Воспоминания Ираиды Кирилловны Дунаевской, преподавателя основ православия в школе. Когда мы пишем воспоминания о чем-нибудь или о ком-нибудь (разумеется, когда нас об этом просят) уже одно то, что это - воспоминание, заставляет нас прежде всего вспомнить о Том, Кому ты этим обязан, Кто был с то-бою всегда незримо, с Кем связано каждое твое воздыхание и биение сердца; скорби, которые, воистину! превращались в радость; страдания, из которых по крупицам рождалась Мудрость и в итоге – безграничная благодарность. Кому? Кому, как не Богу твоего сердца. Вот и воспоминаниям о работе в 72 средней школе я обязана Богу, Который привел меня сюда (через о.Андрея) и свел с директором школы Анзулевичем А.А., отличительная черта которого сострадательность и умение остаться в тени, его супругой Ириной Владимировной и тогда еще маленькими детьми: Екатериной и Юлией. Группой детей, их родителей и учителей, с которыми и началась первая работа. Промыслом Божиим я пришла в 72 среднюю школу в 1989 году как руководитель кружка по изучению Священного Писания. Конечно, кружок – это было условно. Опыт работы состоял в другом. Не знаю, можно ли это назвать кружком. Это, скорее всего, можно назвать совершенно особым, каким – то опытом работы. Возможно, какой – то деятельностью духовного характера. 10 лет - это достаточно большой период в жизни. В этом случае он показателен, возможно, именно в том плане, что в детские сердца мог войти опыт веры и жизни в вере окружающих их взрослых, за которыми они так внимательно следят и могут прочувствовать их веру, или неверие, гораздо глубже, чем мы взрослые в силу своего известного очерствения сердца, ожесточения, о котором можно даже и не подозревать. Здесь, в этой школе, был именно этот опыт и, вероятно, не без Промысла Божия это может сохраниться только в сердцах людей, которые могли это прочувствовать. Речь идет о наших занятиях и о тех праздниках, которые собирали наше многочисленное общество у меня в квартире. Что касается наших занятий: мы читали Священное Писание и нас вел Господь Иисус Христос. То, что «Ветхий Завет есть только мертвые буквы, если читать и разуметь его без отношения ко Христу. Христос есть душа и жизнь Св. Писания. Но и в Писании только тот находит Его, а с Ним и вечную жизнь, кто имеет добрую волю, кто хочет прийти к Нему», - мы познали на опыте. Нашим учителем была Любовь к нам Бога нашего, мы ее чувствовали, познали и только этим можно объяснить, что год пролетал за годом, - а мы жили как будто бы на одном дыхании. И Милостью Божией читали и читали Священное Писание и Толкования на него. Кабинет, мы его потом получили, был оформлен с богословской точки зрения образцово, талантливыми руками девочек, их чистыми душами. Кабинет украшала копия иконы «Троица» Рублева. История ее такова: родители Иры Хотян и Ира с братом ездили на остров к о. Николаю, чтобы узнать, чем Ире заниматься, какую профессию выбрать. о.Николай ответил так: «Я бы хотел, чтобы ты была врачом, но ты у меня Рублева». Когда я об этом узнала, я попросила Иру нарисовать икону «Троицы» Рублева, о.Святослав благословил, и вскоре Ира справилась со своей работой. Ира подарила эту икону мне. Она висит у меня дома, перед ней всегда горят свечи и не было ни одного человека, - верующего, - который бы не перекрестился перед этой иконой. Она хранит след оригинальности своего исполнителя, и это ли не прекрасно. Как мы праздновали Рождество, Пасху? У меня в квартире, пока она была способна вмещать это огромное количество людей: детей, их родителей, учителей, гостей, членов нашего научного общества. У нас практически нет ни одной фотографии тех лет, и, возможно, потому, что ни одна из них не могла запечатлеть дух этих встреч. Как описать это? Все ведь делалось с особым чувством, во Славу Божию. Затаив его, взрослые накрывали столы и столы эти были прекрасны от принесенных даров сердца. А наши дети дарили нам свое богатство, свои чувства. Дети, они и так чисты, а здесь чистота духовной радости, которую они получали от Бога: они приходили после исповеди, после причастия, они готовились, чтобы прочитать нам прекрасные, заранее подобранные стихи. Они играли на пианино: Юля, Катя, Аничка, дочь Юрия Александровича, маленький Марис пел нам «Аве Мария». Разве это можно забыть? Невозможно без духовного трепета вспоминать, и было бы величайшим кощунством не сказать о том, что и сердца взрослых пламенели любовью к Богу. Большое видится на расстоянии – сейчас это видится особенно ярко: благодать не стареет, видимо, и память об этих днях будет с годами все ярче. Все мы были под покровом Божьей благодати, и она проявляла самое лучшее, что было в нас тогда. Кто же эти – мы? Александр Александрович Анзулевич и Ирина Владимировна, Катя, Юля; Латушкины Лена и Тоня и их родители. Какие же это были тяжелые годы для родителей Лены: они ведь оба остались без работы, - это были тяжелейшие годы в Латвии, - сейчас все это сглаживается, становится легче, но ведь было очень трудно. Всех нас тогда укреплял о.