Интервью с Эстер Гросс из амуты «Алис

Интервью с Эстер Гросс из амуты «Алис»
Шалом, Эстер.
О Вашей организации я узнал из листовки молодежной организации движения ХаБаД
«Восхождение» под редакцией рава Эзры Хавкина, которая распространяется во многих
синагогах, в нашей в том числе.
Буквально там сказано следующее:
Друзья, по вашей просьбе помещаем координаты общественной организации «Алис» для
подростков, «заблудившихся» на улице, а также для членов их семей. Открыта горячая линия,
консультации специалистов, дискуссии и прочее.
Расскажите подробней, что это за организация, когда и как она возникла, кто её придумал.


Амута называется «Алис» - Матери для детей в опасности. Потому что ни у кого так не
болит, как у родителей, когда что-то происходит с их детьми. Самая большая опасность,
которая наших детей подстерегает — это наркотики и алкоголь. Это дети которые уже в
этой проблеме находятся и дети, которые по какой-то причине могут оказаться в группе
риска.
Вы работаете только с русскоязычными?

Не только. Как раз то, что мы сечас делаем называется «рикуз хареди» - зжесь будут и
русскоязычные и не русскоязычные все вместе.

Скажите пожалуйста. Какими инструментами вы пользуетесь в этой работе. То есть, я
понимаю, что у вас есть «горячая линия», по которой я звоню и которая, возможно,
работает круглосуточно... Да?

Практически да.

То есть, сидят ваши консультанты круглые сутки и принимают звонки?

Не думайте, что нам звонят каждые 15 минут. Принимаю звонки я и руководитель амуты
….......... Мы вникаем, пытаемся понять, какая проблема. Дело в том, что когда нечто такое
начинает происходить с их ребёнком, родители не знают, в какие двери стучаться. Потому
что, хоть и много есть организаций, которые призваны заниматься этими проблемами, но в
основном там предлагают либо отдать ребёнка в специнтернат, либо выгнать его на улицу,
чтобы он сам там разбирался со своими проблемами. Не удивляйтесь, сейчас есть и такое
мнение у некоторых психологов. Практически ими не занимаются.

То есть, несмотря на огромное количество амутот, которые декларируют то, что они
созданы для этих целей, в такой ситуации деваться некуда.

Я даже говорю не столько про амутот, сколько про бюджетные организации. На самом
деле они работают и что-то делают, но мы считаем, что того, что они делают не
достаточно. Они работают по каким-то стереотипам. Но, во первых, они работают по
протоколам. А протоколы эти были составлены много лет назад... С тех пор ментальность
изменилась, время изменилось, обстоятельства изменились... во-вторых, страна из которой
мы приехали, наложила на нас свой отпечаток и мы имеем свои особенности. Всё это не
учитывается, или учитывается очень мало во всех этих официальных структурах.

Понятно. Они как составили «протоколы сионских мудрецов» в 50-е годы, так по ним и
работают..

Подходы там такие: если наркоман, так его начинают учить пользоваться... зубной щёткой.
Но сегодня ведь уже всё другое.

Кроме того, все проблемы, связанные с наркоманией и алкоголизмом имеют духовный
корень, не правда ли?

Совершенно верно.

Ведь многие дети даже из вполне благопристойных семей, как религиозных, так и
светских, оказываются в группе риска.

Вот именно. Сегодня нет ни одной семьи, которая была застрахована от того, что с её
ребёнком этого не случится. Ни одной! Я знаю семью, где десять детей, все дети
прекрасные, но с одним, который тоже не хуже других, случилось такое несчастье. Также
это мало зависит от образования родителей. Одинаково подвержены риску как дети из
семей высокообразованных родителей, так и других.

А есть ли какая-то зависимость от уровня религиозности семьи?

