Бог никого не создал быть рабом другого человека, тем менее

1. Бог никого не создал быть рабом другого человека, тем менее демонов.
2. О безсловесном гневе и похоти, и от чего подвергается им человек.
3. Как для телесного зрения потребны здравые глаза, соразмерное расстояние,
чистый воздух и свет солнца, так и для умного зрения потребно все такое
мысленно.
1. Премудрый и Всеблагий Бог для бытия в мире сем создал отца и сына, но не раба и
наемника. Ни первый отец наш не был рабом или наемником, ни первый сын. Ибо кому бы
они были рабами и наемниками? Рабство и наемничество явились уже после: рабство
произошло от вражды людей между собою, по коей начали воевать друг против друга и друг
друга порабощать, а наемничество – от бедности и недостатков, кои одолевать начали
слабейших по причине жадности и корыстолюбия сильнейших. Таким образом, и раб, и
наемник произошли от греха и зла, воцарившихся среди людей, ибо без насилия и бедности
ни рабом никто бы не был, ни наемником. Кому придет желание быть ими, когда рабы и
наемники не то делают, что хотят и что им нравиться, но то, что хотят их господа?
Причиною сего – диавол, злая умная сила, от Бога отступившая. Он развел злобу между
людьми и обольстил их полюбить ее. И вот они вооружаются друг на друга, думая, что
удовлетворяют своим желаниям, и не видят, что тем диаволу работают и у него состоят в
рабстве. Эти попирания друг друга, эти хищения и захваты, и всякие неправды суть дела сего
рабства. Вступившие в сей чин рабства делаются безчелоечными, гордыми и совсем
безчувственными. Не чувствуют они никакого к другим сострадания, не чувствуют и своего
бедственного положения, того, что состоят на работе и в рабстве у диавола. Не чувствуя же
сего, не желают избавления; не желают – и не ищут его. И все таковые, язычники ли они и
безбожники, неверные или верные христиане, по причине сего рабства диаволу суть часть
диаволова, далеко отверженные от Бога, не могущие пребывать в дому Его во веки.
Великая потребна сила, чтоб освободить их от рук диавола, поработившего их и
держащего в своем рабстве. И другой такой силы нет и быть не может, кроме Единого Христа
Господа, Который есть сила Бога и Отца. Итак, кого Он освободит, тот воистину свободен
бывает, потому что бывает чист, целомудр, благ, праведен, благочестив, человеколюбив,
благоутробен, милостив, кроток, сострадателен, воздержан – словом сказать, бывает
человеком, каким ему подобает быть. Те же, которые не таковы, суть или безсловесные
животные, или демоны, хотя по внешности они православные христиане. Такие христиане
паче повинны и тягчайшему наказанию, и Христос, пришедший избавить их от рабства
диаволу, ничтоже пользует им, не потому чтоб Он не мог или не хотел избавить, а потому
что они сами не хотят быть избавленными и не ищут Его должным образом. Сие избавление
одно и есть истинная свобода, получение которой превосходит всякую силу человеческую.
Почему Христос, Бог сый, и восхотел соделаться человеком и для того одного умер, чтоб
освободить людей от рабства диаволу.
2. Некоторые думают, что человеческое естество по природе страстно, по природе
подлежит страстям, и в доказательство того указывают на гнев и пожелание. Но дело не так
есть, как они говорят, ибо гнев и пожелание даны Богом естеству человеческому не как
страсти, каковы они теперь, а как добрые расположения, и человек получил эти блага от
благого Бога как признаки, показывающие в нем разумную тварь. Если гнев и похотение
даны и безсловесным животным, то даны не в том же значении, как даны они человеку. И
плоть человеческая есть плоть, но она не одинакового достоинства с плотями зверей и скотов
несмысленных. Даны человеку гнев и пожелание, но ему дан и ум, и пока ум сей был здрав,
пребывали в своем чине и эти движения, именно: пожелание устремлялось к мысленным
благам Божиим и их вожделевало, а гнев (чрез раздражение, ревность) опять это же самое
пожелание раздражал и приводил в напряжение, чтоб оно с большим рвением вожделевало
оных благ божественных и, мало-помалу востекая горе, приблизилось к Богу и Им
услаждалось. Но поелику ум наш занемог и потерял здравие, которое хранило его в должном
порядке, и, как больной и поврежденный, вышел из своего чина и растлился, и стал, вместо
того чтоб помышлять о небесных благах, помышлять только о мирском, то по сей причине
вожделевает он того, что несообразно с ним, и гневается неразумно, и чрез то уподобляется
зверям и скотам. Но христианин, который сделался здравым по уму благодатию Христовою,
опять вожделевает только Божиих благ, для которых даны естеству человеческому и гнев
(раздражительность, энергия), и пожелание. Тот же христианин, который не таков, еще не
сделался христианином, и пусть он не обманывает себя.
