Русско-корейские дипломатические отношения

КИМ ЧЖОН ХОН
РУССКО-КОРЕЙСКИЕ
ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ
ОТНОШЕНИЯ
В 1884 - 1904 гг.
Москва
Издательство Российского университета
дружбы народов
2001
МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ИМЕНИ М. В. ЛОМОНОСОВА
____________________________________________
ИСТОРИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ
КИМ ЧЖОН ХОН
РУССКО-КОРЕЙСКИЕ
ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ
ОТНОШЕНИЯ
В 1884 - 1904 ГГ.
Москва
Издательство Российского университета дружбы народов
2001
ББК 63.3(0)
К 40
Ответственный редактор - д.и.н. Д. Н. Ерофеев
Р е ц е н з е н т ы:
д.и.н. Д.Б. Павлов (РНИСИНП)
кафедра истории России XIX - начала XX вв.
исторического факультета МГУ
(д.и.н. Н.С. Киняпина, к.и.н. М.А. Чепёлкин)
Ким Чжон Хон.
К 40
Русско-корейские дипломатические отношения в 1884 - 1904 гг.: Монография. - М.: Изд-во
РУДН, 2001. - 224 с.
ISBN 5-209-01242-5
Монография посвящена русско-корейским дипломатическим отношениям в 1884 - 1904 гг. Рассматриваются
содержание этих отношений, вехи и этапы их развития.
Особое внимание уделено позиции России в русскояпонских переговорах по вопросу о разделе Кореи.
Для специалистов, студентов, занимающихся данной
темой, всех интересующихся историей международных
отношений в Дальневосточном регионе в исследуемый
период.
ISBN 5-209-01242-5
ББК 63.3(0)
 Ким Чжон Хон, 2001
 Издательство Российского университета дружбы народов, 2001
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - 5
Глава I. Корея во второй половине 19 - начале 20 вв.
социально-экономическое положение и политический
строй - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - 24
1. Социально-экономическое положение Кореи - - - - - - - 24
2. Политический строй Кореи - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - 34
Глава II. Дипломатические отношения королевской Кореи
с другими европейскими державами в связи с русскокорейскими отношениями - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - 44
1. Политическая идеология Кореи и ее первые контакты с
европейскими странами - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - 44
2. Дальневосточная политика Великобритании - - - - - - - - 46
3. Внешняя политика Германии на Дальнем Востоке - - - - 56
4. Внешняя политика США на Дальнем Востоке - - - - - - - 60
Глава III. Русско-корейские отношения до заключения
договора 1884 года - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - 71
Глава IV. Русско-корейские отношения после заключения
договора в 1884 до 1904 гг. - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - 98
1. Первая после 1884 г. попытка сближения Кореи с
российской империей - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - 99
2. Вторая попытка сближения Кореи с Россией - - - - - - - 113
3. Отношения между Кореей и Россией после японокитайской войны: первые переговоры о разделе Кореи и
реакция на них России - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - 128
4. Вторые переговоры между Россией и Японией по вопросу
о нейтрализации Кореи - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - 169
Заключение - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - 210
Источники и литература - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - 212
Уважаемым родителям
и дорогой моей жене Хён-А
Введение
Предлагаемая вниманию читателей книга представляет значительный научный и политический интерес. Она поможет, вопервых, полнее, глубже и четче представить характер са-мих
русско-корейских отношений в чрезвычайно важный для России и
Кореи период истории, выявить внутренние и внешние
обстоятельства обеих стран, которые влияли не только на
содержание отношений между ними, но и на их форму, определяли
вехи и этапы в их развитии; во-вторых, пролить дополнительный
свет на отношения России и Кореи с Японией и Китаем и на
международные отношения того времени на Дальнем Востоке в
целом. Эта тема еще недостаточно изучена, и ниже об этом будет
сказано более подробно; здесь же лишь отметим, что эта кника одна из первых южнокорейских работ, посвященных данной теме, и
создана на основе широкого использования русских, в значительной части архивных документов.
Что касается политической актуальности темы, то следует
отметить прежде всего два момента: во-первых, русско-корейские
отношения не потеряли своего значения в нынеш-нее время не
только для России и Кореи, но и для всего Дальневосточного
региона и знание их истории способствует их упрочению и
развитию; во-вторых, изучение этих отношений важно для Кореи и
с точки зрения истории ее нынешнего раздела на два государства Северную и Южную Корею.
Вопрос о разделе Кореи имеет длительную историю. Первый
раздел ее по 39-ой параллели произошел еще в седьмом веке между
Китаем и корейским государством «Силла».1
Самкуксаки(Исторические запись трех государств), т. 7, Силлабонги
7(Летописи государства Силла 7), 11-ый год Мунмуванг(11-ый год с
начала управления короля Мунму государством, 671 г.)
1
Второй раз вопрос о разделе Кореи, но уже по 37-ой параллели,
был предложен Японией Китаю около тысячелетия спустя, в 1592 г.,
однако Китай ответил отказом и раздел не состоялся.
Вопрос о разделе или нейтрализации Кореи более часто и
активно стал обсуждаться с конца XIX века, когда дальневосточный
регион стал объектом империалистических устремлений мировых
держав и порты Кореи были открыты для иностранной торговли.
Инициатором возбуждения этого вопроса чаще всего была Англия.2
Важнейшее место в ряду переговоров конца XIX - начала XX веков,
имеющих судьбоносное значение для Кореи, занимают те, в
которых участвовала Россия.
Некоторые предпосылки и признаки трагического для
корейского народа раздела страны на два корейского государства,
происшедшего после второй мировой войны, прослеживаются в
какой-то мере в тех переговорах, которые происходили в рассматриваемый нами период между Россией и Японией по корейскому
вопросу. В связи с этим нельзя не согласиться с Д. Раском(Dean
Rusk), полковником армии и затем ставшим главой государственного департамента США, предложившим 38-ую параллель для
раздела Кореи между СССР и США, и считавшим, что для
понимания вопроса о нынешнем расколе корейского народа
необходимо знать исторический фон этого вопроса. Знание этого
фона не сводится к знанию только непосредственного содержания
русско-корейских отношений. Не менее важно знать позицию
других держав, ибо она, особенно экспансионистская политика
Японии на корейском полуострове, поддерживаемая Англией и
США, существенно влияла на русско-корейские отношения. Еще в
1896 г. Япония предложила России разделить Корейский
полуостров по 38-ой параллели.
Тогда Англия планировала создание англо-китайского союза, который
включил бы в сферу своей обороны Кульджу, Афганистан и Корею, и был
бы направлен против России. С целью использовать против России
Японию, Англия готова была пойти на раздел Кореи между Китаем и
Японией; Хандокквангебэкнёнса (100-летная история отношений между
Кореей и Германией), Сеул, 1983, с. 90-96; Ли Сон-гын, Ханкукса(История
Кореи), т. 4, Сеул, 1978, с. 700-703.
2
Важно также изучить, какое значение имела Корея для России.
Каким путем последняя была намерена усилить свое влияние в этом
регионе, как противодействовали этим намерениям другие
державы; прежде всего Япония, и как это влияло на русскокорейские отношения.
Южнокорейская историография темы скудна. В трудах Но Гехёна, «Изучение корейской дипломатической истории» (Сеул,
1983), и Чой Мун-хёнга, «Фон и ход заключения договора между
Россией и Японией»(Сеул, 1984), отмечается, что до заключения
договора 1884 г. корейское правительство проводило политику
изоляции страны и строго наказывало тех, кто пытался установить
контакты с русскими. Заключению договора препятствовал и
Китай, считая Корею буферной зоной для защиты безопасности
Манчжурии. Он распространял неверную информацию о том, что в
то время Россия была намерена напасть на Корею и захватить ее.
В пятом томе «Истории Кореи»(Сеул, 1978) Ли Сон-гына и в
монографии Хонг Сун-хо, «Теория международных отношений
Кореи»(Сеул, 1993), кратко описывается история корейской
эмиграции в Россию до договора 1884 г.
Им Гю-сун в своей работе, «Попытки сближения Кореи с
Россией до и после заключения договора, 1884-1894»(Сеул, 1984)
справедливо утверждает, что предпринимая такие попытки,
корейское правительство стремилось добиться своей независимости
от Китая.
В книге Ким Генг-чанга, «Дипломатическая история Восточной
Азии»(Сеул, 1987), написанной на основе китайских и японских
материалов, освещаются отношения в этом регионе между Кореей,
Японией, Китаем, Россией и западными державами. Заслуживает
внимания высказанная автором мысль, что причиной антирусского
настроения в корейском обществе после возвращения корейского
короля из русской миссии стало в значительной мере недостаточно
внимательное отношение к нему русского поверенного в Корее А.
Н. Шпейера. Нельзя согласиться с мнением автора, что причиной
русско-японской войны явилась затяжка переговоров Россией. При
этом не указываются экспансионистские устремления Японии и ее
агрессивность, сыгравшие главную роль в развязывании этой
войны.
Наиболее близкой теме данной книги является работа Син Сынквона, «Россия и Корея до и после русско-японской войны:18981905»(Сеул, 1984), базой для которой послужили японские
дипломатические материалы и американские монографии. Причину
сближения Кореи с Японией Син Сын-квон видит в недовольстве
корейского короля незначительной помощью со стороны России и
национальном движении в главе с «Клубом независимости»,
направленном против России. При описании хода переговоров,
происходивших между Россией и Японией, обоснованно подчеркивается агрессивность Японии, стремившейся захватить не только
Корею, но и Манчжурию. В то же время недостаточно объяснена
позиция России в Корее из-за слабого использования русских
источников. Оно ограничено главным образом материалом из
монографии Б. А. Романова «Россия в Маньчжурии». К тому же
допущены ошибки в переводе с русского на корейский язык.
В трудах Син Бок-рёнга,3 основанных не только на корейских,
но и на английских, японских, китайских и американских
материалах, убедительно раскрыты экспансионизм и агрессивность
японского империализма, доказано, что Япония использовала
крестьянские восстания в Корее в 1893 г. для начала военных
действий против Китая, что англо-японский союз был согласием
Англии на экспансию Японии в Корее, а победа Японии в войне с
Россией повела к согласию Англии и США на аннексию Японией
Кореи.
Син Бок-рёнг, Донгхаксасангква Габононгминхёкмёнг(Идеология Религии «Донгхак» и крестьянская революция в год Габо), Сеул, 1985; Он же,
Чонгъилчжончженгэсоы илбонъыгэчжонъию(Японские причины открытия
военных действий против Китая) / Донгбукъа чжилсоы хёнгсонггва бёндонг(Образование и изменение порядка Северо-восточной Азии), Сеул,
1994; Он же, «Габъононгминхёкмёнгква чонгъильчжонгчжэнг(Крестьянское восстание в год Габъо и японско-китайская война) / Ханминчжок докрибъундонгса(Движения независимости корейского народа), Сеул, 1992;
Он же, Ханкукчжончиса(Политическая история Кореи), Сеул, 1991; Он же,
Ханкукчжончжэнгъы-вонинэкванханъгочал(Изучение причин корей-ской
гражданской войны) // Сахвэквахак (Социальная наука), вып. 12, 1988.
3
Ли У-чжин считает, что причиной русско-японской войны были
отсутствие единства в правящих кругах России по вопросу о
политике в Манчжурии и особенно недостаточные уступки Японии
России в Корее.4
В многотомном труде Ли Сан-бэк отмечается, что угроза Корее
со стороны России возникла с того времени, когда эти страны стали
соседями, что Россия сразу же стала добиваться установления
сухопутных торговых отношении.5
Подводя итог краткому анализу южнокорейской историографии
можно заключить, что в ней практически нет работ, непосредственно посвященных русско-корейским отношениям, как в рассматриваемый в диссертации период, так и в целом. Работы, так или иначе
затрагивающие эти отношения, имеют ряд недочетов. Они порой
слишком схематичны, недостаточно конкретны. В них также
нередки не только неверные утверждения и оценки, но и ошибки
фактического плана. Это обусловлено в значительной мере тем, что
в течение длительного времени отсутствовали официальные
отношения между Южной Кореей и Россией. Авторам работ
приходилось писать, опираясь лишь на свои небогатые отечественные источники и, как правило, тенденциозные японские, китайские
и английские материалы. Использование российских материалов
ограничивалось заимствованием отдельных фактов и положений из
книг Б. А. Романова и Б. Д. Пака. Как видно, степень изученности
данной темы в южнокорейской историографии вряд ли можно
признать удовлетворительным. К тому же, имеющиеся в ней работы
мало соответствуют начавшемуся в последние годы росту
взаимопонимания между Россией и Южной Кореей.
Российская историография темы богаче корейской. Внимание
дореволюционных работ обращалось, главным образом, на
описание переселения корейцев в Россию и торговые связи между
Россией и Кореей.6
Ли У-чжин, русско-японская война и вопрос о Корее / Дипломатическая
история Кореи, Сеул, 1993.
5
Ли Сан-бэк, Ханкуксагангчжа(История Кореи), Т. 4. Сеул, 1971.
6
Н. В. Кюнер, Статистико-географический и экономический очерк Кореи,
ныне японского генерал-губернаторства Циосон, ч. 1, Владивосток, 1912;
4
Шире, глубже, обстоятельнее тема освещена в советской и
постсоветской историографии. В ней можно выделить две группы
работ. Первую из них составляют работы общего характера,
посвященные: а) истории Кореи в целом; б) международным
отношениям на Дальнем Востоке; и в) отношениям России с
Китаем и, особенно, Японией. Ко второй группе относятся
специальные работы, предметом рассмотрения которых являются
русско-корейские отношения второй половины XIX - начала XX вв.
В работах, отнесенных к первой группе, тема русско-корейских
дипломатических отношений или ее отдельные аспекты
затрагиваются лишь в качестве одного из сюжетов. Значимость
этих работ заключается больше в том, что они позволяют яснее и
глубже представить и понять экономический, политический и
международный фон, контекст русско-корейских отношений. Стоит
отметить и то, что до конца 70-х годов русско-корейские отношения
рассматривались лишь в работах, относящихся к этой группе.
Среди работ данной группы особо выделяются своей
фундаментальностью монографии Б. А. Романова.7 Их основу
составляет широкий круг разнообразных источников. В центре
внимания автора находятся отношения России с Китаем и Японией
на рубеже XIX - XX вв, русско-корейские отношения рассматриваются лишь в контексте этих отношений. Тем не менее именно в
этих работах они впервые получили обстоятельное освещение.
Романова считают зачинателем изучения в СССР истории агрессии
империалистических держав в Китае.8 По нашему мнению, таковым
его можно считать и в изучении этой агрессии в Корее. В
вышедшем в 1955 г. втором издании монографии Романова
приводятся еще более веские доказательства экспансионистских
планов Японии не только в отношении Манчжурии, но и Кореи,
поддержки этих планов Англией и США. Вместе с тем справедлиБ. Б. Глинского, Пролог русско-японской войны. Материалы из архива
графа С. Ю. Витте», Петроград, 1916.
7
Романов Б. А. Россия в Маньчжурии. 1892-1906. Л., 1928; Он же. Очерки
дипломатической истории русско-японской войны. 1895-1907. М-Л., 1947;
То же, 2-е изд. М-Л., 1955.
8
Итоги и задачи изучения внешней политики России, М., 1981. с. 315.
вым является замечание, высказанное в адрес автора монографии,
что он слишком разграничивает экспансию, свойственную монополистическому капитализму и экспансию военно-феодального
империализма, считая, что первая является экономической, а вторая
характеризуется прямыми военными захватами.9
Менее основательное, но за больший период, русско-корейские
отношения нашли отражение в двухтомной работе В. Аварина
«Империализм в Маньчжурии».10 Ряд статей, затрагивающих
русско-корейские отношения в период, с 1884 по 1904 г., были
опубликованы в середине 30-х годов А. Поповым в журнале
«Историк- марксист».11 Общим недостатком советских работ,
выходивших в этот период и раньше, являлось чрезмерное
подчеркивание агрессивности царизма в Дальневосточном регионе
и недостаточное освещение империалистической политики Японии,
Англии и США. Вне внимания оставалась поддержка
захватнической политики Японии Англией с США. Со второй
половины 30-х годов после критики школы М. Н. Покровского,
концентрировавшей усилия главным образом, на разоблачении
царизма и его политики, указанные недостатки стали преодолеваться. Началом тому можно считать книгу Н. А. Левицкого
«Русско-японская война 1904-1905 гг.», вышедшую в 1938 году.
Книга посвящена прежде всего военным действиям. Вопросам
внешней политики уделяется мало места, но при их освещении
говорится об агрессивности внешней политики не только царизма,
но и Японии.
Изучение политики России и других стран на Дальнем Востоке
активизируется с середины 50-х годов. В 1955 году появилось 2-е
издание уже упоминавшейся монографии Б. А. Романова «Очерки
дипломатической истории русско-японской войны 1895-1907 гг.».
Там же. с. 316.
Аварин В. Я. Империализм в Маньчжурии, М.-Л., 1931.
11
Попов А. От Босфора к Тихому океану // Историк-марксист, Т. 3(37).
1934; Он же. Дальневосточная политика царизма в 1834-1901 гг. там же,
1935. Т. 11(51); Он же кризис дальневосточной политики царизма накануне
революции 1905 г. - там же. Т. 12(52).
9
10
В том же году в «Исторических записках» была опубликована
большая статья А. Л. Гальперина «Дипломатическая подготовка
Портсмутской мирной конференции японо-англо-американским
блоком», наглядно показывающая поддержку Англией и США
захватнической политики Японии, жертвой которой стала и Корея,
превращенная второй статьей Портсмутского договора фактически
в японскую колонию.
Экспансионистский империалистический характер внешней
политики всех великих держав на Дальнем Востоке в конце XIX начале XX вв. отмечается в книге А. И Сорокина «Русско-японская
война 1904-1905 гг.», изданной в 1956 году.
Одновременно вышло фундаментальное исследование А. Л.
Нарочницкого «Колониальная политика капиталистических держав
на Дальнем Востоке». В ней на основе большого круга
разнообразных источников освещаются отношения России не
только с Китаем и Японией, но и с Кореей. Подчеркивается, что в
рассматриваемый нами период в дальневосточной политике России,
в отличие от других крупных держав, прежде всего Англии и США,
не превалировало насилие и агрессивность. Более того, после
японо-китайской войны Россия сдерживала подобные устремления
со стороны Японии, выступая за независимость и целостность
Кореи.
Несколько нарушая хронологический порядок изложения,
отметим, что идеи, оценки и выводы исследования А. Л.
Нарочницкого
составили
основу
коллективного
труда
«Международные отношения на Дальнем Востоке», появившегося в
начале 70-х годов.12
Из работ 60-х годов следует отметить монографии Э. Я.
Файнберг,13 Г. Д. Тягая,14 В. И. Шипаева15 и Б. Д. Пака.16 Эти
Нарочницкий А. Л. Губер А. А., Сладковский М. И., Бурлингас И. Я.,
Международные отношения на Дальнем Востоке, книга первая, М., 1973.
13
Файнберг Э. Л., Русско-японские отношения в 1679-1877 гг. М., 1960.
14
Тягай Г. Д., Очерки Истории Кореи во второй половине XIX в. М., 1960.
15
Шипаев В. И., Колониальное закабаление Кореи японским
милитаризмом(1895-1917), М., 1969.
12
монографии имеют солидную источниковую основу. Э. Я.
Файнберг отмечает, что Россия еще с 1803 года начала обращать
свое внимание на Корею, исходя из своих экономических
интересов, правда, интересы эти долгое время не находили
активного выражения. В отличие от Англии и США Россия не
прибегала к военной угрозе для открытия портов в дальневосточных странах. Г. Д. Тягай считает, что Россия не имела
намерений осложнять обстановку в Дальневосточном регионе и
предоставила укрытие корейскому королю в своей миссии в Сеуле
лишь с целью защитить независимость Кореи. Пафос книги В. И.
Шипаева направлен на разоблачение агрессивной, колониалистской
политики Японии в Корее, поощряемой Англией и США. Б. Д. Пак
прослеживает рост национального самосознания корейского народа
под влиянием Первой русской революции и его освободительную
борьбу в 1907-1914 гг.
Значительное
внимание
русско-корейским
отношениям
отведено в «Истории Кореи», написанной «Институтом
востоковедения» АН СССР в 70-х годах.17 В ней выделяются два
периода в этих отношениях: до и после русско-японской войны.
Отмечается, что до этой войны влияние России в Корее было
значительным, что преследуя свои оборонные и экономические интересы, Россия выступала против экспансионистских устремлений
Японии в этой стране, за ее целостность и независимость. Показано
также, как Россия теряла свои позиции и все больше уступала
притязаниям Японии, пока, в результате поражения в войне с
Японией, полностью не ушла из Кореи.
Новый этап в историографии темы диссертации начался с конца
70-х годов, когда стали выходить работы Б. Д. Пака, специально
посвященные русско-корейским отношениям. В монографии
«Россия и Корея», изданной в 1979 г. обстоятельно, с введением в
оборот целого ряда новых источников, проанализирована история
политических и экономических отношений между Россией и
Кореей с середины 19 века до 1910 г. Подчеркивается, что
Пак Б. Д. Освободительная борьба корейского народа накануне первой
мировой войны. М., 1967.
17
История Кореи(с древнейших времен до наших дней), Т. 1, М., 1974.
16
интересам России отвечали независимость и целостность Кореи и
она выступала против посягательства на Корею со стороны Японии
и Китая.
В статьях Б. Д. Пака, опубликованных в 70 - 80-х годах
тщательно освещены такие вопросы, как стремление корейского
правительства заключить договор с Россией для того, чтобы
добиться независимости от Китая;18 установление официальных
русско-корейских отношений19 и усиление стремления России
заключить договор с Кореей после заключения последней договора
с США. По мнению Пака, таким образом Россия стремилась
сохранить статус-кво на Дальнем Востоке.20 В монографии
«Корейцы в российской империи», вышедшей в 1994 г. в Иркутске,
Б. Д. Пак подробно исследует корейскую эмиграцию в России,
отмечает, что корейцы добровольно переселялись в Россию, где не
было такой жестокой эксплуатации, какая существовала в Корее.
Годом раньше Б. Б. Пак опубликовала ряд документов,
подтверждающих, что в политических интересах России на
Дальнем Востоке в конце 19 в. преобладало стремление сохранить
статус-кво и не допустить усиления влияния в этом регионе
Англии, Франции, США и Японии.21 Итоги своего изучения русскокорейских отношений Б. Б. Пак изложила в монографии
«Российская дипломатия и Корея 1860-1888.(М.-Иркутск-СПб.,
1998)». В ней также подчеркивается, что главная цель России в
рассматриваемый в монографии период заключалась в том, чтобы
уберечь Корею от захвата другими державами и сохранить там
«статус-кво», препятствовать Китаю вмешиваться в корейские дела.
18
Пак Б. Д. Ким Оккюн и Россия // Народы Азии и Африки, № 3, М., 1974
г.
Он же. Установление русско-корейских экономических и дипломатических отношений // Экономические и политические связи народов России
и стран востока во второй половине XIX - начале XX вв., Иркутск, 1981 г.
20
Он же. Американо-корейский договор 1882 г. и отношение к нему
России и Китая // Взаимоотношения России со странами востока в
середине XIX - начале XX вв., Иркутск, 1982 г.
21
Пак Б. Б. Борьба западных держав за открытие корейских портов и
позиция России(1866-1871) / Россия и народы стран Востока, Иркутск,
1993.
19
Своими исследованиями Б. Б. Пак и Б. Д. Пак доказывают
несостоятельность распространенного в западной историографии
утверждения об особо агрессивной и захватнической политике
России в отношении Кореи, подчеркивают, что руководствуясь
принципом добрососедских отношений, Россия защищала
независимость Кореи до русско-японской войны и была против
установления протектората Японии над Кореей после этой войны.
Первые западные работы, так или иначе касающиеся русскокорейских отношений, стали появляться еще в конце XIX - начале
XX в.
В книге Гриффиса22 хорошо показано, как европейские державы
насильственно насаждали на корейском полуострове христианство
и западную цивилизацию. Вместе с тем, без достаточных оснований
утверждается, что уже с конца 50-х годов XIX в стали проявляться
захватнические намерения России по отношению к Корее. Это
сомнительное утверждение было затем воспринято другими
западноевропейскими и американскими историками.
Подобной точки зрения придерживался Асакава, считавший
главной причиной русско-японской войны экспансию и агрессивность России. Политику Японии он рассматривал всего лишь как
реакцию на политику России.23 В агрессивности России в Корее и
Манчжурии видел истоки войны английский историк Хальберт.24
По его мнению, поводом для войны было занятие Россией
корейского порта «Ёнгампо» в устье реки Ялу. Американский
ученый А. Малоземов25 предполагал, что причиной активизации
России на Дальнем Востоке были ее экономические интересы, так
как большое влияние на внешнюю политику России в конце XIX начале XX в. оказывал тогдашний министр финансов С. Ю. Витте.
22
Griffis W. E. Corea the Hermit Nation, L., 1882.
Asakawa. K. The Russo-Japanese Conflict. Its Causes and Issues, New York,
London, 1904.
24
Hulbert H. B. The Passing of Korea, London, 1906; пер. на кор. яз. со
дополнительными сносками переводчика, Син Бок-рёнг, Сеул, 1985.
25
Malozemoff A., Russian Far Eastern Policy: 1881-1904, Berkeley and Los
Angeles, 1958.
23
Английские и американские историки не только не показывают
агрессивный захватнический характер японской политики и
поддержку ее правительствами своих стран, стремившимся
использовать Японию в качестве орудия против движения России
на юг, но и скрывают их экспансионистские стремления.
Утверждается, в частности, что США защищали Корею от агрессии
со стороны Японии, Китая и России.26 От последней якобы
защищала Корею и Англия.27 Опровержением подобных
утверждений является то, что заключение в 1902 г. Англией союза с
Японией являлось по существу признанием ею аннексии Кореи
Японией, а соглашение Тафта-Комура, подписанное между США и
Японией в июле 1905 г., было разделом сфер интересов, по
которому сферой интересов США признавались Филиппины, а
Японии - Корея.
Заключая обзор изученной нами литературы, можно отметить,
что проделана значительная работа. В научный оборот введено
большое количество источников. Более или менее удовлетворительно изучена российская политика в Корее, прежде всего
российскими историками, особенно Б. Д. и Б. Б. Пак, в работах
которых русско-корейские отношения впервые стали предметом
специального рассмотрения. Однако признать достаточной степень
изученности темы в целом, на наш взгляд, вряд ли возможно.
В качестве источников при написании данной книги был
привлечен широкий круг разнообразных по типу и виду документов
и материалов. Условно их можно разделить на следующие группы:
1) международные акты; 2) документы, исходящие непосредственно от глав государств или выработанные окончательно с их
участием и под их руководством; 3) дипломатическая переписка; 4)
документы личного происхождения (мемуары, дневники, письма);
5) материалы периодической печати. Основной корпус использованных источников составляют документы первых трех групп.
26
Lee Yur-bok, Diplomatic Relation between the United States and Korea;
1866-1887, New York, 1970.
27
Fairbank J. K., Reischauer E. O., Craig A. M., East Asia. The Modern
Transformation, Boston, 1965; H. Seton-Watson, The Russian Empire 18011914, Oxford, 1967.
Из международных актов в книге использованы договоры,
соглашения, протоколы и меморандумы. Среди этого типа
документов первостепенное значение имеют договоры между
Россией и Кореей: о дружбе и торговле, заключенный 7 июля 1884
г. и о сухопутной свободной и беспошлинной пограничной
торговле от 20 августа 1888 г. Следующими по значению являются
русско-японские акты, касающиеся Кореи: русско-японские
меморандум от 14 мая 1896 г. и протокол от 9 июня того же года,
соглашение от 25 апреля 1898 г. и Портсмутский мирный договор
от 5 сентября 1905 г. В поле нашего внимания были также
подобного рода документы, заключенные Россией с Китаем и
Кореей с Японией, Англией, Германией и США.
Практически все документы, относящиеся к этой группе,
опубликованы(см. раздел «Опубликованные источники» пункты а)
Сборники документов и материалов и б)документы, опубликованные в приложениях монографий, журналах и других изданиях).
Самыми содержательными русскими публикациями этих документов являются «Сборник договоров и дипломатических документов
по делам Дальнего Востока 1895-1905 гг.»(СПб., 1906 г.) и
«Сборник договоров и других документов по истории международных отношений на Дальнем Востоке(1845-1925)»(М., 1927).
В состав второй группы источников нами включены а)письма
корейского короля российскому императору Николаю II, русскому
посланнику в Сеуле К. И. Веберу, а также его записка с просьбой о
покровительстве и укрытии вместе с наследником в русской
миссии, переданная 2 февраля 1896 г. Шпейеру, сменившему
Вебера, б)телеграммы Николая II наместнику на Дальнем Востоке
Алексееву и его резолюции на всеподданнейших докладах;
в)материалы Особых совещаний по дальневосточным вопросам,
проходивших под председательством Николая II, в частности,
Особых совещаний в августе 1894 и в январе 1895 г.,
рассматривавших ситуацию, сложившуюся на Дальнем Востоке в
связи с японо-китайской войной, и выработавших позицию России
в этой ситуации, и Особых совещаний 29 декабря 1903 г. и 28
января 1904 г., обсуждавших варианты соглашения с Японией.
Материалы первых двух названных совещаний были опубликованы в 1932 г. в журнале «Красный архив», материалы других
совещаний хранятся в Архиве внешней политики Российской
империи(АВПРИ). Под дипломатической перепиской, составляющей третью группу источников, нами подразумевается различного
вида документы, отразившие обмен информацией между различными инстанциями внешнеполитических ведомств; инструкции
министров иностранных дел России Н. К. Гирса(1885-1895 гг.), А.
Б. Лобанова-Ростовского(1895-1897 гг.), М. Н. Муравьева(18971900 гг.) и В. Н. Ламздорфа(1900-1906 гг.) российским посланникам в Сеуле, Пекине и Токио; донесения этих посланников в
Министерство иностранных дел в виде писем, депеш и телеграмм.
Ввиду дальности расстояний и срочности ряда вопросов, переписка
осуществлялась через телеграфные сообщения.
В эту же группу источников нами включены и всеподданнейшие
доклады министров иностранных дел, информировавшие
императора о положении дел по тому или иному вопросу и
предлагавшие их решение.
Большинство документов этой группы не опубликованы и
хранятся в АВПРИ. Они находятся, главным образом, в трех
фондах: 143-м(Китайский стол), 150(Японский стол) и 161(СанктПетербургский главный архив).
В фонде «китайский стол» большой интерес представляют
документы, содержащиеся в 18-м,30-м, 36, 37, 39 и 42 делах. В 18-м
деле находятся такие документы, как проект правительственного
сообщения от 28 апреля 1898 г., подчеркивающего важность
сохранения
независимости
Кореи;
телеграмма
министра
иностранных дел России посланнику в Токио Розену, отправленная
в тот же день, указывающая на необходимость сохранения
дружеских отношений с Японией, телеграмма русского посланника
в Корее Матюнина от 9 июля 1898 г., сообщающая о том, что
представители национального движения, возглавляемого «клубом
независимости», угрожали свержением с престола корейскому
королю, что антикоролевская агитация была организована и
вдохновлялась Японией и вследствие этого корейский король
просил Россию оказать ему помощь в борьбе со своими
противниками. Данный документ ставит под сомнение
распространенное в корейской литературе утверждение, что
возвращение короля в свой дворец из русской миссии было успехом
сторонников «Клуба независимости». В этом же деле хранится
пространная инструкция от 15 сентября 1898 г. А. И. Павлову,
сменившему Матюнина на посту поверенного в русских делах в
Корее. Кроме прочего в ней говорится о том, почему Россия
сделала большие уступки Японии в Корее. В частности, отмечается,
что лишь после укрепления в Порт-Артуре путем соединения его с
Россией железной дорогой можно будет твердо ставить свою волю
в делах Дальнего Востока.
Документы 30-го дела: секретная телеграмма Извольского из
Токио от 17 января 1901 г., проекты секретной телеграммы
Извольскому от 30 января 1901 г. и письма ему от 23 марта 1901 г.,
изложение переговоров между Ламздорфом и маркизом Ито,
мнения Ламздорфа, военного министра и управляющего морским
министерством содержат информацию о том, что Япония в ответ на
российское предложение о нейтрализации Кореи пыталась увязать
этот вопрос с маньчжурским, заявляла, что переговоры о Корее
должны быть отложены до того времени, когда окончательно
выяснится судьба Манчжурии.
Стремление России нейтрализовать Корею определялось ее
желанием сохранить мир на Дальнем Востоке, необходимый для
России с целью окончательного утверждения своего влияния в
Манчжурии.
Свидетельством тому, что добиваясь заключения соглашения с
Японией, Россия вместе с тем не желала связывать свои действия в
Корее, являются записки о нейтрализации Кореи представленные
Павловым 23 сентября и 8 октября 1902 г. и Розеном 25 сентября
того же года, которые находятся в 36-м деле.
Документы 37-го дела(секретные телеграммы Павлова
Ламздорфу от 14 февраля и 2 марта и выписки из его донесения от
10 марта 1902 г.) показывают, что заключив союз с Англией,
Япония активизировала свою антирусскую политику, оказывала
давление на Корею с целью заключить с ней договор против
России.
Эта
информация
была
получена
Павловым
непосредственно от корейского короля.
Японский проект соглашения по Корее от 6 сентября 1902
находится в 39-м деле.
Предложения Розена о продолжении переговоров с Японией по
корейским делам, его поправки к российскому проекту, а также
секретные телеграммы от 28 декабря 1903 г. и 1 января 1904 г.
наместника на Дальнем Востоке Алексеева Николаю II,
предлагавшие отказаться от уступок Японии в Корее и
сообщающие о том, что корейский король вновь обратился с
просьбой предоставить ему убежище в русской миссии, как в 1896
году, отложились в 42 деле.
В первом деле 150-го фонда(«японский стол») мною выявлено
представляющее
большое
значение
сообщение
русского
представителя в Пекине Попова, в котором говорится о том, что
еще в 1885 г. Англия выдвинула идею о разделе Кореи между
Россией и Японией с целью воспрепятствовать усилению Китая в
Корее. Эта информация, а также хранящиеся в этом деле
предложения от 4 декабря 1887 г. русского посланника в Корее
Вебера российскому министерству иностранных дел оказать
поддержку
Корее
против
Китая
свидетельствуют
о
несостоятельности распространенного в японской и корейской
историографии мнения об особой агрессивности России по
отношению к Корее. Представляет интерес секретная телеграмма
Вебера от 30 декабря 1895 г. и донесение Шпейера от 2 февраля
1896 г., сообщающие о просьбе корейского короля к России оказать
ему помощь и предоставить возможность укрыться вместе с
наследником в русской миссии в Сеуле. Эти документы хранятся в
5 и 6 делах и они показывают, что неверным является мнение
многих корейских и японских историков, что корейский король
оказался в русской миссии не по своей воле, а вследствие заговора
Вебера и прорусски настроенных корейских сановников.
Из фонда «японский стол» использовались также дела с 183 по
202 включительно, охватывающие период с февраля 1895 г. до
середины 1907 г. В них находится переписка министерства
иностранных дел России с посланниками в Сеуле(Павлов),
Токио(Извольский) и Пекине(Урусов), содержащаяся сведения о
боксерском восстании в Китае и вопросе о нейтрализации Кореи в
связи с этим событием, о поездке маркиза Ито в Европу, о
предложениях японского правительства по корейским делам(д. 183185), а также об англо-японском союзе и проект всеподданнейший
записки в связи с этим союзом(д. 186), об отношениях между
Россией и Японией по корейскому вопросу и отношениях между
этими и другими странами по вопросу о Манчжурии. Особый
интерес представляют дела 193-202, освещающие сложный процесс
переговоров, происходивших между Россией и Японией перед
войной между ними, и одной из предметов которых был вопрос о
нейтрализации Кореи.
В названных делах выделяются своей значимостью для
раскрытия темы такие документы, как телеграмма агентства
Рейтер(д. 183, л. 22), показывающая, что Япония уже в период
боксерского восстания предпринимала дипломатические маневры в
направлении захвата не только Кореи, но и Манчжурии, прикрывая
их заявлениями, что не имеет там своих интересов. При этом важно
отметить, что Россия наивно верила этим заявлениям, считала, что
распространение этого восстания может лишь в крайнем случае
стать предлогом аннексии Японией только Кореи(сообщения
российского посланника в Сеуле Павлова и копия его телеграммы л. 30-32). Сообщения Извольского из Токио говорят о том, что
Япония оказывала давление на корейского представителя с целью
установить свой протекторат над Кореей, что она не соглашалась на
нейтрализацию Кореи(л. 86б 88).
В 186 деле содержатся документы за период с начала февраля
1902 г. до конца января 1903 г. и освещают те дипломатические
маневры, которые предпринимались Японией после заключения
союза с Англией с целью дезинформировать Россию, убедить ее в
том, что этот союз не направлен против нее.
Сообщения Павлова из Сеула от 5 октября и 2 ноября 1903 г.,
находящиеся
в
189
деле,
рассказывают
о
мерах,
предпринимавшихся Японией по подготовке к войне, а телеграмма
Ламздорфа Розену от 4 ноября 1903 г. - о намерении России
продолжать переговоры с Японией.
В 191-м деле хранятся сообщения Павлова от 8, 9, 15 и 18
января 1904 г. из которых видно, что несмотря на то, что
прикрываясь переговорами с Россией по корейским делам, Япония
все более активизировала свою подготовку к началу войны. Более
того, японский посланник в Сеуле угрожал корейскому императору
лишить его жизни, в случае, если он не откроет Японии порт
Йонампо на севере Кореи, заявляя при этом, что Япония будет
противодействовать интересам России не только в северной Корее,
но и в Манчжурии. Находящаяся в этом же деле переписка между
Ламздорфом,
Куропаткиным
и
управляющим
морским
министерством
позволяет
представить
мнения,
которые
существовали в российских правящих верах по корейским делам
накануне русско-японской войны. Еще большой интерес в этом
плане представляет Журнал Особого совещания 28 января 1904 г.
Об особой позиции министра финансов С. Ю. Витте по
корейскому вопросу свидетельствует его письмо Ламздорфу от 6
января 1903 г. Он настаивал на заключении договора с Японией при
максимальных уступках со стороны России, так как считал, что это,
во-первых, приведет к отклонению Японии от Англии; во-вторых,
экономически слабая Япония не сможет в достаточной мере
освоить Корею и она станет для нее экономической ловушкой.
Из источников личного характера в книге использованы
дневники В. Н. Ламздорфа,28 высокопоставленного чиновника
Министерства иностранных дел, министра в 1900-1906 гг. и
военного министра А. Н. Куропаткина.
В дневнике В. Н. Ламздорфа содержатся записи за 1894-1896 гг.
Наиболее значимыми для нас явились записи от 3(15) февраля 1895
г. и от 15 апреля 1895 г. В этих записях четко сформулировано
отношение России к Корее. «Для нас, пишет Ламздорф 3(15)
февраля, прежде всего важно обеспечить независимость и
неприкосновенность Кореи. В то время как министерство
иностранных дел должно будет направлять свои усилия к
достижению этой цели, морское министерство призвано пополнить
наши военно-морские силы на случай такого сопротивления со
стороны Японии, которое, возможно, вызвало бы необходимость
применения более эффективных мер»(с. 140). В записи 15 апреля
говорится: «Мы не может отдать ей (Японии - Ч. Х. Ким) Корею, но
вместе с тем для нас было бы плачевно ввязываться в войну на
Дальнем Востоке»(с. 168).
28
Ламздорф, В. Н. Дневник, 1894-1896, М., 1991.
В дневнике А. Н. Куропаткина29 интерес представляют записи,
характеризующие его собственную позицию по дальневосточным
вопросам, а также позицию Николая II и «безобразовцев». В
частности, Куропаткин считал, что России нужна в Корее
нейтральная зона по 39-ой параллели. Он также отмечал, что
Николай II не желал войны с Японией, но на него большое давление
оказывали «безобразовцы», настаивавшие на затяжке переговоров
по корейским делам для того, чтобы выиграть время для
подготовки войны с Японией.
Из мемуарных источников следует назвать прежде всего
воспоминания С. Ю. Витте. Витте был не только талантливым
министром финансов, но и крупным дипломатом, являлся одним из
главных инициаторов и вдохновителей дальневосточной внешней
политики России в конце XIX - начале XX вв. Из его
воспоминаний, изданных в 1960 г. в трех томах, представляют
интерес прежде всего глава 20 «Переговоры с Ли Хун-чжаном и
заключение договора с Китаем», раздел «договор с Японией» из 21
главы, глава 27 «Захват Ляодунского полуострова», глава 31
«Боксерское восстание и наша политика на Дальнем Востоке»,
глава 35 «Переговоры с маркизом Ито. Моя поездка на Дальний
Восток» и глава 36 «Усиление влияния Безобразова. Моя отставка»,
опубликованные во втором томе. Витте отдавал приоритет мирной
экономической экспансии России на Дальний Восток и дипломатическому давлению на Японию, считал, что занятие Россией ПортАртура было преждевременным и возбудило Японию.
Привлекались также мемуары министра иностранных дел
Японии Хаяси Тадасу.30 В них заслуживают внимания замечания о
том, что дипломатический нажим во главе с Россией, оказанный на
Японию после ее победоносной войны с Китаем, результатом
которого был отказ Японии от Ляодунского полуострова, стал
причиной заключения Японией Союза с Англией. Информация
мемуариста дает основания считать, что этот союз был заключен
Японией для захвата не только Кореи, но и Манчжурии. По мнению
Куропаткин А. Н. Дневник, М., 1923.
Pooley А. М.(ed), The Secret Memoirs of Count Tadasu Hayashi, London,
1915; пер. на кор. язык. Син Бок-ренг, Ра Хонг-чжу, Сеул, 1989.
29
30
Хаяси, занятие Россией Порт-Артура было ее ошибкой, так как его
соединение с Россией железной дорогой требовало больших
финансовых затрат, которые в скором времени не могли окупиться.
При описании истории становления русско-корейских отношений были использованы воспоминания известного русского
писателя И. А. Гончарова «Фрегат ‘Паллада’»,31 где рассказывается
о встречах русских, находившихся на фрегате, с корейцами на
острове Гамильтон и в порту Лазарев в апреле 1854 г. В это время
руководитель экспедиции князь Е. В. Путятин отправил письмо
корейскому правительству с целью установить официальные
торговые отношения России с Кореей.
Сведения о первых знакомствах корейцев с Россией и с
русскими были почерпнуты из корейских источников «Летописи
Династии Ли(Ичжосильрок)»32 и «Летописи (Илсонгрок)».33
Особой задачей этой книги является выявить позицию России в
тех эпизодах, когда возникал вопрос о разделе или нейтрализации
Кореи.
В данной книге нас будет интересовать период с 1884 по 1904
г., и это не случайно. Исходной вехой является 1884 г., когда
русско-корейским договором этого года было положено начало
постоянным официальным отношениям между Россией и Кореей. В
1904 г., являющемся конечной вехой исследования, эти отношения
были разорваны корейским правительством под давлением Японии,
начавшей войну с Россией и оккупировавшей Корею.
Гончаров И. А. Собрание сочинений, Т. 2(Фрегат «Паллада»), М., 1996.
Ичжосилрок(Летопись династии Ли)
33
Илсонгрок(Летопись), Т. 23.
31
32
Глава I. Корея во второй половине 19 - начале
20 вв. «ее социально-экономическое положение и
политический строй»
В этой главе дан краткий очерк, касающийся социальноэкономических отношений и политического строя Кореи во второй
половине 19-20 вв., исходя из следующих соображений; во-первых
внешняя политика является продолжением внутренней политики на
международной арене, и не только содержание внешней политики,
но и ее характер, формы и методы ведения, в немалой степени
зависят от уровня общего развития страны. Во-вторых принята во
внимание недостаточная осведомленность русских читателей в
истории Кореи в целом и интересующего нас ее периода в
частности.
1. Социально-экономическое положение Кореи
Основой социально-экономических отношений Кореи являлась
феодальная собственность на землю. Большинством земель,
которое были главным источником дохода государственного
бюджета, владел король. Члены королевской семьи и его
родственники, дворяне по чинам и помещики являлись лишь
временными владельцами государственных богатств. Этот принцип
не потерял свою силу до конца 19 в.
После создания государства Чжосон(1392-1910) несколько раз
проводились земельные обследования для установления количества
и качества земель с целью распределения их по категориям
землевладения и взимания различных налогов с крестьян,
обрабатывавших государственные земли.
В 1444 г. при управлении короля Сэчжонг было установлено 6
качественных земельных разрядов34 и 9 разрядов взимания налогов
по годам в зависимости от урожая; три высших, три средних и три
низших. Этот закон был изменен после войны с Японией(1592Разница налога между земельными разрядами составляла 15 %; М. Пак,
К характеристике социально-экономических отношений в Корее в XIX в. с.
150, в кн. Сборник статьей по истории стран Дальнего Востока, М., 1952.
34
1598). Налоги были снижены и взысканы лишь по качественным
разрядам земель.
Несколько раньше, во время войны, по совету Цинского Китая
для создания новых войск был введен чрезвычайный налог,
который в конце 18 в. превратился в обычный поземельный налог и
с некоторыми изменениями сохранялся до конца 19 в.
Крестьяне в возрасте от 16 до 60 лет должны были нести
воинскую повинность. Но по своему желанию они могли освобождаться от этой повинности путем уплаты особого военного
налога. Кроме названных основных налогов существовало также
много разных дополнительных налогов.
Местные власти, в свою очередь, взимали незаконные налоги,
которые шли на удовлетворение их личных потребностей.
После заключения договора между Кореей и Японией началось
экономическое вторжение в Корею со стороны капиталистических
держав. Ее замкнутая, натуральная, самообеспечивавшаяся,
феодальная экономическая система оказалась в состоянии кризиса
и стала разрушаться. Рост товарных отношений толкал помещиков
к усилению эксплуатации крестьян, торговля хлебопродуктами
вызвала большую инфляцию. Ремесла также пришли в упадок.
Происходили, таким образом, серьезные изменения и в сельском
хозяйстве и в национальной промышленности Кореи.
В конце 19 в. - начале 20 в. право собственности на значительную часть земли перешло в руки помещиков. Государственная
собственность сохранялась главным образом на дворцовые земли и
на земли центральных и провинциальных государственных
учреждений.
Крестьяне, являвшиеся до реформы 1894 г. в основном
государственными, после ее реформы превратились в арендаторов
земли государства или помещиков. Условия аренды ухудшились.
Срок аренды сократился до 3-5 лет. Жизнь крестьян, арендовавших
земли у помещика, была тяжелой. Они должны были платить за
аренду земли и налоги государству. На это уходила большая часть
их доходов. Крестьяне, арендовавшие государственную землю,
жили еще тяжелее. Многие такие крестьяне обычно не имели семьи
из-за невозможности ее прокормить.35
Было очень мало крестьян, имевших собственную землю.
Многие из них вынуждены были продавать свою землю и
становиться арендаторами. Число таких крестьян увеличивалось. В
северных провинциях Кореи они составляли около 70% от всех
крестьян, а в ее южных провинциях аренда являлась основным
типом землепользования. Причиной резкого роста числа крестьянарендаторов был и ускорившийся процесс разорения крестьянсобственников. После открытия портов для иностранной торговли
многие товары, особенно европейские, стали привозиться в Корею
из Японии.36 В такой ситуации в Корее, где отсутствовала отечественная промышленность, товарно-денежные отношения развивались ненормально. В связи с этим государство, испытывавшее
дефицит бюджета, увеличивало налоги. Крестьяне, не имевшие
другого выхода, продавали за бесценок свои клочки земли с целью
уплатить слишком большие для них налоги.37 Вторая причина
разрушения сословия крестьян-собственников была в большой
«The Korea review», v. 2, Сеул, 1902, с. 123.
Из общей стоимости импортных товаров, ввезенных в Корею с июля
1877 г. до июня 1882 г., сумма японских импортных товаров равнялась
лишь 11.7%, а остальные 88.3% составляла стоимость европейских
товаров. Импортными товарами были ткань, красители, бронза, галантерея
и т. п. Согласно 7-ой статьи правил торгового договора, заключенного в
1876 г. между Кореей и Японией, товары привезенные из Японии или
через нее освобождались от таможенных налогов, хотя они и были сделаны
в Европе.
37
По экономической реформе 1894 г. стали взиматься деньгами,
поземельный и подушный налоги. Поземельный налог, бывший основным,
постоянно увеличился и в 1902 г. достиг 80 лян с каждого гёл. При таком
условии корейские бедняки продавали свои земли не только корейским, но
и японским ростовщикам, что стало одной причиной появления японских
помещиков. Кроме того, тогда еще существовавшие, отработочные
повинности крестьян, тоже постепенно заменялись денежными выплатами;
Чжон Сок-дам и Цой Ен-гю, 19сэгихубанги-илчжетхонгчималгиы-чжосонсахвэгёнгчжеса(Социально-экономическая история Кореи с середины XIX
в. до конца господства японского империализма), Пхеньян, 1959, с. 62.
35
36
разнице цен на импортные товары и на зерно, продажа которого
являлась тогда фактически единственными денежным источником
для крестьян-собственников. Японские ростовщики одалживали
корейским крестьянам-собственникам деньги или товары под
большие проценты с залогом земли и домов. В большинстве
случаев они не могли соблюдать жестокие условия ростовщичества
и в итоге теряли заложенные земли и имущество и разорялись. В
результате земля концентрировалась в руках помещиков и японских
ростовщиков.
В этот период в Корее начали также появляться японские
помещики и из сословия купцов и предпринимателей. По договору
1876 г. японцам было разрешено покупать или арендовать
недвижимое имущество лишь на территории открытых портов.
Однако японские купцы и предприниматели обходили это условие,
скупая земли через подставных корейских посредников. После
японо-китайской войны много крупных японских помещиков
появилось главным образом в южных корейских провинциях,
являвшихся житницей Кореи. После русско-японской войны
японцы уже открыто стали использовать насильственный путь для
скупки земель. Они захватывали плодородные и хорошо
орошаемые земли по всей стране.
Вытеснение феодальной системы отработок денежной подрывало и домашние крестьянские промыслы. Семьи, занимавшиеся
ремеслом, уже не могли себя обеспечивать из-за конкуренции со
стороны более дешевых фабричных товаров. Разорившиеся
крестьяне уходили из своих деревень на заработки в города или
открытые порты. В результате этого с 1850 до 1900 г. число
крестьян-ремесленников
значительно
уменьшилось,38
и
одновремен-но увеличивалась численность дешевой рабочей силы,
которая является необходимым элементом для развития
промышленность. Можно сказать, что с конца 19 в. начался новый
этап в развитии Кореи.
В конце 19 - начале 20 в. серьезные изменения происходят и в
сфере корейской отечественной промышленности. После открытия
Ионова Ю. В., Корейская деревня в конце XIX в – начале XX в. Л., 1953,
с. 191.
38
портов для иностранной торговли в Корее началось накопление
национального торгового капитала. В 1880-х годах было
сформировано около 40 кооперативных торговых компаний,
которые затем постепенно превратились в подобие современных
акционерных обществ.
После реформы 1894 г. государственные мастерские перешли в
собственность дворян и богатых купцов или глав ремесленных
цехов. Основной рабочей силой на этих предприятиях были
наемные рабочие. Такая сила использовалась и на чисто
капиталистических мануфактурах, размер производства которых
был небольшим. Кроме них были ремесленные мастерские,
которые производили предметы быта: бронзовую посуду, веера,
обувь, керамические и фарфоровые изделия. Труд ремесленника и
его семьи в таких мастерских был основным. Появились также и
мелкие корейские фабрики, в которых обычно перерабатывали
сельскохозяйственные сырье.
В конце 1890-х и начале 1900-х годов, когда иностранцы в
Корее стали получать концессионные права на разработку рудников
и постройку железных дорог,39 корейские национальные предприниматели, стремясь противостоять экономическому вторжению в
свое отечество иностранных держав, опираясь на постоянное развитие внутренних экономических связей40 и политику государства по
развитию народного капитала, на основе накопленных торговых
капиталов начали формировать свои отечественные сухопутнотранспортные, железнодорожные и мореходные компании, пароходы для которых либо закупались за границей, либо арендовались у
иностранцев. Открылись также некоторые корейские горнодобы-
До начала 20 в. в Корее было 270 различных рудников, но большинство
из них принадлежало иностранцам. Корейские народ, общественные
организации и национальные предприниматели выступали за защиту
концессионных прав.
40
Благодаря чего в Корее появились города, которые представлялись собой
центры торговли. Такими городами были Сеул, Дэгу, Кэсон, Чжончжу,
Пхеньян, Гунсан и открытые порты Пусан, Инчон, Вонсан, Мокпхо,
Масанпхо, Чжиннампхо.
39
вающие компании.41 Однако большинство этих компаний не имели
достаточной мощи, чтобы успешно конкурировать с иностранными
компаниями, в результате чего многие из них затем перешли в руки
японцев.
В 1902 г. в Сеуле открылась красильня, а в 1903 г. были созданы
табачные компании в столице и других портовых городах, Пусане и
Чжемульпо(ныне Инчон). Такие компании производили продукцию
не только для внутреннего рынка, но и для экспорта. В эти годы
появились национальные фабрики, мастерские, государственные
предприятия и типография, которые были оборудованы
иностранными машинами. Они производили ткани(Чжонгрочжикчжоса, Дэханчжикчжогончжан и др.), фарфоровые и керамические
изделия(Чжосонъюгисангхвэ и др.), производство которых было
высоко развито еще до открытия портов. Правительство Кореи
купило в Японии оборудование для технического оснащения
мастерских по производству огнестрельного оружия, а также
стекольных и бумажных фабрик.42
В 1900 г. впервые была сформирована совместная корейскояпонская компания по электрическому освещению, основной
капитал которой составлял 50,000 иен. В 1902 г. в городе Пусан
были образованы смешанные предприятия по очистке риса с
капиталом 50,000 долларов.43 В этот период во всех открытых
портах и Сеуле возник ряд иностранных предприятий,
занимавшихся очисткой риса, промывкой золота, винокурением и
производством металлоизделий. Большинство этих предприятий
Из таких компаний наиболее известными были Буха-чолдохвэса(Железнодорожная компания Буха, была создана в 1898 г.), Дэханчолдо-хвэса(Железнодорожная компания Дэхан), Иунса(Транспортная
компания, в 1899 г.), Тхонгъунса(Грузовая транспортная компания, в 1901
г.); Дэхан-хёбдонг-унсонг-хвэса(Кооперативная пароходная компания
Дэхан, в 1900 г.), Инчон-юнсон-хвэса(Пароходная компания в городе
Инчон, в 1900 г.); Хэсо-чолкванг-хвэса(Железно-рудниковая компания
Хэсо, в 1900 г.), Суан-кумкванг-хабчжа-хвэса(Совместная инвестированная
золото-рудниковая компания Суан, в 1903 г.).
42
«The Korean review», v. 3, 1903, с. 458-459.
43
«The Korean review», v. 2, 1902, с. 78.
41
принадлежало японцам.44 До 1904 г. были созданы 32 японские
компании. С 1896 до 1904 г. было открыто 46 иностранных фабрик.
В 1899 г. в Корее был организован первый частный национальный банк «Чжо-сон» для борьбы с ростовщичеством японцев.
Этот банк имел свои филиалы и выполнял операции по исполнению
государственного бюджета. Однако вскоре он был закрыт. В 1903 г.
корейская компрадорская буржуазия открыла национальные банки
«Хансонг-ынхэнг» и «Дэхан-чонъил-ынхэнг».
В конце 19 в. в Корее началось формирование рабочего класса
из разорившихся крестьян, городской бедноты, мелких ремесленников и торговцев. Рабочие, занятые на различных фабриках,
мануфактурах, на строительстве железных дорог, на шахтах, в
открытых портах и крупных торговых центрах в качестве грузчиков
и на многих рудниках, составляли основную часть рабочего класса
на рубеже 19 и 20 вв. Многие рабочие являлись временно наемными, например, из 43,334 рабочих, занятых на строительстве
железной дороги между городами Сеулом и Пусаном, лишь 1,398
человек были постоянными рабочими. В то время в Корее широко
использовался и женский труд. Женщины работали обычно на
ткацких или прядильных фабриках. Избыток рабочих рук был
одной из причин низкой заработной платы. Например, корейские
рабочие-мужчины получали 6 чжон за 1 день, а женщины зарабатывали в 2 раза меньше, чем мужчины, т. е. лишь 3 чжон в день. В
то время как японские рабочие зарабатывали тогда до 65 чжон.45
В то время корейская промышленность не могла предоставить
достаточного количества рабочих мест, что стало одной из главных
причин эмиграции большого числа населения Кореи. Корейцы в
поисках работы эмигрировали в Северо-восточный Китай, на
российский Дальний Восток, Гавайские острова или в США.46
Чжон Сок-дам, Цой Ен-гю, там же, с. 54.
Ким Хан-чжу, Процесс возникновения мануфактуры и фабричнозаводских предприятий в Корее, Пхеньян, 1954. No 3.
46
Бедные корейцы, эмигрировавшие на Гавайские острова, работали на
сахарных плантациях, владельцами которых были американские капиталисты, по 10 часов в день. Они были объектом жестокой эксплуатации. Но
они могли лучше обеспечить свою семью, чем на родине.
44
45
Число эмигрантов постоянно увеличивалось. Например, в 1890 г. в
Приморье переселилось 23,000 корейских рабочих, а в 1902 г. уже
32,298.47 Корейское правительство, учитывая ситуацию, издало указ
о строгом запрещении эмиграции своего народа в другие страны.
Стремясь обеспечить народ работой на родине, оно попросило
японских капиталистов нанимать 90% корейских рабочих от
общего числа нанимаемых.48
На рубеже 19-20 в. в Корее начались первые выступления
рабочего класса. Они носили стихийный характер. В 1898 г.,
получив отказ японской компании выплатить заработную плату,
корейские рабочие, работавшие на строительстве железной дороги
между городами Сеул и Пусан, разрушили здание правления
железной дороги. Подобное выступление рабочих произошло в
1902 г. на строительстве железной дороги между городами Сеул и
Ычжу(пограничный город с Китаем в провинции Пхёнъан). В конце
19 в. в Корее появились и первые организации рабочих.49
Росла и корейская национальная буржуазия. Она формировалась
не только из мелких и средних купцов, торговцев, ремесленников,
хозяев мастерских и мелких фабрик, но и из корейских подставных
владельцев предприятий, принадлежавших японской буржуазии.
Но, хотя появились элементы капиталистических отношений в
Корее, они развивались медленно и их дальнейшие развитие в
результате вторжения иностранного капитала приобрело
уродливый характер. После русско-японской войны они приобрели
ясно выраженные колониальные черты.50
Н. В, Кюнер, Статистико-географический и экономический очерк Кореи,
Владивосток, 1912, с. 120.
48
«The Japan weekly mail», 10. X. 1901.
49
См. кн. Г. Д. Тягай, Очерк истории Кореи во второй половине XIX в. М.,
1960, с. 164 -166.
50
Из-за денежной реформы 1894 г. корейские компании и предприятии
понесли большой ущерб. А с 1 февраля 1906 г. Япония осуществляла
полный контроль над Кореей. Генеральный резидент Японии был облечен
неограниченной властью в области внешней политики Кореи, в ее
внутренних и военных делах. Через Совет по усовершенствованию
управления в Корее он вынуждал корейское правительство действовать в
русле агрессивной политики Японии в вопросах финансов, банковского
47
При таком политическом и экономическом положении в конце
19 в. в Корее очень часто возникали вооруженные народные
восстания. В 1862 г. произошло крестьянское восстание в городе
Чжинчжу(в провинции Кёнгсанг) против гнета местной власти.
