Первичный Замысел в начале анализа и Dialogical Self Лаврова
реклама
Первичный Замысел в начале анализа и Dialogical Self Лаврова Оксана В современной психологии существует направление, которое активно исследует интерактивные формы человеческого существования – Dialogical Self. ДВОЕ, семья, организация – это неразрывно связанные друг с другом матрицы отношений в Мире людей, в основе которых лежит архетипическая диалогическая Самость. Архетипический аспект Dialogical Self предполагает существование первичной связи Dialogical Self с сакральныой диадой «Бог – Я», из чего следует, что, только определив себя по отношению к Трансцендентному и узрев свою микроскопичность во Вселенной, человек становится способен вырастить в себе нечто подлинное. Первичный Замысел А.Рублев Спас Вседержитель 1 Сакральная диада присутствует В НАЧАЛЕ Всего, в том числе, и в начале анализа. В отсутствии актуализированной сакральной диады в психике человека рождаются «вакансии на место «Бога», которое могут занимать сам человек, либо Другой (психоаналитик в том числе), либо Мир. Необходимость Другого для полноценного существования Я заложена в самом базисе бессознательного, структурной единицей которого является, по мнению К.Юнга, архетип, как спонтанно возникающий оформленный порядок, в котором интегрируются индивидуальный и коллективный опыт человечества. Диалогический архетип Самости Л. Кранах Старший «Адам и Ева» Диалогический архетип Самости (Dialogical Self) в самом общем смысле является матрицей существования человека в Мире людей, и любое диадное взаимодействие может быть представлено воплощенной Диалогической Самостью (Dialogical Self) – базовой матрицей Бытия человека как социального и сознательного существа. Как если бы в самом центре человеческой психики 2 находилось сразу ДВА места, объединенные в ОДНО – на одном полюсе которого находится Я, а на другом полюсе есть место для Другого. Из известных диад, реконструирующих диалогическую матрицу при непосредственном участии социума, особое историческое значение имеют: сакральные диады – «человек и Бог», непостижимая изначальность и конечность, лежащая в основе Всего, в реконструкции которой обычно участвовали в качестве посредников шаманы, священники, старцы и святые; социальные диады – «человек и Мир», совокупность рамок и долженствований социума, требующая освоения различных ролей, в которых роль связующего посредника выполняет, прежде всего, культура («отец-дитя»); психоаналитические диады – «пациент и его бессознательное», в которых роль посредника отводится психоаналитику, как правило, реконструирующему отношения в первичной диаде «мать-дитя». Психотерапия как вид профессиональной деятельности по реконструкции диалогической матрицы имеет своим предметом диадические отношения «мать – дитя», вписывающихся в более широкие отношения «Эго – Альтер Эго» и «Я – Другой». Сакральная диада Икона Божьей Матери Ченстоховской, «Черная Мадонна» 3 И мать, и психотерапевт в диадической связи с Другим – ребенком, пациентом, клиентом, – рискуют получить к себе отношение, предназначающееся Богу, т.к. эта первичная связь неосознаваема, но каждая Душа помнит ее главное качество, переживаемое как поток безусловной ЛЮБВИ, и хочет воспроизвести его в отношениях с человеком. Не найдя его в людях, человек сталкивается с необходимостью выращивать любовь в себе, потому что оказывается, что отдавать любовь так же приятно, как и получать, – научившись принимать ту любовь, которой любят люди. Ожидание получить от Другого человека божественную любовь не может быть удовлетворено, но им искушаются все люди в юности, отчего страдают, с трудом принимая это – с одной стороны. В психоаналитической диаде проекция Божественной Самости на аналитика и ожидание получения безусловного принятия могут привести, с другой стороны, к идентификации аналитика с этой мощной архетипической структурой. Очень сложно отказаться от подобного отношения – как любимому, так и аналитику. Если выделить развивающий аспект запроса на анализ, то обращение современного человека к аналитику можно рассматривать как выражение своей осознанной необходимости в Другом и (не всегда осознанную) готовность быть не только выслушанным, но и принимающим инаковость