ДВА ЖЕЛТЫХ ПРОСВЕТА
реклама
ДВА ЖЕЛТЫХ ПРОСВЕТА. М.М.Ферин Об авторе Краткая справка. Михаил Михайлович Ферин родился в 1956 году в городе Туле в семье военнослужащего, затем жил в Рязани. Там закончил среднюю школу, учился с 1974 по 1978 г.г. в военном училище (РВВКУС) и до 1994 года служил у нас на Севере. Уволился в запас в звании подполковника и остался в Архангельске. Три года проработал в Архангельском лесотехническом колледже, а с 5 января 1997 года поступил на муниципальную службу, занимая ответственные посты в администрации города и его округов - Октябрьского, Исакогорского и Цигломенского. С 26 мая М. Ферин - глава Ломоносовского территориального округа Содержание Содержание ....................................................................................................................................1 Вступление .....................................................................................................................................2 Почему военное училище? ...........................................................................................................2 Медицинские дела .........................................................................................................................6 Сдача экзаменов.............................................................................................................................7 Первый переход в военнослужащие ..........................................................................................11 Лагерные занятия.........................................................................................................................14 Командир взвода старший лейтенант С.Б. Андреев ................................................................16 Первые знакомства ......................................................................................................................18 Поход на родину Сергея Есенина. .............................................................................................20 Тушение лесного пожара. Первые стрельбы ............................................................................21 Возвращение на зимние квартиры .............................................................................................22 Новые порядки .............................................................................................................................23 Учебные будни.............................................................................................................................26 Воспитательные процессы ..........................................................................................................29 Первый экзамен и просто экзамены ..........................................................................................31 Отпуск ...........................................................................................................................................36 Спортивный взвод .......................................................................................................................40 Служба ..........................................................................................................................................43 Битва за урожай ...........................................................................................................................47 Нарущения и нарушители...........................................................................................................49 Политическое воспитание ..........................................................................................................51 Общение с массами .....................................................................................................................53 Стажировка ..................................................................................................................................55 Курсантские свадьбы ..................................................................................................................59 Распределение ..............................................................................................................................60 1 Вступление С момента моего поступления в военное училище прошло 30 лет. Многие молодые ребята, с которыми я начинал службу, уволились из рядов Вооруженных Сил, возможно, забыв про свои курсантские годы. Таким образом, воспоминания можно сказать своевременны. Тем более, на мой взгляд, о курсантских буднях написано мало. Генералы пишут о войнах, стратегических операциях и своем значении в данных мероприятиях. Ученые об открытиях в области науки. Политики о заседаниях в Государственной Думе или о том, как они встретили Президент РФ и хотели сказать ему такое, но…. не получилось. Студенческие годы, проведенные в гражданских вузах, описываются достаточно часто. Только о курсантах практически никто не рассказывает. Как-то надо ликвидировать возникший пробел. Другая причина, желание сохранить память о годах отлично и с пользой проведенных в стенах Рязанского Высшего Военного Командного Училища Связи им. Маршала Советского Союза М. Захарова (аббревиатура РВВКУС). Период учебы 1974 - 1978 годы. Войсковые части 86605, 64484, 48678, 41137, где я проходил в последствии службу, попали под сокращение и больше не существуют. Ходят упорные слухи, о возможном сокращении нашего училища связи. Получается для меня и для многих других армейское прошлое стерто полностью. Стареющие и молодые ветераны ВС СССР и РФ, уходят из жизни (бытовая статистика, о том, что средний возраст жизни военного пенсионера 5 лет, к сожалению себя оправдывает). Приходиться беречь память посредством воспоминаний. Рассказанные события представляют личные воспоминания, в том виде, как я их, воспринимал и видел. Обычные наблюдения юношеских лет за моими учителями, командирами и товарищами. Возможно, кому-то они помогут при выборе профессии. Почему военное училище? Рязань город военных. Обитатели четырех учебных заведений (автомобильное, десантное училища, училище связи и высшая школа системы МВД) носят военную форму. За исключением автомобильного училища, остальные “кузницы офицерских кадров” расположены в центре Рязани. В выходные дни город пестрел от обилия курсантских погон с двумя желтыми просветами. Именно так или примерно так было написано в красиво оформленном приказе МО СССР, регламентирующего порядок ношения формы одежды военнослужащими. Погоны с желтыми полосам и буквой “К” на черном, голубом или малиновом фоне носили только курсанты. 2 Половина юношей, выпускных классов Рязани, мечтали поступить и учиться в военных учебных заведениях, хотя в городе хватало и гражданских вузов. Факт, отражающий престиж и возможные перспективы карьерного роста. Военная специальность тогда была одной их немногих, чья степень удачливости в службе отражалась внешнем проявлением на погонах. В настоящее время форму и погоны носит резко увеличенное количество населения (таможня, налоговики, судебные приставы и т.п.), что несколько размазывает ее первоначальное военное предназначение. В средней школе N 39, где я учился, предмет начальной военной подготовки проводился солидно. Учительствовал отставной майор танковых войск по фамилии Ревич. Опасней и страшней для школьников педагога, чем Лев Семенович представить трудно. Дверь в класс, на время занятий, он закрывал намертво. Форточки задраивались, словно люк на башне танка. Опоздавшим вход запрещался. Атмосфера “машины боевой”, преодолевающей реку под водой. Только вместо четырех танкистов экипажа, потело и крехтело сорок учеников. Майор садился на стол и свесив маленькие ножки, частенько глухо говаривал по поводу и без: “ Мой юный друг, не надо бояться тележного скрипа”. Юные друзья пытались не бояться, но его суровый взгляд и бородавка на носу производили впечатление. Хотелось сознаться во всех грехах и на несколько лет вперед, лишь бы нвпэшник отстал. Мужик в целом он был нормальный, а главное проводил линию престижности и нужности офицерской профессии. Кто это понимал тому оказывалось доверие в виде обращения по имени, а не по фамилии, которую он мог произнести с такой интонацией, что голова сама входила в плечи. Занятия Л.С. Ревича по строевой подготовке безропотно, с выражением счастья на лицах, посещали юноши и девушки. Даже наш классный руководитель, школьная красавица Людмила Борисована Захарова, относилась к нему с уважением, хотя и проводила независимую от школы собственную воспитательную работу. Может, благодаря таким учителям, как Лев Семенович, количество женщин в Советской Армии неуклонно росло, а для Российской Армии стало нормой жизни. Правда, с тех пор я усвоил, танк, техника на любителя. В нашем классе у многих отцы также служили в армии. Разброс званий, должностей и родов войск был солидный. Мой отец, бывший офицер рязанского воздушно-десантного полка, прослуживший в армии более тридцати лет. Телефонный звонок и сообщение о неудачном прыжке и госпитализации, мама получила при мне. В последствии командующий ВДВ В. Маргелов, сделал много хорошего для достойного завершения его службы. Короче говоря, учитывая все, я должен был стать офицером. Однако получилось не все так просто и не сразу. Достаточно средне окончив школу, я поступал в Рязанский педагогический институт на исторический факультет. Видно армии в то время я еще не оценил. Первый экзамен, причем по иностранному языку, сдал на положительную оценку, но завалил второй, сочинение на русском. 3 Экзаменатор английского языка тщетно пыталась узнать мою оценку по данному предмету в школе. Я делал вид, что не расслышал вопрос или он относится не ко мне. В конечном итоге она устало спросила на “великом и могучем”, оставалось похвастать “четверкой” в аттестате. Парадокс. Общее количество лет, потраченных мною на изучение английского языка, составляет одиннадцать лет, но до сих пор знаю его плохо. Возможно, педагогическая наука потеряла в моем лице хорошего специалиста, тем более, в последствии довелось и преподавателем поработать. После провала с поступлением последовал год работы на Рязанском Приборном заводе, выпускающим по легенде “нестандартные измерительные приборы для народного хозяйства”. Жизненные парадоксы всегда присутствуют. Вторым человеком, в нашей школе активно пропагандирующим свой предмет для дальнейшего применения, был учитель труда Майер Абрамович Чеслер. Получилось, что на первом этапе моего жизненного пути его наука оказалась более действенной. Легенд и баек про него ходило множество. Однако за свои поделки, сделанные нашими руками он имел значок лауреата ВДНХ СССР. Одновременно осуществлялась попытка поднатаскаться в точных науках на курсах при местном радиотехническом институте. Как правило, после того как ты не поступаешь в ВУЗ, возникает два чувства. Первое, все и всех послать, отдохнуть, надеясь на великий русский авось. Второе, доказать, что ты можешь и должен получить высшее образование. Напомню, что платного обучения тогда не было. Во мне второе чувство превосходило первое, тем более большинство одноклассников и особенно одноклассниц поступили в институты. Пожизненный статус слесаря, пусть даже и престижного завода, не очень устраивал. В принципе, мне нравилось работать на заводе. До сих пор я благодарен многим ребятам тридцать пятого цеха, которые приложили руку к моему обучению. Слесарь Селезнев, по прозвищу Алькан, научивший меня держать напильник и работать на станках. Вожак комсомольской организации цеха Паша Маматов. Серьезный, строгий и правильный во всех отношениях молодой человек, который не забывал в положенное время скрупулезно собирать комсомольские взносы. Когда он это проделывал, то отдельные слегка выпившие личности нашего участка скандировали: “А Маматов Павел спьяну изнасиловал Татьяну!” Думаю, таких вещей по жизни комсорг не делал, а был человеком свято верившим в торжество коммунизма, а также что: “профсоюзы школа коммунизма”; “пионер, помощник комсомольца, а тот в свою очередь члена партии” и конечно “КПСС – ум, честь и совесть нашей эпохи”. За все время совместной работы я не слышал от него ни одной пошлой глупости или анекдота. Наверно, за данные качества рязанцы доверяют ему пост мэра города. Ни один раз я сдавал за коллег слесарей анализ мочи, дабы затем они смогли сдать 400 грамм своей похмельной крови для донорских нужд, 4 получив в награду 22 рубля 50 копеек от государства. Собственная моча пролетариата частенько соответствовала диагнозу “в алкоголе нашли мало крови”, поэтому молодые и отдувались. Деньги естественно шли по целевому назначению на удовлетворение простых и понятных человеческих нужд, вроде портвейна или вермута за полтора рубля. Благодаря заводу понятие рабочий класс я знаю не понаслышке и могу сказать это в большинстве хорошие люди и настоящие профессионалы дела, способные круглым напильником сделать квадрат в металлическом листе, не говоря о сложнейших конструкциях по чертежам. Правда, социалистический принцип снижения расценок за изготовленную деталь при перевыполнении плана действовал жестко. Однако свои первые 96 рублей зарплаты я хорошо помню. Ходить на подготовительные институтские занятия с одноклассником Сергеем Федосеевым мы начали резво. В аудитории собиралось 60-70 человек. Важная причина нашего трудолюбивого первоначального хождения состояла в обилии симпатичных рязанских мадонн, мучающихся сходной проблемой поступления. Перед глазами стоит сцена первого посещения институтской аудитории. Зал со столами под потолок. Девушки в коротких юбочках, с коленками забравшись на стулья, и устроившись “пятой точкой” к входной двери, болтают с подругами. Впечатляющая картина. Для них выбор был обычный “пед”, “мед”, экономист или удачно выйти замуж. Усталому под вечер преподавателю было не до этого. Он быстро объяснял тему и выдавал домашние задание. Один раз я его выполнил. Получил назад исчирканную красными чернилами тетрадь с оценкой “неудовлетворительно”. Сопроводительный текст означал “будущих слесарей, просим, не беспокоиться”. Энтузиазм пошел на спад. Мы добросовестно прогуливали, не думая о последствиях, предпочитая встречаться с девушками на танцах, где “пятая точка” превращалась из мифа в реальность. Родители же были довольны, наблюдая за добросовестными походами к знаниям. Прогулы сказывались. Время шло, ума не прибавлялось и занятия отошли сами собой. В последствии пришлось усиленно заниматься самостоятельно т.к. отсутствие необходимых знаний ощущалось. Офицерская профессия тогда считалась мирной. Никто тогда о реальной войне и не думал. Отец, будучи десантником и участником Великой отечественной войны, только иногда рассказывал, как в мирном 1956 году готовился к отправке в Венгрию. О событиях в Чехословакии, от первоисточника, я узнал, будучи курсантом четвертого курса. С однокашником Володей Медведевым в кафе разговорились с прапорщиком десантного полка, награжденного орденом “Красной Звезды”. Многое из его рассказа стало открытием, но казалось далеким и не про нас. Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев и ленинское Политбюро постоянно выступали с мирными инициативами. До Афганистана было несколько лет, а про Чечню никто и не думал. Кинофильм той поры “Миссия в Кабуле” рассказывал о вечной дружбе с южным соседом, а “Чистилище”, “Блокпост” и “Кавказский пленник” пока не имели сюжета. 5 Считалось, офицер, по сравнению с инженером или врачом, профессия материально более обеспеченная. Особенно хорошо разбирались в данных тонкостях будущие рязанские тещи, знающие оклады от лейтенанта до полковника. На семейном совете было решено поступать в военное училище связи. Последовало увольнение с завода слесаря второго разряда, и плотное усаживание за учебники. Можно считать такое решение начальной точкой отсчета. Вывод: Любую достигаемую цель, необходимо подкреплять добровольным личным желанием. Медицинские дела В военное училище принимают здоровых телом и духом молодых людей. Медицинский отбор долгая, утомительная и нудная процедура. В памяти отложилось несколько моментов. Военкомат. Словно спирохеты в яйцеклетке, юноши в трусах, бродят по кабинетам врачей. По традиции медицинскую комиссию в большинстве своем представляют женщины. Терапевт, дама с фундаментальными формами, невероятно приятным запахом духов и необыкновенно выразительным лицом. Огромные, как у буренки, фиолетовые глаза. Сидишь перед ней в трусах и думаешь: “Зачем же я урод, порчу картину ее неземного бытия, поглощая кислород в одной комнате с прекрасной дамой?” В 1974 году о будущих звездах Голливуда Арнольде Шварценегере или Сильвестре Сталлоне народ не слышал. “Агента ОО7” не смотрел, но инстинктивно хотелось быть именно такими крутыми парнями. Могу утверждать, что обилие юношей в трусах “неземную даму” даже не возбуждали, скорее наоборот. Терапевт смотрела на юношей, как на кафель в ванной комнате. В ее понятии до мужчин мы еще не доросли. “Откройте рот, закройте рот. Дышите, не дышите. Повернитесь. Спасибо. Свободны. Следующий”. Запись в медицинскую карточку и вечная разлука. В соседнем кабинете было проще, да и слова другие. “Приспустите трусы. Повернитесь, наклонитесь, раздвиньте ягодицы”. После таких творческих манипуляций пожилой врач обычно говорил: “ Молодой человек, неужели Вас не предупреждали, что идете к врачу на осмотр. Мыться надо юноша”. Глубокая мысль и главное нужная людям. Через несколько лет, мой сослуживец капитан, на очередном медицинском обследовании, по данному поводу изрек историческую фразу: 6 “ Ну, доктор у тебя и работа! Целый день офицерам в задницу заглядывать. Интересно, в каком военном училище этому учат или ты самоучка?”. К сожалению, врачи выявили у меня слегка повышенное давление 140/90. Начались определенные проблемы. Помог случай. В сказках всегда есть добрый герой, появился он и у меня. Капитан районного военкомата. Фамилию называть не буду, хотя и помню. Человек интересный и активный. Участвовал в первенстве военного округа по хоккею с шайбой. В одном из матчей получил травму головы, куда врачи незамедлительно поставили металлическую пластинку. Очередной парадокс. С плоскостопием в армию проходить срочную службу берут, а в военное училище учиться нет. Вместе с тем, человек с пластинкой в голове спокойно исполняет офицерский долг. После просмотра комедии об американской армии “Горячие головы”, образ заморского генерала, ассоциируется с образом моего спасителя капитана. Две бутылки коньяку и неделя работы в военкомате по переписки, каких–то бумаг решили медицинские проблемы. Капитан дал куда надо “добро” на поступление. Он оказался первым человеком, которого я уговорил самостоятельно с помощью маленького “презента”. В последствии данный список раздулся внушительно, хотя, как правило, просить приходилось не за себя, а за других. Замечательная русская традиция решать не решаемые проблемы с помощью спиртного поможет еще ни одному поколению. Оставалось прибыть в военный лагерь училища и сдать четыре экзамена. С виду просто и доступно. Вывод. Здоровье надо беречь не только образом жизни, но и чистотой медицинской книжки. Сдача экзаменов Сдача вступительных экзаменов проходила в военном лагере. Располагался он в красивом месте на реке Оке. Территория песчаной земли в обрамлении высоких елей под названием Сельцы. Места достаточно известные, во время Великой Отечественной войны 1941-1945 годов, здесь формировалась дивизия Войска Польского им. Т. Костюшко. Что такое военный лагерь? Палатки вдоль аккуратных песочных дорожек. Грибки дневального для дежурства. Стенды с газетами “Правда”, “Красная Звезда” и “Красный воин”. Покосившиеся домики офицерских общежитий с романтическими названиями “На семи ветрах”, “Три поросенка”. Стадион, заросший травой. Полоса препятствий, требующая ремонта. Запах кухни, на которой круглосуточно готовится еда и поразительно неприспособленные для оправления естественных надобностей туалеты. Все обилие предназначено для полевой выучки товарищей военных. 