Приложение 1.

Приложение 1.
В одной из своих работ, И.В.Арнольд определяет импликацию как прием
построения текста как соответствие выраженной или подразумеваемой связи
антецедента (А) и консеквента (Б), т.е. высказывание может содержать или оба
вербально выраженных члена, или только один. Во втором случае импликация есть
вид подразумевания [Арнольд 1982: 83].
Л.П.Чахоян, исследуя синтаксис разговорной речи, называет импликацией
логическую операцию, связывающую два высказывания союзом «если…то», т.е.
реализацию в предложении условных суждений. Связка при этом выражена
полностью: элемент А – условным предложением, а элемент Б – главным.
В области лексической семантики можно противопоставить синтагматический
и парадигматический подходы к явлению. Синтагматический подход представлен в
работах о контекстуальном семантическом осложнении поэтического слова и о
стилистическом контексте. Парадигматический лексический подход отражен в
теории импликационала. Импликационал обусловливается связями референта в
реальной действительности; в основном лексико-семантическом варианте слова он
только подразумевается и в интенсионал не входит, но может породить
производные значения и оказаться в них эксплицированным, войдя в интенсионал.
В этом случае антецедент А выражен интенсионалом основного лексикосемантического варианта слова, а элемент Б – его импликационалом [Арнольд 1982:
83]. Рассматривая семантику метафоры и метонимии, М.В.Никитин трактует
импликацию как аналог связей реального мира, отраженный в мышлении, и,
следовательно, как способ организации сознания. (Импликация при метонимии,
например, отражает пространственные, причинно-следственные, временные и др.
связи реальной действительности).
Логический вывод по ходу понимания текста и в результате размышления
слушающего давно считается неотъемлемой частью интерпретации. Однако не
решен вопрос о том, как импликации связаны с глобальными знаниями и со
стратегиями интерпретирования.
Иногда ставят знак равенства между интерпретирующими стратегиями и
процессами имплицирования, считая, что эти процессы не зависят от свойств
конкретного языка, а универсальны. Тогда забывают о возможности выводов,
основанных на конкретных свойствах языка. Например, оставляют без внимания тот
факт, что в языках с более или менее строгим порядком слов о функции конкретного
выражения судят по его позиции в предложении. Да и процесс наложения образцов
на экземпляры тогда слишком расширительно приравнивают к размышлению. По
В.З.Демьянкову, импликации – это локальные знания, часто, но не всегда
перерастающие в глобальные: такое чаще происходит при чтении энциклопедий,
учебников и исторических романов, чем в обыденном общении [Демьянков: 79-80].
Следует ли представлять дело так, что, интерпретируя, мы одновременно
получаем полный набор всех логических выводов? Видимо, нет. Логический вывод
– вынужденно избирателен, это целенаправленная операция: поскольку память
ограниченна, интерпретатор никогда не держит перед своим мысленным взором все
логические выводы.
Об этом свидетельствуют логические головоломки типа той, когда сначала
говорят: «Представьте, что вы машинист. Поезд из Москвы отправляется в 13 часов
…» (и т.д.) – сообщается масса всевозможных сведений, – и после такого длинного
списка условий спрашивают: «Сколько лет машинисту?».
Итак, полнота логических выводов варьируется и характеризует тип
интерпретации, выбираемый при достижении конкретной цели, и регулируется
избираемой стратегией решения задачи.
Ближе к реальности следующая характеристика «охватывающего значения
текста» - это множество всех релевантных следствий, вытекающих из текста и
получаемых с помощью:
а) обращения к релевантному же фону (к глобальным знаниям, в наших
терминах, – к части известных фактов, мнений, предположений, презумпций,
правил, оценочных суждений, норм и т.п., реализуемых в конкретный момент
интерпретатором в качестве локальных знаний);
б) предположений, выдвигаемых в качестве гипотетических связей между
высказываниями с целью получить логически непротиворечивую интерпретацию;
набор таких связей не должен имплицировать противоречий;
в) «объясняющих предложений» – теории, лежащей за фактами,
описываемыми в данном научном тексте [Демьянков: 80].
Несоответствие между планом выражения и планом содержания в речи
порождается «потребностями речевой коммуникации» [Сыщиков 2000]: с одной
стороны, стремлением экономно выразить мысли, с другой — нежеланием автора
нести ответственность за открыто произнесённое высказывание. М. В. Никитин, О.
