Вирус любви, комедия

Юрий Ломовцев
ВИРУС ЛЮБВИ
невероятная история в 2-х действиях
Действующие лица:
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ, эффектный мужчина неопределенных лет
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА, профессор
КАТЯ МИСОЧКИНА
ГАЛЯ ГРАЧЕВА
ВЕРА ТУЗОВА
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Картина первая
Комната в квартире Мисочкиной. Стены покрашены в оранжевый цвет. В остальном обстановка вполне типичная: журнальный столик, диван, два кресла, телевизор,
магнитола. На столике початая бутылка вина и три бокала. В углу комнаты огромная
«икебана» из сухих прутьев, живых и искусственных цветов. На заднем плане широкая
раздвижная дверь ведет в прихожую, которую должно быть хорошо видно, поскольку в
ней тоже происходит действие.
Летний вечер. Мисочкина лежит, развалившись, на диване. Грачева сидит в кресле,
курит. Тузова стоит у окна.
ТУЗОВА (вдохновенно). И вот он распахнул передо мной двери автомобиля и говорит:
«Садитесь».
МИСОЧКИНА. Какой марки?
ТУЗОВА. Что?
МИСОЧКИНА. Автомобиль какой марки?
ТУЗОВА. Не помню.
МИСОЧКИНА. Дура! Это же самое главное!
ТУЗОВА (отмахнувшись). Зато сам он высокий, светловолосый, загорелый… И вот
мы с ним едем, едем куда-то… А потом летим, летим… А под нами плещется море и
пальмы, пальмы…
ГРАЧЕВА. Какие, к черту, пальмы? Тебе это приснилось?
ТУЗОВА. Приснилось. И что?
ГРАЧЕВА. Тьфу! Любовных романов она обчиталась! А я уж подумала…
ТУЗОВА. Помечтать нельзя?
ГРАЧЕВА. Ты в своем репертуаре, Тузова. А в реальности что?
ТУЗОВА (возвращаясь к реальности). Глухо, как в танке.
МИСОЧКИНА. Совсем никого?
ТУЗОВА. Был один в прошлом году…
ГРАЧЕВА. Ну, так рассказывай.
ТУЗОВА. А что рассказывать? Женат. Двое детей.
МИСОЧКИНА. До сих пор встречаетесь?
ТУЗОВА. А на фига? У нас и было всего один раз…
МИСОЧКИНА. Не густо. Но я бы все равно попридержала.
ТУЗОВА. Да он меня не любит, я сразу поняла.
ГРАЧЕВА. Тебе еще и любви захотелось!
2
ТУЗОВА. И детей его жалко. (Берет бокал вина и залпом его выпивает.)
ГРАЧЕВА. С тобой все ясно, Тузова. Предлагаю Мисочкину заслушать. Ну, Катька,
давай. Докладывай.
МИСОЧКИНА. У меня все тип-топ, девочки.
ТУЗОВА. В смысле?
МИСОЧКИНА. В самом прямом.
ГРАЧЕВА. Постоянного завела?
МИСОЧКИНА. В общем да.
ГРАЧЕВА. Невероятно!
МИСОЧКИНА (с обидой). Почему же невероятно?
ГРАЧЕВА. Ну, то есть… Я хотела сказать, поздравляю от всей души! А зовут как?
МИСОЧКИНА. Юрий Сидорович.
ТУЗОВА. Ну, Катька! Ну, молодец! Дай я тебя обниму! (Крепко обнимает Мисочкину.)
ГРАЧЕВА. Успеете наобниматься. (Мисочкиной.) Ты нам про Юрия Сидоровича, пожалуйста, поподробнее.
МИСОЧКИНА. Не знаю даже с чего начать…
ГРАЧЕВА. Начни сначала. Где вы познакомились?
МИСОЧКИНА. Ой, девочки, вы не поверите. Шла с рынка, тащила сумку с картошкой, он сам подошел, предложил помочь. Сначала я подумала, неужели на картошку позарился?
ТУЗОВА. Они такие. Козлы!
МИСОЧКИНА. Потом решила ─ была не была! Много картошки есть вредно. И вот…
ГРАЧЕВА. Мы в это верим, Тузик?
ТУЗОВА (подумав). Не верим.
МИСОЧКИНА. А я и сразу говорила, не поверите.
ГРАЧЕВА. Теперь расскажи, как было на самом деле.
МИСОЧКИНА. Все так и было, девочки!
ГРАЧЕВА. Скажи, Тузова, так в жизни бывает?
ТУЗОВА. Не бывает.
МИСОЧКИНА. Да? А над пальмами летать ─ бывает?
ТУЗОВА. Над пальмами ─ бывает.
ГРАЧЕВА. Устами Тузовой глаголет истина. Рассказывай сначала.
МИСОЧКИНА. Шла с рынка, несла картошку…
ГРАЧЕВА (перебивает). Не надо нам про картошку!. Сказано тебе ─ не верим!
МИСОЧКИНА. Верим ─ не верим… Девочки, я вас не понимаю…
ТУЗОВА. В клуб, наверное, ходила на вечера «кому за тридцать»?
МИСОЧКИНА. Сама ты «кому за тридцать».
ТУЗОВА. Ну, уж нет! Я бы позориться не стала!
ГРАЧЕВА. Постой, а ты его случайно не через Интернет?
МИСОЧКИНА. Какой Интернет! Я же говорю, шла с рынка!
ТУЗОВА. Сейчас она скажет! (Заламывает Мисочкиной руку за спину.) Будешь говорить или нет?
МИСОЧКИНА. Пусти! Самбистка хренова!
ГРАЧЕВА. Отпусти ее, Тузик. Не скажет.
ТУЗОВА (отпускает руку Мисочкиной). А нас тогда зачем пригласила? Нервы трепать?
МИСОЧКИНА. Вы рехнулись, девочки! Я думала, посидим, нормально пообщаемся.
Редко же видимся. Помните, как в институте весело было? КВНы, вечера…
ГРАЧЕВА. Было да сплыло.
ТУЗОВА. Я вообще не понимаю, зачем институт закончила. В технике я ни бум-бум.
МИСОЧКИНА. Как же, а диплом?
3
ТУЗОВА. Диспетчером на автобазе можно и без диплома работать.
МИСОЧКИНА. Причем тут работа! Девочки! Давайте говорить о чем-нибудь светлом!
ТУЗОВА (понуро). Давайте.
ГРАЧЕВА. Во сколько тебе обошелся ремонт?
МИСОЧКИНА. Это называется о светлом?
ГРАЧЕВА. И все же.
МИСОЧКИНА. Я точно не знаю.
ГРАЧЕВА. Как это не знаешь?!
МИСОЧКИНА. Вот так! Я в тонкости не входила, все Юрий Сидорович сделал. Своими руками!
ТУЗОВА. Сам, что ли, потолок шпаклевал? И стены ровнял, и красил?
МИСОЧКИНА. Да. Представь себе, все сам.
ТУЗОВА. Мне этого никогда не представить!
МИСОЧКИНА. Он сказал: «Зачем ты будешь пылью дышать? Поезжай отдохни. Купил мне путевку в Хургаду . Я через неделю вернулась ─ все уже готово. Немножко прихожая недоделана.
ТУЗОВА. Я не могу, мне надо выпить! (Разливает вино.)
МИСОЧКИНА. За нас!
(Пьют вино.)
А хотите я бутербродики горячие сделаю в микроволновке?
ТУЗОВА. У тебя микроволновка?
ГРАЧЕВА. Тоже Юрий Сидорович?
МИСОЧКИНА. Он… Я мигом. (Быстро уходит на кухню.)
ТУЗОВА. Еще и стенки в оранжевый цвет выкрасили… Надо было додуматься!
ГРАЧЕВА. Ничего ты не понимаешь в жизни, Тузова, это последний писк.
ТУЗОВА. Правда?
ГРАЧЕВА. Западные журналы полистай.
ТУЗОВА. Ты не подумай, что я Мисочкиной завидую, но почему ей все, а нам ─ кукиш с маслом?!
ГРАЧЕВА. Вопрос риторический.
ТУЗОВА. Какой?
ГРАЧЕВА(раздраженно). На который ответа нет! Совсем ты темная, Тузова.
ТУЗОВА. Иди ты!.. (Подходит к икебане и рассматривает ее.)
ГРАЧЕВА. Ты чего от меня отвернулась, Тузик?
ТУЗОВА. Цветы смотрю! Нельзя?
ГРАЧЕВА. Смотри.
ТУЗОВА. Интересно, сколько такой букет стоит?
ГРАЧЕВА. Сто евро не меньше!
ТУЗОВА. Еще и птичек прикрутили… А птички китайские! Честное слово. Три штуки
на десятку, я на рынке видела. Какая пошлость!
ГРАЧЕВА. Нет, Тузова, это не пошлость. Это произведение искусства.
ТУЗОВА. Ты серьезно?
ГРАЧЕВА. Серьезней не бывает. Обскакала нас Мисочкина по всем статьям. На три
корпуса обскакала!
ТУЗОВА. Каких корпуса?
ГРАЧЕВА. Не задавай идиотских вопросов!
Входит Мисочкина с бамбуковым подносом в руках. На ней японское кимоно.
МИСОЧКИНА. Бутерброды готовы, девочки. (Ставит поднос на стол и прохаживается по комнате, демонстрируя свой наряд). Ну, как вам?
ТУЗОВА. Потрясно.
4
ГРАЧЕВА. Тоже Юрий Сидорович?
МИСОЧКИНА. Угу. Девочки, ну что мы все обо мне, вы о себе расскажите.
ТУЗОВА. Я рассказала.
МИСОЧКИНА. А Галка?
ГРАЧЕВА. У меня всегда были духовные запросы, в отличии от вас.
ТУЗОВА. Это по театрам бегать, как угорелая?
ГРАЧЕВА (злится). Хотя бы. А тебе кто мешает?
ТУЗОВА. В театры одинокие бабы ходят. Психолог по ящику говорил. Я теперь туда
ни ногой. Стыдно!
ГРАЧЕВА. А самбо вместе с подростками заниматься не стыдно?
ТУЗОВА. Самбо для жизни! Обороняться от этих козлов.
ГРАЧЕВА. Было бы от кого обороняться!
МИСОЧКИНА. Ну, хватит, выпьем за вас! (Разливает вино.) И бутербродики кушайте, пока горячие.
ТУЗОВА (осушает бокал). Лично я поставила на себе крест.
МИСОЧКИНА. Это почему?
ТУЗОВА. Грачева с запросам, ей, может, что-то еще и светит. А я что?
МИСОЧКИНА. Кто тебе мешает? Ферапонтова еще на втором курсе проституткой в
пятизвездную гостиницу на работу устроилась, и как теперь живет!
ТУЗОВА. Не всем же так везет!
МИСОЧКИНА. Под лежачий камень вода не течет.
ТУЗОВА. У Ферапонтовой данные.
ГРАЧЕВА. Не лучше, чем у нас с тобой.
МИСОЧКИНА. Надо за себя бороться.
ТУЗОВА. Устала бороться. Решила смириться.
ГРАЧЕВА. Удача сама не приходит. Ее призывать надо.
ТУЗОВА. А я ходила к специалистке по фэн-шуй, кучу денег отдала, между прочим. И
что? Зона богатства у меня в сортире, в районе горшка, а зона счастья в районе мусоропровода.
ГРАЧЕВА. Зеркало надо под унитаз вмонтировать, чтобы деньги не вымывало. Точно
говорю!
ТУЗОВА. Давно вмонтировала и фановую трубу красной лентой обвязала.
МИСОЧКИНА. И что?
ТУЗОВА. Жду. (Хочет налить себе вина, но бутылка пустая.) Вино кончилось.
ГРАЧЕВА. Потому что пьешь одну за одной.
ТУЗОВА. Хочу и пью.
МИСОЧКИНА. Не ссорьтесь. Я еще вина принесу. (Уходит на кухню.)
ТУЗОВА. Слушай, я ничего с собой поделать не могу. Я ее ненавижу!
ГРАЧЕВА. Держи свои чувства в руках, Тузова.
ТУЗОВА. Зачем она нас позвала? Зачем халатики каждые пять минут меняет? Мол, вы
в дерьме ─ а я вся в белом?!
ГРАЧЕВА. Она всегда такой была. Помнишь, на третьем курсе ты с Вовкой Барановым ходила?
