Розенблат В. В. Симфония жизни (популярная физиология
реклама
Розенблат В. В. Симфония жизни (популярная физиология человека) МОСКВА «ФИЗКУЛЬТУРА И СПОРТ» 1989 ББК 28.903 Р64 Рецензенты: В.В.Михайлов, доктор медицинских наук, В.В.Романов Розенблат В. В. Р64 Симфония жизни (популярная физиология человека). — М.: Физкультура и спорт, 1989. — 239 с, ил. I SBN 5—278—00291—3 Каждому человеку необходимо знать свой организм. Особенно важно это тем, кто занимается физкультурой. Наш организм — сложная биологическая система. Каждый орган выполняет определенную функцию, а в целом все они работают в полном согласии. Но вот одно из звеньев системы дает сбой, нарушается согласованность — наступает болезнь. Автор популярно рассказывает, как «живет и работает» наш организм, сравнивая его с ансамблем; говорит о том, что происходит при нарушении функций. Для широкого круга читателей. 4202000000—077 КБ 53—043—1988 009(01)—89 ББК 28.903 ISBN 5—278—00291—3 © Издательство «Физкультура и спорт», 1989 г Беседа 1 ГАРМОНИЧЕСКОЕ ЕДИНСТВО Загадка жизни и борьба мировоззрений В первую очередь предстоит поговорить о том, что такое жизнь, каковы главные свойства живого организма, каково назначение основных его частей. Иными словами, мы должны познакомиться с лейтмотивом симфонии жизни и с основными партиями физиологического ансамбля, который ее исполняет. Нам придется коснуться ряда сложных явлений, поэтому следует предупредить читателя, что данная беседа будет труднее, чем последующие. Однако знакомство с ней позволит нам правильнее истолковать сложные процессы, идущие в живом организме. Общеизвестно, что тысячелетиями происходила борьба двух мировоззрений — материализма и идеализма. Материалисты утверждали, что все явления в мире происходят в соответствии с естественными законами, что никаких чудесных, сверхъестественных сил нет и быть не может. Ф. Энгельс писал: «Природа существует независимо от какой бы то ни было философии. Она есть та основа, на которой выросли мы, люди, сами продукты природы. Вне природы и человека нет ничего, и высшие существа, созданные нашей религиозной фантазией, это — лишь фантастические отражения нашей собственной сущности»1. Идеалисты же считают, что над материальными, естественными законами мира существуют какие-то нематериальные, сверхъестественные силы: дух, идея, бог. Силы эти якобы создали мир и управляют им. Идеалистические представления господствовали на протяжении многих веков, однако постепенно люди осваивали мир, брали в свои руки управление различными процессами и явлениями. Они открыли огонь, изобрели колесо, изучили движение небесных тел, научились приручать диких животных, выращивать полезные растения и пр. Понятно, что чем больше люди приобрета\ ли власть над природой, тем оставалось меньше места для власти сверхъестественных сил. Человек на практике познавал законы природы. Развивалась наука, которая теснила сказку, заменяла вымышленную картину мира реальными представлениями о нем. В этой борьбе двух мировоззрений одним из самых сложных был вопрос о сущности жизни, трактовке удивительных особенностей живых существ по сравнению с телами неживой природы. Идеалисты утверждали, что жизнь появилась в результате «одухотворения» богом определенных неживых тел и что поэтому попытки понять ее сущность бессмысленны. С точки зрения материалистов, жизнь — это особая форма существования и движения материи и ничего сверхъестественного в ней нет. Однако, не умея конкретно объяснить сущность жизни, материалисты старых времен — до Маркса и Энгельса — часто вообще отрицали качественные различия между живым организмом и сложной машиной, сводя все свойства организма к законам физики и химии. Только Ф. Энгельс в 70-х годах прошлого века сумел дать философски правильное решение проблемы: нельзя ставить вопрос «или — или», т. е. либо жизнь — явление сверхъестественное, либо она сводится к физическим и химическим закономерностям. Жизнь, возникнув из неживой природы на основе законов физики и химии, обладает и собственными, более высокими закономерностями, которые надо не отрицать, а исследовать. Лейтмотив симфонии жизни Основной из этих закономерностей является способность белков — особым образом устроенных сложнейших химических соединений — к постоянному обмену веществ с окружающей средой. «Жизнь, — писал Энгельс, — есть способ существования белковых тел, существенным моментом которого является п о с т о я н н ы й о б м е н в е щ е с т в с о к р у ж а ю щ е й и х в н е ш н е й п р и р о д о й...»* В чем же заключается обмен веществ белковых тел? Он заключается «...в постоянном самообновлении химических составных частей этих тел»2. Именно из этого свойства белков вытекают все особенности жизни. Следует подчеркнуть, что данное Энгельсом определение жизни — определение не философское, а естественнонаучное. Связь же жизни с белком и обменом его составных частей — это конкретное научное определение, основанное на гениальном обобщении данных, накопленных к тому времени наукой. Новые материалы могут изменить или даже заменить это определение, однако до сих пор таких данных нет. Обобщение Энгельса явилось отправным пунктом для всего последующего развития передовой науки. Обмен веществ белкового тела • М а р к с К., Э н г е л ь с ф. Соч., т. 20. — М., 1961, с имеет две стороны. С одной стороны, происходит собственно обмен веществ, или пластический обмен. Он слагается из двух одновременно идущих процессов: непрерывного разрушения белка — процесса диссимиляции и непрерывного его восстановления, а подчас и роста процесса ассимиляции. Ассимиляция происходит за счет поступающих из внешней среды веществ. Таким образом, живой белок все время меняется. Сохраняя определенную структуру, он непрерывно обменивает свои составные части. Он подобен водопаду, струи которого сохраняют определенную форму и могут быть даже сфотографированы, хотя находятся в постоянном быстром движении. Однако существенное, принципиальное различие между водопадом и живым белком состоит в том, что в струях водопада происходит простое перемещение частиц воды, химическое строение которых остается неизменным. Движение здесь является механическим. Между тем в молекуле живого белка происходит постоянное «химическое движение»; здесь идет масса химических реакций созидания и распада, в результате которых белок постоянно самообновляется. Как только эти процессы обмена веществ прекращаются, белковое тело теряет жизненные свойства и, будучи весьма хрупким, распадается под влиянием различных воздействий окружающей среды. Конечно, в химическое движение, порожденное самообновлением белка, вовлекаются и другие вещества, — ингредиенты живой материи. Чтобы правильно понять природу жизни, надо четко уяснить, что процессы ассимиляции и диссимиляции едины и не существуют отдельно друг от друга. Единство их четко выявляется не только в процессе первой стороны обмена веществ — пластической. С другой стороны, в неразрывной связи с обменом веществ в собственном смысле слова происходит обмен энергии, или энергетический обмен. Для ассимиляции, процесса созидания нового сложного вещества необходима кроме «строительного материала» также и энергия. 1 М а р к с К., Э н г е л ь с Ф. Соч., т. 21. — М., 1961, с. 280. 2Г а м же, с. 82. Даже хлеб нельзя выпечь без затраты энергии — в данном случае в форме тепла. Эту энергию дают, прежде всего, идущие одновременно с ассимиляцией процессы распада, при которых энергия освобождается. Таким образом, ассимиляция и диссимиляция совершенно неразрывны и обмен веществ является глубоко диалектическим процессом. Единство противоположностей — ассимиляция и диссимиляция — и борьба их составляют одно из тех противоречий, которыми порожда ются все многообразие и все особенные черты явления, именуемого жизнью. Надо сказать, что живому организму энергия требуется не только для созидания белка, но и для различных видов деятельности: для работы мышц, желез, нервных клеток и т. д. Высшим животным она необходима для поддержания постоянной температуры тела. Значит, той энергии, которая освобождается при диссимиляции, распаде собственных белков, организму мало. Ряд поступающих из внешней среды веществ организм разрушает путем окисления, т. е. соединения с кислородом (процесс, аналогичный горению, но идущий в организме без огня), что и дает дополнительную энергию. Не случайно людям тяжелого физического труда или спортсменам при больших тренировочных и соревновательных нагрузках необходимо усиленное питание. Заключенные в сложных пищевых веществах запасы энергии превращаются в конце концов в энергию мышечной работы. Как видим, обмен веществ живого организма слагается из двух неразрывно связанных частей — обмена пластического и энергетического. Это единство вещества и энергии является, как мы знаем, всеобщим законом. Поскольку доказано, что в организме никакое прибавление вещества или увеличение расхода энергии невозможны без поступления их извне, это служит еще одной иллюстрацией открытого М. В. Ломоносовым закона сохранения вещества и движения, или всеобщего закона сохранения материи. Мы уже говорили, что идеалисты отрицали единство природы живого и неживого. Энгельс решительно заявил, что жизнь возникла естественным путем из неживой природы, возникла как новая, высшая ступень в вечном развитии материи. В дальнейшем последовал ряд важных открытий, осветивших