Г - Ассоциация российских банков
advertisement
А.Л. КУДРИН Заместитель Председателя Правительства–Министр финансов РФ Уважаемые друзья! Мне доставляет удовольствие находиться сегодня здесь, на вашем съезде. Вижу, что идет подведение итогов, оценивается ситуация, которая сложилась в банковском секторе. Очевидно, что за последние полгода банковский и финансовый секторы страны и мира пережили необычайный шок, вызов глобального масштаба, который, как сейчас считается, бывает раз в 100 лет. Сам по себе тот факт, что вы сегодня обсуждаете, как мы прошли эти полгода, за которые все банки за исключением лишь нескольких сохранились и продолжили работу, – это серьезное достижение. Без преувеличения хочу сказать, что вызовы, с которыми столкнулась российская финансовая система в октябреноябре, могли привести к банкротству все ведущие банки и общему коллапсу банковской системы. Я уже сравнивал ситуацию с 1998 годом, когда проблемы в десятки раз меньшие, чем сегодня, привели к ликвидации крупнейших банков. В 1998 году отток капитала, который обусловил дефолт и девальвацию, составил 10 млрд. долларов. Этого оказалось достаточно, чтобы обвалить всю финансовую систему России. А сейчас отток капитала из страны, который произошел с сентября по конец января, составил чуть меньше 200 млрд. долларов. Центральный банк и Правительство России вовремя приняли меры по поддержке ликвидности и капитализации, другие меры. Это отразилось и в мерах денежно-кредитного регулирования, и в расширении инструментов. Мы получили законодательную базу. Спасибо депутатам, что мы вовремя и быстро получили необходимые инструменты, которые работали, помогали преодолеть системные риски финансовой сферы. Сегодня, по итогам встречи лидеров стран «большой двадцатки», для нас очевидно, что глобальный кризис требует соответствующего учета, оценки, мониторинга рисков, создания таких механизмов регулирования, которые позволяли бы их вовремя обнаружить, ресурсов, которые должны иметь регуляторы для работы с этими рисками. С учетом масштаба и непредсказуемости кризиса Правительство и Центральный банк приняли вместе с Государственной Думой ряд решений, которые позволили избежать глубокого кризиса финансовой системы. Трудности есть, но они преодолимы. Это преодоление было достигнуто путем уменьшения золотовалютных резервов на 200 млрд долл. Такова цена вопроса. Должен сказать, что ни одна страна так активно не поддерживала в этот период свой платежный баланс за счет своих резервов. Что это позволило сделать? У нас в прошлом году отозвано 33 банковских лицензии, в этом году – 16. 15 банков было продано за символическую плату – за 1 рубль, за 1 тысячу рублей. АСВ взяло под санацию и обеспечение продолжения деятельности еще 15 банков. Около 5 банков купили другие банки и корпорации. Мы заплатили вполне приемлемую цену, чтобы избежать худшего. Мы все знаем, что вклады населения в наших банках составляют чуть менее 6 триллионов рублей. В первой тридцатке банков - 4,5 триллиона. Без Сбербанка это 1,5 триллиона. Мы гарантируем вклады и ресурсы, которые потребуются. В случае массового банкротства мы потеряли бы, наверное, больше, чем сумма средств, которые мы направляли на поддержку банковской системы. И тем, кто говорит, что вот банки получили, мол, деньги, а на поддержку реального сектора ничего не было выделено, отвечаю, что нам надо было удержать работу финансовой системы и обеспечить своевременную реализацию обязательств перед вкладчиками, перед клиентами, перед внешними кредиторами. С 1 октября до середины марта банки погасили в части своей внешней задолженности 50 млрд. долларов. Иначе был бы дефолт, снижение рейтинга России, все бы кричали, что Россия не справляется с исполнением своих корпоративных обязательств. Мы прошли достаточно цивилизованно по меркам мировых финансовых требований этот период, но он не завершился и расслабляться здесь абсолютно не стоит. Те риски, которые отмечали коллеги в своих выступлениях, очевидны. закредитованность Часто нам говорят, корпоративного и что у нас банковского высокая сектора. Закредитованность внешняя – 31% к ВВП, не больше и не меньше, чем в других странах; банковского сектора – 14,5% к ВВП. Это абсолютно