пьеса Мотылёк

Татьяна Медиевская
Мотылек
Пьеса малого формата.
Действующие лица:
Вадим – 24 года студент художественного училища.
Яна - 26 лет сестра Вадима.
Толик по кличке Тормоз - 15-и лет, брат друга Вадима.
Комната с большим окном и с самодельной мебелью, выкрашенной в разные цвета и
старинным комодом, по полу и у стен разложены картины, эскизы, подрамники,
мольберт, тюбики с красками, кисти.
Вадим в драных джинсах, длинной линючей майке, но с элегантным полосатым шарфом
на шее ходит, внимательно всматриваясь, от картины к картине с тоскливым
отвращением на лице.
Вадим: Всё, всё ни к чёрту не годится! Точно завалю диплом!
(наподдает картину ногой)
Мазня! Бездарь!
Звонок в дверь.
Вадим (в раздражении): Кого там несет!
Идет к двери. Стремительно входит Яна. И устремляется к комоду.
Яна (скороговоркой): Мне страшно некогда! Сейчас переоденусь и убегаю!
(Наступает на картину): Ой!
Вадим (отталкивает её, и оба падают на картины): Осторожней, слониха! Не видишь
живопись!
1
Яна: Дурак, я не слониха! Где мне наступать? Хотя бы тропу сделал.
Яна смотрит на Вадима сначала с раздражением, потом с жалостью. Гладит по
головке.
Яна (душевно): Ну, не переживай, братишка! Выше нос, прорвешься!
Протягивает руку и берет с пола картину.
Вот эта ничего… Это, кто - заяц?
Вадим: Сама ты заяц!
Яна: Дурак, я же в этом ничего не понимаю. Вскакивает. Убегает в другую комнату.
( Кричит) Меня Шурик ждет! Он завтра едет в Киев.
Вадим (безучастно): Ля мур, ля мур!
Яна выходит принаряженная, нарочито осторожно проходит между картин к двери.
Яна (оборачиваясь): Ты, что не слышишь? Шурика посылают на Майдан брать интервью!
Я волнуюсь!
Вадим: Боишься, что он хохлушку себе гарную найдет там?
Яна: Дурак! - Любви не знаешь – жизни не понимаешь, дурачком останешься… Там
опасно! Да, что с тобой говорить! Дверь закрой!
Вадим (стоя посреди комнаты, с тоской вглядываясь в картины): Да, да, сейчас.
Звонит телефон. Вадим берет трубку.
Вадим: Да!
Голос трубке: Вадик, можно я к тебе зайду прямо сейчас?
Вадим: Это кто?
Голос в трубке: Толя, - ну Толик.
Вадим: Какой Толик? Максим, ты, что ли прикалываешься?
Голос в трубке: Да, нет. Я Толик с шестого этажа.
Вадим: Что за черт, Тормоз, что ли? Юркин брат?
2
Голос в трубке: Да, я!
Вадим: Ты, что мне голову морочишь!
Голос в трубке (умоляюще): Ну, пожалуйста, можно прийти?
Вадим (строго): Ты, чё Тормоз обалдел? Я занят! Диплом горит!
Кладет трубку и пытается сосредоточиться на картинах. Звонит телефон. Вадим с
ожесточением хватает трубку и кричит:
Вадим: Достал! Отвяжись! Некогда!
Голос в трубке: Ну, Вадик, ну пожалуйста, на пять минут!
Вадим (удивленно): Что очень надо? Говори!
Тормоз: Позарез! Так я зайду?
Вадим (стараясь говорить спокойно): Толик, приходи потом. Не обижайся! А,
сейчас делай уроки.
Кладет трубку и пытается сосредоточиться на картинах.
Открывается дверь и робко, неуклюже размахивая длинными руками, входит
Тормоз. Вид у него взволнованный, глаза горят.
Тормоз (робко): Дверь была открыта.
Вадим наступает на Толика, пытаясь его выпроводить, но не может сдвинуть
его с места.
Вадим (не глядя, резко): Ну, что такое случилось? Сказано русским языком: Я –
занят, блин!