развитие жизни на нашей планете. Открытие каждого звена цепи, связывающей живое с неживым, было важной победой передовой материалистической науки. Звенья эти мы будем рассматривать не в порядке хронологии их расшифровки, а по ходу рассмотрения процесса возникновения и усложнения живой природы. Из чего мы состоим? Более 96 % массы тела составляют всего 4 химических элемента: углерод, кислород, водород и азот. Именно они представляют собой основу жизни. Очень важное значение имеют также сера и фосфор. Содержится в теле и ряд других элементов — как металлов (кальций, калий, натрий, магний, железо, медь, марганец, цинк, алюминий, свинец и др.), так и неметаллов (хлор, йод, фтор, бром, кремний и др.). Иногда говорят, что в организме содержатся едва ли не все элементы таблицы Менделеева. Большинство этих элементов находится в организме в ничтожных количествах. Их называют микроэлементами. Возвратимся, однако, к четырем основным элементам, составляющим более 96 % нашего веса. Из них больше всего у нас кислорода, который один обусловливает около 3/5 массы всего тела. За ним идут углерод — около 1/5, водород — около 1/10 и азот — около 1 /25 нашей массы. Элементы эти в свободном состоянии нам хорошо известны. Углерод — это уголь, графит, алмаз (мы знаем, что свободный углерод встречается в трех формах), кислород, водород и азот — газы. Понятно, что наш организм состоит не из алмазов и газов, а из сложных соединений четырех важнейших элементов с рядом других. Поэтому приведенное соотношение между количествами кислорода, углерода, водорода и азота не может раскрыть сущности жизни. Если бы мы взяли за основу их соотношение не по массе, а по числу атомов, то оказалось бы, что самый легкий из этих элементов — водород — распространен в организме в наибольшей степени. Так, его атомов в организме больше, чем всех остальных атомов вместе взятых. Однако, как уже говорилось, дело не в этом, а в тех химических соединениях, которые составляют наше тело. Больше всего в теле воды — до 2/3 массы. Вода, как мы увидим, совершенно необходима для жизни, однако она имеет все же вспомогательное значение. Основную роль играет та треть массы нашего тела, которая представляет собой его так называемый сухой остаток. Основными соединениями являются белки, жиры и углеводы, а также родственные им вещества. Все эти вещества настолько свойственны живым организмам, что получили название органических. «Скелетом» сложных молекул этих веществ являются длинные цепи атомов углерода, в связи с чем углерод можно считать важнейшим из химических элементов живого тела. Именно способность углеродных атомов соединяться между собой в длинные цепи привела к возникновению сложных органических веществ, молекулы которых подчас в сотни тысяч раз больше, чем молекулы неорганических соединений, а потому обладают несравненно более значительными и своеобразными химическими возможностями. Если схематически представить себе молекулу белка, жира или сложного углевода в виде дерева, то мы можем сказать, что ствол и основные ветви его образует разветвленная цепь атомов углерода, а «листьями» являются атомы водорода и других элементов. В местах «ветвления» этого дерева роль «узлов» играют большей частью атомы кислорода и азота, как бы скрепляющие ветви углеродной цепи. Сложные органические вещества встречаются только в живых организмах, в их выделениях или остатках. Отсюда возникала в представлениях идеалистически настроенных людей резкая грань между живым и неживым. Поэтому если первым звеном, связывающим оба мира, было то, что в живом организме нет ни одного химического элемента, которого не было бы в неживой природе (т. е. основа живых и неживых тел едина), то вторым таким звеном явилась доказанная учеными возможность получить органические вещества в лаборатории путем несложных реакций между веществами неорганическими. Вначале это было установлено в отношении мочевины, а затем были синтезированы и более сложные соединения. Ученые уже умеют создавать углеводы, жиры и вплотную подошли к синтезу белка. Полученные данные позволяют понять, как шло развитие органических веществ из неживой природы. Известный специалист в области проблемы происхождения жизни академик А. И. Опарин указывает, что развитие это началось с образования в атмосфере Земли углеводородов — соединений углерода с водородом, сначала простых, а затем более сложных. Соединения эти, будучи химически очень активными, реагировали с водяными парами атмосферы и с водами, покрывавшими значительную часть нашей планеты (так называемый первичный океан). В результате взаимодействия углеводородов с водой к их молекуле присоединялись кислородные атомы; возникали спирты, альдегиды, органические кислоты и, наконец, вещества типа простых углеводов и жиров. Как известно, углеводы и жиры состоят всего из трех элементов: углерода, водорода и кислорода. Однако, конечно, особое значение имело образование органических веществ, содержащих азот, ибо азот — обязательная составная часть белка. В атмосфере древней Земли было много аммиака, а при взаимодействии его с указанными выше производными углеводородов образуются содержащие азот аминокислоты. Между тем аминокислоты — это те «кирпичики», из многих тысяч которых слагается «здание» белковой молекулы. Имеется всего лишь около 30 разных аминокислот, но, соединяясь между собой в различном порядке, они создают бесчисленное многообразие встречающихся в природе белков. Взаимодействие между аминокислотами, растворенными в воде первичного океана, привело в течение многих миллионов лет к образованию первых белков. Возникновение белков, способных вступать в обмен веществ с окружающей природой, знаменовало собой появление на Земле новой формы движения материи — жизни. Необходимо еще раз подчеркнуть, что этот процесс развития шел много миллионов лет. Химические реакции между сложными органическими веществами происходят в обычных условиях крайне медленно. Именно это вынуждает химиков создавать сложные вещества не теми путями, какими они создавались в течение миллионов лет природой, а искать специальные, «ускоренные» пути. Три вершины биохимической гармонии В ходе биохимической эволюции возникли бесчисленные легионы сложных органических веществ. Среди них подлинными шедеврами, высочайшими достижениями природы можно считать три вида соединений: белок, аденозинтрифосфорную кислоту (АТФ) и нуклеиновые кислоты — дезоксирибонуклеиновую (ДНК) и рибонуклеиновую (РНК). Белок составляет, как мы уже знаем, основу жизни. Именно способность белков к обмену веществ с окружающей природой составляет кардинальное свойство живой материи. Однако мир, в котором мы существуем, включает помимо вещества еще две сферы — энергию и информацию. Белку требуются помощники по энергетической и по информационной части. Их роль и выполняют два других шедевра биохимического прогресса. АТФ — помощник белка по энергетической части, универсальный аккумулятор энергии для всех биологических процессов. Сокращается ли мышца, рождается ли в мозгу нервный импульс — энергию для них дает мгновенное расщепление, как бы взрыв определенной порции молекул АТФ. Далее фосфорная взрывчатка восстанавливается за счет других, более медленно идущих процессов. Именно она является своеобразным передатчиком энергии от окислительных и иных реакций нашим тканям для их специфической деятельности. Нуклеиновые кислоты — помощники белка по информационной части. В строении молекул ДНК, составляющих основу генов, носителей наследственности, заложены своего рода чертежи белков будущего организма. Молекулы РНК являются переносчиками этой информации на «строительные леса», где синтезируются белки. Молекулы РНК — как бы штампы, переносящие информацию с чертежей на изготовляемые изделия. В последние Десятилетия молекулам нуклеиновых кислот нервной ткани придают значение носителей индивидуальной памяти. О замечательных свойствах ферментов Как мы уже говорили, ученым при синтезе сложных органических веществ приходится идти не теми путями, какими шла природа. Ученые прибегают к высоким температурам, большим давлениям и пр. Между тем у современных живых существ сложнейшие реакции синтеза органических соединений идут очень быстро в обычных условиях. Почему так происходит? Подобная способность — результат длительного эволюционного развития. В первоначальных белковых комочках обмен веществ протекал очень медленно. Однако больше шансов на выживание имели те из них, у которых процессы обмена шли быстрее, и эволюция привела к развитию соответствующих приспособлений. Ускорение химических реакций обмена веществ стало достигаться с помощью ферментов. Все мы знаем, что такое химический катализатор. Это — вещество, которое, не разрушаясь в ходе данной реакции, ускоряет ее ход. Так, в присутствии воды железо быстрее соединяется с кислородом воздуха, т. е. ржавеет. Сама вода в этой реакции не тратится, она является лишь посредником, соединяющим железо с кислородом. Разные реакции ускоряются разными катализаторами, причем некоторое изменение состава катализатора может намного усилить его действие. Например, железо ускоряет разложение перекиси водорода. Если соединить железо с пирролом (особое органическое вещество), сила катализатора возрастает более чем в 1000 раз. Если же присоединить сюда еще и определенный белок, сила эта станет дополнительно в 10 миллионов раз