Коваленко С. * Компетенция трибунала по

С. КОВАЛЕНКО,
аспирант Государственного проектно-изыскательского
и научно-исследовательского института морского транспорта
«СОЮЗМОРНИИПРОЕКТ» Министерства транспорта РФ,
помощник депутата Государственной Думы ФС РФ
КОМПЕТЕНЦИЯ ТРИБУНАЛА
ПО МОРСКОМУ ПРАВУ В ОБЛАСТИ РАЗВИТИЯ
МЕЖДУНАРОДНОГО МОРСКОГО ПРАВА
1. Общие положения относительно роли международных
судов в развитии международного права
В статье 38 Статута Международного Суда закреплено, что
судебные
решения
наряду
с
доктринами
наиболее
квалифицированных специалистов по публичному праву являются
вспомогательным средством для определения правовых норм.
Этим определенно указывается на то, что нормы права,
подлежащие
применению
международным
судебным
учреждением, существовали и до этого. Поэтому на
международные суды не возлагается правотворческая функция
(кроме установления судом своих правил судопроизводства, т. е.
внутреннего права, как в другой международной организации). Как
и в случае с любым другим международным судом, решение
Международного трибунала по морскому праву обязательно
только для сторон, участвующих в споре, которые заранее дали
согласие считать для себя обязательной норму международного
права в том виде, как ее сформулирует суд. Распространение
такого обязательства на третьи страны было бы нарушением
фундаментального общего принципа права: соглашение двух
сторон не создает обязательства для третьей стороны.
Однако правоприменительная практика международных судов
не остается без последствий. Текст Конвенции ООН по морскому
праву содержит во многих случаях лишь общие формулировки; в
рамках разрешенных дел можно определить, подпадает ли
ситуация под конвенционные положения. Судебный орган
наполняет общие положения реальным содержанием, которое
признается или не признается государствами. Верно отметил М.Л.
Энтин, что международные суды принимают участие в
формировании норм международного права «так и в такой
степени, как и в какой степени это определяется или признается
государствами»1. Норма права, использованная судом для
разрешения конкретного спора либо ее толкование будут
восприняты международным сообществом и получат одобрение
большинства государств, став, таким образом, обычной нормой
международного права либо договорной в случае включения ее в
договор. Важно не только и не столько само решение
международного судебного учреждения, сколько анализ
международного права, произведенный в процессе выработки
такого решения.
После принятия государствами многостороннего договора,
такого, как, например, Конвенция ООН по морскому праву, они
могут оказаться перед необходимостью приспособить его
положения
к
существующим
обстоятельствам
или
к
произошедшим в их политических отношениях изменениям.
У государств-участников многостороннего договора может
появиться необходимость детализировать правила, которые не
удалось согласовать или которые они намеренно оставили их
недостаточно точными в ходе подготовки текста договора.
Известно, что некоторые многосторонние договоры имеют
рамочный характер2, а государства-участники впоследствии
стремятся внести в них уточнения путем голосования
большинством, но не путем нормальных переговоров о внесении
изменений в договор. Чаще всего функция уточнения стандартов
поручается международным организациям3. Но эти процессы
наблюдаются и в морском праве. Так, Международная морская
организация принимает рекомендательные кодексы технических
Энтин М.Л. Международные судебные учреждения. — С. 154.
Такова, например, Венская конвенция о защите озонового слоя от
22 марта 1985 г. См.: Legal International Materials. — V. 26. — 1987. —
P. 1529.
3
Так нередко бывает в области защиты окружающей природной среды.
См.: Palmer G. New Ways to Make International Environmental Law // American Journal of International Law. — V. 86. — 1992. — P. 259.
1
2
5
стандартов, и государства могут выбрать те из них, которые будут
включены в их национальное право1. Международная морская
организация вправе также формулировать изменения в договоре,
которые затем принимаются путем молчаливого согласия, если
заранее определенный процент государств не проголосует против
их принятия2.
