Мелодия для Роллс

Оганес Мартиросян
Мелодия для Роллс-ройса
Лица
Зи́даль, жилистый, дворник-интеллигент
Амирхан, плотный, художник в широком смысле
Паша, полный, неопределенный
Лилиана, лет 35-40, определившаяся
Полицейский
Охранник
Щенок (по желанию)
Первым трем лет около тридцати, трем последним – без разницы.
Сцена 1
Грязная большая комната в деревянном доме. В доме одно окно. Слева: разложенный
старый диван. Телевизор перед диваном, на нем включенный комп. Справа: стол, плита,
холодильник, раковина. На диване, в шортах и футболке, полулежит Паша, потягивая
пиво; смотрит кино для взрослых по компу. Посвистывает в горлышко бутылки. Кивает
головою экрану: мол, все правильно, так, я бы поступил не иначе. Заходит Зидаль с
полным пакетом в руках. Паша приподнимается немного навстречу.
Зидаль. А вот и я.
Паша. Ты как раз вовремя.
Паша показывает на почти что пустую бутылку.
Иди ко мне, мой малыш.
Паша тянет руки навстречу пакету.
Зидаль. Ты, я смотрю, не терял здесь времени (бросает взгляд на экран) девочки…
Паша (самодовольно). А то как же! Принес что-нибудь поесть? Каких-нибудь ништяков?
Зидаль. Будут тебе ништяки. Будут тебе развлечения…
Зидаль достает из пакета две полторашки пива, анакомы, консервы, хлеб. Паша встает
при виде еды и выпивки. Щенок прыгает рядом с ним. Зидаль гладит щенка.
Будут тебе ништяки (щенку), и тебе, Тузенбобель, будут…
Паша. Это все?!
Зидаль. Представь себе, все!
Паша (разочарованно и шутя). Ну, стоило ради этого вставать…
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
1
Зидаль. Блин, маза фака, извини, все, что мог!..
Паша. Да ладно тебе, я шучу…
Зидаль. Магазин, если что, то рядом…
Паша. Да шучу я, шучу, шучу…
Зидаль. Мог бы и сам дойти…
Паша. А деньги?
Зидаль. А, нужны еще деньги, что, без денег уже не дают?
Паша. Представь себе, нет! Ты это, того, либеральнее…
Зидаль. Я и так либеральнее некуда…
Паша. А то Пафаня есть хочет.
Зидаль (смеясь). Кто, Нафаня?
Паша. Пафаня, тебе сказал!
Паша открывает консервы, отламывает кусок хлеба рукой, макает в консервы, ест, сок
течет у него по подбородку. Кидает кусок рыбы щенку. Открывает пиво, пьет его.
Зидаль переодевается в шорты. Майку оставляет нетронутой.
Сцена 2
Двор старого дома, трава, разный мусор: игрушечный меч, кусок фанеры, разбитый
глобус, пустые бутылки, обрывки газет. Горит костер. На нем Зидаль и Паша жарят на
решетке сосиски. Они в майках, шортах и сланцах. Пьют пиво по кругу. Щенок бегает
вокруг них. Чуть поодаль деревянный туалет.
Зидаль (после глотка). Да, хорошо пошло… Пивас, ништяки… Не поспоришь...
Паша (после глотка). Пивас – это хорошо.
Зидаль. Да, хорошо втроем: я, ты и Пивчинский. Главный у нас, бригадир…
Зидаль прикладывается к бутылке еще и еще раз. Паша съедает в это время сосиску,
кидает другую щенку, который суетится возле, после чего съедает все остальные
сосиски. Зидаль хочет взять себе сосиску, шарит рукой по решетке, не отрываясь от
пива. Паша смеется над ним.
Эй, а где ништяки?!
Паша делает непонимающее лицо, играет с щенком.
Паша. Какие? Ты мне? Ты о чем?
Зидаль. Ты съел все сосиски?
Паша делает дурацкое лицо, мол, не знаю.
Что за подстава? Кто это съел?
Паша указывает пальцем на щенка. Зидаль хватает щенка за шкирку.
Это ты съел, признайся?
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
2
Паша. Предлагаю зажарить его в отместку.
Паша хохочет.
Зидаль. Кого, этого жирного хомяка?
Зидаль смотрит на Пашу.
Паша. Про кого это ты?
Зидаль. Про кого это я? Даже не знаю, про кого это я. Про хомяка, наверно.
Паша. А кто здесь хомяк?
Паша оглядывается по сторонам.
Вроде бы нет хомяков.
Зидаль. Сейчас мы как раз и проверим. Кто здесь запасы делает? У кого кладовка набита?
Паша. О чем это ты? Не пойму.
Зидаль хватает с земли меч. Начинает шутливо атаковать Пашу, тычет ему мечом в
толстый живот. Паша прикрывает руками живот, смеется, встает, когда тычки
становятся невыносимыми, берет фанеру, начинает отражать атаки щитом. Увидев,
что Паша защищен, Зидаль не на шутку расходится, его лицо становится серьезнее, он
начинает серьезнее наскакивать на противника. От фанеры начинают отлетать
небольшие куски в разные стороны. Паша покряхтывает от ударов, но держится. Лицо у
него постепенно раскисает, как будто он того и гляди заплачет.
Эй, ты того, либеральнее… Аккуратнее там… Потише, потише давай...
Успокоившись, Зидаль берет в руки пиво, жадно пьет. После него то же самое делает
Паша. Он подходит с опаской и с осторожностью к бутылке.
Зидаль. Ладно, чувак, без обид.
Паша. Фух.
Взгляд Зидаля падает на глобус.
Зидаль. Смотри, здесь футбольный мяч.
Начинают играть в пас глобусом. Потом берут его в руки, перебрасываю друг другу.
Паша радостен и хохочет. Начинается мелкий дождь. Зидаль с Пашей бегают,
веселятся. Паша поскальзывается, падает. Зидаль набрасывается на него. Шутя,
борются на земле. После пьют пиво. Тяжело дышат. Открывается калитка, появляется
Амирхан. В руках у него пятилитровая бутыль с пивом и пакет.
Зидаль. О, какие люди! Какими судьбами.
Паша (глядя на пиво). Наш человек.
Амирхан. Так, мимо проходил. Дай, думаю, загляну.
Зидаль. Ты вовремя, у нас как раз ужин.
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
3
Смотрит на пустую решетку.
Кажется, ничего не осталось…
Амирхан. Не надо. Я уже ел.
Амирхан ставит пиво и пакет у костра. Здоровается за руку с парнями. Зидаль идет в
дом, возвращается с остатками от сосисек и пластиковыми стаканчиками.
Сцена 3
У костра. Дождь закончился. Зидаль пьет, Паша пьет, Амирхан гладит щенка.
Амирхан. Неплохо, смотрю, вы устроились.
Паша. Отлично.
Зидаль. Что-то не так?
Амирхан. Да нет, все нормально. Об этом мы и мечтали, когда еще вместе учились... 15
лет обучения в разных местах для того, чтобы превратиться в свинью. Не знал, что это так
трудно. Не знал, не догадывался.
Зидаль. А то!
Паша. Ты прав. Я ему тоже говорю, что так продолжаться не может. Я тоже об этом
думал. Нам надо что-то менять.
Зидаль. Менять?! Ты мне это говоришь?!
Паша. Да нет, вообще, а так… Ко всем обращаюсь, в общем.
Зидаль. Чувак, ты сам ничего не делаешь.
Паша. Вот именно, потому! Потому я и лучше знаю.
Зидаль. И что ты хочешь менять? Телевизор с компом местами? И тот и другой упадут.
Паша и Зидаль смеются.
Паша. Но так продолжаться не может.
Зидаль. Ты хочешь устроиться на работу?
Паша. Слушай, на какую еще работу? Как можно работать, ведя такой образ жизни?
Зидаль. Но я же как-то работаю!
Паша. Ну я тебе удивляюсь! Ты последний герой. Это на самом деле что-то странное.
Странное и ужасное. Как здесь можно работать? Менять надо жизнь и работать.
Зидаль. А что же ты не меняешь?
Паша. Почему я не меняю? Хороший вопрос, почему не меняю…
Паша привстает.
Мне надо сходить по делам, ну, вы понимаете, по каким, там я и подумаю над твоим
вопросом.
Зидаль. Удачи.
Паша. Она пригодится.
Паша сует сигарету себе за ухо, поднимет с земли пару газет, удаляется в туалет.
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
4
Зидаль. Пять лет назад казалось, как люди живут здесь.
Амирхан. Где – здесь?
Зидаль. Здесь, в этом городе. Как они могут. Такой жизнью, за такие деньги. Теперь я их
понимаю.
Тяжело вздыхает. Опускает голову. Ковыряется веточкой в сланце.
Больше, чем они себя сами.
Амирхан. Была жизнь, а теперь мы внезапно выросли. Из тумана наружу выглянули.
Выросли из него. Он нам теперь по пояс. Ноги и гениталии. А в остальном открыты.
Холод. Не защищены. Жалкую жизнь себе создал.
Амирхан смотрит на Зидаля. Зидаль поднимает вверх голову.
Зидаль. Или она меня?
Амирхан. Ответ, на который вопрос. Бывает внезапная смерть. Бывает смерть ожидаемая.
Зидаль. И?
Амирхан. Точно так же жизнь. Она точно так же двух видов. (пауза) Хочешь все время
жить? Очень боишься смерти? Очень боишься прерваться? Восемьдесят, скажем,
отпущенных тебе лет ты можешь сжать до сорока, до пятидесяти. Мощно прожить свою
жизнь. Сильно ее прожить. Может быть, в том спасение? Десять хороших ударов,
ведущих в нокаут противника. Вместо двенадцати вялых раундов.
Зидаль. Ты о досрочной победе? Многие умирают рано. Хочешь сказать, проигрывают?
Амирхан. Именно, именно так. Пьют – плывут от ударов. Раундов пять стоят, после
которых падают. Жизнь наша точно бокс. Именно, в самое яблочко. Несколько всего
чемпионов. В разных весах, областях.
Зидаль. Можно и в двенадцатом раунде победить...
Амирхан. Больше затратишь сил. Можешь не победить. Могут украсть победу. Больше
затратишь времени. Думаю о таком.
Зидаль. Думаешь? Или решил?
Амирхан. Много еще неясностей. Но картина ясна. В общих своих чертах.
Амирхан делает движение рукой в сторону туалета.
Он смертельно больной. Тебя спасти еще можно.
Зидаль. Зря ты так про него. Видишь, не хочет так жить.
Амирхан. Его как раз все устраивает. Хочет перемен на словах. Он не способен на них,
потому он и хочет. Ты не хочешь, но годен. Он же меньше всех годится для них. Сейчас
ты с ним здесь, вы на самом низу. Но если пойдете наверх, то ты увидишь, что тащишь
его. Ты его или бросишь, или оба опять упадете. Раньше он был мне бо́льшим другом, чем
сейчас тебе. И что, где она дружба? (пауза) Такие дела, братишка.
Зидаль. Такие дела, братан.
