И друзей созову, на любовь свое сердце настрою…

… И друзей созову,
На любовь свое сердце настрою…
Сценарий вечера-памяти Булата Шалвовича Окуджавы
Оформление: книжно-иллюстративная выставка, магнитофонные записи,
грампластинки с песнями в исполнении автора.
Совесть, Благородство и Достоинство –
вот оно, святое наше воинство.
Протяни ему свою ладонь,
за него не страшно и в огонь.
Лик его высок и удивителен.
Посвяти ему свой краткий век.
Может, и не станешь победителем,
но зато умрешь как человек.
Булат Окуджава
Вечер открывается песней из кинофильма «Жизнь и смерть Фердинанда Люса»
Слово учителя:
Когда во всех концах державы,
Магнитной лентой шелестя,
Возникли песни Окуджавы,
Страна влюбилась в них, хотя
Какая брань, какие клички
Тем песням выпали в свой срок. (Ю. Ряшенцев)
Но вот, « в свой срок», многое встало на свои места, об этих стихах-песнях написаны
десятки восторженных статей.
Булат Окуджава – победитель. Он родился 9 мая, и с войны вернулся с победой, и ,
услышав в разное время немало чиновных окриков и улюлюканий, дожил до самой
настоящей славы. Именно славы – не просто популярности.
Конечно, поэту здорово помогли, - но отнюдь не сильные мира всего и вообще,
собственно, не люди; помогли ему две вещи: гитара и твердая, не претерпевающая
современных изменений гражданская позиция.
Имя Окуджавы еще в 60-ые годы стало паролем. Многие и многие дружбы,
приятельства размежевания по принципу «свой – не свой» проверялись и проверяются
отношением к его песням.
Б.Окуджава был первым, быть может, после Александра Вертинского, «запевшим
поэтом» - уже потом появились другие. И если иных бардов в основном слушают, то
Окуджаву поют. Что же так привлекает в его стихах, исполняющихся под гитару? Кто он
такой, поэт Булат Окуджава?
В этом году ему исполнилось бы 90 лет. Последние годы он жил в Переделкино.
Писал стихи и автобиографический роман, в котором рассказывал о своей душе и прожитой
жизни. В этих рассказах был совершенно искренен. Тринадцати лет он навсегда был
разлучен с отцом и на долгие годы - с мамой, на два десятилетия изгнан с возлюбленного
Арбатского двора, из Москвы, с волчьим билетом сына врага народа; прошел войну и был
ранен; первую книгу стихов, не считая тощенького калужского сборничка, выпустил в сорок;
первую большую пластинку на «Мелодии» - в пятьдесят; томик «Избранного», томов
премногих тяжелей,- в 60, и тогда же, в зале Чайковского состоялся его первый официальный
вечер.
Ученик. Булат Шалвович Окуджава родился в 1924 году в Москве, в семье рабочих.
Его родители очень тянулись к культуре. Слово «интеллигент» произносилось в семье с
большим уважением, а хорошая книга считалась чем-то возвышенным и прекрасным. Булат
Шалвович уже в 4 года начал читать стихи К.И.Чуковского. Позднее с восторгом
зачитывался книгами Жюля Верна из домашней библиотеки, собранной отцом.
Сочинять начал в школьные годы. Сначала это были стишки в стенгазету, шутливые
посвящения. А в пятом классе он решил написать роман о китайском добровольце.
Воспитывая силу воли, он писал каждый день ровно по три страницы. Но из этого ничего не
вышло – роман так и остался неоконченным. Каждый день после уроков Булат Шалвович,
бросив портфель, бежал на улицу, к друзьям, в родной Арбатский двор.
(Звучит в исполнении автора «Ах, Арбат, мой Арбат,…»)
Ученица. Но беспечная жизнь вскоре кончилась. Наступили 37-38-ые годы – время,
которое мы сейчас называем годами репрессий. Отца, как врага народа, забрали работники
НКВД. Его расстреляли. Мать сослали под Красноярск. Мальчик остался без родителей, его
приютила тетя. Он уехал в Тбилиси. Время сталинских репрессий осталось комком вечной
боли в душе Б.Окуджавы.
Заехал к маме – умерла,
к отцу хотел – а он расстрелян,
и тенью черного орла
горийского весь мир застелен.
