Вопросы, требующие уточнения, в связи с законопроектом о
реклама
Вопросы, требующие уточнения, в связи с законопроектом о законодательном обеспечении реформирования атомной энергетики России Вопросы составлены на основе материалов, представленных на собрании внутрифракционной группы В.В. Рязанского при рассмотрении вопроса «О законодательном обеспечении развития атомной отрасли» 10 октября 2006 г. (далее материалов). 1. Включение предприятий ядерного топливного цикла (в части, связанной с утилизацией радиоактивных отходов и отработавшего ядерного топлива), а также выведенных и выводимых из эксплуатации атомных энергоблоков в ядерный энергопромышленный сектор Из материалов следует, что вся атомная отрасль будет представлена четырьмя секторами: - Ядерно-оружейный - Ядерный энергопромышленный - Ядерная, радиационная безопасность - Академическая фундаментальная наука. Среди указанных секторов акционированию подлежит только второй – ядерный энергопромышленный сектор. Предполагается, что акционирование и структурная перестройка этого сектора позволит повысить конкурентоспособность атомной энергетики в России и за рубежом. Общеизвестно, что одной из главных причин, снижающих уровень конкурентоспособности атомной энергетики, является нерешенная проблема утилизации радиоактивных отходов (РАО) и отработавшего ядерного топлива (ОЯТ) атомных станций, а также демонтаж энергоблоков, выводимых из эксплуатации, стоимость которого сравнима со строительством блоков. Из представленных материалов неясно, в какой из секторов будут включены предприятия, занимающиеся утилизаций РАО и ОЯТ, образующихся в результате работы атомных станций. Речь идет о таких предприятиях ядерного топливного цикла как ФГУП «ПО «Маяк» (Челябинская область), Горно-химический комбинат - ГХК (Красноярский край), предприятия по обогащению урана для получения свежего топлива атомных станций, такие как Сибирский химический комбинат – СХК (Томская область). Из материалов следует, что утилизация РАО и ОЯТ не включена в новую организационно-правовую структуру энергопромышленного сектора и, например, Красноярский ГХК будет отнесен к неакционируемому третьему сектору – сектору ядерной и радиационной безопасности (ЯРБ). Формально это обосновано тем, что среди задач сектора ЯРБ будет устранение проблем, накопленных за последние десятилетия (стр. 19 Стенограммы заседания 10 октября 2006 г.). Действительно, каждое из названных предприятий связано с оборонной отраслью и имеет комплекс проблем, связанных с РАО и ОЯТ, образовавшихся в результате военных программ. Но одновременно с этим эти предприятия осуществляли и осуществляют услуги предприятиям гражданского энергопромышленного сектора, и часть РАО и ОЯТ является результатом получения электроэнергии АЭС или экспортной деятельности, за которые должен отвечать акционируемый энергопромышленный сектор. Среди РАО и ОЯТ следует выделить: - отработавшее ядерное топливо, не подлежащее переработке (ОЯТ реакторов типа РБМК) и пока не перерабатываемое ОЯТ реакторов типа ВВЭР-1000. В настоящее время часть этого ОЯТ хранится на Красноярском ГХК; - отработавшее ядерное топливо, подлежащее переработке и перерабатываемое на «ПО «Маяк» (ОЯТ реакторов типа ВВЭР-440); - высокоактивные жидкие радиоактивные отходы, образовавшиеся и образующиеся в результате переработки ОЯТ российских и зарубежных АЭС, и хранящиеся на «ПО «Маяк» (частично стеклованные и подлежащие захоронению, частично неостеклованные и сливаемые в окружающую среду); - среднеактивные жидкие радиоактивные отходы, образовавшиеся и образующиеся в результате переработки ОЯТ российских и зарубежных АЭС, и хранящиеся на «ПО «Маяк» (частично или полностью сбрасываемые в окружающую среду, здесь требуется уточнение, происходит сброс всех или части среднеактивных отходов); - низкоактивные жидкие радиоактивные отходы, образовавшиеся и образующиеся в результате переработки ОЯТ российских и зарубежных АЭС, сбрасываемые в окружающую среду «ПО «Маяк» (требуется поиск технологии, обеспечивающей прекращение такого сброса); - твердые радиоактивные отходы, образовавшиеся и образующиеся в результате переработки ОЯТ российских и зарубежных АЭС на «ПО «Маяк» и требующие утилизации; - низкообогащенный (отвальный) гексафторид урана (ОГФУ), образовавшийся и образующийся в результате обогащения урана для получения свежего топлива для российских АЭС и в результате экспортной деятельности (в настоящее время в России отсутствует отечественная технология конверсии этого опасного вещества и единственный строящийся завод в Красноярске-45 с французской технологией, будет иметь мощность по конверсии 10 тысяч тонн в год ОГФУ при том, что общие запасы ОГФУ в России составляют свыше 500 000 тонн). В совокупности объем РАО и ОЯТ атомных станций, накопленный на указанных предприятиях оценивается в миллиарды кюри и их утилизация стоит очень дорого. Например, стоимость пока не введенного в эксплуатацию подземного хранилища ОЯТ в США составляет порядка 60 млрд. долларов. При этом есть вероятность, что хранилище не будет введено в строй в ближайшее время. В России к строительству аналогичного хранилища пока не приступали. В открытых официальных источниках есть только географическая привязка, что могильник будет построен в так называемом Гранитоидном массиве в Красноярском крае. Из материалов также не ясно, войдут ли в состав акционируемого энергопромышленного сектора 4 энергоблока уже выведенные из эксплуатации и другие энергоблоки, которые будут выводиться из эксплуатации в перспективе (к 2020 году будет выведено 12 энергоблоков общей мощностью около 6 ГВт из ныне действующих 31 энергоблока общей мощностью около 23 ГВт). Вывод атомных энергоблоков из эксплуатации является дорогостоящим мероприятием, сравнимым с их строительством. По информации руководства концерна «Росэнергоатом», дефицит средств на вывод первых четырех энергоблоков уже составлял на 2004 год 6 млрд. рублей с перспективой роста до 8,5 млрд. рублей к 2010 году. Вопросы: 1. Предполагается ли включать предприятия ядерного топливного цикла, такие как ФГУП «ПО «Маяк» (Челябинская область), Горно-химический комбинат - ГХК (Красноярский край), Сибирский химический комбинат (Томская область) и другие (в части, связанной с утилизацией радиоактивных отходов и отработавшего 2. 3. 4. 5. ядерного топлива), а также выведенные и выводимые из эксплуатации атомные энергоблоки в состав акционируемого энергопромышленного сектора? Предполагается, ли что энергопромышленный сектор примет на свой баланс РАО и ОЯТ, накопленные в результате работы атомных станций (включая отвальный гексафторид урана) и будет финансировать мероприятия по их утилизации? (Иными словами, не окажемся ли мы в ситуации, при которой акционированию будет подлежать генерирующая и экспортноориентированная часть ядерной отрасли, а утилизация отходов и демонтаж выводимых блоков, как самая дорогая и проблемная часть ядерно-топливного цикла останутся на балансе государства и федерального бюджета?) Каким образом предполагается выделять гражданскую часть предприятий ядерно-топливного цикла, а также РАО и ОЯТ, образовавшиеся и образующиеся в результате работы энергопромышленного сектора с целью постановки на баланс акционируемого энергопромышленного сектора этих предприятий и ядерных материалов? Если предприятия, отвечающие за утилизацию ОЯТ и РАО, не будут включены в энергопромышленный сектор, то каким образом будет определяться стоимость услуг по утилизации РАО и ОЯТ, образующихся в результате деятельности российских АЭС и экспортной деятельности, при условии, что существующая практика такова, что услуги по утилизации РАО и ОЯТ имеют два вида ценообразования: коммерческий для зарубежных клиентов и внутренний, явно не отвечающий себестоимости осуществляемых услуг? Иными словами, каким образом будет гарантироваться финансирование предприятий, отвечающих за утилизацию РАО и ОЯТ в полном объеме при соблюдении должного уровня безопасности? Если выведенные и выводимые из эксплуатации энергоблоки не будут включаться в энергопромышленный сектор, то каким образом будут формироваться средства на вывод из эксплуатации атомных энергоблоков с учетом того, что по существующей практике выделяемых средств явно недостаточно? 