Гершунский Б
реклама
Гершунский Б.С. Готово ли современное образование ответить на вызовы XXI века? // Педагогика. - №10. – 2001. – С. 3-12 дпн, ак.РАО Инст. теории образ. и педаг. РАО Готово ли современное образование ответить на вызовы XXI века? Б.С.Гершунский ...Именно в конвергенции я вижу единственный путь спасения человечества. А.Д.Сахаров Which attitudes and world views should have people in order to become aware of the moral degradation danger and that of physical death of civilization? Does the contemporary education assist to teach them to withstand this evil actively and purposefully? 11 сентября 2001 г. на арену мировой истории во всей своей зловещей мощи вышел международный терроризм. В результате невиданной доселе авиаатаки одномоментно погибли тысячи ни в чем не повинных людей. Были разрушены архитектурные символы, казалось бы, устойчиво благополучного западного мира в самом центре его неформальной столицы — НьюЙорке. Мир изменился в одночасье... Первой реакцией на столь вызывающую акцию стала военная операция содружества государств во главе с США против талибского режима, укоренившегося в Афганистане. Усилиями политиков и средств массовой информации мировое зло было немедленно персонифицировано: террорист № 1 — арабский мультимиллионер Усама Бен Ладен, возглавляющий разветвленную террористическую организацию "Аль-Каи-да". Идейной базой международного терроризма было признано ультрарадикальное религиозное направление ислама, искажающее это учение, возводящее смертоносную борьбу с неверными в ранг высшей духовной добродетели... С терроризмом надо бороться. Непримиримо и решительно. Всегда и везде. Используя любые, в том числе и военные средства. Но не менее важным представляется поиск глубинных причин экстремальной непримиримости в человеческих отношениях, порождающей крайние формы силового утверждения своей и только своей правды, своего и только своего образа жизни и образа мыслей. Стали, наконец, очевидными для всех доведенные до предела противоречия мировоззренческого характера. Усиливающееся противостояние по сути своей есть предвестник столь вероятного в будущем глобального цивилизационного апокалипсиса — духовная деградация приведет человечество к физической гибели. Но причем же здесь, казалось бы, образование? Разве мировые катаклизмы в современном мире порождены несовершенством образования? Разве даже самое лучшее образование одной страны или ряда стран может сколько-нибудь эффективно влиять на будущее всего мира, всей цивилизации? Накормите голодных, устраните вопиющие различия в уровне жизни богатых и бедных, ищите пути упреждения и предотвращения больших и малых конфликтов — и мир будет спасен... Но кто и как будет это делать? Пора осознать: все люди, от президентов до рядовых граждан, — продукт системы образования. Какими же убеждениями, каким мировоззрением должны обладать люди, чтобы осознать опасность гибели человечества и активно, целенаправленно, терпеливо, повседневно противостоять этому? Кто и как сможет увидеть и поддержать реальные движущие силы прогрессивного развития человечества, осознать высшую ценность каждого человека, пришедшего в этот мир, способного и обязанного реализовать себя в полной мере? Кто и как сможет шаг за шагом возвышать в мире дух доброжелательности, взаимообогащающего сотрудничества, толерантности и дружбы между людьми, между народами, государствами? 4 Ответы на эти вопросы в решающей мере зависят от сферы образования, от направленности и результативности обучения и воспитания подрастающих поколений, от их интеллектуальных, нравственных качеств. Рефлексивная сила прогнозов. На рубеже веков и тысячелетий естественно возрастает интерес к прогнозам, к тем тенденциям и закономерностям, которые предопределяют развитие любой сферы деятельности. Человеку свойственно желание предвидеть хотя бы в общих чертах будущее, в котором предстоит жить ему самому, его потомкам. Непрерывная связь времен — прошлого, настоящего и будущего, — как это ни парадоксально звучит, носит отнюдь не однонаправленный характер. Конечно, время нельзя повернуть вспять, но, даже предвосхищая будущее, в чем-то идеализируя его, мы тем не менее влияем на настоящее, более глубоко оцениваем пройденный путь и реалии сегодняшней жизни, стремимся поддержать те ростки нового, которые хотелось бы развить, и, напротив, избавиться от уродливых пороков, перед которыми должен быть поставлен этически оправданный заслон. Рефлексией будущего в настоящее, обратной связью между ними обосновано популярное ныне, но кажущееся совершенно неправдоподобным словосочетание "воспоминания о будущем...". Но оно при всей своей метафоричности имеет глубокий мировоззренческий смысл, отражая двунаправленность связи времен, целостность