2. Некоторые нормативно определенные
Трибунала в области развития морского права
полномочия
Есть некоторые прямые предписания Трибуналу участвовать в
развитии морского права, в частности, в документах, принятых в
развитие Конвенции ООН по морскому праву. После Третьей
Конференции по морскому праву и Конференции ООН по
окружающей среде 1992 г. переговоры, инициированные ООН,
привели к принятию в 1995 г. Соглашения об осуществлении
положений Конвенции ООН по морскому праву 1982 г., которые
касаются сохранения трансграничных рыбных запасов и запасов
далеко мигрирующих рыб и управления ими3. Данное Соглашение
предусматривает «предупредительный» подход к далеко
мигрирующим видам рыб, расширяет сферу применения
положений,
принимаемых
региональными
рыболовными
организациями, а также усиливает полномочия прибрежных
государств по принуждению к исполнению такого регионального
регулирования.
Государства, которые вели переговоры в рамках этого
Соглашения, передали сторонам или межправительственным
организациям не все полномочия в области развития надлежащих
мер сохранения и управления рыбными ресурсами в открытом
море и в исключительной экономической зоне. Они также
См., например: Кодекс транспортировки опасных грузов 1965 г. // IMO
Sales No. IMO-200Е.
2
См.: Международная конвенция о безопасности жизни на море от 1
ноября 1974 г., ст. VIII.
3
Заключено в Нью-Йорке в 1995 г., вступило в силу 11 декабря 2001 г.
О Соглашении см.: Ильясов С.В., Гуцуляк В.Н., Павлов П.Н. Научнопрактический комментарий к Федеральному закону «О рыболовстве и
сохранении водных биологических ресурсов». — М., 2005. — С. 13–16.
1
6
предусмотрели возможную роль Международного трибунала по
морскому праву в развитии такого регулирования. Если
государства не могут достичь соглашения о надлежащих мерах
защиты и сохранения «в течение разумного времени», любой
участник данного Соглашения может прибегнуть к положениям
Соглашения о разрешении споров, которые путем отсылки
инкорпорируют положения части XV Конвенции по морскому
праву1. Хотя в этом случае обязательная юрисдикция принадлежит
скорее арбитражу, а не Трибуналу по морскому праву, Трибунал
вполне может быть запрошен на предмет предписания временных
мер правовой защиты. Если государства не смогут договориться о
временных мерах сохранения и управления, Соглашение об
угрожаемых видах предусматривает, что любое государство вправе
просить о предписании временных мер правовой защиты. Такие
меры также могут быть предписаны в том случае, если государства
не смогли договориться о мерах по сохранению и управлению в
районах открытого моря, полностью окруженных пространствами,
находящимися под юрисдикцией одного прибрежного государства.
Кроме того, любой судебный орган, рассматривающий спор о
толковании или применении Соглашения об угрожаемых видах,
также может предписать любые временные меры, которые он
считает необходимыми в данных обстоятельствах, для защиты
прав сторон спора или для предотвращения ущерба, наносимого
запасам.
Поскольку Соглашение содержит отсылку к положениям
Конвенции о временных мерах правовой защиты, Трибунал как
орган, обладающий обязательной юрисдикцией, является
первостепенным органом для обращения по поводу таких мер.
Трибунал не будет обладать юрисдикцией, если стороны спора
договорились об использовании другого судебного учреждения
для предписания временных мер. Более того, государство-участник
Соглашения о далеко мигрирующих видах, не являющееся
стороной Конвенции по морскому праву, может заявить, что,
невзирая на п. 5 ст. 290 Конвенции, Трибунал будет уполномочен
Возбуждение процедуры урегулирования с участием третьей стороны в
данном случае выльется в применение арбитража, обладающего
юрисдикцией по ст. 287 Конвенции по морскому праву, если все
заинтересованные государства не договорятся об обращении к Трибуналу
по морскому праву или иному органу.
1
7
предписывать, изменять или отзывать временные меры без
согласия такого государства1.
Если государства в качестве крайней меры действительно
обратятся к Трибуналу за помощью в оформлении режима
управления в открытом море и исключительной экономической
зоне, Трибунал окажется перед несколькими непростыми
задачами. Неизвестно, будет ли Трибунал обладать юрисдикцией в
отношении всех заинтересованных государств. Если все они будут
участниками Соглашения об угрожаемых видах, государство,
обращающееся к Трибуналу, может назвать эти государства в
качестве участников разбирательства. Если заинтересованные
государства не участвуют в Соглашении, но участвуют в
Конвенции по морскому праву, они все же могут быть вовлечены в
разбирательство, хотя споры, которые можно характеризовать как
споры о рыболовстве в исключительной экономической зоне,
могут быть объектом ограничения юрисдикции судебного органа
по п. 2 ст. 297 Конвенции по морскому праву.