2. Передача в залог имущества и акций предприятий ядерно-топливного цикла Идея акционирования связана в основном с тем, что предприятия энергопромышленного сектора с нынешней организационно-правовой формой не имеют быстрого и полноценного доступа к банковским кредитам. С приобретением новой организационно-правовой формы энергопромышленный сектор получит такой доступ, но вместе с ним и приобретет обязательства, в том числе залоговые обязательства. В соответствии с материалами, предлагаемое акционирование энергопромышленного сектора будет иметь ряд ограничений в части возможности передачи имущества и акций в залог. Имущество акционируемых предприятий может быть передано только Российской Федерации или российским компаниям, включенным в перечень российских юридических лиц, в собственности которых могут находиться ядерные материалы. В этой связи до конца неясно, каким образом будут оформляться залоговые отношения при получении кредитов. В такой ситуации было бы корректно на примере одного конкретного предприятия показать схему передачи имущества и акций в залог. Оптимальным было бы рассмотреть эту схему на примере предприятия «ПО «Маяк» (группа заводов, входящих в «ПО «Маяк»), которое осуществляет в том числе услуги по переработке ОЯТ атомных станций. Переработка ОЯТ является очень дорогим процессом с образованием большого количества РАО. Кроме того, данное предприятие находится на стадии дорогостоящей модернизации с целью сокращения сброса РАО в окружающую среду, что, однако, не гарантирует исключение аварий, например, в связи с прорывом дамб Теченского каскада водоема, где хранятся сотни тысяч кубометров жидких радиоактивных отходов, образовавшихся в том числе в результате переработки ОЯТ атомных станций. В этой связи, вероятность банкротства этого предприятия при переходе на новую организационно-правовую форму является очень высокой. Вопросы: 1. Кому будет передано имущество и акции «ПО «Маяк» в случае его банкротства? 2. Какое имущество будет передано в случае банкротства «ПО «Маяк» и будет ли в числе передаваемого имущества радиоактивные отходы и выделенный энергетический плутоний? 3. Кто примет на себя обязательства «ПО «Маяк» в части финансирования утилизации РАО, образовавшихся в результате переработки ОЯТ атомных станций, в случае банкротства? 4. Известна ли позиция банков и других потенциальных инвесторов по отношению к предполагаемым ограничениям при обращении взыскания имущества и акций с предприятий энергопромышленного сектора и готовы ли банки и другие инвесторы кредитовать отрасль на таких условиях? 3. Корректность оценки возможностей для масштабного развития атомной энергетики В соответствии с материалами, главная цель реформирования ядерного комплекса заключается в ускорении строительства новых атомных энергоблоков с целью покрытия дефицита мощностей в электроэнергетике. При существующей потребности в 190 ГВт российская электроэнергетика располагает 207 ГВт установленной мощности. В 20072008 гг. предполагается, что спрос достигнет 204 ГВт и превысит уровень установленной мощностей. Для покрытия растущего дефицита предлагается ускоренное развитие атомной энергетики с вводом к 2030 году 40-50 ГВт новых мощностей АЭС. В этой связи существуют следующие вопросы в связи с корректностью оценки возможностей для широкомасштабного развития атомной энергетики: - обеспеченность ядерной отрасли ураном, - наличие безопасных технологий, - наличие квалифицированных трудовых ресурсов для масштабного развития атомной энергетики, - учет выводимых энергоблоков при расчете доли атомной энергетики к 2030 году. Обеспеченность ядерной отрасли ураном. В ближайшие 2-3 десятилетия в основе атомной энергетики останутся реакторы, работающие на низкообогащенном уране (так называемые тепловые реакторы), для которых запасы урана ограничены. По оценкам экспертов атомной отрасли, в ближайшие 10-20 лет отрасль столкнется с дефицитом урана для тепловых реакторов при том, что вводимые 40-50 ГВт новых мощностей будут иметь срок эксплуатации до 60 лет. Для иллюстрации проблемы можно привести следующие цифры: добыча природного урана в России составляет 3 200 тонн в год, при этом ежегодное суммарное потребление урана внутри России (АЭС мощностью 23 ГВт) и выполнение экспортных обязательств превышает 10 000 тонн. Приводимые в материалах высокие показатели экспортной деятельности по поставкам урана на мировой рынок связаны в основном с реализацией сделки ВОУ-НОУ по продаже Соединенным Штатам Америки стратегических запасов оружейного урана, наработанного