Это не социальная помощь, а предлог для изъятия ребенка

"Это не социальная помощь, а предлог для изъятия
ребенка"
Говорит уполномоченный по правам
ребенка при президенте РФ Павел Астахов
19.10.2015
Уполномоченный по правам ребенка при президенте РФ Павел Астахов рассказал Ольге
Алленовой о своих претензиях к органам опеки и попечительства.
Вы проводили собственное расследование трагедии в Новороссийске, когда погиб
изъятый из семьи ребенок. Каковы ваши выводы?
Я считаю, что слишком предвзято подошли органы опеки к этой семье. Да, они ссылались
на то, что в итоге родители подписали согласие на помещение детей в больницу, но мы же
понимаем, под каким нажимом даются все эти добровольные согласия. Да, говорили, что
ребенка нужно лечить, что ребенок был нездоров, но всегда есть возможность оказать
помощь — социальную, медицинскую, правовую, не забирая детей из дома. У нас же
получается так, что органы опеки выступают неким карательным механизмом. Они часто
перестраховываются, вместо того чтобы оказать помощь. В последние годы мы
добиваемся привлечения к ответственности сотрудников органов опеки, если они не
досмотрели за семьями, где пьяницы и хулиганы своих детей истязают или убивают. Да,
действительно, у нас есть такие случаи. И вот, опасаясь ответственности, чиновники
начинают перестраховываться и даже там, где жизни ребенка не угрожает опасность,
начинают отбирать детей, запугивая несчастных родителей, которые не знают закона и
подписывают добровольное согласие. Теперь этим добровольным согласием они там, в
Новороссийске, прикрываются.
А вы видели заключение судебно-медицинских экспертов?
Да, и меня очень возмущает то, что теперь вроде никто и не виноват. Я получил уже два
письма оттуда — мол, невозможно установить причину смерти. Я знаю, что там, в
регионе, на эту историю наложено табу, ее замалчивают и не хотят будоражить
общественное мнение. Это совершенно неправильно. Я считаю, что сильный
руководитель региона, города, конкретного муниципалитета, которому подчиняются
местные органы опеки, должен занять принципиальную позицию, потому что речь идет о
гибели ребенка. И надо разобраться до конца. Вот это будет принципиально, почеловечески и по закону. А пытаться выгородить своих сотрудников и еще свою честь
мундира сохранить — это подло.
В чем конкретно виноваты органы опеки?
Я не могу сказать, что они напрямую виноваты в смерти ребенка. Надо разбираться, что с
ним произошло в больнице, от чего он умер. Пока я, несмотря на многочисленные
запросы в регион, не получил никаких внятных данных о том, что там случилось.
Но органы опеки виноваты в том, что они могли оказать социальную помощь этой семье,
а эта семья получила только изъятие детей. В Краснодарском крае огромное количество
социальных программ. Можно было им помочь и не изымать детей. Но вместо этого дети
оказались в больнице, и младенец погиб. А в больнице отношение к таким изъятым детям
ужасное. Я как-то ездил в Самару, там была громкая история, в больнице в отделении
ребенка-отказника оставили и все ушли, а он там лежал-разрывался. Вот такое отношение
есть в профессиональной среде к детям, изъятым, "неблагополучным", отказникам.
Медики понимают, что за этих детей некому заступиться. Вот это, я считаю, и стало
причиной того, что ребенок погиб. Я уверен, кто-то в больнице виноват в гибели ребенка,
и мы не успокоимся, пока не найдем виновного.
Как действовать органам опеки, если в квартире нет еды, дети голодные, родители
не работают?
В их инструкции, составленной в соответствии с Семейным кодексом, написано, что, если
жизни и здоровью ребенка угрожает опасность, они могут его изымать. Они приходят в
дом и говорят: "У вас пустой холодильник, жизни ребенка угрожает опасность, мы его
забираем, а вы признаете, что у вас временные трудности и что вы добровольно передаете
ребенка". И это они считают своей социальной мерой помощи. А это никакая не
социальная помощь. Это предлог для изъятия ребенка. А социальная мера начинается
тогда, когда они эту семью берут на контроль. При каждом муниципалитете есть
специальная комиссия, и на этой комиссии, в которой присутствуют не только органы
опеки, но и сотрудники социальных, юридических, медицинских служб, решается судьба
ребенка. Органы опеки не являются социальной службой, но они должны осуществлять
межведомственное взаимодействие: обнаружив такую семью, сообщить в те ведомства
или некоммерческие организации, где уже выделены деньги на социальную помощь таким
семьям. У нас огромное количество общественных организаций, которые получают
гранты и готовы предоставлять социальное сопровождение.
В истории с москвичкой Коробовой, у которой забрали детей из-за большого
количества кошек в доме, органы опеки тоже неправильно действовали?
Кто пришел ей в итоге помогать? Не Чертановская опека, а общественные организации.
Сделали ремонт, холодильник наполнили, мусор выбросили, кошек устроили. И такие
фонды сегодня есть. Точно они есть в Краснодаре, там огромные социальные программы.
"Цветик-семицветик", например, которая огромное финансирование из бюджета края
получала и получает. Органам опеки надо дальше своего носа смотреть. Надо думать в
первую очередь о детях и их интересы защищать. А у нас сегодня в этой системе многие
себя прикрывают: главное — спать спокойно. Вот это отношение как нарыв в системе.