Амирхан. Вот именно, не братишка. Какой я тебе братан?
Зидаль. Изврат начинается с осени... Будь собой и ребенком...
Амирхан (расходясь). Чувак, ты интеллигент, но что делать? Ты в обычном народе. Ты
на дне почти, дворник. Сначала это была поза, потом она стала судьбой. Не смог покинуть
ее. Подниматься чертовски тяжело. А ты сбежал на несколько этажей вниз. Поднимался
несколько лет. Ты отнесся к своей жизни, как к горке. Ты спустился за 5 секунд вниз. А
теперь в поту поднимаешься. Тяжело, не 17 лет. Но прикольно было лететь. Чуваки,
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
5
привет, а мы вниз! Вы наверх, вы в поту, мы вниз. Дураки, как же просто жить. Ну, за 5
секунд вы спустились, а потом сидели внизу. Продолжение, ждали, будет. Но спускатьсято некуда! Ниже низа уже нельзя. А теперь, последними, вверх. Вновь
семнадцатилетними. Вновь с семнадцатилетними. Тяжело?
Зидаль вздыхает.
Зидаль. Тяжело.
Амирхан. Не семнадцать лет. Потихоньку ползи наверх. Не дойдешь, как и многие.
Будешь подниматься немного, а потом опускаться вниз. Почему? Потому что устал. Пусть
недолго, но все же кайф.
Зидаль. Выходные?
Амирхан. Да, выпивка. Или девочки. Что-то еще. Понимаешь меня?
Зидаль. Еще бы!
Амирхан. Ну и что, как червяк прожил? Алкоголь – это я, так прожил. Никакой утиной
охоты. После нее всегда. Кончилась до начала. Без утиной охоты. Охота на себя самого.
Если убрать пивную.
Зидаль. Если обрезать ниточку?
Амирхан. То в сундучок и спать. Зилов, но без жены. Зилов, но без любовниц. Шлюхадругая в год. Зилов, но без квартиры. Зилов, но без охоты. Понял? Друзья и выпивка. Пиво
или вискарь.
Зидаль. Об этом нельзя говорить, это надо показывать…
Амирхан. Нет, не показывать. Зилов-интеллигент. Сартр, Камю, Маяковский.
Зидаль. Слушай, я не знаю, о ком ты.
Читает стих.
В смокинг вштопорен, побрит что надо…
Зидаль читает Маяковского, поглаживая себя рукой по заросшей щеке. Берет пиво. Пьет
его.
Амирхан. Назло всему миру, детское. Сесть на улице в лужу.
Зидаль. По гранд по опере гуляю грандом…
Амирхан. А я не пойду домой! Рассчитано на родителей. Они прибегут за тобой. Или ты
сам вернешься. Остатки такой психологии. Растение оторвали, но в земле его корни.
Тычет рукой Зидалю в грудь. Зидаль замолкает.
У нас теперь нет родителей. Родители сами мы. Судьба или бог вместо них. Ведь есть чтото в нас такое. Не хочу ни манку, ни пшенку! Принесите что-нибудь вкусное! Или я буду
плакать. Сяду в темном углу. Заболею, а после умру. Ты же просто теряешь годы.
Приближается к нему вплотную. Зидаль смотрит на Амирхана.
Можешь ты это понять?! Никакого бога не будет, мама к тебе не придет. Ты сам ей в отцы
годишься. Она тебе больше не мама. Ты сам уже все понимаешь. Пока что тебе не поздно.
Слишком уже отстал? Ты обреченно смотришь. Глубже ушел в колею? Ты нуждаешься в
помощи. Что подтолкнут и вытащат? Крутишь своей башкой.
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
6
Амирхан отходит, садится на свое место.
Сейчас ты пьешь потому, что не хочешь другое делать. Потом ты будешь пить потому,
что не хотел делать другое. Работа, пивная, дом. Вот оно, это чудо.
Зидаль. Настроение отвратительное. Жить почти что не хочется. Драка, наверное, будет.
Амирхан. Кто же мы без нее. Остановки по требованию. Нас на маршруте нет. О нас
нужно попросить. Если просто сидеть, то нас так же просто нет.
Зидаль. Как ты думаешь, что? Я ничего не думаю. Нечем. Давно пропил.
Амирхан. Разве? Еще не выпито.
Амирхан показывает на стаканы с пивом. Они выпивают налитое.
Зидаль. Так гораздо честней.
Закуривают.
(бормочет) Эх, к такому платью бы да еще бы… голову…
Амирхан. Грудь защемило сердцем. Между двумя сердцами. Между обоими.
Указывает себе на грудь.
Там, представляешь, сердце. Сердце, оно поет.
Зидаль. Мое поет под фанеру. Лишь открывает рот. Голоса уже нет. Звучит давнишняя
запись. Я ему хлопаю. Браво, чувак, кричу. (кричит в сторону туалета) Чувак, ты там
не уснул?!
Голос Паши. Сейчас, уже на подходе!
Амирхан. Есть нормальная тема. В субботу давай набьемся. На Чехова, возле входа на
рынок. В субботу ты не работаешь?
Зидаль. Нет, у меня выходной. Что там за тема?
Амирхан. Увидишь. В восемь давай, в выходной. Зайду еще на работу. Обсудим,
обговорим. Ты там же, на том же месте?
Зидаль. На том же… где же еще…
Амирхан жмет ему руку, уходит. Из туалета появляется Паша. Паша садится к костру.
Эй, чувак, ты живой?!
Паша. Живой. Амирхан ушел?
Зидаль. Да, раз его не видишь.
Паша. Мог бы и попрощаться… Что решили вы с ним?
Зидаль. В смысле?
Паша. Зачем приходил?
Зидаль пожимает плечами.
Зидаль. Просто. Попили пива.
Паша. А, а я думал зачем-то…
Зидаль. Нет, ни за чем, ну совсем.
Паша. Работу тебе предлагал?
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
7
Зидаль (иронично и зло). Какую работу, о чем ты?!
Паша. Ну он же твой друг…
Зидаль. Он такой же мой друг, как и твой…
Паша качает головой в знак сомнения. Зидаль протягивает Паше пиво. Паша разливает
пиво в стаканы. Паша пьет, Зидаль сидит, затем он делает пару глотков, выливает
остатки пива в костер. Встает и уходит в дом. Паша глядит ему вслед, пьет,
закуривает.
Сцена 4
Поздний вечер. В доме. На диване. Зидаль пьет пиво. Он пьян и хмур. Паша пьет пиво, ест
яблоки, смеется, смотрит кино по компу.
Паша. Ты уже ел?
Паша протягивает яблоко Зидалю.
Зидаль. Слушай, ты достал уже со своей едой.
Паша. Ну, как хочешь, как знаешь.
Сам ест яблоко.
Я забочусь о нем, а он…
Паша смотрит в экран. Тычет пальцем в него.
Ты глянь-ка, че делает!.. Ни хрена себе, что творит!..
Смеется. Куски яблока летят на пол изо рта. Паша допивает пиво. Шарит под диваном
рукой, идет к холодильнику, возвращается ни с чем.
А пива что, больше нет?
Зидаль. Представь себе, нет. Для пива нужно работать. Представляешь, надо работать?
Слово такое, работать.
Зидаль недвусмысленно смотрит на Пашу. Паша дурачится.
Паша. О чем это ты? А, работать, ах, да…
Зидаль. А ты не думаешь, что надо работать?
Паша. Ты ведешь себя прямо как Махмуд из «Отчуждения».
Зидаль. Что за Махмуд? Я не знаю такого.
Паша. Герой одного турецкого фильма.
Зидаль. Слушай, я работаю, мне некогда фильмы разные смотреть.
Паша. Не так уж ты много работаешь.
Зидаль. А ты хотел бы, чтобы я работал всегда?
Паша. Я не говорил ничего такого. Слушай, остынь, слова уже нельзя сказать…
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
8
В комнату входит Лилиана. Она в халате, волосы мокрые, она расчесывает их и
встряхивает.
Лилиана. По-моему, ваши соседи все видели.
Паша смеется.
Зидаль. Темно. Я думаю, вряд ли.
Паша. Все, что естественно, то прекрасно!
Лилиана. Серьезно? Ни разу не думала. У вас специально такой душ? Не душ, а звездное
небо.
Зидаль. Нет, не специально. Есть тут любители звездного неба.
Зид смотрит на Пашу. Паша виновато хихикает. Зидаль достает из пакета возле своих
ног три банки пива. Раздает его. Паша берет в руки пиво, жадно пьет. Отрыгивает.
Вытирает рот рукавом. Веселеет.
Зидаль (зло). Слушай, ты можешь вести себя нормально? Девушка же пришла.
Паша (дурачась). А я как себя веду?
Зидаль. Ни хрена не нормально ведешь себя.
Паша обиженно смотрит.
Паша. Че ты все придираешься?
Лилиана (Зидалю). Ну что ты какой нехороший.
Лилиана гладит Зидалю волосы. Успокаивает его.
Зидаль. Такой. Другого не будет.
Зидаль обнимает Лилиану, они пьют и целуются. Паша смотрит комп, ставя на диван
рядом с собой пиво. Он увлечен происходящим на экране. Пиво проливается на Лилиану.
Лилиана привскакивает.
Лилиана. Ой, кажется, меня чем-то облили.
Зидаль (Паше). Свинья. Задница. Кал.
Паша обиженно смотрит. Напрягается. Отворачивается.
Лилиана. Ничего страшного. У вас туалетная бумага хоть есть?
Зидаль. В туалете.
Лилиана. Туалет тоже на улице, я так поняла?
Зидаль. Я принесу.
Лилиана. Не надо.
Лилиана выходит из комнаты. Зидаль зло смотрит на Пашу. Тот тоже смотрит на
него, улыбается, пытаясь перевести ситуацию в шуточную.
Зидаль. Мне кажется, мой кулак и твоя рожа просто влюблены друг в друга.
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
9
Паша (дурачась). Когда это они успели? Мне кажется, не взаимно…
Зидаль. Просто никак не встретятся. Не кажется, что пора? Не кажется, твоя рожа в
девках уже засиделась?
Возвращается Лилиана.
Лилиана. Ну хватит, не смотри больше так на него. Он не нарочно.
Лилиана пытается развернуть голову Зидаля к себе. Безрезультатно.
Паша. Что это ты говоришь обо мне в третьем лице?
Лилиана. Ладно, не мелочись. Как о тебе говорить?
Паша молчит, соображая, возможно. Лилиана треплет Пашу за щеку.
Пей свое пиво.
Она протягивает ему пиво.
Паша (дурачась). Спасибо, премного вам благодарен, сударыня… Вы так заботливы…
Мерси вам, мерси…
Лилиана наконец отвлекает Зидаля, прижимает его к себе. Они пьют пиво, целуются.
Чуть попозже Зидаль ложится с Лилианой, Паша ложится в спальник. Он смотрит по
компу фильм, например, «Отчуждение».
Лилиана. Где у вас выключатель?
