ТВОРЧЕСКАЯ СУДЬБА ЛВДЙЯН

ТВОРЧЕСКАЯ СУДЬБА ЛЮДМИЛЫ ГУРЧЕНКО
О том, что она будет актрисой, Людмила Марковна Гурченко знала всегда. С
рождения. С этой верой она и приехала в Москву поступать во ВГИК. Со всем своим
приданым - в сшитом по вкусу папы уму непостижимом платье, с аккордеоном и
немыслимым харьковским говором. Такой она и предстала перед -экзаменационной
комиссией. По так ярок, так бесспорен, так наступателен был ее талант, что ему нельзя
было не покориться. Набирали в мастерскую Сергея Герасимова. Утонченная изысканная
Нина из "Маскарада", Тамара Федоровна Макарова много позднее вспоминала, как она
си дела .завороженная талантом этой тоненькой провинциальной девочки, пугаясь мысли:
а как же такая сможет сыграть героинь Бальзака?.. Но в очень смешной, очень
провинциальной Люсе Гурченко все же оценили и предпочли главное, не посмели
отринуть, поверили и ведь не ошиблись тогда. Л она потом, конечно, сыграет и
аристократку мисс Чивли в фильме "Идеальный муж" по Оскару Уайльду, и главную
женскую роль в телефильме 'Анатолия Эфроса «Острова в океане» по Хемингуэю –
самому любимому художнику Эфроса. На эту роль выдающийся режиссер мог пригласить
актрису. Он пригласил Людмилу Гурченко. По ведь все это будет потом, через паузу
дайною чуть ли не в два десятилетия, которая пролегла между "Карнавальной ночью",
возвестившей кинематографу о явлении новой кинозвезды, студентки ВГИКа Люси
Гурченко, и семидесятыми годами, когда почти забытой актрисе Людмиле Марковне
Гурченко вместо эпизодов начнут предлагать роли.
Как грустно, что обаятельная Леночка Крылова из "Карнавальной ночи" была
воспринята почти как "амплуа" начинающей артистки, что ничего другого в ней как-то не
разглядели... Поленились, наверно. И для молодой, редкостно одаренной актрисы
начались годы безвременья, когда каждое утро надо было вставать и жить. Жить в
никуда. И не только держаться, но держать форму и из последних сил надеяться на чудо.
Вот такой неожиданно драматичной,. такой безысходной оказалась добрая половина
творческой судьбы Людмилы Гурченко. Теперь в это трудно поверить.
Кто может отвечать за невостребованность таланта? Конечно, ни один
кинорежиссер "лично" за это не в ответе. Кинорежиссер отвечает лишь за
востребованность и успех. Такая вот тонкая материя... Но ведь нашелся же в самые
сложные для молодой актрисы годы такой неравнодушный художник, который
внимательно пригляделся к ней, и не захотел, не пожелал,- эксплуатировать уже
известное, лежащее на поверхности ее дарования, а копнул глубже, обнажив слои
драматизма в "комедийной" Гурченко. Имя этого чуткого, творчески смелого режиссера
Владимир Яковлевич Венгеров. А его фильмы, в которых снялась в 60-х годах Людмила
Гурченко – «Балтийское небо» и «Рабочий поселок». (Кстати, там же были раскрыты и
неожиданные стороны дарования Олега Борисова - ее партнера.)
Новые краски, явленные актрисой в фильмах Венгерова, удивили и обнадежили
зрителей. Но остались как-то незамеченными в профессиональной среде. А Людмила
Марковна Гурченко, одна из выдающихся современных актрис, в течение нескончаемо
долгих лет была обречена на небольшие роли, выпадавшие ей порою не чаще одного раза
в год.
В пору изматывающих многолетних простоев Гурченко пришла на эстраду.