больше. Такое соединение железа с пирролом и белком имеется в организме и называется ферментом каталазой. Один миллиграмм ее заменяет по своему действию 10 тонн чистого железа, хотя в основе ее действия лежат свойства, присущие именно железу. В ходе эволюции постепенно возникали и закреплялись все новые и новые комбинации катализаторов с белками. В современных живых организмах все процессы обмена веществ протекают очень быстро благодаря тому, что каждая химическая реакция ускоряется своим ферментом. Как шло развитие живой природы Все современные живые существа, от микробов до человека, устроены гораздо сложнее, чем простые белковые комочки. В основе сложного строения лежат клетки. Если рассматривать под микроскопом разные ткани растений и животных, можно видеть, что они состоят из мельчайших телец, которые и получили название клеток. Клетки каждой ткани похожи друг на друга, но не похожи на клетки других тканей. Особенно своеобразно устроена нервная клетка. От микроскопического комочка, представляющего ее тело, во все стороны отходят тончайшие отростки, волокна. Волокна разных клеток соединяются, и поэтому сигналы от одной клетки могут передаваться другой. Как ни отличаются друг от друга разные клетки животных и растений, все они в основном построены одинаково, имея: 1) протоплазму (основная масса клетки), 2) ядро (плотная частица, лежащая в протоплазме), 3) оболочку. Клеточная теория строения организмов была создана в 30-х годах прошлого века М. Шлейденом и Т. Шванном. По словам Энгельса, теория эта представляла одно из трех великих открытий прошлого века, позволяющих понять взаимную связь явлений природы. В самом деле, общность строения всех живых существ показывала их родство, их общее происхождение. Именно это явилось основой для другого великого открытия — окончательного обоснования Ч. Дарвином эволюционной теории. Теория эта доказала, что все животные и растения возникли в результате длительного развития от немногих простейших организмов, состоявших из одной клетки и сходных с современными микробами. За миллионы лет, прошедшие с момента возникновения первых клеток, в ходе эволюционного процесса — через ряд бесчисленных переходных форм — возникли современные, столь сложные живые существа. Мы не имеем возможности подробно рассмотреть здесь все ступени развития. Коснемся лишь того, по каким направлениям это развитие шло. Первые живые существа могли использовать для своего обмена с окружающей природой лишь органические соединения, растворенные в воде первичного океана. Однако в дальнейшем благодаря возникновению особого ферментного тела — хлорофилла — некоторые клетки получили возможность, используя энергию солнечных лучей, самостоятельно создавать сложные органические вещества из углекислого газа и воды (подобный процесс получил название фотосинтеза). Эти клетки и дали начало растительному царству. Остальные клетки продолжали питаться органическими веществами. Однако количество последних в воде первичного океана было ничтожным, и когда обмен веществ сложных белковых образований, а затем клеток стал достаточно интенсивным, им потребовалось во много раз больше пищи. Выжить в этих условиях могли только те клетки, которые приобрели способность поедать другие живые существа, а также растения. Так возникло животное царство. В настоящее время животное и человек всецело зависят от растений. Растения создают все новые количества органических веществ. Кроме того, в ходе фотосинтеза они выделяют в атмосферу кислород. Животные же вынуждены поедать растения или друг друга, ибо нуждаются в готовых органических соединениях; кроме того, они потребляют выделяемый растениями кислород. Если бы царство растений погибло, современные животные и люди также не смогли бы существовать. Как человек стал человеком? Когда нас спрашивают, чем человек отличается от животных, мы обычно отвечаем: человек — существо разумное, мыслящее. Хотя такой ответ и согласуется с узаконенным в зоологии названием вида «человек» (Homo sapiens — человек разумный), он не вполне точен. Зачатки «разума», примитивного мышления имеются и у животных. Поэтому следует сказать, какое содержание вкладывается в понятие «разум». Чтобы уточнить свою мысль, мы должны будем объяснить: разумом человека мы называем его способность к целенаправленному воздействию на окружающую природу, к сознательно планируемой трудовой деятельности. В самом деле, животные тоже «трудятся», но какая громадная разница между их интенсивной деятельностью и трудом человека! К. Маркс писал: «Паук совершает операции, напоминающие операции ткача, и пчела постройкой своих восковых ячеек посрамляет некоторых людей — архитекторов. Но и самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что, прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил ее в своей голове»3. Эта способность заранее планировать свои действия и отличает сознание человека от психики животных. Особенности строения и работы человеческого мозга, от которых зависит сознание человека, а также коренные различия между условиями жизни людей, управляемой общественными законами, и условиями жизни животных, накладывают свой отпечаток на все стороны жизнедеятельности человеческого организма. Однако при всех этих различиях было бы грубой ошибкой не видеть общего в основных отправлениях организма человека и животных. Ведь для того, чтобы быть существом сознательным, надо прежде всего быть существом живым. Вот эти-то процессы, которые лежат в основе жизни любого организма, сходны у человека и животных. Откуда же произошел человек? Как он стал разумным? В течение многих веков психическая деятельность человека оставалась загадкой загадок. Это была святая святых, на которой базировались религиозные и идеалистические представления о божественной природе человека. Поэтому важнейшим звеном, связывающим живое с неживым и окончательно устанавливающим торжество материалистической науки, призваны были стать сведения о том, как человек стал человеком. Звено это ковалось в два этапа. Первым из них была знаменитая работа Ф. Энгельса, показавшего, что человек возвысился над миром животных благодаря труду. Именно трудовая деятельность была направляющим фактором естественного отбора, который давал «зеленую улицу» совершенствованию руки и • М а р к с К., Э н г е л ь с Ф. Соч., т. 23. — М., 1961, с. 189. мозга человека — тех органов, какие были в первую очередь предпосылками успешной трудовой деятельности. В данном смысле, как указывал Энгельс, можно считать, что «труд создал самого человека»4. Вторым этапом были работы, начатые И. М. Сеченовым и блестяще развитые И. П. Павловым, по установлению физиологических, материальных основ психической деятельности. » 5 » Как мы видели, наука шаг за шагом вскрывала неразрывное единство природы, выявляла звенья цепи, протянувшейся от неорганических тел до высшего проявления жизни — человеческого сознания. Основными из этих звеньев, главными ступенями восхождения от низшего к высшему являлись: — факт тождества химических элементов живой и неживой природы; — образование органических соединений; — синтез белка, способность к обмену веществ; — возникновение живых клеток с их сложной структурой; — эволюция жизни от простейших к высшим формам; — рождение психики животных и сознания человека. Следует подчеркнуть, что некоторые из этих звеньев выкованы еще не до конца. Пожалуй, самым трудным из них, подлежащим серьезному исследованию является путь от белкового комочка до клетки. Продолжают углубляться наши представления и о других звеньях. Неодолимость прогресса науки гарантирует дальнейшие успехи ее в постижении всех мировых загадок, в том числе и загадок жизни. Главные партии ансамбля нашего организма Поскольку человек вышел из животного мира, неудивительно, что строение и работа различных органов человека и высших животных также очень близки. 3 М а р к с К., Э н г е л ь с Ф. Соч., т. 20. — М., 1961, с. 486. 4 М а р к с К., Э н г е л ь с Ф. Соч., т. 20. — М., 1961, с. 486. 