Это очень сложный вопрос, на который я попытаюсь всё-таки ответить. В религиозном
мире есть другие пропорции этой проблемы. В религиозных, тем более, ортодоксальных
семьях этого меньше. Но нельзя сказать, что этого нет вообще. Как ни странно, наши дети,
дети из религиозных семей оказываются более беззащитны перед этой проблемой.
Казалось бы — парадокс, но это так. Религиозное общество более закрытое, и наши дети
меньше сталкиваются с этим, ничего об этом не знают. Телевизоров в таких семьях нет, с
ребенком об этом не говорят... И когда он становится подростком, с присущим любому
подростку стремлением «всё попробовать», и с чувством, что на улице лучше и веселее,
чем в семье, и что учителя и родители не понимают того, что понимает он... Это
происходит в возрасте 14-16 лет, когда подростку хочется «чего-то другого» и он
оказывается на улице и попадает под её влияние. Потому что он оказывается более
беззащитным, поскольку никогда не слышал об опасностях, которые его подстерегают.
Иногда такие дети вообще не слышали про наркотики, а если слышал, то как-то
абстрактно. Он может, например, попасться на простейший сценарий, на который никто из
его светских сверстников уже не поведётся. Вроде, приходит «добрый дядя» или товарищ
и даёт конфетку. А наши дети этой опасности не знают.

Наши дети конфетку не возьмут, поскольку не понятно, кошерная она или нет...

Это в идеальном варианте. Но вот мальчик где-то бродит до трёх часов ночи. Он ищет
каких-то новых впечатлений. Это может быть не конфетка, ему могут предложить
покурить. Или встречается ему какой-нибудь гомосексуалист. Такие вещи очень
возможны. Наша задача найти путь к родителям, чтобы предупредить их об этой
опасности. Это одно. Другое направление работы — это проблема свободного времени
детей.

Но давайте разберёмся, что значит эта опасность. Она всегда исходит от конкретных
людей. Наши дети должны быть подготовлены к тому, что определённое поведение
исходит от людей, которые к ним враждебны. Хотя эти люди выглядят, как ангелы. Они
улыбаются, заглядывают в глаза, стараются предупредить любое желание... Но на
самом деле – они пытаются похитить нашего ребёнка из нашего мира и перетащить в
свой мирок.

Вот это мы и пытаемся донести до родителей. И не только до русскоговорящих
религиозных харедимных, но до всех. Родители не знают, какими словами с ребенком об
этом говорить. Кроме того, когда уже возникла проблема, родители молчат, чтобы не
навредить другим детям в семье.

На нашем сайте есть форум, в котором обсуждается тема под названием «Анти-гей».
Так вот, одна моя знакомая, молодая светская женщина, у которой семья и свои дети,
выразила возмущение тем, что мы слишком уж нападаем на гомосексуалистов. Повидимому, для её семьи эта проблема чисто теоретическая, лично её это пока не
коснулась, и она относится к ней в духе общечеловеческого абстрактного гуманизма.
Разъясняете ли вы что-нибудь этим людям, которые готовы бороться за права
гомосексуалистов и наркоманов?

Давайте разделим. Есть люди, которые искренне считают, что нужно бороться за права
гомосексуалистов и наркоманов, и есть люди — интересанты. Согласны?

Безусловно.

