Введение Тема «Проблема бытия в философии ... понимания во всём курсе философии. ...
реклама
Введение Тема «Проблема бытия в философии и науке» является одной крайне тяжёлой для понимания во всём курсе философии. Одновременно с этим она скрепляет все учения в философии, которые, так или иначе, затрагивают вопрос о существовании и, как его противоположности, вопрос о небытии. На повседневном уровне люди не думают на подобные темы. Однако, несмотря на это, данная проблема представляет собой краеугольный камень всей философии. Именно размышляя над бытием и небытием, возможно подняться на самый высокий уровень абстракции, достичь наиболее полного проникновения и чувства сопричастности философии. В обычной жизни мы, будучи здесь и сейчас, не сомневаемся в том, что мы есть. Но это наше убеждение легко подвергнуть сомнению, если задаться вопросом о том, чего уже нет, или о том, чего ещё нет. Пока все эти вопросы представляются крайне запутанными, однако по прочтению данных методических указаний, всё расставится по своим полочкам. Эта тема позволит понять, в чём заключается основная задача философии; поравняться с великими мыслители далёкого и не столь давнего прошлого. Она рассчитана на одну пару – с одной стороны, слишком мало, с другой стороны, слишком много. Вместе с тем, являясь сквозной, данная тема уже прорисовывалась в предыдущих темах. Понимание истории философии помогает вникнуть в суть обсуждаемых здесь вопросов. Поэтому надо всего лишь сосредоточиться и быть внимательнее. 1. Понятие бытия Приступая к теме бытия, мы должны сделать несколько предварительных замечаний. Прежде всего, нужно отметить, что вопросы, связанными с бытием, изучает специальная дисциплина в философии – онтология (от др. греч. «онтос» и «логос» - быть и учение соответственно). Во-вторых, проблемы бытия – самые сложные и запутанные, как в повседневной жизни, так и в философии, поэтому необходимо приложить некоторые усилия для освоения данной темы. Просто нужно сосредоточиться. И, наконец, в-третьих. Бытие является, по сути, ключевой проблемой философии, понимание которой позволит понять многие другие темы. К тому же онтология, несмотря на всю её сложность и запутанность, вполне применима в нашей обычной жизни. Она придаёт ей глубину и осмысленность, что крайне важно в свете последнего времени, характеризующегося потерей смысла в жизни современного человека. Выразив соответствующие размышления, мы можем приступить. Итак. Понятие бытия является фундаментальной категорией философии, которую большинство философов называют основанием всякой философии вообще. При рассмотрении вопросов бытия разум достигает пределов обобщения, переходя от единичного и частного к всеобщему и целому. В то же самое время изучение проблематики бытия позволяет прийти к сокровенным глубинам человеческой жизни, к коренным вопросам человеческого существования, к загадкам самой жизни. Однако в чём заключён смысл проблемы бытия? Каким образом философия разрешает этот извечный вопрос? Наша повседневная жизнь, обременённая многочисленными рутинными занятиями, базируется на простых и достоверных понятиях, которые мало напоминают способ рассмотрения проблемы бытия в философии. Так «быть» для нас означает присутствовать здесь и сейчас. Иными словами мы есть в это самое время и в этом конкретном месте. И через это утверждение мы и можем подойти к собственно философской стороне дела. Мы рассчитываем на то, что мир и впредь будет сохранять для нас свою целостность, позволяющую нам в нём быть. Задумываются ли люди над тем, что эта целостность, эта данность мира, некоторая предсказуемость может распасться? Размышляет ли человек над тем, что означает небытие? Ведь бытие есть противоположность небытию. Я могу как быть, так и не быть. Я существую, но вместе с тем возможна ситуация, в которой бы меня не было. Как соотносится моё существование и несуществование чего-то другого? Можно ли вообще не бытийствовать? На эти вопросы можно ответить довольно просто. Бытие представляет собой всё, что вообще есть. Небытие, таким образом, становится частным случаем какого-либо существования. Так, я всегда был, потому что вещество, из которого я состою, образовалось ещё при Большом взрыве, а после меня продолжит быть, но уже в иных формах. С другой стороны, меня именно в таком виде не было вплоть до моего рождения (или зачатия), и именно это образ однажды покинет этот свет. При благоприятных условиях, в отсутствии катаклизмов и случайностей люди, разумеется, не засоряют себе голову подобными вопросами. Мы живём так, словно в будущем всё будет почти точно так же, как и сегодня. Так, будто завтра будет. Так, словно что-то есть, и не может быть такого, чтобы ничего не было. Но наша судьба не может быть заранее предсказана. Поэтому нередко возникают пограничные ситуации, когда рвётся привычный распорядок, обнажая пред нами нечто новое, до того нами не виденное и, конечно, не осмысленное. Перед нами раскрывается возможность не быть. Именно в таком случае человек может начать размышления о том, что прежде его не интересовало, что выходит за пределы его индивидуального существования. Размышления о бытии при таком обороте приобретают новые черты. Так, наряду с констатацией бытия «сейчас», резонно спросить себя о том, что будет «потом» или о том, что было «до нас» и даже с нами, но в прошлом. «Здесь» внутренне содержит в себе «там». Нам трудно представить что-либо несуществующее. До нас был кто-то, а до него – другой. После нас появится третий и т.д. То же самое касается и пространственных категорий. Почти невозможно вообразить себе, чтобы после какого-то рубежа всё заканчивалось. Что-то обязательно должно быть! И как раз из подобных мыслей рождается представление о бесконечности и вечности всего существующего. Но как тогда вечное и бесконечное соотносится с нами – конечными и смертными? Как «есть» эти бесконечность и вечность? Можем ли мы постичь их? Эти вопросы неизбежны при исследовании проблемы бытия и составляют её органические части, подзадачи. Наша жизнь хрупка и ненадёжна, и её ограниченность легко усвоить. Но как же тогда быть с уходящим за горизонт бытием? Как понять то, что превосходит меня самого? Эти задачи нелегко разрешить, но почти каждый человек по мере своего взросления и становления именно в качестве человека, социального существа, вынужден коснуться всех озвученных выше вопросов. И, решая их на свой лад или заимствуя уже готовые клише и варианты для их решения, он встраивается в общество, по сути, подталкивающее индивида к тому, чтобы преодолеть свою ограниченность, стать чем-то большим, чем простой животный организм. Разумеется, решить подобные задачи помогает весь предыдущий человеческий опыт. В качестве его отдельных проявлений можно назвать искусство, науку, мифологию, религию. Многочисленные примеры художественных произведений, в которых затрагивались проблемы