5 М а р к с К., Э н г е л ь с Ф. Соч., т. 20. — М., 1961, с. 486. Мы в нашей книге займемся прежде всего именно жизнедеятельностью организма человека, симфонией жизни. Только ознакомившись с важнейшими процессами в живом организме, мы сможем понять, на чем основаны высшие проявления работы живой материи — психические акты человека, определяемые уже не только природными, но и социальными закономерностями. Крохотный одноклеточный организм простейшего животного (например, амебы) должен для поддержания своего обмена веществ выполнять ряд функций, обязанностей. Он должен: — расщеплять захватываемую органическую пищу, чтобы сделать ее составные части участниками своего обмена веществ; — поглощать из воды или воздуха кислород для нормального хода процессов окисления, главных источников энергии; — выделять в окружающую среду ненужные продукты обмена веществ; — обладать способностью передвигаться, чтобы захватывать пищу, спасаться от врагов и т. д. Наряду с поддержанием собственной жизни он должен осуществлять и размножение, продолжение жизни вида. Наконец, будучи возбудимым, он меняет свою жизнедеятельность при тех или иных воздействиях среды: при химическом воздействии «пищевого свойства» направляется к раздражителю, при вредном раздражителе удаляется и пр. Все эти функции выполняет одна-единственная клетка. У высших животных происходит своего рода «разделение труда». Расщепление пищи и превращение ее в вещества, которые могут непосредственно включаться в наши обменные процессы, осуществляет особая система органов пищеварения. Снабжение всех клеток тела кислородом обеспечивают органы дыхания. Именно эти две системы представляют собой пути, связывающие организм с химическими веществами внешней среды. Только через два входа — рот и нос — этим веществам открыт основной доступ в тело. Шлаки, образующиеся в ходе обмена веществ, называемого на научном лексиконе метаболизмом, удаляются органами выделения. Для доставки клеткам тела питательных веществ и кислорода от органов пищеварения и дыхания, а также для удаления из наших клеток «шлаков» обмена веществ и доставки их к органам выделения имеется специальная жидкая внутренняя среда организма — кровь, приводимая в непрерывное круговое движение системой кровообращения. Так отдельные системы органов выполняют работу по обеспечению обмена веществ целостного организма. Помимо названных систем имеется еще ряд партий ансамбля, способствующих достойному исполнению симфонии жизни: кожа, которая при всей ее мягкости представляет собой роговую «броню», оберегающую ткани тела от вредных внешних влияний, а также несущую и некоторые другие функции; защитные аппараты, борющиеся с болезнетворными микробами; скелет, дающий многочисленным органам тела прочную опору и защиту. Важную партию в нашем ансамбле исполняет еще одна система — мускулатура. Если по сущности своих обменных процессов животные отличаются от растений неспособностью к фотосинтезу, созданию сложных органических веществ из неорганических, то по образу своей жизни они отличаются от растений прежде всего именно способностью к движению. Это свойство позволяет им добывать органическую пищу, а у человека является одним из необходимых элементов труда. Не только наш организм в целом может передвигаться, осуществлять локомоции (от лат. locus — место, motio — движение) благодаря наличию так называемых скелетных мышц. Непрестанные движения происходят и во внутренних органах, также имеющих мышечную ткань — в виде особых «гладких» мышц. Существенно, что органы, подобные нашим системам дыхания, пищеварения, выделения и пр., имеются в своеобразной форме и у растений. Не случайно эти системы животного организма называют вегетативными (от лат. vegetativus — растительный) . Однако как непохожи эти системы у животных на их аналоги в растительном царстве! Все функции и строение организма животных и человека подчинены в первую очередь именно тому, чтобы обеспечить движение, требующее иного уровня энергетического обмена — в сотни и тысячи раз интенсивнее, чем у растений. Наряду с фундаментальным преобразованием названных выше систем у животных возникли две новые важнейшие системы — мышечная и нервная. Вот мы и подошли к упоминанию о нервной системе, которая выполняет роль дирижера в сложном функциональном ансамбле. Мы говорили уже, что одноклеточный организм обладает помимо других функций также важнейшим свойством возбудимости. Благодаря этому он чутко реагирует на изменение внешних условий. У высших животных эту функцию взяла на себя специальная система — нервная система. Вся поверхность тела и все его внутренние органы пронизаны чувствительными окончаниями нервных волокон — рецепторами (от лат. recipio — воспринимаю). Малейшие изменения внешних условий или внутренней среды прежде всего влияют именно на эти приборы, специально приспособленные к восприятию различных раздражителей. От рецепторов по волокнам сигналы летят к телам нервных клеток, расположенным в спинном и головном мозгу, а также в ближайших к мозгу образованиях. По другим, двигательным волокнам мозг посылает ответные сигналы к тем или иным органам. Таков основной закон работы нервной системы, носящий название рефлекса, что значит полатыни «отражение»; вспомним слово «рефлектор». В самом деле, все действия нашего организма являются отражением тех или иных влияний, изменений во внешней или внутренней среде. Влияния эти ударяют по струнам нашей нервной (системы, и в зависимости от «мелодии», какая при этом складывается, организм дает соответствующий ответ. Сказанное касается не только деятельности органов тела, но и всей нашей сложнейшей психической жизни, ибо, как мы увидим в беседе 9, содержание нашей психики всецело определяется накопленными впечатлениями от внешней и внутренней природной и от окружающей нас социальной среды. Таким образом, обладая развитой функцией возбудимости, нервная система осуществляет связь организма с внешним миром и наряду с этим объединяет деятельность всех органов, дирижирует ими. Имеется в ансамбле и второй дирижер — гуморальный (от греч. humor — жидкость). Железы внутренней секреции выделяют в кровь вещества-регуляторы — гормоны; кроме того, в тканях образуется много других физиологически активных веществ, участвующих в управлении симфонией жизни. Исполняя симфонию собственной жизни, организм должен и защищать ее — как в настоящем, так и в будущем. Первая из этих задач — оборона организма от болезнетворных микробов. Специальная защитная служба организма берет на себя эту оборону. Другой задачей является продолжение жизни вида. Это выполняется специальной системой органов размножения, где вырабатываются половые клетки и происходит созревание оплодотворенного яйца. Защита жизни, настоящей и будущей, относится к самым древним й кардинальным функциям организма, наиболее сходным у животных и растений. Поэтому мы как бы вынесли их за скобки, упоминаем о них после того, как охарактеризовали дирижеров физиологического ансамбля. Однако и эти функции в значительной мере подчинены, конечно, нашим дирижерам. Поэт У. Уитмен, восхищаясь человеком, чудом природы, мудро и совершенно устроенным, писал: Джентльмены, взгляните на это чудо! Какую бы цену ни дал покупатель — все будет мало. Для него земля готовилась квинтиллионы лет, без живых существ, без растений. Для него непрерывно и точно вращались миры, В голове его — всеобъемлющий мозг, В ней и под ней создаются герои; Взгляните на руки и ноги, красные, черные, белые — у них такие умелые сухожилия и нервы; Их нужно все обнажить, чтоб вы могли их увидеть. Отличные чувства, зажженные жизнью глаза, отвага и воля, Слои грудных мускулов, позвоночник гибкий и шея И еще упругое мясо, крепкое телосложение. А там, внутри, еще чудеса. Там, внутри, течет кровь, та же самая древняя кровь! Та же самая алая кровь! Там бьется толчками сердце, — там все страсти, желанья, стремленья, порывы. (Иль, по-вашему, — там их нет, раз не выражены они в аудиториях и гостиных?). То не один человек — то отец тех, кто тоже станут отцами; В нем — исток государств многолюдных, республик богатых. В нем — несчетные вечные жизни, несчетные их воплощенья и радости. Великие ученые и судьбы физиологии Изложенные выше краткие сведения о назначении отдельных органов и систем, как и более подробные данные об их работе, которые составляют содержание дальнейших бесед, были добыты физиологией в ходе трудных многовековых исследований. Золотыми буквами вписаны в историю нашей науки имена многих ученых. Однако два из них дали начало двум эпохам в развитии физиологии и могут быть названы корифеями из корифеев. Начало развитию подлинно научной физиологии положил знаменитый ученый эпохи Возрождения Уильям Гарвей. Он ввел в физиологию и стал широко пропагандировать как главный метод научного познания опыты, т. е. исследования на живом организме. До этого главным источником знаний об организме были для ученых средневековья книги древних авторитетов, базировавшихся на внешнем наблюдении за организмом, и — в отдельных случаях — вскрытие трупов, которое могло дать сведения об устройстве нашего тела, но отнюдь не о деятельности его. Опыт, эксперимент — началась эпоха бурного развития анализа физиологических процессов. После выхода в свет в 1628 году книги Гарвея наука в течение двух с половиной последующих столетий накопила массу сведений о работе отдельных органов. Однако применявшиеся по почину Гарвея так называемые острые опыты, или вивисекции (от лат. vivus — живой и sectio — рассекание), представляли достаточно грубое вторжение исследователя в организм. К концу опыта животное погибало. Для первоначального накопления данных о функциях органов и систем это было необходимо. Однако сведений о нормальной работе целостного организма подобное аналитическое направление дать не могло. Новую эру в физиологии открыл в конце XIX века Иван Петрович Павлов. Его исследования знаменовали начало эпохи синтеза физиологических процессов. Павлов ввел в нашу науку метод так называемых хронических опытов, т.