Триединое понятие Я Борчиков С.А. Жизненное Оправдание человека – в его Я. Человеческое Я – ядро личности, соль соли её, предмет гордости и благоговейного почитания. Человеческое Я имеет свою судьбу. Оно рождается, живет (то в разладе, то в гармонии с личностью) и умирает (случается, раньше человека). Изъедающее юную душу мучение «Что делать?» – первый крик новорожденного Я. «Что делать? Как жить?» – основной феноменологический признак Я. Я живет, пока человек не перестает думать, в чем смысл его жизни. Проблема «Что делать?» не в том, чтобы к массе забот добавить новые, а в том, чтобы найти такое дело, в котором обретаемое Я может быть отдано обратно. И не просто отдано, а сознательно принесено в жертву во благо процветания рода человеческого. Парадокс бытия Я состоит в том, что, только жертвуя собой, Я обретает и утверждает себя в мире. Иного пути существовать у него просто нет. Идеальные образцы такого жертвования являют великие личности: мудрецы, святые, ученые, гении. Они, как маяки, указывают направления, по которым Я должно стремиться к вершинам добра, истины и красоты, к высотам самосовершенствования. Мудрость, святость, ученость, гениальность – это не дары, данные одним и недоступные другим. Это, скорее, благодатный свет скорби и радования за судьбы человечества, разлитый по ноосфере и достигающий каждого человека. Надо только открыть душу навстречу этому благу. Блаженство жертвы – вот в чем притягательная сила поиска смысла жизни. Я реальное (ищущее) зрит перед собой обворожительный образ Я идеального (искомого). И устремляется к нему. И вопрошает: «Что делать? Что делать, чтобы идеал стал здешним, повседневным, реальным?» Однако сам этот порыв к возвышенному, к идеальному не реален ли, если мы тратим часы, дни, годы на общение с сокровенным? А реальный, повседневный мир не оказывается ли вдруг скопищем заблуждений, когда мы наделяем его ложными ориентирами и плывем по иллюзорным течениям? Противоречие между Я реальным и Я идеальным является основным философским признаком Я. Философское бытие Я отличается от нефилософского тем, что поиск смысла жизни обретает в нем форму поиска истины, опосредуемого категориями. Духовное Человек обретает свое Я, как правило, вне философии. Но Я обретает свою истину только в философии. Больше того, только то, где Я обретает свою истину, и есть философия. Человеческая культура в целом – это хранилище знаков и символов многочисленных Я. Существовавшие, существующие и будущие Я объективируются в культуре, порождая в ней особый духовный пласт, именуемый мировой мудростью или Софией. Отношения, возникающие между всяким единичным Я и Софией, по форме всегда суть отношения любви. По содержанию эти отношения представляют выраженное в понятиях философское решение противоречий между Я реальным и Я идеальным. Слово истины есть категория. Категория – это некая ячная объективность. То, как категория существует в субъективности (самосознании) Я, есть её эйдос (вид), или понятие. София, таким образом, светится, чувствуется, познается и мыслится через понятия и категории. Способность схватывать софийную истину в её понятийно-категориальной данности является особенностью философского сознания. Вместе с тем эйдос категории – величина сугубо духовная, существующая в непосредственной, подчас иррациональной реальности Я. Атом духовно-философского сознания, произрастающий на субъективноэйдосной стороне категорий, называется пиформией. Если категория в логическом плане – это как бы категория без своего духовного эйдоса, то пиформия – это как бы духовный эйдос без логической категории. И как чисто логическое оперирование категориями вне их духовных составляющих выливается в схоластическое рационализирование, так чисто духовная рефлексия пиформий вне их категориальной определенности выливается в апонятийный интеллектуализм или иррациональную схоластику. Рациональная и иррациональная схоластика – две крайних формы сознания истины. Рационализм – это аскетизм истины. Духовность – это гедонизм истины. А истина – посередине. Истина – это эстетически и этически схваченный и понятийно выраженный в Я эйдос актуальной категории. Мыслительное Постигающее и творящее истину, Я пронизано единством объективного и субъективного сознания. Объективное сознание полагает сознание в качестве материи. Сознание как форма материи, отражающей самоё себя, как форма форм называется формалией. Сознание как субъективная реальность – это индивидуальное сознание. Индивидуальное сознание, существующее в многообразии своих форм и содержаний, в единстве с душой и телом, есть самость. Я, следовательно, это единство формалии и самости. Как таковое, Я – атом ноосферы, её субстрат, без которого слово «ноосфера» – пустой звук. Формалия прогрессирует, развивается через приращения самостей всех людей – носителей Я. Самость каждого Я уникальна, но, творя самого себя, Я вносит вклад в общее дело – в поддержание уникальности жизни, духа и мышления как всеобщих феноменов. «Я мыслю, следовательно, я существую» – философский лозунг нового времени. «Я мыслю, следовательно, мы существуем» – философский лозунг новейшей истории. Уникальность – залог всеобщности, всеобщность – гарантия уникальности. Духовные пиформии, произрастая на самостной почве Я, питаются соками Мы. В силу этого пиформии имеют характер со-чувствия, со-переживания, со-мыслия, со-знания. Я – искра ноосферического костра «Мы». Таково философское понятие категории Я. Идеальное Я в качестве понятия не противостоит реальному Я, а входит в его плоть и кровь. Что является плотью Я (не человека, а именно Я)? Плотью Я является самость человека. Аналогично, душой Я является идеальное единство Я-Мы, пропитанное любовью к Софии, а умом – формалия, детерминирующая самостное бытие. Между самостью и формалией в Я идет непрерывная борьба. Конфликты и столкновения могут закончиться победой одной из сторон, но, случается, победителей не бывает, и духовные страдания длятся неопределенно долго. В таком случае внутри Я выходит на авансцену имманентная сила, способная разрешить и устранить подобные противоречия. Эта сила – воля. Воля при обычном применении не может дать абсолютного блаженства и гармонии. Это происходит тогда, когда она берет на себя роль философского инструментария, силой мысли врачующего духовные недуги. Мыслительная рефлексия Я осуществляется всегда на базе понятия Я, даже если Я и не осознает этого. Новое в Я – это всегда новая мысль. Это всегда умопремена, ведущая к совершенству. Под напором мыслящей воли Я развивается и совершенствуется. Самосовершенствование – это творение человеком самого себя в неустанном труде личности. Творение, в котором личность воссоздает себя и поддерживает бытие своего Я как части Мы, собственно, и есть высшее достоинство и оправдание человека. 1987 г.