И интересантов больше, я думаю, чем вот таких восторженных, извините меня, дураков. А
с интересантами надо бороться средствами, которые предоставляет Закон. Например, вы
слышали когда-нибудь – я уверена, что нет - что в Израиле существует закон, который
предусматривает уголовное наказание за использование наркотиков. А не только за
хранение или торговлю ими. Если бы дети в школах знали, что только попробовать
наркотик – это значит уже нарушить закон, и если говорит какой-нибудь артист, что, мол,
в молодости я этим баловался, а потом бросил, и вот я какой молодец, дети задумались бы:
ведь он хвастает тем, что совершал уголовное преступление. Также, как незаконно оружие
носить, так же как воровать и убить, использовать наркотики «для себя» - такое же
уголовное преступление. Об этом никто не говорит. Нашу амуту признали, мы работаем с
серьёзными организациями: Решут лемилхама бесамим, с Ревахой, с министерством
здравоохранения... Но когда мы начинаем говорить об этом законе, даже большие люди в
этих организациях говорят: «Если этот закон применять, пол Израиля надо посадить». А
недавно разговаривала с одной молодой девушкой (не наркоманкой) об этой проблеме.
Она сказала, что сейчас легко получить у врача рецепт на лёгкие наркотики, марихуану,
например. На мой взгляд, нужно или запретить всерьёз, или разрешить. Но не должно быть
положения, когда это запрещено, но, в то же время, легкодоступно. Не должна быть столь
размыта грань между можно и нельзя. Мы не говорим о том, что нужно всех посадить, мы
говорим другое. Сегодня если наркоман попадается на каком-то правонарушении, на него
открывают дело в полиции и кладут под сукно. Когда накапливается этих дел 15-20 штук,
начинают что-то делать. Но за это время, пока они накопились, человек падает очень низко
и очень глубоко. Мы сейчас добились, что в Израиле появляются наркосуды, которые есть
в Америке. То есть, если наркоман совершил какое-то правонарушение, его дело
передаётся в наркосуд. В наркосуде кроме обычно присутствующих официальных лиц,
сидит врач-нарколог, представитель общественности, социальный работник... то есть,
люди, которые понимают эту проблему. И они решают, можно ли его реабилитировать.
Ему предлагают выбор: либо ты идёшь за своё преступление в тюрьму на два года
например, или ты идёшь и лечишься. Но лечишься там и так, как мы тебе это говорим. В
Израиле это только-только начинается, мы добились этого. В ближайшее время у нас
должна быть встреча по первым результатам этих наркосудов. То есть, нужна
профилактика этих преступлений, а не равнодушное накапливание дел.

На русской улице есть специфический аспект связанный с этой темой. Когда где-нибудь в
СМИ рассказывают о каком-либо успешном деятеле, очень часто сообщается
информация, которая по идее должна приукрасить его имидж. А именно, что когда-то он
сидел на игле или был горьким пьяницей, но потом преодолел это и всего достиг. За очень
многими тянется такой рекламный хвост, в разной степени соответствующий
действительности, но убеждающий молодёжь в том, что то, чем они сейчас
занимаются вовсе не смертельно. Это всегда можно бросить, но приобретённый на этом
пути опыт потом позволит достичь неслыханных высот в рокмузыке, например.
Безусловно, это тянется из России. Не знаю, есть ли это и здесь.

И здесь это также, абсолютно также. Сейчас мы вырабатываем новую концепцию, которую
хотим предложить для Решут милхама бесамим. Некоторые наши вещи приняты уже на
уровне министерств. И всё это разработали даже не столько специалисты, сколько люди со
здравым смыслом. Как раз несколько дней назад мы это обсуждали. У нас будет
сотрудница заниматься именно контрпропагандой. Мы говорили о том, как надо подавать
образ наркомана детям. Он должен быть отвратительным. Не так, как это делается сегодня.
Когда сегодня детям говорят, что вот такой-то любимец публики этим занимался, а потом
смог преодолеть, ребёнок думает, что ничего страшного нет, он тоже потом так сможет.
Либо выставляют какого-то уже совершенно опустившегося, и он начинает «давить на
жалость». А это тоже не правильно. То есть всё нужно делать с умом. Разве не идиотизм
то, например, что делают в детских садах сегодня: профилактика наркомании. К детям
приходят в детский сад и говорят: вы знаете, детки, что у вашей мамы есть таблеточки?
Так вот, эти таблеточки брать ни в коем случае нельзя, а то заболит живот. Ребёнок бы и не
подумал по таблеточки. Но, когда ему сказали об этом, пробуждается интерес. Во всех
этих вещах должно присутствовать чувство меры. И просто мозгами надо пользоваться
при осваивании денег, которые выделены под профилактику.