Как Трибунал должен выполнить деликатную задачу
формулирования мер по защите рыбных запасов? Соглашение о
далеко мигрирующих видах предписывает, в частности, в должной
степени учитывать права и обязанности заинтересованных
государств и не угрожать и не препятствовать достижению
согласия о надлежащих мерах защиты (ст. 7 п. 6).
Трибунал должен чутко прислушиваться к тому, чего достигли
переговоры. Если между государствами есть высокая степень
консенсуса, Трибунал должен основывать свои формулировки на
этом консенсусе. Если же, напротив, государства занимают резко
расходящиеся позиции, Трибунал должен в соответствии с
международным правом наметить контуры будущих переговоров2.
Трибуналу, может быть, придется уделять внимание развитию
законодательных стандартов для действия установленных
режимов. Это нетипичная для международных судов функция.
Данное положение относится, в частности, к США, которые не
ратифицировали Конвенцию ООН по морскому праву, но являются
участником Соглашения об угрожаемых видах.
2
Подобные примеры были в практике Международного Суда. См.: Fisheries Jurisdiction Case (United Kingdom v. Iceland.), I.CJ. Reports 1974. — P. 3
(July 25).
1
8
Стандарты
законодательства
обычно
согласовываются
государствами или определяются международными органами.
Нельзя с уверенностью утверждать, что Трибунал или иной суд
или арбитраж смогут изменить законодательство прибрежного
государства в попытках установить надлежащие меры сохранения.
Если меры, предусмотренные прибрежным государством, такого
характера, что не поддаются изменениям, то прибрежное
государство будет иметь некоторые основания, чтобы утверждать,
что эти меры соответствуют режиму исключительной
экономической зоны.
Устанавливая стандарты мер по защите и сохранению рыбных
запасов, Трибунал должен иметь в виду, что целью такого
установления является содействие важным интересам или правам
всего сообщества. Именно для этого принималось Соглашение о
далеко мигрирующих видах1. Соглашение ясно предписывает
международному суду или арбитражу применять, в частности,
«общепризнанные стандарты защиты и управления живыми
морскими ресурсами», и право подлежит применению «с целью
обеспечить сохранение угрожаемых рыбных запасов», как сказано
в ст. 30 (5).
3. Потенциальная
о морском дне
возможность
развития
положений
Компетенция Трибунала по морскому праву в отношении
развития правового статуса и режима Международного района
морского дна требует специального рассмотрения.
Часть XI Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. с
изменениями, внесенными Соглашением 1994 г.2, излагает общий
правовой режим, регулирующий добычу минеральных ресурсов.
Район и его ресурсы объявлены общим наследием человечества, а
финансовые и иные экономические выгоды, полученные в
результате деятельности в районе, должны распределяться по
справедливости, с особым учетом интересов и нужд
развивающихся стран.
Oceans and the Law of the Sea: Law of the Sea, Report of the Secretary —
General, 52d Sess., Agenda Item 39, P 37, U.N. Doc. A/52/487 (1997)
PP. 191–197.
2
U.N. Doc. A/RES/48/263 (1994).
1
9
Центральная роль в определении режима разработки ресурсов в
районе принадлежит Камере по спорам, касающимся морского дна,
Трибуналу по морскому праву, поскольку Камера является
центральным органом, уполномоченным толковать часть XI. Хотя
по спорам, касающимся контрактов между Органом по морскому
дну и разработчиком, одна из сторон может избрать коммерческий
арбитраж, этот арбитраж обязан передавать вопросы, требующие
толкования части XI и относящихся к ней приложений, Камере по
спорам, касающимся морского дна (п. 2а ст. 188 Конвенции).
Только Камера вправе рассматривать споры между Органом и
государством-участником
в
отношении
актов
Органа,
предположительно нарушающих нормы части XI или
превышающие его полномочия. Так же и при возникновении спора
между государствами-участниками толкование части XI составляет
исключительную прерогативу Камеры. По выражению одного
автора, по части XI создан некий конституционный суд1.