и единство материально-духовного пространства мироздания и пространства временного. Чаще всего разрабатываемые прогнозы связаны с научно-техническими достижениями как локального, отраслевого, так и глобального масштаба. Сфера науки, техники. производства имеет дело с достаточно конкретными, осязаемыми явлениями, процессами, с относительно четкими критериями эффективности вводимых новшеств. их соответствия потребностям в совершенствовании тех или иных сторон материальной жизни людей. Такие прогнозы — наиболее благодарный вид предвосхищения будущего. Они принципиально проверяемы в короткие сроки, на этом построен маркетинг, а все более грандиозные научно-технические достижения неизбежно поражают человеческое воображение, стимулируя и ускоряя тем самым процесс реализации прогностических идей и научных изысканий. Что же касается прогнозов в сфере общественных явлений и социальных наук и тем более в сфере формирования индивидуального и общественного миропонимания, мировоззрения, то они традиционно считаются делом бесперспективным, ненадежным, лежащим в плоскости умозрительных утопий и схоластических рассуждений. А проблематичность проверки их результатов и вовсе ставит под сомнение целесообразность прогностических исследований в духовной сфере общества. Поэтому и отношение к ним весьма прохладное, снисходительно-ироническое, несерьезное. Ведь говорить о каких-либо устойчивых, повторяющихся социальных законах или закономерностях, основанных на жесткой детерминации, стойких причинно-следственных связях и имеющих силу объективно обусловленной необходимости, преодолевающей множество значимых случайностей, действительно весьма трудно. Но времена меняются. Ширится осознание того, что будущее человеческих сообществ, цивилизации в целом зависит вовсе не от материальных носителей достижений человеческого разума. Созидание — процесс сложный и длительный, он не может быть "безлюдным", полностью обеспечиваться бездушными механизмами. Он предполагает наличие доброй воли людей — субъектов созидания. Обратный процесс — разрушение — в основе своей рутинный, хотя и в этом деле находятся свои виртуозы, "гении". Созидание же — явление всегда творческое. связанное с постоянной динамикой и корректировкой целей, поиском оптимальных вариантов их достижения, оценкой соотношения целей, средств и результатов деятельности, предполагает использование нравственных ориентиров и ограничителей, удерживающих процесс в рамках управляемости. Лишь при самом активном, творческом, нравственно безупречном включении человека в процесс созидания материальные творения служат ему во благо, а не во зло. Именно поэтому в извечной борьбе созидательных и разрушительных сил, результат которой, собственно, и предопределяет будущее, решающее значение приобретают духовные факторы. 5 В современном мире уже нельзя рассчитывать на самопроизвольное, синергетически обусловленное доминирование сил созидания, и пора понять: стихийным, лавинообразно нарастающим может быть лишь разрушение, созидание же всегда целенаправленно. Поэтому в борьбе добра со ' злом нет места ни компромиссу, ни паритету. Иллюзия их равновесия обманчива и крайне опасна. Образование на острие прогностических проблем. Принято считать, и это вполне правомерно, что самым непосредственным и работоспособным "агентом" будущего является сфера образования. Именно образование принципиально "работает" на будущее, предопределяя личностные качества каждого человека, его знания, умения, навыки, мировоззренческие и поведенческие приоритеты, а следовательно, экономический, нравственный, духовный потенциал общества, цивилизации в целом. Вполне естественно, что и само образование как глобальное и весьма специфическое социальное явление, получившее в буквальном смысле повсеместное распространение и развитие, не может быть вне зоны специальных прогностических исследований. Прогностическим функциям образования посвящено немало исследований в разных странах. Но чаще всего речь идет о локальном, аспектном анализе его влияния на внешнюю среду — экономику, политику, культуру, науку. Такие исследования чрезвычайно важны, но обычно они как бы "отталкиваются" от существующего состояния образования в расчете на то, что оно пребывает в малоподвижном, статичном, "ставшем" виде и именно в этом виде детерминирует те или иные изменения в обществе. Очевидно, такой подход не может быть признан достаточным. Сфера образования находится в постоянной динамике, чутко реагируя на изменения во внешней среде, адаптируясь к ее меняющимся потребностям и вместе с тем активно влияя на ее состояние, предопределяет и сами эти потребности. Иерархия прогностических исследований в сфере образования отличается многоуровневостью и сложностью хотя бы