Зидаль показывает ей. Паша встает, опережая Лилиану, выключает свет в комнате.
Ой, спасибо тебе большое.
У нее очень заботливый, извиняющийся голос. Паша молча ложится.
Сцена 5
Утро в комнате Зидаля. Паша спит в спальнике, на полу. На диване спит Зидаль.
Лилианы в комнате нет. Звенит мобильный, играя песню «Кино» Последний герой. Зидаль
начинает шевелиться, встает, одевается, бросает взгляд на спящего Пашу, выходит на
улицу, возвращается. Садится перед столом, чешет голову, зевает. Закуривает. Сидит,
положив ногу на ногу.
Зидаль. Мается все внутри.
Выкидывает бычок в пепельницу.
Надо идти на работу. Интересно, почему не наоборот…
Подходит к холодильнику, открывает его. Достает яйцо. Тупо стоит.
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
10
Макароны. Хлеб, яйца, сыр. Хлеб, яйца, яйца. Яйца, яйца и яйца. Отварить, остудить,
разбить. Отварить, остудить, повеситься.
Бьет яйцо с размаху об стену. Сырое, оно растекается. Вспышка злости резко проходит,
как и пришла. Зидаль все так же безжизненно стоит. Смотрит на стену.
Сырое, оно растекается… Не вылупилось, а разбилось. Не вылупилось ничего. Разбитая
оболочка.
Достает другое яйцо, разглядывает его.
Надо же, выпили. Не выкинули, а оставили… хотя… не я ли выпил его вчера? По пьяни,
вчера, наверно… Пустая внутри скорлупа. А сбоку, наверное, дырка, оттуда яйцо это
выпили. Такая же, как в голове.
Щупает себе голову, ищет дырку. Палец уходит в ухо.
Понятно теперь, пустота.
Выкидывает пустое яйцо в урну.
С такими же, как оно... Туда ему и дорога. Шагай и шагай по ней. Пока не сломаешь ноги,
идущие впереди. А ты бесконечно сзади.
Встает, собирает еду. Жарит яичницу, варит сосиску. Ставит чай. Ест, пьет. Слушает
русский рок из наушников. Подпевает ему. Уходит. Паша переворачивается на диване,
похрапывает.
Сцена 6
Зидаль метет улицу в наушниках и в спецовке. Курит. Поет русский рок, Башлачева или
Науменко, подпевает наушникам. Метет улицу и поет. С тележкой в руках появляется
Амирхан. Он в хорошем костюме.
Амирхан. Надеюсь, я правильно выкинул.
Зидаль (вытаскивая один наушник). Что?
Амирхан. За углом, где контейнеры.
Зидаль. Выкинул?
Амирхан. Да, в один из контейнеров. Так почему же ты менеджером не устроился?
Зидаль (снова вытаскивая один наушников). Что говоришь, почему проституткой не
стал?
Оба усмехаются. Амирхан держит тележку. Зидаль берет лопату и начинает
загружать мусор.
Амирхан. Не так хороша наша жизнь. Усталость уже накоплена. Ее словно мусор не
выкинуть. Раньше пугала смерть. Сейчас я уже спокойней.
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
11
Зидаль. Меня ужасно страшит эта мысль.
Амирхан. Ты живой человек, из мяса и из костей. Довольно все еще свежих. Я говорю не
о смерти, а об отношении к ней нашей жизни. Нашей – главное слово здесь.
Проблема неживущего настоящим человека в том, что он, скажем, на девушку смотрит с
учетом ее старости. Он не может смотреть на отрезок. Он не может читать постепенно
книгу. Шаг за шагом или страницей. Перед ним вся женщина, целиком. И старуха в ней
доминирует.
Зидаль. Почему так несправедливо, по-твоему?
Амирхан. Не знаю. Самый долгий отрезок женщины – женщина. Я говорю про возраст.
Потому что старуха с конца. Таков закон физики. Рычаг больше, старуха на конце
тяжелей. Девочка вообще ничего не весит, потому что она в начале. Кран не падает
никуда.
Зидаль. Ну, и как на нее смотреть?
Амирхан. Что ты мне говоришь? Никак.
Зидаль. Совершенно никак нельзя. Проститутки и онанизм.
Амирхан. Да… не очень-то привлекают. Одно слишком дешево, а другое – наоборот.
Зидаль. Ты на что сейчас намекаешь, противный?
Смотрит на Амирхана, подмигивает. Амирхан усмехается.
Амирхан. Хорошо и приятно работать. Работа вообще для людей создана.
Зидаль. С этим трудно поспорить. Сразу чувствуется – для нас.
Амирхан. Все-таки сейчас так работать – редкое извращение. Когда были студентами –
сколько угодно, пожалуйста. Но сейчас так работать… словно спать с женщиной, будучи
голубым.
Зидаль. Ну да… Возможно, ты прав.
Амирхан. Так что же?
Зидаль. Не знаю… Ты прав.
Зидаль метет улицу, тележка стоит полупустой. Амирхан ее держит. Собрав кучу,
Зидаль снова грузит ее на тележку.
Весна, ничего не чувствую. Под местным хожу наркозом. Хорошо, что весна не только
цветы и женщины. Преимущественно дерьмо и грязь.
Амирхан. А они не одно и то же?
Зидаль. Прием лома и макулатуры. Принимаем его в себя.
Амирхан. Понимаю, нет свежих чувств.
Зидаль. Тяжело, новых нет ощущений.
Амирхан. Ржавое грохочущее железо.
Зидаль. Грохот в моих ушах. Грохот стоит в глазах. Потому что такой он, грохот.
Подчиняемся большинству.
Амирхан. Я мужчина и ты мужчина. Мне нечем просить, а не не о чем.
Зидаль. Чем мы и отличаемся. Не о чем попросить.
Закуривают.
Амирхан. Считать этот год за год? Его никто не запомнит. И чем запоминать его? Мы не
приспособлены к времени. Нет органов для него. Схватить его попросту нечем. Оно – это
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
12
стада антилоп, убегающие из-под носа. И мы умираем от голода. Представь, умираем от
голода.
Они представляют.
Зидаль. Мы просто не хищники. Такие же травоядные.
Равнодушно.
Да, надо что-то менять.
Амирхан. Да, надо, конечно, надо.
Зидаль (равнодушно). Да, обязательно.
Амирхан. Иначе уже не получится. Работа, пивная, дом?
Зидаль. Работа, пивная, дом. Я пуст. Ничего другого. Кастрированные кобели, что толще
и без желания. Мне стыдно за этот жир.
Амирхан. Раньше во мне были перепады жаркого желания жить, холодного ледяного
отчаяния. Сейчас у меня одно. Но как обжигает лед.
Зидаль. Не так уже часто жив.
Амирхан (как будто приходя в себя). Да ладно, живи свободней. Что ты застегнулся так
плотно? Расслабься, весна на дворе. А ты еще в зимней одежде. Ты спрятал в нее себя. Ты
жил, ты почти что не был. Смотри, равнодушие. Смеется тебе в лицо. Ты думаешь, оно
будет? Лицо – ведь оно яйцо. Оно ведь не вылупилось. Стучится кто-то в него. Ты
чувствуешь, кто-то бьется? Во времени доживем. Пространство в тебе тревожно.
Зидаль. А что пространство? Огрызок. Огрызок карандаша. Зубами грызем, глядя в
сторону. Урок идет, мы глядим. К доске могут резко вызвать. Огрызок лежит на столе.
Огрызок, а также солнце.
Стоят, не работают.
Я вспомнил сегодня девушку. Красивую, но давно. Я просто ее увидел. Она меня тоже
видела. Когда мы были студентами. Она выходила из корпуса. А я в него заходил. Я
вышел спустя пять минут. Ее нигде уже не было. Она умерла – ушла. Ее вообще уже не
было. Что стало – кому это нужно? Таких новых тысячи. Тысячи – мягко сказано. Они
пожирают друг друга. Она пробежала мимо. Сильно толкнув плечом. Мне кажется, что
извинилась.
Амирхан. Она к тебе обернулась?
Зидаль. Да, в голове моей. А голова на месте. Все живы и все на месте, но никого уже нет.
Худшее, что могло бы произойти, мы бы с ней познакомились. Не зная, что дальше
делать.
Усмехается.
Сейчас бы растил детей. Не худший вариант, согласись.
Амирхан. Время нас стравливает до сих пор. Мы за него деремся. И пожираем друг друга.
Оно на нас всех – одно. Мы трахаемся друг с другом. И кто-то кого-то имеет. И кто-то
беременеет. Ты забеременел?
Зидаль. Нет.
Амирхан. И я пока вроде тоже. Что будет с тобой не сейчас?
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
13
Зидаль. Не знаю, должно что-то быть. Думаю, что всегда. Думаю, что надолго. Теперь-то
уже навсегда.
Амирхан. Как ты жил эти годы?
Зидаль (напевает и продолжает работу). И мы могли бы вести войну против тех, кто
против нас…
Амирхан. Война… Это много трупов. Жизнь на их фоне ярче. Свет при свете не виден.
Зидаль. Не знаю, связано ли то, что мне пришло сейчас в голову с тем, что ты сказал, но
нельзя заболеть смертельной болезнью, думая о ней.
Амирхан (усмехается). Потому что это и есть смертельная болезнь.
Зидаль. Именно. Те, кто живут, болеют. Слушай, давай вечером увидимся? Выпьем, а там
посмотрим. Обсудим твой вариант.
Амирхан. Ладно, давай, до встречи.
Зидаль. На Раскова, в восемь, давай?
Амирхан берет тележку, везет. Зидаль метет вслед за ним остатки от мусора.
(себе) Приходи – означает увидимся... Приходи – означает встречу…
Сцена 7
Утро. В комнате Лилианы. Большая кровать. Амирхан и Зидаль лежат на кровати, в
одеждах, оба курят. Амирхан одет в хороший черный костюм. Зидаль одет в футболку и
в джинсы. Лилиана лежит между ними голая, лицом вниз. На ее спине пепельница.
Амирхан. С обеих сторон приятней.
Зидаль. Самолет летит прямо в дом. Автобус врезается в поезд. Девочка улыбается
мальчику. Мальчик достает сигареты. Мальчик безмерно рад. Сейчас он будет курить.
Зидаль курит, улыбаясь в пространство.
Амирхан. В молодости любил безумно ее, но чувства были ко всем. Сейчас готов быть с
ней, но чувств нет ни к кому. Так, иногда – проститутка…
Зидаль. Надпись – костры не жены. Надпись костром по лицу. Половина солнца – земля.
И здесь, и в Америке день. И здесь, и в Америке ночь. В одно наступившее время. Мы и
желания наши. Ночь, то есть их отсутствие. Полное, до конца. (Амирхану) Так ты любишь
ее?
Показывает на спящую Лилиану.
Амирхан. Люблю. Стихи сочинил ей, послушай. И царствует в душе какой-то холод
тайный, когда огонь кипит в крови…
Зидаль сидит, опустив голову.
Амирхан. А ты?
Зидаль. А я нет. Я обычный мужик. Пивас и работа. Все.