е. экспериментов, при которых животное цутем специальной предварительной операции подготовляется к исследованию и затем может изучаться долгие годы без всякого нарушения его жизнедеятельности, в нормальных условиях существования. Если предшествующая эпоха позволила собрать массу отдельных «кирпичиков» для построения физиологии, то Павлов объединил их в стройное здание нашей науки. Он успешно стал строить и «крышу» его, открыв важнейшие законы работы высшего отдела головного мозга, а с ними дав чрезвычайно много для расшифровки физиологических основ психической деятельности. Сеченовские идеи положили начало возведению «крыши», павловские исследования блестяще развили их. Громадный вклад в развитие физиологии внесли и другие русские ученые. Это является общепризнанным. Один из крупнейших зарубежных физиологов XX века англичанин Дж. Барк-рофт специально отметил в предисловии к своему главному труду: «Велик долг мировой физиологии перед русской наукой»6. Последняя четверть века характеризуется вновь расцветом аналитического направления. Выдающиеся успехи техники дали в руки физиологов тончайшие методы изучения жизненных процессов на клеточном и молекулярном уровнях — методы, о которых полвека назад не приходилось и мечтать. Накапливаются массы разнообразных данных по физиологии микроструктур. Сегодня эти данные представляют собой как бы один берег физиологического потока. На другом его берегу — материалы синтетической физиологии, изучающей организм как целое или работу отдельных органов и систем в целостном организме. Между этими двумя уровнями современной физиологии — молекулярно-клеточным и организменным — пока существует разрыв, мосты еще не наведены. Конечно, настанет время, когда накопятся материалы для возведения таких мостов. Явится новый великий ученый, достойный встать в ряд с Гарвеем и Павловым, который соединит оба берега. Настоящая книга посвящена прежде всего организму как ансамблю функций, как целому. Отсюда ясно, на каком берегу мы будем в основном находиться. Работа над этой книгой была начата в преддверии 1986 года — ровно через полвека после кончины И. П. Павлова, сердце которого перестало биться в 1936 году. Поэтому, отдавая дань памяти великому ученому, мы уделим его открытиям особое внимание. Часть первая ИСПОЛНИТЕЛИ СИМФОНИИ жизни Беседа 2 ЭЛИКСИР жизни Почему возможен обморок спикировавшего летчика? Летчики — смелые люди. Их профессия, особенно у летчика-испытателя, — профессия опаснее многих других. Не в бою с врагом, а в процессе мирной повседневной испытательской работы погибли такие знаменитые советские летчики, как Валерий Чкалов, Валентин Серов, Полина Осипенко, пионер завоевания космоса Юрий Гагарин. Одна из первых катастроф в авиации описана А. А. Блоком. Его стихотворение «Авиатор», написанное „ 19Ю—1912 годах, посвящено гибели летчика В.Ф.Смита и содержит такие строки: Летун отпущен на свободу. Качнув две лопасти свои, Как чудище морское в воду, Скользнул в воздушные струи. Его винты поют, как струны... Смотри: недрогнувший пилот К слепому солнцу над трибуной Стремит свой винтовой полет... Но снова в золотом тумане Как будто — неземной аккорд... Он близок, миг рукоплесканий И жалкий мировой рекорд! Все ниже спуск винтообразный, Все круче лопастей извив, И вдруг... нелепый, безобразный В однообразьи перерыв... И зверь с умолкшими винтами Повис пугающим углом... Ищи отцветшими глазами Опоры в воздухе... пустом! Уж поздно: на траве равнины Крыла измятая дуга... Сплетенья проволок машины Рука — мертвее рычага...7 / Вначале подобные факты связывали только с техническими неисправностями самолетов. Однако потом оказалось, что 60 % катастроф • Б а р к р о ф т Дж. Основные черты архитектуры физиологических функций. — М. — Л., 1937, с. 4. при выполнении фигур высшего пилотажа, особенно после выхода из пике, связано с кратковременной потерей сознания летчиком. Не исключено, что так было и здесь. Причиной оказались перегрузки, испытываемые в подобные моменты летчиком. Выход из пике — это резкое торможение в положении ногами вперед. Скорость уменьшается мгновенно на десятки метров в секунду. Ускорение свободного падения тел, обусловленное силой земного тяготения, составляет 9,8 м/с2. При ускорении в несколько раз более значительном мы испытываем перегрузку: пока действует вызывающая это ускорение сила, наш вес возрастает во столько раз, во сколько эта сила больше силы земного тяготения. Упав с 10-го этажа, человек в момент соприкосновения с землей приобретает на миг вес в несколько тонн; возникают повреждения, несовместимые с жизнью. При выходе из пике перегрузки меньше, травм нет, но может наступить обморок. Чем он вызван и какая перегрузка этим грозит? Причина становится понятной, если учесть, что в наших сосудах течет жидкая внутренняя среда — кровь. При 5-кратной перегрузке кровь тоже тяжелеет в 5 раз, и сердце уже не может поднять ее до уровня мозга. Клетки мозга лишаются кислорода, а без него сознание человека может сохраняться не более 5 секунд. Таков порог опасности при перегрузке, действующей от головы к ногам (в авиации и космонавтике ее называют положительной перегрузкой). Порог этот характеризуют две пятерки — 5-кратная перегрузка в течение 5 секунд. Кровь как внутренняя среда организма Начиная знакомиться с основными исполнителями симфонии жизни, с функциями различных систем организма, мы прежде всего рассмотрим роль внутренней среды организма — крови. Значение крови для жизни человеческого тела огромно. Кровь разносит по всем частям тела кислород, питательные вещества, удаляет ненужные продукты обмена (вредные подчас метаболиты, как называют все вообще химические соединения, возникающие в ходе метаболизма); она содержит вещества, влияющие на деятельность различных органов, помогает нам бороться с микробами. Именно кровь наряду с нервной системой служит фактором, объединяющим организм. Если нервы можно сравнить с телеграфными проводами, то кровеносные сосуды в какой-то степени подобны транспортным магистралям. Иными словами, нервная система объединяет все клетки и ткани организационно, а кровь объединяет их, так сказать, хозяйственно. Всего в организме имеется 5—6 л крови — /13 массы тела. Состоит она из жидкой плазмы и плавающих в ней кровяных телец, называемых форменными элементами. Их три вида: красные кровяные тельца (эритроциты), белые тельца (лейкоциты) и кровяные пластинки. Кровяные тельца занимают 40—42 % объема крови. Обязанности основных составных частей крови Плазма крови прежде всего поставляет всем клеткам тела пищу для обмена веществ. Важное значение имеют содержащиеся в ней белки — 8% ее веса. В ней растворены также конечные и промежуточные продукты обмена веществ (метаболиты), которые она приносит к органам выделения, и вещества-регуляторы, влияющие на работу различных органов. В числе важных метаболитов плазма содержит углекислый газ (СОг), непрерывно доставляемый кровью к легким для выделения из организма. Если бы он был просто растворен в плазме, то в 100 м 3 крови его поместилось бы всего лишь 3 см3. Между тем кровь содержит в 100 м3 около 50 см3 этого газа. Какие же свойства плазмы делают ее столь вместительной? В плазме содержатся вещества типа соды, способные химически связывать большие количества углекислого газа. Так, сода может существовать в двух формах. В тканях, где притекающая к ним кровь насыщается углекислым газом, сода переходит в форму NaHCOs; здесь на один атом натрия приходится одна группа углекислоты. Когда же кровь приходит в легкие, сода отдает половину своей углекислоты в виде углекислого газа, выдыхаемого нами, и превращается в форму Na2C03. Именно наличие в крови веществ типа соды, входящих в состав так называемых буферных систем, позволяет переносить от тканей к легким большие количества углекислого газа. Эритроциты, хотя и называются порой красными кровяными шариками, на деле напоминают плоские кружочки со вдавленной серединой, т. е. двояковогнутые линзы. Размеры их ничтожны: диаметр равен 7 микронам. Это значит, что на 1 мм поместилась бы цепочка из 140 эритроцитов. В 1 мм3 крови содержится в норме 4—4,5 млн эритроцитов. В объеме булавочной головки их разместится 15 млн. Если все эритроциты одного человека поставить в ряд, цепь их трижды опояшет земной шар по экватору или займет около трети трассы Земля — Луна. Эритроциты исключительно важны для организма — они осуществляют дыхательную функцию крови, являясь переносчиками кислорода. В них содержится особое соединение железа с ЙЬлком, которое называется гемоглобином, и придает крови ее красный цвет. Замечательным свойством гемоглобина является его способность давать нестойкое соединение с кислородом. Там, где вокруг много кислорода, гемоглобин соединяется с ним. Там, где кислорода мало, гемоглобин отдает его. Благодаря гемоглобину кровь обладает совершенно исключительной «вместительностью» для кислорода. В 100 см3 растворилось бы всего 0,3 см3 кислорода. Между тем гемоглобин связывает до 20 см 3 этого газа. Благодаря гемоглобину 6Б л о к А. Стихотворения и поэмы, т. 2. — Л., 1961, с. 181 — 182. 