разумный объем закредитованности. Если мы хотим работать на глобальном рынке, ресурсов, пользоваться кредитов, конкурентным то банки как предложением раз и инвестиционных обеспечивали основной инвестиционный потенциал нашей страны в этот период, когда брали кредиты, инвестировали в различные сферы. Конечно с их возможностями по инвестициям, по объемам, по поддержке роста не могут сравниться малые банки. Малые банки важны, надо поддерживать средний, малый бизнес – все правильно, но они не дают масштаб поддержки реального рынка, реального роста, который нужен Российской Федерации. С учетом общего объема инвестиций к ВВП около 20% у нас еще недостаточный объем кредитования или инвестиционной поддержки экономического роста. На первое место надо поставить – в силу нестабильности макроэкономической ситуации – высокую инфляцию, высокую ставку кредита, волатильность по кредитам, о которой как-то все стали забывать, а она дала о себе знать. Надо добавить еще недостаточно жесткий надзор. Возвращаясь к кризису, хочу сказать, что первый этап мы прошли, и я вас всех хочу не то что бы поздравить, а в целом пожелать укрепления своих финансовых структур и еще раз пожелать более строго следить за рисками, работать с клиентами, с кредитами еще строже, чем до сих пор. Хочу назвать несколько результатов встречи «большой двадцатки». Первая группа итогов – на мой взгляд, более содержательная, но менее публичная, менее популярная, но более профессиональная – касается сферы, связанной с изменением режимов регулирования, надзора, прозрачности, учета рисков, оценки рисков, работы регуляторов и других условий, относящихся к этому. Это тяжелые технически документы, которые были подготовлены рабочими группами Базельским комитетом, по формам финансовой стабильности Международным валютным фондом. Они обсуждались в профессиональных рабочих группах, готовились к саммиту. Сейчас они будут реализовываться в виде проектов документов, регламентов, которые будут внедряться после саммита. Если говорить о некоторых выводах, которые в более общем виде содержатся в документах саммита, то это, конечно, нацеленность деятельности финансовых регуляторов, центральных банков, надзорных органов, международных финансовых организаций на обеспечение устойчивости финансовой системы. Здесь скорее делается вывод о том, что от устойчивости и надзора за отдельными банками должен расшириться спектр общефинансовой стабильности. Что за последние полгода мы должны были сделать? Мы должны были сохранять требования по капиталу, нормативам или рискам банков, может быть, их как-то ужесточать. Но в этот момент происходило другое – во главу угла ставилась финансовая устойчивость всей системы, и многие наши решения этим были предопределены. И они в этот момент были определены правильно. Поэтому в целом обеспечение устойчивости финансовой системы всегда должно быть одним из приоритетов. Мы должны проводить адекватную оценку системных рисков, которые мы испытали в российской банковской системе за прошедшие полгода. Может быть, мы их недооценивали, хотя многие эксперты говорили о чрезмерном кредитном буме, о перегреве некоторых отраслей, о слабых необеспеченных кредитах. Системные риски связаны не столько с работой с отдельными кредиторами. В целом денежные власти, ослабляя денежную политику, допустили перегрев в некоторых отраслях, который всегда предполагает неизбежное и болезненное кредитное сжатие. Мы должны владеть инструментарием по преодолению системных рисков. В России мы это все прошли, создавая свой инструментарий, расширяя инструменты рефинансирования, вводя дополнительные инструменты, реагируя на нормативы банков. Форум финансовой стабильности совместно с МВФ, как предполагается, должен создать эффективный механизм взаимодействия ключевых видов финансового регулирования всех государств для выработки скоординированной финансовой политики и совместной оценки финансовых рисков. Все системно важные финансовые институты и рынки-инструменты должны быть охвачены регулированием. Те, кто не являлись таковыми, или не подчинялись таковым мерам регулирования, должны подлежать регулированию в зависимости от вида и степени риска, с которым они связаны. То