Заметки

д.и.н. М.А.Фельдман
Власть в контексте добра и зла
или заметки на книгу В.В. Скоробогацкого « Общество и власть в эпоху
перемен». Изд-во Урал. академии гос. службы. ─ Екатеринбург, 2007. 136 с.
Переход от авторитарного политического режима советских времен к
демократии получил самые различные оценки в современной литературе.
Официально-оптимистические мнения постоянно соседствуют с мрачнопессимистическими, формируя соответствующие круги, «непоколебимо
убежденных» читателей. Новая книга д.ф.н., профессора Уральской академии
госслужбы В.В. Скоробогацкого «Общество и власть в эпоху перемен»
принадлежит к редкому числу книг, не стремящихся примкнуть к какому-то из
существующих политических лагерей. Сказались два фактора: во-первых,
присущий автору, глубокий научный анализ чужд даже налету
идеологизизации. Во-вторых, текст книги свидетельствует об отсутствии
каких-либо симпатий к слову «лагерь». Такие последствия имела (по
признанию самого В.В. Скоробогацкого) систематическая потеря интереса к
газетам последнего десятилетия.
Постигшая наше общество духовная катастрофа, сопровождающаяся
утратой исторической, национальной и персональной идентичности, отразилась
на всех сторонах жизни, включая и состояние государства, пишет В.В.
Скоробогацкий (с.16). Нынешнее российской государство ─ есть
промежуточный итог распада и разложения советской государственности, и
говоря шире, советской цивилизации (с.76). Пожалуй, так кратко и
пронзительно еще никто не характеризовал события последнего двадцатилетия.
Факт многостороннего разложения советской цивилизации (широко
освещенный в литературе) позволил автору иронически отзываться о
распространенной в обществе теории заговора против СССР, как главной
причине распада великой державы (с. 56).
Эволюция советской
действительности пошла, преимущественно, по пути дегенерации, (заметим ─
нередкому в истории), воспроизводя наследницу прежней номенклатуры ─
бюрократию, бесконтрольно распоряжающуюся общественными ресурсами, а
также теневой и криминальный мир, превратившийся сегодня в полуоткрытую
корпорацию с присущими ей нравами и кодексами поведения (с. 77.)
Вопреки торжествующим ныне критическим оценкам М.С.Горбачева,
В.В. Скоробогацкий отмечает: толчок процессу демократизации дал все-таки
последний лидер КПСС. Однако не только аппарат, но и само общество
оказались в интеллектуальном плане весьма слабо подготовлены к поддержке
реформ. Даже в таком крупнейшем промышленном и научном центре, как в
Свердловске, существовал
очень тонкий слой действительно активных
участников перестройки (с. 131,133). Что же касается постоянного оппонента
Горбачева, то по большему счету, Б.Н.Ельцин и демократия оказались
1
несовместимы друг с другом. По крайней мере, слабая, еще только
складывающаяся политическая система демократии в постсоветской России не
выдержала ельцинского напора (с. 111.). В.В. Скоробогацкий объясняет это
единством политической философии Ельцина и большевиков, а в политической
сфере ─ отказом Ельцина от создания массовой партии, способной возглавить
общественное движение в поддержку демократических реформ, что и привело к
формированию президентского статуса, находящего вне общественного и
политического контроля (с. 113). Однако, Ельцин действовал в конкретноисторической среде. Не менее значимым фактором, стал дух стяжательства,
поразивший как правящую советскую элиту, так и души и помыслы широких
масс, уставших от перманентной материальной бедности или полубедности
советских времен (с. 8). В данном случае, следовало бы добавить: тот дух
стяжательства, который проявился в законе о приватизации 1991 г. ─ едва ли не
главном российском документе ХХ в.; в практике реализации закона.
Но как же могло случиться, что «высокоидейная» советская бюрократия
так быстро отбросила прежние идеологические и нравственные принципы?
Одних волевых и интеллектуальных качеств для управленца оказывается
недостаточно. Стержнем личности, придающим ей искомые качества, является
мораль, опирающаяся на абсолютное основание ─ идею свободы. Никакая
другая идея не может заменить в этом отношении мораль (с. 26). В силу этого,
проблема власти должна рассматриваться, прежде всего, в контексте добра и
зла. Пробным камнем для любой концепции власти, претендующей на
современное звучание, является ее (концепции) способность зафиксировать
этический аспект власти. Этическое предопределяет эффективность власти.
с.20. (выделено мной. М.Ф.).
Я сожалею, что вот эта заостренная мысль автора, не прозвучала в 1990 г.
Но надеюсь, что нынешнее поколение управленцев с ней ознакомится. Хотя
бы ознакомится.
Характеризуя современное состояние государства, В.В. Скоробогацкий с
отмечает: оно без особого успеха пыталось и все еще пытается приспособиться
к принципиально изменившимся внутренним и внешним условиям.