бытия, убеждают нас в нашей правоте. Но наиболее полное и, если так можно выразиться, адекватное разрешение вопросы бытия находят именно в философии, которая, как и всякий иной предмет своего изучения, рассматривает бытие с самых обобщённых позиций. В чём же состоит особенность проблемы бытия в философии? Её рассмотрение начинается с утверждения о том, что человек конечен. Когда-то мы все появляемся на свет и когда-нибудь обязательно покинем его. Быть бессмертным – значит отказаться от своей человечности. Но как, в таком случае, разрешается противоречие, напряжение между нашей конечностью и бесконечностью мира? Бытие представляет собой единство разниц. С одной стороны, он состоит из единичных вещей. Но, с другой стороны, все вещи в нём одинаково присутствуют. Они есть. Они бытийствуют. Стол, за которым я сижу, есть. И так же есть я, который за ним сидит. Я не похож на стол, а он – на меня. Но мы одинаково существуем, заполняя и являясь частью общего бытия. Мир нельзя разделить. Он существует как органическое единство. Но человек в своей повседневной деятельности, для упрощения манипуляций с миром, разделяет его на отдельные явления, события, предметы. Поэтому мы должны абстрагироваться от многообразия составляющих бытия, переходя на более высокий уровень постижения окружающей нас действительности, мысля предельно обобщённо. Собственно говоря, именно открытие непреходящего характера бытия, не связанного с нашим стремлением классифицировать и разделять, и стало импульсом к анализу того, в чём именно состоит единство мира, к поиску самого бытия. Первым об этом именно в таком ключе стал рассуждать древнегреческий мыслитель Парменид (ок. 540 г. до н.э. – ок. 450 г. до н.э.). Для него бытие стало бесконечным, совершенным и неподвижным. В противоположность ему другой древнегреческий философ Гераклит (ок. 544 г. до н.э. – ок. 483 г. до н.э.) считал, что бытие подвижно и изменчиво. И если оба этих мудреца расходились в том, какими качествами обладает бытие, то они были согласны друг с другом в том, что его необходимо изучать предельно общо. Как бы то ни было, но единство бытия нисколько не отменяют существования его составных частей. Человек, отдельные предметы мира, явления и события, идеи и мысли существуют. Их бытие лишь подтверждает общий характер бытия как такового. Своим существованием они, выражаясь несколько огрублёно, поддерживают само бытие. Каждый из нас вынужден сообразовывать свою жизнь с другими людьми – ведь мы живём не в социальной изоляции. Мы обязаны учитывать факторы окружающей нас среды, её изменения во времени. Мы не можем игнорировать то, что окружает нас. Именно потому мы и не в состоянии быть абсолютно дискретными (отдельными) существами. Наше существование объективно является частью более широкого порядка. То же самое касается и наших мыслей, чувств, эмоций, душевного настроя, равно как и мыслей, чувств и эмоций других людей. Все эти части реальности и составляют наше бытие. С чего же начинается изучение бытия в философии? Прежде всего, необходимо помнить о том, что всегда существует возможность не быть. Как мы указали выше, бытие, по сути, неотделимо от небытия. «Присутствовать» извечно противостоит «отсутствовать». И в каждом «здесь» и «сейчас» заложены «тогда» и «там». Поэтому говоря о бытии, мы должны иметь в виду и небытие, некую пограничность, но такую, которая не ставит границ, а лишь указывает на них. Это чем-то напоминает горизонт – его всегда видно, но он не достижим. Мы не можем быть и одновременно не быть. Поэтому достигая рубежа, мы уже не существуем. Имея это в виду, стоит обратиться к тому, как мы выражаем бытие в словах. В любом языке есть глагол «быть». Он многослоен и многозначим, что явно подчёркивает немецкий мыслитель М. Хайдеггер (26.09.1889 – 26.05.1976). В некоторых языках он употребляется регулярно, тогда как, скажем, в русском языке зачастую упускается. Вместе с тем он неизменно присутствует, а, следовательно, добавляет какой-то новый смысл, не сводимый непосредственно к другим словам. Например, выражение «ландыш – растение» явно не содержит в себе глагола «быть», но он подразумевается. Очевидно, имеется в виду, что ландыш есть растение. В таком случае глагол связывает оба понятия – ландыша и растение – воедино. Общеродовое (то есть «растение») становится принадлежностью отдельного («ландыша»). И даже больше – возводит единичность в разряд целого. В то же самое время возможен и обратный ход. Легко утверждать также и то, что, скажем, человек не является растением. В таком случае не отрицается ни существование растения, ни существование человека, но проводится граница между ними. Человек, не являясь растением, вместе с тем он есть, он бытийствует. И растение, не являясь человеком, тоже есть, присутствует. Человек лишь не есть КАК растение, а растение не есть, КАК человек. То есть небытие не отменяет чьего-либо существования, но показывает, что само по себе оно возможно. В смысле другого бытия. И ещё одно. С уверенностью можно говорить о том, что чего-то не существует вообще. Допустим предложение «Динозавров нет». Что оно означает? Оно значит лишь то, что их нет сейчас и здесь. То же самое относится и к небытию в принципе. Не быть – это и есть не быть здесь и сейчас. А по-другому или там и тогда – пожалуйста. То же самое относится и ко всем воображаемым образам и мыслям – они существуют постольку, поскольку есть их носители. Без них они мгновенно исчезают. Связь между глаголом «быть» и самим бытием, таким образом, очевидна, и потому от языка мы можем перейти дальше. Любая новая категория, вводимая в научный лексикон, требует обоснования. Бытие, как новое понятие, необходимо философии, потому что фиксирует то, что прежде было скрыто. Отдельная вещь всегда обладает некоторыми признаками и свойствами. Но как эти признаки и свойства соотносятся с самой вещью? Как раз с помощью категории бытия. Всё особенное соединяется с её помощью с целым. И за деревьями мы начинаем видеть лес. Но есть одна сложность. Деревья бывают разные. Само по себе наименование дерево – уже некоторое обобщение. Что же роднит все деревья на Земле? Некоторая, выражаясь словами великого немецкого философа Гегеля, мера. Мы можем, следуя за ним, уменьшать и модифицировать, допустим, дом. Но бесконечную манипуляцию мы себе позволить всё-таки не имеем права, потому что при очередном изменении дом уже перестанет быть домом. Слишком маленький превратится в конуру, а слишком большой – во дворец, лишившись тем самым качеств собственно дома. Поэтому важно не только качество, но и количество. Бытие опирается в своём существовании, в том числе, и на количественную меру. Но есть и ещё один важный момент. То, как существует мир вокруг нас, нисколько не зависит от нас самих. Мои или ваши мысли только описывают происходящее, но не утверждают его. Мы не можем запретить миру быть. И после нас он непременно останется. Как, впрочем, он был и до нас. Приведём к единому знаменателю утверждения, которые мы добыли с помощью категории бытия. Во-первых, мир существует, как целостность. Во-вторых, природное и духовное, отдельные вещи и человек тоже наличествуют, их бытие – выражение единства мира. В-третьих, бытие предзаданно сознанию (т.