ТУЗОВА. Ну да. Он потом отвалил.
ГРАЧЕВА. Не отвалил. Это Мисочкина интриговала!
ТУЗОВА. Да ну!.. Теперь мне многое стало понятно! Я ее задушу!
ГРАЧЕВА. Тише, Тузова, тише. Сейчас мы с тобой глубоко вдохнем и сосчитаем до
десяти. Раз, два, три, четыре, пять…
Входит Мисочкина с бутылкой вина. На ней снова новый наряд, на этот раз яркий
пляжный костюм.
5
МИСОЧКИНА. О чем шепчемся?
ГРАЧЕВА. Твою икебану обсуждаем. Тузик говорит, это произведение искусства.
МИСОЧКИНА. Правда?
ТУЗОВА(тихо Грачевой). Я и тебя заодно придушу, поняла?
ГРАЧЕВА. Только не говори, что это тоже Юрий Сидорович!
МИСОЧКИНА. А кто же?. Набрал веток в парке… Правда, у него замечательный
вкус? (Прохаживается, демонстрируя свой наряд.) Девочки, что вы молчите? Идет мне?
На лето…
ТУЗОВА. Разливай! Иначе я…я…
МИСОЧКИНА. Что с ней?
ГРАЧЕВА. От восторга заходится.
(Тузова наливает себе и пьет.)
МИСОЧКИНА. А правда, здорово, что мы собрались?
ТУЗОВА (угрюмо). Здорово. А то и выпить не с кем. Не все ж на работе. (Наливает
себе еще вина.)
ГРАЧЕВА. Тузова, я тебя до дома волочь не собираюсь! Поняла?
ТУЗОВА. Такси возьмем!
МИСОЧКИНА. Вы, главное, бутербродиками закусывайте.
ГРАЧЕВА. Кстати, а кем твой Юрий Сидорович работает?
МИСОЧКИНА. Не знаю.
ГРАЧЕВА. Как не знаешь?
МИСОЧКИНА. Вот так. Не знаю. Не говорил.
ТУЗОВА. Бандит, что ли?
МИСОЧКИНА. Не знаю.
ТУЗОВА. Точно бандит! Везет же некоторым!
ГРАЧЕВА. Или начальник жилконторы. Не меньше.
ТУЗОВА. Постой, а ты его документы проверяла? Паспорт видела?
МИСОЧКИНА. Нет.
ТУЗОВА. Дура! А если он в розыске?
ГРАЧЕВА. Вы что, не регистрировались?
МИСОЧКИНА. Пока нет…
ГРАЧЕВА. Вот оно что…
ТУЗОВА. А я и говорю, все они козлы!
ГРАЧЕВА. Надеюсь, ты его еще не прописала?
МИСОЧКИНА. Нет.
ТУЗОВА. Деньги из тебя тянет?
МИСОЧКИНА. Какие деньги? Наоборот! Говорит, зачем тебе работать? Я в состоянии
тебя обеспечить.
ТУЗОВА. Так не бывает! (Заливается слезами.)
ГРАЧЕВА. Успокойся, Тузова. (Мисочкиной.)Слушай, может он у тебя урод? Ну, толстый, плешивый, кривоногий?
МИСОЧКИНА. Нет.
ТУЗОВА (сквозь слезы). Лицо бандитскими шрамами обезображено?
МИСОЧКИНА. Нормальный он!
ГРАЧЕВА. Ты, может, его сочинила, как Тузова пальмы?
МИСОЧКИНА. А я говорю, нормальный он!
ТУЗОВА. Давайте выпьем!
Разливают вино. В это время слышится звук открываемой двери.
ГРАЧЕВА (замирает). Кто это?
МИСОЧКИНА. Юрий Сидорович…
Тузова и Грачева вскакиваю, спешно приводят себя в порядок.
6
В прихожей появляется Юрий Сидорович с букетом из трех розочек в руках. Это
высокий мужчина атлетического сложения. На голове у него кепка. Юрий Сидорович
снимает уличную обувь, одевает тапочки и проходит в гостиную.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Добрый вечер, дорогая. Здравствуйте, милые дамы.
МИСОЧКИНА. Знакомьтесь ─ Юрий Сидорович.
Тузова и Грачева раскланиваются.
А это мои ближайшие подруги Грачева и Тузова.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Очень, очень приятно! У истинных друзей все общее. Еврипид.
ТУЗОВА(Грачевой). Как он сказал? Еврипид? Так это не Юрий Сидорович?
ГРАЧЕВА. Не позорься, Тузова! Он цитирует.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Дружба всего дороже, дружба ─ это знамя молодежи. Песня.
ТУЗОВА. Не поняла…
ГРАЧЕВА. (Юрию Сидоровичу.) А вы, оказывается, шутник!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ (Мисочкиной). Дорогая, я принес тебе цветы, но будет справедливо если мы их разделим поровну. (Разворачивает букет и вручает каждой даме по одной розочке.)
ГРАЧЕВА. Как это мило! Я предлагаю выпить за дружбу!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Пить можно всем, необходимо только знать, где и с кем, за что,
когда и сколько. Омар Хайям.
ГРАЧЕВА. Браво, браво! Приятно иметь дело с образованным человеком. Так разливайте же.
Юрий Сидорович разливает вино по бокалам.
ТУЗОВА. А себе? Нужен еще один бокал.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Нет-нет, не стоит. Я не пью. Опьянение - не что иное, как добровольное безумие. Сенека.
ГРАЧЕВА. Да-да! Я тоже часто его перечитываю.
ТУЗОВА. Кого?
ГРАЧЕВА. Завянь!
ТУЗОВА. Вы что, совсем не пьете?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Совсем не пью.
ТУЗОВА (с состраданием). Подшитый?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Просто не пью. Мне и без спиртного весело и хорошо. Зачем
напрасно тратить продукт перегонки?
ТУЗОВА. Сто грамм в день даже врачи рекомендуют.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Ну, если вы настаиваете…
ГРАЧЕВА. Мы никого не насилуем!
ТУЗОВА. Может, вы еще и не курите?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Не курю. Один грамм никотина убивает лошадь. Медицинская
энциклопедия. Но я в этих вопросах абсолютно толерантен.
ТУЗОВА (Грачевой, тихо). Что значит «толерантен»? Это не голубой?
ГРАЧЕВА. Дура! Это значит, кури на здоровье, Тузова!
Тузова нервно закуривает.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Человек начинает курить, чтобы доказать, что он уже взрослый, и бросает курить, чтобы доказать, что он уже взрослый. Бернард Шоу.
ТУЗОВА. Ой! (Тушит сигарету.)
МИСОЧКИНА. Сварил бы ты нам кофе, дорогой.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Да, дорогая. Сию минуту. (Уходит на кухню.)
7
МИСОЧКИНА. Ну, как?
ТУЗОВА. Я ожидала толстого и плешивого…
ГРАЧЕВА. Умный…
ТУЗОВА. Красивый…
МИСОЧКИНА. Девочки, у вас тоже все будет хорошо!
ТУЗОВА. Как же, когда зона счастья в сортире!
МИСОЧКИНА. Ну, вздрогнули?
ГРАЧЕВА. За Юрий Сидоровича!
Поднимают бокалы, чокаются и пьют. Входит Юрий Сидорович.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Вы какой предпочитаете, «Арабику», «Колумбийский», «Рабусту»?
ТУЗОВА. Нам без разницы.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Я предлагаю бразильский. (Ставит на стол пачку кофе.) Прекрасный напиток. Он разбудит вас утром и зарядит бодростью на целый день. Выращенный на плантациях Бразилии, он обладает глубоким и свежим вкусом, ни с чем не сравнимым ароматом.
ТУЗОВА (рассматривает пачку). Ой! Тоже самое на этикетке написано!
ГРАЧЕВА. Шутник, шутник!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Возможно. (Уходит.)
ТУЗОВА. Он всегда у тебя такой… обходительный? Или только при посторонних?
Мой бывший тоже умел перед гостями хвост распустить.
ГРАЧЕВА. Вот и сбежал от тебя через месяц.
ТУЗОВА. Не сбежал! Я этого козла сама выгнала!
ГРАЧЕВА. То-то же ты у меня на плече рыдала.
ТУЗОВА. Вот твой музейный червяк ─ сбежал, это уж точно!
МИСОЧКИНА. Прекратите!
Входит Юрий Сидорович с кофейным подносом в руках. Ставит поднос на столик.
ГРАЧЕВА. А почему всего три чашки? Кофе вы тоже не употребляете?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Я потом. Мне полочку надо в прихожей доделать. (Направляется в прихожую.)
ТУЗОВА. Вот это мужик!
ГРАЧЕВА (идет следом за Юрию Сидоровичем). Юрий Сидорович, неужели вы все
это умеете? Это так сложно!..
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ (оборачивается). Глаза страшат, а руки делают. Народная мудрость. (Выходит в прихожую.)
ТУЗОВА. Да!.. Такого мужика отхватила!
МИСОЧКИНА (разводит руками). А всего лишь шла с рынка, несла мешок картошки…
ГРАЧЕВА. Заткнись!
ТУЗОВА. Ну, а с этим делом у вас как?
МИСОЧКИНА. С каким «этим»?
ТУЗОВА. Ну, с этим. Не понимаешь?
ГРАЧЕВА. С этим делом у них все в порядке.
ТУЗОВА. А ты откуда знаешь?
ГРАЧЕВА. Эх, Тузова! Ты на руки его посмотри. Посмотри, какие огромные ладони!
Ты на его нос посмотри. Это не нос ─ это носище.!
ТУЗОВА. Причем тут нос, девочки?
ГРАЧЕВА. Я от тебя балдею, Тузова.
8
ТУЗОВА. Чего?..
ГРАЧЕВА. А того, что ты полная дура!
В это время в прихожей Юрий Сидорович начинает пилить доску.
ТУЗОВА. Пилит?
ГРАЧЕВА. Пилит…
Тузова и Грачева как завороженные встали у дверей и смотрят на Юрия Сидоровича.
МИСОЧКИНА. Вы чего, девочки?
ТУЗОВА. Подожди, дай посмотреть.
МИСОЧКИНА. Чего смотреть-то?
ТУЗОВА. Не скажи, это как бразильский сериал!
Возвращается Юрий Сидорович с полочкой в руках.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Ну вот и готово. (Разворачивается и идет в прихожую.)
ГРАЧЕВА. А теперь вы куда?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ (возвращается). Надо полочку повесить. (Уходит.)
ТУЗОВА. Неужели повесит? Я своего бывшего месяц заставляла гвоздь в кухне вбить!
ГРАЧЕВА. Вот потому и сбежал!
ТУЗОВА. Не сбежал! Сам выгнала! Заруби это себе на носу!
В это время Юрий Сидорович вбивает в прихожей гвоздь. Тузова и Грачева застыли.
ТУЗОВА (вместе с ударами молотка). Тук. Тук.
МИСОЧКИНА. Ты чего?
ТУЗОВА. Он заколачивает гвозди в мое сердце!
МИСОЧКИНА. Рехнулась?
ТУЗОВА. Тук. Тук. В жизни так не бывает!
ГРАЧЕВА (Юрию Сидоровичу кокетливо). Юрий Сидорович.! Идите к нам. Работа не
волк ─ в лес не убежит. Народная мудрость.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ (входит с молотком в руках). Ну вот, дорогая, полочка на месте.
ТУЗОВА. Какой мужчина!
ГРАЧЕВА. Да, Мисочкина, ты смело можешь сказать: жизнь удалась.
МИСОЧКИНА. Сделай нам еще кофе, дорогой.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Сию секунду.
ГРАЧЕВА. Ну, посидите с нами. Кофе тоже не убежит. Мы дамы, вы нас должны развлекать.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Развлекать? Так-так-так… (Задумывается.) Включить вам музыку?
ГРАЧЕВА. Включайте!
Юрий Сидорович включает магнитолу. Раздаются позывные радио «Ретро FM» и
начинает звучать вальс.
МИСОЧКИНА. Поновее ничего не нашел?
ТУЗОВА. Мне нравится!
ГРАЧЕВА. Давайте танцевать!
ТУЗОВА. Ты что, это же вальс!
9
ГРАЧЕВА. И что? Я в детстве в кружок бальных танцев ходила. Вы умеете вальсировать, Юрий Сидорович?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Естественно.