есть существенно расширяются сферы регулирования в отношении отдельных инструментов. Значимость того или иного финансового института, инструмента, рынка для финансовой системы должна определяться, исходя из множества факторов. Должны вырабатываться единые международные подходы к классификации финансовых институтов, инструментов, рынков с точки зрения их системной значимости. Ведь в разных странах есть разные требования и классификация, в том числе финансовых институтов. Мы сейчас это видим. Крупные комплексные финансовые институты требуют особого надзора и регулирования, учитывая их значимость для финансовой системы и влияние на финансовые рынки. Кстати, сейчас предполагается, что будут вводиться так называемые надзорные коллегии за крупными финансовыми учреждениями, институтами. Предполагается, что таких институтов будет около 150. Имеются в виду и банки, а также другие финансовые группы или учреждения. Около 150, большинство – американские. Кроме обычных методов регулирования и надзора, независимые надзорные коллегии при банках, при этих институтах будут дополнительно осуществлять надзор по целому ряду критериев. Туда войдут и представители рейтинговых агентств, независимых организаций, регуляторы так называемой надзорной коллегии. Рейтинговые агентства должны подлежать соответствующему режиму регулирования и контролю, в частности, подлежать регистрации в соответствии с требованиями кодекса поведения, выработанными международными требованиями. Объединения частных капиталов, включая хедж–фонды, должны подлежать регистрации и раскрытию необходимой информации. Государства группы двадцати обязуются реализовать программу по оценке состояния своего финансового сектора и публиковать итоги ее осуществления. Соответственно, все страны двадцатки будут готовы к жесткому международному контролю за своими финансовыми системами. Форум финансовой стабильности, органы финансового регулирования должны выработать надлежащий подход к финансовому регулированию, надзору с уменьшением проциклических эффектов в финансовой схеме. Потому что в благоприятный период ослабляются требования, а когда начинается сжатие, ухудшаются рейтинги, увеличиваются требования. Соответственно, это уменьшает кредит, и, таким образом, проциклические механизмы надзора должны сейчас уменьшаться, нейтрализоваться. Будут пересматриваться международные стандарты финансовой отчетности, увеличиваться требования к размеру капитала и резервов. В ряде стран будет усиливаться надзор за ликвидностью активов иностранных банков. Потому что участие иностранных банков всегда связано с национальной системой, имеет развивающиеся страны специфическое влияние. Сегодня многие почувствовали быстрый отток капиталов, ликвидности, дополнительно ослабляющий банковскую систему. Будет расширяться инфраструктура для внебиржевых деривативов. Будут пересматриваться процедура банкротства, оценки отчетности по самым высоким стандартам. Система вознаграждения крупных финансовых институтов должна базироваться на адекватной оценке рисков и долгосрочных целей развития. Система вознаграждения должна соответствовать принципам рациональной практики. При оценке различных видов практики риск-менеджмента органы финансового контроля и регулирования должны принимать во внимание структуру существующих систем вознаграждения. Безусловно, все новые правила должны быть исполнимы. Соответственно, у регулятора должны быть соответствующие ресурсы для мониторинга, право привлечения к ответственности за совершение нарушений. Государства должны на уровне национальных органов регулирования иметь определенные критерии для разных систем. Здесь могут быть разные дифференцированные подходы, выработаны. Нельзя единые они, предполагается, тоже будут подходы применять к системам развитых и развивающихся стран. Должен сказать, что среди рабочих документов очень серьезно обсуждалась так называемая карта рисков. Имеется в виду сбор информации, которая должна показывать, как распределены взаимные обязательства со стороны финансовых институтов, действующих в глобальном масштабе. В настоящее время информация о многих категориях обязательств доступна лишь этим финансовым институтам. Органы регулирования