Отражение особенностей быта коренных народов Севера в

СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ЧЕРТЫ ЖИЗНИ ЭВЕНОВ В ТОПОНИМИИ КРАЙНЕГО
СЕВЕРО-ВОСТОКА
К.А. РАХОВИЧ
Северо-Восточный государственный университет (г. Магадан), филологический
факультет
(доклад на XLV научной студенческой конференции по топонимике. 24.03.2010 г.)
Выбор темы обусловлен, с одной стороны, интересом к языковому наследию народов
Севера, выраженному в топонимии Магаданской области, с другой – её недостаточной
лингвистической изученностью. Реалии быта, традиции, религия, миросозерцание того
или иного народа оказывают непосредственное влияние на формирование
топонимического пространства конкретной территории. А.В. Суперанская в «Общей
теории имени собственного» говорит: «чем примитивнее культура народа, тем больше
самобытных этнографических черт он хранит и тем живее связь его ономастики со
спецификой быта и обрядов» [ 11, с. 42]. Эту связь отмечает и В.Г. Богораз. Он пишет,
что в человеческом обществе сложилось несколько типов культуры (приморской,
островной, горной и др.) в зависимости от географических условий…. Специфические
черты их отражаются, в частности, в ономастиконе [2 ,с.24]. Отсюда соотнесение имени,
созданного в определённую эпоху, с культурой и культурно-историческими традициями
того или иного народа. Это в полной мере относится к исследуемому материалу.
Известно, что Крайний Северо-Восток с давних времен был заселён такими народами, как
чукчи, юкагиры, коряки, эвены и т.д. Мы остановились на эвенских названиях как части
общего исследования, чтобы выяснить, имели ли отражение в топонимии специфические
черты жизни этого народа. За методологическую основу приняли работы В.Д.
Бондалетова и Суперанской А.В.[3;11;12] Как источник фактического материала
использовали Топонимический словарь С-В. [6], откуда сплошной выборкой извлекли
более 600 эвенских топонимов. Необходимо заметить, что в задачи исследования не
входило уточнение их этимологии, мы использовали исключительно данные словаря.
Весь материал — 780 единиц — по обозначению актуальных реалий распределён по
тематическим группам: особенности рельефа и водотоков, флора и фауна, оленеводство,
рыболовство и охота, быт, обряды и обычаи, отношения с другими племенами и
народами, этнотопонимы и антропотопонимы. В последнюю группу условно включены
названия, связанные с возрастными характеристиками людей. Это несколько более
подробная дифференциация, чем в статьях К.А. Новиковой [7], Ю. Сем и И.А. Захаровой
[10].
Эвены заселили территорию Магаданской области не ранее XVII века. Продвигаясь с
запада на северо-восток, они постепенно вытесняли издавна живших здесь юкагиров и
коряков. Враждебные отношения отразились в названиях рек Булун, Булур — «враг»,
«неприятель», буквально — «юкагир». Название Мельдек значит «место мщения», а
Тургунчак — от тургунчан «засада». Отношения, вероятно, связанные либо с обменом
пленных, либо с торговлей и другими совместными действиями, — причина названий
Гайчан и Хайчан — от гай «обмен». Ньока и Нюха (от эвен. нёка «якут»), Нючали
«река русских»), Чайбуха — от эвен. чайнчибар «коряки-чавчувены».
Эвены находились в стадии общинно-родового строя. Выделялось несколько
родоплеменных группировок: Делян’кир, Гэр’бы, Омох’тон [8], Мая’кан [4, с. 93],
Ку’тана [6,с.125] и другие, занимавшие различные территории. Эти названия
закрепились в одноимённых гидронимах. В энциклопедии «Арктика – мой дом»
показывается деление эвенского населения в соответствии с традициями ведения
хозяйства. Во-первых, оленеводы горно-таежной зоны, занимавшиеся также охотой и
рыболовством, кочующие внутри континента донрэткэн — «глубинные», «внутренние»,
Во-вторых, охотники, в то же время рыболовы и оленеводы наматкан — т.е.