Другого. И на первых этапах психотерапии анализанды проявляют свою привычную позицию по отношению к Другому – в том, как они располагают себя по отношению к аналитику, наделяя его в переносе качествами, извлеченными из опыта прежних отношений и интроецированных в структуру психики. Поэтому начало анализа всегда сфокусировано на процессах постижения анализандом себя – через присутствие Другого, который остается невидимым и неузнанным до тех пор, пока анализанд не обретет себя. В начале анализа неизбежно реконструируются особенности архаической и нарциссической диад, в которых воспроизводятся интроецированные отношения анализанда, воплощаемые им в реальных отношениях, которыми он неудовлетворен: архаические существующая диады, со первооснова времен человеческого палеолита, бытия, предполагающая формирование зависимых отношений, построенных по принципу долженствования-подчинения матриархатных, (например, воспроизводящих патриархатных доминирование или одной противоположности над другой); 4 Архаическая диада П.Брейгель «Две обезьяны» нарциссические диады, возникающие как этап развития Эго, связанный с потребностью отражения в Другом, в некотором смысле представляют собой современную разновидность архаической диады, обуславливающей существование одного одинокого Я, сосредоточенного на себе и удовлетворяющего себя, за счет Другого; Нарциссическая диада Н. Пуссен «Нарцисс и Эхо» со-автономные диады, интегрирующие в отношениях связанность-разделенность, живое свидетельство того, что между Двумя могут установиться отношения Иного с Иным, которые предполагают наличие в каждом способности к различению Я и не5 Я, готовности к принятию добровольных долженствований друг к другу. Сакральная триада Б.Микеланджело «Святое семейство» Символ «Святого семейства» (или архетип символической семьи) включает в себя, кроме диад, триаду «мать-отец-дитя», вовлеченных в отношения с Трансцентдентным, с четвертым элементом, образуя кватернион или четверицу. В каком-то смысле индивидуированный субъект восходит к интегрированному состоянию Эго-Самость через выход к четверичности, что и определяет его способность к со-автономии в отношениях с Другим. Свободный выбор своего «должен» или «должна» в отношениях соавтономии отличает зрелую личность, преодолевшую душевный инфантилизм и желание получить социальное одобрение. В каком-то смысле и эта внутренняя свобода, и подлинное Я, которые ищет анализанд в отношениях с многоликим аналитиком, уже были даны ему в начале анализа (точнее, в начале жизни и в начале Всего). Ему предстоит это ВСПОМНИТЬ. По мере того, как архаическая диада реконструируется и обретает новые свойства, изменяясь в процессе анализа, происходит ее трансформация в соавтономную диаду, на актуализации и рефлексии которой психотерапия, собственно, и заканчивается. Если архаическая диада только воспроизводится в 6 анализе, а аналитиком неосознанно поддерживается ее нарциссический (или даже сакральный) аспект, то анализ превращается в новую архаичную зависимость и впоследствии может либо прерваться, либо стать бесконечным. Разумеется, речь идет не о пограничных личностях, которые нуждаются в длительном анализе, и способны к установлению отношений переносимой зависимости, а о невротизированных современных людях. Интроецированные отношения Эго В целом измерения интроецированных отношений Эго, воспроизводимые в реальных отношениях с аналитиком, сводимы к сознательному свободному выбору в нескольких базовых диадических векторах: «Я - Я» - отношение к себе в реальной жизни и к ее укладу; «Я - Ты» - отношения с близкими людьми, опыт любви и созидания удовлетворительных длительных отношений с Другими; «Я - Мы» отношение - с дальним социумом, профессиональная идентификация, гражданская позиция в реальном групповом поведении; «Я - Бог» - о сознательных отношениях с Трансцендентным, основанные на вере и личном опыте нуминозных переживаний. 