: “Расширение временного диапазона человека связано с развитием материального производства (и наоборот – Т.Л.). Уже начало изготовления самого примитивного орудия означает, что наш предок выходил за узкие рамки настоящего момента и устремлял свои действия на создание того, что должно быть использовано в ближайшем будущем”7. Не смог бы человек стать разумным и в том случае, если бы он не осознал для себя значение настоящего, что вся его деятельность протекает именно в настоящем времени, не пришел бы к выводу (который возможно для чьего-то уха звучит банально), что “нельзя откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня”. К нему наши предки, по понятным причинам, пришли не сразу, но сравнительно давно, если судить об этом, например, по свидетельству славянского фольклора. Так, в сказке “Час воли божьей” между ее персонажами Разлюляем и премудрой девицей состоялся следующий диалог: Молви девица: какой час важнее всех? Теперешний, - ответила девица. А почему? А потому, что всякий человек только в одном теперешнем своем часе властен. Правда! А какой человек нужнее всех? Тот, с которым сейчас дело имеешь. А почему? Это потому, что от тебя зависит, как ему ответить, чтоб он рад и печален стал. А какое дело дороже всех? Добро, которое ты сей же час этому человеку поспеешь сделать. Если станете все жить по этому, то все у вас заспорится и сладится. А не захотите так, то и не сладите”8. Тем не менее следует констатировать, что далеко не всеми учитывается значение настоящего и в наши дни. Позволю себе привести еще одно свидетельство, подтверждающее высказанную выше мысль, принадлежащую известному польскому писателю Тадеуш Доленго-Мостовичу, вложившему в уста одного из персонажей своей книги “Профессор Вильчур” следующие слова: “… Не умеешь философски смотреть на вещи. Обрати внимание: все люди думают о “завтра”… Вследствие этого не замечают день сегодняшний, не замечают настоящего. Все живут завтрашним, а когда это “завтра” становится действительностью, когда стрелки отмеривают соответствующее количество часов и переносят их в “завтра”, уже ни на что не обращают внимания. Поэтому как безумные уставятся на уже следующее “завтра”. Что-то рядом с ними случается, валом валят дела, что-то происходит…. Они не могут видеть этого, не могут сосредоточить на этом внимание, ибо все их внимание снова на будущее. Если бы я писал монографию о нашем времени, я бы назвал ее “Люди без настоящего”… (не считаете ли, что в этом заключено парадоксальное расточительство?)…. А ведь нельзя быть мудрым, не зная настоящего, не видя его и себя в нем”9. Известно также, что начало научному осмыслению времени было положено более двух с половиной тысяч лет назад. Еще родоначальник античной философии Фалес (ок. 625547г.г. до нашей эры) занимался проблемой времени, использовал фактор времени на практике. Хотя известно, что до нас не дошло сколько-нибудь полного изложения его учения о времени: сохранилось лишь одно изречение, в котором говорится, что “мудрее всего время, ибо оно открывает все”, как пишет Ю.Б. Молчанов: “… Фалес усиленно занимался астрономическими вычислениями и вопросами измерения времени. Так, он установил, что год равен 365 дням; им было обнаружено также неравенство в продолжительности астрономических времен года. Таким образом, Фалес может рассматриваться как один из пионеров научного исследования метрических свойств времени”10. Об исключительно важном значении фактора времени в жизни и деятельности человека убедительно свидетельствует и тот факт, что проблемой времени занимались все философские школы и почти все выдающиеся мыслители. Известно, что еще в античной философии систематическую разработку понятие времени получило в учении Аристотеля, которое оказало существенное влияние на последующее развитие естественнонаучных представлений о времени. “В исследованиях Аристотеля о пространстве и времени, - пишет А.Г. Спиркин, содержится все самое главное, что дала античная наука и философия. Именно с Аристотеля эта категория стала функционировать в обиходе научного мышления как одна из важнейших форм мышления, ставшая вместе с тем одним из объектов исследования”11. Первой же концепцией времени, получившей широкое признание, поддержку и оправдание в естественных науках принято считать концепцию времени И. Ньютона: “… Ньютон, - писал Ю.