Зелёный шум

1
Стр. 42
Александр Выженко
ЗЕЛЕНЫЙ ШУМ
(сказка для самых взрослых в двух действиях,
пятнадцати шмата́х, по сказке В.Г. Короленко
«Стой, Солнце, и не движись, Луна!»)
Кто что ни говори, а подобные происшествия
бывают на свете, – редко, но бывают.
«Нос» Н. В. Гоголь
Герои действа:
1. Устаревший – воевода Востоковский;
рыжеусый, густобровый, лысый.
2. Негодяев Лаврон – правая лапа воеводы.
3. Ухин Иудушка – левая лапа воеводы,
«Апполон на пружинках».
4. Диареев Гривна Афедроныч – купец.
5. Кумпол Сундуй Сафьяныч – боярин.
6. Звездочет.
7. Ивашка-гора.
8. Микишка-стрючок.
9. Матроха-жердь.
10. Кавыглаз.
11. Правослов.
12. Ладосвет.
13. Исгудиил Хламида – поп.
14. Невинномысский – печатник.
15. Сосноборский – книжник.
2
16. Аноха.
17. Снофида.
18. Мрак-Могильный – сержант гвардии;
длительное время находится на цепи.
19. Держиморда – пристав; нескладен в
движениях.
20. Шумло Остолопов.
21. Типун Стоеросенко.
22. Шурыга Мелихам.
23. Матерь Божья.
24. Мясник.
25. Молва, она же Крамола.
26. Весна-красна.
Ряженые, народ.
Место действа: город Восток со округами.
Время действа: довольно продолжительное.
ДЕЙСТВО ПЕРВОЕ
ШМАТ ПЕРВЫЙ
Еще до открытия занавеса, со сцены до
зрительного зала доносится шипяще-свистящий
дровосецко-мясницкий «х-хэк!». С открытием
занавеса звук этот не прекращается, а
становится как-то тише, и звучит несколько
отдаленнее, чем прежде.
3
Базарная площадь; как водится – грязная.
Повсюду размещены деревянные болваны,
используемые для растяжки париков, их оченьочень много. Площадь пока пустынна. Торги
ведет один купец: Гривна Афедроныч Диареев.
ДИАРЕЕВ. Эгей! Земляки православные, жители
города Востока со округами, подходи, налетай!
Таких товаров, как у меня, нигде не сыскать.
Капуста квашеная головотяпская! Алепсины
губошлеповские на лапти сменянные! А вот
рукосуевское пивко хваленое. Подходи, налетай!
Вдоль сцены шествуют три мужика: у первого –
кляп во рту; у второго – руки тряпицами
обмотаны; у третьего – клетка на поясе и дверца
спереди на большой замок закрыта. Это:
Правослов, Кавыглаз и Ладосвет.
Куда же вы, землячки! Относительно качества у
меня – р-р-р!
Входит вторая тройка мужиков: Ивашка-гора,
Микишка-стрючок, Матроха-жердь.
Агов! Лапотнички! А ратафайки отведать не
желаете ли?
ИВАШКА. А чё?
МИКИШКА. Можна.
4
МАТРОХА (машет косматой головой). Ни-ни. Ш!
ш! Во-первых, я не пью; во-вторых, ныне и день
не такой, а в-третьих, я уже рюмочку выпил.
ДИАРЕЕВ. Еще одну выпей, а там и не пей себе.
Гоните по лобанчику и получайте подружкукосушку.
ИВАШКА. Могёт мы ему в шапку наложим?
МИКИШКА. Можно и в шапку.
Входит боярин Сундуй Сафьяныч Кумпол.
КУМПОЛ
(Диарееву).
Здоров,
Гривна
Афедроныч!
ДИАРЕЕВ. Здоров, Сундуй Сафьяныч!
КУМПОЛ. Мужикам одного надоть?
ДИАРЕЕВ. Одного.
КУМПОЛ. Угощу-ко я племя бородатое.
(Мужикам). Пейте, глупендяи вы эдакие, угощаю
вас.
Мужички берут ратафию, отходят; хлобыщут
зелье постылое.
Как дела ваши движение имеют, Гривна
Афедроныч?
ДИАРЕЕВ. Черны ручки, да бела копеечка. Ты –
как бы добыть, а люди – как бы отбить. А ваши
делишки как, Сундуй Сафьяныч?
КУМПОЛ. Мое дело обчее. А наше дело –
правое. Победа будет за нами.
ДИАРЕЕВ. Так оно, так и есть.
5
ИВАШКА. Эх, отвяжись худая жизнь, привяжись
хорошая! (Пьет).
МИКИШКА. Надо ли нам лучшей житухи-то? Пузо
всегда есть чем набить. А это для меня первое
дело.
МАТРОХА. Народ мы покладистый. Начальство
любим и почитаем всемерно. Ведут же нас к
будущему светлому да привольному. Чего
горевать?
ДИАРЕЕВ.
Газетку-то
печатника
Невинномысского
почитываете,
Сундуй
Сафьяныч?
КУМПОЛ. Почитываем, а как же. А правда ли то,
что в других волостях начальство давно
переменилось?
ДИАРЕЕВ. Сам видел. На места воевод стали
ландраты, потом капитан-исправники. Завелись
даже думы… Во-де-во как.
КУМПОЛ (тихо). А у нас в Востоковской округе
все по-старому. Правят всё воеводы, и все из
одного рода Устаревших.
ДИАРЕЕВ. Так и есть. Почитаем своих
придворных воевод свыше всякой меры. Потому
видим: никто Устаревших не ставит, никто не
снимает. Стало быть, от Бога пошли.
ИВАШКА. Прежние, те в челны садились и плыли
в болота куликов бить. А мы…
МАТРОХА. Больно мне надо по болотам
шастать. Я по́ суху ноги хочу трудить.
МИКИШКА. Здоров ты, Ивашка, быка завалить, а
что до ума – глупыня глупыней.
6
ИВАШКА (дает Микишке замакушину). Это
ничево. Глупому оно не страшно и с ума сойти.
(Дико мычит, друзья «подмукивают») М-м-м-м-му-у-у-у-у-у-!!!
Входит поп Исгудиил Хламида, останавливается
возле купца и боярина.
ИСГУДИИЛ. Людие мятутся, яко стадо без
пастыря. Един у нас пастырь – воеводамилостивец!
КУМПОЛ. Истинно.
ДИАРЕЕВ. Истинно так. Что это у вас отец
Исгудиил, нос как бы ухо пошевелить хочет.
ИСГУДИИЛ. Это преподобный отец Макарий
кадилом случайно смилостивил. Примя, яко
поцелуй божий.
КУМПОЛ. А нос как же?
ИСГУДИИЛ. Иным разом он меня в обрать
пожалует.
Входят бабы: Снофида и Аноха.
АНОХА. Ой, никак Исгудиилушка тута. Хочу…
покаяться.
СНОФИДА. Замолим грешки. Успеется.
Входит Молва; отшутила стопочку у мужичков,
выпила, полезла за пазуху, однако ничего не
достала, а только почесала под мышкой.
Входит Звездочет, шемелой мусорок метет.
7
МУЖИКИ, БАБЫ. Звездочет!
ЗВЕЗДОЧЕТ. Я он и есть.
КУМПОЛ. Али может ты толкователь какой или
пророк?
ЗВЕДОЧЕТ. Может и пророк.
КУМПОЛ. Дубина ты, а не пророк. Смешило да
пустозвон.
ИСГУДИИЛ. Еретик. В глазах его беса вижу!
ЗВЕЗДОЧЕТ. Ваше дело языком плести, а мое –
мусорок мести.
ДИАРЕЕВ. Скажи-ка, мил человек, почему тебя
звездочетом кличут?
ЗВЕЗДОЧЕТ. А я у Большой Медведицы на
службе состою, медвежат стерегу. Они меня и
окрестили звездочетом. Озорники.
ИСГУДИИЛ. Чем же ты, странный человек, до
«звездной» службы-то промышлял?
ЗВЕЗДОЧЕТ. Мал был – сказки слушал; вырос
велик – сам стал сказывать, да не слушают. Вот
и взялся я в ночное время звезды стеречь, а
днем землю мести.
АНОХА. А ты мне сказочку-то расскажи. Может я
тебя и послушаю.
ИВАШКА. Звездочет, растолкуй мне такую
фертоплянцию. Вот, к примеру, мне муха во щи
попала – к чему это?
ЗВЕЗДОЧЕТ. Подарка жди.
МИКИШКА. А ежели ногти на руках зацветут?
ЗВЕЗДОЧЕТ. К обновке.
МАТРОХА. А в носу если свербит?
8
ЗВЕЗДОЧЕТ. К радостной вести.
КУМПОЛ. А у меня этой ночью подушка под
головой вертеться зачала, этось как?
ЗВЕЗДОЧЕТ. Подушка вертится – значит,
совесть у тебя не чиста, боярин.
КУМПОЛ. Вот какой тлумач! Надо же.
ИСГУДИИЛ. Не я ли говорил – зубоскал и
безбожник!
КУМПОЛ. А я говорю: лататуй он и все тут!
Вскупина наглоглазая!
ДИАРЕЕВ. Тихо вы! Гуси серые. Молва промеж
нас объявилася. Ее послушаем.
МОЛВА (ходит важно меж людей). Знамо ли вам,
люди добрые, что всюду по миру перемены
пошли?
ВСЕ. Знамо.
МОЛВА. А в Востокове со округами как сели
Устаревшие, так и сидят.
ИВАШКА. А тебе жалко?
МИКИШКА. Можно я ей нос откушу?
КУМПОЛ. Слыхала?
ДИАРЕЕВ. То народ сказал.
МОЛВА. Больно плох у вас Устаревший. Куда же
вы, полоротые, смотрите?
КУМПОЛ. Ладно тебе! Было бы у нас солнце
красное, да дождик.
ДИАРЕЕВ. Было бы хлебушко да табачок.
СНОФИДА. Были бы румяна да лифы
ненашенские.
МИКИШКА. Была бы ратафия в изобильности…
МАТРОХА. …да в дешовости.
9
ИВАШКА. А до прочего нам и дела нет.
АНОХА. А может и правда, надо бы, чтоб и у нас,
как у людей. Чем мы хуже?