Амирхан. Ездил к ней в ее город.
Зидаль. Да, ну и как?
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
14
Амирхан. Никак. Ее не было. Мне так сказали.
Зидаль. А ты?
Амирхан. Развернулся и молча ушел. Я думал, я буду настойчив. Буду стоять на своем.
Буду требовать телефон или адрес. Я посвятил ей стихи. Хочешь, сейчас прочитаю? Ей
посвятил стихи. Очень хорошие, суки. И царствует в душе какой-то холод тайный, когда
огонь кипит в крови…
Зидаль. Да, хорошие, нравятся. Я давно ничем не грешу.
Амирхан. А как же тогда приезд? Когда ты вернулся в Саратов?
Зидаль. Я вернулся в Саратов?
Амирхан. Ты вернулся в Саратов. Мы с тобой встретились утром. У тебя с утра не было
денег. Ты их потратил на девок. Ты мне тогда сказал.
Зидаль. Я такого не помню.
Амирхан. Странно, но ты говорил. Ты знакомился с ними. И заодно угощал.
Зидаль. Нет, ничего не помню.
Амирхан. Да, оно тебя тоже.
Зидаль. Кто?
Амирхан. Ничего, кто еще. Ты сегодня тупишь.
Зидаль. Да, я ужасно тупой. Я совсем отупел.
Амирхан. Так вот, я признался в любви и сам себе не поверил.
Зидаль. Так странно проходят часы. Часы со смещенным центром. Плоды падают на
деревья. Деревья гниют на глазах у своих плодов. Для них это так унизительно. Унижение
больше смерти. Она у него на ладони. Один человек не страдает. Страдание есть диалог.
Если второй молчит. Даже когда молчит. Молчание обязательно. Пусто-печальное дно.
Дно, покрытое солнцем. Что делает пуля до выстрела? Что она делает в твоей голове?
Амирхан. Голова – сознание, плюс любовь. Года за спиной как стрелы. Память моя –
колчан. Вот так достаю и стреляю.
Он достает и стреляет.
Пронзаю врага насквозь. Пойдем, его труп не шевелится.
Зидаль и Амирхан встают и выходят из комнаты. Лилиана молча лежит.
Сцена 8
День. На улице, на лавочке, возле дома. Зидаль и Амирхан. Одеты по-прежнему. На
лавочке – коньяк, колбаса, хлеб, лимон. Пьют и закусывают. Зидаль более пьян.
Амирхан. Что, ни чувств, ни эмоций?
Зидаль. Да, ни чувств, ни эмоций.
Зидаль поднимает голову. Зидаль наклоняется, выпивает. Затем поднимает голову,
смотрит на Амирхана.
Эй, чувак, а ты кто? Я работаю дворником. Я работаю в день. День идет без меня. Год, два
месяца, старше. Я смотрю старые кадры, как обезьяна на человека. Потому что мне так
удобнее. Странный сегодня снег? Как будто немного тает. Так и улыбки девушек.
Амирхан. Это не снег – это пух. Так и улыбки девушек. Дальше про них думай сам.
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
15
Зидаль. Мы же не улыбаемся. Мы – настоящий снег. Мороз – минус пятнадцать. Снег не
тает в мороз. Девушка – теплотрасса.
Амирхан. А, так бы и говорил.
Зидаль. Время летит на нас. Мы перебегаем дорогу. Дорога очень широкая. Десятьпятнадцать полос. Задница большая, как страсть. Чтоб в ней до конца забыться.
Амирхан. В ком, в заднице?
Зидаль. Да, в обеих. Большая тоска и страсть. Чего тебе здесь не понятно?
Амирхан. Разве я что-то сказал?
Зидаль. Покурим?
Зидаль достает сигареты. Закуривают, стоят.
И так идут за годом год,
Так и жизнь пройдет,
И сотый раз маслом вниз…
Зидаль напевает себе под нос и шатается.
Амирхан. Смотри сам не упади своим маслом. Никогда не встречались с девушками…
Зидаль. Да, и никогда не встречались.
Амирхан. Странно, мы стоим возле дома, в котором у нас был секс. С одной на двоих
проституткой. Странное совпадение.
Зидаль. Проститутки же были разные?
Амирхан. Да? Но я не заметил.
Зидаль. Ведь твоя была помоложе. Что- то около двадцати. Ну, плюс-минус еще два года.
Что-то около тридцати.
Амирхан. Почему же мы не встречаемся? Или пора жениться? Завести жену и детей.
Зидаль. Завести уголовное дело?
Оба отвлеченно смеются.
Амирхан. Да, точнее не скажешь. Завести уголовное дело... А потом себя посадить.
Зидаль. По-моему, мы еще живы. Иначе бы мы не курили? Курю, следовательно,
существую.
Амирхан. А что думает сигарета? Мнение ее каково?
Зидаль. Думаю, надо спросить. Сейчас докурю, узнаю.
Докуривает, смотрит на бычок.
Мнение твое каково? А, ты уже умерла.
Выбрасывает бычок.
Чувак приказал долго жить.
Амирхан. Бывает. Пойдем?
Зидаль. А что делать?
Стоят на своем же месте.
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
16
Зидаль. Нечего.
Амирхан. Ну, пойдем.
Зидаль. В одиночество и с любовью. Одиночество перейдем.
Молчат.
Амирхан. Наверно, разница в том, что мы очень похожи. Но, не хочу нисколько обидеть,
мы оба страдали с тобой от любви. Ты от той, что придумал, я от той, что придумала. Я от
нее возник. Можно и так сказать. Ты – все то же самое, что и я, но без сердца. Без
основания. Ты изобрел себя сам.
Зидаль. Я в этом сомневаюсь. Сильно причем, очень сильно.
Амирхан. Сейчас ты так говоришь. Ты обычный рабочий. Формально, внутри другой. И
вот эта формальность наползает сейчас на тебя. Заливает глаза, уши, рот. Ты злой, ты
ужасно злой. От слабости, от бессилья. Потом будет только хуже.
Зидаль стоит, отвернувшись в сторону.
Отчаяние – когда есть борьба, когда в тебе что-то борется. Когда что-то одно побеждает,
его больше нет.
Зидаль. Кого больше нет, человека?
Амирхан. Можно сказать и так. Тогда – или бог или животное. Видимо, к ним идем.
Каждый своей дорогой.
Усмехается в лицо Зидалю. Тот кривит губы. Стоят, отвернувшись в стороны.
Наверное, видимо, так. Ты это хотел сказать. Ты знаешь, что с тобой будет.
Зидаль. Работаю и умру.
Усмехается, пожимая плечами.
Амирхан. Работаешь и умрешь.
Зидаль (поет). …Ведь иначе и не может быть. А ты не помнишь имена этих лучших
друзей… Что еще может быть? Покурим и разойдемся. Завтра мне на работу, нужно еду
приготовить.
Амирхан. Мы так часто ее готовим, что нельзя сказать точно, кто и кого готовит. Еда,
ведь она тоже думает. Думает день и час. Плюс какое-то время. Время, еще одно. Думает
и находит.
Амирхан берет у Зидаля зажигалку, прикуривает, протягивает зажигалку обратно.
Зидаль не берет зажигалку.
Зидаль. Зачем? У меня полно. Такую же мне дарили. Давно, когда-то давно... Тех сигарет
уже нет, а она все еще работает. Много достаточно лет. Таких не найти уже. При всем и не
всем желании. А как иначе? Никак. Я не могу быть вторым. Приходится быть последним.
Амирхан. Но ты – ни тот, ни другой.
Зидаль. Возможно, и к сожалению.
Переминается с ноги на ногу.
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
17
Грустно, когда весна. Зима, или соответствие.
Амирхан. Вот именно, в точности, так.
Зидаль. Мне даже уже не грустно. Мне именно что никак. Давно уже не было женщин.
Сначала я быстро двигался. А после на ней лежал. Но нет, понимаешь, не кончив. Смешно
было и нелепо. Курили и пили чай. Смешно было от желания. От двух растворенных тел.
Люблю растворимый кофе. Вот именно, что такой. Первая женщина за год. Она была как
рутина. Такое ощущение, что я тысячу лет занимался ею. Не прошло еще полчаса.
Выкинул ее и забыл.
Амирхан. Не знаю, все было иначе. Ты молод еще, на год. Год равняется вечности. Надев
ее на себя. Ты знаешь, почти что в пору. На талии только жмет. Немного, всего лишь
малость. Ты плюнь на нее, пройдет. Вот так.
Плюет на асфальт.
Разотри ногою.
Растирает ногой.
Зидаль. Не жизнь вообще и не смерть. Смеситель, наверно, сломался. Нужно купить
другой. Пойду, посмотрю на толкучке.
Зидаль, шатаясь, идет. Амирхан стоит. Идет следом.
Сцена 9
Вечер. В кабаке. Зидаль и Амирхан. Одеты по-прежнему. За грязным столиком,
пепельница, водка, закуски. Зидаль совершенно пьян, бычится на Амирхана. Амирхан более
трезв и спокоен.
Зидаль. Че, че, ты думаешь? Че, кто ты такой? Че, думаешь, ты один?
Амирхан. Да, я один, я так думаю.
Зидаль. Я не это хотел сказать. Че, ты один здесь такой, других таких больше нет?
Амирхан. Мата здесь слишком много. Или его оставить, или совсем убрать.
Зидаль. Че, какой мат убрать? Кого надо убрать? Убить, закопать, взорвать?
Амирхан. Ты работаешь дворником. Ты возводил этот культ. Но внутри накопилась
злоба. Ты понял, что проиграл. Что проиграл изначально. Но как могло быть иначе. Иначе
здесь не дано. Иначе – другая планета. Пьющий интеллигент, что может быть банальней.
Или с метлой в руке.
Зидаль. Мне ничего не надо. Меня все здесь устраивает.
Амирхан. Будешь дальше работать? На подобной работе? Куда более грубые, чем ты, не
выдерживают. Пока ты еще молод. Что-то там впереди. Ожидание чуда. Смотри, ты уже
лысеешь. Я раньше начал лысеть. Оно совпало с взрослением. Можно сказать, со
старением. Как угодно сказать. Нам отступать уже некуда. Думаешь, чудо будет?
Зидаль. Слушай, я ничего не думаю. Тупо, тупо живу!
Амирхан. Нет, ты все-таки думаешь. Ты говоришь в сердцах. Я обычный рабочий, мне
ничего не нужно. После работы выпить. Есть, отдыхать, работать. Женщину иногда. Это
всего лишь поза. Ты говоришь одно, глаза кричат: помогите! Я заблудившийся мальчик.
Зидаль (трезво, внезапно). Я могу отойти поссать?
Амирхан. Да, конечно, иди.
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
18
Зидаль. Спасибо, что разрешил. Думал, что прямо здесь.
Амирхан. Туловище против головы? Что-то оно готовит. Это имеешь в виду? Солнце
против сознания. Легкое и родное.
