Место тюркских языков в Алтайской макросемье в на основе неоалтаистических исследований

Место тюркских языков в Алтайской макросемье в на основе
неоалтаистических исследований
Ораз Сапашев,
директор научно-исследовательского центра
«Тюркология» при КазНУ имени аль-Фараби
Данный вопрос рассматривается уже более 100 лет в тюркологической
науке и поныне является дискуссионным среди ученых-тюркологов. До сих
пор мы не пришли к единому мнению о происхождения тюркского
рунического письма. В данном материале считаю уместным назвать объект
исследования под общим термином «рунические письмена Евроазиатского
ареала», так как среди руноподобных письмен остается еще большая доля
нерасшифрованных рунических знаков, которые не поддаются к дешифровке.
В данном вопросе учеными сказано много, есть несколько теории,
например:
1. Сходство письмен приенисейских скал с родовыми знаками
сибирских татар (Спасский; М.А. Кастрен; Г. Вамбери)
2. Существовавшие с глубочайшей древности родовые тамги были
позднее употреблены в качестве букв в орхоно-енисейском алфавите
(Н.А. Аристов; Н.Г. Маллицкий).
3.
Близость
некоторых
рунических
знаков
буквам
«семитско-
пехлевийского алфавита (В. Томсен; О. Доннер) [1:44-45] .
В данную систему мы можем отнести взлгяды А.С.Аманжолова,
который предпологал, что тюркское руническое письмо было основано на
базе согдийских знаков с добавлением тюркских тамг.
По мнению С.В.Киселёва руническое письмо из Семиречья попало в
Восточный Туркестан, к племени ягма, которое оставило рунические
документы на бумаге; от ягма письменность заимствовали карлуки, а от них
— енисейские кыргызы. А орхонские тюрки уже несколько веков позже
переняли руническое письмо непосредственно у западных тюрков. [2:36]
Итоги полевых работ А.Н.Бернштама выяснил, что в VI-VII вв. на
территории
Семиречья
развивались
два
параллельных
процесса
—
складывался западнотюркский каганат, имевший тесные связи с Согдианой, и
вновь проникали в Семиречье значительные массы согдийского населения,
тем самым «центрами распространения тюрок оказались горные долины:
Верхний Талас, Чон-Кемин и Иссык-куль. [3:45]
Теперь вернемся к сути проблемы, какова роль «согдаков» в сложении
тюркской письменности.
Первый тюркский памятник с
согдийским письмом, так называемая
«Бугутская надпись» был установлен в честь тюркского кагана Таспару (572581), примерно через 15 лет после посольства Маниаха. Надпись сделана на
согдийском языке; к сожалению текст на санскрите письмом брахми с одной
из сторон стелы подвергся к эрозии. Фрагменты сохранившегося согдийского
текста повествуют о заслугах Таспар-кагана. По стилю текста можно
заключить, что согдийское письмо было понятно в каганате достаточно
широкому кругу образованных людей из верхов тюркского общества, также
как руническое койне на стелах Кюль-Тегину, Бильге-Кагану и Тонюкуку. Как
мы уже отмечали, большое число согдийцев жило при дворах тюркских
каганов:
они
были
дипломатами
и
чиновниками,
придворными
и
наставниками в грамоте, о чем прямо сообщают иноземные источники; они
строили оседлые поселения и водили торговые караваны в Китай, Иран и
Византию с товарами, принадлежащими тюркской знати. Их культурное
влияние на тюрков было очень значительно, главным образом через
согдийцев тюрки познакомились с достижениями древних цивилизаций
Средней и Передней Азии.
В те же годы, когда была воздвигнута Бугутская стела, на тюркский язык
было впервые переведено и зафиксировано письменно буддийское сочинение
(Нирвана-сутра) с целью пропаганды буддизма среди тюрков. Оно не могло
быть записано на бумаге иным алфавитом, кроме хорошо известного тюркам
согдийского.
Есть все основания полагать, что наряду с использованием в
письменности согдийского языка, тюрки употребляли согдийский алфавит и
для фиксации собственной речи. Позднее этот алфавит получил название
«уйгурского»; уйгуры пользовались им особенно широко в IX-XV вв. Но для
письма на камне (так называемого «монументального письма») курсивный
согдийский алфавит применялся редко.
Большое колличество согдицев среди тюрков свидетельствует о том, что
тюрки не относились к ним как инородным племенам. С позиции гипотез
саков-скифов
можно
предположить,
что
они
являлись
потомками
восточноиранских племен, которые поныне являются одним из предков
тюркских
народов.