е предшествует ему), существует независимо от того, что мы о нём думаем. И, в-четвёртых, бытие всегда противостоит небытию. Что-то есть, но его может и не быть: в таком виде, сейчас и здесь, либо не быть вовсе. (Хочется сразу заметить, что в последующем изложении мы не станем уделять столь пристальное внимание проблеме небытия, в противном случае мы имеем все шансы на то, чтобы окончательно и бесповоротно заблудиться в дебрях философских изысканий). Трудность размышлений о бытии связана со следующим обстоятельством. В обычной жизни мы узнаём что-либо об окружающем нас мире через отдельные проявления вещей, через конкретику. А также мы исследуем мир с позиции присутствия в нём, т.е будучи противоположными забвению. Но в случае с бытием мы не можем позволить себе такого подхода. Как раз наоборот – мы должны мыслить обобщённо, абстрактно, над миром и за его пределами. С этим препятствием нам помогает справиться сам язык. Слово бытие словно само собой направляет нас в нужное русло. И мы бессознательно начинаем философствовать, используя языковые обобщения. Научиться употреблять категорию бытия без ошибок довольно сложно. Непременно нужно отказаться от всяких аналогий, особенно связанных с существованием отдельных вещей. Бытие не есть так, как есть, скажем, стол. И, конечно, бытие не есть где-то за пределами этого мира, как это представлял себе древнегреческий философ Платон (428 или 427 г. до н.э. 347 г. до н.э.). Нет никакого мира идей, по крайней мере, его нет чисто физически. Как и нет бытия в качестве предметной сферы. Бытие разлито в мире, объединяя его. Наиболее справедливым образом поступил поэтому Аристотель (384 г. до н.э. – 07.03.322 г. до н.э.). Он отделил категорию бытия от всех прочих, настаивая на её превосходстве надо всеми остальными категориями1. Таким образом, разговор о бытии всегда предельно абстрактен, отвлечён, а также пограничен. Это может быть недостатком, особенно если превращается в оторванность от жизни, в варение в собственном соку. Подобные отклонения необходимо отбрасывать и исправлять. Но совершенно другое дело – чистая мысль, поднявшаяся надо всем единичным. Именно она помогает человеку развиваться, способствует приобретению им умения выявлять и изучать связи между, казалось бы, несоединимыми явлениями и предметами, видеть предельно общие основания. Не стоит, сообразуясь со сложностью или «оторванностью» проблем бытия от повседневной жизни, сразу отвергать подобные размышления. Мы живём в огромном мире и взаимодействуем с ним. И потому нам важно ощутить нашу связь, найти то общее, что сможет нас объединить. Немаловажен и вопрос об освоении новых пространств, которые значительно превосходят те, что мы уже освоили. И вот здесь онтология (т.е. учение о бытии) придётся нам как нельзя кстати, настроив нас на соответствующий лад. 2. Формы бытия 1 Категория с др. греч. – это общее суждение. Даже в этом случае бытие всегда обобщает. До сих пор мы изучали вопрос бытия предельно общо. Теперь настал черёд углубления наших знаний. И первым вопросом становится вопрос о формах бытия, т.е. о том, как можно быть. Какие они бывают? Разделяя и классифицируя окружающий нас мир, мы неизбежно приходим к осознанию необходимости различения человека, мира, наших душевных переживаний и существования общества. Все они обладают своими уникальными свойствами, составляют некоторое единство. Поэтому их и называют формами бытия. Обычно их выделяют в соответствии с делением мира на материальную, духовную, социальную и биологическую сферы. Итак, формы бытия суть следующие: 1. бытие вещей и процессов; 2. бытие человека; 3. духовное бытие; 4. социальное бытие. Сначала мы рассмотрим первые три формы, а последнюю – чуть позже. Как существуют вещи и процессы? Они независимы от человека, если они природны, а также они предшествуют думающему о них сознанию. Человек не изобрёл мир, он пришёл в уже готовый порядок и лишь обозначил его, дал ему имя. Но никто иной этого не сделал. Каковы взаимоотношения между человеком и природой? Наши знания о мире, выраженные в словах, символах и значениях, не есть акт какого-то отдельного человека. Они были получены многочисленными поколениями, проверявших их на опыте, выражавших на языке, проносивших сквозь время. Наш опыт – по сути, спрессованная история. Следовательно, природа есть до нас, есть с нами и будет после, артикулированная (выраженная) нами. В этом состоит вторая трудность описания бытия природы. Она превосходит границы существования своих составляющих. Живые организмы рождаются и умирают. Появляются из небытия и уходят в него. Природа и есть это появление-исчезновение. Именно в этом и состоит особенность её бытия. Она словно питается тем, что в ней живут и умирают, бесконечно воспроизводя её саму. Однако вещи и процессы могут быть и рукотворного характера. В философии, да и в других науках, они получили наименование второй природы. В чём же состоит особенность бытия искусственных предметов и явлений? Они всегда уже есть. Это значит, что весь необходимый материал для их изготовления или запуска уже присутствовал в природе, был, если можно так выразиться, произведён ею. Нож, которым я разрезаю мясо, был выплавлен из металла. Металл уже содержался в земной коре, человек лишь воспользовался им. Но это не означает, что нож является той же самой рудой, которую человек только перенёс к себе на кухню. Напротив, он изменил металл, включил в него свои знания, опыт предыдущих поколений, задействовал огромный круг других людей – от служащего на железной дороги, то заточника. Всё это помещается в столь обыденной вещи. Но и другие предметы обладают схожей судьбой. Отличие природного бытия от искусственного не только и не столько в их происхождении, но в социально-историческом и цивилизационном, одним словом, человеческом существовании второго. Вещи второй природы живут двойной судьбой – и природной, и социальной. Есть и ещё один аспект соотношения между природой и культурой, т.