51. - Исследования Центральной Азии и Сибири
реклама
Исторический опыт хозяйственного освоения Западной Сибири. Книга 1. Сборник научных трудов под ред. Ю.Ф.Кирюшина и А.А.Тишкина. Изд. АГУ, Барнаул, 2003. С.386-395 К.В.Чугунов Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург СЕРЬГИ РАННЕСКИФСКОГО ВРЕМЕНИ САЯНО–АЛТАЯ (происхождение традиции и типологическое развитие) В культуре любого народа личным украшениям придается особое значение. В древних обществах они играли не только декоративную роль, но и несли глубокую смысловую нагрузку, отражавшуюся на специфике формы изделия, способе его ношения и т.п. По наличию или отсутствию украшений особого типа можно было определить социальное положение индивидуума, его этнос и принадлежность внутри него к конкретной родоплеменной группе. Для эпохи ранних кочевников одним из таких предметов-"индикаторов" могли являться серьги. В раннескифское время они носились как мужчинами, так и женщинами. В мужских могилах на территории Саяно-Алтая и Казахстана обычно находят одну серьгу слева от черепа, в не потревоженных женских две. Та же закономерность иногда фиксируется и в западных регионах. В связи с этим интересно сопоставление с обычаем калмыков, отмеченным в публикации комплексов из пос. Комсомольский: "...мужчины носили серьги в левом ухе, незамужние девушки - в правом. И только замужние женщины имели право носить серьги в обоих ушах как символ принадлежности двум родам - мужа и своего отца" (Дворниченко В.В., Плахов В.В., Очир-Горяева М.А., 1997, с. 138). Этот обычай, несомненно, имеющий корни в глубокой древности, подтверждает значимость этой категории украшений и правомерность ее использования для культурно-исторических реконструкций. Цель предлагаемой работы – попытка проследить происхождение традиции изготовления серег в раннескифское время в контексте типологического развития этой категории украшений на территории восточного ареала степных культур. Золотые серьги специфической формы найдены в кургане Аржан (Грязнов М.П., 1980, с. 21, 25, рис.11 - 10,11). Два однотипных изделия происходят из разных комплексов внутри кургана, что позволяет предположить характерность именно этого типа серег для населения Тувы (или его верхушки) аржанского времени. Рассмотрим эти предметы (Рис. 11,12). Они состоят из плоской загнутой назад дужки, переходящей в щиток с отогнутыми наружу закраинами и отходящей от него вниз проволоки, на которую надета бирюзовая бусина цилиндрической формы. Нижний конец проволоки загнут в кольцо для удержания бусины и, возможно, для дополнительной подвески. К щитку серьги из могилы 4 2 припаяны пять плоских колечек - кастов для бирюзовых вставок, расположенных крестообразно. Между закраин другой серьги также могли вставляться пластинки из бирюзы или иного камня. Точные аналогии таким украшениям ни в Туве, ни за ее пределами неизвестны. Однако если обратиться к основным типообразующим признакам, приведенным выше, то соответствующие им предметы есть в памятниках эпохи поздней бронзы Хакасии, Новосибирской области и Южного Приаралья. Это серьги, найденные в карасукском погребении могильника Чазы (Рис. 5) (Паульс Е.Д., 2000, с.109, рис.6 - 1), из поселения ирменской культуры Ельцовское (Рис. 7) (Новикова О.И., 1997, с.131, рис.1 - 3) и из сооружения 7-а Северного Тагискена (Рис. 1) (Итина М.А., Яблонский Л.Т., 2001, рис.124 - 16). Эти предметы, хотя и более крупные, но также имеют щиток (в данном случае треугольной формы), единую с ним загнутую назад дужку и отходящие от щитка выступы для надевания продолговатых привесок. Привески (в Северном Тагискене золотой с нарезкой и серебряные конусы, в Чазах - бронзовые трубочки) крепились к выступам за счет деревянной основы. Щиток серьги из пос. Ельцовское украшен орнаментом в виде креста. Наблюдения, сделанные П.Г. Павловым на карасукском могильнике Сабинка 2, позволили ему выявить наборные украшения такого же типа (Рис. 6), деревянная основа которых не сохранилась (Павлов П.