1 ноября практически все мировые финансовые рынки охватила

реклама
Евротупик и мировая рецессия
В очередной раз внимание экономистов приковано к вопросу о том, является ли текущие
охлаждение мировой экономики временным и краткосрочным явлением или же речь идёт
о постепенном сползании во вторую волну глобального финансово-экономического
кризиса. Спад деловой активности и потребительской уверенности,
сжатие
инвестиционных процессов, сжатие промышленного производства и предоставления
услуг, ускоренный рост бюджетных дефицитов и ценового давления во всё большей
степени начинают носить признаки затяжной коррекции. При этом настораживает даже не
само охлаждение экономического роста в отдельно взятых странах и регионах мира.
Беспокойство вызывает масштабность данного явления. И то, к каким последствиям для
мировой экономики в целом и для России в частности оно приведёт.
Судя по публикуемым в последнее время макроэкономическим данным, в зоне риска
повторения печального опыта рецессионного падения экономики 2007-2009гг. оказались
не только крупнейшие страны и регионы мира (США, Еврозона, Япония и т.д.), но и
большинство развивающихся стран. При этом основной вопрос состоит даже не в том,
будет ли само по себе повторение спада мировой экономики и очередного падения
стоимости активов на финансовых рынках. Вопрос состоит в том, как скоро это
произойдёт. В условиях, когда практически все без исключения структурные дисбалансы
и перекосы в мировой экономике и ключевых регионах мира (США, ЕС, Китай, Япония и
т.д.) не то что не решаются, а даже не обсуждаются и умышленно загоняются вглубь,
другого развития событий ожидать крайне сложно.
В начале ноября практически все мировые финансовые рынки охватила паника и целая
волна распродаж рисковых активов в связи с неожиданным решением премьер-министра
Греции Георгиоса Папандреу
вынести на общенародный референдум вопрос о
целесообразности членства Афин в Еврозоне и солидарности граждан с планами урезания
бюджетных расходов, навязанных «большой тройкой» кредиторов. Принимая во
внимание тот факт, что ещё пару дней назад было объявлено о достижении устойчивых
договорённостей с Грецией, в обмен на которые Афины получают 100 млрд. евро для
рефинансирования своих долгов и 30 млрд. евро на рекапитализацию банковской
системы, этот поступок Папандреу поставил под вопрос перспективы преодоления
долгового кризиса.
По официальной версии, озвученной главой Еврогруппы Жан-Клодом Юнкером и
главами крупнейших экономик Единой Европы в лице Ангелы Меркель и Николя
Саркози, Папандреу совершил огромную ошибку, решив без согласования с еврочиновниками вынести достигнутые договорённости на всеобщее обсуждение. Однако с
точки зрения греческого премьера этот поступок выглядит более чем логичным и
ожидаемым.
По сути, вынеся на общенародный референдум одновременно вопрос о членстве Греции в
Еврозоне и вопрос о согласии граждан страны пойти на предложенные международным
финансовым капиталом план урезания бюджетных расходов, Папандреу эффектно снял с
себя персональную ответственность за принятие крайне непопулярных мер. Никто не
хочет быть крайним и становиться пускай и греческим, но Кириенко, с именем которого
будет ассоциироваться дефолт и падение уровня жизни населения. Теперь же греки
вынуждены ли добровольно согласиться на единовременное масштабное снижение уровня
своей жизни, либо Греция не получит очередной транш финансовой помощи, будет
вынуждена объявить дефолт и выйдет из Валютного Союза.
Безусловно, этот шаг позволит греческому премьеру получить политические очки в
борьбе с оппозицией, т.к. де-юре все формальности были соблюдены: граждане сами
поддержали план урезания расходов на социальное, медицинское и пенсионное
обеспечение, им никто не навязывал чужую волю, и они по собственному желанию пошли
на снижение уровня жизни.
Другое дело, что ни Папандреу, ни многочисленные его предшественники, которые
сначала втянули Грецию в ЕС в 1981г., а в 2001г. затащили в Еврозону, не предприняли
ничего, чтобы сделать из Афин полноценного члена европейского валютноэкономического союза. Насколько можно судить, греческие политические и финансовые
элиты, стремясь войти в европейский истеблишмент и легализовать свои капиталы,
просто-напросто спутали свой собственный карман с интересами своей страны.
Стремительно сняв все мыслимые и немыслимые ограничений на трансграничное
движение капитала, греческая компрадорская элита и буржуазия распродала наиболее
рентабельные и конкурентоспособные отрасли экономики западно-европейским ТНК и
банкам.
При этом огромное число мелких и средних промышленных предприятий было
вынуждено либо разориться в неравной борьбе с европейскими монополиями, либо
встроиться в их воспроизводственный контур на правах аутсорсинга. Те компании,
которые потенциально могли составить конкуренцию транснациональному капиталу,
просто-напросто успешно банкротились и закрывались методами, широко
применявшимися до этого в Латинской Америке и Африке, а несколько позже в России в
период либеральных реформ 1990-х гг.
Надо сказать, что шансов не то что победить, но просто устоять в конкурентной борьбе с
глобальными монополиями и крупными международными банками у греческих компаний
просто не было по целому ряду объективно обусловленных причин. Среди них стоит
отметить эффект масштаба производства, стоимость капитала, трансфертное
ценообразование и многоступенчатые механизмы уклонения от уплаты налогов, контроль
над ключевыми производственными и управленческими технологиями, а также наличие
колоссальной политической и административной поддержки в высших эшелонах власти.
Одновременно с этим происходило стремительное расширение кредитования домашних
хозяйств, корпоративного сектора и государства со стороны крупнейших
западноевропейских банков, способствовавшее беспрецедентному росту потребления и
возникновению устойчивой иллюзии повышения уровня жизни. Постоянное увеличение
потребления осуществлялось главным образом за счёт ускоренного роста долговой
нагрузки и проедания производственного потенциала, что создавало иллюзию вхождения
периферийной Европы в клуб экономически развитых стран.
