Листья травы - WordPress.com
реклама
Проблематика и поэтика сборника У.Уитмена «Листья травы» Уолт Уитмен (1819-1892) – американский поэт, автор единственного сборника «Листья травы». Он был пылким патриотом. Для него Соединенные Штаты были прибежищем демократии, надеждой трудовых масс. В поэзии Уитмен был больше пророком, чем художником. Свою творческую индивидуальность он выразил в многочисленных символах. При этом его стихи отличаются выразительностью и жизненностью. Уолт Уитмен родился на одной из ферм Лонг-Айленда, затем отец – плотник по профессии – основал свое дело в Бруклине и семья перебралась в этот небольшой американский город. Получив несистематическое образование, будущий поэт много читал. Его профессией стала журналистика. Свое поэтическое призвание он ощутил только в тридцать шесть лет. Существует легенда, согласно которой Уитмен в конце сороковых годов пережил сильнейшее духовное потрясение. Биографы говорят о мистическом озарении, с точной датировкой: Новый Орлеан, 1848 год, когда из заурядного журналиста он превратился в гениального поэта. Однако отечественное литературоведение придерживается точки зрения, связанной с общественной атмосферой середины XIX века: борьбой аболиционистов и верой в победу американской демократии. Не случайно к первому изданию сборника «Листья травы» Уитмен написал: «Из всех наций, когда-либо существовавших на Земле, американская нация наиболее поэтична. Сами Штаты – величайшая поэма… Американцы – это свободное, ничем не стесненное широкое движение масс». Название сборникам – «Листья травы» - необычно. Трава существует как неразделимое целое, а здесь – ее листья. Уитмен видит не только объединения людей, но и каждого отдельного человека. Сборник открывается стихотворением «Одного я пою»: Одного я пою, всякую простую отдельную личность, И все же Демократическое слово твержу, слово «En Masse». Физиологию с головы и до пят я пою, Не только лицо человеческое и не только рассудок достойны Музы, но все Тело еще более достойно ее, Женское наравне с Мужским я пою. Жизнь, безмерную в страсти, в биении, в силе, Радостную, созданную чудесным законом для самых свободных Деяний, Человека Новых Времен я пою. (Перевод К.И.Чуковского). Первые строчки выражают авторскую позицию: Уитмен слагает стихи о каждом отдельном человеке, потому что каждый неповторим, как лист травы. Вместе с тем, он поет обо всех – в массе (En Masse – по-французски и курсивом) – поет о Демократии. Человек, по мнению поэта, не может существовать вне общества, отсюда и второй образ – травы как нераздельно целого и в то же время равного. Уитмен – поэт равенства, для него равно прекрасны все стороны жизни, важны все ее проявления. Поэтому и тело равно достойно стать предметом поэзии. Сборник «Листья травы»(1855) - это свод всего поэтического творчества Уитмена. Первое издание состояло из 12 произведений (сюда входили «Песня о себе», «Я тело электрическое пою», «Тем, кто понял меня» и др.). В каждое последующее издание включались новые стихотворения и поэмы. Например, в издание 1867 года вошли произведения, связанные с Гражданской войной – циклы «Барабанный бой» и «Памяти президента Линкольна» Большая часть стихотворений этих циклов возникла в результате работы Уитмена санитаром в госпиталях Вашингтона. По словам поэта, именно в госпитале он «из первых рук» узнал о достоинствах народной Америки. Шестое издание «Листьев травы» вышло в 1876 году, после инсульта, от которого Уитмен так до конца и оправился. В 1881 году сборник приобрел законченный облик, в таком же виде, уже девятый раз, он вышел в год смерти поэта – в 1892 году. Можно выделить несколько основных тем (проблем) сборника «Листья травы». 