Несколько тысяч крестьян, вооруженных дубинами и бамбуковыми
палками, ворвались в город Чжинчжу, убили помещиков и
чиновников, разгромили их дома и канцелярии. Это восстание
продолжалось 33 дня и распространилось в южные провинции
Кореи. В апреле того же года в округе Иксан в провинции Чжолла
крестьяне напали на управление округом, изгнали правителя и
захватили государственные печать и документы. В округе Кэрёнг в
провинции Кёнгсанг крестьяне разгромили тюрьму, освободили
заключенных, сожгли не только канцелярии и налоговые
документы, но и 5 самых ненавистных чиновников. Подобные
восстания происходили и в других местах, Гонгъжу, Ынчжин (в
провинции Чунгчонг), Ёнсан, Буан(в провинции Чжолла), в
провинциях Хамгёнг, Кёнгсанг, Хвангхвэ, Кёнг-ги и в столице г.
Сеуле.51 Восстания происходили и в последующие годы: в 1868 г. в
провинции Кёнгсанг, 1870-71 гг. в провинциях Чжолла, Чунчонг,
Кёнгсанг, в 1876-1882 г. в провинциях Чжолла, Кёнгсанг, Чунгчонг,
Хвангхэ, Хамгёнг, Пхёнгъан, в 1883 г. в городе Донгрэ(восстание
крестьян и ремесленников. Ныне включен в город Пусан) в
Кенгсанг, в 1885-1891 гг.52
В 1894 г. произошло крестьянское восстание под предводительством учителя Чжон Бонг-чжун. Восстание началось в Кобу, в
провинции Чжолла, из-за жестокой эксплуатации крестьян местной
властью. Около 300 крестьян напало на канцелярию и изгнало
дела, сельского хозяйства, разработки недр, лесного хозяйства, транспорта
и т. п.
51
В восстании в столице Кореи, Сеуле, участвовали солдаты, недовольные
своей зарплатой; См. «Чолчжонгсиллок(летопись короля Чолчжонг)»,
Чолчжонг 13-го г.(13-го г. с начала его управления), Имсул(в год Имсул), в
март, май и август.
52
См. «Чжосонминчжок-хэвангтхучжэнгса(История освободительной
борьбы корейского народа)», Пхеньян, 1949; «Вопросы истории», No 5,
Пхеньян, 1949; на русском языке см. Г. Д. Тягай, Народное движение в
Корее во второй половине XIX в., М., 1958.
алчного чиновника Чо Бёнг-габ, против скандальных действий
которого крестьяне восстали. Они распределили крестьянской
бедноте рис, собранный под предлогом различных, в том числе
незаконных, налогов. Удовольствовавшись, этим крестьяне прекратили свое выступление. Так закончился первый этап восстания.
Правительство, получив сведения о восстании, приказало
начальнику округа Чжангхынг строго расследовать это восстание и
наказать его лидера. Восстание ошибочно было признано
религиозным. Подвергнув жестоким репрессиям верующих
Донгхак(Восточная религия или учение),53 начальник округа
потребовал проведения массовых казней, что еще более осложнило
ситуацию.
В марте 1894 г. с лозунгами «долой иностранцев и японцев…»
начался второй этап крестьянского восстания, в котором
участвовали многие верующие Донгхак. Крестьян-ские войска во
главе Чжон Бонг-чжун заняли округа Кочанг, Мучжанг, Хампхен,
Чжангсонг в провинции Чжолла. Крестьяне изгнали чиновников
Религия Донгхак была создана Чой Чже-у, который родился от
наложницы дворянина. Видя, что Донгхак приобретает большую
популярность, правительство обвинило его в том, что он сеет смуту в
обществе, и казнило его в 1864 г. «Человек есть небо» – это основная идея
Донгхак, которая связана с избавлением крестьянства от нужды. 1 ноября
1892 г. последователи учения Донгхак провели крупные демонстрации в
провинциях Чунгчонг и Чжолла с целью получить амнистию и реабилитацию основателя Донгхак и право на свободное миссионерство. В январе
1893 г. они пришли в Сеул и перед королевским дворцом провели
демонстрацию с тем же требованиями. Демонстрация была разогнана
солдатами. Но во время пребывания в Сеуле участники демонстрации
впервые воочию увидели экономическое и политическое вторжение в
Корею иностранных государств. Этот факт имел важное значение для дальнейшего развития движения Донгхак. В марте того же года в городе Боын
в провинции Чунгчонг открылось собрание верующих, в котором участвовало около 27,000 человек из всех провинций Кореи. На нем была
выражена решимость дать отпор посягательствам Японии и Европейских
стран. Таким образом движение Донгхак приобрело национальный характер; См. кн. Син Бок-рёнг, Донгхаксасангква Габононгминхёкмёнг (Идеология Религии Донгхак и крестьянская революция в год Габо), Сеул, 1985.
53
этих округов и освободили заключенных. В конце апреля они
осадили город Чжончжу в той же провинции и захватили его.
Размах восстания вызвал большое беспокойство в правящих
верхах. Не имея достаточных военных сил для подавления
восстания они уже подумывали об обращении за помощью к
Китаю. Восставшие не хотели вооруженного вмешательства Китая
и Японии. К тому же они считали, что, устранив ненавистных
чиновников, достигли своей цели. В итоге между враждующими
сторонами было достигнуто мирное соглашение.
Вождь восстания Чжон Бонг-чжун предложил ряд реформ,54 и
губернатор провинции Чолла Ким Хак-чжин в качестве
чрезвычайного полномочного представителя короля согласился с
ними. Реформы предусматривали сотрудничество с правительством
в проведении политики в интересах народа, наказание алчных и
развращенных чиновников и жестоких помещиков, уничтожение
записных книг рабов, улучшение отношения к низшим сословиям,
запрещение взимания всех видов незаконных налогов, отмену всех
долгов крестьян, равный раздел земли, выдвижение на
государственную службу только по способностям, строгое наказание тех, кто сотрудничает с японцами, ряд других мер.55
В октябре 1894 г. начался третий этап восстания. Поводом для
него стало вмешательство в корейское события Японии. На защиту
суверенитета отечества объединились силы крестьян и верующих.
Однако из-за недостаточной организации и плохого вооружения
они потерпели поражение.56 Япония умело использовала вмешательство в это восстание для открытия войны против Китая.
2. Политический строй Кореи
Были проект по 13 статьей, по 14 статьей и по 24 статьей; об этом см. кн.
Ли Сон-гын, там же, с. 120-121.
55
О Чжи-ёнг, там же, с. 126-127.
56
Основным оружием донгхаксих войск был грубый лук и пика.
Восставшие верили, что амулет защищает их от пуль неприятеля, а если
произнести заклинание, то из дула неприятеля потечет лишь воды; Син
Бок-рёнг, Крестьянская революция и …, с. 106-107.
54
Корея перед русско-японской войной являлась централизованным феодальным королевством. Корея считалась вассальным
государством Китая. Но ее вассальные отношения с Цинским
Китаем были ограничены лишь выплатой дани и формальным
признанием Китая сюзеренной страной, т. е. она фактически
представляла собой суверенное и независимое государство,
самостоятельно ведущее свою внутреннюю и внешнюю политику.57
В административном отношении Корея имела 8 провинций,
которые разделялись на 32 округа.
Главой государства являлся король(«Ванг», это слово имеет
уступительное китайскому Богдыхану значение), который по духу
закона являлся неограниченным правителем своей страны.58
Исключая некоторые случаи в истории государства Чжосон,
обычно должность короля была наследственной и передавалась от
отца к старшему сыну.
Высшими чиновниками корейского правительства являлись
первый премьер-министр(Ёнгъычжонг), левый (Чжоаы-чжонг) и
правый(Уычжонг) премьер-министры. Эти 3 высших сановника
руководили верховным государственным советом (Ычжонгбу).
Совету подчинялись шесть министерств (или палат), практически
управлявших страной от имени короля: ИЧЖО(Министерство
Гражданских служб и Секретариат Короля), ХОЧЖО (Мин.
Финансов и Доходов), ЕЧЖО(Мин. Ритуалов и Создания Законов),
БЁНГЧЖО (Военное Мин.), ХЁНГЧЖО(Мин. Юстиции и
Прокуратура), ГОНГЧЖО(Мин. Строительства).
Местная система власти в основном копировала центральную
систему кроме Ычжонгбу. В каждой провинции и в каждом округе
существовали шесть исполнительных управлений.
Формально без согласия китайского государства Корея не могла
вступать в официальные отношения с другими странами(См. Г. Д. Тягай.
Очерки истории Кореи во второй половине XIX в., М., 1960). До открытия
своих портов для иностранной торговли Корея не имела никаких
официальных отношений с другими державами кроме Китая и Японии.
58
Практически власть короля в качестве высочайшего правителя
государства часто сводилась к рассмотрению письменных или устных
просьб чиновников и известных ученых.
57
Из этих шести министерств важнейшим было министерство
финансов и доходов (Хочжо), которое занималось контролем за
пахотными землями и землепользованием, раскладкой и сбором
различных податей, всеобщей переписью населения с целью
взимать налоги.
Бюджет государства пополнялся налогами, собранными с
крестьян окрестных деревень провинциальными управлениями,
которые не только отправляли эти налоги в столицу, но и подавляли
недовольство народа.
Одним из важнейших дел Министерства гражданских служб и
Секретариата Короля(И-ЧЖО) была проверка выполнения народом
трудовых государственных повинностей.
Военное министерство(Бёнгчжо) до конца 19-ого века
занималось главным образом борьбой с народными волнениями. Но
с конца 19 в., когда европейские державы начали делать попытки
силой открыть корейские порты, Дэвонгун,59 отец Кочжонга,
ставшего королем в 1863 г., и первого императора империи Дэхан,
стал уделять повышенное внимание усилению армии для того,
чтобы защищать суверенитет своего государства. По его приказу
были закуплены в Японии ружья и пушки, сооружены форты на
острове Кангхва и в порту Чжемульпо, а также усилена береговая
охрана и укреплены южная и особенно северная границы.
Господствующим сословием в корейском обществе было
дворянство(Янгбаном). В нем выделялись две аристократические
группы - группа гражданской и интеллектуальной аристократии и
группа военной аристократии. Дворяне имели большие привилегии.
Они были освобождены от уплаты различных государственных
налогов и выполнения повинностей. Такие привилегии были
Его звали Ли Ха-ынг. В юности он был самым умным из всех своих
братьев. Но до момента вступления своего сына на престол он пытался
скрыть свои таланты и дружил с обычными людьми, так как при правлении
рода Ким умные родственники короля изгонялись и даже убивались,
оклеветанные в порочных преступлениях.
59
наследственными. Дворянам было разрешено заниматься лишь
государственной службой, наукой или сельским хозяйством.60
В средине 19 в. дворяне занимали почти все высокие и важные
государственные должности, хотя по закону крестьянам также было
разрешено поступать на государственную службу после сдачи
экзаменов на чин. Но в реальной жизни, кроме немногих случаев,
лишь дворяне имели возможность сдать такие экзамены. У
большинства крестьян(Янгмин) не было ни свободного времени, ни
экономического достатка для обучения себя и своих детей. К тому
же находившиеся у власти дворянские кланы держали эти экзамены
под своим контролем. Положение попытался изменить Дэвонгун.
Вместо господствовавшего Ким61 он выдвигал на важные
государственные посты людей по их способностям независимо от
их сословной принадлежности.
Небольшое число дворян владело значительным количеством
земли и жестоко эксплуатировало крестьян, которые обрабатывали
их земли.
Военная служба не пользовалась большим престижем у
крупных дворян, и потому им разрешалось служить в армии лишь
по собственному желанию. В этом случае они, безусловно,
занимали высокие должности.
Наряду с крупными дворянами существовало еще значительное
число местных дворян и более мелких ученых. Первые назвались
по-корейски Тхохо, а вторые Ванъю.
Тхохо, в свою очередь, разделялись на две группы, на
Хянгбан(местная аристократия) и Тхобан(земельная аристократия).
«Хянгбаном» назвались те, которые после государственной службы
в столице возвращались в свою или другую любую, куда они
хотели, деревню, но сохраняли связи с дворянами столицы.
Тогда в корейском обществе под влиянием конфуцианства занятия были
классифицированы на 4 вида; СА(Ученые или Интеллектуальные дела),
НОНГ(Земледелие), ГОНГ(Ремесло), САНГ(Торговля).
61
Представители этого дворянского рода занимали большинство
важнейших государственных должностей. Они не только контролировали
экзамены на чин, но и продавали чины. В результате чего 10% населения
стало дворянами(См. Griffis. Corea the Hermit Nation, L., 1882).
60
Хянгбаны, как правило, владели собственной или государственной
землей.
Ванъю назвались те ученые, которые занимались конфуцианством и соблюдали его принципы в жизни. Они каждый день
собирались в институтах конфуцианства, которые назывались
Совон.62 Институты Совон были созданы с целью изучать,
обсуждать и исследовать не только сочинения Конфуция, но и
труды его знаменитых корейских и китайских предшественников.
Этим институтам государством было дано много привилегий.
Например, они освобождались от уплаты всех видов государственных налогов и получали земли, названные Совон-чжон или Хакчжон, с рабами.63
Ученые Ванъю часто становились лидерами общественного
протеста против неверного государственного решения. Но их
мнения, в действительности, часто являлись выражением интересов
могущественных дворян. Как правило, лишь из этих ученых
выдвигались новые государственные деятели, так как экзамен
находился под их контролем. Они, активно пользуясь привилегиями
и правами, эксплуатировали не только простонародье, но и местные
власти.
В 1871 г., несмотря на протесты со стороны ученых и дворян,
большинство этих институтов(553 из 600) было закрыто приказом
отца короля Дэвонгун.
Должности низших чинов(Ачжон или Хачжон) каждого округа
обычно передавались по наследству от отца к сыну. Эти чиновники,
притесняемые крупными чиновниками, не получали государственную зарплату. Их доходы складывались из взяток и незаконных
поборов с населения. Таким образом они также представляли собой
эксплуататорское сословие.
Существовало также и промежуточное между дворянами и
низшими чинами сословие, которые называли Чжунгин. К нему
относились юристы, врачи, астрономы, художники, переводчики и
Первый Совон был построен в 1541 г. в округе Ёнгчжу в северной части
провинции Кёнгсанг.
63
Рабы таких институтов были освобождены от военной повинности,
поэтому многие крестьяне хотели стать их рабами.
62
т. п. У них тоже были некоторые привилегии. Они были
освобождены от воинской повинности и уплаты подушной подати.
Им было разрешено носить шапку, обозначавшую статус
чиновника, но по размеру меньше, чем дворянская шапка.
Большинство населения составляло простонародье, которое
называлось Сангмин(крестьяне, ремесленники, торговцы). Это
было низшее сословие, имевшее лишь обязанности. Основную
массу этого сословия составляли крестьяне, которые должны были
обрабатывать арендуемый участок и свой надел, уплачивать разные
налоги и выполнять воинскую повинность. Они жестоко
эксплуатировались и практически являлись рабами дворян,
местных властей и ученых. Американец Лонгфорд(Longford)
справедливо приравнивал их положение к положению рабов-негров
в Америке.64 Крестьянам было строго запрещено изменять свое
сословие. Если они пытались сделать это, их сурово наказывали.
Ниже Сангмин находились рабы(Ноби). Они делились на 2
категории. К первой из них относились рабы по рождению, и их
статус наследовался от отца к сыну. Другой категорией были
временные рабы, сами продавшиеся в рабство,
проданные
родителями или присужденные к рабству судом. Дворяне
практически могли лишать рабов жизни, продавать или дарить их.
Браки дворян с рабынями были запрещены, но с целью увеличить
число своих рабов дворяне имели много внебрачных детей от своих
рабынь.
Были и презираемые профессии, такие как танцовщицы, актеры,
певцы, акробаты(представители этих профессий назывались
Гвандэ), гейши(Гисэнг), мясники(Бэкчжонг) и шаманки(Муданг).
Занимавшиеся такими делами считались по статусу равными рабам.
Они жили лишь в селениях, которые находились на значительном
расстоянии от деревни, где жили люди низшего сословия. Сословие
Крестьянам было запрещено проезжать на лошади мимо дворян, курить
перед ними, даже прикасаться к ним. А дворяне могли отнять вещи у
крестьян, ограничить их права и свободу и казнить их; Longford. The Story
of Korea, c. 212.
64
ими наследовалось от родителей. Свадьбы разрешались лишь в
своей среде.65
В 1894 г. перед японо-китайской войной в Корее началась
политическая, экономическая и социальная реформа под названием
Габъогёнгчжанг(реформа в году Габъо). Она была осуществлена
под давлением Японии и по ее инициативе.
В три часа 23 июля 1894 г. японские солдаты ворвались во
дворец Кёнгбок, где жил король, и потребовали от него
быстрейшего осуществления реформы. Чтобы форсировать
реформу, главным реформатором был назначен, по настоянию
японцев, отец короля Дэвонгун, к тому времени уже давно
потерявший политическую власть.66
Такие действия японцев являлись грубым вмешательством во
внутренние дела Кореи, нарушением международного права. Они
могли вызвать протесты со стороны других государств. Но Япония
шла на этот риск с целью укрепить свои позиции в Корее. Об этом
свидетельствует секретная инструкция, направленная по телеграфу
27 июля 1894 г. министром иностранных дел Японии Муцу
Мунэмицу японскому посланнику в Корее Отори. В ней говорилось
о том, что реформа должна быть радикальной и выполнена в
кратчайший срок, что надо оказать поддержку Дэвонгун. Его власть
должна была продержать хотя был год. В это время надо оказывать
давление на Дэвонгун, чтобы он принимал японцев на корейскую
государственную службу и изгнал бы с нее служащих, прибывших
из европейских стран. В том случае, если Дэвонгун попросил бы
гарантировать свою безопасность, должны были быть посланы
японские войска. При необходимости Дэвонгун должна была
оказываться и финансовая поддержка, которая включалась бы в
общий долг корейского государства Японии.
В отличие от рабов некоторые из них, умевшие отлично выполнять свое
дело, получили высокий чин по приказу короля.
66
Дэвонгун ранее был шовинистом. Но после поражения в борьбе с
королевой за власть он стал ее противником. И кроме его у Японии не
было другой кандидатуры, чтобы устранить прокитайскую власть
королевы Мин и ее окружения.
65
Уже 4 августа Отори сообщал Муцу Мунемицу, что корейским
правительством ежедневно ставятся на обсуждение важные
вопросы реформы, что новая система управления государством уже
в основе своей организована… После того, как кабинет будет
сформирован и будут приняты японцы на должности советников в
каждом министерстве, желаемые результаты(в пользу Японии Ким Ч. Х.) полностью будут достигнуты в ближайшее время.67
Вскоре после получения донесения Отори на заседании
кабинета министров Японии специально рассматривался вопрос о
Корее. Отмечалось, что, во-первых, правительство японской
империи, признавая Корею независимым государством, стремится
осуществить реформу в Корее, но возникают сомнения может ли
Корея успешно использовать эту реформу. Во-вторых, хотя
номинально Япония признает Корею независимой, но определенное
время она должна защищать ее. В связи с этим возникает вопрос,
если на Корею нападает какая-то страна, интересы которой связаны
с Кореей, то сможет ли Япония надежно оборонить Корею от этого
нападения. В-третьих, если Корея не способна будет сама защищать
свою независимость и Япония не сможет одна защитить ее, то тогда
гарантом ее территориальной безопасности могли бы выступить
Япония и Китай. Однако в этом случае нельзя признать и мириться
с тем, что отношения Кореи с Китаем будут обладать каким-либо
преимуществом по сравнению с корейско-японскими отношениями.
В-четвертых, если оба государства, Япония и Китай, окажутся
неспособными защитить независимость Кореи, то надо в этом
случае добиваться того, чтобы Корея стала нейтральным
государством, как Бельгия и Швейцария. Однако признавалось, что
такое решение корейского вопроса… не совпадает с интересами
Японии.68
Главные цели Японии были таковы: 1) устранение в Корее
тогдашней прокитайской группировки – королевы Мин и ее
окружения; 2) защита и укрепление прояпонской группировки в
«Илбон-вэгёмунсо(дипломатические документы Японии». т. 27, первая
часть, л. 632, 635-636.
68
Там же, с.646-649, №. 438.
67
Корее; 3) создание в Корее преимущества для Японии.
Нейтрализация Кореи была худшим вариантом для Японии.
Реформа не изменяла статус короля. Он оставался неограниченным правителем страны. Реформированный верховный
исполнительный и законодательный совет Ычжонбу выглядел
таким образом: во главе его находился премьер-министр. Ему
подчинялись два вице-премьера(левый и правый), 5 инспекторов, 5
сенаторов и 33 канцеляриста. В верховном совете были учреждены
1) палата(или ассамблея)69 по делам реформы(Кункукъгимучо) во
главе с премьер-министром, которая занималась реформами в
государственной, социальной и экономической отраслях70; 2)
секретариат инспекции (Дочалвон) во главе с левым вицепремьером, который должен был оценивать каждого чиновника,
отмечать его заслуги и оплошности, доносить о них правительству
и выполнять исходящие от правительства решения о наградах или
наказаниях; 3) стержневой секретариат(Чжунгчувон) во главе с
правым вице-премьером, который занимался кадровыми вопросами.
Кроме них было учреждено еще 7 секретариатов: публикации
добродетелей; статистики и сохранения документов; публикации и
декларации конституции, указов и приказов всех министров или
министерств; генеральных дел; издания отечественной истории;
бухгалтерии; санаторных дел для высших гражданских чиновников
старше 70 лет.
Вместо 6 прежних министерств было создано 8 новых с
другими наименованиями: 1) Министерство внутренних дел - с
впервые учрежденным милицейским бюро; 2) Мин. иностранных
дел; 3) Мин. по экономическим делам; 4) Военное Мин.; 5) Мин.
юстиции и прокуратура; 6) Мин. образования; 7) Мин.
строительства, в которое входили также ведомства связи, железных
дорог, управления рудниками и контролирования маяков для
морского транспорта; 8) Мин. Сельского хозяйства и торговли, с
Маккензи(Mckenzie) переводил это на английский язык ‘assembly’, т. е.
ассамблея.
70
Он был учрежден в 27 июля 1894 г. и был временным, т. е. существовал
около 3 месяцев(до 17 декабря) с момента своего учреждения, но решил
208 вопросов за такой срок.
69
ведомствами рыболовства, скотоводства и искусства. В каждом
министерстве были свои бухгалтерии.
Социальная реформа ликвидировала сословия. Была отменены
крепостная зависимость крестьян, деление профессий на
престижные и презираемые. Простонародью было разрешено
выдвигаться на государственную службу. Аннулированы были книги записи рабов, улучшена система содержания государственных и
частных рабов. Запрещена купля-продажа человека; принят был и
еще ряд мер прогрессивного характера.71
В финансовой и экономической отраслях также произошли
важные изменения. Продуктовая система налогов заменена
денежной системой. Зарплата и правительственные расходы стали
выплачиваться также деньгами. Для этого в 1894 г. было решено
открыть банк, финансируемый правительством. В этом банке
должен был производиться обмен налоговой продукции крестьян на
деньги. Таким образом, происходил переход от натуральной
средневековой системы к капиталистической денежной системе.
Была проведена денежная реформа. Новые деньги разделялись
на 4 вида: серебряные, бело-бронзовые, красно-бронзовые, желтобронзовые. Бун являлся минимальной денежной единицей. Один
бун составлял одну желто-бронзовую монету, пять бун – одну
красно-бронзовую монету, двадцать пять бун – одну белобронзовую монету и т. д. Важно отметить, что был разрешен оборот
старых и новых денег, а также иностранных денег наравне с
корейскими деньгами.
С целью удовлетворить потребность японских войск было
выпущено много бело-бронзовых монет(вспомогательные деньги),
что стало причиной денежного хаоса в Корее. Он усугублялся
политикой Японии, которая хотела не только получить право
свободного оборота японских денег в Корее, но и выпускать особые
военные бумажные деньги и пользоваться ими в Корее под
предлогом неудобности обмена японских денег на корейские. Такая
мера нужна была Японии для того, чтобы свободно покупать все
На содержания социальной реформы сильно влияла идеология
крестьянского восстания 1894 г.; Ли Сон-гын, Ханкукса(История Кореи), т.
5, Сеул, 1978, с. 245.
71
необходимое для проведения на корейской территории войны
против Китая. В случае реализации такого намерения Японии,
Корея должна была нести все убытки, которые происходили бы от
оборота таких денег.72 Но эти намерения Японии не были
реализованы ввиду большого протеста со стороны Кореи. Большое
значение имело также введение нового стандарта мер.
В целом же, реформы не внесли принципиальных изменений в
политическую и социальную жизнь Кореи. Они, на наш взгляд,
были выгоднее для Японии и являлись одним из маневров ее
колониальной политики.
Чжонбогё, «Гындэчжосонэсоы-чжончичжокгэхек(Политическая реформа
в современной Корее», Токио, с. 86-91. Цит. по кн. Ли Сэн-гын, там же, с.
249.
72
Глава II. Дипломатические отношения Кореи с
другими державами в связи с русско-корейскими
отношениями
История внешних отношений корейского государства до
заключения им договоров с европейскими державами, определялась
историей отношений Кореи с Китаем, при абсолютном физическом
и культурном влиянии последнего. На этом строилась стратегия
существования и безопасности государства. Эти отношения,
воплощенные в форме дани, продолжались до поражения Китая в
японо-китайской войне конца 19 в.73 Поэтому, чтобы понять
принципы внешней политики Кореи, следует иметь представление
о политической идеологии и мировоззрении конфуцианства,
которое не только стало основой отношения Кореи к Китаю, но и
определяло ее точку зрения на европейские государства.
1. Политическая идеология Кореи и ее первые контакты с
европейскими странами
Политическая идеология Восточной Азии была основана на
конфуцианстве, принципами которого определялись не только
устройство мира, но и общественная деятельность. Правительства
должны были воспитывать свой народ в духе конфуцианской
учтивости. Во времена феодализма цивилизация в Восточной Азии
являлась знанием учтивости. Это означало также, что другие
страны должны были признать преимущество и мировую
руководящую роль Китая. Он считался самой цивилизованной
страной и занимал центр человеческого мира.74
Исходя из такой идеологии, Китай сам себя считал руководящей
страной в иерархическом мире. Так должны были считать и
вассальные страны. Высший правитель Китая представлял себя
управляющим миром(Чончжа – Сын неба или бога) по воле
Об основе дипломатических отношений Кореи; См. кн. Донг Док-мо,
Чжосончжоы-кукчжекванге(Международные отношения Кореи во время
династии Ли)», Сеул, 1990.
74
Firderick Nelson, Korea and the old orders in Eastern Asia, Baton Rouge,
1946, с. 86-97.
73
неба(бога). Поэтому считалось, что Китай имеет право на то, чтобы
руководить своими вассальными странами по принципам учтивости
и в качестве более цивилизованной страны, как отец семьи. Как
таковому ему принадлежит право учить другие страны. Данная идеология стала основой внешней и внутренней политики корейского
государства Чжосон, которое приняло в 1392 г. конфуцианство. В
том же году Китай признал Ли Сонг-ге, основателя Чжосон, королем Кореи с условием, что последняя, не допустит столкновений на
границе между двумя государствами и будет выплачивать Китаю
дань. С этого момента Корея стала вассальной страной Китая по
правилам учтивости. Такие отношения с Китаем, с одной стороны,
гарантировали Корее безопасность, легитимность династии,
торговлю через отношения дан, военную помощь в случае
необходимости и культурное превосходство в качестве маленького
Китая. С другой стороны, эти отношения не только усилили
консерватизм и тормозили естественное развитие общества, но и
принудили Корею отказаться от суверенитета на международной
политической арене. Кроме того, такие отношения способствовали
поддержанию феодальной политической власти династии Ли.
Отношения дани Кореи с Китаем лишь по принципам
конфуцианства были естественным международным порядком, а с
европейской точки зрения, такие отношения были неравноправными. Эти две разные культуры, корейская и европейская, не
понимали друг друга. В конце 19 в. это стало одной из причин
борьбы Кореи, не принимавшей принципов европейской дипломатии и международного права, с европейцами. А европейские
страны, в свою очередь, не зная политической идеологии, основанной на конфуцианстве, пытались применять к Корее свои правила.
Первым корейцем, который познакомил корейский народ с
Европой, был Ли Су-кванг. Он, посетив Китай в составе делегации,
в своей книге, изданной в 1614 г., описал европейские страны и
католицизм по книге Маттео Рици (Matteo Rici) «Чончжусилъы–
правильные значения Католицизма».75 Но контакты Кореи с
Бак Чунг-сок, Ю Гын-хо, Чжосончжоы чжонгчисасанг(Политическая
идеология государства Чжосон), Сеул, 1982, с. 143.
75
европейцами до открытия ее портов ограничивались посещениями
Кореи миссионерами-католиками и иностранными судами.
Как было сказано выше, до конца 18 в. европейские страны
проявили мало интереса к Корее. И Корея, со своей стороны, тоже
после того, как ее государственная мощь была ослаблена войнами с
Японией(1592-1598) и Манчжурией(1627-1636), затем ставшей
Цинским Китаем, проводила внешнюю политику изоляции до
момента заключения договора с Японией в 1876 г.
Кроме этого произошел ряд событий, усиливших чувство
ненависти корейцев к иностранцам. Между последними, находившимися в Шанхае, были широко распространены слухи, что в
Корее много золота и серебра, а в могилах королей, бояр и дворян
зарыто много драгоценностей. В 1866 г. Опперт(Ernst Jacob Oppert),
который из Пройшеня приехал в Киатй, 3 раза посетил Корею с
целью найти такие могилы. 17 апреля он со своими спутниками
высадился у порта Гуанпо в провинции Чунгчонг для того, чтобы
тайно раскопать могилу Намёнгун, отца Дэвонгун. Но его попытка
не увенчалась успехом, так как эта могила была хорошо укреплена,
а на заре население деревни дало ему отпор. В августе того же года
американское торговое судно под названием «Генерал Шерман»
(The General Sherman), на борту которого были погружены не
только товары, но и оружие, вошло в город Пхеньян через реку
Дэдонг. Оно прибыло туда под предлогом установления торговых
отношений, однако истинна цель была в раскопке могилы короля,
находящейся рядом с городом. Из-за понижения уровня воды этой
реки дальнейшее плавание по ней стало невозможным. В такой
ситуации экипаж судна, угрожая оружием, начал грабить население. В результате столкновения между экипажем и населением
судно было сожжено, а весь состав экипажа был казнен.76
Эти события, особенно первое, возмутил фактического
правителя Дэвонгун, что стало одной из важных причин проведения
им политики строгой изоляции.
2. Внешняя политика Великобритании на Дальнем Востоке
76
Донг Док-мо, там же, с. 70.
В 1864 – 1866 гг. произошли события, благодаря которым
Англия могла бы приобрести преимущество в отношениях с Кореей
значительно ранее, чем другие государства. В 1864 г. 5 русских
прибыли в Корею с целью завязать торговые отношения, а 1865 г.
Россия активно пыталась установить официальные отношения с
Кореей. В январе 1866 г. русские корабли вошли в залив Ёнгхынг.
Они объявили, что русские сухопутные войска перейдут границу с
целью установить официальные торговые отношения с Кореей и
требовали ее согласия на открытие торговли между двумя
государствами.77
Правитель Дэвонгун, учитывая такую ситуацию, обратил внимание на возможность обратиться за помощью к Великобритании и
Франции. В случае, если эти страны помешали бы движению
России на юг, то им было бы разрешено свободно распространять в
Корее католическую религию. Но русские корабли вскоре покинули
корейские воды и план Дэвонгун не был реализован.78
В то время на Дальнем Востоке Великобритания проводила
политику равновесия сил, чтобы сдержать движение России в
Корею. Хотя установление официальных торговых отношений с
Кореей не имело для Англии существенного значения, она считала,
что в случае усиления влияния России в Корее нарушится ее
традиционная внешняя политика равновесия сил. Исходя из такого
принципа она требовала заключения официальных отношений с
Кореей.
Когда корейский делегат Ким Ки-су прибыл в Японию, после
подписания договора между Кореей и Японией, английский
посланник в Японии Паркес(Sir Harry Parkes) предложил ему
W. Griffis, там же, с. 373.
Принявшие католичество Ким Мён-хо, Хонг Бонг-чжу и Нам Чжонг-сам
тоже советовали Дэвонгун создать коалицию с Англией и Францией, чтобы
остановить движение России. Кроме этого причиной плана Дэвонгун было
и то, что в то время уже много корейцев из пограничной провинции
переселилось на Дальневосточную территорию России и прочно там
обосновались с помощью соседской страны. Дэвонгун считал, что такие
факты могут послужить поводом для вмешательства России в внутренние
дела Кореи; Хонг Сун-хо, Кукчжеквангесаирон(Теория истории международных отношений), Сеул, 1993, с. 153.
77
78
тайную встречу для переговоров по установлению отношений
между двумя государствами. Корейский делегат, сказав, что он не
имеет полномочий для обсуждения такого вопроса, отказался от его
предложения. Однако Паркес не успокоился на этом и отправил
военные корабли для разведки политической ситуации в Корее и
ведения переговоров по заключению дипломатических отношений.
Но эта попытка не дала результатов, так же как и более поздняя
попытка 1881 г.
26 мая 1882 г. английский посланник в Китае Вэйд(Sir Tomas F.
Wade), получив сведения о заключении договора между Кореей и
США, просил Ли Хун-чжана содействовать Англии в переговорах с
Кореей по заключению договора. Ли Хун-чжан решил оказать
содействие Англии, чтобы она могла начать переговоры с Кореей
лишь с условием, что она подпишет договор по содержанию
аналогичный корейско-американскому договору. Ли Хун-чжан,
получив согласие Вэйда на такое условие, написал письмо
китайскому дипломату Ма Цинчун, находившемуся тогда в Сеуле,
чтобы последний помог английскому полномочному.
После получения известия об установлении официальных
дипломатических отношений между Кореей и США Англия вновь
активизировалась. Английский посланник в Японии Паркес
отправил вице-адмирала Виллеса(Admiral Willes), являвшегося
адмиралом Дальневосточной эскадры, в Корею с письмом Ли Хунчана для проведения переговоров по заключению договора.79
6 июня 1882 г., был подписан корейско-английский договор в
городе Чжемулпо.
В 1884 г. Корея заключила договор с Российской империей (16
октября 1885 г. произошел обмен ратификационными грамотами).
А в 4 декабря того же года произошел мятеж во главе с Ким Оккюн, заместителем министра финансов корейского правительства,
свергнувший с помощью Японии правительство королевы Мин и ее
окружения. Был сформирован новый кабинет, который намеревался
опубликовать свою программу по упрочению независимости Кореи
и устранению феодальных отношений. Но этот переворот не имел
успеха. Китайские войска, остававшиеся в Сеуле с момента
79
William E. Griffis, там же, с. 436.
подавления восстания 1882 г., восстановили прежнее
правительство.
После подавления этого мятежа еще более усилилось
вмешательство Китая и Японии во внутренние дела Кореи.
Согласно китайско-японскому Тяньцзинскому договору, заключенному 18 апреля 1885 г. в связи с решением вопросов, которые
возникли из-за переворота Габ-син в 1884 г., Япония, как и Китай,
получила право посылать войска в Корею с согласия обеих стран.
Борьба между двумя государствами за влияние в Корее резко
обострилась.
В такой ситуации корейский король Кочжонг и его окружение,
приняв совет Меллендорффа, советника корейского правительства
по иностранным делам, решили сохранить независимость
государства с помощью России. Они обратились с предложением к
русскому правительству заключить тайный от Китая и Японии
договор между Россией и Кореей по установлению протектората
России над Кореей.
Некоторые ученые отмечают, что Англия, получив сведения об
этом, решила захватить в Южной Корее стратегически важные
острова Гомун - порт Гамильтон. На наш взгляд, Англия имела
более агрессивную цель, не только не допустить преобладания
России на Дальнем Востоке, но и создать плацдарм против России в
этом регионе: использовать эти острова в качестве своей военноморской вазы для блокирования Владивостокского порта.80
Английские военные корабли «Агамемнон»(Agamemnon),
«Пегасус»(Pegasus) и «Фаябранд»(Firebrand), получив приказ от
своего правительства по телеграфу, под командованием вицеадмирала Довелла(Sir William M. Dowell) 15 апреля 1885 г.
внезапно захватили острова Гомун.81 Они установили не только
80
British Foreign Office Archives in the Public Records Office(Британский
Архив иностранных служб), 17-975. April 9 1885, to O’Conor. No. 75 B.
81
Дата захвата Англией островов Гомун(Порт Гамильтон) определяется
по-разному. Так, русский ученый Борис Пак считает, что это произошло 26
апреля 1885 г.(Россия и Корея, с. 87), а английские и американские 23 того
же месяца(R. S. Gundry, China and Her Neighbors, London, 1893, c. 274; R.
K. Douglas, Europe and the Far East, Cambridge, 1904, c. 248; H. Dyer, Japan
мины на выходе из внутреннего бассейна на внешний рейд и
батарею на суше этих островах, но даже поднял национальный флаг
Англии на вершине их гор. Английский посланник в Пекине
О’коннор(Nicolas Roderick O’connor) сообщил об этом корейскому
правительству лишь через 9 дней после завершения операции.82
Вероломные действия Англии стали причиной создания
кризисной международной обстановки на Дальнем Востоке. На эти
действия резко отрицательно реагировали соседние с Кореей
страны, Китай, Япония и Россия. В России было широко распространено мнение о необходимости принятия каких-нибудь мер
против Англии, в частности предлагалась занять незамерзающий
порт в Корее. Такое мнение со стороны России было естественным,
если иметь в виду, что тогда острова Гомун для нее имели большое
стратегическое и торговое значение.83
in World Politics, London, 1909, c. 72; H. M. Vinacke, A History of the Far
East in Modern Times, New York, 1928, c. 124). В корейских документах
указывается15 апреля(Кочжонгсилрок - летопись при короле Кочжонг).
Эта дата нам представляется наиболее достоверной.
82
Кочжонгсилрок(Летопись при короле Кочжонг), т. 22, 11 марта (по
лунному календарю) года Ыл-ю(24 апреля 1885 г.).
83
Об этом см. «Русский вестник», «Новости», «Русские ведомости», 18851886 гг.; 20 июня 1885 г. Шпейер, прибывший в Корею с целью удержать
корейское правительство от продажи Англии порта Гамильтона и
сообщить корейскому королю о готовности России оказать помощь в виде
посылки в Корею русских военных инструкторов, заявил также министру
иностранных дел Кореи Ким Юн-сик, что Россия оккупирует остров
Чжечжу(на самом юге Кореи), если корейское правительство позволит
Англии захватить порт Гамильтон. Об этом же Шпейер известил
иностранные миссии в Сеуле, подчеркнув, что его заявление является
официальной позицией русского правительства. При посещении американской миссии Шпейер усилил угрозу, заявив, что Россия оккупирует
корейскую территорию по размеру в 10 раз больше островов Гомун, если
английские маневры будут допущены корейским правительством. Угроза
Шпейера не осталась безрезультатной. Английский представитель Астон
заявил американскому представителю в Корее, что английские корабли
будут эвакуированы, если корейское правительство не примет русские
предложения. 27 июня корейское правительство тоже обратилось к
иностранным представителям в Сеуле за помощью для разрешения этого
Англия решила эвакуировать свои войска с островов Гомун
после разрешения афганского вопроса в Средней Азии. Но
эвакуация была осуществлена лишь 27 февраля 1887 г. с условием,
что Китай в качестве сюзерена Кореи гарантирует ее
территориальную целостность.84
1 марта английский поверенный консул в Сеуле Ваттерс(T.
Watters) сообщил корейскому правительству об эвакуации своих
войск. 5 марта корейское правительство, проверив это сообщение,
выразило благодарность Англии.
С этого времени до начала китайско-японской войны особых
отношений между Кореей и Англией не было.
В 1893-94 гг. в Корее, как уже было сказано, произошло
большое крестьянское восстание под названием Донгхак.
Корейское правительство обратилось к Китаю за помощью. Для
подавления восстания было направлено около 3 тыс. китайских
солдат. Согласно Тяньцзинскому договору, заключенному в 1885 г.,
Япония тоже ввела свои войска в Корею. Корейское правительство,
сформированное японцами, провозгласило независимость Кореи от
Цинского Китая и попросило помощи у Японии. Англия
согласилась на вмешательство Японии лишь с условием гарантии
интересов английской торговли и безопасности ее населения в
Китае. В частности, английский посланник требовал от Японии
гарантировать, что город Шанхай и территория вокруг него не
конфликта; Британский Архив иностранных служб, 17-983, Confidt(секретный) No. 72, Сеул, 22 июня 1885 г., Confidt No. 76, Сеул, О’Конору26 июня
1885 г.; G. M. McCune and J. A. Harrison ed., Korean-American Relation
(Корейско-американские отношения): Documents Pertaining to the Far
Eastern Diplomacy of the United States(Документы, относящиеся к
дальневосточной дипломатии США), vol. 1, 1952, c. 77, 79.
84
Разрешение этого события считается дипломатическим успехом Китая,
так как он, во-первых, под предлогом протеста России успешно эвакуировал английские войска, во-вторых, договорился с Россией о том, что она
не будет занимать никакую часть в корейской территории, в-третьих,
добился того, что Россия и Англия фактически признали его сюзеренным
государством Кореи.
должны быть в зоне военных действий.85 Естественно, что Англия
не соглашалась на полный разгром Китая. Такое согласие явилось
бы нарушением принципов ее политики, равновесия сил и
сохранения статус-кво, и не совпадало бы с интересами ее торговли
и ее населения в Китае. Англия, не желавшая усиления позиции
России на Дальнем Востоке путем строительства железной
дороги,86 хотела защитить свои интересы в Китае и воспользоваться
агрессией Японии с целью воспрепятствовать продвижению России
на юг. Согласие Англии стало последним полчком для
развязывания войны со стороны Японии. 25 июля 1894 г. ее флот
внезапно напал на китайское военные корабли в западном
корейском море, а 1 августа она официально объявила войну
Китаю.
85
A. M. Pooley(ed), The Secret Memoirs of Count Tadasu Hayashi, London,
1915, c. 78.
86
Транссибирская железнодорожная магистраль имела для России
большое экономическое, политическое и стратегическое значение.
Министр финансов С. Ю. Витте считал, что сооружение этой железной
дороги выдвигало Россию на первое место «не только как посредника в
торговом обмене», но и как «крупного производителя и потребителя,
ближе всего стоящего к народам Азиатского Востока»(Цит по кн.:
Черменский Е. Д. Русско-японская война 1904-1905 гг. М., 1953, с. 4;
Романов Б. А., Указ. соч., с. 23.). Оно также позволяло России более
эффективно защищать русские дальневосточные владения от возможной
агрессии. Неслучайно постройка данной магистрали вызвала большое
беспокойство в империалистических кругах Японии, Англии и США.
Позднее английский историк Ходсон отмечал, что эта магистраль «дала
возможность России подорвать на Дальнем Востоке монопольное
положение Англии, которым она пользовалась по отношению к России и
другим европейским континентальным державам благодаря своему
господству на море. Со времени Трафальгарской битвы... Англия являлась
арбитром во всех конфликтах, порождаемых заморской колониальной
политикой других европейских держав. Только Россия, обладая
сухопутной связью с Азией, была в состоянии пренебрегать британской
гегемонией. Однако вплоть до сооружения Транссибирской железной
дороги это преимущество России было чисто потенциальным»(Цит по. кн.:
Аварин В. Я., Борьба за Тихий океан., М., 1952, с. 110.).
После поражения Китая, который не был готов к войне, был
заключен Симоносекский мирный договор. Согласно условиям
этого договора Китай должен был уступить Японии остров
Формозу(Тайвань) и Пескадорские острова(Пэнхуледао), а также
Ляодунский полуостров с крепостью Порт-Артур.
Такой успех Японии резко изменил соотношение сил на
Дальнем Востоке. С захватом Кореи и Южной Манчжурии сфера
влияния японской империи приблизилась вплотную к Южноуссурийскому краю, что создавало прямую угрозу интересам
России на Дальнем Востоке.
Правительство России, встревоженное ходом событий на
Дальнем Востоке, перед заключением Симоносекского договора
решило в дружелюбной форме посоветовать Японии отказаться от
аннексий, а в случае ее несогласия заявить ей, что Россия оставляет
за собой свободу действий и будет поступать сообразно своим
интересам. Как известно, Япония не приняла во внимание позицию
России. Тогда правительство России по предложению Витте
решило действовать активно с целью не допустить захвата Японией
Кореи и Южной Манчжурии, которые могли стать плацдармом для
нападения на Приамурский край.
24 апреля 1895 г. Россия, Германия и Франция направили
Японии ноту, требуя отказа от пункта Симоносекского договора,
который предусматривал передачу ей Ляодунского полуострова.
Вслед за этим Германия и Франция усилили свои военные эскадры
в Тихом Океане, а Россия объявила мобилизацию в Приамурском
округе.87 Япония была вынуждена отступить. И в мае 1895 г. из
текста Симоносекского договора была исключена статья об отказе
Китая от Ляодунского полуострова в пользу Японии. Несмотря на
то, что Япония за это дополнительно получила значительную
контрибуцию с Китая, такой натиск трех государств стал причиной
того, что Япония начала искать поддержки со стороны Англии.88
Русско-японская война 1904-1905 гг. т. 1. СПб., 1910, с. 4.
Романов Б. А. Очерки дипломатической истории Русско-японской
войны(1895-1907), М-Л., 1947, с. 16, 18.
87
88
Хотя Англия формально и заявила о том, что «Япония не может
овладеть китайской территорией, даже на 1 дюйм»,89 но она тем не
менее не участвовала в совместном давлении России, Германии и
Франции на Японию с этой целью. Более того, Англия хотела,
чтобы японская агрессия была направлена на северную часть
Китая(т. е. против России), а Россия хотела, чтобы японская
агрессия была направлена на южную часть Китая(против Англии).90
В январе 1901 г. в Лондоне шли консультации между Англией,
Японией и Германией на тему о том, при каких условиях Япония
пошла бы на выступление против России из-за Манчжурии. Англия
не отказывалась обсудить вопрос о помощи флотом. Однако
японский посол в Англии Хаяси заявил, что Япония не остановится
перед войной из-за Кореи, а в маньчжурском вопросе важна
позиция Франции как союзницы России.
6 марта 1901 г. заместитель германского министра иностранных
дел заявил японскому послу о благожелательном нейтралитете
Германии в случае открытия военных действий между Японией и
Россией. 9 марта 1901 г. Хаяси передал Лэнсдоуну, министру
иностранных дел Англии, официальный запрос из Токио по поводу
берлинского заявления: будет ли решение Германии окончательным, может ли Япония ожидать поддержку со стороны английского
правительства при открытии военных действий против России.91
Ответ Англии исходил из учета нескольких возможных
вариантов развития событий. Япония без уверенности в
нейтралитете Германии и Франции не будет воевать с Россией. В
случае, если, по совету Англии и Германии, Япония все-таки начнет
войну, то целью обоих государств станет ограничить театр войны
путем заявления о нейтралитете, пока ни одна третья держава не
«Илбонвэгёмунсо(Дипломатические материалы Японии)», т. 28, ч. 1, с.
689, №.. 551.
90
Син Бок-рёнг,. «Габъононгминхёкмёнгква чонг-ильчжонгчжэнг
(Крестьянское восстание в год Габо и японско-китайская война), с. 129; в
кн. Ханминчжок докрибъундонгса(Движения независимости корейского
народа), Сеул, 1992.
91
British documents on the origins of the War, II, No 49, 50, 51.(Цит по. кн.:
Романов Б. А. Указ. соч., с. 129-130.)
89
будет участвовать в войне. Если Франция окажет помощь России,
то Япония будет разгромлена войсками двух государств. Более
того, возобновится тройственное соглашение между Россией,
Францией и Германией, в результате чего три державы установят
свое господство над Китаем, и, естественно, интересы Англии в
дальневосточном регионе будут ограничены. Если Россия одна или
вместе с Францией победит Японию, то в этом случае Англия
выступит против полного разгрома Японии, так как это усилит
позиции России и Франции, постоянных противников Англии, и
Япония перестанет играть роль опоры Англии на Дальнем Востоке.
Такие варианты были невыгодны Англии. Ее более всего
устраивала победа Японии над Россией, захват Японией
Ляодунского полуострова. Тогда бы между Японией и Россией
отношения испортились надолго. Россия готовилась бы к реваншу,
на что потребовалось бы немало времени, в течение которого
«желтая опасность сдерживалась бы Россией, а русская опасность
Японией». В итоге английские правительственные круги пришли к
заключению: «если мы ничем не поощрим Японию рассматривать
нас как друга и возможного союзника против России и Франции,
мы можем толкнуть ее на политику отчаяния, которая приведет ее к
известного рода соглашению с Россией», а «наши интересы очень
пострадают, если она пойдет на это».92
Чтобы ускорить решение Англии пойти на заключение союза,
японский кабинет в лице Кацуры предпринял обходный дипломатический маневр. В Петербург был послан бывший премьер маркиз
Ито, известный противник войны с Россией с целью начать
переговоры о русско-японском соглашении. Россия положительно
встретила эту японскую инициативу. Ито настойчиво советовал
своему правительству заключить соглашение с Россией.93 Но
British documents, II, No 54, меморандум Фр. Берти 11 марта 1901 г.; Цит
по кн.: Романов Б. А. там же, с. 132.
93
Маркиз Ито, для которого был устроен прием лучше чем королевский,
получил такой ответ со стороны России: 1) главный интерес России в
Корее заключается в свободе плавания по Цусимскому проливу, 2) если
это условие будет принято, Россия «без колебаний признает высшие
политические и коммерческие интересы Японии в Корее». Русское
92
лидеры кабинета Ямагата и Кацура не приняли его предложение,
так как для них переговоры с Россией были лишь средством
нажима на Англию, чтобы побудить ее заключить соглашение о
союзе с Японией.94
Такой дипломатический маневр Японии увенчался успехом. 30
января 1902 г. был подписан союзный договор между английским и
японским правительством. Согласно первой статье, обе стороны
должны были признавать друг за другом право на вмешательство во
внутренние дела Китая и Кореи ради защиты своих интересов,
«если им будут угрожать либо агрессивные действия какой-либо
другой державы, либо беспорядки, возникшие в Китае или Корее».
По 2 статье обе стороны были обязаны соблюдать строгий
нейтралитет в случае, если одна из них, защищая свои интересы в
Китае и Корее, будет вовлечена в войну с другой державой. Статья
3 обязывала обоих союзников оказать военную помощь друг другу,
в случае ведения войны одного из них с двумя или более
державами. Благодаря этому союзному договору Япония нашла
возможность начать войну против России, т. е. он давал Японии
уверенность в том, что ни одна держава не окажет России
вооруженную помощь из-за опасения войны не только с одной
Японией, но и с Англией. Вместе с тем Японии обеспечивалась
финансовая помощь Англии.
Согласно договору, Англия заявила строгий нейтралитет после
начала военных действий и прямо или косвенно помогала Японии.
Например, она оказала финансовую помощь Японии в сумме 82
миллиона фунтов.95
правительство, признавая за Японией право вводить в Корею свои войска,
требовало, чтобы численность этих войск и сроки их пребывания в Корее
были ограничены, чтобы Корея не использовалась для стратегических
целей. И еще эти войска не могли переступать определенную зону у
русско-корейской границы. Маркиз Ито, получив эти предложения, не
изменил своего положительного отношения к России, хотя, по его словам,
ему трудно советовать своему правительству согласиться на эти
предложения России.; Романов Б. А. Россия в Маньчжурии(1892-1906), Л.,
1928, с. 334-336.
94
История дипломатии(1872-1919), т. 2, М-Л., 1945 г., с. 156.
95
Ким Гёнг-чанг, там же, с. 536-537.
Таким образом, Англия сыграла важную роль в открытии
вооруженных действий Японии против России. Это имело роковое
значение для Кореи, если иметь в виду, что после русско-японской
войны Корея, с согласия Англии, стала фактически колонией
Японии.
3. Внешняя политика Германии на Дальнем Востоке
Первый контакт Германии с Кореей относится к 13 в. Но в более
конкретной форме он был осуществлен в 17 в. В 1644 г. корейский
принц Со-хён, когда он жил в Пекине в качестве заложника,
познакомился с римским миссионером Адамом (Johannes Adam
Schall von Bell), немцем по национальности. В 1645 г. принц Со-хён
возвратился в Корею и привез с собою материалы и книги по
католичеству. Но он через 6 месяцев после своего возвращения
неожиданно умер, и отношения между Кореей и Германией не
получили развития.96
В том же 17 в. в Германии впервые появилось слово
Корея(Corea). В 1689 г. немецкий врач Кемпер(Engelbert Kemper),
работавший в голландской Ост-индской компании, упомянул его в
своей книге.97
1832 г. немецкий пастор Гутслафф первым из немцев посетил
Корею. На основе опыта своего путешествия по восточной и юговосточной Азии с 1831 по 1833 г. он написал книгу, в которой одна
Ли Ю-ёнг, Хан-док-мунхак-бигё-ёнгу(сравнительные исследования
корейской и немецкой литератур), т. 1, Сеул, 1976, с. 32-36.
97
Engelnert Kapfer, Geschichte und Beschreibung von Japan, 1773;Цит по кн.
Хонг Сун-хо, там же, с. 243.
96
глава посвящена Корее.98 Вслед за Гутслаффом страну посетил
Опперт, который также написал книгу о Корее.99
В 1876 г. между Германией и Японией были установлены
дипломатические отношения, после чего немецкий посланник в
Токио Брандт(Max August Scipio von Brandt) предложил своему
правительству заключить договор с Кореей и посетил Корею.
Прибыв 1 июня 1870 г. на корабле «Хертха»(The Hertha) в порт
Бусан, он начал вести переговоры с начальником округа Донгрэ. Но
правительство Кореи вести переговоры отказалось.
Во время второго визита в Корею в июне 1882 г. Брандту
удалось добиться своей цели. 30 июня с участием китайских
представителей договор был подписан, но он не был утвержден
германским правительством. Договор стал реальностью лишь 26
ноября 1883 г.
После заключения этого договора Германия стремилась
развивать экономические отношения с Кореей. Например,
германское правительство, в отличие от других держав, открыло в
Сеуле консульство100 и поручило ему провести конкретные
переговоры с корейским правительством об устройстве
98
Ostasiatische Fragen-China, Japan, Korea, Berlin, 1897; Drei Jahre Ostasiatische Politik, 1894-1897, Stuttgart, 1897; Эта книга вызвала большое внимание к Дальнему Востоку в Германии и способствовала проектированию
германскому проникновению в Корею. Английское правительство, высоко
оценивая опыт Гутслаффа, назначило его коммерческим агентом и
переводчиком своей миссии в Пекине. Кроме этого он активно помогал и
посланнику в Японии. Поэтому отнюдь не случайно, что Англия и Германия заключили договор с Кореей в один и же день(26 ноября 1883 г.).
99
Книга называется «Ein verschlossenes Land, Reisen nach Korea(запрещенная земля, поездка в Корею)», Leipzig, 1880 г.
100
Первый немецкий посланник был назначен в Сеул только в 1903 г., а
корейское правительство еще в ноябре 1887 г. назначило Чжо Син-хи
полномочным посланником в Германии и одновременно также и в Англии,
России, Франции и Италии. Правда, это решение не было реализовано изза финансовой проблемы. Первым корейским посланником в Германии,
Англии, и Франции был Мин Чол-хун, который в марте 1901 г. учредил
миссию в Германии. Хотя он сам вскоре возвратился в Корею, но
учрежденная им миссия формально существовала до 1905 г.
сеттльментов для Германии в портовом городе Чжемульпо, в то
время как право на решение политических и дипломатических
вопросов было поручено Брандту, посланнику в Пекине.101
Германия, узнав содержание Симоносекского мирного договора
между Японией и Китаем, стала одной из трех стран, оказавших
нажим на Японию. Объясняется это тем, что, во-первых, Ли Хунчжан обещал обеспечить в Китае приоритет экономическим
интересам Германии, во-вторых, Симоносекский договор
ограничивал экономические возможности фирмы Круппа по
поставке оружия Китаю и Японии.102 Политической причиной
выступления Германии являлось то, что единственное вмешательство России могло дать ей исключительные права в Корее, что
было нежелательным для Германии. В то же время совместное
выступление с Россией могло гарантировать Германии овладение
надежной морской базой на Дальнем Востоке.103 Сказывалось и то,
что Германия пыталась отвлечь внимание России от Запада и
переключить ее внимание на Дальний Восток.104 С этой же целью
Вильгельм II убеждал Николая II осуществить роль защитника
Немецкий советник корейского короля Мэллендорфф(Paul Georg von
Mollendorff) со времени заключения договора начал активно помогать
немецким торговцам в Корее. Например, после того, как была создана
фирма «Сэчанг-янгхэнг(E. Meyer & Co.)» в германском сеттльменте в
городе Чжемульпо, корейское правительство, по совету Мэллендорффа, не
только покупало у нее разные вещи: иголки, ружья для армии, суда и
другие, но и брало у нее займы. Эта фирма стала скупать землю с
крестьянами, эксплуатировать рудники, горные богатства, открыла
китобойный промысел. Она стала самой представительной компанией из
иностранных фирм в Корее.
102
Бартель В. Левые в германской социал-демократии в борьбе против
милитаризма и войны. Пер. С. Нем. М., 1959, с. 59.
103
Marschall to Hohenlohe, Nov. 17, 1894; Brandt’s memorandum, April 8,
1895, G. P., IX, 246-247, 265-266; A. J. Irmer, Die Erwerbung von Kiatschou,
1894-1898(Cologne, 1930), c. 8-12; Цит по кн. A. Malozemoff, Russian Far
Eastern Policy: 1881-1904, Berkeley and Los Angeles, 1958, c. 63.
104
A. M. Pooley(ed.), там же, с. 52-53.
101
Европы от «желтолицых» и обещал, что он обеспечит безопасность
русского тыла по европейской границе. 105
В 1897 г., когда казалось, что Россия теперь полная хозяйка как
в Манчжурии, так и в Корее, Вильгельм II стремился разжечь войну
между Россией и Японией. В частности, он заявил Муравьеву, тогда
побывавшему за границей, что «если бы вам даже пришлось
стянуть все ваши войска на Восток, преследуя политические,
согласно с вашими интересами, цели, то я не только не нападу на
Францию, но не допущу, чтобы кто-либо в Европе двинулся - вот
что я понимаю под обещанием своим обеспечить ваш тыл».106
Германия, на наш взгляд, руководствовалась в данном случае двумя
мотивами. Одним из них была ненависть к Англии, а другим было
то, что Германия хотела переключить внимание России из Европы
на Дальний Восток. При таком варианте война не повредила бы
германским отношениям с Россией и Дальневосточными странами,
при условии, если Германия держалась бы строгого нейтралитета.
Более того, война была бы выгодна для нее, так как снизились бы
расходы на оборону восточно-европейской границы, поскольку
война с Японией отвлекла бы значительные силы России.