7 Реальное Эго (явленное, эмпирическое) ведет себя в мире приблизительно так же, как ведут себя протяженные квантовые объекты, которым извне довольно жестко задан выбор – существуют места, куда оно не попадет никогда, и места, куда оно попадет скорее всего. Выбор эмпирического, реального Эго извне ограничен несколькими возможными альтернативами мест, обладающих качеством «скорее всего». Тогда как скрытое, возможное Я (Самость) обладает бесконечным числом степеней свободы, трансцендентными индивидуальными свойствами и замыслами. Рефлексивное примирение эмпирического Эго с трансцендентными возможностями Самости можно считать аналогом того, что Фордхам называл «перерастанием» личной проблемы, в отличие от ее «решения», и что лежит в основе развития индивидуации и продуктивного анализа. И в этом смысле запрос анализанда в начале терапии уже обречен на переосмысление и «перерастание» его в конце, как и представления анализанда о том, что же (или кто) мучает его и не дает ему жить. Еще одним конечным аспектом, содержащимся в начале анализа, является умение сохранять свою непрерывность во всех измерениях Эго, и это качество обретается иным качеством осознанности. И именно оно связывает неудовлетворенность собой с неудовлетворенностью отношениями с Другими. Тем, кому удается быть продуктивным только в одиночестве («Я-Я» измерение), находят себя в творчестве, но творчество часто оказывается недостаточно востребовано миром, а человек – достаточно изолированным от мира. Те, кто реализуется исключительно в близких отношениях («Я-ТЫ» измерение), выражая себя в любви и будучи заброшены в любовь, оказываются потерянными в этом мире. Третьи становятся успешны как лидеры в групповом взаимодействии («ЯМЫ» измерение), и, завоевывая все новые и новые карьерные ступеньки, в близких отношениях остаются столь же дистантными и защищенными своей социальной ролью, а социальные достижения без удовлетворенности близкими отношениями обычно выполняют роль защит. Свернутое до одного измерения бытие ограничивает проявления субъекта в иных измерениях. «Я-йные» субъекты пытаются строить близкие (семейные, дружественные) и дистантные (деловые, профессиональные) отношения только ОТ СЕБЯ – и, разумеется, оказываются и вне взаимной любви, и вне социальных достижений, невозможных без разумной кооперации. 8 «Я-йное» бытие субъекта Пень-мандала, фото «Ты-йные» субъекты, похожим образом перенося свой паттерн близких любовных отношений на дистантные отношения и воспроизводя в «Я-Я» измерении отношение к себе, как к диаде «Я-ТЫ», терпят издержки в виде дефицита удовлетворения собственных потребностей и интересов внутри социальных систем. «Ты-йное» бытие субъекта О.Роден «Вечная весна» 9 «Мы-йные» же субъекты, имея целый арсенал социальных достижений, в близких отношениях оказываются во власти правил социума и собственных персонифицированных ролевых образов (директор, учитель, психоаналитик, коуч и т.д.), и лишают таким образом себя радости и боли любви, редуцируя близость до поведенческих алгоритмов. «Мы-йное» бытие субъекта В.И. Мухина «Рабочий и колхозница» Непрерывность бытия, разная в каждом его измерении, оказывается нарушенной, сведенной к одному механизму, который НЕ РАБОТАЕТ во всех измерениях одинаково. Только воплощая себя в каждом из них – ПО-РАЗНОМУ, человек может, наконец, стать обладателем самого себя. Рефлексивное примирение эмпирического Эго с трансцендентными возможностями Самости и удержание непрерывности Бытия – непростые процессы для Эго, к которым, как к неявной цели стремится в одиночку любой развивающийся человек, и обретению которых способствует анализ как диалогическая модель развития Души. Внутри нее – если как следует присмотреться, видно мерцание и перетекание то в Бытие, то в Небытие. Важно не то, есть ли в чьей-то жизни Небытие как нежелательный момент (конечно, есть), а то, сколько времени он находится в его переживании. Адекватное время – это то время, которое требуют сами текущие события жизни. 10 «Золотое сечение» бытия субъекта Леонардо да Винчи «Витрувианский человек» Анализу жизни Души тоже необходимо уделять адекватное время, чтобы большую часть усилий и энергию libido тратить на созидание собственноличного мира отношений и событий, в котором аналитик выступает неким временным промежуточным звеном, по завершению которого анализанд мог снова получить возможность любить, творить добро, время от времени то опускаясь до нечеловеческой «архаичности», то восходя к Первичному Замыслу. Христос Пантократор, древнейшее изображение Христа (6 в н.э.) 11