1. Тема природного равенства, братства и слияния отдельного человека с космосом. Особенно ярко она представлена в поэме «Песня о себе». Она состоит из написанных длинными строками 52 отрывков, для каждого – характерна новая мысль. Начинается поэма с утверждения, бросающего вызов современной (и более ранней литературе), которая, по мнению Уитмена, была элитарной. Его поэзия предназначена для простого человека и для масс: Я славлю себя и воспеваю себя… Ибо каждый атом, принадлежащий мне, принадлежит м вам… Я, праздный бродяга, зову свою душу… Я принимаю природу такою, какова она есть, Я позволяю ей во всякое время, всегда Говорить невозбранно с первобытною силой. (Перевод К.И.Чуковского). «Песня о себе» резко отличается по мироощущению и по художественной организации от поэзии XIX века. Поэт постоянно перевоплощается в своих персонажей: Я раздавленный пожарный, у меня сломаны ребра, Я был погребен под обломками рухнувших стен, Я дышал огнем и дымом, я слышал, как кричат мои товарищи… Я – старый артиллерист, я рассказываю о бомбардировке моего форта, Я опять там… Уитмен выходит за пределы своего «я» и переживает чужую боль как свою. Свое сопереживание он доводит до полного слияния с другим человеком: И с каждым холерным больным, который сейчас умрет, я лежу и умираю заодно, Лицо мое стало серым, как пепел, жилы мои вздулись узлами, люди убегают от меня. Уитмен шагает со своими видениями. Его путь проходит через всю Америку, его радует все, что видит. Его воображение переносится и в прошлое: он бродит с Христом по холмам Иудеи, он сражается рядом с Полем Джонсом (это командир корабля «Добрый Ричард», вступивший в сражение с английским фрегатом, значительно превосходящем его по силе, 3 сентября 1779 года в ходе войны за независимость США). Силой любви поэт спасает всех несчастных: Я слишком много говорю о себе, Эти строки мои всеядны, но других я не должен писать, Каждого, кто бы он ни был, я хочу заполнить собой целиком. Новаторством в этой поэме являются космические образы. Поэт стремится охватить самые разнообразные события, при этом отвергаются понятия «поэтичное»-«непоэтичное»: Я тот, кто блуждает вдвоем с нежной, растущей ночью, Я взываю к земле и к морю, наполовину погрузившимся в ночь… Улыбнись и ты, сладострастная, с холодным дыханьем, земля! Земля, твои деревья так сонны и влажны! Море! Я и тебе отдаюсь – вижу, чего ты хочешь, С берега я разглядел, как манят меня твои призывные пальцы… В космичности и пантеизме Уитмена проявились общие для романтизма особенности восприятия природы и человека. Однако романтический идеал был выражен нетрадиционно. Для Уитмена идеал – сама действительность, ее он и стремится выразить. Идеалом прекрасного для поэта становится реальный мир. Эта особенность поэтического видения отразилась и в названии сборника. В поэме «Песня о себе» он пишет: Ребенок сказал: «Что такое трава?» - и принес мне полные горсти травы, Что я мог ответить ребенку? Я знаю не больше его, что такое трава. Может быть, это флаг моих чувств… Или, может быть, это платочек от бога… Или, может быть, трава и сама есть ребенок… А может быть, это иероглиф, вечно один и тот же…. К этой теме природного равенства относятся многие произведения Уитмена. Например, «Песня большой дороги», «Песня о топоре», «Песня радостей» - здесь тоже присутствует внешнее отождествление одной и той же личности с многоликой массой. При этом стихи Уитмена не были полифоничными, поскольку в действительности все они оказывались модуляцией одного – голоса Уитмена. Так, в «Песне о топоре» читаем: Ничто не служило лучше – топор служил всем: Служил красноречивым, изысканным грекам и задолго до них, Служил иудеям, персам, древним индийцам, Служил тем, кто насыпал курганы на Миссисипи, и тем, чьи руины остались в Центральной Америке… Служил и средним векам, и более давним, Служил не только живым, тогда и теперь, но и мертвым. (Перевод М.