7 Постепенно лагерь наполнялся абитуриентами, прибывающими со всех концов СССР и желающими пополнить ряды “непобедимой и легендарной”. Интересно, что большинство юношей в жизни не собрали ни одного радиоприемника, модного увлечения того времени и не занимались в кружках радиолюбителей при Домах пионеров. Мало кто вообще ремонтировал какую-либо технику. Однако связь силой или сила связей тянули выпускников школ именно в это училище. Может быть потому, что связисты считались армейской интеллигенцией. В дальнейшем, данная человеческая масса получила название абитура. Частенько из уст курсантов уже прошедших данный этап своей жизни и находящихся в лагере по службе раздавалось: “Что-то много в этом году абитуры понаехало!” Мы жадно ловили такие фразы и мысленно представляли, как через год или два сможем произнести глубокую аналогичную мысль. Конкурс в училище оказался обычным. Четыре с половиной человека на место. Отобрать из бродивших по лагерю полторы тысячи абитуриентов комиссии предстояло чуть более трехсот. Обширность знаний и претензии на поступление, подтверждались на четырех экзаменах. Замечательную поговорку “сытое брюхо к учению глухо”, жизнь в лагере дополнила словами, “плохо спящее брюхо тоже”. Для активизации мозговых процессов абитуру расселили в брезентовые палатки. Думается, каждый должен испытать подобный экстремальный отдых. За счет улучшения методики десятиместные палатки до предела уплотнялись жильцами. На деревянных настилах с тонкими матрасами начальство размещало до 16 человек. Несколько дней совместного проживания и невозможность выспаться позволили выработать порядок одновременного ночного поворота на другой бок, порядок нахождения своих личных вещей, порядок подготовки к экзамену. Появились приметы. Кто-то захрапел, будет двойка, чихнул - тройка и т.д. Ребята попались нормальные, производили звуки не попадающие под приметы. Мы подружились. При получении двоек на экзаменах расставались с сожалением, а главное без взаимных обид. Сдача начиналась с математики письменной. Хорошо помню первый и последний экзамены, математику и физику. Деревянный, щитовой учебный класс. Варианты контрольного задания написаны мелом на доске. Первое ощущение ничего не понятно. Дважды два четыре нет, значит, прощай погоны. Потом начинается прояснение и самое главное четкое определение, а кто здесь самый умный. Обычно такие личности, быстро решив задачу, тихо произносят, чтобы услышали остальные: “Задание совсем легкое. Кто написал можно сдавать работу?” Такого я вычислил мгновенно. Причем он был знакомым рязанским парнем. По уличной солидарности, будущий курсант Меркулов, помог мне решить примеры и задачу. Комиссия по достоинству оценила мои труды. Шанс поступления увеличился на 25 процентов. 8 Первые неудачники поехали домой. Чувство мне хорошо знакомое и повтора не хотелось. В дни отдыха абитуриенты играли в футбол, баскетбол, знакомилась. Иногда готовилась, читая учебник, хотя бродила, ставшая любимой поговорка “перед смертью не надышишься”. В те времена действовала система среднего бала школьного аттестата зрелости, который плюсовался к оценкам, полученным на экзаменах. Мой составлял 3,8. В шок повергла группа из Воронежской области со средним баллом 4,7, хотя чувствовалось явный перебор в таких высоких показателях. В последствии выяснилось. Английский язык, физику, химию, математику и биологию в селе преподавал один учитель, а географию, литературу, русский и астрономию другой. При этом они состоят в родственных отношениях с учениками. Хорошая и главное передовая инициатива. Появились интересные абитуриенты, в лице прибывших из войск солдат (любили они словосочетание “из войск”) и выпускников суворовских училищ. Суворовцы не сдавали вступительных экзаменов, так как были зачислены по совокупности прошлых заслуг, ибо с детства носили форму и жили в казармах. Держались они своей обособленной группой. По традиции звали их “кадетами”. Потихоньку выявлялись блатные, очень блатные и потенциальные “шестерки”. Мои родители суетились в плане, оказания мне помощи при поступлении. Надо признать, большинство абитуриентов имели каких-то знакомых, которые обещали помочь если что. Для меня такой “если что” настал на последнем экзамене. Физика. Смысл задуманного плана состоял в попадание отвечать к преподавательнице, которая обо мне слышала только положительное. Учился в школе, любит птиц и природу, после приема пищи говорит “спасибо” и т.п. (кстати это все формулировки из характеристик, выданных нам по окончанию школы). Попал к ней и “четверка” в кармане. Очередной раз щитовой дом и деревянный стол с билетами. Ставка последнего экзамена достаточно высока. Получил “трояк” и ты золотой кадровый резерв ВС СССР. Получил “неуд” и через пару часов электричкой возвращаешься домой. После трех успешных экзаменов, печальная концовка. Основная проблема состояла, в попадании к нужному экзаменатору. Ошибка в расчетах приводила к заведующему кафедрой физики гражданскому лицу, кажется по фамилии Малахов. Вся абитура знала, валит он народ по черному и без зазрения совести. Штафирка одно слово. Народ разрабатывал схемы, когда войти, где сесть, дабы его миновать. По слухам, заведующий кафедрой знал ненавистную физику лучше всех, чем очень гордился и тайно не любил военных. Складывалась сложная диспозиция. Билет мне достался, судя по всему легкий. Что-то, накарябав на листочке, я приценивался, когда надо рвануть к заветной спасительнице. Надо признать правила благородного поведения на экзаменах я соблюдал. Раньше своей очереди не стартовал даже при возможности. Подошел решающий момент, но нашелся товарищ, который нарушил все договоренности, рванув вперед. Потом говорить с подобными “орлами” бесполезно, морду бить надо. Такой тип людей запоминается на всю жизнь. Доверять серьезное дело им нельзя. 9 Убедился на практике. Место мое оказалось занято. “Орел” плотно уселся напротив преподавательницы и с радостью начал вещать. Я на полусогнутых конечностях, с видом приговоренного смертника отправился на эшафот. Палач, усмехаясь, ожидал очередной жертвы. Есть тип людей в глазах, которых мгновенно читаешь “привет тупой неудачник, сейчас я тебя буду уничтожать”. Бормотал я отвратительно. В принципе мне буднично сказали: “Юноша, высшее военное училище в ваших услугах не нуждается!” Представив себя едущим в одиноком вагоне электропоезда, по направлению в Рязань, горло выдавило: “А я еще Закон Кулона знаю”. Физик Малахов гениально прореагировал, ответив: “Его любой… (посмотрел на меня, но ничего добавил)… знает”. Правда перемена во взгляде “садиста” произошла. Глаза заведующего кафедрой говорили: “В физике ты, Ферин дурак, но план по двойкам я уже выполнил”. Когда он спросил про мои оценки по остальным экзаменам, появилась надежда. С гордостью, напомнив про четверку по математике, пятерки по гуманитарным наукам я приготовился выполнить команду “ФАС” данную “дрессировщиком” Малаховым. И он ее дал в направлении Закона Ома. Активно написав знаменитую формулу, где в экстазе сплелись сила тока, напряжение и сопротивление я почувствовал себя рожденным для науки. Однако Малахов не унимался и попросил написать ее для участка цепи. Меня заклинило основательно. Поток бреда, вылитого на голову физика, превзошел определенную норму. Последовал вопрос: “Минутку, а как Вы понимаете термин участок цепи?” Будто заправский рыбак, двумя указательными пальцами ладошек, совершенно искренне, я показал на преподавательском столе примерный размер этого участка цепи. Что тут сказать аплодисменты, под конец экзаменов. Для окончательной проверки Малахов предложил перечислить известные мне физические единицы измерения. Спасибо кабинету физики родной школы N 39 г. Рязани, на стенах которого висели репродукции различных деятелей. Отдельное спасибо однокласснику Сереге Березникову по прозвищу “БеЦе”, систематически разрисовывавшему портреты гениев науки в учебниках. Фарадей и Ньютон с черными пиратскими повязками на глазу. Лохматые, страшные как группа “Битлз” (так считали наши школьные учителя) Кулон и Ом. Ломоносов и Столетов, сверкающие золотыми зубами “фиксами”, постоянные персонажи Серегиных учебников. Вообще-то вершиной его творчества “портрет” известной революционеркитеррористки, изображенной беременной балериной, танцующей с портфелем на сцене театра. Вспомнил рисунки и выдал полностью без остановки все эти омы, кулоны, вольты, амперы, лошадиные силы, рентгены и т.д. Думаю, еще до известного педагога новатора Шаталова я первым нащупал значимость в обучении системы опорных сигналов. Малахов меня 10 помиловал. Тройка, великая оценка, дающая надежду, была получена. Вот так становятся курсантом. Свои чувства после выхода из учебного класса, помню до сих пор. Некогда не куривший, страстно закурил. Навалилась усталость, радость и удовлетворение одновременно. От таких чувств по традиции публично сожгли на костре конспекты и учебники. Счастливчики, хлопали по плечу неудачников. Ради солидарности, немного совместно грустили. Все– таки радость брала верх и прав Л.Н. Толстой про счастливые и несчастливые семьи. Счастье оказалось одинаковым для всех. Первый этап пройден. Вывод. Экзамен лотерея, но правила ее проведения надо знать заранее. Первый переход в военнослужащие После экзаменов и официального зачисления обстановка резко изменилось. Лагерь покинули неудачники. Остались, преданные партии и правительству того времени, молодые люди, получившие доступ к военным знаниям в области связи. Начались новшества и изменения. Первое. Группы абитуры превратились во взвода. В каждом появились командиры из числа военнослужащих, прибывших из войск или кадетов. Второе. Молодые командиры прониклись ответственностью за обороноспособность государства, поэтому вели такие разговоры: “Приедем в училище, сделаем из них (т.е. из нас) настоящих бойцов. Распустились они совсем в лагере”. Сдерживающим фактором являлся пока один – присяга. До ее принятия, которая по традиции проходит на плацу училища, особых прав делать из нас “настоящих бойцов” у командиров нет. Реальные действия временно компенсировали рассказы о настоящей службе в войсках. Они напоминали байки, вышедшего из тюрьмы осужденного, наполненные романтизмом, смелыми отчаянными поступками, против злых и тупых командиров офицеров. Лагерь подарил молодым курсантам армейский лексикон. Замечательное слово ЧМО. Буквосочетание, обозначающие десятки отрицательных характеристик человека-солдата. Мягкий вариант расшифровки “Чемпион Московского Округа”. Более жесткий “Человек Морально Обосранный”. Обидно было слышать от “бывалых” выражение типа “понабрали чморей”. При любом раскладе данное буквосочетание всегда в армии означает только плохое. “Чмо, чмористый, полное чмо, инициативное чмо, всепоглощающее чмо, уродистое чмо, все проникающее чмо, чмарь”. Военному человеку такие характеристики многое скажут. 11 Личный словарь пополнялся другими, не менее интересными выражениями. Например, “шланг”. Причем “гофрированный шланг” по степени презрения ниже, просто “шланга”. Естественная производная “шланговать”, означала отлынивание от работ. Популярностью пользовалась героиня рассказа И.С. Тургенева по кличке “Муму”. Многие из-за собственной нерасторопности получали такие обращение: “Муму проснись, Герасим идет”, “хватит Муму из себя строить”, “Муму чмористое”. Более грубо “проснись ж… нас обокрали”. Общественное презрение выражалось в массовом произнесении с растяжкой определенных слов. Например, в след проходящему человеку кто-то произносил: “Общественное презрение курсанту Иванову!” После чего взвод громко с воодушевлением добавлял: “У-у-у-у с-у-к-а!!!” Такие вещи схватывались на ходу и без записей в конспекты. Смотришь “Сибирский цирюльник” С. Михалкова и завидуешь обучению словесности в царской армии. Командирами отделений первого созыва стали следующие личности. Из войск. Николай Бурмистров, худой высокий молодой человек с оттопыренными ушами, любивший много и долго все и всем объяснять. Александр Лупехин, еще более высокий и еще более худой, действительно бывалый по определению. Вадим Засовин, Ален Делон рязанского масштаба, с яркими губами и желанием нравиться всем женщинам вместе взятым и поодиночке. Анатолий Воронин (по кличке Дед), бормотавший слова под нос и ужасно старого, по сравнению с остальными, вида. Павел Назаров, высокий крепкий парень в роговых очках сразу и навеки записавший себя в каптерщики. Кадетов представлял Александр Суслов. Украинский парень, имеющий коренастую фигуру, вьющийся чубчик и вывернутые при ходьбе ладошки рук. Еще раз напомню это первые впечатления. О взаимоотношениях чуть позже. Некоторое время курсанты перемещались по лагерю в гражданских обносках. Будущие воины привыкали к строю, изучали друг друга. Мне было несколько легче, в лагере оказалось много поступивших рязанских парней, например Володя Медведев из параллельного класса, Слава Борисовский, Володя Хоменко. Первое время мы и держались вместе. Превращение в солдаты произошла неожиданно и резко. Утром взвод отвели подальше от лагеря. Посадили на скамейки. Появилась пара специалистов с ручной парикмахерской машинкой для волос, по военной традиции оказавшейся тупой. Началась стрижка под ноль. Подходишь, садишься, наклоняешь голову, терпишь и через три минуты выходишь лысый. Попытки напомнить “селецкому цирюльнику”, о простынке на шеи или одеколоне пресекались безжалостно. Полтора часа и бритоголовый взвод с красными кровяными полосами на голове готов к выполнению боевых задач. По гражданской привычке молодые бойцы, подстригшись, дружно встали и 12 собрались уходить. Однако вольности кончились, началась армия. Состриженные волосы надо убирать. Оставили начальники троих. Гора волос стоит в глазах до сих пор, а запах от их сжигания навечно врезалась в нос. Без юмора не обошлось. Одного паренька весельчаки подстригли под монаха. Середину выбрили, а по краям оставили волосы. В течение нескольких часов он бродил по лагерю, не понимая причины общего смеха. Шествие в лысом строю, похоже на стадо остриженных овец, направляющихся на бойню. Нет комфорта, нет уюта, и главное внутренне ожидаешь, будет еще хуже. Так и оказалось. Взвод дружно отправили в баню. Приняв кучу напутственных команд, розданных товарищами “из войск” и кадетами, курсанты попали в моечную. Вторая военная традиция. В бане горячая вода редкость, да и тазики не для всех. Время мытья естественно строго ограниченно. В процессе намыливания произошло первое визуальное знакомство с будущими сослуживцами. Одно из них прочно осело в памяти. Темное помещение, голые юноши по мокрому полу передвигаются от крана к крану. С шаечкой в руках, поворачиваюсь и вижу могучую фигуру молодого человека. Огромные плечи, тонкая талия и бицепсы необъятных размеров. Плюс аналогичных размеров орган, на который спортивные упражнения влияния не оказывают. Таким предстал Юрка Белозерцев из Воронежской глубинки. После подобной встречи неделю на себя в зеркало смотреть не хотелось. И вот он вход в армию. Вместо гражданской одежды получаешь форму и сапоги, которые тебе небрежно бросают. Размер в такой спешке особой роли не играет. “Добро пожаловать в армию сынок!”. Вертишь гимнастерку, галифе, портянки, пилотку и думаешь, что с ними делать. Надев ремень, так что “бляха” оказалась не с той стороны, я получил первое военное замечание от новоиспеченного командира: “ЧМО, ты че делаешь, оборзел совсем!”. Доставалось и за неправильно надетую пилотку. Необходимо перед применением ее плотно сжать в руках и аккуратно просунуть в разрез голову. Если пилотка разъезжалась на лысой поверхности черепа, превращаясь в тюбетейку, то можно было услышать: “ЧМО, сними с головы …. (женский половой орган) и надень пилотку!” Грубо, но образ запоминается. Трудно приходилось Олегу Киселеву с 52-м размером головы, которая была приспособлена только для ношения головного убора именно в виде того самого органа. С пилоткой связана и присказка “майор сзади”. Проходит кто-нибудь мимо и говорит “майор сзади”. Крутишься, ищешь майора, чтобы отдать ему честь, а его нет нигде. Оказывается, пилотка надета кокардой на затылок, поэтому и “майор сзади”. Вместе со стрижкой и баней переход в мир “ваших высокоблагородий” занял три часа. Взвод отправился изучать военную науку дальше. Вывод. 13 Всякую неожиданность можно использовать в последствии. предсказать, главное правильно ее Лагерные занятия Началась совершенно другая жизнь, о которой стоит рассказать подробнее. Основное отличие жесткое выполнение распорядка дня. Шесть утра подъем в холодной палатке. Поиск и наматывание влажных портянок, и натягивание мокрых сапог, порою чужих. Построение и бегом до туалета. Три минуты на все дела и снова в строй. Физзарядка. Минут тридцать сорок кросса и различных упражнений на снарядах. Затем умывание холодной водой по пояс под тонкой струйкой, бритье (завидуйте, кто никогда не брился и не пользовался лезвием “Нева”). Построение. Утренний осмотр. Завтрак, занятия, обед, уборка территории, занятия, ужин, уборка территории, отбой. Каждый элемент, сам по себе сложен. Портянки наматывать искусство, которым владели единицы. Носки запрещались. Через пару дней каждый взвод имел несколько человек, плетущихся в одном сапоге, позади строя, орущего песню о несчастной, заплаканной девчонке. Парни натерли ноги или подхватили “грибок”, временно перейдя в разряд “чморей”. “Грибок” болезнь особая и заразная. Если отделение курсантов, ставит ногу на табуретку и чешет с яростью портянкой между пальцев, значит, их посетил “грибок”. Отдельные “военспецы”, прелести “шлангования” оценили быстро и пользовались болезнью все четыре года. В последствии, на выданных армией черных тапочках, курсанты писали “ГРИБОК”. Такая надпись могла отпугнуть брезгливых любителей чужого имущества. К слову сказать, один мой сокурсник тяжело болел грибком вплоть до выпуска. Болезнь перешла с ног на руки, и чем он только ее не лечил. Знаю, до сих пор продолжаются споры преподавать в школах начальную военную подготовку или нет. Однако чему нас учил незабвенный Л.С. Ревич в течение нескольких школьных лет, в лагере мы, изучили и запомнили на всю жизнь за 15 дней. Хорошая организация НВП в школах вещь дорогостоящая, а в лагере все незатейливо просто и ужасно доходчиво. Жизненные уроки оказались более интересными. Например, прием пищи. Во время обеда самая вкусная еда, компот. Стол сервировался на отделение, т.е. на 10 человек. На краю стола десять кружек. С виду в них одинаковое количество жидкости. На самом деле разница в разливе есть. Вбегает в столовую отделение голодных курсантов и один “из войск” сразу опускает грязный палец в самую наполненную кружку. Емкость “забита”, приватизация без торгов. Далее. Кто знал, что вилок курсантам не положено, а ложек всегда будет не хватать. Поэтому личная ложка постоянно носилась за сапогом. Заламываешь ее ручку на сантиметр от края и в сапог. Для пущей важности подписывали шилом на бедолаге “Ищи 14 мясо!”. Достойное место занимали отбой и подъем. Тренировался взвод утром, вечером и днем. Как правило, предварительно командиры отделений вели такой разговор: “Твои бойцы, чем занимаются, после обеда?” “Отдыхают” “ Еще успеют, иди погоняй их подъем-отбой”. Выражения “твои” или “мои” пользовались популярностью среди младших командиров. Оно давало право на собственность и повышало личную значимость. Тренировка выглядела цирком. Отделение курсантов, словно блохи прыгало, раздеваясь и надеваясь. Гнусавым голосом ветеран МО СССР Толя Воронин, приставленный надсмотрщиком на подобных занятиях, бормотал: “Надо успевать, пока спичка в моей руке горит, а не то сгною” Тренировались, что сделаешь. Появились первые возмущенные. Олежек Бердышев с личиком юной девушки, постоянно вопрошал: “Какой смысл в данной процедуре? Объясните мне!” Возможно, он и был прав. Подъем за 45 секунд понять можно, война, тревога и все такое, а вот отбой вряд ли. Ропот среди молодых курсантов особенно шел в сторону А. Воронина. Кажется, отличник Витя Сучков первым произнес фразу: “Ладно, потерпим. Учеба начнется, разберемся”. Пророческими оказались слова. Разнообразие вносил приезд по выходным родителей или друзей. Приезжали и ко мне. Оберегал лагерь от незаконного оборота алкогольной продукции подполковник медицинской службы Порошниченко. В соответствии с разработанной им теорией, каждый родитель был просто обязан провести в лагерь бутылку водки. Цель данных действий одна. Спаивание с огромным трудом, поступивших в военное училище, собственных сыновей. Подполковник устраивал обыски родителей на КПП лагеря и обнюхивал все отдаленно похожее на жидкость. Запомнился он и как лектор по вопросам личной гигиены курсантов. Особенно вдохновенно получался рассказ, повествующий о том, как Порошниченко посетил общественный лагерный туалет. Острый взгляд медика определил, что отдельные несознательные курсанты после очищение кишечника пользуются не только бумагой, но и пальцем. К слову сказать, фирменной туалетной бумаги тогда в стране не было, в ход шли подписные периодические издания, что требовало политической бдительности. Подтверждением вскрытого факта служили некие коричневые загрязнения на стенах туалета. Военврач с пафосом произносил: “Товарищи курсанты, кроме всего прочего Вы советские комсомольцы, а они таких вещей позволить себе не могут!” Душераздирающий момент. Старшекурсники на таких лекциях кричали с дальних рядов: “Товарищ подполковник расскажите про туалет, не все окончательно понятно в данной ситуации!” Подполковник Порошниченко докладывал снова. 