Шацких Елена, г. Москва
реклама
Елена Шацких, г. Москва МИХАЛЫЧ И РЕПКА Михалыч негромко крякнул, потер разболевшуюся спину мозолистой ладонью и опустил ноги с лежака на пол, пытаясь нащупать сандалии. Хотя на дворе стоял январь, но погода в связи с глобальным потеплением в средней полосе России напоминала субтропики со всеми вытекающими отсюда климатическими последствиями. С одной стороны Михалыч радовался этому изменению климата, так как еще помнил пронизывающий январский ветер и крещенские морозы, от которых ресницы покрывались инеем, а пальцы на ногах даже в валенках мерзли и теряли чувствительность. Но с другой стороны, ему так не хватало Масленицы, праздника проводов зимы, когда на дворе осевшие от весеннего тепла и солнца сугробы радовали глаз, скоморохи ходили по улице и веселили жителей деревни, а вынесенные к дому самовары сверкали на солнце начищенными боками и пыхтели от важности в этот праздничный день, угощая чаем с медом и вареньем. Блины лежали на тарелках стопкой – один на другом - и приглашали прохожих отведать поджаренной корочки круга, с любовью испеченного хозяйкой дома. - Э-э-х, чтоб тебе … - не то к палящему в окно солнцу, не то к сандалии, которая забилась под лежак, обратился дед. Вставать ему не хотелось, но надо было сажать репу, так как теперь урожай в деревне собирали два раза в год. А, значит, и сажали тоже два раза. Посадить репу дед мог сам, а вот убрать сам уже не мог. Репа вырастала, как в сказке Шарля Перро – хоть карету из нее вырезай, а силы у Михалыча были не те, что пятьдесят лет назад. Он выглянул в огород и чуть не заплакал – на грядке возлегала дородной барыней последняя репка, которую Михалыч сегодня с самого утра пытался вытянуть самостоятельно. Но репка прочно цеплялась за землю и не собиралась покидать своего насиженного места под солнцем. Одному ему было не справиться, а дома, как назло, никого не было. Бабка еще с пятницы пошла проведать куму в деревню за рекой, внучка уехала сдавать экзамен в районный центр, Жучка резвилась с соседскими собаками, заливаясь счастливым лаем, полосатая, словно в тельняшке кошка Мурка пряталась от жары под крыльцом, что позволило мышкам бегать по двору прямо под ногами у Михалыча. - Э-э-х, чтоб вам … - снова проскрипел дед, глядя сверху вниз на мышей, и подошел к репке. Она была похожа на дородную даму, благородных кровей. Эдакая купчиха у себя в именье. Ну, вылитая барыня. Михалыч обнял ее, как обнимаю даму за располневшую талию, и потянул на себя. Репка поддалась его усилиям и сдвинулась на дюйм в сторону деда. Михалыч приободрился, сжал репку еще крепче и дернул, что есть силы. Ноги в стоптанных сандалиях ушли в мягкую рассыпчатую землю, как в кашу. Репка покачнулась, замерла на мгновенье, словно в невесомости, и теперь уже в свою очередь навалилась на деда, прижав его высохшее от жары и прожитых лет тело к вскопанной грядке. - Э-э-э-х, чтоб тебе, - снова крякнул дед, пытаясь вылезти из-под репки, и с тоской по зиме добавил - Пропади пропадом это глобальное потепление!