7Б л о к А. Стихотворения и поэмы, т. 2. — Л., 1961, с. 181 — 182. кровь содержит фактически столько же кислорода, сколько имеется его в атмосферном воздухе. Ведь и в воздухе кислорода 20—21 %. Значит, соприкосновение с кровью полностью заменяет для всех клеток тела необходимость контакта с воздухом. Крохотные размеры эритроцитов при их огромном числе имеют огромное значение для их функции. Суммарная поверхность эритроцитов одного человека составляет 3400 м2. Таким образом это облегчает насыщение кислородом крови и отдачу его в ткани. К сожалению, гемоглобин может соединяться не только с кислородом. Отравление угарным газом в том и состоит, что этот газ связывается с гемоглобином. Он больше «не отпускает» его и тем лишает кровь возможности связываться с кислородом. Поэтому угарный газ очень опасен, и необходимо при первых признаках отравления немедленно выйти на свежий воздух, чтобы спасти остальной гемоглобин от блокирования ядом. Эритроциты отличаются от всех других клеток тела тем, что в зрелом состоянии не имеют ядер. В связи с этим они недолговечны. Считается, что живут они не больше 4 месяцев. Значит, каждый день умирает '/3120 часть всех наших эритроцитов, т. е. более 175 млрд., а потому столько же должно и образовываться. Вырабатываются эритроциты в костном мозгу, которым, как и другими органами, дирижирует нервная система. При нарушениях ее деятельности, например в связи с психическими травмами, иногда отмечается нарушение образования эритроцитов. На такие случаи указывал еще знаменитый русский врач. С. П. Боткин. Имя его наряду с именами И. М. Сеченова и И. П. Павлова стоит в ряду основателей учения о выдающейся роли нервной системы в нашем теле — учения, получившего название нервизма. Поскольку для выработки гемоглобина необходима доставка железа, наличие его в пище очень важно. Содержится железо в мясе, фруктах, овощах. Людям, страдающим малокровием, т. е. пониженным количеством эритроцитов и гемоглобина, дают лекарства, содержащие железо, а также препараты печени, в которой имеются химические агенты, способствующие кроветворению. Лейкоциты также неправильно было бы, как это еще имеет место, называть шариками, да еще белыми. Они представляют собой бесцветные, прозрачные комочки неправильной формы. Важной особенностью лейкоцитов является их подвижность. Если взять на стекло мазок крови и сразу рассматривать под микроскопом, можно видеть, как лейкоциты «ползают» по стеклу. Таким образом, они словно какие-то самостоятельные одноклеточные организмы внутри нашего тела. Однако и лейкоциты, как показали исследования учеников И. П. Павлова, управляются в своей работе нервной системой с помощью целого ряда гуморальных факторов. Лейкоцитов в крови гораздо меньше, чем эритроцитов. В 1 мм 3 содержится 5—7 тысяч лейкоцитов, т. е. белый «шарик» приходится на 700—800 красных. Однако значение лейкоцитов тоже очень велико. Открытие роли лейкоцитов принадлежит великому русскому ученому И. И. Мечникову, который в 1882 году установил, что лейкоциты «пожирают» попавших в организм микробов, а также различные отмирающие кусочки тканей тела. Мечников назвал их поэтому фагоцитами (от греч. phages — пожиратель и kytos — вместилище, здесь — клетка). Это — одна из важнейших защитных сил организма. Подходя к микробу, лейкоцит как бы обхватывает, обволакивает его своей протоплазмой и переваривает ферментами своего тела. Если проникшие в организм, например через поврежденную кожу, микробы очень сильны, лейкоциты массами гибнут в борьбе с этой инфекцией. Миллионы их мертвых тел образуют всем нам известный гной. Возникает нарыв, абсцесс. Окружив проникших микробов плотным валом и защищая остальной организм от распространения инфекции, т. е. заражения крови, сепсиса, лейкоциты яростно борются с инфекцией и чаще всего побеждают ее. Если в организм попала инфекция, грозящая вызвать заражение крови, число лейкоцитов быстро возрастает — до 10—15 и даже 25 тысяч в 1 мм3. Это можно наблюдать при ангине, воспалении легких, нагноениях ран и т. п. В подобных случаях в крови появляются еще не вполне созревшие лейкоциты — организм бросает на борьбу все резервы. Поэтому, наблюдая за картиной крови, можно по целому ряду признаков видеть, как протекает борьба организма с микробами. Иногда анализ крови позволяет выявить только еще начинающееся или вяло текущее заболевание, о котором больной и не знал. Не случайно современная медицина придает исследованию крови очень большое значение. Если лицо называют «зеркалом души», то кровь можно назвать «зеркалом здоровья». Между прочим, сегодня огромную информацию дают не только исследования лейкоцитов, но и тонкие биохимические исследования плазмы. Разработаны методы, позволяющие по одной капле крови изучить многие десятки ее ингредиентов. Когда организм почему-либо лишается лейкоцитов, он быстро погибает. Так, отмечались случаи, когда люди, употреблявшие в пищу зерно, которое простояло зиму под снегом, заболевали тяжелой ангиной, переходившей в смертельный сепсис. Оказалось, что перезимовавшее зерно содержит яды, которые губят лейкоциты. Организм лишается своих защитников, и первая же инфекция, даже и не очень сильная, оказывается смертельной. Одна из самых молодых болезней, появившаяся в широких масштабах после трагедии Хиросимы и Нагасаки, получила название лучевой болезни. Наиболее уязвимой мишенью для воздействия облучения также оказались лейкоциты. Поэтому при развитии лучевой болезни организм теряет способность успешно бороться с микробами. Кровяные пластинки -^третий вид кровяных телец — еще меньше, чем эритроциты. В 1 мм3 крови их содержится около 300 тысяч. Основным свойством кровяных пластинок является их легкая разрушаемость, играющая важнейшую роль в процессе свертывания крови. Почему же их разрушение помогает крови свертываться? Полезно или вредно свертывание крови? С явлением свертывания крови хорошо знаком по собственному опыту каждый человек. Сколько раз, повредив кожу, мы с нетерпением ждем, чтобы кровь поскорее свернулась и тем прекратила кровотечение. Если бы кровь не обладала этим замечательным свойством, человек умирал бы от малейшей царапины. Это всегда грозит людям, страдающим болезнью гемофилией, при которой кровь теряет способность свертываться. Ввиду колоссальной ценности крови для организма свертывание ее, способствуя закрытию кровоточащих сосудов, имеет огромное биологическое значение. Знание механизмов свертывания крови очень важно для науки. Часто бывает необходимо ускорить процесс свертывания. Иногда, наоборот, надо иметь возможность сохранять кровь не-свернувшейся (скажем, на станциях переливания крови). При некоторых болезнях кровь может свертываться внутри сосудов, образуя так называемые тромбы — комочки, закупоривающие тот или иной сосуд, часто питающий жизненно важный орган, например сердце или мозг. Поэтому во многих случаях бывает важно понизить свертывание. Для того чтобы влиять на то или иное явление, надо, естественно, знать его законы. Механизм свертывания крови очень сложен. Мы осветим лишь основные его закономерности. Среди белков плазмы имеется белок фибриноген, который может выпадать из раствора в виде нитей — происходит его превращение в фибрин (от лат. fibra — волокно). В этих нитях задерживаются кровяные тельца и образуется сгусток, тромб. Значит, в основе свертывания лежит превращение фибриногена в фибрин. В обычных условиях превращение это в крови происходит настолько медленно, что практически его результат равен нулю. Почему же выпадение фибрина ускоряется при ранении кожи? Ускорение образования сгустка, тромба осуществляется под влиянием фермента тромбина, который появляется при выхождении крови из поврежденного сосуда. Откуда же берется тромбин? Ведь в обычных условиях его нет, иначе кровь свертывалась бы в сосудах. Среди белков плазмы помимо фибриногена имеется в ничтожных количествах особый вырабатываемый печенью белок протромбин, который и переходит в тромбин под влиянием двух факторов: во-первых, ионов кальция, всегда имеющихся в плазме, во-вторых, специального фермента тромбокиназы. Этот-то фермент и содержится в кровяных пластинках и освобождается при их разрушении. Как только кровь вместо гладких стенок сосудов соприкасается с шероховатой поверхностью поврежденных тканей, хрупкие кровяные пластинки моментально начинают разрушаться. Появляется тромбокиназа, которая вместе с ионами кальция превращает протромбин в тромбин. На этом завершается первая, подготовительная фаза процесса свертывания. Тромбин действует на фибриноген и «свертывает» его: это — вторая, основная фаза процесса. Следовательно, тромбокиназа есть «фермент фермента». У больных гемофилией наряду с другими нарушениями имеется чрезмерная устойчивость, «прочность» кровяных пластинок. Поэтому тромбокиназа освобождается слишком вяло, и процесс свертывания резко замедляется. Как ни сложна обрисованная выше схема событий, разыгрывающихся при свертывании крови, она отражает лишь самые стержневые элементы процесса, только «скелет» его. Свертывающая система содержит целый ряд дополнительных звеньев, описание которых заняло бы целую главу. Кроме того, в организме имеется многокомпонентная и многоступенчатая противосвертывающая система. Системы эти в норме сложно взаимодействуют и уравновешивают друг друга. При нарушениях такого равновесия возникают нарушения как в сторону снижения свертываемости (кровоточивость), так и повышения ее (образование тромбов в сосудах). На примере первого же рассмотренного нами сложного процесса — свертывания крови мы сразу же столкнулись с противоречивостью явлений, характеризующих симфонию жизни. Свертывание крови — защитное явление. С этой точки зрения оно, безусловно, должно быть признано полезным. Однако оно же может явиться причиной закупорки сосудов сердца или мозга, вызвать инфаркт миокарда или инсульт (кровоизлияние в мозг). Поэтому на вопрос, полезно или вредно свертывание крови, нельзя ответить однозначно. Любая симфония содержит и благозвучные аккорды, консонансы, и неблагозвучные — диссонансы. Точно так же и симфония жизни включает явления, могущие быть и полезными, и вредными. Все зависит от конкретных условий. Справедливо гласит народная мудрость: нет худа без добра, добра без худа. Как мы управляем свертыванием крови Изучив механизмы свертывания, наука может теперь влиять на этот процесс. Например, если