Об анаграммах и анафонии во франкоязычной поэзии // Язык и

Об анаграммах и анафонии во франкоязычной поэзии
// Язык и мышление: Психологические и лингвистические аспекты: Материалы XI
Международной научной конференции (Ульяновск, 11-14 мая 2011 г.) / Отв. ред.
проф. А.В.Пузырёв. – М.: Ин-т языкознания РАН; УлГУ, 2011. С. 167-170.
Е.С.Голимбиовская
Ульяновский государственный университет, Ульяновск.
Статья посвящена разграничению понятий «анаграмма» и «анафония» в
трудах Фердинанда де Соссюра, а также преемственности и расхождениям
современных работ по фоносемантике с теорией швейцарского ученого.
The article is devoted to the differentiation between “anagram” and “anaphony” in
the works of Ferdinand de Saussure, to the continuity and difference between
modern works on phonosemantics and the theory of the Swiss scientist.
Сегодня исследование анаграмм (от греч. ανα- — «снова», «сверху» и
γράμμα — «запись») вызывает большой интерес у лингвистов. Появление этого
термина обычно связывают с именем швейцарского учёного Фердинанда де
Соссюра. Однако, «анаграмматическое наследие Соссюра» получило много
критики, в том числе, и за несовершенство терминологии. Так, согласно Соссюру,
«анаграмма» – это 1) все разновидности звуковой имитации ведущего словатемы; 2) случаи, когда основное слово-тема имитируется полностью и
противопоставляется менее совершенной форме "анафонии"; 3) «вокалическая
последовательность» какого-либо имени собственного, которая «не может быть
признана полной анаграммой» [1: 27-41, 43-55; см. также 2: 9-15; 3: 8] и, наконец,
4) само слово, зашифрованное в тексте. Отсюда главное различие подхода к
изучению анаграмм Соссюра и отечественных лингвистов. Швейцарский учёный
считал точкой отправления звуки и «конструировал из них приглянувшееся
слово-тему» [3: 19], «наши» лингвисты (Вяч.Ив.Иванов, В.Хлебников, А.Белый,
Д.И.Выгодский) отталкивались от слова-темы и исследовали наличие звуковых
повторов к нему.
Помимо термина «анаграмма» Соссюр использовал термин «анафония» и
многие другие. Под «анафонией» он понимал
неполную анаграмму,
воспроизводящую лишь некоторые слоги слова-темы, т.е. «простое созвучие с
данным словом» [1; 3: 7]. Учёный уже тогда отмечал, что реальной формой
воспроизведения звуков того или иного тематического слова является анафония
(«несовершенная» форма), а анаграмма («совершенная» форма) – явление очень
редкое.
Наиболее полный обзор такого языкового явления, как анаграмматические
структуры, представлен в монографии А.В.Пузырёва «Анаграммы как явление
языка: Опыт системного осмысления», где сформулированы более точные
определения понятий «анаграмма» и «анафония»:
«Анаграмма – такая неканонизованную форма звуковой организации, при
которой звуковой состав того или иного важного по смыслу слова (слова-темы)
полностью воспроизводится в тексте» [3: 20].
«Анафония – такая неканонизованную форма звуковой организации, при
которой звуковой состав того или иного слова-темы воспроизводится в тексте не
полностью» [3: 20].
Именно
этой
терминологией
оперируют
современные
лингвисты,
занимающиеся проблемами изучения анаграмматических структур (Л.Н Живаева,
Л.Г.Ратушная,
Н.А.Гирина,
М.Г.Луннова
и
др.).
Нельзя
не
заметить
преемственности от соссюровских исследований. Расхождения начинаются при
выборе родового понятия. Швейцарский учёный в более широком смысле
использовал термин «анаграмма». Мы же придерживаемся мнения, что, так как
анаграмма – лишь частный случай использования такого вида структур,
представляется целесообразным принять термин «анафония» «для обозначения
всех разновидностей фоники, обусловленных звуковым составом слова-темы» [3:
22].
Чтобы подтвердить, что анаграмма – редкая степень имитации звуков
тематического слова, мы попробовали отыскать её на примере французских
поэтических текстов XIX-XX веков. Нами было проанализировано 200
стихотворений, за точку отсчёта принимались опорные слова, составляющие
логическую основу текста. Исследование показало, что опорные слова, в
большинстве случаев, сопровождаются звуковыми повторами. Например: «De la
cour Dieu garde Lisette!» (Пьер-Жан Беранже «La vertu de Lisette»), «Bon pour la
gnôle à l'aube et l'angoisse au créneau» (Луи Арагон «La valse des vingt ans») –
повтор одного согласного; «Honneur au fou qui ferait faire» (Пьер-Жан Беранже
«Les fous») – тройное употребление согласного; «Six pieds sous terre Jojo tu chantes
encore» (Жак Брель «Jojo») – повторы гласного; «Voyez comme ils font les gros
dos/Ces beaux messieurs les escargots» (Пьер-Жан Беранже «Les escargots»), «Non
je préfère penser/Qu'une fenêtre fermée» (Жак Брель «Les fenêtres») – звукопись;
«pour que les souris s'y plaisent dans ma maison» (Андрэ Френо «J’ai bati l’idéale
maison»), «Parfois l'oiseau arrive vite» (Жак Превер «Pour faire le portrait d'un
oiseau») – повтор дифона; «Et scruté par les yeux des treize grands portraits (Морис
Роллина «La bibliothèque») – повтор полифона.