Одновременно с этим иллюзия создания общества всеобщего благоденствия окончательно
сняла всяческую персональную ответственность как на персональном, так и на
общегосударственном уровне за непомерное расширение долговой нагрузки на
экономику. При этом крупнейшие международные банки и финансовые организации
самым активным образом способствовали втягиванию стран Южной и Восточной Европы
в систему неэквивалентного внешнеэкономического обмена за счёт ускоренного
увеличения долгового бремени и целенаправленных действий по деиндустриализации
региона с последующим превращением этих стран в рынки сбыта для продукции
глобальных ТНК и поставщиков дешёвой рабочей силы.
Судя по всему, население Греции не готово пойти на столь существенное урезание
бюджетных расходов в связи с растущим недовольством подавляющей части страны
эллинов относительно проводимой в стране политики санации бюджета. Безусловно, как и
большинство обычных людей, греки не хотят отказываться от тех благ цивилизации и
финансовой помощи со стороны государства, которая позволяла им поддержать уровень
личного потребления на вполне сопоставимом с остальной частью Европы уровне.
Другое дело, что государственные чиновники, сокращая финансирование науки,
образования, медицины и даже минимально необходимого социального обеспечения тем
самым способствуют ещё большей деградации общества, сдерживают развитие научнотехнического потенциала страны и подавляют рост конкурентоспособности греческой
экономики в целом. Помимо этого программа сокращения бюджетных расходов
предусматривает сворачивание практически всех мер по стимулированию занятости,
поддержке среднего и малого бизнеса, развитию конкуренции и т.д.
К чему приводит такая политика граждане России прекрасно помнят по печально
известным результатам российских либерал-реформаторов, доведших благодаря
перманентному сокращению финансирования приоритетных областей до развала всю
промышленность, обрабатывающие производства, а также социальную, медицинскую и
пенсионную систему. Закономерным итогом либеральных погромов в России стало
падение ВВП на 45%, сжатие промышленного производства на 64%, обвал капитальных
вложений в обновление и расширение основных фондов на 83%, спад выпуска
технологичной продукции в 20 раз, рост бедности в 11 раз и многие другие «прелести»
рыночных преобразований.
Насколько можно судить по результатам предварительных опросов греческого населения,
подавляющая часть граждан (70-75%) считают выход из Еврозоны недопустимым. При
этом порядка 60% не согласны с планом урезания бюджетных расходов, предложенным
представителями международных финансовых организаций и евро-бюрократами.
Несмотря на колоссальное недовольство греков навязанным планом урезания расходов на
социальное обеспечение, они в гораздо большей степени готовы согласиться на снижение
качества своей жизни, нежели оказаться на задворках Европы. С фундаментальной точки
зрения это крайне сложно объяснимо, но пропаганда и навязанный образ мышления
делают своё дело.
Напомним, что оживление на финансовых рынках и стремительный рост котировок на
протяжении последних недель многом носил спекулятивный характер и был обусловлен
как психологической усталостью участников рынка от шквала негативной информации по
долговому кризису Еврозоны, так и самым элементарным желанием отыграть падение
последних месяцев и показать прибыли перед окончанием года.
Помимо этого столь существенный скачок оптимизма на рынке был обусловлен
достигнутыми договорённостями между представляющей интересы крупнейших
финансовых институтов «большой тройкой» с одной стороны и национальными лидерами
стран-членов Еврозоны с другой стороны относительно списания 50% госдолга Афин.
Помимо этого позитивный настрой участников рынка поддержала информация о том, что
наряду со списанием половины долга Греция получит очередной экстренный транш
финансовой помощи в размере 130 млрд. евро.
Безусловно, очередная порция поддержки со стороны кредиторов и налогоплательщиков
Объединённой Европы позволит оттянуть момент дефолта, однако в принципе не
способна разрешить глубинные проблемы Афин и
всего Валютного Союза.
Фундаментальной проблемой Греции, также как Португалии, практически всей Восточной
Европы и даже Испании является то, что им просто-напросто нечего предложить на рынке
Единой Европы, у них конкурентоспособных производств и у них нет источников
получения прибыли.
Прежде всего, это обусловлено колониальным характером Европейской Интеграции,
осуществлявшейся в интересах крупнейших западно-европейских ТНК и банков,
сумевших за бесценок скупить наиболее рентабельные и конкурентоспособные
производства.
Совершенно очевидно, что списание даже половины государственного долга Греции (и
других стран) без развития научно-технического потенциала, возрождения
конкурентоспособных производств и проведения активной антимонопольной политики не
окажет совершенно никакого позитивного эффекта. Также как и широко
разрекламированные «меры бюджетной» экономии, подразумевающие сокращение
пенсий и социальных пособий, а также урезание расходов на образование и медицину без
стимулирования предпринимательской инициативы, поддержки экономики и ограничения
влияния европейских монополий приведёт к ещё большей деградации экономики и
загниванию промышленности.
Сама по себе реструктуризация государственных долговых обязательств в принципе не
способно разрешить структурных проблем в экономике Греции и давно назревших
дисбалансов в рамках всего Европейского Союза. Долговые проблемы стран—членов
печально известной группы PIIGS, а также назревающий бюджетный кризис в целом ряде
системообразующих стран Еврозоны (Франции и Германии) являются лишь частным
отображением кризиса всей модели Европейской Интеграции. На протяжении последних
30 лет расширение ЕС (а с конца 90-х годов и Валютного Союза) на юг и восток
осуществлялось, главным образом, в интересах крупнейших западноевропейских
корпораций и международных банков.
Под красивую риторику о вхождение в лоно европейской цивилизации и либерализации
системы внешнеэкономических отношений и снятия ограничений на трансграничное
движение капитала, товаров и услуг происходила распродажа наиболее рентабельных и
конкурентоспособных производств. При этом те компании и даже целые отрасли,
которые представляли опасность для рыночных позиций европейских ТНК, простонапросто закрывались и банкротились.