Известно не только в педагогике, но и в любой деятельности, что если мы хотим
добиться какого-то результата от человека или группы людей, которые сосредоточены
на какой-то своей проблеме, мы должны их отвлечь от этой проблемы и перенаправить,
чтобы они начали думать о другом. То есть, если мы хотим, чтобы человек не думал о
собаке, мы не должны ему говорить «не думай о собаке», мы должны ему подсунуть хотя
бы кошку.

Я вошла в эту амуту с целью помочь моему ребёнку. Слава Б-гу, он сейчас в порядке, то
есть не дошло ни до наркотиков ни до алкоголя, но он оказался на улице почему-то. Он
искал. А когда ищешь, всегда чего-нибудь найдёшь. В Бней-Браке и Иерусалиме, может
быть где-то ещё (мы ищем контакты), есть люди, которые занимаются такими детьми.
Например, ешива, в которую пошёл учиться мой ребёнок. До этого он учился в хорошей
школе. Но кода возникла проблема, что ему необходимо вырваться на улицу... Школа,
действительно хорошая. Но оказалось, что в ней нет какого-то механизма привлечения,
чтобы ребёнку было интересно и ему хотелось ходить в школу. Я ходила по различным
религиозным организациям с просьбой помочь, найти какого-нибудь молодого человека,
вроде вожатого, знаете, как было в советские времена, какого-то мадриха, чтобы больше
мог быть ему как друг, который бы мог ему помочь... Бесполезно. Я разговаривала с одним
харедимным психологом, который ещё и специалист в области воспитания. И он мне
посоветовал выгнать его на улицу. Вот ему там станет плохо, тогда он вернётся и станет
шёлковый. Во-первых, это неправда. Во-вторых, как можно ребёнка выгнать на улицу?
Смотреть, как он там погибает и каждые пять минут думать о каком-нибудь «добром
дяде», который предложит попробовать что-нибудь «крутое»...

Зачем выгонять, когда и так множество детей уходят на улицу...

Вот так было сказано. И тогда я начала искать какие-то пути. Поиски меня привели в
ешиву: наш сосед был главой ешивы, в которой занимались детьми, у которых нет
проблем с учёбой, а есть проблемы с поисками развлечений: всё, что им предлагает семья
и школа им не интересно и они начинают себя плохо вести. Так это ешива, созданная
именно для таких. Этой ешивой руководит молодой рав, настоящий цадик. Он занимается
с этими детьми и отдаёт им сердце. Ребята настолько поднимаются... Они не просто в
ешиве сидят, но делают ала-аэш, постоянно ездят на какие-то экскурсии... Вот так нужно
заниматься, чтобы у детей оставалось как можно меньше свободного времени, которое они
могут потратить бездумно.

Безусловно.

Это одно направление. Есть и другие: дополнительные уроки, кружки и т.д. И, как это
часто бывает у религиозных людей – проблема денег. А у русскоговорящих, кроме этого,
ещё и всякие репатриантский проблемы, связанные с деньгами. И то, что мы сейчас
пытаемся находить какие-то деньги, чтобы дать альтернативу болтанию по улицам в виде
кружков, совместных праздников и т.д.

Эстер, как Вам известно, я веду сайт «Иерусалимский Храм сегодня». В наши интересы
входит распространение знаний о Храме среди подростков, среди школьников. Мы эти
занимались совместно с недавно убитым Ицхаком Имасом, зихроно левраха. С уходом
этого светлого человека образовалась незаполненная ниша в этой работе. Я вам позвонил
ещё и с целью выяснить, нельзя ли совместно с вами, с вашими подопечными продолжить
дело, начатое нами с Ицхком в подростковой среде на русской улице.

Любую помощь от людей неравнодушных мы только приветствуем. Давайте,
действительно, попробуем.

Во-первых, мы от вас не будем требовать никаких денег. Будем работать так, как мы
это делали: проведение уроков о Храме в школах и интернатах, дарение альбомов,
изданных иерусалимским институтом Храма, организация выставок детского рисунка,
экскурсии в музей Храма, подготовка к восхождениям и сами восхождения...