15 Думаю, по своей познавательности и эмоциональности первое место в учебе занимала строевая подготовка. Взвод трудится на плацу в летную жару. Кругом комары и мошкара. Печет солнце. В течение трех часов выполняются одни и те же команды. “Кру-ГОМ”, “напра– ВО”, “нале-ВО”, “в две шеренги Строй-СЯ” и т.п. Затем прохождение строевым шагом. Выясняется большинство, двигается “паровозиком” т.е. одновременно поднимаются левая рука и левая нога. Позорное в армии действо, вызывающее истерический смех у командиров отделений, успевших пройти данную науку. Товарищи из войск любили рассказывать, как в учебных частях строевой подготовкой они занимались с утра до вечера. Приходилось непрерывно слушать, что строй священное место, где нельзя разговаривать, чесаться, курить и т.д. Мысль про “священность” вызывала улыбку т.к. из памяти выдергивался свежий школьный случай. Парня из нашего двора, вызвали на педсовет. Проступок он совершил такой. Перезрев в половом отношении, начал очень активно преставать к одноклассницам, поднимая подолы платьев и юбок. Девочки обиделись и сообщили факт классному руководителю. Механизм воспитания заработал. Стоит он перед педсоветом, состоящим из одних женщин. Завуч произносит: “Ты Женя, зачем юбки поднимаешь и за… (видно она мучалась, как культурнее назвать данный предмет)… за священные места девочек хватаешь!” С тех пор любое, особенно не к месту, упоминание священности строя, вызывает школьную ассоциацию. В конце концов, старослужащие образовали шеренгу и показали на практике “настоящий” строевой шаг. Зрелище на уровне комедийного сериала. После шагистики болели ноги, руки, шея, спина. Боль усиливалась, если занятия проводил командир взвода старший лейтенант Сергей Борисович Андреев. Вывод: Любые знания, на первый взгляд даже самые ненужные, когда нибудь пригодятся. Командир взвода старший лейтенант С.Б. Андреев Почти два года простой старший лейтенант Андреев был для нас важнее Министра Обороны СССР. Офицер 25-27 лет небольшого роста. Розовые, чисто выбритые щеки, аккуратно выглаженная форма, небольшой животик, оттопыренные уши, прическа ежик, бегающие глазки -маслины. Судя по всему, отличник строевой подготовки. При встрече можно подумать идет добрый, отзывчивый человек. Гонял нас “добрячок” беспощадно. Первая моя встреча с ним произошла таким образом. Противное дело, попасть на кухню “на картошку”. Необходимость ее чистки выяснятся неожиданно перед отбоем, когда глаза уже закрываются от 16 желания спать. Командир отделения назначает для работы провинившихся за день курсантов, и ты топаешь на кухню. Получаешь тупой нож и гору грязной, гнилой картошки в придачу. В темном подсобном помещении начинается таинство приготовления завтрашнего обеда. Провозившись до двух часов ночи, возвращаемся с Володей Медведевым в палатку. Мечтаем умыться и заснуть. Как назло прошли мимо палатки дежурного по лагерю, где изучал уставы старший лейтенант Андреев. Далее диалог следующий: “Откуда следуем товарищи курсанты?” “С кухни товарищ старший лейтенант!” “Ну, что трудно в наряде товарищи курсанты! Первое время, наверно спать хочется?” “Так точно товарищ старший лейтенант! Есть немного, сейчас отдохнем”. “ А, Вы, почему ночью ходите по территории лагеря и, кстати, не отдали честь палатке дежурного!” ???????????????????…….,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, “Немедленно вернуться и повторить прохождение!” Естественно с Володькой мы прошли, как могли. Андреев оценил строевую выучку неудовлетворительно. В наказание получили задачу отмыть пол в палатке дежурного. Офицер выдал тряпку, ведро и топор - калун для чистки деревянного покрытия. Мыли и скоблили до 5 утра. Приняв работу, старший лейтенант произнес: “ Как Ваши фамилии, товарищи курсанты?” “Курсант Медведев, курсант Ферин” “Молодцы товарищи курсанты. Сразу видно, не белоручки. Другие бы прошли мимо палатки дежурного и сразу спать. А вы остановились, уточнили обстановку и самолично решили помочь. Молодцы! Идите отсыпайтесь до подъема!” Посидели мы с Володькой на лавочке минут десять, тут команда “Подъем” и прозвучала. Начался очередной учебный день. Таким образом, командир взвода еще неоднократно приобщал нас к военной службе. В своей деятельности он сильно опирался на командиров отделений и заместителя командира взвода А. Суслова. Надо признать они во многом копировали его манеру поведения. Мы же пародировали его ради смеха. Особенно хорошо получалось у Сани Леонова, читающего целые монологи от лица С. Андреева. За свои оттопыренные уши прозвище “Чебурашка” взводный получил мгновенно. Любил Сергей Борисович прохаживаться мимо сидящих курсантов или заглядывать в палатки. В случае его прибытия было необходимо обязательно подать команду “Встать! Смирно!” отдать честь и доложить: “Товарищ старший лейтенант, второе отделение третьего взвода, готовится к отбою (приему пищи, занятиям и т.п.)!” Взводный мог проделывать такие вещи по несколько раз в течение часа. И как говорится, – не дай божок, если просмотрели. Отдыхаем в палатке после 17 очередной строевой подготовки. Открывается дверца и заглядывает старший лейтенант Андреев. Далее по сценарию. Встали: “Товарищ старший лейтенант, второе отделение третьего взвода…… и т.д.” Он облокотился на остов палатки, осмотрел всех уничтожающим взглядом, задерживая на каждом выпученный зрачок, немигающего глаза. Затем скривил рот, из которого, на много раз нами мытый пол, упала жирная слюна. Тихо произнес: “Убрать” и ушел. Случай часто вспоминали, даже когда “Чебурашки” уже с нами не стало. Любил Сергей Борисович подойти к отдельно сидящему (стоящему, лежащему) курсанту и произнести: “Товарищ курсант собирайтесь и следуйте за мной!” Большой ошибкой было спросить: “Зачем?” или “Куда?”. Монолог следовал следующий. “Товарищ курсант! Если Родина- мать, в лице командира взвода старшего лейтенанта Андреева, призвала Вас для выполнения ответственного задания, то Вы должны беспрекословно выполнить приказ. За срыв государственного задания два наряда вне очереди!”. Уважал старший лейтенант спросить у замотанного службой молодого воина: “Цель вашего прибытия товарищ курсант?” Встретишь его в туалете, время в обрез, а здесь “цель вашего прибытия”. Пока объясняешь, глаза на лоб вылезают от не достигнутой цели. Радость доставляла ему ходьба курсантов по квадрату строевым шагом. Андреев стоял в середине геометрической фигуры, а мы, проходя мимо, учились правильно отдавать воинскую честь. Получался вечный двигатель. К вышестоящим командирам взводный относился подобострастно. Подход к начальнику в исполнении Андреева был эталоном. Подойдя, например, к командиру батальона, он останавливался и медленно приставлял ногу к ноге, а руку, с оттопыренным мизинцем, к головному убору. Выполнял упражнение красиво с чувством, толком и расстановкой. Вместе с тем, лагерные штучки по сравнению с тем, что проделывал Андреев в казармах училища просто мелочь. Честно говоря, мы на него не очень обижались. Надо так надо. Вывод: В любом человеке количество отрицательных и положительных качеств намешано не равномерно. Первые знакомства В такой напряженной обстановке без друзей естественно не обойтись. Чувствовалась потребность пообщаться друг с другом. Обсудить, с себе подобными, прошедший день, представить, что будет с нами завтра. 18 Первый круг знакомств составили рязанские ребята, а также жившие в одной палатке на вступительных экзаменах. Таковыми оказались Слава Борисовский, Володя Медведев, Серега Данилкин, Володя Лукьянов. После формирования отделений и взводов круг несколько сузился. В состав нашего отделения вошли: рязанские парни В. Медведев, В. Борисовский, Виктор Дыков; Алексей Бачурин из Иваново; Ю. Белозерцев и Олег Киселев из Воронежской области; Александр Снигоренко из узбекского города Чирчик. Последний, оказался отменным хохмачом. Началось с бесконечных надписей “ЧИРЧИК” на всех поверхностях лагеря. Значение слова никто не понимал. Только в последствии выяснилось, так курсант Снигоренко выражает любовь к родному городу. Уже в Рязани, комбат, прочитав в троллейбусе аналогичную надпись на сидении, сделал внушение ротному. Майор Онищенко построил роту и поставил единственную задачу: “Курсант Снигоренко, приказываю прекратить писать ЧИРЧИК!” Саша мог предать своей физиономии любое выражение. Умное лицо, глупое или тупое получалось в зависимости от обстановки и собеседника. Ходил он как старик Хоттабыч, ссутулясь и еле переставляя ноги. Выходя на асфальтированные дорожки лагеря, демонстративно медленно вытирал ноги о траву, словно о ковер. На спор мог засунуть в рот полбуханки черного хлеба. Артист, одним словом. Первым нашим командиром отделения стал А. Лупехин. О нем необходимо рассказать чуть подробнее. Человек достаточно интересный. Имея официальное имя Александр, откликался на имя Алик. Поступил в училище на пределе разрешенного возраста в 24 года. Имел за плечами учебу в институте, занимался фехтованием, служил на узлах связи Генерального Штаба. Спокойный характер, рассудительный и аналитический мозг с элементами авантюры. В последствии он не один раз выручал подчиненных и никогда не отказывался от предложений на дружеское застолье. Любил проделывать с абитуриентами такую штуку. Сидит на травке поступающая толпа, мечтает о будущем и пьет купленный в магазине яблочный сок из трехлитровой банки с овсянным печеньем. Подойдет Алик разговорится, расскажет о предстоящей воинской службе. Спросит между делом, мол, откуда вы ребята. Пацаны рады, отвечают: “Калинин, Воронеж, Киев” и т.д. Лупехин обрадуется, мол, надо же земляки. “Улицу Ленина (Революционную, Первомайскую) знаете, я там жил”. Улиц с таким названием было полно в каждом городе, а земляка да еще курсанта любой угостит по полной программе. Так и “лохотронил” молодых. В лагере также запомнились. Паша Верещагин из Бронниц, задававший офицерам и остальным бесконечное количество вопросов. Украинская пара друзей Олег Бердышев и Саня Тороп. Саня произносил имена на особый манер. Например, Саша - Саха, Миша - Миха, Володя- Воха и т.п. Олег с виду тепличный парень, попавший в армию по ошибке. Институтская тишина лабораторий для него подходила больше бы, чем казарма. 19 Из лагеря с В. Медведевым отправили одноклассницам письмо. Лист тетради обожгли спичками, предав вид послания с передовой. Текст начинался так. “Пишем Вам на броне танка…..!”. В лагере, я подружился с Виктором Сучковым из Калинина, Сергеем Аникеевым из Москвы, Лехой Бачуриным из Иваново. Так мы и прошли вместе четыре года. Вывод: Хороших друзей надо заслужить, но прежде их надо найти! Поход на родину Сергея Есенина. В километрах пятнадцати от лагеря располагалась родина русского поэта и земляка Сергея Есенина. Ранее, да и в последствии я много раз посещал село Константиново, но поход из лагеря, самый запоминающийся. Командиры заботились не только о нашей военной выучке, но и о политиковоспитательной работе. Кстати, первым делом назначили секретаря комсомольской организации взвода. Чести вожака удостоился В. Медведев. Поход в Константиново вполне вписывался в культурный процесс. Кто не знает строк: “Шаганэ ты моя, Шаганэ!… “, “Белая береза под моим окном...” и т.д. Замполит батальона с профессиональной фамилией революционера майор Корчагин провозгласил курс “вперед за культурой”, и мы двинулись. Поход оказался на практике марш броском. Снова жара, снова как попало намотанные портянки, и лысый взвод бегом отправился на штурм культурных ценностей. Бежали километров двенадцать складно и без остановки. Метров за пятьсот до цели перешли на шаг и в таком состоянии ввалились на родину великого поэта бунтаря. Внешний вид страшный и потрепанный. Потные, грязные, лысые. Форма без погон (до присяги нам их не выдавали). Курсанты оккупировали лавочки возле строения, называемого домом Анны Снегиной. “Село значит, наше – Раново, Дворов, почитай два ста. Тому, кто его оглядывал, Приятственны наши места. Богаты мы лесом и водью, Есть пастбища, есть и поля. И по всему угодью Рассажены тополя” Далее уставший взвод разделился на три части. Изголодавшаяся от марш броска часть курсантов, набросилась на яблоню, растущую за ограждением, возле исторического дома. На ней росли маленькие зеленые плоды. Народ гнул ветки и варварски рвал фрукты. Съедали сразу, не забывая прятать в карман про запас. 20 Нетерпеливые, завернув за угол того же дома, с наслаждением справляли малую естественную надобность. Интеллектуалы, сняли сапоги, развесили сушить портянки, отдыхали и потихоньку готовились к возвращению в лагерь. Стоял исключительный, специфический запашок. Иностранные туристы с интересом смотрели на совершаемую оргию. Переводчик объяснял чужеземцам происходящие действия, прибытием “милитари коледж стъюдент”. После осознания совершаемого от замполита немедленно последовала команда “Строиться!”, означающая конец культурной программе. Взвод, напитавшись вечными ценностями, принял боевую стойку и бегом отправился назад. Позже Леха Бачурин, Володька Медведев и я повторно сбегали в знаменитое село. Съели по плавленому сырку, выпили по бутылочке пива и вернулись назад. Более строем в село Константиново никто не ходил. Ввоистину прав поэт, написавший: Если скажет рать святая: “Кинь ты Русь, живи в раю!” Я скажу: “ Не надо рая, Дайте родину мою”. Вывод: Не только искусство требует жертв, но и жертвы требуют искусства. Тушение лесного пожара. Первые стрельбы Лето 1974 года выдалось жарким. Горели леса и торфяники. Огонь подбирался к лагерю, да и к самой Рязани. Солдатская сила всегда самая надежная и самая бесплатная. Незамедлительно из молодых курсантов сколотили пожарную бригаду и отправили в лес. Кроме лопат ничего в руки не дали. Задачу поставили так. Ходить по лесу и затаптывать сапогами мелкие очаги огня. Бродили в дыму и топтали. Устанешь ляжешь на землю отдохнуть. Уснешь. Просыпаешься, подошвы на сапогах прогорели до портянок, а полы шинели все в дырках. Представленный для руководства нами старый майор, мучился зубной болью, но кусок сала для кормления прихватил. Наши “старослужащие” на воде поджарили картошку. Практически это был мой первый кусок сала в жизни, а картошка напомнила о домашней еде. Ходил взвод по лесу дня три. Огонь удалось остановить, занятия продолжились. До принятия присяги молодые воины должны выполнить упражнение стрельб из автомата. Руководил стрельбами командир батальона полковник по фамилии Гришко. Грозный вид, глаза вечно сощурены, и какого они цвета не определить. К выполнению стрельб он подошел ответственно. Взвод 21 долго изучал теорию и тактико-технические данные автомата Калашникова. И вот день настал. Заинструктировали нас до смерти. Привели сотни случаев из жизни. Политработники говорили о политической важности мероприятия, американском империализме и т.п. Смысл речей примерно означал следующие, если курсанты первого курса отстреляют плохо, агрессоры из США развяжут где-нибудь новую войну, и мы будем за это в ответе перед ленинским Политбюро. Количество речей и мата не переросло в качество стрельбы. Из каждой стреляющей смены, комбат выгонял с огневого рубежа, за неправильные действия, по пять шесть курсантов. От обилия замечаний практически никто не понимал что делает, куда нажимает, а уже куда попадает, никого не интересовало. Андреев смотрел на нас глазами доктора Лектора из кинофильма “Молчание ягнят” и был готов сожрать вместе с одеждой и сапогами. Шумовой эффект в тот момент был основным. Взвод прошел и эту школу. В последствии мы столько раз стреляли из различных положений, готовясь к соревнованиям, что все манипуляции с автоматом стали привычными и обычными. Вместе с тем, проведение стрельб в лагере означало курс молодого бойца подходит к концу и скоро батальон отправляется на зимние квартиры. Вывод: Маленькие подвиги над собой можно делать в любой обстановке. Возвращение на зимние квартиры Словосочетание “зимние квартиры” частенько звучало из уст наших командиров. Возможно, выражение предавало военную значимость происходящему. В минуты перерыва мы спрашивали друг у друга: “Что слышно, насчет возвращения на зимние квартиры?” Слухов и разговоров по данному поводу хватало. Подслушанной или придуманной информации оказывалась достаточно, чтобы стать центром внимания, например в курилке. В конечном счете, команда готовиться совершить марш, прозвучала. Батальон в составе трех рот по сто человек в каждой начал собираться. К этому времени произошла приблизительная разбивка по специальностям, коих в училище было две. Отбор происходил следующим образом. Роты заводили в класс и включали морзянку. Кто правильно записал услышанные “ти-ти-пи-ти” шел в радисты, кто нет в проводники. Я попал на специальность проводной связи. Таким образом, замечательное изобретение господина Морзе прошло мимо меня. С тех пор началось негласное соревнование между ротами и специальностями. Подготовка к маршу включала множество компонентов. Сдача лагеря, т.