Подавляющая часть промышленных предприятий и банков, не выдерживая конкуренцию
с международным капиталом по целому ряду объективных причин (стоимость капитала,
эффект масштабов производства, трансфертное ценообразование, наличие мощного
политического лобби и т.д.) была вынуждена либо объявить себя банкротом, либо
встраивалась в воспроизводственный контур западноевропейских монополий на условиях
аутсорсинга.
Не играет практически никакой роли, согласились бы евро-бюрократы списать Греции
долг на 45-50% или нет. В условиях, когда экономика сжимается на 5,5%, промышленное
производство падает на 11,7%, розничные продажи снижаются на 4,3%, безработица
зашкаливает за 16,5%, а бюджетные дефициты разрастаются до 13,5% ВВП
реструктуризация долга, пускай даже и масштабная, в принципе не способна решить
никаких проблем. И аналогичная ситуация характерна для всех остальных стран-членов
PIIGS, фундаментальная проблема которых состоит в том, что они в принципе
неконкурентоспособны на рынке Объединённой Европы.
Еврозона и PIIGS
За последнее время у участников рынка сформировался весьма устойчивый иммунитет к
негативным новостям, который проявляется в желании подавляющего числа инвесторов и
спекулянтов в принципе не воспринимать негативный информационный фон. Особенно
отчётливо это проявилось в конце октября, когда даже выход целой порции крайне слабой
макроэкономической статистики по Европе не смог существенно повлиять на динамику
фондовых индексов.
Прежде всего, в глаза бросается максимальное за последние 2 года снижение темпов роста
заказов в промышленном секторе Еврозоны с 21,3% в феврале текущего года до 11,1% в
июне и менее чем 6,2% по итогам сентября. При этом в июне и августе предыдущего года
в экономике Старого Света наблюдалось столь стремительное оживление (во многом
обусловленное эффектом низкой базы), что новые заказы в промышленности росли на
22,6% и 24,4% соответственно.
Также совершенно удручающим оказался отчёт по динамике деловой активности,
продемонстрировавший обвальное ухудшение предпринимательских настроений,
которого не наблюдалось с начала кризисного 2009г. Сводный индекс PMI по Зоне Евро
продолжил своё 8-ми месячное падение и снизился с 58,4 пунктов в феврале до 51,1
пунктов в августе и 47,2 пунктов по итогам октября. Столь низких оценок ситуации в
экономике Еврозоны со стороны предпринимателей статистические службы не получали с
лета 2009г., когда Единая Европа только-только стала выходить из разрушительного
дефляционного сжатия.
Примерно также обстоит ситуация с отраслевыми индикаторами деловой активности:
индекс менеджеров по закупкам в промышленности рухнул с 59 пунктов в феврале до 47,1
пунктов по итогам октября, что стало наихудшим значением данного индикатора за
период с июля кризисного 2009г. В сфере услуг аналогичный индикатор
предпринимательской активности обвалился с 57,2 до 47,2 пунктов соответственно, что
также стало наихудшим результатом с июля 2009г.
Прежде всего, наибольшие опасения вызвал отчёт Евростата по ситуации на рынке труда
в Зоне Евро, продемонстрировавший резкий скачок безработицы на фоне общего
охлаждения европейской экономики. По итогам октября удельный вес безработных по
отношению к общей численности экономически активного населения составил рекордные
10,2%, что стало абсолютным рекордом за период с июля 1999г.
Напомним, что в именно в тот произошло юридическое оформление Еврозоны и именно в
это время велась масштабная военная операция против Югославии, направленная,
насколько можно судить, на хаотизацию Европы и нанесение удара по вновь созданной
единой европейской валюте.
При этом до кризиса 2008-2009гг. в августе 2007г. средняя норма безработицы не
превышала отметку в 6,9%, а в целом за период колебалась в диапазоне 7-8%. Столь
высокая норма безработицы наглядно показывает фундаментальную слабость
европейской антикризисной программы и масштабы накопленных структурных
диспропорций, обусловленных колониальным характером процесса евроинтеграции.
Расширение ЕС и Зоны Евро на юг и восток было продиктовано объективными
интересами крупнейших западноевропейских корпораций и международных банков
расширить масштабы бизнеса и выйти на новые рынки сбыта.
Вкупе с ускоренным снятием со стороны периферийной Европы всяческих ограничений
на трансграничное движение капитала это привело к масштабной распродаже наиболее
рентабельных предприятий в машиностроении, обрабатывающих промышленности,
транспортной инфраструктуре, а также переходу всей национальной банковской системы
в руки европейских монополий. Закономерным итогом стали массовое банкротство
мелких и средних товаропроизводителей, масштабная деиндустриализаци, деградация
структуры экономики, подсаживание на импорт и превращение целых регионов в рынки
сбыта для продукции глобальных ТНК и поставщиков дешёвой рабочей силы.
Также совершенно не порадовал отчёт Евростата по динамике потребительских цен,
согласно которому инфляционное давление на европейскую экономику по-прежнему
остаётся на запредельно высоком уровне в 3%. И это только по официальной версии.
Согласно независимым экспертным оценкам, реальная инфляция в Еврозоне для
подавляющей части граждан и наименее социально обеспеченных категорий людей (в
структуре потребительских расходов которых затраты на продукты питания, транспорт,
ЖКХ, медицину, а также услуги естественных монополий составляют более 50-65%
совокупного бюджета) превышает отметку в 5,5-8%.
Напомним, что годом ранее в октябре прирост цен едва превышал отметку в 1,9%, а в
феврале того же года и вовсе не дотягивал до 0,9%. Сохранение годовых темпов инфляции
на столь высоких уровнях (даже в условиях снижения цен на сырьевые товары и
продовольствие) свидетельствует о том, что рост потребительских цен обусловлен не
только ростом издержек производства, но и целым рядом других факторов: произволом
монополий, общей нестабильностью в финансовой системе, недоверием частного сектора
к проводимой экономической политике и т.д.