ГРАЧЕВА. Тогда я вас приглашаю.
Юрий Сидорович подхватывает Мисочкину и они кружатся в вальсе.
ТУЗОВА (подходит к Мисочкиной). Кать, потанцуем?
МИСОЧКИНА. С ума сошла!
ТУЗОВА. Да ну тебя! (Начинает кружиться по комнате.)
ГРАЧЕВА. Все, все, все! Вы меня закружили!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ (оставив Грачеву, подходит к Тузовой). Разрешите?
ТУЗОВА. Что вы! Я вальс не умею!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. А что вы умеете? Танго, падеспань, ча-ча-ча?
ТУЗОВА. Вы надо мной смеетесь!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Что же тогда?
ТУЗОВА. Медленное.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Медленное? Так-так-так… Не знаю…
ТУЗОВА. Это просто. Ну, как бы все время топчешься на одном месте.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Понял. (Подхватывает Тузову и кружит ее.)
ТУЗОВА. Нет, нет! Я так упаду! Давайте быстрое.
ГРАЧЕВА. Тузова, не позорься!
ТУЗОВА. А что? Быстрое танцевать не стыдно!
ГРАЧЕВА. Не обращайте на нее внимание.
ТУЗОВА. Это почему же?
ГРАЧЕВА. Ты перебрала. (Юрию Сидоровичу.) А балетом вы не увлекаетесь?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Могу исполнить танец маленьких лебедей.
ГРАЧЕВА. Шутник, шутник!
МИСОЧКИНА (нервно). Хватит танцев! (Выключает магнитолу.)
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Как скажешь, дорогая. Может быть, вам телевизор включить?
ГРАЧЕВА. К черту телевизор! По всем программам либо говорящие головы, либо
футбол.
ТУЗОВА. Что ты имеешь против футбола? Лично я признаю два праздника в году ─
новый год и чемпионат по футболу.
ГРАЧЕВА. Тузова у нас не вполне традиционной ориентации.
ТУЗОВА. Заткнись (Юрий Сидоровичу.) Вы любите футбол, Юрий Сидорович?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Футбол? (Задумывается.) Так-так-так-так-так… Я обожаю
футбол! Наш нападающий прорывается к воротам противника! Острейшая ситуация! Пасс
налево, пасс направо!(Подпрыгивает.) Го-о-л!
ТУЗОВА. Ух ты! Я вас обожаю!
Юрий Сидорович носится по комнате, как будто гоняет футбольный мяч.
ГРАЧЕВА Что это с ним?
МИСОЧКИНА (повысив голос). Свари нам кофе, я сказала!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ (замирает, смотрит на Мисочкину). Сейчас, дорогая. (Грачевой
и Тузовой.) Вы как предпочитаете, по-турецки, по-арабски, по-варшавски? С ванилью, с
солью, с перцем?
ГРАЧЕВА. Шутник!
ТУЗОВА (Мисочкиной). Отстань ты от него со своим кофе! Дай про футбол поговорить.
10
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Про футбол?.. Ну, да. Наш форвард принес команде два мяча!
Тренер вывел команду на звездный уровень. (Снова гоняет по комнате воображаемый
мяч.)
МИСОЧКИНА (кричит). Все. Хватит базарить. Быстро пошел варить кофе!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ Бегу, дорогая. (Убегает на кухню.)
ТУЗОВА. Как ты с ним разговариваешь?
МИСОЧКИНА. Не лезь в мою личную жизнь, Тузова!
ГРАЧЕВА. Тузик права. Так ты его долго не удержишь.
МИСОЧКИНА. Вы меня жизни решили учить?
ГРАЧЕВА. Не ценишь, Катерина, своего счастья.
МИСОЧКИНА. И вообще уже поздно. Юрий Сидорович устал.
ТУЗОВА. Ага, гонишь?! Шиш тебе! Я никуда не уйду. Я еще кофейку попью.
Входит Юрий Сидорович с кофейным подносом в руках.
ГРАЧЕВА. Юрий Сидорович, вы не против, если мы еще немного посидим?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Пожалуйста, пожалуйста! Я буду очень рад!
ТУЗОВА. Выкусила? Мне, пожалуйста… с перцем!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ (перчит кофе). Кофе – прекрасный напиток. Он разбудит вас
утром и зарядит бодростью и оптимизмом на целый день. Выращенный на плантациях
Бразилии, он обладает глубоким и свежим вкусом, ни с чем не сравнимым ароматом…
ГРАЧЕВА (кокетливо). Юрий Сидорович! Вы это уже говорили пять минут назад.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Неужели?! (Задумывается.) Так-так-так-так-так… Кофе? Семейства мареновых. Чайная ложка продукта содержит терапевтическую дозу кофеина…
Так-так-так-так-так… «Мокко», «Рабуста», «Арабика», «Динамо», «Спартак», «Крылья
советов»… Крылышки по-венгерски… Довести до готовности, при подаче на стол посыпать петрушкой… полузащитник передает мяч нападающему, мгновенный пасс влево…
Ай-ай-ай! Что же сделает игрок под номером восемь! И как на это будет реагировать судья?! (Обхватывает голову руками.)
ТУЗОВА. Что с вами?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Мне нужно прилечь. Я устал. (Ложится на пол.)
Пауза. Тузова и Грачева ошалело смотрят на Юрия Сидоровича.
ТУЗОВА. Он простудится на полу. Надо переложить его на диван.
Поднимают Юрия Сидоровича и укладывают на диван.
ГРАЧЕВА. И часто с ним припадки?
МИСОЧКИНА. Бывают…
ТУЗОВА. До чего довела мужика!
МИСОЧКИНА. Тише вы… (Соображает, как поступить.) Да… надо вызывать…
ТУЗОВА. Скорую?
МИСОЧКИНА. Тетку! Она его быстро приведет в чувства.
Мисочкина бежит к телефону, набирает номер.
(В трубку.) Алле-алле! Юрию Сидоровичу плохо! Да, это я, Вероника Аркадьевна.
Срочно выезжайте!
ТУЗОВА. Приедет?
МИСОЧКИНА. Сказала, будет через пять минут…
ТУЗОВА. Скорая? Через пять минут? Не смеши меня! Раньше, чем через два часа не
приедут.
МИСОЧКИНА. Какая скорая?! Вероника Аркадьевна!
ГРАЧЕВА. Однако, какое совпадение…
ТУЗОВА. Какое совпадение?
ГРАЧЕВА. Неужели ты Веронику Аркадьевну забыла? Из института.
ТУЗОВА. Ту самую, которой я пятнадцать раз зачет по информатике пересдавала?!
МИСОЧКИНА. А я о чем?
11
ТУЗОВА. Такое на забывается! Ту самую, из-за которой я чуть с первого курса не вылетела?!
ГРАЧЕВА. Вот-вот… Ту самую, которую мы… Ты помнишь, как мы всей группой собрались в большой физической? Как сжали кулаки и поклялись… (Скандирует вместе с
Тузовой.) Мы ненавидим Веронику Аркадьевну!
ТУЗОВА. По гроб жизни! Погоди, а при чем тут она?
ГРАЧЕВА. Доктора, который сейчас приедет, тоже зовут Вероника Аркадьевна!
ТУЗОВА. А!.. Поняла.
МИСОЧКИНА. Это не доктор… Это тетка.
ГРАЧЕВА. Какая тетка? Только, пожалуйста, не пудри нам мозги, как с картошкой.
МИСОЧКИНА. Ну, тетка! Вероника Аркадьевна…
ТУЗОВА. Чья тетка?
МИСОЧКИНА. Юрий Сидоровича!
МИСОЧКИНА. Как Вероника Аркадьевна?
ТУЗОВА. Та самая, что ли?..
МИСОЧКИНА. Угу… (Продолжительная пауза. Мисочкина разводит руками). Родственников не выбирают…
ГРАЧЕВА. Надо хотя бы предупреждать!
ТУЗОВА. А я ведь сразу говорила, не может он быть без дефекта!
МИСОЧКИНА. Я не подумала, девочки! Ведь столько лет прошло…
ГРАЧЕВА. Есть чувства неподвластные времени! Тузик, я думаю, нам лучше отсюда
уйти. (Направляется к двери.)
МИСОЧКИНА. Да, вы лучше идите. Я вам потом все объясню.
ГРАЧЕВА. Идем, Тузова. Чего встала?
ТУЗОВА. Я никуда не пойду…
ГРАЧЕВА. Ты это чего?
ТУЗОВА. Не пойду и все. Как же его, больного, вот так оставить? (Подходит к Юрию
Сидоровичу, лежащему на диване и гладит его по руке.) Юрий Сидорович, ну что же вы?..
Очнитесь!
МИСОЧКИНА. Не трогай Юрий Сидоровича!
Раздается звонок в дверь.
ТУЗОВА (отступает вглубь комнаты). Она?
Мисочкина открывает дверь. Входит Вероника Аркадьевна. На ней строгий костюм
в полоску, сапоги. На голове ─ шляпка. В зубах ─ папироса. В руке ─ ноутбук. Говорит
она противным скрипучим голосом.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА (оглядывает присутствующих). Так-так-так-так-так.
ГРАЧЕВА. Вот откуда у него это «так-так-так»!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА (взглянув на Тузову). Это что за цаца? Тузова!
ТУЗОВА. Вы меня помните?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Плохое не забывается. А вот и Грачева! И Мисочкинаписочкина на месте! Вся компания в сборе!! (Потирает руки.) Так-так-так-так-так…
ТУЗОВА. Мы… вы… Вы не имеете права!
ГРАЧЕВА. Мы вам уже не студентки!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Не мельтеши, Грачева. Дождись, когда с тебя спросят.
(Мисочкиной.) Где племянник?
МИСОЧКИНА (указывает на диван). Вот…
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Тема?
ТУЗОВА. Не поняла.
12
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. На чем его заклинило? О чем вы говорили, спрашиваю?
ГРАЧЕВА. Мы говорили про футбол.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Какой кретин завел разговор про футбол!
МИСОЧКИНА. Тузова.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Ах, Тузова!..
ТУЗОВА (пятится к двери). Можно выйти?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Куда?
ТУЗОВА. Мне в туалет. Честное слово!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Терпи. И что было дальше?
ТУЗОВА. Танцевали…
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Дебилки!
МИСОЧКИНА. Я говорила им, что не надо…
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Дурная голова ногам покоя не дает.
ГРАЧЕВА (услужливо). Народная мудрость.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. И что еще вы делали?
МИСОЧКИНА. Тузова выпить ему предлагала!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Ах, Тузова! Ну-с, ну-с. (Садистски.) Скажи-ка мне, Тузова, что такое… данные?
ТУЗОВА (в истерике). Какие данные? Я не помню… Я, честное слово, учила!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Все потому, что ты на лекциях спала! А ты, Грачева?
ГРАЧЕВА. Это не честно! Мы экзамены сдали!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Всем слушать сюда. (Занудно, словно диктует конспект.) Физические тела и поля пребывают в непрерывном движении. Они испускают
энергии, которые мы называем сигналами. Данные ─ это сигналы, которые испускают
вышеупомянутые физические тела и вышеназванные физические поля. Я права?
ТУЗОВА (зевает). Вы всегда правы, Вероника Аркадьевна. (Прислоняется к стене и
сползает на пол.)
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. И это верно. (Грачевой.) Данные несут в себе информационную модель, но они не тождественны ей. Ну-ка, Грачева, повтори, что я сказала!
ГРАЧЕВА (валится в кресло). Я… я не могу... (Закрывает глаза.)
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА (Мисочкиной). Всякий объект обладает набором свойств.
Свойства инкапсулированы в объекте. Ты, кажется, засыпаешь, Мисочкина?
МИСОЧКИНА. Да, Вероника Аркадьевна. (Садится на диван и закрывает глаза.)
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Итак, все спят, что и требовалось доказать! (Делает пассы руками.) Спать, спать.
Наступает тишина, слышны только посапывания и похрапывания.
Беда мне с тобой, Юрий Сидорович.
Подходит к Юрию Сидоровичу, открывает ноутбук, приделывает к его голове проводки и что-то набирает на клавиатуре. Внимательно смотрит на дисплей.
Блин! (Читает.)Система выполнила недопустимую ошибку и будет закрыта. Так…
номер стека… по адресу… Черт ногу сломит! Наверное, вирус поработал. Придется перезагружать.