Зидаль. Если бы кем-то быть. Кем-то себя почувствовать…
Амирхан. Мы честны к себе оба. И в этом твоя беда. Ты слишком честен к себе – ты
слишком себя опускаешь. Так тоже ведь невозможно. Никак не иначе, нельзя. А так ты,
считай что, по ветру.
Зидаль. А так я, считай, трамвай.
Амирхан. Мы прикасаемся друг к другу, но пересечься не можем. Мы параллельные.
Зидаль. А с женщиной перпендикулярны.
Амирхан. Где же трагедия больше? Больше, а значит светлей. Свет от нее особенный.
Дышит тепло, тепло. Словно по-настоящему. Ну и что, по-твоему, дальше?
Зидаль. Будем спать и в постели ворочаться.
Амирхан. Если тебя не сдерживать, то ты будешь здесь один. Но ты же прекрасно
работаешь. Зачем по-другому жить? Что, у вас грубые нравы? Драка была из-за женщины?
Красивой?
Зидаль. По местным меркам.
Амирхан. Ну вот, и я говорю. Тебе не надо бояться. А встретил доминирующего самца,
где-нибудь на проходной, ляг и виляй хвостом.
Зидаль. В смысле, своим хвостом?
Зидаль смотрит себе на зад.
Я его, наверно, заправил…
Амирхан. Дай ему почувствовать свою власть. И он от тебя уйдет. Максимум только
укусит. И так каждый раз при встрече. Потом организм привыкнет. Привыкнет жить по
слогам. Частями жить, а не целым.
Зидаль. Не, че за предъявы, не понял? С кем ты сейчас говоришь?
Зидаль встает, подходит к Амирхану. Амирхан тоже встает. Зидаль упирается лбом в
лоб Амирхана, так стоит.
Амирхан. Тебе нужно в туалет, ополоснуться холодной водой, а потом на воздух.
Зидаль смотрит на него долго, в упор, затем приходит в себя. Смотрят друг на друга,
смеются.
Зидаль. Да, наверно, ты прав.
Зидаль выходит. Амирхан закуривает. Зидаль возвращается более трезвым. Сидят,
молчат. Амирхан набирает что-то в телефоне.
Амирхан. Смс измеряется количеством слов, а человек их качеством. У нас просто нет
отчета о доставке. Вот и вся разница между телефонами. Ты так часто жил, что не жить
нисколько не можешь. Жизнь изначальна в тебе. А в ком-то она – вторичное, я бы не
сказал наносное.
Зидаль. Я бы так не сказал.
Амирхан. Скажи, что тебе мешает. Она не дает соврать. Трудно говорить, здоров, ощущая
клинок возле самого сердца. Трудно говорить, но надо. Человек раздробил время на части.
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
19
Сейчас предо мной секунды. Из тигра он сделал пчел. К примеру, я так говорю. Он думал,
что так будет легче. Не пчел, а тогда муравьев. В общем, не одну смертельную болезнь, а
сотни других несмертельных. Развалил на части болезнь. На обломках империи. Они меж
собой враждуют. Чувствуешь разницу? Человек словно США. Пить – словно обрубать
себе пальцы: сначала один, затем и второй. Пока их совсем не останется. Душа
превратится в культяпку. Забавно весьма звучит.
Зидаль. Душа?
Амирхан. Не душа – культяпка.
Зидаль (переваливаясь верхней своей половиной через столик). Я чувствую сердце
снаружи. Вон там, за углом, стучит. Приятно давить сердца. Представь, они под ногой.
Лежат на асфальте, рыбы. А мы их давим ногой. Повсюду лежат на асфальте. Ну, голые,
словно на пляже. Готовые к плаванию. А их в это время давят. (пауза) Получала смски от
меня, прыгала и скакала, веселая. А теперь, наверное, плачет. Девочка лет пятнадцати.
Думаю, что не меньше. Меньше никак нельзя. Совсем охренела полночь. Смотри, как
глазенки вылупила.
Тыкает пальцем вверх. Шепчет губами, смеется.
Даже одиночества сейчас я не чувствую. Плакал бы, если бы мог, знал, с чем это есть.
Раньше, ходят во мне слухи, иногда я ревел. Сам я того не помню. Так – зверь, которого
ранят.
Амирхан. Теперь больше не ранят?
Зидаль. Видимо, да. Или боль стала родной. Не могу сказать точно. Может, и то, и другое.
Амирхан. Помнишь, тогда говорил, что отсутствие смелости не дает тебе грабить? Так
добывая деньги.
Зидаль. Я тебе так говорил?
Амирхан. В общем и целом так. Сейчас ты бы так не сказал?
Зидаль. Ну… может быть, только вряд ли. Скорее всего, что нет.
Амирхан. Если бы вдруг стал смелым?
Зидаль. Не стал бы вот так говорить. А если бы я был смелым, то здесь сейчас не сидел.
Амирхан. Я тоже об этом думал.
Зидаль. И?
Амирхан. Что-нибудь да решил. Да, пока еще думаю. О чем говорил Раскольников? Ведь
если смотреть на вопрос, то Деточкин будет прав. Зачем убивать старуху?
Зидаль. Достоевский имел в виду революцию, он говорил вообще…
Амирхан. А мы говорим конкретно. Деточкин отдает деньги детям. Мне кажется, прав
Робин Гуд. Он отдавал деньги бедным, но что-то оставлял и себе. Я чувствую, очень не
мало. Нужно отдавать, но не все. Деточкин и Раскольников – крайности. В России нет
середины. Нам нужно быть между ними. Девушки и деньги любят в основном негодяев.
Зидаль. Что ты хочешь сказать? То, что одно и то же? Девушки и деньги – одно?
Амирхан. То, что хотел, я сказал. То, чего не хотел, уже сделал. Поставь перед собой
задачу. Не отходи от нее. Пока не станет решенной. И не падет к ногам. Тогда только ты
мужчина. Когда ты решил себя. Ведь мы – это те же задачи. Экзамен, контрольная.
Списать у другого нельзя. У каждого есть задача. Своя, исключительная. Никто другой не
решит. Учитель – пророк – поможет. Решишь ее – ты в другом классе. Нет – останешься
здесь. От безумия к поединку. Я мужчина, я победитель. Скажи себе, поклянись. Ни
одного шанса на поражение. Скажи это себе, поклянись. Начни эти клятвы с малого –
начни эти клятвы с себя. Свою тренируя волю. Потом уже напрягай.
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
20
В кабаке врубается музыка. Речи становятся не слышны.
Сцена 10
В лифте. Большая кабинка с зеркалом и настенной рекламой. Зидаль и Амирхан. Одеты
как прежде. Едут, откинувшись головами на стенки, напротив друг друга.
Зидаль. В чем проблема твоя?
Амирхан. Во мне один человек – одна девушка – не могла заслонить других.
Зидаль. Не обладала широкой спиной?
Амирхан. Можно сказать и так.
Зидаль. Или тем, что пониже?
Улыбаются.
Амирхан. В чем проблема твоя? Нравятся красивые девушки, но ты их боишься?
Зидаль. Да, скорее всего, что да.
Амирхан. Девушка отнимет тебя у тебя самого. Просто ей надо больше. И ты не хочешь
ходить за ней, просить, умолять вернуть. Ведь на девушку у тебя рука не поднимется. А
добровольно она не вернет. Свое отдавать не любят.
Откинув голову на стенку лифта. Двери открываются. Зидаль выглядывает в них.
Зидаль. Здесь выходить не хочу.
Амирхан. Как это ты не хочешь?
Зидаль. Здесь мы, по-моему, были.
Амирхан. После прочтения сжечь.
Зидаль. Сжечь после прочтения.
Амирхан нажимает кнопку. Лифт едет дальше.
Амирхан. Поиски бытия. Многие заблудились. Так и нашли себя. Не боясь не вернуться.
Зидаль. Я искренне думал в детстве, что звезды – это искры, взлетающие из костра.
Застрявшие как-то в небе. Потом я из мнения вырос. А сейчас я снова хочу вернуться.
Потому что детский взгляд мне становится ближе. Он же был без посредников.
Амирхан. Верим ли мы телевидению? Верит ли оно нам?
Раздается грохот рядом с ними.
Почему ты не побрился?
Зидаль. Почему я не побрился? Ты это хотел спросить?
Амирхан. Вообще-то уже спросил.
Зидаль. Да, ты уже спросил. А я что тебе ответил?
Амирхан. Чего ты тогда хотел? Мы все не хотим так жить. Но мы не можем прятать свои
головы, словно страусы. Потому что мы обнажаем задницы. Сам знаешь, что с ними
дальше делают. Все, кому не лень, их имеют. Так происходит в жизни.
Молчат.
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
21
Ты понял, нужны преступления. Тогда только ты человек. Ведь сам человек –
преступление.
Зидаль. Кого же?
Амирхан. Против кого. Пока только замыслы. И приготовления. Орудие и решимость.
И алиби еще нужно.
Зидаль. Да был в это время животным.
Амирхан. Затаскано.
Зидаль. Как же быть?
Амирхан. В то время еще не родился.
Зидаль. Нет, так не пойдет.
Амирхан. А как?
Зидаль. Открытое преступление. До всякого наказания.
Амирхан. Да ладно. Преступление – это реакция на наказание. Преступление – то же
следствие. Преступление – следователь, раскрывающий наказание.
Зидаль. Затем ты меня позвал?
Амирхан кивает ему.
Мне кажется, я догадывался.
Зидаль закуривает. Двери лифта открываются. Амирхан и Зидаль выходят.
Сцена 11
В ювелирном магазине. Амирхан прячется с Зидалем за прилавками. Вдали виден
охранник, спящий на стуле, рядом с кассой.
Амирхан. Нужно убить человека. Ради него самого. Видишь того охранника?
Амирхан указывает на спящего охранника.
Он спит. Его надо вырезать. Прямо из сердца жизни. Этим ножом по контуру.
Амирхан достает нож из кармана.
Вырезать нужно сердце. Вот тебе нож, иди. Режь ножом прямо в сердце.
Зидаль. Может быть, приглушить?
Амирхан. Ты, наверно, смеешься. В ограблении убийство есть главное.
Зидаль. Что-то ни разу не слышал.
Амирхан. Ты не видел ни разу женщин? Говорят о том, что не делают. Говорят о том, что
не думают. Ты не слышал ни разу политиков. Оставляют себя в тени. А иначе его все
заметят.
Зидаль. Кого?
Амирхан. Себя. Кого же еще. (пауза) Это можно в семнадцать лет не скрываться. Потом
это станет вредно. Будет жать тебе очень сильно.
Зидаль. А киллеры?
Амирхан. Киллеры. Тоже не ради убийства.
Зидаль. Деньги?
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
22
Амирхан. Деньги – они везде. Деньги они как воздух. Я же не о деньгах. Никто открыто
не действует. В убийцы идут не убийцы. Настоящие убийцы – грабители. Типа случайно
убили. Застукали их – убили. А ты что думал?
Зидаль. Ничто.
Зидаль достает из кармана чулок, надевает его себе на голову. То же самое делает
Амирхан. В чулках отверстия для ртов и глаз. Зидаль берет нож и крадется к охраннику.