Советским Союзом. Поставки по сделке должны закончиться в 2013 году. Ситуация с мировыми запасами урана не намного лучше и позволяет говорить об обеспеченности тепловой атомной энергетики урановым сырьем только на ближайшие первые десятилетия. В такой ситуации ставка делается на принципиально новый вид топлива и новый вид реакторов. Речь идет о реакторах на быстрых нейтронах (быстрых реакторах), работающих на плутониевом топливе. В этой связи встает вопрос о наличии безопасных технологий, обеспечивающих широкомасштабное развитие атомной энергетики на базе быстрых реакторов. Наличие безопасных технологий. Речь в первую очередь идет о переработке ядерных материалов с целью выделения плутония – технологии, аналогичной технологии переработки ОЯТ, которая используется на «ПО «Маяк», ГХК, СХК и ГНЦ НИИАР (Ульяновская область). До сих пор имеющиеся технологии предполагают сбрасывание радиоактивных отходов в окружающую среду: в гидросеть на «ПО «Маяк» и закачку под землю на ГХК в Красноярском крае, СХК в Томской области и ГНЦ НИИАР. По этим технологиям, в результате переработки 1 тонны ОЯТ образуется 40 кубометров высокоактивных, 140 среднеактивных и порядка 2000 кубометров низкоактивных жидких отходов. Помимо риска образования большого количества РАО при выделении плутония плутониевая энергетика опасна самим фактом вовлечения в технологический процесс тысяч тонн плутония. Существует и экономический аспект проблемы перехода на новый вид реакторов. По оценкам представителей ядерной отрасли, «применение плутония в атомной энергетике России не сможет окупиться в течение ближайших десятилетий» («Концепция РФ по обращению с плутонием, высвобождаемым в ходе ядерного разоружения», разработана рабочей группой Минатома, 2002 г.) В данном случае экономическая неэффективность создает предпосылки для снижения уровня радиационной и ядерной безопасности. Что касается технологий сжигания плутониевого топлива, то в мире нет широкого опыта эксплуатации быстрых реакторов. Единственный промышленный реактор на быстрых нейтронах, работающий в России и использующий в качестве топлива высокообогащенный уран, не позволяет говорить о гарантированной безопасной предлагаемой технологии. До конца не решен вопрос безопасности и существующих тепловых реакторов. До сих пор существует множество программ зарубежной помощи по повышению уровня безопасности на российских АЭС. С точки зрения утилизации РАО, образующихся в результате обогащения урана, в России также отсутствуют отечественные технологии по конверсии гексафторида урана в безопасные формы. Единственный завод, строящийся в Красноясрке-45 (Зеленогорск), имеет технологию, приобретенную у французской компании Кожема. Наличие квалифицированных трудовых ресурсов для масштабного развития атомной энергетики. Еще одним существенным ограничением развития атомной энергетики является обеспеченность высококвалифицированными трудовыми ресурсами. Например, количество работников ядерной отрасли занятой на строительстве новых энергоблоков составляет около 6 000 человек при том, что через 2 года, в соответствии с планами нового строительства, это количество должно быть доведено до 55 000, что нереально при условии сохранения качества и квалификации трудовых ресурсов. Необходимо помнить, что многие аварии 1970-х и 1980-х годов были связаны с низким качеством строительства, к которому привлекались, например, строительные части Советской Армии. Аналогично в наши дни, например, к строительству реактора на быстрых нейтронах БН-800 в Свердловской области привлекаются рабочие из Таджикистана и Азербайджана. Ни один из этих рабочих не проходил проверки на предмет благонадежности. О том, что за люди работают на стратегическом объекте, говорит простая статистика: после начала работ количество убийств и ограблений в Заречном (город, обслуживающий Белоярскую АЭС, где строится БН-800) увеличилось в 5-6 раз. На территории БАЭС за первую половину 2003 года было зафиксировано 200 краж цветного металла. Учет выводимых энергоблоков при расчете доли атомной энергетики к 2030 году. С особой осторожностью необходимо подходить и к прогнозам роста установленной мощности атомной энергетики. В приводимых материалах, предполагается, что к 2030 году общая