С. Сыщиков определяют подтекст как результат имплицирования информации
[Сыщиков 2000; Никитин 1988: 155-158]. К. А. Долинин также отмечает
возможность «запланированности» имплицитного содержания сообщения
адресантом [Долинин 1983: 37]. О. С. Иссерс отмечает, что коммуникативные
(речевые) ходы (обобщение, уступка и другие) могут быть как эксплицитными, так
и имплицитными. В последнем случае можно говорить о косвенных речевых актах
[Иссерс 2002: 117]. Здесь важно определить границы между манипуляцией и
косвенными речевыми актами. Если адресат догадывается или знает о том
невысказанном смысле, который подразумевал говорящий, манипуляции нет, а есть
косвенное речевое поведение [там же: 68]. Однако возможен и обратный эффект,
когда адресат улавливает в сообщении скрытый смысл, который «возник» помимо
воли говорящего: внешне спокойные слова могут обидеть собеседника, если он
услышит за ними интенцию неодобрения, презрения, отвержения. Первым обратил
внимание
на
это
явление
О.
Дюкро.
Он
вводит
оппозицию
«преднамеренность/непреднамеренность порождения имплицитного содержания»,
что позволяет выделить два типа имплицитности:
«1) непреднамеренную имплицитность (l’implication comme manifestation
involontaire), когда говорящий вовсе не вкладывает в свою речь что-то скрытое,
неявно выраженное, то есть дополнительный скрытый смысл. Но реципиент
обнаруживает его в силу своего личного восприятия;
2) преднамеренную имплицитность (les manocuvres stylistiques), в этом случае
адресант намеренно передаёт часть информации между строк, стремится подвести
адресата к определённому заключению, воздействовать на него внушением каких-то
определённых идей» [цит. по Нефёдова 2001: 15].
По О. Дюкро, одной из причин появления имплицитности может быть
«нежелание говорящего нести ответственность за открыто произнесённое
высказывание… В этом случае имеет место умолчание, имплицирующее просьбу,
совет, угрозу, упрёк» [Нефёдова 2001: 17].
С. Г. Кара-Мурза относит имплицирование информации к обману. Обман сам
по себе составить манипулятивное воздействие не может, т.к. ложная информация,
воздействуя на поведение человека, не затрагивает его дух, его намерения и
установки. «Лисица, выманивая сыр у Вороны, даже не может быть названа
обманщицей. Она же не говорит ей: брось, мол, мне сыр, а я тебе брошу
сырокопченой колбасы. Она просит ее спеть». По сути, подобный вывод означает,
что высказывания, содержащие имплицитные смыслы, нельзя относить к методам
манипулятивного воздействия [Нефедова 2001: 19].
Г. В. Грачёв и И. К. Мельник, напротив, отмечают среди прочих способов
манипулятивного воздействия логико-психологические уловки. В качестве примера
авторы приводят известный с античности софизм, требующий ответа «да» или «нет»
на вопрос «Перестал ли ты бить своего отца?» Любой ответ не красит человека —
получается, что он либо до сих пор бьет, либо бил раньше. Строятся подобные
уловки на нарушении законов логики, так как содержат ложные пресуппозиции (в
приведённом примере пресуппозиция — «Ты раньше бил отца») [Нефедова 2001:
21].
Зачастую, термины «имплицитность» и «импликация» употребляются
нерасчлененно, нередко отождествляясь с разного рода пресуппозициями,
подтекстом, семантическим осложнением и другими видами подразумевания. Мы
же считаем, что «импликация» и «имплицитность» не являются синонимами.
Выделяются два подхода к рассмотрению проблемы соотношения данных терминов.
Первый подход связан с трактовкой импликации как понятия общего, неизмеримо
более широкого, включающего в себя, помимо лингвистических, много других
сторон (логических, психологических и пр.). Имплицитность, будучи объективным
явлением языка, входит в эту общую категорию в качестве составной части. При
втором подходе можно рассматривать импликацию как чисто языковое явление,
представляющее собой компетенцию лингвистики, тем самым сузив сферу ее
применения. Тогда лингвистическая импликация войдет ограниченной частью в
состав общей языковой имплицитности наряду с подтекстом, пресуппозициями,
эллипсисом и другими видами организации подразумеваемого смысла. В нашей
работе мы будем придерживаться второй точки зрения, когда имплицитность
является более широким понятием, нежели импликация.