Парадоксально ли то, что государство ─ чуть ли не единственный институт
современной российской жизни, вносящий устойчивость и порядок в нашу
действительность, в тоже время тормозит процесс интеграции российского
общества в современную цивилизацию, например, в сфере гарантий на
достойное социальное обеспечение? (с.76). Нет, отвечает автор, если учесть,
что в 1991 г. произошел только политический, а не идеологический (и, судя по
тексту, не нравственный) переворот. Нет, если признать, что в результате
политического переворота к власти пришла масса людей, зачастую
некомпетентных, жадных, закомплексованных. Антикоммунистические
лозунги
были
идеологической
завесой,
скрывавшей
разграбление
государственной собственности (с. 106). При этом цинизм коммунистических
идеологов был многократно умножен. Крепнущий в чиновничьем сословии
аморализм ─ печальная реальность, без признания которой, меры по
исправлению кадровой ситуации будут заведомо неэффективными (с. 107).
2
Коррупция, получившая широкое распространение в самых различных
социальных группах управленческого корпуса, ставит власть по ту сторону
права и морали, за границу современной цивилизации (с. 17) . Закономерно в
такой ситуации возрождение признаков советского государства: фактического
контроля над средствами массовой информации, установленный правящими
верхами как в Москве, так и в регионах; особое положение силовых структур;
появление доминирующей и монопольно правящей партии; возрождение
харизмы «первого лица» (с. 91 ─ 92). Автор предупреждает об опасности
такой тенденции: вовсе не надо отменять принцип разделения властей или
разгонять парламент. Достаточно сделать «ручными» органы представительной
и судебной власти, и движение к режиму личной власти, к установлению в
стране авторитарного режима станет необратимым ( с. 40).
Но только ли дело в характере властных органов? За теми же пределами
права и морали может остаться и общество. Тот народ, в мудрость которого
верили и верят. В России сегодня существует «негражданское» общество.
Среди основных его признаков, В.В. Скоробогацкий выделяет господство
социального самосохранения любой ценой; широкую теневизацию социального
и политического пространства; неспособность общества и его групп выступать
самостоятельный политическим субъектом. Основным структурообразующим
критерием общества становятся деньги, а такие признаки, как социальный
статус, профессия, образование деловая компетенция отходят на третийчетвертый план. В подобной ситуации практически отсутствуют
или
оказываются бездейственными внутренние мотивы и потребности граждан к
групповой самоорганизации; власть и общество находят взаимное признание в
коррупции (с. 15-17).
Существует ли выход? Утвердительный ответ автора базируется на
следующих постулатах. Во-первых, признание того, что главным критерием
действий человека
политики является этический контекст. Во-вторых,
качественное
переобучение
управленческого
аппарата
на
основе
фундаментальных научных разработок и нацеленности на постоянное обучение
и переобучение (с. 99 ─103. В-третьих, исходным пунктом деятельности
управленческого аппарата должен стать правдивый и достоверный диагноз
конкретной ситуации, сложившейся на данной территории. Сам же
управленческий аппарат должен стать инструментом реализации политической
воли общества (с. 98). Государство и его служащие должны способствовать
поиску новых перспективных форм социальных взаимодействий, а
непосредственное управление людьми и социальными процессами ─ в
значительной степени, уступить место формированию институционального
порядка. Путь к подлинной демократии ─ это путь к широкому участию масс в
обсуждении и принятии ключевых решений и контроле за их исполнением (с.
6.)
У нас еще есть возможность пойти этим путем, заключает В.В.
Скоробогацкий. Административная и муниципальные реформы в принципе
предоставляют такую возможность.
Не со всем сказанным в книге можно согласиться. Вызывает сомнение,
утверждение о том, что процесс демократии в России был прерван в октябре
3
1993 г. ( с. 48). Одни приведенные аргументы (ликвидация советов всех
уровней) на фоне глобального процесса приватизации и формирования системы
городских и областных дум указывают скорее на функциональную, а не
сущностную сторону проблемы; другие (отмена решения Свердловского
областного совета об образовании Уральской республики) ─ носят все-таки
локальный характер.
Четкий, динамичный стиль изложения в отдельных случаях утяжеляют
философские размышления (например, с. 21-22), затрудняющие восприятие
мысли автора. Однако, в целом, перед нами рождение яркой и интересной,
мужественной и глубокой книги. Судя по новой работе В.В. Скоробогацкого,
для научной мысли не бывает плохого времени. Бывает леность ума, либо
отсутствие мужества. Книга В.В. Скоробацкого насыщена тем патриотизмом,
который не может мириться с недостатками существующей жизни. Ум
догматический и ленный обычно видит в этом критиканство и не может
«поступиться принципами».
4