Б. Молчанов, - оказался способным сформулировать последовательно математическую и глубоко философскую концепцию времени, которая явилась первой в истории науки последовательной теоретической концепцией… И если имеет смысл говорить о научной (в современном значении смысла этого слова) теории времени, то ее следует начинать именно с концепции Ньютона, которая оказалась одним из наиболее существенных и фундаментальных элементов той картины мира классической физики, которая ведет свое начало от Ньютона и является продолжением и дальнейшим совершенствованием блестящих идей античных материалистов…”12. Известно, что вплоть до ХХ века многие физики классическую механику представляли незыблемой наукой, с помощью которой можно дать ответы на все вопросы устройства неорганической природы, а некоторые видели в ней и ключ для познания и органической материи. Следует подчеркнуть также, что классическая механика, созданная И. Ньютоном и в течение более двухсот лет выступавшая в качестве фундамента физики, неразрывным образом связано с выдвижением блестящих идей, составивших эпоху в развитии представлений о времени. Имея в виду сказанное, Ю.Б. Молчанов писал: “Введение постулата об объективности времени и пространства в основание физической картины мира представляет собой непреходящую заслугу Ньютона… дальнейшее развитие естествознания и философии полностью подтвердило идею материалистической оценки времени как независимого от сознания, воли и желаний человека, хотя более сильный постулат о независимости времени от чего бы то ни было внешнего и был поставлен под сомнение”13. И очень справедливо, поскольку согласно функциональной концепции времени само существование времени и все его свойства всецело зависят от качественных изменений, происходящих в материальных вещах, явлениях и процессах. Дело в том, что объективно-реальное, функциональное время образуется в результате последовательной смены состояний конкретных, конечных материальных процессов, тогда как абсолютное, истинное математическое время классической механики “само по себе и по самой своей сущности, без всякого отношения к чему-либо внешнему, протекает равномерно, и иначе называется длительностью”14. Причем, каждый материальный объект (каждый объект – процесс) образует свое собственное, время, в котором и существует. Кстати, следует заметить, что термин “собственное время” используется и в теории относительности, но применительно к механически движущимся телам. Чтобы внести большую ясность в то, чем различается “собственное время” функциональной концепции от “собственного времени” теории относительности, замечу, что собственное время теории относительности измеряется так называемыми “хорошими часами”, связанными с движущимся телом, тогда как собственное время функциональной концепции можно было бы измерить только идеальными часами, способными точно повторять ритмы и длительности, образуемые последовательно сменяющимися состояниями самого тела, объекта. А. Эйнштейн, создатель новой физической теории пространства, времени и тяготения отчетливо понимал, что механика Ньютона по своему существу является относительной наукой, но он не отбросил ее. Эйнштейн отвел классической механике подобающее место в структуре физического знания, считая, что теоретические выводы механики пригодны лишь для определенного круга явлений. Имея в виду механику Ньютона, он писал: “Все развитие наших представлений о явлениях природы… может рассматриваться как органическое продолжение ньютоновских идей”15. Физические открытия самого Эйнштейна, по словам Д.П. Грибанова: “… привели к радикальному пересмотру прежних, метафизических понятий времени и пространства. Так, специальная теория относительности доказала, что изменения скорости движения вещи влечет за собой изменение его пространственно-временных характеристик. Она вскрыла диалектическое единство атрибутов материи. В общей теории относительности идеи о времени и пространстве получили свое развитие. Открытие того факта, что масса тел определяет геометрическую структуру времени и пространства, указало на существование глубокой органической связи между временем, пространством и материей. Учение диалектического материализма о времени и пространстве как формах существования материи получило тем самым свое дальнейшее естественнонаучное подтверждение и развитие”16. Со сказанным в основном следует согласиться, поскольку концепция времени (и пространства) теории относительности отражает объективно-реальное, функциональное время, чем концепция времени (и пространства) классической механики. Между временем, пространством и материей действительно существует глубокая и органическая связь. Однако Эйнштейн связал время и пространство с механическим движением, тогда как в реальной действительности они связаны с движением как качественным изменением. Дело в том, что, как уже было сказано, объективно-реальное, функциональное время образуется в результате последовательной смены состояний конкретных, конечных материальных процессов и самих процессов (каждый объект – процесс). Поскольку функциональное время образуется конкретными, реально существующими материальными процессами с момента