Вероника Аркадьевна продолжает манипуляции с ноутбуком. Раздается характерное
потрескивание. Юрий Сидорович вскакивает.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ (говорит, сначала убыстряя темп так, что слова сливаются в
нечленораздельную абракадабру, а затем снижая темп до полной остановки). С добрым
13
утром. Как поживаете? Рад познакомиться. Хочу предложить тост. Сердечно благодарю.
Спокойной ночи. До свидания. В нашей группе ткачихи, колхозницы, металлурги, писатель, режиссер, хирург, геологи, космонавты. Вы замужем? Передайте горчицу. Да здравствует мир во всем мире! Сколько это стоит? Напишите мне цену.
Во время этой сцены Грачева открывает глаза и удивленно смотрит на Юрия Сидоровича.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Стоп. Загружено. Осталось сменить пароль. Так-тактак… На этот раз придумаем что-нибудь позаковыристее. (Задумывается.) О! Кактус!
Кактус Эхиноцериус Книппеля! (Захлопывает ноутбук, громко.) Так! Всем проснуться!
Лекция окончена.
Мисочкина и Тузова открывают глаза, потягиваются.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Разрешите представится. Юрий Сидорович.
МИСОЧКИНА. А это мои подруги ─ Грачева и Тузова.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Очень приятно. Дружба ─ оружие пролетариата. Карл Маркс.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА (нетерпеливо). Все, все! Быстро закрыли конспекты и по
домам!
ГРАЧЕВА. Зачем же, Вероника Аркадьевна, вы лишаете нас удовольствия побеседовать с вашим племянником?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Блин! Это что еще за фокусы, Грачева? Быстро по домам, я сказала!
ГРАЧЕВА (не обращая на не внимания). Юрий Сидорович, а хобби у вас есть?
ТУЗОВА. Это она о чем?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Хобби? Так-так-так-так-так… О, да. Я собираю книги, марки,
развожу золотых рыбок, увлекаюсь спортом, выжигаю по дереву, плету макраме, выращиваю цветы на приусадебном участке…
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Прекратить!
ГРАЧЕВА. А покушать вы любите? Я прекрасно готовлю. Могу накормить вас роскошным ужином.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Юрий Сидорович устал!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ (зевает). Разбудите меня за час до отправления автобуса.
ГРАЧЕВА. А я приглашаю вас в гости!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Я должен предупредить руководителя группы.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Прекратить!
ГРАЧЕВА. Я вам перчиков нафарширую шампиньонами. Любите перчики с грибочками?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ (задумывается). Пассировать на медленном огне, влить столовую ложку бульона, посыпать зеленью петрушки.
ГРАЧЕВА. И петрушечкой посыпим, и укропчиком! Идемте!
МИСОЧКИНА. Что значит идемте?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Грачева, уймись!
ГРАЧЕВА. Я покажу вам свою коллекцию кактусов.
ТУЗОВА. Откуда у тебя кактусы?
ГРАЧЕВА. Развела. Один экземпляр ─ просто чудо. Кактус Эхиноцериус Книппеля!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Нет! Нет!!
ГРАЧЕВА. Да, Вероника Аркадьевна. Да.
МИСОЧКИНА (Тузовой). Ты что-нибудь поняла?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Мне плохо. Дайте воды! (Ложиться на диван.)
14
Мисочкина бежит за водой.
ГРАЧЕВА. Собирай вещички, милый.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Да, дорогая. (Идет в прихожую.)
ТУЗОВА. Куда же вы?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. За чемоданом.
Мисочкина возвращается со стаканом воды. Появляется Юрий Сидорович с чемоданом в руке.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Я готов, дорогая.
ГРАЧЕВА. Вот и чудненько.
МИСОЧКИНА. Куда ты собрался?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Готовить перчики с шампиньонами.
МИСОЧКИНА. Сейчас же марш варить… то есть, пилить доску!
Грачева берет Юрий Сидоровича за руку и, пятясь задом, ведет его к двери.
ГРАЧЕВА. Не надо пилить доску, Юрий Сидорович. Идемте. И не забудьте закрыть
дверь на замок.
МИСОЧКИНА. Какой замок? На место, я сказала!
Дверь за Юрий Сидоровичем и Мисочкиной захлопывается.
ТУЗОВА (обалдело). Ушли…
МИСОЧКИНА. Как это ушли?
ТУЗОВА. Совсем ушли…
МИСОЧКИНА. Стойте! Куда же ты смотрела, Тузова?
ТУЗОВА. На него…
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Дайте воды! Воды!
Мисочкина прыскает на Веронику Аркадьевну водой и бежит в прихожую.
МИСОЧКИНА (пытается открыть дверь) Заклинило! Ключ из замка не вынул, гад!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Блин! Надо вышибить дверь!
МИСОЧКИНА. Тузова, что же ты стоишь? Ну, Тузова, ну?!
Тузова с силой ударяет в дверь ногой, и дверь распахивается.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Ага! Теперь он не уйдет! (Выбегает из квартиры,)
МИСОЧКИНА (бежит следом). Я верну тебя, милый!
ТУЗОВА. Невероятный мужчина! (Идет следом.)
Картина вторая.
Прошла неделя. В доме у Мисочкиной собрались Тузова и Вероника Аркадьевна. Все
трое сидят вокруг журнального столика, курят.
МИСОЧКИНА (возбужденно). Она такая! Помнишь, ты на третьем курсе с Вовкой
Барановым ходила?
ТУЗОВА. А как же! Только он потом отвалил…
15
МИСОЧКИНА. Не отвалил! Это Грачева интриговала! Я давно тебе собиралась сказать.
ТУЗОВА. Грачева? Теперь мне стало окончательно все понятно. Я ее задушу!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Ума не приложу, куда она его дела!
ТУЗОВА (Мисочкиной). Послушай, Катя, он тебя любил?
МИСОЧКИНА. Баранов?
ТУЗОВА. Юрий Сидорович!
МИСОЧКИНА. Ах, этот… Какая разница?
ТУЗОВА. Как это, какая? За любовь стоит бороться…
МИСОЧКИНА (раздраженно). Он меня обеспечивал! На курорты отправлял, по дому
все делал!
ТУЗОВА. Разве в этом счастье?
МИСОЧКИНА. А в чем же? Что еще надо от мужика?
ТУЗОВА (убежденно). Любви.
МИСОЧКИНА. Ты наивная, Тузик! Меньше любовных романов читать надо.
ТУЗОВА. Вы тоже так считаете, Вероника Аркадьевна?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Ну… Если подходить с позиции науки…
МИСОЧКИНА. Не надо науки! Я вас умоляю!..
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. И чего ты так против науки настроена, детка?
МИСОЧКИНА. Я к гадалке ходила ─ и то без результата. А вы про науку.
ТУЗОВА. К гадалке? И что она сказала?
МИСОЧКИНА. Она его не увидела.
ТУЗОВА. Это как?
МИСОЧКИНА. А вот так. Его эфирное тело отсутствует в астрале! Нет… Его астральное тело отсутствует в эфире! Короче, нет его ─ и все тут.
ТУЗОВА. Он умер?
МИСОЧКИНА. Среди усопших он тоже не числится.
ТУЗОВА. Так не бывает…
МИСОЧКИНА. Бывает! Он ─ фантом!
ТУЗОВА. Фантом? Как ты можешь! Такой мужчина ─ и фантом? Дура твоя гадалка!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Не ссорьтесь, детки, гадалка сказала правду.
ТУЗОВА (обалдело). Вы это с позиций науки говорите?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Разумеется. Слушать сюда. Я открою вам правду. Юрий
Сидорович мне вовсе не племянник.
ТУЗОВА. Сын?!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Тьфу на тебя! Его отцом был академик Сидор Петрович
Черевичкин. Светоч науки, матерый человечище! Ах, как он был красив!
МИСОЧКИНА. Постойте, нам хотелось бы про Юрий Сидоровича.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА (недовольно). Ваш Юрий Сидорович ─ жлоб. Исчадье
ада! Более отвратительного типа я не встречала в жизни!
ТУЗОВА. Не смейте плохо говорить о нем!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Почему же? (Садистски.) Еще в раннем детстве он мучил кошек и отрывал крылышки мухам, а уж потом!.. Его трижды выгоняли из Университета и трижды восстанавливали благодаря исключительным связям отца.
МИСОЧКИНА. Невероятно!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Но это факт. В тот день, когда к академику должны были прийти японские профессора, он вылакал весь коньяк и залил в бутылки чай! Япошки
─ народ вежливый, никто не подал вида. Но в одной из бутылок оказалась моча! Дело
чуть не обернулось международным скандалом. С академиком случился первый инфаркт.
Когда я пришла увещевать негодяя, он спустил меня с лестницы, при этом вылил сверху
ведро воды! Была зима, я чудом не околела!
16
ТУЗОВА (нетерпеливо). А в личной жизни? Что было в личной жизни? Он был женат?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Блин! Первая его жена была циркачка. Она ходила по
проволоке и отсудила у него квартиру, которую устроил им Сидор Петрович. Вторая работала в общепите. Он бил ее как сидорову козу. При разводе они разменяли квартиру,
которую папаша выхлопотал им взамен первой. Третья жена была сущий ангел ─ аспирантка. Она сбежала сама, не взяв с академика ни гроша.
ТУЗОВА. Не может быть!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Но это факт! К тридцати годам он был вполне сложившийся негодяй. Он трижды обносил квартиру отца и пропивал награбленное. Трижды он
был на волоске от тюрьмы и трижды сердце академика смягчалось, и он давал делу обратный ход. Но это стоило папаше еще трех инфарктов. Он сквернословил, нигде не работал,
пил не просыхая и трахал всех девок подряд. В день своего тридцатилетия он решил прокатиться с подружкой. Для этой цели они угнали новенький «Фольксваген», принадлежавший полковнику ФСБ. Полковник поднял на ноги спецслужбы города. Два часа они
носились по городу под оглушительный вой сирен, пока не врезались в танк, которым загородили дорогу. Подружка разбилась в лепешку, а он…
ТУЗОВА. О, боже мой!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Он все еще был жив! Его отправили в институт скорой
помощи, хотя следовало бы сразу в морг. У главврача собрались все три его бывших жены. На вопрос: «Будем бороться за жизнь?»,─ они хором ответили: «Нет!»
ТУЗОВА. Какой кошмар!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. И это факт! Тут снова вмешался академик. По его настоянию мерзавца перевезли в Институт тонких психологий, где я в тот момент возглавляла
Отдел прикладной кибернетики мозга. (Подумав.) Так… Это все, что я могу вам сообщить.
ТУЗОВА. Как это все? Что было дальше?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Это государственная тайна.
ТУЗОВА. Мы требуем!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Требовать с меня может только президент!
МИСОЧКИНА. Мы умоляем!
ТУЗОВА. Мы никому не расскажем! Ей-ей!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Ну, хорошо… Но это страшный секрет! Так, а не выпить
ли нам?
МИСОЧКИНА. Есть минералка.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. А покрепче?
МИСОЧКИНА. Вино.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. А покрепче?
ТУЗОВА. Есть! Есть коньяк. (Берет сумочку и достает бутылку коньяка.) Ношу с
собой на всякий случай.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Блин! Надеюсь, это не моча?
ТУЗОВА. Ну, что вы! (Наливает Веронике Аркадьевне полный бокал коньяка.)
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА (выпив). Так слушайте. Идея эта родилась давно. Посмотрите вокруг, тысячи, нет, миллионы несчастных доверчивых созданий выходят замуж
за козлов. Может быть кто-то со мной не согласен?
ТУЗОВА. А я всегда говорила, что они козлы!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Вот-вот. Все, что они могут, это жрать, пить, сквернословить и ходить налево. Дома от них нет никакого толку, их месяцами не заставить вбить
в стену гвоздь или починить сливной бачок. Зато сколько грязи они производят! Сколько
мусора приходится за ними выносить! (Пьет коньяк.) А запах? От них пахнет потом, дешевой махоркой, которую они предпочитают всем видам табака. От них несет рыбой, которую они готовы ловить в любую свободную минуту, бензином автомобилей, из под ко-
17
торых они способны не вылезать годами! А как они храпят по ночам? Бывает ли что-либо
омерзительнее этого храпа? При этом они ежеминутно требуют, чтобы их ублажали. Чем
не козлы?