Г., 1995, с.53, рис.1 - 5). Не смотря на значительные расстояния между пунктами находок, сходство украшений поразительно и не может быть случайным. Совпадение всех элементов этих изделий - дужка-крючек, щиток и надеваемая на выступ привеска - с серьгами из Аржана позволяет связывать появление однотипных предметов в Туве с участием в формировании аржанского комплекса носителей определенных традиций, сложившихся в эпоху поздней бронзы за пределами Саяно-Алтая. Места находок щитковых серег с привесками, возможно, маркируют путь их распространения. Однако на территории Тувы и Горного Алтая уже в памятниках раннескифского времени распространяются украшения другого типа - серьги с припаянным конусом (Рис. 20-23). Большинство из них изготовлено с использованием техники сложной пайки и грануляции (зернения). Эти украшения не раз становились предметом исследований. Они привлекались для анализа древних технологий (Тишкин А.А., 1999, с.187 – 190) или синхронизации комплексов на широкой территории степей Евразии (Семенов Вл.А., 1999, с.165 – 169). Выяснено, что западные памятники с такими серьгами датируются несколько более поздним временем по сравнению с восточными. Вл.А. Семеновым учтено 14 комплексов с изделиями такого типа, большинство из которых расположено в Саяно– Алтайском нагорье. Сейчас известны еще пара серег с конусом из ограды 23 могильника 3 Тар Асу в Восточном Казахстане (Самашев З.С., Франкфорт А.П. и др., 1998, с.174, рис.13) и серьга из кургана 1 могильника Казанково–Х на территории Кузнецкой котловины (Ширин Ю.В., 1999, с.238, рис.1: 2). Кроме того, в погребениях кургана Аржан–2 в Туве найдены еще десять изделий такого типа (Чугунов К.В., Парцингер Г., Наглер А., 2002, с.120 и сл.; 2003, с.127). Таким образом, на территории Тувы с учетом найденных ранее, всего известно 18 экземпляров серег с конусом из 7 комплексов. С Алтая и сопредельных ему территорий происходит еще 9 таких украшений. За пределами Саяно–Алтая найдено всего три экземпляра. Такое количественное соотношение позволяет считать серьги с припаянным конусом украшениями, характерными для алды–бельской культуры Тувы и племен Алтая раннескифского времени. Исследователи, которые специально рассматривали эти изделия, связывают их распространение с продвижением носителей традиции с востока на запад (Кирюшин Ю.Ф., Тишкин А.А., 1997, с.90; Семенов Вл.А., 1999, с.168; Тишкин А.А., 1999, с.190) или - более узко - с расселением на территории Горного Алтая носителей алды–бельской культуры Тувы (Васютин А.С., Садовой А.Н., 1999, с.36). Для определения истоков происхождения такой формы украшений необходимо вновь обратиться к материалам могильника Северный Тагискен, в мавзолеях которого найдены серьги трех типов (Итина М.А., Яблонский Л.Т., 2001, с.98, 99, рис.124: 12, 1416). Один из них уже рассмотрен выше в связи с серьгами из кургана Аржан. Второй тип представлен двумя золотыми экземплярами в виде одного или двух колоколовидных привесов с отходящим от них вверх крючком - дужкой, на внешней стороне которой расположены две (одна над другой) или три ("треугольником") полушаровидные бляшки, образующие щиток (Рис. 2,3). К третьему типу относится золотая серьга из сооружения 4д, состоящая из конуса с горизонтальным рифлением и проволочной дужки - кольца, отходящего из его вершины (Рис. 4). В нижней части конуса крепилась не сохранившаяся вставка. При сравнении характерных признаков всех трех типов серег из Северного Тагискена видно, что изделия второго типа объединяют в себе черты первого и третьего. Они имеют щиток (причем, в одном случае - треугольных очертаний) и дужку в виде крючка - как у серьги первого типа. В то же время, подвесы этих украшений оформлены в виде расширяющегося к низу "колокольчика", что напоминает конус серьги третьего типа. Авторы монографического исследования памятника, рассматривая серьгу с конусом из сооружения 4-д, считают, что "этот тип украшений имеет андроновское происхождение и продолжал бытовать на территории распространения андроновской культуры и в раннем 4 железном веке" (Итина М.