Сцена 12
Охранник и Зидаль в чулке пьют водку за столиком кассы. На закуску у них огурцы.
Охранник. …Лидке второй пошел... Жена у меня из области. В автобусе познакомились.
Сели мы с ней вдвоем. Откуда, говорю, такая? В институт, говорит, поступила. Мне,
говорит, выходить.
Зидаль. И?
Охранник. Куда, от меня не уйдешь…
Охранник самодовольно смеется.
Нагнал ее возле выхода… купил ей джин-тоник, выпили… Нет, от меня не уйдешь…
Охранник курит, щурится, выпуская дымок. Затем он достает из сумки кусок пирога,
разламывает его. Протягивает кусок Зидалю.
Матушка пироги печет. От души у нее получается.
Выпивают, закусывая пирогом. Зидаль ест пирог. Жадно, глядя в упор на охранника.
Я второй уже год как здесь.
Зидаль. Вахтовым? Из деревни?
Охранник. Вахтовым. Из поселка. А ты че, братан, здесь делаешь?
Зидаль. Работаю дворником здесь.
Охранник. Кем?!
Зидаль. Двор мету, убираю.
Зидаль изображает дворника.
Охранник. А что, нет другой работы? Охранником тем же, платят по-разному, если
лицензия есть… Парень ты вроде нормальный. Кроссовочки ничего.
Охранник окидывает взглядом Зидаля.
Зидаль. Как раз я сейчас на работе.
Охранник. Сейчас? Убираешь здесь? У нас тетя Нина уборщица. Не путаешь ничего?
К охраннику сзади подкрадывается Амирхан. Зидаль смотрит на Амирхана, не отводя
глаз.
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
23
Зидаль. Ну, я – это тетя Нина.
Охранник смеется.
Ну скажешь… Будь ты Ниной, я бы тебя…
Охранник смеется.
Зидаль(серьезно). Что бы – меня? А? что?
Охранник. Да ладно, проехали… А что у тебя с регистрацией? Местный или как я?
Зидаль. Не местный. Никак. Живу.
Зидаль пожимает плечами. Охранник разливает водку.
Охранник. Ну, вздрогнули?
Охранник поднимает стакан. Они пьют. В это время охранника режет Амирхан.
Охранник падает на пол со стаканом водки. Зидаль закусывает пирогом. Зидаль встает,
растерянно смотрит. В руках у него пирог. Он его жует, потом смотрит на него с
ужасом, отбрасывает от себя.
Амирхан. Немного увлекся? Бывает. Поехали. Время жмет.
Амирхан достает сумку, начинает кидать в нее золотые изделия. Зидаль стоит
растерянно.
Ну че стоишь, че ты встал?
Зидаль берет сумку, следует за Амирханом. У Зидаля начинается эйфория.
Зидаль. Для меня этот день – как для девушки свадьба.
Амирхан. Мы станем по-прежнему жить.
Зидаль. Ты хочешь сказать, по-новому? На деньги полученные.
Амирхан. Скажи еще, заработанные. Мы не умрем, это главное.
Зидаль. Поздравь меня со свободой. От свободы уйти легко. Мы грабим с тобой магазин.
Ограбленный, он теперь лучше. Теперь он открыт друзьям. Теперь он открыт идеям.
Амирхан. В магазин ходят тысячи людей. А потом вдруг болезнь, резкий припадок,
кризис. Мы делаем его ближе людям. Мы вносим в него человеческое.
Зидаль. Ограбили магазин. Выход без сохранения.
Зидаль, пьяный, танцует.
Это праздник, братан, по всем признакам праздник. Давай, братка, жги. Давай, отжигай
вслепую. Давай, отжигай и пой. Пока ты не умер сердцем. Умом продолжая жить. Любая
остановка возвращает нас к старости. Нет ничего приятней. Гораздо приятней двигаться.
Жир – это то, что должно было родиться, но осталось внутри. Мертвые плоды недеяний.
Кладбище своей жизни. Постепенно хоронишь. Не ходя далеко, все потому что лень. А
когда пойдешь, поймешь, что хоронить тебе нечего. Труп по дороге ожил. Мысль может
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
24
идти, а может и танцевать. Танец слов и письма. Говорить или танцевать. Быстрый и
современный.
Амирхан. Кто?
Зидаль. Ну конечно, танец. Танец, огонь внутри. Из тайника наружу. Организм – это
чудо, направленное в себя. Нужно прислушиваться к нему.
Амирхан. Надо скорей валить.
Зидаль. Сегодня какой день недели?
Амирхан. Четверг.
Зидаль. Четверг – это день недели? Четверг – это время года. Завтра будем крутить
любовь. Весь день слушать ее песни на новых дисках.
Звучит полицейская сирена. Зидаль застывает.
Кажется, это за мной.
Амирхан. Я бы сказал, за нами.
Зидаль бежит с Амирханом к выходу. На ходу он хватает водку, закуски, стаканчики.
Кидает себе их в сумку.
Сцена 13
Полицейский участок. В обезьяннике на лавке спит Лилиана. Лица Лилианы не видно.
Зидаля и Амирхана обыскивает полицейский. Достает водку, пластиковые стаканчики,
закуски, кровавый нож, деньги, мобильные. Сумки с золотом стоят возле. Зидаль и
Амирхан садятся на лавку перед столом полицейского. Полицейский садится. Набирает
на компе.
Амирхан. Стрельба по людям из полицейских.
Полицейский. Что ты сейчас сказал?
Амирхан. Стрельба по машинам, по зданиям. Из полицейских открыли огонь.
Полицейский ( глядя в комп). Что-то не те у вас данные. Раньше не привлекались?
Зидаль. Давайте сперва покурим.
Зидаль достает сигареты. Закуривают: Зидаль прикуривает полицейскому.
Полицейский (разглядывая сигарету). Парламент?
Зидаль. Он самый, да.
Полицейский. Значит, деньги имеются.
Полицейский курит.
Никогда не забуду ту ночь. Никогда не забуду как.
Зидаль. Выпьем?
Полицейский. Можно. Давайте выпьем. За Россию и нас.
Зидаль. Ну, за Россию в нас.
Выпивают.
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
25
Полицейский. Вот уголовный кодекс. Со статьей ознакомьтесь. (пауза) Мы такие же
люди.
Зидаль. И мы такие же люди.
Кладет деньги в УК.
Полицейский. Надо же, совпадение.
Разглядывает купюру.
Редкостное весьма.
Зидаль. Выпьем, а значит будем.
Выпивают.
Полицейский. Давайте сюда телефоны.
Мент берет в руки мобильные. Набирает в них. Пробивает по базе в компьютере.
Так, как будто бы в розыске… чей это телефон?
Показывает один из мобильников.
Значит, поедем в суд. За неуплату штрафа. Ночь проведете здесь.
Зидаль. Помните, как мы были?
Полицейский. Непослушание. Не повинуясь нам. Преступники – мусор, который
отсеивается. Мука опускается вниз. Мусор в наших руках. Мелкий и крупный мусор.
Мусор в руках у мусора. Так нас зовете вы?
Зидаль. Нет, мы вас уважаем.
Зидаль кладет еще одну купюру в УК. Полицейский берет в руки окровавленный нож.
Полицейский. Нож. И причем кровавый. Помидоры, наверно резали?
Полицейский смеется.
Амирхан. Выше берите – мясо.
Полицейский. Мясо? Животных?
Зидаль. Ваше.
Зидаль, достав из кармана свой нож, убивает полицейского.
Амирхан. За это тебя люблю.
Зидаль сажает полицейского на стул, надевает ему на голову чулок. Втыкает в рот
сигарету. Прикуривает ему.
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
26
Зидаль. На, чувак, закури. Знаешь, чем пахнет дым? Мы – это дым от прошлого. Оно
никуда не делось. Оно под нами горит. Нам жарко, и мы все выше. Мы постепенно
рассеиваемся, становясь постепенно небом. Небо и мы одно.
Зидаль пьет из горла. Совершенно пьянеет. Идут к выходу из ментовки. Полицейский
сидит. Перед выходом Зидаль останавливается. Смотрит на спящую Лилиану.
Зидаль. Юля? Юля, ты здесь?!
Лилиана шевелится. Поднимается с лавки. Смотрит, удивленная.
Лилиана. Зид, это ты?! Я рада. Снова с тобой твой друг?
Приходит в себя.
Что вы здесь делаете?
Бросает взгляд на сидящего неподвижно полицейского.
Что с легавым, он спит?
Амирхан. Да, легавый уснул.
Зидаль. Неля, тебя я вытащу. (отчаянно) Неля, с тобой я, здесь!
Зидаль находит ключи у полицейского, открывает, шатаясь, дверь обезьянника. Лилиана
выходит.
Лилиана. Пойдемте скорей отсюда.
Она берет за руку Зидаля, хочет идти к дверям.
Зидаль. Юля, не уходи! Юля, прости меня, Юля. Я виноват, прости. Я изменил со
шлюхой. С первой, второй, четвертой.
Лилиана. Слушай, я же не Юля. (Амирхану) Что с ним?
Амирхан. Да так. Бухой.
Зидаль обнимает Лилиану, встает перед ней на колени.
Лилиана. Здесь любовью не пахнет. Что ты называешь меня разными именами?!
Зидаль. Лариса, прости, я люблю тебя. Ты не со мной – с другим. Зачем ты уже с другим?
Но как я ему завидую…
Лилиана. Какая еще Лариса? (Амирхану) Вы много сегодня пили?
Амирхан. Пили. Хотя… не помню. Наверное, пили, да. Выпивка – только градусник.
Лилиана. Вот именно, только градусы.
Зидаль достает шоколадку, протягивает ее Лилиане.
Зидаль. Это тебе.
Лилиана. Спасибо, я не хочу. Пойдемте скорей отсюда.
Зидаль. Куда? Ты похожа на… Митхуно и Чакраборти.
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
27
Лилиана. Чего?! Я пошла отсюда. (уходя) Разбросал тут любовь везде.
Я такой вообще не вижу.
Лилиана выходит.
Зидаль. Юля, я люблю тебя. Неля! Не уходи, постой! Юля, Неля, Лариса! Неля, Юля,
постой!
Амирхан. Первая тебе не нужна. Вторая могла быть твоей. Третью ты сам придумал. Ты
для нее пустое. Но все они ждут тебя. Ждут от тебя тебя.
Зидаль бежит за Лилианой, ноги его заплетаются, он не попадает в дверь, ударяется,
падает.
Зидаль. Они уходят от меня словно молодость. Как хочется плакать. Научите меня
слезам. Умереть, родиться, жениться... Этот год тяжелей, чем прежний.
Амирхан. Но он легче, чем следующий.
Амирхан поднимает его.
Хорош. Приходи в себя.
Зидаль вырывается и убегает. Амирхан забирает вещи со стола полицейского,
обыскивает последнего. Берет сумки с ворованным в руки и уходит.