Ещё больше опасений вызвало неожиданное снижение индекса деловой активности в
промышленности Германии с 50 пунктов в сентябре до менее чем 49,1 пунктов по итогам
октября, тогда как ещё в феврале текущего года он превышал 62,6 пунктов. Столь низких
значений оценок предпринимательской активности и уверенности в крупнейшей
экономике мира не наблюдалось уже более 2х лет – с июля 2009г., когда Европа делала
первые шаги по выходу из первой фазы кризиса за счёт неограниченной эмиссии со
стороны крупнейших Центробанков мира.
При этом благодаря краткосрочному скачку предпринимательской активности в сфере
услуг с 49,7 пунктов в сентябре до 52,1 пунктов по итогам октября сводному индексу PMI
удалось продемонстрировать едва заметный рост с 50,8 пунктов до 51,2 за аналогичный
период. Напомним, что ещё в феврале 2011г. индекс деловой активности в сфере услуг и
сводный индикатор PMI находились выше отметок 59,5 и 61,5 пунктов соответственно.
Не лучше обстоят дела с потребительской активностью немецких граждан, о чём
свидетельствует падение годовых темпов роста розничных продаж с 3,6% в апреле
текущего года до 2,2% в августе и менее 0,3% по итогам октября. Столь низкие темпы
роста розничного товарооборота свидетельствуют как об ухудшении настроений
домашних хозяйств в связи с разрастающимся долговым и экономическим кризисом в ЕС,
так и о снижении общего доверия к проводимой в стране социально-экономической
политике.
Разочарование вызвали и цифры по рынку труда ФРГ, которые вопреки всем ожиданиям
продемонстрировали рост уровня безработицы с 6,9% в сентябре до 7% по итогам
октября, что является средним значением нормы безработицы за последние полгода.
Не смогло сбить оптимизм российских и европейских инвесторов также усиливающееся
охлаждение экономики Франции, которая наряду с Германией выступает в качестве
несущей опоры не только Валютного Союза, но и всей идеи Европейской Интеграции. В
отличие от Германии, по итогам октября сводный индекс деловой активности Франции
опустился до 46,8 пунктов, тогда как ещё в июле он превышал 53,2 пунктов, а по итогам
февраля и вовсе не опускался ниже 59,5 пунктов.
При этом индикатор PMI в сфере услуг Франции и вовсе продемонстрировал обвальное
падение, снизившись с 52,5 пунктов в сентябре до 46 пунктов в октябре, тогда как ещё в
феврале он превышал 60,8 пунктов. Несколько лучше обстоят дела в реальном секторе
экономики, в котором был зафиксирован рост индекса деловой активности с 47,3 пунктов
в сентябре до 49 пунктов по итогам октября. При этом ещё в феврале текущего года
данный индикатор находился выше отметки в 59 пунктов.
Совершенно удручающим оказался отчёт по динамике предпринимательских настроений
в Греции, которая уже не просто одной ногой стоит в долговой пропасти, но, насколько
можно судить, обеими ногами встала во вторую волну кризиса. По крайней мере,
ситуация в промышленности не даёт поводов в этом сомневаться: мало того, что
индикатор деловой активности в промышленности уже более 1,5 лет находится устойчиво
ниже отметки в 50 пунктов, так он ещё и продолжает уверенно снижаться. Если в марте
текущего года данный показатель превышал 45,4 пунктов, то уже в сентябре он опустился
до 43,2 пунктов, а по итогам октября и вовсе снизился до минимально рекордных 40,5
пунктов.
Также не порадовал отчёт по динамике потребительской активности в Греции, согласно
которому спад объём розничного товарооборота хоть и замедлился с 11,4% в июне до
4,3% в июле и 1,5% в августе, но всё ещё остаётся на крайне высоком уровне с учётом
эффекта низкой базы. Во многом снижение масштабов сжатия потребительских расходов
обусловлено тем, что в аналогичные месяца предыдущего года розничные продажи
сокращались на 4,4%, 9,1% и 11,8% соответственно. Так что говорить о более-менее
значимом улучшении ситуации с настроениями потребителей пока не приходится.
Не намного лучше складывается ситуация в крупнейшей периферийной стране Еврозоны
– Испании. Судя по последним данным, испанская промышленность по-прежнему
находится в коматозном состоянии и не спешит из него выходить. По итогам сентябряоктября индекс деловой активности в производственном секторе продемонстрировал едва
заметный рост с 43,7 до 43,9 пунктов соответственно. Однако на фоне того, что ещё в
феврале текущего года данный индикатор экономической активности в реальном секторе
находился выше 52,1 пунктов, воспринимать всёрьёз и с особым оптимизмом это едва
заметное улучшение делового климата было бы большой ошибкой.
Сюрприз преподнесла также Италия, в которой, несмотря не все заверения официальных
властей и непрекращающиеся разговоры про эффективность проводимой в стране
экономической политики, произошло резкое ухудшение ситуации на рынке труда. По
итогам октября уровень безработицы подскочил до 8,3% после снижения до 7,9%
месяцем ранее. Столь слабого рынка труда в Италии не было уже более 6-ти месяцев – с
марта текущего года, когда норма безработицы поднималась выше 8,3%.
Китай
Некоторому росту оптимизма на финансовых рынках способствовало заявление премьерминистра КНР Вэнь Цзябао относительно того, что правительство Китая внимательно
следит за развитием ситуации в экономике и финансовой системе Поднебесной и в случае
ухудшения макроэкономической ситуации и усиления сжатия деловой активности будет
готово внести коррективы в свою экономическую политику.