«приморские жители. Они кочевали весной из континентальной тайги к побережью
Охотского моря, а осенью — обратно. И, наконец, безоленные оседлые эвены мэнэ,
которые вели рыболовно-зверобойный промысел на Охотском побережье и разводили
ездовых собак [1, с.127].
В быту и религиозных воззрениях кочевых эвенов огромную роль играл северный олень.
Он давал все необходимое для жизни, от продуктов питания до предметов быта, которые
изготовлялись из оленьей кожи, костей, рогов и шерсти, был незаменимым средством
передвижения. В топонимах дифференцированы характеристики и назначение оленя.
Буюнда — от буюн «дикий олень». Гарманда, Корбо, Корбе значат не только «дикий»,
но «олень-бык-производитель», Коначан — «важенка с теленком», Нямичан —
«важенка», Орон — «домашний олень», Чалым — «олень, оставленный на убой».
Важные характеристики несут названия Мотыклей — «ранняя осень, там находились
летнее-осенние пастбища», Ирбычан — «где выпадает мало снега», т.е. легко добывать
зимой корм, Ко’лимна — «водопой», Бутугычаг — «копытка» – страшная для
оленеводов болезнь животных и др. Сезонные работы отражены в названиях Тугучак —
«место отела», Дюгудях — «летнее пастбище» и др. Предметы быта, связанные с
оленеводством: Маут — «аркан», Донгка — «детское седло».
Издревле традиционной отраслью хозяйства северян была охота. Ей эвены посвящали
бóльшую часть года. Среди объектов охоты У. Г. Попова называет оленя, горного барана,
лося, кабаргу, зайца-беляка. Объектами пушного промысла были соболь, сурок, меха
которых очень высоко ценили, использовали в быту и на обмен с соседними племенами, а
также белка, лисы и т.д. [8, с. 67]. Названия некоторых промысловых животных находим в
топонимии: Мунрукан — заяц, Хуличан —лиса, Малкачан — лось-двухлеток,
Неорчан — лосенок, Пунгали — от эвенского бонга — «баран», Улики — белка и др.
Охотились эвены и на медведя, но это строго регулировалось особыми обрядами в связи с
древнейшим тотемическим культом. Название животного следовало заменять
эвфемизмами, иногда даже заимствованными у якутов, русских, юкагиров. Его называли
этки «тесть», а’мика «тятенька», а’бага «дядюшка» и др. [8, с. 67]. Добыв медведя,
праздновали урка’чак — особый мужской праздник [9]. Отсюда топонимы-иносказания
Абага, Накхат и др. По объектам охоты называли реки Конгали «крохалиная»,
Хиниканджа «рябчиковая», Никимэчэк «место охоты на уток» и др. Волк, орел, лебедь,
ворона и гагара были запретными для охоты.
Приморские жители отмечали места охоты на морского зверя: Нарга-бян «лежбище
нерпы-ларги», Мутэкэ «сивуч». Актуальны были и места сбора птичьих яиц: Умара
«птичий базар».
Не менее важное место занимало рыболовство. Главным объектом рыбного промысла
была проходная рыба лососевых пород, а также кунжа, голец и др. [8, c.105]. В основы
топонимов легли не только названия рыб (Дукча «кунжа», Манманджа «мальма»,
Нонгки «хариус», Нярка «нерка», Тоб «форель»). Эвены отмечали: удобные для ловли
места — Чингычек; нерестилища — Гаданджа; скопления гниющей отнерестившейся
рыбы –– Мунукен и т.д.
Растительный мир давал пищу, топливо, краски для одежды, предметы гигиены.
«Собирали ягоды, орехи, кору, иглы кедрового стланика, в качестве дубителей и
красителей – кору черемухи, ольхи, березы Крошки трухлявого дерева использовали
вместо пелёнок; из берёзы и ивы изготовляли тонкие мягкие стружки, ими утирались
после мытья, чистили и вытирали посуду, а затем сжигали» [1, с.227–228].
Собирательство отражается в топонимии: Гэрбей «ягодное», Бокатчан «ореховое», Нух
«луковое», Окайликич «мухоморное», Дуктыликич «место, куда ходят за ольхой».