Зенкевича). 2. Тема войны. Уитмен сам никогда не воевал, но с участниками Гражданской войны был хорошо знаком. Работая санитаром, поэт вносил умиротворение в души множества солдат. Уитмен считал, что война может восстановить единство, преодолеть насильственный раскол США. Поэт страдал из-за того, что страна разбита на группировки и запуталась в борьбе сторонников и противников рабства. Он видел, что ситуацию мешает разрешить алчность и эгоизм Севера, высокомерие Юга. Утешение поэту приносили мужество, любовь и реальная доброта простых людей, которых Уитмен встречал в госпиталях, где они болели и умирали. В стихотворении «Отвечайте» он облегчает душу в следующих словах: Пусть корчатся люди в тоске, простирая бесцельные руки… О страны! О дни! Вы задушены всеобщей продажностью! (Перевод К.И.Чуковского). Поскольку для поэта все люди равны, он по-человечески готов любить врагов. В стихотворении «Перемирие» он пишет: Итак, мой враг мертв, мертв, человек, божественный, как я сам, Я смотрю, как он лежит бледный и спокойный в гробу, - я подхожу ближе, Склоняюсь и касаюсь нежно своими губами белого лица в гробу. Для Уитмена тема войны связана с народной стихией, мужским началом, физической силой. Слово приравнивается к грозному оружию. В стихотворении «Песня знамени на утренней заре» он восклицает: Слова, книжные слова! Что такое слова? Больше не нужно слов, потому что, смотрите и слушайте, Песня моя здесь, в вольном воздухе, и я не могу не петь, Когда плещется знамя и флаг. (Перевод К.И.Чуковского). Война сделала Уитмена певцом нации. 3. Тема смерти рассматривается как неотъемлемая часть жизни. Элегия на смерть президента Линкольна «Когда во дворе перед домом цвела этой весною сирень» полна глубоких раздумий. Она воспевает любовь товарищей. Для Уитмена любовь товарищей – духовная основа демократии. Вместе с тем в элегии оплакивается гибель «великого друга», «сладчайшей и мудрейшей души всех моих дней и стран». Тело Линкольна проносят по всем штатам – через луга с полевыми травами, через поля с желтой пшеницей, через яблоневые сады, по улицам городов: Гроб проходит по тропинкам и улицам, Через день, через ночь в большой туче, от которой чернеет земля, В великолепии полуразвернутых флагов, среди укутанных в черный креп городов, Среди штатов, что стоят, словно женщины, облаченные в траур… (Перевод К.И.Чуковского). Смерть Линкольна становится стимулом для объединения нации, а Линкольн – выходец из народа, становится символом американской демократии. Идея национального единства находит отражение и в конкретных бытовых сценах, и в символических образах. «Светлая и священная», «нежная» и «ласковая» смерть не может прервать жизнь. Поэтому на ферме цветет сирень, а дрозд поет «песню кровоточащего горла, песню жизни, куда изливается смерть». Пение серо-бурой птицы в тени кедров усиливает элегическое настроение. Свет «большой звезды на западном небе» (Линкольна) не погас с его гибелью. Стихотворение славит «могущественную посланницу» - смерть: она всегда несет любовь. В стихотворении «Иди с поля, отец» весть о гибели сына приходит на ферму, где «все так спокойно, полно жизни и красоты», и приносит невыразимое горе отцу и матери. Безвременная гибель молодого – всегда трагедия. Убитый воин превращается в романтического «павшего героя», увенчанного лаврами и оплаканного юными девами. Для Уитмена каждый умерший – «мой товарищ, мой сын», неповторимая личность, с которой поэт связан неразрывными узами. 