е. человеческой средой. Долгое время люди не осознавали единства того и другого. Между рукотворным и естественным существуют обширные связи. И хорошо, если они не противоречат друг другу, но ведь контакты могут носить и конфликтный характер. Так сегодняшнее бедственное экологическое состояние нашей планеты вызвано полным игнорированием в прежние времена рассмотрения подобных связей. Суммируя сказанное, нужно отметить следующее. Вторая природа является частью первой, базируется на ней. Первая природа в целом бесконечна и вечна, тогда как вторая ограничена хотя бы временем человеческого присутствия на Земле. Но это не означает, что социальный мир полностью зависим от природы. Наоборот, он столь же реален и независим от сознания отдельных людей, да и всего человечества, как и сама природа. Второй формой бытия является бытие человека. Отдельный человек уникален. Вместе с тем в специфичном и неповторимом бытии индивида заключены и общие для любого живого существа черты. В этом смысле вполне оправданным представляется подход естественных наук к человеку, как к телу среди прочих тел. Однако это вовсе не означает, что уникальность человека можно игнорировать. Тело человека – это тело природы. Мы не можем избежать необходимости следить за функционированием нашего организма. Именно поэтому важнейшими потребностями человека являются фундаментальные (биологические) нужды, такие как еда, питьё, жильё. Без всего этого мы выжить не в состоянии. Человек оказывается включённым в мир природных процессов и законов, а потому должен выстраивать свою жизнь в соответствии с ритмами и принуждением со стороны окружающего мира. Но в том и состоит особенное положение человека в ряду прочих животных, что он обладает не только собственным телом, но также и внутренним содержанием. Раньше его называли душой, однако сегодня в научном обороте оно фигурирует как психика. Человек живёт не только среди себе подобных и не исключительно в мире физических предметов и явлений, но в том числе и в области своих душевных переживаний, эмоций и чувств. Они тоже есть, а, как следствие, должны рассматриваться при изучении проблемы бытия человека. К тому же совершенно оправданным выглядит включение в душевный строй людей их мыслей. Недаром многие философы отмечали мыслительный процесс как особенность именно человека. Знаменитое изречение Декарта (31.03.1596 – 11.02.1650) гласит: «Мыслю, следовательно, существую». В данном случае мышление напрямую связывается с бытием. Как бы то ни было, но необходимо особенно подчеркнуть тот факт, что две стороны человеческого существования находятся в тесной связи между собой. С одной стороны это наша физическая организация, подчиняющаяся всем требованиям окружающей среды и являющаяся лишь её частью. С другой стороны, это мысли и чувства человека, выводящие его из животного царства, но одновременно приводящие к осознанию своей бренности. Только человек способен задуматься о смерти. Потому только он один и может изменить соотношение между данными ему природными возможностями и способностями своего разума. Специфика человеческого бытия поэтому рассматривается с точки зрения объединения тела и духа. Наш организм привязан к миру природы не так жёстко, как все прочие животные. Мы способны на поступки, противоречащие нашей физической природе, даже отвергающие её, а потому зачастую руководствуемся соображениями не выживания, не удовлетворения своих непосредственных потребностей, но мотивами нравственности, совести, морали. Одним словом, высокими духовными идеалами. Существование человека – на пересечении, во взаимовлиянии, в перекрещивании тела и духа. Но есть и ещё одна сторона человеческого бытия. Мы не просто являемся отдельными социальными атомами, пусть и наделёнными разумом и душой. Все вместе мы составляем уникальную общность – человечество, включающее в себя не только ныне живущих индивидов, но и живших прежде и даже тех, кому ещё только предстоит появиться на свет. Мы не оторваны друг от друга, но пребываем в тесном единстве. И как часть единства мы тоже есть, существуем. Разумеется, отдельный человек не слишком значим для мира. Мир не прекращает своего существования со смертью каждого из нас. Но отрефлексировать (уразуметь) смысл мироздания способен лишь наш разум. Ведь человек, как бы мал и ничтожен он ни был, настолько велик, что может закрыть весь мир одной рукой – просто приложив ладонь к глазам, вычеркнув его из своего сознания. Однако так ли уж незначителен человек? На самом деле это не совсем так. Каждый из нас значим и даже велик, по крайней мере, для одного существа – для нас самих. Как часть человечества мы живём общим духовным наследием всех предыдущих поколений, но как отдельные личности переживаем всякое событие, осмысливаем любую ситуацию, сталкиваемся с каждым предметом сугубо индивидуально. Именно поэтому принято разграничивать индивидуализированное духовное бытие и объективизированное. Присмотримся к ним внимательнее. Всё духовное в нашей жизни – это единство многообразного, составными частями которого являются сознательные и бессознательные процессы, знания, воплощённые как в материальных, так и языковых и символических формах, нормы, принципы и критерии нравственности. Человек живёт и сугубо своим, личным, но также и общим, социальным. Непосредственно и актуально каждый из нас представляет собой комплекс уникальных реакций, мыслей, поступков и эмоций. Но выражаются они на языке общего – либо через устный язык, либо с помощью иных сигнальных систем. Сознание человека представляет собой поток всего многообразия его размышлений о мире. И органичной частью подобных мыслей выступают и мысли о самом себе, некий самоотчёт. Ухватить этот поток пока не представляется возможным, если, конечно, речь не заходит о вас самих. Сознание других людей – потёмки. Мы можем лишь реконструировать его по следам, оставленном им в поступках человека, его речи, внешнем выражении его эмоций, в активности головного мозга. Ведутся активные научные поиски в данном направлении, однако они, скорее усугубляют трудности с определением специфики сознания, чем облегчают поиски ответа на вопрос, как и что оно есть. Проблема заключается в том, что крайне тяжело определить способ существования сознания. Как оно есть? Мысль не является предметом, её невозможно локализовать (поместить) ни во времени, ни в пространстве. Человек, скажем, может думать о прошлом, тем не менее, пребывая в настоящем. Он может представить себе совершенно нереальную ситуацию или воображаемый предмет. Где в таком случае оказывается сознание и когда оно есть? А самое главное – как оно существует? И как есть те предметы, явления и события, которые появляются в нём? Ответить на эти вопросы пока вряд ли представляется возможным. Есть и ещё одна сторона нашего душевного опыта. Это бессознательное, открытое австрийским мыслителем З. Фрейдом (06.05.1856 – 23.09.1939). Действительно, человек никогда не ограничивается исключительно разумными категориями, есть что-то такое, что не поддаётся его непосредственному контролю, либо же управление подобным осуществляется автоматически. Так мы не замечаем, как дышим, как перевариваем пищу, как глотаем. Но есть и более глубоко спрятанные механизмы, например, фобии, пристрастия, сны. Второй составляющей бессознательного являются некоторые процессы бодрствования рассудка. Возникновение мысли, интуиция, озарение. Их трудно уловить, но они влияют на нашу жизнь. Итак, индивидуализированное духовное