Андрей, и это было от Бога. Мы нужны были ему, а он нам. А с ним всегда была матушка Елизавета, Эля, с Андреем, сыном о. Андрея, мы встречались в Храме. Всегда была моя сестра с мужем Юрисом. Юрий Александрович с Анечкой. Мои крестники и племянники – Марис и Янис, их отец Юрис, спевший нам песню о Кудеяре разбойнике, когда однажды не было о. Андрея. Как правило, это пел о. Андрей, и мы всегда просили его исполнить эту песню. Хочется вспомнить Ирину Сергеевну Поливанову. Ее мы и воцерковили, и крестили, и похоронили. Ее дочь, выпускница школы, попала в аварию и Ирина Сергеевна не смогла пережить горя. Удивительная была встреча с Ириной Сергеевной. Ведь жизнь ее семьи пересеклась с жизнью семьи Войно – Ясенецкого. Она его видела, знала. Это было, по-моему, в Т. Фамилия Поливанов принадлежала губернатору г. Риги, и муж ее - из этой семьи. Это уже история. Учитель истории Галина Васильевна Гертане вместе со своим мужем регулярно в течение нескольких лет приходила на занятия, на празднества наши, и в своем кабинете держала икону Божией Матери. Однажды она пришла на исповедь с книгой «Священное Писание». Это было усердие. Тут уже сердце приняло участие свое. Так и подошла к о. Алексею с Библией. И он, он все понял и очень внимательно все выслушал. Так, я стала свидетелем такого усердия... Одну группу сменила другая группа: Ира Хотян, Кристина и Ира Рязанцевы, Валерия Будникова, Игорь Хотян и другие девочки и мальчики. Потом в школе было создано несколько групп. Это были 5,6,7 классы. Я начала работать со школьниками в разных классах, это были разные по возрасту мальчики и девочки. Но мальчики долго не выдерживали, оставались, как правило, одни девочки. Но это уже был второй этап. Вошли новые люди: родители Иры Хотян, которых мы обвенчали, обвенчались и другие пары. Приходили мамы вместе с детьми. Народ был требовательный, хотели много знать, работали и по субботам, иногда по нескольку часов. Ходили все вместе в Церковь. Однажды я и мои девочки пошли в Храм Иоанна Крестителя исповедаться и причащаться. Девочки приготовились к исповеди, худенькие, изящные девчушки принарядились, выглядели все преаккуратненько в своих юбчонках и белых праздничных кофточках. Когда они выстроились на исповедь, служащие Храма не выдержали, подходили ко мне и спрашивали: «Откуда это они взялись такие». Вот взялись из обыкновенной советской школы, где, конечно же, подавляющее большинство «не взялось»... Настолько перепахано все. Это была постоянная боль, мученичество именно из-за того, что другие «не взялись». Я переживала, что нас мало. Но Господь сподобил утешить меня тем, что люди были постоянны, усердие к изучению Священного Писания было необыкновенным, можно сказать, ревностным. Сказано: Бог Ревнитель. Тут была ревность по Богу. У моих девочек это была некая сокровенная жизнь – жизнь в Боге, и они не хотели никого впускать в эту свою жизнь. Они очень дорожили ею. Правда, мне повезло и в том плане, что все дети были верующие, и их родители были верующие, я могла рассчитывать на столь редкостную в этом деле тонкость понимания. Более того, у детей была жажда, они хотели все знать, что там в Священном Писании сказано о жизни того или иного человека, о том, что у него в сердце. Они уже начинали взрослеть и понимать, что премудрость ходит, ой, какими извилистыми путями, и когда хорошо вымучает человека, выходит к нему на прямом пути. Поэтому для них неприемлемы были прямые, как палка о двух концах, ответы. Жили мы дружно, и застолья наши были очень благодатными, горело множество свечей, благоухали цветы своими тончайшими ароматами: Юлина мама, Лариса Васильевна, всегда приносила изысканную розу – красавицу, от которой исходила сама нежность, сияли глаза, излучавшие сияние наших душ. Так мы и жили, трудились, молились, радовались, страдали, ходили на Литургии, постились и ждали праздников. Праздники наши всегда завершались «небесной педагогикой». На большом серебряном подносе каждому подносили и предлагали взять открытку, приготовленную нашими художницами с Мудростью Божественной. Читали вслух, кого как вразумлял Господь, чему научал. о. Андрей считал, что его Господь всегда наставлял через нас каким-то особенным образом. Он всегда восклицал, что опять попадание в точку. За все эти 10 лет при всей своей занятости о. Андрей всегда был с нами. Практически он всегда