потому, что и само образование как целостная система характеризуется весьма сложной структурой, отражающей естественные различия и философско-образовательных доктрин, и вполне реальных, повседневных образовательных проблем на разных ступенях и для разных профилей практической педагогической деятельности. Но при всем многообразии прогностических проблем существуют некие общие тенденции, некие инварианты тенденций и тех изменений, которые объективно складываются в образовательном и во внешнем по отношению к нему пространстве. Вполне понятно, что такие инварианты касаются преимущественно наиболее общих философских, мировоззренческих вопросов, связанных с пониманием самой сущности образования, его важнейших функций и методов, взаимосвязей с обществом. Образование и общество — это одна система, и истинные масштабы ее нами пока еще не осознаются вполне. Ясно одно: любые сколько-нибудь глобальные проблемы, с которыми сталкивается общество, социум, цивилизация в целом, неизбежно сказываются и на состоянии образования. И вместе с тем именно оно, откликаясь на общественные и цивилизаци-онные проблемы, будучи чувствительным к ним, способно и обязано оказывать существенное влияние на развитие тех или иных внешних тенденций, поддерживать или. напротив, тормозить их, упреждая развитие событий. Все это крайне важно осознавать, поскольку именно такое понимание функций образования лежит в основе доказательств приоритетной значимости развития образования для цивилизации, отдельного государства, общества, каждого человека. Вполне естественно, что, обсуждая стратегические вопросы развития образования, необходимо учитывать всю совокупность фоновых политических и социальноэкономических проблем, выходящих далеко за рамки собственно образовательной тематики. Решение глобальных цивилизационных задач, — а именно такие задачи стоят перед современным человечеством, вступившим в новый век и новое тысячелетие, — не может быть простым. 6 Оно требует неординарных идей и смелых, принципиально новых подходов, которые в критериях нашего сегодняшнего, преимущественно технократического мышления могут показаться утопичными, не имеющими никаких шансов на практическую реализацию. Важно преодолеть стереотипы сознания. Важно понять, что все начинается с идеи. Вопрос лишь в том, удастся ли обеспечить ее реализацию, удастся ли "технологизировать" идею, последовательно обращая ее в конструктивную гипотезу, теоретическую концепцию, развернутую целевую программу, наконец, в конкретный план практических действий. Дорогу же, как известно, осилит идущий... Глобальные проблемы XXI в. — вызов сфере образования. В чем их суть? Сможет ли сфера образования осознать свою меру ответственности в поисках их разрешения? Как, каким путем должно развиваться образование в будущем, в чем должны состоять его стратегические приоритеты и ценности, его важнейшие функции? В попытках ответить на эти сложнейшие вопросы раскрывается смысл философии образования, ее содержание и практико-ориентированные технологии. Нельзя не видеть: XX век принес человечеству не только выдающиеся достижения в науке, технике и технологии, прорыв в космос, незабываемые образцы благородства и величия человеческого духа, обогащение культурного наследия, достижения в сфере литературы и искусства. Он принес и глобальные, катастрофические по своим последствиям разрушительные катаклизмы, войны и революции, тоталитаризм и фашизм, расовую ненависть, межнациональные и религиозные распри, международный терроризм, реальную опасность ядерного взаимоуничтожения и экологического коллапса, трудно поправимые деформации нравственных идеалов и ценностей. Это был век резкой поляризации экономического могущества и богатства, с одной стороны, и потрясающей бедности и нищеты, с другой. Век все еще непобежденных смертоносных болезней и удручающей по своим масштабам (около миллиарда человек...) неграмотности. Век торжества грубой военной силы, экономического диктата и шантажа, примитивной, рассчитанной на низменные человеческие инстинкты политики, все еще не изжитого во многих странах мира произвола и беззакония. Век резкого усиления напряженности, нетерпимости в человеческих отношениях из-за трудно преодолимой ментальной несовместимости людей и человеческих сообществ, не говоря уже о позорных фактах геноцида, реанимации фашизма, тоталитарных и диктаторских политических режимов, попрании элементарных прав человека, репрессивного подавления инакомыслия и демократических свобод. Речь идет в буквальном смысле о физическом выживании человечества, о предотвращении нравственной деградации человека и человеческих сообществ. Вместе с тем речь идет и о безразличии, безответственности, нравственном преступлении ныне живущих поколений перед