Архимандрит Гавриил (в миру Иван Иванович Игошкин) родился
реклама
ЖИЗНЕОПИСАНИЕ святого преподобноисповедника архимандрита Гавриила Архимандрит Гавриил (в миру Иван Иванович Игошкин) родился 23 мая (по старому стилю) 1878 года в деревне Самодуровка (в настоящее время село Сосновка} Сосновоборского района Пензенской области в семье крестьян-бедняков. Родители его, Иван Павлович и Варвара Павловна, были людьми очень религиозными. На второй день по рождении крестили младенца в церкви Рождества Христова села Сыреси, что в четырех верстах от их деревни. Иван был старшим сыном. Всего в семье было четверо детей: Иоанн, Григорий, Афанасий, Пелагея. В 1885 году Ивана отдали в начальную школу. Позже он поступил в учительскую семинарию, куда приходилось ходить на учебу за 10 километров в село Русский Качим. Будущий подвижник провел свое детство среди сельской природы. С возрастом его стремление к религии все более росло: в свободное от учебы время посещал храм, а дома все свободное время посвящал чтению духовно-нравственных книг и молитве. Еще будучи отроком, Иоанн обнаружил склонность к подвижничеству. После окончания в 1895 году учительской семинарии он решает оставить мир с его соблазнами и уходит в монастырь Жадовская Пустынь Карсунского уезда Симбирской губернии. В 1900 году послушника Иоанна призывают на военную службу в царскую армию, в Ковно (в настоящее время г. Каунас). В Ковенской артиллерии на должности псаломщика при крепостном соборе он служит до 1905 года. По возвращении снова поступил послушником в Жадовскую Пустынь, а в 1908 году перешел в Троице-Сергиевскую Лавру Московской губернии. В 1914 году в связи с начавшейся первой мировой войной Иоанн снова призывается на военную службу. Служит псаломщиком и делопроизводителем при 25-м полевом госпитале. В конце 1917 года демобилизован по болезни и возвращается к родителям в Самодуровку. С 1918 года Иоанн работает учителем семилетней школы в селе Казаковы Хутора Балаковского района Куйбышевской области. В России разгорался красный террор. Священники подвергались репрессиям. В 1921 году трое братьев навсегда были вынуждены покинуть родные места. Братья уехали в г. Покровск (ныне г. Энгельс Саратовской области), а после смерти родителей в 1922 году в город Кузнецк Пензенской губернии уехала и сестра Пелагея. В январе 1921года Иоанн был рукоположен в сан диакона к Свято-Троицкой церкви г. Покровска Уральской епархии Тихоном (Оболенским) митрополитом Уральским, а в 1922 году - в сан иерея. В том же 1922 году Митрополита Тихона переводят в Москву, и он забирает с собой отца Иоанна. В Москве отца Иоанна назначают вторым священником Покровского храма Марфо-Мариинской обители сестер милосердия, что на Большой Ордынке. Духовник обители и настоятель Покровского храма, известный в то время протоиерей Митрофан Серебрянский (впоследствии архимандрит Сергий), стал для о.Иоанна настоящим живым образцом пастырского служения, он многому у него научился. В 1926 году отца Митрофана арестовали и сослали в Сибирь. Отец Иоанн прослужил в Покровском храме до 1928 года, а после его закрытия был переведен в церковь Благовещения, которая располагалась через дорогу от Марфо-Мариинской обители. В 1929 году отец Иоанн принимает монашеский постриг в Московском Богоявленском монастыре с именем Гавриил (что означает "крепость Божия") от епископа Куйбышевского и Ставропольского Петра Руднева (в 1930-х годах был арестован и умер на Соловках). В том же 1929 году возведен в сан игумена Филиппом Архиепископом Московским и оставлен священником церкви Благовещения на Большой Ордынке. Первый раз игумена Гавриила арестовали 14 апреля 1931 года. Постановлением особого совещания при Коллегии ОГПУ от 30 апреля 1931 года он был осужден по статье 5810 УК РСФСР (контрреволюционная пропаганда и агитация) и заключен в концлагерь сроком на три года. Срок отбывал в Вишерском лагере Свердловской области. В лагере пробыл до 29 июня 1932 года. По состоянию здоровья был освобожден досрочно и выслан в г. Ростов Ярославской губернии под наблюдение местного отдела ОПТУ. Через полтора месяца отправлен во Владимир для окончания срока ссылки до декабря 1933 года. По отбытии срока ему был выписан паспорт, и он вернулся в Москву в прежний приход к церкви Благовещения. В 1934 году назначен настоятелем с возведением в сан архимандрита. В стране действует "безбожная пятилетка", официально подписанная