В условиях нарастающего охлаждения китайской экономики (с 11,9% в 1-м кв. 2010г. до
9,1% в 3-м кв. текущего года), сокращения темпов роста промышленного производства (с
16-18% в начале 2010г. до13,8% в сентябре) и снижения показателей деловой активности
(с 55,3 пунктов в ноябре 2010г. до 49,9 в октябре 2011г.) это стало сигналом к тому, что
КПК готова пойти ва-банк и в очередной раз приступить к расширению эмиссионной
поддержки экономики.
При этом, как это всегда и бывает в условиях сильного желания купить что-нибудь на
рынке, инвесторы предпочли не успеть проанализировать тот факт, что, благодаря
реализованному правительством Китая за последние 3 года расширению кредитования и
эмиссионной накачке экономики в размере 57% ВВП, Китай столкнулся с целым рядом
негативных последствий, рискующих подорвать стабильность экономического развития
Поднебесной. Прежде всего речь идёт о скачке потребительских цен (с 2,8% в апреле
2010г. до 6,1% по итогам сентября 2011г.), росте издержек и, как следствие, отпускных
цен производителей (с 4,3% в январе 2010г. до 7,3% в августе текущего года) и
накапливанию колоссального объёма избыточных производственных мощностей и
нераспроданных квартир (более 142 млн. объектов).
Судя по всему, эффективность политики перманентного расширения денежно-кредитного
предложения не просто вызывает сомнения, но начинает носить отрицательный характер.
В условиях крайне высокой зависимости от экспортных поставок на внешние рынки (ЕС,
США, Япония) и искусственного сдерживания роста уровня жизни (для поддержания
конкурентоспособности производимой продукции) расширение объёмов кредитования со
стороны госбанков и накачивание экономики ликвидностью приведёт к ещё большему
раздуванию пузырей на рынке недвижимости, фондовом рынке и увеличению объёмов
плохих долгов (который уже сейчас приблизился к отметке в 17-25% ВВП).
При этом поток негативных новостей по Китаю никак не спадает. В самом начале ноября
был опубликован доклад Национального Статистического Бюро Поднебесной,
продемонстрировавший совершенно удручающие охлаждение китайской экономики и
нарастающий спад в производственной активности. Прежде всего речь идёт о
непрекращающемся уже около года снижении индекса деловой активности (PMI) в
промышленном секторе, который упал с 55,2 пунктов в ноябре 2010г. до 52,0 пунктов в
мае и менее чем 50,4 пунктов по итогам октября.
Безусловно, текущее значение индекса деловой активности всё ещё выше психологически
важной отметки в 50 пунктов, ниже которой начинается сокращение выпуска продукции в
промышленности, сжатие новых заказов, падение капитальных вложений и рост
безработицы. Однако настораживает сам вектор движения данного индикатора и
отсутствие каких бы то ни было значимых улучшений в реальном секторе экономики даже
в условиях весьма существенного роста кредитования домашних хозяйств (13-15%).
Однако наибольшие опасения вызывает непрекращающееся аж с 1-го кв. 2010г. сжатие
темпов роста экономики Поднебесной. Если в январе-марте предыдущего года прирост
ВВП составлял более 11,9% в годовом выражении, то уже в 1-м кв. 2011г. он снизился до
9,7%, а по итогам июля-сентября и вовсе едва дотянул до 9,1%.
Насколько можно судить, власти Китая немного недооценили последствия столь
масштабного сжатия денежно-кредитного предложения в экономике и не ожидали, что
ответом на сокращение эмиссии станет столь существенное охлаждение
предпринимательской и инвестиционной активности.
Напомним, что средние темпы роста широкого денежного предложения (агрегат М2) ещё
в январе 2010г. превышали отметку в 26%, тогда как в аналогичном месяце текущего года
они снизились до 17,2%, а по итогам сентября и вовсе едва дотянули до 13%. Надо
сказать, что столь скромных темпов роста эмиссии в Китае не наблюдалось уже более 4-х
лет.
Другими словами, результатом сжатия темпов роста эмиссионной накачки на 50% стало
охлаждение экономического роста на 24%. При этом годовые темпы роста
потребительских цен снизились в гораздо меньшей пропорции – с 1,5% в январе 2010г.
они подскочили до 6,5% в июле и лишь затем немного снизились до 6,1% по итогам
сентября.
В условиях, когда сжатие денежного предложения в 2 раза приводит к снижению темпов
роста экономики в 1,5 и практически никоим образом не сказывается на снижении
инфляционного давления на потребителей, результаты от резкого ужесточения денежнокредитной политики без изменения общей структурной и промышленной политики могут
оказаться крайне негативными.
Аналогичная ситуация наблюдается в сфере кредитования домашних хозяйств и
корпоративного сектора со стороны китайских банков. Если ещё в январе текущего года
объём вновь выданных кредитов превышал отметку в 1 трлн. юаней, то уже в июне он
снизился до 633,9 млрд. юаней, а по итогам сентября едва дотянул до 470 млрд. юаней. За
период январь-сентябрь 2011г. объём новых кредитов, выданных китайскими банками и
кредитными учреждениями, сократился на 9,6% по отношению к аналогичному периоду
предыдущего года.
Однако вопреки всем попыткам китайских властей сдержать кредитную экспансию
госбанков объёмы кредитования экономики растут стремительными темпами (17-25%). И
получается, что, либо дальше заявлений о необходимости сдерживания эмиссионной
активности и ограничения кредитования экономики для предотвращения раздувания
пузырей экономические власти не заходят. Либо в Китае крайне сильно развита теневая
банковская система, функционирующая на неучтённые капиталы крупных китайских
корпораций и банков.
Также вполне возможно, что заявления руководства КПК Китая о необходимости борьбы
с инфляцией и предотвращением раздувания пузырей на рынках были предназначены для
внешнего пользования с целью успокоения мировой общественности. Тогда как сами
китайские власти прекрасно понимают, что для нынешнего КНР гораздо большую
опасность представляет не растущая инфляция, а также пузыри на рынке недвижимости и
фондовом рынках, а резкое охлаждение экономики, которое неизбежно приведёт к
обострению социальных противоречий и росту внутренней напряжённости.