поколениями будущими, в наследство которым достается разобщенный, раздираемый непримиримыми противоречиями и враждой мир. Несет ли образование свою долю ответственности за те крайне неблагоприятные тенденции в нравственной, духовной сфере человеческой цивилизации, которые сложились в XX в. и ставят под угрозу саму жизнь на планете Земля? Да, несет. Сфера образования, несомненно, имеет самое непосредственное отношение к происходящим в мире событиям, в том числе и к тем негативным тенденциям, которые все более явственно дают о себе знать. Ибо причиной их в конечном счете является сам человек, потерявший веру в нравственные, духовные ценности мира и смысл человеческой жизни, тем самым лишившийся жизненных ориентиров и не находящий ответов на важнейшие мировоззренческие вопросы ни в науке, ни в религии, ни в образовании. Но именно образование и только оно в состоянии переломить катастрофически нарастающие негативные тенденции в духовной сфере. Только ему посильна поистине историческая роль в спасительной интеграции и гармонизации знания и веры, в упреждении необратимых деформаций в менталитете как локальных общностей, так и цивилизации в целом, а главное — в возрождении и непрерывном обогащении высших нравственных идеалов и жизненных приоритетов. 7 Итак, первая и, возможно, главная составляющая глобального вызова XXI в., обращенного к цивилизации, состоит в проблеме гармоничного единения знания и веры, их мировоззренческого синтеза, возвращения человеку понимания смысла его жизни, веры в свое уникальное предназначение и знания путей наиболее полной жизненной самореализации. От образования зависит, сможет ли человечество избавиться от архаичных мистических, иррациональных догматов, уводящих человека от реалий жизни и фактически унижающих его. Именно в этом состоит важнейшая — веросозидающая функция образования. Это особенно важно сейчас, в условиях активизации набирающего силу религиозного фундаментализма, по существу, фанатизма агрессивного, радикального толка, проповедующего не столько культ жизни, сколько культ смерти и возводящего самоубийство террористов-камикадзе и убийство ни в чем не повинных людей в результате террористических актов в ранг высшей доблести, якобы гарантирующей личное бессмертие в раю после земной жизни... Далее. Пора осознать: мир коренным образом изменился. Нет ни одной важной, ключевой для человеческой цивилизации проблемы, которая имела бы решение на уровне национально-государственной самодостаточности. Выдающийся мыслитель XX в. А.Д.Сахаров по этому поводу писал: "Только в глобальном масштабе возможно решение основных научно-технических задач современности, например, таких, как создание ядерной и термоядерной энергетики, новой сельскохозяйственной технологии, производство синтетических заменителей белка, проблемы градостроительства, разработка безвредной для природы промышленной технологии, освоение космоса, борьба с раком и сердечно-сосудистыми заболеваниями, разработка кибернетической техники и др. Эти задачи требуют многомиллиардных затрат, непосильных для отдельного государства... Только в глобальном масштабе возможны разработка и осуществление стратегии развития человеческого общества на Земле, совместимой с продолжением существования человечества..." (Сахаров А.Д. О стране и мире. Нью-Йорк, 1976. С. 116—119). Осознается ли этот, продиктованный тревогой за судьбу мира, страстный призыв к единению ныне живущими поколениями? Воспринят ли он если не в качестве руководства к действиям, то хотя бы как информация к размышлению вершителями судеб мира? Отозвалась ли на него сфера образования и культуры, осознает ли она свою роль и свои возможности, свой поистине незаменимый вклад в решение этой фактически безальтернативной проблемы? Нет. Пока нет. Можно ли быть безразличными к таким вопросам? Сможет ли человеческая цивилизация осознать губительные тенденции планетарного масштаба, сложившиеся в XX в. и уже дающие о себе знать в начале XXI в.? Сможет ли возвыситься над повседневными заботами, заглянуть в будущее, ужаснуться и предпринять необходимые упредительные меры для предотвращения глобальной катастрофы? Или, лишь причитая и вздыхая о фатальной неизбежности собственного конца, разобщенные человеческие сообщества так и будут плестись в хвосте событий, пассивно созерцая ускоряющийся процесс сползания в бездну нравственной деградации и физического небытия? Никакие богатства, никакие надежды отсидеться, отгородиться от мировых проблем ядерным щитом или иллюзорным новым "железным занавесом" преступного нравственного безразличия не помогут, не смогут помочь... Итак, вторая составляющая глобального вызова будущего состоит в объективной необходимости единения, конвергенции, духовной интеграции человеческих сообществ, преодоления их разобщенности, ментальной, мировоззренческой несовместимости, постоянной угрозы конфронтации. Осознается ли этот вызов грядущего века современным образованием? Проявляет ли оно свое отношение к столь судьбоносным для человечества проблемам? Ищет ли. находит ли свои специфические способы реагирования на все более угрожающие тенденции? 