е. банальная уборка территории за собой. Командир взвода Андреев своего не упустил. Поскребли песочек знатно. Вдруг оказалось, личные вещи надо 22 тащить самим. Откуда-то появилась шинель, которую необходимо сложить и приторочить к вещевому мешку с пожитками. В конечном счете, полковник Гришко построил батальон и произнес: “Товарищи офицеры, товарищи курсанты! Батальон совершает комбинированный марш. Водная переправа, пеший марш бросок, движение электропоездом, передвижение строевым шагом в черте города”. Марш практически означал, завершение курса молодого бойца. За все лагерное время у меня, да и моих товарищей не возникало мысли, бросить учебу и уехать. Складывались нормальные отношения в коллективе. Своих командиров отделений и заместителя командира взвода мы называли по именам, и казалось, так пойдет и дальше. Лишения и физическую нагрузку перенесли достойно. В течение последующих четырех лет марш бросок от лагеря до станции Дивово курсанты совершали множество раз, но первый он самый самый. Переправились на пароме через Оку и начали марш. Колонна батальона растянулась. Бедняги с натертыми ногами и грибком плелись в конце. Командиры всех степеней подгоняли курсантов. Пыль стояла невероятная. Вещевые мешки болтались, котелки стучали, хотелось пить. Двигались бегом по пересеченной местности с резкими подъемами и спусками. Бежишь и думаешь, когда же конец мучениям. Добрались до железнодорожной станции. Снова построение, проверка на количество и приказ ждать электричку, в которой для служивых определено два вагона. Загрузились, поехали. В период следования нетерпеливые, соскучившиеся по сыновьям родители подсаживались в поезд. Станция Рязань-I. Знаменитый фильм братьев Люмьер назывался “Прибытие поезда”, очевидцы увидели картину “Прибытие первого курса”. На вокзале бравурно играл оркестр училища во главе с дирижером майором Медведевым (его сын в целях поддержания династии также поступил учиться). На перроне толпа встречающих, состоящая из родителей, друзей и зевак. Построение и под марш “Прощание славянки” курсанты последовали в казармы Рязанского высшего военного командного училища связи. Замыкала строй грациозный команда, носившая по причине натертости ног тапочки или только один сапог, но упорно пытающаяся идти строевым шагом. Вторая толпа встречающих ждала около КПП училища. Под звуки оркестра батальон зашел на территорию РВВКУС. Автоматически закрывшиеся железные ворота начали отсчета нового этапа. Вывод: Физические трудности вещь проходящая. Они всегда каким-либо способом заканчиваются. Новые порядки 23 9-я рота, 3-его батальона разместилась на 8-м этаже здания предназначенного для проживания курсантов. Через небольшой промежуток времени последовал поход в баню. Курсанты соскучились по горячей воде, парилке, мылу и мочалке. Предвкушение совершенно других после лагеря ощущений. В бане познакомились с порядком получения нижнего белья. На лавке в предбаннике располагался каптерщик (должность отвечающая за имущество курсантов) Пашка Назаров, перед ним две горы белья. Одна темная - трусы, как правило, черного и синего цвета. Другая светлая - майки. Зимой две светлые горки, кальсоны и тельник. Отдаешь грязное, получаешь чистое белье. Размер опять же значения не имеет. Сразу узнаешь маленькие солдатские секреты. Трусы имеют тенденцию скатываться под брюками галифе, возникает много неудобств. Смекалка предыдущих поколений подсказала необходимость надрывать трусы по швам для ликвидации, данной проблемы. Иногда выдавались трусишки, разорванные ранее носившими их товарищами до самой резинки. В них курсант больше напоминал индейца в набедренной повязке, чем защитника государства. Одна из особенностей армии заключается в осознания того, что твое нижнее белье кто-то обязательно носил или будет носить. Баня стала одним из уважаемых мероприятий. При любом возможном случае ходили париться. Данная традиция переходила от старших к младшим курсам. Никогда не забуду, как года через два оказались в бане совместно с первым курсом, прибывшим из лагеря. Молодые пацаны оккупировали буфет и стаканами глотали дешевый портвейн. Офицеры, ругаясь, выводили своих подчиненных под руки. Курсантов рвало, но они упрямо возвращались на автопилоте в буфет допивать борматуху. В таком состоянии, изобразив строй, молодая рота побрела в казарму за наказаниями. Видно хлебнули парни службы в лагере сполна, осуждать их не стоит. Каждый взвод получил в казарме территорию. На ней каждый курсант получил определенное спальное место. Оно включало. Кровать, с такими приятными после лагеря мелочами, как простыни, подушка, наволочка, одеяло, матрас, полотенце для лица и ног. В дальнейшем, при заправке кроватей одеяло с тремя полосам равняли таким образом, чтобы полосы всех одеял отделения составляли сплошные линии. Для помешанных на гигиене в уголке одеяла пришивался белый треугольник с понятной надписью “НОГИ”. Она означала, лицо курсанта должно находиться в противоположной ногам стороне. Прикроватная тумбочка с отсеками, для хранения предметов личной гигиены (мыло, одеколон, зубная паста и т.п.), книг или учебников. Табуретка, на которой удавалось иногда посидеть. Перед сном “стул без спинки” принимал, уложенное, строго установленным способом, обмундирование. Последовательность такая. Ремень, гимнастерка, брюки, майка, пилотка, майка, внизу портянки и сапоги. Запах от развешанных портянок, ненавязчиво сообщал, здесь отдыхает будущая элита общества. 24 После бани замок (заместитель командира взвода) Суслов раздавал различные курсантские аксессуары. Погоны, эмблемы, шевроны, которые предстояло пришить и приспособить к форме. Я бодро подошел и попросил: “Саня, дай мне тоже!” В ответ: “Все, Саня кончился товарищ курсант!” Обидело меня данная фраза страшно. Во-первых, я старше по возрасту, вовторых успел поработать на заводе, а тут какой- то пацан указывает. Подобный ответ услышали и остальные. Значение сказанного одно, начинаем жить по уставу. Ситуация обострялась приближающимся принятием присяги. До эпохального события, по замыслу командиров, “гражданскую дурь” предстояло выбить из наших голов окончательно. Гоняли роту, все кому не лень. Офицеры, сержанты и даже братья курсанты старших курсов. Ночью позвонили нашему неопытному дневальному, представились полковником Огурцовым (распространенная фамилия для приколов), и объявили тревогу. Дневальный, напуганный важностью момента, дико проорал: “Рота подъем, тревога!!” и началось. Курсанты хаотично метались по казарме словно бактерии, прежде чем вышли на плац. В одиночестве и темноте ночи простояли минут двадцать, пока мудрый А. Лупехин не определил розыгрыш. Командиры отыгрались на бедном дневальном, ставшим на некоторое время “чморем” и героем рассказов. В промежутках между “боями” взвод постигал науку подшивания подворотничков на гимнастерке, размещения бесконечных петличек, шевронов и эмблем. Учились подписывать личную форму одежды спичкой, кончик, которой намочен в хлорном растворе. Рисуешь прямоугольник размером 2х8 сантиметров, в который вписываешь номер военного билета. К шинели пришивали прямоугольник из белой материи или картонки, под названием бирка, куда также помещали свою фамилию. Как говорится “солдат без бирки, что….. дырки”, но Вы понимаете. Учились беречь хлястик шинели, его воровали часто, везде и всюду. Обстановка нагнеталась с каждым днем. Присяга пришлась на хороший солнечный день. Стояли в строю вкопанными столбами, не шевелясь. Мои родители даже испугались, не случилось ли что со мной при такой неподвижности. По традиции после присяги получили увольнение домой. Радость огромная после месячного отсутствия дома. Я с удовольствие переоделся в гражданскую одежду и поболтал с друзьями во дворе. Возвращаться в казарму ужасно не хотелось, но пришлось. Вечером курсанты активно обсуждали произошедшие события. Команда на построение вернула в реальность. С этой минуты практически и началась настоящая военная жизнь. Вывод: Самое трудное только таковым кажется, будут и есть вещи и события еще более трудные. 25 Учебные будни Жизнь пошла по уставам, которые зубрили нещадно. Занятия проводил командир взвода или его заместитель, результат оказался заметным. Обязанности солдата, командира отделения, различные уставные определения курсанты знали хорошо. Особенно культивировалось изучение раздела “Взыскания” Дисциплинарного устава. Сержант Лупехин любил повторять: “Уставы самое сексуальное сочинение в мире. Четыре тома и все про е…!” Применялись его положения без поблажек. Утро. По коридору казармы следуем с голым торсом умываться. Навстречу шествует старший лейтенант Андреев. Вместе с Витькой Дыковым переходим на строевой шаг, поворотом головы отдаем честь взводному (не дай Бог пройти мимо). Он нас останавливает, а далее как обычно. “Курсант Ферин, Вы, почему без майки?” “Следую умываться, товарищ старший лейтенант!” “Курсант Дыков, Вы, почему в майке?” “Я уже умылся, направляюсь чистить сапоги, товарищ старший лейтенант!” “Обоим строгий выговор. Форма одежды должна быть однообразной!” “Есть!” На утренних осмотрах взводный свирепствовал принципиально. Он вышагивал посередине строя, всматриваясь в глаза каждого курсанта. Остановившись около жертвы, делал зверское лицо и произносил тираду, которую за два года все выучили наизусть: “Това-а-а-а-рищ курса-а-а-а-а-нт, левая щека не брита, воротничок не свежий, бляха не чищена, сапоги грязные. Два наряда вне очереди!” Во взводе скоро обозначился круг лиц, которые виноваты во всем и везде по определению. Ребятам не хватало времени подшиться, аккуратно заправить кровать, во время встать в строй. Иногда от чужой рассеянности страдали остальные. Оставалось про себя роптать “чмори достали”, очередной раз, выполняя команду “подъем-отбой”. Началась интенсивная учеба. В полевой сумке каждого курсанта лежало, разработанное учебным отделом училища, расписание занятий на полгода. В его клеточках обозначены предметы и номера аудиторий. Помню единичные случаи нарушения расписания за четыре года учебы. Выполнялось оно неукоснительно. Работая в последствии на преподавательской ниве, видел, как расписание занятий студентов менялось ежедневно. Распорядок дня жизни обычный для армии. Подъем. Зарядка. Туалет. Утренний осмотр. Завтрак. Учебные занятия. Обед. Полчаса личного отдыха и марш на самоподготовку. Далее ужин, программа “Время” и отбой. Передвижения по территории училища строем. Такова судьба первокурсников. Мы с завистью смотрели на выпускников четвертого курса. Они казались здоровенными, заматеревшими мужиками. Когда такая рота 26 шла из бани, распевая “конфетки бараночки, словно лебеди саночки” хотелось поскорее проскочить первый курс и стать большими и независимыми. Постепенно стало ясно, для многих товарищей из войск, в отличие от кадетов, учеба не самая сильная сторона. Особенно страдал “Дед” Воронин. На первом курсе преподаватели отрабатывали свой хлеб добросовестно. Они подразделялись на офицеров и гражданских лиц. Каждая категория имела отдельные запоминающиеся личности. Среди военных, преподаватель автомобильной подготовки майор Лисовский. За глаза его все звали просто Лева. Думаю, на первых порах, для курсантов он представлялся идеалом офицера. Ростом более двух метров. Широкоплечий, спортивный, баскетболист. Носил идеально подогнанную форму и шитый на заказ галстук с широким узлом. Говорил слегка в нос, растягивая слова, явно наслаждаясь сам собой. Холостой. Свой человек в ресторанах Рязани. Ходили разговоры, будто, он разжалован в звании за какой то гусарский поступок. На своих занятиях Лисовский, обучал курсантов офицерской этике и культуре. Любил вызвать курсанта небольшого роста и на его фоне вести монолог о назначении карбюратора или коробки передач автомобиля. Левино обращение: “Юноша с оптикой на носу, доложите устройство педали тормоза” или “автомобиль имеет несколько карданных валов, но, как правило, не более двух” запоминались и тиражировались. Дружил Лисовский с подполковником Маликовым полной своей противоположностью. Маленького роста, коренастый, имеющий в пользовании, теперь уже иностранный автомобиль “Запорожец”, горбатой конструкции. Момент посадки пары друзей в автомобиль, любило наблюдать все училище. Лисовский размещался на заднем сидении, а его профиль замирал в сантиметре от лобового стекла. На этой кафедре курсанты учились водить автомобиль и получали права на вождение. По доброй армейской традиции учились на грузовиках, а права естественно получили для вождения легковых автомобилей. Инструктора прапорщики во время практики вождения постоянно использовали в методических целях всю силу “великого и могучего”, после занятий жадно закуривали “беломорину”. На кафедре “тактики” изучали ведение общевойскового боя, современную технику, военную администрацию и другие полезные вещи. Интересным и новым предметом оказалась военная топография, которую преподавал майор с французским лицом по фамилии Розенфельд. Именно он учил нас бродить по местности с картой, а главное находить местных жителей, которые могут показать или еще лучше проводить до места. Началось изучение наук, связанных с будущей специальностью. Такие названия как “линейные и нелинейные радиотехнические устройства”, “антенно-фидерные устройства”, “спецаппаратура”, “техническое обслуживание аппаратуры связи” и т.п. и сейчас в памяти. Начальник кафедры “телефонии, телеграфии и передачи данных” доктор наук молодой подполковник Бабич, знал про данную науку все, но понять его особенно после школы было практически невозможно. Заместитель начальника кафедры полковник Пахтусов знал, наверно, не 27 меньше и главное, после его лекций в голове что-то оставалась. Еще один офицер кафедры (фамилию не помню) независимо от темы основным считал наличие в схеме “клемы з-Я-мля”. Он так и произносил через букву “Я”. Естественно между собой мы называли офицера “Клема ЗЯМЛЯ”. На этой кафедре курсанты вникали в работу телеграфного аппарата СТА –2А (67Б), состоящего из несколько тысяч механических деталей или устройство вечных телефонов ТА-57, ТАИ-43. В моем дипломе около сорока предметов, пройденных в военном училище. Учили нас согласно афоризму Сенеки “лучше изучить лишнее, чем ничего не изучать”. На одной из кафедр служил подполковник Ермакович. Он имел две яркие особенности. Первая. В детстве учился в школе с одним известным космонавтом. Факт строго передавался из роты в роту. Чтобы сорвать его занятия, достаточно было спросить: “Товарищ подполковник, а, правда, что, Вы учились с…..?” Считай все. Самые хитрые, вопрос строили так: “Товарищ подполковник, правда, что в школе Вы гоняли космонавта ….?” Тогда полное все. Вторая особенность заключалась во внешности. Ермакович очень походил на профессора Плейшнера в исполнении Евгения Евстигнеева из сериала “Семнадцати мгновений весны”. Практически одно лицо. Кличка Плейшнер прилипла сама собой. Как-то сержант Суслов отправил на кафедру Олежку Бердышева. Рассеянно-демократичного по натуре и с самым детским лицом курсанта взвода. По прибытию он лихо отдал честь и с наивным выражением глаз доложил начальнику кафедры и присутствующим офицерам: “Товарищ полковник, товарищи офицеры разрешите обратиться к подполковнику Плейшнеру”. Общая истерика. Особенно доставалось курсантам первого курса от физики и математики, которая резко превратилось в высшую. Интегралы и дифференциалы читал Нафиков Булат Валеевич. В спешке военные путали его фамилию имя и отчество. Получался, то Нафик Валеевич Булатов, то Булат Нафикович Валеев. Дело он свое знал. Преподавал в большой аудитории для всей роты сразу. Обязательное условие начала занятия мокрая тряпка и ведро с водой. Он писал бесконечные формулы на доске, опускал тряпку в ведро, смывал написанное потоком воды и так два часа без остановки. Как-то на пляже в лагере, Нафиков читал огромную книгу, напоминающую исторический роман. Когда он ушел купаться, мы ради интереса подсмотрели название. Крупные, тесненные золотом буквы на обложке “Высшая математика” говорили сами за себя. Фанат предмета, одним словом. О преподавателе физики Малахове уже говорилось. Добавлю, занятия он проводил исключительно с микрофоном, никогда не повышая голоса. Женская вотчина кафедра иностранных языков. С нами некоторое время занимался сержант, прибывший из войск. Попав на английский язык, женщины ему вежливо напомнили, что в школе он изучал немецкий. 28 Сержант ответил, мол, в данный момент уровень его знаний таков, что практически все равно, какой язык изучать. Благородные дамы не любили, когда от курсанта шел запах лука или чеснока, которыми нас кормили для профилактики в достаточном количестве. Про себя мы их звали с добавлением воинского звания, например, полковник Гальцева. Относились женщины преподаватели к курсантам достаточно мягко. Немножко отдыхал и расслаблялся взвод на занятиях кафедры “марксизмаленинизма”. Преподаватели там собрались менее “кровожадные”, да и предмет спокойный. Единственное, угнетение конспектирование Л.И. Брежнева и других вождей. Леонида Ильича тогда прорвало на воспоминания, плюс съезды партии и Пленумы ЦК КПСС. Конспекты первоисточников переписывали друг у друга. Иногда получалась у последнего переписавшего курсанта труды В. Ленина, пересекались с “Целиной” или “Малой землей” Л. Брежнева. Надо отметить дедовщина в училище не культивировалась. Понятное дело в одной упряжке. Существовало уважение к старшекурсникам, например, в очередях буфета или магазина. Праздник 1001-ой ночи пребывания в училище справлялся без грубостей. Зайдет ночью толпа курсантов в белых простынях со свечами, покричит, посвистит и удалится. Правильный подход и спасибо офицерам училища за его поддержание. Больших начальников видели редко. Знали начальник училища генерал Науменко, его заместители полковники Большаков и Насонов, комбат полковник Гришко и достаточно. Хватало ротного, взводного и младших командиров. Потихоньку заканчивалась учебная сессия, рота выходила на экзамены. Перед ними произошел ряд событий. Вывод: Хорошая организация дела, может заменить само дело. Воспитательные процессы Первые полгода в училище самые тяжелые. Трудности в учебе пересекаются с трудностями службы и физическими нагрузками. Правда, кормление по часам приводило к увеличению веса отдельных личностей. Некоторые парни набрали за полгода по пять-десять лишних килограмм. Незаметно возникли напряженные отношения между сержантами командирами и курсантами. Обращение по уставу “товарищ сержант, разрешите записаться в увольнение”, “товарищ сержант, разрешите убыть в библиотеку” и т.д. раздражало. Хотелось свободы и более демократического общения, как в институтах. Особенно надоедала пунктуальность и правильность заместителя командира взвода А. Суслова. Парень правильный во всех отношениях. Грыз науку самостоятельно. Упирался рогом, показывая пример. Сейчас понимаешь, так и надо было, тем более по личным качествам Саня в подлецах и трусах не ходил. 29 Первое большое наказание я хлебнул с Лехой Бачуриным. В одном из увольнений мы примчались ко мне домой. Переоделись в гражданку и отправились гулять в парк. Согласно уставу переодеваться в гражданскую форму курсантам запрещено. Как сейчас помню идем по улице, на плечах накинуты свитера, болтаем и радуемся жизни. Навстречу комбат полковник Гришко. Прошли мимо с надеждой, что не узнал, все- таки нас у него триста с лишним человек. В понедельник на разводе торжественным маршем ротой проходим мимо трибуны. Чувствуем, комбат явно высматривает кого-то. После прохождения командир роты майор Онищенко публично довел. Полковник Гришко, узнал своих подчиненных Ферина и Бачурина по ушам. Наказание лишение увольнения на месяц. Сидеть месяц в казарме скучно, а главное обязательно попадать на непредвиденные различные работы. Наказание отработали от звонка до звонка. Случилось событие и во взводе. Стали пропадать деньги и личные вещи у курсантов. Начались следственные эксперименты. Сержанты перед строем рассказывали, как нехорошо быть “крысой” и воровать у своих друзей. Затем по одному вызывали курсантов в Ленинскую комнату и спрашивали, брал или не брал. Никто не брал, естественно. После ухода офицеров роты из казармы, началось практическое воспитание. Заключалось оно в следующем. Отделение строилось и бегом спускалось вниз по лестнице с восьмого этажа. Яркощекий младший сержант Вадим Засовин (впоследствии просто ЗАС) высунувшись из окна, кричал сержанту Суслову: “Лестница освободилась. Я запускаю своих, включай секундомер!” Бегали мы долго. Денег не нашли, хотя осталось подозрение, один из тренеров воспитателей непосредственно причастен к кражам. Сколько всего курсанты первокурсники перемыли, перечистили, перенесли и перетаскали, посчитать трудно. Два пролета лестницы перед входом в казарму по тринадцать ступенек каждая, драили с мылом и порошком. По ней ежедневно сто человек в сапогах, минимум раз восемь в сутки, поднималось и спускалось. Однако она всегда была чистая. Сидишь в пене и щеткой наводишь блеск. Ребята из седьмой роты жили на первом этажа, через их лестницу каждый день перемещался батальон. Поэтому, слушая рассказы о загранице, моющей тротуары с мылом, поверьте, в военных училищах с мылом мыли все намного раньше. Другая воспитательная процедура запись и убытие в увольнение. Такие мероприятия могли вывести из себя любого, особенно первые два года учебы. За несколько дней до выходных необходимо подойти к командиру отделения и изъявить свое желание культурно отдохнуть. Просьба далее рассматривалась заместителем командира взвода, командирами взвода, роты и батальона. Основанием для ликвидации претензии на отдых вне казармы могли служить полученные наряды вне очереди, двойки по предметам обучения, неопрятный внешний вид или простое нежелание ответственных лиц. Далее процесс шел как в замедленной киносъемке. Долгое выписывание самих увольнительных записок или их отсутствие. Опыт научил курсантов вываривать чернила с увольнительных, и каждый имел определенный запас 30 на всякий случай. В железную кружку с водой опускался самодельный кипятильник сделанный из лезвия бритвы. Затем в кипящую воду аккуратно опускалась написанная чернилами увольнительная. Оставалось прогладить бумажку утюгом и документ готов к употреблению. Следующий этап построение и осмотр внешнего вида ответственным офицером роты. Здесь можно простоять около часа. Проверялось все. Прическа, ботинки, носки, расческа, личные документы. Было установлено, курсант должен иметь два носовых платка. Один в конверте белый-белый для показа, а второй почти белый для вытирания жидкости под носом. После осмотра в роте, аналогичная процедура проделывалась дежурным по училищу. С пересечением КПП хотелось убежать как можно дальше и быстрее. Для морального поддержания самих себя, взвод решил в дни рождения делать маленькие подарки друг другу. Из семи рублей 80 копеек ежемесячного жалования, рубль отдавали на подарочные карманные часы по 24 рубля, плюс гравировка. Первое время по рублю отдавали и на статью “нужды роты” для покупки щеток, крема для обуви, утюгов и т.