Основы топонимов говорят о растениях (Бургали, Чалбыга, Тенька), топливе
(Мальдяк), корме для оленей (Ораткая) [5, c. 89],
Потребности хозяйства и быта удовлетворялись домашним производством: Аган —
«точильный камень». Онгакчан, по словам Анны Хардани, — веточка, болтающаяся в
реке, на которую наносятся травинки, тина, набивается песок; получается мочалка,
которую используют при мытье посуды [6, с.291]. Купка — «мешок из шкуры нерпы,
снятой чулком, употребляемый для хранения нерпичьего жира», Дудыкан — «верхняя
меховая одежда», Урультун — «ремень для упаковки», ‘Нембонда — «большая доска
для обработки шкуры». Для наконечников копий, ножей и т.п. эвены использовали
кремень, кварц. По наличию этих камней были названы места Буркот, Бурэнджа .
Одной из важных проблем являлась заготовка, перевозка и хранение дров. Так, одна из
версий происхождения топонима Галимый от эвен. Голим «дровяное», в долине ручья
много толстых сухостойных бревен, которые хорошо горят и долго держат огонь.
Кочевавшие здесь эвены ценили их и перевозили с собой тлеющие бревна, чтобы заново
не разводить огонь. Названия жилищ также нашли отражение в топонимии: Урамия —
от ура-н «летний чум», «шалаш, крытый корой», Дюкен, Дюмандя от дю «юрта».
Названия транспортных средств: Туркычан от турк’и «собачья нарта», Тымитандя
«большой плот».
До принятия православия у эвенов было распространено идолопоклонство. Хевкандя,
Хевчай — эвен. Хэвки «идол», «божок», Ненгеджекчан — «небольшое мольбище».
Умерших хоронили на деревьях или столбах, с принятием христианства их стали
предавать земле. Над могилой ставили сруб с крестом, на котором часто вырезали
изображение птицы: Альдигич — от альдиги «могилы», «деревянные срубы на месте
погребения». Адаптированное крест — в топонимах Керест, Кирас.
Таким образом, нами сделаны следующие выводы. Эвенская топонимия тесно связана с
бытом, основными занятиями, обычаями и верованиями этого народа.
Наиболее актуальные реалии оленеводства, рыболовства, собирательства и домашнего
хозяйства закреплены в основах топонимов. В целом исследование эвенской топонимии
представляет значительный интерес для нас, жителей Магаданской области, и будет
продолжено, поскольку позволяет расширить кругозор и внести посильный вклад в
региональную топонимику.
Примечание: жирным шрифтом выделены географические названия (топонимы)
Литература
1. Арктика — мой дом.: Полярная энциклопедия школьника. Т. 2. — М.: Северные
просторы, 2001.
2. Богораз-Тан В. Г. Распространение культуры на земле: Основы этногеографии.— М.-Л.,
1928, с. 24.
3. Бондалетов В.Г. Русская ономастика. — М., 1983.
4. Волков Г.Г. Вексель Билибина. — Магадан, 1978.
5. Иконникова О.А. Семантика некоторых фитофорных гидронимов Магаданской области
// Идеи, гипотезы, поиск. Вып. IX. Магадан, 2002, с. 89–90.
6. Леонтьев В. В., Новикова К.А.. Топонимический словарь Северо-Востока СССР. —
Магадан, 1989.
7. Новикова К.А. Об эвенских топонимах на территории Магаданской области // История
и культура народов Севера Дальнего Востока. М., 1967.
8. Попова У.Г. Эвены Магаданской области. — М., 1981.
9. Попова У.Г. О пережитках культа медведя (уркачак) среди эвенов Магаданской
области. // История и культура народов Севера Дальнего Востока. М., 1967.
10. Сем Ю. А., Захарова И. А. Эвенская топонимика // Филология народов Дальнего
Востока. Владивосток, 1977.
11. Суперанская А.В. Общая теория имени собственного. — М., 1973.
12. Суперанская А.В. Что такое топонимика?— М., 1985.