надо сохранить кровь для переливания, не дать ей свернуться, можно, с одной стороны, поместить ее в банки со специально обработанными, гладкими стенками (это замедлит разрушение кровяных пластинок), с другой — убрать ионы кальция путем добавления кислоты, с которой кальций дает нерастворимую соль, выпадающую в осадок (например, лимонная кислота). Наконец, можно добавить вещества, нейтрализующие действие фермента тромбина, если он уже образовался. Сюда относятся вырабатываемый печенью и в небольших количествах имеющийся в крови человека гепарин (от греч. hepar — печень), а также выделяемый пиявками гирудин (от лат. hirudo — пиявка). Это вещество позволяет пиявкам долгое время сосать из раны жидкую, несвертывающуюся кровь. Если у человека свертываемость крови повышена и ему грозит образование тромба внутри сосуда, так называемый тромбоз, можно дать препараты, уменьшающие выработку печенью протромбина. Препараты эти называются антикоагулянтами. Сюда относятся дикумарин, синкумар и пр. Если, наоборот, надо повысить свертываемость, можно дать вещество, усиливающее выработку протромбина печенью. Таким действием обладает, например, витамин К (содержится в капусте, шпинате, моркови). Надо также вводить в организм ионы кальция (в виде раствора хлористого кальция и т. п.). Для остановки сильных местных кровотечений в СССР предложены мощно действующие препараты тромбина. Первые попытки переливания крови Говоря о физиологии крови, нельзя не остановиться на переливании ее — мощном лечебном средстве, спасающем, особенно во время войны, десятки тысяч жизней. Уже с глубокой древности кровь считалась важнейшим носителем здоровья, притом не только физического, но и душевного. Поэтому, с одной стороны, при тех или иных болезнях широко (особенно в средние века) применялись кровопускания — удаление «дурной» крови; с другой стороны, врачи постоянно пытались найти способы переливания крови. Однако операция эта грозила столькими опасностями, что один врач XVI века, описав, как можно было бы перелить кровь, предупреждал тут же, что, готовясь к операции, надо заранее обеспечить себе возможность безопасного бегства. Только в 1667 году в Париже было впервые произведено несколько удачных переливаний крови. При этом человеку вливалась кровь животного — ягненка или барана. Ученые Денис и Эммерец обосновывали это тем, что животные не портят своего здоровья ни излишеством в пище и питье, ни сильными страстями, а значит, кровь барана ценней человеческой. Однако после нескольких удачных переливаний последовал ряд смертельных случаев, и о переливании стали говорить, что для этой операции надо иметь не одного барана, а трех: первого — от которого переливают, второго — которому переливают, третьего — который переливает. Переливание крови было запрещено, и прошло более двух столетий, прежде чем оно получило наконец распространение. Об одном замечательном человеке Одним из пионеров переливания крови в советской медицине был Александр Александрович Малиновский. Имя это известно в основном лишь его коллегам-медикам, специалистам в области переливания крови. Однако человека этого, не ведая его истинного имени, знают под другой фамилией очень и очень многие. Все, кто изучал философию в вузе или вообще, интересуясь ею, читал книгу В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», знают фамилию Богданов. Она представляет собой партийную кличку Малиновского, врача по образованию. После поражения революции 1905—1907 годов группа партийных интеллигентов покачнулась в своих философских воззрениях и стала скатываться на позиции субъективного идеализма толка Маха — Авенариуса. В группу эту входил и А. В. Луначарский, в Дальнейшем выдающийся деятель нашей партии и государства, но возглавил ее А. А. Богданов-Малиновский, как самый сильный философ. Он написал трехтомный труд «Эмпириомонизм», и тогда В. И. Ленин вынужден был отложить другие дела и взяться за философское оружие, чтобы отстоять чистоту марксистской философии. После того как его философские ошибки были вскрыты Лениным, Богданов-Малиновский от философии в прямом смысле слова отошел. Вскоре после выхода в свет книги Ленина, в 1908—1912 годах, Богданов-Малиновский написал две научно-фантастические повести: «Красная звезда» и «Инженер Мэнни». В 20-х годах они были переизданы под истинной фамилией автора — А. А. Малиновский. Книги эти интересны и своими художественными достоинствами, и содержанием. Герои их используют для межпланетных полетов «антигравитон» — субстанцию с отрицательными гравитационными свойствами, обусловливающими не притягивание, а отталкивание летательного аппарата от планеты. Фантастика Жюля Верна так далеко не заходила! Самое же главное — в книгах А. А. Малиновского в художественной форме нарисована жизнь будущего коммунистического общества; нарисована она под видом жизни на Марсе — планете, более старой, чем Земля, прошедшей в связи с этим более длительный путь социального развития. В 1913 году появилось двухтомное руководство по политической экономии, одним из авторов которого являлся Богданов-Малиновский; оно было настольной книгой целого поколения русских революционеров. В 1926 году Малиновский стал одним из организаторов и первым директором учреждения, ставшего ныне Центральным институтом переливания крови в Москве. В 1928 году директор института А. А. Малиновский трагически погиб, ставя на себе опасный опыт по переливанию крови. История медицины учит — и это ярко показал В. В. Вересаев в своих «Записках врача», — что самые рискованные опыты передовые врачи часто ставили прежде всего на себе. Один из таких опытов стоил Малиновскому жизни. В 1913 году вышел 1-й, а в 1928—1929 годах, уже посмертно, 2-й и 3-й тома его большой научно-философской работы «Тек-тология, или всеобщая организационная наука». Этот труд Богданова-Малиновского сегодня ценят наши советские философы. Он считается предтечей кибернетики Винера и «общей теории систем» Л. Берталанфи. Там представлены принцип обратной связи и ряд других моментов, общих для управления и связи в живом организме и машине. Важно, что Винер сформулировал основные положения кибернетики на базе своей совместной творческой работы с физиологами — Розенблютом, Кэнноном и другими; он шел от точных наук, они — от биологии. А. А. Малиновский сумел разработать эти вопросы, идя от медицины к точным наукам. Если бы личность Богданова-Малиновского не была в тени из-за философских ошибок начала века, тектология была бы замечена и оценена раньше. Быть может, мы говорили бы не о кибернетике Винера, а о тектологии Богданова-Малиновского. Почему надо знать группы крови? Возвратимся теперь к проблеме переливания крови. С чем связана была опасность этой операции, уносившей так часто жизнь пациента и ставшей причиной гибели первого директора Института переливания крови? Тайна была раскрыта наукой. Оказалось, что внезапная смерть, наступающая после переливания крови, обусловлена разрушением введенных эритроцитов. Они склеиваются в столбики и гибнут, причем вещества, выделяющиеся при этом массовом распаде кровяных телец, отравляют организм. Получается явление, напоминающее по своему механизму приступ малярии. Там малярийный паразит (плазмодий), попав при укусе комара в кровь человека, внедряется в эритроциты и питается их содержимым. Каждые 48 или 72 часа (в зависимости от вида плазмодия) масса паразитов выходит из разрушенных ими кровяных телец и внедряется в очередную «порцию» их. При этом из разрушенных эритроцитов выходит в кровь много продуктов распада, что и вызывает приступ малярии. Обычно склеивание эритроцитов в столбики происходит только вне организма. При этом чем быстрее они склеиваются, тем быстрее оседают на дно пробирки, в которой находятся. Если за 1 час верхние 5 мм пробирки освобождаются от эритроцитов и кровь просветляется, говорят, что скорость оседания эритроцитов (СОЭ) составляет 5 мм/час. Когда в организме почему-либо усилен распад белковых веществ (при утомлении, беременности, также в случае воспалительных процессов и злокачественных опухолей), СОЭ ускоряется. Поэтому характер СОЭ — важная часть того «зеркала здоровья», каким служит для современного врача картина крови. Почему же эритроциты, влитые другому человеку, иногда склеиваются и распадаются в его организме? Это происходит потому, что в силу свойств крови обоих людей эритроциты одного их них оказываются несовместимыми с плазмой другого. Ученые выявили четыре основные группы крови. Люди, имеющие I группу, могут быть донорами для всех других людей, но получать кровь могут только от той же I группы. В обратном положении находятся представители IV группы: они принимают кровь от всех групп, а II отдают только своей группе. Люди, име ющие II или III группы, могут получать кровь от I и своей группы; отдают же они кровь своей и IV группам. Вот схема совместимости групп крови: I группа переливается всем II группа переливается II и IV III группа переливается III и IV IV группа переливается IV Самыми распространенными являются у людей I и II группы крови. В РСФСР (европейская часть) I группу имеет 35 % населения, II группу — около 40 % , III группу — около 20 %, IV группу — немногим более 5 %. Знание групп крови позволило широко применять переливание ее. Конечно, помимо четырех основных групп приходится учитывать и целый ряд других различий. В связи с этим классификация