Приложение 2.
Виды организации подразумеваемого смысла
1. Подтекст
Признак объёма и референтной соотнесённости (текстовая импликация
реализуется в микроконтексте, границы которого определяются его референтом –
текстовой, т.е. изображенной в тексте, ситуацией) – именно этот признак отличает
импликацию от подтекста, которые реализуется в макроконтексте целого
произведения [Кухаренко 1979: 81]. Таким образом, как импликация, так и подтекст
создают дополнительную глубину содержания, но в разных масштабах. В подтексте
это дополнительное содержание углубляет сюжет, помогает более полному
раскрытию главных тем произведения. Текстовая импликация отражает обстановку
отдельного коммуникативного акта, поступка или действия, составляющих
отдельное звено сюжета, эпизод. Подтекст и импликацию часто трудно
разграничить, поскольку оба являются вариантом подразумевания и почти всегда
встречаются вместе, активно взаимодействуя между собой. И.В. Арнольд (1982)
доказывает различие импликации и подтекста, обращаясь к роману Дж. Кэри
«Глазами художника»: «повествование на всем протяжении романа прерывается
описанием разных мест Лондона в разное время дня и года и при разном освещении,
портретами действующих лиц. Эти словесные портреты и словесные пейзажи
удивительно красочны и используют богатый арсенал самых неожиданных
образных средств. Почти все они содержат одну и ту же импликацию. Они
имплицируют творческое эмоционально окрашенное восприятие художником всего
того, что он видит. Герой романа художник Джимсон непрерывно представляет
себе, как можно было бы воссоздать виденное на полотне. Многие исследователи
видят в подобных случаях подтекст. Но подобное широкое понимание подтекста
представляется неоправданным. В каждом из словесных портретов или пейзажей
элементы антецедента расположены контактно, а консеквент восстанавливается как
следствие этой частной ситуации. Каждый такой отрывок содержит примерно
одинаковую импликацию: художник создает общие контуры своего моделирования
объекта и жаждет воплотить этот материал в своем творчестве. Только из сочетания
подобных отрывков эпизодов на протяжении всего романа действительно возникает
подтекст, несущий важнейший смысл романа: творчество – жизненная потребность
художника, ради возможности творить талант идет на все. Подтекст заставляет
читателя понять, что в любых самых тяжелых и критических ситуациях старый,
нищий, больной, бездомный художник воспринимает окружающее как эстетические
стимулы и жертвует всем, лишь бы воплотить замыслы в живописи. Подтекст
создает этот смысл, вытекающий из взаимодействия дистантно расположенных
частей, и при этом сообщает информацию как первого, так и второго рода…»
[Арнольд 1982: 86-87].
2. Эллипсис
Вариативность, неоднозначность восстановления – данный признак отличает
имплицитность от эллипсиса – разница состоит в том, что эллипсис
восстанавливается
однозначно,
а
имплицитность
имеет
вариативную
интерпретацию, в авторской речи эллипсис позволяет избежать повторения и
является языковой универсалией [там же: 87].
3. Пресуппозиция
Понятие пресуппозиции у некоторых ученых смыкается с понятием
социокультурной информации, заложенной в тесте. Нефедова Л.А. разграничивает
пресуппозиции
текста,
энциклопедические
и бытовые пресуппозиции.
Прессупозиция текста – это те знания участников коммуникации, которые
выявляются из текстовых фрагментов, превышающих рамки макроконтекста.
Энциклопедические пресуппозиции связаны с данными научного, культурного,
эстетического характера, а бытовая пресуппозиция – это общее, коллективное
знание о лицах, предметах, событиях, связанных с повседневной жизнью. [Нефедова
2001: 40].
В сравнении с пресуппозицией у имплицитности существует рематичность,
т.е. имплицитность содержит дополнительную информацию, пресуппозиция нет.
Пресуппозиция – исходные подразумеваемые предположения, которые необходимы
для того, чтобы представление имплицитности имело смысл. В языковых системах,
это то предложение, которое должно быть истинным, чтобы какое-то другое
предложение имело смысл [Хворостин 2005: 67].
4. Импликационал
Отличие импликации от импликационала, по мнению М.В.Никитина, состоит
в том, что импликация раскрывается в тексте, а импликационал есть понятие
лексической семантики, порождается предметными связями обозначаемого. В
качестве примера импликационала М.В.Никитин приводит признаки животных –
трусливость зайца, хитрость лисы, благородство льва и др. [цит. по Арнольд 1982:
89].