ей в полной мере не обладают. Например, о характере обязательств глобальных универсальных финансовых институтов и о том, где сконцентрированы обязательства по срокам кредитного дефолта, залоговым долговым обязательствам и другим обязательствам, обеспеченным активами ценных бумаг. В целом сегодня отсутствует информация по обязательствам на десятки триллионов долларов. Особенно опасно, что национальные власти не имеют полной информации о трансграничных обязательствах своих финансовых институтов. В этих условиях проведение эффективной контрциклической кредитно-денежной политики и надзора за финансовой системой бывает затруднено. В этой связи предполагается укрепить международное сотрудничество регулируемыми формами, создав базу данных по международным обязательствам крупных финансовых институтов. То, что коротко назвали картой рисков. Еще один документ. Информация по созданию кредитного регистра и регистра облигаций. Информация о задолженности предприятий, собираемая кредитными регистрами, типа бюро кредитных историй, необходима не только потенциальным кредиторам, но и для банковской статистики обеспечения стабильности финансовой системы. Международные займы стали сейчас стандартной практикой. Не буду в это углубляться. Получается как бы кредитное бюро в международном масштабе, которое дает информацию и для инвесторов, и для регуляторов, и для оценки системных рисков. Мог бы продолжать список рабочих документов, которые были подготовлены. В работе над ними участвовали представители Центрального банка, Министерства финансов Российской Федерации, Федеральной службы по финансовым рынкам. 11-12 марта уже прошло пленарное заседание Форума финансовой стабильности, где Россию приняли в члены Форума. Каждая страна там имеет по одному голосу. Но страны семерки, включая Россию, имеют по три голоса. Там нас будет представлять Министерство финансов, Центральный банк и ФСФР. Остальные страны, как я сказал, имеют по одному голосу и по одному представителю. Данный орган на последней двадцатке решили переименовать. Теперь он будет не Форумом финансовой стабильности, а Советом по финансовой стабильности. Наряду с этим блоком работы двадцатки назову второй – более яркий. Он уже озвучен цифрами на всех телеэкранах и на всех информационных лентах. Речь идет о дополнительных ресурсах по поддержке финансовых систем стран, попавших в сложное положение. Договорились выделить на это триллион сто миллиардов долларов. Это решение зафиксировано. В самом решении отмечено, что многими государствами уже приняты меры регуляторов, бюджетные меры фискальной поддержки своих экономик, спроса. Фискальное стимулирование уже составило 5 триллионов долл. Была очень жесткая дискуссия по поводу того, расширять или не расширять его, способно или не способно это увеличивать дефициты бюджетов, будет ли это иметь существенный результат, не является ли опасным такое нагнетание ликвидности в мировую экономику со стороны США и Евросоюза. Евросоюз имеет отличную от американцев позицию по этому вопросу. Как известно, Великобритания, эмитируя свою валюту, исходит из оценок ситуации, более близких к американским. Европейцы же более сдержанно относятся и к фискальному стимулированию, и к бесконечному увеличению дефицита бюджета. Если США будет иметь в этом году больше 12-13% дефицит своего бюджета к ВВП, а Великобритания – 8%, то в среднем европейские страны будут иметь дефицит от 3 до 6%. И то немногие могут себе позволить такие дефициты в силу уже накопленных долгов. Россия имеет свои резервы, поэтому мы можем позволить себе 7,4% дефицита бюджета, но это для нас уже предельный уровень. О только что упомянутом мной 1,1 триллионе долларов часто говорят как о средствах Международного валютного фонда. Это не совсем так. Международный валютный фонд имеет капитал около 250 млрд. долларов, он ими распоряжается, под них имеет определенные займы. Но предполагается, что этот капитал, ресурсы Фонда будут увеличены еще на 500 млрд. Это может быть не просто увеличение капитала, но и заимствование. Например, Япония дает 100 млрд. долларов Международному валютному фонду. Если не ошибаюсь, вчера на лентах появилось заявление Китая о том, что он 40 дает, Евросоюз