И, измаравшись в той тени,
нажравшись выкриков победных,
вот что хочу спросить у бедных,
пока еще бедны они.
Заехал к маме – умерла,
к отцу подался – застрелили…
так что ж спросить-то позабыли,
верша великие дела:
отец и мать нужны мне были?
…в чем философия была?
1941 год. Война всколыхнула всю страну. И Булат Окуджава семнадцатилетним
мальчишкой ушел на фронт.
( Сцена в военкомате из рассказа «Утро красит нежным светом»)
«В военкомате дым стоял коромыслом, грохотали сапоги, толпились люди, плакала
какая-то женщина, трудно было протолкнуться.
- Чего пришли?- спросил усатый маленький капитан по фамилии Кочаров.
- Да вот пришли, хотим против фашистов воевать…- сказал Юрка.- Хорошо бы в
один экипаж.
- Вызовем, вызовем, - сказал капитан.- Идите.
«Вот бюрократ чертов!» – хотел сказать я, но сказал иначе:
- Зачем же вызывать, когда мы сами – вот они? Оформляйте, чего уж тут…
- А ну идите отсюда! – вдруг заорал он.
И мы ушли.
- Наверное, мы неправильно вошли, - сказал я, - что-нибудь не так сказали… Всетаки на фронт просимся, а не на базар.
На следующий день мы отправились снова, но нас опять выгнали. И на третий день
тоже, и на четвертый…Но на восьмой нас не выгнали.
- З-э-э-э, - сказал капитан, - черт вас дери совсем! Надоели, будьте вы неладны…
Я хотел сказать ему, что и он надоел тоже, но не сказал. Мы уж привыкли друг к
другу, как родственники.
- Куда ты торопишься? – сказал он мне. – Ну куда? Посмотри на себя: ты ведь
совсем цыпленок.
- Ничего, - сказал я браво, - легче маскироваться».
Ученица. Закончилась война. В том далеком сорок пятом, 9 мая, ему исполнился
двадцать один год. Казалось бы, какие это годы? Да, кроме детства и юности, что выпадает
на долю каждого, за его спиною была и страшная война, на которую он ушел добровольцем.
После войны окончил философский факультет Тбилисского университета, учительствовал в
Калужской области, там же работал корреспондентом в районной газете, был редактором в
издательстве «Молодая гвардия» в Москве, заведовал отделом поэзии в «Литературной
газете». Все эти годы писал стихи. Начал печататься с 1953 года, а три года спустя вышел его
первый сборник «Лирика».
Учитель. Примерно с 1957 года стихи Б.Окуджавы зазвучали песнями. Б.Окуджава
говорил, что начал напевать свои стихи для того, чтобы они стали более выразительными.
Одним посчастливилось услышать их в исполнении автора, другим – с магнитофонных лент.
Но именно с того времени мы и живем его песнями.
Его тема – Доброта, Честность, Милосердие, Любовь.
На первом этапе его песенного творчества песни о любви, чистые и благородные,
занимали одно из первых мест. «Не бродяги, не пропойцы» - это гимн женщине. «По
Смоленской дороге - леса, леса, леса – песня-признание, грустное, но признание.
(Звучит «По Смоленской дороге - леса, леса, леса..» в исполнении Жанны Бичевской
или Б.Окуджавы).
По Смоленской дороге – леса, леса, леса.
По Смоленской дороге – столбы, столбы, столбы.
Над Смоленской дорогою, как твои глаза, Две вечерних звезды – голубых моих судьбы.
По Смоленской дороге метель в лицо, в лицо.
Все нас из дому гонят дела, дела, дела.
Может, будь понадежнее рук твоих кольцо,
Покороче, наверное б, дорога мне легла.
По Смоленской дороге – леса, леса, леса.
По Смоленской дороге столбы гудят, гудят.
На дорогу Смоленскую, как твои глаза,
Две холодных звезды голубых глядят, глядят.
Два тонких штриха, два слова – грустное «может» и очень сильный в контексте
эпитет «холодных» придают всей картине особую глубину – глубину большого, но не
разделенного чувства, которое столь тягостно в жизни. Мне кажется, что приведенные
строки уже при чтении воспринимаются как песня, как мелодия. Это не поэзия для глаз, она
написана для уха, а не для глаза.