8 Нет. Пока нет... По-видимому, пришла пора понять, что миром правят и мировой историей движут отнюдь не временщики-политики, монархи и президенты с их гипертрофированной жаждой власти. Не финансовые и промышленные магнаты, обладающие огромным, но эгоистичным в своей сущности экономическим могуществом. Не воинствующие генералы, одержимые манией величия, милитаристскими притязаниями и амбициями. Не мировые религии, стремящиеся трансформировать собственные ценности и представления о все еще непознанных законах мироздания в собрание непререкаемых мировоззренческих и поведенческих догм и канонов. Не революционеры-реформаторы, верящие в возможность одномоментных силовых преобразований сложившихся человеческих отношений. И не философы-провидцы, выдвигающие более или менее правдоподобные гипотезы и модели общественного прогресса в надежде на массовую человеческую поддержку своих умозрительных конструкций. В конечном счете и локальными человеческими поступками, и мировой историей в целом движет менталитет — глубинные, "корневые" мировоззренческие основания индивидуального и общественного поведения. Историю человеческой цивилизации можно понять не путем скрупулезного изучения и сопоставления тех или иных исторических явлений, событий и фактов (хотя и это необходимо), а лишь на основе изучения истинных движущих, созидательных сил поведения человека и общества, лишь в ее ментальном измерении. Точно так же и предвидение будущего возможно только на основе изучения ментальных предпочтений и жизненных приоритетов человеческих сообществ. Именно менталитет, индивидуальный и общественный, должен быть в фокусе внимания всех без исключения общественных наук. Несомненно, наукоемкая, отнюдь не только психологическая, но и социо-культурная. нравственная категория "ментальность" должна привлечь повышенное внимание и сферы образования, отражаясь прежде всего в ее аксиологических, ценностно-целевых приоритетах. Менталитет — субстанция духовная. Складываясь исторически, индивидуальный и общественный менталитет является производным культуры того или иного народа, его религии, уклада жизни, философских идей и. конечно же, образования. Связь между менталитетом и образованием двойственная, обоюдная. С одной стороны, характер образовательной деятельности в том или ином социуме зависит от его ментальных приоритетов. С другой — и сами эти приоритеты, жизненные ценности и идеалы зависят от образовательных потенций общества, его стремления к воспроизводству в каждом последующем поколении собственных культурных традиций и нравственных устоев, к их непрерывному обогащению и развитию. Ментальные ценности обладают повышенной устойчивостью и инерционностью, противодействуя насильственным деформациям и форсированным революционно-реформистским преобразованиям и допуская лишь эволюционный путь сколько-нибудь существенных и тем более необратимых изменений. В то же время стабильность, устойчивость менталитета не являются абсолютными. Менталитет нужно не только изучать. Можно и при определенных условиях даже необходимо управлять им — целенаправленно. но терпеливо, неспешно, предпочитая эволюционный путь нетерпеливому революционному рвению, неизменно ведущему к совершенно недопустимому в этой исключительно тонкой духовной сфере насилию. Весь вопрос: в каком направлении, с какой целью и каким путем осуществляется управление? Ведет ли оно к порабощению и угнетению человеческой индивидуальности, насилию над человеческой природой или, напротив, направлено на возвышение человека, создание условий для его свободного, природосообразного самосозидания, самотворчества, самореализации на основе тех высших духовных ценностей, которые восходят к ценностям абсолютным? Ценностям, несомненно, существующим в мире, независимо от того, считать ли их божественным откровением или аккумулированной мудростью человечества, концентратом его многовекового жизненного опыта. 