Таким образом, гнев и пожелание не первоначально суть страсти, но стали таковыми
вследствие потери умом нашим здравия. От этого гнев стал безсловесным и пожелание
безсмысленным. Но как же это сделалось? Душа, как умная сила, единична и проста и не
сложена их разных частей, чтоб могла страдать вследствие какой-либо недолжной перемены
в них, - как тело, сложенное их четырех стихий, по необходимости страдает от излишества
или оскудения какой-либо из них сверх меры. Простая и несложная душа не может подобным
образом заболеть и страдать. Как же заболевает она и страдает? От изменения ее помыслов и
стремлений, когда, будучи умною силою, устремляется она к безсловесным пожеланиям и
неразумному гневу. Это же от чего бывает? Это бывает от стороннего влияния. Есть иные
мысленные силы, демоны, которые мысленно приближаются к душе и искушают ее,
возмущая ее естественные движения, ибо она всегда находится в движении, будучи по
естеству приснодвижна. Так, когда душа хочет зреть право, демоны наводят некий
мысленный мрак и мешают ей зреть право и непогрешительно, но призраки и фантазии
принимать за истину. Так же возмущают они и пожелания, обращая их не недолжное чрез
прельщение призрачными благами. Так совершилось первое падение, так и теперь грешат и
заблуждаются люди.
По причине преступления Адамова расстроились силы естества человеческого, то
есть ум, желание, чувство. Почему может он умствовать, но умствует не право; может желать,
но желаниями неразумными; может являть ретивость (гнев, раздражение, рвение), но
безсмысленно. От сего мысли и помышления его, то, как он о чем думает и как что
представляет, и то, что и как чувствует, все это криво и ошибочно. Враг наш диавол с
клевретами своими бесами, произведший первое падение, мысленно втесняется в сие наше
внутреннее настроение, паче и паче возмущает его и, держа нас в нем, как в облаке каком
мрачном, заставляет во всем творить его хотения на пагубу самим себе.
Врачует нас от такой болезни душевной всеблагодатная Господа нашего Иисуса
Христа баня пакибытия, которая восстанавливает в свой чин все способности души и, давая
им достодолжное направление, исполняет силою следовать по нему. Чтоб видно было, как и
куда следовать, для сего в Евангелии и Апостоле прописаны законы и правила, по коим
приснодвижная душа может приводить в гармонию и держать в чине и порядке все движения
разнообразных сил своих, ясно усматривая, что право и что неправо во всех отношениях.
После же того, как долгим опытом навыкает она право зреть и право шествовать, отразив и
далеко от себя отогнав диавола, докучавшего ей непрестанно своими превратными
внушениями, то есть после того как уразумеет всякую истину и украсится всякою добротою, и
будет всегда заниматься лишь подобающим ей и углубляться в то, - привлекает она наконец к
себе Самого Законодателя – Бога, и Он, пришедши, упокоевается в ней, исполняя оное
предивное обетование Господа Спасителя, Который сказал: кто любит Меня, тот соблюдает
слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим
(Ин.14,23). И вот тайна истинной духовной жизни, которой не могла познать вся мудрость
мира сего, по сей причине именуемая безсловесным пастбищем, ибо разумная пища души
есть именно это благодатно-духовное таинство.
3. Каждому из нас надлежит знать Бога, самого себя и демонов: Бога знать, что Он
есть Господь и Властитель всяческих, и что един Он может спасти; себя знать, что безсилен в
мысленной брани; демонов, что они суть тайные враги наши и что они воюют против нас
посредством нас же самих, что очень странно.
Как для телесного зрения, для того чтобы с верною точностию рассмотреть то, на что
оно смотрит, нужны четыре вещи – здоровые, без всякого повреждения глаза, целесообразное
их движение и направление, соразмерное расстояние между ними и предметом, чистый
воздух и свет солнца, освещающий наблюдаемое, так и для мысленного зрения душевного
потребны: ум совершенный, целесообразное его движение и устремление, или созерцание,
как уздою, страхом Божиим удерживаемое на едином, чтоб не переходило от него к
неуместным воображениям, и чистый мысленный воздух, который бы освещаем был
истинным светом, просвещающим всякого человека, вступающего в мир добродетелей. Свет
сей всюду проникает и везде светит, и нет никакой преграды, которая могла бы пресекать его
освещение. При всем том, однако ж, для душ неверных он не виден и виден только одним
тем, которые верны Христу. Верные же воистину души суть те, которые после святого и
Божественного Крещения ни в чем не преступают ни одной заповеди Бога и Спаса нашего
Иисуса Христа, и могут потому с чистою совестию петь с Давидом, говоря: ко всем заповедем
Твоим направляхся, всяк путь неправды возненавидех (Пс.118,128). Таким образом, верность
заповедям служит чертою разделения между верным и неверным. Ибо как в каждом
исполнении заповеди Христовой видится вера и исповедание Христа Господа, так во всяком
нарушении заповеди Его находится неверие в Него и отречение от Него.
