От сумы и от тюрьмы…

От сумы и от тюрьмы…
Моей тете исполнилось 75 лет, и сидя у нее со столь же юными ее
подругами, мы начали говорить о советских временах, кто-то с сожалением,
кто-то с негодованием. Одни сожалели об ушедшей социальной
защищенности и уверенности в завтрашнем дне, другие помнили аресты
близких, и никак не хотели соглашаться с тем, что это были счастливые и
спокойные времена. Тема «37» года как-то сама собой возникла и, видно,
зацепила крепко мою жизнь. Я и представить себе не могла, что всего через
день после этого разговора я окажусь в роли тех, кто уезжал из дома на
«черных воронках».
Отец моей тети, главный инженер одного из московских заводов, по ее
словам, очень удивлялся, когда забирали кого-то из его коллег, причем, он
свято верил, что тот, кого арестовали, действительно, виноват, а казался
таким преданным советской власти. Только когда приехали за его шурином
(мужем сестры), он не поверил в его виновность и впервые задумался о том –
кто же на самом деле виноват, и в чем? Тот, кто обращал внимание на
прошедшие недавно публикации о ЦДРИ, тоже, наверное, подумал, вот и
ЦДРИ захватили, сволочи, ничего, до всех доберутся, полиция уже
работает!!! Многие, возможно, поверили, что какие-то ужасные монстры
налетели и совершили рейдерский захват прославленного Дома. Заметьте,
главному рейдеру 76 лет, из которых 42 года отдано ЦДРИ, и с 1996 года
директорский пост, который позволял сделать все что угодно в мутной воде
девяностых.
Шквал клеветы, обрушившийся на сегодняшнее руководство и
Правление ЦДРИ (Центрального Дома Работников Искусств) в прессе, в
Интернете, грозит утопить нас всех в грязи, но… к чистому грязь не
пристает. «Если не поранена рука человека, он может коснуться змеиного
яда, – не опасен яд здоровой руке; только для того безвредно зло, кто сам не
творит зло», - гласит буддийская мудрость. А вы, господа клеветники, не
боитесь держать в руке ядовитую змею, рука-то поранена…?
Действия с такой откровенной наглостью, циничностью и
беспардонностью, говорят о том, что с совестью у сильных мира сего в наши
времена также трудно, как и в пресловутом 37-м году. Они всегда говорят
языком крыловского волка: «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать»!
Однако, давайте по порядку. Я имею честь быть членом Правления
ЦДРИ вот уже почти 20 лет. Не помню, сколько из них, выполняю
обязанности Ответственного секретаря Правления. И это, оказывается, преступление, которое позволяет полиции ворваться в 7 утра ко мне в
квартиру, перебудив полподъезда, до дрожи напугав 83-летнюю маму.
Можете себе представить, что она пережила, глядя в окно, как после 2-х
часового обыска ее дочь ведут к черной машине и увозят… на допрос,
пообещав, что, если она не пойдет добровольно, ее препроводят
принудительно, т.к. на это имеются, вдумайтесь, «законные основания», т.е.
постановлении о принудительном приводе?! Развлечение, доложу я Вам, не
для слабонервных.
Итак, допрос… В коридоре я встретила еще трех членов Правления,
доставленных в Следственный комитет Прокуратуры таким же образом. И,
если во время обыска, и по пути, два подполковника, приехавшие ко мне,
мило беседовали, и, надо отдать им должное, понимали абсурдность
ситуации, то в стенах сего благословенного учреждения, все было иначе. Нас
заставили сесть по разным углам, и следили за тем, чтобы мы (вот уж
весело…) не общались друг с другом!!! Пришел еще один грозный
подполковник, ему, наверное, пообещали награду за разоблачение банды
особо опасных преступников в составе Народных и Заслуженных артистов
России и меня, скромного профессора; и громко крикнул на нас: «Что вы все
смеетесь, уголовное дело – это, по-вашему, не серьезно?».
Такое уголовное дело – это абсолютно несерьезно, юноша! Кому как не
Вам знать, насколько это не серьезно, в то же время – предельно серьезно.
Ведь это – диагноз, а заболевание называется «моральное падение» тех, кто
«заказал» это спектакль, и тех, кто писал его сценарий! Главное, это все
понимают, но продолжают играть, идут допросы членов Правления,
дотошный старший лейтенант, пытается запутать и запугать каждого, кто
входит в его кабинет. Мне, например, он стал говорить, что, отказываясь
давать показания на основании 51 статьи Конституции, я косвенно признаю
свою вину, что я вписала в протокол заседания то, чего не было. Он
попытался со мной вступить в борьбу в дискуссионном поле, меня же
обвиняя, в чем? В том, что посмела не предать, не испугаться, не солгать?
Наивный… Видно плохо учил философию, если не знает, что философия –
это школа мышления, а человек мыслящий – человек неуязвимый для
манипуляторов, это то, чему я учу детей, «мужеству пользоваться
собственным умом», говоря словами И.Канта. Ему надо было, во что бы то
ни стало найти зацепку, доказать вину того, кто не виноват… Что ему дадут
– повышение по службе, или, наоборот, если не сфабрикует доказательства,
что-то отнимут? А потом, он придет домой, и будет учить морали своего
маленького сына, если он, конечно, есть или когда-нибудь будет. Что вы
можете сказать своим детям, люди участвующие в этих гнусных
перфоменсах? Как вы посмеете требовать от них – не лгать, не предавать, не
трусить? Вам не страшно за своих детей, господа подполковники,
лейтенанты и иже с ними??? Ведь от сумы и от тюрьмы не зарекаются… И
еще одна поговорка – не рой другому яму…. Концовку знаете сами?
Лариса Ретюнских, доктор философских наук, профессор философского
факультета МГУ, член Правления ЦДРИ.