Сталиным 15 мая 1932 года. Она предполагает ликвидацию Церкви к 1 мая 1937 года. Борьба с Церковью велась не только явными методами, но и тайными, путем разложения ее изнутри, поддержки разных обновленческих движений и расколов. В июле 1934 года храм, где служит архимандрит Гавриил, захватывают обновленцы, но он, как истинный пастырь, остается верен православию, не принимая обновленчества и считая это новой ересью. Он вынужден перейти служить в храм Воскресения Христова в Кадашах. Отец Гавриил готовится принять сан епископа, но 19 августа 1934 года в великий праздник Преображения Господня во время богослужения его арестовывают, и вместе с ним еще девять священников, объявив участниками активной контрреволюционной церковно-монархической группировки Семеновского кладбища, а его конкретно обвиняют в том, что он занимался тайным пострижением в монашество. Содержится в Бутырском изоляторе. В ходе следствия его участие в этой группировке не подтвердилось, и 3 октября 1934 года он был освобождён из-под стражи. Вскоре церковь, в которой служил о. Гавриил, закрывается, и его переводят в храм Покрова Богородицы села Звягино Пушкинского района Московской области. Среди прихожан и духовных чад трех московских храмов о. Гавриил пользовался большим авторитетом. Знали, хотя батюшка скрывал это, что он носит на себе вериги. Ехали помолиться вместе с ним в храме, получить духовный совет и наставление. Ему были чужды осуждение и равнодушное отношение к людям. После службы в храме, а то и дома проводил духовные беседы, разъясняя Святое Писание. Он говорил, что "всякая власть от Бога, и по нашим грехам такая безбожная власть", призывал к покаянию и большой молитве. Отец Гавриил со своими духовными чадами тайно вел сбор пожертвований (денег и продуктов) для отправки в лагеря высланным священникам, о чем свидетельствуют квитанции на отправку денежных переводов, найденные при обыске квартиры после его ареста. В октябре 1936 года местные комсомольцы совершили поджог церкви, в которой служил о. Гавриил. Его переводят в храм Сошествия Святого Духа города Пушкина. 4 ноября 1936 года во время богослужения на праздник в честь иконы Казанской Божией Матери отца Гавриила арестовывают и обвиняют в контрреволюционной деятельности против советской власти. Опять его ждал Бутырский изолятор и многочасовые допросы. В день великого праздника Рождества Христова 7 января 1937 года отцу Гавриилу предъявили обвинительное заключение и 20 января этого же года Особым совещанием при Народном комиссаре внутренних дел СССР за участие в контрреволюционной группе осудили по ст. 58-10 УК РСФСР на пять лет ИТП. Отца Гавриила отправляют этапом в город Чибью. Спустя год мученический венец принимает его младший брат Афанасий. 7 февраля 1938 года его арестовывают. Постановлением тройки НКВД АССР немцев Поволжья от 15 февраля 1938 года приговаривают к расстрелу по обвинению в участии в антисоветской группе церковников и проведению контрреволюционной агитации. Афанасий работал сторожем Вознесенской церкви города Энгельса. Его расстреляли 17 февраля 1938 года. Срок заключения отец Гавриил отбыл в конце 1941 года, но в связи с войной был освобожден в июле 1942-го. После освобождения работал в том же лагере до октября 1942 года, затем выехал на жительство в город Кузнецк Пензенской области к своей сестре Пелагее. В 54 года больной и измученный в лагерях человек не имел своего угла. Прожив у сестры около месяца, решил идти пешком в Ульяновск, посетить епископа и получить назначение на службу. Именно в Ульяновск была эвакуирована Московская Патриархия во главе с Патриархом Сергием (Старогородским). По пути зашел к известному в то время блаженному старцу Василию Струеву (Болящему), проживавшему в селе Копышовка Тагайского района Ульяновской области (в настоящее время Майнского района), чтобы получить из его уст благословение. В пути сильно заболел, и старец Василий благословил о.