В ноябре 1897 г. Германия заняла порт Цзяочжоу на
Шаньдунском полуострове в Китае, что ускорило решение Николая
Немецкий министр иностранных дел Маршалл(Baron von Marschall),
получив предложение Китая вмешаться в симоносекский договор, дал
инструкции посланнику в Японии Гутшмиду(Baron von Gutschmid), чтобы
он сообщил японскому правительству намерение кайзера о скорейшем
заключений мирного договора с смягчением его условий; «Илбонвэгёмунсо(Дипломатические материалы Японии)», т. 28, ч. 1, с. 709-710, №. 571; В
мае 1896 г., когда Ли Хун-чжан посетил Германию, кайзер Вильгельм II и
министр иностранных дел Германии требовали передать бухту Киаочао(Циндао) или другой порт в международно-правовую аренду в качестве
компенсации за помощь. Но Ли Хун-чжан не дал определенного ответа на
это требование. После ряда подобных попыток, Германия решила,
воспользовавшись подходящим событием, овладеть этой бухтой.
106
Красный Арихв, т. 47 - 48, Доклад Муравьева о его заграничном
путешествии, с. 77, 79, 84, 87, 89.
105
II, мечтавшего о незамерзающем порте для России на Дальнем
Востоке, захватить Порт-Артур.107
6 марта 1901 г. в Берлине заместитель германского министра
иностранных дел заявил японскому послу, что Германия «совершенно не одобряет образа действий России в Манчжурии» и «будет
соблюдать благожелательный нейтралитет в случае, если дело
дойдет до кризиса». При этом немец выразил уверенность, что и
Россия не доведет дела до крайности. Однако Япония и Англия
посчитали это заявление недостаточным. Они хотели, чтобы
Германия о своем «благожелательном нейтралитете» формально
заявила бы и Франции. Английский министр иностранных дел
Лэнсдаун попытался получить ясный ответ от Германии, согласится
ли она совместно с Англией заявить в Париже, что в случае войны
между Россией и Японией обе страны сохранят нейтралитет с
целью локализовать войну, но если третья держава, имелась ввиду
Франция, вмешается в войну, то Германия с Англией «подвергнут
эту свою позицию пересмотру». Однако Германия ответила
уклончиво. И таким образом она провоцировала войну.108
После заключения англо-японского союза летом 1902 г., со
стороны России неоднократно говорилось о желательности
заключения русско-германского союза, поскольку нет ни одного
пункта, где сталкивались бы интересы России и Германии. Союз
между Германией и Россией был бы величайшим счастьем, заявил
глава иностранного ведомства России Ламсдорф, и этой цели
нужно достигнуть. Но Россия хотела сохранить и союз с Францией
хотя бы на время строительства сибирской железной дороги, так
как России нужны были французские капиталы для этого
строительства. Но Германия ответила отказом на это предложение,
мотивируя это тем, что оно может толкнуть США открыто
примкнуть к антирусской коалиции.109
Об этом см. кн.: Романов Б. А., Россия в Маньчжурии, М-Л., 1928, с.
180-186; он же, Очерки дипломатической истории..., с. 55-57.
108
Там же, с. 129-130.
109
Романов Б. А., Россия в Маньчжурии, с. 357-360.
107
Итак, Германия косвенно содействовала Японии в ее стремлении начать войну против России, войну, которая обернулась
трагедией для Кореи, обрекла ее на колонию Японии.
4. Внешняя политика США на Дальнем Востоке
Отношения Кореи с США начались в связи с торговлей
драгоценным лекарственным корнем Женьшень. С средины 18
в.(около 1757 г.) американцы, зная, что китайцы считают женьшень
самым дорогим лекарством,110 собирали свой дикорастущий
женьшень в штатах Коннектикут (Connecticut) и Массачусеттс
(Massachusetts) и обменивали его на чай в Квантуне в Китае.
Возникла серьезная конкуренция между американцами и местными
торговцами женьшенем из Кореи, так как область торговли
американским женьшенем распространилась до Пекина. В 1845 г.
депутат Пратт(Z. Pratt) из штата Нью-Йорка, выступая в нижней
палате конгресса, предложил заключить прямой торговый договор с
Кореей.111 Но это предложение не стало предметом обсуждения изза обострившегося тогда мексиканского вопроса. Позже, во время
переговоров с Японией, американский представитель Перри(Perry)
часто спрашивал японцев о Корее, что еще раз подчеркивает, что в
США существовал значительный интерес к Корее.
В 1855 и 1865 гг. некоторые американцы в результате
кораблекрушений оказывались в Корее. Но корейцы из-за языковой
проблемы не смогли выяснить, кто они, откуда они прибыли, и
отсылали их в Китай. И лишь оттуда получали сведения о них.112
В 1866 г. корейцы узнали об Америке более конкретные
сведения. В мае того года несколько американцев во главе с
МакКаслином(McCaslin) высадились на корейский берег(в
провинции Пхёньян) в связи с очередным крушением судна. На
этот раз корейские чиновники, прежде чем отправить американцев
В середине 18 в. стоимость женьшеня на китайском рынке была равна
стоимости золота и превышала в семь раз стоимость серебра; см. кн.
Griffis, Corea the Hermit Nation, с. 388-390.
111
Там же, с. 390.
112
Ли Сон-гын, там же, с. 276-277.
110
в Китай, тепло обошлись с ними, подробно их расспросили. Но
вслед за этим событием последовало другое уже иного характера.
В августе американское торговое и вместе с тем хорошо
вооруженное судно «Генерал Шерман (General Sherman)» прибыло
в город Пхеньян по реке Дэдонг и весь экипаж погиб.
Американский поверенный в Китае Вильямс(Williams) просил
китайское правительство расследовать это дело. Последнее в свою
очередь обратилось к корейскому правительству, которое сообщило, что судно было не американское, а английское.113
Американское правительство не удовлетворилось этим ответом
и само стало расследовать дело, использовав это в качестве
благовидного предлога для открытия корейских портов. Тогдашний
американский президент Грант(Grant) наказывал своему посланнику в Пекине Фредрику Лоу(Frederick Low) искать возможности
заключить договор с Кореей; получить от нее гарантию
безопасности экипажа в случае крушения американских судов у ее
берегов, не открывать военных действий против корейцев, кроме
случаев осквернения ими национального флага США. Вопрос об их
открытии должен был всегда решаться только им, Лоу.114
Следует подчеркнуть, что стремление США открыть корейские
порты определялось в то время не их территориальной экспансией,
а их экономическими интересами. Они считали, что усиление
политического и экономического влияния какой-либо европейской
страны на Дальнем Востоке и возникновение военных действий в
этом регионе станут серьезным препятствием для их экономических интересов.115
Американский посланник Лоу, получив наказ своего президента, обсудил возможности его реализации с контр-адмиралом
Роджерсом(J. Rogers) и генеральным консулом Севардом(George F.
Seward). Затем через китайское правительство он сообщил
корейскому правительству, что в Корею прибудут американские
«Илсонгрок(дневная летопись)», 3-го года с начала управления короля
Кочжонг, ноября года Бёнгъин.
114
B. W. Von Block, «America’s 48-hour War», в журнале «Stag», октября
1956 г.
115
Tyler Dennett, Americans in Eastern Asia, New York, 1941, с. 545.
113
корабли для выяснения судьбы исчезнувшего американского судна
«Генерал Шерман» и установления официальных отношений с нею.
Но корейское правительство, как обычно, ответило на это
предложение отказом.
31 мая 1871 г. американский морской отряд в составе 5
кораблей116 с 80-ю пушками и 1.230 солдатами прибыл на остров
Кангхва, недалеко от устья реки Ханганг, на которой расположен
Сеул, столица Кореи. 2 июня корабли «Палос» и «Монокаси» с
четырьмя небольшими пароходами обследовали пролив Кангхва и
вошли в него. Корейские береговые войска, стремившиеся не
допустить американцев к порту Квангсонг, открыли огонь. Потери
в завязавшемся бою были очень незначительными: погиб 1
корейский солдат и был ранен 1 американский рядовой. Однако это
событие американцы поспешили использовать в качестве хорошего
предлога для реализации своего замысла в отношении Кореи. Они
отнесли действия корейцев к разряду оскверняющих их
национальный флаг и потребовали извинения от корейского
правительства. Но оно, считая прибытие американцев с войсками в
Корею незаконным без ее согласия, не удовлетворило это
требование. Тогда американцы начали военные действия. Этот
военный конфликт известен в Корее под названием «бой 48 часов»,
а в США его именуют «маленькой» или «краткой войной». В этом
конфликте погибло около 450 корейцев,117 в то время как потери у
американцев составили лишь трое убитых и 10 человек раненых.
Большие потери со стороны Кореи объясняются тем, что ее оружие
уступало по качеству американскому. Некоторые корейцы, не имея
Названия
кораблей
были
«Монокаси»(Monocacy),
«Колорадо»(Colorado),
«Аляска»(Alaska),
«Палос»(Palos),
«Бенисиа»(Benicia).
117
Относительно корейских потерь в этом конфликте существуют разные
сведения. По корейским статистическим данным, погибли 53, ранены 24;
«Илсонгрок», 8-ой год(1871 г.) с начала управления короля Кочжонг, 23-28
апреля года Синми; Американцы утверждали, что, заняв крепость, они
нашли около 343 корейцев убитыми и примерно 100 покончивших жизнь
самоубийством; См об этом. Кн. Griffis, «Corea the Hermit Nation», с. 416417; см. ста. Von Block, «America’s 48-hour war»; Нам представляется, что
американские сведения более соответствуют действительности.
116
никакого оружия, бросали в противника камни, засыпали ему глаза
землей.118
После этого конфликта, 12 июня, Лоу предложил корейскому
правительству установить торговые отношения с США, но
корейское правительство вновь ответило отказом. И 3 июля
американский морской отряд покинул остров Кангхва.
Корейское правительство, считая себя победителем, еще более
ужесточило свою политику изоляции. В итоге знакомство корейского народа с передовой тогда европейской цивилизацией было
отодвинуто до 1882 г. Корея оказалась последним государством в
Азии, открывшим свои порты для иностранной торговли. По
нашему мнению, такая политика не отвечала национальным
интересам Кореи, тормозила ее экономическое развитие, ослабляла
ее внешнюю безопасность и, в конечном счете, сыграла
определенную роль в том, что Корея оказалась колонией Японии.
В 1880 г. американское правительство через адмирала
Шуфелдта обратилось к Японии за содействием в вопросе
заключения договора с Кореей. Из корейского порта Бусан
Шуфелдт послал официальное предложение корейскому
правительству и оттуда прибыл в японский город Нагасаки.
Корейское правительство не спешило рассматривать это
предложение, обосновывая затяжку тем, что государство-адресат
названо неправильно: не Чжосон, а Корея. Шуфелдт повторно
попросил помощи у японского правительства, но оно отказалось
сделать это. И этот отказ не был случайным. Япония, безусловно, не
хотела помогать своему будущему экономическому конкуренту в
Корее.119 Кроме этого, Япония в тот момент сама проводила
переговоры с Кореей по открытию для себя двух портов.
Об этом см. кн.; Griffis, там же; и также см. ста; Von Block, там же.
Тогда в Японии все более усиливались настроения в пользу захвата
Кореи.. Например, в 1875 г. на одном из заседаний министров Саиго
Дакамори, занявший пост военного министра в правительстве Мэйдзи и
возглавлявший военную партию в Японии, заявил: «Я готов отдать свою
жизнь для завоевания Кореи. Отправьте меня в Корею, и я в Сеуле сделаю
так, чтобы корейские министры рассердились и в конце концов убили
меня, и это станет поводом для нашего вторжения в Корею»; См. ста. Син
118
119
Когда американский адмирал Шуфелдт ждал ответ от Кореи, он
познакомился с китайским консулом в Нагасаки. Консул обещал
оказать помощь в деле заключения договора США с Кореей и
сообщил об этом Ли Хун-чжану. Шуфелдт, получив отрицательный
ответ от Кореи и выяснив, что помощь то Японии не будет, выехал
из Японии в Китай.
Причина благосклонного отношения Китая к США заключалась
в том, что в своем стремлении сдерживать движение России на юг,
в Корею, он предполагал опираться на Японию и США. Китайское
правительство наивно считало США страной, не имеющей
интересов на Дальнем Востоке.
Благодаря протекции Китая, сюзерена Кореи, 22 мая 1882 г.
США первыми из крупных мировых держав заключили договор с
Кореей. Договор был утвержден США 13 февраля 1883 г. Первым
американским посланником в Корею был назначен Л. Фут(Lucius H.
Foot). При встрече с корейским королем 20 мая 1883 г. он заявил,
что США не признают вассальную зависимость Кореи от Китая,
считают Корею независимым государством, не будут вмешиваться
в ее внутренние дела и не будут поддерживать ни Китай, ни
Японию в их политике против Кореи.
Уже вскоре после заключения договора США испытывали
некоторое разочарование, так как корейской рынок оказался
незначительным, не подтвердились и слухи, что в Корее много
золота и маленьких лошадей, на которых можно проехать под
яблоней.
Во время переговоров о заключении Симоносекского мирного
договора между Японией и Китаем США заявили о своем строгом
нейтралитете, несмотря на то, что условия мирного договора были
не выгодными и для США. Руководствуясь принципом нейтралитета, они возражали против вмешательства России, Франции и
Германии в Симоносекский договор. Однако США были не до
конца последовательны в принципе нейтралитета. Так они
информировали Японию о том, что на границе северной части
Бок-рёнг, Габононгминъёнмёнгква Чонгъилчжончжэнг, в кн. Ханминчжок
докрибундонгса, Сеул, 1992.
Китая сосредоточена русская армия в составе 30,000 человек.120
Этот факт позволяет предположить, что США рассчитывали с
помощью Японии воспрепятствовать продвижению России в
южную часть Дальнего Востока.
После японско-китайской войны Корея оказалась под
усиливавшимся давлением Японии. Желая добиться для своей
страны статуса нейтралитета, корейское правительство в 1900 г.
обратилось к США за помощью, но эта просьба осталась без
внимания,121 так как в США тогда преобладало мнение, что для
Кореи лучше быть колонией Японии, чем независимой. Такого же
мнения был и тогдашний президент США Т. Рузвельт.122
Как видно, в политике США по отношению к Корее произошли
изменения. Если раньше они ориентировалась на то, чтобы Корея
была независимым государством, то теперь США считали, что
Корея должна быть владением Японии. Эти изменения были
связаны с изменением стратегии США на Дальнем Востоке. После
испано-американской войны 1898 г. США, захватив опорные
пункты, Гаваи, Гуам и Филиппины, начали усиливать свою
экспансию в этом регионе.123 Но здесь США в военном отношении
«Илбонвэгёмунсо(Дипломатические материалы Японии)», т. 28, ч. 1, с.
737, №. 612; о американской дипломатической политике в этот период. см.
ст. Simon Bok-Ryong Shin, «A Consideration on the Origins of the Korean
War; in Connection with D. Acheson’s Speech before the National Press Club,»
в кн. The Historical Re-illumination on the Korean War, Сеул, 1990, с. 77-104.
121
Fred Harvey Harrington, God Mammon and the Japanese, Madison, 1944, c.
322.
122
Президент США Т. Рузвельт(Theodore Roosevelt) таким образом
выразил свое мнение о судьбе Кореи. 28 августа 1900 г. во время
боксерского восстания, он послал письмо немецкому послу в Америке
Стернбургу(S. V. Sternburg), в котором говорилось, что он желает
японского управления Кореей. В мае 1904 г. Рузвельт снова просил
Стернбурга передать свое мнение немецкому кайзеру, что США полностью
признает японское господство над Кореей; Beale H. K. Theodore Roosevelt
and the Rise of America to Word Power, Baltimore, 1956, с. 314.
123
В 1898 г. в США широко было распространено мнение о том, что
Россия с целью установить военно-морскую базу потребует от Испании в
качестве концессии некоторые острова на Филиппинах(New York Tribune,
120
уступали Англии, России, Японии и даже Франции, вследствие
чего, в отличие от других европейских держав, США ставку делали
не на военную, а на экономическую экспансию.124
6 сентября 1899 г. государственный секретарь США Хэй
обратился с нотами к правительствам Англии, Германии, Франции,
России, Японии и Италии, в которых провозглашалась доктрина
28 мая 1898 г.). Это мнение противоречило неоднократным заявлениям
министра иностранных дел России Муравьева американскому послу в
России Хитчкоку(Ethan A. Hitchcock), что Россия не имеет никаких
интересов на Филиппинах. Существовали слухи и о том, что теперь Россия
вместе с Германией и Францией планирует оказать дипломатический
нажим на США с целью заставить их отказаться от захвата Филиппин. Эти
слухи особенно муссировала японская пресса, утверждая одновременно,
что следует заключить союз с Англией и США с целью противодействия
этому нажиму. В этих условиях вспыхнувшее в 1898 г. боксерское
восстание в Китае и наступление русских войск в Манчжурии стали
причинами окончательного решения США признать Корею сферой
влияния Японии. Кроме того, президент США Т. Рузвельт имел негативное
впечатление от Кореи. На формирование его взглядов сильно повлияло
сочинение Кеннана(George Kennan) и Броуна(Arthur Brown), антирусское и
прояпонское по своей направленности. Они в своем труде утверждали, что
корейцы не способны сами управлять своей страной. Президент США
Рузвельт, с учетом всех вышеперечисленных фактов, решил признать
Корею сферой влияния Японии, полагая, что это способствовало бы
усилению Японии на Дальнем Востоке. В этом случае Япония получила бы
возможность эксплуатировать корейскую экономику. Кроме того, в случае
потенциальной войны против России в военно-стратегическом отношении
Корея явилась бы для Японии удобным мостом к материку; см. Chay Jong
Suk, The United States and the closing door in Korea: American Korean
relation, 1894-1905(Ph. D. Dissertation, University of Michigan), 1965; James
K. Eyre, Jr. «Russia and American annexation of the Philippines», Mississipi
Valley Historical Review, Vol. XXVIII, март 1942 г.
124
Экспорт США в Китай особенно в Манчжурию быстро увеличивался. В
1901 г. он составлял 7-8 миллионов таэлей, экспорт Англии достиг 5
миллионов, а японский экспорт был еще меньше, лишь 2 миллиона; об
этом см. кн. Добров А. Дальневосточная политика США в период русскояпонской войны, М., 1952, с. 82-89.
«открытых дверей и равных возможностей» в Китае.125 В них
предлагалось каждому из правительств заявить, что, во-первых, оно
не будет покушаться на права какого-либо договорного порта или
нарушать какие-либо обоснованные интересы других держав в
пределах их сфер «интересов» или арендованных территорий,
каковые они(т. е. данные правительства) могут иметь в Китае; вовторых, существовавший в то время китайский договорный
таможенный тариф должен быть применяться ко всем товарам,
выгруженным или доставленным во все порты, находящиеся в
пределах подобных «сфер интересов»(за исключением «вольных
портов») безотносительно к тому, какой бы стране они ни принадлежали. Пошлины взимались бы китайским правительством.126
США считали, что путем свободной конкуренции они смогут
вытеснить своих соперников с китайского рынка и полностью
овладеть им. Все западноевропейские правительства согласились с
предложениями США, но Россия по-своему отреагировала на них.
Она полностью согласилась с принципом «открытых дверей» во
всех портах Китая за исключением портов, расположенных на
арендованном ею Ляодунском полуострове. Таким образом Россия
стремилась обеспечить на этой территории сбыт своим слабоконкурентным товарам и закрепить за собой монополистически
ляодунские незамерзающие порты. Такая позиция России вызвала
недовольство США. Их беспокоила также, растущая угроза их
интересам в Китае со стороны России, в связи со строительством
ею Транссибирской железной дороги, значительно повышавшей
экономические и политические возможности России в дальневосточном регионе.
В феврале 1901 г. Россия предложила Китаю проект соглашения
о Манчжурии. Ли хун-чжан сделал вид, что положительно
относится к этому проекту, но в то же время поставил в известность
Подробно об этом см. кн. Фурсенко А. А. Борьба за раздел Китая и
американская доктрина открытых дверей 1895-1900, М-Л., 1956.
126
Подробно о нотах см. кн. История дипломатии, т. 2, М-Л., 1945, с. 141142.
125
о содержании этого проекта127 другие крупные державы с целью
вызвать решительный протест со стороны их правительств против
проекта и в своих расчетах не ошибся. Против проекта решительно
выступила Япония. Англия и США, которые стремились столкнуть
Японию с Россией, тоже заняли враждебную позицию.128
Переговоры между Россией и Китаем с перерывами
продолжались до начала 1902 г. 3 февраля 1902 г. США выступили
против этих переговоров. Они направили ноту русскому
правительству, в которой говорилось, что США не могут не
обратить свое внимание на то соглашение, которым Китай мог бы
предоставить какому-нибудь промышленному обществу(в данном
случае Русско-китайскому банку) исключительные права на своей
территории, ибо, установив подобную монополию, Китай нарушил
бы договоры, которые он уже заключил с другими державами.
Кроме того, он ограничил бы «подобным актом свои верховные
права и уменьшил бы средства империи, необходимые ей для
выполнения своих обязательств».129
В январе 1902 г. был заключен англо-японский договор,
который способствовал отказу Китая от соглашения с Россией.
Американский государственный секретарь Хэй заявил, что англояпонский договор «остановит Китай перед западней, куда его
хотели завлечь». В газете «Ивнинг стар»(Evening Star) 21 февраля
Основные моменты этого проекта были таковы: 1) отказ Китая от
предоставления концессий в Манчжурии, Монголии и в пограничных с
Россией провинциях западного Китая без согласия России; 2) согласие
Китая на уплату убытков, причиненных России в ходе восстания,
посредством предоставления новых концессий на постройку железной
дороги от КВЖД к Пекину; 3) вывод китайских войск из Манчжурии до
полного окончания постройки КВЖД и ограничения их числа после этого
срока по соглашению с Россией; смена любых местных властей в
Манчжурии по первому требованию русского правительства; подробно об
этом см. кн. Романов Б. А., Росси в Манчжурии, с. 296-299.
128
28 августа 1900 г., во время боксерского восстания, американский
президент сказал так: «Я знаю, что Япония будет препятствовать
движению России на юг... Это можно предполагать, поскольку до сих пор
Япония так относилась к России.»; Beale H. K. Там же, с. 314.
129
Русско-японская война 1904-1905 гг., т. 1, с. 20.
127
того же года говорилось, что эта нота Хэя «означает на деле
вхождение США в англо-японский договор».130
Американское правительство поддерживало захватническую
политику японцев в Корее и Китае и надеялось столкнуть Японию с
Россией. В 1903 г. Хэй говорил президенту Т. Рузвельту, что
правительства Японии и Англии «поймут малейший намек на
поощрение с нашей стороны и, если мы подмигнем им, они
вцепятся в горло России».
Англо-японский договор, заключенный в январе 1902 г., и
поддержка его США являлись важнейшей вехой на пути к
открытию военных действий Японии против России на Дальнем
Востоке. После начала русско-японской войны США косвенно или
напрямую оказывали значительную помощь Японии. Президент
США Рузвельт предупредил Германию и Францию о том, что если
одно из этих двух государств окажет свою поддержку России, то
Америка тоже будет поддерживать Японию. Кроме того, Япония
получила от США и Англии огромную финансовую помощь в
сумме 82 миллиона фунтов. Но и этим дело не ограничивалось.
Америка, нарушая дух американо-корейского договора, заключила
секретное соглашение с Японией. 27 июля 1905 г., накануне
переговоров о Порсмутском мирном договоре того же года, личный
представитель президента Рузвельта военный министр
Тафт(William Howard Taft) беседовал с японским премьером Кацура. Представитель США в ходе беседы заявил о невозможности
заключения официального союза, но подчеркнул, что США готовы
действовать совместно с Японией и Англией по вопросу Дальнего
Востока, т. е. быть фактическим союзником обеих стран. Кацура
утверждал, что нужен японский протекторат над Кореей, при
котором Корея не могла бы заключать договоры с другими
иностранным державами без одобрения Японии. Американский
президент, получив донесение от Тафта по телеграфу, согласился
на это.131 Тафт и Кацура заключили соглашение, по которому США
Романов Б. А., Очерки дипломатической истории русско-японской
войны 1895-1907, с. 156.
131
Президент Америки в своем письме 6 февраля 1905 г. своему послу в
Петербурге Майеру подчеркнул, что Корея станет колонией Японии; Elting
130
признавали японский сюзеренитет над Кореей, а Япония соглашалась на американское управление на Филиппинах. Таким образом
складывался фактический союз между США и Японией.
После заключения соглашения министр иностранных дел
Японии Комура посетил Америку. При встрече с Рузвельтом он
спросил его, что согласны ли США на одностороннее объявление
Японией своего сюзеренитета над Кореей. Рузвельт ответил, что в
любом случае он окажет свою поддержку Японии.132
Президент США Т. Рузвельт несколько раз предлагал России
свое посредничество в скорейшем заключении мирного договора с
Японией. Первое его предложение было сделано после потери
Россией Порт-Артура. Он два раза через французского посла в
Америке Жюссеранда(Jean A. A. J. Jusserand) передавал свое
предложение русскому правительству, но оно от него отказывалось.
Вторая попытка была после Мукденского сражения. В этот раз
Рузвельт обращался через того же Жюссерангда(15 марта 1905 г.) и
немецкого посла в Америке Стернбурга(S. V. Sternburg)(18. Марта
1905 г.). Кроме того, он дал указание своему послу в Петербурге
Майеру(G. Von L. Meyer) узнать намерения России, а 18, 31 того же
месяца и 2 апреля советовал заключить мирный договор русскому
послу в Америке Кассини.
2 мая 1905 г. Рузвельт по просьбе Японии, которая тогда уже не
имела физической возможности продолжать войну, еще раз
обратился к русскому правительству с таким предложением. На
этот раз русское правительство, обеспокоенное нараставшим в
стране революционным движением, отнеслось к предложению
благожелательно и вступило в переговоры с Японией.
Таким образом, США использовали агрессивную Японию для
того, чтобы устранить одну из европейских великих держав,
Россию, из Манчжурии. Согласившись с установлением сюзеренитета Японии над Кореей, США стремились усилить свое влияние
на Дальнем Востоке.133
E. Morrison(ed), The letters of Thedore Roosevelt, Vol. IV Cambridge, 1951, c.
1116.
132
Ким Гёнг-чанг, там же, с. 554-556.
133
Beale H. K., там же, с. 321.
Глава III. Русско-корейские отношения до заключения
договора 1884 года
Первый контакт между русским и корейским народами
относится к 13 веку, драматическому для обоих народов. В то время
Русь была разорена татаро-монголами и подпала под их иго, а
Корея вела партизанскую войну против тех же татаро-монгол.
В 1246 году в столице монголов Каракоруме венчался на
ханство Гуюк. На эту церемонию, происходившую в летнем саду
Шира Ордо, были вызваны правители всех покоренных татаромонголами земель, в том числе великий князь Ярослав Всеволодович, отец Александра Невского. Прибыла в Каракорум и делегация
Корейского государства, в составе 2 принцев и 10 бояричей.
Делегаты являлись одновременно заложниками на период
временного перемирия, установленного в корейско-монгольской
войне.134 Присутствовавший на церемонии посланник Папы
Римского Плано Карпини писал, что при дворе хана с знатным
мужем Ярославом, великим князем Руси, с сыновьями царя и
царицы грузинской, многими великими султанами, а также с
князем солангов(так монголы называли Корею и корейцев)
обращались без должного к ним почета.135
Исходя из сведений, сообщаемых Карпини, можно предполагать, что во время пребывания названных делегаций в
Каракоруме корейцы и русские не только узнали о существовании
друг друга, но и между ними было какое-то общение, которое
можно считать первым в истории отношений этих народов. Надо
сказать, что эта первая встреча представителей Кореи и Руси не
носила официального характера, была случайной и не стала
началом постоянных отношений между двумя народами.
В результате татаро-монгольского завоевания Руси и Кореи
была создана еще одна возможность общения между народами этих
стран. Так монгольская летопись сообщает о том, что в Монголии
Судьба членов корейской делегации была трагична. Все они погибли в
татаро-монгольском плену
135
Джиовани дель-Плано Карпини. История монголов. –Путешествия в
восточные страны Плано Карпини и Рубрука. М., 1957, с. 34.
134
проживало 30,000 корейцев и много русских кузнецов и
оружейников.136 Опять же нельзя не предполагать, что между
пленниками двух народов происходили какие-либо контакты.
После названных случаев предполагаемых контактов вплоть до
второй половины 17 века никаких сведений о контактах между
корейцами и русскими.
Начало более или менее регулярных связей между этими
народами было положено освоением русскими казаками Дальнего
Востока. Одновременно впервые возникли торговые отношения
между российскими и корейскими купцами. Корейские купцы
обменивали свои товары(бумажные и шелковые материи, табак,
золото и т. д.) на русские меха. Торговля и обмен не носили
широкого характера. Но важно то, что русские стали первым
европейским народом, установившим торговые отношения с
корейцами. Следует также отметить, что зарождавшиеся отношения
между двумя народами носили не только мирный характер.137
В 1654 году между ними произошло первое вооружённое
столкновение. По просьбе Маньчжурского Цинского Китая,
проводившего тогда агрессивную политику в Приамурье138 и
потерпевшего поражение от русских войск в битве на р. Ходон,
корейское правительство отправило 152 вооружённых ружьями
стрелка под командованием генерала Бён Гыб в Нингуту для
участия в военных действиях против русских войск.
В марте 1658 года опять же по требованию Китая в Нингуту
было отправлено 265 корейских стрелков. При этом корейское
правительство должно было поставлять рис в свой отряд, так как
Цинское правительство не обеспечило его продовольствием.139
Корейский военный отряд под командованием генерала Син Ю
вместе с китайскими войсками принял бой против русских казаков
в районе слияния Сунгари и Амура. Это столкновение окончилось
Вонса(История Монголии). т. 99, военная история 2; т. 100, военная
история 3.
137
Пак Б. Д. Россия и Корея. М., 1979, с. 26-27.
138
Мелихов Г. В. Экспансия Цинского Китая в Приамурье и Центральной
Азии в XVII-XVIII вв. – «Вопросы истории», 1974, № 6, с. 14-16.
139
Ли Сан Бэк. Ханкукса(История Корей). т. 4. Сеул, 1971, с. 138.
136
победой соединенных войск,140 в результате чего весь Хейрунский
участок опять подпал под влияние Китая.
В 1684 г. между Россией и Китаем вспыхнули военные действия
в Албазине. В 1686 г. Цинское правительство, испытывав большие
трудности в проведении военных действий(русские казаки,
несмотря на то, что превосходство в силах китайских войск и
гибель своего командира, отлично защищали свои крепости) и не
надеясь на их успех, стали склоняться к перемирию с Россией. В
ноябре того же года в Пекин прибыла русская делегация с письмом
своего царя. Представитель корейского правительства Нам Гу-ман,
сообщая о подготовке китайцев к встрече русской делегации, писал
из Пекина: «Для того, чтобы принять русскую141 делегацию,
Цинское китайское правительство переселило нас из двора, где
обычно поселялись не только наша делегация, но и делегации из
других стран, в обычный дом в жилом районе столицы и приказало
министерству строительства отремонтировать этот двор. Кроме
того, китайцы поехали навстречу до самой границы для тёплого и
сердечного приёма русской делегации... хотя китайцы говорят, что
эта страна является варварской, мне кажется, она огромная и
сильная...».142
В 1689 г. начались мирные переговоры и закончились
заключением в том же году Нерчинского мирного договора, по
которому Россия временно уступила Китаю значительную
территорию в Приамурье. Это усложняло возможности развития
отношений между Россией и Кореей.
Информируя свое правительство о заключении Нерчинского
договора и оценивая его, корейский представитель писал: «Цинский
Китай не смог уничтожить Россию, имеющую крепкие войска, и,
Син Ю. Букчжонгъилиги, т. 76, Цит. по кн.: Хонг Сун Хо,
Ханкуккукчже-квангесаирон(История международных отношений Кореи),
Сеул, 1993, с. 277-278; Сонг Чжонг-хван, Росиаы чжосончимрякса(История
отношений между Россией и Кореей), Сеул, 1990, с. 21-23.
141
В то время в Корее Россия назвалась «А РА СА» или «ДЭ БИ – большой
нос».
142
Хёнчжонгсильрок(летопись при короле Хёнчжонг), т. 17, Октябрь 12-го
года с начала его управления.
140
уступив немалую часть своей территории, с трудом добился
заключения с Россией мирного договора».143
О Корее русское правительство впервые узнало от Н. М.
Спафария, который в 1675-1676 гг. находился в Китае с
дипломатической миссией. Одновременно он собрал общие
материалы о соседских с Китаем дальневосточных странах. По
возвращении в Москву, он передал собранный им материал в
Посольский приказ, где он пролежал более 200 лет и был
опубликован лишь в1882 году. В главе 57 его труда рассказывается
о Корее. С публикацией этого труда широкая русская
общественность впервые узнала о Корее.
Спафарий сообщает о том, что географически Корея находится
между Ляодунской провинцией(или уездом) и рекой Амур, что она
является полуостровной страной и делится на восемь провинций,
управляется королем, называемым по-корейски Ван-ом. Касательно
международного положения корейского государства говорилось,
что «кореани многие брани чинили с китайцами…» и Корея
представляет собой вассальную страну Цинского Китая, что она
называется в Японии - Корея, а в Китае – Чжосен. Сообщалось
также о корейских народных обычаях, о том, что они выращивают
и употребляют в пищу рис, разные фрукты и овощи, особенно
известен корейский женьшень.144 Спафарий составил карту Сибири
и восточной Азии, на которой была указана и Корея. Карта была
приобретена Багровым(Bagrow L.) и им впервые была
опубликована ее репродукция.145
В 1698 году выдающимся русским картографом С. Ремезовым
была составлена генеральная карта всей Сибири «Чертеж всех
сибирских городов и земель». На ней Корея четко обозначена как
Ханроквангебэкнёнса(100
летная
история
корейско-русских
отношений), Сеул, 1984, с. 19-20; В том, что говорится в абзацах об
условиях Нерчинского договора нет противоречий, поскольку Россия
считала(и считает) эту территорию своей, а Китай своей. Корея, в качестве
государства, вассального от Китая, также признавала принадлежность ему
этой территории.
144
Спафарий Н. М. Сибирь и Китай. Кишинев, 1960, с. 283-284.
145
L. Bagrow, Sparwenfeld’s map of Siberia, Stokholm, 1947, p. 64-70.
143
полуостровная страна, а против нее обозначена «Апония». С.
Ремезов уже после того, как составил свою карту, в архиве
Сибирского приказа нашел другую карту, неизвестно кем и когда
начерченную, но на которой Корея указана тоже как полуостровная
страна. На ней была надпись: «На устье Увани торг Кореи с
апонцами».146
Много интересных сведений об отношениях между русскими и
корейцами содержится в дневнике Лоренца Ланга, сопровождавшего в 1719-1721 годах капитана Л. Измайлова в поездке в Китай
для возобновления прерванных русско-китайских торговых
отношений и затем ставшего торговым агентом России в Китае.
Одной из обязанностей Лоренца Ланга было собрать сведения о
Корее. Он пишет: «В Пекине меня посетило несколько корейских
торговцев… Торговцы вошли в мою комнату, но пробыли у меня
недолго, ибо боялись подвергнуться наглостям со стороны
приставленных солдат. Вероятно, учтивость, с которой я принял
торговцев, сильно расположила их ко мне. 22 февраля они опять
подошли к моему дому, но солдаты из стражи не впустили их».147
Лоренц Ланг был первым русским человеком, непосредственно
контактировавшим с корейцами, и чей контакт зафиксирован
документально. Действия Лоренц Ланга стали одной из причин его
высылки из Китая и разрыва русско-китайских отношений, но их
можно считать в какой-то мере зародышем будущих отношений
России с Кореей.148
Русско-китайские отношения были восстановлены в 1727 г. по
заключению Кяхтинского договора. Согласно 5-ой статье этого
договора, тот двор, где раньше жили и русские и корейцы, теперь
занимали лишь русские, а корейцев переселили на другой соседний
двор. Однако контакты между русскими и корейцами не
Пак Б. Д. Россия и Корея. М., 1979, с. 28-29.
John Bell of Antermony, Travels from St. Petersburg in Russia to Divers
Parts of Asia. Vol. 2, с. 272; Кстати сказать, об этом событии не
упоминается ни в корейской летописи, ни в дневниках корейских
представителей в Китае; цит по кн. Б. Д. Пак, там же, с. 30.
148
Н. В. Кюнер. Сношения России с Дальним Востоком на протяжении
царствования дома Романовых. Владивосток, 1914, с. 21; цит по кн. там же.
146
147
прервались. В летописи корейской миссии, например, говорится,
что «рядом с двором, где корейская миссия поселялась, находится
двор для русских. 6 русских, только что начинающих жизнь в
Пекине, посетили наш двор. Мы угощали их чаем и водкой. Страна
у них находится на северо-западном направлении от границы
Китая… Она заключила с Китаем братское соглашение. Эти 6
русских, меняемых через каждые 6 лет, живут здесь по этому
соглашению но, кажется, в качестве заложников. Они носят
одежду, как китайцы, и у них рост большой. У них страна, по их
словам, имеет большую территорию, даже больше, чем территория
Китая, и еще систематически управляется, т.е. существует порядок
отношений между королем и подчиненными…».149
В 1805-ом году русский мореплаватель И. Ф. Крузенштерн
впервые обстоятельно исследовал Корейский полуостров. Он
собрал новые сведения о Корее, уточнил, исправил и дополнил
сведения, собранные в конце XVIII века французом Лаперузом и
британским капитаном Броутоном. Крузенштерн отметил, что
Корея скоро будет открыта для России и узнает выгоды торговли с
ней.150
Русский дипломат Е. Ф. Тимковский рассказывает о контактах
между русскими и корейцами в Пекине в более поздний период. 20
января 1821-го года Тимковский впервые встретился с корейцами,
которые приезжали «от корейского владетеля к китайскому
императору с данью, залогом их вассальности». 3-го апреля того же
года корейский переводчик Ван посетил Е. Ф. Тимковского. На
следующий день тот же Ван уже вместе с Чэ подошли к
Тимковскому. Корейцы на китайском языке задали несколько
вопросов. Они знали географическое положение России и даже
Кяхту. Тимковский, ответив на вопросы, сказал корейцам, что
«Наша Северо-Американская компания при счастливейших
обстоятельствах могла бы войти в торговые связи с Кореей, основав
Донгмунхвиго бопён, т. 5, Сасинбёлдан, 20-го октября 11-ого года с
начала управления короля Ёнгчжо(1735-го года).
150
И. Ф. Крузенштерн. Путешествие вокруг света в 1803, 1804, 1805 и 1806
годах на кораблях «надежде» и «Неве». М., 1950, с. 144.
149
новый порт где-нибудь на берегу Восточной Азии».151 Он, по
нашему мнению, был первым официальным лицом, которое
высказало такое предложение официальным лицам Кореи. К сожалению, никаких сведений, подтверждающих контакты Тимковского
с корейцами, и исходящих от представителей корейской миссии, до
сих пор не найдено.
В летописи корейской миссии нашла отражение встреча между
русскими и корейцами, состоявшаяся 20-го Января 1827. Эта
встреча изложена следующим образом: «В комнате был один
старый авторитетный человек, который носит черную одежду.
Сказали, ему 63 года… Старый человек попросил молодого налить
рюмку водки и угостить меня. Его подход был действительно
этикетным. Все книги на столе из западного мира. Я, используя
китайские буквы, письменно спросил их о размере территории,
природе, традициях, продукции, дворце и чинах России. Один из
молодых с трудом ответил на мои вопросы китайскими буквами.
«Китайцы, написал он, неправильно называют нашу страну Араса.
Ее правильное название - Россия. Ее территория простирается с
запада на восток 50 тысяч корейских ли152, от Балтийского моря до
Тихого океана, а с севера до юга 10 тысяч ли. И не далеко от нашей
восточной границы до границы Вашей страны(Кореи) - всего
только 2 - 3 тысячи ли. У нас очень много известных гор,
Уральские, Кавказские, а также текут большие реки, например,
Волга, Днепр, Лена и т.д. Если сравнивать нашу продукцию с
продукцией Китая, то большой разницы нет кроме того, что у нас
нет чая и зинсена. Русский народный характер спокойный, поэтому
мы не строим крепости. Существует 14 уровней по чинам, зовут
нашего Царя Романовым. Он венчался на царство два года тому
назад».153 Эта запись является первым корейским источником,
Ханроквангебэкнёнса, с. 27-28; Пак Б. Д. Россия и Корея, с. 31-32;
Отношения между Россией и Кореей тоже записаны в книге «Griffis W. E.
Corea. The Hermit Nation. London, 1882». Автор этой книги неправильно
считал контакт, который возник в 1808-ом году, между Россией и Кореей
первым.
152
1 корейский ли - около 400 м.
153
Донгчжиса Хонг-ы-чжун сахэнг, 20 Января 1827, Арасакван бангмун.
151
который дает очень четкую информацию о России, о ее
географических данных и о ее государственном устройстве.
Дальновидные политические и военные деятели России видели
опасность подчинения Китая и Японии западным державам. 20
Февраля 1852-го года генерал-губернатор Восточной Сибири Н. Н.
Муравьев в своём письме командующему военно-морским флотом
генерал-адмиралу великому князю Константину предупреждал, что
«Китай и Япония делаются постепенно добычей англичан и
американцев... американские корабли, по проекту Пальмера, в
будущем уже году направятся в Японию, вооруженные и готовые к
бою». Царское Правительство, получая подобные письма,154 а также
предупреждения от И. Ф. Крузенштерна, Е. В. Путятина, П. И.
Рикорда и Г. И. Невельского решило обратить серьёзное внимание
на Дальний Восток и принять ряд мер для укрепления своих
позиций на Тихом океане.
24-го Апреля 1852 года был организован особый комитет для
обсуждения основных вопросов политики России на Дальнем
Востоке. В его состав вошли начальник главного морского штаба А.
С. Меншиков, управляющий министерством финансов П. Ф. Брок,
военный министр А. И. Чернышев, заместитель министра иностранных дел, директор Азиатского департамента Л. Г. Сенявин. Особый
комитет рекомендовал царскому правительству отправить экспедицию в Китай и Японию во главе с вице-адмиралом и генераладъютантом Ефимом Васильевичем Путятиным с целью, сохраняя
сухопутную торговлю через Кяхту, получить разрешение китайских властей на посещение открытых портов и приступить к
переговорам с Японией по поводу заключения торгового договора.
7-го октября 1852 года Е. В. Путятин покинул Кронштадт на
фрегате «Паллада», и 10-го августа 1853 года прибыв в Нагасаки,
вступил в переговоры. Но ему не удалось достигнуть своей цели изза того, что переговоры велись, согласно инструкции, в самом
дружеском тоне. В то время как американский адмирал М. К. Перри
имел успех благодаря тому, что использовал дипломатию
корабельных пушек, прибег к военной демонстрации, что
Файнберг Е., Русско-японские отношения в 1679-1877 гг., М., 1960, с.
143.
154
ошеломляюще подействовало на правителей Японии. В скором
времени такая же дипломатия была применена Америкой для
открытия портов Кореи.
9 февраля 1854 г. Путятин покинул Рюкю и посетил Манилу,
затем корейский порт Гамильтон(остров Комун). Его фрегат
«Паллада» стоял в Гамильтоне со 2 по 7 апреля 1854 г. Е. В.
Путятин и экипаж «Паллада» были первыми русскими, посетившими Корею.155
В первое время пребывания «Паллады» местное население
дрожало от страха, была даже ссора между русскими, пытавшимися
высадиться на остров, и корейцами, препятствовавшими высадке
чужих на остров. Однако в скором времени отношения наладились.
Русские моряки часто высаживались на остров и приглашали на
свой фрегат корейцев в качестве гостей, угощали их водкой и чаем.
Корейцы, используя китайские буквы, спрашивали моряков, откуда
они приехали. Выдающийся русский писатель И. А. Гончаров в
своих очерках о путешествии «Паллады» написал так об этом:
«Наконец, 2-го апреля, пришли и в Гамильтон... Когда наша
шлюпка направилась от фрегата к берегу, мы увидели, что из
деревни бросилось бежать множество женщин и детей к горам со
своими признаками боязни. При выходе на берег мужчины толпой
старались не подпускать наших к деревне, удерживая за руки и за
полы. Но им написали по-китайски, что женщины могут быть
спокойны, что русские съехали затем только, чтоб посмотреть берег
и погулять. Корейцы уже не мешали ходить, но только старались
удалить наших от деревни.» И. А. Гончаров, не зная, что шляпа
является у корейцев символом чина, писал о ней; «Что за шляпа!
Тулья у неё так мала, что только и покрывает пучок, зато поля
широки, как зонтик. Шляпы делаются из какого-то тростника,
сплетенного мелко, как волос, и в самом деле похожи на волосяные,
тем более что они черные. Трудно догадаться, зачем им эти шляпы.
Они прозрачны, не защищают головы ни от дождя, ни от солнца...»
Чжоллакамёнггерок(Летопись Чжолла), Чолчжонг(при короле Чолчжонг), габин(в год Габин), статья 27-го Марта; цит по ст. Пак Тэ-гын,
Некоторые ранние отношения между Россией и Кореей, в кн. Ханроквангебэкнёнса(100 летная история корейско-русских отношений), Сеул, 1984.
155
Кроме этого, он считал Корею в политическом отношении
самостоятельным государством, а ее отношения с Китаем
отношениями между отцом, Китаем, и сыном, Кореей.156 И он,
узнав, что корейцы совсем не знают Европу(особенно Англию и
Францию) и в Сеуле торгуют лишь японцы и то случайно,
заключал, что «всего бы удобнее завязывать сношения с ними
теперь, когда они еще не закоренели в недоверчивости к
европейцам и не заперлись от них и когда правительство не
приняло сильных мер против иностранцев и их торговли»157
Представители местных корейских властей опоздали, явились
на место происшествия уже после выхода русского судна в море. За
это они были наказаны, особенно руководящий военным делом
того района.158
7-го апреля Путятин покинул Гамильтон и 8-го прибыл в
Нагасаки, чтобы получить ответ японского правительства на вопрос
о заключении договора и для встречи с японскими уполномоченными по переговорам в г. Аниве. 14-го апреля фрегат «Паллада»
покинул Японию. Путятин на «Палладе» обследовал юго-восточное
и восточное побережья(от гавани Ульсан до устья реки Тумын)
Кореи и южно-уссурийского края. Он назвал гавань в восточнокорейском заливе на 39 10 с. ш. именем известного флотоводца
Лазарев(тогда гавань называлась Сонгчжон, а ныне Йонгхынг), под
начальством которого Путятин долго служил, а заливу на 42 30 с.
ш. присвоил имя своего ближайшего помощника Посьета. Это было
первое обследование берегов Кореи европейским судном. Оно
внесло существенные поправки в карту Броутона. «…Фигура
Кореи, отмечал Гончаров, должна значительно измениться против
обыкновенно показываемой до сих пор на картах».159
Гончаров И. А. Собрание сочинений, т. 2(Фрегат «Паллада»), М., 1996,
с. 597-603.
157
Там же, с. 620.
158
Виолсонгрок(Летопись Виолсонг), Чолчжонг, габин, 4-го Июня, ст.
Синми.
159
Гончаров И. А. там же, с. 614-615.; Ханроквангебэкнёнса, Сеул, 1984, с.
37.
156
9 мая(27 апреля) 1854 г. Путятин написал письмо корейскому
правительству с предложением установить официальные торговые
отношения с Россией и открыть для нее корейские порты.
В этом письме говорилось: «Правительству корейскому должно
быть небезызвестно, по сношениям его с Пекином, что русские
издавна имеют постоянное пребывание в сем городе и состоят в
дружеских отношениях к Китаю. Ему нельзя тоже не знать, что
Россия, занимая все северные земли, есть одно из самых больших
государств в мире160; но, может быть, в Корее еще не знают, что в
нынешнее время поселения российские отстоят не более как на два
или три дня хорошего плавания от северных пределов Кореи со
стороны Восточного моря. Поэтому теперь может часто представиться судам российским, идущим в свои порты, посещать порты
корейские как для снабжения себя водой и необходимыми
съестными припасами, так и для исправления повреждений от бурь
и других случайностей. За упомянутые предметы русские всегда
будут платить корейцам серебром или вещами по предварительному соглашению. Оставлять порты Кореи закрытыми для русских
судов, которым теперь открыты порты японские, было бы неблаговременно, и нижеподписавшийся надеется, что высшее корейское
правительство не пренебрежет предложениями, сделанными с
доброй целью утвердить навсегда мир и дружбу между двумя государствами, столь близко одно от другого отстоящими».161 Через 10
дней после отправления этого письма Е. В. Путятин, находясь в
устье реки Туман, отправил новое письмо в Сеул, написанное по
поводу переговоров и трагического случая, в результате которого
погибли 2 корейца, ряд корейцев162 и три русских матроса были
ранены.163
Кутаков Л. Н., Россия и Япония, М., 1988, с. 120.
АВПРИ, Ф. СПб. Главный архив, 1-9, 1852-1854, д. 17, ч. 11, л. 256-257;
ПАК Б. Д., с. 33-34; Нарочницкий А. Л. Колониальная политика
капиталистических держав на Дальнем Востоке. 1860-1895. М., 1956, с.
142.
162
Илсонгрок, Чолчжонг, габин, 26-го Апреля, статья габо.
163
По русскому старому календарю 30 апреля, когда Путятин был еще в
порту Лазарева, жители корейского селения в округах Ёнгхынг и Доквон
из-за какого-то недоразумения пытались задержать русских матросов с
160
161
Попытка Путятина завязать переговоры с целью создания
торговых отношений с корейским государством и открытия портов
Кореи не достигла успеха из-за начала Крымской войны.
В 1860 г. Россия заключила с Китаем Пекинский договор,
который, сохраняя все права Айгунского договора 1858 г.,
возвращал России земли по левому берегу реки Амур и включал
Приморье в состав территории Российской Империи.
Корейское государство получило от своей миссии сведения о
том, что Великобритания и Франция заключили Пекинский договор
с Китаем, по которому Китай под давлением своих более сильных
противников вынужден был уступить им часть своей территории.
Остается непонятным, почему Корея, которая в то время послала
свою миссию в Пекин, совсем не знала о заключении русскокитайского Пекинского договора. А этот договор имел для нее
более важное значение, чем англо-франко-китайский договор.164 С
момента заключения этого договора открылся новый этап русскокорейских отношений.
Согласно 1 статье этого договора, впервые в корейской истории
была создана граница с европейским государством. Летом 1861 г.,
когда капитан Турбин проводил маркировку границы в нижнем
устье реки Туман, к нему подъехали на лодке несколько корейских
чиновников и спросили, «что за люди и зачем пришли». И капитан
предложил корейцам прочитать текст Пекинского договора на
китайском языке, о котором корейцы ничего не знали. «Чиновники
эти, по свидетельству одного из чиновников русской дипломатической службы, были весьма дружелюбны и приглашали капитана Турбина к себе в город. При этом можно заметить, что
русского катера и бросали в них камни. Русские матросы начали стрелять в
жителей; Гончаров И. А. Там же, с. 621-622; Всеподданнейший отчет
генерал-адъютанта графа Е. В. Путятина о плавании отряда военных судов
наших в Японию и Китай. – «Морской сборник». 1856, № 10, с. 66.
164
Когда сведения о поражении Китая и заключения Пекинского договора
с Францией и Англией были распространены в корейском обществе, в нем
возник большой хаос. Были бояре и помещики, побежавшие в горы с
запасом еды, и люди, которые ходили с крестом, символом запрещенной
тогда религии и т. п… См. кн. Hulbert H. B. The Passing of Korea, London,
1906, c. 112-113; Griffis, там же, с. 370-372.
корейцы, глубоко ненавидящие маньчжуров и китайцев, были
очень довольны новым соседством; это предположение
подтверждается тем, что они завели торговлю скотом с командиром
нашего порта в заливе Посьета, которому поручено закупать оный
для снабжения флотилии во время плавания и для постоев в заливе
Петр Великий. Корейцы пригоняют к нам волов иногда целым
стадом, продают на серебро и променивают на сукно весьма
выгодно от 9 - 15 руб. за штуку».165
Об установлении границы не было известно и корейскому
правительству. Без его ведома Корея потеряла часть свой
территории, остров Нокдун, который находится в нижнем устье
реки Туман.166 В июне 1886 г. Россия и Китай уточнили границу.
Согласно Пекинскому договору между Россией и Китаем, граница
должна была быть установлена на расстоянии 20 ли от устья реки
Туман, а в действительности она прошла в 45 ли от устья этой
реки. Для решения вопроса об исправлении границы собрались
полномочные представители России и Китая. В итоге граница была
передвинута на 27 ли от устья реки Туман. Таким образом была
определена поныне существующая граница между Россией, Кореей
и Китаем в нижнем устье реки Туман.167
С установления русско-корейской границы начинались не
только официальные, легитимные отношения между двумя народами, но и отношения неформальные. Корейские крестьяне, страдавшие от неурожаев, больших налогов, взяточничества и произвола местных властей, из-за тяжелого экономического положения,
начали нелегально эмигрировать на новую территорию России, где
было еще много свободных земель.168 В 1863 г. 13 корейских семей
АВПРИ, ф. Чиновник по дипломатической части при Приамурском
генерал-губернаторе, 1882-1884, д. 319, л. 313; Бабков. Воспоминания о
моей службе во Западной Сибири. 185-1875 гг. СПб., 1912, с. 82.
166
По этому вопросу корейское государство 2 раза(в 1885, 1887 гг.) вело
переговоры с Китаем, но эти переговоры не увенчались успехом.
167
Ханрокванкебэкнёнса, с. 45-48.
168
Хонг Сун Хо. Ханкуккукчжеквангесаирон, Сеул, 1993, с. 284. Корейское
правительство отнеслось резко отрицательно к этому явлению, приказав
казнить тех, кто без разрешения эмигрирует в Россию; Чой Мун-хёнг,
Ханровэгёквангеёнгу(изучение
русско-корейских
дипломатических
165
тайно переправились через реку Туман на русскую территорию. Их
примеру последовало затем много корейских крестьян.
В начале 1864 г. 5 русских прошли через границу в провинцию
Хамгён, приграничный с Россией район Кореи, и предъявили
письмо, в котором просили буса(начальника) Гёнхын(название
округа) начать торговые отношения. Губернатор провинции Ли Ювон, получив донесение об этом, приказал найти корейцев, которые
помогли русским. О происшедшем было извещено центральное
правительство. По его приказу в мае того же года 2 корейца,
обвиненные в проведении 5 русских на корейскую землю, были
казнены.169
Русские военные власти Восточной Сибири, понимавшие, что
будет легче обеспечить свои войска привезенным из соседних стран
продовольствием, чем из европейской России, видели выгоду в
установлении торговых отношений с Кореей. В конце 1865 г. в
Корею был отправлен штабс-капитан П. А. Гельмерс с письмом
военного губернатора Приморской области к корейской местной
власти. В этом письме тоже содержалось предложение открыть
сухопутные торговые отношения в приграничном районе (провинции Хамгён).170 Русская сторона просила Корею ответить на это
письмо в течение 90 дней. Однако корейское правительство отказалось откликнуться на предложение и приказало строго наблюдать
за границей.
После этого Россия предпринимала еще ряд подобных попыток
для открытия торговых отношений с Кореей, но они также не
увенчались успехом. Однако, несмотря на изоляционистскую
политику корейского правительства, неофициальная торговля
между жителями обоих народов в приграничном районе постепенно
отношений, с. 9-10. В кн., Ро Ге-хён, Ханкуквэгёсаёнгу(Изучение
дипломатической истории Кореи), Селу, 1983.
169
Ро Ге-хён, там же, с. 7-8; «В 1863 г. когда отец короля Кочжонг начал
управлять государством вместо своего сына, политика изоляции была
основным принципом внешней политики корейского правительства,
поэтому было нельзя приводить иностранцев во внутрь страны и также
было запрещено иностранцам входить в Корею».
170
Чосонса-нёнпхо, Пхеньян, 1957, с. 367.
развивалась «мирно, не нарушаемая никакими враждебными
столкновениями».171
В 1866 г. французы вторглись в Корею под предлогом защиты
католиков, подвергавшихся гонениям. Они требовали также и
открытия ее портов.172 Россия, не ощущая насущной необходимости
открытия корейских портов для себя из-за недостаточно развитой
экономической силы на Дальнем Востоке, решила, что пока лучше
не конкурировать в этом вопросе с другими европейскими
державами и США на Корейском полуострове.173
В 1869 г. из-за голода в связи с неурожаем несколько тысяч
корейских крестьян эмигрировали в российское Приморье.
Корейское правительство по этому поводу предъявило протест,
Россия, не желавшая осложнений в отношениях с Кореей, со своей
стороны тоже просила корейские власти принимать решительные и
строгие меры к прекращению переселения.174 Для решения этого
вопроса велись переговоры, которые стали первыми официальными
переговорами между двумя государствами.
После этого корейское правительство с целью прекращения
такой небывалой в своей истории массовой эмиграции приняло ряд
мер как для улучшения материального положения своего населеНарочницкий А. Л. Колониальная политика капиталистических держав
на Дальнем Востоке. 1860-1895. М., 1956, с. 142.
172
15 октября 1866 г. французские морские силы с 7 военных кораблей, не
встретив сопротивления, высадились на о. Гомун и оккупировали его за 40
дней. 26-го и 27-го октября они предприняли попытки напасть на
корейский материк, но они закончились неудачей. 11-го ноября с
наступлением зимы французы перестали блокировать устье р. Хан и,
ограбив корейские национальные сокровища острова, отступили в Китай и
в Японию. Во время войны погибли 5, ранены 35 французских морских
пехотинцев. После этого события корейское правительство начало
подвергать католиков более жестким гонениям и 30-го ноября, считая себя
победителем, подробно донесло о результатах войны Китаю и советовало
Японии следовать его примеру и принимать решительные оборонительные
меры против европейских государств. Это событие называется в Корее
«Бёнгъин Янгъё(Вторжение европейской силы в году Бёнгъин».
173
Б. Д. Пак, там же, с. 44.
174
Хонг Сун Хо, там же, с. 204.
171
ния, так и военного характера для более строгого наблюдения за
границей.
Китайское правительство, получив донесение о нелегальной
эмиграции корейских крестьян на новую землю России, также
пыталось препятствовать этому, и просило Россию возвратить
корейских переселенцев на родину. В апреле 1866 г. английский
посланник в Пекине тоже попросил русского посланника
объяснить, существуют ли какие-нибудь сношения с китайском
правительством по поводу переселения. На этот вопрос русский
посланник ответил, что по этому вопросу никаких отношений с
Китаем нет, так как «тут нет ничего противного трактатам».
Корейцы добровольно переехали, поэтому Россия наделила их
землей. Так она будет относится и к переселенцам из других стран,
если переселенцы будут подчиняться законам России. Преступники
же согласно русско-китайскому договору приниматься не будут.175
Благодаря такой политике России, переселение корейцев,
терпевших тогда жестокий голод, продолжалось. В результате, уже
к 1884 г. корейцев(10,137) в общем составе населения(92,708)
Приморской области стало больше чем русских(8,358).176
27-го февраля 1876 г. корейское правительство заключило
первый в своей истории международный, но неравноправный,
договор с Японией,177 а 24 августа того же года были подписаны
«Торговые правила» и «Дополнительные статьи к договору 1876
г.». В первой статье этого договора, которая вызвала протест со
стороны Цинского Китая, Корея была признана японской империей
независимым государством. Этот маневр Японии был первым
шагом для превращения Кореи в колонию Японии. Но и этот договор не обеспокоил Россию. После его заключения Министерство
иностранных дел России, считая, что «настоящий японский трактат
также не вызывает необходимости принимать новые меры», решило
АВПРИ, ф. СПб. Главный архив, 1-9, 1865-1881, д. 13, л. 65.
