92.Нуруллин, Р.А. Эпистемологические основания

92.Нуруллин, Р.А. Эпистемологические основания ситуационного подхода к
миру / Р.А.Нуруллин // Ситуационные исследования бытия: Вып. 4.
Ситуационная картина мира / Под общ. ред. Н.М.Солодухо (По материалам
международной
научно-философской
конференции
Казанский
государственный технический университет им. А.Н.Туполева (кафедра
философии) 11–12 ноября 2010 года) – Казань: Изд-во КГТУ, 2011. – С.68–77. –
0,4 п.л.
Эпистемологические основания ситуационного подхода к миру
Нуруллин Р.А. (Казань)
Современное общество все более осознает себя, что подошло к пределам
отражения действительности. Где под действительностью понимается некое
идеальное (необходимое, закономерное) отражение мира в сознание человека
всегда вариативно (случайно) реализуемых вещей. Эти пределы сегодня
человеком осознаются по нескольким направлениям и обусловлены: 1) ограниченностью познания на уровне мегамира; 2) ограниченностью познания
микромира; 3) ограниченностью, связанного с нравственными пределами, которые лежат в области эмпирического познания человека и человечества в целом
[1.С.144–180].
Ограниченность макрообъектов на сегодня обусловлена четырехмерным
пространственно-временным континуумом, который говорит о том, что
наблюдаемые объекты в человеческом восприятии не имеет истинный картины.
Четырехмерный континуум – это своего рода есть выражение пространственновременной неопределенности в области отражения объектов Метагалактики.
СТО устанавливает постоянство соотношений между длительностью и линейными размерами движущихся объектов с определенной скоростью. Так объекты, движущиеся со скоростями близкими к скорости света, сторонним
наблюдателем будут восприниматься как сокращающиеся по длине в направлении этого движения, а длительность их существования будет отражаться
наблюдателем как стремящейся к бесконечности. Но соотношение между
линейными размерами и длительностью есть величина постоянная. По этой
причине субъекту макрообъекты предстают не в истинном виде. Другими словами, то, что мы наблюдаем и то, что есть на самом деле в собственной системе
координат наблюдаемого явления, из-за конечности скорости распространения
электромагнитных колебаний и искривления пространства около больших
сосредоточений масс вещества, являются нетождественными. По сути, человек
над собой видит не истинный космос, а развернутую историю ее эволюции, в
которой все ее фазы «существуют» как бы одновременно.
Если устремить свои взоры на микрообъекты, то вновь наше познание упрется в неустранимую объективную неопределенность В.Гейзенберга, связанного с макроскопичностью субъекта познания. Если мысленно представить
себя микрочастицей наблюдающим микропроцессы, то скорее всего никаких
волн мы не обнаружим. И наоборот, если мысленно встать над миром и занять
1
место неподвижного абсолютного наблюдателя, то увидим, что все в мире есть
волны с разными частотами (длинами волн), начиная с колебаний Метагалактики с периодом обращения в миллиарды лет, до сверхбыстрых изменений на
микроуровне. Человек как макрообъект, в принципе, не может достичь синхронизма с микрообъектами. Человек, будучи макрообразованием не имеет
возможности взглянуть на микропроцессы с позиции микронаблюдателя.
Спрашивается, как же познавать такие объекты? Что есть истина? Это то, что
эти явления представляют сами по себе или они то, какими они являются человеку?
Если обратиться к исследованию человеком себя, то мы вновь натолкнемся
в невозможность эмпирического познания, обусловленного нравственными
запретами на социальные эксперименты. Если в конце XIX начала XX вв.
господствовали идеи объективного развития общества в целом и в этом ключе
революционные преобразования общественной системы воспринимались
естественными, то сегодня в эпоху больших энергий и информации наш разум
приходит к пониманию пагубности недопущения социальной напряженности. В
таком мире действия даже террориста–одиночки самоубийственно для
человечества.
Ограниченность в исследовании социальных явлений связана не только
нравственными запретами. Историю, культуру в принципе нельзя переиграть в
реальном масштабе времени. Спрашивается, как же в этих условиях познавать
такие объекты?
В науке утвердились два основных способа познания: первый от общего к
частному (дедукция) и второй, от частного к общему (индукция). Но в условиях
объективной ограниченности наших познавательных возможностей все более
начинает приобретать популярность мышление от частного к частному (аналогия).
