찠숮 - Nethouse

реклама
Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.ru
Все книги автора
Эта же книга в других форматах
Приятного чтения!
Лев Шейнин
УБИЙСТВО М.В. ПРОНИНОЙ
Она принадлежала к тому племени самоотверженных, скромных, беспредельно
преданных своей нелегкой профессии людей, которых когда-то было принято
снисходительно и несколько иронически называть, «незаметными героями».
Но революция, опрокинувшая прежнюю скудную номенклатуру героизма, сделала
заметными этих людей, вывела их на широкую арену общественной деятельности, зачислила
их в боевые отряды культурного фронта.
Она была народной учительницей, представителем того поколения советских учителей,
которых одно время не очень разборчивые люди сокращенно и развязно именовали
«шкрабами». Скромные «шкрабы» отнюдь не относились к плеяде блистательных
латинистов и математиков в синих вицмундирах с орлеными пуговицами, к плеяде лощеных
педагогов, которые успешно двигались по иерархической лестнице учебных округов, и после
революции столь же успешно саботировали, презирая хлынувших в школу «кухаркиных
детей» и вопя о разрушении культуры.
Напротив, Мария Владимировна Пронина, как и многие ее товарищи, в годы
гражданской войны и разрухи не бежала из нетопленой школы, ни на один день не
выпускала мела из обмороженных пальцев и не ворчала по поводу голодных пайков и
недостатка в учебных тетрадях.
Сотни учеников выросли на ее глазах, спокойно и уверенно вступили они в жизнь, и
дети многих из них уже пришли в школу все к той же Марии Владимировне, которая
когда-то обучала их отцов.
Так проходили годы, и каждый из них приводил к Марии Владимировне десятки новых
детей, осматривавшихся робко и пытливо, слушавших жадно и внимательно, запоминавших
Марию Владимировну благодарно и навсегда, как запомнили все мы свой первый учебник,
свой первый урок, своего первого учителя. И, быть может, лучшей наградой каждому
педагогу является именно это нежное и благодарное воспоминание, которое мы обычно
храним в течение всей своей жизни.
Почти три десятилетия отдала Мария Владимировна своему делу.
В городе хорошо знали и любили эту женщину. Дети, встречая ее на улице, всегда
здоровались с ней радостно и звонко, их родители приветливо ей улыбались еще издали,
завидя хорошо знакомое, по-русски добродушное, широкое и спокойное ее лицо.
И пусть это было в грязном и маленьком Мелекессе, где не было ни театров, ни музеев,
ни даже хорошего клуба, — Мария Владимировна не скучала. Она была счастлива, потому
что наше время открыло ей богатую, содержательную жизнь. Она видела, каким вниманием
окружают страна и партия ее любимое дело. Она активно участвовала в общественной жизни
края, будучи делегатом ряда съездов и бессменным членом городского совета. Наконец, она
была удостоена высокого звания делегата Восьмого съезда советов и была в числе двухсот
двадцати его лучших избранников, редактировавших текст Конституции СССР.
Всей своей скромной и чистой жизнью, тысячами обученных ею людей, всем, чем жила
и что сделала Мария Владимировна, она по праву заслужила эту честь.
И вот почему с такой болью и с таким негодованием встретили Мелекесс, и весь край, и
вся страна трагическое известие о том, что на ночной ухабистой дороге нашли искромсанное
бандитскими ножами тело возвращавшейся со съезда делегатки.
Это произошло 11 декабря. В десятом часу вечера Мария Владимировна возвращалась
с вокзала домой. С нею шла случайная попутчица Овчинникова, вместе с которой она ехала
из города Куйбышева. Впоследствии Овчинникова рассказывала нам, что всю дорогу
Пронина не переставая делилась своими впечатлениями о съезде.
Когда они приехали в Мелекесс, было уже совсем темно. Никто не удосужился
встретить Марию Владимировну. С вокзала кривыми и пустынными улицами женщины шли
вдвоем. Они заметили во мраке три неясных мужских силуэта, которые, однако, быстро
растаяли в скользкой темени неосвещенной улицы.
