Ф. И. Рожанский

Ф. И. Рожанский
(Институт языкознания РАН, Москва)
Типология информантов, или влияние индивидуальных свойств
носителей языка на сбор полевого материала
Круг
проблем,
связанных
с
полевым
сбором
лингвистического
материала, во многом определяется одним непреходящим концептуальным
вопросом: «Что такое язык (в частности тот, который изучает лингвистисследователь)?» Значимость этого вопроса очевидна, поскольку следует из
самого метода исследования – представления о нетривиальном механизме,
который называется языком и который позволяет порождать бесконечное
множество текстов, формируются на основе очень ограниченного числа речевых
произведений, как правило, продуцируемых носителем языка в неестественной
обстановке (то есть сделанных «по заказу» исследователя). Соотношение этих
«исходных данных» и получаемых на их основе представлений в высшей
степени нетривиально и может изучаться с самых разных позиций (в том числе
выходящих за сферу интересов самой лингвистики). В данном докладе будет
рассмотрен лишь один локальный вопрос, касающийся указанной проблематики
В качестве исходного мы сделаем следующее допущение: не всякие
звуковые колебания, продуцируемые носителем языка в качестве реакции на
запрос
лингвиста-исследователя,
можно
считать
равноправными
и
неоспоримыми проявлениями того самого абстрактного языка, к пониманию
которого стремится последний. Этот тезис можно считать почти очевидным.
Действительно, каждый знает, что даже в бесписьменных языках, для которых
никто и никогда специально не разрабатывал языковую норму, существует
представление о правильности (грамматической или иного рода). Это позволяет
диагностировать всю информацию, получаемую исследователем от конкретного
носителя языка, на условной эмпирической шкале валидности (говоря
неформально: получили ли мы осмысленное и грамматичное предложение
данного языка, просто какую-то «чепуху» или еще что-то третье). Число
факторов, влияющих на валидность получаемой информации, очень велико. Часть
из них явно экстралингвистического характера (например, в данный момент
носитель языка в силу определенных причин был неспособен к членораздельной
речи как таковой), другие же в большей или меньшей степени можно отнести к
сфере лингвистических проблем. В данном докладе внимание будет уделено
вторым из них, а именно будет перечислен ряд факторов, которые характеризуют
конкретного носителя языка и обязательно должны учитываться лингвистом при
сборе материала (Для опытных полевых исследователей эти соображения могут
показаться самоочевидными, на самом же деле они таковыми не являются –
достаточно вспомнить любой пример первого знакомства с полевой работой).
Заметим, что приведенные ниже факторы, как правило, градуальны
Если соответствующее качество присуще информанту (здесь и далее я буду
использовать этот термин, имея в виду носителя языка, включенного в
процесс сбора языкового материала) в слишком большой или слишком малой
степени, он становится непригоден для полевой работы (либо, по меньшей
мере, от исследователя требуется внесение поправки на данное качество).
Представление носителя языка о норме. Существуют два крайних
типа информантов: требующие жесткого соблюдения нормы и «демократы».
Заметим, что у первых представления о норме могут кардинально противоречить
задачам исследователя (например, часто нормой считается «литературный» язык
в отличие от исследуемого диалектного варианта либо идиолект информанта
по сравнению с другими идиолектами). Вторые, наоборот, считают, что можно
говорить, как угодно: «Все равно тебя поймут». Этот эффект определяется в
большой степени представлениями информанта о коммуникативной функции
языка как основной (главное, чтобы мог состояться диалог).
Языковой «пуризм». Этот фактор связан с предыдущим. Представления о
чистоте языка возникают не только при наличии литературного варианта и
длительной письменной традиции. Иной раз они столь сильны, что делают
невозможным даже простое обсуждение специфического языкового материала.
Так один носитель языка сонгай отказался обсуждать парадигму жаргонного
слова goo 'девушка' [< англ.] (приблизительный аналог русского герла). Хотя он
знал это слово, он считал его «неправильным» и говорил, что «не желает его
даже слышать».
Понятие идиолекта. Очевидное для лингвистов понятие «идиолект»
далеко не всегда существует в сознании носителя языка. Возведение своего
идиолекта в ранг «универсальной истины» (т.е. «правильно говорить так, как
я») может мешать при сборе материала. Но если поправку на такую позицию
информанта делать относительно легко, то отсутствие понятие идиолекта как
такового (что не часто, но встречается) является критичным В этом случае
информант вообще уходит от ответа на вопрос, мог бы он так сказать или нет,
подменяя ожидаемый ответ высказываниями типа «Так говорят».
Представление о требуемой точности перевода. В одном из крайних
случаев информант склонен приводить лишь дословные переводы с языкапосредника, что абсолютно неприемлемо при исследовании многих вопросов
(прежде всего синтаксических). Другая крайность – чрезмерная вольность
перевода, при которой может теряться информация, представляющая ценность
для исследователя
Степень
реальностью.
связи
абстрактного
Очевидно,
что
грамматического
механизмы,
уровня
формирующие
с
оценку
грамматичности и семантическую / прагматическую оценку, различны Однако
не все информанты способны провести эту границу Если предлагаемое для
перевода
предложение
не
соответствует
адекватному
прагматическому
контексту (то есть звучит неестественно, непривычно, а нередко и абсурдно), то
исследователя постигает неудача. Так, неадекватные результаты наблюдались
при попытках получить перевод предложений и конструкций типа «Мальчик
спрятался от девочки за цветком», «Бабочка превращается в куколку», «Юноша
любит девушку в комнате», «ударить петухом по топору», «дерево без
ворон».
Осознание своей языковой компетенции. Недостаточно адекватные
представления о своей языковой компетенции могут либо склонять информанта
к неуверенности в любых своих ответах, либо к чрезмерной уверенности в том,
что все, что он говорит, – безоговорочная истина. Особенно подозрительно, с
этой точки зрения, выглядят попытки информанта приводить «статистические»
оценки (например, «так говорят 25% людей в нашей деревне»).
Представление о грамматичности. Вопрос об оценке некоторой
конструкции как допустимой / невозможной представляет проблему для любого
носителя языка (в том числе и для квалифицированного лингвиста). Очевидно,
что достоверности материала препятствует склонность информанта расценивать
как допустимые даже самые периферийные конструкции, равно как и
склонность
отрицать
любую
конструкцию,
вызывающую
минимальное
сомнение
Понимание задачи исследователя. Задавая вопрос, лингвист должен
учитывать степень проницательности информанта в понимании задач
исследователя. С одной стороны, практически невозможно работать с
информантом, который при вопросе о допустимости употребления некоторого
падежа отрицает всю конструкцию только из-за того, что исследователь
неправильно произнес какой-либо звук. С другой стороны, желание информанта
помочь исследователю (в частности, дать ответ «да», чтобы исследователь был
«доволен») требует от последнего умения завуалировать свой вопрос так, чтобы
получить действительно достоверный ответ.