установленная мощность атомной энергетики составит, по разным сценариям, от 60 до 72 ГВт. При этом, по всей видимости, во всех расчетах не учитывается, что к 2030 году энергоблоки с общей установленной мощностью 16 ГВт превысят срок эксплуатации 45 лет, что гораздо больше установленного изначально срока эксплуатации (30-40 лет). Причем около 6 ГВт указанных мощностей должны быть выведены уже к 2020 году. При учете выводимых мощностей доля атомной энергетики не превысит 20% в общем электрическом балансе. Использование иных, более высоких показателей (22% и 25%) может означать, что к 2030 году будут эксплуатироваться большое количество старых энергоблоков, срок эксплуатации которых будет постоянно продлеваться, что неминуемо скажется на уровне радиационной безопасности. Вопросы: 1. Какими реакторами в основном будет представлен ядерный энергопромышленный сектор к 2030 году: тепловыми реакторами или реакторами на быстрых нейтронах? 2. В случае, если до 2030 года будут вводиться в основном только тепловые реакторы, то на какой срок и из каких источников энергопромышленный сектор будет обеспечен ураном при условии, что установленная мощность атомной энергетики будет увеличена в 3,5 раза и достигнет 70 ГВт при одновременном расширении экспортно-импортной деятельности с обязательствами поставок урана за рубеж? 3. Сколько природного урана будет требовать атомная энергетика к 2030 году с учетом доведения ее уровня до 70 ГВт? 4. На сколько будет увеличено получение урана в России с нынешних 3 200 тонн к 2030 году с учетом открытия новых месторождений, складских запасов и импорта? 5. Сколько может стоить переход к крупномасштабной плутониевой энергетике, и какова будет установленная мощность реакторов на быстрых нейтронах? 6. Какое количество плутония будет вовлечено в оборот при крупномасштабной плутониевой энергетике? 7. Насколько будущие технологии по выделению плутония для быстрых реакторов будут отличаться от существующих технологий, с точки зрения количества образующихся радиоактивных отходов? 8. Означает ли широко практикуемая безвозмездная зарубежная помощь, направленная на повышение уровня радиационной безопасности российских АЭС, что отечественные станции далеко небезопасны? 9. Намерен ли акционируемый энергопромышленный сектор финансировать разработку технологий по утилизации радиоактивных отходов, включая конверсию обедненного гексафторида урана, или это останется прерогативой государства? 10. Каким образом отрасль намерена решить проблему дефицита высококвалифицированного персонала в строительном комплексе и увеличить количество профессиональных строителей до 55 000 или в 10 раз к 2009 году в связи с выполнением новой программы атомного строительства? 11. Возможен ли при выполнении программы строительства новых АЭС отказ от использования низкоквалифицированной рабочей силы (в том числе солдаты, гастербайтеры) на всех стадиях строительства? 12. Какова приблизительная динамика выводимых из эксплуатации атомных энергоблоков в период до 2030 года? 13. Есть ли максимальный срок эксплуатации действующих энергоблоков введенных до 1985 года? 4. Возможные альтернативные сценарии В предлагаемых материалах не рассматриваются альтернативные сценарии и в первую очередь сценарии, связанные с повышением энергоэффективности в ТЭКе. В материалах, например, указывается, что «газовых запасов практически не хватит уже к 2030 году» (стр. 9 Стенограммы заседания). В этой связи необходимо отметить, что доля газа в производстве электроэнергии превышает 60%. Даже с учетом планов снижения доли газа в энергетике, газ в ближайшие 1-2 десятилетия будет обеспечивать половину потребностей в электроэнергии. При этом в современной российской энергетике используются технологии сжигания газа, используемые с 1930-х годов. В результате КПДэл. газовых ТЭС составляет по РАО «ЕЭС России» около 30%. Для сравнения, КПД современных парогазовых установок достигает 58%. В случае перевода российской газовой энергетики на новые технологии будет обеспечен не только уход от крайне нерационального сжигания огромного объема газа (общий объем сжигаемого газа - 140 млрд. кубометров только по РАО «ЕСЭ России»), но и рост установленной мощности на 30 ГВт при том же газопотреблении. При этом стоимость