Но вскоре под окнами дома № 17 по Больничной улице из-за угла внезапно снова
выросли три фигуры. Их лица не были видны. Они набросились на Пронину, которая успела
два раза крикнуть: «Разбой!» Испуганная Овчинникова отбежала в сторону и с криком о
помощи начала стучаться в окна первого попавшегося дома, в котором жил учитель Тиунов.
Разбуженный учитель и его соседи вышли с наспех зажженными фонарями, но, когда они
подбежали к месту преступления, Мария Владимировна была уже мертва. Бандиты нанесли
ей девять ножевых ранений.
И ничего, что давало бы в руки хоть какие-либо — пусть тончайшие и разрозненные —
нити, никаких следов не оставили преступники на талой и грязной земле.
Перед следствием была поставлена нелегкая задача: найти троих убийц среди
сорокатысячного населения Мелекесса. Вот почему так тяжело давалось раскрытие этого
дела, вот почему так осторожно и неуверенно, как бы ощупью, как бы впотьмах, делало
следствие свои первые шаги.
Работники прокуратуры, НКВД и угрозыска, работавшие сплоченно, не знали ни дня,
ни ночи, лихорадочно проверяя одну версию за другой.
В Мелекессе почти не было учета уголовного элемента. Происшествия и преступления
не регистрировались. Сотрудники МУРа были вынуждены рыться в судебных архивах,
кропотливо изучать истории болезней и врачебные записи в местной больнице, тщательно
восстанавливать все случаи ранений и грабежей. Следуя известному правилу криминалистов,
надо было найти аналогичные по способу совершения преступления. Преступники обычно
действуют одним способом, сохраняют индивидуальность в своем преступлении, применяя
одни и те же методы, оставляя, как говорят следователи, свою «визитную карточку».
И вот в ряду этих случаев, в пыли судебных архивов было найдено и извлечено дело об
убийстве гражданина Малова, совершенном еще в апреле прошлого года. Малову было
нанесено пятнадцать ножевых ран. Он был убит ночью на улице. Все обстоятельства этого
преступления напоминали убийство Прониной.
В деле об убийстве Малова, кстати прекращенном мелекесскими пинкертонами «за
необнаружением виновных», оказалось анонимное письмо. В этом письме сообщалось, что
Малова убили местные бандиты Розов и Федотов. В письме сообщалось, что Розов убил
Малова, приревновав его к Лизке Косой.
Среди множества мелекесских Елизавет мы с трудом разыскали Лизку Косую.
Смущенно хихикая и не отвечая на вопросы, она долго запиралась и, наконец,
рассказала, что Розов действительно ревновал ее к Малову и не раз грозился его «пришить».
— Уж очень лют, — говорила она, — чуть что, за нож хватается. А Федотов и
Ещеркин, его дружки, у него вроде как помощники считаются…
На следующий день Розов, Федотов и их приятель Ещеркин были арестованы.
Когда мы ночью пришли в дом Розова, он спал на полатях. Разбуженный и
недовольный, он потребовал предъявления ордера на арест, долго и придирчиво
рассматривал ордер и затем, почесываясь, справился, имеется ли санкция прокурора на его
задержание.
Такая неожиданная процессуальная грамотность быстро объяснилась: в кармане Розова
была обнаружена выписка из 127-й статьи Конституции, в которой говорится о
неприкосновенности личности и порядке производства ареста,
Это была вырезка из Конституции, в редактировании которой участвовала убитая им
Пронина.
Розов вел себя нагло и уверенно. Он категорически отрицал свою причастность к
убийству, требуя предъявления доказательств.
Первым сознался Федотов. Он тоже долго запирался, но не выдержал, когда мы ночью
привезли его на Больничную улицу, на то самое место, где была убита Пронина.
— Уведите меня, — сказал он, — я все расскажу, как было, только уведите меня с этого
места.