Ограниченность дедуктивного мышления осознавалась в рамках математики. Математические системы можно рассматривать метафизикой науки, которые лежать в основе любых теорий естествознания [2.С.38–46]. Поэтому
ограничения языка науки, выявленные в математике, будут справедливы и для
физики. В конце XIX века Г.Кантер попытался свести математику к теории
множеств, в начале ХХ века Б.Рассел – к теории логических типов [3.С.5–20].
Все эти попытки не увенчались успехом, так как приводили к системным
противоречиям, неразрешимых в рамках принятой системы исходных утверждений математики. В 1931 году К.Гёдель строго математически доказал в
своих теоремах «О неполноте и непротиворечивости формальных систем», что
истинность математики нельзя доказать в рамках тех исходных утверждений,
на базе которой построена та или иная система математики [4.С.72]. Математику для создания новой теории с необходимостью приходиться мысленно
выходить из поля краевых представлений математики и занимать позицию как
бы стороннего наблюдателя. Такая установка математику позволяет выйти к
новым краевым условиям (исходным утверждениям). Математика, как любое
2
рациональное мышление, строится исходя из априорных установок. Для
математики – это аксиомы. В выборе аксиом математик свободен, лишь бы на
их основе возникала возможность построения непротиворечивой теории. Но согласно теоремам Гёделя непротиворечивость необходимо приводит к утверждению о неполноте исходных высказываний. Другими словами, непротиворечивое описание всех явлений в мире потребовало бы выдвижения бесконечного
числа аксиом, что само по себе является невозможным.
В этих условиях особое значение приобретает ситуационный подход в
познании, который можно соотнести с моделированием изучаемых объектов.
До сегодняшнего времени гуманитарные науки по своей строгости выводов
рассматривались как бы не дотягивающие до уровня развития естественных
наук. Идеалом науки является насколько та или иная наука содержит в себе
математику. Но сегодня мы видит тенденции обратного порядка, а именно, что
естественные науки начинают все более походить на гуманитарные. Все более
приходит понимание человекоразмерности любого знания. Одним из проявлений такого порядка является ситуационная методология.
«Ситуационная методология (англ. сase studies) – междисциплинарная
методология анализа индивидуальных субъектов, локальных групповых
мировоззрений и ситуаций, используемая в клинической психологии, социологии, этнографии, в ряде современных эпистемологических течений (когнитивной социологии, антропологии познания)» [5.С.771–772]. Сама идея восходит к
«идиографическому методу», предложенного В.Виндельбандом, В.Дильтеем и
др. Эта идея включает убеждение в уникальности культурного объекта и
невозможности его объяснения на основе общих законов. Идеографическая
наука (науки о культуре), использующая соответствующий метод сознательно
противопоставляется номологическому мышлению. «Номологическое мышление», по В.Виндельбанду, направлено на отыскание общих законов и используется естественными науками.
Начиная с Нового времени в познании сформировался естественно-научный идеал рациональности, связанный с проникновением методов математики
в методологию науки. Гуманитарное знание, которое возникло намного позже
естественного, воспринималось научным сообществом чем-то не вполне
созревшим до уровня научного. Картина стала меняться тогда, когда само
естествознание все более стала напоминать гуманитарное знание, так как сегодня стало понятным, что любые знания соотносятся с познающим субъектом.
Другими словами, любые знания имеют человекоразмерный характер. Именно
гуманитарные методологии сегодня все более проникают в естествознание. Одним из таких методов и является «ситуационный подход», который, как уже
упоминалось, можно соотнести с методом по аналогии или методом
моделирования.
По нашему мнению, метафизические основы ситуационного подхода к
явлениям реального бытия вещей соотносятся с представлениями
М.Хайдеггера, которые можно найти в его объединенном труде «Время и бы3
тие» [6]. Суть его метафизики заключается в том, что он сводит бытие
ограниченных по длительности существования вещей не к бесконечно большой
величине (б.б.в.), в смысле, к вечности, как это делали Платон, Н.Кузанский,
Г.Гегель, а к бесконечно малой величине (б.м.в.) – к мигу. Поэтому все явления,
вещи, процессы лишь со-бытийствуют друг с другом. Если сводить ограниченность вещей под общее основание, в смысле, к вечности, то относительно субъекта познания оказывается, что истинным существованием будут обладать
только будущее и прошлое в силу своей неизменности, а настоящее, в силу
своей постоянной изменчивости, есть лишь иллюзия. По Платону, по этой причине, вещи даже не обладают статусом существования, так как вещь никогда не
может быть тождественной самой себе. Истинным бытием обладают идеи вещей, которые не зависят от реальной длительности.