4. Аболиционистская тема. Поэты до Уитмена изображали негров как сочувствующие, но посторонние зрители. В сборнике «Листья травы» мучения негров изображаются как собственные. Особенно ярко это представлено в стихотворении «О теле электрическом я пою»: С молотка продается тело мужское (Я часто ходил до войны на невольничий рынок, смотрел, как торгуют рабами); Помогу продавцу, - растяпа, он плохо знает свое дело. Джентльмены, взгляните на это чудо! Какую б цену ни дал покупатель – все будет мало... В голове его – всеобъемлющий мозг; В ней и под ней – создаются герои… Там, внутри, течет кровь, Та же самая древняя кровь! Та же самая алая кровь! Там бьется толчками сердце, - там все страсти, желанья, стремленья, порывы. (Иль, по-вашему, там их нет…) (Перевод М.Зенкевича). В поэме «Песня о себе» Уитмен превращается в негра, чтобы сделать их страдания своими: Загнанный раб, весь в поту, изнемогший от бега, пал на плетень отдышаться, Я – этот загнанный раб, это я от собак отбиваюсь ногами, Вся преисподняя следом за мною, щелкают, щелкают выстрелы, Я за плетень ухватился, мои струпья содраны, кровь сочится и каплет, Я падаю на камни в бурьян, Лошади там заупрямились, верховые кричат, понукают их, Уши мои – как две раны от этого крика, И вот меня бьют с размаху по голове кнутовищами. Стихи Уитмена дают физическое ощущение боли. 5. Урбанистическая тема. Эта тема связана, прежде всего, с индустриально-технической эпохой. Так, в стихотворении «Локомотив зимой» воспевается «черное цилиндрическое тело» паровоза: Хочу тебя прославить, Тебя, пробивающегося сквозь метель зимним вечером. Твое сильное дыхание и мерное биение твоего сердца в тяжелых доспехах, Твое черное цилиндрическое тело, охваченное золотом меди и серебром стали, Твои массивные борта, твои шатуны, снующие у тебя по бокам, Твой размеренный гул и грохот, то нарастающий, то теряющийся вдали, Твой далеко выступающий вперед большой фонарь… (Перевод И.Кашкина). Сильное впечатление на Уитмена произвел павильон Всемирной американской ярмарки, который он увидел на Международной выставке в Нью-Йорке. В поэме «Песня о выставке» он пишет: О, мы построим здание Пышнее всех египетских гробниц, Прекраснее храмов Эллады и Рима. Твой мы построим храм, о пресвятая индустрия… (Перевод К.И.Чуковского). Уитмен создает бесчисленные зарисовки стремительно развивающейся Америки. В стихотворении «Чудеса» поэт не устает восхищаться происходящим вокруг: Ну кто же теперь верит в чудеса? А я вот во всем вижу чудо: Проходя по улицам Манхаттена, Глядя поверх крыш на далекое небо… (Перевод И.Кашкина). Особенности поэтики Новаторское содержание поэзии Уитмена (пристальное внимание к повседневной действительности, разнообразие жизненных деталей, вторжение в «непоэтические» области), переходный характер его искусства требовали реалистической поэтики. Уитмен использует 1. Свободный стих, который вобрал в себя ритмику английской Библии, а также синтаксический параллелизм, которым отличается речь проповедников и ораторов Америки XIX века. 2. Ритмы, передающие движение жизни. (Справедливо считается, что стиль Уитмена нельзя воссоздать: его можно пародировать, ему можно подражать, но не воссоздать. Этот стиль оригинален и принадлежит только ему). 3. Музыкальность художественной организации. 4. Многочисленные символы. Например, четкие и выразительные символы в стихотворении «Когда во дворе перед домом цвела этой весною сирень»: «сирень, и звезда, и птица». Часто бывает трудно разгадать философскую насыщенность символики. 5. Масштабность обобщений. Поэзия Уолта Уитмена популярна во всем мире. Его читают и в подлиннике, и в переводах во многих странах. Он занял свое место среди других поэтов-революционеров, современников по XIX веку, и выделяется среди них благодаря особой выразительности и жизненности стихов. Жанровое своеобразие романа Г.