Всхлипывая и дрожа, он подробно рассказывал нам, как он, Розов и Ещеркин
выследили двух женщин, возвращавшихся с вокзала, и убили одну из них.
После убийства, захватив ее чемодан, они убежали на кладбище. Там Ещеркин начал
открывать чемодан, торопясь рассмотреть содержимое. Замки не поддавались, и он пытался
открыть крышку чемодана ножом Розова, — тем самым ножом, которым была убита
Пронина. Розов возмутился и дал понять, что этот нож предназначается для иного
применения. Тогда, так и не открыв чемодана, они отнесли его в дом Розова, Наутро, узнав,
что ими убита делегатка съезда М. В. Пронина, бандиты устроили совещание. Прежде всего
решили сжечь чемодан, оставив, однако, вещи. Чемодан сжигали в печке, предварительно
оторвав от него и запрятав металлические замки и застежки..
На следующий день они отправились втроем в Дом советов, где трудящиеся Мелекесса
прощались с телом Прониной. Вместе с другими они подошли к постаменту, на котором был
установлен открытый гроб, и внимательно рассмотрели убитую. Потом были похороны. И на
них Розов, Федотов и Ещеркин присутствовали, с интересом слушая речи на гражданской
панихиде.
— Очень важные были похороны, — говорил нам Федотов, — и жалостные. Ещеркин
даже прослезился. Ей-богу, не вру. Народу было тьма-тьмущая.
Сразу же после допроса Федотова мы вместе выехали в дом Розова, где начали
производить тщательный обыск. Под настилом дворового крыльца, в куче мусора, удалось
обнаружить металлические замки и застежки, сорванные с чемодана М. В. Прониной.
Вторым сознался Ещеркин. Тупо улыбаясь, он цинично повторял уже знакомые
подробности.
Розов все еще пытался отпираться. Когда ему было сообщено, что его соучастники уже
сознались, он потребовал очной ставки. Ввели Федотова,
— Сашка, — хрипло произнес Федотов, — говори, чего уж там. Засыпались…
Розов метнул на него бешеный взгляд и, задыхаясь от злобы, закричал:
— Врешь, паразит, врешь, сволочь, это ты убивал, я ничего не знаю!
Тогда позвали Ещеркина. Все с той же тупой, дегенеративной улыбкой, обнажавшей
гнилые зубы, Ещеркин подтвердил, что они втроем убили Пронину.
И только после этого, задыхаясь от бессильной злобы, клокочущей в его сожженном
алкоголем горле, с раскаленными ненавистью глазами, главарь этой шайки Розов начал
хрипло рассказывать о своем преступлении. Время от времени он прерывал рассказ и
начинал вдруг протяжно, по-звериному выть, уставясь в одну точку налитыми кровью
глазами. В эти минуты он походил на взбесившееся животное и был особенно страшен и
отвратителен. Впрочем, его соучастники выглядели не лучше.
Все трое, спившиеся и озверевшие дети кабатчиков и кулаков, они являли собой
гнусное зрелище отбросов общества. Они проводили время в бандитских налетах и грабежах,
терроризируя население Мелекесса. Взращенные и воспитанные антисоветской средой, они
занимались не только обычной уголовщиной, но и своеобразной борьбой с советской
властью, с советским правопорядком. Недаром Федотов любил говорить о себе:
— Я ночной царь Мелекесса. Ночью я хозяин!
В течение последующих двух дней раскрывались все новые и новые преступления,
совершенные этой шайкой.
Вещи Прониной были обнаружены на квартире сестры Розова Гуляевой и ее мужа,
хорошо знавших о происхождении этих вещей. Там были найдены синие шапочки с
трогательными помпонами, которые Пронина везла из Москвы в подарок своим детям.
Делегатский билет Марии Владимировны и сделанные ею на съезде записи были
сожжены преступниками.
Так было раскрыто убийство Марии Владимировны Прониной.
1938
Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.ru
Оставить отзыв о книге
Все книги автора
Скачать