Пришла, чтобы открыться людям. Она принесла с собой все, чем жила ее душа, что
наболело, что рушилось и катастрофически не сбывалось. Она поведала о любви и
женской судьбе, о страдании и надежде. В годы трудных гастролей по городам и весям
нашей тогда еще необъятной страны постепенно складывался образ ее песни - "песнироли", "песни-судьбы". Позднее он ляжет в основу песенных циклов, с которыми зрелая
Гурченко выйдет па экраны телевидения. Так исподволь возникал знаменитый Театр
Песни Людмилы Гурченко, где соединятся ее музыкальная незаурядность и талант
драматической актрисы, ее танцевальная пластика, ее артистизм.
Исполнение Гурченко "Военных песен" и "Песен любви" - это спектакли.
Спектакли-исповеди живой, трепетной, исстрадавшейся души, незащищенной и все-таки
разверстой навстречу людям во всей своей обнаженности. Так не играют. Так живут. И
тем не менее, это искусство. Высокое искусство. Не устают изумлять богатейшая гамма
чувствований актрисы, ее тончайший лиризм, неисчерпаемость психологических
оттенков и немыслимая, испепеляющая сила ее драматизма.
Прошло четверть века с момента съемок "Карнавальной ночи", и на той же самой
Студии снова встретились кинорежиссер Эльдар Рязанов и киноактриса Людмила
Гурченко. Шли съемки фильма "Вокзал для двоих". Уже давно маститый, популярный,
любимый зрителями режиссер встретил на съемочной площадке незнакомую ему актрису,
актрису неисчерпанного, а может быть неисчерпаемого дарования, которую он не знал
и никогда не снимал. О, он вполне мог бы воскликнуть, подобно запоздало прозревшему
пушкинскому герою: "Ужель та самая.". Она озарила его фильм своим присутствием,
она не только дала камертон и энергию драматизма своему партнеру (неожиданный дуэт с
артистом АБДТ Олегом Басилашвили) но трагические блики всей картине. Разумеется,
это не умаление заслуг режиссера. Просто вот такая актриса...
Истоки судьбы художника коренятся в уровне его Личности и его Дарования.
Талант непременно пробьется. Другой вопрос - какой ценой. Людмила Гурченко
заплатила за это очень высокую цену. Она заплатила годами творческих простоев и
неимоверных душевных страданий. И у нее достало на это душевных сил, творческой
воли да и просто мужества выжить. Все это Необходимые компоненты истинного таланта.
Сегодня Людмила Марковна Гурченко достигла кинематографического Олимпа.
Позади десятки ролей, награды на международных фестивалях, ретроспективные показы
фильмов с ее участием, подтвердившие ее положение суперзвезда на мировом экране. И
когда перед мысленным взором чередой проходят ленты, в которых снималась Людмила
Гурченко, особым островком остаются фильмы о молодости военного поколения поколения ее родителей. Она чувствует кожей правду их времени - с трагической логикой
их жизни, их поступков. Она знала таких женщин, не понимавших драматизма своей
участи. Это и Анна Георгиевна - героиня фильма В. Трегубовича "Стены", позволившая
актрисе так глубоко заглянуть в собственную душу. И Тамара из володинских "Пяти
вечеров", осуществленных на Мосфильме Н.Михалковым. И, конечно, ее Ника из
картины А.Германа "Двадцать дней без войны" (по мотивам произведений К.Симонова) в дуете со светлым Артистом, трагическим клоуном Юрием Никулиным.
Глубинное художническое раскрытие Людмилы Гурченко бесспорно состоялось.
Она реализовала себя с равным успехом в ролях остродраматических и в ролях
комедийных разной градации, оттенков, насыщенности. Но все же никогда не оставляло
ощущение, что главный ключ к раскрытию творческой индивидуальности актрисы, ее
потенциальных возможностей - это музыка. Через ее ритмы, ее интонации артистка
выходит и к ролям драматическим, принося не только свой душевный опыт, но и
внутренние ритмы, которыми так одарена ее душа. Но Гурченко не певица в узком
смысле, она - актриса. Музыкальная актриса, существующая во всех художественных
ипостасях по законам ритма. В 70-е годы Людмила Гурченко получила счастливую
возможность сняться в нескольких музыкальных телефильмах ("Цирк зажигает огни",
"Табачный капитан", "Соломенная шляпка", "Небесные ласточки"). О, это был ее
воздух, ее мир, где игралось так же легко, как дышалось. Но, увы, в то годы
музыкального кинематографа у нас практически не существовало.