капитального строительства газовых ТЭС в 2-2,5 раза дешевле, чем строительство АЭС и не имеет ограничений, наблюдаемых в реакторостроении (мощности по производству реакторов). Однако Энергетическая стратегия России до 2020 года не предполагает 100% модернизацию газовой энергетики. Развитие генерирующих мощностей с парогазовыми и газотурбинными установками предполагает ввод 31,5-37 ГВт, что составляет только треть от всех ТЭС на газе. В качестве альтернативного сценария необходимо также всерьез начать рассматривать развитие возобновляемой энергетики, потенциал которой оценивается в 270 миллионов тонн условного топлива или около 30% от общего энергетического баланса страны. В мире идет активное освоение возобновляемых источников энергии. Например, ввод новых мощностей в ветроэнергетике в 2005 году превысил 11 ГВт. Суммарная установленная мощность ветростанций достигла 59 ГВт. В России ветровая энергетика также могла бы внести значительный вклад в решение проблемы энергетической безопасности в целом ряде регионов: в Мурманской, Ленинградской Калининградской областях, на дальнем Востоке, в Прикаспии. Кроме ветровой энергетики в России есть хорошие предпосылки для развития малой гидроэнергетики и энергетики на биомассе, в том числе на основе сжигания отходов лесопромышленной индустрии, а также другие виды возобновляемой энергетики. Вопросы: 1. Имеются ли расчеты альтернативного сценария развития на базе ветроэнергетики в Ленинградской и Мурманской области, где расположены атомные станции? 5. Хранение и обращение с энергетическим плутонием В качестве одного из ключевых моментов в развитии ядерного энергопромышленного комплекса России в 21 веке заявлен переход на реакторы на быстрых нейтронах, работающих на качественно новом виде топлива – топливе на основе плутония. В России накоплено огромное количество плутония, предполагаемое для производства нового вида топлива. По разным оценкам, это порядка 50 тонн так называемого энергетического (не оружейного) плутония, который хранится в основном на «ПО «Маяк». Хранение плутония – это очень ответственное мероприятие, требующее значительных средств (по некоторым оценкам, до 2 долларов за один грамм плутония в год или 100 млн. долларов ежегодно для 50 тонн плутония). Формально этот плутоний является материалом для обеспечения функционирования энергопромышленного сектора. Но переход к масштабному использованию плутония планируется не сразу, а в течение ближайших десятилетий. Вопросы: 1. Сколько стоит, и кто оплачивает и отвечает за хранение энергетического плутония в России? 2. Перейдет ли на баланс (с соответствующими обязательствами по безопасному хранению) энергопромышленного сектора накопленный в России энергетический плутоний? 3. Если хранение плутония окажется вне зоны ответственности энергопромышленного сектора, за чей счет будет осуществляться финансирование безопасного хранения энергетического плутония? 6. Размещение на территории России радиоактивных отходов в результате переработки ядерных материалов, имеющих юрисдикцию зарубежных государств Одним из направлений деятельности ядерной отрасли с новой организационноправовой структурой заявлена экспортно-импортная деятельность. Среди видов экспортно-импортной деятельности необходимо выделить обогащение урана (соответствующий международный центр планируется разместить в Ангарске) и переработку отработавшего ядерного топлива (международный центр планируется разместить в Красноярске-26). В результате обогащения урана и переработки ОЯТ образуется большое количество радиоактивных отходов. С принятием новой организационно-правовой структуры на территорию Российской Федерации будет разрешено ввозить на переработку ядерные материалы, имеющие юрисдикцию зарубежных государств. При переработке этих материалов будет образовываться значительное количество радиоактивных отходов – обедненный гексафторид урана в случае обогащения урана и жидкие и твердые радиоактивные отходы при переработке ОЯТ. До сих пор практика переработки ядерных материалов, поставляемых из-за рубежа, предполагала оставление на территории Российской Федерации радиоактивных отходов, образующихся в результате такой переработки. Например, все жидкие и твердые радиоактивные отходы от переработки ОЯТ с