Хаккуксапхёнчанхвэпхён, Ханкукыёкса(История Кореи), т. 5, 1980, с.
325-326.
177
В Корее этот договор, договор мира и дружбы между Корейским
королевством и Японской империей, иначе называется «Кангхва» или
«Вёнгчжасухо».
175
176
держаться своей прежней выжидательной политики. Однако в
использовавшейся нами записке министерства оговаривалось, что в
случае попытки других иностранных держав утвердиться в Корее,
России, как соседней с последней державы, нельзя было бы
остаться безучастной зрительницей совершающегося в этой стране
переворота», и при заключении даже одной какой-либо другой
державой трактата с Кореей, России следовало бы требовать
подобного же трактата и со своей стороны, дабы тем оградить свои
пограничные с Кореей и будущие торговые интересы.178 Такая
выжидательная политика Царского правительства порождалась не
только тем, что оно было занято ближневосточным кризисом, на
Балканах, затем Русско-турецкой войной, но и недостаточной
информированностью об истинных целях японской агрессивной
политики.179
Записка министерства иностранных дел о Корее от 1(13) мая 1876 г.
АВПРИ, ф. СПб. Главный архив, 1-1, 1876, д. 186, л. 44-45.
179
Согласно японскому министру иностранных дел Хаяси Тадасу,
интересы Японии в Корее были «первостепенными». В 1868 г. после
гражданской войны в Японии возникла проблема в связи с классом
самураев, распу-щенным правительством Мэйдзи. Теперь самураям не
только было воспре-щено носить меч, который был их символом, но и им
пришлось, работая на заводах и фабриках ради 15 пенсов в 1 день, терпеть
унижение своего достоинства и чести. Их недовольство с каждым днем
возрастало и правительство Мэйдзи должно было направить это
недовольство вовне, в сторону внешней агрессивной политики. В этом же
направлении виделось решение проблем, порождавшихся развивавшимся
капитализмом. Отсутствие сырья, ресурсов и нужда в новых рынках также
были причи-нами агрессивной политики островной японской империи.
Нападение Японии на Тайвань в мае 1874 и захват островов Рюкю в 1875
были началом такой политики; См Син Бок Рёнг, Чонг-ил чжон-чженг эсоы
илбонъы гэчжонъию(Почему Япония открыла военные действия против
Китая), с. 63-70. в кн. Донгбукъа чжилсоы хёнгсонггва бёндонг(Образование и изменение порядка Северо-восточной Азии), Сеул, 1994,; A. M.
Pooley(ed.), The Secret Memoirs of Count Tadasu Hayashi, London, 1915. пер.
с англ. Син Бок Рёнг, На Хонгчжу. Имхунбимил-хвэгорок(Секретные
мемуары Хаяси Тадасу), Сеул, 1989.; H. B. Hulbert, The Passing of Korea,
London, 1906; Ёнгсудо, Мёнгчивэгёса(Дипломатическая история правительства Мэйдзи), Донгёнг, 1976.
178
В октябре 1877 г. корейский король Кочжонг запросил у Ли
Хвэ-чжонг, бывшего тогда губернатора пограничной с Россией
провинции Хамгён, последнюю информацию о России. Губернатор
ответил, что «корейские крестьяне по своей воле переехали в
Россию и там создали несколько сел. Россия же, нуждающаяся в
рабочей силе, принимала этих крестьян для того, чтобы
использовать их с целью освоить свои новые земли».180
Обсуждения, проведенные в корейских правительственных кругах
по поводу переселений в Россию своих крестьян, положили начало
обсуждению глобального вопроса об установлении отношений с
Россией. Однако ход этих обсуждений был искривлен Цинским
Китаем, манипулировавшим информацией.
28 августа 1880 г. Ким Хонг-чжиб, корейский делегат в Японии,
послал корейскому королю донесение о России. В нем говорилось,
что «в последние дни Россия поставила 16 военных кораблей рядом
с нашим восточным берегом и на каждом корабле есть около 3
тысяч солдат. Эти войска пока остаются на этом берегу и затем
будут нападать на Пекин через Шандунский берег… если случится
такая ситуация, то и Корея и Япония должны будут терпеть убытки.
Европейские страны боятся России, как тигра…».181 Кроме этих
сведений, Ким Хонг-чжиб привез из Японии книгу «Чжосончекряк
(Стратегия Кореи)», полученную от помощника китайского
посланника в Японии, и представил ее своему королю. В этой книге
говорится: «На нашей планете существует огромная страна. Она
называется Россией… Она имеет хорошо подготовленные войска, в
состав которых вошло около миллиона солдат и приблизительно
200 больших военных кораблей... Россия расположена на севере,
вследствие этого погода там холодная и земля бесплодная… С
периода правления своего бывшего императора Россия начала
нападать на новые земли и освоила новые земли в десять раз
больше своей территории… Россия, должно быть, хочет включить
Корею в свою стратегическую территорию… посему в настоящее
время для Кореи защита своего суверенитета от посягательств со
стороны России представляет собой самый важный вопрос. Для
180
181
Илсонгрок Ли-тхэ-ванг 25 Декабря года Чжон-чук.
Ро Ге-хен, там же, с. 11-12.
разрешения такого жизненного вопроса Корея должна поддерживать дружественную внешнюю политику с Китаем и заключить
союз с Японией и Америкой… Америка раньше входила в состав
Великобритании, а лет сто назад стала независимой страной… Она
является учтивой страной, соблюдающей принцип бывших
правителей. Она, конечно, не нападает на другую территорию, не
грабит другие народы и не совершает интервенцию… Америка,
заключив договор с Японией, советовала последней развивать
торговые отношения и усилить армию для обороны государства…
Корея, обращая свое внимание на такие факты, должна стараться,
чтобы Америка стала дружественной ей страной…».182
Поскольку в то время Корея еще не имела никаких прямых
отношений с другими европейскими государствами и США,
информация, собранная делегатами и занимавшими высокую
должность государственными деятелями, играла важную роль в
решении вопросов внешней политики. Эта информация не
свидетельствовала о том, что Россия угрожает безопасности Кореи.
В этом находится причина того, что Корея заключила договор с
Россией значительно позже других европейских стран.183
В этой книге также говорится: «Китай граничит с Россией и сможет
подавить ее агрессивные действия. Поскольку Корея является самой
любимой страной Китая и находится в вассальной зависимости от него
больше тысячи лет, в любом случае возникновения неприятных ситуаций в
Корее, Китай будет помогать ей всеми своими силами… Кроме Китая
самой близкой Корее страной является Япония, которая, как и Корея, тоже
находится под угрозой нападения со стороны России. Обеим странам,
имеющим общую судьбу, нужно помогать друг другу и для этого
установить дружественные отношения. Китай, Корея и Япония должны
действовать ради единственной цели, безопасности своих территорий.»;
Сусинсаильги, с. 160-171; Син Бок-рёнг, Ханкукчжонгчиса(Политическая
история Кореи), Сеул, 1991, с. 285-309; Ли Сон-гын, Ханкукса(История
Кореи), т. 4, Сеул, 1978, с. 426-430; Ким Гёнг-чанг. Донгъянгвэгёса
(Дипломатическая история Азии), Сеул, 1987, с. 129-130.
183
Один из бывших государственных деятелей писал своему королю что,
«между Кореей и Россией не существуют никаких злости и
недовольства…поэтому, кажется, Россия так просто не будет нападать на
Корею». Группа студентов конфуцианства выразила свое мнение следую182
Объяснение тому, зачем Цинское правительство передало
корейскому правительству искаженную в пользу своей политики
информацию, можно, по нашему мнению, найти в следующем.
Согласно договорам, заключенным в 1858 г. и 1860 г., Россия и
Корея стали соседними странами. С тех пор Китай считал Россию
страной, которая может угрожать безопасности Китая.184 Цинское
правительство считало Манчжурию первой буферной зоной для
обороны Китая, а Корея должна была играть важную роль в
обеспечении безопасности Манчжурии.185
В 1871 г. Россия внезапно овладела Кульджой(ныне Инин)186 и
обещала вывести свои войска из этого региона, когда в нем будет
установлен порядок. Однако это обещание не было выполнено в
1877 – 1878 гг. Китай собирался начать военные действия против
России, чтобы вернуть себе Кульджу. Но Россия, не желавшая
военного столкновения, зимой 1878 г. вступила в переговоры с
Цинским правительством, и 20 сентября 1879 г. был заключен
Ливадийский договор между Россией и Китаем. Но последний был
неудовлетворен этим договором и вскоре отказался признавать его
щим образом: «Поскольку Япония, Америка, Россия не различаются
ничем…нужно считать врагами не только Россию, но и других тоже…»;
См. Ро Ге-хен. там же, с. 12; Ли Сон-гын. Там же, с.431-461.
184
См. Чой Мун-хёнг. Ёлькангъы дэханчжонгчекъэ дэхан ильёнъгу(Исследование внешней политики великих держав по отношению Корее) - имогунланква габсинчжонгбенъыл чжунгсимъыро(особенно по теме восстания
войск в году Имо и попытке политического переворота в году Габсин), в
кн. Ёксахакбо (Исследования Истории Кореи), вып. 92, Сеул, 1981.
185
T. S. Tsiang, «Sino-Japaness Diplomatic Relation 1879-1894», The Chinese
Social and Political Science Review Vol. XVII, No. 1(April, 1933).
186
На китайской территории, пограничной с Туркестаном, произошел
мятеж во главе с Якуб Беком(Yakub Beg) и было создано независимое
мусульманское государство. Оно пригласило английских и польских
военных инструкторов и стало таким сильным, что китайские власти не
могли с ним справиться. Россия, не желавшая распространения этого переворота на свою туркестанскую территорию, где жили мусульмане, оккупировала эту китайскую территорию, обещав китайскому правительству
вывести свои войска тогда, когда будет гарантирована на этой территории
политическая стабилизация. Но с выполнением этого обещания Россия не
торопилась.
условия и продолжал открыто готовиться к войне. Однако
переговоры между двумя государствами возобновились в конце
концов 12-го февраля 1881 г. был заключен Петербургский договор.
По этому договору, большинство территории Кульджи было отдано
обратно Китаю.187 Цинский Китай, терпевший потери в отношениях
с Россией, начал считать ее своим потенциальным врагом.
Вследствие этого, хотя Россия заверила Китай в том, что она не
имеет никаких претензий к Корее и «сношения с иностранцами не
спасли бы Корею, если кто-либо серьезно думал о ее завоевании»,188
Китай не доверял России и не переставал уговаривать корейских
сановников подписать договор с другими державами.
Существовала и другая причина. В 80-х годах 19 в. произошли
изменения во внешней политике Великобритании и США. Они не
желали, чтобы Россия, одна из великих европейских держав,
освоила незамерзающие дальневосточные порты и стала
преобладающей морской силой на Тихом океане. Обе страны
пытались, используя Японию, заключить договоры с Кореей для
того, чтобы препятствовать усилению России на Дальнем Востоке.
Но этот план не удался, и Великобритания выбрала нового
партнера, Китай. Вэйд, посланник Великобритании в Китае,
предупреждал китайских правителей о том, хотя Корея
экономически не имеет большего значения для Китая, но в случае
ее выхода из сферы влияния Китая, он будет в большой
опасности».189 Американский генерал Шуфельдт пугал Ли Хунчжана(министр северной части Цинского Китая), что «Россия хочет
овладеть северо-восточной частью Кореи, включая гавань
Йонгхынг (Лазарев)».190 Ввиду этого Ли Хун-чжан, сыгравший
Дипломатический словарь, под ред. Громыко А. А. том 2, М., 1985, с.
142-143; Ким Гёнг-чанг, там же, с. 246-256.
188
Бак Б. Д. там же, с. 50.
189
E. V. G. Kiernan. British Diplomacy in China 1880-1885, Cambridge, 1939,
с. 74-85.
190
Andrew Malozemoff. Russian Far Eastern Policy 1881-1904, Los Angeles,
1958, с. 28; Tsiang, там же; такая идея о желании России приобрести
незамерзающий порт стала распространенной в европейском мире после
публикации книги Гриффиса; W. E. Griffis. Corea the Hermit Nation, New
York, 1905.
187
важную роль в открытии портов корейского государства западным
державам, говорил корейскому сановнику Ли Ю-вон, что «если
Корея заключит договоры с другими европейскими державами и
США, то она без сомнения сможет защищать свою независимость
от угрозы со стороны России, как, например, европейская страна
Бельгия
сохраняет
свой
суверенитет
между
великими
державами».191
Внешняя политика Великобритании и Цинского Китая имела
успех. Корея заключила договоры с США(22 мая 1882 г.),
Великобританией(6 июня 1882 г.) и затем Германией(26 ноября
1883).192
Хотя корейские порты для России не были пока открыты,
однако контакты между Кореей и Россией в этом направлении не
прерывались. 17-го февраля 1882 г. корейское правительство
согласилось на просьбу России о том, чтобы предупреждать друг
друга в случае возникновения инфекционных заболеваний в
пограничной провинции, но ответило отказом на другую просьбу
найти переводчика русского языка.193
В апреле1882 г. министерство иностранных дел России, получив
сначала сведения о скором подписании договора Кореи с США, а
затем предложение от поверенного в делах в Пекине Е. К. Бюцова о
том, чтобы вступить в переговоры через посредство Китая, который
готов оказать содействие, решило заключить договор с Кореей.
Царское правительство, понимая недостаточность для России
заключения договора с Кореей лишь по морской торговле, через
китайское правительство предложило Корее заключить договор,
См. Tung-Chi Lin, «Li Hung-Chang : His Korea Polices, 1870-1885», в
журн. The Chinese Social and Political Science Review, Vol. XIX, No. 2, (July,
1935).
192
Дипломатические переговоры с Францией были разорваны из-за обмана
Цинского правительства, которое тогда предъявляло протест против
действий войск Франции, стремившихся овладеть Аннамом. Китайский
представитель обманул французского полномочного в том, что Корея
якобы просит вписать в договор статью по поводу прекращения
распространения католической религии. На это французский полномочный
не согласился.
193
Илсонгрок Литхэван 7-го февраля года Им-о(1882 г).
191
содержащий дополнительные статьи о сухопутной торговле и
различных пограничных вопросах. Россия предлагала также вести
переговоры поблизости от границы. Но Корея, обсудив предложения России совместно с китайским дипломатом Ма Цинчуном,
по совету последнего, ответила отказом и на включение в договор
дополнительных статей(о сухопутной торговле) и о ведении
переговоров на границе между Россией и Кореей. Россия, получив
такой ответ со стороны Кореи, согласилась пока ограничиться
договором, тождественным корейско-американскому договору.194
Русский консул К. И. Вебер в Тяньцзине был назначен
полномочным представителем для заключения с Кореей договора о
дружбе и торговле, но его отправка в Сеул была задержана из-за
того, что началось восстание корейских солдат и народа195 в
столице Кореи. После подавления Цинским Китаем этого
восстания, китайское правительство приняло ряд мер с целью
укрепления своих позиций на корейском полуострове. Это
обеспокоило корейское правительство и послужило одной из
причин сближения Кореи с Россией.
После подавления восстания 30 августа 1882 г. был заключен
Инчонский(порт на западном берегу Кореи, находится недалеко от
Сеула) договор между Кореей и Японией, по которому Корея
должна была выплатить Японии 500 тыс. иен за ущерб, нанесенный
ей во время восстания и еще 50 тыс. иен раненым и семьям убитых
Пак Б. Д. Там же, с. 52-53.
Корейские солдаты, вооруженные старым типом оружия, не получали
зарплату за 13 месяцев. Корейские правители о главе с королевой Мин,
узнав об этом, дали им зарплату за один месяц рисом. Солдаты, получив
рис, не только испорченный, но и смешанный с песком, пришли в
негодование и избили одного чиновника, который контролировал
продовольственный склад и вел себя вызывающе в ответ на протест
солдат. С этого началось солдатское восстание. К нему примкнул и народ.
Участники восстания пытались убить королеву. Их жертвами стали
несколько японцев. Они подожгли японскую миссию. В результате
восстания отец короля Дэвонгун снова пришел к власти, но его
правительство долго не продержалось. Он Цинским правительством был
арестован и выслан в Китай. В результате чего восстановлена власть
королевы Мин; См Ли Сон-гын. Там же, с. 462-517.
194
195
японцев, Япония получила также право послать в Сеул свои войска
для охраны японской миссии.
Китайское правительство со своей стороны стремилось рядом
мер еще более укрепить свои политические и экономические
позиции в Корее, чтобы противостоять Японии. 13-го сентября 1882
г. Цинским правительством было приказано разместить китайские
войска в Корее, а 4-го октября того же года были подписаны
«Правила для морской и сухопутной торговли». Эти правила
должны были дополнительно подтвердить вассальную зависимость
Кореи от Китая. В восьмой статье правил говорилось о том, что
корейский король по делам пересмотра и аннулирования правил
должен обращаться к министру северной части Китая (тогда эту
должность занимал Ли Хун-чжан). Выходило, что Корея и эта часть
Китая приравнивались по своему статусу. А над ними властвовал
богдыхан. Кроме этого устанавливался порядок, согласно которому
без особого разрешения корейского государства китайские корабли
могли свободно плавать или стоять в любых корейских портах с
целью обороны корейского моря. Китайцы получали также права на
приобретение на корейской территории недвижимой собственности, свободной торговли в открытых портах, Сеуле и Янгхвачжине и право консульской юрисдикции.
4 декабре 1882 г., по рекомендации Китая, немецкий дипломат
П. Г. Мэллендорф196 был назначен вице-президентом корейского
министерства иностранных дел, главным инспектором корейской
таможни и советником внешней политики. С тех пор китайское
правительство смогло контролировать не только внутреннюю, но и
внешнюю политику Кореи.197 С этого же времени в корейском
обществе начало усиливаться и сопротивление давлению Китая.
В тот период в корейских правительственных кругах заговорили о
необходимости пригласить из других стран советника по внешней
политике и просили Ли Хун-чжана рекомендовать. А немецкий консул
Мэллендорфф, знавший отлично китайский язык и понимавший корейский
язык, вышел в отставку и высказал Ли Хун-чжану свое желание найти
работу в Корее.
197
После подписания «Правил для морской и сухопутной торговли» в 1882
г. китайские военные инструкторы начали заниматься боевой подготовкой
корейской армии.
196
Корейские правители после открытия своих портов, после
первых официальных визитов в Японию и европейские страны, где
они, в отличие от визитов в Китай, принимались как представители
суверенного государства, начали понимать, что такое суверенитет
государства, а также несправедливость в отношениях между Кореей
и Китаем. Например, после посещения Европы корейский делегат
Мин Ёнг-ик сказал посланнику США Foote так: «Я родился в
темноте, увидел новый свет и снова возвратился в такую же
темноту. Пока я не вижу моего пути, но надеюсь на то, что он скоро
будет ясным».198 Кроме того, экономическое состояние корейского
государства и его народа ухудшилось из-за свободной торговли на
корейской территории китайских купцов,199 установленной «Правилами для морской и сухопутной торговли». Корейский народ,
терпевший до тех пор тяжелую экономическую жизнь, стал
открыто заявлять о своем недовольстве. Избавление от политического и экономического гнета Цинского Китая стало важнейшим
общенациональным вопросом для Кореи. Для достижения этой
цели корейское правительство обратилось за покровительством
сначала к США, затем к Великобритании. Однако эти страны,
считая это покровительство экономически для себя невыгодным,
отказали в просьбе.200 В такой ситуации, по рекомендации
советника внешней политики Кореи П. Г. Мэллендорффа,201 в
Ро Ге-хён. там же, с. 15-16;
Таможенный тариф на китайские товары был лишь 5% от цены данных
товаров, кроме женьшеня(15%).
200
26-го ноября 1883 г. Корея, желавшая помощи со стороны Великобритании, заключила новый договор с последней, так как Великобритания,
учитывая корейско-китайские «Правила для морской…», не отказалась
ратифицировать договор, заключенный 6 июня 1882 г. По новому договору
уровень дипломатических отношений между Кореей и Англией понижался
с уровня посланника до уровня генерального консула, подчиненного
посланнику Китая. И таможенный тариф изменялся в пользу Англии. В тот
же день Германия тоже заключила с Кореей тождественный договор. После этого другие державы начали перезаключать свои договоры с Кореей.
201
По вопросу о том, почему такая рекомендация поступила от немца
Мэллендорффа, существуют разные мнения, но самое вероятное, что
Бисмарк стремился сделать это, чтобы отвлечь центр тяжести внешней
198
199
корейских правительственных кругах было решено сближаться с
Россией, заключив с ней договор. Таким образом идея об
агрессивных наме-рениях России в отношении Кореи больше не
принималась в серьез корейским правительством. Более того, с
помощью России Корея надеялась выйти из-под гнета Китая.202
После заключения договоров между корейским, английским и
германским правительствами, царское правительство тоже пыталось начать, в отличие от попытки 1882 г., непосредственные
переговоры с корейским правительством. В начале 1884 г. король
Кореи лично отправил чиновника Ким Гван-сон в Новокиевское к
пограничному комиссару в Южно-Уссурийском крае Н. Г.
Матюнину с запросом: не желает ли Россия заключить трактат с
Кореей, который окончательно избавит Корею от китайского
сюзеренитета.203
В начале 1884 г. в Корее были получены сведения об
осложнении отношений между Китаем и Францией и об уступках
Китаем Франции в вопросе о Вьетнаме. Это вызвало сомнение со
политики России с Запада на Дальний Восток с целью гарантировать
безопасность своей границы; A. Malozemoff, там же, с. 27;
Подтверждением этого мнения может служить и то, что несколько позже
Вильгельм II писал Николаю II так: «Я сделаю все, что в моей власти,
чтобы поддержать спокойствие в Европе и охранить тыл России, так чтобы
никто не мог помешать твоим действиям на Дальнем Востоке»; Переписка
Вильгельма II с Николаем II. М. – Мг., 1923, с. 8.
202
В конце 1883 г. и в начале 1884 г. корейский правитель Ким Ок-кюн
заявлял посланнику России в Токио А. Давыдову, что «для усиления
независимости Кореи надеется на заключение дружественного договора с
Россией»; Seung Kwon Syn. The Russo-Japanese Rivalry Over Korea, 18761904, Seoul, 1981, с. 33-34, 36; Корейский правитель Мин Ёнг-ик после
своего путешествия по Европе предложил своему королю установить
официальные отношения с Россией, так как Россия является одной из
сильнейших стран в мире, и в скорейшем времени ее сила будет оказывать
влияние на Корею; Ким Ок-гюн чжон, сангквон(том первый), с. 282.
203
Seung Kwon Syn. там же; Телеграмма Н. Г. Матюнина военному
губернатору Приморской области, Новокиевское, 21 апреля(3 мая) 1884 г.
– ЦГА РСФСР ДВ, ф. 1, оп. 1, д. 825, л. 6-8; цит по кн. Б. Д. Пак, там же, с.
58.
стороны Кореи в возможностях Китая, как сюзеренного
государства.
Эти события, по мнению министерства иностранных дел
России, могли стать причиной вмешательства в корейские дела
Японии, стремившейся к усилению своего влияния в Корее.
Усиление позиций Японии в Корее было нежелательно для России.
Россия имела свои виды в отношении Кореи. Министр иностранных
дел России Н. К. Гирс писал, что «Корея сопредельна с нашими
владениями на Тихом океане, где средства наши далеко еще не
достигли надлежащего развития, что она обладает портами,
имеющими преимущества, и что она же служит единственным
рынком, где население Южно-Уссурийского края может запасаться
продовольствием и скотом».204
Руководствуясь каждая своими интересами, Корея и Россия
начали вести переговоры о заключении договора. Полномочным
представителем России для ведения переговоров был назначен К.
И. Вебер, приехавший в Сеул 24 июня 1884 г. Через 2 недели после
его приезда 7 июля того же года корейское правительство
подписало договор о дружбе и торговле с Царской Россией, своей
единственной пограничной европейской державой.
Согласно договору с Россией, Корея открывала порты Инчон,
Вонсан и Пусан и еще города Сеул и Янгхвачжин. Русские имели
право «нанимать или покупать землю или дома и строить дома,
склады или фабрики». Было признано также право передвижения
без паспорта на расстоянии до 100 корейских ли(около 40 км.) из
открытых портов или мест, а в случае получения паспорта от
русского консула с печатью и подписью корейских местных
властей расстояние передвижения вообще на ограничивалось.
Военным кораблям обеих сторон было предоставлено право
заходить во все порты, в том числе неоткрытые для иностранной
торговли, производить в них съемки и промеры. Запасы для
потребностей русского флота разрешалось выгружать в открытых
портах Кореи и хранить на складах под надзором русского правительственного лица, и т. п.205
204
205
АВПРИ, Китайский стол, д. 3, л. 20-21; Пак Б. Д. там же, с. 58.
Описание Кореи. Сокращенное издание, с. 513-516.
Вместе с тем, в этом договоре не был решен вопрос о
сухопутной торговле. Было выражено лишь согласие на заключение
отдельного договора по этому вопросу.
По случаю подписания договора, корейский король послал
письмо русскому императору, в котором говорилось, что «Корея до
сего времени есть страна подвластная(вассальная) Китаю, но с
древнейших времен в делах ее внешних сношений король
самодержавен. По договору, который ныне имеет быть заключен
между Кореей и Россией, оба правительства в сношениях между
собой соблюдают во всем полное равенство, и я, король Кореи, сим
положительно утверждаю, что с моей стороны все статьи договора
будут исполнены со всей справедливостью и истиной, согласно
моей самодержавной власти и законам международного права. Что
же касается до того, что Корея есть страна подвластная(вассальная)
Китаю, то все вообще обязательства, вытекающие из такого
положения, до России не имеют ни малейшего отношения».206
Поражение Китая в войне с Францией за Вьетнам вызвало
возбуждение в корейском обществе. В декабре 1884 г. произошел
политический переворот в главе с Ким Ок-кюном. После этого
переворота русско-корейские отношения вступили в качественно
новую стадию.
206
АВПР, Китайский стол, д. 2, л. 48.
Глава IV. Русско-корейские отношения в 1884 1904 гг.
Предмет исследования данной главы имеет много аспектов.
Одним из основных среди них является вопрос о русских интересах
в Корее. В корейской историографии вопроса существуют две
точки зрения. Одна из них утверждает, что Россия имела интересы
лишь в Манчжурии, а территория Кореи являлась буферной зоной
для Манчжурии или объектом, за счет которого Россия пыталась
получить от Японии исключительные права в Манчжурии.
Согласно другой точке зрения, Россия стремилась подчинить
своему влиянию не только Манчжурию, но и Корею, так как в
последней имеются нужные России незамерзающие морские порты.
Названные точки зрения основаны на иностранных материалах,
японских, английских, американских и китайских, русские же
материалы использовались крайне редко, поскольку между Южной
Кореей и Россией(раньше СССР), к сожалению, в течение длительного времени отсутствовали официальные межгосударственные и народные отношения. Такое обстоятельство препятствовало
не только научному исследованию корейскими учеными русскокорейских отношений, но и формированию взаимопонимания
между русскими и корейскими народами.
Как уже было отмечено, после заключения договоров с
европейскими государствами Корея хотела ликвидировать не
только вмешательство Китая в ее внутренние дела, но и его
сюзеренитет над ней.207 Однако ситуация осложнялась тем, что в то
время Япония также пыталась укрепить свои позиции в Корее.
Естественно, усиливалась борьба за овладение Кореей между
Японией и Китаем. Чтобы в такой сложной и трудной обстановке
добиться независимости и в дальнейшем сохранять ее, Корея
решила обратиться за помощью к России, сильной мировой
державе, превосходившей по своей мощи тогдашние Японию и
Тогда генеральным резидентом Китая в Корее был Юань Шикай. Он,
имея неограниченные влияния на корейское правительство, фактически
управлял всеми дипломатическими и торговыми делами Кореи. Без его
согласия корейское правительство ничего не могло делать.
207
Китай. Таким образом, ориентировка на Россию была для Кореи
единственно целесообразным выбором. Это стало причиной
сближения Кореи и России.
1. Первая после 1884 г. попытка сближения Кореи с
российской империей
Договор 1884 г., заключенный между Россией и Кореей,
создавал предпосылки для дальнейшего сближения этих стран.
Однако подобное развитие русско-корейских отношений было не в
интересах других стран, в экспансионистские устремления которых
входила и Корея. К таковым странам относилась прежде всего
Англия, чьи интересы сталкивались с российскими также и на
Ближнем Востоке, в Афганистане, Индии и Китае. Английское
правительство использовало различные возможности для того,
чтобы предотвратить сближение Кореи с Россией. Оно в частности
муссировало слухи о том, что Россия стремится овладеть одним из
неоткрытых еще корейских портов, либо Гамильтоном, либо
Ёнгхынгом, или островом Чжечжу.208 Ли Хун-чан, обеспокоенный
этими слухами, даже вызвал в Китай Мэллендорффа, советника по
вопросам внешней политики при правительстве Кореи, и
потребовал от него объяснений в том, почему он оказал свою
помощь России в заключении договора с Кореей. Несмотря на это,
A. Malozemoff, там же, с. 16; Любопытно отметить, что распространяя
эти слухи, сама Англия в действительности не верила в их осуществление.
Она хорошо знала, что Россия, из-за слабости военно-морской силы на
Дальнем Востоке, не способна еще к подобным захватам. Например,
английский адмирал Виллс(Admiral Sir G. Wills) отмечал так: «... It was said
last spring(1885) that if England did not take possession of Port Hamilton some
other nation would. A short study of the chart and a few minutes reflection will
show that this is absurd. Only the nation which commands the sea can hold our
new acquisition, for the islands are practically barren... I therefore recommend
the islands forming Port Hamilton being restored to their rightful owners
forthwith»; Correspondence respecting the Temporary Occupation of Port
Hamilton, British Parliamentary Papers: China, 1882-1898, c. 21; т. е. Англия,
которая требовала от корейского правительства концессии этих островов
уже в 1882 г., используя эти слухи, стремилась оправдать свое агрессивное
действие против России.
208
корейское правительство продолжало свою линию. В августе 1884
г. Мэллендорфф, перед возвращением в Корею, сообщил русскому
военному атташе в Пекине полковнику Шнеуру, что для Кореи
было бы наиболее желательным мирное соревнование России,
Китая и Японии путем внесения капиталов в Корею. Это надежнее
всего обеспечило бы неприкосновенность Кореи. Однако, ввиду
финансовой ненадежности Японии и Китая, Корея рассматривает
возможность и других вариантов: предложения Англии об установлении над Кореей своего протектората или подобные предложения
нескольких западных держав, опасающихся поглощения Кореи
Россией.
В сентябре того же года, посетив командующего флотилией
русских судов на Тихом океане контр-адмирала Кроуна,
Мэллендорфф сказал, что Англия хочет установить свой
протекторат над Кореей, если последняя согласится на оккупацию
Англией острова Гомун(порт Гамильтон). Но в то же время
подчеркнул, что корейское правительство желает, чтобы над
Кореей было установлено совместное покровительство России,
Англии и Японии.
Кроун, так же, как еще раньше Шнеур, советовал
Мэллендорффу обратиться к русскому правительству с этим
предложением. Мэллендорфф, согласившись на это, пояснил, что
он уже разговаривал по данному вопросу с корейским королем
Кочжон, и его мнение сводится к тому, что Корея будет искать
покровительства только России, если намерение России,
высказанное Шнеуром, является истинным. Более того, он просил
Шнеура послать в Корею русских военных инструкторов и
офицеров, которые помогли бы ему, Мэллендорффу, стать
министром обороны.209
Шнеур говорил Мэллендорффу, что Россия намерена сохранять
почетный мир на Дальнем Востоке, что протекторат западных великих
держав для Кореи не имеет цены, поскольку он останется платоническим.
При этом он ссылался на пример Турции, которая, приняв гарантию
западных держав, потеряла значительную часть своей территории. Другим
примером является Болгария, принявшая покровительство России. «Для
России - пояснял Шнеур - важна самостоятельность Болгарии, поэтому
209
При анализе того, что было сказано Мэллендорффом
относительно позиции Англии, возникает два вопроса. Во-первых,
зачем Англии нужно было обострять обстановку на Дальнем
Востоке? Ведь если бы Англия установила свой протекторат над
Кореей, то пограничные с Кореей государства, Япония, Китай и
Россия, вряд ли примирились бы с этим, и выразили бы Англии
протест в той или иной форме. К тому же такое намерение Англии
противоречило ее традиционной внешней политике «равновесия
сил» и «статус-кво» на Дальнем Востоке. В связи с этим нельзя не
предположить, что предложение английского посланника в Китае
Мэллендорффу поставить Корею под покровительство одной
Англии или же нескольких западных держав, было либо личной
точкой зрения посланника, не основанной на позиции своего
правительства,210
либо
это
был
дипломатический
ход
Мэллендорффа, преднамеренно преувеличивавшего планы Англии
в отношении Кореи. При этом он преследовал цель отвлечь
внимание России с запада на Дальний Восток, что было в интересах
не только Кореи, но и Германии. Впрочем, все это предположения.
Необходимо дальнейшее исследование этого вопроса, прежде всего
на основе английских материалов.
Во-вторых, возникает сомнение в отношении желания
корейского короля исключительного покровительства России над
Кореей. Дело в том, что тогда в корейских правящих кругах теплые
отношения к России советника Мэллендорффа считались
Россия помогла ей встать на ноги, дала ей возможность самой отстаивать
свою самостоятельность». В ситуации с Кореей «России нужно лишь
обеспечение мира на незначительном протяжении своей границы, для
Кореи же - это жизнь»;Рапорт военного агента в Китае полковника Шнеура
военному министру. Чифу, 8/20 августа 1884. - РГВИА. Ф. 447(Корея), д.
11., л. 33-37.
210
Министр иностранных дел Англии Кимберли(John W. Kimberly) предложил Китаю и Японии обсудить, «нейтрализовать Корею или разделить ее
на две части между Китаем и Японией»; об этом см. кн. Ernest Satow, Korea
and Manchuria between Russia and Japan 1895-1904. THE OBSERVATION
OF SIR ERNEST SATOW(selected and edited with a historical introduction by
G. A. Lensen), Токио, 1966.
нежелательными,211 поскольку такие отношения могли бы вызвать
протест со стороны Китая, что осложнило бы отношения Кореи с
ним. Сказанное дает дополнительное основание считать то, что
исходило от Мэллендорфа, лишь его личным мнением.
Надо подчеркнуть, что русское правительство правильно
отнеслось к предложению Мэллендорффа. Министерство иностранных дел России решило не давать никаких обязательств, так как
ему в то время не было точно известно политическое положение
Кореи. Оно поручило своему посланнику в Токио А. П. Давыдову
дать совет корейскому королю не принимать протекторат Англии и
не разрешать ей занимать остров Гамильтон. Одновременно он
должен был сообщить японскому правительству, что Россия желает
безусловного сохранения настоящего международного положения
Кореи.212 Как видно, Россия была в то время сторонницей политики
«статус-кво» на Дальнем Востоке. Такая позиция России становится
понятной еще и потому, что в это же время до предела обострились
ее отношения с Англией в Средней Азии в связи с занятием
русскими войсками Мерва(Marv), на которой претендовала и
Англия. В такой ситуации России было незачем доводить дело до
конфликта еще и на Дальнем Востоке. Существовавшее там
положение ее пока устраивало.
Но развитие отношений между Россией и Кореей в сторону
сближения между ними получило новый импульс в связи с
попыткой государственного переворота, предпринятой Ким Оккюном 4 декабря 1884 г. С помощью Японии Ким Ок-кюн хотел
ликвидировать зависимость Кореи от Китая, модернизировать ее
экономическую и социальную систему, а также демократизировать
ее политический режим.213 Однако путч потерпел неудачу, а его
организатор бежал в Японию.
Ким Гёнг-чанг, там же, с. 339.
Б. Д. Пак, там же, с. 82.
213
Ким Ок-кюн, «Габсинъильрок(Дневная запись в год Габсин)», с. 33-35;
Ким Ок-кюн также советовал корейскому королю заключить союз с
Японией, так как Китай не имеет достаточных сил для защиты Кореи; Им
Гю-сун, «Ханромилъякква гхуы ханрокванге(Тайный договор между
Кореей и Россией и последующие русско-корейские отношения)», в кн.
211
212
После провала этого переворота обострилась угроза
вооруженного столкновения между Китаем и Японией. Первый
направил в Корею еще тысячу солдат и эскадру, в результате чего
общая численность китайских войск в Корее достигла 2,500
человек. Япония также усилила свое военное присутствие в Корее,
послав туда войска под предлогом охраны японской миссии. В
создавшейся ситуации корейский король Кочжонг внял совету
Мэллендорффа и разделявшего его мнение начальника гвардии Хан
Гю-чжика и решил сближаться с Россией, государством более
сильным, чем Япония и Китай и способным своим покровительством надежнее защищать независимость Кореи.
Незамедлительно стали предприниматься шаги по реализации
этого решения. Уже в середине декабря 1884 г. Мэллендорффом от
имени корейского короля русскому посланнику в Японии А.
Давыдову была направлена телеграмма, в которой русскому правительству предлагалось установить протекторат России над Кореей и
послать 200 русских матросов в Сеул для обеспечения безопасности
корейского короля.214
Получив такое предложение, правительство России поручило
морскому министерству найти возможность послать один из военных кораблей в порт Чжемульпо для того, чтобы непосредственно
наблюдать за развитием событий в Корее, хотя и понимало, что
такой шаг может явиться причиной обострения отношений с
Китаем и Японией, что было в то время нежелательно для России.
Министр иностранных дел России Н. К. Гирс, получив 28
декабря 1884 г. от Давыдова телеграмму «о возможности занятия
японцами корейских портов», писал Александру III во
всеподданнейшей записке, что в случае столкновения между
Японией и Китаем России нужно придерживаться строгого
Ханрокванге 100нёнса(История корейско-русских отношений за 100 лет),
Сеул, 1984, с. 86.
214
Telegramme secret de Mr. Davydow, en date Tokyo, 2/14 Decembre 1884. –
АВПРИ. Фонд «СПб. Главный Архив, 1-9», Опись 8, 1884-1885 гг. Дело 13,
л. 26; Ли Сон-гын, Ханкукса(История Кореи), т. 5, Сеул, 1971 г., с. 793; А.
Л. Нарочницкий, Колониальная политика капиталистических держав на
Дальнем Востоке. 1860-1895., М., 1956 г., с. 371.
нейтралитета и в то же время прикрыть русскими морскими силами
на Тихом океане хотя бы часть корейского побережья, чтобы не
допустить захвата его японцами.215
А. Давыдов по поручению Министерства иностранных дел
отправил секретаря русской миссии в Японии А. Н. Шпейера в Сеул
для выяснения обстановки в Корее. В его задачи входило 1) собрать
как можно больше сведений о беспорядках, происшедших в Сеуле
между 4 и 8 числами декабря и о положении дел в столице Кореи и
2) встретиться с г. Мэллендорффом, который, как нам известно, в
своих разговорах с русскими представителями неоднократно
высказывался за то, чтобы Российское императорское правительство взяло Корею под свое покровительство.
Но миссия Шпейера не была официальной, и потому у него не
было права давать корейскому правительству какие-либо обязательства от имени России.
Прибыв в Корею, в город Чжемульпо, 28 декабря 1884 г.
Шпейер встретился с Мэллендорффом. Он объяснил Шпейеру, что
Япония с целью управлять Кореей намеревалась низложить
нынешнего короля Кочжонг и возвести на престол его малолетнего
сына и принимала несомненное участие в событиях 4 декабря. В
соответствии с указанием корейского короля, Мэллендорфф
подчеркнул несостоятельность поддержки Кореи со стороны Китая
и вновь высказался за то, чтобы Россия приняла Корею под свое
покровительство и поставила ее по отношению к себе в такое же
положение, в котором находилось княжество Болгария. А если это
невозможно - говорил он -, то Россия должна добиваться
подписания международного акта для нейтрализации Кореи,
который превратил бы ее в азиатскую Бельгию.216 При принятии
Россией названных предложений, корейское правительство, по
словам Мэллендорффа, готово предоставить России в пользование
любой порт Кореи для устройства морской базы и подписать
АВПРИ, там же, л. 57.
АВПРИ, Ф. «СПб. Главный Архив, V-Аз», Опись 181/3, 1885 г. д. 45, л.
6-14.
215
216
секретный договор о предоставлении русским войскам права на
беспрепятственное прохождение в отведенный им порт.217
1 января 1885 г. Шпейер вместе с Мэллендорффом были на
аудиенции у короля. Во время аудиенции король Кочжонг сказал
Шпейеру, что он желает самого тесного сближения с Россией и
ставит дружбу России выше, чем Америки.
После аудиенции у корейского короля Шпейер встретился с
тремя первыми министрами и с высшими сановниками, которые
благодарили правительство России за послание своего чиновника и
со своей стороны выразили намерение о сближении между Кореей
и Россией.218
Шпейер, возвратившись в Японию, известил о результатах
своей миссии русское правительство. Благодаря его донесению,
правительство подробно узнало о событиях в Корее в декабре 1884
г. и о желании корейского короля установить над Кореей протекторат России. По поводу последнего в правящих кругах России не
было единого мнения. Александр III считал, что надо воспользоваться случаем и скорее решить вопрос о российском протекторате.
Министр иностранных дел Н. К. Гирс был более осторожен. Он
исходил из того, что установление протектората России над Кореей
может привести к столкновению России с Китаем и Японией,
имеющими жизненные интересы в Корее. Гирс полагал, что не надо
спешить не только с решительными мерами, но и какими-либо
положительными обещаниями корейскому правительству, но в то
же время не гасить в нем надежду на возможность реализации его
желания. Видимо, Гирсу удалось убедить царя в целесообразности
такой тактики, так как русский посланник в Токио А. П. Давыдов
получил инструкционную телеграмму в таком смысле. Согласно
Речь, в частности, шла о незамерзающем унковском заливе(Ёнгъильман
на 36-ой параллели восточного берега Кореи) и также о представлении
преимущества над портом Лазарева(Сонгчжонман на 39-ой параллели на
том же берегу Кореи). Чтобы не было у России и Кореи никаких
осложнений с другими державами, Мэллендорфф предлагал также, чтобы
русская компания, по поручению русского правительства, могло
арендовать всю окружающую избранный порт землю, и затем заключить
контракт с корейским правительством; А. Л. Нарочницкий, там же, с. 372.
218
АВПРИ, там же, л. 36.
217
этой телеграмме, Давыдов должен был сообщить Мэллендорффу о
том, что предложение Кореи будет рассмотрено русским
представителем, который скоро прибудет в Корею. Кроме того,
Давыдову предписывалось советовать корейскому правительству не
просить другие державы о протекторате над нею.219
После заключения сеульского договора между Кореей и
Японией в декабре 1884 г.,220 корейский король Кочжонг,
сохранявший надежду на Россию,221 тайно от Китая, корейского
правительства и даже Мэллендорффа послал во Владивосток своих
чиновников Ким Ён-вон и Квон Донг-су, которые были подчинены
начальнику гвардии короля Хан Гю-чжику. В феврале 1885 г. они
передали пограничному комиссару Южно-Уссурийского края
полковнику Беневскому письмо корейского короля, в котором тот
предлагал 1) вернуть Ким Ок-кюн в Корею под эскортом в случае
его прибытия в Россию, 2) поддержать Корею в ее отказе платить
Японии требуемую ею компенсацию в сумме 110,000 иен, 3)
принять Корею под протекторат России, 4) ратифицировать русскокорейский договор в скорейшем времени, 5) защищать корейское
море русскими кораблями, 6) открыть сухопутные торговые
отношения.222 Кроме этого корейский король опасался не только
японской агрессии, но и полного порабощения Кореи китайскими
войсками, поэтому он просил русского царя оказать помощь. 15
АВПРИ, Китайский стол, д. 3, л. 6.
Япония пыталась использовать политический переворот 1884 г. для
усиления своих позиций в Корее. В ответ на это корейские солдаты и
население нападали на японских солдат и на японскую миссию. Для
урегулирования отношений и был заключен этот договор. Согласно ему
Корея должна была, во-первых, уплатить Японии 110 тыс. иен в
компенсацию для семьей убитых и раненых японских солдат, во-вторых,
наказать виновных в убийстве японского военного атташе и поджоге
японской миссии, в-третьих, построить новую резиденцию для японской
миссии.
221
Симпатии короля Кочжонга к России еще более возросли после встречи
с Вебером, прибывшим для заключения договора в 1884 г., так как Вебер
показался Кочжону человеком деликатным, покорным и более умным, чем
китайские дипломаты.
222
Ханроквангебэкнёнса, с. 87.
219
220
февраля генерал-губернатор Приамурского края барон Корф
телеграфом передал эти предложения в Петербург.223
Министерство иностранных дел России в ответной депеше
сообщило, что «Его величество принимает живое участие в
положении Кореи... Императорское правительство... поспешило
отправить в Чжемульпо военное судно и секретаря миссии в
Японии Шпейера для непосредственного наблюдения за положением дел... Постараемся ускорить отъезд в Корею нашего
официального представителя, которому поручено будет разменять
ратификации заключенного в прошлом году договора, разрешить
вопрос о сухопутной торговле и рассмотреть совместно с
Корейским правительством условия, которые могли бы послужить
надежным обеспечением Кореи от внешних посягательств.
Начальнику морских сил наших в Тихом океане поручается вместе
с сим наблюдать за корейским прибрежьем».224
В мае 1885 г. эти корейские чиновники возвратились в Корею с
ответом со стороны русского правительства. Но прокитайски
настроенный министр иностранных дел Кореи Ким Юн-сик, узнав
об их миссии, сразу сообщил об этом китайскому представителю в
Корее Чен Шу-тану и японскому поверенному в делах в Корее
Кондо Мазуки и попросил их поддержки.225 В такой ситуации
король Кочжонг поспешил отмежеваться от миссии корейских
чиновников во Владивосток, заявив, что она являлась делом чисто
частным, и поэтому его, короля, не касается. Видимо, заявлению
Белла. Б. Пак, Российская дипломатия и Корея, М.-Иркутск-СПб., 1998,
с. 127.
224
Там же, с. 128.; АВПРИ, Китайский стол, д. 3, л. 11.
225
Японский поверенный в делах в Корее Кондо Мазуки секретно донес об
этом. В его донесении говорилось, что «русское правительство
потребовало от корейского правительства такие же права, какие Япония и
Китай имеют согласно третьей статьи договора, заключенного между
Японией и Китаем 18 апреля 1885 г. в Тяньцзине в Китае. По этой статьи в
случае возникновения в Корее «серьезных беспорядков», японская и
китайская стороны или одна из них могли направить войска туда,
письменно уведомив об этом другую сторону; по «улажении дела» войска
подлежали немедленной эвакуации; Ли Сон-гын, там же, т. 5, с. 792; об
этом договоре см. Дипломатический словарь, т. 2, М., 1985 г., с. 45.
223
короля поверили те, кому оно предназначалось. 25 июля 1885 г.
китайский представитель в Корее Чен Шу-тан донес Ли Хун-чжану,
что миссия корейских чиновников была осуществлена по решению
начальника гвардии Хан Гю-чжика и данные ими России предложения не могут быть реализованы, поскольку они не имеют официальной поддержки со стороны корейского короля и корейского
правительства.
Проявив нерешительность в данном эпизоде, король Кожчонг,
однако, не отказался от мысли о помощи Корее со стороны России.
В марте 1885 г. Мэллендорфф, пребывавший в Японии в качестве
заместителя полномочного представителя корейского правительства, ведшего переговоры о возвращении в Корею главных
виновников путча в декабре 1884 г., тайно встретился с русским
посланником в Японии А. П. Давыдовым и от имени короля снова
поставил вопрос о протекторате России над Кореей. Мэллендорфф
передал Давыдову собственноручную записку. В ней России
предлагалось занять порт Гамильтон, организовать корейские
войска в составе четырех батальонов по 500 человек и назначить
четырех русских офицеров и пятнадцать унтер-офицеров в качестве
инструкторов для обучения корейских солдат.226 Кроме этого
Мэллендорфф с таким же предложением послал письмо генералгубернатору Приамурского края барону Корфу. Барон Корф,
получив это письмо, телеграфировал министру иностранных дел
России Н. К. Гирсу, что России нужно усилить влияние в Корее.227
Мэллендорфф, возвратившись в Корею, сообщил о результатах
беседы с Давыдовым одному лишь корейскому королю.
Корейские ученые, не имея точной информации о содержании
переговоров, на основе американских и японских сочинений, неверно
полагают, что Мэллендорфф предложил России занять порт Лазарева.
227
АВПРИ, ф. СПб. Главный Архив 1884-1885, д. 13, л. 132; На эти
предложения Мэллендорффа русское правительство не давало никакого
конкретного ответа. Это, видимо, было связанно с обострением отношений
с Англией в Афганистане. В марте 1885 оазис Пенде был захвачен русским
отрядом. В результате чего возникла угроза войны с Англией. В связи с
этим русское правительство не желало обострения обстановки на Дальнем
Востоке.
226
Вместе с тем, активизировала свою политику в Корее и Англия.
15 апреля 1885 г. английские корабли заняли остров Гомун в
Южно-корейском море с целью использовать его в качестве
плацдарма в случае возникновения войны против России. Русская
дипломатия реагировала на этот акт англичан следующим образом.
Давыдов по приказанию Н. К. Гирса поручил Шпейеру выехать в
Корею и, во-первых, советовать корейскому правительству не
продавать Англии этот остров, так как в случае его продажи Россия
будет требовать такой же уступки,228 во-вторых, сообщить ему, что
Россия уже готова отправить в Корею военных инструкторов, и,
таким образом, намерена оказать реальную поддержку корейскому
правительству в том, чтобы оно отказало Англии в продаже этого
острова. Но Шпейеру не было дано полномочий для подписания с
корейским правительством какого-либо соглашения.229
10 июня 1885 г. Шпейер прибыл в Сеул. В начале он встретился
с управляющим делами миссии США Фулком, от которого узнал,
что США не собираются отправлять в Корею своих военных
инструкторов. Затем он вступил в переговоры с Мэллендорффом,
попросив его сохранять тайну до окончания переговоров. Лишь
после этого от имени корейского короля заявить Фулку, что в связи
с согласием России на предоставление ею своих военных
инструкторов для обучения корейских войск, вопрос о посылке в
Корею для этой цели снимается из-за затяжки со стороны США с
его решением.230
Шпейер, по просьбе Мэлледорффа, написал на французском
языке проект соглашения об организации русской военной миссии в
Сеуле, что было нарушением данной ему инструкции.
Мэллендорфф перевел этот проект на китайский язык для
корейского короля. Мэллендорфф был намерен подписать
соглашения по приказу короля, чтобы избежать протеста со
стороны прокитайски настроенных корейских министров. Король
Ли Кванг-рин, Ханкуксагангчжа(История Кореи), гындэпхён(современное время), Сеул, 1981, с. 203-204.
229
АВПРИ, ф. СПб. Главный Архив V-Аз, 1885, д. 45, л. 179; Б. Б. Пак, там
же, с. 135.
230
Белла Б. Пак, там же, с. 134.
228
через Мэллендорффа знал о миссии Шпейера и выражал желание о
сближении Кореи с Россией и о принятии русских военных
инструкторов. Однако проект Шпейера попал в руки прокитайского
министра иностранных дел Кореи Ким Юн-сика, который сообщил
об этом премьер-министру Ким Хонг-чжив и через семью королевы
просил короля не подписывать этот документ. Он также информировал о предполагаемом соглашении китайского, японского и
американского представителей в Сеуле. В дело вмешалось
китайское правительство. Ли Хун-чжан послал специальное письмо
корейскому королю, в котором категорически требовал не
принимать предложения Шпейера.231
Корейский король Кочжонг, пытаясь выйти из очередного
затруднительного положения, с одной стороны, 18 июня вызвал
переводчика Шпейера и заявил ему, что Россия не имеет права
предлагать ему своих военных инструкторов, поскольку он, король,
никогда об этом Россию не просил. С другой стороны, вечером 20
июня король тайно послал Шпейеру своих доверенных лица,
которые передали согласие короля на его, Шпейера, предложения.
Однако ввиду зависимости Кореи от Китая король предложил
сохранить соглашение с Россией в тайне до самого момента
прибытия русских военных инструкторов. Шпейер и королевские
доверенные лица решили, что, во-первых, на аудиенции король и
Шпейер не будут упоминать об инструкторах, во-вторых, король
попросит США через главу их миссии в Корее не отправлять в
Корею американских военных инструкторов, в-третьих, при отъезде
Шпейера король выдаст документ с обязательством о принятии
русских военных инструкторов и непринятии их от других стран. С
прибытием русских инструкторов в Корею будет подписано
соглашение об условии их пребывания в Корее.232
22 июня рано утром перед аудиенцией Шпейер, имея в виду, что
там будут присутствовать сановники, которым уже известна цель
его миссии, через доверенное лицо предложил корейскому королю
хотя бы вскользь коснуться вопроса о приглашении русских
Кочжонгсидэса(История эпохи короля Кочжонг), т. 2, Сеул, с. 756; цит
по кн. Б. Б. Пак, там же, с. 135-136.
232
АВПРИ, ф. «СПб. Главный Архив, V-Аз» 1885, д. 45, л. 244.
231
военных инструкторов и получил на это согласие. Во время
аудиенции Шпейер кратко объяснил суть предложения русского
правительства. В ответ на это король обещал обязать свое
министерство иностранных дел вести переговоры со Шпейером и
следить за ходом этих переговоров. В тот же день вечером король
через своего доверенного передал Шпейеру пожелание, чтобы он
вступил в переговоры с корейскими сановниками и добился их
согласия. При этом корейский король повторил свое обещание, что
Шпейеру, при его отъезде, будет передан подписанный королем
документ о принятии русских военных инструкторов и об отказе от
военных инструкторов других держав, даже если переговоры
Шпейера с сановниками не увенчаются успехом.
Шпейер вступил в переговоры с министром иностранных дел
Ким Юн-сиком, сообщив ему, что корейский король уже
неоднократно обращался к царю России с просьбой о посылке
русских военных инструкторов, что и слова Мэллендорффа по
этому вопросу достаточно ответственны, поскольку он является
заместителем министра иностранных дел. Ким Юн-сик, со своей
стороны, предложил пригласить военных инструкторов одновременно из США и России в равном количестве. Но на это Шпейер не
согласился. Тогда Ким Юн-сик предложил России заняться не
обучением корейских войск, а разработкой в Корее золотых и
медных приисков. Шпейер, отказавшись вести переговоры по
любому другому вопросу, настаивал на окончательном
положительном решении корейским правительством вопроса о
приглашении русских военных инструкторов.
2 июля Ким Юн-сик заявил Шпейеру, что корейское правительство, ввиду отсутствия у русского временного представителя
официальных полномочий на ведение переговоров по данному
вопросу, не может продолжать переговоры. Оно будет вести их
лишь с русским посланником после ратификации договора 1884 г.
или со специально уполномоченным лицом.233 В ответ на это
Японский поверенный в делах в Корее Кондо Мазуки говорил Ким Юнсику, что решение этой проблемы лучше обсуждать с посланниками в
Корее; Ханроквангёбэкнёнса(100-летняя история корейско-русских
отношений), с. 94; Ли Сон-гын, там же, с. 794.
233
Шпейер, с целью смягчить позицию корейского правительства,
заявил, что Россия не отправит своего посланника в Корею,234 если
корейское правительство откажется от принятия русских военных
инструкторов. Однако Ким Юн-сик, заручившись поддержкой
Китая, Японии и США, не пошел ни на какие уступки.235
7 июля Шпейер выехал из Сеула без обещанного письма
корейского короля русскому правительству. Более того, 10 июля
корейский король с целью обелить себя, снять с себя ответственность за переговоры со Шпейером послал письмо Ли Хун-чжану, в
котором искаженно передавал характер этих переговоров и
утверждал, что Шпейер оказывал давление на корейское правительство, но оно тем не менее не согласилось на предложения
Шпейера. В этом же письме корейский король просил Ли Хунчжана, во-первых, отозвать Мэллендорффа в Китай за то, что он,
якобы, без согласия короля и корейского правительства самочинно
просил Россию прислать в Корею военных инструкторов, вовторых, уверял, что трудно наказать тех чиновников, которые тоже
будто бы действовали самочинно и заключили от себя лично договор с Россией, так как они находятся теперь под защитой России, втретьих, предлагал отложить вывод китайских войск из Кореи.
Ответ Китая на это письмо свелся к тому, что Мэллендорфф
был лишен всех должностей в корейском правительстве и вместо
него были приглашены два американца, Денни(Owen Nikerson
Denny) - заместителем министра иностранных дел Кореи и
Мерилль(Henry F. Merill) - начальником ее морской таможни.
В итоге попытка пригласить русских военных инструкторов так
и не увенчалась успехом. Одной из причин неуспеха являлась
нерешительность корейского короля. Опасаясь противодействия
прежде всего со стороны Китая и Японии, он так и не сделал
Киернен(E. V. G. Kiernen) утверждает, что при этих переговорах
Шпейер говорил, что Россия займет остров Чжечжу, если корейское
правительство откажется от принятия русских военных инструкторов. Он
считает слова Шпейера своего рода местью Кореи за ее отказ. Но я
сомневаюсь в таком мнении; он же, British Diplomacy in China, 1880-1885,
Cambridge, 1939, с. 201.
235
Ким Гёнг-чанг, там же, с. 343.
234
окончательный шаг для воплощения своей мечты освободить
Корею от китайского и японского влияния с помощью более
сильной державы, России. Возможно, это было бы достигнуто,
если бы до конца сохранялась тайна переговоров.236
После неудачной попытки сближения с Россией король
Кочжонг и королева Мин продолжали доверять Мэллендорффу.
Они упросили его остаться в городе Чжемульпо,237 и лишь 25
декабря 1885 он вынужден был выехать в Китай. И после этого
корейский король несколько раз посылал ему письма и просил его
возвратиться в Корею.238 Однако при всей своей благосклонности к
Мэллендорффу, король из-за своего нерешительного характера не
оказал ему твердую поддержку в важном для Кореи вопросе о
сближении с Россией.
В неудаче переговоров в определенной мере была виновата и
нерешительность России. Она из-за афганского вопроса, недостаточности вооруженных сил на Дальнем Востоке, опасалась осложнений в этом регионе и не проявила достаточной активности и
решительности в осуществлении просьбы корейского короля.
Сказалось, конечно, и нарушение инструкции Шпейером. Министр
иностранных дел России Н. К. Гирс писал посланнику в Токио
Давыдову, что «Шпейер не должен был упускать из виду, что
возложенное на него поручение принадлежало к наиболее
деликатным и что не менее было деликатно и его собственное
положение, так как он... не был обеспечен определенным
официальным характером. Только соображения особой важности
Тогда возможно было возмездие со стороны Китая(в крайнем случае
может быть отречение от престола корейского короля под давлением
Китая), поскольку Корея тогда была его вассальной страной и характер
короля был таким слабым.
