Автор рецензии - В - Экономика. Социология. Менеджмент
реклама
Автор рецензии - В.И.Пантин РЕЦЕНЗИЯ на книгу В.В.Согрина “Политическая история современной России. 19852001: от Горбачева до Путина” / Серия “Высшее образование”. Москва, Изд-во “Весь мир”, 2001, 272 с. Потребность в объективном анализе и осмыслении социальных реалий политической жизни и событий политической истории России после 1985 г. ощущается чрезвычайно остро. Это относится и к научной теории, и к политической практике, и к обучению студентов политической социологии в системе высшего образования, - не говоря уже о том, что без такого анализа нельзя всерьез обсуждать возможные перспективы дальнейшего развития российского общества. Однако осуществление подобного анализа - задача сложная, требующая от исследователя исторического и политического реализма, комплексного, многостороннего взгляда на происходившие события, научной оценки их действительного, а не мнимого масштаба, отсутствия идеологической предвзятости и ангажированности. Сделать это тем труднее, чем ближе стоят анализируемые события к нашему времени, а что же говорить о драматических событиях, которые совсем недавно были современностью и отчасти еще продолжают ею быть? Тем более, что эти события повлияли на судьбы многих миллионов людей, живущих в настоящее время в России и за ее пределами. Рецензируемая книга, написанная известным российским ученым, отвечает этим весьма непростым требованиям: она представляет собой подлинно научное исследование, а не очередную партийно-публицистическую или журналистскую “версию” событий. В основе теоретических подходов и принципов, используемых в исследовании В.В.Согрина, лежат методы политической социологии, теория модернизации, цивилизационный подход и принцип историзма. Автор демонстрирует плодотворность этих подходов к исследованию политической истории современной России, показывая вместе с тем, что они дополняют друг друга и взаимодействуют между собой. Так, ярко выраженные особенности, присущие российской модернизации, В.В.Согрин справедливо связывает прежде всего с социально-историческими и 2 цивилизационными отличиями России, представляющей собой особое цивилизационное образование между Западом и Востоком. Вместе с тем только принцип историзма позволяет анализировать происходившие в России после 1985 г. модернизационные преобразования и реформы как закономерные действия тех или иных политических лидеров, обусловленные предшествующим историческим развитием и конкретной исторической ситуацией. Автор справедливо замечает по этому поводу: “Данный принцип заслуживает специального упоминания, поскольку он постоянно нарушается публицистами и политиками, вновь и вновь “разыгрывающими” уходящие в прошлое события с целью показать “недальновидность”, “ущербность” тех или иных реформаторов и общественных деятелей. Но если следовать принципу историзма, то нетрудно доказать, что подобные обвинения зачастую некорректны, а то и вообще несостоятельны” (с.9-10). Этот же принцип историзма, как справедливо подчеркивает автор, требует при анализе современной политической истории России учета ряда важных общих закономерностей, характерных для российской истории более ранних периодов, например, неоднократных попыток односторонней модернизации “сверху” и последующих откатов модернизации. Важная и чрезвычайно ценная особенность рассматриваемого исследования - его междисциплинарный характер, использование идей и методов политической социологии, политологии, политической истории. При этом междисциплинарность работы В.В.Согрина - это вовсе не эклектичное использование методов и понятий разных дисциплин, а органичное их взаимодействие, дающее “объемную”, целостную картину происходящего. Нужно сказать, что подобное органичное использование понятий и концепций политической социологии, политологии, политической истории встречается в научной литературе довольно редко, поскольку оно требует не только широты мышления и научной эрудиции, но и умения рассматривать политические события и процессы в разных аспектах и ракурсах. Благодаря этому автор избегает своеобразной ловушки, в которую попадают многие отечественные и зарубежные журналисты, публицисты и даже ученые, пишущие о событиях в СССР и России после 1985 г.; эта ловушка состоит в преимущественном объяснении всех событий личными качествами и субъективными намерениями того или иного политического лидера - Горбачева, Ельцина, Путина (как в свое 3 время Ленина, Сталина, Хрущева, Брежнева). Не отрицая значения личности в истории, автор вместе с тем показывает, что любой политик ограничен в своих действиях реально существующими условиями, включающими множество факторов, среди которых важную роль играют расклад политических сил и состояние массового сознания. Автор указывает в этой связи: “При этом я не отрицаю того, что история творится самими людьми, а развитие общества способно радикально меняться вследствие их противоборства, побед одних лидеров и партий и поражений других, одобрения тех или иных политических проектов планов... Но я исхожу из того, что в современной российской истории наличествуют объективные факторы, которые в значительной степени определяют выбор людьми общественно-политических целей, способов их достижения и результаты их действий” (с.3). В книге многократно демонстрируется, что многие “ошибки” Горбачева или Ельцина на деле были вызваны совокупностью факторов, которые в тот исторический момент определяли поле возможных политических действий. Так, Горбачев, являясь генеральным секретарем КПСС, объективно не мог не считаться с постепенно возраставшим давлением большинства партийных руководителей, а Ельцин в 1992-1993 гг. не мог избежать конфронтации с Верховным Советом и съездом народных депутатов России, поскольку в той ситуации возникли два центра власти, олицетворявшие различные политические режимы. При этом, как справедливо констатирует автор, позднейшие упреки многих публицистов и политологов Ельцину в том, что он не “распустил” Верховный Совет сразу после августа 1991 г. некорректны, поскольку не учитывают реальной политической ситуации, сложившей после провала ГКЧП: “в августе 1991 г. Ельцин и Верховный Совет были едины в борьбе с ГКЧП, благодаря этому единству одержали победу, а потому попытки роспуска парламента были бы восприняты не просто как нелепость, но как безумие и российским обществом, и мировым сообществом” (с.10). В книге подробно рассмотрены ключевые события трех завершенных этапов и одного не завершенного этапа современной российской истории. На первом этапе (1985-1986 гг.) руководство СССР во главе с М.С.Горбачевым предприняло попытку “ускорения” развития прежней политической и социальноэкономической системы, не меняя ее основ; эта попытка потерпела неудачу, показав исчерпанность мобилизационных методов воздействия на советскую 4 экономику. На втором этапе (1987-1991 гг.) Горбачев и его окружение избрали новую стратегию реформ, в центре которой была политическая демократизация. Подобная стратегия, которая была использована впервые не только в советской, но, пожалуй, и в российской истории модернизации, принесла неожиданные результаты, во многом противоположные замыслам ее создателей. В политическая то время как демократизация экономические привела к реформы зарождению провалились, политического плюрализма, многопартийности, гражданского общества и разделения властей. Стремительная политическая демократизация привела к краху коммунистического режима, но вместе с тем и к распаду СССР, глубокому социально-экономическому кризису. Третий этап (1991-2000 гг.) ознаменовался проведением радикально-либеральных экономических реформ и принятием новой Российской Конституции, что привело к глубоким, но весьма болезненным изменениям в жизни общества. В результате этих изменений в России утвердилась чиновничье-олигархическая модель рыночного хозяйства, следствием которой стало резкое имущественное расслоение общества. С 2000 г. начался четвертый, еще не завершенный этап современной российской истории, отличительной чертой которого стали попытки соединения на российской почве государственничества и либерализма без радикального изменения сложившейся экономической и политической системы. В этой связи весьма глубоким и содержательным представляется анализ В.В.Согриным второго этапа, сыгравшего ключевую роль в истории современной России. Действительно, именно на этом этапе произошел быстрый и резкий переход радикальной части номенклатурных реформаторов к “чистому либерализму”, переход, который во многом определил дальнейший ход реформ. Именно здесь лежит “корень” успехов и неудач демократического движения в России, его последующего раскола и, по существу, исчезновения. Не сумев и не успев сформировать себя как массовое и организованное движение, способное соединить принципы демократии с российскими реалиями, представители “демократической оппозиции”, многие из которых еще вчера бывшие коммунистами, сразу стали либералами-рыночниками. Такой поворот, во многом продиктованный ситуацией, в частности, неудачами частичных умеренных реформ Горбачева и успехом “бархатных революций” в Восточной Европе, как справедливо, отмечает В.