бытие – непременный атрибут человеческого существования. Мы живём постольку, поскольку функционирует наше сознание. Без него, по сути, человек может быть в лучшем случае овощем, животным, но не человеком. Второй частью духовного бытия человека является объективизированное духовное. Наиболее яркий пример подобного существования представляет собой язык. Звуки, слова, грамматика, структура языка – это целый мир, реально существующий и живущий. Он хранится в памяти людей, в их произношении, в письменных источниках, на других материальных предметах. Однако его бытие не может быть сведено к его носителям, оно несколько иное. Язык передаётся от человека к человеку, претерпевая многочисленные изменения, однако, несмотря на это, ведёт относительно независимое существование. Яркое место в общем духовном наследии человечества занимают идеи. Они существуют как в отдельных сознаниях единичных людей, так и в общем контексте их взаимоотношений. Ценности и идеалы красоты, истины, добра регулируют как личную, так и общественную жизнь. И сегодня, на переломе эпох крайне важно со всем тщанием и внимательностью отнестись к бытию ценностей, к бытию общего культурного поля человечества, налаживая связи и перетекания индивидуализированное духовное и наоборот. из объективизированного в 3. Материя Бытие, как предельно общая абстракция объединяет самые различные явления, предметы и события. Оно включает в себя всё существующее. Однако, выделив главные сферы или формы бытия – природу, общество и сознание – мы неявно предположили, что все они объединены общей чертой, в качестве которой и провозглашалось бытие. Вместе с тем резонно возникает вопрос о возможности наличия связующего звена между этими сферами. Идея такой связи ещё в Древней Греции была выражена через понятие субстанции (т.е объективной реальности). Субстанция обозначает внутреннее единство всех вещей, явлений, процессов, через и с помощью которых она существует. Или, что то же самое, это то, что ни нуждается в своём существовании ни в чём, кроме себя самого. Одни философы считали, что субстанция может быть только одна, и в таком случае мы имеем дело с монизмом. Пример – абсолютная идея Гегеля (27.08.1770 – 14.11.1831), пронизывающая все сферы в его философии. Другие полагали, что субстанций много – от двух, тогда это дуализм Декарта, т.е. материальные и духовные субстанции, до множества, тогда это плюрализм Лейбница (01.07.1646 – 14.11.1716) с его монадами. Вместе с тем очень многие были согласны в том, что основой всего является материя. Что же представляет собой материя? В многовековой истории философской мысли выделились два основных подхода к ответу на этот вопрос. Первые считают, что материя – это всё многообразие предметов, воздействующих на человека через органы чувств. Вторые предпочитают объяснять материю через субстанцию. На самом деле две эти позиции не столь различны, как может показаться на первый взгляд. Второй взгляд не отменяет первого. Наиболее же существенной проблемой, однако, является определение самой субстанции. Если одни полагали, что субстанция едина для любого вида материи, а внешний вид предметов и процессов предопределён различной её комбинацией, т.е., по сути, предполагали некие первокирпичики, из которых всё и построено (это позиция современных точных наук). То другие считали, что материя как субстанция существует не наряду с другими предметами и процессами, но в их многообразии. В таком случае задачей частных наук становится изучение свойств конкретных вещей, а философии – исследование общих свойств материи, и самое главное – качественное исследование высших форм организации материи, таких как жизнь, разум, общество и культура. 4. Строение материи Что говорит современная наука о строении материи? В основе научных представлений сегодня лежит идея её сложной системной организации. Любой объект может быть, таким образом, рассмотрен с точки зрения его включённости в общую систему в качестве элемента. А сама система характеризуется наличием подобных элементов и связей между ними. Ещё в Древней Греции, 25 веков назад, мыслители, а именно атомисты, выявили такие элементы, назвав их неделимыми, т.е. атомами. Однако современная наука пошла дальше древних мыслителей и обнаружила ещё более мелкие «кирпичики» - протоны и нейтроны, которые, как оказалось, также являются сложными образованиями других, меньших частиц – кварков, обменивающихся между собой глюонами. Протоны, нейтроны и другие частицы объединены физикой в группу андронов – тяжёлых частиц, существующих благодаря кварк-глюонным взаимодействиям. Изучая окружающий мир, мы сталкиваемся с системной организацией материи. Так клетка состоит из молекул, а сама выступает в роли строительного материала для организмов. Организмы же, в свою очередь, образуют виды, а те – биосферу Земли. Каждый объект материального мира уникален и неповторим, но также и устроен точно таким же образом, как и все остальные. Этот принцип и называется системным. Весь окружающий мир можно разделить по принципу наличия жизни в сложных образованиях. Таким образом, существуют уровни организации неживой и живой материи. Неживая природа во всём своём многообразии состоит из элементарных частиц. Их изучение началось в 19 веке, однако наибольшего успеха в их исследовании наука добилась уже в 20 веке. Их свойства резко отличаются от свойств макротел, с которыми мы имеем дело в своей повседневной практике. Все элементарные частицы могут быть рассмотрены и как вещество, и как волна. Соответственно изучать их невозможно с помощью прежней физики, на смену которой пришла квантовая физика, более приемлемая в данном отношении. До открытия элементарных частиц наука различала два вида материи – поле и вещество. На рубеже 19 и 20 веков считалось, что поле непрерывно, тогда как вещество – прерывисто (дискретно). Но квантовая физика выяснила условность подобного разделения. Так электромагнитное поле можно представить как систему фотонов, т.