Из речи министра пропаганды Германии И. Геббельса о тотальной войне,... "Спортпаласте". 18 февраля 1943 г.

Из речи министра пропаганды Германии И. Геббельса о тотальной войне, произнесенной в
"Спортпаласте". 18 февраля 1943 г.
[...] Итак, вы, сидящие здесь передо мной, представляете в этот момент весь немецкий народ. И я
хотел бы задать вам десять вопросов, на которые вы вместе со всем немецким народом должны дать
мне ответ перед лицом всего мира, а особенно наших врагов, слушающих нас сейчас по радио.
Первый: англичане утверждают, что немецкий народ потерял веру в победу. Я спрашиваю вас:
верите ли вы вместе с фюрером и нами в конечную тотальную победу немецкого народа? Я спрашиваю
вас: решили ли вы ради завоевания победы идти за фюрером в огонь и в воду даже при самом большом
личном бремени?
Второй: англичане утверждают, что немецкий народ устал от войны. Я спрашиваю вас, готовы
ли вы, будучи фалангой фюрера в тылу сражающегося вермахта, продолжать эту борьбу с
ожесточенной решимостью и вести ее, несмотря на все превратности судьбы, до тех пор, пока победа не
будет в наших руках?
Третий: англичане утверждают, что у немецкого народа нет больше охоты брать на себя
всевозрастающий труд войны, которого от него требует правительство. Я спрашиваю вас: полны ли вы
и немецкий народ решимости, если фюрер приказывает это, ежедневно работать по десять, двенадцать,
а если нужно, то и по четырнадцать часов и отдать для победы свои последние силы?
Четвертый: англичане утверждают, что немецкий народ сопротивляется тотальным военным
мерам правительства. Будто он хочет не тотальной войны, а капитуляции. Я спрашиваю вас: хотите ли
вы тотальной войны? Хотите ли вы вести ее, даже если надо вести ее еще тотальнее и радикальнее, чем
мы сегодня вообще можем себе представить?
Пятый: англичане утверждают, что немецкий народ потерял доверие к фюреру. Я спрашиваю
вас: разве ваше доверие к фюреру сегодня не еще больше, не еще убежденнее, не еще непоколебимее,
чем прежде? Разве ваша готовность следовать за ним, идти по его пути и делать все, чтобы довести
войну до победного конца, не стала абсолютной и беспредельной?
Я спрашиваю вас, в шестых: готовы ли вы отныне отдать все свои силы и дать Восточному
фронту людей и оружие, которые нужны ему, чтобы нанести большевизму смертельный удар?
Я спрашиваю вас, в седьмых: даете ли вы фронту священную клятву, что тыл с высоким
моральным духом стоит за ним и даст ему все, в чем он нуждается, чтобы завоевать победу?
Я спрашиваю вас, в восьмых: хотите ли вы, особенно женщины, чтобы правительство
позаботилось о том, чтобы женщина смогла отдать для ведения войны все свои силы и всюду, где
только можно, заменила мужчин, которые нужны фронту, тем самым высвободив мужчин для него?
Я спрашиваю вас, в девятых: одобрите ли вы, если это понадобится, самые радикальные меры
против небольшого круга дезертиров и спекулянтов, которые в разгар войны играют в мир и хотят
использовать народную нужду в своекорыстных целях? Согласны ли вы с тем, что тот, кто провинится
перед войной, должен за это лишиться головы?
Я спрашиваю вас, в десятых и в завершение: хотите ли вы, чтобы, как того требует программа
национал-социалистской партии, именно во время войны среди нас царили равные права и равные
обязанности, чтобы тыл тоже солидарно принял на свои плечи тяжкое бремя войны и чтобы все - и те,
кто стоит высоко или низко, и те, кто беден или богат, - поровну разделяли это бремя? [...]
Фюрер ждет от нас таких свершений, которые затмят все, что было до сих пор. Мы хотим быть
на высоте его требований. Мы гордимся им, а он должен иметь возможность гордиться нами [...] Нация
готова ко всему. Фюрер приказал, мы следуем за ним. В этот час национального осмысления и
внутреннего подъема мы еще вернее и нерушимее будем верить в победу. Мы видим победу в
осязаемой близи, нам надо только протянуть руку и схватить ее. Мы должны найти в себе решимость
поставить на службу ей абсолютно все. Таково веление времени. А потому наш лозунг: "Вставай, народ,
да грядет буря!"