Предусмотрено несколько способов пересмотра Камерой актов
Органа. Во-первых, Камера может вынести свое консультативное
заключение; впрочем, его юридическая сила сомнительна,
поскольку оно выносится по просьбе Органа и формулировка
вопроса может предопределить ответ. Во-вторых, в спорах между
Органом и государством-участником часть XI уполномочивает
Камеру осуществлять юрисдикцию по спорам о законности
некоторых мер, предпринятых Органом. Это споры, касающиеся:
а) действий или бездействия Органа или государства-участника в
нарушение части XI, или приложений, относящихся к ней, или
норм, правил и процедур Органа, принятых во исполнение их;
б) актов Органа, принятых с превышением полномочий либо
представляющих собой злоупотребление полномочиями. Втретьих, возможно, физическое или юридическое лицо могут
оспорить меры, предписанные Органом. В целом Статут
Трибунала предусматривает, что физическое или юридическое
лицо, зарегистрированное в Органе по морскому дну с целью
участия в разведке или разработке морского дна (наряду с
государствами-участниками, Органом или предприятием, и
государственными компаниями), могут быть сторонами в спорах
См.: Seeberg- Elverfeldt A. The Settlement of Disputes in Deep Seabed Mining. — L., 1998. — P. 48–51.
1
10
по поводу контрактов на разработку, рассматривающихся в Камере
по морскому дну: п. «с» (и) ст. 187 предусматривает юрисдикцию
Камеры по спорам в связи с контрактами, в том числе с участием
физических или юридических лиц и Органа, причем таких споров,
которые касаются действий или упущений стороны контракта
(значит, возможно, Органа) в связи с деятельностью в
международном районе морского дна и затрагивающих другую
сторону либо нарушающие законные интересы другой стороны.
Камера вправе также заслушивать споры иных типов между
Органом и физическими и юридическими лицами (например,
касающиеся толкования или применения такого контракта или
плана разработок; споров, в которых утверждается, что Орган
должен нести гражданскую ответственность, в частности, за
раскрытие конфиденциальной информации).
Однако в ст. 189 Конвенции ограничено право Камеры
пересматривать законность норм и правил, принимаемых Органом,
в том смысле, что Камера не может подменять своим
дискреционным полномочием дискреционное полномочие Органа.
Камера не должна высказываться о том, соответствуют ли
Конвенции правила, нормы и процедуры, принятые Органом, и не
может отменять такие нормы, правила и процедуры. Ее
полномочия ограничены рассмотрением утверждений о том, что
применение каких-либо норм, правил и процедур Органа в
конкретных случаях противоречило бы обязательствам сторон в
споре или их обязательствам в соответствии с Конвенцией;
рассмотрением претензий, касающихся отсутствия компетенции
или злоупотребления полномочиями, и претензий о возмещении
ущерба
или
предоставлении
другой
компенсации
соответствующей стороне за невыполнение другой стороной своих
контрактных обязательств или своих обязательств по Конвенции.
Таким образом, хотя Камера не уполномочена отменять нормы,
правила и процедуры Органа, она все же сохраняет определенное
право пересмотра.
На Третьей конференции по морскому праву некоторые
делегации делали попытки закрыть Орган от какого бы то ни было
судебного контроля. Они приравнивали полномочия Органа к
полномочиям прибрежного государства, подчеркивая, что многие
11
дискреционные полномочия прибрежных государств не подлежат
судебному контролю1.
Такое изъятие из судебного контроля можно критиковать по
двум направлениям. Во-первых, аналогия с полномочиями
прибрежного государства не подходит. Исторически суды и
трибуналы никогда не подвергали акты государств судебному
контролю. Правомерность действий одного государства
традиционно оспаривается только другими государствами по
дипломатическим каналам, что неприменимо к оспариванию
правил Органа. Во-вторых, государство в своей исключительной
экономической зоне имеет исключительное право решать,
передавать ли права рыболовства частным лицам. Поскольку
Конвенция обеспечивает право частной собственности на добычу
минеральных ресурсов на морском дне, желательно было бы иметь
механизмы для содействия тому, чтобы правила и процедуры
Органа не наносили бы ущерба этим правам.