е. и как поле, и как частицы – сами фотоны. Элементарные частицы участвуют в четырёх типах взаимодействия – сильном, слабом, электромагнитном и гравитационном. Последние два характерны и для макромира, но первые два – исключительная прерогатива микромира. Одним из последних открытий физиков является обнаружение того, что электромагнитные и слабые связи представляют собой стороны одного явления – электрослабого взаимодействия. Элементарные частицы можно разделить по типам взаимодействия между ними. Андроны (тяжёлые частицы) участвуют во всех четырёх типах связей, а лептоны (лёгкие частицы) не участвуют в сильных взаимодействиях. На этом поприще наука старается выяснить глубинные свойства материи, которые, в конечном счёте, определяют развитие Вселенной. Первым успехом на этом пути стало открытие кварковой структуры андронов. У кварков оказался дробный электрический разряд – 1/3 и 2/3 от заряда электрона, принимаемого за единицу. Как уже было сказано, кварки обмениваются глюонами, но взаимодействие их таково, что при удалении кварков друг от друга возрастает сила, их связывающая, что напоминает взаимодействие галактик. Поэтому кварки пока не найдены в свободном состоянии. Они как бы заперты внутри андронов, а об их существовании физика узнала с помощью экспериментов по столкновению частиц, при котором обнаруживается несколько своеобразных центров, на которых происходит рассеяние частиц. Эти центры и называются кварками. Кварки и лептоны являются строительным материалом всей нашей Вселенной, но это не означает, что поиск более мелких оснований окончен. Физики современности активно работают над данной задачей. К сожалению, современная физика пока не создала единой теории элементарных частиц и находится в состоянии активного и плодотворного поиска на этом пути. Элементарный уровень организации материи включает в себя не только элементарные частицы, но и вакуум. Физический вакуум – это не пустота, а особое состояние материи. В него погружены все частицы и все физические тела, а также в нём происходят сложные процессы, связанные с появлением и исчезновением «виртуальных частиц». Виртуальные частицы – это словно возможности соответствующих типов элементарных частиц, которые могут родиться, но не рождаются. При определённых условиях они вырываются из вакуума и становятся самостоятельными и даже способными к взаимодействию с вакуумом. Изучение вакуума привело учёных к мысли о том, что он способен скачком перестраивать свою структуру. Именно так возникла наша Вселенная. Таким образом, взаимодействие объектов субэлементарного уровня является фундаментом для образования более сложных материальных систем. Из них строятся атомы и прочие материальные объекты. Элементарные частицы, ядра атомов, ионы (атомы, потерявшие часть электронов на электронной оболочке) могут образовать плазму – состояние материи, похожее на газ. Огромные плазменные тела образуют звёзды. В их недрах протекают ядерные реакции, благодаря которым одни частицы превращаются в другие и излучается энергия. Звёзды, по сути, формируют атомы. За счёт ядерных реакций образуются ядра атомов, а на периферии звёзд и в их окрестностях – сами атомы. Атомы, в свою очередь, образуют молекулы, а молекулы – макротела. Особый вид макротел – планеты. Они не однородны, но вместе с тем представляют собой единое целое. Звёзды и планеты составляют планетные системы. Скопления звёзд, планетных систем, межзвёздной пыли и газа переводят нас на новый уровень – галактику. По последним данным в центре каждой галактики находится так называемая чёрная дыра, втягивающая в себя вещество и объединяющая всю материю на себе. Галактики же соединяются в системы галактик. И, наконец, последним уровнем является Метагалактика или наша Вселенная, состоящая их систем галактик, убегающих друг от друга со всё возрастающей скоростью. Именно поэтому Вселенная и расширяется. Современная наука допускает возможность существования и множества миров, вне нашей Вселенной, но взаимодействующих с ней. Их сложное единство – это многоярусная Большая Вселенная. Вместе с тем состав Вселенной не ограничивается лишь материей. Кроме самого вещества, она состоит из тёмной материи, т.е. вещества, не наблюдаемого, но ощущаемого через гравитацию. Однако даже в совокупности они не дают всей полноты, но что стоит за ними науке пока неизвестно. Таким образом, мы видим, что всякий новый уровень организации материи имеет чёткие закономерности своего существования. Все элементы каждого уровня взаимодействуют друг с другом, и на этом взаимодействии строится бытие этого уровня. Вместе с тем всякий последующий уровень непременно включает в себя предыдущие. Отсюда же легко провести аналогию с самим бытием. Всё, как уже было отмечено выше, едино, но в то же самое время и разделено. Едино бытие в том, что состоит из одинаковых частиц и одинаковым образом, различно же, т.е. дискретно – в своих воплощениях. Как же строится материя на биологическом и социальном уровнях? На определённом этапе развития Вселенной в её недрах появляются условия для формирования живой природы. Её базовый уровень – нуклеиновые кислоты (ДНК и РНК) и белки. Они образуют клетки, а те – многоклеточные организмы. Есть и надорганизменные структуры – популяции, саморегулирующиеся единства, такие, например, как муравейник, улей пчёл, волчья стая. Организмы объединены в виды. А некоторое количество популяций – в биоценозы. Биоценоз – это существование одного живого организма за счёт другого, их тесное сотрудничество в рамках определённой территории. В качестве примера биоценоза можно назвать лес, в котором каждый отельный организм поддерживает существование целого. И, наконец, последним уровнем организации живой природы выступает биосфера. Особый уровень организации живой материи – человек. Существует гипотеза о том, что человеческий разум стал объективным и необходимым результатом развития материи. Но даже если это и не так, человек, всё равно, вписан в окружающий мир и не может его игнорировать. Однако наряду с биологическими взаимодействиями, человек породил и социальные связи, представляющие собой нечто новое. Эта новизна заключена в том, что нас окружают предметы, не являющиеся обязательной и естественной реализацией линии эволюции. Ни автомобили, ни компьютеры, ни здания не созданы природой, но их воплощение становится возможным именно благодаря природе. В человеке поэтому сталкиваются два направления развития. Одно – сугубо естественное, подчиняющееся общим правилам взаимодействия в живой природе. Другое – искусственное, реализуемое исключительно в рамках общества. Причём второе выражается не только в предметной сфере, но и в области саморазвития человека, строительства новых форм его общения с себе подобными и социальных отношений. 5. Движение Существование любого материального объекта возможно лишь в том случае, если имеется взаимодействие между составляющими его элементами. Помимо этого происходит взаимодействие каждой системы с окружающим миром. И то, и другое взаимодействие приводят к изменению материи. А все изменения являются неотъемлемым свойством бытия. В философии изменение обозначается термином движение. Однако под ним подразумевается не механическое перемещение предметов с одного места на другое, но вообще любые взаимодействия. Материя не существует вне движения. Но повседневный опыт говорит нам о том, что есть не только движение, но и состояние покоя. Правда, всем, кто хотя бы немного знаком с физикой, понятно, что покой относителен. Так мы можем стоять на месте, но вместе с Землёй нестись вокруг солнца, которое, в свою очередь, вращается вокруг центра нашей галактики, которая удаляется от прочих галактик. Поэтому мы всегда движемся, пусть даже и не чувствуем движения на самих себе. Наряду с покоем часто говорят о некоем