Не по Шекспиру

Рассохина Ольга Сергеевна
Не по Шекспиру
Действующие лица:
Молодой Станиславский
Дмитрий Крымов в своем нынешнем возрасте
Актриса
Статисты
Открывается занавес. Пустая сцена ярко освещена. Без музыки выходят из-за кулис
поочередно статисты (девушки и юноши в черной сценической форме). Они выносят
стулья и напольные вешалки. Выстраивают их у задника. Уходят по одному. Остается
одна девушка, посередине сцены. Это начинающая актриса-студентка. Она ставит
вешалку. Оборачивается назад. Замечает зрителей. Идет к авансцене. Застывает у края.
Актриса: (в зал, излишне пафосно) Откуда появляется тяга к прекрасному, к
саморазвитию? Изнутри человека или снаружи? Бытие определяет сознание
или сознание — бытие? Вот допустим, крестьянин пашет, пашет, а потом
разгибает спину, видит закат — и вдруг щемит его сердце. И он больше не
может без красоты, он ищет ее повсюду, и страдает, не находя...
Во время ее слов из-за кулисы появляется высокий несимпатичный на лицо юноша.
Подходит к девушке. Критично окидывает ее взглядом. Это молодой Станиславский.
Становится рядом.
Станиславский: Не верю! Ну какая из Вас крестьянка? Руки белые, холеные (берет за
руку) лицо свежее, бледное (вглядывается в лицо). Да и это
(указывает за меблировку позади себя) разве русское поле?
Пока он говорит, из-за кулисы появляется немолодой человек в круглых очках. Он несет
большую напольную вазу. На вазе изображен классический портрет Пушкина. Этот
человек с вазой - Дмитрий Крымов. Пока его никто не замечает, он начинает искать
место для вазы, ставит, оценивающе смотрит, снимает и движется дальше.
Станиславский: (продолжает отчитывать начинающую актрису, которая смотрит на
него с благоговением, уже отпустив ее руки и воздевая их к небу) Вы
же понимаете, милая, Вы должны быть правдивы? Вы бывали в
русском поле? (Тихо начинает играть минусовая фонограмма песни
«Русское поле» Егора Летова) Вы можете его себе представить?
Запах, звуки..?
На слове «звуки» Крымов, который стоит позади Станиславского и актрисы, резко
бросает на пол вазу. Она разбивается. Фонограмма при этом резко обрывается.
Станиславский и актриса рефлекторно вздрагивают. Оборачиваются назад.
Крымов: Чем Вам не нравится моя инсталляция? Это только крупицы, осколки спектакля.
(Страстно) Битые осколки — такие красивые! Так похожи на старину! Как
себе нафантазируешь..!
Крымов начинает собирать осколки по сцене. Актриса незаметно ускользает за кулису.
Крымов: Когда в целом — это даже немножко хуже. Потому что целое - это сувениры, как
Ваша система, уважаемый мэтр (отвешивает легкий поклон Станиславскому).
А вот когда бьется...
На этих словах включает фонограмма стука сердца, Станиславский, не слушая Крымова,
поднимает руку и прислушивается к своим часам.
Крымов: (собрав осколки и протягивая их на ладонях Станиславскому) Этот бой
помогает работать фантазии!
Продолжает звучать фонограмма стука сердца. Актеры на сцене замирают. Выходят
статисты. Они двигаются в броуновском движении. Двигают вокруг застывших
режиссеров стулья, вешалки. Сажают на один стул Станиславского, на другой —
Крымова. Станиславский застыл в позе, слушая часы на руке. Крымов протягивает в
сторону зала осколки в ладонях. Статисты тяжко вздыхают. Поднимают стулья
вместе с ними. Уносят в разные кулисы. Занавес закрывается. Звучит фонограмма
«Русское поле».
Занавес открывается. На сцене все стулья перевернуты ножками вверх, вешалки лежат
между ними. Из правой кулисы выходит Станиславский. Фонограмма звучит тише.
Станиславский поднимает вешалку. Переворачивает стул. Садится. Пытается
устроиться. Встает. Фонограмму уводят.
Станиславский: (в зал, очень выразительно)
Весь мир — театр, а люди в нем — актеры!
(тягостно молчит некоторое время)
Но Гамлета я выстрадал для русского народа.
Увы, милее скоморохи им, чем сложные рассказы.
Милее пошлость... А в ХХ-м
(с сарказмом, с нарочитым французским акцентом) «нувО драма».
Из-за кулис выходят статисты под музыкальную композицию ГВХА РУСЬ Русь
Языческая «Пришли скоморохи». Кружат Станиславского в хороводе. Один из
статистов оказывается Крымовым. Он выводит Станиславского из хоровода на
авансцену. Музыка становится тише.
Крымов: (статистам) Вы что-то увлеклись стариной! Надо привести мою инсталляцию
в порядок. Вечером уже открываем театр!
Статисты принимаются переставлять стулья и вешалки. Клеят на них осколки вазы в
хаотичном порядке. Станиславский нетерпеливо смотрит на часы, видно, что он
недоволен происходящим и хочет, чтобы поскорее все кончилось, будто он тут случайный
лишний гость. Крымов замечает его взгляд.
Крымов: Ну а что Вы хотели, Константин Сергеевич? Конечно, это печально, что Вы так
боролись за высокую культуру, за жизненную правду, против низостей,
штампов и систематизации, а в итоге сами стали системой штампов. Но
жизненная правда, за которую Вы ратовали — она повсюду, и в кривляньях
скоморохов, и в Ваших собственных постановках с богатыми декорациями и
роскошными костюмами, и в моих художественных экспериментах. Все мы
хотели и хотим, чтобы зритель почувствовал себя живым духовно...