п. К сожалению, традиция дарить часы не прижилась из-за неравномерности дней рождения по месяцам и отпусками. Мне часы не достались (о чем чрезвычайно жалею), хотя я был инициатором и исполнителем данной процедуры. Такие воспитательные процессы сплачивали нас еще теснее, но порою лежа в кровати думалось, а не бросить ли училище и вернуться домой. Возникало желание, пользуясь местными связями и друзьями на гражданке, проучить отцов командиров. Бог уберег от глупой мести. Вывод: Люди познаются лучше всего, когда у них есть хотя бы маленькая власть над себе подобными . Первый экзамен и просто экзамены В заботах, проблемах и суете незаметно подошла первая сессия. Взвод носил статус спортивного подразделения. Курсанты несли дополнительные физические нагрузки. Преподавателей “серьезны” наук спорт раздражал. Ни один раз ими говорилось, главное не сила, а ум, да вообще мы прибыли сюда учиться. При подготовке к сессии взводный напутствовал мудрыми словами: “Как сдадите первую сессию, так и проучитесь четыре года”. Началось с технической подготовки сдачи экзаменов. Сержанты решили использовать метод из фильма “Операция Ы и другие приключения Шурика”. Активистами реализации проекта стали младший сержант В. Засовин и курсант Саня Андрюхин. Последний юноша постарше остальных курсантов. Успел поучиться в институте и имел золотые руки. Практически после первой сессий, оставшиеся четыре года постоянно работал на 31 замполита “господином-оформителем” в Ленинской комнате и служил по отдельному плану. Утро Андрюхина начиналось с закуривания папиросы и отмывания рук от краски, туши или гуаши. Оперативный замысел сдачи экзамена заключался в следующем. Из туалета по коридору прокладывалась проводная линия, которая заканчивалась разъемом под столом в аудитории. Провода вшивались Засовину в гимнастерку. Микрофон и телефон тайно располагались в манжете рукава. На подошву его сапога выводились клемы. Зашел, доложил преподавателю, взял билет, сел на нужное место. Замкнул цепь, наступив сапогом, где надо. Передал вопросы, выслушал ответ Андрюхина из туалета. Раскрыл преподавателю тему, получил отлично, вышел. Сама конструкция держалась в секрете. Отработала система на половину. Засовин успел пробубнить в рукав вопрос, начал выслушивать ответ. Преподаватель Нафиков возжелал, как нормальный человек посетить туалет. Провода математика насторожили, и он их оборвал, но обошлось без последствий. С тех пор технику на экзаменах не применяли. Для меня высшая математика оказалась самым трудным предметом. Обстановка нагнеталась именно этим последним экзаменом сессии. Забегаешь в расположение роты, а там курсанты чистят до умопомрачительного блеска ботинки и пряжки ремней. Утюг работает без перерыва, форма приводится в идеальный порядок, ибо те, кто сегодня сдаст экзамен уезжает домой в отпуск на десять суток за счет МО СССР. В агонизирующем состоянии, предстаю перед профессором Нафиковым. Судя по всему, очередной раз нес я полную математическую ахинею. В конце концов, он спросил чему равно значение, какой-то всемирно известной и простой формулы (аналогично “ЖИ”, “ШИ” для русского языка). Я кожей определил, ответа может два, или ноль или единица. Однако с первой попытки не угадал. Пришлось слушать гневную речь Булата Валеевича, а затем клясться в вечной любви к точным наукам. С испугу я обещал даже разложить член старика Брука Тейлора, на многочлен к следующей сессии. Тройку удалось выдавить. Стало возможным готовиться к первому отпуску. К сожалению, армия структура суровая. Определились ребята, которые не смогли сдать экзамены с первого раза. Им предстояло остаться в казарме. Особенно обидно и тяжело торчать в училище курсантам из других городов. После полугода тяжелой учебы хочется домой, но видно не судьба. Существовал ритуал ухода в отпуск. Отпускники переодевались в парадную форму одежды и получали денежное содержание. После построения счастливчики двигались по коридору казармы на выход. Вдоль стен стояли двоечники с зимними шапками в руках. Проходишь мимо бросаешь товарищу в головной убор рубль для поддержания морального состояния и желаешь успешной сдачи. С первой сессии, например, для Толика Воронина место вдоль стены, стало традиционным. Для себя я сделал вывод, хватит сильных потрясений. С тех пор, вплоть до государственных сдавал экзамены без особых проблем. 32 Слова взводного оказались пророческими. Курсанты, ставшие отличниками и хорошистами по итогам первой сессии, практически все четыре года шли на данном уровне. Если они срывались, то по определению замполита подвергали родину опасности. Начинал работать механизм воспитания, принуждения и проработки. Получившим тройки внимания уделялось меньше, а вот потенциальных двоечников “выпрямляли” по все строгости. С годам сложился порядок сдачи экзаменов. Очередность захода в аудиторию определяли лотерей или жесткой необходимостью. Главное было не ходить после Воронина, так как он мог разозлить любого преподавателя, пользуясь методом сдачи “до последнего троллейбуса”. Согласно данной методике Толик рассказывал преподавателю все что знал, независимо от экзаменационного предмета. Как правило, он уходил последним, когда городской транспорт уже заканчивал работу (отсюда и название). На четвертом курсе экзаменаторы начали ломаться под натиском воронинской стратегии, и он пару раз сходил в отпуск со всеми. Любил ходить последним на экзаменах и ставший старшиной роты Коля Бурмистров. Вообще многие командиры предпочитали демонстрировать свою подготовку в конце экзамена. Тактика понятная. Начальник не может показывать слабые знания перед подчиненными, да и преподаватель всегда окажет помощь сержанту. По ротам бродила расхожая курсантская поговорка об оценках получаемых младшими командирами. Она гласила “два за званье, два за знанье, четыре за экзамен”. Замкомвзвод А. Суслов такими поблажками не пользовался, т.к. своим лбом постигал науку. Честный парень. Очень интересным экзаменующимся оказался каптерщик Паша Назаров. Учился он обычно, но глубоко прочувствовал фразу старшего лейтенанта Андреева, что на экзамене главное “отход, подход, фиксация”. Выглядела сдача в его исполнении так. Открывается дверь и строевым шагом с поднятием ноги на 50-60 сантиметров заходит курсант Назаров. Доклад. “Товарищ подполковник, курсант Назаров для сдачи экзамена по предмету….. прибыл!” “Товарищ подполковник, разрешите взять экзаменационный билет по предмету……для подготовки, к сдаче экзамена!” “Товарищ подполковник, разрешите проследовать на рабочие место для подготовки к сдаче экзамена по предмету…..!” “Товарищ подполковник курсант Назаров подготовку по экзаменационному билету по предмету….. закончил. Разрешите проследовать для ответа по предмету….!” “Докладываю на первый вопрос экзаменационного билета по предмету…..!” Перемещения по классу Паша осуществлял шагом кремлевских курсантов, идущих на пост номер один. Докладывал голосом, каким обычно кричат “Пожар”. Попасть с ним вместе сплошное веселье, но и оглохнуть можно запросто, столько шума он производил. Особенно его боялись женщины кафедры иностранных языков. Данной теории Назаров остался верен на всю армейскую жизнь. 33 Паша резко контрастировал с Володей Медведевым, который, наоборот, докладывал преподавательницам свои знания в пол голоса с оттенком скрытой интимности. Кроме перечисленных случаев сдачи экзаменов запомнились еще два. Зимой батальон выкосил грипп. Объявили карантин. Освободили одну казарму под лазарет и туда переместили около 70-80 больных курсантов. Дабы не срывать плановые экзамены, руководство решило принимать экзамены у страждущих военных в помещении лазарета. Преподаватели бродили в халатах и масках от койки к койке, от больного к больному. Везде их встречали изможденные лица, опущенные глаза, выражающие беспредельную боль и любовь к предмету. Суть бесед сводилась к следующему. Курсант рассказывал о готовности к сдаче экзамена, но проклятая болезнь вырвала отрезки знаний из памяти и т.п. Короче говоря, такое количество четверок и пятерок больше батальон не получал. К чести взвода, наших курсантов среди “шлангов” находилось мало. За здоровьем курсантов следили врачи постоянно. Хозяйство подполковника медицинской службы Порошниченко работало грамотно. К трудностям его службы можно отнести постоянный разбор курсантами медицинских сестер в жены. Одна успела дважды выйти замуж за курсантов и один раз развестись с лейтенантом. Болели те, кто хотел болеть и любил освобождения от занятий и нарядов. Старшекурсники от обилия опыта и наглости добывали медицинские справки, рекомендующие им спать днем. Бывало такое на младших курсах. У всех курсантов роты утром не открываются глаза. Значит, здравию желаем, товарищ конъюнктивит! Коекак добираешься до крана с холодной водой и отдираешь слипшиеся веки. Меня замучили фурункулы на шее, распространенная зараза для училища. Помогло переливание крови из одного важного места организма в другое. Про болезни достаточно, возвращаемся к экзаменам. Со мной произошел обычный, но яркий случай. Рота, изучив специальные предметы, сдавала экзамен на аппаратуре связи. Наука сложная, требующая выполнения кучи ограничений и инструкций, по знаменитым фразам “Внимание! Противник подслушивает!” или “Берегись шпионов!” Занятия проходили на закрытых кафедрах в классах за железными дверьми. Задача по билету. “Настроить, проверить и подготовить к вхождению в связь телефонную аппаратуру”. Выполнив нужные манипуляции, необходимого результата я не получил. Связи не было. Аппаратура имела кнопку, нажимая которую техника приводилось в исходное состояние и можно вновь пытаться сделать очередную попытку. Разозленный нажимал я коричневую “пипочку” достаточно импульсивно и множество раз. Глядя на творившееся безобразие, преподаватель капитан Ноздрин крикнул на весь класс: “Товарищ курсант, перестаньте дрочить кнопку это вам не х…!”. Буквально через мгновение аппаратура заработала. Офицерская мистика и одновременное мастерство специалиста профессионала, заставили кусок железа подчиниться человеческому разуму. На данном принципе, в своем большинстве, основана работа системы связи в войсках. 34 Тактические учения в составе батальона венец экзаменам. Приходилось трудиться и стараться. Училище готовило офицеров подвижных узлов связи Сухопутных войск. Основная техника аппаратные связи, представляющая собой автомобиль с крытым кузовом, в котором размещается различная техника связи (напоминание для тех, кто забыл). Выезжали обычно в район лагеря. Скрытно размещались в лесу. Понятие размещались, означает, рытье капонира (окопа) для аппаратной. В принципе работа экскаватора, но курсант не должен отдыхать. После рытья и установки автомобиля в капонир, выполнение обязательной программы. Необходимо насобирать шишек и красиво выложить “РЕШЕНИЯ XXV СЪЕЗДА КПСС В ЖИЗНЬ!” или “РАТНЫЙ ТРУД ТЕБЕ ПАРТИЯ!” (от количества слов зависело количество собираемых шишек). Произвольная программа включала ежедневный выпуск боевого листка с тиражом один экземпляр. Он рассказывал товарищам о буднях и успехах воинов подразделения связи. Пример статьи. БОЕВОЙ ЛИСТОК 3-ГО ВЗВОДА 9-ОЙ РОТЫ 3-ГО БАТАЛЬОНА “Курсант второго отделения, третьего взвода, девятой роты, третьего батальона Олег Киселев умело действует в сложной обстановке. Под его руководством боевой расчет с опережением графика развернул аппаратную П-237 и подготовил технику к работе. Расчет курсанта О. Киселева вызывает на социалистическое соревнование расчет курсата Н. Соловова. Редактор: комсорг взвода В.Медведев Как правило, такие “перлы” заготавливались еще в казарме. Перечисление номеров взводов и рот, делалось с целью занять на бумаге как можно больше места, а фамилия курсанта О. Киселева, постоянно упоминалась в связи с тем, что его отец был преподавателем общественных наук в училище и часто исполнял роль посредника контролера во время учений. Так партия учила нас быть правдивыми и честными, а заодно получали уроки формализма. Процесс установления связи выглядел хаотически неуправляемым. Частенько для осуществления переговоров начальства дежурный курсант соединял две телефонные трубки между собой. Руководители учений требовали соблюдения безопасности связи при ведении служебных переговоров. Курсанты старались соблюдать правила, как могли. Записанная и прослушанная магнитофонная запись разговора двух наших однокурсников подтвердила, что вероятный противник расшифровать речь не сможет. В эфире звучал отборный мат. “Ты…. чего там совсем …, давай точки!” “Да пошел на .., кончились точки!” Иди ты сам в… из-за тебя я немогу записать единицу…” “…… подожди ключи перебирать приходиться!” Данный факт могу потвердить после двух визитов в США. Читая, издаваемый в стране полосатого флага, англо-русский словарь родного 35 жаргона сообщаю, все наши знаменитые слова и выражения, переводятся менее десятком английских слов. Не умеют иностранцы ясно и доходчиво выражать свои мысли. С учениями связана маленькая история. Зимой, по их завершению взвод готовился совершить марш бросок. Для сопровождения техники потребовылось два курсанта, которые поедут в училище в аппаратной. Пройдя сложный конкурс отбора, победу одержали курсанты Ферин и Бачурин. Радость и счастье от возможности сачконуть. После километра езды выяснилась неисправность автомобильного отопителя О=30. Температура в машине минус двадцать. Говорят космонавты не любят отвечать на вопрос, как они посещают туалет в космосе. После той поездки я их понимаю. Взвод прибыл мокрый от пота, мы с обмороженными ногами и все что рядом с ними. Сдача экзаменов и окончание учений означали убытие в отпуск, который каждый проводил по своему усмотрению. Вывод: Даже в правилах сдачи экзаменов бывают запланированные исключения. Отпуск Следующего отпуска начинаешь ждать сразу после возвращения из очередного. Подготовка к отпуску включает разработку плана на отдых и осознание неотвратимости возвращения. Отпуск позволяет восстановить силы и подготовится к очередному этапу обучения. Курсанты мечтали об отпуске всегда. Порою подавленное состояние, и желание отдохнуть приводили к неадекватным поступкам. Один совершил мой училищный друг Алексей Бачурин, парень с авантюрным характером. Прибыв из города ткачих Иваново, имел выраженную женскую направляющую, которая в его жизни занимала серьезное место. После курсантской пирушки, совершенной во время лишения увольнения, мы валялись на кроватях, начальники ушли, болтая за жизнь. Неожиданно Леха выдает. Надо ему слетать в Иваново (тогда еще между нашими городами летал АН-2) к девушке Тане, по которой он соскучился. Мне оставалось сказать: “Лети, прикрою”. Он встал и улетел. В ту пору за нами следили плотно. Настала вечерняя проверка. На вопрос “Где Бачурин?”, я доложил, о резкой болезни данного курсанта, и его госпитализации. Жалкая и неопытная ложь, которую легко проверить, но она лучше воспринимается. Так и произошло. Появился Леха через четверо суток и главное без последствий, которые могли быть достаточно крутыми. В памяти отложилось три отпуска. Первый зимний и два летних на старших курсах. Зима. Отдохнув немного дома, по просьбе родителей поехал в славный город Тулу погостить к бабушке с дедушкой. Маленький домик в центре Тулы, расположенный рядом со штабом дивизии ВДВ, мой второй дом. Школьные каникулы я проводил всегда там, поэтому поехал в гости с 36 удовольствие. В целях поддержания гордости за внука отправился в форме. Тульские родственники радовались безмерно. В промежутках между бесконечными гостями я занялся собственной формой одежды. Для начала решил укоротить шинель. Существовали определенные приказами размеры между нижним краем шинели и полом, измеряемые начальниками на всех строевых смотрах. Однако минус несколько сантиметров от нормы предавали форме и ее носителю более шикарный вид. По неопытности я совершил основную ошибку, произвел замер, не снимая шинели. Выглядит это так. Подходишь к зеркалу и определяешь, сколько надо отрезать, наклоняешься по сторонам и мелом проводишь линию отреза. Ошибка состоит в различной степени наклона, при которой шинель в каждом случае опускается или поднимается на разные величины. Идя дальше в своей глупости, я и обрезал материал, не снимая шинели, а чтобы не было сомнения в моей бестолковости, сразу пошел гулять по улицам города. Ухмылки проходящих привели в чувство, тем более в Туле военных достаточно. Шинель испортил окончательно. Настал день возвращения домой. Автобус отправлялся в семь утра. Бабуля, кормившая меня неделю на убой, посоветовала, утром много не есть, а только попить минеральной водички. Она и сыграла роковую роль. Заполненный пассажирами “Икарус” отправился по расписанию в пятичасовое путешествие. Через час я почувствовал легкое бурление в животе. Еще через полчаса стало ясно, минералка проводит в желудке войсковые операции, и кто-то явно сдался, выкинув белый флаг, а самое главное до остановки я не доеду. Представляете мои ощущения. Молодой курсант справляет большую естественную надобность в автобусе. Жуть и позор. Я сжимаясь подошел к водителю и попросил остановиться, намекнув на последствия проводов. Уговорил, остановились. Выбегаю на дорогу, кругом поле. Любопытные пассажиры наблюдают в окна, интересуются, что с курсантом случилось. Стыдиться времени не было… Минеральную воду с тех пор в дорогу не пью никогда, а для и верности и в дороге тоже. После второго курса с друзьями решили съездить в Сочи. Перейдя на третий курс можно себе позволить подобные путешествия. К поездке готовились Серега Аникеев, Витя Сучков, Володя Медведев и я. Мне доверили покупку билетов. За месяц, договорившись по блату достать нормальные места, на выходе получили полный ноль. Беготня по рязанским кассам ни к чему не привела. Железнодорожник, отец друга одноклассника, обещал помочь и подкинуть до Москвы на тепловозе. В те времена народ передвигался по стране и на юг в частности в огромных количествах. Приедешь летом на родной Казанский вокзал, а там ногой ступить негде. Площадь перед перронами заполнена до отказа сидящими, лежащими и стоящими пассажирами. Поехали мы с Володькой в Москву, ничего не говоря нашим друзьям и надеясь купить билет в столице. Неожиданно так и произошло, купили приличные плацкартные места. Встретились на квартире Аникеева. Он 37 организовал классную встречу со своими одноклассниками. Естественно москвичи и москвички народ продвинутый, поэтому отдыхали весело и пьяно. Поздним вечером с Володькой Медведевым вышли провожать когото, может, заблудились, может еще чего, но оказались ночью на Казанском вокзале. Там и коротали ночь. Возвращаясь с очередной круговой прогулки по территории вокзала, отметил Вовкину изменившуюся физиономию. Шепотом он поведал, что сидящая, напротив девушка в шубе (почему она была летом в шубе сказать трудно) голая. Факт стал известен после того, как девушка элегантно, из положения сидя, приоткрыла для Володькиных глаз свое меховое изделие. Тогда не очень поверилось в произошедшее. Девушка выглядела вполне пристойно, а цинизма во мне еще было мало. Сейчас другое дело, насмотрелся всякого. Минут сорок мы рассматривали юную мисс, ожидая повтора. К нашему разочарованию фокус с шубой больше не было. Настало утро. На первом поезде метро, словно побитые собаки, добрались до Серегиной квартиры. С ходу досталось от его мамы, естественно она волновалась за нас. Вчерашняя вечеринка продолжилась. К ночи общее состояние дошло до кондиции, плюс грозило катастрофическое опоздание на поезд. С целью отловить такси вчетвером уселись на проспект и преградили дорогу транспорту (как, дураков в милицию не забрали). Поймали тачку мгновенно. Минут через десять проводник поезда “МоскваСочи” проверял наши билеты. Почему мы не попали в Сочи, а оказались в маленьком поселке Кудепста не помню. Квартиру нашли быстро. Со дня приезда начались приключения. Дочь хозяйки оказалось активной девушкой. В первую же ночь, еще не успев