Встречаются фономорфологические повторы (повторы однокоренных слов,
одинаковых морфем и т.д.), например: «Qu' il est plus humiliant d'être suivi que
suivant/ Au suivant au suivant» (Жак Брель «Au suivant»), «Chasse le czar, chasse
l’Autriche,/ Ô Chasseur Noir!» (Виктор Гюго «Le chasseur noir»), «Tout charlatan se
tambourine;/ Tout marmot veut tambouriner./ Terreur des nuits, trouble des jours, /
Tambours,
tambours,
tambours,
tambour…»
(Пьер-Жан
Беранже
«Les
tambours»), «Sa vie est un étrange et douloureux divorce/ Il n'y a pas d'amour
heureux» (Луи Арагон «Il n'y a pas d'amour heureux»).
Созвучия внутри строки («внутренняя рифма») могут находиться в
пределах одной строки (горизонтальные) и в пределах соседних строк
(вертикальные) [см. 4: 128]. Например: «Ma pensée est une insensée» (Шарль Кро
«Ecole buissonnière»), «Voir le gris des faubourgs/ Vouloir être Renoir» (Жак Брель
«Voir») – горизонтальные созвучия.
К примерам вертикального созвучия можно отнести:
En un temps de misères
Roger Bontemps est né.
(Пьер-Жан Беранже «Roger Bontemps»);
Oh la guitare oh la guitare elle fait nuit mieux que la nuit
Les larmes sont mon seul nectar tout le reste n’est que du bruit
(Луи Арагон «Oh la guitare»).
Необходимо отметить, что довольно часто звуковые повторы встречаются
за пределами «привычного максимума в двенадцать слогов» [см. 5: 272], который
используется лингвистами как критерий поиска анафонии на уровне языковых
единиц. Например:
Terreur des nuits, trouble des jours,
Tambours, tambours, tambours, tambours,
Métourdirez-vous donc toujours,
Tambours, tambours, maudits tambours!
(Пьер-Жан Беранже «Les tambours»).
Как мы видим, в пределах строки анафонии нет (повтор самого слова не
учитывается). Однако, звуки опорного слова tambour воспроизводятся в этом
стихотворении много раз, создавая тем самым соответствующую звуковую
атмосферу. Частотность каждого из них существенно (больше, чем в 1,5 раза)
превышает норму (к сожалению, рамки статьи не позволяют нам описать процесс
доказательства наличия анафонии на уровне текста, поэтому мы только упомянем
об этом факте). Такие случаи относят к подготовительной звукописи, которая
довольно часто бывает достаточно концентрированной и потому заметной даже
не очень внимательному читателю, что наглядно иллюстрирует ещё одна
выдержка из той же песни Беранже:
Ils flatten jusque dans sa bière
Le sot qui meurt chargé de croix;
Et font vœu, chez la cantinière,
De battre aux champs pour tous les rois.
(Пьер-Жан Беранже «Les tambours»).
Опорное слово в этом четверостишье не употребляется ни разу, однако, мы,
в прямом смысле, «чувствуем» его присутствие, «прочитываем» его между строк,
так как стихотворение «пронизано», «пропитано насквозь» этими звуками (в
частности, в последней строке слово tambour воспроизводится полностью).
Таким образом, можно сделать вывод, что «озвученность» важных по
смыслу слов – характерная черта франкоязычной поэзии.
К
сожалению,
нам
удалось
найти
только
5
случаев
полного
воспроизведения звуков опорного слова в пределах строки: «Il se dresse sanglant
c'est le lys des effrois» (Гийом Аполлинер «Le suicidé»); «Bon pour l'absence et les
longs soirs drôle de bal» (Луи Арагон «La valse des vingt ans»); «Treize lampes de
fer, oblongues et spectrales,/ Y versaient jour et nuit leurs clartés sépulcrales» (Морис
Роллина «La bibliothèque»); «Qu'une brune a des yeux de braise» (Поль Верлен
«Chanson pour elles»); «Engendré dans le petit jour/ Où périt Gabriel Péri» (Луи
Арагон «Légende de Gabriel Péri»). Однако, к анаграмме (здесь точнее
парономазии,
достигающей
степени
анаграммы)
можно
отнести
только
последний пример, так как в других случаях не сохраняется последовательность
фонем или они отделены друг от друга не принадлежащими анаграмме звуками.
Это подтверждает, что анаграмма как полное воспроизведение звуков слова-темы
встречается крайне редко, а именно анафония представляет собой реальную
форму звуковой имитации важных по смыслу слов в тексте.
Цитируемая литература:
1. Starobinski J. Les mots sous les mots: Les anagrammes de Ferdinand de
Saussure. – Paris: Gallimard, 1971. – 167 p.
2. Шадрина Е.У. Жан Старобинский об анаграммах Ф. де Соссюра:
Методические материалы для учебно-исследовательской работы студентов. –
Пенза: ПГПИ им. В.Г.Белинского, 1989. – 33 с.
3. Пузырёв А.В. Анаграммы как явление языка: Опыт системного
осмысления. – М., Пенза: Институт языкознания РАН; ПГПУ им В.Г. Белинского,
1995. – 378 с.
4. Гончаров Б.П. Звуковая организация стиха и проблемы рифмы. – М.:
Наука, 1973. – 276 с.
5. Жирмунский В.М. Теория стиха. – Л.: Сов.писатель, 1975. – 664 с.