Объективный идеализм систему отсчета взгляда как бы пытается вывести
за пределы человека и на все пытается взглянуть глазами мировой системы
(Космоса, Бога), стоящей над человеком. Человек, благодаря своему мышлению
оказывается способным мысленно воспринимать идеи живого Космоса.
Шаг в сторону экзистенциализма и к пониманию человекоразмерности
восприятия мира сделал Августин. Августин пишет, что в человеческом
мышлении, благодаря его памяти, существует не прошлое и будущее, а настоящее прошлого и будущего. Здесь уже есть подозрение на то, что существует
лишь настоящее, а прошлое и будущее – это лишь функция настоящего.
Сводя же основание реальных ограниченных вещей к бесконечно малым
величинам (б.м.в.) длительности (к мигу) вырисовывается иная картина
действительности. Здесь центром отражения действительности становится
человек, существующий всегда в настоящем. Все попытки объективно взглянуть на мир с позиции стороннего наблюдателя (Абсолюта, Космоса, Мировой
души) есть онтологизация (в смысле абсолютизация), содержание которой есть
ни что иное как саморефлексия субъективного бытия человека. Это выглядит
как стремление человека подняться над самим собой и взглянуть на себя и на
мир со стороны. Здесь наблюдается процесс по абсолютизации уровня отражения настоящих представлений таким образом, что они уже выступают силами и
законами как бы уже стоящими над человеком и мира в целом. Сведение центра
отражения мира с Абсолюта на человека меняет представление о времени.
Здесь будущего еще нет, а прошлого уже нет. Существованием обладает
тотальное настоящее, так как человек как вещь среди других вещей со-бытийствует с ними в единовременном существовании. В этой картине мира существует только настоящее, которое есть ничто иное как комбинация сосуществующих явлений. Что же дает такая система представлений о бытие?
Здесь мы попадаем в постоянно изменяющийся мир вещей, которые
ситуационно обусловливают друг друга. Любую вещь можно теперь рассматривать как следствие множества причин. Такое отношение между причиной и
следствием характеризует случайное событие. Для случая, как известно, нет закона. Необходимость, закон может возникнуть лишь при многократном
4
повторении случайного события. Причем результат необходимости по мере
увеличения повторов во все большей степени будет определяться гранями
(степенями свобод) самого наблюдаемого явления. В этом плане все вещи
можно разделить на несколько уровней: неживой природы, живой, человека,
общества и мира в целом.
Неживые системы полностью определяются обстоятельствами и качественно осуществляют свое бытие в интервале количественных внешних условий.
Неживые системы обусловлены прошлым и постоянно меняющимся настоящими обстоятельствами. Такие системы существуют по принципу экономии
сил и стремятся занять положение с самым низким энергетическим потенциалом. Здесь интервал меры, в рамках которых способна осуществлять свое бытие
неживая система, жестко определена.
Живые системы, в отличие от неживых, обусловлены не только прошлым,
но и будущим и потому они целесообразны. Живая система может активно влиять на обстоятельства в направлении получении максимума энергии из
окружающей среды для поддержания своего бытия. Задачей любой живой системы является: 1) количественное расширение ареала своего обитания, т.е.
стремится к пространственному расширению особями своего вида и 2) сохранить свой вид во времени. Живые системы активно используют ситуацию.
Неспособность использования ситуации особями вида ведет к гибели слабых
единиц вида и способствует выживанию лишь наиболее приспособленных к
тем или иным условиям своего существования. Диапазон свобод (возможных
изменений) в живых системах фиксирована генетически. Единичная особь вида
не в состоянии изменить свою биологическую программу поведения. Но благодаря наличию индивидуальности особей вида всегда находится та индивидуальность, которая способна наилучшим образом отразить изменения окружающей
среды, что в конечном итоге позволяет виду через потерю некоторых
неактуальных индивидов, сохраниться в новых условиях.