устроиться, я, пошел с ней на пляж, купаться, ожидая провести данное мероприятие голышем. Только расположились, завели разговор, подходят пять амбалов. Двое плотно повисли у меня на руках. Двое мастерски уложили на топчан девушку, а третий начал готовиться к половому жертвоприношению. При таком раскладе мне одному (ребята остались дома) явно было не справиться с ситуацией. Помогла сила слова, и знание человеческих слабостей, которые существует даже у таких уродов. Пользуясь минутой замешательства, возникшей после моей речи, схватив подругу, рванули мы через кусты в горы. Так, спасая честь и достоинство, молодых дам, становятся рыцарями, а к рыцарям отношение особое. Удалось и мне искупаться в лучах славы. Отдыхали классно и без проблем. Портвейн “Анапа”, пиво, пляж, море. Состояние полной безмятежности. Протекция спасенной мною аборигенки помогла и друзьям познакомиться с противоположной половиной. Например, одному из нас досталась работница столовой (в те времена выгодная вещь), которая его потихоньку подкармливала. Вовка Медведев встречался с девушкой, имевшей пышные волосы Мальвины. Вот где очень пригодился его сладкий голос. Загорание на пляже вещь особенная. Лежишь, никто тебя не знает, ты никого не знаешь. Наблюдаешь за жизнью, знакомишься, играешь в карты. Периодически В. Сучков демонстрировал эффектные стили плавания, под восхищенные взгляды отдыхающих дам. Я любил постирать свои замечательные красные 38 спортивные трусы, положив их под большой морской валун. Кончилась стирка печально. Проснувшись, я заметил красную точку на линии морского горизонта. Сейчас возможно они проходят Босфор. Купались днем и ночью, в штиль и шторм иногда неоправданно рискуя. Молодость. Дабы окончательно ощущать себя будущими офицерами посещали рестораны. “Кавказ” в Сочи, “Старую мельницу” на горе Ахун, какие-то еще. Гора Ахун место исключительно красивое и грех не посидеть в ресторане. Расположившись за столиком, курсантский квартет пижонил по полной программе. Заказывали много еды и питья, бродили по залу с сигаретой между зубами, изображая крутых парней. Знакомившись с девушками, представлялись артистами цирка на гастролях. Возможно к таким действиям кроме молодости, нас провоцировало нахождение в зале ресторана известного певца Льва Лещенко. Он скромно отдыхал с женщиной, имеющей удивительные пепельные волосы. Веселились до тех пор, пока не пришел час расплаты. Выяснилось, денег-то катастрофически не хватает. Первая мысль (к стыду) удрать, не расплатившись. Трое из нас так и сделали. Медведев не успел, его под руки увели под залог крепкие официанты. Пришлось брать такси, ехать на квартиру за деньгами, возвращаться назад и расплачиваться за выпитое и съеденное. Володьку мы выручили, но финансовый лимит исчерпали полностью. Назад километров двадцать пять от вершины горы Ахун до Кудепсты брели пешком по извилистой дороге, распевая песни. Впереди шатаясь, с фотоаппаратом на груди вышивал отличник боевой и политической подготовки сам товарищ…. . Он, виляя телом, выходил на центр горной дороги, по которой в ночи мчались любители острых ощущений и орал “огурчики помидорчики целовал меня милый в коридорчике”. Одна из машин резко остановилась. Из нее выбежало несколько человек, и прилично смазали героя по физиономии. Пока подбежали, след нападающих простыл. К утру добрались до кроватей. Следующий день мы отпивались пивом и спали. Отдых удавался. После возвращения из отпуска Витя в течение года, под нашим общим давлением, переписывался со своей южной подругой, что послужило основанием для второй поездки. В результате мы поехали на юг снова. К нам присоединился Алексей Бачурин с женой Татьяной (о свадьбах после). Однако самое интересное событие связано именно с курсантом С. В Хосте мы познакомились с двумя девушками. Поговорили, поболтали. Видно одна из них запала С. в душу, тем более он считал, нельзя жениться на рязанских девушках. Они, по его мнению, избалованны вниманием курсантов, плохие хозяйки, некрасивые и т.д. Основной вопрос при курортном знакомстве “откуда вы приехали?”. Представьте наше удивление, когда выяснилось, девушки-то из Рязани. Через пару лет сочинская знакомая Ирина стала Ириной С. Уехать за тысячу километров от знакомых глаз веселиться и блудить, чтоб повстречать в огромной массе отдыхающих именно рязанскую красавицу, такую вероятность просчитать невозможно. Судьба, наверное. Запоминающимся фактом стало знакомство в Кудепсте со студентами молодоженами Рязанского медицинского института. В последствии, 39 вернувшись, домой ходили к ним в гости и почудили прилично. Гонялись с Бачуриным на такси за троллейбусом, высаживая оттуда бросивших нас подруг. На курорте приобщались и к культуре. В Сочи посмотрели первую отечественную зонг –оперу “Орфей и Эвредика”. Весело отдыхали не только мы. Курсант Антонов по кличке “Дядя”, похожий на артиста Смирнова (Федя тунеядец, “Операция Ы и другие приключения Шурика”) прислал командиру роты телеграмму. Текст. “Прошу продлить отпуск тчк задерживаюсь зпт потерял палец тчк”. В Москве чуть трезвому дверью трамвая отрезало ему фалангу пальца. “Дядя” его поднял и долго гонял водителя трамвая, пока тот не довез его, нарушая маршрут до больницы. Кстати Антонов аналогичным образом терроризировал однажды и патруль. Избил офицера и двух патрульных. Были и другие странности. Если не ошибаюсь, брат нашего замкомвзвода А. Суслова, работая милиционером, останавливал на трассе в районе Запорожья наших мужиков, нарушающих правила дорожного движения. Вот так народ отдыхал от учебы. Вывод: Мысль, что лучший отдых это смена занятий, хорош, когда есть какие либо занятия. Спортивный взвод Звание спортивного взвода многому обязывало. Кроме нашего подразделения специфическое название носил еще один взвод батальона. Звался он десантным. Ребят готовили связистами для ВДВ. Они делали несколько прыжков с парашюта, носили в отличие от других квадратные вещевые мешки (ранцы) и десантные эмблемы в петлицах. По выпуску любыми путями наши десантники стремились увильнуть от ВДВ, карьерный рост для связиста там ограничен. Нашей спортивной задача была подготовка и участие в соревнованиях по многоборью взводов на первенстве Московского военного округа. Многоборье включало строевую подготовку, плавание, гимнастические упражнения на перекладине и брусьях, полосу препятствий, метание гранаты на дальность, а также кросс на 6 километров со стрельбой из АКМ. Согласно задаче, нас и готовили. Сразу скажу, отбор во взвод происходил интересно. Лично я играл в баскетбол и футбол, не плавал и не очень преуспел в силовых видах. Сучков и Бачурин пловцы, но в брусьях и перекладине не самые крупные специалисты. А. Снигоренко лыжи увидел только в училище, а строевую подготовку терпеть не мог. Атлет Юра Белозерцев, делая запросто упражнения на перекладине, плавал слабо. Ванечка Мамонов уже тогда страдал избытком веса и хорошо кидал только гранату. Олег Киселев занимался до училища метанием копья, поэтому гранату кидал с разбега. К слову сказать, его отец в звании полковника 40 преподавал в училище какой-то общественно-политический предмет. Видно и Олегу в кровь попали политические частицы. Любил он ляпнуть не по делу. На первом курсе в ходе вечерней проверки, Киселев, вместо командира отделения произнес с пафосом “В медсанбате”, отреагировав на названную фамилию сослуживца. За такие выходки с клеймом “ЧМО” можно долго ходить. К спортивным универсалам можно было относительно причислить несколько человек. Среди них А. Суслов, В. Дыков, Н. Соловов, О. Бердышев, А. Леонов, А. Разуванов. Такая сборная солянка спортсменов. На кафедре физической подготовке взводу выдали спортивные костюмы темно синего цвета с красным ободком около шеи и разрешили тренироваться вне территории училища. Мы могли утром выбегать на улицы города, изображая из себя спортсменов. Бег позволял купить батон белого хлеба и с удовольствием его съесть за завтраком вместе с дополнительной порцией масла, которое мы получали. Для совершенствования плавательной подготовки взвод посещал бассейн. Наглядным оказалось первое посещение. После ужина объявили поход в бассейн. Кормили в училище всегда достаточно прилично, а уж гороха не жалели. Вваливается в бассейн группа из тридцати человек в шапочках, отдельные спортсмены в военных в трусах вместо плавок и начинает плавать. Бултыхались без привычки с полной самоотдачей. Желудок, переполненный горохом, также начал трудиться. Через определенный период времени, мирно плавающие население начало покидать дорожки, так как амбре стояло всепоглощающие. Зимой лыжный кросс превращался в основной вид спорта. Получаешь комплект лыж, крепишь их к сапогам и отправляешься строем в лес. Дистанцию меньше 10 километров взвод не бегал. Доставалось жителю солнечного Узбекистана Саше Снигоренко. Он обычно брел, словно по пустыне Каракумы. Курсанты, не уложившиеся в норматив, повторно бегали каждое воскресение вплоть до оттепели и улучшения результатов. Появилась практика, после старта специально ломать лыжу и театрально переживая за неудачу, следить за гонкой со стороны. Любителей кроссов были единицы. После вступительных экзаменов к нам во взвод определили некого Полубинского. Стайер приличного уровня, он бегал за всех кто приглашал. Успел побегать в железнодорожном техникуме, и на предприятии, уговорили выступать и за армию. Побегав и проездив полгода по соревнованиям, он с удивлением узнал, что еще надо учиться и жить в казарме. Больше его никто не видел. До конца обучения продержался ярым бегуном Паша Соловов из первого взвода, для него бег превратился в смысл жизни. В роте и других спортсменов хватало. Запомнился курсант Марфин. Он качал фигуру методом популярного тогда культуризма. Имел непроницаемую физиономию гангстера из Чикаго и падал в обморок во время длительных смотров на плацу. Валерка Минаев, отличный пловец и многоборец (в последствии помог половине батальона стать слушателями академии связи). 41 Спорт многим позволял самоутвердиться в большом мужском коллективе, поэтому им просто приходилось заниматься. Я года два ходил на тренировки по баскетболу сборной училища. Благодаря спорту, взвод одним из первых выезжал в лагерь. Порою, мы там бывали в одиночестве, кстати, замечательное время. Во-первых, вне плана сдавали экзамены и нас преподаватели не заваливали. Выступать на соревнования за честь училища, кто будет? Жили в лагере по распорядку. С утра пробежка, затем гимнастические тренировки, метание гранаты. Вечером кросс со стрельбой. Занятие тяжелое. Бежишь 6 километров в сапогах и с автоматом по пересеченной местности. На пятом километре остановка и стрельба лежа. Пот глаза заливает. Мишени размещены на расстоянии от 100 до 400 метров и имеют разную конфигурацию (“рост”, “пулемет” и т.п.). Отстреляешь встаешь, а ноги не бегут. Между тренировками потихонечку хулиганили. Сергей Аникеев закоренелый московский диссидент, любил прихватить приемник и в лесу слушать вражеские голоса типа “Голос Америки” и “Радио Свобода”. Его интересовала не политика, а современная западная музыка. Вместе с ним ходили и мы ловить далекие звуки, издаваемые “ The Smokie”, “The Beatles” и другими группами. Именно тогда я полюбил рок-оперу “Иисус Христос суперзвезда” Райса и Уеберра. Думаю, прихватили бы политработники нас, был бы показательный разбор. “Вы, советские военные комсомольцы поддались на гнилую западную пропаганду”. Конец карьере или клеймо на пол жизни. Другим развлечением в лагере стало употребление спиртных напитков в пределах нормы. Как-то раз купили в деревне ящик вина. Выпили, разобрались, оказался “напиток для улучшения аппетита” ужасного разлива и слабый градусом. Больше трех бутылок осилить не смогли. Леха Бачурин продал остатки “пойла” старшекурсникам, выдав гадость за напиток Богов. Хорошо сразу уехали на соревнования, говорят, обманутые искали нас сильно. Кстати Бачурин предложил верный ивановский способ изготовления вина в домашних условиях. В трехлитровую банку с водой выдавливается тюбик зубной пасты “Поморин”. Сутки необходимо раствор выдержать, и получаешь прекрасный результат. Сказано сделано. Через три часа кто-то предложил попробовать. Достали, в банке плещется жидкость отдаленно напоминающее молоко. Попробовали, градусов нет. Через шесть часов аналогично. Через восемь часов похожий результат. Через двенадцать остатки суррогата вылили в реку. На тренировках стреляли бесконечно. Командиры только успевали открывать “цинки” (ящики) с патронами. Кто-то в районе стрельб повесил сушить майку на довольно крупную сосну, и забыл. Легли стрелять и одновременно увидели прекрасную мишень. Залпом двадцати стволов, разрядили по магазину. Майка в клочья, а затем завалилась и сосна из-за перебитого ствола. Настал день показа результатов тренировок. Первенство округа проводилось в Нарофоминске, на базе знаменитой Кантемировской дивизии. Порядок и 42 частота территории части поразили. Курсантам надо показывать именно такие передовые подразделения. На плохие они насмотрятся сами. Впечатление произвел солдатский буфет, где одной выпечки продавалось до десятка вариантов. Приехало выступать пятнадцать команд, в том числе земляки и вечные конкуренты из рязанского десантного и автомобильного училищ. В целом, отыграли прилично, войдя в первую половину соревнующихся команд. Главное опередили земляков. Тяжело досталось плавание. Открытый бассейн с холодной водой не успевшей прогреться. Сидит раздетый спортсмен, греется под одеялом, ждет старта. Объявили, подбежал, прыгнул и вперед. Я так и сделал, прыгнул и заработал руками и ногами, словно взлетающий лебедь. Проплыл половину дистанции и здесь меня подхватил страхующий трос, оттащивший назад. Оказался фальстарт, пришлось стартовать заново, затем еще раз. Когда участники заплыва попали под свисток, большинство перемещалось при помощи каната, разделяющего дорожки бассейна.. Второй раз мы выступили на аналогичном уровне. Больше на соревнования взвод не ездил. Вывод: Спорт, как и учеба, труд, которым не всегда хочется заниматься. Служба Военная жизнь продолжалась, курсанты постигали ее азы. Среди них важнейшее дело несение наряда и караула. Начну воспоминания с несения службы в различных нарядах. Они подразделялись на: наряд по роте; наряд по кухне; наряд на КПП; патруль и другая мелочь. Более всего приходилось ходить дневальным по роте. На первых порах вещь утомительная. Стоишь “на тумбочке”, отвечаешь на телефонные звонки и отдаешь честь начальникам. Один из постоянных атрибутов дневального по роте уборка туалета. В кафельном помещении по ночам надраивались медные части сантехнических изделий, доводились до ослепительной белизны раковины и унитазы. Другая важная составляющая работы дневального натирание пола казармы. Учитывая, длину коридора в 80 метров, и вес щетки, носившей название “машка”, занятие не из легких. Задача так и ставилась: “Бери курсант “машку” и иди занимайся с ней”. Мудрый сержант Лупехин укладываясь спать, зевая, напутствовал дневального: “Рота спит, а ты сачкуешь”. Работа дневального имела и положительные моменты. Они заключались в накрывании на стол перед приемом пищи курсантами, что позволяло иногда поесть сверх нормы. Были любители с каждой порции масла срезать очень тонкий слой и намазать на свой хлеб. Такие вещи пресекались, хотя поймать за руку вора дело трудное. Ночью дневальный становился свидетелем 43 прибытия опоздавших из увольнения или самовольщиков. Слышал разговор курсантов во сне. Наблюдал, как под одеялом поедается припасенный провиант, расчесывается грибковая поверхность тела или… ну с кем не бывает. Мне досталось увидеть лунатическую ходьбу. Середина ночи. Отбрасывается одеяло и поднимается громадное тело Юрки Белозерцева. На мои вопросы он не отвечал, а только повторял: “Надо бочки, грузить”. Взвод действительно накануне грузил тару. Бродил он долго, уложить его силой дело бесполезное, таких богатырей в батальоне не было. Он сворачивал краны на батареях без разводного ключа. Утром рассказал лунатику о ходьбе, но он ничего не помнил. На ночь приходились основные проверки роты дежурным по училищу. Чтобы не проспать ответственный момент, дневальные ставили стул к входной двери. Открывалась дверь, курсант вываливался под ноги проверяющему офицеру и сразу докладывал, как все прекрасно в роте, потому что он никогда не спит на дежурстве. Кухня самый грязный из существовавших в армии нарядов. Как в театре? На сцене красивые актеры и декорации, а за кулисами другая жизнь, которую зритель не видит, так и на кухне. В зале чистота и порядок, а за раздачей, как правило, кругом вода, на полу грязь, не лучшие запахи, жир. Отмечу в училище порядок намного лучше, увиденного вскоре мною в войсках. Помню звонкие вывески на дверях столовой “Рыбный цех”, “Мясной цех”, “Посудомоечная” и т.д. Перед нарядом на кухню взвод переодевался в старую поношенную военную форму. Разбившись по “специальностям” часть курсантов мыла посуду, другая часть чистила картошку или овощи. Техника созданная для этих целей практически некогда не работала. Муторное дело сдавать наряд старшему курсу. Они, чтоб не мыть самим заставляли сдающих наряд курсантов вычищать помещения, котлы и подсобную территорию как на выставку. Традиция и мы так делали в последствии Иногда прием сдача наряда затягивалась на долгие часы. Компенсировали труды маленькие утешения. Смысл заключался в жарке картошки на прибранном днем куске масла. Своеобразный ритуал питания всего наряда по кухне. Поесть ночью домашней картошки. В столовой работали официантками молодые женщины, которые порою явно благоволили к курсантам (утешение номер два). При каждом выпуске некоторые из них становились офицерскими женами, тоже традиция. Сначала чуть больше остальных ешь, потом чуть больше остальных мучаешься. Постоянно ходят разговоры о подсыпании в пищу чего-либо для успокоения молодых военных организмов. Про всю армию не скажу, но в нашем училище бром в пищу добавляли. Проделывали операцию, соответствующие должностные лица достаточно открыто. Подойдет, бросит щепотку в один котел, затем в другой. Бромного скандала никто не делал, да особых отклонений не наблюдалось. Уставали сильно, спали крепко. Единственный раз, в роте услышавший про бром семейный курсант, устроил истерический скандал. После женитьбы видно, что-то не срабатывало, поэтому и голосил он знатно, обещал политически разобраться. Анатолий С. (так его звали) и 44 по жизни числился неуравновешенным человеком, хотя ходил в отличниках учебы, поэтому проблему брома на партийном собрании не рассматривали. Жаль. Могло получиться классное заседание, а протокол навечно вошел бы в историю партполитработы с заголовком "Влияние брома на политическую активность курсанта, как члена ячейки общества". Профессиональный дамский угодник Володя Хоменко, каким-то образом уговорил официантку и оказался с ней в одной душевой кабинке. Женская натура мстительная, через некоторое время у душевой собрались остальные работницы и громко требовали открыть дверь. Смысл возмущения сводился к позиции выражающей исключительную порядочность женщин, работающих в столовой. Совместное мытье в душевой с курсантом, поступок, несовместимый с высоким званием официантки. На мой взгляд, причина “бунта” более связана с женской завистью к конкурентке. В соответствии с законными требованиями трудящихся дверь минут через двадцать открылась. Сначала повалили клубы пара. Затем вышел Хоменко, за ним испуганная девушка. Вовка оглянулся и произнес: “ Ты смотри, какой парок отличный! Мылся и даже не заметил, что ктото еще в душевой есть!” Для сведения размер кабинки метр на метр. В других нарядах тоже происходили интересные случаи. Например, во время дежурства на КПП, мой приятель чуть не соблазнил мастера спорта международного, местную звезду художественной гимнастики. На КПП по выходным приходили родители курсантов и осуществляли кормление своих чад. Вид, конечно, будь здоров. На столе термоса с едой, молодые воины, жующие деликатесы. Приходили родители с братом и ко мне. Питаться, зная, что в принципе это осуждается во взводе, занятие тягостное, но труды старшего поколения было жалко. Приходилось поедать принесенное. Через год дополнительное кормление прекращалось до набора следующего курса. Интересным местом считался наряд в патруль. Сутки рыщешь по городу в поисках нарушителей. Бдя ночью в патруле, Серега Аникеев, долго разговаривал по телефону со случайно позвонившей женщиной. В результате помчался ночью к ней на свидание. Встреча состоялась на куче угля, где она работала кочегаром. Телефонный звонок хорошо спланированная дамой акция, построенная на маленьких мужских слабостях. Королем службы является караул. Задачи другие, ответственность другая, да и служба более строго регламентирована. Для несения караула взвод получал автоматы и по три рожка с патронами к ним. Наш взвод первым в роте заступал в караул, поэтому готовились тщательно. Теория и практические занятия в караульном городке училища сменяли друг друга непрерывно. Обстановку нагнетали командиры отделений, успевшие в войсках сходить в караул. Особенно старался Коля Бурмистров, имеющий страсть к различным объяснениям. Основной упор он делал на моральный фактор и важность заряженного оружия. Согласно его теории, получение курсантом автомата по значимости равно крещению в церкви и принятию христианства, а посещение оружейной комнаты святому причастию. В 45 результате промывания мозгов я и сейчас помню основные определения, касающиеся караульной службы. “Часовой есть труп, завернутый в тулуп и выброшенный на мороз”. В первый караул, начальником заступил наш командир взвода старший лейтенант С.