А., Яблонский Л.Т., 2001, с. 99). На основании анализа керамического комплекса констатируется относительная одновременность всего могильника (там же, с. 95). Следовательно, можно предположить, что типологическая взаимосвязь украшений, найденных в его погребениях, отражает процесс выработки традиционных форм, которые распространялись вместе с носителями этих традиций на восток, в лесостепную зону Западной Сибири и далее, в бассейн Енисея. Происходить это могло не позже времени существования карасукской культуры. Тагискенский экземпляр серьги с конусом является, по мнению М.А. Итиной и Л.Т. Яблонского, прототипом для форм раннего железного века (там же, с. 99). Учитывая то, что в нижней части конуса крепилась вставка, это утверждение справедливо для украшений, происходящих именно из приаральских памятников - могильников Южный Тагискен (Итина М.А., Яблонский Л.Т., 1997, рис. 40-9), Уйгарак (Вишневская О.И., 1973, табл. I-13, XIX-9) и Сакар-чага (Яблонский Л.Т., 1996, рис.7-7, 19-11). Конусовидная или цилиндроконическая подвеска с бирюзовой вставкой в нижней части у этих изделий припаяна к кольцевидной дужке (Рис. 14,15). Производство серег такого типа фиксируется в материалах поселения Куюсай 2 (Вайнберг Б.И., 1979, с. 19, табл. IХ а). Сакарчагинские экземпляры отличаются от прочих приаральских тем, что дужка их состоит из разомкнутого кольца, образованного спаянными витыми золотыми проволочками (Рис. 15). Помимо серег этого типа на могильнике Уйгарак найдены изделия еще двух типов. Серьгу с припаянным подвесом, украшенным ложной зернью, из кургана 22 рассмотрим позже. Украшения другого типа, происходящие из курганов 21 и 26 выполнены, по описанию О.А. Вишневской, в виде согнутой в кольцо булавки с грибовидным, отогнутым вниз навершием (Рис. 13)(Вишневская О.И., 1973, с. 82, табл. VI-6, VIII-1). Автор раскопок сопоставляет их с гвоздевидными серьгами из памятников бассейна Верхней Оби, но по недоразумению называет их украшениями большереченской культуры. Такой тип украшений характерен для ирменской культуры эпохи поздней бронзы и восходит, очевидно, к андроновским традициям (Аванесова Н.А., 1991, с.53). Существенным отличием ирменских изделий от серег из Уйгарака является то, что гвоздевидное навершие у них не отогнуто вниз (Грязнов М.П., 1956, рис.7-6,7; 8-9; табл.V-21). Большереченская серьга, найденная в пункте БЕ VII мог.22 (там же, табл. XIX - 11), выглядит иначе - это медное изделие в виде кольца, свернутого в 1,5 оборота с раскованным окончанием, свернутым раструбом и отогнутым вниз. Такие же серьги найдены и в раннетагарских комплексах (напр. Рис. 18). Изделия такого типа, как в 5 Западной Сибири, так и на Среднем Енисее могут восходить к андроновским прототипам. Однако, для карасукской культуры, сменившей андроновскую на этой территории, характерны серьги в виде колец, свернутых из проволоки в 1,5 - 2,5 оборота. Соответственно, традиция изготовления украшений рассматриваемого типа не имеет здесь непрерывной линии развития. Возможно, время появления этой инновации на Енисее фиксируется находками серег специфической формы, встреченных в позднекарасукских комплексах. В карасукском могильнике Малые Копены-3 в одном из погребений найдены четыре бронзовые серьги с отогнутым вниз конусом и отходящими от него четырьмя "лапками" (Зяблин Л.П., 1977, рис.11-5). Еще одна такая серьга происходит из сборов С.А. Теплоухова на пос. Ярки (Рис. 9)(Членова Н.Л., 1963, рис.1-30). За пределами ареала карасукской культуры украшения такого типа найдены в Первом Еловском могильнике (Рис. 8)(Матющенко В.И., 2001, рис. 19-8) и в Туве при случайных раскопках погребения (Рис. 10)(Кызласов Л.