5. Импликатура
Е.А.Падучева предложила рассмотреть понятие импликатуры в оппозиции с
понятием пресуппозиции и разграничивает эти два явления следующим образом:
А) импликатура – это менее стабильный компонент высказывания, чем
пресуппозиция, под воздействием контекста она может исчезнуть. Между тем
пресуппозиция неспособна подавляться контекстом, она обладает свойством
неустранимости;
Б) импликатуры привязаны к семантическому содержанию того, что
говорится, а не к языковой форме. Пресуппозиция же этим свойством не обладает, и
отделимость пресуппозиции от смысла высказывания – прямое следствие ее
конвенциональности;
В) импликатура не сохраняется при отрицании, а у пресуппозиции это самое
примечательное свойство;
Г) импликатуры беднее пресуппозиций. [Падучева 1996: 240].
6. Коннотация, ассоциация
Некоторые исследователи считают коннотацию явной формой выражения
имплицитности. Так, К.А.Долинин пишет, что суть явления коннотации проявляется
в дополнительных смыслах, наслаивающихся на основной, денотативный смысл и
поэтому коннотативное содержание следует рассматривать как имплицитное
[Долинин 1985: 36-37].
Под коннотацией обычно понимают те компоненты значения, которые
служат для обозначения каких-либо явлений нелингвистической реальности, и сюда
относят экспрессивный компонент (показатель особого отношения говорящего к
предмету речи), эмоциональный компонент (отражающий эмоции говорящего), а
также ассоциативный компонент, то есть возможные ассоциации, вызываемые
данным словом [Нефедова 2001: 44-45].
Важным источником имплицитной информации являются коннотации,
определяемые культурным контекстом. Их роль важна при употреблении штампов,
или стереотипов дискурса.
К стереотипам относятся способы выражения или проявления эмоций и
чувств. Эмоции импульсивны, однако их описание в языке культурно
детерминировано и язык содержит стереотипное описание того, как люди выражают
эмоции [Имплицитная информация в языке и речи 1999:47].
С понятием стереотипов очень тесно связана и такая разновидность
внеязыкового содержания, как индивидуальные ассоциации, которые специфичны
для каждого человека и формируются в виде системы образов и представлений,
сложившейся на основе индивидуального и жизненного опыта.
После того, как мы охарактеризовали дифференциальные признаки
имплицитности от видов подтекста, попытаемся выявить те свойства антецедента,
которые сигнализируют о наличии подразумеваемой части. По И.В.Арнольд,
специфика образности в теории имплицитности состоит в том, что образ здесь
оказывается не только средством повышения экспрессивности, эмоциональности и
создания эстетического эффекта, но и выступает в качестве фактора
интенсификации сотворчества читателя и средства компрессии информации.
Исследовать образность с этой стороны насущно необходимо для создания научно
обоснованной теории интерпретации текста и стилистики декодирования [Арнольд
1982: 88-90].
Приложение 3.
Термин «дискурс» настолько же популярен в современной лингвистике и за
ее пределами, насколько и многозначен. Может создаться впечатление, что речь
идет уже о такой полисемии, которая граничит с омонимией. Это неизбежно, когда
объектом изучения становятся макроединицы, исследуемые с различных точек
зрения: синтаксической, стилистической, семантической, прагматической и др.
Имеется множество определений и толкований термина «дискурс». Так, например,
согласно определению Т. ван Дейка, дискурс является «сложным единством
языковой формы, значения и действия, которое может быть наилучшим образом
охарактеризовано с помощью понятия коммуникативного события или
коммуникативного акта» (к этому событию относятся говорящий и слушающий, их
личностные и социальные характеристики и другие аспекты социальной ситуации)
[ван Дейк 1989: 121-122].
В работе Макарова М.Л. произведен обзор различных трактовок термина
дискурс: «Соотношение понятий дискурс, текст и речь дискутируется давно и с
неизменным интересом [например, см. Бисималиева 1999]. Иногда их
разграничивают по оппозиции письменный текст vs. устный дискурс, что
неоправданно сужает объем данных терминов, сводя их к двум формам языковой
действительности — использующей и не использующей письмо [ср.: Гальперин
1981: 18; Гиндин 1981: 29; Москальская 1981; Дридзе 1984; Тураева 1986; Филиппов
1989; Реферовская 1989; written text vs. spoken discourse — Coulthard 1992; 1994].