Шум.
МОЛВА. Вот вам мое последнее слово. Вы, как
ни судите, а только знайте, выйдет Устаревшим
упразднение. Рано ли, поздно ли, а все же
выйдет.
Еще больше шум.
СНОФИДА (кричит). Бат-тюшки, Негодяев!
Молва удаляется. Все затихают.
Входит Лаврон Негодяев.
НЕГОДЯЕВ. Что за галафу подняли, ась?
КУМПОЛ. О погоде… разговорились.
ДИАРЕЕВ. Говорят, зима ноне ранняя будет.
НЕГОДЯЕВ. Тебе ли зимы бояться, Гривна
Афедроныч? Это вон пусть мужик щетиной
обрастает. Верно?
ВСЕ. Верно. (Смеются.)
НЕГОДЯЕВ. Слушайте новый указ нашего
всемилостивейшего воеводы и благодетеля
Кузьмы Устаревшего третьего. (Читает.) «Ввиду
неустанного наращивания кругами и силами
необузданной гонки всего загнивающего…» Эх,
черт, пятно посадил. Ну да все равно.
10
«Приказываем: а) всю вкусность наречь
дефицитом и немедля вернуть в коморы для
моего личного осмысления; б) оставшуюся
продукцию отпущать в ограниченных порциях,
при соблюдении очередей, дабы упрочить тем
самым народное сплочение; и, наконец, в)
понизить цены на…
ВСЕ. На…
НЕГОДЯЕВ. …на граненые стаканы и свечи…
ВСЕ. Всё?
НЕГОДЯЕВ. Всё.
Все выстраиваются в одну очередь к купцу
Диарееву.
Вот так.
СНОФИДА (подходит к Негодяеву). Мужчина,
позови меня к себе, я до тебя охотница. Ах, как
ты славен! Ужесть, ужесть: я от тебя падаю!..
Ах!..
НЕГОДЯЕВ. Дура.
Входят: Православ, Кавыглаз, Ладосвет, долго
смотрят в зал. При этом снова нарастает
дровосецко-мясницкий
«х-хэк!»,
от
чего
подпрыгивают деревянные болванчики, и, как бы
в унисон ударам топора, создают свою
незамысловатую мелодию.
ШМАТ ВТОРОЙ.
11
Хоромы Устаревшего; не хоромы – музея.
Устаревший лапоть плетет.
УСТАРЕВШИЙ. Иудушка! Ухин!
Через какое-то время вбегает высокий, стройный
Иудушка Ухин; он дает себе команду:
«Поясница!», прогибается в спине и таким
образом подходит к воеводе.
Спишь, чирей тебе на нос!
УХИН. Бдю! И зрю в оба, вашство. (Массажирует
лысину воеводы.) А на счет чиряка – это вы в
точку, вашство. Видите, на моем носу горбик?
Это – мозоль. Я всюду совал свой нос и натер
себе – хе, хе! – мозоль. Подслушивать взгляды –
моя профессия.
УСТАРЕВШИЙ. И что же ты подслушал, каналья
ты эдакая? Что народец-то мой?
УХИН. Знамо дело, в Востокове так: либо мот,
либо вор, либо пьяница, либо жена гулявица.
Одним словом, тишь, благодать. Но что до
вашества,
тут,
как
говорится,
полное
единодушное одобрение.
УСТАРЕВШИЙ. Для нас Устаревших важно, чтоб
злодеи трепетали, и чтоб прочие повиновались.
Однозначно.
УХИН. Апч!
УСТАРЕВШИЙ. Где нет страха, там нет и почета.
Однозначно.
УХИН. Апч!
12
УСТАРЕВШИЙ. Ты что это на мою правду
чихаешь?
УХИН. Ать… вать… сквознячком прошибло,
вашство.
УСТАРЕВШИЙ. А чего лыбу тянешь?
УХИН. Как бы говорю: на все готов, вашство.
УСТАРЕВШИЙ. По что в спине прогибацию
делаешь?
УХИН. Учусь у курочки: шаркаю да подбираю.
Лучше гнуться, чем переломиться.
УСТАРЕВШИЙ. Не дурак.
УХИН. Не глупый. Давайте-ко я вам лаптишко-то
доплету. Я умею.
УСТАРЕВШИЙ. Неча. В этом деле я – самость.
Однозначно.
УХИН. Апч!
Кричит петух, и почему-то не так как все «ку-каре-ку», а как-то так: «ку-ка-рэ-ку!»
УСТАРЕВШИЙ. Полдень. Иудушка, зачинай
прием. Кто там первый по списку-то?
УХИН. Торгаш чупахинский Гирвас Продаквшейс.
УСТАРЕВШИЙ. Пущай.
ПРОДАКВШЕЙС. В рот тебе хлеба, славный
воевода!
УСТАРЕВШИЙ. А в карман?
ПРОДАКВШЕЙС. Денежку. Спасибо, что торгипромыслы разрешил. Пошли мои делишки.
УСТАРЕВШИЙ. Как тебе город мой?
13
ПРОДАКВШЕЙС. Город затейный, что ни шаг, то
съестной да питейный.
УСТАРЕВШИЙ. А что в миру деется?
ПРОДАКВШЕЙС. Ужесть полнейшая. Недавно
случилось мне бабенку одну приласкать: то-се, я
туда, а там – хоть верь, хоть не верь, – три
цыцки, и на каждой по пять сосцов.
УСТАРЕВШИЙ. Может то корова была, да ты с
перепою не разглядел?
ПРОДАКВШЕЙС. Быть не может. Образ жизни
веду чвирезый и ошибаться не возмогу.
УСТАРЕВШИЙ. За горами бывал?
ПРОДАКВШЕЙС.
Бывал.
У
качанников
градоначальник новый. Люди сказывали, что он,
приготовляясь к сей должности, нарочно
поселился на берегу моря и там во всю мочь
сквернословил.
Впоследствии
этот
градоначальник усмирил одиннадцать больших
бунтов, двадцать девять средних возмущений и
более полусотни малых недоразумений. И все
сие с помощью одного своего далеко слышного
голоса.
УСТАРЕВШИЙ. Что ж – голова. Да только мы
тоже не мух ноздрями бьем. (Громко поет.)
«Привыкли руки к топорам…»
ПРОДАКВШЕЙС. Феноменально.
УСТАРЕВШИЙ. То-то. Что ж ты мне чупахинские
новости не сказываешь?
ПРОДАКВШЕЙС. Что говорить? Одним словом –
загниваем помаленьку. Как пошли волостные
думы – так все…
14
УСТАРЕВШИЙ. И как же вы без воеводского
слова живете?
ПРОДАКВШЕЙС. Сам не знаю. Народишко от
начальства
отбился.
Озорники!
В
уме
беспредельно развязны…
УСТАРЕВШИЙ. А вот у меня благодать: что хочу,
то и ворочу!
ПРОДАКВШЕЙС. Разумеется – благодать. На что
лучше, ежели чего хошь делай – никто не
препятствует…
УСТАРЕВШИЙ. Однозначно.
ПРОДАКВШЕЙС. Да только, слыхал я, в
Востокове молва объявилась, что, мол, выйдет
тебе, Устаревший, упразднение.
Пауза.
УСТАРЕВШИЙ. Что ты сказал? Не верю! Сам
забобоны разводишь?
ПРОДАКВШЕЙС. Ан нет! Пардон уважать надо.
УСТАРЕВШИЙ. Ах, пардон. Ходь за мной. Я тебе
покажу «пардон».
ШМАТ ТРЕТИЙ
Базарная площадь.
На площади: Правослов, Кавыглаз, Ладосвет,
Ивашка-гора, Микишка-стрючок, Матроха-жердь,
Снофида, Аноха, Диареев, Кумпол, Исгудиил
Хламида, печатник Невинномыский, книжник
15
Сосноборский, Звездочет, Гирвас Продаквшейс,
Иудушка Ухин, Лаврон Негодяев, Устаревший.
Да еще, кажется, болванчиков поприбавилось.
Молва в этом шмате молчит и терпит.
УСТАРЕВШИЙ. Итак, отвечайте мне: кто я по
здешнему месту?
Все кланяются.
КУМПОЛ. Ты, вашество, по здешнему месту
воевода, отец и благодетель.
ДИАРЕЕВ. Батюшка-то наш!
СНОФИДА. Красавчик-то наш!
АНОХА. Умница-то наш!
Все кланяются.
НЕВИННОМЫСКИЙ
(Сосноборскому).
Одна
свинья сгнусит и все захрюкают.
СОСНОБОРСКИЙ (Невинномыскому). Чужой
дурак – смех, а свой дурак – стыд.
УСТАРЕВШИЙ. А любите меня, мужичонки
подлыи?
ВСЕ (кланяются). Любим, вашество!
УСТАРЕВШИЙ. То-то. А что, ежели я вас велю
посадить в холодную?
Все кланяются.
ДИАРЕЕВ. На то есть твоя воеводская воля.
16
ВСЕ(кланяются). Любим, вашество!
УСТАРЕВШИЙ (Продаквшейсу). Слыхал? Вот
обыватель у меня как приучен. Однозначно.
Откуда же мне может упразднение произойти,
ежели они только кланяются да благодарят?
ПРОДАКВШЕЙС. Но… пардон…
УСТАРЕВШИЙ. Говоришь – пардон. Подставляй
афедрон, и катись отседова, покедова я тебя в
съезжий дом не упрятал.
Продаквшейс
удаляется.
получает
пинком
под
зад,
НЕГОДЯЕВ. Каковы будут предложения?
НЕВИННОМЫСКИЙ. Прекратить прения.
КУМПОЛ. Дай слова!
СНОФИДА,
АНОХА
(вместе).
Давайте
митинговать!
УСТАРЕВШИЙ. Говори, сундуй Сафьяныч.
КУМПОЛ. Всякий администратор добивается,
чтобы к нему питали доверие. А какой наилучший
способ
выразить
это
доверие,
как
не
беспрекословное исполнение того, чего не
понимаешь!
Аплодисменты.
ПОП. Дети мои. Да в сердцах ваших гнездо
крамольное не свиваемо будет, а будьте здравы
и перед лицом начальственным не злокозненны,
но достохвальны и прелюбезны. Ибо, как сказано
17
в священном писании: «Гордым Господь
противится, смиренным же дает благодать».