Р., 1979, рис. 14-5). Представляется весьма показательным, что пункты находок этих предметов практически совпадают с местами обнаружения щитковых серег (за исключением Приаралья). Происхождение такой формы конуса с опущенными вниз "лапками" гипотетически может объясняться технологией изготовления не дошедшего до нас прототипа – изделия с треугольным щитком и выступами для подвесов, который был свернут в конус. Не исключено, что "лапками" могла быть закреплена какая–то вставка или подвес. Если наша реконструкция верна, то эти серьги могут быть синхронны аржанским украшениям или несколько предшествовать им и происходить от одного прототипа. Одновременно, эта форма может являться исходной для серег с конусом раннескифского времени, распространившихся на территории Саяно–Алтая несколько позднее. В то же время, тагарские серьги с опущенным вниз раструбом также могут являться исходным типом для украшений Саяно-Алтая раннескифского времени. За исключением вставки в раструб, по технике изготовления они совершенно идентичны третьему типу серег из Северного Тагискена (сравн.: Рис. 4 и 18). Возможно, развитие этой категории украшений в тагарской среде отражает серьга из кургана 14 могильника Черновая II, где на опущенный конец дужки надет колпачок в виде усеченного конуса (Рис. 17). Может быть, окончательное оформление традиции демонстрирует комплекс кургана 41 могильника Тунчух, в котором найдена золотая серьга с конусом (Рис. 19)(Членова Н.Л., 1997, рис. 25-8). По находке в могиле кинжала предтагарского типа этот памятник относится к самому началу тагарской культуры. К сожалению, по приведенному рисунку 6 неясна технология изготовления серьги - припаян конус к дужке или согнут из той же проволоки. Если - последнее, то значит, что это изделие изготовлено еще в традициях предскифского времени. Однако, ни серьги тагарской культуры, ни материалы из могильников Приаралья не объясняют появление техники грануляции на серьгах с конусом из памятников СаяноАлтая. Поэтому не может быть исключена и другая модель проникновения традиции на Алтай и в Туву - с территории Центрального и Восточного Казахстана. Косвенно она подтверждается тем, что именно таким путем проникали в Туву инновации, приведшие к формированию алды-бельского культурного комплекса. Это фиксируется изменением типов бронзовых наконечников стрел в постаржанское время (Чугунов К.В., 2000а, с. 227 229; 2000б, с. 165 - 168). Именно из этих регионов происходят находки ювелирных украшений, аналогичных по стилю и технике изготовления материалам "царского" комплекса Аржан-2 (Чугунов К.В., Парцингер Г., Наглер А., 2003, с. 128). Но такая модель остается гипотетичной, так как в памятниках тасмолинской культуры серег не найдено, а украшения такого типа из памятников Восточного Казахстана нет основания датировать раньше алды-бельских. Таким образом, при формировании культурного комплекса эпохи ранних кочевников на территории от Приаралья до Тувы прослеживается линия типологического развития специфической формы серег. Восходит она в целом к андроновскому прототипу – серьгам с раструбом (Рис. I). Возможно, другой тип андроновских украшений - серьги с опущенной вниз спиралью (Рис. II) - также могут считаться исходной формой. Тем более что и те, и другие доживают в постандроновской среде до периода поздней бронзы (Аванесова Н.А., 1991, с.50-58, рис.43 - типы А1, Д2). Судя по разнообразию вариантов этой категории украшений в этот период в памятниках Приаралья и отмечаемое исследователями сходство некоторых их элементов с типично андроновскими (конусы с нарезкой на щитковой серьге из Северного Тагискена), центр формирования традиции раннескифского времени располагался, вероятно, здесь. Первый импульс распространения традиции на восток, связанный, скорее всего, с перемещением ее носителей, произошел еще в конце эпохи бронзы. Он отмечен находками щитковых серег на ирменском поселении в Верхнем Приобье и карасукских памятниках на Енисее. В комплекс кургана Аржан они попадают уже в модифицированном виде, что может объясняться самостоятельным развитием этого типа украшений в позднекарасукской или лугавской среде. В то же время, в Приаралье получает дальнейшее развитие форма серьги с опущенным вниз конусом и вставкой из бирюзы. Можно предположить, что именно здесь, 7 в условиях постоянных контактов с южными земледельческими центрами (Итина М.