237
После лишения своих должностей Мэллендорффа Корейский король
Кочжонг и королева Мин специально назначили его заместителем
начальника монетного двора в порте Чжемульпо, и последний ожидал там
прибытия в Корею русского посланника Вебера. Кажется, Кочжонг и его
жена Мин были намерены продолжать вести переговоры с Россией тайно
от других держав и своих вассалов.
238
Подробно об этом см. кн. Rosalie Möllendorff, P. G. Möllendorff; Ein
Lebensbild, Leipzig, 1930, с. 84-92.
236
побудили Императорское Правительство прибегнуть к этой мере.
Все эти условия налагали на нашего временного представителя
обязанность быть крайне осторожным, направлять все свои усилия
к приобретению, насколько возможно, доверия Корейского
Правительство».239 О последствиях неудачной миссии Шпейера Н.
К. Гирс писал, что «мы лишены возможности вновь командировать
в Сеул временного представителя впредь до прибытия туда Вебера
и таким образом у нас совершенно отнята возможность противодействовать проискам, направленным в ущерб интересам нашим. Я
затрудняюсь объяснить себе, каким образом соображение это было
упущено из виду г. Шпейером».240
2. Вторая попытка сближения Кореи с Россией
После неудачной миссии А. Н. Шпейера еще более усилилось
вмешательство Китая в корейские внутренние дела. Ли Хун-чжан
решил вернуть в Корею отца корейского короля Дэвонгуна, с целью
контролировать корейского короля, королеву и их окружение, а в
случае повторной попытки сближения с Россией, Китай мог бы
венчать Дэвонгуна на престол, низложив Кочжонга. 3 октября 1885
г. на китайском корабле под конвоем Юан Ши-кая Дэвонгун был
доставлен в город Чжемульпо, а 5 числа того же месяца въехал в
Сеул. Корейский король Кочжонг и королева Мин отвели ему
отдельный дворец и практически лишили его свободы. Это стало
предлогом для открытого вмешательства Китая в внутренние дела
Кореи. Первым шагом в этом направлении была замена 30 октября
1885 г. китайского представителя в Корее Чен Шу-тана на Юан Шикая, который должен был шире и активнее, чем его предшественник, вмешиваться во внешние дела Кореи.241 17 ноября Юань
АВПРИ, ф. «Посольство в Токио». 1885г., д. 595, л. 290; Цит по кн.
Белла Б. Пак, там же, с. 140-141.
240
Там же.
241
Китайский комиссар в Корее Чен Шу-тан занимался лишь вопросами
защиты интересов китайской торговли и китайцев в Корее, и крайне редко
вмешивался в корейские внутренние и внешние дела. Поэтому Ли Хунчжан, считая его неспособным для упрочения влияния Китая в Корею,
решил заменить его.
239
Ши-кай обосновался в Сеуле. Он просил прежде всего Ли Хунчжана отозвать Мэллендорффа в Китай, считая последнего
инициатором попытки сближения с Россией. Таким образом,
суверенитет Кореи фактически был окончательно сведен на нет. В
связи с этим недовольство корейских правящих кругов стало
увеличиваться. Способствовало росту этого недовольства и то, что
китайское правительство, терпевшее в то время поражение в войне
с Францией во Вьетнаме, не содействовало корейскому правительству в достижении успеха в ведении переговоров с Англией по
вопросу об эвакуации ее войск из порта Гамильтона.242 В таком
положении некоторые сановники стали склоняться к тому, чтобы
обратиться за помощью к России для того, чтоб под ее нажимом
Англия оставила этот порт. Учитывая рост внимания к России в
правительстве и обществе корейский король решил предпринять
новую попытку сближения с Россией.243
Корейский король и его вассалы, а так же Мэллендорфф, до
своего отъезда из Кореи, пытались сблизиться с русским поверенным в делах в Корее К. И. Вебером.244 Но в тогдашних
корейских правящих кругах оставалась сильной и прокитайская
партия, прежде всего Мин Ённ-ик, глава родственников королевы
Мин, и корейский представитель Ким Юн-сик, выступавшие против
сближения с Россией.
Китайское правительство тогда серьезно рассматривало вопрос о
разрешении Англии занять острова Гомун(порт Гамильтон), если Англия
гарантирует безопасность Китая и задержит движение России на юг, в
Корею; подробно об этом см. кн. Ли Санг-бэк бакса хвэгабгинём
нонмунчжиб(сборник статьей в честь юбилейного дня рождения 60летного доктора Ли Санг-бэк), Сеул, 1964, с. 459-499.
243
Сыграли свою роль и разраставшиеся слухи о том, что будут
отправлены в Корею Ли Хун-чжаном китайские войска с целью создать
новое прокитайское правительство во главе с Дэвонгуном вместо короля
Кочжонг.
244
Заметим, что Мэллендорфф тогда пытался восстановить свое влияние в
корейском правительстве с помощью России. К. И. Вебер оценивал его
намерение как недостаток в его характере; АВПРИ, Японский стол, оп.
493, д. 1, л. 75.
242
6 октября 1885 г. К. И. Вебер приехал в Корею. Главными
задачами у него были 1)упрочить преобладающее влияние России в
Корее путем приобретения полного доверия корейского правительства, 2)удержать корейское правительство от уступок порта
Гамильтона Англии и 3)заключить договор с Кореей о сухопутной
торговле.245 Не трудно заметить, что эти задачи совпадали с
интересами Кореи.
14 октября произошел обмен ратификационными грамотами,
касающимися русско-корейского договора, заключенного 25 июня
1884 г. Вечером 18 октября доверенное лицо корейского короля
Хун Чхэ246 посетил Вебера и сообщил, что Кочжонг с
возвращением своего отца Дэвонгуна боится нового хаоса в стране,
поэтому просит Россию оказать помощь Корее, которая должна
заключаться в том, что должны постоянно стоять на якоре
несколько русских военных кораблей в порте Чжэмульпо. Русский
посланник Вебер, заявив о готовности России оказать такую
помощь,
потребовал
доказательства,
подтверждающего
действительное намерение Кочжонга. При этом Вебер
незамедлительно телеграфировал Гирсу, что необходимо
присутствовать в порте Чжэмульпо хотя бы двум кораблям и в
Сеуле 10 матросам.247
Но это предложение не было принято русским правительством,
так как оно было намерено упрочить свое влияние в Корее мирным
путем, а посылка военных кораблей могла бы вызвать нежелательное в то время для России осложнение обстановки на Дальнем
Востоке, повело бы к протестам или более опасной реакции со
стороны Англии и Китая. Было еще раз подчеркнуто, что Вебер
должен прежде всего установить хорошие отношения с Кореей и,
дав корейскому королю надежду на поддержку со стороны России,
советовать ему не делать то, что могло бы испортить его отношения
с Китаем.248
АВПРИ, ф. Китайский столь, д. 3, л. 40-41.
В действительности им, вероятно, был переводчик с корейского языка
на русский Чхэ Хён-сик.
247
АВПРИ, ф. Японский столь, д. 1, л. 35.
248
АВПРИ, ф. Японский столь, д. 1, л. 66.
245
246
Между тем в корейских правительственных кругах влияние
прорусской партии возрастало. Переводчик Чхэ Хён-сик тайно
обещался с русской миссией, что было секретом полишинеля в
корейском правительстве. В январе 1886 г. Юань Ши-кай донес об
этом Ли Хун-чжану. В мае Ли Хун-чжан отправил в Корею
Мэллендорффа с задачей уговорить корейского короля отказаться
от идеи опираться на поддержку России и полностью довериться
китайской политике. Однако визит Мэллендорффа не увенчался
успехом.249 А в июне 1886 г. прокитайский сановник Ким Юн-сик
был уволен корейским королем. 15 июня Юань Ши-кай сообщал Ли
Хун-чжану, что в корейском правительстве заметно усиливается
антикитайское и прорусское настроения. 18 июня Ли на это
ответил, что не следует торопиться с каким-то мерами против этих
настроений, а искать весомые доказательства, показывающие
попытки сближения Кореи с Россией, имеющие антикитайское
направление.250
5 августа 1886 г. Мин Ён-ик заявил К. И. Веберу, что корейский
король желает устранить китайское влияние в Корее и освободить
ее от китайского гнета с помощью России. Вебер ответил в
соответствии с инструкцией МИД России. Он выразил Мину
благодарность за его честное объяснение, сказал, что Россия готова
оказать содействие, но в то же время он советовал не портить
отношения с Китаем, поскольку Россия тоже желает дружеских
отношений с ним.
О разговоре с Вебером Мин Ён-ик сам сообщил Юань Ши-каю.
При встрече с ним Мин Ён-ик объяснил свою позицию, сказав, что
он не может выступать за Китай и против сближения с Россией,
поскольку в корейских правительственных кругах большинство
настроено прорусски и оно может даже убить Мина за его
прокитайскую позицию. Единственный выход в такой ситуации добиться принятия корейским правительством курса прокитайской
политики, вместо ошибочной для Кореи прорусской политики. Мин
Хандокквангебэкнёнса(100-летная история корейско-немецких отношений), Сеул, 1983, с. 120.
250
Полное собрание документов Ли Хун-чжана(6), телеграммы, т. 7,
Шанхай, 1921, с. 192-193; Цит по кн. Ким Гёнг-чанг, там же, с. 349.
249
Ён-ик сообщил также, что в ближайшем будущем корейские власти
могут передать Веберу письмо с обращением к России об оказании
помощи Корее. 6 августа Юань Ши-кай в своей телеграмме Ли Хунчжану предложил отправить в Корею китайские военные корабли с
сухопутными войсками с целью низвести с престола нынешнего
короля Кочжонга и венчать на него сына Кочжонга. После этого
послать в Корею войска уже в составе нескольких тысяч солдат,
предупредив тем самым возможную посылку русских войск.
Однако эти предложения не нашли поддержку у Ли Хун-чжана.251
9 августа Мин Ён-ик принес Веберу письмо с подписью
корейского короля и министра внутренних дел Кореи, Сим Сун-тэк,
и с государственной печатью.
О содержании этого письма стало известно китайскому
представителю. Китаец Чен, работавший на телеграфной станции в
Сеуле, донес ему о том, что на станцию было принесено большое
донесение русского поверенного в делах в Корее и оно еще не
телеграфировано из-за повреждения телеграфной линии.252 Юань
Ши-кай вызвал Мин Ён-ика и спросил его о содержании этого
донесения. Китайский резидент обещал Мину, что он никому не
будет говорить, откуда он узнал об этом, и корейский король не
будет низведен из-за того, что содержится в донесении. Мин Ён-ик,
поверив его словам, сообщил, что согласно донесению, корейский
король желает, чтобы Корея больше не была подчиненной комулибо и для этого он надеется на помощь России, просит прежде
всего отправить в Корею русские военные корабли. 13 августа
Юань Ши-кай телеграфировал об этом Ли Хун-чжану, отметив, что
рост в корейских правящих кругах прорусских настроений является
Полное собрание документов Ли Хун-чжана(4), донесения военноморской силы, т. 2, с. 521; цит по кн. Ким Гён-чанг, там же, с. 350.
252
Тогда корейская телеграфная станция находилась под контролем
китайского правительства, так как корейские власти под давлением Китая,
хорошо понимавшего роль средств коммуникации для ведения захватнической политики, заключили с ним договоры по проведению телеграфной
и телефонной линии(17 июля 1885 г., 24 марта 1886 г., 24 марта 1891 г.). В
этих договорах корейское правительство обязывалось также не
предоставлять другим государствам подобные права в течение 25 лет.
251
своего рода реваншем за возвращение Китаем отца короля
Дэвонгуна.253
Тремя днями раньше, 14 августа, Юань Ши-кай на банкете с
некоторыми корейскими сановниками в главе с Мин Ён-ик показал
фальсифицированную им телеграмму, в которой говорилось, что «в
этом 1886 году китайские войска в составе нескольких тысяч солдат
будут отправлены в столицу Кореи с целью расправиться с
инициаторами сближения Кореи с России». А 16 августа Юань Шикай вызвал корейских сановников во главе с министром
иностранных дел Кореи Со Санг-у и порицал их за тайную от Китая
попытку сблизиться с Россией. Действия китайского представителя
сильно испугали корейского короля, и 19 августа Кочжонг через
первого премьер-министра Сим Сун-тэка и правого премьерминистра Ким Хонг-чжиба заявил, что король и правительство
ничего не знали об очередной попытке сблизиться с Россией и, что
эта попытка, как и прежние, якобы являются всего лишь личной
инициативой подчиненных короля, поскольку они без его
разрешения использовали государственную печать. Юань Ши-кай
на этот раз потребовал забрать письмо от Вебера и строго наказать
инициаторов этой попытки, угрожая присылкой в Корею
многочисленного китайского войска.
Поскольку наказать короля, королеву и ее родственников было
затруднительно, то дело ограничилось наказанием четырех
чиновников, Чжо Чжэ-ду, Ким Ка-чжина, Ким Хак-у и Ким Янгмука, которые служили посредниками между корейским королем и
К. И. Вебером. Они были арестованы и сосланы в провинцию.254
Полное собрание документов Ли Хун-чжана, там же; Телеграфная линия
была починена 13 августа, когда Юань Ши-кай телеграфировал донесение
Ли Хун-чжану. Но китайцы, видимо по приказанию Юань Ши-кая,
продолжали не передавать русские донесения России под предлогом, что
ремонт телеграфной линии еще якобы не закончен. 17 августа русская
миссия, убедившись в преднамеренном обмане, выразила резкий протест
китайцам. Юань Ши-кай, нарушая международное право, хотел добиться
того, чтобы Китай раньше России отправил в Корею военные корабли и
таким образом заставил Россию отказаться от установления протектората
над Кореей.
254
Ильсонгрок(дневные записки) при короле Кочжонг, с. 198, 202.
253
Кроме этого правительство Кореи потребовало от Вебера вернуть
письмо. На это требование Вебер ответил категорическим отказом,
заявив, что он такого письма не получал от корейского
правительства, а китайский резидент в Корее не имеет права на
вмешательство в внешнюю политику Кореи. Ответ опытного
дипломата Вебера был по душе корейскому королю и правильным
для России, так как если он отдал бы это письмо, то оно стало бы
решающим доказательством попытки короля сблизиться с Россией.
Последствием стало бы, во-первых, низложение корейского короля,
во-вторых, еще большее вмешательство Китая во внутренние дела
Кореи, в-третьих, угроза срыва намерения России добиться
преобладающего влияния в Корее мирным путем,255 в-четвертых,
осложнение отношений России с Китаем.
Юань Ши-кай, получив такой ответ от Вебера, потребовал,
чтобы корейское правительство заявило Веберу, что король и
правительство Кореи не знали о письме, поэтому это фальсифицированное письмо не имеет действительную силу. 17 августа
русскому поверенному в делах в Корее было сделано такое
заявление министерством иностранных дел Кореи. Корейский
король и корейское правительство, как они уже делали раньше,
объявили, что это дело их не касается.
22 августа К. И. Вебер отправил в министерство иностранных
дел Кореи официальное письмо, в котором он писал, что ссылки
невиновных чиновников могут «вредить взаимным дружеским
отношениям между Россией и Кореей». 24 августа корейское
правительство ответило, что это чисто внутреннее дело и в него
Это было действительно возможным, если учитывать, что другие
страны, Китай, Япония и Англия, предпочтение отдавали насильственному
пути. Так английский посланник в Пекине, обещая содействие Англии,
тогда уже беззаконно занявшей порт Гамильтон, предложил Ли Хун-чжану
занять Корею с целью лишить навсегда влияния в ней России. А Япония
для «устранения всяких недоразумений в будущем и ввиду агрессивных
намерений России в Корее» предложила Китаю разделить Корею, таким
образом, что Китай занял бы ее северную часть, а Япония - южную: об
этом см. кн. Белла. Б. Пак, там же, с. 167; Robert R. Swartout, Jr., Mandarins,
Gunboats, and Power Politics: Owen Nickerson Denny and the International
Rivalries in Korea, Hawaii, 1980, c. 86.
255
нельзя вмешиваться иностранной державе. Тем не менее в тот же
день корейский король приказал освободить троих из четырех
сосланных.256
Между тем, Ли Хун-чжан, получив донесение от Юань Ши-кая,
приказал 13 августа по телеграфу китайскому посланнику в СанктПетербурге сообщить правительству России следующее: Вопервых, Корея является вассальным государством Китая в течение
нескольких тысяч лет, во-вторых, существуют дружественные
отношения между Россией и Китаем. Учитывая это, России не
следует слушать просьбу Кореи и отправлять в нее туда военные
корабли. 18 августа Ли Хун-чжан опять же по телеграфу приказал
китайскому посланнику в Санкт-Петербурге сообщить русскому
правительству, что письмо от корейского короля не имеет силы, так
как оно инспирирована несколькими чиновниками, и поэтому
России не следует принимать его всерьез. Товарищ министра
иностранных дел России А. Е. Влангали ответил, подобно Веберу,
что министерство никогда не получало такого письма. 22 августа
китайский посланник в Санкт-Петербурге сообщил об этом ответе
Ли Хун-чжану. В тот же день Ли Хун-чжан телеграфировал
посланнику в Санкт-Петербурге, чтобы он просил министерство
иностранных дел России уничтожить это фальсифицированное
письмо, если оно придет в министерство от Вебера. 25 августа
посланник успокоил Ли, сообщив что товарищ министра иностранных дел России согласился удовлетворить эту просьбу.257 Позиция,
занятая министерством иностранных дел России, также как и
позиция Вебера, была наиболее подходящей для корейского короля,
и способствовала сохранению его благосклонного отношения к
России.
Кроме названных Ли Хун-чжан принимал и другие меры. Он
приказал адмиралу флота северного моря, находящемуся тогда в
Нагасаки, крейсировать возле порта Чжемульпо. Однако этот приказ не был исполнен из-за проблемы с японской милицией. Данную
функцию пришлось исполнять не столь устрашающему эскадренГухангугвэгёса(Дипломатическая история старой Кореи), т. 17, с. 12-13;
Ильсонгрок при короле Кочжонг, т. 23, с. 205.
257
Полное собрание... Ли Хун-чжана, там же, с. 522-525.
256
ному отряду из четырех военных кораблей.258 Ли Хун-чжан также
отправил в Корею китайского чиновника, чтобы он, вместе с Юань
Ши-каем, помогал Дэвонгуну свергнуть корейского короля Кочжон.
Осуществить этот план не удалось, так как Дэвонгун, находился в
политической изоляции и не пользовался сколько-нибудь значительным влиянием. К тому же Мин Ён-ик, не желая стать свидетелем этого события в пользу Китая, сбежал из Сеула в Гонконг.
В итоге Ли Хун-чжан, учитывая согласие России на просьбу
Китая о уничтожении МИД-ом России фальсифицированного
письма от корейского короля,259 политическую изоляцию
Дэвонгуна, побег единственного свидетеля Мин Ён-ика и
возможное обостре-ние международной обстановки на Дальнем
Востоке в случае при-менения Китаем военной силы против
корейского правительства,260 а также то, что нет убедительных
В июле 1886 г. Ли Хун-чжань уже заявил, «Важное стратегическое
положение Кореи, прикрывающей доступ к северным портам, не
ускользнуло от правителей Китая, и ныне они бесповоротно решили, если
бы какая-либо держава утвердила свое влияние в Сеуле, бороться за
преобладание и не останавливаться перед тем, чтобы в случае нужды
прибегнуть к оружию для восстановления своего авторитета»; АВПРИ,
Японский стол, оп. 493, д. 1, л. 102.
259
Син Ки-сок, Чжосонмунчжеэдэхан Рочонгвэгёквангё(Русско-китайские
дипломатические отношения по вопросу о Корее), в сборнике статьей
корейской академии наук, Сеул, 1959, с. 165-166.
260
Летом 1886 г. товарищ министра иностранных дел России Влангали
сказал вывшему китайскому посланнику в Лондоне маркизу Цзэну, тогда
возвращавшемуся в Китай через Санкт-Петербург, что действия китайской
эскадры против Кореи могли бы стать причиной осложнения обстановки
на Дальнем Востоке(см. АВПРИ, СПб Главный Архив, V-Аз, д. 47, ч. 1, л.
213.). Таким образом дипломатическое давление России на китайское
правительство сыграло положительную роль в защите корейского
королевства. Сказалось и то, что по просьбе Денни, американского
советника корейского короля, в порт Чжемульпо прибыл военный корабль
США с целью защищать жизни иностранцев, находившихся тогда в
Сеуле(см. Robert R. Swartout Jr., там же, c. 85.). Это тоже не могло не
подействовать отрезвляюще на Ли Хун-чжана. Он не мог не чувствовать
того, что в такой ситуации Китаю надо быть сдержанным, чтобы не
258
доказательств тому, что корейский король имеет прямую связь с
этим событием, приказал Юань Ши-каю закрыть дело.261
3 сентября под давлением Юань Ши-кая министерство
иностранных дел Кореи известило иностранные миссии о том, что
корейские официальные письма, не утвержденные печатью
министерства иностранных дел Кореи, не имеют действительной
силы, хотя бы на них и имеется уже государственная печать.
Положительно отреагировала на это известие только Германия.
Представители России, Англии, Японии и США не удосужились
каким-либо образом ответить на него.262
Корейское правительство послало в Китай делегацию, во главе с
Со Санг-у. Она должна была оправдать попытку сближения Кореи с
Россией. Со Санг-у доказывал министерству иностранных дел
Китая официальную непричастность правительств Кореи и России
к этой попытке, что Юань Ши-кай, не имея никаких доказательств
по этому делу, фальсифицировал его. Кроме этого Со Санг-у
выразил недовольство корейского правительства на вызывающие
действия Юань Ши-кая в Корее. Министерство иностранных дел
Китая сообщило Ли Хун-чжану, чтобы он предостерегал Юань Шикая от недостаточного обдуманных действий. Благодаря этому политическое давление Юань Ши-кая на корейское правительство
уменьшилось.263
Безусловно, это был положительный результат для корейского
правительства. Но, с другой стороны, в рассматриваемом событии
вскрылась неспособность Кореи защитить свою независимость.
Международной авторитет Кореи был снижен, ее вассальные
отношения с Китаем были подтверждены не только самой ею, но и
другими державами. Выявилась также, кроме нерешительности, и
неспособность корейского короля и правительства достаточно
адекватно оценивать международную обстановку и вести эффективызвать большую войну, в которой Китаю трудно было бы защищать свое
независимое существование.
261
Син Ки-сок, там же, с. 167.
262
Ким Гёнг-чанг, там же, с. 353.
263
Син Ки-сок, Ханмалвэгёсаёнгу(Изучения дипломатической истории в
конце династической Кореи), Сеул, 1967, с. 192.
вную дипломатическую политику. Позиция корейских правящих
кругов объяснилась в значительной мере тем, что в них не было
единства, что они делились на две партии, прокитайскую и национальную(партию за независимость). Китай же в рассмотренном
эпизоде продемонстрировал перед Россией, Англией и Японией
достаточную твердость и решительность. Он даже готов был применить вооруженную силу для защиты своих интересов в
вассальной стране и благодаря этому добился большого успеха.
Правда, подобная политика Китая в немалой степени вдохновлялась поддержкой Англии, не желавшей освобождать корейский
остров Гамильтон и укрепления России на Тихом океане, и Японии,
видевшей в России своего самого мощного потенциального
противника.
В сентябре 1886 г. Денни, американский советник корейского
короля, прибыл в Тяньцзинь. Он объяснил Ли Хун-чжану, что из-за
захвата Англией острова Гамильтон корейское правительство
испытывает беспокойство.264 Узнав об этом, Ли Хун-чжан
несколько изменил свою позицию. Он стал считать возможным
обращение Кореи к другой державе с просьбой о создании
протектората над ней, пока Китай не решит вопрос о выводе
английских военных кораблей с острова Гамильтон.265 Он даже
согласился переговорить с Россией о сближении Кореи с нею на
В конце июня 1886 г. Денни уже сообщил Ли Хун-чжану, что он
получил от русского дипломата(возможно Вебера) письмо, в котором
говорилось, что Россия не намерена занимать остров Гамильтон после
эвакуации с него английских войск, но в случае продолжительного захвата
Англией этого острова, Россия вынуждена занять другой порт, Ёнг-хынг.
Денни приложил к этому сообщению свое мнение о том, что с Россией
может возникнуть проблема в случае отказа Англии от вывода ее военных
кораблей с этого острова; Ханроквангёбэкнёнса, с. 112.
265
14 апреля 1886 г. министр иностранных дел Англии Розбери(Rosebery)
уже заявил, что Англия эвакуирует свои войска с острова Гамильтон, если
Китай гарантирует, что никому не разрешит занять этот остров( см. кн. Lee
Yur-Bok(Ли Ю-бок), Diplomatic Relation between the United States and
Korea, 1866-1887 «Дипломатические отношения между США и Кореей,
1866-1887», Нью-Йорк, 1970, с. 94.). Но китайское правительство не пошло
до конца в разрешении этого вопроса.
264
условиях обеспечения территориальной целостности Кореи.
Отметим, что это совпадало с позицией России, которая в то время
тоже была намерена сохранить независимость Кореи.
В сентябре 1886 г. в Тяньцзине поверенный России в Китае Н.
Ф. Ладыженский вступил в переговоры с Ли Хун-чжаном по
вопросу об эвакуации английских войск с острова Гамильтон.
Главной задачей Ладыженского было удержать Китай «от принятия
крайних и немедленных мер по отношению к Корее и приостановить развитие событий».266 Поэтому Ладыженский заявил Ли
Хун-чжану, что Россия не стремится оккупировать какую-либо
часть территории Кореи. В ответ Ли Хун-чжан сказал
Ладыженскому, что если Россия гарантирует территориальную
неприкосновенность Кореи, то Китай в таком случае потребует от
Англии эвакуировать ее военные корабли с острова Гамильтон. Но
Россия должна подтвердить в письменной форме свое заявление о
территори-альной неприкосновенности Кореи.267 Министерство
иностранных дел России, получив просьбу Ли Хун-чжана,
подтвердило, что Россия не имеет «своекорыстных видов на
Корею» и выразило желание заручиться от китайцев
обязательством, что они также воздержатся от нарушения порядка,
существующего в Корее, и ее неприкосновенности. Н. Ф.
Ладыженскому было сообщено и то, что «письменное согласие
возможно лишь под условием полной искренности китайцев».268 25
сентября Ли Хун-чжан, снова потребо-вал от России письменной
гарантии в том, что она не займет остров Гамильтон после вывода
оттуда английских кораблей. Иначе Англия этого не сделает. На
требование Китая освободить остров, она будет ссылаться на то,
что после ее ухода, остров захватят русские.
29 сентября Ли Хун-чжан, заверив Ладыженского в том, что
Китай не будет нападать на корейскую территорию, если Корея
навсегда признает вассальные отношения с Китаем, предложил ему
заключить секретное соглашение с Россией по вопросу о Корее. Н.
Ф. Ладыженский согласился на заключение соглашения о
Белла Б. Пак, там же, с. 168.
Ким Гёнг-чанг, там же, с. 363.
268
АВПРИ, Японский фонд, д. 1, л. 159; Белла Б. Пак, там же.
266
267
неприкосновенности Кореи, но не пообещал никакой гарантии в
том, что Россией не будет занят остров Гамильтон. 1 октября
Ладыженский передал Ли Хун-чжану проект соглашения между
Россией и Китаем, по которому обе стороны брали на себя
обязательства: не изменять существующие отношения Кореи с
Китаем и другими державами, сохранять целостность территории
Кореи, признавать самостоятельность корейского короля, а в случае
внутренних осложнений в Корее рекомендовать ей решать их
самостоятельно, или в случае необходимости, совместно с Россией
и Китаем. Поскольку в этом проекте не содержалось прямого
признания вассальной зависимости Кореи от Китая, Ли Хун-чжан
не согласился с проектом. 6 октября Ладыженский передал Ли Хунчжану новый вариант проекта с незначительными изменениями
содержания. Однако и он был отвергнут Ли Хун-чжаном и главной
причиной было опять же то, что Ли Хун-чжан не желал
отказываться от сюзеренного права над Кореей.269 В итоге дело так
и не дошло до обмена нот между ними, ограничившись лишь
словесным обещанием, данном сторонами 14 октября, о сохранении
целости территории Кореи. В России это обещание известно как
«устное(Тяньцзиньское) соглашение 1886 г.». Китайское правительство, исходя из этого соглашения, передало английскому
посланнику в Пекине Джону Валшаму(John Walsham), что Россия
дала обещание не занимать никакую корейскую территорию.
Англия, заявив, что Китай несет всю ответственность за выполнение Россией данного обещания.270 27 февраля 1887 г. освободила
остров Гамильтон.
К. И. Вебер, согласно данной ему инструкции, должен был
заключить договор о сухопутной торговле с корейским государством, которая нужна была населению южно-уссурийского края,
а так же для обеспечения продовольствием русских войск,
Robert R. Swartout, Jr, там же, с. 69-70.
Освобождение Англией острова Гамильтон под таким условием
является дипломатическим успехом Англии. Таким образом она не только
избегала прямого столкновения с Россией, но и создавала предпосылки для
того, чтобы использовать Китай для защиты своих интересов на Дальнем
Востоке и против России.
269
270
находившихся в этом регионе. Сразу же по прибытию в Корею в
1885 г. Вебер начал вести переговоры по этому вопросу. Он
предъявил проект соглашения министру иностранных дел Кореи
Ким Юн-сику, представлявшему на переговорах корейскую
сторону. В первой статье этого проекта предлагалась свободная и
беспошлинная торговля на 50 верст с обеих сторон по реке Туман,
составляющей границу между Россией и Кореей. Кроме этого
предусматривалось открыть один порт для России, считать русским
населением корейцев, переехавших на территорию России до 1884
г. и создать почтовый узел со стороны Кореи.271
20 августа 1888 г. после долгих переговоров договор был
заключен. По этому договору открывался, вдобавок к открытым по
договору 1884 г., гёнхынский узел для торговли между Кореей и
Россией и Россия получала право создать там консульство. Налог
на импортные и экспортные товары устанавливался в размере 5% от
стоимости этих товаров. Корейским и русским судам разрешалось
свободное плавание по реке Думан. Но вопрос о переселенцах из
Кореи в Россию не был решен.272 Благодаря этому договору русские
войска в южно-уссурийском крае могли обеспечиваться продовольствием и не опасаться за то, что Россия будет отрезана Китаем
от Кореи.273
После заключения этого договора опять популярным стали
слухи о заключении секретного договора по поводу создания
протектората России над Кореей. В этот раз такие слухи исходили
от министерства иностранных дел Англии. Английский посланник
в Санкт-Петербурге сообщил в свое министерство о том, что якобы
такой договор уже заключен, что корейское правительство в
качестве вознаграждения предоставило России привилегию и об
этом даже опубликовано в газетах. Видимо, таким путем Англия не
Син Ги-сок, Харовэгёса - Илчонг чжонёэ иргикачжи-(Корейско-русская
дипломатическая история - до японо-китайской войны), в журн. Синхын, т.
9, Сеул, 1937, с. 51-52.
272
Ханороквангёбэкнёнса(История
столетия
русско-корейских
отношений), с. 117.
273
Об опасении отрезания Китаем России от Кореи; см. кн. Белла Б. Пак,
там же, с. 175-176.
271
только хотела проверить содержание договора о сухопутной
торговле между Россией и Кореей, но и предупредить Китай о
возможной экспансии России на юг.
Ли Хун-чжан, получив эту информацию через китайского
посланника в Лондоне, приказал китайскому посланнику в СанктПетербурге и резиденту в Корее, чтобы они ее проверили. Русское
правительство официальным заявлением отрицало эти слухи.274
Резидент Китая в Корее Юань Ши-кай сообщил, что существуют
такие слухи, но их трудно проверить. К тому же ему кажется, что и
эта попытка установления протектората России над Кореей
является личным заговором корейского короля, королевы и Мин
Ёнг-ик, которому в этот раз содействует американский советник
Денни. Точно узнать об этом можно путем вызова Денни и Мин
Ёнг-ика в Китай или привлечения корейского правительства к
ответственности за нарушение корейским посланником в США
правил вассальных отношении Кореи с Китаем.275 Но беспокойство
Англии и Китая было напрасными. В договоре Кореи с Россией
речь шла только об условиях торговли между этими странами и не
существовала никакой секретной статьи об установлении над
Кореей протектората России.
Все эти события называются в Корее «Попытки заключения
тайного договора между Кореей и Россией». Как и в первом,
рассмотренном выше случае, эти попытки успеха не имели.
Общенациональную задачу освобождения Кореи от китайской
зависимости путем создания протектората России над Кореей не
удалось решить и на этот раз. Главной из причин тому был
нерешительный характер короля, Кочжонга. К тому же он не
совсем правильно представлял международную обстановку и
слишком догматично верил в ту истину в сфере международных
отношений, что великие державы не нападают друг на друга и
защищают свой суверенитет на основе баланса сил, а мелкие
государства получают безопасность в зависимости от баланса сил
274
275
Ли Сон-гын, там же, с. 856-858.
Ким Гёнг-чанг, там же, с. 355.
между этими великими державами.276 Сказался и такой фактор, как
чрезмерная самостоятельность бюрократического аппарата.
Неограниченная власть короля на деле являлась теоретическим
феноменом. Представители высшей бюрократии временами, преследуя свои личные или корпоративные интересы, тормозили или
даже противодействовали власти короля.277 В свете этого
становится объяснимым то, что корейские чиновники устраивали
утечку информации при попытке сближения корейского короля с
Россией.
Россия, не желавшая осложнения международной обстановки на
Дальнем Востоке из-за своей неготовности к ведению военных
действий в этом регионе, со своей стороны не проявляла
надлежащей решительности и активности в том, чтобы удовлетворить просьбы корейского короля. В числе причин неуспеха
сближения Кореи с Россией было и нежелание этого другими
державами, прежде всего Японией, Англией и Китаем. Япония
временно, до завершения своей модернизации и военной
подготовки, была заинтересована в сохранении статус-кво в
регионе. Англия, как уже отмечалось, тоже придерживалась такой
позиции, оставив о. Гамильтон под условием, что Китай никому не
разрешит занять хотя бы часть Кореи. Сам Китай в рассмотренных
эпизодах достаточно твердо заявил о том, что готов решительно
защищать свое господствующее положение в Корее.278 Англия
Ли Кванг-лин, Ханкукэисосоы манкукгонбобысуёнгква гыёнгхянг
(Принятие международного закона в Корее и влияния его принятия), в
журн, Донгъаёнгу(Изучения Восточной Азии), вып. 1, Сеул, 1982, с. 132133.
277
О бюрократизме см. Max Weber, Soziologie der Herrshaft, в книге,
«Wirtschaft und Gemeinschaht», Studienausage, 1956; перевод на корейский
язык, Кым Чжнг-у и Ким Нам-сок, Чжибэы Сахвэхак(Социология
управления), Сеул, 1981, с. 25-72.
278
В сентябре 1887 г. государственный деятель Ито Хиробуми на беседе с
русским посланником в Токио Д. Е. Шевичем заявил, что для Японии
корейский вопрос не является вопросом «жизненной важности», и Япония,
занятая внутренними вопросами, желает мира и стабильности в Корее. Это
дает основание предполагать, что Япония мирилась с независимостью
Кореи лишь временно, до тех пор как будет окончена ее военная
276
согласилась эвакуировать свои суда с гарантией Китая не разрешить никакой державе занять часть корейской территории. Китай
успешно показал другим державам свое твердое решение защищать
свои интересы в вассальной стране, Корее. Все эти факты были
причинами неуспеха второй попытки сближения Кореи с Россией.
3. Отношения между Кореей и Россией после японокитайской войны: первые переговоры о разделе Кореи и
реакция на них России
После эвакуации английских кораблей с острова Гамильтон и
неудачных попыток Кореи сблизиться с Россией, сюзеренитет
Китая над Кореей еще более укрепился и вплоть до японокитайской войны ничто ему не угрожало. Россия, хотя и понимала,
что наибольшая опасность для независимости Кореи существует со
стороны Китая, тем не менее не предпринимала решительных
шагов для сближения с Кореей. Более того она принимала за норму
традиционные вассальные отношения между Китаем и Кореей.
Россия рассматривала сохранения независимости Кореи делом
более важным, чем подчинение ее себе. Она стремилась также не
вызывать вооруженное столкновение с Китаем и в то же время не
допустить захвата Кореи Китаем. Такой вариант был для России
самым нежелательным.
Между тем Япония активно готовилась к колониальной
экспансии.279 Такая политика порождалась необходимостью, вопервых, быстрого развития промышленности в стране, во-вторых,
разрешения внутренних проблем, связанных с низким уровнем
жизни населения, увеличением численности населения, явлениями,
характерными для начального этапа индустриального общества,280
и недовольством бывших самураев. Узость собственной
подготовка; об этом см. кн. T. F. Tsiang, там же, с. 105-106, Б. Д. Пак, там
же, с. 103.
279
Например, в 1889 г. Япония успешно завершила свою 6-летнюю судостроительную программу; A. Malzemoff, там же, с. 34-35.
280
С целью регулирования численности населения в Японии был
популярным обычай «Мабики», когда во время голода родители убивали
самых слабых из своих детей.
промышленно-сырьевой базы и незначительная емкость внутреннего рынка ставили экономику Японии в зависимость от внешних
рынков не только сырья, но и товаров. В силу этого японский
капитализм весьма рано стал стремиться к захвату внешних рынков
с целью решить внутренние противоречия в стране. Поэтому для
Японии корейский вопрос, как заметил министр иностранных дел
Японии граф Хаяси Тадасу в своих мемуарах, представлял
«первостепенный интерес».281
Военщина, ядром которой было самурайство, была тесно
связана с помещиками, и она с течением времени стала орудием
проведения захватнической политики правящего блока помещиков
и капиталистов. Это повышало ее влияние в государственной системе Японии и «превращало... в почти самостоятельный и весьма
активный фактор всей политической жизни страны».282 Таким
образом, колониальные захваты военно-феодального империализма
Японии, побуждаемые прежде всего авантюризмом милитаристских клик в правительстве, усиливались потребностью японской
промышленности во внешнем рынке с целью обеспечить себе
высокие прибыли.
В начале 1890-х годов основные направления отношений
России с Японией были указаны в инструкции новому русскому
посланнику в Токио М. А. Хитрово. Согласно этой инструкции
правительство России, считая, с одной стороны, Японию и Китай
относительно сильными соседними государствами, и, с другой
стороны, недостаточную развитость своих окраин, отстоящих от
главного сосредоточения государственных сил, материальных и
нравственных, на громадном расстоянии, признавало желательность не только мирных, но даже дружественных отношений с
этими государствами, которые должны были обеспечить неприкосновенность и спокойствие российских дальневосточных владений,
281
A. M. Pooley(ed.), The Secret Memoirs of Count Tadasu Hayashi, London,
1915, c. 139; перевод на корейский язык со сносками переводчиков. Син
Бок-рёнг, На Хонг-чжу, Сеул, 1989, с. 113.
282
Новая история стран зарубежного Востока, М., 1952, с. 142; и так же см.
кн. История внешней политики России, Конец XIX - начала XX века, т. 5,
М, 1997, с. 133-136.
а также противодействовать возможным проискам соперничающих
с Россией держав.283 Одним словом, Россия стремилась не
осложнять обстановку на Дальнем Востоке, так как в случае
осложнения отношений с Китаем, против России мог бы сложиться
союз между Китаем и Англией, что для России было бы
нежелательно. Поэтому Россия, в случае необходимости, допускала
возможность совместных с Японией действий в корейском вопросе,
поскольку считала, что в интересах России и Японии в Корее в то
время не имелось противоречий.284
С начала 1890 годов на международные отношения вокруг
Кореи стали оказывать влияние новые факторы. Во-первых, начатое
Россией строительство Транссибирской магистрали.
В ноябре 1892 г. Сергей Юльевич Витте, только что ставший
министром финансов России, в своем всеподданнейшем докладе
царю Александру III заявил, что Россия, с проведением сибирской
магистрали, получит «важные преимущества перед всеми другими
государствами Европы» в экономических отношениях с азиатскими
странами, Китаем, Кореей и Японией, обороты международной
торговли у которых не менее 500 миллионов рублей золотом.285
Установив «непрерывное рельсовое сообщение Европы с Великим
океаном и Азиатским Востоком», сибирская магистраль станет в
ряду мировых событий, «которыми начинаются новые эпохи в
истории народов и которые вызывают нередко коренной переворот
установившихся экономических соотношений между государствами».286
Немалым для России было политическое и стратегическое
значение этой магистрали. По словам Витте, с ее сооружением сила
Россия «на востоке возрастает пропорционально сокращению
расстояния, а укрепление экономических связей поведет к упрочению дружеских политических отношений с восточными странами,
при сознании осязаемых обоюдных интересов на поле всемирной
А. Л. Нарочницкий, там же, с. 554.
Красный Архив, т. LII, с. 238.
285
Б. А. Романов, Россия в Маньчжурии, с. 58.
286
Б. А. Романов, там же, с. 57; он же, Очерки дипломатической истории
русско-японской войны(1895-1907), с. 24.
283
284
экономической деятельности человечества». Витте считал также,
что с открытием сибирской магистрали станет больше возможности
для обнаружения солидарности политических интересов между
Россией и США. И, наконец, эта дорога «обеспечит русскому
военному флоту все необходимое и даст ему твердую точку опоры в
русских восточных портах». «Посему, с открытием дороги, этот
флот может быть значительно усилен и, в случае политических
осложнений как в Европе, так и на азиатском востоке, получит в
высокой степени важное значение, господствуя над всем международным коммерческим движением в Тихоокеанских водах».287
Во-вторых, Япония в начале 1890-х годов завершила военную
подготовку и приступила к активной колониальной экспансии,
жертвой которой должна была явиться и Корея. В 1893 г. в Корее
вспыхнуло крестьянское восстание под названием «Донг-хак». Япония поспешила использовать это событие для открытия военных
действий против Цинского Китая. Война началась 25 июля 1894 г.,
когда японские корабли внезапно нападали на китайские
корабли.288
Эта война закончилась победой японского империализма. После
дипломатического нажима трех стран во главе с Россией между
Японией и Китаем был заключен Симоносекский мирный договор.
По этому договору Китай признал независимость и автономию
Кореи, что создало возможность свободной экспансии в ней для
Японии.
Японский посланник Иноуэ, назначенный во время японокитайской войны, в первую очередь, советовал корейскому королю
объявить независимость корейского государства. После того, как
король Кочжонг сделал это, Иноуэ приступил к политической
Б. А. Романов, Россия в Маньчжурии, с. 60.
Япония желала устранить китайское влияние в Корее до окончания
строительства сибирской магистрали. Это советовала ей и Англия. Ее
посланник в Токио говорил, что «Японии нужно решить вопрос о
отношении с Китаем перед тем, как Россия дойдет до берега Тихого океана
благодаря сооружению сибирской железной дороги»; Об этом см. кн. A.
Malozemoff, там же, c. 47-48; David J. Dallin, The Rise of Russia in Asia, New
Haven, 1949, C. 36.
287
288
реформе Кореи(в Корее она называется «Ылмигэхёк - реформа в
год Ылми, 1895 г.»). Средства, необходимые для реформы, Корея
должна была занять у Японии, что укрепило бы позиции последней
в Корее. 30 марта 1895 г., после прекращения военных действий
между Японией и Китаем, корейское правительство заключило с
Японией договор о займе у нее в 3 миллиона иен. Согласно этому
договору, доходы корейских морских таможен были отданы
Японии в залог этого займа. На средства, полученные по займу,
была проведена реформа корейской системы центрального и
местного государственного управления. Эта реформа не затронула
основ корейского государства, сделала его модернизированным
лишь с внешней стороны. Она резко усилила антияпонское настроение среди правящих кругов.
После этой реформы японский посланник Иноуэ стремился
заключить другой договор с корейским государством с целью
открыть новые порты(Мокпхо и Чжиннампхо, находящиеся на
южном берегу Кореи) для Японии, расширить концессии для
японцев в портовом городе Чжемульпо и приобрести концессии на
постройку железной дороги, установку телефонной линии, а также
горную концессию, или хотя бы исключительное право на них. Эта
попытка не увенчалась успехом из-за вмешательства России,
Германии, Англии, Франции и США.289 4 мая 1895 г. представители
этих 5 государств в Сеуле посетили министра иностранных дел
Кореи Ким Юн-сика и предъявили ему протест о том, что нельзя
отдавать концессии или исключительное право на такие важные
интересы на Корейском полуострове одной державе. Это
противоречит договорам, заключенным корейским государством с
другими странами и предоставляющим этим странам право наибольшего благоприятствования. В ответ министерство иностранных
дел Кореи, по совету японского посланника Иноуэ, послало предъявителям протеста короткий официальный ответ с содержанием
Об этом см. кн. Син Бок-рёнг, Габононгминхёкмёнгква Чонгъильчжончжэнг(Крестьянская революция в годы Габо и японо-китайская
война), в кн. Ханминчжок Докрибундонгы Гибонхрым(Основная тенденция борьбы корейского народа за независимость), Сеул, 1992, с. 121-135.
289
«Спасибо за ваш совет».290 Но в конечном счете Иноуэ не достиг
своей цели. Япония не получила то, что она хотела и ее замысел
таким путем установить протекторат Японии над Кореей не
осуществился. А после дипломатического нажима на Японию трех
стран, России, Германии и Франции, заставившего Японию вернуть
Китаю Ляодунский полуостров, японское правительство вынуждено
было признать независимость Кореи и отказаться от вмешательства
в ее внутренние дела. После этого в правящих кругах Кореи
возросло влияние фракции Чжонг-донг,291 которая опиралась на
поддержку России и США, а влияние прояпонской фракции резко
уменьшилось.292
В такой ситуации японский представитель Иноуэ был отозван из
Кореи своим правительством, а вместо его был назначен Миура
Горо, генерал-лейтенант японской армии. От русского посланника в
Токио Миура Горо получил совет соблюдать независимость Кореи
и не вмешиваться в ее дела.
Прорусские настроения в корейских правящих верах
продолжали усиливаться. Король, королева и ее родственники,
опираясь на поддержку России, стремились устранить японское
влияние в своей стране и укрепить ее независимость. Состав нового
правительственного кабинета был рекрутирован прорусскими
лицами, хотя его премьер-министром был прояпонский сановник
Ким Хонг-чжиб, бывший правый премьер-министр. Антирусские
элементы, чтобы нейтрализовать растущие симпатии к России,
широко распространяли слухи о том, что якобы разработан план
тайного убийства прояпонских сановников во главе с Ким Хонгчжиб и передаче России северной части корейской территории в
провинции Хам-гёнг.
Ли Сон-гын, Ханкукса(История Кореи), т. 5, с. 503-504.
Такое название происходило от района нахождения миссии европейских
держав и России в Сеуле.
292
Больше всего дипломатический нажим оказал влияние на изменение
политической ситуации в Корее и решение японского правительства о
невмешательстве в внутренние дела в Корее; об этом см. кн. Ли Сон-гын,
там же, т. 5, с. 527-551.
290
291
Миура Горо стремился изменять обстановку на иную, в пользу
Японии. Он, считая, что во главе прорусского курса корейской
политики стоит королева Мин, решил организовать политический
переворот. 8 октября под его руководством было совершено вооруженное нападение японцев на корейский дворец, в результате чего
корейская королева Мин была убита и прояпонские лица снова
вошли в правительственный кабинет. Любопытно, что Миура Горо
информировал свое правительство о происшедшем не так, как было
на самом деле. Он сообщил, что беспорядок в Сеуле произошел от
столкновения между корейскими войсками и королева пропала без
вести. Это дает основание предполагать, что Миура Горо действовал скорее на свой страх и риск, чем по приказу своего
правительства.
10 октября под угрозой Миура Горо, стремившегося скрыть
убийство королевы, корейский король дал указ о низложении
королевы Мин. На следующий день Ким Юн-сик передал Веберу
указ короля без его подписи, а с подписью одного министра. В этом
указе вина за происшедшее возлагалась на королеву и ее
родственников, которые «притесняли народ, запутывали толкование законов, продавали места и должности, искали только
наживы и неоднократно вызывали народные восстания и смуты,
грозившие гибелью государству». Далее король сообщал, что
«Королева покинула меня в критическую минуту и... скрылась
бегством. Я принял все меры к отысканию ее, но поиски оказались
тщетными. Она не вернулась. Преступив таким образом свои
священные обязанности, она недостойна дальше носить высокий
титул королевы». Таким образом и в указе короля убийство
королевы скрывалось.293
12 октября была аудиенция по поводу низложения королевы
Мин, на которой король Кочжонг «громко говорил посланникам то,
что ему было приказано; потом, пока переводчик передавал его
слова, он отступал на один шаг и, пользуясь тем, что наблюдавшие
за ним аргусы не могли его видеть за выступавшей немного вперед
293
Цит по кн. Б. Д. Пак, там же, с. 119.
ширмою, энергично показывал знаками свое неудовольствие и
несогласие с тем, что говорилось».294
Авантюристические действия японцев стали причиной для
корейского короля искать защиты в русской миссии, благодаря
чему влияние России в Корее чрезвычайно усилилось. 20 ноября
1895 г. король отправил собственноручное письмо русскому
посланнику Веберу, в котором он просил русского царя, что
«Окруженный корейскими изменниками после преступной смуты и
убиения королевы, опасаюсь за свою жизнь и ни одного дня не могу
поручиться, что не произойдет нового переворота. С полным
доверием через посланника Вебера вновь прибегаю к Вашему
Величеству, прошу уполномочить его дать для моей охраны
военную силу».295
28 ноября 1895 г. корейский король и его прорусские сановники
пытались убежать из дворца, но из-за утечки информации она не
увенчалась успехом. После этого события 30 ноября, в секретной
телеграмме Вебер сообщал интересные сведения, в которых
говорилось, что «В русскую миссию явился Кореец; заявил, что
Королева жива, но не может долее успешно скрываться и просит
потому убежища в миссии». Вебер ответил ему, что «запрошу
инструкций». Так было сделано непонятное предложение
неизвестным корейцем. 19 ноября министр иностранных дел России
Лобанов-Ростовский
телеграфировал
Хитрово,
русскому
посланнику в Токио, что «мы разрешаем Веберу предоставить
убежище Королеве. Если она действительно окажется в живых и
воспользуется этим предложением, то Веберу предписывается
телеграфировать Вам, для сообщения Японскому Правительству в
предупреждение недоразумений». В тот же день телеграмма с
таким же смыслом была направлена и Веберу.296
Не России принадлежала идея найти убежище для корейского
короля в русской миссии. Но японское правительство именно ей
стремилось приписать это. Наглядным подтверждением тому
является решение японским правительством вопроса о действиЦит по кн. Там же.
АВПРИ, Японский стол, д. 6, л. 158.
296
АВПРИ, Японский стол, д. 6, л. 170-173.
294
295
тельных преступниках, активных участников происшедших событий, арестованных им своих подданных во главе с Миура Горо. Они
были освобождены под предлогом недостаточности доказательства.
Одновременно была развернута пропаганда, обвинявшая в
происшедшем американских миссионеров и русского посланника
Вебера. Попытка корейского короля найти защиту в русской
миссии изображалась как злой умысел русских захватить короля и
убить его, подобно тому как была убита королева Мин.297
Однако среди корейского народа росло недовольство японцами.
Последней каплей, переполнившей его терпение стало решение,
принятое кабинетом Ким Хонг-чжиба при поддержке Японии,
согласно которому корейский народ должен был изменить свои
традиционный стиль прически на европейский стиль. Этот приказ
послужил искрой, вызвавшей народное восстание с антияпонским
лозунгами, охватившее всю территорию Кореи. Участники
восстания требовали освободить короля из японского плена и
изгнать всех прояпонских сановников. В городе Чунчон,
являвшемся родным городом родственников Мин и находящемся в
провинции Гангвон, оно приобрело более массовый и серьезный
характер. Там были убиты чиновники местной власти. На подавление восстания были направлены войска из Сеула. В то же время
«японцы вместе с Дэвонгуном и Ким Хонг-чжибом вынашивали
планы свержения Кочжонга и провозглашения королем настроенного в пользу Японии внука Дэвонгуна Ли Чжун-ёнга».298
В такой ситуации корейский король стал с целью обеспечить
свою безопасность активнее и решительнее искать защиты у
России. С января 1896 г. от него в русскую миссию в Сеуле стали
поступать настоятельные просьбы о помощи. В секретной
телеграмме Хитрово говорилось, что «Положение короля(Кочжонг
- Ким) пленника невыносимо тяжело. Ему оставлен лишь призрак
власти. Японские ставленники, ненавидимые в стране, распоряжаЧжосонкванбо(правительственная известие Чжосон), 14 ноября Гэкук
504 г.(14 ноября 504-ого г. с создания государства); Ли Сон-гын, там же, т.
5, с. 680-701; F. A. McKenzie, Nhe Tragedy of Korea, New York, 1908, с. 77.
298
Цит по кн. Б. Д. Пак, там же, с. 121; также см. кн. Ким Гёнг-чанг, там
же, с. 445.
297
ются всем бесконтрольно, и намереваются, по видимому, отправить
наследного Принца в Японию. Король убедительно просил нас
помешать этому новому насилию, в случае если бы японцы
захотели его сделать. Слухи о том, что Королева жива, продолжаются».299 Примечательна резолюция царя на этой телеграмме,
написанная в ее верхней части «Действительно - пора японцам дать
наш счет в их безобразиях в Корее». 20 января 1896 г. согласно
секретной телеграмме А. Н. Шпейера, назначенного на должность
русского посланника в Сеуле 9 января,300 корейский король просил
«скорую присылку большего судна в Чжемульпо».301 В следующей
телеграмме Шпейера, отправленной 21 января говорилось о
большем: о предоставлении ему вместе с наследником, из-за
существующей угрозы их жизнь, возможности укрыться в русской
миссии. На эту просьбу короля Шпейер ответил «согласием».302 27
января Шпейер донес в Санкт-Петербург, что «Король ожидает от
нас восстановления своей власти и права свободного выбора
министров. Однако средствами достигнуть этого не располагает
вовсе, хотя народ и лучшие люди Кореи с ним. Японский гнет
ненавистен всем. Волнение повсеместно, но безоружная масса
бессильна, ждет нашего мощного слова для освобождения ее от
министров-убийц, поставленных Японией. Вебер и я смеем думать:
хотя вмешательством нашим рискуем вызвать осложнение, но
положение дел здесь не позволяет нам отказаться от активной роли,
если не желаем совершенно уступить Корею Японии. Решение
корейского вопроса в нашем смысле одними переговорами
невероятно. Япония не прогонит нынешних министров и отца
короля, так как это равносильно отречению от Кореи. Мы добьемся
этого, только имея в Сеуле отряд войск, равный японскому...
Маловероятно, чтобы обессиленная Япония ныне пошла на
АВПРИ, Японский стол, д. 5, л. 61.
12 января А. Н. Шпейер с Вебером были на аудиенции у корейского
короля. Тогда же К. И. Вебер имел контакты с прорусскими лицами из
окружения короля. Вебер покинул Корею лишь после того, как корейский
король укрылся в русской миссии.
301
АВПРИ, Японский стол, д. 5, л. 77.
302
АВПРИ, Японский стол, д. 5, л. 78.
299
300
осложнение с нами, и чем скорее и решительнее будут наши
действия, тем риск наш меньше и тем вернее устранится
возможность международной опеки Кореи».303
2 февраля 1896 г. корейский король передал записку Шпейеру и
Веберу через Ли Бом-чжина. В ней говорилось, что «С сентября
месяца меня неотступно окружает шайка изменников. В последнее
время перемена прически по иностранному образцу стала
повсеместно вызывать восстания. Изменники могут воспользоваться этим случаем, чтобы погубить меня и моего сына. Вместе с
наследником я намерен бежать от ожидаемой меня опасности и
искать защиты в русской миссии... Другого средства спастись мне
нет. Глубоко надеюсь, что оба посланника готовы оказать мне
покровительство и защиту».304
10 февраля русский отряд из 120 солдат вошел в Сеул под
предлогом усиления охраны русской миссии. В тот же день
корейский король обратился за советом к американскому
поверенному в Корее Аллену(H. N. Allen), действительно ли нужно
ему, королю, просить Россию оказать ему помощь и получил
положительный ответ.305 На следующий же день рано утром
корейский король в форме человека низшего класса и его
наследник в женской форме, спрятавшись в женских носилках,
которые охранники дворца обычно не проверяли, успешно сбежали
в русскую миссию. В этот же день был составлен прорусский
кабинет. Кабинет Ким Хонг-чжиб, не знавший о бегстве своего
короля до следующего дня, был распущен. Некоторые его
представители, настроенные прояпонски, включая Ким Хонг-чжиб,
были убиты, а остальные под защитой японских войск сбежали в
Японию. В итоге влияние России на корейском полуострове
чрезвычайно усилились, а Японии почти сошло на нет.
К сожалению, до сих пор не найдены материалы, прямо и
убедительно говорящие о том, почему Россия в рассматриваемый
момент, в отличие от прежних, поступила решительно и
Цит. по кн. Б. Д. Пак, там же, с. 126.
Цит по кн. Б. Д. Пак, там же, с. 126.
305
Fred H. Harrington, God Mammon and the Japanese, Wisconsin, 1944,
перевод на корейский язык, Ли Кван-лин, Сеул, 1969, с. 303-304.
303
304
откликнулась на просьбу корейского короля. Но, на наш взгляд,
все-таки есть достаточно косвенных данных, чтобы попытаться
объяснить это. Во-первых, Россия исходила прежде всего из своих
национальных интересов на Дальнем Востоке. При том раскладе
сил на международной арене и в дальневосточном регионе для нее
важно было, чтобы Корея была независимым государством,
сохраняющим свою территориальную целостность. Вынашивавшиеся Японией планы свержения короля Кочжонга, в случае их
осуществления, привели бы к полному подчинению Кореи Японии,
что шло вразрез с интересами России. Во-вторых, Япония тогда не
имела достаточной силы для того, чтобы надеяться на победу в
случае вооруженного столкновения с Россией.
В-третьих, изменилось положение Китая и его отношения с
Россией. По Симоносекскому договору Китай оказался в трудном
положении в связи с необходимостью уплаты контрибуции Японии.
Россия помогла Китаю найти заем. С целью расширения
экономического и политического влияния России в Китае был
учрежден Русско-китайский банк, отделения которого были в
Пекине, Шанхае и Ханькоу. Как верно заметил Б. А. Романов, этот
банк стал «нешуточным орудием политического франко- и русскоанглийского соперничества в борьбе за восточные рынки».306
Одним словом, Китай, оказавшийся экономически связанным с
Россией, уже не мог с прежней твердостью и упорством противодействовать политике России по отношению к Корее.
К тому же, получив согласие Ли Хун-чжана на проведение
китайской восточной железной дороги, Россия спешила «закрепить
все возможные исходные пункты программымаксимум относительно Дальнего Востока - в переговорах одновременно с Китаем,
Японией и Кореей - с тем, чтобы начисто исключить возможность
вторичного появления Японии на материке».307 В то же время,
чтобы реализовать большие экономические возможности, полученные на китайском рынке, России не нужно было осложнять
Б. А. Романов, Очерки дипломатической истории русско-японской
войны, с. 45.
307
Там же.
306
политические отношения с Японией. В свете этого становится понятным почему вскоре Россия вступила в переговоры с Японией.