Станиславский: (с запалом, с целью начать спор) Но для этого не надо нам ни приемов
балета, ни актерских поз, ни театральных жестов, идущих по
внешней, поверхностной линии...
Пока он говорит, тихо вместо песни о скоморохах включается шумовая фонограмма
«Стук сердца». Статисты резко замирают, кто с чем в руках. Одна из статисток идет
на авансцену к Крымову и Станиславскому в ритме этого стука, который становится
громче. Выходит на авансцену. В одной руке у нее осколок вазы с Пушкиным, в другой —
кисточка. Это та самая актриса-студентка из первой сцены.
Актриса: Мне надо иметь силу воли и характер, чтобы на сцене остаться самой собой.
Просто! Ничего не играя. Но сложность в том, что ты должен по-честному
говорить чужие слова. Нам нужны...
Пока она говорит, статисты отмирают. Бросают, что держали, на пол.
Расходятся по кулисам. Возвращаются с ведерками в руках. Выстраиваются спиной к
зрителям.
Крымов: (подхватывает ее слова) Новые формы в театре, о которых мечтал Чехов,
свободные от рутины и предрассудков. Художники вместо актеров. Пускай
выходят как хотят, надевают что хотят, делают что хотят!
На этих словах статисты резкими движениями выливают краску из своих ведерок на
вешалки, стулья, пол, задник, друг на друга...
Крымов: Вместо действующих лиц — художественные образы. На ходу все соберем в
гармонию! И конечно, нам надо работать, работать и еще раз работать!!!
Громко звучит фонограмма ГВХА РУСЬ Русь Языческая «Пришли скоморохи». Крымов и
актриса-студентка присоединяются к статистам. Они берут по ведерку краски.
Выплескивают краски на задник и мебель. Станиславский, оставленный без внимания,
удаляется за кулисы. Занавес закрывается.
Звучит «Стук сердца». Занавес открывается. Актеров на сцене нет. Стоят в ряд кресла,
обляпанные краской и обклеенные кусочками вазы, между ними такие же вешалки.
Выходит актриса-студентка. Садится на один стул, потом на другой, третий...
Выходит на авансцену. Фонограмма становится тише.
Актриса: Весь мир - театр.
В нём женщины, мужчины - все актёры.
У них свои есть выходы, уходы,
И каждый не одну играет роль.
Семь действий в пьесе той.
Сперва младенец,
Ревущий громко на руках у мамки...
Потом плаксивый школьник с книжкой сумкой,
С лицом румяным, нехотя, улиткой
Ползущий в школу.
А затем любовник,
Вздыхающий, как печь, с балладой грустной
В честь брови милой.
А затем солдат,
Чья речь всегда проклятьями полна,
Обросший бородой, как леопард,
Ревнивый к чести, забияка в ссоре,
Готовый славу бренную искать
Хоть в пушечном жерле.
Затем судья
С брюшком округлым, где каплун запрятан,
Со строгим взором, стриженой бородкой,
Шаблонных правил и сентенций кладезь,
Так он играет роль.
Шестой же возраст
- Уж это будет тощий Панталоне,
В очках, в туфлях, у пояса - кошель,
В штанах, что с юности берёг, широких
Для ног иссохших; мужественный голос
Сменяется опять дискантом детским:
Пищит, как флейта...
А последний акт,
Конец всей этой странной, сложной пьесы Второе детство, полузабытье:
Без глаз, без чувств, без вкуса, без всего.
Пока она читает стихи, выходят статисты из обеих кулис и рассаживаются на местах.
У них на лицах маски — обычные листы А4 с распечатанными на них портретами
известных русских писателей, режиссеров, художников. Грубо вырезаны дырки для глаз.
Последними выходят с разных сторон Крымов и Станиславский, они без масок. Девушка
поворачивается к ним.
Актриса: Здравствуйте! Сегодня мы рады приветствовать Вас в нашем новом театре!
Просьба выключить мобильные телефоны. Кто за, отправьте пустое смс на
короткий номер 1863. Кто против - на номер 1984. Всем, кто воздержался,
просьба сразу покинуть зал. Театр прощает все, кроме равнодушия.
Актриса уходит за кулисы. Статисты залипают в телефоны под шумовую фонограмму
«Стук сердца». Крымов, покинувший свое место, украшает занавес кулисы, прикалывая к
нему вырезки из газет, которые достает из кармана. Станиславский, у которого нет
телефона, смотрит на часы. Через весь ряд обращается к Крымову.
Станиславский: (недоуменно) Уважаемый, что происходит? Судя по моим часам, уже
начался День Театра. Но я ничего не понимаю, где театр, где сцена,
где артисты, где зрители..?
Крымов: (не отрываясь от своего дела) Константин Сергеевич, ну право же, неужели не
понимаете? Вы уже в театре, с рождения до смерти и после оной. Навсегда.
Как все эти деятели (делает жест рукой в сторону статистов) навсегда в
русской культуре.
Фонограмма «Стук сердца» сменяется композицией ГВХА РУСЬ Русь Языческая
«Пришли скоморохи». Станиславский и Крымов застывают. Статисты бросают
телефоны и под музыку уносят их в разные кулисы, как статуи.
Занавес