Стихи Маликова Т.О.

***
Роженица-луна простыню голубую измяла –
Потаённые стоны и алые пятна зари…
Я лежала в крови и кричала, от страха кричала,
И искала губами набухшие груди земли.
Я росла не по дням, наливаясь и мёдом и ядом.
Всеми песнями трав отзывался мой сбивчивый слог.
Я училась читать по изломам черёмух и яблонь –
Как слепая, касаясь ладонью морщинистых строк.
Окрестили меня в тихой церкви, где свечи и шёпот,
Где святые смотрели – кто грозно, кто с лаской – со стен.
Окунаясь в купель, я смывала гордыню и ропот,
А навстречу мне солнце вставало с распухших колен.
Сладкий Благовест, Мати, – я чувствую звонкую силу!
Мне бы время замедлить – ладонью воды зачерпнуть.
Корни судеб людских прорастают в плакучие ивы…
Корни трав напою, чтобы к солнцу продолжили путь.
Танго-тризна
Рыбой, выброшенной в песок,
Бьётся музыка мёртвых пальцев.
Танго – Чёртово колесо:
Не сойти с него, не остаться.
Кровью вдосталь вспоить струну,
Сердце – немо: не петь, не плакать...
Танго – море: идём ко дну,
Парус пеной морской залатан.
Танго солнечных площадей,
Танго сумеречных проулков,
Танго стонущих матерей,
Клятв, проклятий, глухих и гулких,
Танго – колокол по утру,
Солнце брошено медью красной...
Звуки стынут и губы – лгут.
Танго – тризна: мертво... напрасно...
Затмение
Молодая княжна, белый сокол встаёт на крыло…
Ты хлестала коня, ты его потеряла из виду.
Солнце вскрикнуло горько – и алое пало перо…
Расплывался закат, солнце билось… затихло, остыло.
В синей сумке льняной, притороченной к луке седла,
Увозили его, и роса в тонких маках алела.
На груди, под плащом, ночь – луну белокрылую грела.
И уснул быстрый сокол, и землю окутала мгла...
Сирин
Птицы вымели небо крыльями.
Звёзды выкосил лунный серп.
Ночь слепую на площадь вывели –
Растянули на колесе.
Сирин горькие любит ягоды –
Не запёкшиеся ещё.
Опустило с дождями радугу
Лето осени на плечо.
Алым соком по веткам брызнуло –
Покатился Солнцеворот!
Сладко Сирин поёт – не высказать.
Песня кончится. Всё пройдёт.
Пасха
Солнце выводит на эшафот –
полдень-палач.
Розовым золотом брызги вразлёт –
небу на плащ!
С плеч голова, губы сжал и остыл
синий закат.
Полночь дрожащую свет ослепил –
звёздных лампад.
В косы седые вплетает рассвет –
плач городов...
Новое Солнце – Новый Завет,
Вечное – вновь!
Ветер
Запали клавиши осеннего рояля –
Солист крылатый с силой жмёт диезы!
И город замер, голову теряя,
В феерии пурпурного оркестра!
Безумствует солист, срывая звуки!
Заходится рояль от содроганья.
А город вверх протягивает руки –
Рукоплесканье!
Пролеска
Синий лоскут неба – голову повязать,
Мартовским снегом к исповеди прийти.
Господи, мне бы выучиться – не ждать!
Мерой пролески веру мою суди.
В каждой прожилке – солнечный кровосток,
Ищущим срезать, душу не расплескав:
Слишком заметен первый лесной цветок,
Слишком желанно – небо нести в руках.
Мальва
И небо – сквозь пальцы,
и облако – на ладони...
И если закрыть глаза,
становится так легко!
Но душу на пяльцах
нет-нет да иголка тронет...
А помнишь, любовь назад,
ты – ветром был, я – цветком?..
Минута молчания
Дочерей рожать – матерей растить.
Сыновей рожать – на войну крестить.
Руки сеют смерть – губы дарят жизнь.
Дочерям – рожать. Сыновьям – служить.
Учим: не убей! Молим – за убийц!
Материнский крест – под иконой ниц!