Сцена 14
Пустырь. По нему бредет Зид. Он шатается. У него в руках поднос с книгами.
Зидаль. Сартр или Камю? Сартр, Камю он нужен? Сартр, Камю, Камю? Сартр, купите
Сартра… Свежий, вчерашнего дня… Свежий, вчера испекли… Простите, что продаю. Что
еще делать закончившим Вуз? Что же делать закончившим… Сартр, Камю, Камю!..
Зидаль бредет, падает. Гаснет свет. Свет возвращается. Перед лежащим Зидом стоит
Паша в форме охранника. Зид поднимает голову.
Паша. Вот, на работу устроился. Ты же меня просил. Я не умер, я действую. Не отравлен
и не заколот. Поборол в себе этот яд. Сделал яд достоянием сердца.
Зидаль. Он тебя победил. Кого победил, тот тоже.
Паша. Я погиб от его руки.
Зидаль. Ты Лаэрт?
Паша. Вот именно.
Зидаль. Да, Лаэрт, никто иной же. Потому что честен и глуп. Без тебя никак не
справляются. Потому что убили отца. А потом умерла сестра. Не люблю – они режут
глотки. Мы воюем честно, они…
Зидаль. Ведь их мало.
Паша. Нам режут глотки. Мы воюем честно – нас много. Нас же больше и мы сильней.
Нас в 140 раз больше их. Их же мало, они все подлые. Против нас, потому что убили.
Понимаешь теперь меня?
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
28
Зидаль. Потому что теперь убили?
Паша. Что у тебя здесь?
Паша смотрит на книги.
Сартр? Сартр настоящий философ, Камю более посредственный.
Зидаль. Мне Камю ближе.
Паша. Ты угадал, мне он тоже. Но больше него я люблю алкоголь.
Зидаль. И я люблю алкоголь!
Паша. Алкоголь – это высвобождение бессознательного, свобода от реальности,
расшатывание точек опор, более тесный контакт с миром, когда сцена убирается совсем и
мы все – одно. Творчество неотделимо от алкоголя, творчество неотделимо от творца, от
выбора, свобода или хлеб, оно требует усилий, как подъем. Незарастание творца,
открытость, познание плотью и кровью…
Паша вытаскивает из спины своей окровавленный нож, облизывает его, протягивая
Зиду.
Матушка пироги печет. От души у нее получается. Братишка, возьми, отрежь сколько ты
хочешь…
Зид тянет руку, но не достает, вырубается, падает, свет снова гаснет. Через
некоторое время свет возвращается. Перед Зидом его старый дом. В окне свет, звуки
телевизора – звуки футбольного матча. Зидаль встает, с трудом подходит к окну, в нем
Паша лежит на диване, смотрит телевизор и пьет пиво. Диктор объявляет гол,
который забила сборная России. Паша бегает по комнате, подняв руки.
Паша. Гол!!! Гол!!! Наши забили!!!
После Паша успокаивается, лицо его делается серьезным. Паша звонит по мобильному. У
Зида звонит телефон (мелодия, например, «Выстрелы» группы «Зоопарк»), он не
слышит. Паша повторяет звонок, в это время диктор объявляет результаты матча:
сборная России все равно проиграла. Паша разбивает телефон об пол, топчет его
ногами. Пьет много пива. Берет в руки пульт, вырубает телевизор, ложится носом к
стене. Зидаль стучит в окно, на лицо его удивление, радость.
Зидаль. Паша, ты жив? Ты жив?! Эй, чувак, это я!
Паша поворачивается, смотрит в окно, в котором Зид. Смотрит удивленно, потом
удивление резко проходит, словно Пашу осеняет догадка, он берет в руки пульт, жмет,
окно вместе с Зидом гаснет. Паша выключает свет, засыпает.
Свет загорается. Зидаль поднимает голову. Снова пустырь, вдали которого – новенький
Роллс-ройс. То ли он нарисован, то ли взаправду есть. Зид замирает. Протирает глаза.
Встает, идет к машине, спотыкаясь и падая. Машина удаляется. Зид машет ей рукой.
Зидаль. Подожди, чувак, я с тобой!
Зидаль бежит, падает и идет. Он машет машине рукой.
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
29
Сцена 15
Больничная койка. Зидаль лежит. Рядом с ним Амирхан. Оба пьют пиво.
Зидаль. Как я вконец устал.
Амирхан. Значит, жизнь не часть тебя самого, раз ты так сильно устал.
Зидаль. Мне кажется, усталость не во мне – я в ней, небольшая планета, а она бесконечна.
Есть ли усталость в космосе?
Амирхан. Сознание человека и есть образец вселенной.
Зидаль. Что откуда взялось?
Амирхан. Я и сам хотел бы узнать.
Зидаль. Но в нем звезды, планеты и прочее.
Амирхан. И черные, черные дыры. Они в сознании главные. Вот искусство – оно
астрономия. Все дальше и дальше в галактики.
Зидаль. Есть ли жизнь на других планетах? Есть ли она вообще. Точка отсчета земля. Я,
из которого мы стартуем. Но между ними, между я и землей, – то, самое главное. Третий и
важный пункт. Мир человеческой жизни. Как ему балансировать. Когда по краям две
пропасти. Он настоящий смельчак. Он идет так, будто их нет. Посмотри, Амирхан, на
мир. Он совершенно спокоен. Тонкая прослойка между ними, пылающими вселенными,
она почти что истерта. Она почти что истерта.
Амирхан. Чего ж ты хотел, отсутствие сил не есть их присутствие.
Зидаль. Громкость любви. Мирового мышления. Веки опускаются так, словно труп
улетает в колодец. Сразу два трупа летят в колодец. Сразу оба. Мужа и жены, где же дети?
Амирхан. Но детей у них еще не было. Не успели еще, не хотели.
Зидаль. Лето прыгает на город с разбега. Прыгает на нем, на постели. Город смят и
растрепан.
Амирхан смеется на эти слова.
Он смеется в ответ. Ему смешно от того, что весело.
Амирхан. Города больше нет. Книжные полки сгорели.
Зидаль. Полки или полки́?
Амирхан. Да, они все разбиты. Трупы лежат на земле. Остатки полков рассеяны.
Зидаль. Это уже окончательно?
Амирхан. Они собираются с силами. Новое и неслыханное. Схватка грядет, грядет. Новая
будет схватка. Новая в разных смыслах. Это скопление сил. Силы в одно стекаются. Как
оно будет выглядеть. Что-то более темное. Жесткое и нацеленное.
Зидаль. Без сентиментальности?
Амирхан. С ней – чтоб казаться жестче. Холод и снова жар. Пламя для человечества. В
руки, зубы ему, в лицо. Что человек? Отверстие. Надо его пройти. Выйти и оглядеться.
Или что-то одно.
Зидаль. Устал и почти не спал. Вечер дожил до утра. Снежный волшебный сон. Солнце
выпрыгивает из постели, бросаясь в мои объятья. Радостное, босоногое. Щедро вспоившее
кровь. Здравствуй, живой, прощай.
Амирхан. Так устроена жизнь. Так утроена жизнь. Двигаемся, но молча. Двигаемся,
молчим. Солнце или земля. Они даны нам на выбор. Кто-то выбирает обоих.
Зидаль. Хочешь сказать, ничего?
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
30
Амирхан. Он выбирает двух зайцев, бегущих в разные стороны. Я всегда чувствовал
противоречие между задницей красивой девушки
Зидаль. Задница или девушка красивая?
Амирхан. и вселенной, зовущей меня.
Зидаль. Ты и так в ней. Зачем идти, если ты пришел?
Амирхан. Огромное противоречие. Женщина словно погреб. Подвал, то есть под землей.
В нее опускаться надо, в нее погружаться надо. Колодец, открытый люк. Ночью и пьяным
опасно. Возле домов они. Или в самих домах. Если ты про подвал. Женщина – это
чувство, земля, еда, экономика. Политика.
Зидаль. В них же нужен разум.
Амирхан. Только его подобие. Мы переплетены. Без развитой экономики нет космоса и
исследований. Но разум это есть солнце, а чувства – это земля. И на земле они оба.
Местные и приезжие.
Зидаль. Приезжие – это солнце?
Амирхан. Я думаю, что земля – она на земле приезжая. Она на земле хозяйничает.
Поскольку сама земля. Земля ведь и сам я тоже.
Зидаль. Но будет ее изгнание.
Амирхан. Не будет, но мы победим. Поставим ее на место. Она будет нам служить.
Зидаль. Хотелось бы в это верить.
Амирхан и Зидаль допивают пиво.
Амирхан. Хватит, пора одеваться.
Кидает одежду из шкафа на постель Зиду. Тот, кряхтя, одевается. Одежда – дорогой
костюм.
Я тебя жду у лифта.
Амирхан выходит. Зидаль надевает костюм. Амирхан появляется снова.
Амирхан. Да, и запомни одно: черные в Африке не живут, черные – среди белых.
Зидаль завязывает шнурки.
Зидаль(глядя на шнурки). Как в Криминальном чтиве… Два крутых чувака… Чертовы
раздвоения… змеиные языки…
Один шнурок отрывается. Зидаль смотрит изумленно на оторвавшийся шнурок, затем
поправляет волосы рукой, глядя на шнурок словно в зеркало, сует шнурок просто в
туфлю, так и выходит в дверь.
Сцена 16
В лифте: он едет. Зидаль и Амирхан. Оба одеты в костюмы. Амирхан смотрится в
зеркало в лифте. Зидаль закуривает.
Зидаль. В лифте нельза курить?
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
31
Амирхан. Бедный Йорик, я знал его. Это был человек бесконечного остроумия,
неистощимый на выдумки. Теперь это само отвращение и тошнотой подступает к горлу.
Здесь должны были двигаться губы…
Трогает себя за нижнюю челюсть, шевелит ею в разные стороны.
Полное расслабление!1
Зидаль. Гамлет, что с тобой? Тебе мерещатся заговоры. Ты сам король, и ты жив. Никто
тебя не убил. С чего бы тебя убивать. Зачем и кому это нужно? Ты мнишь себя центром
вселенной. Очнись, ты она и есть. Она со смещенным центром. Такая гораздо страшней. Я
пил здесь еще вчера. Отчаяние проходило. И мимо и вообще. Мы десять лет как знакомы.
Амирхан. Знакомы?
Зидаль. Ну да.
Амирхан. Ну да. Вселенная нашего разговора со смещенным центром. Я слышу всегда
такой.
Зидаль. В тебе произносится?
Амирхан. Да, автором мог быть и ты.
Резкий грохот. Лифт останавливается. Гаснет свет. После чего загорается. На месте
Амирхана стоит Паша в форме полицейского. У Паши в руках сумка.
Паша. Видишь, меня повысили? В месяц нормально выходит.
Зидаль. Чего не знаю, так солнца. Видел. Издалека. Помнится, мы живем. Временем
сведены.
Паша. Да, сведены в три погибель. Вместе с тобой сведены. Временем и пространством.
Зидаль. Сколько сейчас на часах?
Паша. Двадцать минут второго.