Гавриила пожить в двух километрах от него в Базарном Урене у престарелых сестер Беляковых. Вот каким запомнили архимандрита Гавриила жители этой деревни: одет в длинный кафтан, на ногах резиновые галоши на шерстяной носок, завязанные веревкой, как лапти. И это в лютый январский мороз 1943 года. За Гавриилом со стороны властей был установлен строгий надзор, но, несмотря на это, к нему обращались верующие. Шла война, и, как никогда, людям требовалась молитвенная помощь. Отец Гавриил тайно служил Божественную литургию, исповедовал, причащал, совершал другие требы. Частенько бывал у старца Василия в Копышовке, подолгу они вели духовные беседы, бывало, служил у него в доме литургию при большом числе верующих. На исповеди говорил так, что все плакали. Прожив в Базарном Урене до начала мая 1946 года и немного поправив свое здоровье, отец Гавриил обращается с прошением о назначении на службу к епископу Ульяновскому и Мелекесскому Софронию (Иванцову) и был назначен настоятелем церкви Пресвятой Богородицы Неопалимой Купины при кафедральном соборе города Ульяновска. Прихожане этого храма тотчас узнали в нем истинного ревностного пастыря. Божественную литургию о. Гавриил совершал с особым духовным подъемом, со слезами молясь за прихожан своего храма и за весь мир. Неотъемлемой частью богослужения считал проповедь. Говорил он проникновенно и убедительно. Поучения его были глубоки по смыслу и вместе с тем доступны пониманию всех молящихся, каждому открывалось свое, необходимое именно в эту минуту. Власти, видя, каким он стал пользоваться авторитетом и уважением, решили отказать ему в прописке "как врагу народа", и он был переведен настоятелем Никольской церкви в город Мелекесс (Димитровград). По приезде в Мелекесс отец Гавриил купил небольшой домик по ул. Неверова, 4 благодаря денежной помощи брата Григория, который проживал в Москве, работая на заводе имени Сталина. С началом службы о. Гавриила в Никольской церкви духовная жизнь прихожан оживилась. После служб в воскресные и праздничные дни стали проводиться духовные беседы, на которых толковались прочитанные во время литургии главы из Евангелия, изучались молитвы. А так как батюшка не выдерживал большого напряжения из-за слабого здоровья, то беседы проводились после вечернего богослужения. Утреннее богослужение было долгим, служились после литургии молебны, панихиды, совершались Таинства крещения и венчания. В церковь стало ходить много молодежи и детей, которых батюшка называл духовными цветами общества и Церкви. Отец Гавриил, умудренный жизненным опытом, просвещенный благодатью Божией. находил путь к каждому сердцу. Ему были совершенно чужды осуждение и равнодушное отношение к людям. Отец Гавриил был скромным, кротким, смиренным человеком. Добрый и снисходительный к другим, вел аскетическую, подвижническую, монашескую жизнь. За свою службу Православной Церкви отец Гавриил был награжден набедренником в 1922 году, скуфьей в 1922 году, камилавкой в 1923 году, наперстным крестом в 1924 году. Отец Гавриил был необычайно строг к себе, а также к церковному притчу, не терпел пьянства и безнравственности. Не всем это нравилось. Некоторые: регент хора, церковный староста, председатель ревизионной комиссии - вели себя неблагочестиво. Приходили в церковь в пьяном виде, устраивали скандалы, на свои нужды расходовали деньги из церковной кассы. Замечания, сделанные батюшкой, им пришлись не по душе, и они стали писать клеветнические письма и доносы в Московскую Патриархию, правящему епископу, уполномоченному по делам религии при Ульяновском облисполкоме и в органы государственной безопасности. И 8 июня 1949 года отец Гавриил был арестован во время богослужения. Прихожане все плакали, им было жалко своего пастыря, который жил только для них, отдавая всю свою душу. Когда его вывели из церкви, сотрудники ГБ остановили проезжающую автомашину с углем и с насмешкой посадили батюшку на нее, чтобы довезти его до отдела милиции. Многие прихожане бежали за машиной со слезами, чтобы получить, возможно, последнее благословение и попрощаться с ним. Когда машина подъехала к милиции, батюшку было не узнать, он был весь черный от угольной пыли. Сразу подошли верующие, и им было сказано с усмешкой: «Вот сидит ваш поп». А когда он слез с машины, народ стал подходить к нему под благословение, но милиция не допустила. Дома у батюшки был проведен обыск: описан из так называемых ценностей старый самовар, изъяты облигации внутреннего государственного займа и 500 рублей денег. Его сначала поместили в мелекесскую тюрьму, а 9 мая перевели во внутреннюю тюрьму управления Министерства государственной безопасности Ульяновской области, считая, что на свободе батюшка может уклониться от следствия и суда. Архимандрита Гавриила обвиняли в том, что он является враждебно настроенным к политике ВКП(б) и советского правительства, среди верующих на протяжении ряда