Чтобы мой пришёл, чьи должны упасть?
За солдатский долг – матерям приказ:
Сыновей рожать – на войну крестить,
Дочерей рожать – павших выносить.
Чьей вдове больней – где слышнее плач?
Дочерям – реветь.
Матерям – неметь.
Сыновьям – вставать.
Август
Звонко брызнуло солнце и соком окрасило небо.
Сок темнел, высыхая, и звёзды слетались на стол.
Над арбузными корками сладко тягуче гудела
Златокрылая стая сверкающих жалами пчёл.
Август – мятная полночь, прохлада стозвонного сада.
В землю брошены зёрна событий, и судеб, и трав.
Мёдом, хлебом, лозой ли – проснуться нам засветло надо:
Славить новое солнце в распахнутых настежь глазах.
***
Вынь мне сердце, скрипач безумный!
Запекутся тугие струны.
Да смычком не жалей живое,
Иссечённое и нагое!
Все-то раночки – губы вспухшие,
Всё-то путники равнодушные, –
Кому стол накрывала свадебный,
И постель устилала платьями;
Все, кого, провожая, кутала
В шаль с груди моей – в сумрак утренний.
Всех крестила, – да руки падали.
Всех любила, – по всем отплакала.
Тоньше, тоньше – пока горячее!
Не щади моё сердце, зрячее. –
Отыграй его, выпей, выбели,
И в пыли придорожной выкупай!
…
Ай, остались на струнах, лопнувших, –
С пальцев кровь да песок, им брошенный.
Суламифь
Мой господин, расколот диск луны,
Ночь озеру в ладонь роняет звёзды.
Предчувствие расплаты без вины,
Но Вам оно не кажется серьёзным.
Полощет утро бледно алый шёлк,
А по воде – кровавые затёки.
Мой господин, рассветный луч обжёг,
Румянец солнца обескровил щёки.
Заря змеёй вползает в сонный дом,
Свистящий шелест слышен у постели.
Мой господин, Вы – мой прекрасный сон,
Но птица-смерть пророчит пробужденье.
Цветов и звёзд сверкающий венец,
Прекрасно небо в праздничном убранстве.
Мой господин, венчает нас Творец –
На вечное заоблачное царство.
М. Румянцевой...
Ноги – в росе, а волосы – в золоте.
Ты ль не богатая, ты ль не счастливая?!
Смелым рассветом в синь зацелована,
Губы – медвяные, песни – полынные.
Радость – ожогом, горе – пожарами.
Сколько огня тебе Богом отмерено!..
Строки – ладони углями жалили,
Падали и прорастали созвездьями!
Розовый жемчуг, белое кружево...
Солнце, как сердце, алеет над волнами.
Всхлипами чаек море разбужено:
– Верная!
– Вещая!
– Вечная!..
Вольная...
Преображение
В обезглавленном Храме лампаду затеплит заря,
Будет солнце кадить, будут травы склоняться в поклоне…
От людских ли скорбей оплывает свеча октября?..
От моих ли грехов клёны плачут в цветные ладони?..
Здесь из вытекших глаз бьёт по душам немеркнущий свет.
Здесь проёмы окон заслоняют от ветра святые.
А в пустом алтаре – белый инок, молитвой согрет,
У Причастия ждёт, что к нему возвратится Россия.
Заклинатель ветра
Заклинатель ветра –
Сердце-бубен стучит в ладони.
Заклинатель ветра –
Губы шепчут, молитв не помня.
В круг сплетая травы,
Ритм всё медленней, сердце – тише.
Ветер злой и старый –
Серым псом ему руки лижет.
Знает каждую душу,
Но не помнит при встрече.
Покоряет и служит,
Убивает и лечит.
У немого поэта –
Дар творящего Слова.
Заклинатель ветра,
Это трудно – быть Богом?
Без сомненья и боли –
Ни единого звука.
Сердце тлеет в ладонях –
Он не чувствует стука.
В соль спечённые губы,
Вкус полыни – у хлеба.
Шепчет вытертый бубен –
Колыбельную Небу.