их возникновения и до исчезновения как таковых, оно всегда настоящее (а прошлое и будущее времена статуса реальности не имеют). Именно в этой связи лишь настоящее функциональное время имеет физический смысл, физическое значение. Сказанное означает также, что каждый конкретный материальный объект, процесс образует свое собственное настоящее время, в котором только (а не в постулированном времени) и существует. Здесь следует пояснить, что термин “собственное время” используется и в теории относительности, но применительно к механически движущимся телам, тогда как собственное время функциональной концепции - результат качественных изменений, являющихся причиной становления - возникновения и исчезновения материальных объектов как таковых. Собственное время теории относительности измеряется так называемыми “хорошими часами”, а собственное время функциональной концепции можно было бы измерить лишь идеальными часами, способными точно повторять ритмы и длительности, образуемые последовательно сменяющимися состояниями самого объекта, процесса, образующего время. Объективно-реальное, функциональное время принципиально необратимо, поскольку, по причине своей несубстанциональности (время ни вещество и ни поле), оно не может повернуться вспять, если бы даже образующий его процесс стал бы протекать обратно; несубстанциональное функциональное время не может ни замедляться, ни ускоряться – замедляться или ускоряться могут лишь сами процессы, образующие время; поскольку объективно-реальное, функциональное время образуется только конкретными, конечными материальными микро, - макро, - и мегапроцессами оно всегда конечно, а потому вечность – не бесконечное время; несубстанциональное функциональное время не имеет, не может иметь собственных свойств – оно лишь специфически отражает свойства образующего его процесса. Объективно-реальное время не всеобщая форма бытия материи, а функция конкретных, конечных материальных объектов. Таким образом, время теории относительности является постулированным, придуманным человеком (Эйнштейном), поскольку такого времени в природе нет. Постулированными, придуманными человеком являются и все ранее известные концептуальные времена, в том числе абсолютное время классической механики, придуманное Ньютоном. В отличие от них я не придумал свое время, а выявил действительную природу объективно-реального, по моей терминологии, функционального времени. Оказалось, что объективно-реальное время является не всеобщей формой бытия материи как таковой, а функцией конкретных, конечных материальных вещей, явлений и процессов. Согласно разработанной мною концепции временя является функцией процесса, а не процесс – функцией времени, как ошибочно до сих пор считает мировая наука. И в этой связи необходимо коренным образом поменять подходы к исследованию процессов во всех сферах науки и практики. Только в этом случае можно будет успешно решать многие сложные и масштабные проблемы, стоящие перед человеком. Примером использования указанных подходов в науке и на практике уже известны. Прежде всего, имеется в виду работы тех биологов (Детлаф, Игнатьева и др.), которые хронометрируют исследуемые ими процессы не в астрономических единицах (сутки, часы, минуты, секунды), а в особых единицах длительности, отмеряемых при помощи тех или иных процессов самого изучаемого живого организма (то есть в единицах собственного функционального времени). Дело в том, что, как подчеркивает Т.А. Детлаф, широко используемые единицы астрономического времени дают очень ограниченную информацию, справедливую в каждом случае только для данного вида организмов и данных конкретных условий17. Только изучение временных закономерностей развития животных, полученных с использованием нового метода, впервые позволило ввести параметр времени в сравнительно-эмбриологические исследования и сделать время объектом изучения. Имея в виду новый способ, метод хронометрирования биологических процессов И.А. Хасанов справедливо пишет, что “при этом обнаруживается удивительное единообразие в развитии организмов, говорящее о существовании внутренних динамических законов развития, которые не могут быть выявлены при использовании общепринятых единиц измерения времени”18. В связи со сказанным, небезынтересно заметить, что использование рядом биологов названного способа временного описания, до создания мною функциональной концепции времени, не укладывалось в рамки общепринятых представлений о времени. Поэтому даже сами биологи, использующие, как им казалось специфические единицы длительности, склонны были рассматривать их не как единицы реального функционального биологического времени, а как некоторые искусственно введенные безразмерные характеристики развития изучаемого живого организма. Однако, исключительно важное значение указанных исследований биологов не только для их науки, но и для других сфер науки и практики этим нисколько не умаляется. Известно, что биологи используют новый метод изучения временных закономерностей развития животных на практике, однако, по справедливому мнению Т.