МИСОЧКИНА и ТУЗОВА. Козлы!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Тупоголовые, похотливые козлы! О, бедные мои сестры.
─ сказала я,─ как мне помочь вам? Как выправить мозги этим чудовищам? И тут родилась
идея, над которой я бьюсь последние сорок лет. Бессонные ночи, угрюмые залы библиотек – а! что говорить!.. У меня появились единомышленницы. И вот, все лучшее, что создало человечество, вершины искусств и наук мы вложили в единую базу данных! И этот
грандиозный многолетний труд мы уместился на одном крошечном чипсете, размером с
копейку. Оставалось только втиснуть этот чипсет в черепушку какому-нибудь козлу. И
тут начались мытарства, никто из козлов не желал. И вдруг такой случай! Я изложила
свой план академику Черевичкину, и он сказал «да». Он даже выдал нам письменное разрешение, после чего его хватил пятый и роковой инфаркт.
ТУЗОВА. И что же дальше?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Как что? Вы видели результат. Настанет время ─ я верю
в это ─ наш институт поставит дело на поток. О, это будет рай земной! У каждой из вас
появится свой личный, индивидуальный Юрий Сидорович. И это факт.
ТУЗОВА. Ах, Вероника Аркадьевна, скорей бы уж.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Налейте еще.
МИСОЧКИНА. Я вам лимончик порежу. (Уходит на кухню.)
ТУЗОВА (чокаясь с Вероникой Аркадьевной). И у каждого Юрия Сидоровича будут
большие ладони и огромный нос?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Какие ладони? Какой нос? Этого я не могу гарантировать.
ТУЗОВА. Почему?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Тут уж как природа даст. Наш институт занимается мозгом.
ТУЗОВА. А нельзя подойти научно, с помощью кибернетики?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Нет, кибернетика тут бессильна. Кстати, чего это ты
прицепилась к носу?
ТУЗОВА. Вам не понять.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Почему?
ТУЗОВА. Вы были замужем?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Никогда. Лет в тридцать у меня возникла идея опробовать мужчину…
ТУЗОВА. И что же?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Бог миловал. Он от меня сбежал. Второй раз нахлынуло
лет в сорок. Тут уж я справилась сама. Посредством силы воли.
ТУЗОВА. Но почему он достался Мисочкиной?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Вообще-то он жил у меня и прекрасно справлялся с хозяйством. Работал в моем институте. Паял микросхемы. И тоже прекрасно справлялся. Во
всем виноват пароль.
ТУЗОВА. Пароль?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Ну да, пароль для входа в систему. Естественно я выбрала самый очевидный. «Козел вонючий». И просчиталась.
ТУЗОВА. Кажется я поняла…
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Неужели?
ТУЗОВА (кричит). Мисочкина, быстро иди сюда!
МИСОЧКИНА (входит с нарезанным лимоном). Что случилась?
ТУЗОВА. Расскажи-ка еще раз, как вы познакомились с Юрий Сидоровичем?
МИСОЧКИНА. По-моему тебя заклинило, Тузова. Шла с рынка, несла картошку…
18
ТУЗОВА. Да-да! Именно так!
МИСОЧКИНА. Тебя не поймешь, то веришь мне, то не веришь…
ТУЗОВА. Верю! Только это не он к тебе подошел. Ты первая что-то ему сказала.
МИСОЧКИНА. Я точно не помню.
ТУЗОВА. Врешь. Помнишь. Такие минуты не забываются.
МИСОЧКИНА. Может быть, и сказала.
ТУЗОВА. Может быть, он не так на тебя посмотрел? Или толкнул ненароком? Вспомни!
МИСОЧКИНА. Ну да. Кажется толкнул.
ТУЗОВА. И что ты сказала?
МИСОЧКИНА (огрызается). Не помню! Сказала: «Мужчина, надо быть повнимательней». Какая тебе разница?
ТУЗОВА. Есть разница. «Куда прешь, козел вонючий!» ─ Вот что ты ему сказала!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Блин! А ты не так безнадежна, Тузова, как я считала.
ТУЗОВА. А все что было дальше, тебе не показалось странным?
МИСОЧКИНА. Нет.
ТУЗОВА. Даже когда появилась старая грымза?.. Ну, то есть, Вероника Аркадьевна…
МИСОЧКИНА. В отличии от тебя, Тузова, я меньше рассуждаю!
ТУЗОВА (Веронике Аркадьевне). А вы? Почему вы так легко его отпустили?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Я подумала, это хороший случай испытать экземпляр в
деле.…
ТУЗОВА (Мисочкиной). И ты ни разу не задумалась, что он не в себе? Что он… страдает?
МИСОЧКИНА (кричит). Меня все устраивало!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Что касается быта, это модель идеальная. Факт!
ТУЗОВА. Использовать такого мужчину как электропилу, электролобзик и электромолоток?!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Что ты шумишь, детка? Самая подходящая роль для
козлов.
ТУЗОВА. Бедный, бедный Юрий Сидорович! (Плачет.)
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА (ласково). Ну, чего ты расстроилась?
МИСОЧКИНА. Чудит. Вероника Аркадьевна, я могу рассчитывать на другого?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Кого?
МИСОЧКИНА. Юрий Сидоровича.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Ну, конечно. Чипсетов у нас полно. Дайте мне подходящий материал ─ я наштампую вам миллион Юрий Сидоровичей. И я спасу человечество
от козлов!
МИСОЧКИНА. Да здравствует, Вероника Аркадьевна!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Виват, Юрий Сидорович!
Вера Аркадьевна и Мисочкина чокаются и пьют коньяк. Тузова плачет.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Картина третья
Осенний вечер. Накрапывает дождь. На скамейке в парке возле голого куста акации
сидит Юрий Сидорович, укрывшись зонтом и вытянув ноги вперед. Похоже, он спит. По
дорожке через парк идет Тузова. Она тащит тяжелую авоську с картошкой. Проходя
мимо скамейки, Тузова спотыкается о ноги Юрия Сидоровича, авоська выпадает у нее из
рук, и картошка рассыпается по земле.
19
ТУЗОВА. Козел вонючий! Разлегся тут, выставил свои оглобли, а людям не пройти!
Пьянь подзаборная! (Нагибается и начинает собирать картошку.)
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ (вскакивает). Простите. Я о чем-то задумался. (Помогает Тузовой собрать картошку.)
ТУЗОВА. Задумался он! А мне картошку в грязи собирать.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Я все исправлю. Я мигом.
Юрий Сидорович пытается взять авоську из рук Тузовой, но она не отпускает. Секундная борьба, Тузова пытается применить прием самбо, но неудачно. Она падает на
землю.
ТУЗОВА. Господи! Теперь и все пальто в грязи извазюкала! (Юрий Сидорович пытается помочь ей подняться, но она отталкивает его.) Пусти, козел!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Я вычищу! Честное слово, вычищу. (Достает из кармана белоснежно-белый платок.)
ТУЗОВА (смотрит то на платок, то на Юрия Сидоровича). Ой! Юрий Сидорович…
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Разве вы меня знаете?
ТУЗОВА. А то! А вы разве не помните меня? Я Тузова. Вера Тузова.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Вера Тузова? Нет, ваше имя мне ничего не говорит.
ТУЗОВА. Вы приглядитесь повнимательней. (Поворачивается в профиль.) Не узнаете?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Нет.
ТУЗОВА. Мы у вашей, как бы это сказать… у вашей подруги познакомились. У Катьки Мисочкиной.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Вы хотите сказать, что у меня есть подруга по имени Катька
Мисочкина?
ТУЗОВА. А то нет! Мы с вами еще у нее танцевали. Медленное…
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Медленное? Так-так-так…
ТУЗОВА. Скажи’те еще, что не умеете танцевать.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Почему же… Умею.
ТУЗОВА. Значит, вспомнили?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Нет
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. А как вы Катьке картошку помогали собирать, помните?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. В огороде?
ТУЗОВА. В каком огороде ─ на улице! Так же, как мне! Ведь она не соврала. Помните?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Нет, не помню. В прошлые выходные я действительно копал
картошку на даче и, помню, сильно устал. Сто двадцать ведер выкопал. Картошка хороша,
семейство пасленовых., родом из Южной Америки. Но дамы по имени Катька Мисочкина
я не припомню.
ТУЗОВА. Видно вам, бедный вы мой, совсем память отшибло.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Вы так считаете?
ТУЗОВА. А как же иначе? Хотя, конечно, я не претендую, чтобы меня запоминали…
А вот я вас запомнила. Вы мужчина видный.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Вы так считаете?
ТУЗОВА. Считаю. Я и тетку вашу хорошо знаю. И вот что интересно, всегда думала,
она лютая стерва, а оказалось, баба она вовсе даже ничего. Несчастная.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Вы хотите сказать, что у меня есть тетка?
ТУЗОВА. А то! Вероника Аркадьевна.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Тетка по имени Вероника Аркадьевна? Нет, не припомню.
ТУЗОВА. И я о том же. Ничегошеньки вы не помните, бедный.
20
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Кажется, всю картошку собрал. Нет, вон еще одна в луже валется.
ТУЗОВА. Шут с ней!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Зачем же, я достану.
ТУЗОВА. Вы ноги промочите.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Не беда. (Идет по луже.)
ТУЗОВА. Брюки испачкаете!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Плевать.
ТУЗОВА. Оставьте вы ее в покое, наконец.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Я должен собрать все! (Вылавливает картофелину из лужи и
протягивает Тузовой.) Теперь вся картошка в сборе.
ТУЗОВА. Как вы смешно говорите.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Смешно? Не замечал.
ТУЗОВА. Зато я заметила. Я много чего заметила. Я тогда весь вечер за вами наблюдала.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Зачем?
ТУЗОВА. Не знаю… Хотелось.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Теперь осталось вычистить ваше пальто.
ТУЗОВА. Я дома почищу.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Не препятствуйте мне. Я должен.
ТУЗОВА. Ну, хорошо.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ (почистив пальто Тузовой). Вот и все. Не смею вас больше задерживать. Всего доброго. До свидания. Приятно было познакомиться.
ТУЗОВА. Так вот сразу и до свидания?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Ну, да… Картошка вся в сборе, пальто ваше не пострадало. Чем
я могу вам еще услужить?
ТУЗОВА. К черту картошку! (Швыряет авоську на землю, и картошка снова рассыпается.)
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Зачем вы это сделали, вы можете мне сказать?
ТУЗОВА. А вот не скажу.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Я вас очень прошу, скажите. У меня начинает болеть голова,
когда я чего-то не понимаю.
ТУЗОВА. Решила засеять наш парк картошкой.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Засеять парк? Понял. (Задумывается.) Нет. Вы обманываете
меня. Картофель не сеют. Это клубнеплод. Его закапывают в землю. Правда, можно еще
глазками… Но уж никак не сеять.
ТУЗОВА. Вы юмора не понимаете?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Юмор, юмор… Юмор ─ это спасательный круг на волнах жизни. Франсуа Рабле.
ТУЗОВА. Не будьте занудой.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. А вы понимаете юмор?
ТУЗОВА. Если честно, не всегда. До меня как до жирафа доходит. И все смеются.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. До меня, бывает, тоже доходит с трудом.
ТУЗОВА. Вот видите, как много у нас с вами общего.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Но в результате доходит, если серьезно подумать. Так все-таки
зачем вы рассыпали картошку? В чем тут юмор?
ТУЗОВА. Честно сказать?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Разумеется, честно. Иначе я могу не понять.
ТУЗОВА. Просто так. Взбрендило мне..
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Немотивированный поступок ─ тоже поступок. Пожалуй, это
объяснение. Разрешите, я помогу собрать.
21
Юрий Сидорович нагибается и собирает картошку. Когда ее уже приличное количество, Тузова вырывает у него из рук авоську и снова разбрасывает картошку по земле.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Зачем? Взбрендило?
ТУЗОВА. Чтобы вы снова собрали!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Я соберу. Но это… Это называется сизифов труд. (Собирает
картошку.)
ТУЗОВА. Смотрите, как бы вас не заклинило. (Берет по одной картофелине из рук
Юрия Сидоровича и забрасывает их как можно дальше.)
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Зачем?!
ТУЗОВА. Разве в картошке счастье? Хотите скажу вам честно?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Значит до этого вы мне врали?