Таким верным душам, всегда неуклонно исполняющим повеления и законы Господа,
Он, по мере веры их и по мере их Ему повиновения, дает чистое и верное умное зрение. Это
зрение, о коем я говорю, есть знание, коим верно знают, что есть истинно добро и что не
есть истинно добро, что есть истинно зло и что не есть истинно зло, чтоб не смотреть на
пагубу душ, как на спасение, и на спасение, как на пагубу, или не почитать истинное злое
истинно добрым, и наоборот истинно доброе – истинно злым; но чтоб как, когда видим
золото рассыпанное, бежим подбирать его, и когда видим пропасть, бежим от нее, чтоб не
упасть в нее, так и когда увидим в чем волю Божию, с желанием устремлялись к тому, и когда
увидим грех, бежали от него, чтоб не пасть в него и не сокрушились кости наши, то есть
силы души нашей, и мы не сделались безсильными более стоять ни в целомудрии, ни в
правде, но падши, как немощные и расслабленные, не начали валяться в нечистотах и
любостяжаниях, не чувствуя совсем беды своей и не скорбя о горестном состоянии своем, а
паче радуясь тому, как несмысленные и потерявшие ум.
Ибо как для того, чтобы видеть видимые твари, потребен чувственный свет, так и для
того, чтоб видеть мысленные вещи, потребен свет умный. Почему есть два светила, которые
светят: светило чувственное и видимое – солнце, дающее свет для очей телесных, чтоб
видели чувственное и видимое, и светило умное – Солнце правды, Господь наш Иисус
Христос, подающий свет умным очам душевным, чтоб мысленно видели мысленное и
невидимое. И как, если не воссияет сие чувственное солнце, нельзя видеть, где гладкие и
ровные места, где чистые пути, так и если не воссияет умное наше Солнце, нельзя видеть
стремнин зла и ровных путей правды, красящихся повелениями Божиими.
Посему, если какой христианин идет путем зла и делает все одни злые дела, или
большею частию злые, таковый еще не сделался христианином, ибо христианин, как только
окрестится, тот час исполняется божественным светом, почему есть и именуется
просвещенным. Просвещенный идет при свете и видит стремнины и преткновения, а кто не
видит их, значит, не имеет света, не просвещен: как же можно почесть его христианином?
Если он и говорит, что видит, то лжет. Если б видел, не падал бы в пропасти зла. Видит и он,
но видит как непросвещенные, то есть некрещеные. Ибо и эти различают добро от зла, и,
однако ж, не избегают зла, потому что не видят ясно, в чем главным образом состоит добро и
в чем главным образом состоит зло. Таким образом, кто не видит ясно и несмутно, что добро
и что зло, тот еще не христианин.
Да восподвизается же таковый в стенаниях, слезах и пощениях, в покаянии и молитве
прийти к истинному и совершенному Свету, просвещающему всякого человека, грядущего в
мир добродетелей, чтоб Он, уврачевав умные очи его и укрепив естественные силы души, дал
ему возможность право видеть благую, угодную и совершенную волю Божию и исполнять
ее с великою готовностию и теплым желанием. И вообще, которые не чувствуют умно
богодейственной силы, приемлемой в купели святого Крещения, которая именуется и есть
баня пакибытия, истинного обновления и всецелого воссоздания падшего естества нашего,
таковым потребно взыскать святых и просветительных мужей духовных, сделать им
чистосердное исповедание, упросить их, чтобы научили их, что им должно знать и что
делать как христианам, принять от них молитву (разрешительную на исповеди) и
благословение с возложением честных рук их, и таким образом восприять опять
Божественную благодать (обновления). Ибо если естественные силы души не будут очищены
от сквернот и срамот, какими они завалены по причине грехов, и если не получат затем
должного врачевания, преобразования и укрепления, то с ними нет никакой возможности
исполнять волю Божию. Больное и немощное прежде должно быть уврачевано и укреплено,
чтоб быть гожим на служение, потому что пока что больно, дотоле оно ни к чему не гоже.
От незнания того, о чем мы теперь говорили, многие христиане, несмотря на то, что в
великих подвизаются подвигах, все еще остаются немощными и больными и, выходит,
трудятся напрасно. Многие так и умирают неисправленными и неуврачеванными, и там,
конечно, должны бывают испытывать огнь вечного осуждения, от коего да избавимся все мы
благодатию Господа нашего Иисуса Христа, Ему же подобает всякая слава, честь и
поклонение со безначальным Его Отцем и Пресвятым Духом во веки. Аминь.