Зидаль. День?
Паша. Я сказал бы, ночь. В лифте оно без разницы. Не имеет значения. Что подтверждает
сказанное. День, для меня же ночь. Вкус жизни зависит от гарнира к ней.
Какие сигареты ты куришь?
Зидаль. Родопи.
Паша. Таких уже нет.
Зидаль. Яву. Она золотая.
Зидаль протягивает сигарету Паше. Они закуривают.
Паша. Видел кино Эйфория?2
Зидаль. Да, не понравилось. Фильм, снятый для одного: смотрите, какой я крутой, как
красиво снимаю. Какие красивые сцены.
Паша. Странно, а мне понравился.
Зидаль. Самовлюбленные курицы. Нет ничего внутри.
Паша. Как ничего, а деньги?
Зидаль. Банк центральный их – сердце. Красивое сердце – девушка.
Паша. Как же те, что снаружи?
1
Цитата из пьесы Шекспира «Гамлет».
2
Фильм может быть другим.
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
32
Зидаль. Те для отвода глаз. Для громоотвода.
Паша. Это, господи, вам Москва. Просто не хочется быть одним…
Зидаль. Мы и так не одни.
Паша. Одним их этих ублюдков.
Паша достает из сумки кусок пирога, вытаскивает два окровавленных ножа, один
протягивает Зидалю. Зидаль берет нож, смотрит на него с ужасом. Паша режет на
сумке пирог. Протягивает кусок Зидалю. Зидаль смотрит в упор на Пашу. Он не берет
пирог.
Паша. Не хочешь? Я о тебе забочусь. Забочусь о нем, а он…
Паша ест пирог, громко чавкая. Зидаль затыкает себе уши, садится. Бьет руками по
полу.
Матушка пироги печет. От души у ней получается. Сердце у ней не жилое. Дом теперь не
жилой. Хлеб, предстоящий жизни. Противо ей стоит.
Свет снова гаснет. Свет возвращается. Лифт стоит. Зидаль сидит на корточках в углу,
держится за голову. Напротив него Амирхан. Лифт стоит.
Зидаль. Мы застряли, Амир?
Амирхан. Нет, не застряли, стоим. Ты в порядке, чувак?
Зидаль встает на ноги. Смотрит на себя в зеркало.
Зидаль. Плохо, очень плохо, то есть хуже некуда у нас получилось.
Амирхан. Почему получилось, откуда?
Зидаль откидывает голову на стенку лифта.
Зидаль. Камень лежит на сердце. Сердце бьется на камне. Головастик плавает сердца.
Уже с элементами лапок. Я думал, любовь – если другого любят больше себя. А нет, это
эгоизм. Не нравится мне все это.
Амирхан. Ничего, что сейчас не так. Остановка в пределах смерти. Перейдем ее какнибудь. Переждем, торопиться нам некуда. Пригубили ее слегка. Не такая смертельная
доза. Поплевались, промыли рот… Плоть и дух испытывают оргазм. Душе не дано такое.
Оргазм любят крайности.
Зидаль (с иронией). Какой из оргазмов круче?
Амирхан. Духа, конечно же.
Зидаль. Оргазм плоти и духа? Как их свести воедино?
Амирхан. Туда нам пора, наверх.
Амирхан нажимает кнопку лифта, Зидаль жмет отмену, лифт дергается.
Две параллельные линии. Два лифта, едущие в разные стороны. Там может быть ответ.
Зидаль. А что такое оргазм?
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
33
Амирхан. Маленький островок совершенного. Листок из эдемского сада. Осень – слетел
сюда. Представь, каким был по весне. Эдем нужно завоевать. Секс и искусство, сливаясь,
дают борьбу за великое. Пора уже – на земле.
Зидаль. Два скрещенных меча?
Амирхан. Можно сказать и так.
Зидаль. Тогда между ними битва.
Амирхан. Битва идет всегда. Просто бывает разная.
Зидаль. Ты о борьбе?
Амирхан. О ней. Ты же видел кино Гараж? Кто спит, тот гараж теряет. Хотя поначалу
приятно, приятней, чем остальным. Ведь даже немой заговорит, если борется.
Зидаль. Социальное – это пенка. Ее можно снимать сколько угодно раз, но бульон от того
не изменится.
Амирхан. Мы говорим о дырявой крыше, в то время как сгнили стены и сам фундамент.
Давай поменяем крышу, чтобы она, новая или старая, упала на нас – на нас,
отсутствующих. Когда будут хорошие фундамент и стены, крыше станет стыдно глядеть
на нас.
Зидаль. Зачем же мы убивали?
Амирхан. Мы с тобой только шли. От частного шли к всеобщему. Мы убивали идею на
примере конкретного. Саму идею охраны. Мы убивали порядок, который сшит не по нам.
Мы убивали пособия.
Зидаль. Наглядные?
Амирхан. Еще как. Мы убивали чучела. Чучела нас самих. Быть охранником или
полицейским – это как влезть в уже идущую драку и занять сторону того, кто выигрывает.
Того, у кого есть деньги. Так поступать нельзя. Нужно охранять для нас, а не от. Мы лишь
изменили значение, мы изменили порядок, который сшит не по нам. Народ должен
выбрать нас.
Зидаль. Но я не люблю народ.
Амирхан. Потому что ты его часть? Ты можешь его не любить, но ты без него
невозможен. Мы должны сделать так с народом, чтобы дети пошли от нас. Чтобы он
выбрал ум, а не только силу. (пауза) Бесполезно убивать Кощея – нужно найти яйцо,
нужно сломать иголку. Кощей – это наша власть. Иголка его – наша трусость,
бездействие, потребление. Посмотри, сколько здесь рекламы.
Амирхан показывает на рекламу на лифте.
Вот ходят старухи некоторые и срывают эти рекламы. То же самое наши убийства. Мы
сорвали пару реклам, не более. Но их нужно было сорвать. Не только рассказ, но
картинка. Видеоматериал.
Зидаль. Они – это только бумага. За ними стоит стена.
Амирхан. А нужно не срывать их, а не реагировать или найти типографию. А лучше и то
и другое. А не делать только первое, как некоторые, как ты в своей прошлой жизни.
(пауза) Зачем делать маленький и видимый взрыв, если можно сделать большой, но
невидимый? Который коснется всех. Нужно проникать мыслью в мысль. Нужно
проникать кровью в кровь. Нужно быть совершенней. Ответ должен быть всегда больше
вопроса. Чтобы вопросов не было. (пауза) Иголка Кощея внутри. Добраться до нее очень
сложно. Сказка повествует об этом. (пауза) Слабого давит животное. Сильного давит
человек. Самое время бо́льшего.
Зидаль. Куда мы едем?
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
34
Амирхан. На крышу. Стоять на высокой крыше. Как Битлз давать концерт. Стрелять еще
можно оттуда. Спускаться на парашюте. (в никуда) Чем выше здание, тем быстрее в нем
лифт. Запомни простую истину.
Зидаль (тоже в никуда). Молчим и стоим себе в лифте. Одеты в костюмы. Серьезные.
Типа двух героев-убийц из «Криминального чтива». Или «Однажды в Америке».
(Амирхану) Однажды в Америке? Или Криминально чтиво?
Амирхан. Фильмы эти – ступени.
Зидаль. Да, конечно, ты прав. Ты всегда прав, конечно. Надо теперь идти, выше, дальше и
глубже, ты же не человек, и в груди не сердце, а кремень.
Амирхан. Жизнь такова – сталь и вата. Среднего не дано.
Зидаль. Лучше я буду ватой.
Амирхан. Будешь ее катать?
Зидаль. Буду ее катать. (пауза) Слушай, я пас. Не хочу.
Амирхан. Ты сейчас прямо как в фильмах. Один отступил и спасся. Другой отступил –
проиграл. Не кажется, что банально?
Зидаль. Так же, как у тебя.
Амирхан. У нас не одно и то же. Тогда ты не верил в себя, теперь в чем твоя проблема?
Амирхан смотрит на ноги Зидаля.
Что, шнурок оторвался?
Зидаль (скромно). Да, потому, поэтому...
Прячет одну ногу за другую.
Амирхан. Ты убийца – ты человек. Нет дороги тебе назад. Запах испеченного хлеба?
Забудь его навсегда. Хлеб и мясо едины, вместе идут всегда. В животе обнимаются. В
животе у них секс. Но нельзя их смешивать в жизни. Они по разные стороны баррикад. Ты
можешь делать добро или зло для народа вне его самого. Частью его ты не будешь. Запах
уже другой. Тебя словно труп выкинут. Так делают муравьи. Изгоняют живых, если те
пахнут трупами. Что, ты пойдешь бродяжить? Библию всем зачитывать. Новый Иезекиль?
Будешь встречать рассветы? Будешь встречать закаты.
Зидаль. Видишь, жалкая жизнь – что министр, что кресло. Что закат, что рассвет.
Зидаль улыбается Амирхану.
(тихо). Я слишком согласен с тобой, настолько, что не могу быть вторым. Извини, не
могу, не умею. Лучше быть первым среди последних, чем вторым среди первых. Все-таки
лучше, лучше.
Зид нажимает кнопку, двери лифта открываются, он выскакивает из лифта, убегает.
Амирхан стоит, затем бьет кулаками об стену. Свет в лифте гаснет.
Голос Амирхана. Черт. Поехали. Ладно. (пауза) Ладно, забудь, забудь.
Тишина. Затем лифт в темноте стремительно едет: вдвое легче, вдвое быстрей.
(спокойно). Близко уже к звезде.
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
35
Звук лифта усиливается, перерастая в звук взлетающего самолета. Затем самолет
взлетает, судя по звуку, он удаляется.
Сцена 17
Комната Зидаля в старом доме. В комнате спит Лилиана. Входит Зидаль. Осматривает
комнату. Смотрит удивленно на спящую Лилиану. Зидаль кладет пачку денег на стол.
Ставит дорогую выпивку. Ставит дорогую закуску. Наливает. Пьет. Просыпается
Лилиана, причесывается руками. Она улыбается Зидалю. Она ему рада. Зидаль
оборачивается к ней.
Зидаль. Ты не видела Пашу?
Лилиана. Нет.
Зидаль достает еще два стакана. Наливает в оба. Один протягивает Лилиане, другой
ставит на другой конец стола.
Зидаль(другой стороне стола). Это тебе, чувак.
Зидаль чокается с Лилианой и отдельным стаканом. Выпивает с Лилианой.
Лилиана. С возвращением.
Лилиана тянется к нему. Целует его. Он с трудом пропихивает огурец между их губами
себе в рот. Ест и целуется одновременно.
Сцена 18
Улица. Стоит новенький Роллс-Ройс. Звучит старинная музыка. Рядом в
противоположные стороны идут Зидаль и Амирхан. Они не глядят друг на друга. Зидаль
курит. Амирхан достает сигарету, обращается к Зидалю. Тот прикуривает ему. Дальше
проходят, мимо.
Конец
2012
© О. Мартиросян «Мелодия для Роллс-ройса» 2012
36