ТУЗОВА. Врала. Я просто не хочу никуда уходить. Вы мне нравитесь! Вы мне сходу
понравились, еще там, у Мисочкиной! Вас устраивает?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Я? Вам?
ТУЗОВА. Вы. Мне. А я? Я вам понравилась хотя бы чуть-чуть? Можете не отвечать,
вы меня даже не запомнили. Дура я, дура! Но я на вас ничуть не обижаюсь. Просто я… я
никогда не лезу вперед всех. Вот.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Значит, оставим картошку расти в земле?
ТУЗОВА. Пусть растет всю зиму. Пусть у нас будет озимая картошка!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Озимой картошки не бывает.
ТУЗОВА. А весной мы накопаем двадцать ведер.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Вы снова шутите? Удивительно…
ТУЗОВА(грустно). Какая же это шутка, если вы даже не рассмеялись.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Но вы, надеюсь, не станете снова пачкать грязью пальто?
(Вдруг начинает смеяться.)
ТУЗОВА. Чему вы смеетесь?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Я представил, как вы специально сели в лужу, чтобы не уходить!
ТУЗОВА. Ну, до этого я не дойду. Не мечтайте.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ (давится от смеха). Но я представил вас в луже! Я представил
себе!
ТУЗОВА (тоже начинает смеяться). Действительно прикольно!
Перестают смеяться так же неожиданно, как и начали.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Что с вами?
ТУЗОВА. Не знаю… А с вами?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Тоже не знаю… Присядем?
ТУЗОВА. Присядем.
Садятся на скамейку и укрываются зонтом.
ТУЗОВА. Как интересно…
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Что, интересно?
ТУЗОВА. Просто шла с работы и даже не думала ни о чем таком…
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Вы шли с работы… Вы устали… Дома вас, вероятно, кто-то
ждет. А тут я… Вы, наверное, безумно торопитесь. Вам уже надо идти?
ТУЗОВА. Никуда мне не надо идти! А вам? Вам надо?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ (смотрит на часы). Невероятно! Я опоздал уже на полчаса!
ТУЗОВА. Так бегите. Вас ждут. Я даже знаю, кто вас ждет!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Невероятно!..
22
ТУЗОВА. Что?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Я никогда никуда не опаздываю!
ТУЗОВА. Это принцип?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Точность ─ вежливость королей. (Смотрит на часы.) Или часы врут?
ТУЗОВА. Дайте мне ваши часы.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Зачем?
ТУЗОВА. Я их выброшу.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Как картошку?
ТУЗОВА. Дайте. Да вы не бойтесь, ничего я не сделаю с вашими часами.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ (снимает часы). Возьмите. (Передумав.) Нет. Я это сделаю сам.
(Швыряет часы как можно дальше.)
ТУЗОВА. Что вы наделали! Зачем?!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Чтобы не тикали мне на нервы!
ТУЗОВА. Небось, дорогие?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. «Сэйко».
ТУЗОВА. Вы сумасшедший!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Очень даже может быть.
ТУЗОВА. Сейчас я найду ваши часы. (Вскакивает, чтобы идти за часами, но Юрий
Сидорович хватает ее за руку.)
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Сядьте!
ТУЗОВА. Ведь это очень дорогая вещь. Я не прощу себе по гроб жизни.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Сядьте! Не в часах счастье.
ТУЗОВА. И вы себе не простите.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Да сядете вы, наконец, или нет?
(Тузова садится.)
Не надо мне часов. Считайте, что мы их посеяли. Весной соберем двадцать ведер.
ТУЗОВА. Не смешно.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Нисколечко.
ТУЗОВА. И вам их совсем не жаль?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Нисколечко.
ТУЗОВА (смотрит на Юрия Сидоровича внимательно). Вы сказали… вы сказали не в
часах счастье? Я не ослышалась?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Нет.
ТУЗОВА. Выходит, вы знаете, что такое счастье?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Разумеется. Счастье ─ это чувство полного удовлетворения.
Человек создан для счастья, как птица для полета.
ТУЗОВА. Я так и думала, что вы скажете какую-нибудь книжную чушь..
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. А по-вашему как?
ТУЗОВА. Счастье ─ это первенство мира по футболу.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. По футболу? Вы это серьезно?
ТУЗОВА (спохватившись). Ой, только давайте не будем говорить про футбол!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Почему?
ТУЗОВА. Вас может заклинить.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Футбол, футбол… Неужели вы серьезно про футбол?
ТУЗОВА. Конечно, нет!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Значит вы не знаете, что такое счастье?
ТУЗОВА. Мне кажется, уже знаю.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. И что же это?
ТУЗОВА. Счастье ─ это когда в дождливый осенний вечер сидишь на скамейке в парке, и не хочется никуда уходить.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Я понял. Вам надо уходить. Вас ждут.
23
ТУЗОВА. Нет! Нет!! Нет!!! Никто меня не ждет!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Но даже, если бы ждали, я сказал бы вам ─ останьтесь.
ТУЗОВА. Врете! Все вы врете! Это вас ждут! Это за вами бегают! Это вы всем нужны!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Что с вами?
ТУЗОВА. Вам не понятно? (Почти в истерике.) Вы встали ─ и забыли! Память, как у
девицы выпускного класса! Наговорили разных слов! А что слова, когда за ними ничего
не стоит? Да вы обыкновенный зомби! Вы урод!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Да! Да!! Мне тоже иногда приходит эта мысль!
ТУЗОВА. Простите меня. Я сорвалась. Вы замечательный, вы чудный, вы лучше всех!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Нет, я урод…
ТУЗОВА. Неправда! Так не может быть! Вам… вам просто надо вспомнить!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Что вспомнить?
ТУЗОВА. Вспомнить все! Вы помните свое детство?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Детство… детство… Как будто что-то смутное всплывает…
ТУЗОВА. А я вот свое детство прекрасно помню. Мне больше всего в лагере нравилось..
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. В концентрационном?
ТУЗОВА. В пионерском! По-настоящему мне только там было хорошо… Там разные
праздники, выступления… Я всегда записывалась в драмкружок. Вы представляете, в детстве я мечтала стать артисткой.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Почему же не стали?
ТУЗОВА. Разве не понятно? Данных нет.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Данные, данные… Данными мы называем сигналя, которые тела…
ТУЗОВА (перебивает). Опять вы за свое?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Я по-другому не умею.
ТУЗОВА. Так учитесь! (Задумывается.) Вы говорите сигналы,? Действительно сигналы! У Ферапонтовой из института действительно данные были! Идет по улице и всем
мужикам сигналы подает ─ налетай!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Как это интересно…
ТУЗОВА. Но маму… маму вы хотя бы помните?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Мама… Мама… Стыдно признаться, но в голову лезет всякая
чушь…
ТУЗОВА. Ну, говорите. Не стесняйтесь.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Роман Горького. «Мать».
ТУЗОВА. Вы даже маму свою не помните? Это чудовищно! Бедный вы мой…
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. А вы разве помните?
ТУЗОВА. Конечно помню.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Так расскажите.
ТУЗОВА. А что рассказывать? Мы жили бедно. Отец сильно пил. Потом он допился
до ручки и помер. Под электричку попал … Жить стало вроде бы легче. Но мать затосковала. Вот странно, пока он был жив, она говорила: «Ненавижу!», а как помер ─ стала тосковать.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ (напряженно задумывается). Не помню… Не помню! (Кричит.) Ничего не помню!!
ТУЗОВА. Что с вами, Юрий Сидорович?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Я ведь совсем ничего не помню! Я ─ больной!
ТУЗОВА. Вы не расстраивайтесь! Это лечится. Я вас вылечу!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Даже маму не помню!
ТУЗОВА. И от этого вылечу! Вы вспомните!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Как? Как?!
24
ТУЗОВА. Поцелуйте меня.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Поцеловать?
ТУЗОВА. Вы разве никогда не целовались?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Не помню…
ТУЗОВА. А с Катькой? С Катькой Мисочкиной? Что вы с ней делали? Вспомните!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. С Катькой Мисочкиной?.. А!.. Вспомнил! Делали! Мы много
чего с ней делали! Евроремонт делали!
ТУЗОВА. Я не об этом!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. А! И еще делали! И так делали, и вот так делали!..
ТУЗОВА. Так поцелуйте же меня наконец!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Поцеловать… поцеловать… Прикоснуться губами к кому-либо,
чему-либо…
ТУЗОВА. Так прикоснитесь же скорей!
Не дождавшись, Тузова целует Юрия Сидоровича.. Долгий затяжной поцелуй.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Вот это да!..
ТУЗОВА. Что да?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Божественно!
ТУЗОВА. Ясно дело.
Раздается голос Грачевой: «Юрий Сидорович! Юрий Сидорович!»
ТУЗОВА. Ну вот, это за вами.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Плевать! Давайте еще прикоснемся губами!
ТУЗОВА. Нет!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Почему?
ТУЗОВА. Вы сначала определитесь.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Не понял.
ТУЗОВА. Вот я вам честно призналась, я вас с первого взгляда влюбилась. А вы?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Я?
Снова раздается голос Грачевой: «Юрий Сидорович! Где же вы? У нас расцвел кактус! Кактус Эхиноцериус Книппеля!»
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ (в сторону голоса). Иду, дорогая.
ТУЗОВА. Вот видите! Я же говорила, все вы ─ козлы!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ (поворачивается к Тузовой). Да, дорогая.
ТУЗОВА. Ну, я пошла.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Куда же вы?
ТУЗОВА. Домой! Где меня никто не ждет.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Постойте!
ТУЗОВА. Нет уж, вы сначала определитесь.! (Убегает.)
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Стойте!
Юрий Сидорович бежит за Тузовой, но снова раздается голос Грачевой: «Юрий Сидорович! Отзовитесь! Кактус нас ждет!».
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Иду, дорогая! (Тузовой вслед.) Вылечите меня! Вылечите! Вы
обещали меня вылечить! (Бежит в противоположную сторону.)
Картина четвертая
25
Прошло два месяца. В парке зима. Скамейка и куст акации засыпаны снегом. Появляется Тузова, с грустью глядит на скамейку. Увидев кого-то, быстро скрывается за кустами.
Выходят Вероника Аркадьевна и Мисочкина.
МИСОЧКИНА. Он здесь проходит каждый день. С этой… Я выследила. Она его на
шаг не отпускает.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Беда, беда.
МИСОЧКИНА. Куда же вы смотрели?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Что я могла сделать? Формально он свободный человек.
И документы в порядке. Сама же, дура, позаботилась…
МИСОЧКИНА. Вот-вот… И где он теперь?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Я выяснила. Работает в Комиссии по делам женщин.
МИСОЧКИНА. Ого! Ну, Грачева! Ну, змея…
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА (прислушивается). Тише! Кажется идут. Итак, ты, детка,
спереди, я ─ сзади.
Вероника Аркадьевна и Мисочкина прячутся за скамейку.
Выходят Юрий Сидорович и Грачева. Юрий Сидорович в дорогом пальто, в руках у
него кожаный портфель. Проходя мимо скамейки Юрий Сидорович останавливается.
ГРАЧЕВА. Чего стоите? Идемте, идемте, Юрий Сидорович! (Тянет его за рукав.) Чего
же что это вас клинит всякий раз на этом месте?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Я устал. Я посижу. (Садится на скамейку и задумывается.)
ГРАЧЕВА. Ничего, скоро у нас будет служебный автомобиль. И никаких скамеек!
Надо полить кактус Эхиноцериус Книппеля, не забывайте. (Смотрит на часы.) Даю вам
ровно пять минут. (Садится рядом.)
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА (вылезает из-за скамейки). Пять минут! Так-так-так! Теперь вы не уйдете!
ГРАЧЕВА (вскакивает). Ах, это вы! Я умоляю, не надо делать поспешных выводов!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Когда затронуты интересы науки ─ я свирепею!
ГРАЧЕВА. Послушайте, я стараюсь исключительно ради науки!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Ты так считаешь?
ГРАЧЕВА. Ну конечно! Разве дело использовать такого видного мужчину как пылесос или стиральную машину? Имея такой интеллект, стоит ли держать в руках пилу и молоток? Нас ждут иные горизонты.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Это занятно.
ГРАЧЕВА. Все исключительно в интересах науки!
МИСОЧКИНА (вылезает из-за скамейке). Значит, теперь это называется «в интересах
науки», мужика увести?