По
поводу
ираноязычности
Алтайских
тюрков
утверждают многие ученые, что вызывает раздражение тюркологов. Из-за
сложности ассимиляции и интенсивности миграционного потока на
територии Центральной Азии, в языковедческой науке появились много
путаниц, которых следует выяснять не на уровне орхоно-еничсейского
письма, а более глубже, так как сама периодизация тюркских языков не
отражают реальную картину развития тюркских языков. Именно огромный
пробел меджу алтайской и гуннской эпохой создает трудности для
реконструкции так называемого «пратотюркского языка», также как для
«праалтайского языка». Имеющееся противоречие можно в известной мере
преодолеть,
если
углубить
датировку
обособленного
существования
гомогенного состояния одного из основных компонентов праязыка на основе
комплексной науки, так как любая попытка установления таких древних
связей не может не опираться на комплексное наследие - наследие языковое,
культурное и биогенетическое. Часто языковеды не берут во внимание
археологические и антропологические материалы. Отсутствие комплексного
метода изучения праязыков не дает нам выдвигать более достоверные
заключения.
Одним из продуктивных методов в пользу достоверных сведений по
выявлению древних родственных связей применял американский лингвист
Эдвард Вайда в своем капитальном труде «A Siberian Link with Na-Dene
Languages».[4: 33-99]
Прежде всего он выявил в результате скрупулезного анализа денеенисейских лексических параллелей и отсева сомнительных из них круг
наиболее достоверных лексических когнатов в составе базисной лексики,
особенно в семантических группах «Природные условия», «Флора и фауна»,
«Человек и его естественные потребности», «Термины родства и свойства»,
«Части тела», «Объекты материальной культуры эпохи мезолита» и др.,
опираясь на ряды строгих дене-енисейских звуковых соответствий на уровне
протоязыков. Собственно, именно опора на эти выявленные Э. Вайдой ряды
звуковых соответствий и позволила ему отсеять те дене-енисейские
словарные параллели, которые остались за пределами этих соответствий, ибо
регулярные звуковые соответствия являются наиболее важным критерием
выявления словарных общностей.
Еще недавно подавляющее большинство лингвистов считали, что
родственные связи между языками можно выявить лишь в тех случаях, когда
языковое единство распалось не более 5 - 10 тыс. лет назад (например, между
языками внутри таких семей, как индоевропейская, уральская, семитская), и
что родство между языками, дивергенция которых произошла раньше,
никогда не сможет быть установлено. Лингвистам же, пытавшимся выявить
глубинные связи между языками разных семей, приклеивали ярлык
"креационистов", якобы исходящих из содержащегося в Библии положения о
едином происхождении всех языков.
Но родство древних языков приобретают доказательную силу, если
отражают единую культурно-историческую эпоху, идентичную или очень
сходную природную нишу, в которой складывалась культура и протекала
историческая миграция соответствующих этносов, характер самой миграции
– дивергентный.
Новые
изыскания
доказывают,
что
методика
ностратических
исследований наряду с генетическими связами дасть более продуктивный
результат в изучении языков алтайской макросистемы. Автором гипотезы о
ностратических языках стал в 1903 датский лингвист Х.Педерсен. Им
впервые было сформулировано положение о родстве индоевропейских,
афразийских и урало-алтайских языков. Для этих языков был предложен
термин «ностратические языки» (от лат. noster — наш). В настоящее время в
ностратическую семью включают индоевропейские, картвельские, уральские,
дравидийские, семито-хамитские и алтайские языки. В начале 1960-х
ностратическую теорию существенно развил московский славист В. М.
Иллич-Свитыч. Сторонники ностратической гипотезы считают, что носители
ностратического праязыка принадлежали к европеоидной расе и обитали на
территории Восточной Европы и, возможно, сопредельных районов Азии.
Однако накопившийся к началу 20 в. материал по сравнительному
языкознанию позволил некоторым наиболее дальновидным и смелым
лингвистам прийти к выводу о возможности устанавливать и более
отдаленное генетическое родство. Среди этих ученых следует отметить
англичанина Генри Суита, итальянца Альфредо Тромбетти и особенно
датчанина Хольгера Педерсена, который в 1903 г. выдвинул гипотезу о
наличии
отдаленного
родства
между
обширной
группой
языков,
распространенных в Европе, Северной и Западной Азии и Северной Африке:
языками индоевропейскими, семито-хамитскими и так называемыми уралоалтайскими (в те годы существовало мнение об относительно близкой
родственной связи между уральскими и алтайскими языками, которое
впоследствии было отвергнуто). Х. Педерсен назвал эту большую группу
языков ностратическими (от латинского "noster" - наш).
Теперь по поводу комплексных исследовании, которые мы оговорили выше.
В этом плане есть фундаментальные исследования ученых, которые
доказывают обоснованность такого рода изучений.
Следует рассмотреть проблему происхождения народов алтайской
языковой семьи, исходя из существующих данных археологической науки.
Тоесть не о лингво- и этногенезе, а об основах культурогенеза, которые,
однако, не могут быть отделены от исторических процессов такого рода.