Переговоры между русским и японским представителями в
Корее, Вебером и Комурой Дзутаро, начались 12 марта 1896 г., а 14
мая того же года был подписан первый русско-японский
меморандум следующего содержания: «1) Представляя собственному усмотрению и решению корейского короля вопрос о возвращении его в свой дворец, оба представителя дружески посоветуют
его величеству возвратиться туда, как скоро исчезнет всякое
сомнение в его безопасности. Японский представитель дает со
своей стороны заверение в том, что самые полные и действительные меры будут приняты для надзора за японскими ‘соси(В
переводе с японского языка это означает «воинственные и сильные
мужчины - Ким)’; 2) Министры, составляющие настоящий кабинет,
были назначены по свободному выбору его величества и большею
частью уже занимали министерские или иные высокие должности в
течение последних двух лет, будучи известны за людей
просвещенных и умеренных. Оба представителя всегда будут
стараться советовать его величеству назначать министров из лиц
просвещенных и умеренных, а также выказывать милосердие к
своим подданным; 3) Представитель России вполне разделяет
мнение представителя Японии, что при настоящем положении
вещей в Корее, повидимому, необходимо содержать в некоторых
местностях японскую стражу для охраны японской телеграфной
линии между Фусаном и Сеулом, а также, что охрану эту,
состоящую ныне их трех строевых рот, следует отозвать при первой
возможности и заменить жандармами, распределенными следующим образом: пятьдесят человек в Тайку, пятьдесят в Кахыне и по
десяти человек в каждом из промежуточных постов между Фусаном
и Сеулом. Хотя распределение это может подлежать некоторым
изменениям, но общее число жандармов никогда не должно превышать двухсот человек, которые впоследствии будут постепенно
отозваны из местностей, где мир и порядок будут достаточно
восстановлены корейским правительством; 4) Для охраны японских
поселений в Сеуле и в открытых портах против возможности
нападения со стороны туземной черни, японские войска могут быть
расположены в составе: двух рот в Сеуле, одной - в Фусане и одной
- в Генсане, причем численность каждой роты не должна
превышать двухсот человек. Эти войска будут размещены вблизи
поселений(Settlements) и имеют быть отозваны, как скоро
опасность подобных нападений исчезнет. Для охраны русской
миссии и консульств, русское правительство может также
содержать стражу, не превышающую количества японских войск в
тех же местностях; она будет отозвана, как скоро спокойствие
внутри страны восстановится».308
1-ая и 2-ая статьи этого меморандума свидетельствует о том, что
Япония признала убежище корейского короля в русской миссии и
его нахождение под покровительством России существующим
официальным и нормальным положением, не нарушающим
внутреннего порядка Кореи. Признавалось так же, что решение
вопроса о возвращении корейского короля в свой дворец
предоставляется на его собственное усмотрение. Его величеству
давался лишь «дружеский совет» возвратиться туда, «как скоро
исчезнет всякое сомнение в его безопасности», что в данном случае
означало: «когда того захочет Россия».309 Согласно 3-ьей и 4-ой
статьям было предоставлено право России и Японии держать
войска в Корее, но численность которых не должна была
превышать 200 человек. И это условие меморандума было более
выгодным для России, ибо Япония имела в Корее контингент своих
войск, превышающий устанавливаемую норму,310 и лишние войска
должна была вывести, а Россия, наоборот, получила право
дополнить численность своих войск до этой нормы. Если иметь в
виду то, где тогда находилось корейское правительство, то нельзя
не признать, что предусматривавшееся меморандумом условие
вывода японских и русских войск, тоже обеспечивало более полное
Сборник договоров и дипломатических документов по делам Дальнего
Востока 1895-1905 гг., СПб., 1906, с. 146-148; АВПРИ, Японский стол, оп.
493, д. 192, л. 6-7; на английском языке, там же, л. 29-30; 13 июня того же
года после заключения этого меморандума Япония просила Россию
опубликовать его.
309
Б. А. Романов, Россия в Маньчжурии, с. 142.
310
Согласно секретной телеграмме Шпейера «в первой половине февраля
были высажены в Пусане более 500 японских солдат, а в Генсане 60»;
АВПРИ, Японский стол, д. 5, л. 119.
308
политическое влияние за Россией. Но не все, что предлагала
Россия, было удовлетворено. Япония, в частности, не согласилась с
ее предложением передать Корее телеграфные линии, которыми
владела Япония, хотя Россия квалифицировала факт этого владения
несовместимым с независимостью Кореи.311
22 мая 1896 г. был заключен договор о союзе между Россией и
Китаем.312 Главной целью этого договора являлось сооружение
железной дороги через Манчжурию. В то же время в его первой
статье говорилось о том, что всякое нападение Японии не только на
русскую и китайскую территорию, но и на Корею «будет рассматриваться, как повод к немедленному применению настоящего
договора». В этом случае, обе стороны обязывались поддерживать
друг друга всеми сухопутными и морскими силами, «и если
возможно помогать друг другу в снабжении этих обоюдных сил».
Предусматривались также открытие во время военных действий
всех портов Китая для русских военных судов, и всякое содействие
им со стороны китайских властей.313 Таким образом, условиями
этого договора не только Россия обеспечивала безопасность Китая
и Кореи от Японии, но и гарантировалась всяческая поддержка
России Китаем в исполнении ею этой функции.
В Сеульском меморандуме не говорилось о привилегиях.
Открытым остался и вопрос о том, как Россия будет формировать и
усиливать свое влияние в Корее. Для прояснения этих вопросов
Япония отправила в Россию своего представителя, но под
предлогом участия в церемонии венчания Николая II на должность
императора.
Этим представителем был генерал японской армии Ямагата. Он
должен был предъявить свои предложения России и получить
согласие от нее. Предложения сводились к следующему: представители России и Японии в Сеуле будут советовать корейскому правительству, во-первых, принимать на государственную службу лиц,
независимо от того, какова их ориентация - прояпонская или
Цит по кн. Б. Д. Пак, там же, с. 129.
В переговорах для заключения этого договора участвовал и С. Ю.
Витте; С. Ю. Витте, Вспоминания, т. 2, М., 1960, с. 45.
313
Б. А. Романов, там же, с. 426.
311
312
руссофильская, во-вторых, установить равновесие между расходами
и доходами и довести до конца финансовую реформу. Если будет
нужно получить для этого иностранный заем, то оказать
совместную русско-японскую помощь, в-третьих, сформировать
туземные вооруженные силы и полицию для поддержания
внутреннего порядка без иностранной помощи. Предлагалось также
отправить в Корею войска обоих государств или одного из них с
целью заранее подготовиться к возможным беспорядкам и оставить
их в ней до того, как корейское правительство сможет поддерживать порядок. В случае отправления в Корею войск обоих
государств с целью поддержания порядка в ней, то корейская
территория должна была поделена между ними. Японцы должны
были занять южную часть Кореи со столицей Сеулом, Русские северную часть до 38-ой параллели. Во избежание возможных
конфликтов между войсками предусматривалась нейтральная
полоса. Кроме того Япония и Россия обязаны были защищать
Корею в случае нападения на нее третей державы.
Переговоры между министром иностранных дел России
Лобановым-Ростовским и Ямагатой, чрезвычайным и полномочным
посолом Японии, начались в Москве 24 мая 1896 г. Участвовал в
этих переговорах и министр финансов Витте, но его участие было
второстепенным. Ямагата предъявил названные выше предложения
Лобанову-Ростовскому. На самое важное из этих предложений о
вводе в Корею японских и русских войск и разделении ее территории для их дислокации Лобанов-Ростовский отвечать сразу
отказался.314
4 июня, во время второго раунда переговоров, ЛобановРостовский высказал свое несогласие о делении Кореи по 38
параллели. Главная причина несогласия заключалась, видимо, в
том, что при таком делении южное побережье Кореи, где находятся
надежный выход в открытый океан и незамерзающие круглый год
порты, то есть то, что было нужно России, осталось бы в руках
Чой Мун-хёнг, Гумиёлгангква Илбонъы Ханкукбёнгхаб(Западные
великие державы и насильственное присоединение Кореи к Японии), в
журнале, Ёксахакбо(Вестник исторических наук), вып, 59, с. 15-23; так же
см. кн. Ли Сон-гын, там же, т. 5, с. 761-765.
314
японцев. Напомним, что в правящих кругах России данный вопрос
неоднократно обсуждался и раньше: в 1885 г., когда Англия
незаконно и внезапно овладела островом Гамильтон и во время
японо-китайской войны.315 Более того Лобанов-Ростовский сам
считал, что «судьба Кореи, как будущей составной части
Российской Империи, в силу географических и политических
условий, была заранее нам предопределена», между тем как
«уступая по договору Японии южную оконечность Корейского
полуострова, Россия формально, раз и навсегда, отказалась бы от
наиболее важной в стратегическом и военно-морском отношении
части Кореи и таким образом добровольно связала бы свою свободу
действий в будущем».316 Исходя из таких соображений ЛобановРостовский и отклонил японское предложение о делении Кореи,
официально объяснив это заботой о «независимости Кореи».317
Не трудно догадаться, что России не было смысла принимать
это предложение еще и потому, что, во-первых, в то время ее
влияние на корейском полуострове было доминирующим, и глупо
было бы уступать часть этого влияния Японии. Во-вторых, нужно
было учитывать и то, что раздел Кореи обострил бы и без того
напряженные отношения России с Англией, имевшей свои
интересы в Корее. В-третьих, немаловажным было и этическое
соображение. России трудно было принять такое предложение, так
как тогда корейский король просил Россию о защите и она обещала
9(21) августа 1894 г., когда только что началась японо-китайская война,
на особом совещании министр иностранных дел России Н. К. Гирс
выразил свое мнение, что если Япония заняла бы какой-либо
стратегический остров или пункт в южной части Кореи, то корейский
пролив попал бы в руки японцев и русскому флоту трудно будет выйти в
открытый океан; Красный Архив, 1932, т. 3(52), с. 64-67; На особом
совещании 20 января 1895 г. это соображение вновь прозвучало и для его
осуществления было принято решение усилить военно-морскую мощь на
Тихом океане; Там же, с. 67-74.
316
См. записку Ламздорфа «По поводу записки ‘Вогака’ о значении
договора 26 марта 1902 г. в развитии вопроса о Маньчжурии», представленную Николаю после 7 мая 1903 гг. - в д. № 120; Цит по кн. Б.
А. Романов, там же, с. 143.
317
Там же.
315
ему защищать «независимость» Кореи. В-четвертых, как верно
доносил японский посланник Ниши Докудзиро своему правительству,318 такое предложение было бы приемлемо для России в
другой ситуации, когда обстановка или отношения сил на Дальнем
Востоке были бы в пользу Японии. Учитывая все перечисленные
обстоятельства, Лобанов-Ростовский поступил правильно, устранив
из японского проекта слова о делении Кореи на южную и северную.
Японская сторона в свою очередь категорически отвергла
русское предложение об обучении корейских войск русскими
военными инструкторами.319
В конечном счете, 9 июня 1896 г. в Москве был подписан
протокол по корейским делам,320 в котором говорилось, что;321 «1)
Русское и японское правительства, в видах устранения финансовых
затруднений Кореи, будут советовать корейскому правительству
прекратить излишние расходы и установить равновесие между
расходами и доходами. Если бы, вследствие неотложности
некоторых реформ, оказалось необходимым прибегнуть к
иностранным займам, то оба правительства окажут Корее общими
силами свое содействие; 2) Русское и японское правительства
попытаются совершенно предоставить Корее, насколько дозволит
финансовое и экономическое положение страны, сформирование и
содержание туземных вооруженных сил и полиции в количестве,
достаточном для поддержания внутреннего порядка без
иностранной помощи; 3) В видах облегчения сообщений с Кореей,
Японское правительство сохранит управление телеграфными
линиями, находящимися ныне в его руках. России предоставляется
установить телеграфное сообщение между Сеулом и ее собственной
границей. Эти линии могут быть выкуплены Корейским
«Японские дипломатические документы», т. 29, с. 820-826; см кн. Ли
Сон-гын, там же, т. 5, с. 771.
319
Там же. 766.
320
В Корее этот протокол называется «Русско-японским московским
протоколом» или «протокол между Лобановым и Ямагатой».
321
Сборник договоров и дипломатических документов по делам Дальнего
Востока 1895-1905 гг., с. 159-160; АВПРИ, Японский стол, оп. 493, д. 192,
л. 31-32.
318
Правительством, когда оно будет располагать необходимыми для
сего средствами; 4) Если потребуется более точное подробное
определение вышеизложенного или возникнут иные вопросы,
требующие переговоров, то на взаимных представителей обоих
правительств будет возложено поручение придти по таковым
предметам к полюбовному соглашению».
В этом протоколе, как и в заключенном ранее меморандуме,
Японии не давались какие-либо новые права, в то время как России
представлялось право установить телеграфные линии от Сеула до
границы с Россией. Более того, по третьей статье права Японии
могли и сократиться, так как она должна быть продать свои
телеграфные линии, когда корейское правительство сможет
выкупить их. Япония могла удовлетвориться лишь тем, что «Россия
отказывалась от сепаратных советов и помощи Корее в финансовой
сфере и в деле формирования туземных войск».322
В протоколе имелись также и секретные статьи. В этих статьях
указывалось, что Россия и Япония, во-первых, в случае нарушения
порядка в Корее отправят туда дополнительные войска сверх того,
что необходимо для защиты телеграфной линии и своего населения,
и между ними будет установлена нейтральная зона с целью
предупредить столкновения между русскими и японскими
войсками; во-вторых, содержать эти войска в Корее до
сформирования отряда туземных войск.323 Таким образом, признано
было лишь совместное занятие Кореи русскими и японскими
войсками без ее разделения, которого Япония так пыталась
добиться. Вторая статья утверждала меморандум между Вебером и
Комурой. Если иметь в виду, что корейский король тогда находился
в русской миссии, то она означала, что Россия оставляла за собой
право обеспечить безопасность корейского короля до сформирования туземных войск, которые могли бы исполнять такую функцию.
После заключения этого протокола японский представитель на
переговорах Ямагата признавался в том, что переговоры были
трудными. Японский посланник в Санкт-Петербурге Ниши
Докудзиро оценивал результаты этих переговоров лучшими в
322
323
Б. А, Романов, там же, с. 143.
АВПРИ, там же, л. 36-36 об.
данный момент для Японии, хотя инициатива на переговорах была
в руках России. Он считал также, что за Россией сохранялось ее
преобладающее влияние на корейском полуострове.324 Министр
финансов России С. Ю. Витте, со своей стороны, тоже отмечал
«доминирующее влияние» и характеризовал договор для России
«весьма удачным», хотя и считал, что Россия могла добиться и
большего, например, права направить в Корею военных
инструкторов.325 И действительно, нельзя не признать, что договор
был значительным дипломатическим успехом России.
На церемонии венчания Николая II присутствовало и корейское
посольство в главе с Мин Ён-хваном. Во время ведения московских
русско-японских переговоров оно было принято ЛобановымРостовским и передало от корейского короля просьбу о помощи.
Эта просьба сводилась прежде всего к представлению займа и
отправлению в Корею русских военных инструкторов в составе не
менее 200 человек.326 В ответе корейскому королю, одобренном
Николаем II, заверялось, что во-первых, Король, во время
пребывания своего в русской миссии, охраняется русскою стражею
и может оставаться в миссии, «сколько сам сочтет нужным и
удобным». Если же воспоследует возвращение короля в свой
дворец, то русское правительство возьмет на себя нравственное
ручательство за его безопасность. Русский отряд, находившийся
тогда в миссии, оставался там в распоряжении русского
посланника, и, в случае надобности, мог быть даже усилен; вовторых, для решения вопроса об инструкторах, в Сеул для
переговоров будет отправлен в ближайшем времени высокопоставленный и опытный русский офицер. Этому офицеру будет,
прежде всего, поручено заняться вопросом о сформировании отряда
телохранителей короля. Такое же опытное лицо будет командировано из России для изучения экономического положения Кореи и
«Японские дипломатические документы», т. 29, с. 815-818; Цит по кн,
Ли Сон-гын, там же, т. 5, с. 769-770.
325
С. Ю. Витте, Воспоминания(1845-1905), т. 2, М., 1960, с. 75.
326
Военная миссия в главе с полковником Д. В. Путятой была составлена
лишь из двух офицеров и десяти унтер-офицеров. Эти 13 инструкторов
прибыли в Сеул 20 октября с корейским посольством.
324
для выяснения необходимых финансовых мер; в-третьих,
названные советники будут служить под руководством русского
посланника; в-четвертых, вопрос о заключении займа корейским
правительством будет решаться по мере того, как скоро выяснится
экономическое положение страны и потребности правительства; впятых, русское правительство соглашается на соединение своих
сухопутных телеграфных линий с корейскими и окажет этому делу
зависящее от него содействие».327
АВПРИ, Японский стол, оп. 493, д. 192, л. 38-39; По утверждению
японского ученого, основанному на японских материалах, пока не
подтвержденному русским архивными документами, кроме этих «ответных
пунктов...» Мин Ён-хван получил от Лобанова-Ростовского проект
секретного соглашения между Кореей и Россией, по которому, во-первых,
в Южном море перед Донгрэ(ныне эта юго-восточная часть города Пусан Ким) постоянно должны были находиться российские военные корабли с
целью защиты этого моря от незаконной ловли рыбы иностранными
судами; во-вторых, ответственность за снабжение этих судов
продовольствием и военными припасами возлагалась на Корею; в-третьих,
обучение корейских войск должно было вестись лишь русскими военными
инструкторами; в-четвертых, корейские рабочие по их выбору могут
работать в России; в-пятых, между Россией, Китаем и Кореей будет
заключен оборонный союз и важные вопросы будут решаться согласием
этих трех держав; в-шестых, советниками каждого корейского
министерства будут лишь русские чиновники; в-седьмых, открытие
рудников в провинции Хамгёнг производится по воле России; в-восьмых,
лесные богатства в провинциях Хамгёнг и Кангвон будут
эксплуатироваться Россией; в-девятых, русские военные корабли свободно
могут проходить в море в провинциях Хамгёнг и Пхёнанг; в-десятых, в
нужном случае заем будет предоставлен Россией; в-одиннадцатых,
военные орудия, недостающие Кореи, будут поставлены ей в кредит
Россией; в-двенадцатых, политика Кореи будет реформирована в
соответствии с российским режимом управления; в-тринадцатых,
канцелярская работа в корейских портах будет поручена русскому
правительству; в-четырнадцатых, в случае возникновения осложнений в
отношениях с другими державами корейское правительство будет обязано
разрешить их путем предварительного обсуждения с Россией; впятнадцатых, устроить базу военных припасов в провинции Хамгёнг и
Пхёнанг; в-шестнадцатых, привилегия на открытие рудников и
эксплуатацию лесных богатств будет представлена России на 10 лет; в327
Такими обещаниями корейскому правительству легализировалась предпринимавшаяся в тайне от Японии сепаратная
программа действий в Корее. Как видно, эта программа не ставила
еще задачи в прямом смысле ‘захвата’ Кореи. Более того, независимость и неприкосновенность ее провозглашалась русским правительственным сообщением,328 сопровождавшим опубликование
Московского протокола.329
Таким образом русская дипломатия на корейском полуострове
«искала окольных путей к протекторату, впредь до полного
развития своих сил для полного ее присоединения».330 Япония же,
потеряв преобладавшее до бегства корейского короля в русскую
миссию влияние на Корею, вынуждена была согласиться на
формально равновесную с Россией позицию в Корее.
семнадцатых, изменять называние года; о проекте см кн. Гигучи Гензо,
История Кореи в новом времени, 2-ая часть, Гёнсонг(название Сеула в
колониальный период Кореи - Ким), 1937, с. 500-503.
328
В правительственном сообщении, опубликованном 24 февраля 1897 г.
после возвращения корейского короля в своей собственный дворец(20 того
же месяца) и перед совместным с Японией объявлением Московского
протокола, говорилось, что «Печатаемые ныне соглашения между Россией
и Японией... являются прямым последствием китайско-японской войны и
созданного последнею в Корее положения. Ими вовсе не нарушается
основное начало корейской независимости, высказанное в 1-й статье
Симоносекского мирного договора... Корейское Правительство сохраняет
за собою полную свободу действий по всем вопросам как внутренней, так
и внешней политики... Меморандум, подписанный в Сеуле нашим
Поверенным в Делах, Действительным Статским Советником Вебером и
Японским Представителем г-ном Комура,... указывает на общую цель...:
очищение Кореи от всякого, хотя бы даже незначительного по численности
войск, иноземного занятия в ближайшем по возможности времени»;
Сборник договоров и дипломатических документов по делам Дальнего
Востока 1895-1905 гг., Спб. 1906, с. 161-162; Отметим, что после заключения московского протокола 5 августа 1896 японское правительство
просило разрешить опубликовать этот протокол под предлогом затруднения сохранения его в строгой тайне; АВПРИ, Японский стол, оп. 493, д.
192, л. 48.
329
Б. А. Романов, Россия в Маньчжурии, с. 145-146.
330
Там же.
«Основным орудием» завоевания Кореи Россией становился ее
финансовый советник Д. Д. Покотилов, которого Витте считал
«министром корейского короля».331 В августе 1896 г. он был
отправлен в Корею директором шанхайского отделения русскокитайского банка. Покотилов должен был изучить экономическое и
финансовое положение корейского государства для того, чтобы
решить вопрос о представлении Россией займа Корее. Уже во время
его аудиенции у корейского короля, последний просил
предоставить заем на сумму 3 миллиона иен с целью не только
расплатиться по японскому займу, но и совершить похоронный
обряд убитой японцами королевы Мин на деньги России, а не
Японии. В августе 1896 г. Покотилов сообщил о просьбе короля
своему правительству, пояснив при этом, что уплата процентов и
погашение займа будет гарантировано доходом таможни Кореи.332
Донесения подобного содержания Покотилов направлял и позже - в
сентябре и октябре того же года. Но Витте, в ответ на эти донесения
и требования министра иностранных дел оказать Корее
материальную помощь, запретил предпринимать что-либо до
ноября. 4 ноября Покотилов сообщил о завершении им работы по
изучению финансового состояния Кореи. И Витте, определив это
состояние неблагополучным, тем не менее дал принципиальное
согласие на предоставление займа русско-китайским банком.
Гарантией займа, считал Витте, должны быть не только
таможенные доходы Кореи, поставленные «под ближайшее
наблюдение финансового представителя России», но и, переход под
контроль русского финансового представителя администрации
корейских таможен. Таким путем Витте был намерен
предотвратить влияние Англии на корейскую таможню.333 Однако
С. Ю. Витте, Воспоминания, т. 2, с. 75; Как уже известно, в конце 19 в.
влияние министра финансов возросло в системе государственного
управления.
332
При этом он предупреждал о возможности появления конкурента. По
сведению Покотилова ожидалось прибытие в Сеул агента ГонконгШанхайского банка Англии для открытия корейского банка с участием
английского капитала в значительной сумме; Б. А. Романов, там же, с. 149150; Ким Гёнг-чанг, там же, с. 453.
333
Б. А. Романов, там же, с. 150-151.
331
затяжка Витте в решении вопроса о займе сыграла негативную
роль. Когда русское правительство окончательно решило: «1-е)
через русско-китайский банк предоставить Корее заем при условии,
что платежи процентов и погашение займа будут обеспечены
поземельной податью и таможенными сборами Кореи и что эти
статьи доходов корейской казны будут находиться под наблюдением финансового советника России в Корее; 2-е) время
заключения соглашения о займе установить в зависимости от того,
согласятся ли японцы на погашение ныне же Кореей займа в 3
миллиона иен; если японцы откажутся от этого, то предоставление
займа отложить до 1898-1899 гг.»,334 корейское правительство по
совету директора корейских таможен англичанина Броуна(McLeavy
Brown), не желавшего усиления России в Корее и убедившего
корейского короля выплатить заем Японии из корейской
государственной казны, отказалось заключить с Россией договор о
представлении займа.335
Возникли затруднения и с реализацией в Корее русского плана
железнодорожного строительства. Россия была намерена соединить
Корею с сибирской железной дорогой, но дело затягивалось.
Конкуренты России действовали активнее. В марте 1896 г.
американец Морс(James R. Morse) получил первую железнодорожную концессию на линию между Сеулом и Чежмульпо. В
июле 1896 г. французская компания Фив-Лилл(Fives-Lille, ее
представителем был Гриллем«Grille») так же приобрела концессию
на линию между Сеулом и Ычжу(город у устья реки Ялу - Ким). 3
июля того же года корейским королем был издан указ о принятии
на корейских железных дорогах узкой европейской колеи(4 1/2футовая). Витте, обеспокоенный происходившим, потребовал от
корейского короля отменить этот указ и издать новый,
утверждавший строительство железных дорог в Корее с широкой
Всеподданнейший доклад министра финансов С. Ю. Витте по вопросу о
заключении Кореею внешнего займа от 15(27) ноября 1897 г.; Цит по кн. Б.
Д. Пак, там же, с. 133-134.
335
Этот заем, по словам Брауна, под его контролем над казней полностью
был выплачен из доходов таможни Кореи до осени 1897 г.; Пак Ын-сик,
Ханкуктхонгса(Общая история Кореи), Сеул, 1974, с. 52.
334
российской колеею.336 Под давлением русского правительства
корейский король в начале 1897 г. издал указ об отказе корейского
правительства от постройки железных дорог концессионным
способом, кроме уже разрешенных. Узнав о намерении японцев
купить концессию на линию Сеул-Чжемульпо, Витте потребовал от
российского министерства иностранных дел противодействовать
намерению японцев(Витте сам непосредственно «вступить в это
дело опасался, боясь потерь»337). В это же время Покотилов, тогда
находившийся в Пекине, посылал телеграмму за телеграммой с
подчеркиванием неотложной необходимости «внушить Корее
твердую уверенность в финансовой поддержке России».338
Муравьев, ставший управляющим министерством иностранных дел
с января 1897 г., также советовал Витте «понять все политическое
значение своевременного захвата в свои руки контроля над
финансами Кореи, отказаться от узко коммерческого подхода к
этому делу и дольше не откладывать командирования финансового
советника».339 Но Витте распорядился разрешить этот вопрос
только тогда, когда приехал из заграницы А. Ю. Ротштейн,
возглавлявший Русско-китайский банк и выступавший за то, чтобы
заем Корее дала казна, а не его банк.
Между тем 20 февраля 1897 г. корейский король покинул
русскую миссию и возвратился в свой собственный дворец, выразив
в своем письме благодарность русскому императору Николаю II за
оказанную поддержку и объяснив причины, принудившие его
покинуть миссию России.340 После его возвращения положение
России в Корее резко ухудшилось. Решающую роль в этом сыграла
Япония. 18 февраля она передала корейскому правительству копии
Витте писал, что «различие в ширине колеи русских и корейских дорог,
устанавливая необходимость перегрузки, будет невыгодно для
экономических интересов обоих государств»; РГИА, ф. 560, оп. 28, д. 605,
л, 10-11; письмо Витте Шишкину от 10 октября и ответ Шишкина, Б. А.
Романов, там же, с. 152.
337
Б. А. Романов, там же, с. 152-153.
338
Там же, с. 156.
339
Там же.
340
АВПРИ, Японский стол, оп. 493, д. 7, л. 16, 19; содержание этого
письма см. кн. Б. Д. Пак, там же, с. 139.
336
Сеульского меморандума и московского договора с секретными
статьями. В одном из донесений в Россию, направленном
Муравьеву Вебером 10 марта 1897 г. из Сеула, написано, что
«...Первое впечатление, которое эти публикации произвели на
корейцев, было не вполне в нашу пользу... многие (корейские
политические деятели - Ким) вообще не поняли сразу значения и
цели наших соглашений..., некоторые видели в них союз России,
которой они до сих пор доверяли, с ненавистной Японией, а другие
усмотрели в одностороннем опубликовании их одними только
японцами рыцарский поступок последних, имеющий целью
обнаружить какие-то закулисные интриги России против Кореи, - и
в этом мнении их несомненно поддерживали проживающие в Сеуле
и Чжемульпо пять тысяч японцев. Но еще другая причина внушила
корейцам ложное понятие о наших соглашениях, а именно неточный перевод и ошибочная редакция некоторых статей в
сообщенных им копиях. Так например согласно 2-ой статье
Московского протокола Корее, будто бы, лишь предоставлено
право ‘организовать свою собственную национальную армию и
полицию, не прибегая к иностранной помощи’, а по 3-ей статье
Сеульского меморандума Япония получила полную санкцию
России держать свой войска в Корее...».341
Таким образом, чтобы подорвать престиж России в Корее,
японцы не останавливаясь перед ложью, стремились внушить
корейцам, что Россия не намерена принимать активное участие в
судьбе Кореи, не будет оказывать ей помощь в организации ее
войск и полиции. Более того, желает вместе с Японией установить
протекторат над Кореей. С целью опровергнуть навет японцев и
прояснить истинную позицию России, ее представитель в Корее
Вебер послал министру иностранных дел Кореи Ли Ван-ёнгу копию
подлинного текста московского соглашения на французском и
английском языках и официальное отношение, в котором
говорилось, что «...Его Величество Король, находившись под
кровом нашей Миссии, и начальники всех министерств имели
возможность всецело предаваться мирным занятиям управления
страною и заботиться о введении полезных реформ... Финансовое и
341
АВПРИ, Японский стол, оп. 493, д. 192, л. 68-70
экономическое положения поправились... Наконец обучение
нашими инструкторами солдат королевской охраны и предстоящее
устроительство корейской армии придадут Вашему Правительству
большую самоуверенность и стойкость. Было бы разве возможно
настоящее спокойное и более утешительное для самой же Кореи
положение дел, если бы упомянутые соглашения были направлены
против интересов ее?».342 В своем официальном ответе Ли Ван-ёнг
ограничился чисто формальной благодарностью за предоставленное королю убежище в русской миссии и за помощь, оказанную
Россией Кореи за время пребывания короля в русской миссии.343 В
ослаблении влияния России в Корее сыграло свою роль и вышеизложенное предложение английского комиссара корейских таможен Брауна корейскому правительству отказаться от российского
займа.344 В мае 1897 г. корейский король, не уверенный в
возможности помощи от России, решил подстраховаться и обратился с просьбой о помощи одновременно к Франции и Германии.
Особенно он просил Францию о посылке ее десанта и ее кораблей в
Корею и их постоянном пребывании в Чжемульпо.345
В такой обстановке России надо было действовать более
оперативно. И признаки такого действия проявлялись. 8 марта П.
М. Романов, директор канцелярии министерства финансов, в своем
докладе Витте писал, что «По моему убеждению Корея имеет для
нас первостепенную важность; для нас Северная Манчжурия важна
лишь постольку, поскольку она может дать доступ или к Ляодуну
или к Корее. Но китайцы едва ли в скором времени допустят нас
дойти с железною дорогой к одному из портов Ляодунского
полуострова, ибо они понимают, что это совершенно отдало бы
Пекин в наши руки; напротив, они не будут, вероятно, очень
возражать против проведения железной дороги от Бодунэ через
Гиринь к одному из портов Кореи, ибо это обеспечивает от захвата
Кореи японцами. Но чтобы нам добиться такого разрешения от
АВПРИ, там же, л. 71-72.
О содержании этого отношения; см. АВПРИ, там же, л. 73.
344
Телеграмма из Пекина от Покотилова на имя Г. Министра финансов от
8 марта; АВПРИ, Японский стол, оп. 493, д. 7, л. 37.
345
Б. А. Романов, там же, с. 155; Ким Гён-чанг, там же, с. 453.
342
343
Кореи, надо сперва получить влияние на финансовые дела ее, и в
этом отношения не следует останавливаться даже перед
финансовыми жертвами, ибо это нам окупится сторицею в
сравнительно недалеком будущем... во всяком случае дело о
Русско-Корейском банке требует скорейшего разрешения(в
положительном или отрицательном смысле)». Как видно, основной
мыслью доклада являлась мысль о приобретении Россией
незамерзающего порта на корейском полуострове.346
30 мая 1897 г. был назначен постоянный представитель
российского министерства финансов в Сеуле К. А. Алексеев. Выбор
пал на него прежде всего потому, что он хорошо знал таможенное
дело. Вместе с тем его назначение стало и первым шагом к
учреждению Русско-корейского банка, одним из предназначений
которого было включение Кореи в сферу русского железнодорожного влияния. Витте, используя капитал этого банка, был
намерен соединить корейскую железнодорожную сеть с сибирским
путем, построить железную дорогу от Владивостока к одному из
портов западного побережья Кореи.347
Сущность экономической политики Витте в Корее хорошо
изложена в его инструкции Алексееву. Последнему поручалось
доносить министру финансов обо всем том, что затрагивает
экономические интересы России на полуострове; заботиться о
проведении в корейскую жизнь русского влияния; С этой целью
предлагалось, во-первых, изучить организацию корейских таможен;
во-вторых, постепенно и в пределах представляющейся
возможности содействовать определению на корейскую службу
возможно большего числа русских подданных; в-третьих,
способствовать усилению русского влияния в администрации
Б. А. Романов, там же, с. 157-158.
В ходе переговоров между Витте и Ли Хун-чжаном по союзному
договору не был решен вопрос о предоставлении Китаем порта России на
Желтом море, поэтому в правящих кругах России корейский вариант
рассматривался как идеальная альтернатива. Когда корейский король
укрывался в русской миссии, считалось, что для реализации этой
альтернативы не будет препятствий политического характера; об этом см.
кн, Чой Док-кю, Россия в Корее: 1893-1905 гг., Спб., 1996, с. 24-32.
346
347
корейских таможен и стремиться ко тому, чтобы со временем эта
администрация целиком перешла в русские руки.348 Нетрудно
заметить, что содержание инструкции вполне соответствовало
тактике Витте по включению Кореи в русское влияние мирным и
постепенным путем, главным образом финансовыми средствами.
Успеху его тактики способствовало в немалой степени такое
обстоятельство. Браун очень строго исполнял свою должность, в
результате чего были уменьшены даже дворцовые расходы, что
вызвало большое недовольство корейского короля. Шпейер
поспешил воспользоваться случаем и посоветовал королю
назначить Алексеева на должность директора таможен вместо
Брауна. В октябре 1897 г. корейский король уволил Брауна и об
этом сообщил английскому генеральному консулу в Сеуле
Джордану(J. N. Jordan).349 Английское правительство, протестуя
против увольнения Брауна, направило из Сингапура в корейский
порт Чжемульпо свои военно-морские силы.350 Корейский король,
напуганный такой формой английского протеста, вынужден был
отменить свой указ, Алексеев же остался на своей прежней
должности советника по финансовым делам.
Неудача с назначением Алексеева и резкая реакция Англии, а
также изменение международной обстановки на Дальнем Востоке,
побудили Россию внести коррективы в свою внешнюю политику в
этом регионе, в том числе и в Корее.
Во время встречи летом 1897 г. с германским канцлером
Вильгельмом II Николай II дал согласие на занятие Германией
порта Цзяо-Чжоу в Шаньдуне.351 9 ноября 1897 г. Германия
действительно захватила этот порт под предлогом наказания
китайцев, которые убили одного из немецких миссионеров и
РГИА, ф. 560, оп. 28, д. 75, л 2-5; Б. А. Романов, там же, с. 159; Япония,
разгадав намерение Витте, через своего посланника в Санкт-Петербурге
обращалась к России с просьбой о пересмотре соглашения между Россией
и Кореей по поводу назначения Алексеева; АВПРИ, Японский стол, оп.
493, д. 193, л. 38-42.
349
Пак Ын-сик, там же, 75-77.
350
АВПРИ, Японский стол, оп. 493, д. 7, л. 207.
351
С. Ю. Витте, воспоминания, т. 2, м., 1960, с. 124-125.
348
разрушили церковь. 14 ноября в Петербурге было собрано особое
совещание с целью обсудить вопрос о том, как отнестись к этому
германскому акту. На совещании присутствовали военный министр
Ванновский, управляющий морским министерством Тыртов,
министр финансов Витте и министр иностранных дел Муравьев.
Председательствовал Николай II. Муравьев заявил, что поскольку
корейские порты мало удобны из-за их отдаленности от сибирской
магистрали, а восточные берега Кореи легко будут блокируемы
японскими морскими силами, то необходимо перенести усилия на
приобретение портов(Порт-Артур или Дальяньвань) в Даляньванском заливе, который ближе Кореи находится к железной дороге. К
тому же эти, утверждал Муравьев, порты по своему стратегическому положению имеют громадное значение.352 По заслуживающему внимания мнению Б. А. Романова, сущность утверждения
Муравьева заключалось в том, что он своим предложением был
намерен окончательно решить вопрос о постройке железной дороги
через Манчжурию,353 и тем самым сравняться с Витте и
Лобановым-Ростовским, достигшими больших результатов в
политике на Дальнем Востоке.354
Муравьева поддержал военный министр Ванновский, заявив,
что если министр иностранных дел считает эту меру безопасной, то
порты следует захватить. Морской министр Тыртов предлагал не
менять прежнее намерение приобрести порты в Корее, так как он
считал, что «для флота было бы гораздо удобнее иметь русский
порт где-нибудь на берегу Кореи, ближе к открытому Тихому
океану», а порты, Даляньвань и Порт-Артур, не являются такими
пунктами, которые могли бы вполне удовлетворить морское министерство.355 Витте, будучи сторонником мирной экономической
экспансии в Корее и Китае, тоже выступил против мнения Муравьева. Вопрос окончательно был решен Николаем II. Из двух
вариантов приобретения портов в Корее или в Китае он выбрал
С. Ю. Витте, там же, с. 133.
Б. А. Романов, там же, с. 187-188.
354
С. Ю. Витте, там же, с. 135.
355
С. Ю. Витте, там же, с. 133-134.
352
353
последний, отдав приказ занять Порт-Артур.356 В декабре 1897 г.
русские военные корабли вошли в Порт-Артур. Китаю было заявлено, что сделано это в целях его защиты от германской агрессии.
Рассмотрим вопрос о том, какие изменения произошли в
политике России по отношению к Корее. Прежде всего нужно
отметить то, что интерес России к Корее заметно снизился. Теперь
министерство иностранных дел России видело свои интересы в
перемирии с Японией по корейским делам, а не в овладении
Кореей, которое могло бы повести к нежелательному столкновению
с Японией, усиливавшей свою экономическую и военную мощь и
являвшуюся самым сильным противником России в дальневосточном регионе. В инструкции А. Н. Шпейеру, назначенному
поверенным в делах в Корее вместо Вебера, было сказано, что
упрочение влияния России в Корее «не является важнейшей среди
задач, предстоящих нам решить на Крайнем Востоке, ибо выгоды
исключительного даже преобладания нашего в слабой и бедной
Корее не могут в настоящее время уравновесить того вреда,
который могло бы причинить нам обострение отношений с
Японией, военные и экономические силы которой получили теперь
столь широкое развитие. Таким образом, восстановление с Японией
дружеских отношений, является для нас ныне особенно
желательным».357 Посланник в Токио Р. Р. Розен в своей записке «О
положении России на Дальнем Востоке» отмечал, что интерес
России в Корее, устроить незамерзающий первоклассный военный
порт и конечный пункт сибирской железной дороги, не должен
быть окончательным. «Когда Россия будет достаточно сильна на
Дальнем Востоке, чтобы, вопреки Японии и Англии, установить и
упрочить свой протекторат над Кореей, она будет также достаточно
По изложению Витте Николай II принял такое решение лишь через
несколько дней после совещания под влиянием сообщения Муравьева о
том, что якобы «английские суда крейсируют в местностях около ПортАртура и Даляньваня» и «если мы не захватим эти порты, то их захватят
англичане»; Там же, с. 135-136.
357
См. проект инструкции А. Н. Шпейеру, Царское село 9(21) мая 1897 г. АВПРИ, Китайский стол, Всеподданнейшие доклады, 1987, д. 14, л. 67-69;
цит по кн. Б. Д. Пак, там же, с. 145.
356
сильна, чтобы прямо присоединить к себе всю Корею». Но этот
день - писал Розен - так далек, что о нем покамест позволительно
только мечтать... Но на таких мечтах о далеком будущем
невозможно основывать расчеты политики России в настоящем».358
Мнение, что политику в Корее надо проводить согласовывая ее с
Японией, в российском министерстве иностранных дел еще более
укрепляется после того, как в военное и морское министерства
поступило сообщение о том, что «Одна из газет в Сан-Франциско
поместила весьма резкий и самоуверенный отзыв японского
кабинета Сакурая, наблюдающего за постройкой в Америке судов
для своего Правительства, о предстоящем будто бы столкновении
Японии с Россией. Сведения, сообщенные нашему поверенному в
делах главнокомандующим американскими войсками генералом
Майльсом, подтверждают слухи об усиленном вооружении Японии.
С Английским банком ведутся переговоры о займе в 40 миллионов
фунтов; на корабельных и оружейных заводах Японским
правительством делаются крупные заказы».359 Эти сведения
усилили беспокойство в правящих кругах России, порождаемое
военными приготовлениями Японии против России. Они
предпринимают меры для того, чтобы «умиротворить» Японию,
смягчить или вообще снять в своей внешней политике то, что
может обострить отношения с Японией. Так, 9 января 1898 г.
Розену была послана секретная телеграмма, в которой сообщалось,
что «сведения о спешных вооружениях японцев обращают на себя
самое серьезное внимание и что поводом для этого стал, видимо,
заключенный г. Шпейером контракт по делу Алексеева. Текст этого
соглашения мы не имеем, но полагаем, что единственная статья,
которая могла привести японцев в смущение, - это восьмая, в
которой говорится, что если Корее необходим финансовый
РГАВМФ, ф. 763, оп. 1, д. 42, л. 2-56; Цит по кн, Чой Док-кю, там же, с.
46; см. также подобное донесение - АВПРИ, Японский стол, оп. 493, д. 8,
л. 141-145.
359
АВПРИ, Японский стол, оп. 493, д. 193, л. 46. Выписка из донесений Ст.
Сов. Де - Воллана.
358
советник, то таковым будет только русский».360 Далее в телеграмме
говорилось о том, что этой статье не следует придавать преувеличенного значения и, в случае необходимости, ее можно изменить,
руководствуясь взглядом государя императора в корейских делах,
согласно которому должна сохраняться независимость Кореи, с
сохранением самых дружеских отношений с Японией. Ради этого
высказывалась готовность при известных условиях, совершенно
отказаться от Московского договора, «порождающего столько
недоразумений, заменив его более прочным, сообразным с
обоюдными интересами соглашением». Розену поручилось
объясниться в этом смысле с новым министром иностранных дел
Японии, Нисси Докудзиро.361 После исполнения Розеном данного
ему поручения между русским и японским правительствами
начались переговоры по корейским делам.
15 января 1898 г., секретной телеграммой Розен сообщал, что
министр иностранных дел Нисси и премьер-министр Ито, выслушав
его объяснение, выразили искреннюю радость, и предложили вести
переговоры о назначении военными инструкторами и советником
по финансовым делам представителей других государств,
например, Бельгии или Америки. С особым удовлетворением Розен
подчеркивал то, что о Порт-Артуре и стоянке русских судов японцы
«не упоминали ни разу ни прямо, ни косвенно».362 В этом он видел
признак того, что «Япония хорошо понимает необходимость для
нас искать выхода к незамерзающему морю».363 В следующей
секретной телеграмме Розена, посланной 16 января, говорилось
уже, что японцы изменили свою позицию и предложили, чтобы
«заведование либо военным, либо финансовым делом в Корее было
предоставлено Японии». Предложение обосновывалось тем, что это
Эта статья была изложена таким образом; «в виду дружбы обоих
Правительств, срока условия не устанавливается вовсе. Пока Корее
необходим финансовый советник таковым будет русский»; АВПРИ,
Японский стол, оп, 493, д. 193, л. 41. (18 декабря 1897 г. Донесение Витте
Императору по делу Алексеева).
361
АВПРИ, Японский стол, там же, л. 46-51.
362
АВПРИ, там же, л. 68-72.
363
Там же, л. 73.
360
позволило бы правительству «представить парламенту и
общественному мнению наглядное доказательство того, что Япония
из нынешних осложнений на Крайнем Востоке не вышла с
совершенно пустыми руками». По сообщению Розена в тот же день
маркиз Ито, пригласив китайского посланника к себе, имел с ним
продолжительное совещание. Анализируя японскую дипломатию,
Розен заключал: «Не приписывая этому преувеличенного значения,
нельзя однако не допустить возможности японских происков в
Пекине, направленных к возбуждению китайцев к пассивному хотя
бы сопротивлению нашим планам насчет Порт-Артура и
Тальянвана(Даляньвань - Ким). Поэтому, если по этому предмету
ведутся переговоры в Пекине, может быть не бесполезно было бы
затягивать обмен мыслей с Японией до окончательного выяснения
нашего положения на Ляодунском полуострове, с тем чтобы
сохранить возможность, в случае надобности, обусловить какие бы
то ни было уступки наши по корейским делам признанием Японией
нашего там положения».364
16 февраля японский посланник передал министерству
иностранных дел России свои предложения: во-первых, Япония и
Россия обязуются защищать независимость Кореи, во-вторых,
офицеры-инструкторы корейских войск будут назначаться русским
правительством, в-третьих, финансовый советник будет назначаться
японским правительством, в-четвертых, что касается торговых и
промышленных интересов, Япония и Россия, во избежание всяких
недоразумений, должны в дальнейшем входить в предварительные
соглашения прежде, чем принимать какую-либо новую меру.365
Министр иностранных дел России во всеподданнейшей записке,
дав полное согласие на первый пункт, выразил свое желание
потребовать некоторых дополнений по второму пункту; во-первых,
кроме инструкторов Россия должна иметь «право содержать на
полуострове одинаковое с Японией количество войск, пока
японское правительство не вызовет свои отряды из Кореи» и, вовторых, все расходы по содержанию инструкторов России в Корее
АВПРИ, Японский стол, там же, л. 82-83об.
Б. Б. Глинский, Пролог русско-японской войны. Материалы из архивов
графа Витте. Пг., 1916, с. 64.
364
365
должны производиться из казны Кореи. По третьему и четвертому
пунктам Муравьев предложил запросить мнение министра
финансов.366
Мнение Витте сводилось к тому, что; 1) «... назначение русского
финансового советника в Корею состоялось всецело по настоянию
министерства иностранных дел и по желанию корейского
правительства... Алексеев указом корейского короля... вступил в
отправление своих обязанностей и занимается в корейском
министерстве финансов. До тех пор пока такого назначения еще не
было, можно было обсуждать целесообразность сей меры и
вступать по сему поводу в соглашения. Но... отозвание его теперь
представлялось бы вредным для престижа России на всем Дальнем
Востоке»; 2) «... с удалением нашего финансового советника мы
лишены будем возможности надзора за корейскими финансами и
вместе с этим преградим себе всякий путь к снабжению Кореи
денежной помощью на разумных основаниях»; 3) «... если Алексеев
будет уволен и на его место будет назначен советник японский, то
учредители Русско-Корейского банка скорее согласятся потерпеть
некоторый убыток и прекратить в самом начале свое дело...
Вследствие сего, по моему мнению, с увольнением Алексеева
должен прекратить свое существование и Русско-Корейский банк»;
4) «... если главным финансовым советником будет назначен
японец, то все финансы, таможни, а вместе с ними и все
экономическое влияние в Корее перейдет в руки двух держав:
Англии и Японии, и России со всеми ее начинаниями торговопромышленного характера не останется места на полуострове».367
Витте предложил по 3-ему пункту заявить японскому
правительству, что Россия ничего не будет иметь против, если
вместо англичанина Брауна будет назначен кто-то из японцев на тех
же условиях, на коих ныне действует Браун. Что касается
четвертого пункта, то Витте не возражал против его сути. Он лишь
подчеркивал, что соглашения с Японией касательно мероприятий
по торговле и промышленности должны учитывать прежде всего
то, «насколько таковые мероприятия будут зависеть от Русского
366
367
АВПРИ, Японский стол, там же, л. 91-92об.
Там же, л. 95-100об.
правительства».368 Анализ высказанных Витте соображений
свидетельствует о том, что он, во-первых, рассматривал Англию
опаснейшим врагом России на корейском полуострове и желал
прежде всего устранения там ее влияния, во-вторых, не оставлял
надежды на мирное подчинение Кореи русскому влиянию.
Однако переговоры между Россией и Японией не пошли дальше
общего обмена мнений. 26 февраля 1898 г. в своем донесении Розен
объяснял это тем, что корейский вопрос для Японии является
первенствующим над другими, и потому японское правительство
«не пойдет или не может идти на такое с нами соглашение,
основанием которого был бы открытый отказ от всяких притязаний
на Корею и предоставление нам чего-то вроде протектората над
этой страной». В нежелании Японии уступать в чем-то России в
Корее Розен видел одну из главных причин «предпринятых
Японией громадных вооружений» и последовавшего в январе 1897
г. расширения их программы более чем вдвое, Розен считал, что
«по мере того, как выяснялась в глазах японского правительства
невозможность прийти с нами к соглашению по корейским делам
на ином каком-нибудь основании, вопрос об оказании нам
активного противодействия становился для него лишь вопросам
большей или меньшей военной подготовленности и выбора
благоприятного в политическом отношении момента для
вооруженного вмешательства в корейские дела». Чтобы не
выпускать из своих рук «важные пункты» на Ляодунском
полуострове и поддерживать «надежды японского правительства на
возможность сближения» с русским правительством на почве
«полюбовного размежевания обоюдных интересов в Корее»,
России, по мнению Розена, следовало бы сделать какие-нибудь
уступки Японии по корейским делам. «Мы слишком далеко зашли
вперед по путь вмешательства в внутренние дела Кореи - писал
Розен -, чтобы нам возможно было отступить, а с другой японскому правительству необходимо достигнуть какого-нибудь
компромисса, который бы позволил ему, под видом хотя бы
наружного успеха, дать удовлетворение парламенту и общественному мнению. Трудно сказать, в чем бы мог состоять такой компро368
Там же, л. 101-101об.
мисс. Ясно только, что японское правительство не удовлетворится
обещанием неопределенных торгово-политических выгод в
будущем».369
6 марта 1898 г. был заключен договор между германским и
китайским правительством, согласно которому последнее должно
было отдать первой порт Цзяо-Чжоу в концессию сроком на 99 лет.
На наш взгляд, это событие явилось причиной окончательного
определения русского правительства по корейским делам.
Министерство иностранных дел России, узнав о заключении
этого договора, послало Розену в Токио секретную телеграмму, в
которой говорилось, что «Вследствие совершившихся в последнее
время на Крайнем Востоке перемен и окончательного утверждения
Германии в Шандуне, императорское правительство признало
необходимым выговорить себе твердую опору, хотя и не на столь
продолжительный срок, как Германия, на побережье Лаотонского
(Ляодунского - Ким) полуострова, с сохранением всех верховных
прав Китая на арендуемую нами территорию».370 Розену было
разрешено «свободно и откровенно вступить в переговоры с
Японией» под непременным условием сохранения полной независимости Кореи.371 Следуя инструкции, Розен незамедлительно
вступил в переговоры с японским представителем, Нисси. Но
оказалось, что условия для переговоров со стороны Японии
изменились. В проекте, предъявленном Ниссии 20 марта 1898 г.,
говорилось, что; «... Япония со своей стороны отказалась от каких
бы то ни было притязаний на непосредственное вмешательство в
дела внутреннего управления Кореи и открыто признала полную
независимость этого государства... однако, нельзя не предвидеть,
что корейское правительство, несмотря на его заявление, не может
полностью обходиться без посторонней помощи, что оно может со
временем все таки оказаться вынужденным прибегнуть к такой
помощи. Не находя таковой у одной из соседних империй, к
которым ему разумеется естественнее всего было бы обращаться,
оно прибегнет к советам и помощи третьей державы, что очевидно
Более подробно см.; там же, л. 103-110об.
Там же, л. 111-112об.
371
Там же, л. 112об; и так же л. 116.
369
370
было бы нежелательным ни для Японии, ни для России. В
предвидении такой случайности ему кажется, что при установившихся, вполне дружественных отношениях между Россией и
Японией, обязанность оказывать Корее в случае надобности
помощь и преподавать ей советы могла бы быть предоставлена
Японии. Если бы императорское правительство разделяло эти
взгляды, японское правительство считало бы Манчжурию с ее
побережьем стоящей во всех отношениях вне сферы его
интересов». Этот новый проект Японии уже являлся не разграничением обоюдных сфер влияния и интересов, о чем речь шла
прежде, а открыто был направлен на то, чтобы устранить Россию от
всякого влияния на корейском полуострове. Мотивом этого
желания, по словам Нисси, было «устранить всякие поводы к
возможным недоразумениям» между Россией Японией, которой
необходимо удовлетворить свое национальное достоинство,
ущемленное переходом в руки России Ляодунского полуострова,
«столь недавно завоеванного японским оружием». На это
предложение Розен ответил, что он принял его в качестве ‘ad
referendum(ад референдум)’.372
29 марта русское правительство послало Розену свой проект
соглашения, в котором говорилось, что «В случае если бы Корея
встретила надобность в помощи или советах иностранных
государств, то ей всего естественнее было бы обратиться к одной из
двух соседних империй, при чем, как вполне независимое
государство, она имела бы неоспоримое право выбора между
Россией и Японией. Желая предупредить всякий повод к недоразумениям в этом отношений, Россия и Япония обязуются взаимно, в
случае обращения Кореи к одной из них, не приступать в Корее ни
к каким мероприятиям в сфере военной, финансовой или торговопромышленной без предварительного соглашения между собой».373
Одновременно русской стороной была получена информация об
очередном умысле Англии против России. 3 апреля 1898 г. Розен
АВПРИ, Японский стол, там же, л. 119-120; Нисси в тот же вечер при
частном письме прислал Розену памятную записку, в которой была
изложена такая же мысль на английском языке; там же, л. 121-122об.
373
АВПРИ, Японский стол, там же, л. 124.
372
сообщал: «Подозреваю, хотя не могу утверждать это положительно,
что Англия прежде чем предъявить в Пекине требование об уступке
ей Вей-ха-вея, заручилась обещанием, что со стороны Японии не
будет возбуждено к этому препятствий, если со стороны Англии
будет дана гарантия в том, что остаток контрибуции, будет уплачен
Китаем, сполна на срок восьмого Мая. Впрочем, связано ли
японское правительство таким обещанием или нет, - в разговоре
Нисси проглядывало явное нежелание вмешиваться в вопрос о
дальнейшей судьбе Вей-ха-вея».374
Это донесение, по нашему мнению, подтолкнуло Россию к
более скорому заключению соглашения с Японией. Во всеподданнейшей записке министра иностранных дел от 7 апреля того же
года отмечалось, что «...ответные предложения токийского
кабинета, в общих чертах, вполне соответствуют тем условиям
соглашения, которые с высочайшего одобрения были сообщены
японцам в прилагаемой к сему телеграмме моей от 17 марта(по
старому русскому календарю - Ким)... В общем, осмеливаюсь
полагать, что переданное бароном Розеном сообщение японского
правительства нельзя не признать весьма утешительным явлением.
Оно до известной степени, служит опровержением распространившихся за последнее время слухов о состоявшемся будто бы
между Японией и Англией соглашении, направленном против
России. В виду этого, казалось бы, нам надлежит возможно скорее
приступить к заключению с Японией нового соглашения по
корейским делам на основании предложений барона Нисси и тем
предотвратить все попытки Англии склонить на свою сторону
японское правительство с целью противодействия нашим задачам
на Крайнем Востоке».375 В этот же день была отправлена секретная
телеграмма Розену с поручением «по высочайшему повелению...
приступить к окончательному заключению с японским правительством означенного соглашения».376
Там же, л. 130-130об; Отметим, что Россия тогда опасалась участия
Японии в английской морской демонстрации в корейских водах против
занятия Россией Порт-Артура; см. там же, л. 154.
375
АВПРИ, Японский стол, там же, л. 135-137.
376
Там же, л. 132.
374
Выполняя поручение, Розен попросил Нисси прежде всего
точнее разъяснить смысл памятной записки по поводу Манчжурии
с ее побережьем, действительно ли эта территория находится вне
сферы интересов и забот Японии.377 Нисси не подтвердил
названного заявления, сказав Розену, что оно было обусловлено
согласием России предоставить Японии возможность давать Корее
советы и помощь в случае ее обращения к ней, и что вследствие
непринятия Россией такого условия «он считает вопрос о таковом
заявлении оставленным в стороне». При этом Нисси сделал
немаловажное тогда для России добавление, что «японское
правительство может пройти молчанием совершившийся факт
занятия» Россией Ляодуна.378 Хотя и на следующий день, 14 апреля,
Нисси подтвердил, что Япония «при этом никаких задних мыслей
не имеет». Тем не менее, в полную искренность Японии трудно
верить. Скорее всего, это был ее очередной дипломатический
маневр. Она была намерена установить протекторат над Кореей за
счет Манчжурии, предоставив ее в распоряжение России.379 Но
такая уступка в вопросе о Манчжурии
была для Японии
временной, так как она уже вела военную подготовку к тому, чтобы
через войну с Россией захватить Манчжурию. Когда таким мирным
путем Япония окончательно оттеснила бы Россию от Кореи и
достигла доминирующего политического влияния в Корее, она
могла бы ограничиться устным обещанием.380
Несмотря на то, что новое японское предложение было для
России менее выгодным, чем те, что рассматривались раньше, тем
не менее, русское правительство на вопрос Розена, должен ли он
Об этой записке см. 168-ую сноску этой главы.
Там же, л. 142.
379
Тогда японское правительство действительно предлагало России такую
сделку: Япония забирает себе Корею, а Россия Манчжурию. Но на это
Россия не согласилась, так как в данном случае не обеспечивалась
безопасность для прохода российских судов через корейский пролив
между Владивостоком и Порт-Артуром, Корея пока, должна играть для
России функцию буфера, защищающего от столкновения с Японией; Мун
Хи-су, Ханкук букбанг квангеы чжонгчисачжок чжэчжомёнг(Новое
изучение отношений Кореи с северными державами), Сеул, 1990, с. 114.
380
Б. А, Романов, Россия в Маньчжурии, с. 148.
377
378
подписывать это соглашение, ответило утвердительно. Министр
иностранных дел Муравьев в своей всеподданнейшей записке,
объясняя необходимость этого, писал, что надо «...безотлагательно
приступить к подписанию соглашения, в виду обнаруживаемых
великобританским
правительством
усиленных
стремлений
склонить Японию к противодействию нашим задачам на Крайнем
Востоке».381 Поручив Розену заключить соглашение, Муравьев
предложил лишь отредактировать его 3-ий пункт, заменив слово
«обязательство» на менее категоричные выражения: «изъявляет полную готовность» или «не будет препятствовать развитию».382
25 апреля 1898 г. между Розеном и Нисси был оговорен
протокол подписания соглашения. Однако русский посланник в
Токио на этом не успокоился. Он считал, что данное соглашение
необходимо оградить от давления, во-первых, японских шовинистов, недовольных слишком пассивной и уступчивой, на их
взгляд, позицией своего правительства; во-вторых, Англии, не
желавшей утверждения России на Ляодуне. С этой целью Розен в
своем письме Муравьеву испросил «дополнительных указаний...
обусловить подписание предположенного соглашения по корейским делам таким заявлением со стороны японского правительства
касательно Манчжурии и ее побережья, которое связывало бы не
только нынешних министров Микадо, но и их преемников и
предотвратило бы возможность успеха подобных английских
попыток».383 В ответ на предложение Розена Николай II заметил,
что соглашение это является лишь продолжением Московского
протокола 1896 года и имеет для России значение только до
проведения железной дороги к Порту-Артуру, в то время как всякие
военные действия в Корее в случае недоразумения с Японией,
представляли бы для нее «тяжелую и дорого стоящую задачу».