Б. Андреев. Задача караула охранять на постах Боевое знамя училища, склады и технику на территории. Один пост располагался в городе и еще один в двадцати километрах от него. Распорядок обычный. Два часа стоишь на посту, два часа бодрствуешь в караульном помещении, два часа спишь на жестком топчане там же. Естественно в первом карауле проверяющих начальников нашлось достаточно. Командир роты, командир батальона, дежурный по училищу, ответственный за службу войск с систематической периодичностью проверяли выполнение команды “Караул в ружье”. Хватаешь автомат бежишь на пост отражать нападение. Активнее остальных нес службу начальника караула. Только завалишься спать, противный голос взводного взывает на построение. Поднимаешься, после десяти минут забытья, моешь полы, проводишь генеральную уборку караульного помещения, выслушиваешь мудрые офицерские наставления. “Вы товарищ курсант стоите, как Красная шапочка, которую изнасиловал вооруженный взвод солдат, а затем привел на допрос в караульное помещение”. К чему это говорилось сказать трудно. За два часа до смены Андреев довел составу караула: “Сейчас вымоем еще раз, и разрешаю отдыхать”. В переводе на нормальный язык, фраза означала, – сна не будет. Мне два года пришлось охранять пост номер один у Знамени училища. Пост тяжелый из преимуществ только зимой тепло. В остальном одни проблемы. Парадная форма одежды для часового давала кучу неудобств т.к. ничего расстегнуть невозможно. Стоишь в положении “смирно” постоянно на виду, не шелохнуться, в туалет даже теоретически не отойти. Мне от длительного стояния и ожидания возможной проверки один раз показалось, будто пол на посту поднимается. Кстати именно на первом посту в училище произошел несчастный случай. Во время смены был убит курсант. Считалось на воздухе стоять проще. Ходишь по территории, имеющей укромные места, можно аккуратно посидеть и даже полежать. Володька Медведев умудрялся встречаться на посту, расположенным в городе, со своей девушкой. Алексей Бачурин, вообще стал героем. Зимой, когда часовые несут службу в огромном тулупе, который не всякой пулей пробьешь, он поднял караул для отражения нападения. Прибывшей смене Леха предъявил ножичек, которым бросили в него через стену двухметровой высоты. Оружие покушения, сделано из ножовки по металлу с обмотанной изоляционной лентой ручкой. Курсант Бачурин попал на первые полосы караульного боевого листка. “Так поступил каждый бдительный комсомолец!” Заметные герои былых сражений. 46 На старших курсах стало проще. Однажды зимой в карауле за чертой города попала веселая компания нашего взвода. В помещении жарко (топили печку сами). Часовой и караульные разделись практически до трусов, играли в карты. Неожиданно, а главное без предупреждения приехал проверяющий офицер из училища. Пока мужики тянули, время при открытии ворот, я на голое тело нацепил тулуп, схватил автомат и помчался на пост по сугробам. Скоро появился и разводящий с проверяющим. Переведя автомат, в положение для стрельбы я варварским голосом заорал: “Стой, кто идет!”, вопль напоминавший “Убью!”. Офицер остановился, может, вспомнил семью и развернулся назад. Утром по данному поводу сбегали за вермутом в соседний магазин и обмыли удачное завершение проверки. Естественно это не пример для подражания Трагический случай произошел в карауле лагеря училища. Один из взводов нашей роты охранял технику НЗ на огромной территории. Часовой в таком случае ходит по коридору между стенами, выполненными из колючей проволоки. Деревенские парни в сильном подпитии возвращались с танцев. Сначала они долго оскорбляли часового, потом кидали в него палками и камнями. Смена усиления прогоняла шпану, но они снова возвращались. Последний раз пришли с кольями, длина которых позволяла достать часового. Все его предупреждения воздействия на них не оказывали. После предупредительного выстрела вверх деревенские вообще подумали, что патроны холостые и полезли на колючку. Оставалось защищать пост и себя. В результате один нападавший погиб один был ранен. Мать погибшего парня по приезду курсантов в лагерь ночами кричала издалека “убийцы –убийцыубийцы”. Несение службы в карауле воспитывало определенное чувство уверенности в себе т.к. наличие оружия отрезвляло отдельные горячие головы. Школа училища пригодилось в войсках. Многие из нас возили и охраняли спецаппаратуру по всей стране. Вывод: Никогда не мешай людям, выполняющим государственную задачу с оружием в руках. Битва за урожай Учиться в учебном заведении, не участвуя в сборе урожая для родины немыслимое дело. Практически сразу после присяги взвод уехал в колхоз. В дальнейшем традиция сельхозповинности сохранилась. Курсантская сила в колхозах ценилась. Много качественной работы при спартанских условиях проживания. Поздней осенью (уже был снег) роту отправили в какие-то “Заветы Ильича”. Местный народ встретил 47 военных хорошо, присутствовал на политических лекциях. Интересовало колхозников многое, например, война с американцами будет или нет. Сейчас таких вопросов уже не задают. Мы отвечали, войны не ожидается, ну а если что, страна готова. Разместили курсантов роты на полу холодного клуба. Ситуация - без водки не обойтись. Работали, спасая урожай свеклы и моркови. В поле местный бригадир инструктировал: “Мужики свекла никому не нужна, сколько надо уже собрали. Вы если ее увидите, сапогом в землю давите!” Мы и старались, давили гадину. За дисциплину в такой обстановке командирам следить трудно, что позволяло заниматься левыми заработками. За сковородку картошки и бутылку водки кололи одиноким бабушкам дрова. В. Медведев спилил бабуле дерево в огороде, наградила она угощением по царски. Утром взвод с легким перегаром следовал снова на уборку. От молодецкой удали и действия алкоголя мы с В. Сучковым “полюбили” молотить друг друга по челюсти. Остановимся, обменяемся ударами, полежим на холодной земле и бегом в общий строй. Разнообразие в битву за урожай вносили студентки, прибывшие из рязанских вузов для аналогичной цели. Словно коты курсанты бродили вокруг мест проживания “женских трудовых батальонов”, помечая территорию. Взводный оригинал Слава Еремин (кличка “Йог”) по возвращению со свободной охоты, с наслаждением рассказывал о проведенной “сексуальной атаке”. Под конец колхозного сезона курсанты водили студенток в нашу столовую на ужин, как в ресторан. Местные кормящие от таких поступков приходили в ярость, но процесс становился неуправляемым. Зачем нас возили в колхозы объяснить трудно. Польза минимальная, возможно только училище получало от колхозов продовольствие на зиму. Кстати ни один раз взвод участвовал в засолке капусты. В огромный чан овощехранилища размером с двухкомнатную квартиру ссыпалась нарезанная капуста. По ней в сапогах ходили курсанты, добывая сок и трамбуя поверхность. К зиме получался отличный продукт, которым кормили на убой. На одном из концертов курсанты спели частушку, как говорится в тему: “Говорит шестое чувство, на обед опять капуста”. Последний раз выезжали в поле на третьем курсе, с новым взводным старшим лейтенантом Летуновским. Бардак в колхозе оказался отменным. Наша задача состояла в загрузке, перевозке и разгрузке спасенного в битве 48 урожая. Часа через два водитель старенького ГАЗ-51 смертельно пьяный спал в кузове. Я сидел за рулем машины, распевая песни с товарищами, осуществляя стратегически важные государственные перевозки. Еще через час взвод имел в желудке по три бутылки дешевого портвейна на брата. Взводный, улаживающий с колхозным начальством вопросы отчетности, в употреблении не отстал. В состоянии “алкогольного опьянения средней тяжести” 93 учебная группа прибыла в казарму, встретив на лестнице командира роты. Он среди всех выделил меня и В. Сучкова и вызвал на беседу. Успев умыться, побриться и вылить в рот по флакону одеколона мы предстали в божеском виде. Кара миновала. Взводный утром долго расспрашивал, чем закончилась работа в колхозе. Вывод: Помогать надо только тем, кто просит и умеет принимать помощь. Нарущения и нарушители Упомянув несколько раз случаи, связанные с употреблением спиртных напитков необходимо внести определенную ясность. В училище к данному злу относились жестко. Больших вольностей не допускалось, а пойманных карали быстро и жестко, особенно на первых курсах. Устраивались показательные процессы, когда перед строем командир батальона срывал погоны с закоренелого нарушителя. На старших курсах исключали за неоднократно содеянные поступки, при исчерпании лимитов воспитательного процесса. В седьмой роте пьяный курсант в течение двух месяцев трижды справлял малую естественную надобность на танцевальной площадке при скоплении отдыхающих. Естественно его исключили. Отдельные курсанты могли выкрутиться из любой ситуации. Подвергнуть наказанию Володю Хоменко было практически не возможно. Поймали его в самоволке, так Хома на “допросе” наговорил всякого, включая больную мать и сложную международную обстановку. В заключении произнес, мол, если случится беда, то виноваты лица, поймавшие его в самовольной отлучке. Простили парня. Во время первенства ВС СССР он умудрился оставить чемпионов Европы без значка мастер спорта международного класса. Виноватыми оказались чемпионы. В принципе курсанты нарушали дисциплину не крупно. Разве может офицер позволить себе не уметь играть в преферанс. Учились в ленинской комнате после отбоя. Вокруг стола человек десять в середине мелочь. Входит командир взвода старший лейтенант В.И. Полозков и накрывает военное казино. Забрал карты и деньги. Правда, по инстанции не доложил, но и ничего не вернул. 49 Спиртное выпивали по необходимости, хотя проблем пронести в казарму бутылку не было. Статусом курсанта дорожили, да и стукачей хватало. Мы употребляли в компании строго ограниченных друзей. Остальные делали точно также. После одного сборища, очень захотелось сладкого. Нашли в тумбочке у Бориса Головлева, присланную из дома банку варенья и пальцами отъели половину. Борис помнится, так разошелся от злости, что разбил банку о стену. Вид варенья медленно стекающего по крашеным стенам кубрика запомнился до настоящего времени. Плохой поступок кушать без разрешения товарища. Были ребята, которые неоднократно попадались на пьянстве. Особенно проявлялось явление на старших курсах. Вечером притащили товарищи из увольнения пьяных курсантов Мельникова и Славку Медведева (сына дирижера оркестра). Они даже не могли говорить. Командир роты майор Онищенко присутствовал на отбое, наблюдал факт и решительно провел разбор. Отобрал принесенное неразлучной парой с собой вино, (ребята позаботились о похмелье), публично разбил тару, вылил жидкость в старую раковину испачканную краской. Через час после его ухода, Мельников собрал ложкой вино из раковины, профильтровал через марлю и, разбудив дружка, предложил попробовать. Славка молча поднялся с кровати, открыл рот, глотнул и рухнул спать. Мельников подождал минут десять и, убедившись в живучести однополчанина, допил остатки. Ранее упомянутого курсанта Антонова пьяного привязывали к кровати. Он, глупо улыбаясь, лежал перед ротой во время проведения вечерней проверки. Аналогично, только с капустой в уголках рта при вертикальном положении кровати, стоя лежал пьяный Витюша Дыков. Нарушения постоянно приводили к смене сержантского состава. В нашем отделении сержантами успели побывать А. Лупехин, Ю. Белозерцев и В. Дыков. Назначая последнего, заместитель командира взвода Суслов, учил Виктора словами: “И не давай спуска, таким как Ферин!”. Витя, с которым мы долгое время вместе ходили в буфет, восполнять пробелы питания, данные наставления принял буквально. Стал демонстративно ответственным, возможно данные черты характера помогут ему стать генералом. К сожалению и он слетел. В конечном счете, за два месяца до выпуска я получил звание младшего сержанта и возглавил отделение. Серьезно попался Витя Сучков. Его в почти бессознательном от водки состоянии перекинули через забор и под рученьки протащили через плац. На все расспросы дежурного по училищу Виктор отвечал: “Эх, полковник, ничего то ты не понимаешь”. Случилось событие на четвертом курсе. Большинство из нас были членами КПСС, поэтому для порядка провели общее партийное собрание батальона. О чем надо рассказать подробнее. Вывод: Каждый офицер выпивает, но не каждый выпивающий офицер. 50 Политическое воспитание С полной ответственностью можно сказать партийно - политически курсантов нашего училища не перегружали. Была ленинская комната со всеми атрибутами. Гипсовый бюст В.И.Ленина, портреты Л.И. Брежнева, лозунги, история революции и т.п. Как правило, в данном заведении ни кто ничего не делал и стенды, сделанные курсантом Андрюхиным, не читал. На плацу висели портреты членов Политбюро ЦК КПСС, командования ВС СССР. Раз в неделю в роте проводилась политинформация. В коридоре казармы выставлялись табуретки и сто человек внимали лектору. Каждый взвод имел телевизор, смотри, сколько хочешь. Первое время Коля Ващенко от него не отходил. Прибыл он из деревни Брянской области, куда года два назад только провели электричество, а уж про телевидение и говорить нечего. Замполит подполковник Корчагин курсантов не доставал, а офицер комсомольский работник запомнился благодаря красному носу, хотя мужик он был нормальный. Со временем наступила пора вступать в ряды КПСС. Проходило событие так. Подходит замполит, опустит руку на плечо и скажет “пора”. Значит, готовь характеристики. Вступали достаточно охотно. Вопервых, других партий не было. Во-вторых, понимали, карьеры военного без членства в партии не сделать. В конце учебы набралась солидная организация молодых коммунистов, которая даже рассматривала заявления, желающих пополнить авангардный отряд строителей коммунизма. Мою кандидатуру, как положено, рассматривала партийная комиссия училища. Чувствовал я себя уверенно, так как в целом ситуацией владел, газеты читал. Заходишь, докладываешь по уставу, члены комиссии ласково останавливают “Ну, что вы товарищ курсант, мы коллеги по партии, давайте проще и по партийному”. В состав комиссии входил некто подполковник Пучков, задавший мне хитрый вопрос: “Почему мы постоянно догоняем в промышленном развитии США, хотя у них безработица, а у нас наоборот рабочих рук не хватает?” Мне показалось, коммунист Пучков знает, что-то такое, чего нет в наших газетах и учебниках. Я ответил: “В США производительность труда лучше и производственные отношение другие, чем в СССР”. Он сморщился и произнес: “Нет уважаемый, такая ситуация сложилась потому, что у нас самый передовой социалистический строй”. Что Пучков имел в виду, до меня до сих пор не доходит. Проголосовал подполковник против моей кандидатуры. Достаточно редкое явление. Дома отец, принципиальный коммунист и почитатель И.В. Сталина поздравил меня под бутылочку коньяку и замечательную закуску приготовленную 51 мамой. Осадок в душе все- таки остался. Может с тех пор, в моих мозгах начался либеральный уклон. Где вы теперь, правильный коммунист Пучков? Для исключения подобных накладок при приеме в партию заранее обговаривали между собой, вопросы, задаваемые вступающему комсомольцу (напомню без комсомола, нет коммуниста). Снигоренко я подготовил вопрос: “Скажите Александр, кто первый секретарь ЦК компартии Узбекистана?” Саня бойко отвечал: “Шараф Рашидович Рашидов!” У кого поднимется рука голосовать против курсанта с такими великолепными знаниями. В родном Сашкином Чирчике, Рашидов стоял рядом Богом. Партийное собрание по “делу” Сучкова было тягостным. Присутствовали офицеры батальона. Мне кажется, перед распределением была потребность в публичных нарушителях. Кто-то должен служить в Прибайкальском или Дальневосточном военных округах. В. Сучков и попался в нужное время и момент для командиров. Дело шло к исключению из партии. Клеймо на всю службу. Большого количества желающих защищать товарища не нашлось. После моего адвокатского выступления В. Сучков получил строгий выговор вместо исключения, что намного лучше. После ликвидации КПСС данное событие смысла не имеет, но тогда можно было пострадать капитально. Дополнительным аспектом политической работы были выборы, тогда достаточно редкие. В такие дни отменялись некоторые положения устава, например, подъем по команде и передвижение строем. Утром в казарме размещались концертные звуковые колонки. В 5.50 ненавязчиво начинала греметь радостная музыка. Для страховки, прибывшие на подъем, офицеры с улыбкой напоминали о важности момента. С этой минуты взвода, роты и батальоны включались в соревнование под девизом “ кто первый проголосует”. Огромная толпа собиралась перед единственным избирательным участком, ломала двери (обязательный ритуал), желая отдать свой голос. Сминая друг друга, курсанты в политическом экстазе, опускали бюллетень, неизвестно за кого. Процесс занимал для батальона не более пятнадцати минут, для училища (порядка 1200 курсантов) не более часа. Политработники радовались политической зрелости масс и голосованию без происшествий, тем более двери чинили быстро. Занимались политработники училища и организацией политического обеспечения сдачи крови для нужд донорства. Ясное дело, молодая здоровая и главное бесплатная кровь советского курсанта могла выручить и подстреленного чернокожего революционера в Африке, и воющего меньшего брата во Вьетнаме, да и отечественным медикам пригодилась бы. Пройдя школу, Рязанского приборного завода я знал цену крови. С 52 курсантами расплата проще. Стакан сока, маленькая шоколадка, значок в виде капельки (который приделывался под комсомольский), двое суток к отпуску, плюс хлопок командира по плечу. Уговаривать курсантов особенной надобности не было т.