дает 75 млрд. евро, что больше 100 млрд. долларов. И еще ряд стран будет в этом участвовать. Это необходимые ресурсы. Допустим, некоторые страны, которые обратились к МВФ, имеют в этом единственный источник удержания стабильности своих систем. В том числе это касается и ряда стран СНГ. Для поддержки банковских систем требуется от 1 до 3% ВВП ресурсов для капитализации, с учетом еще и тех рисков, которые мы ожидаем. МВФ как профильная международная организация, следящая за ситуацией в разных странах, должна быстро реагировать. Принят целый ряд решений о механизмах выдачи, более быстрых кредитных схемах без особых условий, которые будут применяться тогда, когда счет пошел уже на недели и дни, когда нужны быстрые меры. Чтобы не случилось так, как это было в 1998 году, когда мы получили поддержку, а она нам не помогла. Условия нам тогда были очень жесткие поставлены. Поэтому должна быть более адекватная работа Международного валютного фонда. Я уже сказал о 500 млрд. долларов. Еще 250 млрд. – это новый выпуск СДР – специальных прав заимствования – некой валюты, которую эмитирует Международный валютный фонд. Она используется в ограниченных масштабах, но тем не менее принимается и конвертируется. Сейчас она строится на корзине четырех основных валют, привязана к этой корзине. О ней много разговоров. Как вы знаете, Россия и Китай выдвинули предложение о том, чтобы изучить вопрос об использовании, расширении действия таких международных валют. Открыта дискуссия о создании новых наднациональных валют, что, конечно, напряженно воспринимается теми странами, которые уже эмитируют валюты, имеющие вес и хождение. Наднациональной валютой является евро. Уже имеется определенный опыт ее регулирования. Мы видим позитивные действия Европейского центрального банка, когда он не идет на поводу экономического эгоизма отдельной страны. Он защищает интересы финансовой системы Евросоюза в целом, не только своего бюджета, не только поддержки ликвидности конкретной страны. Кроме СДР, предполагается еще примерно на 250 миллиардов долларов поддержать кредитование международной торговли. Ее объемы падают, экспортные страны очень страдают, поэтому поддержка экспортных механизмов – это еще 250 млрд. долларов, о которых договорились ведущие страны. И еще 100 млрд. долларов – это поддержка капиталов региональных банков развития. Есть межамериканские, есть азиатский банк развития. Это банки, которые созданы государствами по типу Мирового банка, но работают в отдельных регионах. Их капитал будет увеличен на 100 млрд. долларов для поддержки экономик, спроса и роста в тех регионах, в которых они работают. Россия в пакете на 1 триллион 100 млрд долл пока не участвует. Мы не заявляли никаких своих обязательств. Мы уже участвуем в поддержке на двусторонней основе по предоставлению кредитов Белоруссии, Армении, Киргизии. Сейчас ряд обращений еще к нам есть. Мы их изучаем. Мы знаем, что эти страны обратились в МВФ и к другим государствам. Поэтому мы пока изучаем их заявки. С другой стороны, мы создаем Евразийский антикризисный фонд в размере 10 млрд долл, который может идти не только на страны ЕврАзЭс. К нему могут обращаться и другие государства, хотя, конечно, в первую очередь он создается для ЕврАзЭс. Для своего региона мы выполняем роль того, кто поддерживает стабильность в нашей зоне. У такой страны, как Россия, есть некие функции – мы крупный рынок, от нашего рынка очень многие зависят. Три дня назад мы с министрами финансов СНГ подробно обсуждали ситуацию, которая возникла на нашем рынке, и выработали ряд идей, которые сейчас будем прорабатывать. Есть еще один инструмент. Предполагается выпуск облигаций Международного валютного фонда. Это крупная международная организация с высокорейтинговыми облигациями. Может быть, мы диверсифицируем вложение наших золотовалютных резервов или Резервного фонда, сможем участвовать в таком размещении. Косвенно мы можем участвовать и в пакете на триллион сто в рамках инструментов, которые будет эмитировать Международный валютный фонд. Я встречался с директором-распорядителем МВФ, мы подробно обсуждали работу России, участие России в международных усилиях. Меньше буду говорить о третьем блоке – о реформировании международных финансовых организаций, самой структуры, функций, полномочий тех органов, которые будут регулировать мировой рынок. Остановлюсь на двух вопросах. Прежде всего, здесь дискуссия по ликвидности, по ресурсам банковской системы. Понятно, что цена нефти, которая доходила до 140 долларов, нас подкупала. Ресурсы приходили, Центральный банк их выкупал, эмитировал в рубли. Стояла задача сдерживания этого прироста, мы не могли все время идти на поводу цен на нефть, укрепления рубля. После сентября, когда ситуация изменилась, когда мы почувствовали толчки мирового кризиса, капитал стал утекать, и в четвертом квартале 2008 года Центральный банк, хотя ему это и не нужно, вышел на рынок и абсолютно адекватно отреагировал. Хочу поддержать основные тезисы доклада Сергея Михайловича, в которых за сухим языком цифр кроется серьезная работа всех ведущих аналитиков Центрального банка. В том, что наша банковская система выстояла, в первую очередь заслуга квалифицированных действий Центрального банка. Поддерживаю все те тезисы, которые были здесь озвучены. Центральный банк действовал как необходимо, локализуя системные риски, проводя контрциклическую политику в больших масштабах, т.е. поступал нестандартно и в целом правильно. Сейчас ситуация несколько меняется. С учетом того, что мы запланировали на 2009 год по федеральному бюджету, доходы снизятся примерно на 28%, а расходы в номинальном выражении увеличатся на 28%. Мы переходим к другой планке доходов, связанной с прогнозами в экономике, с ростом цен на нефть, добычей, фондом оплаты труда и многим другим. Тем не менее, в 2009 году сохраняем большой уровень расходов, имеем дефицит бюджета 7,4%. То, что мы не сокращаем расходы бюджета, а сохраняем, используя все те резервы, которые смогли накопить, а их могло бы и не быть, но мы их создали, и сегодня можем адекватно реагировать на кризисную ситуацию. Это наш антикризисный вклад - 7,4% бюджета. Что это означает для банковской системы? Это означает, что из Резервного фонда будет взято 2,7 триллиона рублей. Это разница между доходами и расходами, точнее это наша эмиссия, которая будет со счетов ЦБ направляться в экономику. Если считать 9 оставшихся месяцев, то примерно со скоростью 300 млрд. рублей будем эмитировать в экономику в виде государственных заказов, строительства дорог, оборонного заказа, зарплат, пенсий, поддержки образования, здравоохранения. 300 миллиардов рублей чистой эмиссии. Это особого рода эмиссия, я уже на конференции об этом говорил. Если бы у нас не было золотовалютных резервов, мы бы стали просто печатать деньги и пришли бы к плачевному результату. Доллары мы продаем Центральному банку и используем эти средства. В этом смысле эти средства обеспечены соответствующими резервами, их нельзя бесконечно эмитировать. Так можно со всеми резервами расстаться, но думаю, что мы с Центробанком обеспечиваем 7,4% ВВП, а с учетом операций по поддержке банков по выданным субординированным кредитам – 255 млрд. рублей. Это еще 8%, это наш вклад в антикризисную программу, в том числе в увеличение ликвидности. Поэтому на рынке появилась ликвидность: в феврале это 260 млрд руб. в марте около 100 млрд. руб. Это примерно распределится до конца года, и Центральный банк будет регулировать в этом свое участие. Поэтому, возможно, не потребуется того объема выданных беззалоговых кредитов. И не исключаю, что эта часть будет уменьшаться. Мы по-прежнему должны видеть макроэкономические параметры, денежную политику. Не буду сейчас говорить о денежной политике. О кредитах в Центральном банке М.