А. Детлаф: “… задача определения времени в единицах, доступных количественному учету и отражающих качественную специфику изучаемого явления, а также позволяющих выявить с их помощью временные закономерности, остается актуальной и трудно решаемой для многих наук сегодня”19. В этой связи подчеркнем, что трудности, связанные с выявлением закономерностей, как в развитии животных, так и при исследовании процессов в других сферах науки и практики, по нашему мнению, можно успешно преодолеть, зная природу объективно-реального, функционального времени, которое образуется исключительно в результате последовательных качественных изменений, происходящих в материальных объектах, процессах. Таким образом, все сказанное убедительно свидетельствует о том, что справедливость разработанной нами функциональной концепции времени нашла свое бесспорное подтверждение данными науки и практики. А, как известно, практика обосновывает объективность содержания знания, служит критерием, мерилом проверки истинности результатов познания. В этой связи надо полагать, что исследование проблемы функционального биологического времени откроет новые широкие возможности для изучения временных закономерностей и использования их на практике не только в биологии развития, но и во всех отраслях науки и практики. Применение аналогичных подходов к исследованию, например, проблем медицины, может привести к выявлению природы многих болезней, а затем и к избавлению человека от них. Небезынтересно, на мой взгляд, заметить также, что имело место попытка, используя фактор времени, получить искусственную нефть за кратчайшие сроки. Речь идет о том, что директор расположенного в Тюмени Западно-Сибирского научно-исследовательского геолого-разведочного и нефтяного института (ЗапсибНИГНИ) член-корр. РАН Иван Нестеров в своем интервью газете “Известия” (№ 128 от 3 июня 1992 г.) подчеркнул, что предметом его исследований является время, которое по его мнению, является особого рода физическим полем, поддающимся управлению. В том же интервью он утверждает, что можно на этом основании искусственно создать нефтяную залежь и на это потребуется не десятки миллионов лет, а несколько недель или дней. И с моей точки зрения, используя фактор времени, можно искусственно создавать нефтяные месторождения. Тем не менее мне стало сразу ясно, что И. Нестеров и его коллеги не получат искусственную нефть, поскольку время несубстанционально, а поэтому оно никак не может являться особого рода физическим полем, поддающимся управлению. Объективно-реальное, но несубстанциональное время, как уже было сказано, является функцией процесса (а не наоборот) и в этой связи, конечно же, непосредственному управлению не поддается. Управлять временем можно лишь через образующие его процессы. Для того же, чтобы получить искусственную нефть необходимо, учитывая фактор времени, в корне поменять подходы к исследованию процессов нефтеобразования и благодаря этому обнаружить новые закономерности в протекании этих процессов и соответственно их использовать. ЛИТЕРАТУРА 1. Трубников Н.Н. Время человеческого бытия. М., 1987. С. 5. 2. Цитировано по: Аскин Я.Ф. Проблема времени. Ее философское истолкование. М., 1966. С. 68. 3. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-изд. Т. 47. С. 517. 4. Спиркин А.Г. Происхождение сознания. М., 1960. С. 410-411. 5. Там же. С. 413. 6. Энтони Авени. Империя времени. Календарь, часы и культуры. М., 1998. С 366. 7. Спиркин А.Г. Указ. соч. С. 416-417. 8. Лесков Н.С. Собр. соч. Т. 11. М., 1989. С. 24. 9. Тадеуш Доленго-Мостович. “Знахарь” и “Профессор Вильчур”. М., 1990. С. 462427. 10. Молчанов Ю.Б. Четыре концепции в философии и физике. М., 1977. С.8. 11. Спиркин А.Г. Указ. соч. С. 437. 12. Молчанов Ю.Б. Философский смысл концепции времени у Ньютона // Ньютон и философские проблемы физики ХХ века. М., 1991. С. 161-162. 13. Там же. С. 163-164. 14. Ньютон И. Математические начала натуральной философии // Крылов А.Н. Собр. трудов. М.; Л. 1936. Т. VII. С. 30. 15. Эйнштейн А. Собр. науч. трудов. Т. IV. С. 88. 16. Грибанов Д.П. Философское мировоззрение Эйнштейна // Эйнштейн и философские проблемы физики ХХ века. М., 1979. С. 44-45. 17. См.: Детлаф Т.А. Изучение временных закономерностей развития животных // Онтогенез. 1989. Т. 20. С. 647. 18. Хасанов И.А. Феномен времени. Ч. I. Объективное время. М., 1998. С. 148-149. 19. Детлаф Т.А. Указ. Соч. С. 647. Докт. филос. наук, профессор Т.П. Лолаев