Такой подход весьма характерен для ряда формальных подходов к исследованию
языка и речи» [Макаров 2003: 87].
Исследователь также отмечает, что порой разграничивают устную речь и
лингвистику (письменного) текста. Еще одно противопоставление основано на
оппозиции диалог vs. монолог, и Макаров пишет о том, что «некоторые лингвисты
трактуют дискурс как подчеркнуто интерактивный способ речевого взаимодействия,
в противовес тексту, обычно принадлежащему одному автору» [Макаров 2003: 87].
Приложение 4.
Пример 2
«Casanova 2.1.2012, 0:17
Лидер ЛДПР Владимир Жириновский, выступая вечером 31 декабря в
программе «Особое мнение» на радиостанции «Эхо Москвы», заявил, что если
будет избран президентом РФ, то одним из первых его указов будет запрещение
КПРФ.
Цитирую В. Жириновского: "Это будет шаг, чтобы, наконец, люди поняли,
что мы должны оторваться от левой идеологии".
bregader
2.1.2012, 0:23
Ещё один "диктатор".
Люди сами должны придти к осознанию той, или иной идеологии».
Посетитель форума «bregader» использует в своем сообщении стратегию
дискредитации противника (в данном случае из контекста мы понимаем, о ком идет
речь). Пользователь при помощи тактики навешивания ярлыка (называет
противника «диктатором» - это «правитель, пользующийся неограниченной
властью// Тот, кто ведет себя по отношению к другим властно и нетерпимо»
[Толковый словарь русского языка 1996: 161]) пытается навязать второму участнику
он-лайн дискурса свою позицию, усилить аргументацию своего высказывания:
«Люди сами должны придти к осознанию той, или иной идеологии». Таким образом,
из сообщения пользователя «bregader» мы извлекли следующую имплицитную
информацию:
- люди до сих пор не пришли к осознанию какой-либо идеологии;
- люди обязательно должны придти
к осознанию идеологии
самостоятельно;
- этот, так называемый «диктатор», придет к власти и будет (исходя
их словарного значения данного ярлыка) насильно заставлять народ
принять его идеологию.
Пример 3
В.В.Жириновский – из программы по преодолению кризиса в России
(17.11.2011, 15:15):
«Для того, чтобы дожить до положительного эффекта от кризиса,
необходимо рычаги власти дать в наши руки».
В этом сообщении при помощи использования стратегии самопрезентации,
адресант пытается навязать адресату ряд выгодных ему имплицитных посылок:
- у кризиса будет положительный эффект, если у власти будет партия
ЛДПР, лидером которой является В.В.Жириновский;
- если к власти не придет данная партия, то до положительного эффекта от
кризиса не дожить;
- действующая власть не сможет добиться такого эффекта; и т.д.
Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что в данном случае
имплицитные посылки были использованы для того, чтобы адресат на предстоящих
выборах отдал свой голос в поддержку партии В.В.Жириновского, происходит
агитация потенциальных избирателей и союзников и дискредитация действующей
власти.
Пример 4
06.05.12 тема обсуждения: «ЛДПР сегодня – единственная настоящая
партия России!»
«Нам почти 20 лет. Самая старейшая партия. У нас четкая экономическая
программа,
внешнеполитическая,
национальная,
по
образованию
и
здравоохранению, словом, по всем жизненно важным позициям, позволяющим
сделать страну, всех ее жителей достойными среди самых развитых государств
мира, вернуть нам общее уважение и почет».
Здесь также используется стратегия самопрезентации. Адресант эксплицитно
устанавливает связь между фрагментом «сделать страну, всех ее жителей
достойными среди самых развитых государств мира, вернуть нам общее уважение
и почет» и «У нас четкая… программа ». Автор сообщения преследует также как и
в примере №3 прагматическую задачу вербовки избирателей, пытается расположить
к себе участников форума.
Пример 5
Цитата: ( PORA-NEWS.ru, 05.12.05 12:25:11, (id: 43099))
ПОРА менять власть! СВОБОДУ БАРКАШОВУ! Устроим МАЙДАН на
Красной Площади.
Бендер, 05.12.05 14:35:59, (id: 43162)
А Баркашов и так свободен, от мозгов - свободен...