говорил: «Не знаю, смогу ли я?», и практически он всегда был. Однажды был даже первый тост такой. Уже все сели за роскошный стол в пирогах, цветах, свечах и прочем. Женщины наши все умеют делать во славу Божию. А стало быть, все с особенной любовью к Богу и ближнему своему. И вот уже сидим, и с нами матушка о. Андрея и дочка, звонит о. Андрей: «Я в пути, а как мне быстрее добраться до вас?». И первый тост был: «За того, кто в пути». Тогда все это откладывалось где-то в глубине души, сейчас об этом очень трогательно вспоминать. Было благодатно. Очень хочется думать, что все приходили с открытым сердцем. Есть христианское приветствие: «Мир дому вашему», говорит входящий в дом, а хозяин отвечает: «С миром принимаем», т.е. принимаем с открытым сердцем. Отсюда мы перенесли дух наших собраний уже в кабинет, о котором мы так усердно молили Бога. Моя квартира уже не вмещала, т.к. людей становилось все больше и больше. Уже были проекты сносить стены и расширять площадь. Но нет фотографий этих наших трапез, когда мы с сестрой стояли в коридоре, потому что места в комнате уже не было. Кабинет наш мы оформили так, что получили оценку в богословском плане очень высокую. У нас был в гостях один раз о. Амвросий (Клявиньш) и дал эту высокую оценку. Фотографии сами расскажут о нашей жизни. Там мы ставили маленькие пьески к праздникам. Играли в наших «спектаклях» и взрослые: Ивин Владимир Александрович, например, на одной из фотографий запечатлен быстро входящим в кабинет, чтобы успеть сыграть свою роль, играл Юрий Александрович. У нас была хорошая библиотека, которую помог создать о. Андрей; о. Амвросий подарил нам телевизор, а о. Андрей – видеомагнитофон, и мы просматривали замечательные фильмы. Мы приглашали детей из разных классов на наши праздники. Несколько преподавателей всегда откликались на наши приглашения. Г.В. Гертан, М.А. Лебедева. Директор – Александр Александрович выделял нам деньги на фотографии, на цветы, на наши нужды. Короче говоря, мы не чувствовали себя одиноко. В заключение хочется еще раз сказать, что бесконечно дороги все эти лица, встречи, впечатления, воспоминания потому, что были очень тяжелые годы (для меня особенно), и они, эти тяжелые годы грядут... В то время закрывались научно – исследовательские институты, люди оставались без работы. Нужна была поддержка. Сытый голодному не товарищ. Это так. В те дни, когда около мусорных ящиков стали копошиться люди, энергично извлекая из них что – то необходимое, когда по городу стало страшно ходить, потому что никогда до этого в Риге не было столько нищих, когда в кафе кусок в горло не шел, когда обязательно появлялись люди и просили, просили, просили и благодарили, благодарили, благодарили за любое деяние. Тогда остаться без работы, без средств к существованию было страшно. Надежда была только на Бога и на тех людей, которые придут на помощь от Бога. И в это время духовное слово, Евангелие, Священное Писание было необходимо. Видимо, не без Промысла Господь Бог начал нас собирать, объединять, укреплять, наставлять, иногда сурово воспитывaть и в то же время дарить нам радость общения, которая особенно ощутима в ч и с т о т е. Всему нас учила Его святая чистая Любовь, она была нашим учителем. Вероятно, нужно сказать еще и о том, что в кабинете работало и наше научное общество. И это тоже можно считать частью работы, т.к. отсюда (как и семинара) разносились знания и по школам. Выступления Юрия Александровича, можно сказать, нашего ветерана, который выступал и в Духовной семинарии с докладами, с нами часто работал о. Александр (Нельсон), Людмила Рудольфовна Голубкина (завуч семинара учителей при Благовещенском Храме); потом к нам присоединился Владимир Александрович Ивин и много других людей. Этот период очень насыщен работой, беседами, встречами. Было прочитано много докладов. Читала я, перед выступлениями на конференциях (международных христианских научных) по творчеству А. Грина – тут совершенно особенный аромат мистического утонченнейшего богословия. Владимир Александрович много читал по А.Ф. Лосеву. Отмечались дни рождения Ал. Степ. Грина и Ал. Федоровича Лосева, служились панихиды, потом собирались, - об этом периоде сохранилось много фотографий, но это уже в другом альбоме, который остается в нашем обществе. 10 лет вместе, это, безусловно, общение. Благодаря директору школы, о. Андрею, родителям и членам нашего общества дети с детства праздновали великие праздники со священником, они приобщались к прекрасной духовной поэзии, к прекрасным духовным чувствам, именно духовным, они получали благодать, вдыхали с детства божественную красоту – и в этом я вижу немалую пользу. А там Бог нам судья. Мы старались.