В конце .70-х годов на ТВ был поставлен «"Бенефис" Людмилы Гурченко»
(режиссер. Е.Гинзбург). Это было эстрадное шоу, по своим, приемам близкое мюзиклу.
Своеобразный театр перевоплощений, где актриса сыграла около двадцати вокальных и
пластических мини-ролей - от лукавой старушонки до юной обворожительной леди из
дома терпимости. У каждой героини был свой мини-сюжет, свои краски. "Бенефис"
раскрыл не только диапазон, но и характер дарования Гурченко, ее склонность и дар к
сближению полярных жанров. Наверно еще и поэтому ей так близок мюзикл - "трагиэксцентрическое" - вот ее краска. Редкая актерская краска. И еще одно редкое свойство
драматического актера - танцевальность. Даже рядом с таким партнером, как
несравненный и незабвенный Марис Лиепа, не было ощущения, что танцует не
профессиональная танцовщица - так ведом Людмиле Гурченко язык танца, так близки и
органичны для нее хореографические фразы, ибо они часть ее образного мышления.
Печально, что актриса, самой природой созданная для мюзикла, выступила в этом
жанре фактически лишь единожды - в поставленном для нее на Мосфильме том же
Евгением Гинзбургом фильме "Рецепт ее молодости". Если не считать очаровательного
детского мюзикла "Мама", где Гурченко снялась в роли Мамы-козы, это были,
единственная отпущенная ей судьбой возможность выступить во всем блеске и
многоцветье своего музыкального таланта. Как она была победительно хороша в этом
фильме, в этом жанре! Но время таких ролей на экране катастрофически уходило.
Кстати, тогда, в самом начале 80-х годов, это был один из немногих советских
фильмов, купленных в США. Он позволил американским зрителям воочию увидеть
кинозвезду мирового класса, достойную мировой славы. Как легко было себе представить
Людмилу Гурченко в знаменитом мюзикле "Хэлло, Долли!", о котором она так мечтала в
70-е года, или в мюзикле "Моя прекрасная -леди", почти автобиографичном для актрисы,
почти о том, как простая харьковская девчонка стала Королевой - выдающейся актрисой.
Конечно, причины известного драматизма актерской судьбы Гурченко состояли не только
в том, что в 70-е годы музыкальных картин почти не снимали, но и в том, что она не
встретила "своего" режиссера, как другие актрисы ее художественного ранга. Скажем, как
Любовь Орлова. Но актерское счастье и спасение Людмилы Гурченко заложено в самой
природе ее дарования - в его многогранности, в его глубине - где к кинематографу и
эстраде в середине 90-х годов присоединился успешный дебют актрисы на сцене театра
Сатиры в сотворчестве с Александром Ширвиндтом. А ее автобиографические книги,
написанные профессионально, талантливо. А музыка и стихи, которые Гурченко
воплощает в своих песнях... Любой материал, к какому она ни притронется, оживает
всеми красками.
И все-таки не оставляло ощущение - что-то еще должно произойти, прорваться, случиться
в творческой судьбе актрисы. И это Чудо произошло. "Закономерное" Чудо - она сыграла
в настоящем мюзикле, где были, наконец, востребованы, обнажены самые глубинные слои
ее уникального дарования. Она сыграла всю свою жизнь, всю боль многолетних
ожиданий. Всю боль. И чудо возрождения в мире. Ее разверстая душа была готова
воплотить все, что копилось и вызревало в ней годами, к чему актриса неотступно шла,
для чего она была рождена. За годы мук и страданий трагикомическое в ее таланте обрело
глубину и пронзительность, позволив актрисе выйти в жанр мюзикла острого
трагического наполнения - трагифарс. Он назывался -"Бюро счастья" (по рассказу
А.Кристи, композитор Виктор Лебедев, аранжировка - Анатолий Кальварский, режиссер
Андрей Житинкин). Около двух лет тому назад его увидели петербургские зрители.
Гастроли проходили в помещении петербургского Мюзик-холла. Огромный зал был
переполнен.