Аминь.
Аплодисменты.
ИВАШКА-ГОРА. Да здравствует город Восток –
родина мамонтов и тараканов!
МИКИШКА, МАТРОХА (вместе). Ур-ра!!
УХИН. Подводя итог всему вышесказанному,
хотелось бы мне, от себя лично, выразить
уверенность в том, что любимый нами город
Восток, уже в скором будущем достигнет
небывалых высот в достижении невиданных
горизонтов. (Бурные аплодисменты.) На этой
земле родятся не люди, родятся здесь
организмы, а люди у нас, дорогие мои земляки,
люди у нас делаются. И вот один из таких
сделанных людей, а не рожденных – я. Я не
рожден человеком, я сделан человеком. И
сделан я не для чего иного, как для
строительства светлого будущего, куда ведет
нас наш достославный вождь и учитель!
(Бурные аплодисменты, переходящие в овацию).
УСТАРЕВШИЙ (Негодяеву). Скажи мне, что это
за фурлыга стоит вон в том углу и никаким
образом не выражается радостью?
НЕГОДЯЕВ. В народе именуется звездочетом,
вашество. Пророка из себя корчит. На самом же
18
деле – явление обыкновенное: болотное чмо и
алармист!
УСТАРЕВШИЙ. Читай сомацию, распущай
людишек, а этого пророка ко мне доставь.
НЕГОДЯЕВ. Сделаем.
Устаревший и Ухин удаляются.
НЕГОДЯЕВ. Слушайте новую сомацию нашего
всемилостивейшего воеводы и благодетеля
Кузьмы Устаревшего третьего. (Читает.) Дабы
упрочить нашу боевую мощь, оборонную
способность
и
поголовное
оздоровление
населения на случай возможной войны с
головотяпами, приказываем: а) построить вокруг
города печи для создания круглосуточной
дымности, чтобы соседские шпионы и глазолупы
ничего не могли разглядеть; б) всему населению
города срочным порядком пройти краткий курс по
освоению строевого шага и метанию кукурузных
початков; в) ввиду участившихся случаев
мордобоя и сквернословия, причиной коих
является водка, советуем и строго наказываем:
водку кушать только с обеда до ужина, но и то из
маленьких рюмочек. (Громко.) Ясно?!
ВСЕ. Ясно.
ШМАТ ЧЕТВЕРТЫЙ
19
Хоромы воеводы.
НЕГОДЯЕВ. Привел, вашество.
УСТАРЕВШИЙ. Давай, давай.
Входит Звездочет.
Ну, здорово, браток!
ЗВЕЗДОЧЕТ. Здорово, воевода.
УСТАРЕВШИЙ. Слыхал я, ты – пророк?
ЗВЕЗДОЧЕТ. Пророк.
УСТАРЕВШИЙ. Много знаешь?
ЗВЕЗДОЧЕТ. Много.
УСТАРЕВШИЙ. Ныне много грамотных…
ЗВЕЗДОЧЕТ. Да мало сытых.
УСТАРЕВШИЙ. Смел. Учти, мы робких не любим,
но и нахалов не любим. Однозначно. По звездам
читаешь?
ЗВЕЗДОЧЕТ. Читаю. Вон ту звезду зришь,
воевода?
УСТАРЕВШИЙ. Что надо мной?
ЗВЕЗДОЧЕТ. Нет, правее.
УСТАРЕВШИЙ. Не вижу.
ЗВЕЗДОЧЕТ. Ну, а я ее вижу.
УСТАРЕВШИЙ. Гм! Сны разгадываешь?
ЗВЕЗДОЧЕТ. И это умеем.
УСТАРЕВШИЙ (доверительно). Сон мне намедни
приснился. Будто бы умер я. Опускают меня,
значит, в яму, а крышкой гроб не закрыли. Я
вроде как ожил, кричу: «Что ж вы, поганцы
эдакие, землю на меня сыплете. Закройте
20
крышку!» А кто-то мне соленым огурцом в лоб –
бац! И я опять помер.
ЗВЕЗДОЧЕТ. Плохой сон.
УСТАРЕВШИЙ. Что сие значит?
ЗВЕЗДОЧЕТ. Зима тебе выпадет трудная, вот
что.
УСТАРЕВШИЙ. Да есть ли легкие зимы.
ЗВЕЗДОЧЕТ. Нет.
УСТАРЕВШИЙ. Ну?
ЗВЕЗДОЧЕТ. Эта будет наитруднейшая, с
вьюгами да морозами злейшими. Самый раз о
шубе подумать.
УСТАРЕВШИЙ. А скажи-ка ты мне, умная голова,
такую штукенцию: отчего в прочих землях
воеводам упразднение вышло?
ЗВЕЗДОЧЕТ. Всякому овощу свое время.
УСТАРЕВШИЙ. А может ли и мне упразднение
выйти? Притом, что народ у меня смирный:
боярин ласков, на подачки падок, купец жадный
да смирный, и все вообще только кланяются.
Хочешь – в старые книги гляди, хочешь – по
звездам читай, а только говори мне всю правду,
за свой живот не опасайся.
ЗВЕЗДОЧЕТ. Много я старых книг переглядел и
по звездам чел, и вот что я тебе скажу, воевода
Устаревший. Многие воеводы упразднились безо
времени, от глупости своей. Смотри же и ты,
воевода, опасайся. И купец у тебя смирен, и
боярин ласков, и чернь только шапки ломает. А
опасны тебе, воевода, Земля-матушка, да
21
красное солнышко, да звенящие потоки
весенние.
УСТАРЕВШИЙ. Ах ты ж, тифтик разэдакий! Вот
ты куда.
ЗВЕЗДОЧЕТ. Не злись, воевода. Сам правду
хотел.
УСТАРЕВШИЙ. Брешешь, брешешь, пророк!
Погоди же, посажу тебе блошку за ушко, да и
погляжу, как ты чесаться станешь.
ЗВЕЗДОЧЕТ. Не гневайся, воевода. Дай мне
свой сказ досказать.
УСТАРЕВШИЙ. Молчи, молчи, звездочет! Вот ты
какой. А я думал, ты меня, воеводу, успокоишь…
Хорошо же, я своего слова ломать не стану,
живота тебя весьма не лишу. А только, чтобы те
речи ты никому не мог повторять, сошлю тебя в
самую дальнюю волость, где живет одна чудь
бессловесная, да белые медведи гуляют.
ЗВЕЗДОЧЕТ. Воевода, дай же ты мне свой сказ
досказать!
УСТАРЕВШИЙ. Молчи! Лаврон! Негодяев!
(Входит Негодяев.) Куда ты смотришь, Лаврон!
НЕГОДЯЕВ (стучит в ладоши, появляются три
архаровца, подходят к Звездочету). Не я ли
говорил вам, вашество, – алармист и пустозвон!
УСТАРЕВШИЙ. Нет, Лаврон, мне кажется он
человек хороший, сердешный. А сердешные
люди нам где нужны?
НЕГОДЯЕВ. Там, где холодно.
22
УСТАРЕВШИЙ. Правильно. Сердешная теплота,
она великую силу имеет, она любую мерзлоту в
цветущий сад превратит.
ЗВЕЗДОЧЕТ. Воевода, в последний раз прошу,
выслушай ты меня!
УСТАРЕВШИЙ
(кричит).
Однозначно!
(Звездочета уводят.) Лавруша, дай-ка мне
капельки.
Сердце
чтой-то
зачесалось…
(Принимает капли.) Видал какой ферт! Куды там.
НЕГОДЯЕВ. Мыслишка есть, вашество.
УСТАРЕВШИЙ. Давай.
НЕГОДЯЕВ. А что ежели, думается мне, другой
такой же мудрец сыщется, да при всем честном
народе и ляпнет что-нибудь непотребное?
УСТАРЕВШИЙ. То-то.
НЕГОДЯЕВ. А ученых-то у нас столько
развелось, что давно и во дворе воеводском не
умещаются.
УСТАРЕВШИЙ. То-то.
НЕГОДЯЕВ. Вольным макаром живут.
УСТАРЕВШИЙ. Не годится.
НЕГОДЯЕВ. Про вас, вашество, книжки
складывать забыли.
УСТАРЕВШИЙ.
Пиши
секретно-подметную:
«Оставить на воеводском дворе малое число
таких ученых, что только жуют губами, да про
меня, воеводу, книги пишут; а остальным кормы
прекратить, с воеводского двора выселить; а тех
же, кто станет злоупотребляться в гласности и
устности…
НЕГОДЯЕВ. К Звездочету бы их, «сердешных»!
23
УСТАРЕВШИЙ. Ссылать в чудськую волость, к
холодному морю. Однозначно.
НЕГОДЯЕВ. Еще мыслишка пришла.
УСТАРЕВШИЙ. Гони.
НЕГОДЯЕВ. Надо бы людишек на преданность
вашеству проверить.
УСТАРЕВШИЙ. Плодовит. Отмечу.
НЕГОДЯЕВ. Восхищение начальством в то же
время
допускает
и
возможное
оным
невосхищение.
УСТАРЕВШИЙ. То-то.
Входит Ухин, дает себе привычную команду.
(Замечает Ухина.) Иудушка, как там, бишь, у тебя
про курочку?
УХИН. «Шаркай да подбирай», вашество.
УСТАРЕВШИЙ. О! Фермы нужно строить! Фермы!
НЕГОДЯЕВ (Ухину). Червь.
УХИН. Удается и червяку на веку.
Где-то на заднике появляется фигура
Звездочета. Негодяев и Ухин удаляются. Звучит
голос Звездочета: «И купец смирен, и боярин
ласков, и чернь только шапки ломает. А опасны
тебе, воевода, Земля-матушка, да красное
солнышко, да звенящие потоки весенние.»
Фигура Звездочета растворяется в темноте.
УСТАРЕВШИЙ. Что бы это значило? И может ли
быть такое? Нет, не может. Однозначно.
24
ШМАТ ПЯТЫЙ
Базарная площадь.
Заметно обросла мусорком.
На длинных лавках, по обе стороны сцены, сидят
две тройки мужичков.