лет проводит антисоветскую пропаганду. Возглавляемую им мелекесскую церковь превратил в духовную школу, обрабатывая прихожан в антисоветском духе. Игнорировал марксистско-ленинские науки. На основании этого архимандриту Гавриилу было предъявлено обвинение в преступлении, предусмотренном статьей 58-10 ч. 2 УК РСФСР. Во внимание не брались старость, перенесенные две сложных операции и плохое состояние здоровья. Мучительные допросы начинались в 23 часа и продолжались до двух - трех часов ночи. Следователи вели себя просто по-зверски. Особенно один - всячески унижал и даже бил. Однажды батюшка сказал: «Я вас очень прошу, время уже два часа ночи, я очень плохо себя чувствую и прошу прекратить допрос». Такие допросы шли целых семь месяцев. Но батюшка на всех допросах, на суде и в жалобах в Верховный суд РСФСР не признавал себя виновным. По поводу «антисоветской настроенности и агитации» заявлял: «Настроен я религиозно, я человек верующий, антисоветской агитацией никогда не занимался. Нигде и никто не слышал от меня враждебных слов в адрес Советской власти и ея вождей. Сборищ не собирал, проповеди говорил только в церкви, призывал верующих к честному труду и исполнению своих гражданских обязанностей, заботе о семье и быть полезным членом общества и государства». В отношении игнорирования науки говорил: «…это неправда, науку я люблю и всю жизнь учусь и другим советую учиться, ибо учение - свет, а неучение - тьма. Наука облагораживает человека и облегчает ему жизнь. Пред людьми науки я преклоняюсь и превозношу их имена, труды и открытия. О сотворении на земле жизни и человека говорил, как написано в Святом Писании, подругому и не мог сказать. …Проповеди произносились в строго церковном духе, ни в какой мере не касался политики. А остальное, что говорят так называемые свидетели, - это клевета». Хотя отец Гавриил себя виновным не признал, областной суд, состоявшийся 29 декабря 1949 года, признал его виновным по ст. 58-10 ч. 2 УКРСФСР и приговорил к 10 годам лишения свободы с поражением избирательных прав сроком на 5 лет с конфискацией дома. Этапом, в товарном вагоне, в лютые январские морозы отправили его в сибирский лагерь города Мариинска Кемеровской области. Отца Гавриила поселили в барак, где содержались отпетые уголовники, рецидивисты, которые, даже находясь в заключении, продолжали совершать преступления, в том числе и убийства. Надзиратель думал, что в первую же ночь батюшку убьют. Но с появлением отца Гавриила здесь уже не наблюдалось тяжких преступлений. Его избрали за старшего и все делали только с его благословения. И в лагере он продолжал свое служение как верный пастырь Христовой Церкви: вел беседы с заключенными, исповедовал, отпевал умерших. Все это запрещалось лагерным начальством, и за нарушение полагался карцер, из которого можно было и не выйти. Поэтому богослужения совершались в строжайшей тайне. Отец Гавриил в первые два срока пребывания в лагерях претерпел много издевательств над собой: были случаи избиения чуть не до смерти, его выводили на 40-градусный мороз на улицу босиком и держали по нескольку часов. Однажды решили подсыпать ему яд в пищу, но Господь открыл батюшке их умысел, он помолился, перекрестил еду и сказал: «Напрасно вы меня травите. Вы мне яду подсыпали. Я съем эту еду, как вы этого хотите, и она не причинит мне вреда». Они все переглянулись, стали смеяться и ждать, что батюшка тут же умрет. Но с Божией помощью он остался жив и невредим. В Мариинский лагерь отцу Гавриилу приходило много посылок от его духовных чад с продуктами, которыми он оделял всех живущих вместе с ним. Зачастую отдавал свой кусок хлеба самым истощенным из собратьев по несчастью, лечил обмороженных. Несмотря на преклонный возраст и болезни, лагерное начальство гоняло его на тяжелые работы. В зоне старец в рваной телогрейке выглядел усталым, изможденным, но когда к нему обращались за советом и поддержкой, люди видели его глаза и понимали, что отец Гавриил полон необыкновенного духа, веры, любви к окружающим. Даже в тех нечеловеческих условиях он нес несчастным людям помощь и свет веры Христовой. У начальника лагеря тяжело заболела жена, врачи не могли помочь, а по молитвам отца Гавриила женщина получила от Господа полное исцеление. Тогда начальник стал хлопотать о досрочном освобождении отца Гавриила. И вот 3 октября 1954 года состоялось заседание Кемеровского областного суда, на котором