В.Согрин, сопровождался и 5 значительными издержками: “Решительный разрыв радикалов с социалистической идеей был, таким образом, не результатом глубокой мировоззренческой эволюции, а следствием политических перипетий 1989-1990 гг. Это внезапное обращение в “чистых либералов”, усилившее их шансы в борьбе с КПСС, заключало в себе и очевидную опасность, которая могла и должна была проявиться в будущем. Дело в том, что массы россиян, решительно отвернувшиеся в тот период от официальной социалистической идеологии и обнаружившие желание “жить как на Западе”, отнюдь не избавились от ментальности, исполненной уравнительных настроений и представлений о социальной справедливости, созвучных не либерализму, а социализму. Решительный поворот радикалов к “чистому либерализму” означал и серьезный их отрыв от социально-экономических и социальнокультурных реалий России, который рано или поздно должен был дать знать о себе” (с.66-67). По сути российские реформаторы в очередной раз не смогли соединить либерализм с сильной социальной политикой, а отсутствие такого соединения неизбежно влекло за собой социальную и экономическую нестабильность, кризисы и потрясениями. В свою очередь, эта неспособность и нежелание российских реформаторов проводить экономическую и социальную политику в интересах широких массовых слоев были обусловлены общей слабостью демократического движения в Советском Союзе и в России, прежде всего неразвитостью подлинного субъекта политической и экономической модернизации - среднего класса. С этим же обстоятельством связана и еще одна характерная черта современного периода политической модернизации России - слабость российских политических партий. Автор раскрывает основные причины этой слабости следующим образом: “Слабость российских политических партий имела ряд причин. Одна из них заключалась в том, что социальная структура и социальные интересы нового российского общества далеко не оформились, и россияне с их “переходным” сознанием испытывали затруднения в отношении четкого политического выбора. Другая причина состояла в том, что доверие россиян к политическим партиям после краха КПСС и прихода к власти политиков из новых партий отнюдь не усилилось, ибо разрыв между словом и делом у новой элиты, как выяснилось, был таким же, как у прежней советскопартийной номенклатуры” (с.136-137). Отметим, что причины, выделенные 6 В.В.Согриным, в целом продолжают действовать и в настоящее время. В свою очередь, слабость политических партий и движений в России серьезно ограничила и продолжает ограничивать не только возможности развития демократии, но и возможности политической модернизации в целом. В ситуации слабости политических партий, в частности, неизбежным становится полное доминирование президентской власти, отнюдь не застрахованной от авторитарного перерождения. Более того, бюрократия и чиновничество в этой ситуации оказываются практически бесконтрольными, поскольку общество оказывается отчужденным от власти, а государство в значительной мере становится “частной собственностью” бюрократии. Могли ли процессы, происходившие в СССР и в России в 1985-2001 гг., привести к другим, более выгодным для широких слоев населения результатам? Несмотря на то, что история не знает сослагательного наклонения, такой вопрос напрашивается при чтении книги, хотя автор его прямо не обсуждает. Анализ событий показывает, что возможности для других вариантов развития существовали в 1985-1989 гг. и особенно в критический период 1990-1991 гг., но после этого переломного “бифуркационного” периода общее направление политических и экономических процессов в России было определено достаточно жестко. При этом, с одной стороны, российское общество объективно не могло плавно и последовательно перейти от плановоцентрализованной экономики к рынку и от советского режима к современной демократии, а с другой стороны, в силу слабости и узости демократического движения, отсутствия у него продуманной идеологии, стратегии и тактики, в России реализовался один из самых трудных и долгих путей перехода к рынку и