АЭС Венгрии, Финляндии, ГДР и других стран складировались на «ПО «Маяк» или сбрасывались в окружающую среду. Аналогичная ситуация сложилась со складированием на территории страны радиоактивных отходов (обедненный или отвальный гексафторида урана), образующихся в результате обогащения урана западноевропейских компаний (в этом случае ввозимый ядерный материал сначала приобретает юрисдикцию РФ). Есть опасения, что в результате принятия новой организационно-правовой структуры, которая приведет к росту ввоза зарубежных ядерных материалов на переработку, радиоактивные отходы будут оставляться на территории России или возвращаться в виде ядерных материалов с эквивалентным уровнем активности, но в гораздо меньшем объеме, что не является решением проблемы размещения чужих радиоактивных отходов на территории России. Кроме того, требует разъяснения тот факт, что до сих пор ни одна страна в мире не вызвалась с предложением по организации международного центра по переработке зарубежного ОЯТ. В первую очередь речь идет о позиции США, которые не планируют ввозить на переработку ОЯТ как американского, так и неамериканского происхождения. Напротив, коммерческие круги США активно лоббируют ввоз на территорию России ОЯТ, имеющее юрисдикцию США, например, ОЯТ с АЭС в Швейцарии и на Тайване. Вопросы: 1. Будет ли возвращаться в страну происхождения весь объем радиоактивных отходов, образующихся в результате переработки ядерных материалов, имеющих юрисдикцию зарубежных государств? 2. Чем объяснить тот факт, что Соединенные Штаты Америки не пытаются вернуть из-за границы ОЯТ, имеющий юрисдикцию США на переработку и хранение? 7. Физическая защита объектов акционируемого энергопромышленного сектора В соответствии с материалами, для охраны объектов вне зависимости от формы собственности могут привлекаться внутренние войска МВД. Вопросы: 1. Кто будет в итоге отвечать за физическую защиту объектов энергопромышленного сектора? 2. Кто будет оплачивать услуги по физической защите объектов энергопромышленного сектора? 9. Строительство атомных станций в странах с нестабильным политическим режимом Из представленных материалов следует, что новая структура намерена осуществлять строительство или эксплуатацию АЭС за рубежом, в том числе в странах с нестабильным политическим режимом, например, в Таиланде, где недавно произошел военный переворот или Индонезии, в которой развито пиратство и действует множество террористических организаций (в Индонезии предполагается эксплуатировать плавучие атомные станции на урановом топливе, имеющем оружейное обогащение свыше 20%). Пример развития ядерных программам в Северной Корее и Иране показывает, насколько опасно развитие ядерных технологий во многих странах третьего мира. Вопрос: 1. Каким образом будут приниматься решения о развитии ядерных программ в странах третьего мира, и не стоит ли выносить решение по каждой из таких новых программ на законодательный уровень? 10. Социальная защита населения, проживающего вблизи ядерных объектов Среди известных форм социальной защиты и помощи населению, проживающему вблизи ядерных объектов энергопромышленного сектора присутствуют компенсации за потребляемую энергию, фонды развития, формируемые за счет выручки от продажи электроэнергии АЭС и отчисления на социальное строительство за счет средств направляемых на капитальное строительство атомных энергоблоков. Все указанные формы помощи населению за исключением последней были прекращены. Из материалов следует, что в части социальных вопросов восстановление этих форм социальной помощи населению не предполагается. Не ясен также вопрос о страховании населения, проживающего вблизи ядерных объектов на случай аварии. Вопросы: 1. Существует ли в России страхование граждан, проживающих в близи ядерных объектов на случай аварии на объектах ядерной отрасли? 2. Намерено ли руководство отрасли инициировать возврат утраченных привилегий для населения, проживающего вблизи ядерных объектов энергопромышленного сектора (50% оплата за электроэнергию и отчисления в местные фонды за счет средств от продажи электроэнергии АЭС)? 3. Останется ли в перспективе 10% отчисления на социальное строительство за счет средств направляемых на капитальное строительство атомных энергоблоков?