Независимость
археологических
материалов
от
лингвистических
и
письменных источников общеизвестна. Но особенности развития нашего
источниковедения таковы, что обоснованно поставить задачу научного
соотнесения археологии и алтаистики сегодня, пожалуй, приходится впервые.
[5: 88-101 ]
Археология установила, например, что та древняя культура, которая
соответствует прауральскому языку, пришла на Урал с юга, возможно — из
района Аральского моря. Это подтверждается и наблюдениями над
прауральским словарем. Например, прауральское название лося тевэ
произошло из древнего названия верблюда (сохранившегося у тюрков: тэбэ
«верблюд»)… В языках древних алтайских народов оказывается немало слов
из языков восточной и северной части Передней Азии: из эламского (кик
«небо» дает тюркское кек «небо»), из шумерского (дингир «бог» дает
тюркское тенгири, тенгри «бог», «небо», монгольское тенгри «небо») и т.п.
Этот
факт
вместе
со
многими
другими,
например,
с
данными
антропологического анализа черепов древних жителей Южной Сибири и
Западной Монголии, оказавшихся европеоидами — пришельцами с Запада,
заставляет полагать, что когда-то в глубокой древности носители алтайских
языков жили недалеко от Передней Азии, а именно в Средней Азии.
Археология встает на сторону тех языковедов, которые улавливают в
близости языков процессы давнего и длительного воздействия изначально
разнородных культур, в итоге приведшего к сложению «специфической
тюркско-монгольской языковой общности контакционного типа», по своему
содержанию не имеющей ничего общего со связями генетическими [5: 157]
По поводу биологического родства народов алтайской макросемьи,
сторонники ностратической гипотезы, также считают, что европеоиды
древние тюрки (создатели афанасьевской и андроновской культур) в эпоху
неолита с исторической прародины на территории Передней Азии
переместились на степные просторы Южной Сибири и Монголии.
Генетики подтвердили переднеазиатское происхождение пратюрков.
Европеоидная гаплогруппа R1a1 выявлена также почти у всех современных
тюркских народов:
Котоны (монголязычные уйгуры) -82,0 %, Киргизы- 63,0 %, Шорцы- 58,8%
Алтайцы- 53,0%, Татары- 34,1 %, Чуваши- 31,6%, Узбеки- 30,0%, Уйгуры28,6%, Хакасы 28,3 %, Карачаевцы — 27.54%, Башкиры- 26,3 %, Балкарцы —
25.74%, Азербайджанцы – 19,0%, Каракалпаки- 18,2%, Тувинцы 14, 0%,
Кумыки- 13,2%, Гагаузы — 12,5%, Турки- 6,9%, Туркмены — 6,7 %, Казахи
— 4,0%, Якуты — 3,2%,
Кроме того генетики выявили, что «восточноазиатские» гаплогруппы
(N, O, C), присущие монголидным народам, у «западных» тюркских народов
(азербайджанцев,
турков,
туркмен,
гагаузов,
карачаевцев,
балкарцев,
кумыков) не обнаружены. [6]
На основе рассленения носителей гаплогруппы можем предположить,
что тюркский язык сформировался на базе языка C3. Можно привести и
лингвистические доказательства - слово «хаома» имеет почти одинаковое
значение в индоиранских и всех алтайских языках. А.Дыбо [7] пишет
«*kumlak 'хмель'. Действительно общетюрк. и даже пратюрк. слово». «В
новых языках: кыпч. кар. кумлак, кумлах, татар. қỳлмақ, сиб.-тат. қỳмлақ
(Тум. ЗС 152),
Исходя вышесказанных комплексных принципов исследования, нам
следует пересмотреть роль и место тюркских языков, а также рудиментарные
элементы в языке, которые позволят реконструировать общий фонд
прототюркского а также и праалтайского языков.
Литература:
1. Г. Кляшторный Древнетюркские рунические памятники как источник
по истории Средней Азии. // М.: «Наука». 1964. 214 с.
2. С.В. Киселёв Письменность енисейских кыргыз.// КСИИМК. Вып.
XXV. М.-Л.: 1949.
3. А. Бернштам Археологический очерк Сев. Киргизии. Фрунзе, 1941,
стр. 60.
4. Vajda ed. J. A siberian link with na-dene languages. – The dene-yeniseian
connection (Anthropological Papers of the University of Alaska, vol. 5,
New Series, 1-2, 2010, p. 33-99)
5. Кзыласов И.Л. //Сборник №7. Изучение историко-культурного
наследия народов Южной СибириГорно-Алтайск, 2008
6. Гахарман Гумбатов © Copyright: Гахарман Гумбатов, 2014
Свидетельство о публикации №214041501939
7. Дыбо А.В. Лингвистические контакты ранних тюрков. Лексический
фонд Пратюркский период Москва 2007.