9 Важен в конце концов сам факт их существования. Вопрос же об источнике этих идеалов и ценностей — дело совести каждого свободного человека. Истинная трагедия современного и. вполне возможно, будущего мира связана прежде всего с ментальной несовместимостью людей и народов. Ментальная несовместимость — подлинный бич современной цивилизации. В XX в. силы центробежного, разъединительного, разобщающего характера явно преобладали над силами центростремительными, интегрирующими, объединяющими. Несмотря на усилия ООН, других международных сообществ, стремящихся внести организационное упорядочение в разновекторную мозаику интересов и устремлений стран и народов. глубинные мотивы и установки людей и их исторически сложившихся объединений были и остаются существенно разными. У каждого из них своя правда, свои представления о справедливости и способах достижения жизненно важных целей. Именно эта "разность потенциалов" человеческих желаний и побуждений, усиливаемая и усугубляемая манипуляциями сознанием людей, является основной причиной дезинтеграции, противостояния, вражды и насилия, которые вполне способны погубить мир... В этом и только в этом — истоки и локального. и геополитического противоборства различных идеологий и общественных систем, национальноэтнической нетерпимости и межнациональных конфликтов, противостояния мировых религий и цивилизаций. В этом же — истинные причины все более широкого распространения международного терроризма, который, как показывает печальный опыт последних лет. перерос патологию индивидуальных разрушительных побуждений и. по сути. вошел в арсенал средств разрешения межгосударственных. межрелигиозных, межнациональных споров цивилизацнонного масштаба. Опасность состоит в том. что изощренные достижения науки и техники достаточно просто материализуют, казалось бы. сугубо духовное, ментальное противостояние, а все более возрастающие антагонистические материально-духовные потенции на разных полюсах этой чудовищной по своей мощи "батареи" в конечном счете могут вызвать разряд глобальной разрушительной силы. Есть только два типа отношений к "чужой" правде, к иному мироощущению, иной ментальности — "понять" или "подавить"... Первый тип отношений предполагает наличие у субъектов ментального взаимодействия ума, терпимости, сочувствия, доброжелательности, альтруизма, возможно, в каких-то случаях благородной жертвенности... И, конечно же, знаний о менталитете. ментальных ценностях и приоритетах как своего народа, так и других народов. Второй тип отношений апеллирует к силе и только к силе, наличие которой, как известно, допускает неразвитость ума... Разрушительность и бесчеловечность таких отношений очевидны и в полной мере подтверждены многочисленными деструктивными коллизиями в истории человечества. Нет необходимости доказывать, что все еще главенствующая в современном мире концепция "сила против силы" применительно к явлениям нематериального, духовного, ментального порядка успеха принести не может. До определенного момента. разумеется, эффективна политика силового сдерживания, экономического диктата или, напротив, экономического ублажения потенциальных агрессоров или международных террористов любого ранга. Но только до определенного момента. Ни одно, даже самое богатое и могущественное в военном отношении государство в конечном счете не выдержит бремени огромных и все возрастающих расходов на сомнительное по своим последствиям удержание неустойчивого равновесия, балансирования на грани жизни и смерти. Накапливаемое десятилетиями экономическое и военное могущество может быть сведено на нет практически любым коллективным или индивидуальным агрессором, террористом, дорвавшимся до сверхмощного ядерного, химического или биологического оружия даже в его небольших дозах. А сделать это при наличии злой воли. стимулируемой обидой, непониманием, ущемлением прав и достоинства, главным образом ментальной несовместимостью людей и человеческих сообществ, в современном и тем более в будущем мире не составит большого труда. 10 Разрушителям всегда проще. Погубить мир, причем погубить в одночасье, куда легче, чем его сохранить. Единственная надежда — на объединительную силу идей, духовных ценностей и приоритетов, способных остановить углубляющийся процесс раскола цивилизации, сплотить людей при всех различиях их ментальных предпочтений. Задача сверхсложная. Но иного просто не дано. Или — или... Именно в этом, в необходимости осознания глубинных, ментальных оснований движущих сил развития цивилизации и в активном воздействии на эти ментальные основания, на характеристики индивидуального и коллективного менталитета в направлении нравственного, духовного прогресса человечества, толерантности, жизнесохранения и жизнесозидания, состоит суть третьей важнейшей составляющей вызова XXI в. Пора осознать стратегические приоритеты. Приходится констатировать, что, будучи наиболее технологичной сферой, напрямую связанной со становлением личности человека и формированием интеллектуальных, духовных, нравственных ценностей человеческого сообщества, сфера образования все еще не выполняет своей главной — интегративной функции, способствующей духовному единению и взаимопониманию людей, не