А., 1992, с.32), при изготовлении ювелирных украшений стала впервые применяться техника пайки. Во всяком случае, в памятниках Южного Приаралья фиксируется производство серег с вставками на поселении Куюсай 2 и найдены экземпляры этих изделий с дужками, спаянными из проволоки, на могильниках Сакар–Чага. Наличие в материалах Уйгарака архаического типа украшений в виде гвоздя с отогнутой вниз шляпкой может иметь как хронологические, так и иные причины - в частности, объясняться контактами с населением западносибирской лесостепи. Серьга из кургана 22 этого могильника с имитацией зерни (Рис. 16), возможно, также демонстрирует обратное направление трансляции традиций – из Саяно–Алтая. Датировка этого комплекса V в. до н.э. (Вишневская О.И., 1973, с.96) сильно завышена. Набор черешковых наконечников стрел, найденный здесь, может быть датирован не позже начала VI, а скорее концом VII в. до н.э. Присутствие на серьге псевдозерни говорит о знакомстве кочевников с украшениями, выполненными с использованием этой технологии уже в это время. Материалы кургана Аржан–2 убедительно свидетельствуют об этом (Чугунов К.В., Парцингер Г., Наглер А., 2003, с. 127). Вероятно, контакты между племенами, населявшими степи Казахстана и Приаралья и межгорные долины Саяно–Алтая в начале 1 тысячелетия до н.э. были постоянными. Попытка установить направление культурных трансляций на основании типологического развития одной категории предметов, сознательно была предпринята без специального рассмотрения вопросов хронологии комплексов с серьгами. Проблема хронологии восточного ареала степных культур продолжает оставаться остро дискуссионной. Между тем, исследование типологического развития артефактов способно привести к решению некоторых задач по синхронизации культур достаточно удаленных территорий. В данном случае, проведенный анализ распространения серег некоторых специфических типов позволяет несколько удревнить датировку могильника Северный Тагискен (рубеж IX-VIII вв. до н.э. по М.А. Итиной и Л.Т. Яблонскому - 2001, с. 101) в соответствии с хронологией карасукской культуры. Тем более, что датировка VIII в. до н.э. ряда комплексов в могильниках саков Приаралья у исследователей уже не вызывает возражений, а предсакский характер памятника очевиден. Также обоснованным выглядит углубление нижней даты раннетагарских комплексов, которые синхронизируются с Аржаном, а некоторые из них, может быть, и предшествуют ему. Проведенные работы по радиоуглеродному датированию ряда памятников (Боковенко Н.А., Зайцева Г.И. и др., 2002, с.19 - 21) указывают на это, снимая таким образом противоречия между тагарскими 8 и аржанскими материалами. Однако эти выводы должны быть подкреплены типологическими разработками других категорий артефактов. Исследование выполнено при поддержке гранта NWO, № 047.009.005 и РГНФ, грант №.03-01-00099a. Подпись к рисунку: I-II - андроновские серьги (по Н.В.Аванесовой); 1-4 - Северный Тагискен (по М.А.Итиной и Л.Т.Яблонскому); 5 - Чазы (по Е.Д. Паульсу); 6 - Сабинка 2 (по П.Г.Павлову); 7 - Ельцовское 2 (по О.И.Новиковой); 8 - Еловский 1 курганный могильник (по В.И.Матющенко); 9 - Ярки (по Н.Л.Членовой); 10 - Тува (по Л.Р.Кызласову); 11,12 Аржан (по М.П.Грязнову); 13,14,16 - Уйгарак (по О.А.Вишневской); 15 - Сакар-Чага 4 (по Л.Т.Яблонскому); 17 - Черновая II (по отчету Г.А.Максименкова); 18 - Есино I (по отчету Д.Г.Савинова); 19 - Тунчух (по Н.Л.Членовой); 20 - Аржан-2; 21 - Коо-1 (по А.С.Васютину); 22,23 - Бойтыгем-II (по Ю.Ф.Кирюшину и А.А.Тишкину). 9 Литература Аванесова Н.А. Культура пастушеских племен эпохи бронзы Азиатской части СССР (по металлическим изделиям). Ташкент, 1991. 200 с. Боковенко Н.А., Зайцева Г.И., Лебедева Л.М., Семенцов А.А. К проблеме хронологии раннетагарских памятников Енисея // Степи Евразии в древности и средневековье. Том 2. Сборник материалов конференции, посвященной 100-летию со дня рождения М.