Сессия: Движение "За честные выборы" в онлайне, на ТВ и в

Сессия: Движение "За честные выборы" в онлайне, на ТВ и в оффлайне
Организаторы: А.Г.Качкаева, В.С.Магун
Д.А. Волков (Левада-Центр)
Социальный портрет участников и лидеров движения "За честные выборы"
1. Исследование основано на большом массиве данных количественных и
качественных опросов, проведенных Левада-Центром в конце 2011г. и в 2012 г., в том числе
опросов на протестных митингах в Москве (24 декабря 2011, 4 февраля 2012 и 15 сентября
2012), опросах москвичей, регулярных общероссийских опросов, а также на материале 45
углубленных интервью с лидерами движения «За честные выборы» и активистами,
проведенными в мае – июле 2012 года.
2. Что касается возраста рядовых участников, то на всех трех митингах большинство,
согласно опросам, составили люди среднего возраста. Самые молодых (от 18 до 24 лет)
насчитывалось около одной пятой собравшихся, примерно столько же было и
представителей старшей возрастной группы (55 лет и более), однако 15 сентября
представителей старшей возрастной группы было несколько меньше – около 15%. Среди
митингующих люди с высшим образованием составляли около 80% (в населении страны
таких менее трети), большинство (около 2/3 на всех трех митингах) составляли мужчины,
тогда как во взрослом населении страны большинство составляют женщины женщины.
3. Что касается материального статуса участников, то преобладающей группой на
обоих акциях были те, кто считал, что «может позволить себе дорогие вещи, но покупка
автомобиля вызывает затруднение» (40% в декабря, 41% в феврале, 45% в сентябре). Около
четверти присутствовавших на митингах (28% в декабре и 24% в феврале, но только 16% в
сентябре) были в состоянии купить автомобиль, 5%, 3% и 3% соответственно составляли те,
кто «ни в чем себе не отказывает». В сумме эти три группы составляли 78% участников
митинга на Сахарова и 68% участников шествия по Якиманке, 64% «Марша миллионов».
Для сравнения: в Москве они составляют около половины населения (50-51%), в России –
лишь около одной пятой (22%). Три наименее обеспеченные группы (те, кому «не хватает
денег на продукты», «денег хватает на продукты, но покупка одежды вызывает затруднения»
и «денег хватает на продукты и одежду») составляли в сумме 28% митингующих в декабре,
32% в феврале и 36% в сентябре. Отметим, что в столице людей с низким достатком
насчитывается около половины (49%), тогда как в масштабах всей страны таких людей
большинство (79%).
4. Главным источником информации о митингах 24 декабря и 4 февраля для
протестующих были интернет (около 70%), друзья и знакомые (около трети), радио (около
четверти) и только потом телевидение (17-18%) и газеты (15-18%) - несмотря на то, что к
1
тому времени телевизионные каналы уже частично начали освещать протестную активность.
Если же иметь в виду население в целом, то большинство, напротив, узнает о происходящем
в стране и мире прежде всего по ТВ (81%), по интернету около 13%, из остальных
источников - и того меньше. Да и в самом интернете (вопреки распространенным
стереотипам) сторонники протестных действий никогда не составляли большинства: среди
интернет-пользователей готовых выйти на акции протеста было столько же, сколько среди
всего населения в целом (около 13-14% в декабре 2011-го и 8-9% в марте 2012-го), структура
поддержки политических партий интернет-пользователями была перед выборами в Думу
сходной со структурой политических предпочтений населения в целом.
5. Среди главных причин, которые привели людей на проспект Сахарова 24 декабря
2011 года, участники называли «возмущение фальсификацией выборов» (73%), общее
«недовольство положением дел в стране» (73%), недовольство тем, что «решения в стране
принимаются без их участия» (52%) и разочарование в Медведевской модернизации (42%).
Рядовых участников мобилизовали не действия политиков-организаторов, но общая,
неблагополучная, по их мнению, общественно-политическая и экономическая обстановка в
стране. Среди пришедших на митинги протеста значительное число составляли люди,
которые впервые задумались о политике, только-только начали разбираться в происходящем.
Это также подтверждается на материале других исследований, указывающих на то, что
значительная часть участников оппозиционных акций
отличалась аморфностью и
незрелостью своих политических представлений. (Бикбов А, 2012; Лукин Р., 2012)
6. С точки зрения политических предпочтений на митингах преобладали те, кто
аттестовал себя как «демократов» (38% в декабре, 30% в феврале, 29% в сентябре) и
«либералов» (31%, 27%, 23%). Следующими по численности были «коммунисты» (13%,
18%, 17%), «националисты» (6%, 14%, 12%) и «социал-демократы» (по 10%), зеленые (8%,
6%, 10%), «новые левые» (2%, 4%, 7%) и проч. Таким образом, при сохранении
значительного числа «демократов» и «либералов» (до половины участников сентябрьского
митинга), разнообразие политических предпочтений митингующих постоянно расширялось.
При этом о солидарности с оппозиционными партиями – организаторами митинга как
о мотиве своего участия в митинге на проспекте Сахарова 24 декабря говорили лишь 15%
респондентов, о симпатиях организаторам митинга – 13%. При том, что 38% участников
митинга заявили о том, что проголосовали за «Яблоко», но количество сторонников этой
партии сократилось бы до 24% от общего числа участников, если бы «все оппозиционные
партии и движения получили бы возможность участвовать в выборах в Думу». Основные
требования, озвученные организаторами со сцены, участники декабрьского митинга
поддержали практически единодушно, но в этом они разошлись с большинством населения
2
страны. Так отставку главы ЦИК готовы были поддержать 97% участников шествия и только
39% россиян, освобождение политических заключенных – 84% и 35% соответственно,
проведение новых парламентских выборов – 95% и 29%, лозунг “Ни одного голоса
Владимиру Путину!” – 89% и 24% Так, одни (митингующие или меньшинство) видят в
сохранении политического режима препятствие к дальнейшему развитию, в глазах других
(большинства населения) сохранение нынешней системы власти
является залогом
сохранения их благополучия. Таким образом, можно различать предпочтения и установки
наиболее активной части митингов (особое значение имели их ценностные установки,
политические предпочтения, артикулированность требований), «рядовых участников» (для
которых большее значение имели общее беспокойство, тревога по поводу будущего,
неудовлетворенность положением вещей) и большинства населения страны.
Наибольшим доверием среди участников митинга 24 декабря пользовались не
профессиональные политики, а журналист, гражданский активист, писатель и музыкант:
Леонид Парфенов, Алексей Навальный, Борис Акунин и Юрий Шевчук. Однако к сентябрю
доверие к оппозиционным политикам выросло: Удальцов, Яшин, Гудков старший, Каспаров
заняли 4, 5, 6 и 8 позиции в общем «рейтинге» лидеров протеста, потеснив некоторые
неполитические фигуры.
3