Мелвилла «Моби Дик, или Белый Кит» Генри Мелвилл (1819-1891) – сейчас считается эпохальной фигурой американского романтизма (и вообще американской национальной словесности), однако при жизни публика проявляла полное безразличие к его произведениям. Происходил из семьи, оставившей след в американской истории: дед со стороны матери – генерал Питер Гансевоорт (в 1777 г. оборонял от англичан форт Стэнвикс, в память о его подвиге названа улица на Манхеттене), героем Войны за независимость был и другой дед – майор Томас Мелвилл (участник «Бостонского чаепития). Их портреты висели в гостиной нью-йоркского особняка. После разорения семьи и ранней смерти отца (в 1831 г.) Герман Мелвилл работал мелким клерком, учителем, а затем стал матросом на китобойном судне, попадал в плен к дикарям-каннибалам. Впечатления от пережитого отразились в первом его произведении «Тайпи» (1846), где сохранены реальные детали приключений на Маркизских островах – бегство с судна, плен у дикарей, побег, расставание с другом. Затем последовали – «Ому» (1847), «Марди» (1849), «Редберн» (1849), «Белая куртка» (1850). Китобойное судно Мелвилл назвал своим Йейльским колледжем и Гарвардским университетом. «Моби Дик» (1851) – уникальное произведение, т.к. написано вопреки существующим понятиям о законах жанра. Мелвилл сознавал экспериментальный характер своего произведения. В главе «Центология» автор назван «архитектором», а не «строителем», а «вся книга – не более как проект, вернее, даже набросок проекта». В романе присутствуют трактаты, путевой дневник, драматические отрывки, каталог, миф, множество предзнаменований и пророчеств, ситуаций, заимствованных из готического романа, символов, содержащих философские обобщения. Американские критики – современники Мелвилла – назвали книгу странной: 1) в романе 135 глав – и каждая вызывает свои размышления; 2) необычны организация текста и способ изложения: от описания морской стихии автор неожиданно переходит к классификации китов, повествование о корабельной жизни прерывается монологами, диалогами, а затем философскими размышлениями – в результате внимание постоянно переключается, 3) нет единства в определении героя романа – Измаил, капитан Ахав, Белый Кит. В художественной ткани «Моби Дика» последовательно воплощен главный принцип эстетики Эмерсона: истинный художник должен не забывать за прозой обыденности – поэзию вечности, улавливать мистические мгновения, когда душа человеческая соприкасается с мировой душой и постигает , что слова – знаки естественных явлений, а они, в свою очередь, символы явлений духовных, ибо вся природа – символ духа. Исследователи рассматривают книгу как совокупность нескольких романов – морского, социального, приключенческого, романа воспитания, романа путешествия, философского, аллегорического. Важнейший символ романа – Моби Дик – чудовищной величины, невиданный, белоснежный, с высоким пирамидальным горбом, особым ветвистым фонтаном, свернутой на бок челюстью. Он – не порождение авторской фантазии. Легенда о Белом Ките была известна среди обитателей Нантакета с XVIII века. Кита-альбиноса видели и в 1902 году; есть и документальные подтверждения об атаке китами судов. Поэтому нельзя говорить о сугубой аллегоричности романа, он имеет точки соприкосновения с действительностью. Белый Кит – воплощение Природы, и как природа, обладает разрушительной силой. Белый цвет символичен и означает некую всеобщность сил природы – глава «Белизна кита». Моби Дик – олицетворение зла. Это – философский символ. Но и социальный: опорой капитана Ахава -мстителя являются три гарпунера: полинезиец Квикег, индеец Тештиго, негр Дэггу – три представителя угнетенных и физически истребляемых рас. Их присутствие в романе делают образ Белого Кита художественным символом с конкретно-историческим содержанием. Его поразному видят и воспринимают герои книги, носители разных типов сознания. Для Стабба – просто кит. Для Ахава – средоточие зла. Для Измаила – олицетворение космоса. В книге два основных потока повествования. Первый – реальное плавание, охота на реальных китов, натуралистические картины разделки их туш, вставные эпизоды о китах – дыхании, строении головы, роли хвоста и т.