П.Грязнова. СПб, 2002. С.19-22 Вайнберг Б.И. Памятники куюсайской культуры // Кочевники на границах Хорезма. Труды ХАЭЭ, XI. М.,1979. С.7-52. Васютин А.С., Садовой А.Н. К проблеме реконструкции традиционных систем жизнеобеспечения в раннескифское время (Восточный Алтай - могильник Коо-1) // Итоги изучения скифской эпохи Алтая и сопредельных территорий. Барнаул, 1999. С.35-38. Вишневская О.А. Культура сакских племен Низовьев Сырдарьи в VII-V вв. до н.э. по материалам Уйгарака. М., 1973. 160 с. Грязнов М.П. История древних племен Верхней Оби по раскопкам близ с. Большая Речка. МИА 48. М.-Л., 1956. 160 с. и табл. Грязнов М.П. Аржан. Царский курган раннескифского времени. Л., 1980. 62 с. Дворниченко В.В., Плахов В.В., Очир-Горяева М.А. Погребения ранних кочевников из Нижнего Поволжья // Российская археология, №3, 1997, с. 127-141. Зяблин Л.П. Карасукский могильник Малые Копены 3. М., 1977. 141 с. Итина М.А., Яблонский Л.Т. Саки Нижней Сырдарьи (по материалам могильника Южный Тагискен). М., 1997. 186 с. Итина М.А., Яблонский Л.Т. Мавзолеи Северного Тагискена. Поздний бронзовый век Нижней Сырдарьи. М., 2001. 295 с. Новикова О.И. Охранные работы на поселении Ельцовское 2 (в дополнение к разработке периодизации ирменской культуры) // Сохранение и изучение культурного наследия Алтайского края. Материалы конф. Вып. VIII. Барнаул, 1997. С.128-132. Кирюшин Ю.Ф., Тишкин А.А. Скифская эпоха Горного Алтая. Часть 1. Культура населения в раннескифское время. Барнаул, 1997. 232 с. Кызласов Л.Р. Древняя Тува. М., 1979. 206 с. Матющенко В.И. Еловский археологический комплекс. Часть первая. Курганный могильник Еловский I. Омск, 2001. 63 с. Павлов П.Г. К реконструкции карасукского погребального костюма // Южная Сибирь в древности. СПб, 1995. С.47-56. Паульс Е.Д. Могильники Чазы и Мара на севере Минусинской котловины (К вопросу изучения карасукской культуры) // Мировоззрение. Археология. Ритуал. Культура. Сборник статей к 60-летию М.Л.Подольского. СПб, 2000. С.104-118. Самашев З.С., Франкфорт А.П., Ермолаева А.С., Жумабекова Г.С., Гий Э., Сугунтай С., Жетибаев Ж.М., Омаров Г.К. Исследование культуры древних кочевников Казахстанского Алтая // Проблемы изучения и сохранения исторического наследия. Алматы, 1998. С.174-202. Семенов Вл.А. Синхронизация и хронология памятников алды-бельского типа в Туве // Итоги изучения скифской эпохи Алтая и сопредельных территорий. Барнаул, 1999. С.165-169. Тишкин А.А. Украшения раннескифского времени из Горного Алтая // Итоги изучения скифской эпохи Алтая и сопредельных территорий. Барнаул, 1999. С.184-190. Ширин Ю.В. Погребения скифского времени в Кузнецкой котловине // Итоги изучения скифской эпохи Алтая и сопредельных территорий. Барнаул, 1999. С.237-240. Членова Н.Л. Памятники переходного карасук-тагарского времени в Минусинской котловине // Советская археология, №3, 1963. С.48-66. 10 Членова Н.Л. Центральная Азия и скифы. I. Дата кургана Аржан и его место в системе культур скифского мира. М., 1997. 98 с. Чугунов К.В. Бронзовые наконечники стрел скифского времени Тувы. // Мировоззрение. Археология. Ритуал. Культура. Сборник статей к 60-летию М.Л.Подольского. СПб, 2000а. С.213 – 238. Чугунов К.В. К вопросу о формировании колчанного набора в восточных регионах скифского мира. // Сохранение и изучение культурного наследия Алтая. Выпуск XI. Под ред. Ю.Ф.Кирюшина и А.А.Тишкина. Барнаул: Изд-во Алт.ун-та, 2000б. С.165 – 168. Чугунов К.В., Парцингер Г., Наглер А. Элитное погребение эпохи ранних кочевников в Туве (предварительная публикация полевых исследований российскогерманской экспедиции в 2001 году). Археология, этнография и антропология Евразии. 2, 2002. С.115-124. Чугунов К.В., Парцингер Г., Наглер А. Ювелирные изделия из кургана Аржан-2. Вопросы происхождения комплекса // Ювелирное искусство и материальная культура. Тез. докл. 12 коллоквиума (3-10 апреля 2003 г.). СПб, 2003. С.125-128. Яблонский Л.Т. Саки Южного Приаралья (археология и антропология могильников). М., 1996. 184 с.