Вадим замечает, что мальчик очень взволнован. Его взгляд натыкается на
беззащитный умоляющий взгляд Тормоза и Вадим отступает.
Тормоз (выкрикивает): Есть идея! Идея картины!
Быстро пересекает комнату и подходит к окну.
Тормоз (с воодушевлением в позе оратора): Я хочу нарисовать картину…!
Взмахивает руками и сбивает подрамник со стола.
3
Вадим (перебивая и поднимая подрамник): Какую еще картину? Ты что офонарел?
Тормоз (умоляюще): Прости! (Громко) Ну, послушай же меня! По диагонали на
огромном большом полотне я хочу изобразить грунтовую дорогу в парке, на которую
только что выпал снег и немного растаял, и смешался с опавшими листьями.
Вадим: А короче!
Тормоз: Снег лежит бугорками, как сахарный песок. По краям дороги – смесь
черно-коричневой листвы с землей. А в центре композиции самое главное – мотылек!
Картину можно поместить в прозрачную толстую раму, - будто ледяную.
Во время этой тирады Тормоз взмахивает руками, как крыльями, а Вадим
перебирается в кресло. Сначала он разглядывает свои картины, но потом, рассеянно
смотрит на Тормоза.
Вадим: А в чем же смысл? И кого может привлечь это серо-коричневое нечто?
Тормоз (с воодушевлением): А вот сейчас объясню! Сегодня я, как всегда бежал
через парк на шахматную секцию именно
по такой дороге .И, конечно, её не видел,
потому что, думал о своём или смотрел по сторонам: вдруг замечу уже полинявшую
серенькую белочку на дереве сквозь редкую
жёлтую листву или дятла с красной
головкой, он часто там постукивает.
Вадим: А короче?
Тормоз: Но я случайно взглянул под ноги, и
заметил,
на почти заснеженной,
дороге что-то шевелится. Мне пришлось даже присесть, чтобы лучше разглядеть.
Это оказался… - крошечный мотылёк с белесыми, пыльными крылышками чуть
светлее, чем прелые листья вокруг. Он медленно, - нет для него очень даже быстро,
перебирал своими высокими тонкими лапками, и передвигался наискосок по дороге.
Вадим: Сколько можно?
Тормоз: С неба неслышно и медленно падал крупинками сухой снег, дул ветер,
холодно. Первое ноября. А этот бесстрашный, безумный мотылёк решился в такую пору
преодолеть огромную для него дорогу.
Зачем? - Он все равно замёрзнет. Мог бы спокойно остаться у себя в мягких
прелых листьях, зарыться в них, и тихо уснуть. Но мотылек ринулся в неизвестное. Он
упорно продвигался по холодной скользкой дороге.
Сегодня воскресенье и на этом пути его подстерегали опасности. - В парке было
довольно много гуляющих для такого ненастного дня. 4
Вот,
прошла
огромная
породистая рыжая собака
с хмурыми хозяевами, которые с удивлением посмотрели на
меня. – «Что он там ищет на дороге?»
Вадим: Все - утомил!
Тормоз: Да этого мотылька можно раздавить в любую минуту. Но смерть под
мохнатой собачьей лапой или под подошвой прохожего его миновала. Мотылёк смог
преодолеть больше половины пути. Потом замедлил движение и, наконец, совсем
остановился. Тоненькие лапки ещё шевелились, но он уже не двигался, - наверное, начал
замерзать.
Вадим: Кончай, Тормоз.
Тормоз: И я подумал: « Вот храбрец!». И действительно, мотылек, конечно,
замёрзнет, но он не побоялся пойти по трудному пути, и совершил свой «прыжок в
неизвестность». - Надо двигаться, преодолевать трудности. Движение жизнь, - остановка
смерть! Он, этот мотылёк трепетал своими крылышками на холодном ветру, как герой
знаменосец развивающимся полотнищем флага в бою. Казалось, он пытается взлететь!
Во время этой страстной речи Тормоз совершенно преображается.
Он стоит, как в раме на фоне светлого окна, ровно, чуть ли не величественно, с
гордо поднятой головой.