выполняет своего — прогностически наиболее важного — культурообразующего, веросозида-ющего, менталеформирующего предназначения, остается в стороне от острейшей проблемы — мировоззренческого синтеза знания и веры. Увлекшись действительно впечатляющими достижениями науки и техники в XX в., сфера образования практически во всех странах мира занялась главным образом трансляцией из поколения в поколение достаточно узких, по существу, фрагментарных, технократически ориентированных знаний, умений и навыков. С этой своей задачей образование справляется более или менее успешно. Что же касается формирования у учащихся целостной картины окружающего материального и духовного мира, способствующей осознанию принадлежности каждого из них к единому человеческому сообществу, восприятию ценностей духовных, культурных, нравственных в их национальном и общечеловеческом понимании, ознакомлению с образом жизни, ценностями и приоритетами разных народов мира, то связанные с этим образовательно-воспитательные, гуманитарные по своей природе цели в лучшем случае лишь декларируются на популистском, лозунговом уровне, а в худшем — игнорируются вовсе. Следует ли удивляться в этом случае, что столь важное для будущего цивилизации качество человека и общества, как толерантность, терпимость и доброжелательное отношение к другим людям, к другим народам, к их образу жизни и мысли, фактически остается вне зоны повышенного внимания теории и практики образования? Нельзя не видеть и того, что совершенствование средств обучения и педагогических технологий явно опережает осознание сложной иерархии ценностей и целей образования. Создается далеко не безупречная с точки зрения здравого смысла ситуация, когда разработка весьма дорогостоящей педагогической технологии проводится фактически... ради нее самой, когда педагогический процесс осуществляется ради него самого. Но даже самый изощренный и перенасыщенный техническими средствами процесс только тогда имеет какой-либо смысл, когда заранее известно, для чего он осуществляется, каковы его ближние и дальние цели, каким видится ожидаемый результат. В противном случае (когда средства опережают цели) нарушается элементарная логика любой целенаправленной деятельности — "телега", как говорится, ставится впереди "лошади". Приходится констатировать, что столь важные документы, как всевозможные концепции, доктрины и программы реформирования и модернизации образования, ориентируются преимущественно на разработку технологии образовательной деятельности (содержание: методы, средства, организационные формы обучения на разных ступенях образования) и на улучшение (в лучшем случае, конечно) финансового обеспечения сферы образования. По принципу: больше денег — лучше система образования, меньше — хуже... 11 Что же касается центральных вопросов: во имя чего проводятся те или иные преобразования, какие ценности и цели при этом предполагается реализовать, каким путем сфера образования сможет влиять на важнейшие жизненно важные духовные, нравственные параметры жизнедеятельности человека, общества, государства, то им чаще всего не уделяется должного внимания. Реформирование без цели... Именно такой диагноз может быть поставлен подобным, имитационным по своей сути попыткам вывести сферу образования на качественно новый уровень. Невнимание к высшим ценностям и целям образования, пассивное восприятие тех жизненных приоритетов, которые стихийно складываются в обществе, — едва ли не главный порок современного образования. При этом образование лишается своей важнейшей опережающей, прогностической функции, теряет возможность влиять на общественные идеалы, вести активную, преобразовательную работу по их совершенствованию. Что же касается культуры и нравственности, то считается само собой разумеющимся, что, однажды провозгласив гуманистические ценности и систематически декларируя неизменную приверженность им, общество и государство свои нравственные функции выполняют сполна. Далее, как предполагается, эти духовные ориентиры якобы автоматически "овладевают массами" без каких-либо специальных образовательных усилий. Надо ли удивляться тому, что и абстрактные, во многом надуманные образовательные доктрины социалистического, "стадного" коллективизма, и сугубо индивидуалистические фило-софско-образовательные концепции, ориентированные преимущественно на потребительские ценности мира частного предпринимательства и рыночной конкуренции, перед лицом принципиально новых гуманитарных проблем цивилизационного масштаба все более очевидно не срабатывают, отторгаются, оказываются идейно несостоятельными и практически непродуктивными? В повседневной жизни не обойтись без политических решений и взаимоприемлемых соглашений, без все более обременительных