ИВАШКА-ГОРА. Скоро ли обед, брате?
МИКИШКА-СТРЮЧОК. Не скоро.
МАТРОХА-ЖЕРДЬ. Тяжко.
ИВАШКА. Сил никаких нет.
МАТРОХА. Слабеем.
МИКИШКА. Когда на то воевода усмотрит, опять
милостив станет.
Входят: печатник Невинномыский и книжник
Сосноборский.
СОСНОБОРСКИЙ. Увезли Звездочета. На самой
зорьке. Своими глазами видел.
НЕВИННОМЫСКИЙ. Беда.
СОСНОБОРСКИЙ. Теперь же, ученые стали ему
неугодны. Так, глядишь, и до нас очередь
дойдет.
НЕВИННОМЫСКИЙ. Возможно.
СОСНОБОРСКИЙ. Теперь же, казну вот
принялся расточать. Боярам дани-пошлины
скостил, купцам льготу дал.
25
НЕВИННОМЫСКИЙ. От черни берет, богатых
задаривает! Нехорошо.
СОСНОБОРСКИЙ. Ежели и дальше эдак – Бог с
ним с Устаревшим!
НЕВИННОМЫСКИЙ. Тише.
Входят: Диареев и Кумпол, оба весьма веселы.
КУМПОЛ (хохочет). …был обременен годами, но
еще мог некоторое совершить!
ДИАРЕЕВ (ржет). Да-а… А тут, брат, и лета… и
все остальное.
КУМПОЛ.
Вона,
Невинномыский
да
Сосноборский стоят, дуются.
ДИАРЕЕВ. Нам завидуют, поганцы эдакие.
КУМПОЛ (громко). Воевода-то наш золотую
голову имеет.
ДИАРЕЕВ (громко). Мозгенции там, как в бочке
огурцов; какую мысль не выскажет, все острёная,
да солёная, да с перчиком.
КУМПОЛ. Голова!
СОСНОБОРСКИЙ (громко). Дулпес ваш воевода
и гайло!
ДИАРЕЕВ. Ну-ка, ну-ка.
НЕВИННОМЫСКИЙ (Сосноборскому). Молчи.
КУМПОЛ. А помнишь ли, печатник Сосноборский,
что слово, оно ведь не воробей…
Невинномыский уводит Сосноборского.
Входят: Снофида и Аноха.
26
ДИАРЕЕВ (Кумполу). Гляди, Сундуй Сафьяныч,
Снофида с Анохой. Девки больно убедительные.
Одним словом, чего изволите.
КУМПОЛ. Гм!
АНОХА. Смотри, Сундуй Сафьяныч, коли что, так
ты и тово, а либо что-о.
КУМПОЛ. Тово, тово…
СНОФИДА. Сумляваюсь… Ха-ха!
Бабы отходят к мужикам.
Входит Молва.
МОЛВА. Добрый день, люди дорогие! А слыхали
вы что-нибудь про Звездочета?
ДИАРЕЕВ. А как же.
КУМПОЛ. Умыкали бурку крутые горки!
МОЛВА. Послал воевода Звездочета в холодную
сторону, знать сказал ему звездочет что-нибудь
об упразднении.
ДИАРЕЕВ. Молчи, глупая!
СНОФИДА. Гривна Афедроныч, а ты в нее
мурмаладом брось.
АНОХА. Враз угомониться.
Бабы в смех.
В это самое время на сцену влетает Негодяев,
Ухин, а с ними архаровцы.
Мужиков хватают, в кибитку волокут, бабы с
визгом разбегаются.
(Автор пиесы предлагает театроделам, ежели
такие обьявятся, использовать в этом шмате
27
подкидную
доску
для
подбрасывания
деревянных болванчиков в безвозвратное
поднебесье.)
Финал шмата сопровождается «похекиванием»
невидимого топора.
ШМАТ ШЕСТОЙ
Воеводские хоромы.
Воевода, Негодяев.
УСТАРЕВШИЙ. Ну, что скажешь, Лаврушка?
НЕГОДЯЕВ. Все благополучно, ваше воеводство.
Больно народ присмирел.
УСТАРЕВШИЙ. То-то. О чем говорок стоит,
Лаврик?
Тихохонько входит полусогнутый Ухин.
НЕГОДЯЕВ. Так все. То «бэ» скажут, то – «мэ», и
все в таком перегубе. Одним словом мужик;
табак да баня, кабак да баба – только и надо.
Ухин покашливает.
УХИН. Дозвольте слово молвить, вашство?
УСТАРЕВШИЙ. Ты здесь, курочка? Умница. Что
ты скажешь?
УХИН.
Скажу,
вашество,
что
мужику
востоковскому,
окромя
бани
и
прочих
28
удовлетворений,
еще
кое-какие
радости
мерещатся.
УСТАРЕВШИЙ. Пример?
УХИН. Праздник Христов да Новый год
встретить.
УСТАРЕВШИЙ. Лаврон, что такое?
НЕГОДЯЕВ. Аф… и… ух… ом-м…
УСТАРЕВШИЙ. Отвечай, барбос. Запретило ли
мое воеводское величество встречу Нового
года?
НЕГОДЯЕВ. Запретило.
УСТАРЕВШИЙ. Так отвечай мне: в чем дело,
Лавр?
НЕГОДЯЕВ. Ус… пф… ли… (Локтем Ухина в пах
– гуп.)
УХИН (упал, вскочил). Это не все, вашство.
Радуется обыватель, что, мол, весна нонче по
всем приметам будет ранняя да многоводная.
УСТАРЕВШИЙ.
Откуда
крамола
взялась,
Негодяев?!
НЕГОДЯЕВ. Не доглядел, ваше воеводство.
УСТАРЕВШИЙ. Почему же Иудушка…
УХИН. Все вижу, все слышу.
УСТАРЕВШИЙ. Умница. Гадинка. А ты что же,
балда эдакая, а? Смотри у меня. А то ведь
знаешь как: сегодня в чести, а завтра…
УХИН. …свиней пасти.
УСТАРЕВШИЙ. Однозначно.
НЕГОДЯЕВ. Сыщу взбутусников! Скапучу всех!
Весьма вздедерючу!
УХИН. Уже.
29
УСТАРЕВШИЙ. Что «уже»?
УХИН. Есть в городе книжная торговля
Сосноборского. Сей негодник цельную партию
календарей выписал. Народ покупает.
УСТАРЕВШИЙ. Сосноборского взять!
НЕГОДЯЕВ. Слушаю-с.
УХИН. Взят-с.
УСТАРЕВШИЙ. Календари отнять!
НЕГОДЯЕВ. Слушаю-с.
УХИН. Отняты-с. Календарей он выписал две
сотни. Сотню нашли в наличности, штук
восемьдесят по строгим объявлениям принесли.
А вот двадцать…
УСТАРЕВШИЙ. Куда девались?
НЕГОДЯЕВ. Не могу знать…
Ухин вводит Сосноборского.
УСТАРЕВШИЙ. Кому календари продал?
СОСНОБОРСКИЙ. Тебе не скажу, аспид!
УСТАРЕВШИЙ. Что? А-а… спид? Я? К
Звездочету его! К Звездочету!
НЕГОДЯЕВ. Это мы умеем. (Кличет архаровцев.)
УСТАРЕВШИЙ. Извести! В гранит замуровать!
СОСНОБОРСКИЙ. Эх ты, Устаревший. Век
прожил, а понять не можешь: отцвела твоя
маковка-бестолковка.
УСТАРЕВШИЙ. Убрать! Однозначно!
СОСНОБОРСКИЙ. Помни, живодер, помни слова
Звездочета! Придет и твой конец!
30
Сосноборского уводят.
УСТАРЕВШИЙ (через паузу). Что делать, голуби,
что делать?!
НЕГОДЯЕВ. Не могу знать.
УХИН. Я знаю-с.
УСТАРЕВШИЙ. Говори, подленький. Ладо мое.
Ухин подает Воеводе листок ведомостей.
Ведомость как ведомость. Не понял. Объясни.
УХИН. Видите, вашство, на верху листка
прописано: декабря двадцать первого числа.
УСТАРЕВШИЙ. Ну так что?
УХИН. А то, вашство, что завтра проставят 22-е.
До Нового года чуть более недели. Каких же,
вашство, еще календарей надо?
УСТАРЕВШИЙ. Лаврон, опять ты.
НЕГОДЯЕВ. Виноват, ваше воеводство. Вещь
действительно опасная. Прекратим.
УХИН. Зачем же? Можно другое.
УСТАРЕВШИЙ. Предлагай.
УХИН. Дозвольте Негодяеву газетку издавать.
УСТАРЕВШИЙ. Дозволяю. Только как же он дело
устроит? Ведь и на этих ведомостях все одно
дни-месяцы ставить придется.
УХИН. Для чего настоящие ставить? Можно
какие-нибудь зряшные выдумать. А то и назад
счет весть. Нонче вот 21-е, а завтра станет 20-е,
послезавтра – и того меньше.
31
УСТАРЕВШИЙ. Готовь дырочку. Заслужил. А
сейчас, голуби, оставляю вас. В голове,
понимаете ли, сплошная баханизация. (Уходит.)
НЕГОДЯЕВ. Ну, Иудушка, поздравляю. Далеко
пойдешь. Меня, меня, Негодяева, перенегодяил.
УХИН. Рад стараться.
НЕГОДЯЕВ. Падло-с!
УХИН. Мной хоть полы мой, да не называй
мочалкой.
НЕГОДЯЕВ. Ну что ты сжупился, что? Смотри,
Иудушка, расшибу!
УХИН. Не торопись, Лавруша. Ты со мной
подружи, а потом уж накажи. Пригожусь. А в
дружбе я – брат…
НЕГОДЯЕВ. Чтож, братишечка, поживи…
ШМАТ СЕДЬМОЙ
Базарная площадь.
Диареев и Кумпол промеж себя дележ ведут.
ДИАРЕЕВ. Это твое…
КУМПОЛ. Мое! А это твое…
ДИАРЕЕВ. Мое! А это чье?
КУМПОЛ. Наше.
ДИАРЕЕВ. Тьфу!
КУМПОЛ. Тьфу!
Появляются мужички.