Потому по подписанию вышеозначенного соглашения Николай II
АВПРИ, Японский стол, оп. 493, д. 193, л. 147.
Там же, л. 148.
383
Там же, л. 153-155 об.
381
382
не видел препятствий ко отозванию «ныне же наших военных
инструкторов из Кореи».384
В тот же день, 28 апреля, японское правительство, высказало
пожелание Розену опубликовать текст этого соглашения. 30 апреля
Муравьев, по разрешению Николая II, дал принципиальное
согласие на эту просьбу. В опубликованном 11 мая обеими
сторонами соглашении говорилось; «1) Российское и Японское
императорские правительства окончательно признают державные
права и полную независимость Кореи и взаимно обязуются
воздерживаться от всякого непосредственного вмешательства во
внутренние дела этой страны; 2) желая избежать всякого повода к
недоразумениям в будущем Российское и Японское императорские
правительства взаимно обязуются, в случае, если Корея обратится
за советами и помощью либо к России, либо к Японии, не
принимать никаких мер к назначению военных инструкторов и
финансовых советников, без предварительного между собою
соглашения по сему предмету; 3) В виду широкого развития
торговых и промышленных предприятий Японии в Корее и
значительного числа японских подданных, проживающих в этой
стране, Российское императорское правительство не будет
препятствовать развитию торговых и промышленных сношений
между Японией и Кореей».385
Не составляет большого труда заметить, что Россия, не имевшая
тогда достаточных сил на Дальнем Востоке, в данном соглашении
сделала Японии большие уступки по корейским делам. Третьим
пунктом этого соглашения она фактически признала преобладающее влияние Японии в Корее в областях промышленности и
торговли. В политической и военной сферах формально провозглашалось равное положение России и Японии в Корее, но фактически
и в этих сферах влияние России ослаблялось. Наоборот, Япония,
заняв господствующее влияние в сфере экономики и ослабив
военное и политическое влияние России, смогла приобрести
преобладающую позицию на корейском полуострове.
Там же, л. 158-158об; в таком смысле сделано сообщения Розену и
Куропаткину и Витте; см. об этом, там же, л. 157-157об, 159-159об, 160.
385
Сборник договоров..., с. 346-348.
384
Причину столь серьезных уступок России следует искать не
только в ее недостаточной военной мощи на Дальнем Востоке, но и
в том, что внимание России с Кореи в то время переключилось на
скорейший захват Порт-Артура и Дальянваня на Ляодунском
полуострове. В такой ситуации Россия предпринимала все
возможное для того, чтобы не доводить дело до обострения
отношений с Японией. С этой целью она умиротворяла ее в Корее,
незамедлительно выполнив условия достигнутого соглашения. По
велению Николая II из Кореи были отозваны военные инструкторы,
военный контингент и финансовый советник Алексеев. Стоит
отметить, что в российском правительстве в то время не было
полного единства. Активным сторонником охарактеризованной
политики выступал министр иностранных дел Муравьев, Министр
финансов Витте не терял надежды на то, что удастся совместить
обе составные части его плана мирного наступления на Манчжурию и Корею и вывести Сибирскую железнодорожную линию в
устье Ялу на маньчжурско-корейской границе.386 Витте считал
большим ущербом для России и отзыв Алексеева, так как его
пребывание в качестве финансового советника при корейском
императоре позволяло России держать в своих руках все корейские
финансы. Оставляя вне критики Николая II, одобрявшего политику
Муравьева, Витте вину за соглашение возлагал на Муравьева, справедливо считая, что из-за этого соглашения Россия потеряла не
только военное, но также финансовое и экономическое влияние в
Корее.387
Но, на наш взгляд, в происшедшем и Витте не без вины. Он
затягивал дело по осуществлению просьбы корейского короля об
оказании Россией помощи Кореи. Поэтому корейский король
вынужден был обратиться за помощью к другим державам. Япония
действовала более оперативно и потесненная было Россией, снова
приобрела доминирующее влияние на Корейском полуострове.
Однако надо подчеркнуть, что рассматриваемое русскояпонское соглашение далеко не означало того, что Россия отступала полностью и окончательно от своих интересов в Корее.
386
387
Б. А. Романов, Россия в Маньчжурии, с. 205-206.
С. Ю. Витте, Воспоминания, т. 2, с. 144-145.
Подтвержденном этому является данная инструкция новому,
русскому поверенному в делах и генеральному консулу в Корее А.
И. Павлову. В ней указывалось, что «Корея, находясь в ближайшем
соседстве с нашими приморскими областями, представляет
существенное значение для наших интересов и что в будущем
окончательное укрепление нашего положения на Дальнем Востоке
может потребовать и установления в необходимой мере нашего
влияния в пограничной империи. Нам нельзя поэтому не подумать
теперь же о том, какими путями и средствами возможно будет
подготовить к тому почву, конечно, сохраняя возможно доверчивые
отношения с императором и не вызывая недоразумений с
Японией».388 Далее говорилось о том, что «только укрепившись
прочно в Порт-Артуре и связав его железнодорожной ветвью с
Россией, можно будет твердо ставить свою волю в делах Дальнего
Востока».389
4. Вторые переговоры между Россией и Японией по
вопросу о нейтрализации Кореи
Весной 1900 г. в Шаньдунском регионе в Китае произошло
вооруженное восстание под названием «Боксерского», с которым
соединились также китайское правительственные войска с целью
устранить влияния иностранных держав в Цинском Китае. Это
восстание двигалось в сторону корейской границы на реке Ялу. 30
июня русский посланник в Сеуле Павлов сообщал об опасности
распространения движения на корейскую территорию.390 В такой
обстановке корейский император Кочжонг вновь попытался
«заручиться симпатиями и поддержкою иностранных правительств
на случай, если опасность будет грозить лично ему».391
Генерал-лейтенант Гродеков, передавая военному министру
телеграммой из Хабаровска сведения, полученные от Павлова,
Проект секретной инструкции статскому советнику А. И. Павлову,
Ливадия, 3(15) сентября 1898г. АВПРИ, Китайский стол, д. 18, л. 150-154.
389
Проект секретного письма управляющему морским министерством, там
же. л. 108.
390
АВПРИ, Японский стол, д. 183, л. 30.
391
Там же, л. 31.
388
прибавил, что «волнения эти несомненно дадут Японии основание
прочно занять Корею своими войсками».392
Это восстание, как верно заметил военный министр России А.
Н. Куропаткин, стало хорошим поводом для захвата Россией
Манчжурии.393 В средине июня, после совершения китайскими
мятежниками убийства русских солдат и почти полного разрушения
Китайской Восточной железной дороги, Россия под предолгом ее
защиты отправила свои войска в Манчжурию в составе 6,000
человек. Затем Россия объявила другим державам, что занятие
Россией Манчжурии не является осуществлением политических
намерений и войска будут эвакуированы, когда будет восстановлен
прочный порядок в этом регионе».394
На действия России незамедлительно отреагировали агрессивно
настроенные японские государственные деятели. Они были
возбуждены этим событием и утверждали, что захват Россией
Манчжурии является прямой угрозой независимости корейского
полуострова, которая необходима для безопасности Японии.
Связывая корейский вопрос с вопросом о захвате Россией Манчжурии, эти японцы были намерены использовать занятие Россией
Манчжурии в качестве оправдания для захвата корейского
полуострова.
Для Японии был хороший повод заручиться дополнительный
поддержкой Англии. Для этого она обратилась к Англии за ее
согласием использовать японские войска против китайских
мятежников. Английское правительство тут же дало свое согласие,
так как из-за войны с бурами не могло послать в Китай
достаточный контингент своих войск. Однако желая набить себе
АВПРИ, Японский стол, д. 183, л. 32-33.
Когда началось восстание в Китае Куропаткин, посетив министра
финансов с «весьма сияющим видом», с радостью заявил, «Я с своей
стороны этим результатом чрезвычайно доволен, потому что это нам даст
повод захватить Манчжурию»; см. кн. С. Ю. Витте, Воспоминания, т. 2, с.
174.
394
Николай II и Куропаткин были настроены агрессивно и захватнически,
но по настоянию Витте и Ламздорфа на дворцовом совещании 12 августа
1900 г. было принято данное решение; Б. А. Романов, Россия в
Маньчжурии, с. 259.
392
393
цену, японцы не торопились с исполнением своего предложения.
Тогда 6 июля английское правительство само официально
обратилось к японскому правительству с просьбой немедленно
послать войска в Китай. В благодарность за эту услугу Англия,
согласно телеграмме агентства Рейтер, посланной из Лондона в 9
июля 1900 г., намекнула на то, что «державы могли бы достигнуть
соглашения с Японией, уладив корейский вопрос». При этом
отмечалось, что интересы Японии в Корее для нее важнее
интересов в Китае, поскольку в Корее Япония кроме всего прочего
должна охранять 30,000 своих поданных. В случае, если державы
согласятся, чтобы Япония заняла Корею подобно тому, как Англия
заняла Египет, Япония «найдет это достаточным вознаграждением
за употребление своих сил на подавление восстания в Китае».395
Как видно из содержания телеграммы, Япония, давая свое согласие
Англии на употребление своих войск для подавления восстания в
Китае, окончательно бы вытеснила Россию из Кореи и легитимно, с
согласия других держав, установила бы свой протекторат над
Кореей. Все это должно было произойти при активной поддержке
Англии.
Русское правительство со своей стороны предприняло ряд
шагов. Оно поручило своему посланнику в Сеуле Павлову
рекомендовать корейскому правительству прежде всего принять
меры для охраны порядка. Одновременно было телеграфировано
новому посланнику в Токио Извольскому, чтобы он напомнил
японскому правительству о том, что на основе соглашения между
Россией и Японией Россия имеет право послать свои войска в
Корею, при условии если Япония будет отправлять туда свои
войска в случае распространения китайского восстания на
корейский полуостров. Извольскому поручалось также готовиться к
переговорам об определении районов для дислокации войск России
и Японии в случае их отправления в Корею.396 Министр
АВПРИ, Японский стол, д. 183, л. 22.
Проект секретной телеграммы А. И. Павлову в Сеуле от 2(15) июля
1900 г. - АВПРИ, Китайский стол, д. 23а, л. 80-81; АВПРИ, Японский
фонд, д. 905, л. 169; Цит по. кн. Б. Д. Пак, там же, с. 175-176; Но после
этого Япония распространила «слухи(Б. Пак, там же, с. 176)» в Сеуле о
395
396
иностранных дел Японии Аоки Сузо в беседах с Извольским
разделил мнение российского правительства.397
Между тем, позиция корейского правительства претерпела
изменение. По совету Кремази(Laurent Gremazy), французского
советника по юридическим и внешним делам, оно решило объявить
Корею нейтральной страной, подобной Бельгии и Швейцарии.398 В
августе 1900 г. корейское правительство отправило Чжо Бёнг-сика в
Японию с поручением вести переговоры с японским правительством по вопросу о нейтралитете Кореи и о том, чтобы Япония
проявила инициативу в признании этого нейтралитета. Но эта
попытка не увенчалась успехом. Япония ответила уклончиво, так
как она тогда уже поставила себе цель захватить корейский
полуостров.399 К тому времени Япония уже получила обещание
Германии занять нейтральную позицию в случае завоевания
Японией Кореи.400 В сентябре корейское правительство обратилось
том, что Россия предложила Японии разделить Корею на две части по 39ой параллели, но Япония отвергла это предложение(Японские
дипломатические документы, т. 33, с. 699, 952-953; Цит по статье. Син
Сынг-квон, Роилчжончженг чжонхуы Росиава Ханкук, 1898-1905 : Россия
и Корея до и после Русско-японской войны, 1898-1905, с. 237.).
397
Нельзя не предположить, что согласие Японии было не более, чем
дипломатическим маневром, которым она хотела повредить отношениям
между Кореей и Россией. В действительности же тогда в правящих кругах
Японии по инициативе премьер-министра, военного и морского министров
рассматривался вопрос о занятии японскими войсками всей Кореи(об этом
см. кн. I. H. Nish, Japan’s Indecision During the Boxer Disturbances, Journal of
Asian Studies, Vol. 20, No, 1961, с. 457.).
398
Хонг Сун-хо, там же, с. 360; О Кремази см. там же, с. 206-226.
399
В секретной телеграмме Извольского, посланной 27 сентября,
говорилось о том, что во время переговоров Япония оказывала сильное
давление на корейского посланника Чжо Бёнг-сика с целью «побудить
Корею прибегнуть к японскому протекторату»; АВПРИ, Японский стол, д.
183, л. 88.
400
Обещание Германии объясняется, видимо, тем, что она знала тогда уже,
что Аоки считал, что нужно вести войну против России, чтобы задержать
ее движение на юг. Германия, как известно, была заинтересована в войне,
так как она отвлекла бы Россию с Запада на Восток; Син Сын-квон, там же,
с. 238; Японские дипломатические документы, т. 33, 3-ьй, с. 702-703.
к американскому посланнику с просьбой о содействии США плану
нейтрализации Кореи. Последний посоветовал корейскому
правительству обратиться по этому вопросу непосредственно к его
правительству.401 Однако эта попытка не увенчалась успехом,
поскольку в то время интересы Америки на Дальнем Востоке были
в основном коммерческими.
Желание корейского правительства совпало с желанием
российского правительства. По инициативе министра финансов
Витте, не хотевшего уступать Корею Японии и столкновения с
Японией по формуле: «вы берете Манчжурию, мы в таком случае
возьмем Корею» и занятого «усмирением разыгравшихся батальных
инстинктов Куропаткина и Николая не только относительно Китая,
но и Кореи», российское правительство пришло к мысли о нейтрализации Кореи.402
Для реализации этой идеи русское правительство, с одной
стороны, поручило Извольскому и Павлову изучить всесторонне
вопрос о нейтрализации Кореи, а с другой стороны, в том же ноябре
подписало через дипломатического чиновника Коростовца предварительное соглашение с представителем Мукденской провинции.
Это соглашение было утверждено дальневосточным наместником
Е. И. Алексеевым и оценено было как удовлетворительное
министром иностранных дел Ламздорфом.403 В конце декабря 1900
АВПРИ, Японский стол, д. 183, л. 86, 87.
Б. А. Романова, Россия в Маньчжурии, с. 291.
403
Основное содержание этого соглашения сводилось к тому, что: вопервых, для охраны строящейся железной дороги и обеспечения порядка
русские войска будут расположены в городе Мукдене и некоторых других
пунктах мукденьской провинции(второй пункт), во-вторых, оставшиеся в
этой провинции китайские войска, принимавшие участие в мятеже и
разрушении железной дороги, должны быть обезоружены и
распущены(третий пункт), в-третьих, китайской местной властью этой
провинции будет организована полицейская стража для наблюдения за
порядком(шестой пункт), в-четвертых, во главе этой стражи будет состоять
русский комиссар, который должен быть осведомлен о всех важнейших
делах и распоряжениях власти этой провинции(седьмой пункт), в-пятых, в
случае недостаточности выше упомянутой полиции китайская местная
власть через вышеозначенного комиссара могла обратиться за помощью к
401
402
г. Ламздорф, считая «политическое и военное положение» России
«особенно благоприятным» для достижения желаемой цели,
поручил посланнику в Токио осторожно приступить к переговорам
с маркизом Ито.404 28 декабря Извольский в секретной телеграмме
сообщил о том, что «Маркиз Ито был бы склонен присоединиться к
плану нейтрализации Кореи на некоторых условиях». Поскольку
точный смысл этих условий не был предложен, то Извольский
предполагал, что в качестве таковых могут стать упорядочение
внутреннего состояния Кореи и обеспечение торговых интересов
Японии. Извольский также считал, что «вполне безопасно и целесообразно... предложить японскому правительству обсудить с нами
доверительным образом вопрос о нейтрализации Кореи... заранее
придя с ним к соглашению..., которое могло бы состоять в
распределении между Россией и Японией временного контроля над
некоторыми, строго разграниченными отраслями корейской
администрации, являясь как бы развитием в положительном смысле
второй статьи соглашения 1898 года».405
Развитие событий пошло не так, как желал Извольский. 9
января 1901 г. министр иностранных дел Японии Като заявил
русскому посланнику, что японское правительство предпочитает
отложить переговоры о нейтрализации Кореи до того времени,
когда окончательно выяснится «судьба Манчжурии».406 На
заявление Като, повидимому, оказало влияние мнение японского
посланника в Китае Комура, считавшего, что в случае
нейтрализации одной Кореи Япония не только потеряет
возможность сдерживать действия России в Манчжурии, но и
понесет большой ущерб в интересах политических и
экономических. Вопрос о нейтрализации Кореи, утверждал Комура,
начальнику императорских войск(восьмой пункт); Полный текст этого
предварительного соглашения см. кн. Б. А. Романов, Россия в
Маньчжурии, с. 267-269.
404
АВПРИ, Японский стол, оп. 493, д. 183, л. 202.
405
Там же, л. 195.
406
Красный Архив, т. 2(63), с. 573-575; Цит по кн. A. Malozomoff, Russian
Far Eastern Policy(1881-1904), с. 164-165; Б. А. Романов, Россия в
Маньчжурии, с. 294; АВПРИ, Китайский стол, оп. 491, д. 30, л. 1(секретная
телеграмма Д. С. С. Извольского, Токио).
обязательно должен обсуждаться в связи с вопросом о Манчжурии.
Иные же варианты в переговорах с Россией о Корее не могут быть
приемлемы для Японии. Комура предлагал одновременную
нейтрализацию Кореи и Манчжурии. С этого момента Япония стала
решительно выступать против занятия Россией Манчжурии.
Россия со своей стороны ужесточила свою позицию. Она,
вразрез, со своим прежним заявлением, теперь делала ставку на
аннексию Манчжурии. Однако попытки России договориться по
этому вопросу с Пекином успеха не имели. Ей не удалось
заключить с ним ни предварительного, ни сепаратного соглашения
о Манчжурии.407 Немаловажную роль при этом сыграла японская
дипломатия.
В январе 1901 г. японский посланник в Пекине Комура
рекомендовал китайскому правительству, чтобы оно потребовало
от России эвакуировать свои войска из Манчжурии и не уступать ее
России. По последнему пункту китайское правительство ответило,
что уступка со стороны Китая будет предоставлена России лишь в
рамках защиты железной дороги.408 Видимо, даже эта скромная
уступка не устраивала Японию, так как 17 января Комура заявил
китайскому правительству, что уступки России в Манчжурии могут
вызвать требования подобных уступок со стороны других
держав.409
Однако несмотря на значительное осложнение ситуации Россия
не отказывалась от проведения переговоров по вопросу о нейтрализации Кореи. Реанимации этого вопроса способствовало то, что
Россия в конечном счете решила прекратить оккупацию
Манчжурии. 19 января 1901 г. Ламздорф предложил приступить к
этому «по собственному почину» и «постепенно» вывести войска из
Японские дипломатические документы, т. 34, с. 524.
Министр иностранных дел Японии, Дипломатическая история Комура,
с. 220; Цит по кн. Ким Гёнг-чанг, там же, с. 507.
409
Там же, с. 508; 25 марта японский посланник в Санкт-Петербурге Чинда
Сутеми, по поручению своего правительства, убедил Ламздорфа
отступиться от заключения сепаратного соглашения с Китаем; Б. А.
Романов, Очерки дипломатической истории Русско-японской войны, с.
128; содержание сепаратного соглашения см. кн. Б. А. Романов, Россия
Маньчжурии, с. 296-299.
407
408
данного района Китая. Витте считал, что не существует
«абсолютная необходимость уходить из Манчжурии без всяких
условий», и игнорируя недавний отказ японского правительства от
переговоров, попытался вести их с японским посланником в СанктПетербурге, Чиндой Сутэми. Из переговоров с Витте Чинда «вынес
определенное впечатление, что Витте во что бы то ни стало хочет
соглашения между Россией и Японией относительно Кореи» на
основаниях, что «Корея остается нейтральной областью. Япония
однако получает право держать при корейском правительстве
административных и финансовых советников, равно как высших
полицейских чиновников и их агентов. За это Япония обязуется
официально признать преимущественное положение России в
Манчжурии».410 В конечном итоге эта попытка не увенчалась
успехом, но Россия тем не менее не теряла надежды договориться с
Японией, хотя и понимала, что достичь этого будет сложно. 28
января русский посланник в Токио Извольский в своем письме
министру иностранных дел писал, что трудно завязать с японским
правительством «конфиденциальные переговоры о практическом
осуществлении плана нейтрализации Кореи». Надо думать, что
Извольский особого рвения в этом деле и не проявлял, так как
считал, что этот план будет действовать в пользу Японии, а не
России. Извольский также отмечал, что японцы «добровольно
закрывают глаза на несомненные выгоды, которые произошли бы
от нейтрализации Кореи». Полная же свобода действий Японии на
Корейском полуострове стала бы, по мнению Извольского,
источником не силы, а слабости Японии, «ибо ни экономическое,
ни культурное ее состояния не позволили бы ей справиться с
задачею ассимилирования Кореи». И хотя - продолжал он - мысль о
нейтрализации Кореи идет «в разрез с традиционными вожделениям и обширными планами японских шовинистов», от которых
«менее всего можно ожидать чтобы на план этот они смотрели, как
на достаточную компенсацию за приобретение нами каких либо
новых и существенных выгод в Манчжурии», тем не менее
существуют серьезные основания думать, что благоразумный
деятель маркиз Ито «расположен вступить с нами(Россией - Ким) в
410
Б. А. Романов, Россия в Маньчжурии, с. 315-316.
обсуждение предположенного плана». Извольский предполагал, что
«настоящая отсрочка, вызвана лишь случайными обстоятельствами
и Ито охотно вернется к мысли о соглашении с нами по корейскому
вопросу и от нас будет зависеть его решить». По поводу
возможности столкновения Японии с Россией он считал, что
«весьма трудно предположить, чтобы Япония могла сознательно
идти на встречу политическим осложнением и столкновению» с
Россией, но в то же время предупреждал, что «опасность может
наступить самым внезапным образом и по самому непредвиденному случаю».411 Но анализ Извольского был неправильным.
Главная его ошибка заключалась в том, что он предполагал, что
Япония не доведет дело до военного столкновения с Россией,
поскольку она к этому еще не готова и это явится главной причиной
ее согласия с предложением России. В действительности же Япония в 1901 г. уже завершила свою программу вооружении, рассчитанную на войну с Россией и была занята дипломатической подготовкой к этой войне.412 Министр иностранных дел Японии Като
Такааки выступал за заключение союза с европейскими державами,
Англией или Германией, против движения России на юг.
Таким образом, попытки России нейтрализовать Корею, что
хотело также и само корейское правительство, были торпедированы
Японией, которая к тому времени мнила себя уже достаточно
сильной для того, чтобы осуществить полный захват не только
Корейского полуострова, но и Манчжурии. Успех в дипломатической борьбе по корейскому вопросу между Японией и Россией,
как видно, явно склонялся в пользу Японии.
Успешнее действовала Япония и на международной арене. В
средине июля 1901 г. начались ее переговоры о союзе с Англией. В
этом союзе были заинтересованы обе стороны. Как было уже
сказано выше, Англия не могла противодействовать продвижению
России в Манчжурию, так как она вела войну в Африке, поэтому
она хотела использовать против России японские вооруженные
силы. Япония же из своего горького опыта знала, как важно
АВПРИ, Японский стол, оп. 493, д. 184, л. 3-4об.
Б. А. Романов, Очерки дипломатической..., с. 128; Л. Н. Кутаков, там
же, с. 231.
411
412
заручиться сильным союзником для того, чтобы не потерять того,
что удастся приобрести военными действиями. Но для нас важно
отметить, что начало переговоров Японии с Англией вызвало
новый поворот в русско-японских отношениях. Ито, ставший к
тому времени уже бывшим премьер-министром, выступил за
решение корейской проблемы путем соглашения с Россией.
23 ноября 1901 г., когда еще шли переговоры между Англией и
Японией, Ито, не имея никакого официального поручения от своего
правительства, прибыл в Санкт-Петербург.413 2 декабря в беседе с
министром иностранных дел России Ламздорфом, Ито заявил, что,
по представлениям японского народа, «Россия стремится завладеть
корейским полуостровом», и может таким образом «нанести удар
по независимости Японии». Чтобы этого не произошло, Япония
хочет «устранить в корейских делах влияние всякой другой
иностранной державы, одна давать советы корейскому правительству и помогать ему, даже военною силою, в случае
беспорядков в стране или столкновений с другими державами». Но
Ламздорф напомнил Ито, что Россия тоже имеет право послать
свои войска в Корею согласно протоколу Лобанова-Ямагата 9 июня
1896 г., и что желание Японии получить исключительное право
вооруженного вмешательства в дела Кореи может изменить ее
положение в нежелательную для России сторону. Ламздорф
спросил также маркиза Ито о позиции Японии по вопросу о
безопасности сообщения Владивостока с южными портами. Ито на
это ответил, что Япония готова дать «священное обещание никогда
не укреплять портов Южной Кореи» и «никогда не угрожать
означенным сообщениям». В связи с этим русское правительство,
говорил Ито, должно отказаться от своего намерения овладеть
портом в Корее и устроить там военно-морскую базу. В таком
Выступая за соглашение с Россией, Ито поддерживал и идею союза
Японии с Англией. В телеграмме, отправленной им в Токио 14 ноября с
пути в Россию, он сообщал, что он поддерживает японо-английский союз,
и обещал Хаяси, что не будет делать то, что может препятствовать этому
союзу; см. об этом, Хаяси Тадасу, The Secret Memoirs of Count Tadasu
Hayashi(Секретные воспоминания графа Тадасу Хаяси); перевод на
корейский язык, Син Бок-рёнг, Сеул, 1989, с. 117-118.
413
случае, добавлял японский собеседник, «Россия могла бы не
опасаться противодействия со стороны Японии в своих делах с
Китаем».414 Достаточной компенсацией России за уступку в Корее
Ито называл не только предоставление ей свободы действий в
Манчжурии в случае повторения там беспорядков, но и право
строительства Россией в Манчжурии железной дороги, которое
было получено благодаря японо-китайской войне.415
На следующий день, 3 декабря, маркиз Ито встретился с
министром финансов Витте. Согласно воспоминаниям Витте, Ито и
ему говорил о том, что «Россия должна окончательно уступить
Корею полному влиянию Японии», и только тогда Япония готова
«примириться с фактом захвата Квантунской области и сооружения
восточной ветви Китайской дороги к Порт-Артуру». Ито считал
также, что Россия должна вывести из Манчжурии свои войска,
оставив лишь охранную стражу железной дороги, и провозгласить в
Манчжурии политику открытых дверей.416 В ответ Ламздорф и
Витте заявили, что Япония должна дать России «гарантию не
использовать Корею с стратегической целью» и, что лишь при
таком условии Россия признает преимущественные права Японии в
Корее.417
4 декабря Ито передал Ламздорфу свой текст соглашения,
содержащего следующие пункты:
1) Взаимные гарантии независимости Кореи.
2) Взаимное обязательство не пользоваться никакой частью
корейской
территории для стратегических целей друг
против друга.
3) Взаимное обязательство не прибегать на корейском
побережье к каким-либо военным мероприятиям, кои могли
бы подвергать опасности свободу прохода через Корейский
пролив.
АВПРИ, Китайский стол, оп. 491, д. 30, л. 164-166.
Б. А. Романов, Россия в Маньчжурии, с. 333-334
416
С. Ю. Витте, там же, с. 223.
417
Японские дипломатические документы, т. 35, с. 113; Хамада Генги,
Prince Ito, Токио, 1936, с. 144-149.
414
415
4) Признание Россией свободы действий Японии в Корее в
отношениях политическом, промышленном и коммерческом
и
исключительного
права
помогать
корейскому
правительству советами и содействием при выполнении им
лежащих на всяком благоустроенном правительстве
обязанностей, вклю-чая и помощь военную, поскольку
таковая может оказаться необходимой для подавления
восстаний и всякого другого беспорядка, могущего нарушить
мирные отношения между Японией и Кореей.
5) Настоящее соглашение заменяет собою все предыдущие.418
Ламздорф, ознакомившись с текстом, заметил Ито, что
предложенные им условия не представляют даже канвы для
соглашения, так как являются «лишь перечнем весьма широких
льгот, которые Япония желает выговорить в свою пользу».
Ламздорф так же обратил внимание Ито на то, что взаимные
обязательства России и Японии, о которых говорится в соглашении,
не являются равными, так как четвертый пункт представляет только
Японии право влиять на корейские дела. Ито, согласившись с
замечаниями Ламздорфа, предложил ему «оформить те требования,
которые считаются Россией достаточной компенсацией за права,
приобретаемые Японией в Корее... и сообщить ему по возможности
в скорейшем времени через японскую миссию в Берлине».419 К
этому времени Ито уже узнал, что союзный договор между
Японией и Англией в скором времени будет заключен. Получив в
свои руки окончательный проект этого договора, он поспешил
выехать из Петербурга в Берлин, подчеркивая тем самым свою
боязнь самим фактом своего пребывания в
России помешать заключению данного союза.
Ламздорф, не зная подоплеки отъезда Ито, попросил министров
финансов, военного и управляющего морским министерством
АВПРИ, Китайский стол, оп. 491, д. 30, л. 176; см. кн. William L. Langer,
The Diplomacy of Imperialism 1890-1902, Нью-Йорк, 1935, с. 768-769; также
см. «Обзор сношений с Японией по корейским делам с 1895 г.», СПб., 1906
г., с. 67, 71.
419
АВПРИ, Китайский стол, д. 30, л. 154-156, 166-167.
418
сделать свои изменения или дополнения к тексту соглашения,
предложенного Ито.
Военный министр Куропаткин считал, что если Россия выведет
свои войска из Манчжурии, то Японии трудно будет найти повод
для открытия военных действий против России. Вместе с тем в
полном отказе от Кореи и уступке ее Японии он видел слишком
дорогую цену для России. Если японские войска войдут в Корею,
рассуждал Куропаткин, то «это ускорит разрыв России с Японией»,
поэтому России надлежит «всеми средствами препятствовать
расположению японских войск на постоянное квартирование в
Корее. В особенности северная половина Кореи должна быть
свободна от японских войск».420 В 5-ой пункт соглашения он
предлагал сказать, что «Япония обязуется в случае, предусмотренном в четвертом пункте, посылать в Корею лишь самое
ограниченное количество войск и отозвать таковые тотчас по
миновании в них надобности. При этом японские войска никоим
образом не должны переступать за пределы известной заранее
определенной зоны вдоль русско-корейской границы».421 Хотя
предложения Куропаткина не вошли в окончательный текст
соглашения, выработанный Россией, но они интересны в том отношении, что в них впервые выдвинута идея защищать российские
интересы в Манчжурии путем установления нейтрализованной(или
демилитаризованной) зоны на корейском полуострове.
Министр финансов России Витте признавал соглашение с
японским правительством по корейским делам «существенно
необходимым» до того, как будет окончена постройка КВЖД,
заселена восточная окраина страны, создан Заамурский военный
округ и укреплен Порт-Артур. По его мнению, война с Японией изза Кореи «вызовет лишь отрицательное отношение, а на почве
скрытого неудовольствия могут сильно обостриться те нежела-
АВПРИ, там же, л. 174-175.
См. исправленный текст Куропаткина; АВПРИ, Китайский стол, д. 30, л.
176.
420
421
тельные, тревожные явления нашей внутренней общественной
жизни, которые и ныне в мирное время дают себя чувствовать».422
Русский текст соглашения был получен маркизом Ито в
Берлине лишь 17 декабря. Он состоял из семи пунктов, в которых
говорилось о 1) взаимных гарантиях независимости Кореи; 2)
взаимных обязательствах(или Япония обязуется) не пользоваться
никакой частью корейской территории в стратегических целях друг
против друга; 3) взаимных обязательствах(или Япония обязуется)
не делать на корейских берегах никаких военных приготовлений,
угрожающих свободному проходу через Корейский пролив; 4)
признании Россией свободы действий Японии в Корее в
промышленном и коммерческом отношении, равно как и преимущественного права Японии приходить, по соглашению с Россией,
но единолично, на помощь Корее советами, направленными к
содействию ей в исполнении обязанностей, падающих на всякое
благоустроенное правительство, включая сюда и военную помощь,
насколько она окажется необходима для подавления восстаний и
всякого рода беспорядков, способных подвергнуть опасности
мирные отношения Японии к Кореи; 5) в случае, предусмотренном
в предшествующей статье, Япония обязывается посылать в Корею
лишь безусловно необходимое количество войск и отзывать войска,
как только назначение их будет выполнено. Условленно, вместе с
тем, что японские войска никогда не перейдут границы области,
наперед точно определенной и расположенной вдоль и вблизи
русской границы; 6) с своей стороны, Япония признает преимущественные права России в областях китайской империи, соприкасающихся с русской границей, и обязуется ни в чем не стеснять
свободы действий России в этих областях; 7) настоящее соглашение заменит собою все предыдущие.
Как видно, русский текст соглашения отличался от текста Ито
не только числом пунктов, но и рядом принципиальных положений,
направленных на то, чтобы ограничить свободу деятельности и
влияния Японии в Корее и создать более благоприятные условия
для интересов России в Дальневосточном регионе. Так во 2-й и 3Б. Б. Глинский, Пролог русско-японской войны, с. 245; Цит по кн. Б. Д.
Пак, там же, с. 178.
422
ьей статьях указываются не только взаимные обязательства сторон,
но и особо оговаривается обязательства Японии не использовать
корейскую территорию в стратегических целях и не вести на ней
военных приготовлений, угрожающих судоходству через
Корейский пролив. 4-я статья русского текста полностью
исключала свободу политических действий Японии, а «исключительное право» Японии помогать Корее заменялось «преимущественным правом» при предварительном соглашении с Россией.
В 5-ой статье оговаривалось, что в случае пребывания японских
войск в Корее, они не должны создавать какую-либо угрозу русской
границе. В 6-ой статье Японии предлагалось признать без какихлибо условий, преимущественные права России и свободу ее
действий в пограничных с ней областях Китая.
Из анализа русского текста соглашения можно заключить, что
Россия, опасаясь формулы «вы(Россия) берете Манчжурию, мы
берем себе Корею», предложенную Японией в 1900 г., выражала
другую: «мы безоговорочно берем себе Манчжурию, а Корею
отдаем вам не безусловно». К этому следует добавить, что русское
правительство тогда не считало, что японское господство в Корее
будет вечным.423 Любопытно, что Витте даже предполагал, что
благодаря этой уступке Россия выиграет в будущем, так как «когда
вполне закончится постройка дороги и утвердится наше влияние на
севере Китая», Япония к тому времени будет «в значительной мере
обессилена громадными затратами в Корее, что облегчит России
вновь овладеть Кореей, если обстоятельства того потребуют».424
30 января 1902 г. в Лондоне между Японией и Англией был
заключен союзный договор сроком на 5 лет. Согласно этому
договору, каждый союзник должен был придерживаться
нейтралитета в случае войны другого союзника с третьей державой
и оказывать военную помощь другому союзнику, когда к его
противнику присоединится одна или более держав. Заключение
союза с Англией было успехом Японии в ее дипломатической
подготовке к войне против России.
Б. А. Романов, там же, с. 335-337.
Письмо Витте к Ламздорфу от 28 ноября 1901 г.; Цит по кн. Б. А.
Романов, там же, с. 338.
423
424
Через неделю после заключения Японией союза с Англией, 5
февраля 1902 г. корейский император Кочжонг конфиденциально
сообщил Павлову что, еще в ноябре 1901 г. председатель японской
палаты пэров князь Конойэ старался склонить тогдашнего министра
иностранных дел Кореи Пак Чже-суна к заключению от имени
корейского правительства договора о союзе с Японией с
следующим содержанием: 1) В случае вооруженного столкновения
между Кореей и Россией и недостаточности вооруженных сил
Корея должна обратиться за помощью к Японии; 2) В случае
финансовых затруднений и надобности в заключении иностранного
займа Корея должна обратиться к японскому правительству; 3)
Японское прави-тельство обещает доставить в Сеул и выдать
императору всех укрывшихся в Японии корейских эмигрантов.
Павлов посове-товал королю ответить японцам «категорическим
отказом».425 Но японские дипломатические маневры продолжались.
Так 14 февраля японский посланник Хаяси усиленно убеждал
министра иностранных дел Кореи в необходимости для Кореи
безотлагательно заключить этот тайный договор, используя в
качестве аргумента и то, что этот договор укрепит безопасность
Кореи от России, поскольку с заключением Японией союза с
Англией, обеспечивать эту безопасность будет и Англия. 22
февраля Хаяси, посетив Павлова, лукаво говорил ему, что попытки
Японии склонить Корею с заключению союзного договора лишены
всякого основания.426 В конечном итоге попытка Японии вовлечь в
союз с собою Корею не увенчались успехом. Хаяси Гонскэ с
сожалением констатировал, что «единственное, чего нам недостает
в Корее, - это чувства полной уверенности, что мы в каждый
данный и притом неожиданный момент не получим какого-нибудь
сюрприза от рук России. Из ста начинаемых здесь моими
соотечественниками дел может оказаться одно, кото-рое потерпит
неудачу единственно благодаря вмешательству, влиянию или
конкуренции России; когда это будет и в какой момент
почувствуется рука России - угадать невозможно, но это именно и
425
426
АВПРИ, Китайский стол, д. 37, л. 23-25об.
Там же, л. 42, 44.
является достаточным, чтобы ввести в японскую предприимчивость
в Корее элементы риска».427
В начале августа 1902 г. японский посланник в СанктПетербурге Курино по поручению своего правительства пре-дъявил
министру иностранных дел России проект соглашения между
Японией и Россией. Он, как и проект Ито, состоял из пяти пунктов,
в которых провозглашалось следующее:
1) Взаимная гарантия независимости Китая и Кореи, а равно
территориальной целостности этих империй.
2) Взаимная гарантия не пользоваться какой-либо частью
корейской территории для военных или стратегических
целей.
3) Россия, признавая преобладание японских интересов в Корее,
обещает не вмешиваться ни в дела Кореи, ни в действия
Японии, касающиеся мирных интересов этого государства, и
признает специально следующие права Японии в корейской
империи: а) свободу действия в развитии коммерческих
интересов; б) право давать совет и помогать Корее в целях
установления ею эффективной системы управления; в) право
присылать необходимое число войск, если восстание или
внутренние беспорядки угрожают мирным отношениям с
условием, что войска будут отозваны немедленно по
исполнению ими своей задачи; г) право содержать охранные
войска, а также полицию, которая уже введена для охраны
телеграфных линий и железных дорог.
4) Япония обязуется формальным образом признать арендную
уступку Порт-Артура и Талиенвана на основаниях,
предложенных
Россией
в
1898
году
японскому
правительству, а также признать за Россией свободу
действия по охране русских железнодорожных прав и
интересов в Манчжурии.
5) Все существующие между Японией и Россией соглашения
касательно Кореи прекращаются и теряют силу.428
АВПРИ, Японский стол, д. 14, л. 50; цит по кн. Б. Д. Пак, там же, с. 182.
Перевод сообщения японского посланника от 23 Августа(5 сентября)
1902 г.; АВПРИ, Китайский стол, д. 39, л. 46.
427
428
Следует заметить, что проект Курино не всех в японском
правительстве полностью устраивал. Так им был недоволен
министр иностранных дел Комура. Он называл этот проект не
вполне своевременным, считал, что Курино не следовало делать
такие значительные уступки России в Манчжурии. Поэтому 1
ноября японской стороной был предъявлен другой вариант проекта.
Он ужесточал позицию Японии, предлагая русскому правительству
признать полные права Японии в Корее, включая военную помощь,
и не препятствовать присоединению корейской железной дороги к
КВЖД.429
Анализ
этого
проекта
дает
некоторые
основания(особенно последнее положение) заключить, что
японские захватнические интересы уже не ограничивались только
Кореей, но распространялись и на Манчжурию. На рост
империалистических амбиций японских правящих кругов, видимо,
непосредственное влияние оказало заключение союза с Англией.
Русские посланники Розен в Токио и Павлов в Сеуле выразили
свои мнения по поводу заключения соглашения в записках,
отправленных ими в Петербург. В записке Розена, посланной 25
сентября 1902 г., указывалось на то, что этот проект имеет два
совершено новых требования: 1-е) о предоставлении Японии права
вводить в Корею и содержать там некоторое добавочное число
воинских команд, и 2-е) об отмене всех прежде состоявшихся
между обеими правительствами соглашений по корейскому вопросу, в том числе права России содержать в Корее число войск одинаковое с японскими. Розен, рассмотрев этот проект с точки зрения,
во-первых, интересов России в Корее, во-вторых, русских
интересов в Манчжурии, в-третьих, общих политических интересов, «обнимающих не один только Крайний Восток» заключал, что
это соглашение не отвечает интересам России, поскольку война с
Японией неизбежна в скором будущем. Павлов, в отличие от
Розена, предлагал заключить соглашение с Японией, считая, что
429
Син Сын-квон, там же, с. 244.
уступки Японии по корейским делам не обозначает полное отступление России от корейского полуострова.430
С. Ю. Витте, получив от Ламздорфа записки Розена и Павлова
лишь 19 января 1903 г., после возвращения с Дальнего Востока, и
изучив их, высказался за заключение соглашения с Японией по
корейским делам. При этом он исходил из того, что, во-первых,
интересы Японии в Китае были, на его взгляд, несущественными;
во-вторых, соглашение ослабит значение англо-японского соглашения, как опасного для российской политики фактора, и даже
побудит японское правительство отказаться от этого соглашения по
истечении срока его действия(через 4 года). Подобное предположение Витте делал на основании того, что считал, что одной из
главных побудительных причин к увеличению японским
правительством своих вооруженных сил и к заключению союза с
Англией был характер российской политики на Дальнем Востоке.
Но заключение соглашения не рассматривалось Витте как окончательное отступление России от Корейского полуострова. Русскому
делу в самой Корее, утверждал Витте, соглашение с Японией... не
может принести никакого ущерба, так как «основной задачей
русской политики относительно Кореи признается присоединение
этой страны в более или менее отдаленном будущем к российской
империи». Однако в виду особенности географического положения
Корейского полуострова и согласно элементарным правилам
стратегии, завладению этим полуостровом, неминуемо должны
предшествовать завладение Манчжурией и закрепление ее за
Россией.431 «Не только весьма полезным, но даже необходимым»
находил Витте соглашение и с точки зрения русских интересов в
Манчжурии.432
Необходимость соглашения Витте видел и в следующем.
Отталкиваясь от утверждения Розена, что война России с Японией
неизбежна, Витте считал, что для России она будет успешной
См. подробное мнение Розена; АВПРИ, Китайский стол, д. 36, л. 8-19; о
записке Павлова, отправленной 8 октября; см. АВПРИ, Китайский стол, д.
36, л. 20.
431
АВПРИ, Японский стол, д. 197, л. 20-22.
432
Там же, л. 22об-27.
430
только в том случае если Россия будет иметь на Дальнем Востоке
подавляющее превосходство сил над Японией. Чтобы добиться
этого надо «вполне окончить постройку Китайской Восточной
железной дороги, закончить
оборудование Порт-Артура,
рассчитанное Морским министерством еще на 10 лет, и улучшить в
военном отношении Владивосток». Но наивно предполагать, что
Япония останется праздным зрителем поглощения Россией
Манчжурии, если Россия предварительно не придет к соглашению с
Японией по корейским делам. Без такого соглашения - подчеркивал
Витте - окончательное присоединение Манчжурии к России было
бы для Японии равносильно потере всякой надежды добиться
мирным путем, в обмен на уступки в Манчжурии, признания за
нею, хотя бы на время, первенствующего положения на Корейском
полуострове и, в виду жизненного значения для Японии
преобладания в Корее, вынудило бы ее прибегнуть к крайним
средствам.
Большинство корейских ученых утверждает, на наш взгляд,
неверно, что уступки, предлагавшиеся Витте Японии по корейским
делам, носили окончательный и вечный характер. Приведенные
нами факты убедительно свидетельствуют о том, что эти уступки
рассматривалась Витте как временные, рассчитанные на срок до
полного овладения Россией Манчжурией и ее прочного
утверждения в дальневосточном регионе. Витте, как и
«безобразовская шайка», тоже был намерен присоединить Корею к
России, но не путем грубого, прямого военного захвата, как
предлагала эта «шайка», а постепенно, мирным путем. Надо так же
отметить, что Витте не был достаточно прозорливым в определении японских намерений, считал, что уступки по корейским делам
удовлетворят японское правительство и оно откажется от планов
войны с Россией. В связи с этим потеряет свое значение и англояпонский союз.
24 января 1903 г. японский проект соглашения обсуждался на
совещании в Министерстве иностранных дел России. Было решено,
во-первых, в целях поддержания дружественных отношений с
Японией, договорится с нею по корейскому вопросу, но лишь при
условии, «чтобы новое соглашение явилось дополнением и
развитием ныне существующих, которые должны сохранить свою
силу», во-вторых, за основание русской политики в Корее должен
быть принят принцип ее целостности и неприкосновенности.
Уступки же, которые могут быть сделаны в ней Россией Японии, ни
в чем не должны предрешать разрешения корейского вопроса по
существу.433 Как видно, русское правительство намерено было, хотя
бы на время, сохранить мирные отношения с Японией, но не
отступая от меморандума 14 мая 1896 г., предоставлявшего России
право содержать свой войска в Корее, численностью не
превышающей численность японских войск. В инструкции,
посланной в Токио Розену, говорилось не только об этом, но и о
том, чтобы Япония взяла на себя обязательство «не создавать
никаких укреплений, фортов, батарей и т. п. на острове Цусима и на
корейском побережье, чтобы дать судам всех стран возможность
беспрепятственного прохода по Корейскому проливу».434 Однако
данное условие было неприемлемо для Японии, потому что, вопервых, Цусима была бесспорной территорией Японии, и любое
требование России относительно нее не могло рассматриваться
японским правительством иначе, как непозволительное вмешательство во внутренние дела своей страны; во-вторых, Япония к
тому времени закончила военную подготовку против России, а
предъявлявшееся последней требование было направлено на то,
чтобы отступить, хотя бы от части того, что было уже сделано.
Япония выступала против России не только в корейском
вопросе, но и в маньчжурском. Особенно резко это проявлялось в
ее враждебном отношении к выполнению Россией условий
договора с китайским правительством о выводе русских войск из
Манчжурии, подписанном 8 апреля 1902 г. В первой статье этого
договора говорилось о восстановлении власти китайского
правительства в Манчжурии до момента ее занятия Россией. В
второй статье указывались условия и этапы эвакуации русских
войск из Манчжурии. В течение первых шести месяцев, с момента
подписания этого договора, Россия должна была вывести свой
войска из юго-западной части Мукденской провинции до реки
АВПРИ, Китайский стол, д. 41, Журнал совещания 24 января 1903 г.;
цит по кн. Б. Д. Пак, там же, с. 182.
434
Там же, с. 183.
433
Ляохэ с передачей Китаю имевшихся там железных дорог, в
течение вторых шести месяцев из остальной части этой провинции
и Гиринской провинции, в течение последних шести месяцев из
Хэйлунцзянской провинции.
Первая эвакуация была осуществлена в установленный срок, до
8 октября 1902 г. Второй договорный срок эвакуации был 8 апреля
1903 г. С его наступлением в Санкт-Петербурге состоялось особое
совещание под председательством министра иностранных дел В. Н.
Ламздорфа с участием С. Ю. Витте, А. Н. Куропаткина, управляющего морским министерством П. П. Тыртова и трех посланников
в Корее, Китае и Японии. Согласно мнению, высказанному
Куропаткиным, было решено, что до 8 апреля 1903 г. будут
эвакуированы русские войска лишь из Мукденской провинции, а
сроки эвакуации из других провинций следует отодвинуть, предварительно договорившись об этом с Китаем. Российские правящие
верхи беспокоила также судьба той территории, из которой
выводились войска.
В том же апреле Китаю была передана русская нота, в которой
содержались требования о «не отчуждении территории в эвакуируемых местностях под каким бы то ни было видом - уступки,
аренды, концессии и прочее, о не открытии для иностранной
торговли новых пунктов в Манчжурии и недопущении в них
иностранных консулов без согласия на то России, о недопущении
иностранцев в администрацию Манчжурии».435
Однако Китай, поддержанный Японией, Англией, отказался
принять эти требования. 6 сентября 1902 г. Россия предъявила
новые требования, составленные из 5 пунктов, но и в этот раз
китайское правительство заявило, что вопросы о Манчжурии будут
обсуждаться после эвакуации русских войск из нее.
Неудача этих переговоров вызвала разброд в правящих кругах
России. В дальневосточной политике России возросло влияние
группы лиц во главе с А. М. Безобразовым, ставшим в мае 1903 г.
статс-секретарем Особого комитета по делам Дальнего Востока. В
эту группу входили министр внутренних дел В. К. Плеве, наместник
435
Б. А. Романов, Очерки дипломатической истории..., с. 205.
на Дальнем Востоке адмирал Е. И. Алексеев436, великий князь
Александр Михайлович, граф И. И. Воронцов-Дашков, бывший
министр двора и один из учредителей черносотенной «Священной
дружины» В. М. Вонлярлярский, контр-адмирал А. М. Абаза,
генеральный консул в Корее Н. Г. Матюнин, князь Ф. Ф. Юсупов,
камергер Н. П. Балашев и ряд других высокопоставленных
деятелей.437 Эта «безобразовская шайка» представляла интересы
наиболее реакционных кругов военщины и помещиков. Они
считали, что война поможет правительству укрепить свое
политическое положение и остановить назревавшую в стране
революцию.438 Другие представители правящих кругов: председатель комитета министров С. Ю. Витте, министр иностранных дел
В. Н. Ламздорф, военный министр А. Н. Куропаткин, считали, что
России необходимо пойти на некоторые уступки Японии,
поскольку Россия еще не готова к проведению масштабных и
успешных военных действий на Дальнем Востоке.
«Безобразовская шайка», заинтересованная в новых концессиях
и предприятиях в северо-восточных провинциях Китая и в Корее,
стремилась создать в Корее и Манчжурии свои промышленные
предприятия, в противовес русско-китайскому банку С. Ю. Витте, и
не хотела идти ни на какие уступки Японии по корейским делам.
Эта шайка действовала напористо.
Уже в том же апреле 1903 г. русские военные люди в рабочей
форме перешли через реку Ялу в Ёнгъампхо, находящийся в устье
реки Ялу, и начали рубить там лес. В мае они установили батарею и
другие военные сооружения, а также телеграфную линию между
Аньдуном(в Манчжурии) и Ёнгъампхо. В это же время Россия
потребовала от корейского правительства отдать ей в концессию
12 августа 1903 г. по указу Николая было учреждено наместничество,
главный которого имел право управлять дальневосточными делами,
включая командование войсками и флотами в том регионе.
437
В. А. Федоров, История России, М., 1998, с. 208.
438
У них логика была такая - «хочешь мира - готовься к войне»; см об этом
кн. Российская дипломатия в портретах, под ред., А. В. Игнатьева, И. С.
Рыбаченок, Г. А. Санина, М., 1992, с. 314 Министр внутренних дел В. К.
Плеве «откровенно» заявил так, «Чтобы удержать революцию, нам нужна
маленькая победоносная война»; В. А. Федоров, там же, с. 209.
436
Ёнгъампхо. Действия «безобразовцев» препятствовали экспансионистским интересам Японии на Корейском полуострове. В целях
противодействия им японский посланник в Корее Хаяси Гонскэ по
поручению министра иностранных дел Японии выразил протест
корейскому правительству и потребовал от него открыть порт
Ычжу или другой порт в устье реки Ялу для иностранной торговли.
Это требование было поддержано английским посланником.
Министерство иностранных дел России было обеспокоено такой
реакцией японцев и англичан.
29 мая министр иностранных дел Ламздорф писал Николаю II,
что действия подобные тем, что использованы в районе р. Ялу,
преждевременны и дают повод считать их враждебными против
других держав. Николай II в принципе одобрял политику
«безобразовцев» и потому лишь частично внял доводам главы
своего внешнеполитического ведомства. 3 июня он предписал
Ламздорфу поручить посланнику в Токио барону Розену объяснить
еще раз японскому правительству, что Россия не имеет
«агрессивных замыслов против Кореи», но это отнюдь не означает,
что Россия отказывается от своего права учреждать там концессии в
своих интересах.439
Это объяснение не удовлетворило японское правительство.
Увязывая воедино вопросы Манчжурии и Кореи, оно не могло
примириться с тем, что, фактически заняв Манчжурию, Россия
теперь открыто пытается сделать такое и с Кореей, которую Япония
уже рассматривала как свою будущую колонию и как плацдарм для
захвата Манчжурии. Японское правительство решило вступить с
Россией в переговоры, предварительно проконсультировавшись по
этому вопросу с Англией. Японцы даже англичан, своих союзников,
уверяли, что переговоры должны служить мирному урегулированию русско-японских отношений. Так, ведший беседы с
англичанами министр иностранных дел Японии Комура, говорил,
что всякая отсрочка в русско-японских переговорах будет только
провоцировать войну.440 На деле же произошло все наоборот.
АВПРИ, Китайский стол, д. 41, л. 172; цит по кн. Б. Д. Пак, там же, с.
188.
440
Б. А. Романов, Очерки дипломатической истории..., с. 226-227.
439
Япония в переговорах с Россией как раз и использовала тактику их
затяжки.441
Как же происходили эти переговоры? Принципы для этих
переговоров, переданные японским правительством своему
посланнику в Санкт-Петербурге Курино Синъичиро, были таковыми: 1) решать корейские дела, используя вопрос о неисполнении
Россией эвакуации ее войск из Манчжурии; 2) при решении этого
вопроса нельзя ни в коем случае уступать России по корейским
делам; 3) можно делать небольшие уступки России лишь по
вопросу о Манчжурии, поскольку Россия там уже владеет
инициативой.442 Анализ этой инструкции, основанной на глубоком
противоречии Японии с Россией по корейскому вопросу, позволяет
в определенной мере заключить, что затевая переговоры Япония не
имела цель достичь мирного разрешения вопросов этих
переговоров. Она прекрасно понимала, что Россия не пошла бы на
желательные для нее уступки по корейским и маньчжурским делам.
К тому же японцам, безусловно, было известно то, что в российских
правящих кругах существуют противоречия по дальневосточной
политике, что тоже сказалось бы на затяжке переговоров и
способствовало бы замыслу Японии использовать эту затяжку для
начала войны с Россией.
21 июля японский посланник Курино предложил министру
иностранных дел Ламздорфу начать переговоры, и лишь 12 августа
передал проект соглашения, в котором говорилось; во-первых, о
взаимном обязательстве уважать независимость и территориальную
неприкосновенность китайской и корейской империй и поддерживать начало равного благоприятствования для торговли и промышленности всех нации в этих странах; во-вторых, об обоюдном
признании преобладающих интересов Японии в Корее и
специальных интересов России в железнодорожных предприятиях в
Манчжурии, а также прав Японии принимать в Манчжурии такие
Материалы по Дальнему Востоку. Маньчжурия и Корея (Английская
«Синяя книга» и японская «белая книга», 1901-1904 гг.). СПб., 1904, с. 173;
цит по кн. Л. Н. Кутаков, Россия и Япония, М., 1988, с. 234.
442
Японские дипломатические документы, т. 36, с. 1-11; цит по кн. Ким
Гёнг-чанг, там же, с. 530.
441
меры, какие могут оказаться необходимыми для охраны их
собственных, выше определенных интересов, подчиненных,
однако, постановлениям первой статьи настоящего соглашения; втретьих, о взаимных обязательствах со стороны России и Японии не
препятствовать развитию таких промышленных и торговых
действий (соответственно Японии в Корее, а России в Манчжурии),
которые не противоречат постановлениям первой статьи
настоящего соглашения; а также о дополнительном обязательстве
со стороны России не мешать могущему быть продолжению
Корейской железной дороги в южную Манчжурию на соединение с
Восточно-Китайской и Шанхайгуань-Ньючжуанской линиями; вчетвертых, о взаимном обязательстве, что в случае необходимости
для Японии послать войска в Корею, а для России - в Манчжурию с
целью охраны интересов, упомянутых в статье второй настоящего
соглашения, или подавления восстания или беспорядков, могущих
вызвать международные осложнения; отправленные таким образом
войска не будут ни в коем случае превосходить число
действительно потребное и будут отозваны, как только выполнят
свое назначение; в-пятых, о признании со стороны России
исключительного права Японии подавать советы и помощь Корее в
интересах реформ и организации управления, включая сюда и
необходимую военную помощь; в-шестых, о том, что настоящее
соглашение должно заменить все прежние соглашения между
Россией и Японией относительно Кореи.443
Как не трудно заметить, в этом проекте Япония признавала
интересы России лишь в железнодорожных предприятиях в
Манчжурии. Однако это признание потеряло бы свое практическое
значение, так как Япония признавала также принцип «открытых
дверей» в Манчжурии не только для торговли, но и для
промышленности всех нации.444 К тому же она оговаривала свое
право на строительство железной дороги из Кореи в Пекин. А если
говорить еще точнее, Япония желала установить в Корее свои права
во всем, включая право создания корейской армии. Такой проект
договора шел вразрез с программой нового курса русского прави443
444
Русско-японская война 1904-1905 гг., т. 1, СПб, 1910, с. 41.
Б. А. Романов, Очерки дипломатической истории..., с. 247.
тельства. В связи с этим Ламздорф, получив этот проект, заметил,
что «не в обычае принимать предложение одной державы за
единственное основание переговоров», надо подождать «русских
встречных предложений»,445 и что переговоры должны проводиться
в Токио, поскольку оно ближе находится к наместнику Алексееву.
Замечания Ламздорфа были приняты японским посланником в
Санкт-Петербурге Курино лишь 10 сентября, т. е. Курино нарочно
затянул принятие этого замечания на один месяц. Переговоры
велись русским посланником в Токио Розеном, сменившим
Извольского в начале 1903 г., под руководством наместника
Алексеева.
Понимая, что японский проект договора был неприемлем для
России, Розен в своей секретной телеграмме от 3 сентября
предложил передать японскому правительству «в качестве
контрпредложений» России контрпроект, который был сообщен
маркизу Ито в 1901 г., так как, по его мнению, «контрпроект этот,
предоставляя Японии всякое, совместимое с соблюдением
истинных наших интересов, удовлетворение ее желаниям, вместе с
тем ничем не предрешает будущей судьбы Кореи». Он считал, что
это будет доказательством искреннего желания России придти к
дружественному соглашению с Японией и, если Япония отклонит
принятие этих контрпредложений, то Россия сохранит «оборонительно выжидательное положение, довольствуясь существующими
соглашениями и оставляя всякую попытку нарушения таковых на
ответственность Японии».446
Российский контрпроект был передан японскому правительству
3 октября. Хотя по смыслу этот проект был подобен контрпроекту
1901 г., но были и отличия. В нем, в частности, предусматривалось:
1) Взаимное обязательство договаривающихся сторон уважать
независимость и территориальную неприкосновенность
Корейской империи.
2) Признание Россией преобладающих интересов Японии в
Корее и права Японии подавать советы и помощь Корее, в
445
446
Б. А. Романов, Очерки дипломатической истории..., с. 243.
АВПРИ, Китайский стол, д. 42, л. 67-67об.
видах улучшения гражданского управления империи, без
нарушения постановлений статьи 1-й.
3) Обязательство со стороны России не мешать торговым и
промышленным предприятиям Японии в Корее и не
противодействовать никаким мерам, принимаемым с целью
их охраны, пока эти меры не нарушают постановлений
статьи 1-й.