для государств-спонсоров экономических инъекций и упреждающих агрессию вспомосуществований. Не обойтись без насилия в борьбе с преступностью, терроризмом, агрессией. Наверное, не обойтись и без веры в здравый смысл человека разумного... Но ни частные, во многом вынужденные меры "пожарного" характера, ни упование на будто бы предопределенное свыше торжество добра над злом не могут остановить процесс разрушения, кардинально переломить негативные тенденции в развитии цивилизации. Эти меры являются сугубо тактическими, ситуативными. Что же касается долговременной перспективы, а главное — надежности подобных упреждающих мер, то здесь особых оснований для оптимизма нет. Нужны прорывы стратегического масштаба. Именно на уровне планетарного сознания, на уровне мироощущения всеединства человеческой цивилизации, насущной необходимости духовной конвергенции и интеграции все еще существенно различных социумов возможен выход из глобального мирового кризиса современного образования. И это — вовсе не декларативный призыв к построению очередной утопической образовательной парадигмы, основанной лишь на благих пожеланиях и слепой вере в якобы неизбежное торжество добра над злом. Времена действительно изменились. Хотя в повседневной рутине быстротекущей жизни мы как-то не замечаем этого и продолжаем, что называется, плыть по течению. Но что же делать, если перед лицом уже вполне зримого и ощутимого цивилизационного апокалипсиса именно "утопии" человеческого всеединства, надежда на реальность конвергенции и духовной интеграции пока еще разобщенных человеческих сообществ оказываются едва ли не единственной стратегической возможностью спасения? Цинично отбросить эти утопии, как говорится, "с порога", иронизируя по поводу наивности их авторов, или все же всерьез заняться "технологизацией утопий", без которых любые, даже самые привлекательные идеи действительно оказываются декларативными, а значит, и нереалистичными? 12 Если конвергенция, духовная интеграция, сотрудничество и взаимопонимание — единственно возможный путь выживания и прогрессивного развития человеческой цивилизации, то эти же идеи должны быть главенствующими и в сфере образования, предопределяя ведущие стратегические направления ее развития, высшие по своей значимости цели и задачи всего процесса обучения, воспитания и развития учащихся. Наиболее серьезная, инвариантная для разных стран проблема образования, на наш взгляд, связана с фактическим отсутствием четкой и продуманной политики в этой сфере, с невниманием к ее прогностическому, философскому обоснованию. Но для этого должны получить приоритетное развитие проблемы разработки всего комплекса вопросов, связанных с фактическим становлением новой отрасли научных знаний — философии образования. Новой прежде всего потому, что, несмотря на достаточную популярность такого словосочетания, смысл, вкладываемый в него, содержательная характеристика этого понятия все еще остаются крайне неопределенными. Вполне естественно, что и функции философии образования также остаются вне зоны специальных науковедческих и тем более прогностических исследований. Между тем уже из краткого рассмотрения глобальных проблем, напрямую связанных с мировоззренческим, нравственным, духовным потенциалом человека и общества и определяющих, по существу, реакцию человеческого сообщества на вызовы грядущего века, вполне очевидно, что без соответствующих изменений в сфере образования решить такие проблемы не удастся. Необходимо найти пути сближения и постепенной интеграции различных философских доктрин образования как важнейшего условия формирования единого мирового образовательного пространства. интеграции национальных образовательных систем и стратегий на началах возможно более полной совместимости, международного консенсуса в признании универсальных образовательных и воспитательных идеалов и ценностей при непременном сохранении и поддержке наг^юнальных особенностей и приоритетов интегрируемых образовательных систем. Следует рассматривать эту задачу в качестве необходимого и наиболее реального этапа на пути духовного взаимодействия и интеграции социумов, движения к идеалам человеческого всеединства и взаимопонимания. Но коренные преобразования возможны только при условии первоочередного решения наиболее общих образовательных проблем, определяющих роль и место образования в решении глобальных цивили-зационных задач, его важнейшие функции, политические и стратегические приоритеты, ценностно-целевые ориентации, технологические возможности реализации многообразных психолого-педагогических задач. Эти общие проблемы имеют ярко выраженный междисциплинарный характер, а следовательно, и само образование, несомненно. является объектом приложения самых разных наук.