Обе тройки изрядно помяты.
32
Кавыглаз, Правослов и Ладосвет, похромав
через сцену, удаляются.
ИВАШКА (Матрохе). Славный же тебе шарило
посадили.
МАТРЕХА. Я теперь этой ужести боюсь.
ИВАШКА. Оно завсегда так: один в грех, а все в
ответ.
МИКИШКА. А я так скажу: хвать, друзьятоварищи, бильдюгу гнуть. Диареев тута.
МАТРОХА (Диарееву). Гривна Афедроныч, не
дай ты нам умереть!
КУМПОЛ. Э-эх, забулдыги! Гривна Афедроныч,
не давай им ратафии; али забыл что Негодяев
настрого запретил.
ДИАРЕЕВ. Не имею сего товару.
ИВАШКА. Ну конечно, не имеешь. Тебе же чужая
болячка – почесушка.
МАТРОХА. Да как же мне без нее жить, коли я в
кабаке родился, в вине крестился. Спаси,
помилуй!
ИВАШКА. Мы за такое дело, горой за тебя
пойдем.
МИКИШКА. Костьми ляжем.
КУМПОЛ. Не давай, Гривна Афедроныч, не
давай!
ДИАРЕЕВ. А деньги у вас есть, чудь белоглазая?
МАТРОХА. Я за нее деньги платить не имею, но
зато со стаканом съем.
ДИАРЕЕВ. Со стаканом, говоришь. А ну, покаж.
(Наливает мужикам по стакану водки, а Матроха
33
и взаправду – выпил да стакан грызет.) Да-а,
силен брат.
МАТРОХА. Силен.
ДИАРЕЕВ. Ладно, мужички, ступайте с миром.
МУЖИКИ. Премного благодарствуем. (Отходят.)
Входит Крамола, в сей даме легко можно узнать
Молву.
КУМПОЛ. Гляди, никак Крамола объявилась.
КРАМОЛА (голосит). Читайте, люди добрые,
календари Сосноборского. Там ясно сказано:
весна наступит ранняя, и даже не девятого
марта, а много ранее. Читайте календари
Сосноборского! И считайте, сколько дней
Устаревшему воеводою быть осталось.
КУМПОЛ. Угомонись, ретивая!
ДИАРЕЕВ. Погоди, Сундуй Сафьяныч, сейчас я
ее осетриной попотчую. (Бьет Крамолу осетром
по голове, та падает.) Во как. Теперь порядок.
Входит Исгудиил Хламида.
ИСГУДИИЛ (Диарееву). Истинное дело вершишь,
Гривна Афедроныч. Святою рыбою победиши
диявола, и себя исцелиши. Жертвуешь ли сию
рыбину церкви?
ДИАРЕЕВ. Жертвую, ваше преподобие.
Входят Снофида с Анохою.
34
СНОФИДА. Исгудиилушка тут!
АНОХА. Как он важен!
СНОФИДА. Ужесть! Ужесть!
АНОХА. Святой отец, отпусти нам грехи наши.
СНОФИДА. Ищем покаяния.
ИСГУДИИЛ. Берите по целковому и шествуйте за
мной. Отпущу вам грехи ваши.
КРАМОЛА ( в себя придя). И меня возьмите,
святой отец. Видит Бог – грешна.
ИСГУДИИЛ. Двери храма для всех открыты.
Ступай за нами. (Важно шествует с осетром,
бабенки трусят за ним.)
Входит печатник Невинномыский.
НЕВИННОМЫСКИЙ. Что же это деется, люди
добрые! Вышел первый нумер Негодяевской
газетки, а там, вместо числа и месяца стит –
мартобря 13.
КУМПОЛ. А что? Толково.
ДИАРЕЕВ. Я даже некоторую оригинальность
усматриваю.
НЕВИННОМЫСКИЙ. Да как же! Я человек
солидный, пишу складно, первым умником в
городе слыву.
ДИАРЕЕВ (Кумполу). Давно торба кошелем
стала.
НЕВИННОМЫСКИЙ. Когда пропечатаю чтонибудь в своей газете, то всегда аккуратно. А тут
невесть что, курам насмех!
35
Входит Негодяев.
НЕГОДЯЕВ. Кто такой? Чего бунтуешь?
КУМПОЛ. Читали, читали вашу газетку! Просто –
здорово!
ДИАРЕЕВ. Чудная, умная газетенка!
НЕГОДЯЕВ.
Стараемся.
А
ты
отвечай.
Бунтовщик?
КУМПОЛ и ДИАРЕЕВ (в один голос). Бунтовщик!
НЕВИННОМЫСКИЙ. Какой же я бунтовщик, ваше
здоровье. Я есть Невинномыский, человек
честный,
аккуратный.
Хотя
возмущение
некоторое имею и намерен обратиться к
воеводе, потому что терплю крайнее утеснение.
НЕГОДЯЕВ. Какое такое утеснение?
НЕВИННОМЫСКИЙ. Помилуйте, ваше здоровье,
я человек солидный и всегда писал аккуратно.
Но ставить на своих ведомостях какое-то там
«мартобря» не намерен!
НЕГОДЯЕВ. Значит, не желаешь?
НЕВИННОМЫСКИЙ. Нет.
НЕГОДЯЕВ. Пеняй на себя. В законе сказано: кто
нарушает
правила,
установленные
для
всеобщего блага, тот есть общий враг всех.
НЕВИННОМЫСКИЙ. Помилуйте, какой же я
враг? Я за истину… за правду…
ДИАРЕЕВ. Враг!
КУМПОЛ. Враг!
ИВАШКА. Враг!
МИКИШКА. Враг!
МАТРОХА. Враг!
36
Невинномыский в ужасе убегает.
НЕГОДЯЕВ. Складно поете. Видать, пошла вам
моя наука впрок?
МУЖИКИ. Пошла.
НЕГОДЯЕВ. Рад. Ра-ад. Ладно. Слушайте новую
сомацию
всемилостивейшего
воеводы
и
благодетеля Кузьмы Устаревшего третьего:
«Известно, что многие неблагонамеренные
люди, устремляясь погубить всю округу к
упразднению
воеводского
чина,
не
останавливаются ни перед чем. Посему
наказываем: а) обывателю с сего числа и впредь
неукоснительно
самовольный
счет
дней
прекратить, друг друга о днях не спрашивать и на
вопросы не отвечать; б) понизить повышение…
(запинается, пытается прочитать) понижение
повышений; в) учредить награждение тем,
которые
с
великим
успехом
могут
переделываться из людей в обезьяны».
ШМАТ ВОСЬМОЙ
Воеводский двор.
Устаревший и Негодяев прогуливаются.
НЕГОДЯЕВ (читает газету). «… оные, ведомые
воры и бунтовщики, питая в сердцах своих
крамольные ожидания, составили в городе
Востоке общество «любителей солнечного
37
восхода. Под видом якобы невинной любви к
красотам природы, сие злые воеводы нашего
ненавистники, прокрадываясь под покровом ночи
к урочищу, именуемому Васькин Умет, и оттуда
предаваясь неистовому радованию…»
УСТАРЕВШИЙ. Хлестко. Молодец.
НЕГОДЯЕВ (продолжает). «…чему же они
радуются? То, надо быть, хорошо известно
Ухину. Но от оного примечается несмотрение,
отчего воеводский интерес приходит к умалению,
а город с округой – к конечной гибели».
УСТАРЕВШИЙ. Хорошо. Но не слишком ли ты
Иудушку кроешь? Я ему орденок как-никак
приколол.
НЕГОДЯЕВ. Прощелыга он, ваше воеводство.
Вы ему в хвост перышко воткнули, он и зазнался.
Теперь же, дихроизмом хворает, двуличие
выказывает.
УСТАРЕВШИЙ. Не врешь?
НЕГОДЯЕВ. Коли не веришь, ваше воеводство,
ударь меня! Ударь меня за мою службу!
УСТАРЕВШИЙ. Тебе верю, Лаврушка. Ладно. Я
ему это попомню.
НЕГОДЯЕВ. Кабы не я, печатник Невинномыский
хотел воеводский двор разорить, тебя, воеводу,
упразднить. Да я его усмирил. А сегодня вот
ведомости без числа выпустил, чтобы все твое
воеводино тиранство видели. Прикажи мне его в
конец расточить.
УСТАРЕВШИЙ. Ладно. И ему попомню.
38
НЕГОДЯЕВ. Как бы не опоздать. Тут одна остуда
– виски остукать. Ведь это он подбивает мужиков
на Васькин Умет ходить.
УСТАРЕВШИЙ. Ладно. Приказываю против
Невинномыского принять меры, дабы таковые
сборища впредь прекратить всемерно.
НЕГОДЯЕВ. Слушаю-с. А на счет Васькиного
Умета у меня такая идейка есть.
УСТАРЕВШИЙ. Говори.
НЕГОДЯЕВ. Нужно на холме, откуда прежде
всего показываются солнечные лучи, поставить
полицейскую будку, а около будки околоточного
надзирателя Держиморду, дабы, когда солнце
первыми лучами над землей взыграет, то на
осветившемся небосклоне фигура Держиморды
выступала бы с полною ясностью, олицетворяя
собою бодрствующее непрестанно начало
власти.
УСТАРЕВШИЙ. Клич Держиморду.
НЕГОДЯЕВ. Держиморда!
Входит Держиморда.
На счет Васькиного Умета все смекнул?
ДЕРЖИМОРДА. До прочего у меня, может быть,
смекала и недостало, а до этого – у-у-ух!
УСТАРЕВШИЙ. Держать рыльце огнивцем, а
глаза буравцем!
ДЕРЖИМОРДА. У-у-ух!
НЕГОДЯЕВ. Иди.
ДЕРЖИМОРДА. У-у-ух! (Уходит.)
39
УСТАРЕВШИЙ. Да, с такими орлами можно век
вековать, ничего не бояться.
НЕГОДЯЕВ. Это точно. Ваше воеводство, как
прикажете распорядиться на счет завтра?
УСТАРЕВШИЙ. А что?
НЕГОДЯЕВ. Ну, мартобря, числа одинадцатого.
УСТАРЕВШИЙ. Не понял?
НЕГОДЯЕВ. Новый год, ваше воеводство.