У спектакля эпатажное начало: один из главных героев, открывающий
представление, неожиданно "взлетает" чуть ли не к колосникам. И почти там же, во
всяком случае, достаточно - высоко над сценической площадкой, появляется героиня - в
интерьере своей комнаты. На столе телефон. Текст плывет над Залом через усилители,
заполоняя пространство: "Одиночество, одиночество, одиночество..."
- «Не звонит телефон..." - героиня произносит это просто и грустно.»
И становится ясно, что он не звонит не сегодня, не сейчас... А совсем... Никогда...
- "А может быть, он испорчен?!"
Минутная надежда. Героиня снимает трубку. - "Нет. Он исправен".
Интерьер погружается в темноту.
За легким светлым задником мелькает силуэт героини, стремительно летящей вниз.
Вырубается свет. На сцену выкатывают глубокое мягкое кресло, где, свернувшись
клубочком, примостилось какое-то странное существо. Но откуда этот обрывок веревки?..
Звучит простой, почти вразумительный ответ: - Она оказалась плохого качества и... не
выдержала".
- Никогда не нужно на себе экономить, - практично замечает герой
- Где я?
- В "Бюро, счастья", где делают людей счастливыми.
Шеф (Н.Фоменко) называет стоимость услуги. "Существо" завозилось в кресле и
вытащило из-под себя полиэтиленовый пакет.
- Я держала их в холодильнике. Ведь в гробу карманов нет.
Смешное, в белой длиннополой одежде оно ступило на землю. Шаркающей походкой на
негнущихся ногах сделало несколько шагов. Замедленность реакций... Какая-то
инопланетянка... Да нет. Просто она побывала почти "за чертой". Вот только "веревка
оказалась плохого качества". Таково трагифарсовое начало сценического пути героини
Людмилы Гурченко.
"Бюро счастья" оказалось абсолютно современной коммерческой структурой,
живущей по законам рынка. Сотрудник бюро Макс (Г.Таранда), который должен сделать
героиню "счастливой", хорошо выполнил свою работу и даже был удостоен
великодушного комплимента ее мужа: - "Ты подарил ей романтическую историю.
- Я кажется люблю ее, - раздумчиво ответствовал Макс.
Ему тут же была высокомерно предложена внушительная сумма "отступного",
чтобы он немедленно исчез из ее жизни. Макс швырнул деньги обратно. Он и так должен
уйти. По условиям контракта.
Пройдя все перипетии одиночества, откровенных измен мужа, одолев самые
страшные эпизоды своей жизни, она полюбила. Его. Своего спасителя.
"/Души вместе - судьбы врозь./ Что слова, зачем они двум близким. /Если нам дано
молчать.../"
Трудно сказать, чего было больше в ее словах - грусти; горечи или ясного,
неотвратимого понимания реальности.
Скромная, естественная, любящая, она появляется в финале спектакля" Их
последняя встреча по контракту. Их ужин вдвоем. А теперь - положенный по контракту
поцелуй.
- Нет!
Ей страшно... Ну, тогда другая, более невинная форма расставания. Но
расставания...
"Бюро счастья" - это пик зрелого творчества актрисы, где она реализовала себя сполна.
Она поет, она танцует. Она выступает здесь в разных жанрах, из которых соткан этот
мюзикл. Но глубинная основа того, что она проживает - неброская в ее внешних
проявлениях - она трагедийна на протяжении всей роли.
Каждый в какой-то мере проживает это в своей жизни. Это так узнаваемо. И теперь
проживает еще раз вместе с актрисой. И когда в финале она произносит:
-Я люблю, я живу, - происходит очищение в самом высоком смысле. Как
искупление всех наших страданий.
Разумеется, спектакль не рождал единого восприятия. Каждый воспринял здесь
свое, ему доступное, к чему был готов. Но высший смысл этого трагифарсового
спектакля, переданный, прежде всего, через исполнение Людмилы Гурченко, вызывает
потрясение. Похожее на катарсис античной трагедии.
3 июня 2003 г.
Наталья Кинкулькина