Вадим (присвистнув с восхищением): Ну и Тормоз!
Вадим встает.
Вадим (покровительственно): Старик, поверь мне,
это совершенно
не будет
смотреться.
Тормоз сник.
Вадим: Ну, всё пока! Я всё понял! Иди уроки делать! Мне ещё надо позвонить. Не
мешай. Видишь - обвал!
Вадим
встал с кресла и, показывая на разложенные по полу подрамники,
направился в коридор.
Тормоз в два прыжка оказался в проёме двери перед Вадимом.
Тормоз (кричит): Подожди! Послушай! Сядь!
Вадим (обреченно): Ну, ты и настырный!
Вадим лениво нехотя вернулся и плюхнулся обратно в кресло.
Тормоз (широко улыбаясь): Я хочу нарисовать!
Теперь тебе понятно, какую
картину! - Крохотного мотылька на заснеженной дороге. И лупу повесить на стену, чтобы
можно было разглядеть, какие у него малюсенькие тоненькие ножки, полупрозрачные
пепельно-коричневые, трепещущие крылышки и любопытные, как точечки, - глазки.
Вадим (с интересом): Ну, ты даёшь! Может ещё микроскоп?
5
(Пауза)
Слушай, а давай сделай коллаж! - Можно склеить настоящие прелые
листья и вату в виде снега, и разместить всё это, как на макете, но повесить, как картину,
- и приклеить настоящего засушенного мотылька?
Тормоз (придавая голосу солидность, подражая учителю географии): Нет,
макетом невозможно передать ни движения мотылька, ни падающего с неба, словно
манная крупа снега, ни холодного ветра, ни слабого осеннего освещения в лесу.
Вадим (перебивая): Ну, не скажи-и, я видел такие инсталляции…
Тормоз (веско): Нет, получится мертво!
Тормоз, вдруг, хлопает себя по лбу, лезет в карман и достает оттуда коробочку
из- под мини-шахмат, открывает, и внимательно в неё вглядывается.
Тормоз (восхищенно): У-у-у смотри-и! Шевелится!
И вдруг, из коробочки вылетает мотылек. В этот момент в окне из-за тучи
выглядывает солнце. Мотылёк летит к окну на свет, мерцая и переливаясь золотом и
серебром в солнечном луче, полупрозрачными резными крылышками.
Тормоз и Вадим, как завороженные, смотрят, открыв рты, на это чудо.
Мгновение, и мотылёк, стукнувшись о стекло,
падает на подоконник, превратившись
опять в пыльное серо-коричневое нечто.
Тормоз подбегает к окну, ловко хватает мотылька, и кладет его обратно в
коробочку.
Недовольно-покровительственного выражение лица Вадима сменилось детским
восторгом и удивлением, глаза округлились, и в них заиграли рыжие искорки. Он вскочил с
кресла, и оторопело смотрел на коробочку.
Вадим: Ну, ты даёшь, Старик! Он у тебя, что дрессированный?
Тормоз: Ты что? Я сам не ожидал! Пригрелся и ожил! Ну, теперь-то я тебя убедил?
Только кисть талантливого живописца
способна
отобразить мой замысел и
настроение! Я и броское название придумал «Чудо преодоления»… Но теперь!...
Тормоз чуть запинается, и задумывается. Глаза устремляет туда, где он в
воображении мог любоваться своей картиной.
Тормоз (кричит, как заклинание): Я вижу, вижу эту картину!
Вадим (уже мысленно рисуя свою картину): Я понял, понял, чего не хватает моим
работам! Я знаю, почему у меня получается мертво!
Нет, я напишу не ползущего по дороге, мотылька, нет! Я напишу мотылька, парящего в
луче заходящего солнца!
Тормоз внезапно убегает ловко перепрыгивая через картины.
Вадим не замечает . Потом оборачивается :
6
Вадим: Не волнуйся, Старик! – Сделаем!
Замечает, что Тормоза нет.
Вадим: Тормоз! Тормоз! Куда он исчез? А был ли мальчик?
7