УСТАРЕВШИЙ. А-а! Понял. Готовь шампанское.
Посидим. Однозначно.
ШМАТ ДЕВЯТЫЙ
Утро. Десятое мартобря.
На возвышении стоит полицейская будка, рядом
Держиморда. Появляются ряженые. Наряд на
них самый необыкновенный; на головы одеты
маски
всевозможных
животных;
они
гримасничают,
прыгают
подобно
козам,
обезьянам и прочим тварям; а также ойкают,
улюлюкают, свистят, галдят и пр.пр.пр.
1-ый ряженый. Возрадуйтесь, добрые люди!
Новый год пришел!
ВСЕ. С Новым годом! С Новым годом!
ДЕРЖИМОРДА. А ну, тортыги, пошли вон!
2-ой. Сам убирайся, ты мне свет застишь!
3-ий (поет).
Солнце встанет, солнце спросит,
Воеводу в реку сбросит.
Плыви, плыви, Устаревший,
40
Ты нам шибко надоемши!
ВСЕ. Ха-ха-ха!
4-ый (поет).
Хурды-мурды-скарабан,
На горе стоит баран.
Эй, баран, чего стоишь?
Вот те кукиш, вот те шиш!
ВСЕ. Ха-ха-ха!
ДЕРЖИМОРДА. У-у-ух! Пойду на распашку, да
побью в размашку! (Несется с холма.)
5-ый. Сказали: бешеных всех перевешали;
неправду сказали, одного не связали!
6-ой. Ребята, да у него рыло ковшом, а нос
бутылкой!
ДЕРЖИМОРДА. У-у-ух!! (Пошел кулаками воздух
толочь.)
7-ой. Не к лицу корова распрыгалась!
8-ой. Охабень!
9-ый. Камчадал!
10-ый. Халадруй!
ДЕРЖИМОРДА. Гэп! гэп! гэп!
1-ый. Ах, в рот те шило!
2-ой. Чу! чу! чу!
3-ий. Ту! ту! ту!
ДЕРЖИМОРДА. А дуй вас горой!
4-ый
(заходит
сзади,
наваливается
на
Держиморду). Широко да высоко, а ну-ка рылом в
землю!
41
Пинают Держиморду, тот, вскочивши, в раскрутку
идет.
Ряженые разбегаются.
А тут мужичок огромный крест несет на спине.
ДЕРЖИМОРДА. Стой! Что несешь, ворюга!
МУЖИЧОК. Я не ворюга. Я мужичок.
ДЕРЖИМОРДА. А я говорю – ворюга!
МУЖИЧОК. Да нет же. Я мужичок.
ДЕРЖИМОРДА. А я говорю – ворюга!
МУЖИЧОК. Я не ворюга. Вот те крест.
(Кланяется, бьет крестом Держиморду по
темечку, тот падает.) Голова болит, заду легче!
(Бросает крест, со смехом убегает.)
За сценой еще долго слышится шум народного
гулянья.
Стопец.
ДЕЙСТВО ВТОРОЕ
ШМАТ ДЕСЯТЫЙ
Базарная площадь.
Все также размеренно слышится отдаленный
стук топора: «х-хэк!»
На площади Кумпол и Диареев.
КУМПОЛ. Да-а-а, запечалился наш воевода.
42
ДИАРЕЕВ. Видно, чует близость упразднения.
Во-де-во как.
КУМПОЛ. Господь с тобой, Гривна Афедроныч!
ДИАРЕЕВ. А!
КУМПОЛ. В прежние, бывало, времена пойдет
Устаревший по улицам, людишкам любо-весело,
в городе радостно. С одним поговорит, у другого
спросит, к иным даже в дому захаживал, детей
крестил.
ДИАРЕЕВ. А тут идет, кругом фискалы шныряют,
на встречных как волки глядят.
КУМПОЛ. Бывало, и в школы захаживал.
Людишки тогда не больно к школам-то
прилежали. На что, говорят, бывало, это. Так
Устаревший
сам
их
журил,
уму-разуму
наставлял: «Ученье, – скажет, бывало, – свет, а
неученье – тьма! Ученый, говорит, и себе больше
достанет, и мне, воеводе, недоимку внесет».
ДИАРЕЕВ. То прежде. А ныне? Училища закрыл,
школы заколотил, ученых – кого куда упрятал.
КУМПОЛ. Что ты, Гривна Афедроныч, ворчишь
все?
ДИАРЕЕВ. А что же? Стра-ашно.
КУМПОЛ. Да-а…
Входит Исгудиил
бледно.
Хламида,
выглядит
худо,
Что скажешь, святой отец?
ИСГУДИИЛ. В немощь упал, конец свой чую.
ДИАРЕЕВ. Что так?
43
ИСГУДИИЛ. Мы бренное сотворение, сосуд
скудельный, как возможем остеречься от
искушения, когда бы не было искушенных…
безрассудие…
Входят две тройки мужиков.
Снофида с Анохою, завидев
удаляются.
Исгудиила,
ИВАШКА. Святой отец, куда смотрите, чай вам к
заутрене надо звонить. Праздник на дворе!
МИКИШКА. Чай, Трифон.
ИСГУДИИЛ. Приказу не было.
МАТРОХА. Какой тебе приказ? Чай праздник-то –
Божий.
ИСГУДИИЛ. Всякая душа да повинуется.
ИВАШКА. Чему повиноваться-то?
МИКИШКА. Ты, поповская ряса!..
МАТРОХА. А ну, звони!
ИСГУДИИЛ.
Удивляюсь,
Господи,
твоему
долготерпению! Как таких тварей гром не убьет и
земля, разверзшися, не пожрет во свое недро,
стыдяся, что таковых во свет произвела!
ИВАШКА. Я те покажу «тварей». (Наступает.)
Входит Ухин.
УХИН.
Что
это
вы,
голодраные,
разворохобились?
МАТРОХА. Почто он заутреню не звонит?
УХИН. Отмена была. Али не знаете?
44
МУЖИКИ. Знаем.
УХИН. Един у нас пастырь – воеводамилостивец.
А
виной
всему
печатник
Невинномыский, который как волк лютый
смущает стадо. (Сказал так и отошел в сторонку.)
А тут, на злую беду, Невинномыский через
площадь идет.
ДИАРЕЕВ (подначивает мужиков). Стало быть,
правду Ухин сказал.
Мужики обступают Невинномыского, проходу не
дают.
КУМПОЛ. Печатник Невинномыский, ответь нам,
для чего дней настоящих не показываешь?
ДИАРЕЕВ. Не умеешь ты за правду постоять!
НЕВИННОМЫСКИЙ. А много ли вы звездочету
помогли,
когда
он
правду
сказал?
А
Сосноборского…
КУМПОЛ. Л-лю-юди-и! Сколько нам еще от него
горя терпеть!
ИВАШКА. Братцы, бей его!
УХИН (бегает вокруг). Может, теперь наш
воевода успокоиться, даст народу отдышку.
Мужики наваливаются на беднягу, бьют умело,
старательно.
МАТРОХА. Убили!
45
МИКИШКА. Закокали!
Отступили мужики, кружочком стали.
НЕВИННОМЫСКИЙ
(чуть
приподнявшись).
Бедные… жаль мне вас… много вы промеж себя
убийств чинили, много друг дружке разорений и
надругательств делали, а все правды у вас нет.
ИВАШКА. Прости ты нас, человек добрый,
Христа ради!
НЕВИННОМЫСКИЙ. Бог вас простит, бедные вы
люди. Вы в своей темноте тому делу неповинны.
Вот когда вешнее солнышко над Востоковской
округой взойдет, красное, жаркое, не будет тогда
ни воеводы Устаревшего, ни Негодяева, ни
Ухина… (Ухин сунулся было, да на него грозно
цыкнули.) А теперь схороните вы меня, честь
честью. (Сказал так и помер.)
Мужики снимают шапки.
ИВАШКА. Братцы! Мы же таким макаром всех
людишек перебьем, толку не умыслим!
МАТРОХА. Это все Ухина с Негодяевым штуки!
УХИН. Вона как вы? А ну, молчать!
Купец, боярин и поп прячутся под прилавок.
МИКИШКА. Шушера!
МАТРОХА. Скалядина тебя возьми!
46
ИВАШКА.
Шелуди
бы
тебя
шелудили,
слабогузина ты дуросветная! (Бросается к
Ухину.)
Мужики следом.
Ухин убегает.
Чтоб духу твоего в городе не видно было!
Матроха с Микишкой подняли Невинномыского,
положили на лавку.
Святой отец, одевай ризы, отслужи службу.
КУМПОЛ (Исгудиилу на ушко). Кого хоронить
будешь, воеводского супротивника? Как бы тебе
не перепало.
ИСГУДИИЛ. Изыди, анафема. (Подходит к
покойнику. Все становятся подле лавки, лицом к
залу.) О, всесильный, вселенная обладатель!
Зри слезы радостного умиления. Се жертва,
достойна Тебя! Продли милость Свою к сим
добрым людям, да видят прочие, колико благ Ты
к тем, кои в простоте души своей исполняют Твои
заповеди, и да взирая на сие, исправятся
каменные сердца всех тех грешников, кои
подобны Устаревшим! Аминь.
К изголовью покойника, из глубины сцены
приближается Матерь Божья, а, может, и не
Матерь, а так – святая страдалица.
Звенят церковные колокольцы.
47
ШМАТ ОДИННАДЦАТЫЙ
Воеводский двор.
Вбегает Негодяев.
НЕГОДЯЕВ. Ваше воеводство! Ваше воеводство!
Бунт!
На крылечке появляется Устаревший.
УСТАРЕВШИЙ. Что такое?
НЕГОДЯЕВ.
Народ
взбунтовал!
Сюда
направляются. Да я их обогнал маленько.
УСТАРЕВШИЙ. Вот оно – упразднение идет! Оох!
НЕГОДЯЕВ. Уж как старались. А выходит:
сколько ни вари мужика, все сырым пахнет.
Входит известный народец: Ивашка, Микишка,
Матроха, Кавыглаз, Правослов, Ладосвет,
Исгудиил Хламида, Крамола, Диареев, Кумпол.
УСТАРЕВШИЙ. Чего надо?