ГРАЧЕВА. И ты здесь, Мисочкина. Говори сразу, чего хочешь.
МИСОЧКИНА. Хочу в глаза твои бесстыжие посмотреть!
ГРАЧЕВА. Смотри. Не жалко.
МИСОЧКИНА. Верни Юрий Сидоровича!
ГРАЧЕВА. Шиш!
МИСОЧКИНА. И эту гадину я считала своей подругой!
ГРАЧЕВА. Ты веришь в женскую дружбу? Ее не бывает. (Веронике Аркадьевне.) Скажите, профессор, вы верите в женскую дружбу?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Я в этом ни черта не понимаю.
ГРАЧЕВА. Вот видишь, она сказала ─ «нет».
МИСОЧКИНА. Стерва!
26
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА (гневно). Я стерва?
МИСОЧКИНА. Грачева!
ГРАЧЕВА. От стервы слышу.
Из-за кустов выходит Тузова.
ТУЗОВА. А что же мне тогда нужно сказать?
ГРАЧЕВА. Тузик! А ты чего здесь делаешь?
ТУЗОВА. Гуляю. Только вы не ответили на вопрос.
МИСОЧКИНА. На какой вопрос?
ТУЗОВА. Кто у меня Баранова увел?!
ГРАЧЕВА. Мисочкина!
МИСОЧКИНА. Грачева!
ТУЗОВА. Ясно! Теперь мне все стало уже совсем окончательно ясно. Хотя это не имеет никакого значения.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Стоп. Вернемся к сути вопроса. (Грачевой.)Ты что-то говорила нам про горизонты.
ГРАЧЕВА. Именно про горизонты! Про интересы общества. Государства, в конце
концов! Всего два месяца Юрий Сидорович в Комитете по делам женщин, а уже возглавил
его.
МИСОЧКИНА. Да ну! Не может быть.
ГРАЧЕВА. А то! Но мы на этом не остановимся. Мы двинем выше. Будем баллотироваться!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Куда?
ГРАЧЕВА. Куда угодно. В парламент. В президенты!
МИСОЧКИНА. Ну, ты хватила!
ГРАЧЕВА. Данные у него есть. Нужна только твердая женская рука. Эту функцию я
беру на себя.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Ты считаешь, он сможет пройти?
ГРАЧЕВА. Считаете, не пройдет? С его-то внешностью? С его ростом?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Да, уродился в папашу, в Сидора Петровича Черевичкина.
ГРАЧЕВА. Фамилию мы сменим.
ТУЗОВА. А у него, у него вы спросили?! Что же ты молчишь, Юрий Сидорович?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ (встает, Грачевой). Я отдохнул, дорогая.
МИСОЧКИНА. Она дорогая? А я?!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Кажется, мы с вами знакомы…
МИСОЧКИНА. И это все, что вы мне можете сказать после совместной жизни?
ГРАЧЕВА. Ты хочешь, чтобы такой масштабный человек обсуждал твои бабьи проблемы? Спроси про что-нибудь покруче.
МИСОЧКИНА. Про что, если меня только это волнует?
ГРАЧЕВА. Про судьбы родины спроси!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Умом Россию не понять…
ГРАЧЕВА. Спроси про экономику!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Экономика должна быть экономной.
ГРАЧЕВА. Ну, как вам?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА Так-так-так… (Достает блокнот). Позвольте, я сделаю
записи в целях науки.
ГРАЧЕВА. Это еще не все. Вы бы слышали, как он рассуждает про общество!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Наша цель…
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Коммунизм?
МИСОЧКИНА. Да нет!
27
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Наша цель ─ высокоразвитое информационное общество.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Поразительно!
МИСОЧКИНА. А что это такое?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Общество, в котором население занято переработкой и хранением информации.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Верно, верно. Мы все засядем у компьютеров ─ и наступит рай. О! Это моя вторая мечта!
МИСОЧКИНА. А первая?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Усовершенствовать козлов.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Козлы ─ парнокопытные животные с длинной шерстью.
ГРАЧЕВА. Это к делу не идет, Юрий Сидорович! Вы нам про нашу жизнь, про наши
перспективы расскажите.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Жить стало лучше, жить стало веселее.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Поразительно! Может быть, он и в геополитике разбирается?
ГРАЧЕВА. Естественно! Вы сами, сами спросите его.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Хорошо. Спрашиваю про геополитику.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Волга впадает в Каспийское море.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Бесподобно! Какая глубокая мысль. Какой интеллект.
МИСОЧКИНА. Вы так считаете?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Но если вдуматься, она ведь действительно туда впадает! Я это должна записать. (Пишет в блокноте.)
МИСОЧКИНА. И чтобы он достался Грачевой? Никогда!
ГРАЧЕВА. Уже достался!
МИСОЧКИНА. В президентши метишь?
ГРАЧЕВА. А что? Свой евроремонт ты уже получила!
МИСОЧКИНА. Я первая его нашла! Он мой!
ГРАЧЕВА. Ну это мы еще посмотрим!
МИСОЧКИНА. Он мой по праву! Скажите ей, Вероника Аркадьевна!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Вообще-то, строго говоря, он мой.
МИСОЧКИНА. Ваш?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Естественно. (Юрию Сидоровичу.) Ты как считаешь, милый?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Квадрат двух катетов равен сумме квадратов гипотенузы…
МИСОЧКИНА. Что он сказал?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Он подтвердил. Вот видите, он мой!
ГРАЧЕВА. Зачем он вам? Вы же не любите мужчин!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Я заблуждалась. Главное, вовремя признать ошибку и
исправить ее.
ГРАЧЕВА. Вы посмотрите на себя!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. А что? Я очень даже неплохо сохранилась.
МИСОЧКИНА. В конце концов, вы его тетка!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Я ─ тетка?.. Что ж, тетка президента тоже неплохая
должность.
МИСОЧКИНА. Но это курам на смех!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Не спорьте, девочки. Я стану… советником по науке.
ТУЗОВА. Может быть лучше спросить у него самого?
ГРАЧЕВА. Не лезь со своими глупостями, Тузова!
ТУЗОВА (Юрию Сидоровичу). Неужели вы не можете ответить за себя? Вы что, не в
состоянии принять решение?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ (смотрит на Тузову с тоской). Не могу…
ТУЗОВА. Эх!.. Что еще ждать от человека, который не помнит собственную мать!
28
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Мать у него была шизофреничка! Академик отправил ее
в деревню и выплачивал пенсию, чтобы не путалась под ногами. А сына воспитывал сам.
ТУЗОВА. Ах, вот оно что… Бедный, бедный Юрий Сидорович!..
ГРАЧЕВА. Ну, все. Хватит базарить. Пять минут прошло. За мной, Юрий Сидорович!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Сидеть, Юрий Сидорович!
МИСОЧКИНА. Ко мне, Юрий Сидорович.
ГРАЧЕВА. За мной, я сказала!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Фу, Юрий Сидорович!
МИСОЧКИНА. Ко мне, я сказала!
Юрий Сидорович обхватывает голову руками и скулит.
ТУЗОВА. Бедный, бедный Юрий Сидорович, что с тобой бабы сделали!
ГРАЧЕВА. Не лезь, куда не просят, Тузова!
ТУЗОВА. Высосали из тебя, бедного, бабы мозги!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Тузова, тебя никто не вызывал!
ТУЗОВА. А я скажу. Я все равно скажу! Сгубили они тебя, Юрий Сидорович! (Подходит к Юрию Сидоровичу и гладит его по голове.) Ну, хватит, хватит, не надо плакать.
Все потому, что не достался ты хорошей бабе.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Ты тоже, что ли, претендуешь?
ТУЗОВА. А помните, Юрий Сидорович, как мы с вами картошку сеяли? И часы тоже
сеяли?
МИСОЧКИНА. Она заговаривается!
ТУЗОВА. Сама ты заговариваешься! ( Юрию Сидоровичу.) Помните, как вы просили
вылечить вас? Я вылечу. Я вас обязательно вылечу. (Целует Юрия Сидоровича в макушку.)
ГРАЧЕВА. Не смей прикасаться к нему!
ТУЗОВА (принимает бойцовскую стойку). Чей там голос из помойки?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Тузова, не забывайся!
Обступают Юрия Сидоровича со всех сторон, но близко приблизиться не решаются.
ТУЗОВА. Ну, кто рискнет подойди?
ГРАЧЕВА. Тузова, только без рук!
ТУЗОВА. Я и ногами могу.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Тузова, подумай о последствиях!
МИСОЧКИНА. Я вызываю милицию, Тузова!
ТУЗОВА. Валяй!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Девочки, не будем ссориться. Всегда можно найти консенсус
ТУЗОВА. Уже нашли. Правда, Юрий Сидорович? Осталось только подлечить тебя.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Я требую консенсуса!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Консенсус, консенсус… Так-так-так-так-так… Согласие, достигнутое в результате дискуссии.
ТУЗОВА. Какие дискуссии?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Мы могли бы договориться. Как-нибудь поделить его на
четверых…
ТУЗОВА. Я покажу вам дискуссии! Я вас сейчас такие дискуссии покажу! (Юрию Сидоровичу.) Лечиться будешь?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Буду.
ТУЗОВА. Ну, так я повыбью все эти консенсусы из твоей башки! (Хватает портфель
им лупит им Юрия Сидоровича по голове.)
29
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Что она делает? Моя база данных!
ГРАЧЕВА. Тузова, уймись!
ТУЗОВА. Не подходить! (Продолжает с остервенением лупить Юрия Сидоровича
портфелем по голове.) И никаких дискуссий ─ раз! И никакой геополитики ─ два! И никаких комиссий по делам женщин ─ три!
МИСОЧКИНА. У нее крыша съехала!
ТУЗОВА. Не подходить ─ убью! (Продолжает «лечить» Юрия Сидоровича.) Про молоток забудь! И про пилу забудь! И никаких евроремонтов!
МИСОЧКИНА.. Она покалечит его!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Труд всей моей жизни!
ГРАЧЕВА. Мой последний шанс!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Срочно вызовите милицию!
ТУЗОВА. И никаких «извините», «пожалуйста», «будьте любезны»! И… и… и самое
главное! Не смей бабам место в автобусе уступать! Все! (Швыряет портфель в кусты.)
Теперь можете вызывать милицию… (Садится на скамейку и плачет.)
Грачева, Мисочкина и Вероника Аркадьевна осторожно подходят к Юрию Сидоровичу, который упал на скамейку и лежит с закрытыми глазами.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Убила… (Щупает пульс.) Нет, вроде жив…
ГРАЧЕВА. Но голова!..
Юрий Сидорович садится. С удивлением оглядывает присутствующих.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ (Тузовой).. Вы плачете, Вера?
ТУЗОВА. Это так… минутная слабость. (Встает и уходит по аллее.)
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Куда же вы, Вера?
ТУЗОВА. Домой. Здесь мне нечего больше делать. И не за что воевать.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Может быть, все-таки повоюем?
ТУЗОВА. Все зависит от вас. Я себя не навязываю.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Но я даже не знаю вашего телефона.
ТУЗОВА. Будет нужно ─ найдете. (Уходит.)
Юрий Сидорович идет следом за Тузовой, но дамы не пропускают его.
ГРАЧЕВА. Куда вы?! А как же кактус?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Какой кактус?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Эхиноцериус Книппеля!
МИСОЧКИНА. Да-да, Эхиноцериус Книппеля!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Простите, в обществе любителей кактусов я не состою.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. А как же информационное общество?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Вы из какой больницы вы сбежали?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Вирус! Тузова занесла в него вирус!
ГРАЧЕВА. Вирус?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Да, это факт! Но как ей это удалось?! Невероятно! Двоечница и прогульщица Тузова!
ГРАЧЕВА. Что нам теперь делать?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Ума не приложу.
МИСОЧКИНА. Отремонтируйте мне его, Вероника Аркадьевна? Я умоляю вас!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ Пустите же меня, наконец. Кактусистки ненормальные! (Вырывается и бежит вслед за Тузовой.)
МИСОЧКИНА. Ушел! Снова ушел!
ГРАЧЕВА (бьется в истерике) Кактус! Кактус!! Кактус!!!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Не все потеряно, девочки! Вперед!
30
Бегут за Юрий Сидоровичем.