д. Второй план связан с Судьбой, с непостижимым. Таинственный капитан Ахав появляется только в 38 главе. Имя связано с Библией и названо в Книге Царств. Это нечестивый царь, который отказался от истинного Бога и стал язычником, несколько раз раскаивался в своих прегрешениях, но не внял словам пророка, вступил в битву и был разбит. Он – человек долга, правдолюбец, защитник справедливости. За ним идут такие здравомыслящие люди - Старбек, Стабб, хотя ореол обреченности над капитаном ясен для них с самого начала. Сам герой называет себя скорее демоном, чем человеком: страсть, воля, целеустремленность представлены в нем в сильной концентрации. У окружающих он вызывает ужас и восхищение. Мелвилл славит безграничную отвагу и упорство Ахава. Для него он – символ мощи человеческой природы. Схватка капитана Ахава с Белым Китом длилась три дня. Перед этим внезапно появившийся морской ястреб срывает шляпу Ахава – предвестие беды. Автор в библейских тонах описывает этот неравный бой: «Погоня, день первый», «Погоня, день второй», «Погоня, день третий». На глазах капитана «Пекод» идет ко дну, а Ахав еще раз мечет гарпун в Белого Кита. Но запутавшийся линь захлестывает его петлей, и кит уволакивает Ахава в морские глубины. Погибли все. В живых остался Измаил – чтобы героическое стало достоянием человечества. Горстка моряков старается спасти судно, устремившись наперерез чудовищу. Индеец Тэштиго в момент катастрофы прибивал багряный флаг на мачте «Пекода». Каждое событие в романе воспринимается как явление материального мира и как многозначный символ. Корабль – мир. «Пекод» - это и символ Америки и символ человечества. На борту корабля собрались представители разных рас и многих национальностей. В сцене гибели «Пекода» можно усмотреть трагическое пророчество. Соединение романтического и реалистического начала Романтическое миропонимание нашло в Мелвилле одного из самых последовательных и талантливых выразителей. Ахав и Измаил – каждый по-своему – выступают как представители романтического сознания. Для Ахава идея стала всей жизнью. У Байрона такой персонаж оставался замкнутым в границах собственного духовного мира, например, Манфред. Битва Ахава со злом, которое олицетворяет Моби Дик, - романтический конфликт, он развертывается параллельно другой коллизии: капитан и экипаж, личность и народ. В романе значимы столкновения Ахава со Старбеком, Стаббом и другими песонажами народного фона. Сама гибель Ахава обретает двойное истолкование: он, как герой Байрона, не в силах одолеть «тьму», потому что она заключена в самом порядке вещей. Однако он терпит поражение еще и потому, что остается разобщенным с человечеством. Романтическое сознание показано Мелвиллом на стадии распада: неразрешимость его противоречий очевидна для писателя. Ощущение избранности – главный стимул поступков Ахава, но это избранничество оборачивается маниакальностью. Вместе с тем, в Ахаве – при всей символической обобщенности этой фигуры – есть вполне земные, реальные черты китобоя из Нантакета. Измаил выступает не столько антагонистом Ахава, сколько его спутником, комментатором его решений и поступков. В нем есть черты, родственные Ахаву, только перед нами другой тип – не богоборец, а мечтатель. Измаил – бывший учитель, порвавший с былыми заботами, чтобы уйти в море простым матросом. В романе много фантастических ситуаций, но все они связаны с реальностью. Мелвилл стремится дать научное объяснение стронному феномену, который назван Моби Дик, Белый Кит. Стремление к научности сделало роман лишенным назидательности. В романтическом произведении главенствует объективность, которая характерна для реалистов Европы – Флобера, Теккерея.