Все кланяются.
КУМПОЛ. Милостивец ты наш, ясное солнышко…
ДИАРЕЕВ. Экое времечко, житье-то наше стало
худенько.
ИСГУДИИЛ. Дни, яко же нощь.
48
ИВАШКА. Слыхал, воевода? Если купцы да
бояре стонут, – что нам, мужикам, говорить?
МИКИШКА. Сплошной голяк.
УСТАРЕВШИЙ. Вам тяжело, и мне не легче, чада
мои. Дайте на ноги встать – все переменим, все
обновим.
МАТРОХА. Не могём ждать. Сымай Негодяева!
ИВАШКА. Из-за него всяческие бедствия терпим.
КУМПОЛ. Признать надо: он, супостат, всех
разорил.
ДИАРЕЕВ. Божий свет с ног на́ голову поставил.
УСТАРЕВШИЙ (Негодяеву). Отвечай.
НЕГОДЯЕВ. Не может такого быть, ваше
воеводство. Вить ежели старание какое
проявлял, так для порядку.
УСТАРЕВШИЙ. Ясно. Спасибо вам, люди
добрые, за подсказку. Я давно подозревал сего
мошенника. Дак вьюн же, чистый вьюн.
НЕГОДЯЕВ. Что вы такое говорите, ваше
воеводство. Почто слугу верного обижаете?
УСТАРЕВШИЙ. Молчи. Однозначно. Не умеешь
порядок делать – иди в хлебопеки. Да еще
спасибо скажи, что не в каталажку.
ИВАШКА. В каталажку его!
МАТРОХА. В каталажку!
УСТАРЕВШИЙ. Видишь. Тут уж и я ничего
поделать не смогу. Народ скажет, как завяжет.
Иди, значит, в каталажку.
ИВАШКА. Ай, да воевода!
МИКИШКА. Слава тебе Господи, кажись
опамятовался.
49
КУМПОЛ. Умница-то наш!
ДИАРЕЕВ. Красавчик-то наш!
НЕГОДЯЕВ. Эх, ваше воеводство. Эх!.. (Идет.)
УСТАРЕВШИЙ. Орденочки-то оставь. Зачем
тебе?
Негодяев снимает мундир с орденами, уходит.
КУМПОЛ. Кого на место Негодяева посадишь,
ваше воеводство?
УСТАРЕВШИЙ. Свято место, как говорится, не
будет пусто.
ИВАШКА. Честного давай!
МАТРОХА. Чтоб с душой был!
МИКИШКА. Чтоб мужика понимал и любил!
УСТАРЕВШИЙ. Есть такой человек; честный,
проверенный. Я его доселе на цепи держал, от
Негодяева с Ухиным берег.
ИВАШКА. Кто таков?
МАТРОХА. Говори, воевода!
УСТАРЕВШИЙ. Старший сержант гвардии МракМогильный.
ИСГУДИИЛ. Может, ты нам еще кого назовешь, а
мы сами выберем?
УСТАРЕВШИЙ. Зачем называть? Неужели мне,
воеводе, не верите?
ПОЧТИ ВСЕ. Верим!
ДИАРЕЕВ. Покажи оного раскрасавца.
Устаревший идет в хоромы, выводит на поводке
Мрак-Могильного.
50
УСТАРЕВШИЙ. Что?
ДИАРЕЕВ. Хорош…
УСТАРЕВШИЙ. То-то.
МАТРОХА. Может, лучше Негодяева вернуть?
ИВАШКА. Не лезь.
УСТАРЕВШИЙ
(Мрак-Могильному).
Как
говорится: владей Фадей нашей Парашей. Скажи
слово. Народ ждет.
М.-МОГИЛЬНЫЙ. В гроб загоню! Что бельма-то
выторочили? Что буркалы выпучили? Молчать!!
Входят архаровцы: Шумло Остолопов, Типун
Стоеросенко, Шурыга Мелихам.
Запор-рю-ю!
Архаровцы-хлопцы,
изведем
крамолу?
АРХАРОВЦЫ. Изведем! (Изводят крамолу.)
М.-МОГИЛЬНЫЙ. Архаровцы-хлопцы, порядок
наведем?
АРХАРОВЦЫ. Наведем!
М.-МОГИЛЬНЫЙ. Запор-рю-ю!!
ИСГУДИИЛ. Люди добрые, в который раз
обнамул нас воевода! Се – ваймучень! Смотри
же, воевода, ты стоишь на краю погибельном,
бездна адской пропасти под тобой разверзнется,
отец дияволов, разинув челюсти свои и испущая
из них смрадный дым, поглотит тебя!
М.-МОГИЛЬНЫЙ. Одеть дурака в кандалы!
Церковь с землей сравнять!
51
Исгудиила уводят, но ему удается выкрикнуть
следующее: «Земля еси и в землю отыдеши!..»
В ком еще крамола осталась – выходи! Вот так.
Слушай приказ: обуть всех коров в сапоги и
каждый вечер выводить на плац для строевого
параду! Р-разойдись!
Людишки в страхе расходятся.
(Здесь автору пиесы хотелось бы от музопряда,
ежели такой сыщется, написать нечто такое, что
отразило бы нестерпный стон людской.)
ШМАТ ДВЕННАДЦАТЫЙ
Воеводские казематы.
Архаровцы в ударе.
ОСТОЛОПОВ. В раскол ударились!
СТОЕРОСЕНКО. Весны захотелось?
МЕЛИХАМ. Назови саобщников, галапузый!
Подследственный плачет, это юноша
семнадцати.
Его пускают по кругу, бедняга падает.
Входит Устаревший и М.-Могильный.
УСТАРЕВШИЙ. Герой, герой!
М.-МОГИЛЬНЫЙ. Всех усмирю!
лет
52
УСТАРЕВШИЙ. Точно горный орел на тройке:
глаза – во! Усы – во! Народ от страху одного
умирает.
М.-МОГИЛЬНЫЙ. Всех запор-рю!
УСТАРЕВШИЙ. Как дела, архаровцы?
ОСТОЛОПОВ. Радыствашество!
СТОЕРОСЕНКО. Оцього казнымо и пидэмо
обидаты!
МЕЛИХАМ. Шабаш!
УСТАРЕВШИЙ. А что: весны-то вместо ранней и
вовсе не будет?
ОСТОЛОПОВ. Уж ей давно быть надо.
СТОЕРОСЕНКО. А замисть цього кругом сниг
лежить.
МЕЛИХАМ. Па начам мэтель воет, дэрэвья пада
льдом ламаюца.
ОСТОЛОПОВ. Прилетели, было, ласточки, да
скоро позябли.
СТОЕРОСЕНКО. А которые нэ позябли, за тима
мы з сержантом ганялыся, та на площи головы
рвалы.
УСТАРЕВШИЙ. Видно и впрямь дана мне такая
власть – чреду времен прекратить?
АРХАРОВЦЫ. Такточвашевство!
ЮНОША. Врешь, воевода, не сможешь весну
победить! Исчезнете оба с сержантом, как черви!
(Его хватают, уволакивают.)
М.-МОГИЛЬНЫЙ. Теперь, ваше воеводство,
спите спокойно. Я крамолу эту вывел, людишки
больше уж и не ждут ничего…
53
Вбегает Типун Стоеросенко.
СТОЕРОСЕНКО. Народ бижыть! З вузламы, з
дитьмы… Одного схопылы, кажэ: за рубеж хочу,
дэ начальство вэсну дозволяе.
М.-МОГИЛЬНЫЙ. Обложить границы!
СТОЕРОСЕНКО.
Чьи?
Звыняйте.
Поняв.
(Убегает.)
М.-МОГИЛЬНЫЙ.
Не
беспокойтесь,
ваше
воеводство. Обложим границы – зверь не
прорыщет, птица не пролетит; ни людишкам к
весне, ни весне к людишкам ходу не будет.
УСТАРЕВШИЙ. То-то.
ШМАТ ТРИНАДЦАТЫЙ
Васькин Умет.
Держиморда у будки дремлет.
Тишину нарушает изрядная пушечная пальба.
ДЕРЖИМОРДА (вскочил).
воевать? Кого отражать?
А?
Что?
В наступившей вновь тишине
тихонькое журчание ручейка.
С
кем
слышится
Журчит… журчит… (Оглядывается, крестится.) И
впрямь – журчит!
Вбегает М.-Могильный.
54
М.-МОГИЛЬНЫЙ. Что за пальба? Стой! Куда
бежишь?
ДЕРЖИМОРДА. К самому воеводе.
М.-МОГИЛЬНЫЙ. Сказывай мне, я тебе важнее
воеводы.
ДЕРЖИМОРДА. Боюсь.
М.-МОГИЛЬНЫЙ. Говори – не бойся.
ДЕРЖИМОРДА. Оно пришло!
М.-МОГИЛЬНЫЙ. Что – оно?
ДЕРЖИМОРДА. Весна такая сякая прососалась,
журчит повсюду.
М.-МОГИЛЬНЫЙ. Весна… (Падает на задницу.)
На
холме,
словно
лепестки
тюльпана,
распадается полицейская будка, их взору
предстает Весна-красна.
Вбегают: Правослов, Кавыглаз, Ладосвет.
ПРАВОСЛОВ (вырывает кляп изо рта). Эх, ма!
Разойдись удаль молодецкая! (Словно перышко,
подхватывает сержанта, сбрасывает в ямину.)
Эх, ма! (И туда же летит Держиморда; напевает.)
«Как по нашей речке, плыли две дощечки…»
ЛАДОСВЕТ (срывает с себя клеточку). Эх, ма!
Любитесь, братья! Весна пришла! (Подхватывает
Весну-красну, кружит с нею.)
Высыпают на сцену: Ивашка-гора, Микишкастрючок, Матроха-жердь, Снофида, Аноха,
Диареев, Кумпол.
55
Все обнимаются, подбрасывают шапки. «Весна!
– кричат. – Долой Устаревшего!»
Из этого шума вырастает веселая, задорная
песня:
Эй, бегите лютые,
Морозы окаянные!
К нам пришла Весна-красна
долгожданная!
Птенчики-бубенчики,
Славьте Весну-матушку,
Выходи под горочку
погулять ребятушки!