4) Признание права Японии посылать для той же цели войска в
Корею, с ведома России, однако число их не должно
превосходить
действительно
потребного,
и
с
обязательством для Японии отзывать эти войска, как скоро
они выполнят свое назначение.
5) Взаимное обязательство не пользоваться никакой частью
корейской территории для стратегических целей и не
предпринимать на берегах Кореи никаких военных работ,
могущих угрожать свободе плавания в Корейском проливе.
6) Взаимное обязательство считать часть территории Кореи,
лежащую к северу от 39-й параллели, нейтральной полосою,
в которую ни одна из договаривающихся сторон не должна
вводить войск.
7) Признание Японией Манчжурии и ее побережья во всех
отношениях вне сферы ее интересов.
8) Настоящее соглашение должно заменить все прежние
соглашения между Россией и Японией относительно
Кореи.447
Русское правительство в этом проекте признавало японские
интересы на Корейском полуострове лишь в областях промышленной и торговой, а направление туда японских войск
допускалось с ведома России и было к тому же обусловлено тем,
что японцы не должны были превращать этот полуостров в
военный плацдарм против России.448 Важным было и то, что
Манчжурия, как предмет обсуждения, исключалась.
Б. А. Романов, Очерки..., с. 245-246.
Со стороны наместника Алексеева это было большой уступкой Японии,
так как он был намерен сохранить преобладающее влияние России лишь в
Северной Корее; АВПРИ, Китайский стол, там же, л. 96.
447
448
В свою очередь проект не мог быть принят японским
правительством, поскольку он противоречил тем принципам,
которыми руководствовалась Япония. Министр иностранных дел
Комура заявил Розену, что он не может согласиться на проект
России, так как от 39-й параллели к северу находятся город
Пхеньян и порт Вонсан, которые являются жизненно важными для
японских интересов.
31 октября японское правительство передало русской стороне
свой новый вариант проекта соглашения, состоявший уже не из 6ти статьей как прежний, а из 11-ти. Прежде чем анализировать и
сравнивать этот вариант с прежним, в целях объективности,
приведем его текст полностью. Он выглядит следующим образом:
1) Взаимное обязательство уважать независимость и территориальную неприкосновенность Китайской и Корейской
Империей.
2) Признание Россией преобладающих интересов в Корее и
права Японии давать Корее советы и оказывать помощь,
включая
и
военную
помощь,
направленную
к
усовершенствованию управления Корейской Империей.
3) Обязательство со стороны России не препятствовать
развитию коммерческой и промышленной деятельности
Японии в Корее, а равно принятию каких бы то ни было мер
имеющих целью защиту этих интересов.
4) Признание Россией права Японии посылать войска в Корею
для указанной в предыдущей статье цели, а равно для
подавления волнений или беспорядков, могущих вызвать
международные осложнения.
5) Обязательство со стороны Японии не предпринимать на
берегах Кореи никаких военных сооружений, способных
угрожать свободе плавания в Корейском проливе.
6) Взаимное обязательство установить нейтральную зону на
Корейско-манчжурской границе, шириною 50 километров в
каждую сторону, в каковую зону ни одна из
договаривающихся сторон не будет вводить войск без
обоюдного соглашения.
7) Признание Японией, что Манчжурия находится вне сферы ее
специальных интересов и признание Россией, что Корея
находится вне сферы ее специальных интересов.
8) Признание Японией специальных интересов России в
Манчжурии и права России принимать меры, которые могли
бы быть необходимы для охранения оных.
9) Обязательство со стороны Японии не посягать на права и
преимущества
касательно
торговли
и
поселения,
принадлежащие России в силу ее договорных обязательств с
Кореей, и обязательство со стороны России не посягать на
права и преимущества касательно торговли и поселения,
принадлежащие Японии в силу ее договорных обязательств с
Китаем.
10) Взаимное обязательство не препятствовать соединению
Корейской и Восточно-Китайской железных дорог, когда эти
дороги будут доведены до Ялу.
11) Настоящее соглашение заменит все прежние соглашения
между Японией и Россией касательно Кореи.449
Сравнительный анализ японских вариантов проектов
соглашений говорит прежде всего о том, что японские претензии в
отношения Кореи и России возрастали. В частности, во втором
варианте совершенно не говорилось о не использовании корейской
территории для стратегических целей. Более того, увеличивалось
количество случаев, при которых Япония могла бы вводить свои
войска на Корейский полуостров. Теперь Япония оставляла за
собой фактически все права в Корее, включая и политические. О
намерении Японии полностью вытеснить Россию из Кореи говорит
и тот факт, что если раньше в переговорах Японии с Россией
возникал вопрос о создании нейтральной зоны к северу от 39-ой
параллели, то теперь речь шла об установлении 50-ти километровой
нейтральной полосы на границе между Кореей и Манчжурией. По
маньчжурским вопросам Япония делала видимость уступок России,
но фактически она предусматривала не только сохранение, но и
расширение своего влияния и в этом регионе. 9-ой статьей нового
варианта соглашения Россия обязывалась признать японские права
449
АВПРИ, Китайский стол, д. 42, л. 137-138об.
и преимущества касательно торговли и поселений, в силу
договорных обязательств Японии с Китаем. К тому же Япония как и
прежде настаивала на соединении корейской железной дороги с
КВЖД. Нежелание Японии пойти на какие-либо значительные
уступки России в Манчжурии объясняется в какой-то мере тем, что
накануне передачи русской стороне нового варианта соглашения,
она вместе с Англией и США заключила с китайским
правительством торговый договор, по которому Китай должен был
открыть этим державам, включая Японию, несколько портов в
Манчжурии для торговли. Безусловно, что это делало Японию
менее сговорчивой в переговорах с Россией.
Какова была реакция русской стороны на новый вариант
соглашения, предложенного Японией? 13 ноября Розен сообщил
Алексееву, что считает условия отправления японских войск «с
ведома России» не «существенным», так как отправление войск в
сколько-нибудь значительном составе не может быть скрываемо и в
то же время такое обязательство покажется «обидным» для
самолюбия Японии. Япония, продолжал Розен, не будет также
изменять свою позицию по поводу «сеттльментов в Манчжурии, о
которых упомянуто в новом трактате с Китаем». России же следует
учитывать и то, что в Японии распространено мнение, что «сохранение мира на Дальнем Востоке зависит от уступок, которые
Россия согласится сделать в этом вопросе». Розен приходил к
заключению, что «японское правительство отрезало себе путь к
отступлению и приняло по отношению к нам положение, которого
нельзя не признать угрожающим... создалось положение, при
котором ни той, ни другой стороне достоинство не позволяет
отступить».450
15 ноября наместник на Дальнем Востоке генерал-адъютант
Алексеев, получив сообщение Розена, разрешил ему опустить слова
«с ведома России». Но по вопросу о Корее Алексеев не желал
уступать Японии, так как считал, что предоставление Кореи
японскому правительству будет «равносильно не только
окончательному порабощению этой страны в экономическом и
военном отношении, но и уничтожению ее независимости».
450
АВПРИ, Китайский стол, д. 42, л. 163-164.
Рассматривая это как прямое отступление от коренной российской
политики на Дальнем Востоке, Алексеев находил более
предпочтительным остаться при тех правах, которые принадлежали
России в Корее на основании существовавших договоров.451
Независимость Кореи была для Алексеева важным условием для
безопасности Манчжурии. Надо отметить, что в этом своем мнении
Алексеев был последователен. Им он руководствовался,
организовывая дело о покупке лесной концессии на устье реки Ялу.
Главной целью этого дела было создать защитную линию для
южно-маньчжурской железнодорожной линии и Порт-Артура
против возможного нападения Японии из Кореи.452 Однако обратим
теперь внимание на ход переговоров между Россией и Кореей по
вопросу о заключении соглашения об участке Ёнгъампхо.
Корейское правительство никак не могло окончательно решить этот
вопрос из-за давления на него Японии, Англии и США. Тогда А. И.
Павлов 11 сентября вручил корейскому правительству ноту, в
которой говорилось, что «императорское правительство признает
факт отвода лесопромышленному товариществу земельного участка
в Ёнампхо(Ёнгъампхо-Ким) окончательно совершившимся и что
лесопромышленное товарищество будет распоряжаться им для
своих надобностей независимо от того, какое решение последует со
стороны Государственного совета, и от того, будет подписан или не
подписан исправленный текст соглашения».453 В октябре 1903 г.
Япония с целью запугать корейского императора и не допустить
заключения этого соглашения потребовала открыть порт в
Ёнгъампхо и заявила корейскому императору о намерении
отправить свои войска в составе нескольких десятков тысяч в
северную Корею для защиты там своих интересов. Вслед за
АВПРИ, Японский стол, оп. 493, д. 189, л. 42.
Спешить с этим дело побуждали обстоятельства и экономического
характера. Тогда в Корее шел «расхват концессий иностранцами». Поэтому
если Россия не участвовала бы в нем, то через года два Корея могла бы
навсегда потеряна. Даже после «завоевания Кореи силою оружия» у
России оставалась бы лишь «обязанность городового охранять чужую
собственность»; об этом см. кн. Б. А. Романов, Россия в Маньчжурии, с.
386-387.
453
Цит по кн. Б. Д. Пак, там же, с. 193.
451
452
Японией, в ноябре того же года, с таким же требованием об
открытии порта выступили США.454 В такой напряженной
обстановке 30 ноября в корейский порт Чжемульпо была
отправлена русская эскадра в составе двух судов. Главным ее
назначением было оказать «известное влияние» на ход переговоров
Павлова с корейским правительством.455 В том, что тогда Россия
категорически не соглашалась на открытие порта, опять же, по
нашему мнению, сказывалась вышеназванная позиция Алексеева.
Чтобы выиграть время в целях подготовки неизбежной войны с
Японией, Е. И. Алексеев всячески затягивал передачу российских
контрпредложений для русско-японских переговоров.456 Лишь 10
декабря по телеграфу он передал Розену окончательный их текст.
Следует еще раз подчеркнуть, что Алексеев до последнего момента
настаивал на сохранении 7-ого пункта первого контрпроекта
России. Но, в конечном счете, он согласился на уступку Японии,
считая, что какие-либо дальнейшие изменения в российском
проекте невозможны.457 В представленном в этот раз японской
стороне российском варианте соглашения говорилось, во-первых, о
взаимном обязательстве уважать независимость и территориальную
неприкосновенность Корейской Империи; во-вторых, о признании
Россией преимущественных интересов Японии в Корее и права
Японии оказывать помощь Корее советами, направленными к
вящему упорядочению гражданского управления; в-третьих, об
обязательстве России не препятствовать развитию промышленной и
торговой деятельности Японии в Корее и принятию мер для охраны
этих интересов; в-четвертых, о признании Россией права Японии
посылать в Корею войска для указанной в предыдущей статье цели:
для подавления восстаний или беспорядков, могущих создать
международные осложнения; в-пятых, о взаимном обязательстве не
пользоваться никакою частью корейской территории в
стратегических целях и не предпринимать на корейском побережье
никаких военных мер, способных угрожать свободе плавания в
Там же, с. 193-194.
АВПРИ, Японский стол, д. 189, л. 54.
456
Дневник А. Н. Куропаткина, 1923, с. 102.
457
АВПРИ, Китайский стол, д. 42, л. 194, 195-196.
454
455
Корейском проливе; в-шестых, о взаимном обязательстве считать
территорию Кореи, лежащую к северу от 39-ой параллели,
нейтральной зоной, в пределы которой ни одна из
договаривающихся сторон не может вводить войска; в-седьмых, о
взаимном обязательстве не препятствовать соединению Корейской
и Восточно-Китайской железной дорог, когда эти дороги будут
доведены до Ялу; в-восьмых, о отмене всех прежних соглашений
между Россией и Японией касательно Кореи.458
Как видно, в этом проекте устранено условие, оговаривавшее
отправку японских войск в Корею только «с ведома России» и
обойдены вопросы о японском сеттльменте в Манчжурии и об
ограничении в ней сфер японских интересов. Таким образом, в
данном случае Россия делала Японии больше, чем прежде уступки.
Обращает внимание и то, что в этом проекте нет ни одного слова
связанного с Манчжурией. Речь шла лишь о Корее. Стоит отметить
и 2-ую статью, дававшую Японии право оказывать помощь Корее
советами лишь по упорядочению гражданского управления, что,
конечно, не означало установления полного политического влияния
Японии в Корее. Принципиально важным было сохранение
изложенного в 5-й статье взаимного обязательства сторон «не
пользоваться никакою частью корейской территории в
стратегических целях», а в 6-й - создание к северу от 39-ой
параллели нейтральной зоны. Данные обязательства были
направлены на ограничение свободы действий Японии в Корее.
21 декабря министр иностранных дел Японии Комура, посетив
русского посланника в Токио Розена, передал ему японские
поправки к русским контрпредложениям, сводившиеся к тому,
чтобы вторая статья была дополнена тем, что Россия признает за
Японией право оказывать корейскому правительству не только
советы, но и помощь, в целях упорядочения не одной гражданской,
но всей системы управления, 5-я статья была сокращена и в ней
предлагалось лишь сказать, что стороны берут «взаимное
обязательство не предпринимать на корейском побережье никаких
военных сооружений, способных угрожать свободе плавания в
Корейском проливе», 6-я статья о нейтральной зоне к северу от 39458
АВПРИ, Китайский стол, д. 42, л. 208-209.
ой параллели была полностью исключена. Цель внесенных
японской стороной поправок была ясно сформулирована Комурой:
«Императорское Правительство - заявил он - считает эти изменения
необходимыми для ограждения интересов Японии в Корее».459
Вторая статья с японскими поправками означала не что иное, как
установление протектората Японии над Кореей и его официального
признания Россией. Поправки к 5-ой статье можно было толковать
так, что в некоторых случаях Корея могла бы быть использована
Японией в качестве плацдарма для проведения военных действий
против России. В свете этого становится понятным почему она так
настаивала на соединении корейской железной дороги с КВЖД.
Следует отметить, что названные японские предложения противоречили духу англо-японского договора 17 января 1902 г., в преамбуле которого говорилось, что «правительства Великобритании и
Японии, движимые исключительно желанием поддержать status quo
и общий мир на Дальнем Востоке... особенно заинтересованы в
поддержании
независимости
и
территориальной
неприкосновенности Китайской империи и Корейской(подчеркнуто
мной - Ким) империи».
Наместник генерал-адъютант Алексеев в телеграмме на имя
Николая II, посланной 26 декабря, верно отмечал, что предложения
Японии свидетельствуют о ее намерении установить протекторат
над Кореей и, что уступками со стороны России по корейским
делам Япония не удовлетворится. Для того, чтобы найти выход из
сложившейся
ситуации,
Алексеев
предлагал:
«пользуясь
имеющимся промежутком времени для ответа Японии, подвергнуть
всестороннему обсуждению наши интересы в Корее в связи с
маньчжурским и другими вопросами Дальнего Востока во всей их
совокупности и тем установить дальнейший образ действий».460
Уже 29 декабря в Царском Селе было созвано Особое
совещание под председательством Николая II, в котором участвовали военный министр, министр иностранных дел и управляющий
делами Особого комитета Дальнего Востока. В этом совещании
был выработан новый, третий проект соглашения с Японией по
459
460
АВПРИ, Китайский стол, д. 42, л. 228-229об.
Там же, л. 237-238об.
вопросам о Корее и Манчжурии. Этот проект был вручен 6 января
1904 г. японскому правительству. В нем Россия шла на дальнейшие
уступки, приняв японские предложения признать за Японией
подавать советы и помощь. Вместе с тем были сохранены
положения о взаимных обязательствах сторон «не пользоваться
никакой частью территории Кореи для стратегических целей» и о
нейтрализации северной Кореи по 39-ой параллели, и добавлена
статья о признании Японией Манчжурии и ее побережья вне сферы
интересов Японии. Взамен Россия обязывалась не препятствовать в
этом регионе «Японии, как и другим державам, пользоваться
правами и преимуществами, приобретенными ими по действующим
с Китаем договорам», за исключением устройства «сеттльментов».
Реакция Японии и на этот русский проект соглашения была
отрицательной.
13 января министр иностранных дел Японии Комура передал
Розену поправки к предложенному Россией проекту. Они
исключали из российского проекта положения «не пользоваться
никакой частью корейской территории для стратегических целей» и
о «нейтральной зоне». Кроме этого в тот же день Комура поручил
посланнику в Санкт-Петербурге Курино передать Ламздорфу
словесно, что японское правительством признает Манчжурию и ее
побережье вне сферы интересов Японии, но Россия в таком случае
обязана признать территориальную цельность Манчжурии и не
препятствовать интересам других держав в ней, полученным ими от
китайского правительства. Япония со своей стороны признает
также специальные интересы России в Манчжурии и ее право
принимать меры для их защиты при условии, что русское
правительство признает за Японией право учреждать свои
«сеттльменты» в Манчжурии. При этом Япония напоминала о том,
что это право она получила от Китая согласно трактату с ним.
Курино также должен был выяснить у Ламздорфа, какой ответ и
когда даст Россия. Японское правительство нервничало. Через три
дня 26 января Комура вновь дает задание Курино узнать точное
число передачи ответа Россией. 30 января Комура поручает Курино
сообщить Ламздорфу, что японское правительство желает получить
ответ до 2 февраля. Курино должен был также узнать возможно ли
это. Японское правительство, таким образом, искало выгодный для
него момент для открытия военных действий против России.
Однако российские правящие верхи явно недооценивали степени
готовности Японии к войне, а также ее решимость начать ее и с
ответом не спешили. 31 января при встрече с Курино Ламздорф
ответил ему, что срок передачи русских контрпредложений зависит
от решения императора России. Этот ответ стал для Японии
последним доводом в ее решении начать войну.461
А между тем российская сторона обсуждала новые японские
предложения и проявляла склонность пойти на дальнейшие
уступки. Ламздорф советовал Николаю II исключить пункт о
«нейтральной зоне», аргументируя это тем, что японское
правительство не согласится на установление этой зоны. При этом
Ламздорф не преминул бросить камень в огород «безобразовцев»,
отметив, что их действия на р. Ялу преждевременно раскрыли
стратегическую цель России и возбудили тем самым крайнее
недоверие как Японии, так и других держав к политике России по
отношению к Корее и побудили их требовать от Кореи открытия
портов и иных преимуществ в бассейне реки Ялу.462
Ламздорф обратился также к военному министру и
управляющему морским министерством, чтобы узнать их мнение
по вопросу о «значительном сокращении нейтральной зоны».
Куропаткин ответил, что формулировку «не пользоваться никакой
частью корейской территории для стратегических целей» можно
заменить формулировкой «не пользоваться никакою частью
корейской
территории
севернее
39-ой
параллели
для
стратегических целей».463 Управляющий морским министерством
оказался настроенным решительно и экспансивно. Исходя из
военных и военно-морских соображений, он не только не
соглашался на исключение или сокращение этого пункта, но и
настаивал на том, что «Северную Корею, при передаче Корейского
полуострова, следовало бы признать находящеюся в сфере влияния
России». Если мы - продолжал он - не добьемся хотя бы ее
Японские дипломатические документы, т. 37, ч. 1, с. 65, 70-71, 81-82,
86; Цит по. кн. Ким Гёнг-чанг, там же, 535-536.
462
АВПРИ, Японский стол, оп. 493, д. 191, л. 71
463
АВПРИ, там же, л. 96-96об.
461
нейтрализации, то без сомнения на фланге Порт-Артура мы будем
иметь сильного врага, который разрежет связь между ЮжноУссурийским краем и Квантускою Областью, будет господствовать
над Манчжуриею и вскоре уничтожит возможность существования
Порт-Артура».464
28 января состоялось особое совещание под председательством
самого Николая II, в котором участвовали великий князь Алексей
Александрович, военный министр генерал-адъютант Куропаткин,
министр иностранных дел, статс-секретарь граф Ламздорф,
управляющий делами Особого Комитета Дальнего Востока Абаза.
Открывая совещание Николай II заявил, что две статьи, а
именно о не использовании корейской территорией для стратегических целей и о нейтрализации Корей от 39-ой параллели к северу,
являются самыми важными, так как Северная Корея имеет
серьезное стратегическое значение для существования ПортАртура, и просил мнение участвовавших, нужно ли уступать
Северную Корею Японии. Ламздорф высказался на то, чтобы
исключить статью о нейтральной зоне, а оставить статью «не
пользоваться никакой частью корейской территории для
стратегических целей», так как она отвечает основному принципу
первой статьи: «уважать независимость и территориальную
неприкосновенность Кореи».465
Контр-адмирал Абаза заметил, что 39-ая параллель «есть
граница скорее идеальная, трудно проводимая на практике», так как
Соображения были такими: Северная Корея от 39-ой параллели, вопервых, «отделяет Манчжурию от обеих морей»; во-вторых, она является
хорошей базой «для военных действий на территории Кореи к югу - от нее
и «к северу - для нападения на Манчжурию; в-третьих, она «представляет
из себя полосу, которая связывает Южно-Уссурийской край с Квантунскою
Областью»; в-четвертых, «господствует на фланге Порт-Артура и прочное
занятие ее японцами могло бы лишить и русский флот подобающего
значения: а этим предрешалась бы участь Порт-Артура: рано или поздно
Россия была бы вынуждены его оставить; АВПРИ, Японский стол, д. 191,
л. 156-157.
465
АВПРИ, Японский стол, д. 191, Журнал состоявшегося по
ВЫСОЧАИШЕМУ повелению Особого Совещания 15 января 1904 года, л.
194-195об.
464
не ясно «где - в известной местности - будет начало зоны? Где конец территории занятой японцами?». Пределом японской сферы
влияния лучше всего, по его мнению, мог бы служить водораздел
рек Тумень - Ялу. Выбор этой границы, как считал Абаза, решит
также вопрос об «устройстве заслона» между Японией и Россией.
Названный водораздел он рассматривал как крайний предел, до
которого японцы могут доходить на север Кореи. Как видно, в
предложении Абазы вопрос о нейтральной зоне отпадал сам собою.
По другой статье его мнение сводилось к тому, что для России
важно, чтобы Япония не имела «права укреплять всю береговую
полосу полуострова», а укреплений внутри Кореи России нечего
опасаться, поскольку, во-первых, «скудное состояние» японской
казны из-за «затрат на боевую подготовку» не позволяет в скором
времени приступить к их устройству, во-вторых, работа по их
сооружению встретит большие трудности особенно в виду
недружественного отношения к японцам местного населения.466
Военный министр Куропаткин выступил против этого мнения
Абазы. Он считал, что 39-ая параллель, от города Пхеньян до порта
Генсан, является важной позицией и если Япония будет занимать
пространство до реки Ялу, то стратегическое значение этого района
снизиться для России. Исходя из того, что, во-первых, Японии
разрешалось строить железную дорогу на соединение с КВЖД; вовторых, северная Корея слабо заселена и это составит для японцев
значительные трудности при строительстве там укреплений и
сосредоточения войск, и Россия в связи с этим может долгое время
быть спокойной за север Кореи; в-третьих, Япония упорно не
желает соглашаться с двумя обсуждаемыми статьями в русской
редакции, Куропаткин предлагал поддержать то, о чем говорил
Ламздорф, прибавив при этом, что воевать из-за Кореи было бы
большим бедствием для России. Со сказанным Куропаткиным
согласился управляющий морским министром. Но такая позиция
глав таких важных российских министерств отнюдь не означала
полную и навсегда уступку по корейским делам. Эта уступка
должна была быть временной, тактической. Куропаткин говорил,
что «через месяца четыре, много - через год, - военное положение
466
Там же, л. 196 -197.
наше изменится и тогда нам легче было бы справиться с японцами».
В то же время твердым и неуступчивым было мнение Куропаткина
по вопросу о Манчжурии. Он предложил решительно отвергнуть
японское требование об уважении территориальной неприкосновенности Китая в Манчжурии.467
Министр иностранных дел, заметив, что «в виду недостаточной
боевой готовности нашей желательно придти ныне к мирному
соглашению для выигрыша времени», вместе с тем поддержал
Куропаткина в вопросе о Манчжурии. Он считал, что японцам надо
«дать понять, что Россия не может допустить обсуждения ими этого
вопроса в связи с соглашением, которое касается исключительно
корейских дел».468
Соображения, высказанные Ламздорфом и Куропаткиным, были
одобрены Николаем II. К ним присоединились и другие члены
совещания, кроме Абазы. Он настаивал на том, что в случае
отклонения Японией выработанного на Совещании проекта необходимо «предложить японскому правительству принять упомянутый
выше водораздел, как крайнюю границу сферы японского влияния
в Корее».469 В статьях, выработанных совещанием, договаривавшимся сторонам предлагалось взять на себя взаимные
обязательства «не предпринимать на всем корейском побережье
никаких военных сооружений. Гарантировать свободу плавания
через проливы(5-ая статья)», и «считать территорию Кореи,
лежащую к северу от 39 параллели нейтральною зоною, в пределы
которой Япония может вводить для поддержания спокойствия свои
Там же, л. 197об-200об; Дневник Куропаткина, с. 124-126
Там же, л. 200об.
469
Там же, л. 201; 3 февраля 1904 г. Абаза опять предложил Николаю
исключить пункты о нейтральной зоне и обязательстве Японии не
пользоваться корейской территорией для стратегических целей, так как для
японцев оно не выполнимо, а для России не нужно. Поэтому, по его
мнению, лучше требовать от японского правительства лишь не возводить
военные укрепления «вдоль всей береговой линии» корейского
полуострова. Это, считал Абаза, обеспечит безопасность интересам России
в Манчжурии и может быть приемлемо для Японии; см об этом, там же, л.
235-236об.
467
468
войска лишь по соглашению с Россией(6-ая статья)».470 Однако и
этот вариант не стал окончательным.
Дело в том, что в это время в Петербург стали поступать
сведения о возможности военного нападения Японии. Получив
просьбу наместника на Дальнем Востоке Алексеева объявить
мобилизацию, Николай II разрешил 25 января перевести на военное
положение крепости Порт-Артур и Владивосток. Тем не менее,
учитывая, что Россия еще не завершила свои военные
приготовления, он, надеясь умиротворить Японию, решил сделать
ей новые уступки, но только по Корее. Опять же сказывалась не
совсем правильная оценка экспансионистских устремлений
Японии. Считалось, что Японию интересует прежде всего Корея, а
в Манчжурии ее интересы «не значительнее интересов других
держав»,471 и вряд ли из-за них Япония решится на войну.
Последний русский проект соглашения с Японией, в виду его
особой
значимости,
приведем
полностью.
Как
и
предшествовавший, он состоял из 8 статей, которые содержали:
1) Взаимное
обязательство
уважать
независимость
и
территориальную неприкосновенность Корейской Империи.
2) Признание Россией преимущественных интересов Японии в
Корее и прав Японии подавать Корее советы и помощь,
направленные к упорядочению управления Корейской
империей.
3) Обязательство России не препятствовать развитию
промышленной и торговой деятельности Японии в Корее и
принятию мер для охраны этих интересов.
4) Признание Россией права Японии посылать в Корею войска
для указанной в предыдущей статье цели, для подавления
восстаний
или
беспорядков,
могущих
вызвать
международные осложнения.
5) Взаимное обязательство не пользоваться никакой частью
корейской территории в стратегических целях и не
предпринимать на корейском побережье никаких военных
470
471
АВПРИ, Японский стол, д. 191, л. 204.
АВПРИ, Японский стол, д. 191, л. 91об, 230-231.
мер, способных угрожать свободе плавания в Корейском
проливе.
6) Россия будет уважать все права и преимущества,
приобретенные Японией наравне с прочими державами по
договорам с Китаем, причем Япония со своей стороны
обязуется признавать Манчжурию с ее побережьем стоящей
вне сферы ее интересов.
7) Взаимное обязательство не препятствовать соединению
Корейской и Восточной-Китайской железных дорог, когда
эти дороги будут доведены до Ялу.
8) Отмена всех прежних соглашений между Россией и Японией
касательно Кореи.472
Русское правительство желало выиграть время и еще надеялось
как-то сохранить пункт о нейтральной зоне. Об этом свидетельствует секретная телеграмма Алексееву и Розену, в которой говорилось,
что «Признавая при настоящем общем политическом положении в
интересах России крайне желательным придти к мирному
соглашению с Японией, или по меньшей мере насколько возможно
продолжать обмен взглядов с токийским кабинетом... Ваше
высокопревосходительство обратили бы свое внимание на
необходимость
предварительного
сообщения
Токийскому
правительству об отказе нашем от 6-ой статьи - попытаться
склонить тем или иным способом японцев на принятие, хотя бы в
форме секретной статьи, условия об установлении нейтральной
зоны на севере Кореи».473
Эта телеграмма была отправлена в Порт-Артур 3 февраля, а
вечером следующего дня была передана в Токио. В тот же день 4
февраля
министр
иностранных
дел
России
Ламздорф
непосредственно сам отправил телеграмму в Токио, но та и другая
были задержаны в Нагасаки и получены Розеном лишь 7 февраля. 4
февраля, когда Ламздорф сообщил японскому посланнику Курино о
том, что новый русский проект соглашения отправлен Алексееву
для передачи Розену, в Японии было принято решение начать
военные действия против России. Уже на следующий день, 5
472
473
Русско-японская война 1904-1905 гг., т. 1, с. 71-72.
АВПРИ, Японский стол, д. 191, л. 237-237об.
февраля, было отдано распоряжение о высадке японских войск в
Корее и об атаке русской эскадры в Порт-Артуре. 6 февраля
японский посланник в Петербурге Курино сообщил Ламздорфу о
прекращении переговоров и разрыве Японией дипломатических
отношений с Россией. Одновременно в 16:00 часов того же дня
японское правительство сообщило об этом Розену, российскому
посланнику в Токио.
8 февраля Николай II, еще надеясь на возможность избежать
войны, секретно телеграфировал Алексееву, что если Япония «не
начнет действий против нас, то Вы не должны препятствовать их
высадке в южную Корею или на восточный берег до Гензана
включительно. Но если на западной стороне Кореи их флот с
десантом или без оного перейдет к северу через тридцать восьмую
параллель, то Вам предоставляется их атаковать не дожидаясь
первого выстрела с их стороны».474
Однако эта надежда не оправдалась. В тот же день, 8 февраля,
около 16 часов, японцы внезапно напали в порту Чжемульпо на
русские военные корабли - крейсер «Варяг» и канонерскую лодку
«Кореец», а на следующий день на русскую эскадру в Порт-Артуре.
18 мая Корейский император, который ранее объявил строгую
нейтрализацию страны в случае столкновения между Россией и
Японией, под давлением последней издал указ об аннулировании
всех договоров, заключенных с Россией.
474
Там же, л. 261.
Заключение
В данном разделе, как правило, подводятся итоги изучения
темы, синтезируются обобщения и выводы, сделанные при
исследовании ее отдельных аспектов. Следуя этому канону, я,
вместе с тем, хочу остановиться лишь на тех моментах, которые
позволяют лучше понять, во-первых, почему сближения между
Россией и Кореей в рассматриваемый период не произошло, хотя
обе страны были в этом заинтересованы; во-вторых, почему столь
драматичной оказалась судьба Кореи. Почти полстолетие она
фактически являлась японской колонией, а затем оказалась
разделенной на два государства.
Позитивному развитию отношений между Россией и Кореей,
которое могло бы гарантировать единство и независимость Кореи,
противодействовали Англия, Китай, США и, особенно, Япония.
Вопрос о разделе или нейтрализации Кореи впервые возник по
инициативе Японии, проводившей активную агрессивную и
захватническую политику не только в Корее, но и на всем Дальнем
Востоке. В 1896 г., когда ослабло влияние Японии в Корее в связи с
укрытием корейского короля в русской миссии, Япония
предложила России разделить Корею по 38-ой параллели.
Намерение Японии определялось ее желанием сохранить свое
влияние на Корейском полуострове. Но Россия не приняла это
предложение, так как, во-первых, принципом дальневосточной
политики России в то время были поддержание статус-кво и
усиление своего влияния в этом регионе мирным путем, во-вторых,
в случае нарушения независимости Кореи возможность
столкновения с агрессивной Японией стала бы более реальной.
Последний вариант для России был самым нежелательным.
Вторая попытка была таковой. Россия, не желая
распространения боксерского восстания на Корейский полуостров и
стремясь защитить свои интересы в Манчжурии, изучала
возможность нейтрализации Кореи. Предложение России по поводу
нейтрализации корейской территории севернее 39-ой параллели
было сделано не только с целью сохранить свои позиции в
Манчжурии, но и для предупреждения столкновения с Японией. Но
Япония, приступившая к подготовке войны против России сразу же
после дипломатического нажима на нее в 1895 г. трех стран в главе
с Россией, отказалась от принятия этого предложения. Более того,
Япония использовала его для прикрытия своей подготовки к
будущей войне. Россия же ошибочно считала, что Япония имеет
экономический интерес лишь в Корее и эта недооценка являлась
серьезным просчетом в дипломатической политике России на
Дальнем Востоке. Однако лишь это нельзя считать главной
причиной войны. Таковую с большим основанием следует видеть в
японской идеологии «паназиатизма», согласно которой все страны
восточной Азии должны были быть объединены под эгидой
Японии.
Молодая империалистическая Япония не склонна была искать
возможность для мирного решения сталкивающихся интересов.
Она отдавала предпочтение их решению вооруженным путем.
Переговоры с Россией были для нее лишь хорошим предлогом для
выигрыша времени с целью окончательно завершить подготовку к
войне. Надежды России на то, что путем допустимых для себя
уступок можно достигнуть соглашения с Японией, были
напрасными. Как мне представляется, война была, скорее всего,
неизбежна еще и потому, что Россия была намерена усилить свое
влияние в Манчжурии и не допустить туда Японию, которая, в свою
очередь, была намерена превратить этот регион в зону будущего
своего влияния. В свете сказанного, неверным является довольно
распространенное мнение, считающее политику «безобразовской
шайки» единственной и главной причиной русско-японской войны.
На мой взгляд, эта политика умело использовалась Японией для
прикрытия и оправдания своей агрессивной политики.
Вследствие поражения России в русско-японской войне Корея
фактически стала японской колонией и отношения между Россией и
Кореей были прерваны. После второй мировой войны Корея
оказалась разделенной на два враждебных друг другу государства.
В последние годы ситуация стала улучшаться. В 1991 г. были
восстановлены отношения между Россией и Южной Кореей. С
этого времени политические и экономические связи между ними
все более активизируются. Появились признаки преодоления
противостояния между Северной и Южной Кореей. Серьезно
обсуждается возможность дальнейшего развития экономических
связей Кореи с Россией путем железной дороги. При ее реализации
осуществится вековая мечта С. Ю. Витте соединить Восточную
Азию с Европой.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
I. Архивные источники
1. Архив внешней политики
Российской
империи
Министерства иностранных дел Российской Федерации
/АВПРИ/
- Японский стол, Ф. 150, Опись 493.
- Китайский стол, Ф. 143, Опись 491.
- Фонд «СПб. главный архив», Опись 8.
2. Российский государственный военно-исторический архив
/РГВИА/.
- Ф. 447(Корея).
II. Опубликованные источники
а) Сборники документов и материалов
1. Глинский Б. Б. Пролог русско-японской войны. Материалы
из архивов графа Витте. Пг., 1916.
2. Грим Э. Д. Сборник договоров и других документов по
истории международных отношений на Дальнем Востоке
(1845-1925). М., 1927.
3. Документы по переговорам с Японией 1903-1904 гг.,
хранящиеся в канцелярии Особого комитета Дальнего
Востока, СПб., 1906.
4. Морской сборник, 1856, № 10.
5. Обзор сношений с Японией по корейским делам с 1895 г.
СПб., 1906.
6. Сборник дипломатических документов, касающихся
переговоров между Россией и Японией о заключении мирного
договора 24 мая - 3 октября 1905 г. СПб., 1906.
7. Сборник договоров и дипломатических документов по
делам Дальнего Востока 1895-1905 гг. СПб., 1906.
8. Сборник договоров России с другими государствами (18561917). М., 1952.
9. Ичжосилрок(Летопись династии Ли)
10. Илсонгрок(Летопись), Т. 23.
11. Куханкуквегёмунсо(Сборник дипломатических документов корейской империи). Т. 17-18. Сеул, 1969.
12. Чжосонквангечжоякчжиб. 1876-1945(Сборник договоров,
имеющих отношение к Корее. 1876-1945). Пхеньян, 1949.
б) Документы, опубликованные в приложениях моногра-фий,
журналах и других изданиях
1. Из эпохи японо-китайской войны. - «Красный архив». Т. 12(50-51), 1932.
2. Накануне русско-японской войны. - «Красный архив». Т.
2(63), 1934.
3. Первые шаги русского империализма на Дальнем Востоке. «Красный архив». Т. 3(52), 1932.
4. Романов Б. А. Очерки дипломатической истории Русскояпонской войны(1895-1907), М-Л., 1947. Приложения
Документы 1-25. с. 413-475.
5. Царская дипломатия о задачах России на Востоке в 1900 в. «Красный архив». Т. 5(18), 1926.
6. Кочжонгсидэса(История эпохи Кочжонг). Т. 1-7. Сеул,
1969-1972.
7. British Foreign Office Archives in the Public Records Office
(Британский Архив иностранных служб), 17-975. April 9 1885.
8. Correspondence respecting the Temporary Occupation of Port
Hamilton, British Parliamentary Papers: China, 1882-1898.
в) Дневники
1. Куропаткин А. Н. Дневник, М., 1923.
2. Ламздорф, В. Н. Дневник, 1894-1896, М., 1991.
г) Мемуары
1. Бабков. Воспоминания о моей службе в Западной Сибири.
1859-1875 гг. СПб., 1912.
2. Витте С. Ю. Вспоминания, Т. 1-3. М., 1960.
3. Гончаров И. А. Собрание сочинений, Т. 2(Фрегат
«Паллада»), М., 1996.
4. Крузенштерн И. ф., Путешествие вокруг света в 1803, 1804,
1805 и 1806 годах на кораблях «надежде» и «Неве». М., 1950.
5. Путешествия в восточные страны Плано Карпини и
Рубрика. М., 1957.
6. Спафарий Н. М. Сибирь и Китай. Кишинев, 1960.
7. Ernest Satow, Korea and Manchuria between Russia and Japan
1895-1904. THE OBSERVATION OF SIR ERNEST
SATOW(selected and edited with a historical introduction by G.
A. Lensen), Токио, 1966.
8. Pooley А. М.(ed), The Secret Memoirs of Count Tadasu
Hayashi, London, 1915; пер. на кор. язык. Син Бок-ренг, Ра
Хонг-чжу, Сеул, 1989.
д) Газеты и журналы
1. Вопросы истории, № 5, Пхеньян, 1949.
2. Русский вестник, 1885-1886 гг.
3. Новости, 1885-1886 гг.
4. Русские ведомости, 1885-1886 гг.
5. New York Tribune, 28 мая 1898 г.
6. The Korea review, v. 2, Сеул, 1902; v. 3, 1903.
7. The Japan weekly mail, 10. X. 1901.
III. Справочная литература
а) На русском языке
1. Библиография Японии. Литература изданная в Советском
Союзе с 1917 по 1958 г. М., 1960.
2. История СССР в период капитализма(1861-1917). М., 1958.
3. Дипломатический словарь, Т. I-III. М., 1984, 1985, 1986.
4. Лучинин В. Русско-японская война 1904-1905 гг.
Библиографический указатель книжной литературы на
русском и иностранных языках. М., 1939.
5. Похлебкин В. В. Внешняя политика Руси, России и СССР
за 1000 лет в именах, датах, фактах, М., 1992.
6. Чихару Инаба, Русско-японские дипломатические отношения(1850-1917гг.), Каталог документов(по материалам
АВПРИ). Составитель Д. Б. Павлов, Токио, 1997.
б) На корейском языке
1. Ёксасачжон(Исторический словарь), Т. 1-2. Пхеньян, 1971.
2. Дэбэкквасачжон(Большой энциклопедический словарь). Т.
1-7. Сеул, 1958-1960.
3. Ли Хончжик, Кукса-дэсачжон(Большой словарь корейской
истории). Т. 1-2. Суел, 1962-1963.
4. Ханкукса(История Кореи). Т. 7.(Хронологические таблицы).
Сеул, 1971.
5. Чосонса нёнпхо(Хронология по истории Кореи), Пхеньян,
1957.
IV. Общая и специальная литература
1. Аварин В. Я. Империализм в Маньчжурии, М.-Л., 1931.
2. Аварин В. Я. Борьба за Тихий океан, М., 1952.
3. Бартель В. Левые в германской социал-демократии в
борьбе против милитаризма и войны; пер. с. нем. М., 1959.
4. Бовыкин В. И. Очерки истории внешней политики России,
конец XIX века - 1917 год, М., 1960.
5. Гальперин А. Л. Дальневосточная политика США в период
русско-японской войны. М., 1952.
6. Гальперин А. Л. Корейский вопрос в международных
отношениях накануне аннексии Кореи Японией(1905-1910). //
Вопросы истории, 1951, № 2.
7. Дебидур А. Дипломатическая история Европы; 1814-1878, в
двух томах, Ростов на Дону, 1995.
8. Добров А. Дальневосточная политика США в период
русско-японской войны, М., 1952, с. 82-89.
9. Игнатьев И. С. С. Ю. Витте - дипломат, М., 1989.
10. Ионова Ю. В. Корейская деревня в конце XIX в – начале
XX в. Л., 1953.
11. История внешней политики России, Конец XIX - начала
XX века, Т. 5, М, 1997.
12. История дипломатии(1872-1919), Т. 2, М-Л., 1945 г.
13. История Кореи(с древнейших времен до наших дней), Т.
1, М., 1974.
14. История России, XIX - XX вв. под ред. Федорова В. А. М.,
1998.
15. История русско-японской войны, 1904-1905, под ред.,
Ростунова, М., 1977.
16. Итоги и задачи изучения внешней политики России, под
ред., Нарочницкого А. Л. М., 1981.
17. Клименко Н. П. Колониальная политика Англии на
Дальнем Востоке в середине XIX в. М., 1976.
18. Кутаков Л. Н. Портсмутский мирный договор(Из истории
отношений Японии с Россией и СССР. 1905-1945гг.). М.,
1961.
19. Он же. Россия и Япония, М., 1988.
20. Кюнер Н. В. Сношения России с Дальним Востоком на
протяжении царствования дома Романовых, Владивосток,
1914.
21. Он же. Статистико-географический и экономический
очерк Кореи, ныне японского генерал-губернаторства Циосен.
Ч. 1-2. Владивосток, 1912.
22. Левицкий Н. А. Русско-японская война 1904-1905 гг. М.,
1938.
23. Любавский М. К. Обзор истории русской колонизации,
М., 1996.
24. Мелихов Г. В. Экспансия Цинского Китая в Приамурье и
Центральной Азии в XVII-XVIII вв. // «Вопросы истории»,
1974, № 6.
25. Международные отношения на Дальнем Востоке; 18401944, под ред., Жукова Е. М., М., 1956.
26. Международные отношения на Дальнем Востоке с конца
XVI века - до 1919 г. под ред., Жукова Е. М., М., 1973.
27. Нарочницкий А. Л. Колониальная политика капиталистических держав на Дальнем Востоке. 1860-1895 гг., М.,
1956.
28. Нарочницкий А. Л. Губер А. А., Сладковский М. И.,
Бурлингас И. Я., Международные отношения на Дальнем
Востоке, книга первая, М., 1973.
29. Новая история Китая. М., 1972.
30. Нихамин В. П. Дипломатия русского царизма в Корее
после японо-китайской войны(1895-1896) / История международных отношений, История зарубежных стран. М., 1957.
31. Пак Б. Б. Российская дипломатия и Корея(1860-1888), М. Иркутск - СПб., 1998.
32. Она же. Борьба западных держав за открытие корейских
портов и позиция России(1866-1871) / Россия и народы стран
Востока, Иркутск, 1993.
33. Она же. Корея в политике России в период подготовки и
подписания Симоносекского мирного договора // Вестник
международного центра азиатских исследований, Иркутск, №
1, 1999.
34. Пак Б. Д. Корейцы в Российской империи, Иркутск, 1994.
35. Он же. Россия и Корея. М., 1979.
36. Он же. Ким Оккюн и Россия // Народы Азии и Африки, №
3, М., 1974 г.
37. Он же. Американо-корейский договор 1882 г. и отношение
к нему России и Китая // Взаимоотношения России со
странами востока в середине XIX - начале XX вв., Иркутск,
1982 г.
38. Он же. Известия о Корее в России в конце XVII - начале
XVIII вв. // учение записки вып. 39, Иркутск, 1970.
39. Он же. Первые моряки российского флота на Тихом
океане на земле Кореи // Российский флот на Тихом океане:
История и современность, вып. 3, Владивосток, 1996.
40. Он же. Установление русско-корейских экономических и
дипломатических отношений // Экономические и политические связи народов России и стран востока во второй
половине XIX - начале XX вв., Иркутск, 1981 г.
41. Он же. Освободительная борьба корейского народа
накануне первой мировой войны. М., 1967.
42. Пак М. Н. К характеристике социально-экономических
отношений в Корее в XIX в. // Сборник статьей по истории
стран Дальнего Востока, М., 1952.
43. Он же, Корея в середине XIX в. / Всемирная История. Т. 6.
М., 1959.
44. Он же, Очерк из политической истории Кореи во второй
половине XIX в. // «Доклады и сообщения исторического
факультета МГУ». Вып. 8. М., 1948.
45. Пак Чон-хё, Россия и Корея 1895-1898. М., 1993.
46. Он же, Россия и Корея. Модернизация, реформы,
международные отношения. М., 1997.
47. Попов А. От Босфора к Тихому океану // Историкмарксист, Т. 3(37). 1934.
48. Романов Б. А. Очерки дипломатической истории Русскояпонской войны(1895-1907), М-Л., 1947.
49. Он же. Очерки дипломатической истории Русскояпонской войны(1895-1907), М-Л., 2-ое издание, 1955.
50. Он же. Россия в Маньчжурии(1892-1906), Л., 1928.
51. Российская дипломатия в портретах, под ред., Игнатьева
А. В., Рыбаченок И. С., Санина Г. А. М., 1992.
52. Русско-японская война 1904-1905 гг. Т. 1. СПб., 1910.
53. Тихвинский С. Л., Внешняя политика России, М., 1988.
54. Тягай Г. Д., Крестьянское восстание в Корее 1893-1895 гг.
М., 1953.
55. Тягай Г. Д., Народное движение в Корее во второй
половине XIX в. М., 1958.
56. Тягай Г. Д., Очерки Истории Кореи во второй половине
XIX в. М., 1960.
57. Тягай Г. Д., Общественная мысль Кореи в эпоху позднего
феодализма, М., 1971.
58. Черменский Е. Д. Русско-японская война 1904-1905 гг. М.,
1953.
59. Файнберг Э. Л., Русско-японские отношения в 1679-1877
гг. М., 1960.
60. Федоров В. А., История России, М., 1998.
61. Фурсенко, А. А., Борьба за раздел Китая и американская
доктрина открытых дверей, 1895-1900, М., 1956.
62. Хевролина В. М. Власть и Общество; 1878 - 1894 гг. М.,
1999.
63. Чой Док-кю, Россия в Корее: 1893-1905 гг. Спб., 1996.
64. Шипаев В. И., Колониальное закабаление Кореи японским
милитаризмом(1895-1917), М., 1969.
V. Литература на корейском языке
1. Бак Чунг-сок, Ю Гын-хо, Чжосончжоы чжонгчисасанг
(Политическая идеология государства Чжосон), Сеул, 1982.
2. Гухангугвэгёса(Дипломатическая история старой Кореи), т.
17.
3. Донг Док-мо, Чжосончжоы кукчжекванге (Международные отношения государства Кореи под имени Чжосон)»,
Сеул, 1990.
4. Донгбукъа чжилсоы хёнгсонггва бёндонг(Образование и
изменение порядка Северо-восточной Азии), Сеул, 1994.
5. Донгъянгса(Восточная история), под ред. ученого собрания
восточной истории, Сеул, 1983.
6. Ким Гёнг-чанг, Донгъянгвэгёса(История дипломатии
Восточной Азии), Сеул, 1987.
7. Ким Ок-ёл, Ханкукква Ми-илквангэрон(Корея и отношения между США и Японией), Сеул, 1973.
8. Ким Хан-чжу, Процесс возникновения мануфактуры и
фабрично-заводских предприятий в Корее, No 3, Пхеньян,
1954.
9. Ли Кванг-рин, Ханкуксагангчжа(История Кореи), гындэпхён(современное время), Сеул, 1981.
10. Он же, Ханкукэисосоы-манкукгонбобысуёнгква-гыёнгхянг(Принятие международного закона в Корее и влияния его
принятия) // Донгъаёнгу(Изучения Восточной Азии), вып. 1,
Сеул, 1982.
11. Ли Санг-бэк бакса хвэгабгинём нонмунчжиб(сборник
статьей в честь юбилейного дня рождения 60-летного доктора
Ли Санг-бэк), Сеул, 1964.
12. Ли Сан-бэк, Ханкукса(История Кореи), Т. 4. Сеул, 1971.
13. Ли Сон-гын, Ханкукса(История Кореи), Т. 4, 5. 15-ое
издание, Сеул, 1978.
14. Ли У-чжин, русско-японская война и вопрос о Корее /
Дипломатическая история Кореи, Сеул, 1993.
15. Ли Хён-хи, Ханкукхёндэсаымосэк(Изучение корейской
современной истори), Сеул, 1976.
16. Ли Хёнг-чжнг, Росиагонкванэсоы 370иль(370 дней в
русской миссии), Сеул, 1970.
17. Ли Ю-ёнг, Хан-док-мунхак-бигё-ёнгу(сравнительные
исследования корейской и немецкой литератур), т. 1, Сеул,
1976.
18. Мун Хи-су, Ханкук букбанг квангеы чжонгчисачжок
чжэчжомёнг(Новое изучение отношений Корей с северными
державами), Сеул, 1990.
19. О Чжи-ёнг, Донгхакса(История религии «Донгхак»), Сеул,
1940.
20. Пак Ро-бёк, Ханрокёнчжэкванге 20нён(20 лет корейскорусских экономических отношений). Сеул, 1995.
21. Пак Ын-сик, Ханкуктхонгса(Общая история Кореи), Сеул,
1974.
22. Ро Ге-хён, Ханкуквэгёсаёнгу(Изучение дипломатиче-ской
истории Кореи), Селу, 1983.
23. Он же, Чжоилсухочжогюмит-гыхэсол(Договор между
Кореей и Японией и его значение), в научном журн.
Кукчжэбобхакхвэнончонг(Сборник
статьей
по
теме
международным правам), вып. 7, 1962.
24. Он же, Донгхакнани-кукчжэчжонгчиэ-мичин-ёнгхянг
(Влияние крестьянского восстания Донгхак на международную политику) // Кукчжэбобхакхвэнончонг(Периодический сборник статьей по теме международных прав), вып. 7,
1962.
25. Син Бок-рёнг, Донгхаксасангква Габононгминхёкмёнг
(Идеология Религии «Донгхак» и крестьянская революция в
год Габо), Сеул, 1985.
26. Он же, Чонг-ил чжончженг эсоы илбонъы гэчжонъию
(Японские причины открытия военных действий против
Китая) / Донгбукъа чжилсоы хёнгсонггва бёндонг(Образование и изменение порядка Северо-восточной Азии), Сеул,
1994,
27. Он
же,
«Габъононгминхёкмёнгква
чонгъильчжонгчжэнг(Крестьян-ское восстание в год Габъо и
японско-китайская война) / Ханминчжок докрибъундонгса
(Дви-жения независимости корейского народа), Сеул, 1992.
28. Он же, Ханкук-чжонгчиса(Политическая история Кореи),
Сеул, 1991.
29. Он же, Ханкукчжончжэнгъы-вонинэкванханъ-гочал
(Изучение причин корейской гражданской войны) // Сахвэквахак(Социальная наука), вып. 12, 1988.
30. Син Ки-сок, Габсинчжонбёнква-чонгханъил-вэгёкванге
(Политическая переворота в году Габсин и дипломатические
отношения между Китаем, Кореей и Японией) //
Кукчжэбобхакхвэнончонг(Сборник статьей по международным правилам). Т. 4-1, 1959.
31. Он же. Чжосонмунчжеэдэханрочонгвэгёквангё(Русскокитайские дипломатические отношения по вопросу о Корее),
Сеул, 1959.
32. Он же, Ханмалвэгёсаёнгу(Изучения дипломатической
истории в конце династической Кореи), Сеул, 1967.
33. Син Ги-сок, Ханровэгёса - Илчонг чжонёэ иргикачжи(Корейско-русская дипломатическая история - до японокитайской войны) // Синхын, т. 9, Сеул, 1937.
34. Сонг Чжонг-хван, Росиаы-чжосон-чимрякса(История
отношений между Россией и Кореей), Сеул, 1990.
35. Ханминчжок-докрибъундонгса (Движения независимости корейского народа), Сеул, 1992.
36. Хандоккванге-бэкнёнса(100-летная история корейсконемецких отношений), Сеул, 1983.
37. Ханёнгкванге-бэкнёнса(100-летная
история
корейско-
английских отношений), Сеул, 1983.
38. Ханкуквэгёса(Дипломатическая история Кореи). Сеул,
1993.
39. Ханкукъыёкса(История Кореи), под ред. комиссии
издательства корейской истории, Т. 5, 1980.
40. Ханкукчжонгчивэгёсахакхвэпхён, Ханкуквэгёса I(История корейской дипломатии, часть 1), под ред. научного
общества для исследования истории политики и диплома-тии
Кореи, Сеул, 1993.
41. Ханмисугё-бэкнёнса(100-летная история отношений
между Кореей и США), Сеул, 1982.
42. Ханрокванге-бэкнёнса(100 летная история корейскорусских отношений), Сеул, 1984.
43. Хонг Сун-хо, Кукчжеквангеса-ирон(Теория истории
международных отношений), Сеул, 1993.
44. Чжон Сок-дам и Цой Ен-гю, 19сэги хубанги илчже
тхонгчи
малгиы
чжосон
сахвэгёнгчжеса(Социальноэкономическая история Кореи с середины XIX в. до конца
господства японского империализма), Пхеньян, 1959.
45. Чжосонминчжок хэвангтхучжэнгса(История освободительной борьбы корейского народа), Пхеньян, 1949.
46. Чой Мун-хёнг. Ёлькангъы дэханчжонгчекъэ дэхан
ильёнъгу(Исследование внешних политики великих держав на
Корею) - имогунланква габсинчжонгбенъыл чжунгсимъыро(особенно по теме восстания войск в году Имо и
попытки политической переворот в году Габсин) // Ёксахакбо
(Исследования Истории Кореи), вып. 92, Сеул, 1981.
47. Denny, O. N. China and Korea, Shanghai, 1888, пер. на кор.
яз. Син Бок-рёнг, 1987.
48. Fred H. Harrington, God Mammon and the Japanese,
Wisconsin, 1944, пер. на кор. яз. Ли Кван-лин, Сеул, 1969.
49. Hulbert H. B. The Passing of Korea, London, 1906; пер. на
кор. яз. со дополнительными сносками переводчика, Син Бокрёнг, Сеул, 1985.
50. McKenzie F. A., Тhe Tragedy of Korea, New York, 1908;
пер. на кор. яз. со дополнительными сносками переводчика,
Син Бок-рёнг, Сеул, 1985.
51. Max Weber, Soziologie der Herrshaft, в книге, «Wirtschaft
und Gemeinschaht», Studienausage, 1956; пер. на кор. яз. Кым
Чжнг-у и Ким Нам-сок, Чжибэы Сахвэхак(Социология
управления), Сеул, 1981.
52. Rosalie Mullendorff, P. G. Möllendorff; Ein Lebensbild,
Leipzig, 1930; ïåð. íà êîð. ÿç. Син Бок-рёнг, Ким Ун-гёнг, Сеул,
1987.
53. Swartout, Robert R., Mandarins, Gunboats and the
International Rivalries in Korea, Honolulu, 1980, пер. на кор. яз.
Син Бок-рёнг, Канг Сок-чан, Сеул, 1988.
VI. Англоязычная литература
1. Asаkawa. K. The Russo-Japanese Conflict. Its Causes and
Issues, New York, London, 1904.
2. Bagrow L., Sparwenfeld’s map of Siberia, Stokholm, 1947.
3. Beale H. K. Theodore Roosevelt and the Rise of America to
Word Power, Baltimore, 1956.
4. Benedict, R., The Chrysanthemum and the Sword: Patterns of
Japanese Culture, New York, 1974.
5. Chay Jong Suk, The United States and the closing door in
Korea: American Korean relation, 1894-1905(Ph. D. Dissertation,
University of Michigan), 1965.
6. David J. Dallin, The Rise of Russia in Asia, New Haven, 1949.
7. Douglas R. K., Europe and the Far East, Cambridge, 1904.
8. Dyer H., Japan in World Politics, London, 1909.
9. Elting E. Morrison(ed), The letters of Thedore Roosevelt, Vol.
IV Cambridge, 1951.
10. E. V. G. Kiernen, British Diplomacy in China, 1880-1885,
Cambridge, 1939.
11. Fairbank J. K., Reischauer E. O., Craig A. M., East Asia. The
Modern Transformation, Boston, 1965
12. Firderick Nelson, Korea and the old orders in Eastern Asia,
Baton Rouge, 1946.
13. Fred Harvey Harrington, God Mammon and the Japanese,
Madison, 1944.
14. Griffis W. E. Corea the Hermit Nation, L., 1882.
15. Gundry R. S., China and Her Neighbors, London, 1893.
16. James K. Eyre, Jr. «Russia and American annexation of the
Philippines» // Mississipi Valley Historical Review, Vol. XXVIII,
март 1942 г.
17. Lee Yur-âok, Diplomatic Relation between the United States
and Korea; 1866-1887, New York, 1970.
18. Malozemoff A., Russian Far Eastern Policy: 1881-1904,
Berkeley and Los Angeles, 1958.
19. McCune G. M. and Harrison J. A.(ed.), Korean-American
Relation (Корейско-американские отношения). Documents
Pertaining to the Far Eastern Diplomacy of the United
States(Документы,
относящиеся
к
дальневосточной
дипломатии США), vol. 1, 1952.
20. Nish I. H., Japan’s Indecision During the Boxer Disturbances
// «Journal of Asian Studies», Vol. 20, No, 1961.
21. Robert R. Swartout, Jr., Mandarins, Gunboats, and Power
Politics: Owen Nickerson Denny and the International Rivalries in
Korea, Hawaii, 1980.
22. Seton-Watson H. The Russian Empire 1801-1914, Oxford,
1967.
23. Seung Kwon Syn, The Russo-Japanese Rivalry Over Korea,
1876-1904, Seoul, 1981.
24. The Historical Re-illumination on the Korean War, Сеул,
1990.
25. Tsiang T. S., «Sino-Japaness Diplomatic Relation 1879-1894»
// The Chinese Social and Political Science Review Vol. XVII, No.
1(April, 1933).
26. Tung-Chi Lin, «Li Hung-Chang : His Korea Polices, 18701885» // The Chinese Social and Political Science Review, Vol.
XIX, No. 2, (July, 1935).
27. Tyler Dennett, Americans in Eastern Asia, New York, 1941.
28. Vinacke H. M., A History of the Far East in Modern Times,
New York, 1928.
29. William L. Langer, The Diplomacy of Imperialism 1890-1902,
Нью-Йорк, 1935.
30. Хамада Генги, Prince Ito, Токио, 1936.