«Дежурный по апрелю» - это песнь о весне и ожидании любви. И пародийная
«Песенка о Ваньке Морозове» - тоже о любви, сильной и неотвратимой, свалившейся как
лавина на человека, который и не приспособлен вроде бы к возвышенным переживаниям.
Или «Мне нужно на кого-нибудь молиться…» (Звучит в исполнении учителя)
Есть песня о странностях любви («Горит пламя, не чадит»), и о нежности («И тогда
удивительно близко»), и о горьком разочаровании
А кто в том виною?
Да ты и виною,
Что тенью жила у него за спиною,
Что тенью была,
Никуда не звала.
Песни Б.Окуджавы о любви многообразны, многогранны и внутренне благородны.
Вслушайтесь во все эти «мой дорогой», «а мы с тобой, брат», «давайте восклицать…»
(Звучит в исполнении учащихся «Давайте восклицать…»)
Ученик. Гимном многих поколений стала «Старинная студенческая песня» с
рефреном: «Возьмемся за руки, друзья». Здесь понятие мы разрослось до вселенской
метафоры.
(Звучит в исполнении учащихся «Возьмемся за руки, друзья»).
Окуджава настойчиво и последовательно внушал простые, но вечные истины о
любви, вере, дружбе, надежде, братстве, верности.
Доброта, Честность, Милосердие, Любовь. Все это так, и это так бесспорно. Но вот,
что действительно важно в песнях Окуджавы – он никогда не лгал, не обольщал своего
слушателя. Жизнь – дело многотрудное, требующее от человека терпения и мужества. Писал
ли он роман из эпохи Николая 1 или стихи об эпохе Сталина, разговор шел все тот же: «Ты
весь как на ладони, все пули в одного». Много лет назад он спел:
Римская империя времени упадка
Сохраняла видимость твердого порядка:
Цезарь был на месте, соратники – рядом…
Жизнь была прекрасна – судя по докладам.
У него много песен антивоенных, они полны ненависти к тому ужасному. Что есть
человеко-убийство, именуемое войной, и они отвергают войну.
Учитель. 8 мая 1975 года. Небольшой сельский клуб. Народу – яблоку негде упасть.
Люди собрались на торжественный вечер, посвященный 30-летию Победы над фашисткой
Германией. Мы, ученики, читаем стихи, исполняем песни военных лет. И вдруг в зале
установилась звенящая тишина. Это моя одноклассница начала читать «Ах война, что ж ты
сделала подлая…». Но уже через минуту в тишине кто-то всхлипнул, затем другой…
Всхлипы перешли в плач. Плакали и женщины, и мужчины над «немудреными», на первый
взгляд, строчками Булата Окуджавы. Больше мне, к сожалению, никогда не приходилось
наблюдать за такой удивительной человеческой реакцией ни на какое другое произведение
литературы.
(Звучит песня «Ах война, что ж ты сделала подлая…»)
Ученица. Способность всегда чувствовать несправедливость, обнаженная
совестливость, душа, способная быть уязвленной неравенством и неправдой в любой их
форме и в любой ситуации, душевная чуткость, которая всегда тонко отличает и красоту, и
безобразие, позволили песням Окуджавы занять видное место в нашем искусстве, стать
легендой. Вот выдержка из письма, присланного Сергеем Исаевым из Вырицы в редакцию
одной из центральных газет, по поводу концерта авторской песни в Ленинградском Дворце
молодежи в 1986 году.
Ученик. «…И вот настал миг, когда Хочинский вышел на самую середину сцены и
торжественно провозгласил: «Булат Окуджава!»
Шквал аплодисментов потряс зал. Видимо, многие. Как и я, переживали одно из
счастливейших в жизни мгновений. Нам предстояло увидеть и услышать человека, который
своим словом так властно направил многих и многих на истинный путь! Не время было о
нем размышлять: хотелось навсегда запечатлеть в памяти его жесты и интонации. Окуджава
выглядел очень бодрым и свежим в своих темных брюках и серо-синем пиджачке. «Вот вы
заранее все аплодируете, аплодируете, - принялся ворчать Булат Шалвович для порядку.