США
Не лучше обстоят дела и в цитадели мирового капитализма, в которой уже более 8-ми
месяцев подряд наблюдается усиление сжатия экономической и деловой активности.
Прежде всего, в глаза бросается существенное охлаждение экономической активности и
промышленного
производства.
Помимо
прочего
об
этом
свидетельствует
непрекращающееся с февраля текущего года обвальное падение индекса экономических
условий в производственном секторе с 61,4 пунктов в феврале до менее чем 55,3 пунктов
в июне и 50,8 пунктов по итогам октября. На столь низком уровне оценка текущих
экономических условий не находилась аж с июля кризисного 2009г. (48,9 пунктов), когда
США только-только начали выходить из дефляционного сжатия посредством
беспрецедентной по своему объёму эмиссии.
в глаза бросается выход крайне слабого отчёта от Института Менеджеров по Закупкам по
динамике
деловой
активности.
Согласно
результатам
последнего
опроса
предпринимателей, в впервые за последние 2 года в Нью-Йорке наблюдается заметное
снижение индекса деловой активности. По итогам октября он опустился до 534,9 пунктов,
тогда как ещё в июле превышал отметку в 538,8 пунктов. Тот факт, что негативные
тенденции в предпринимательском сообществе зафиксированы не только в находящихся в
коматозном состоянии промышленных центрах и сельскохозяйственных штатах, но и в
финансовом центре США, свидетельствует об усилении сжатия экономической
активности.
Порадовал инвесторов рост капитальных затрат в необоронном комплексе за
исключением инвестиций в аэрокосмической отрасли на 2,4% в сентябре после прибавки
на 1,1% месяцем ранее, что стало лучшим показателем с марта текущего года (+3,7%).
Также намного лучше всех ожиданий оказался рост заказов на товары длительного
пользования за исключением транспортного сектора на 1,7% в сентябре после снижения
на 0,1% месяцем ранее, что также стало наилучшим показателем за период с августа
2010г. (+2%).
Определённый
оптимизм
вызвал
отчёт
Бюро
Переписи
Населения,
продемонстрировавший несущественный рост годовых продаж на американском рынке
нового жилья с 295 тыс. в августе текущего года до более чем 313 тыс. по итогам октября.
Однако наблюдаемый рост продаж на первичном рынке недвижимости носит столь
слабый характер, а объём реализованных новостроек по прежнему колеблется вблизи
исторических минимумов и практически в 5 раз ниже уровня лета 2005г.
Вкупе с выходом смешанного по своему содержанию отчёта Университета Мичигана
(отразившему наряду с увеличением основных индексов потребительского доверия и
ожиданий рекордный рост недовольства проводимой в стране экономической политики)
не порадовала инвесторов и другая часть макроэкономической статистики.
Прежде всего, внимание экспертов привлек отчёт Федерального Резерва по динамике
потребительских цен, продемонстрировавший весьма высокое инфляционное давление на
экономику и потребительские расходы. По итогам сентября ценовой индекс потребителей
(PCE price index) закрепился на рекордных значениях в 2,9%, достигнутых месяцем ранее.
При этом ещё в сентябре-октябре предыдущего года потребительская инфляция
колебалась в диапазоне 1-1,4% в годовом выражении.
Также на весьма высоком уровне находится базовый индекс потребительских цен,
которому никак не удаётся опустится ниже отметки в 1,6% уже целых 3 месяца, несмотря
на перманентное снижение цен на сырьевые товары и продовольствие, которые, согласно
официальной версии, и выступали основными факторами нарушения ценовой
стабильности.
Определённый скептицизм вызвал очередной ежемесячный отчёт по рынку жилой
недвижимости от Case-Shiller, продемонстрировавший снижение цен в 20 крупнейших
городах на 3,8% в годовом выражении после снижения на 4,1% месяцем ранее. Мало того,
что фактический спад оказался существенно глубже ожиданий аналитиков (-3,5%), так его
снижение ещё и обусловлено эффектом низкой базы: в августе 2010г. прирост цен на
жильё составил 1,7%, тогда как в июле того же года рост превышал 3,2%. Напомним, что
ещё в мае предыдущего года недвижимость в США дорожала на 4,6%.
При этом альтернативный индекс цен на недвижимость, рассчитываемый NAHB, и вовсе
обвалился по итогам августа на 4%, что существенно хуже 3,3% месяцем ранее. Судя по
всему, ни искусственное удержание ставок по ипотеке на рекордных минимумах, ни
многочисленные налоговые и бюджетные послабления на приобретение жилья, ни по
прежнему рекордно низкие цены на объекты недвижимости не в силах оживить рынок
жилья и подтолкнуть домашние хозяйства к покупке домов.
Не обрадовал инвесторов отчёт ФРБ Чикаго, зафиксировавший очередное снижение
индекса деловой активности в сфере услуг с 28 пунктов в апреле текущего года до менее
чем -4 в сентябре и -8 по итогам октября. Также настораживает неожиданное падение
индекса промышленных поставок с 30 пунктов в декабре 2010г. до -2 в сентябре и менее
чем -6 пунктов по итогам октября. Не лучше обстоят дела с предпринимательской
активностью в промышленном секторе, о чём свидетельствует стагнация одноимённого
индекс от ФРБ Чикаго на отметке в -6 пунктов на протяжении сентября-октября текущего
года. Безусловно, это несколько лучше, чем -10 пунктов в августе 2011г., но намного
хуже, чем 25 пунктов по итогам декабря 2010г. и февраля текущего года.
Несмотря на всю свою фундаментальную слабость, США по прежнему остаются
ключевым звеном глобальной экономики, генерирующей более 41% совокупного спроса в
мире и производящей не более 21% мирового ВВП. При этом вся современная
международная валютно-финансовая система, по сути, базируется на гегемонии
американского доллара и его неограниченной эмиссии со стороны Федерального Резерва
США, выполняющего функции ключевого эмиссионного центра мира.