к. СПИД еще не родился, а все остальное лечилось самостоятельно. В качестве основных исполнителей курсанты постоянно привлекались к политическим мероприятиям города. Шествия трудящихся 7 ноября, 1 мая не обходились без людей в погонах. Власть доверяла нам самый трудный участок, оцепление шествующих колонн. По обеим сторонам центрального проспекта, где проходила демонстрация, стояли в дождь и жару курсанты военных училищ. Народ, будучи производителем материальных благ, радовался праздникам, а кто не производит, тот охраняет. Стоять в оцеплении дело интересное. Наблюдаешь со стороны постепенное опьянение людей в колонне. Слышишь разборки по поводу возвращения на фабрику или завод флагов и знамен. Люди любили праздники и гуляли с удовольствием. Курсантам тоже предлагали принять участие в церемонии “на троих”. Нельзя служба, ну если только чуть чуть… Оцепление 7 ноября на первом курсе выглядело ужасно. Мы еще не отошли от лагеря, худые и бледные, в стареньких поношенных шинелях, представляли собой ощипанных цыплят. Я мечтал, чтобы никто из знакомых меня не увидел в таком виде. Не удалось. Однако политически важную задачу мы выполнили, срыва праздника не допустили, так замполит оценил наши действия. Вывод: Курсантское товарищество, сильнее партийного. Общение с массами Культурное общение с населением города проходило по двум направлениям. Одно индивидуальное, другое коллективное. В училище, на моей памяти, устраивали всего один вечер открытых дверей. Девушки поломали эти двери, а “влюбленные парочки” офицеры выковыривали из многочисленных углов учебного корпуса. Курсантов приглашали в гости техникумы и институты, но проходило общение скучно. Проводились в училище и концерты художественной самодеятельности. Зрелище своеобразное. Например, поет капитан, в свободное от песен время самый вредный лаборант на кафедре, патриотическую песню. Неожиданно у него отключается микрофон. Заметить в творческом порыве данный факт трудно. Ходит капитан по сцене поет, рот открывает, напрягается, а зал корчится от смеха. Гвоздь подобных концертов выступление ротных музыкальных ансамблей. В воскресенье, случайно совпавшее с Пасхой, ребята заиграли фрагмент оперы “Иисус Хритос - суперзвезда”. Напуганный возможной провокацией и 53 возможными последствиями, замполит батальона, бросился на сцену отсоединять шнуры от электрогитар. Скоро и с концертами было покончено. Каких-то взаимодействий между курсантами рязанских училищ специально никто не организовывал. Естественно все старались прославить родное учебное заведение в спорте, на танцах и т.д. За время учебы два раза случались крупные драки между училищами. Для примирения курсантов в гарнизонном Доме офицеров проводились “братания”. Лично для меня вопрос антипатии по принадлежности к тому или иному училищу не стоял. Слишком много друзей и одноклассников училось и на офицеров десантников и на офицеров автомобилистов. Однако были ребятки, которые явно провоцировали разговорами необходимость проучить “голубых” (десантники) или тех, которые “рады улететь, да яйца не пускают” (так образно назывались эмблемы коллег автомобилистов). Думаю, в адрес связистов подобных призывов также хватало. Самым лучшим оказался индивидуальный метод. Например, познакомились мы с друзьями с тремя девушками. Одна из них оказалась товарищем по оружию т.к. обучалась в высшей школе МВД и носила погоны. Она квартировала переоборудованный чердак в двухэтажном деревянном доме. Женская обитель по форме напоминала треугольник, и выглядела по сравнению с казармой уютно. Мы провели несколько очень интересных вечеров и застолий. Образ Сергея Аникеева, нацепившего вместо собственного сапога модельный женский, “навсегда останется в наших сердцах”. Девушки оказались симпатичными и активными, поэтому встречи затянулись на месяц, но также резко и прекратились. Благодаря моим друзьям совместно с В. Сучковым я провел один из самых лучших новогодних праздников в жизни. С одноклассницей Ритой Артюшиной, будучи курсантом, я уже встречал новый год в студенческой компании. Ровно в полночь куранты Кремля отбили двенадцать ударов, и заиграл гимн СССР. Труды старшего лейтенанта Андреева не пропали даром. Я встал из-за стола, как положено по уставу. Судя по всему мой вид, выражал такую любовь к родине, что толпа “морально разложенных” (по определению того же Андреева) студентов вынуждена была также стоя слушать музыку Александрова. Пригласили нас с Витюшой встречать Новый год в общежитии медицинского института. Зная нравы медиков и свободу общения данного заведения, мы заранее облизывались от предвкушения удовольствия. Начиналась программа замечательно. Напомню, количество девушек в любом медицинском институте, значительно превышает количество юношей. Пели песни под гитару из творчества В. Высоцкого, его пластинок в продаже не было, только на катушках магнитофона. В промежутках между вином и водкой (пива тогда было, но не в нашем городе) вели медицинские разговоры об анатомии человеческого тела. Мы приближались к чему-то великолепному, хотя до Нового года было еще часа три. Видно предвкушение нас и сломало. Проснулись утром, в какой то комнате. Дверь 54 закрыта. Пить хочется ужас. Воды нет. Сучков сворачивает вентиль у трубы горячего отопления и жадно глотает бурую жидкость. Короче говоря, напились мы самыми первыми и друзья студенты отвели нас поспать. В роту вернулись больными и недовольными собой. Такое не забывается, ведь во всем виноваты женщины! Профессионал общения оказался Алексей Бачурин. Ударник барабанных установок ротного ВИА, с отрешенным лицом стучал палочками, пользуясь доверчивостью дамского пола. Девушки дарили ему много подарков, например ручные часы, за которые в Сочи кавказцы предлагали двести рублей (тогда очень приличная сумма). Из различных ситуаций связанных с возможной беременностью своих дам, он выходил с честью и достоинством, оставаясь преданным Татьяне, ждавшей его в Иваново. Хорошо справлялся с аналогичной задачей Володя Медведев. Я был в курсе многих событий его жизни, как товарищ по школе. Кровати наши стояли рядом. Прибежит Вовочка, казенная нательная рубаха разорвана, глаза закатит и бормочет “хорошо отдохнул”. Еще одного человека не могу не упомянуть. В. Еремин из города Ковылкино, проживший сам в себе четыре года. Слава тщательно заботился о своем теле и впечатление производимым им на противоположный пол. Например, в троллейбусе мог попросить у читающей девушке книгу, осмотреть обложку кивая с видом знатока литературы. Иногда получалось, и интеллектуальная хитрость позволяла завести знакомство. Замечу, ежегодно курсанты военных училищ увозили из Рязани порядка четырехсот женщин специалистов. Взвод тоже постарался, но о свадьбах опять чуть позже. Вывод: Не обижайте тех, кто вам доверился в общении. Стажировка К стажировке готовились серьезно. Интересовало, куда ехать, с кем ехать, кто будет старший, а главное как там в войсках. Причин несколько, но главная приближение выпуска и самостоятельность в действиях. В целом курсант проходит несколько этапов существования за время учебы. Первые полтора года знакомство с армией, жизнь по уставу, абсолютная власть и влияние командиров различной степени на курсантов. Следующие полгода окончательное привыкание к порядкам, адаптация в поведении с командирами и самостоятельность решения вопросов. Третий год торжество достигнутыми успехами, взросление и возмужание, человеческие отношения с командирами младшего звена, уважение со стороны офицеров, активность в поведении. Четвертый год чемоданное настроение, волнение от ощущения предстоящей службы, выстраивание семейных отношений, зависимость места распределения от начальников, спад активности. 55 Считаю, нашему отделению повезло, назначением стажироваться в замечательный украинский город Днепропетровск. Получить первый практический опыт связиста предстояло в местном полку связи. Расположенную в центре воинскую часть нашли с помощью В. Хоменко, для которого Днепропетровск был родным городом. Правильно говорят первое впечатление самое сильное. Ухоженная территория части. На веревочках в большом количестве сушится женское нижнее белье. На ветру развиваются, словно боевые знамена, бюстгальтера, ночные рубашки, комбинации, трусики различных размеров и конфигураций. Казенный цвет, явно выражает их армейскую принадлежность, единственное, что бирок с фамилиями нет. Оказалось местные связистки, таким образом, выражают неудовольствие длительным отсутствием увольнения в город. Для меня стало новостью, служба в войсках большого количества женщин. Через полгода, будучи лейтенантом, в мое подчинение попало двенадцать женщин. Школа жизни. Встретил отделение стажирующихся курсантов, измотанный службой начальник штаба полка подполковник Мышастый, который сразу изрек: “Запомните курсанты! Первое. Куда солдата не целуй у него везде жопа, поэтому главное дисциплина и порядок. Мне с Вами проблемы не нужны! Второе. Начальник штаба та жопа по которой все бьют и не никто не гладит. Будут предлагать эту должность в войсках, не соглашайтесь!” Понятный и доступный армейский инструктаж. Подполковник Мышастый определил нам батальон, роту и взвод для конкретной стажировки. По фамилиям офицеров батальона, можно было подумать, что стажировка проходит за пределами границы СССР. Замполит батальона майор Эль, начальник штаба старший лейтенант Бернардинер. Между делом оба тихо сообщили, что командир батальона капитан Гришанов, родственник крупного начальника из ВМФ. Получив спальные места и определившись с питанием, приготовились познавать настоящую воинскую службу. Одновременно в полку, проходили стажировку курсанты Полтавского училища связи. Думается, длительное пребывание на братской Украине испортило ребят. С утра до вечера они подчеркивали свою личную исключительность и значимость. Травили бесконечные байки с перечислением никому неизвестных фамилий, событий и важнейшей роли, которую они в них сыграли. Надоело это быстро. Образовался конфликт. Положительно запомнился лишь один полтавский курсант, внешне похожий на артиста Леонида Каневского. Играя в преферанс, он ловко раскрывал карты и произносил с одесским акцентом: “Спокойненький десятерик, господа!”. Контакта между нами не получалось, о чем командир нашего отделения В. Дыков успел доложить по инстанции. Ответственный за стажировку, майор с военной фамилией Сапогов, мгновенно прибыл на место из соседнего гарнизона, где стажировалось другое отделение рязанского училища. Вопрос благополучно решился. Проблему расставило по местам совместное употребление спиртных напитков и 56 мускулатура Юрки Белозерцева. В. Дыкову руководство предложило более качественно подходить к партийно-политической работе и не позорить звание то ли комсомольца, то ли коммуниста. Начались будни, благодаря которым формировался опыт на будущее. Именно в Днепропетровске мы увидели, доброе отношение к армии. На 23 февраля солдат приглашали в школы и детские сады. После таких встреч каждый военный уносил несколько флаконов одеколона и кусков мыла в подарок от детворы. Городское руководство подарило лучшим подразделениям полка телевизор и аккордеон. На танцы солдат пропускали бесплатно. Перепадало внимания и нам, тем более в Днепропетровске не было военных училищ, и наших погон никто не видел. Пользуясь данным пробелом в знании местных девушек Юра Белозерцев попытался завести роман с полковой телефонисткой по имени Полина. После застолья мы благородно оставили их двоих. Кстати именно тогда я убедился, телефонистки знают о личной жизни офицеров больше чем им положено. Юра вернулся грустный через час. В ответственный момент слегка выпившая девушка, наконец-то, разобравшаяся в погонах заявила, что в соответствии со служебными обязанностями она обслуживает только офицеров полка и командировочных старшего штаба. Белозерцева термин “обслуживает”, сильно обидел, хотя я думаю, Полина подразумевала исключительно связь. Стажировка научила комплексному решению многих проблем. Готовит командир взвода подразделение праздновать День Советской Армии и ВМФ. Основная задача не допустить нарушений воинской дисциплины. С этой целью на листе бумаги красиво пишет. ЛИСТ Ознакомления военнослужащих 1 взвода 2-го батальона с правилами поведения в городе во время увольнения и ответственности за: изнасилование, употребление спиртных напитков, воровство, причинение морального и физического ущерба гражданскому населению, а также мерам безопасности при обращении с огнем и купанием в открытых водоемах. Далее следовало Ф.И.О. солдата и его роспись. Гениальная по простоте вещь, получившая распространение в армии. На моей памяти данная бумажка никого в последствии не уберегла от взысканий и проработок. Можно сказать этим официальная часть стажировки закончилась. Отличились мы в другом. Гуляя, по улицам Днепропетровска накануне международного женского дня мечтали с В. Медведевым, подойдет красивая девушка и скажет: “Ребята приходите в гости, вместе праздник встретим. Посидим за столом, попоем солдатских песен, хоровод станцуем и т.д.”. Мистика, но так и произошло, подошли и сказали. С букетом цветов и бутылкой шампанского В. Медведев, Ю. Белозерцев и я отправились в гости. Закрытый дворик. Комната в маленьком домике и отлично накрытый стол. За столом три 57 девушки, мама одной из них встречает гостей. Идиллия. Отдыхаем, танцуем, выпиваем и закусываем. Во время очередного танца не очень гармонично запахло. Выяснилось, кто-то, посетив туалет на улице, не очень внимательно смотрел под ноги. Возможно, это был сигнал свыше, мол, пора по домам ребята. Добрые по жизни крупные мужики с наступлением опьянения становится неуправляемыми. Так получилось с Ю. Белозерцевым, да и девушки не хотели расходиться. Началось хождение по городу и гостям. Двухкомнатная квартира на пятом этаже, молодой муж с беременной женой, оказался последним пунктом нашего назначения. К водке, танцам, добавились поцелуи. Не курящий Белозерцев вышел с сигаретой на балкон. Минут через двадцать его отсутствие было замечено. Выскочили на балкон. НИКОГО НЕТ! Холодный пот, бегаем ищем. Бросились на улицу искать, может, упал пьяный. Опять никого. В глазах уже стоит объявление о партийном собрании. Повестка дня: “О моральном разложение коммунистов М.Ферина и В. Медведева”. Рядом висит портрета Ю. Белозерцева в черной рамке. Для выпускного курса ужасная картина. Кто-то поднял голову и крикнул: “Вот он!”. Ю. Белозерцев висел на карнизе балкона и пытался делать спортивные упражнения. Опять бегом на пятый этаж уговаривать вернуться в общество. Ломался он долго, сила и здоровье позволяли висеть долго. Уговорили, вернулся в квартиру. Выпил, закусил и снова на балкон. Долго бегали по маршруту проложенным “высотником” Белозерцевым, пока не договорились возвращаться домой. У девушек, думается, навсегда пропала охота выходить замуж за военных. Своим ходом дойти не было возможности. Поймали такси. Юрка закинул ноги на таксиста, тот сначала возмутился, но, увидев, габариты Белозерцева замолк. Чтоб и мы не расслаблялись, Юрочка приказал непрерывно исполнить песню А. Пугачевой “Все могут короли”. Так и ехали с песнями и поднятыми ногами. В казарме он дополнительно побуянил. Полтавские притихли мгновенно. Пытался звонить начальнику училища в Рязань и доложить обстановку. Затем заснул. Утром, слушая наши рассказы, гигант хватался за голову, краснел и бледнел одновременно. Произошло обратное превращение в тихого, скромного хлопца. На КПП пришла мама девушки уточнить, как мы доехали. Извинились, как могли и скорее на поезд, пора домой. Считаю, закончилось все хорошо. Мой брат, позже окончивший Рязанское училище, на стажировке в Муроме обещал девушке жениться. В день его выпуска она приехала с чемоданами. Объяснения между родителями муромчанкой и братом были мощными. В результате она поехала домой, затаив злобу навсегда. Вывод: Пить, дружить и стажироваться надо с проверенными людьми и у проверенных людей. 58 Курсантские свадьбы Незаметно курсанты взрослели. Общение с массами переходило на более высокий уровень. Иногда это происходило по обоюдному согласию, иногда нет. В последнем случае одна из сторон усиливалась мамами и бабушками и отправлялась на беседу к замполиту. Он в свою очередь воздействовал на курсанта, не выполняющего какие-либо обязательства. Смешной порядок, организации семейных отношений, продержавшийся вплоть до ликвидации КПСС. Первую свадьбу, на которой гулял взвод, организовал сержант Иван Мамонов. Его будущая супруга проживала в поселке Борки, недалеко от училища. Ваня пригласил всех, все и пришли. Народ веселился от души. Нас посадили за стол, хорошо угощали. Сидящий рядом со мной родственник невесты советовал: “Курсанты, женитесь на борковских, они девки жопастые!” Важное и правдивое наблюдение. Затем подошла очередь Володи Медведева. У него на свадьбе я уже был свидетелем. В женатики последовали Белозерцев и Снигоренко и я опять отрабатывал роль свидетеля. Сразу по окончанию училища женился Вадим Засовин. В Иваново делегация в составе Лупехина, Сучкова, Аникеева и меня ездила женить Лешку Бачурина. Из Москвы в Иваново выехали ночным автобусом, где и начали гулять. Свадьба проходила в столовой дворца культуры. Народу полно. Для начала Лешка забыл дома обручальное кольцо, и водитель свадебного такси на время дал свое. Женщин на торжестве присутствовало достаточно, поэтому сразу начались знакомства. Один из нас крутился возле одной из девушек, практически не отходя от нее не на минуту. В какой-то момент пара отлучилась. Их появление вызвало феерический эффект. Сцена. Медленная, чуть покачивающаяся походка, идущей под руку пары. Гости мгновенно заливались смехом, провожая взглядом, “влюбленных”. История, рассказанная участником такова. Поднявшись на второй этаж, курсант понял, девушка от выпитого вина доходит до кондиции. Последовали страстные поцелуи в темном помещении. Потом девушка захотела в туалет. Будущему офицеру пришлось, как грудного ребенка держать ее под ноги над унитазом. Затем они оба решили немного поспать и отдохнуть. Так как было темно, джентльмен руками нашел мягкую поверхность и прилег рядом с девушкой. Все бы хорошо только мягкой поверхностью оказался герб СССР, нарисованный на стенде к празднику. В него и попала задняя часть боевой подруги, намертво отпечатавшись на светлом платье. Так она и вошла слегка пьяная и с гербом СССР ниже талии. На второй день свадьбы патриотка уже не пришла. От Лешкиной свадьбы у меня остались самые значительные впечатления. После бракосочетания курсант переходил в разряд женатиков и несколько изменялся, оставаясь предметом подколов и шуток. Уходили в прошлые 59 совместные пирушки. Самоволки женатые курсанты осуществлялись исключительно в интересах молодой супруги. Приходилось думать о предстоящем распределении не только ради себя, но второй половины. Женитьба делала курсантов прагматичными, хотя на оценки в учебе свадьба роли не играла. На мой взгляд, спешить было некуда, я и не спешил. Вывод: Женитьба важное обстоятельство, способное все испортить или все выправить. Распределение Заканчивается учеба, сдаются государственные экзамены. Все понимают, наступает заключительный миг. В этот момент офицеры испытывают огромное давление. Бесконечные звонки с просьбами или требованиями вышестоящих начальников хорошо распределить нужного курсанта. Прав был наш первый взводный Сергей Борисович Андреев, говорившей курсантам перед строем: “Кого наказывать? Половина местных, половина блатных”. Именно в период распределения окончательно узнаются истинные покровители отдельных курсантов. У кого-то мама стрижет собак для генералов Министерства Обороны, кто-то просто племянник большого чина. Плюс отличники, хорошие командиры отделений, взводов, дети офицеров училища. Короче головоломка для командиров. В ту пору многие стремились попасть в страны Варшавского договора. Иногда из батальона человек 60-70 туда и ехали. Были места, которые держали для “отъявленных”. Своего рода месть за выпитую командирскую кровь. Например, должность командира взвода железнодорожных войск или понтонного батальона в Забайкалье. Во взводе мы стали друг для друга как родные. Распределение прошло в суматохе. Узнав про Архангельск, я не расстроился. Выпуск отмечали в ресторане железнодорожного вокзала. Шел дождь. В парадной форме в офицерских накидках от дождя лейтенанты прибывали к месту торжества. Незадача. С внутренней стороны накидка посыпалась тальком, который высыпался на золотые погоны и отглаженную форму. Снимаешь мокрую накидку и обнаруживаешь, что вся форма в тальке и таких выпускников оказалось много. Вторая особенность выпускного бала присутствие на нем жен или подруг, которые таковыми могут в последствии стать. По различным причинам я пошел один, хотя и дружил с одноклассницей по имени Рита. На балу я познакомился с сестрой однокашника, которую также звали Рита. По окончании мы гуляли по городу под дождем и промокли. Утром раздался телефонный звонок и в трубке женский голос произнес: “Ферин, привет это я Рита!” Я сразу поинтересовался, не промокла ли она после вчерашнего дождя. Оказалась это не та Рита. Опять промашка вышла! Отпуск прошел быстро. Настало время служить. На Ярославском вокзале меня провожали родители и брат. В трофейном отцовском чемодане поместилась вся моя 60 форма. С непонятными чувствами и ожиданиями я отправился по трассе Москва - Архангельск. Приключения начались сразу по убытию из Петрозаводска, куда меня отправили из Архангельска, на новое место в город Кемь, но об этом в следующей книге. М. Ферин 61