Картина пятая
В парке весна. Куст акации в цвету. Птички щебечут. По дорожке идет Тузова. Она
в нарядном белом платье, при этом за спиной у нее рюкзак, в одной руке огромная хозяйственная сумка, а другой рукой она волочит по земле мешок. Подойдя к скамейке, Тузова
ставит сумку и снимает рюкзак. Оглядевшись, она издает условный свист.
ТУЗОВА (не получив ответа). Это я. Фьюить, фьюить! Никого нет, выходи! Где же
ты? Фьюить, фьюить!
Тузова раздвигает ветки акации, и открывается вход в палатку, спрятанную в кустах. Заглядывает в палатку ─ там нет никого.
(Растеряно.) Вот тебе и фьюить!..
Вбегает Юрий Сидорович. Внешне он изменился совершенно: не брит, одет в рваные
джинсы и поношенный свитер, на ногах ─ кроссовки. Чем-то он стал напоминать хиппи.
В руках у Юрия Сидоровича огромный букет цветов.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ (протягивает Тузовой цветы). Это тебе!
ТУЗОВА. Где ты их взял?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Ограбил цветочный ларек.
ТУЗОВА. Только этого нам не хватало! Сначала дебош в Комиссии по делам женщин,
затем погром в квартире Грачевой! Бедную тетку из окна выкинул!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Она мне не тетка!
ТУЗОВА. А если бы насмерть?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Но ведь не насмерть же!
ТУЗОВА. А если припомнят все твои прошлые грехи?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. За прошлое я не отвечаю. Теперь я другой человек.
ТУЗОВА. А как же ларек?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Разве мужчина не имеет права дарить любимой цветы?
ТУЗОВА. Даже если для этого надо ограбить ларек?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Что же мне оставалось? У меня нету денег… Послушай, ты мне
сама говорила, надо жить не рассудком, а чувством.
ТУЗОВА. А если тебя посадят?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Неужели могут посадить за цветы?
ТУЗОВА. Еще как могут! Посадить за что угодно могут! Ты об этом подумал?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Разве не ты говорила мне, думать надо лишь в исключительных
случаях?
ТУЗОВА. Милиция уже три раза приходила! И что, теперь тебе всю жизнь прятаться в
палатке?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ (пытается обнять Тузову). Нам! И это так романтично!
ТУЗОВА. Ты издеваешься? Пусти! (Вырывается.)
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Даже не думал издеваться! Ведь говорится же, с милым рай и в
шалаше.
ТУЗОВА. В отдельной квартире со всеми удобствами ─ тоже рай!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Может быть, я уже и не милый?
ТУЗОВА. Милый…
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Не верю! Повтори еще раз!
31
ТУЗОВА. Милый. Милый! Просто мне надоело прятаться в кустах…
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. А мне, если честно, здесь очень даже не плохо.
ТУЗОВА. Ночью холодно.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Скоро наступит лето.
ТУЗОВА. Но после лета снова зима!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Давай не будем об этом думать. Давай будем жить!
ТУЗОВА (вздохнув). Ну, давай… Ты голодный?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Я ─ счастливый!
ТУЗОВА. Это не ответ. Есть ты хочешь?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Вроде нет.
ТУЗОВА. Ты должен поесть. (Распаковывает одну из сумок, достает пакеты с едой).
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ (поднимает рюкзак). А в рюкзаке что?
ТУЗОВА. Теплые вещи. Спальный мешок.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. А в мешке?
ТУЗОВА. Картошка.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Зачем так много картошки?
ТУЗОВА. Но ведь нас теперь двое! Я тоже должна что-то есть! (Достает из рюкзака
примус.)
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Это зачем?
ТУЗОВА. Тебе необходимо горячее питание.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. К черту питание!
ТУЗОВА. Мужчина должен есть суп.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. К черту суп!
ТУЗОВА (с упорством). Мужчина должен есть суп! Это закон жизни.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. А если я не хочу? Если я не люблю суп?
ТУЗОВА (срывается на крик). Ты будешь есть суп! Мужик должен есть суп! Ты обязан есть суп!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Что с тобой, Вера?
ТУЗОВА. Ты меня любишь?!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. И ты еще спрашиваешь?
ТУЗОВА. Любишь или нет? Отвечай?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ (тоже срывается на крик). Я не знаю, что такое любовь!
ТУЗОВА. А я знаю. Из всех пяти чувств самым главным для нас является любовь.
Ульянов-Ленин.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Откуда ты это взяла?
ТУЗОВА. В книжке прочла.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Зачем ты читаешь книжки?
ТУЗОВА. Хочу тебе соответствовать! Понятно?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Зачем?
ТУЗОВА. Таков закон жизни! (Достает из сумки бутылку водки.)
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. А это зачем?
ТУЗОВА. Перед супом.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Это тоже закон?
ТУЗОВА. Закон. И не спорь со мной. Я лучше знаю, что такое семейная жизнь.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Откуда?!
ТУЗОВА. Я к ней готовилась.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Готовилась? Интересно, как?
ТУЗОВА. Я мечтала. Следила за тем, как другие живут. Приноравливалась. Строила
планы. Я все продумала до мелочей, разработала алгоритм.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Мы будем жить по алгоритму?
ТУЗОВА. А что в этом плохого? Ты будешь есть суп. Не будешь бузить. Будешь жить
дома, работать, планировать наш бюджет. (Увлекаясь.) Вечерами мы будем смотреть теле-
32
визор. Раз в месяц ─ в театр, или на эстрадный концерт. По выходным будем ездить с
твоими друзьями в поход, жарить шашлыки. В отпуске съездим на море. Осенью ─ к маме, поможем картошку выкопать.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Ты все наперед просчитала! Разве ты компьютер?
ТУЗОВА. Таков закон жизни. Я наблюдала, так все живут. В этом женская суть!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Не верю!
ТУЗОВА. Придется поверить.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Не желаю!
ТУЗОВА. Ты будешь есть суп?!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Не буду! К черту закон!
ТУЗОВА. Козел!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Я ведь и вмазать могу за козла!
ТУЗОВА. И ради этого ничтожества я лезу из кожи вон!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Что с тобой, Вера? Я принес тебе цветы…
ТУЗОВА. Из-за которых тебя посадят! (Бьет Юрия Сидоровича букетом по лицу.)
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. За что?
ТУЗОВА. За все, за все, за все!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ (хватает Тузову за руки). Стоп! Тебя заразил вирус!
ТУЗОВА (испуганно). Какой вирус?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Обыденности! Пошлости! Обывательщины!
ТУЗОВА (плачет). Но как еще жить?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Ты сама говорила, жить надо проще, естественней.
ТУЗОВА А тюрьма?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Мы уедем в другой город!
ТУЗОВА. В городе найдут.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Уедем в деревню.
ТУЗОВА. Там тоже найдут!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Уедем в горы, в степь, где нет никого! Будем жить среди диких
племен. Ты нарожаешь детей, я буду охотиться с луком и стрелами. Ты мне нарожаешь
детей?
ТУЗОВА (улыбается сквозь слезы). Нарожаю. Еще не поздно.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Вот видишь! А наконечники стрел я выточу из камня.
ТУЗОВА. А паспорт?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Причем тут паспорт?
ТУЗОВА. Теперь даже у папуасов есть паспорт! У самых диких племен!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Зачем?
ТУЗОВА. Чтобы можно было их идентифицировать!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Плевать! Мы сделаем фальшивые паспорта!
ТУЗОВА. Не получится. Нас вычислят по отпечаткам пальцев.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Каким отпечаткам?
ТУЗОВА. Которые в паспортах.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Но это же электронный концлагерь!
ТУЗОВА. Называй так, если нравится…
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Тогда мы отрубим пальцы!
ТУЗОВА. Они придумают что-нибудь еще. Они обязательно придумают! И как ты собираешься охотиться без пальцев.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Об этом я не подумал. И что же нам делать?
ТУЗОВА. Есть суп. (Достает из рюкзака тарелки.) Жить как все. Большой срок тебе
не дадут. Лет семь от силы. Я буду ждать! Буду сушить сухари и требушить сигареты на
махорку.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Ты хочешь сдать меня в тюрьму?
ТУЗОВА. Другого не остается.
33
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Ну нет! Я не сдамся! Не для того я родился на свет, чтобы ползать! А ты… Ты можешь идти. Я тебя не держу.
ТУЗОВА (растеряно). Куда идти?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Куда хочешь. Я буду с ними сражаться!
ТУЗОВА. Нет! Нет!! (Бросается на шею Юрию Сидоровичу.) Я так тебя долго искала!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Ты искала другого.
ТУЗОВА. Я так долго тебя ждала!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Так ты идешь? Решайся. Путь еще открыт.
ТУЗОВА. Я остаюсь. Я буду вместе с тобой.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ (вздохнув с облегчением). Знал, что ты меня не предашь. Откуда
я это знал?
Целуются. В отдалении раздается непонятный шум, который постепенно нарастает.
ТУЗОВА. Что это?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Вот и началось…
Над кустом акации появляется голова Вероники Аркадьевны.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Сдавайтесь! Сопротивление бесполезно!
ТУЗОВА (показывает Веронике Аркадьевне кукиш). А на-кася выкуси! Мы еще повоюем!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. У вас нет оружия!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Зато мы свободны!
ТУЗОВА. Так, милый, проверим наш арсенал. (Распаковывает рюкзак и достает из
него теплые вещи.) Не густо…
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Ха-ха! Ваши шансы равны нулю! (Скрывается за кустом.)
ТУЗОВА (вынимает из сумки бутылки с минеральной водой). Не подойдет?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Сгодится.
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА (выезжает на инвалидной коляске, одна нога в гипсе).
Свобода ─ это осознанная необходимость!
ТУЗОВА. Рожденный ползать летать не может!
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Ты это мне?
ТУЗОВА. А кому же?
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА. Мы это подошьем к делу, Тузова!
ТУЗОВА. К делу? А не хотите ли освежиться? (Выливает на Веронику Аркадьевну бутылку воды.)
Издав дикий крик Вероника Аркадьевна скрывается.
ГРАЧЕВА (появляется слева, в руках у нее белый флажок парламентера). Я предлагаю сесть за стол переговоров!
ТУЗОВА. О чем нам с тобой говорить?
ГРАЧЕВА. О жизни. Ты глупая, Тузик. Зачем тебе нужен этот козел? Ведь он как был
скотиной, так и остался!
ТУЗОВА. Пусть так, но я его люблю! (Врывает у Грачевой флаг и ломает его об коленку.)
ГРАЧЕВА. Я это тебе припомню! (Убегает.)
МИСОЧКИНА (показывается справа). Верни нам его по-хорошему!
ТУЗОВА. Поди попрыгай на мусорном бачке!
34
МИСОЧКИНА. Ну, Тузова, ты еще не знаешь меня! И самбо тебе не поможет!
ТУЗОВА. Освежись! (Обливает Мисочкину водой.)
МИСОЧКИНА. Хулиганка! (Убегает.)
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА (из-за кустов). Не заставляй идти на крайние меры! Даю
вам пять минут на размышление! (В нее летит еще одна бутылка воды, и она исчезает.)
ГРАЧЕВА (из за куста). Мы применим слезоточивые газы!
ТУЗОВА. Значит поплачем вместе!
Вдруг становится тихо.
ТУЗОВА (удивленно). И все?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Перед решительным боем всегда наступает тишина.
ТУЗОВА. Мы выстоим?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Выстоим. Я в это верю Ты знаешь о чем я подумал? Это даже
смешно, без всякой связи…
ТУЗОВА. О чем?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Так бы хотелось поехать в Лувр.
ТУЗОВА. Зачем?
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Посмотреть на «Джоконду» Да Винчи…
ВЕРОНИКА АРКАДЬЕВНА (появляется за кустами, в рупор). Пять минут истекло!
Объявляется штурм.
Раздаются звуки вертолетов, танков, бронемашин.
ТУЗОВА (пододвигает мешок с картошкой). А вот мы их чем!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. И не жалко картошки?
ТУЗОВА. Не жалко. Мы же засеяли целый парк, накопаем еще!
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ. Значит, ты готова умереть вместе со мной?
ТУЗОВА. Готова!
Звуки становятся громче. Юрий Сидорович встает на скамейку. Тузова рядом с ним.
Он начинает петь: «Врагу не сдается наш гордый Варяг…» Тузова подпевает.
Занавес