В этой связи не может не вызывать обеспокоенности усиливающееся охлаждение
крупнейшей экономики в мире, которая уже более 6-ти месяцев всё более и более
отчётливо демонстрирует признаки сокращения деловой активности в промышленном
секторе и сфере услуг, а также снижение потребительских расходов.
При этом становится очевидным, что действия американского денежного регулятора по
перманентному расширению денежно-кредитной эмиссии и кредитованию бюджетных
дефицитов имеют не просто нулевую, но отрицательную эффективность для экономики в
целом. В настоящий момент становится ясно, что базовые и структурные дисбалансы и
противоречия как в американской, так и мировой экономике, спровоцировавшие начало
кризиса 2008г., так и остаются неразрешенными. Более того, насколько можно судить, в
экспертном сообществе и высших эшелонах власти США царит дружное желание не
допустить даже элементарного обсуждения назревших структурных перекосов в
экономике и финансовой системе. А, как известно, загнанная вглубь организма болезнь не
только никогда сама по себе не проходит, но в большинстве случаев приводит к ещё более
плачевным последствиям.
К структурным дисбалансам американской экономики относятся избыточно высокая
государственная долговая нагрузка (98% ВВП), чрезмерное долговое бремя всех
субъектов экономики (365% ВВП), хронические дефициты федерального бюджета (11%
ВВП) и торгового баланса (3,6%), чрезмерно низкая норма сбережений (4,5%),
искусственно завышенное потребление домашних хозяйств, крайне высокая и растущая
безработица (9,2% по официальной и 16,2% по альтернативной версии), продолжающийся
спад на рынке жилья и т.д. Без проведения коренных изменений в структурной,
промышленной, налогово-бюджетной и научно-технической политики ни о каком выходе
из кризиса ни американской, ни уж тем более мировой экономики не может быть и речи.
Резюме
По мере усугубления кризисных явлений в мировой экономике всё большее число
экспертов сходится во мнении, что в принципе невозможно разрешить структурные
перекосы и системные дисбалансы в американской и мировой экономике посредством
инструментов одной лишь денежно-кредитной политики. Тем более, когда вся ДКП
сводится к примитивной и неограниченной эмиссии национальных валют с целью
затопить финансовые рынки дешёвыми средствами и прокредитовать бюджетные
дефициты.
При этом совершенно непонятно, каким образом себя будут вести фондовые площадки.
Говорить о каком бы то ни было существенном потенциале роста как американского, так и
глобального фондового рынка в условиях наблюдаемого охлаждения глобальной
экономики весьма проблематично. Не стоит уповать и на мнимую недооценку стоимости
американского и прочих фондовых рынков. Как было показано выше, широко
разрекламированный дисконт в бумагах большинства компаний и индексов, судя по
всему, носит мнимы характер. По крайней мере, по показателям замещения активов
Тобина и мультипликатору P/E в гораздо большей степени можно и нужно говорить не о
потенциале роста фондовых рынков, а о гораздо более вероятном падении фондовых
индексов на 13-20%.
Это совершенно не значит, что в краткосрочной перспективе невозможен рост котировок
на фондовом рынке. Существует огромное количество факторов как экономического, так
и неэкономического характера, способных привести к временному и ограниченному росту
цен на активы. В числе экономических факторов стоит отметить вероятность запуска
третьего раунда неограниченной эмиссии долларов со стороны ФРС, временное
оттягивание момента дефолта стран-членов группы PIIGS, ускорение темпов роста
китайской экономики и т.д. В числе основных факторов неэкономического характера
стоит отметить весьма вероятное и осознанное усугубление военного конфликта на
Ближнем Востоке, рост военно-политической нестабильности в Африке и АТР,
углубление политического кризиса в США и Еврозоне и т.д.
И в таких условиях весьма сложно будет говорить о какой бы то ни было стабилизации на
международном финансовом рынке и возобновлении растущего тренда на фондовых и
сырьевых рынках. При этом вполне вероятно, что определённая часть политического
истеблишмента США может осознанно пойти на усугубление военного конфликта на
Ближнем Востоке с целью дестабилизации ситуации в регионе и провоцировании
нестабильности на финансовых рынках. И этот сценарий выглядит весьма веротяным в
условиях, когда Китай уже объявил о сокращении объёма вложений в долговые бумаги
американского правительства, Япония испытывает крайне серьёзные потребности в
финансовых ресурсов для восстановления последствий мартовского цунами, Еврозона
стоит на краю финансового краха в связи с намечаемым парадом суверенных дефолтов
«евро-свиней».
Что характерно, ни о каком рыночном механизме ценообразования практически ни на
одном сегменте международного финансового рынка не может быть и речи.
Наблюдаемый рост на фондовых рынках развивающихся стран обусловлен не каким-то
значимым улучшением макроэкономической ситуации в данной группе стран, а притоком
колоссального объёма дешёвых и доступных финансовых ресурсов на товарно-сырьевые
рынки вследствие невиданной доселе денежно-кредитной эмиссии ключевых центральных
банков мира.
Так, только Федеральный Резерв за период 2008-2011г. расширил совокупный баланс
своих операций более чем в 3 раза с $0,95 до $2,9 трлн., ЕЦБ нарастил совокупный объём
финансовых вливаний с 1,2 до 2 трлн. евро., а Народный Банк Китая и вовсе
простимулировал рост кредитования национальной экономики со стороны
государственных банков в размере 63% ВВП за аналогичный период времени.
При этом в группе так называемых экономически развитых странах выделенные
центральными банками и казначействами крупнейшим финансовым институтам ресурсы
пошли отнюдь на расширение кредитования конечных потребителей и
товаропроизводителей. Эти средства устремились в гораздо более рентабельные и
рисковые сегменты финансового рынка и были вложены в спекулятивные операции на
валютных, товарно-сырьевых и фондовых рынках.