демократии. Этот путь предполагает неизбежные откаты, зигзаги, кризисы и потрясения, способные разрушить российское общество и государство, но это путь реального исторического развития, а не путь осуществления очередных утопий и прожектов. В свете сказанного по-новому предстает важнейшая проблема, актуальная не только для историков, но и для политологов, социологов, экономистов, которая состоит в том, насколько массовыми и необратимыми являются изменения в сознании и поведении российских граждан после 1991 г.? Очевидно, что от ответа на этот вопрос зависят перспективы политического и социально-экономического развития России в ближайшие десятилетия. 7 Поскольку в России вместо социального либерализма и социал-демократии, которые существуют в странах Запада, утвердился так как называемый “чистый” (точнее, односторонний и переделанный на российский лад) либерализм, он неизбежно должен был превратиться в идеологическое обоснование политики верхов общества, обладающих властью и собственностью, отделенных от неимущих масс. Под лозунгами “чистого либерализма” в России осуществилось не формирование массового среднего класса, а превращение номенклатуры и чиновничества в узкий слой, обладающий и властью, и собственностью. Но большинство российского общества вовсе не разделяет принципов “номенклатурного либерализма”, который не принес ему ничего хорошего, и во многом ориентируется на другие нормы, в том числе и утвердившиеся в советский период. Отсюда неизбежность нового глубокого отрыва российской элиты от массовых групп, составляющих подавляющее большинство общества. В то же время возврат к прежним советским нормам политической и экономической жизни уже невозможен из-за происшедших в 1990-е гг. институциональных сдвигов, и это потенциально создает условия для постепенного и более глубокого, чем в конце 1980-х - начале 1990-х гг. изменения сознания и поведения массовых групп современного российского общества. В этой ситуации “феномен Путина”, который описан в заключительной главе книге, выглядит далеко не случайным явлением. В то время как другие претенденты на президентский пост разыгрывали карту “критики режима Ельцина”, Путин и его окружение сумели уловить запрос большинства населения на эволюционное, а не на революционное развитие российского общества, на соединение либерализма и государственничества, на придание политике государства социальной составляющей без очередного радикального передела собственности. Это обстоятельство, а также демонстрация решительных намерений способствовали поддержке Путина и “снизу”, и “сверху”, обеспечив его победу уже в первом туре президентских выборов; те же факторы способствовали и сохранению его высокого рейтинга в 2000-2001 гг. Вместе с тем вскоре после прихода Путина к власти выяснилось, что серьезное реформирование государства и государственного аппарата, как и глубокое реформирование экономики, снова расходятся с интересами слегка обновившейся, но по-прежнему не современной правящей элиты. В итоге пока 8 что в России реализовалось не соединение государственничества и либерализма, а временный компромисс между ними, наглядно проявившийся в компромиссе между большинством олигархов и чиновничеством, но без учета интересов широких слоев населения. Поэтому по-прежнему актуальными и в определенном смысле ключевыми остаются заключительные строки книги: “Стратегия власти, избранная новым президентом не может быть поименована реставрацией, ибо возрождение государственничества сочетается в ней с желанием продолжить курс либеральных реформ. Но возможно ли соединение на российской почве государственничества и либерализма? Если оно осуществится, то это будет беспрецедентным исключением из правил отечественной истории” (с.254). Таким образом, дальнейшие перспективы политического развития России остаются открытыми, включающими различные варианты и сценарии. Подытоживая сказанное, можно констатировать, что “Политическая история современной России”, представляет собой чрезвычайно полезное и актуальное исследование, которое будет широко использовано (и уже активно используется) в учебном процессе в курсах политической социологии, политологии, политической истории. В то же время оно является основой для дальнейших углубленных исследований социальных и политических процессов в Советском Союзе и в России в период 1985-2001 гг., а также политического развития России в ближайшем будущем.