В
высказывании
пользователя
«Бендера»
использована
стратегия
дискредитации противника (тактики оскорбления и насмешки). При помощи приема
иронии над объектом – «от мозгов - свободен...», в которой легко угадывается
прилагательное «безмозглый» по словарю имеющее значение «очень глупый,
тупой» [Толковый словарь русского языка 1999: 38], и тем самым реализует
имплицитную информацию:
- объект (Баркашов) является глупым, возможно, тупым человеком.
Здесь адресант использует прием рабулистики, суть которого в том, что
пользователь «Бендер» выдернул из контекста сообщения собеседника «PORANEWS.ru» ключевое слово «свобода» и на его основе построил свое высказывание,
причем слово «свобода» приобрело уже во втором контексте негативную окраску.
Таким образом, пользователь «Бендер» попытался снизить степень своей
ответственности за сообщаемые сведения относительно объекта высказывания
(Баркашова), он не стал напрямую использовать слова типа «дурак», «глупый»,
«тупой», «безмозглый».
Пример 6
« Dims
26.12.2011, 12:02
(1) Цитата(Winer @ 26.12.2007, 13:39)
СПС никогда не сможет договориться с партией, которая легла под Кремль.
(2) Сегодня лдпр - больше руководимая, завтра - меньше. Действовать с
оглядкой на Кремль и "ложиться под него" - это не одно и то же».
В данном диалоге оба пользователя пытаются при помощи использования
косвенных речевых тактик реализовать следующие прагматические задачи:
невыраженно проводится презентация партии («Dims» в поддержку ЛДПР, а
«Winer» за СПС ), причем оба оппонента дают имплицитную характеристику
объекта посредством метафоры. Так, из первого высказывания извлекаются такие
имплицитные посылки:
- СПС – это партия, которая вступает в жесткую оппозицию с
действующим правительством;
- СПС не станет договариваться с партией, которая нашла себе место в
правительстве за счет того, что встала не на сторону оппозиции, а на сторону
действующего органа власти.
Во втором высказывании также содержится ряд выгодных адресанту посылок:
- партия ЛДПР учитывает мнение действующего правительства, но в то
же время продолжает находиться в оппозиции;
- ЛДПР со временем все больше укрепляет свои позиции в правительстве;
- ЛДПР не всегда будет руководимой партией и со временем может стать
перейти от разряда руководимой в ряды руководящей.
Пример7
17.10.11 тема обсуждения: « Кто будет президентом?»
« Suslov (18.10.11)
Все уже решено еще до выборов за нас. Власть "попилили". Простой
обыватель мало что соображает, а ролики и листовщики от единоросов промыли
мозги».
Высказывание построено на использовании тактики разоблачения противника,
выявлении его якобы истинного лица и стратегии дискредитации противника.
Адресант под видом фактов выдает свои суждения и использует такие речевые
обороты как: «все уже решено», «власть “попилили”», фразеологический оборот
«промыли мозги», имеющий негативную эмоциональную окраску.
Имплицитные посылки:
- делаем выбор не мы, а за нас;
- предвыборная гонка для партии «единоросов» сводится к промыванию
мозгов у простых обывателей (причем адресант явно указывает на ущербные
умственные способности так называемого «простого обывателя» - об это
говорит фраза «мало что соображает»).
Анализируя данный пример, мы пришли к выводу о том, что адресант этого
сообщения преследовал следующие прагматические задачи: во-первых, хотел
дискредитировать противника, во-вторых, пытался вызвать негативные эмоции и
адресата в отношении процедуры выборов президента, в-третьих, обвинил
противника в запрещенных действиях во время предвыборной гонки (не
разрешенная агитация, а «промывание мозгов» потенциальным избирателям).
Пример 8
«Dims 19.10.07
-А единоросами было потрачено немыслимое количество денег на агитацию
того, что с ними президент страны, представьте, где бы сейчас была бы ЕР если
бы лозунги звучали так: "План Грызлова - Единая Россия" или "Голосуя за ЕР ты
голосуешь за Грызлова"?!
В примере стратегия дискредитации (присутствие и тактики оскорбления – при
помощи вопросительной конструкции «где бы была...?!» создается явное
навязывание выгодной адресанту имплицитной посылки – без поддержки
президента у «единоросов» не было бы такого высокого рейтинга среди
избирателей; избиратели не стали бы доверять данной партии, если бы ее план
(программа) была планом Б.Грызлова), здесь автор пытается иронизировать над
противником, и этой иронией вызвать насмешку, ухмылку у адресата, это является
его первостепенной прагматической задачей. Причем, следует отметить и тот факт,
что адресат может прийти к нужной для адресанта интерпретации именно благодаря
приему иронии.