М. Задорнов уже говорил. Пока они особо не уменьшились, но, конечно, в условиях снижения роста, сокращения проектов, программ, которые можно кредитовать, расти они не будут. Будут на нулевой отметке. Хотел бы отреагировать на пару реплик. У нас с 1 января 2010 года вводится поправка по минимальному капиталу, которая будет сейчас распространяться на все действующие банки – это 90 миллионов рублей. Это сейчас обсуждается, у нас примерно до 150 банков могут с 1 января попасть в зону необходимости увеличения капитала или продажи, поглощения, слияния. Мы здесь, наверное, какие-то банки заставим увеличить капитал, какие-то банки будут закрываться, какие-то открываться. В Правительстве обсуждались более жесткие приемы, я отстаивал этот более мягкий вариант, и мы считаем, что это мягкий, необходимый вариант – увеличение капитала банков. Что такое 90 миллионов рублей? Здесь большинство сидящих в зале знает цену деньгам. Если банк имеет капитал 90 млн. рублей, это не называется банк. По формальным признакам он может выдавать кредиты и работать с мелкими кредитами, но в общем это очень маленький банк, это минибанк. И если инвесторы, акционеры не могут увеличить его капитал до 2 млн. евро, я считаю, что это не здорово. Мы должны идти и увеличивать, консолидировать банковский капитал, создавать развитые институты, способные инвестировать, обеспечивать рост экономики. Надзор осуществлять за 1100 банками сложнее. Мы все-таки говорим о недостаточном надзоре за многими банками. К сожалению, хочу сказать, что есть хорошие банки, которые работают в этой зоне, а есть банки в этой же зоне, которые являются отмывочными банками. Отозванные лицензии в основном у таких мелких банков, которые занимались отмыванием. Будет меньше банков, будет серьезней надзор. Мы не будем отступать от этой планки, она пересматриваться Правительством не будет. Когда я посмотрел банки, у которых отзывались лицензии и которые покупались за минимальную цену, там были известные бренды, многие государственные компании, отдельные сферы нашей экономики, и я ужаснулся некачественным корпоративным управлением этих банков. Когда мы стали смотреть и разбирать, какие риски берут, как они считают..? Сфера экономики – живая сфера, стоимость активов меняется. Оценка банковских рисков – вещь профессиональная, ее не всегда можно пощупать, будучи даже надзорным органом. На пике бума брали много проектов с сомнительными перспективами. У нас в 2007 году кредитов больше всего приросло в сфере недвижимости. На операциях с недвижимостью приросло кредитов на 80%. Только услышав эту цифру, уже надо сторониться этой сферы. Сегодня многие, кто набрал эти кредиты или кто набрал активов в недвижимости на своем балансе в обеспечении, конечно, страдают. Здесь есть доля вины и Правительства, и денежных властей, которые должны были, наверное, вовремя предупреждать. Это к вопросу о мерах оценки системных рисков для раннего предупреждения. Еще об отмывании сказать хочу. Мне кажется, высокомерно было здесь сказано о борьбе с отмыванием. Наша страна за последние несколько лет ввела стандарты мировой практики мер по борьбе с отмыванием. Кстати, не до всех они доходят, не все, конечно, отчитываются, но проверка требуется по операциям, имеющим признаки подозрительности. Это функция, которую исполняют банки во всем мире – еще жестче, чем у нас в стране. До кишок долезут, чтобы определить, куда и как эти деньги пошли, если есть признаки отмывания. В этой сфере, наверное, могут быть какие–то издержки, давайте разбираться. Сейчас анализ, который у нас есть, в том числе теневого оборота, когда капитал отводили, когда выводят активы из банка, особенно в период кризиса, говорит о том, что отмывание увеличивается. Вот в чем беда. Потому что это один из способов увода и спасения каких–то своих или не своих денег. И у нас, к сожалению, практика показывает, что идет расширение таких операций в период кризиса. Поэтому снимать или снижать требовательность в этой сфере – не могу оправдать это и поддержать. В целом у нас есть подробные предложения банков и ассоциаций банков. Мы встречались недавно с двумя ассоциациями. У меня большой список высказанных предложений, я не стал по нему идти. У нас в эти дни идет анализ между министерствами и ведомствами этих предложений и буквально в ближайшее время мы будем выходить на какие–то решения, в смысле, добавлять их в наш антикризисный план. Хочу пожелать вам выстоять, укрепиться в условиях этого беспрецедентного кризиса, пожелать успехов. Г.А. ТОСУНЯН Спасибо. Один вопрос, который банки задавали в первой половине дня. Сто банков обратилось не с просьбой пересмотреть закон, а с просьбой на два года отсрочить его действие. А.Л.КУДРИН Я про это говорил, мы проанализировали и не пойдем. Г.А. ТОСУНЯН Так, значит, будем другие аргументы находить.