Чтобы лучше уяснить компетенцию Камеры по морскому дну,
уделим некоторое внимание сущности судебного контроля. Из
права контроля, предоставленного суду, не всегда вытекает его
право отменять законодательные меры, даже в национальных
правовых системах2. Международный Суд занимался вопросом о
надлежащем объеме его контроля над решениями Совета
Безопасности. В случае с гибелью самолета от рук террористов над
деревней Локерби3 Ливия просила Международный Суд
установить, что Совет Безопасности превысил свои полномочия,
приняв решение, которое, по мнению Ливии, нарушало условия
договора. Лишь некоторые члены Международного Суда были
готовы согласиться с тем, что в случае грубого злоупотребления
См.: Adede A.O. The System for Settlement of Disputes Under the United
Nations Convention on the Law of the Sea: A Drafting History and Commentary. — L., 1987.
2
См.: Alvarez J.E. Judging the Security Council // American Journal of Intrnational Law. V. 90. 1996. — P. 132.
3
Questions of Interpretation and Application of the 1971 Montreal Convention
Arising from the Aerial Incident at Lockerbie (Libya v. United Kingdom) I.C.J.
Reports 1992. — P. 3 (Apr. 14) (Provisional Measures); Questions of Interpretation and Application of the 1971 Montreal Convention Arising from the Aerial Incident at Lockerbie (Libya v. United States), I.C.J. Reports, 1992. —
P. 114 (Apr. 14) (Provisional Measures).
1
12
полномочиями со стороны Совета Безопасности Суд должен
установить, что решение Совета несовместимо с правом1.
Однако следует проявлять осторожность, проводя параллели
между нежеланием Международного Суда производить судебный
контроль и позицией Камеры по спорам, касающимся морского
дна, окажись она в подобной ситуации. Камера, в отличие от Суда,
должна будет учитывать ст. 189 Конвенции, которая прямо
говорит о пределах судебного пересмотра.
Как бы то ни было, истинные пределы полномочий Камеры
могут быть развиты со временем, в процессе ее практической
деятельности и установления реальных отношений между Камерой
и Органом. Эти перспективы зависят также от общей картины
взаимоотношений
Камеры
с
другими
организациями,
действующими в области морского права, в том числе с
национальными судами. Статья 39 Статута Трибунала
устанавливает прямую связь между такими судами и Камерой,
поскольку в ней говорится о том, что «решения Камеры
обязательны к применению на территориях государств-членов в
той же степени, что и решения или постановления высших судов
государства-члена, на территории которого осуществляется
применение»2. Дополнительное разъяснение можно получить в
Приложении III: «Любое окончательное решение, вынесенное
судом или трибуналом, обладающим компетенцией в соответствии
с настоящей Конвенцией относительно прав и обязанностей
Органа и контрактора, обязательно к применению на территории
каждого государства-члена». Хотя применение этих положений
может вызвать некоторые неясности3, очевидная их цель —
добиться единообразия в применении положений части XI и
обеспечить, чтобы права, предоставляемые частью XI, могли быть
осуществлены в полной мере.
Конечно, решения Камеры по морскому дну, вынесенные
против государства-члена или Органа, могут быть неприменимыми
через национальные суды. Так, решение, принятое против
См.: Shahabuddeen, J. Separate opinion. Libya v. U.S. P. — 142; Weearamantry, J., dissenting, id. at 164-81.
2
Decisions of the Chamber shall be enforceable in the territories of the States
Parties in the same manner as judgments or orders of the highest court of the
State Party in whose territory the enforcement is sought.
3
Например, в России решения Верховного Суда РФ применяются не так,
как решения Конституционного Суда.
1
13
государства-члена, может противоречить нормам, наделяющим
государства суверенным иммунитетом, если национальный суд
попытается наложить арест на имущество государства в процессе
его исполнения. Подобная же ситуация может сложиться и с
Органом, если он не откажется от своего дипломатического
иммунитета, как это предусмотрено, например, Конвенцией о
разрешении инвестиционных споров между государствами и
гражданами других государств от 18 марта 1965 г.1
Тем не менее, из проведенного анализа становится ясно, что в
положениях о Камере по спорам, касающимся морского дна,
заложены возможности того, что она, как утверждают некоторые
авторы, может стать чем-то вроде конституционного суда по
образцу Суда Европейских сообществ2.
См: U.N.T.S. — V. 575, 1996. — P. 160.
См.: Noyes J.E. The International Tribunal for the Law of the Sea// Cornell
International Law Journal. — V. 32, 1998. — P. 109.
1
2
14