постоянстве, под которым имеют в виду определённую пространственную конфигурацию, сохраняющую свою структуру. Но если присмотреться к любому предмету, допустим, столу, то мы увидим, что внутри него постоянно движутся электроны, на поверхности осуществляется диффузия, а свет выбивает из стола электроны и давит на него. То же самое относится и к самому человеку и даже к его духовному состоянию. Мы никогда не бываем такими же, как и мгновение назад – у нас изменяется настроение, эмоции, ощущения, мысли. Поэтому любой покой относителен, а движение абсолютно. Но чтобы как-то обозначить покой, как состояние отличное от непосредственного движения, выделяют два типа движения. Первое сохраняет устойчивость предмета, его качества. Однако нам известно, что предмет никогда не тождественен самому себе. Так, греческий мыслитель, последователь Гераклита Кратил вообще считал, что мы не можем даже называть вещи именами, потому что, пока мы будем это делать, они изменятся, следовательно, на них можно лишь указать пальцем. Но наше обыденное сознание делит мир на устойчивые предметы и нет. Несмотря на движение электронов, сохраняются некие общие характеристики. Поэтому стол для нас стол, и сегодня, и вчера, и, возможно, даже завтра. И это утверждение не отрицает внутреннего движения. Второй тип движения характеризуется изменением качества. Мы постоянно сталкиваемся с ним в своей жизни. Благодаря этому типу образуются новые качества, совершенно иные состояния. В философии такое движение принято называть развитием, которое, однако, не надо путать с прогрессом. Регресс есть тоже изменение качества и в таком случае выступает как развитие, пусть и нисходящее. Есть две разновидности развития. Первая – движение, не изменяющее общего вида предмета, остающееся на одном уровне её организации. В качестве иллюстрации можно назвать получение высшего образования, растяжку мышц и прочее. В данном случае не происходит кардинальной перестройки ни нас самих, ни мышц. Вторая – с переходом с одного уровня на другой. Яркие образцы второй разновидности – эволюция звёзд, появление нового организма, ступень развития общества. Здесь же, наоборот, звёзды меняют свои параметры, появляется не бывшее до того живое существо, а социум изменяет свои сущностные основы. Вместе с типами движения выделяют и его формы. Их можно разбить соответственно важнейшим этапам развития материи и возникновения трёх сфер материального мира: неживой природы, живой и общества. Неживой природе свойственны физическая (перемещение планет по их орбитам) и химическая (взаимодействие различных веществ, например, окисление) формы движения; живой – биологическая (обмен веществ); обществу – социальная (перемещение с одного на другой социальный уровень). Все они тесно переплетены между собой, но это не означает, что можно выстроить иерархию различных форм. Биологическая форма движения не может быть всецело объяснена и сведена к физической и химической форме. Тем более нельзя об этом говорить и при изучении общества. В любом случае будущее принесёт нам, вполне вероятно, новые формы движения, неизвестные сегодня, и, конечно, позволит развить современные представления. Сведение сложных форм к простым называется механицизмом. Он проявляется не только в виде упрощения социальной, биологической и химической форм и объяснения их чистой механикой, но и в более тонких нюансах. Например, попытка объяснить человека исключительно его биологическим строением – тоже механицизм. Однако, критикуя механицизм, нельзя забывать о тесной связи всех форм движения между собой, о взаимодействии низших и высших уровней строения материи. Прослеживание связей между различными формами позволяет лучше понять общую картину их развития во Вселенной. На разных этапах появлялись разные формы. Вместе с тем необходимо особо подчеркнуть следующий момент. Жизнь, да и весь окружающий нас мир возник в очень узком физическом и временном диапазоне. Мировые константы (постоянные физические величины) определяют всё и вся в нашем мире. И другие их значения привели бы к иному строению Вселенной и отсутствию жизни на Земле. 6. Пространство и время Житейские представления о пространстве и времени вполне тривиальны. Мы все имеем дело и с тем, и с другим, и нам кажется, что мы прекрасно разбираемся и в том, и в другом. Однако если задуматься серьёзно, то сразу всплывают многочисленные проблемы естественно-научного и гуманитарного характера. В настоящее время их нельзя решить без помощи науки. Что же такое пространство? Это протяжённость. Всякий предмет имеет устойчивую конфигурацию и границы, где-то расположен и отделён от прочих предметов. Если отделить эти свойства предмета от него самого, то мы и получим представление о пространстве как таковом. Понятие пространства имеет смысл только тогда, когда материя дифференцирована (разрознена). Если бы мир не имел сложной структуры, не делился на элементы, то это понятие было бы бессмысленным. Что же такое время? Это длительность. Мир не просто разделён на различные объекты, но в нём ещё осуществляется движение. Процессы и развитие можно разделить на условные стадии, которые отличались бы друг от друга качественно, а, значит, и представляли бы собой некоторые длительности. Их можно сравнивать, в них можно обнаружить темп и ритм. И если эти характеристики отделить от непосредственного протекания процессов, то мы получим представление о времени как таковом. Опять же, если бы не было движения и развития, понятие времени бы потеряло всякое значение. Для того чтобы произвести отсчёт времени, мы всегда находим какой-нибудь повторяющийся процесс. Так Земля обращается вокруг своей оси за сутки, вокруг Солнца – за год, вокруг центра галактики – за 200 миллионов лет. Мы сравниваем неизвестную длительность одного процесса с известной и заданной длительностью другого. Но человеку свойственно и интуитивное чувство времени, основанное на периодических процессах в нашем организме. Так биологические процессы определяют время сна, отдыха, приёма пищи, спаривания и т.