было вынесено определение о досрочном освобождении отца Гавриила по болезни, и он был освобожден из-под стражи 23 октября, отбыв ровно половину срока. После смерти Сталина, в марте 1953 года, была объявлена большая амнистия политзаключенным. На тот момент отцу Гавриилу исполнилось 65 лет, здоровье было сильно подорвано. Отец Гавриил собирается домой, чтобы умереть в кругу близких ему людей. Находясь вдали от духовных чад, архимандрит Гавриил поддерживал их молитвенно, не оставлял без пастырского попечения, хотя сам находился в несравненно более тяжелом положении. Он постоянно присылал в своих письмах наставления и проповеди. Свои письма он начинал, испрашивая милость, мир и благословение на всех: «Возлюбленные о Господе чада, боголюбивые братия и сестры!.. Возлюбленные чада, не меняйте свои сокровища духовные на страсти и пороки, делами милосердия отправляйте их в страну вечности, там они будут вашим богатством духовным. Украшайте свои души добрыми делами, чтобы быть достойными Небесного Жениха Иисуса Христа. Тогда как отправитесь в путь и пришедше в страну вечной жизни, услышите от него радостный призыв; придите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное от создания мира». Он призывал хранить верность Богу во всех обстоятельствах. Трижды судимый, отец Гавриил пробыл в лагерях в общей сложности семнадцать с половиной лет, но никогда не жаловался на ужасы лагерной жизни. О себе он почти ничего не говорил, хотя все знали, какая страшная судьба выпала на его долю. Он всё это воспринимал как испытание его в вере и любви к Богу. Только говорил: «На все воля Господня, Слава Богу за все!» Непоколебимо верил в благой промысел Божий в каждом человеке, в Покров Царицы небесной над каждым из нас. Безропотно и мужественно переносил страдания все долгие годы заключения. Он говорил: «Я рад, что Господь сподобил меня пострадать вместе с моим народом и потерпеть сполна все скорби, которые не единожды выпали на долю православных, что испытания посылаются человеку от Бога и необходимы для его очищения и освящения». После освобождения из лагеря вернулся в Мелекесс. Дом его был конфискован. И он пошел в церковь, где его арестовали, надеясь на добрых людей. Многие боялись пригласить к себе «врага народа». Но нашлась добрая душа Евдокия Васильевна, которая не побоялась принять отца Гавриила, хотя домик ее был небольшой и в семье четыре человека. Жили на улице Ленинградской, 19. 6 января 1955 года Президиум Верховного суда РСФСР постановил: приговор Ульяновского областного суда от 29 декабря 1949 года и определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РСФСР от 23 февраля 1950 года в отношении Игошкина И.И. отменить и делопроизводство прекратить, полностью реабилитировать. Признано, что отец Гавриил осужден без достаточных оснований. Начались хлопоты по поводу конфискованного дома, который вскоре был возвращен. В знак благодарности к Евдокии Васильевне и ее семье отец Гавриил пригласил жить в свой дом ее и всю ее семью, так как их дом совсем обветшал. Вернулся отец Гавриил после лагеря именно в Мелекесс, как он сам говорил, молиться за своих врагов, строго следуя заповедям Божиим. Многие духовные чада, узнав о возвращении батюшки, приезжали к нему со всех концов страны. Он обладал необыкновенной духовной благодатью и особыми качествами, недоступными для других людей, открывал всем приходящим к нему двери духовной жизни, каждому чем-то помогал, некоторых вразумлял - каждому находил и преподавал свое духовное лекарство. Пастырь, которому было свойственно полное самоотвержение ради ближнего, безграничная любовь к несчастным, больным, душевно и телесно страждущим, не знал покоя ни днем, ни ночью, трудился до полного изнеможения и еще при жизни был прославлен Богом даром прозорливости и исцеления. Перед его духовным взором открывалась душа человека. В лучах исходящей от него любви согревались сотни людей. Всех приходивших к нему обязательно кормил, а приезжим находил место для ночлега в своем тесноватом домике. Были сделаны широкие лавки и на ночь ставились, где было свободное место, а днем убирались. После лагеря отец Гавриил не служил в церкви - было слабое здоровье, да и местные священники держали на него злобу, ему не разрешали входить в алтарь, хотя он и был архимандритом, выше их по чину и духу. Церковные службы старался не пропускать. Придя в храм, стоял всегда у порога среди нищих и