Впору говорить об отмене принципа рыночных отношений и ценообразования на активы
под воздействием спроса и предложения и на ключевом сегменте финансового рынка –
рынке долговых обязательств, от ситуации на котором зависит стоимость кредитных
ресурсов в мировой экономике. В свою очередь, от стоимости денег на межбанковском
рынке евродолларов (практически никем и нечем неконтролируемом сегменте
международного финансового рынка), зависят пресловутые аппетиты к риску со стороны
инвесторов и стоимость активов на всех остальных сегментах глобального финансового
рынка.
В настоящий момент, крупнейшим кредитором США являются… сами же США в лице
Федерального Резерва, на балансе которого находится долговых бумаг Федерального
Казначейства в объёме более $1,6 трлн. Это делает американский денежный регулятор
крупнейшим держателем государственных облигаций США и позволяет ФРС удерживать
процентные ставки по коротким долговым бумагам на исторически низких уровнях в 0,010,15% годовых. Искусственное занижение процентных ставок по краткосрочным векселям
Министерства Финансов США позволяет удерживать на рекордно низких уровнях
стоимость краткосрочных кредитов на межбанковском рынке евродолларов. Несмотря на
скачок стоимости краткосрочных заимствований с 0,24% в середине июля текущего года
до 0,43% по итогам 2 ноября для 3-х месячного LIBOR в связи с усилившимся долговым
кризисом в США, на рынке всё ещё наблюдается колоссальный объём «дешёвых» и
доступных денег, поддерживающих цены на фондовых и товарно-сырьевых биржах.
При этом решение проблемы избыточной долговой нагрузки и чрезмерных бюджетных
дефицитов в ключевых странах и регионах мира будет осуществляться посредством
перманентного рефинансирования долговых обязательств под искусственно заниженные
процентные ставки и нескончаемого расширения этого самого долгового бремени.
Другими словами, строительство пирамиды долговых обязательств будет осуществляться
центральными банками и наиболее приближенными к ним крупнейшими финансовыми
институтами до тех пор, пока социально-экономические и политические издержки не
превысят прибыли, извлекаемые от печатания денег.
В пользу выбора данного сценария развития событий свидетельствует целый ряд
факторов. Прежде всего, стоит отметить объявленное на минувших выходных с особой
радостью заявление представителей группы G-8 относительно того, что крупнейшие
центральные банки мира будут и впредь продолжать вкладывать средства своих ЗВР в
приобретение долговых бумаг США. В условиях, когда более 43% конечного совокупного
спроса в мировой экономике по паритету покупательной способности формируется в
США, и практически 50% всех валютно-обменных операций приходится на американский
доллар, никто не хочет рисковать своим экономическим здоровьем и обрушать
долларовую пирамиду долгов.
Настораживает лишь тот факт, что всё большее количество кредиторов американской
экономики постепенно сокращают чистый объём своих вложений в американские
долговые бумаги. Этому способствуют как отрицательные процентные ставки
практические по всему спектру долговых бумаг (кроме 10 и 30-ти летних бондов), так и
непрекращающееся обесценение доллара по отношению к ряду «защитных» активов,
включая золото и до недавнего времени швейцарский франк.
И совершенно не понятно, кто сможет прийти им на смену и стать полноценным
кредитором американских бюджетных дефицитов. Особенно в условиях снижения
суверенного кредитного рейтинга США и начала пересмотра позиций доллара в качестве
ключевой международной резервной и платёжной валюты. Вполне вероятно, что таким
образом руководство США решило пойти на сознательное провоцирование
нестабильности на Ближнем Востоке с целью дестабилизации ситуации на финансовых
рынках и провоцирование бегства в пресловутое «качество», коим и являются долговые
бумаги Минфина США.
Особенно высока вероятность усиления нестабильности в регионе на фоне исчерпания
военно-политического потенциала США, вынуждающего их покидать либо ослаблять
контроль над занимаемыми территориями. А в этих условиях начинает действовать
логика «ни себе, ни кому», подразумевающая максимально возможную дестабилизацию
ситуации в покидаемых странах и регионах с целью хаотизации политических,
социальных и экономических систем.
Другими словами, мы имеем дело с двойным процессом. С одной стороны, насколько
можно судить, крупные финансовые институты и инвестиционные банки, по
совместительству выполняющие функции крупнейших акционеров Федерального Резерва
и основных бенефициаров эмиссии доллара, продолжают искусственно удерживать на
низком уровне краткосрочные (и среднесрочные) ставки доходности. Тем самым
достигаются две цели: во первых, происходит принуждение частных инвесторов и
средних институциональных к инвестированию в более рискованные и высоко доходные
активы. А во вторых, удерживается на искусственно заниженном уровне стоимость
кредитов на межбанковском и денежном рынках, а также на рынке евродолларов,
являющемся ключевым источником ликвидности для всей международной валютнофинансовой системы. Именно эта ликвидность, возникающая на основе операций керритрейд, и питает надувание пузырей на прочих сегментах финансового рынка, в том числе
на фондовых рынках развивающихся стран, товарно-сырьевом рынке и сегменте
«сырьевых» валют.
При этом нужно отдавать себе отчёт в том, что ни монетизация государственного долга,
ни расширение бюджетных дефицитов и совокупной долговой нагрузки не способны
обеспечить выход из наблюдаемого финансово-экономического кризиса. Принципиально
важным является изменение основных подходов к структурной, промышленной,
налогово-бюджетной, научно-технической и социально-демографической политике,
которые должны быть направлены на стимулирование научно-технического прогресса,
расширение производственного контура нового технологического уклада и кардинальное
повышение эффективности общественного производства. Одновременно с этим
неизбежным станет демонтаж существующей международной валютно-финансовой
системы, основанной на гегемонии американского доллара и его неограниченной эмиссии
со стороны Федерального Резерва в интересах крупнейших финансовых институтов.
Скачать