Мне нужно поговорить с нашим равом. Когда я оказалась в этой проблеме и не знала, что
делать с ребёнком, я начала искать. А поскольку я считаю, что нечего делиться по
синагогам: сюда я хожу, а сюда ни ногой... У таких людей проблемы с агават Исраэль. И я
вышла на рава Ховкина, который дал мне координаты нужных людей. Сейчас я хочу
написать письмо для рабаниёт больших равов: смотрите, мы все женщины, мамы,
бабушки. И мы не можем делать вид, что этой проблемы нет. Не секрет, что в харедимном
обществе проблема просто замалчивается. Последний год, может быть, начали чуть-чуть
об этом говорить, и то какими-то иносказаниями. Я позвонила секретарю одного
уважаемого рава и сказала, что хочу поговорить с ним на эту тему. Он сказал, зачем? Ты
живёшь в Бней-Браке, у нас есть ирия харедимного города, там этим занимаются. Зачем вы
этим хотите заниматься? Меня, как бы, не допустили к телу.

У них как бы всё схвачено.

Не то, что схвачено, просто это непонимание. Я хочу попытаться, может быть, через
женщин это донести.

Есть такая амута «Место Встречи», руководимая Аней Антопольской и Машей
Зболинской. Они ведут большую учебную и экскурсионную работу для приближения олим к
истории и духовности нашего народа. В том числе, всё, что связано в Храмом и
восхождениями. Этим как раз занимался Ицхак Имас, да отомстится его кровь. При его
жизни восхождения проводились раз в месяц, теперь они проводятся еженедельно.

Это лучший памятник...

Да. И в рамках этой структуры, возможно удалось бы оганизовать группу, в которую
входили бы дети или подростки из группы риска и их сверстники без этой проблемы.
Целью этих занятий была бы подготовка к восхождениям и восхождения на Храмовую
Гору, более общая цель изучение Храма. Сейчас изучать Храм одно удовольстве. Кроме
традиционных источников, которые есть в любой синагоге, институт Храма изал
совершенно роскошные альбомы в том числе и по Третьему Храму. Есть чем
вдохновляться подростку в его 13-17 лет. Есть к чему стремиться, есть чему посвятить
весь свой досуг и всего себя целиком. И мне кажется, что это могла бы получиться. А
кроме этого, можно было бы организовать литературно-музыкальную постановку по
наследию Ури Цви Гринберга, например. На иврите и на русском – это богатейший
материал, связанный с нашей традицией и с Храмом.

Да, нам надо встретиться и всё обсудить. Если вы будете публиковать это интервью,
напишите родителям, что в любой момент в каком бы состоянии ни находился ребёнок,
есть возможность ему помочь. И если предлагаются какие-то пути от социальных
работников, или от школы, или ещё от каких нибудь подобных структур, и эти пути вас не
устраивают, всегда можно найти подходящую альтернативу. Возможностей, на самом
деле, гораздо больше, чем есть информации о них. И мы всегда постараемся помочь в
этом. И я недаром говорю про эту ешиву. Она действительно корректирует, этот рав делает
чудеса. Он не делает каких-то каббалистических заклинаний, на что падка определённая
часть публики. Он просто их любит.

Нашу деятельность связанную с Храмом поддерживают очень известные раввины: рав
Исраэль Ариэль, основатель института и музея Храма, рав Йосеф Эльбойм, рав Йеуда
Глик, рав Зеев Мешков... Это серьёзная легитимация нашей деятельности не только по
изучению Храма, в том числе и Третьего, но и по восхождениям.

Я работаю в ульпане гиюра. У нас очень высокий показатель: 80% выпускников
поддерживают харедимный образ жизни. Может быть, стоило бы провести у нас семинар
по вашей теме. Для ивритоязычных и русскоязычных.

Безусловно. Мы всё это обсудим. Благодарю Вас, Эстер, за интересное интервью и даю
телефон, по которому можно связаться с Вашей организацией «Алис»: 052-56-770-18