д. На самом деле человек очень неплохо определяет время без какой-либо посторонней помощи, надеясь только на свой организм. Биологическое время, таким образом, тоже подпадает под определение времени – это некий процесс, сравниваемый с эталонным. Пространство и время являются формами бытия, поэтому резонно задать вопрос об их связи. На этот счёт существовали две точки зрения. Субстанциональная концепция предполагала независимость времени от пространства и наоборот. Реляционная концепция, напротив, тесно связывает время и пространство друг с другом. Достижения современной науки подтвердили вторую точку зрения. Но главными из них стали созданные А. Эйнштейном (14.03.1879 – 18.04.1955) специальная и общая теории относительности, 1905-ого и 1916-ого года соответственно. Что же доказал А. Эйнштейн? В своей специальной теории относительности он показал, что время и пространство жёстко связаны между собой. В реальном физическом мире пространственные и временные интервалы меняются при переходе от одной системы отсчёта к другой. Если наблюдатели, как считали прежде, движутся равномерно и прямолинейно относительно друг друга, то пространственные и временные интервалы не меняются. Однако это представление верно лишь при небольших скоростях. При скоростях, приближающихся к скорости света, которая является константой, время начинает растягиваться, а пространство – сжиматься. Таким образом, было показано, что существует единое пространство-время. В 1916 году А. Эйнштейн дополнил свои рассуждения десятилетней давности. Он показал, что геометрия пространства-времени определяется характером поля тяготения расположенных вблизи друг от друга масс2. Две массы, тяготеющие друг к другу, искривляют пространство и замедляют время. Таким образом, пространство, время, материя и движение органично соединены между собой. Наша Вселенная, следовательно, может быть описана с помощью четырёх координат: трёх пространственных и одной временной. В истории философии неоднократно пытались объяснить подобное положение вещей. На этот счёт было множество спекуляций. Так, например, средневековые христианские богословы утверждали трёхмерность пространства с помощью святости числа три. И только в 20-ые годы 20-ого века австрийский физик П. Эренфест (18.01.1880 – 25.09.1933) показал, что трёхмерность является условием связанных систем, состоящих из двух тел. В пространстве с более чем тремя измерениями такие системы невозможны, а, значит, невозможны и замкнутые орбиты и планетные системы. Впоследствии это доказательство было применено к молекулам и атомам. Но существуют ли пространства с большим количеством измерений? В современных концепциях супергравитации выводится представление о десятимерном пространстве. Наша Вселенная возникла именно из такого пространства-времени. Из первоначального вакуума получилась трёхмерная Вселенная, но вполне возможно и существование принципиально других миров. То же самое относится и к областям предельно маленьким (10 в минус 33 степени). В этой связи возникают вопросы о бесконечности. Понимать её можно количественно и качественно. В первом случае мы прибавляем к какому-либо количеству новую единицу – таков ряд натуральных чисел, он ничем не ограничен. Во втором – мы сталкиваемся на разных уровнях организации материи с различными структурами пространства и времени. Современные космологические представления допускают возможность того, что Большая Вселенная состоит из множества миров, в которых могут быть иные по сравнению со знакомыми нам формы пространства и времени. Как уже упоминалось, существует три основных сферы материального мира. Это природа, жизнь и общество. В свою очередь в неживой природе есть мега-, макро- и микромир. Пространство и время в них различно. В локальных областях макромира можно пренебречь искривлением пространства-времени и говорить о евклидовой геометрии, привычной нам по повседневной жизни. Применительно к мегамиру бы не можем позволить себе игнорировать это искривление. В таком случае и пространство, и время 2 Не всяких, но очень больших величин. могут сжиматься и разжиматься. Согласно современной науке наша Вселенная появилась благодаря второму процессу – из сверхконцентрированной материи, характеристики которой сходны со свойствами микромира. Однако допускаются и другие сценарии, например, пульсации пространства-времени. Что касается микромира (от 10 в минус 33 до 10 в минус 43 степени) пространство и время дискретны, и дальнейшее их деление на части невозможно. Но на уровне нашего макромира есть свои особенности в характеристиках пространствавремени. Помимо биологического времени, обусловленного физиологическим строением организма, можно выделить и пространственные особенности живой природы. Так широко известны симметрия и асимметрия живого, чередующиеся между собой и дополняющие друг друга. Именно это сочетание обеспечивает активное приспособление организмов к окружающей среде. Яркий пример чему являет наш мозг. Резкое же проявление левизны в живом может свидетельствовать в пользу неевклидова биологического пространства. Время также построено в природе особенно. Любой организм приспосабливается к природе, реагируя на неё с помощью химических реакций. Эти реакции словно предугадывают будущее, позволяя организмам адекватно отвечать на изменения окружающей среды. В таком случае время словно объединяет в себя и прошлое, и настоящее, и будущее. Благодаря прошлому опыту живое живёт сейчас и прогнозирует будущие события. Социальные пространство и время также не могут быть сведены к пространству-времени неживой природы. Человеку свойственно разделять очеловеченное и неочеловеченное пространства. Кроме того люди различают пространства дома, церкви, магазина, биржи и т.д., наделяя их разным значением. Социальное время тоже неоднородно. Очевидны различия между представителями различных исторических эпох, между поколениями и даже между разными культурами. Одни видят время линейно, другие – циклически. В прошлом люди ориентировались на древность, сегодня – на будущее. Индивидуальное время, в свою очередь, отлично от общественного. Как бы то ни было, но характеристики социальных времени и пространства серьёзно отличаются от таковых в природе и образуют свою неповторимую и сложную Вселенную. И множество переменных факторов, таких как культура, эпоха, внешние обстоятельства накладывают свой отпечаток на то, как мы воспринимаем и пространство, нас окружающее, и время, в котором мы живём. Подведём итог всему вышесказанному. Проблема бытия сложна. Вместе с тем в арсенале у нас есть достижения почти тридцати веков философствования, которые не позволят нам заблудиться в лабиринте хитросплетений бытия. Мир всегда представляет собой единство, но вместе с тем и разрозненность. Всё едино в том, что оно существует, и разрозненно в том, что оно делится на отдельные предметы, процессы и даже мысли. Мир всегда есть, но он есть именно так, а не иначе, здесь и сейчас, а не там и тогда, а, значит, его инаковости нет. И отсюда легко подойти к проблеме небытия, которая неизбежно сопутствует вопросам, связанным с бытием. Потому что небытие – это горизонт, за который нельзя заглянуть, которого невозможно достигнуть, но он постоянно присутствует в поле нашего зрения. Таким образом, мы равно оправданно можем заявлять о том, что мы есть, но также и о том, что нас нет – в прошлом, будущем, где-то в другом месте и как-то по-другому. Поэтому заключить наше повествование нам бы хотелось хорошей фразой известного советского мыслителя М.К. Мамардашвили (15.09.1930 – 25.11.1990): «Бытие – это то, чего никогда не было, то, чего никогда не будет, но то, что есть вечно сейчас». А от себя мы бы добавили – это также то, чего нет там, но зато есть здесь.