Пристраиваясь у микрофона со своей гитарой, - а может, я спою – и вам не понравится». И
он спел сначала песню памяти Высоцкого. Наверное, не у меня одного защемило сердце,
когда он спел очень серьезно: «Отправляться и нам по следам по его горячим». Никакая
запись, а я слышал их много, не передает всего богатства интонаций его чудесного голоса,
хотя ничего выделанно-вычурного в его голосе, конечно же, нет. Потом прозвучала песня
«Примета» - мудрая и парадоксальная, воплотившая весь трагизм и загадочность того
момента жизни человечества, который выпал на нашу долю. Когда после последней песни –
из фильма «Из жизни начальника уголовного розыска» - утихли аплодисменты, Окуджава, не
говоря ни слова, сделал несколько шагов в глубь сцены – и все участники концерта
выстроились справа и слева от него, кланяясь в прощальном приветствии. Еще несколько
секунд, и мы, зрители, остались наедине с житейскими заботами. Оставалось лишь
осмыслить увиденное».
Ученица. Булат Окуджава в песнях жалел всех: и хороших, и плохих. Он жалел себя,
усталых путников, девочек, девушек, замужних женщин и бабушек, жалел «шарик голубой»,
пехоту, мальчиков, снова себя, снова женщин, наконец, свою душу.
После некоторой паузы он вновь вернулся к песенному творчеству. Его
произведения 70-х – 80-х годов сложнее по форме и по мысли, чем песни 50-х – нач. 60-х
годов. Общий их строй остался тем же, специфически «окуджавским», и тем же остался их
обертон – доброта по отношению ко всем и ко всему.
(Звучит «Молитва Франсуа Вийона»)
Все в стихотворениях Окуджавы отмечено «печатью» Окуджавы: высота и простота.
Поэтические метафоры Окуджавы были новы именно в силу своего двойного притяжения – к
Земле и Небу одновременно. Они были укоренены в нашей жизни, нашем быту, легко
узнаваемы и конкретны. Полночные троллейбусы, солдатские сапоги, бумажные солдатики,
синие шторы, метель, которая кричит, как зверь, протяжно и сердито. Казалось, все это
лежит под ногами, взято поэтом на ходу, подхвачено на лету. Переход к художественному
обобщению совершался необъяснимо легко: он был незаметен.
Ученик. Важен в его стихах и способ художественного общения с читателем. Он
изначально жаждал не учить, но учиться, хотя со-переживания, со-чувствования,
объединяющего всех настроя, со-вместности.
Каждому казалось, что это именно его поэт спрашивает: «Неужели ты не слышишь,
как веселый барабанщик вдоль по улице проносит барабан», «Не бродяги, не пропойцы за
столом семи морей. Вы пропойте, вы пропойте славу женщине моей!..». Повторы, рефрены,
лейтмотивы, доверительная интонация – все это создавало магнитное поле убеждения,
внушения, взаимосвязи. Стремление говорить с читателем как с самим собою, в
доверительных тонах, чтобы «в душу … проникнуть и поджечь», создает особую,
напряженно-эмоциональную атмосферу стихов Окуджавы. За их непритязательным
изяществом. За их ненавязчивой предположительностью открывается читателю необычная и
властная сила. Окуджава приобщает нас к своему чувству, своему настроению, своей
этической оценке.
Ах ты, шарик голубой,
грустная планета,
что ж мы делаем с тобой,
для чего все это?
Все мы топчемся в крови,
а ведь мы могли бы…
Реки, полные любви,
по тебе текли бы.
Учитель. Судьба человеческая складывается порой самым удивительным образом.
Булат Окуджава очень любил Москву, воспевал ее во многих своих произведениях. Но вот
окончить жизненный путь ему было суждено вдалеке от арбатских переулков. Это
произошло 12 июня 1997 года, в Париже. Последнее пристанище Булат Окуджава обрел в
родной Москве, на Ваганьковском кладбище.
«Творчество и самый облик Окуджавы всегда были нашим общим богатством,
лучше любых исследований свидетельствуя, что мы жили не в «лоскутной империи», а
одним домом. Если бы не визы и не цены на билеты, перед его гробом прошло бы много
больше людей со всех концов, как теперь говорят, «бывшего Союза» (С.Гиндин).
(Зал стоя слушает песню из кинофильма «Жизнь и смерть Фердинанда Люса»)