Категории «обязательство» и «договор» в гражданском праве

Категории «обязательство» и «договор» в гражданском праве некоторых
стран СНГ
Халабуденко О.А.,
доктор права,
Международный свободный университет Молдовы (ULIM)
Обязательственное право в странах с кодифицированным гражданским
законодательством имеет принципиальное значение. В гражданских кодексах стран
СНГ
нормы,
регулирующие
значительную
часть
обязательственные
гражданско-правовых
отношения,
предписаний.
составляют
Общий
объем
нормативного материала, посвященный обязательствам, и степень его детализации,
содержащийся
в
кодифицированных
актах
гражданского
законодательства
свидетельствует о значении, которое современное гражданское право придает
этому институту.
Характерной чертой гражданско-правовых кодификаций стран СНГ является
выделение в отдельные разделы общих положений, применимых ко всем типам
обязательственных отношений. Подход законодателя, при котором из общего
вычленяется особенное, по идее призван сформулировать единые принципы к
регулированию однотипных отношений. В целом, такой подход направлен на
экономию правового материала, на облегчение использования этого материала в
правоприменительной практике. С другой стороны, общие формулы, применимые
ко всем типам обязательственных отношений, в основе которых положена
абстрактная теоретическая конструкция – обязательство вообще, зачастую
неоднозначны для понимания, и как следствие, создают сложность в практике их
применения.
Общепринятым подходом к обязательству является
его определение в
качестве основного вида относительных правоотношений. Непосредственно как
правоотношение обязательство определено в ч. 1 ст. 509 ГК Украины:
«обязательством является правоотношение, в котором одна сторона (должник)
обязана совершить в пользу другой стороны (кредитора) определенное действие…
или воздержаться от действия, а кредитор имеет право требовать от должника
исполнения его обязанности». Аналогичная по своей структуре дефиниция, но без
прямого отнесения обязательства к определенной категории правовой науки,
2
содержится в п. 1 ст. 307 ГК Российской Федерации (ГК РФ): «в силу
обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица
(кредитора) определенное действие, как-то: передать имущество, выполнить
работу, уплатить деньги и т.п., либо воздержаться от определенного действия, а
кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности». Нормы
ГК Республики Беларусь и ГК Республики Казахстан (ГК РК) закрепляют за
кредитором
не
только
право
требования,
но
и
возлагают
обязанность
(кредиторскую) в принятии исполнения от должника.
Несколько иным образом обязательство определено в ч. (1) ст. 512 ГК
Республики Молдова (ГК РМ): «в силу обязательственного отношения кредитор
имеет право требовать от должника производства исполнения, а должник обязан
произвести его. Исполнение может состоять в предоставлении чего-либо,
определенном действии или воздержании от определенного действия». Отметим,
что в отличие от других кодифицированных актов стран СНГ определение
обязательства в ГК РМ дается не через обязанность должника, возникающую в
силу уже сложившегося правоотношения, а через право активного субъекта
правоотношения – кредитора. Следовательно, обязательством по смыслу ч. (1) ст.
512 ГК РМ является то, в связи с чем возникает право (требование). Определение
обязательства, приведенное в ГК РМ, позволяет рассматривать данный правовой
феномен как особого рода правовую ситуацию, в силу которой возникает
конкретная правовая связь. Суть же правовой связи заключается в формальной
возможности для одной стороны требовать от другой стороны определенного
поведения, выраженного в предоставлении чего-либо определенного и ценного с
точки зрения права в свою пользу.
Однако в теории гражданского права стран СНГ воссторжествовал подход к
пониманию
обязательства,
при
котором
акцент
сделан
на
содержании
обязательства – правах и обязанностях сторон. Отсюда и предстваление о том, что
термин
«обязательсво»
следует
понимать
лишь
как
правоотношение
относительного типа.
Тем не менее, определяя обязательство как правоотношение, очевидно,
следует иметь четкое и непротиворечивое представление о том, что такое
3
правоотношение, какова функция данной правовой категрии.
В специальной
литературе распространенной является точка зрения, что правоотношение есть
метод (средство) правового регулирования1или шире - средство регулирования
социального взаимодействия2. Такой подход к определению правоотношения
представляется неверным хотя бы потому, что если права и обязанности и
регулируются нормами объективного права, то происходит это непосредственно;
необходимости в каком-либо «посреднике» между законом и поведением субъекта
нет3. Другая точка зрения на функцию правоотношения заключается в том, что
правоотношение рассматривается в качестве средства конкретизации норм
объективного права. В этой связи Л.С. Явич отмечает, что смысл правоотношения
заключается «в конкретизации и индивидуализации в нем норм объективного права
в виде субъективных прав и юридических обязанностей»4. С данным утверждением
можно согласиться при условии, что речь идет о нормах права, а не о нормах
закона. Таким образом, складывается представление, что правоотношение есть
научная абстракция, удобная для постижения права форма, в которой существуют
вполне определенные категории – субъективное право и юридическая обязанность.
Как верно замечает В.А. Белов и А.Б. Бабаев: «правоотношения не существуют –
они только мыслятся»5.
Будучи абстракцией, правоотношение, тем не менее, не утрачивает свойства
объективизации, способность к которой обусловлена реальностью правовых
явлений, составляющих содержание правоотношения. Реальность же содержания
правоотношения задается тем, что субъективное право и юридическая обязанность
– суть такие явления правовой действительности, которые способны быть
определенными
(урегулированными)
нормами
объективного
права6.