Поревунчики ревут, потекунчики текут.
Беги, беги отседова,
Вьюга-людоедовна!
Где ты, мать Весна-красна,
Долго так ходила?
Про нас сиротинушек
Совсем позабыла.
Из-за пса-поганыча
До того мы дожили,
Что чуть было ноженьки
Свои не скукожили.
Пали, пали, солнышко!
Гори, гори ясное!
56
Гони снег-горыныча –
Житие ненастное.
Буйны ветры-коники,
Теплые, косматые,
Стелите чудо-травушку
На холмы покатые!
Воевода – злая кость,
Не сдержал ты времечко.
Получай дубинушкой
Да по лысу темечку!
Поревунчики ревут, потекунчики текут,
Гонят, точно Лешего,
Устаревшего!..
ИВАШКА. Айда к воеводе!
МИКИШКА. Пробил его час!
Шумная ватага покидает сцену.
ШМАТ ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ
Воеводские хоромы.
Во время всего шмата, стук топора слышится
отчетливо, сильно. Устаревший и Гирвас
Продаквшейс.
57
УСТАРЕВШИЙ. Как говорится: кто старое
помянет, тому глаз – вон!
ПРОДАКВШЕЙС. Я уж и не помню. С торговым
делом завязал. Мне больше по душе – политика.
Стало быть, послом у вас буду.
УСТАРЕВШИЙ. Вот и славно.
ПРОДАКВШЕЙС.
Как
нынче
твои
дела,
воевода… Устаревший?
УСТАРЕВШИЙ. А что? Все могу. Вот весну у себя
запретил.
ПРОДАКВШЕЙС. Сила! (Слышится оружейная
пальба.) А это что?
УСТАРЕВШИЙ. Сержант по ласточкам из пушек
палит.
ПРОДАКВШЕЙС. Накой ляд?
УСТАРЕВШИЙ. Чтоб людишкам неповадно было.
А то – все ведь, глупые, весну поджидают.
ПРОДАКВШЕЙС. Ты бы им лучше дозволил.
УСТАРЕВШИЙ. Как же! Когда в моей округе
дело-то к осени подходит. А за осенью-то еще
лето пойдет. Однозначно.
ПРОДАКВШЕЙС. Стало быть, ошибся я тогда,
что тебе упразднение может выйти.
УСТАРЕВШИЙ. Стало быть, так.
ПРОДАКВШЕЙС. Слушай, светлейший воевода,
ты бы нам, чупахинцам, учеными подсобил. Все
равно ведь они у тебя не при деле.
УСТАРЕВШИЙ. Бери, коли сыщешь. А то многие,
знаешь где?
ПРОДАКВШЕЙС. Знаю.
58
УСТАРЕВШИЙ.
Бери
мое
воеводское
дозволение, иди.
ПРОДАКВШЕЙС. А писулек этого брата у тебя
никакой не осталось?
УСТАРЕВШИЙ. Там. Цельную библиотеку держу.
Пустозвонство одно. Бредни высокоумные.
ПРОДАКВШЕЙС. Дай посмотреть. Может быть,
мне что и пригодиться.
УСТАРЕВШИЙ. Смотри, дипломат. Мне прятать
нечего. Туда, туда иди.
Продаквшейс удаляется.
С воеводского двора доносится шум.
Устаревший выбегает на двор, а там архаровцы
лопатами воду отгребают.
Что случилось, икотники?
ШУМЛО ОСТОЛОПОВ. Вода вот.
ТИПУН СТОЕРОСЕНКО. Сонцэ пэчэ.
ШУРЫГА МЕЛИХАМ. Тайная компания.
УСТАРЕВШИЙ. Ай, ай, ай! Ай, ай, ай! (Падает на
четвереньки, давай сам руками потоки весенние
загораживать.)
Войдя в раж, Устаревший не замечает как
архаровцы, один за другим, удалились, как народ
гуртом на двор завалил, да его, воеводу, в
кружок взял.
(Отойдя от усердия, заметив людишек.) Кто я по
здешнему месту?
59
ИВАШКА. Ты воевода…
ВСЕ. Устаревший!
МИКИШКА. С весной воевал.
МАТРОХА. Время вспять обращал.
УСТАРЕВШИЙ. Молитесь Богу, православные!
ИСГУДИИЛ. Где молиться? Церковь разнес,
христопродавец!
УСТАРЕВШИЙ. Другую поставим. А я дозволяю
вам опять счет времени повернуть.
ПРАВОСЛОВ. Это что же выйдет?
УСТАРЕВШИЙ. А выйдет, что, пущай теперь
будет зимний Никола. Через три месяца,
глядишь, и весну разрешим.
КАВЫГЛАЗ. А, подлое семя! Опять за старое!
ЛАДОСВЕТ. Нонче уж весна пришла! Долой!
ВСЕ. Долой!
УСТАРЕВШИЙ. Дайте время, родимые! Все поновому поверну.
СОСНОБОРСКИЙ. Все по-новому, а когда же поправому?
УСТАРЕВШИЙ. Братцы, календари разрешу!
ВСЕ. Не верим!
КУМПОЛ. Почему не верим? Почему не верим?
Воевода-милостивец
весну
разрешил!
Да
здравствует мир! труд! май!
ИВАШКА. Какой тебе мир! Сегодня сержант из
пушек по ласточкам палил, а завтра воевода
другого архаровца сыщет.
МАТРОХА. Ты нам скажи, как нам навсегда этой
срамоты избыть?
60
ПРАВОСЛАВ. Вот что, Устаревший, уезжай ты от
нас подальше.
МИКИШКА. Грех только из-за тебя выходит.
СОСНОБОРСКИЙ. Да и перед миром стыдно.
УСТАРЕВШИЙ. Детушки, зачем меня гнать? Я
воеводский мундир сниму, исправницкий надену.
Однозначно.
ВСЕ. Не согласны!
УСТАРЕВШИЙ. Думы заведу, земляки!
СОСНОБОРСКИЙ. Мы и сами заведем, без тебя.
ПРАВОСЛАВ. А с тобой одна срамота.
МИКИШКА. Опять, того и гляди, станешь потоки
весенние руками загребать.
Народ смеется.
УСТАРЕВШИЙ. Ваша воля. Прощайте, милые.
Прощайте, детушки.
Выходит Продаквшейс с книгами.
ПРОДАКВШЕЙС. Я с вами, бывшее воеводство.
УСТРЕВШИЙ. Айда.
СОСНОБОРСКИЙ. А книжечки-то оставьте. Мы
теперь их сами читать будем. (Отбирает книги.)
Устаревший и Продаквшейс уходят.
С их уходом прекратился и стук топора.
Пауза.
Входит Мясник в засаленном переднике, с
топором в руках.
61
МЯСНИК. Братики-косматики, кому мяса? Да не
суетитесь вы. Всем хватит.
ШМАТ ПЯТНАДЦАТЫЙ
Дорога.
Устаревший сидит, тормозок перебирает.
Входит Звездочет, борода седая до пояса.
УСТАРЕВШИЙ. Звездочет, ты?
ЗВЕЗДОЧЕТ. Я он и есть.
УСТАРЕВШИЙ. Откуда?.. а-а!..
ЗВЕЗДОЧЕТ. Оттуда.
УСТАРЕВШИЙ. А я вот…
ЗВЕЗДОЧЕТ. Знаю.
УСТАРЕВШИЙ. Вон как вышло-то; сержант у
меня маленько оплошал.
ЗВЕЗДОЧЕТ. Твоя вина, воевода. Не хотел ты
мой сказ дослушать. Говорил я тебе про потоки
весенние?
УСТАРЕВШИЙ. То-то, говорил. Я и остерегался.
ЗВЕЗДОЧЕТ. Кабы не ваша Устаревших манера,
что не дадите вы людям слова сказать, сейчас в
дальние волости ссылаете, так я бы тебе,
воеводе, тогда же объявил. Народ у тебя был
смирный да повадливый, ни от купцов, ни от
бояр, ни от черни опасности тебе не было.
УСТАРЕВШИЙ. Знаю, от солнца красного да от
потоков весенних. Так и вышло.
62
ЗВЕЗДОЧЕТ. Вышло оттого, что ты меня не
дослушал. Хотел я тебе сказать: остерегись
только воевать с солнцем красным да с весной,
да с потоками весенними. Гляди: кругом поля
расстилаются, лес темнеет, речки по земле
змеятся. По нивам пахари пашут, будто мураши
ползают. И где такой мураш проползет, земля,
как бархат, почернеет. Гляди, глупый ты человек.
Понимаешь ли ты эту силу великую? А ты хотел
великое земное стремление удержать и вспять
обратить. С весной бороться вздумал. Ты бы,
воевода, смотрел, чтобы никто весне-матушке и
великой народной работе мешать не мог. Ты
великому деланию помогать должен: увидел ты,
что в твоей округе новая былина появилась – ты
бы и ту пригрел да окопал. Узнал ты, воевода,
что у твоих людишек мыслишка в головах
засветилась – ты бы и ей помог да поддержал…
или хоть не мешал бы, и то дело. И шло бы в
твоей округе великое делание, и благословляли
бы тебя все роды. А пришло бы время, ты сам у
себя и перемену сделал. А ты, – смешно сказать,
– с календарями воевать стал, да по ласточкам
из пушек палил… Кончено твое дело, воевода
Устаревший, и не познаешь к тому места своего.
Аминь! (Уходит.)
УСТАРЕВШИЙ. Аминь.
Входит Ухин, идет с клюкой, по обыкновению,
сгорбился.
63
УХИН. Подайте, Христа ради, что-нибудь на
пропитание! Подайте…
УСТАРЕВШИЙ. Иудушка. Ухин. Ты что здесь
делаешь?
УХИН. Шаркаю да подбираю, вашство.
УСТАРЕВШИЙ (слезу пустил). Курочка ты моя,
рябушка.
УХИН. Петушок ты мой, общипанный.
УСТАРЕВШИЙ. Петушок… (Кричит петухом.)
УХИН. Куда путь держишь, петушок?
УСТАРЕВШИЙ. В Лето, деточка, в Лето. Пойдешь
со мной?
УХИН. В лето, это я – пожалуйста. Уж так
погреться хочу…
Фенитка.