возносил свои молитвы к Господу от чистого сердца. Отец Гавриил в жестокой жизненной битве победил зло своей духовной добротой. Последние годы батюшка стал заметно стареть, но, как и прежде, к нему шли люди. Много писал, желая оставить после себя духовное наследие, а брат Григорий печатал на печатной машинке. В том году, как ему умереть, зимой в закрытом коридоре днем увидели белого голубя. Батюшка велел внести его в комнату, в которой находился безвыходно. Голубь прожил три месяца. Когда отец Гавриил писал, голубь сидел у него на плече. Во время обеда ставили для голубя отдельную посуду, а спал он высоко на печке. Пришла весна. В безветренный солнечный день батюшка благословил выпустить голубя на волю. Голубь полетел высоко вверх и вскоре исчез неизвестно куда. Годы земной жизни старца завершились. Душа его постоянно пребывала в молитве, в ней он черпал силы. Внешне выглядел спокойным, ровным. Он благодарил Бога за все полученные от Него милости, оплакивал все свои прегрешения, готовился к переходу в ГЪрний мир. Состояние ухудшилось. С каждым днем телесные силы слабели. До последнего были вокруг него его чада. За три дня до смерти видел необыкновенный свет и в нем Господа, разговаривал с ним. Вот каким был последний день земной жизни отца Гавриила: «Это было воскресенье 18 октября 1959 года. Утром дома служил Божественную литургию, причастился Святых Христовых тайн. Как и всегда, во время «Тебе поём» очень сильно плакал, в течение дня много писал, вечером отслужил всенощную - это была половина девятого. После вышел на улицу немного погулять, затем был ужин, но когда ему принесли пищу, он попробовал две ложки и отказался. После попросил прочитать акафист «Иисусу сладчайшему", слушал лежа и вдруг стал говорить: «Грудь давит и тяжело дышать». Предчувствуя смерть, попросил прочитать «Канон при разлучении души от тела». Стал прощаться со всеми, велел крестить его с головы до ног, окинул взглядом все четыре стороны света и тихо заснул. Сначала думали, что спит, но пульс уже не бился - умер. Такой мирной, блаженной и христианской кончины Господь сподобил отца Гавриила. Быстро разнеслась весть о кончине батюшки и болью отозвалась в сердцах его почитателей. Всем хотелось побывать около честных останков блаженно почившего старца. Ко гробу стекалось множество почитателей из духовенства. Боголюбивая душа отца Гавриила отошла к Господу, которого он возлюбил от дней самой ранней юности, которому служил безраздельно всю свою долгую жизнь, своими дивными делами прославлял Его: молитвой врачевал неисцелимые болезни, отъемля всякую слезу от лица страждущих и изнемогающих. Почил от дел своих праведных, умолкли уста, вещающие слова любви и утешения, закрылись очи, с лаской и прозрением проникавшие в сердца людей, но его пламенный светлый дух дерзновенно молился Богу, как и обещал старец, за всех приходивших к нему. Похоронен отец Гавриил был на старом городском кладбище около автовокзала. На могильном кресте, под фотографией, духовный брат- протоиерей отец Илия поместил «Словесный венок архимандрита отца Гавриила» - стихотворное посвящение. Еще при жизни отец Гавриил говорил своим чадам: «Когда меня не станет, ходите ко мне на могилку, как у вас время есть. Все, что у вас есть на душе, что ни случилось с вами, припав к земле, как живому, расскажите. И я вас услышу и помогу. Для вас я всегда живой». Да, умер отец Гавриил только телом, а духом пребывает у Престола Божия за всех обращающихся к нему за помощью с верою и любовью, по-прежнему изливающейся на всякого приходящего к нему. Об этой неумирающей любви почившего старца свидетельствуют те исцеления и те незримые утешения, что совершались на его могиле. Собрано более сотни таких свидетельств. Мелекессцы давно считают его святым угодником и исповедником Христовым. В 2000 году, в год празднования великого юбилея – 2000-летия Рождества Христова – на юбилейном Архиерейском Соборе в храме Христа Спасителя была совершена канонизация великого сонма новомучеников и исповедников российских XX века, в который включён и отец Гавриил. Рака с его мощами установлена в Свято-Никольском соборе Димитровграда. Народное почитание старца не прекращается. Его молитвами Господь утешает, ублажает и исцеляет всех приходящих к нему. Да, воистину это великий светильник Божий, и он светит всем. Святой преподобноисповедник Гавриил, архимандрит Мелекесский, моли Бога о нас! Аминь!