Человек осуществляет свое бытие активно преобразовывая среду своего
обитания. В биологическом отношении человеку удается взять под контроль
ситуации, минимизировать внешнюю случайность событий. Человек включает
в себя все предшествующие уровни адаптации, присущие как на уровне неживой природы, так и живой. Какую же роль играет ситуации на уровне человека?
Человек как биологическое существо тоже конечно обусловлено генетическим набором возможных реализаций. Но для человека это не является
определяющим механизмом его бытия как социального существа. Человек, в
отличие от животного, способен сам формировать программу своего социального поведения, через систему ценностей, которые могут быть выражены в
форме иллюзий, комплексов, самообмана, верований, моральных норм. Вся
система ценностей, которую можно назвать культурой, есть попытка человека
стать законодателем своей судьбы. Ни одно животное, в отличие от человека,
не способно само себе поставить над собой искусственные законы и подчинить
им себя. Какая же роль ситуации в этой ситуации?
5
Итак, человек стремиться жить по необходимости, но вновь и вновь попадает в разные ситуации. Именно ситуация раскрывает творческий потенциал
индивида. К ситуации человек может находиться в двух отношениях: 1) ситуация индивидом может рассматриваться чем-то внешним по отношению к себе
(здесь человек ведет себя как потребитель ситуации) и 2) человек сам может
спровоцировать (сознательно или бессознательно) ситуацию (здесь человек
выступает генератором ситуации). Если второй момент характеризует индивида
более как личность, то первый – более как раба, как человека-вещь, так как
вещь по определению есть то, что имеет причиной другую вещь.
Любой человек, живя, преследует какие-то свои цели. Хотя индивидом эта
цель в голове и рисуется как нечто необходимое, идеальное, но реализовать он
ее может лишь через ситуацию. Ситуация может способствовать, а может и
противостоять целевой установке человека. Ситуация – это реальная возможность. Ситуация переводит желаемое в действительное, но что бы действительность перешла в реальность человеку необходимо занять активную позицию.
Другими словами, человек должен среагировать на ситуацию, выделив ее из
окружающего мира.
Таким образом, человек со своими целями выстраивает в своем сознании
некие стратегии (желаемые цели), но тактика достижения стратегий осуществляет через ситуацию. Если стратегия имеет идеальный статус как мыслимый
образ желаемой реальности, то тактика требует, чтобы сложилось определенный набор реальных обстоятельств.
Итак, человек живет в мире обстоятельств, которые предстают перед
человеком как постоянно меняющийся ситуативный мир. В зависимости от целей человек сознательно реагирует на одни ситуации, в другие попадает не желая, третьи обходит стороной. Это в некотором смысле напоминает процесс
абстрагирования, но только не на уровне субъективного бытия человека, а на
реальном уровне бытия вещей. Окружающие вещи создают вокруг человека
постоянно меняющуюся картину различных ситуаций. Человек, попадая в
различные ситуации, делает выбор и реагирует на те обстоятельства, которые
для него имеют определенный смысл и значение соответствующие его целям.
Итак, в заключении можно сказать, что человечество сегодня подошло к
осознанию человекоразмерности своих знаний. Знания сами по себе имеют
лишь относительный статус. В этих условиях необходимо рассматривать любые явления как результат уникальной ситуации, порожденной комбинацией
со-бытийствующих вещей.
Литература:
1.Курашов, В.И. Начала философии науки / В.И.Курашов. – Казань: Изд-во Казанск. ун-та, 2004. – 516 с.
2.Нуруллин, Р.А. Матрица памяти как зеркало бытия: Монография /
Р.А.Нуруллин. – Казань: Изд-во КВВКУ, 2010. – 292 Изд-во КВВКУ, 2010. –
292 с.
6
3.Суровцев, В.А. Программа логицизма и теория типов Бертрана Рассела /
В.А.Суровцев // Введение в математическую философию. Избранные работы
Б.Рассела. – Новосибирск: Сиб. Унив.изд-во, 2007. – С.5–20.
4.Современная западная философия: словарь / сост. В.С. Малахов,
В.П.Филатов. – М.: Политиздат, 1991. – 416 с.
5.Философия: Энциклопедический словарь / Под ред. А.А.Ивина. – М.: Гардарики, 2004. – 1072 с.
6.Хайдеггер, М. Время и бытие / М.Хайдеггер. – М.: Республика. 1993. 447 с.
7