Пример 9
«Communist 19.10.07
-Добрый день, мужики! Сразу хочу сказать, что я совок и коммуняка. Почему
зашел на форум. Вот просто ответьте Вы мне. Ну победит Медведев. Пусть. Но в
такую явку и в такой процент хоть кто-нибудь верит или нет? Может, я уже
свихнулся. Или на коммуняках меня шкалит. Допускаю. Но не верю - и все. Более
того, выборы откровенно превращаются в провокацию, огромную провокацию. Так
вот. Мы, прежде всего граждане своей страны, каждый из нас имеет своих
кандидатов, но мы же не тряпка половая для всей этой зажравшейся и
проворовавшейся своры. Пока. И Жириновский, и Зюганов должны решительно
призвать своих сторонников не голосовать досрочно и пойти на выборы во второй
половине дня голосования. Вот вместе все пойдем, и пусть нам тогда объяснят
наш процент. Ну, сколько можно такое терпеть? Поодиночке ноги о нас вытрут,
а вместе мы хоть уважать друг друга будем».
Посетитель форума партии ЛДПР «Communist» является сторонником партии
КПРФ, о чем прямо заявляет. Однако, для того, чтобы проникнуться доверием и
уважением у адресатов использует стратегии согласования языка и картин мира
коммуникантов (об этом говорит то, что «Communist» сознательно называет себя
«совок», «коммуняка» - эти слова сторонники ЛДПР, члены этой партии и ее лидер
используют в своем лексиконе в пренебрежительном контексте: «Зюганов, этот
коммуняка...», «идеологию коммуняк наши родители уже пережили... » ).
Автор сообщения сознательно использует такую форму приветствия: «Добрый
день, мужики!», тем самым он хотел сказать, что «все мы простые люди, я пришел к
вам с добром, без провокаций», но эта информация эксплицитно не выражена.
Приемами самокритики – «Может, я уже свихнулся», «Или на коммуняках меня
шкалит», адресант попытался сделать сообщаемую информацию менее уязвимой
для критики и сознательного противодействия адресата, поскольку пользователь
«Communist» предваряет реакцию собеседников, которые могут ему сказать о том,
что он «свихнулся» или «его шкалит на коммуняках» и пр. Постепенно автор
сообщения переходит от неуверенного тона к резким замечаниям. Так, фраза
«Выборы откровенно превращаются в провокацию» содержит имплицитные
посылки:
– такая явка избирателей невозможна, как нам говорят;
- нас с вами вместе обманывают.
Эта имплицитная информация плавно настраивает читателя сообщения на то,
что «раз нас обманывают, значит, нам необходимо объединиться против тех, кто
обманывает и вместе противостоять им». Далее пользователь уже выражает этот
вывод эксплицитно. А при помощи вопросительной конструкции: «Ну сколько
можно такое терпеть?», срабатывает тактика косвенного призыва к действию, к
противостоянию обману, к объединению.
Сопоставление в вышеприведенном примере имплицитных компонентов
смысла с эксплицитным позволяет сделать вывод о том, что первые дублируются
вторыми – автор дополнительно «проговаривает» логический вывод, который
делает адресат сообщения, тем самым посетитель форума попытался свести к
минимуму возможность неверной интерпретации.
Пример 10
« Transfer» 22.08.08
Столько умных людей из разных городов - давайте объединяться! Сообща
донесем наши идеи до Жириновского! Есть общая партия ЛДПР, есть общий враг
ЕдРо!»
В сообщении при помощи косвенной тактики поляризации ( оппозиция «ЛДПР
– общая партия, а Единая Россия – общий враг») реализуется следующая
имплицитная информация:
- умные люди объединятся;
- у умных людей есть идеи, которые необходимо донести только до
Жириновского;
- у умных людей есть общий враг Единая Россия;
- кому Единая Россия не является врагом, те не умные люди.
Таким образом,
в сознании адресата, после завершения процесса
интерпретации, может возникнуть ложный вывод «Кто не с нами (не
объединится), тот против нас». Адресант сообщения при помощи этой имплицитной
информации агитирует избирателей, соратников на сторону партии ЛДПР.