Следовательно, всякое правоотношение может найти объективацию лишь в рамках
определенной юридической конструкции7. Представляется, что юридическая
конструкция и есть то явление права, в фокусе которого объективное право
преломляется в право субъективное. Вне определенной юридической конструкции
правоотношение вообще существует лишь как идеальное явление, позволяющее
воспринять наличную правовую связь между субъектами правового общения.
4
Основной юридической конструкцией, опосредующей правовое бытие
гражданско-правовых отношений, является договор. Принято считать, что понятие
«договор» является полисемантическим. Чаще всего договор отождествляют с двух
или многосторонней сделкой, причем сделка и договор рассматриваются как
родовидовые категории: «всякий договор есть сделка, но не всякая сделка –
договор» (ч. 2 ст. 202 ГК Украины; п. 1 ст. 154 ГК РФ; п. 1 ст. 155 ГК Республики
Беларусь). Однако этим действующие кодификации гражданского права не
ограничиваются. К договору как соглашению двух или нескольких лиц,
направленному на установление, изменение или прекращение гражданских прав и
обязанностей (ч. (1) ст. 666 ГК РМ; ч. 1 ст. 626 ГК Украины; п. 1 ст. 420 ГК РФ)
предусматривается соответствующее применение правил о сделках. Другими
словами, по смыслу закона к сделке применяются соответствующие правила о
сделках?!
Утверждение о том, что сделка и договор суть понятия буквально
тождественные, вызывает определенные возражения. Сделка, в том числе и
двусторонняя - есть правомерный волевой поведенческий акт, направленный на
определенный правовой результат. Заключение договора предполагает соглашение
в форме волеизъявления каждой из сторон. В актах волеизъявления проявляется
общее
намерение
сторон
заключить
договор.
Таким
образом,
сделка,
объективизированная в форме соглашения, есть юридический факт, опосредующий
возникновение соглашения. Заметим, что далеко не каждое соглашение порождает
договор. Действительно, если договор есть соглашение, имеющее предметом
установление правоотношения, то что следует понимать под соглашением,
направленным на прекращение правоотношения? Не может же соглашение,
направленное
на
прекращение
правоотношения,
устанавливать
новое
правоотношение8?!
Суть соглашения сводится к «определению позиций сторон относительно
существенных элементов договора»9. Однако одной только воли, направленной на
наступление правового результата, явно недостаточно для того, чтобы вызвать
такой правовой результат. Воля должна реализовываться в одном из признанных
правопорядком типовых актах правовой сделки , состоящим из совокупного
5
состава сделки lato sensu. Из сказанного следует, что собственно договор не
отождествляется со сделкой, а рассматривается как типовой акт сделки, правовое
средство, позволяющее проявить волю вовне в известной типизированной форме.
В гражданском праве (законодательстве и доктрине) большинства стран СНГ
устойчивым является представление о договоре, опосредующем преимущественно
обязательственные отношения. Однако договор отнюдь не следует сводить к
фактам, определяющим установление, изменение или прекращение исключительно
обязательственных
отношений
(обязательственный
договор),
а
тем
более
отождествлять с ними. В этой связи характерен опыт изложения положений о
договоре в ГК РК, пункт 1 ст. 379 которого предусматривает возможность
непосредственного возникновения из договора не только обязательственных, но
также вещных, авторских и других правоотношений.
Следовательно, более корректным, на наш взгляд, было бы признание договора в
качестве юридической конструкции sui generis10. В таком случае допустимо
утверждение, что договор вообще, договор как родовое понятие, представлен в праве
отдельными видами, такими как: обязательственный договор, вещный договор,
договор, опосредующий использование интеллектуальных прав и т.д. Понимание договора как юридической конструкции sui generis позволит
сгруппировать нормы о
договорах в виде цельной и непротиворечивой системы, отнеся их к общей части
гражданского права.
Литература:
Строгович М.С. Избранные труды: В 3 т. Т. 1 Проблемы общей теории права. М., 1990. С.83; Толстой Ю.К. К
теории правоотношения. Л., 1959. С.19-21.
2
Чеговадзе Л.А. Структура и состояние гражданского правоотношения. М., 2004. С.6-179.
3
Пушкин А.А. Спорные вопросы учения о гражданском правоотношении//Вопросы государства и права: Сборник
статей Харьковского юридического института. Вып. 2. М., 1974. С.20.
4
Явич Л.С. Общая теория права. Л., 1976. С.207-208.
5
Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики/ Под общ. ред. В.А. Белова. М., 2007. С.210.
6
Халабуденко О.А. Традиции и новеллы обязательственного права: опыт Республики Молдова и других государств
СНГ// Закон и жизнь, № 6, 2008. С.31.
7
Халабуденко О.А. Юридические конструкции в гражданском праве: методологический аспект//Закон и жизнь, № 4,
2006. С. 27.
8
В этой связи обращает на себя внимание замечание, сделанное М.И. Брагинским: «Объем обоих понятий –
«договор» и «соглашение» - не всегда совпадают. Если договор – это соглашение, то не всякое соглашение
представляет собой договор» (Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие
положения. М., 2002. С. 147).
9
Проблемы гражданского и предпринимательского права Германии./Пер. с нем. М., 2001. С. 43.
1