групп крови сегодня весьма сложна. На практике помимо определения групповой принадлежности перед переливанием крови обязательно проводят проверку биологической совместимости крови. Для этого каплю крови человека, которому собираются сделать переливание, смешивают с каплей крови донора. Только при благоприятном результате пробы производят переливание. В годы Великой Отечественной войны сотни тысяч советских людей отдавали свою кровь для спасения раненых защитников Родины. При этом советскими учеными были разработаны методы переливания не только цельной крови, но и отдельно либо массы эритроцитов, либо плазмы. Более того, были разработаны способы транспортировки замороженной плазмы и даже сухой плазмы или сыворотки (т. е. плазмы, остающейся после свертывания крови). Такая плазма может храниться очень долгое время. Затем при надобности ампула вскрывается, и ее содержимое растворяется в определенном количестве дистиллированной воды. Получается вновь нормальная плазма, которая вводится в вену больного или раненого. Что такое осмотическое давление? Одной из страшных болезней, уносившей ежегодно сотни тысяч жизней, была холера. В предсмертной ее стадии тело человека из-за непрерывной потери воды рвотой и поносом превращается в своего рода мумию. Человек гибнет, ибо ткани его не могут жить без необходимого количества воды. Ввести жидкость через рот оказывается невозможным, ибо она моментально выбрасывается обратно из-за неукротимой рвоты. У врачей давно возникла мысль: вводить воду прямо в кровь, в сосуды. Однако решить эту задачу удалось тогда, когда было понято и учтено явление, названное осмотическим давлением. Мы знаем, что газ, находясь в том или ином сосуде, давит на его стенки, стремясь занять возможно больший объем. Чем сильнее газ сжат, т. е. чем больше частиц его заключено в данном пространстве, тем сильнее будет это давление. Оказалось, что вещества, растворенные, например, в воде, в известном смысле подобны газам: они также стремятся занять возможно больший объем, и чем концентрированнее раствор, тем больше сила этого стремления. В чем же проявляется данное свойство растворов? В том, что они жадно «притягивают» к себе дополнительное количество растворителя. Достаточно к раствору соли добавить немного воды, и раствор быстро становится равномерным; он как бы всасывает в себя эту воду, увеличивая тем самым свой объем. Описанное свойство раствора притягивать к себе растворитель и называется осмотическим давлением. Если мы поместим эритроциты в стакан чистой воды, они быстро «распухнут» и лопнут. Это и понятно: протоплазма эритроцитов представляет собой раствор солей и белков определенной концентрации, имеющий осмотическое давление гораздо большее, чем чистая вода, где солей имеется немного. Поэтому эритроцит и «присасывает» к себе воду. Если мы, наоборот, поместим эритроциты в очень концентрированный раствор соли, они сморщатся — осмотическое давление раствора окажется выше, оно «высосет» воду из эритроцитов. Подобно эритроцитам ведут себя и остальные клетки организма. Ясно, что для введения жидкости в кровяное русло она должна иметь концентрацию, соответствующую концентрации их в крови. Опытами установлено, что таковым является 0,9 %-ный раствор поваренной соли. Раствор этот получил название физиологического. Введение 1—2 литров подобного раствора внутривенно умирающему холерному больному оказывало буквально чудодейственный эффект. Человек на глазах «оживал», садился в постели, просил есть и т. д. Повторяя введение раствора 2—3 раза в день, помогали организму преодолеть самый тяжелый период заболевания. Такие растворы, содержащие и ряд других веществ, применяют теперь при многих заболеваниях. В частности, очень велико значение кровозамещающих растворов в военное время. Кровопотеря страшна не только тем, что лишает организм эритроцитов, но прежде всего тем, что нарушается функция сердечно-СОсУДистой системы, «настроенной» на работу с определенным количеством крови. Поэтому в случаях, когда по тем или иным причинам переливание крови невозможно, простое введение физиологического раствора может спасти жизнь раненого. Знание законов осмотического давления имеет огромное значение, ибо оно вообще помогает регулировать водный обмен организма. Так, становится понятным, почему соленая пища вызывает жажду: избыток соли повышает осмотическое давление наших тканей, т. е. «жадность» их к воде. Поэтому больным с отеками дают меньше соли, чтобы не задерживать воду в организме. Наоборот, рабочим горячих цехов, теряющим много воды, надо лить подсоленную воду, ибо с потом они выделяют и соли, лишаются их. Если в этих случаях человек будет пить чистую воду, жадность тканей к воде будет снижаться, и это усилит потоотделение. Состояние организма будет резко ухудшаться. Беседа 3 КАК ДВИЖЕТСЯ КРОВЬ Для чего необходимо движение крови? Как ни велика роль крови в нашем организме, выполнение этой роли, снабжение клеток тела всем необходимым и удаление метаболитов возможны лишь благодаря тому, что кровь движется. Если бы не было сердечно-сосудистой системы, приводящей кровь в это непрерывное движение, наличие крови не имело бы смысла. Недаром с прекращением работы сердца прекращается и жизнь. Поэтому систему крови нельзя оторвать от имеющей колоссальное значение системы кровообращения. Система эта слагается из мышечного насоса — сердца и из массы разносящих кровь трубок — кровеносных сосудов. Поэтому ее и называют сердечно-сосудистой системой. Кроме того, с кровью и ее движением неразрывно связаны функции лимфы. Чтобы правильно понять работу сердца, сосудов и лимфатического аппарата, надо прежде всего ясно представить себе законы кровообращения в целом. Уильям Гарвей и его великое открытие С древнейших времен люди интересовались работой сердца — замечательного органа, который непрерывно работает в течение всей жизни, гонит кровь по сосудам нашего тела. Однако в течение тысячелетий законы движения крови оставались непонятыми. Вскрывая трупы, врачи и ученые видели, что сердце представляет собой как бы мышечный мешок величиной с кулак. Внутри оН разделен перегородками на четыре камеры. Одна перегородка делит его на правую и левую половины, не сообщающиеся между собой. Другая делит каждую из половин еще на две камеры — предсердие и желудочек. Между этими камерами имеются отверстия с клапанами, которые пропускают кровь из предсердия в желудочек, но не пропускают ее обратно в предсердие. От сердца отходит ряд крупных сосудов: от правого предсердия — верхняя и нижняя полые вены, от правого желудочка — легочная артерия, от левого желудочка — аорта. В месте отхожде-ния легочной артерии и аорты от желудочков также имеются клапаны, которые пропускают кровь в сосуды, но не позволяют ей возвращаться обратно в желудочки. Легочная артерия и легочные вены идут к легким. Аорта полые вены, разветвляясь, посылают сосуды ко всем остальным органам, причем — и это казалось особенно странным — к каждому органу обязательно идут рядом и артерия, и вена. В чем смысл такого устройства, никто понять не мог. Думали, что по венам к органам течет кровь, несущая питательные вещества, а по артериям бегут «жизненные духи». Взамен же поглощенной органами крови печень создает все новые порции ее. Представления о том, что кровь течет лишь по венам, подкреплялись тем, что у трупа в артериях крови, как правило, не было. Вся кровь находилась в венах. О причинах такого явления мы будем говорить дальше. Некоторые ученые в XVI веке начали подходить к более верным представлениям, но их голоса не были услышаны, а знаменитый испанский врач Мигель Сервет был объявлен за свои расхождения с церковью еретиком и сожжен вместе со своей книгой на костре в 1553 году. Только в 1628 году английский ученый Уильям Гарвей разрешил загадку кровообращения. В своей книге «О движении крови» он заявил, что артерии и вены имеют противоположное назначение, что к органу кровь течет только по артерии, а по вене возвращается обратно к сердцу. Иными словами, Гарвей открыл, что одно и то же количество крови совершает в организме круговое движение. Нам это кажется теперь само собою понятным, но в те времена было революцией в науке, ибо шло вразрез с учениями древних авторитетов. Гарвей был встречен в штыки, но он смело заявил: «Я нахожу, что анатомы должны Учиться и учить не по книгам... но в мастерской природы»*. арвей призывал к опытному исследованию организма и представил столько бесспорных фактов в защиту своего учения, что не * Г а р в е й У. О движении крови. — Изд. АН СССР, 1948, с. 10. 32 -«9 зз только победил противников, но и прочно ввел в науку о работе нашего тела эксперимент, опыт. Как мы уже говорили, этим была положена основа для создания подлинно научной физиологии. Открытие Гарвея считается датой ее рождения. В 1988 году ей исполнилось, таким образом, 360 лет. Два круга кровообращения 2 Как же происходит круговое движение крови? Различают два круга кровообращения — большой и малый, называемый также легочным. Из левого желудочка в аорту поступает богатая кислородом артериальная кровь, которая течет по разветвлениям артерий ко всем органам и тканям тела, откуда по укрупняющимся постепенно венам возвращается, отдав клеткам тела свой кислород, в виде венозной крови и поступает в правое предсердие. На этом заканчивается большой круг кровообращения. Чтобы снова его проделать, кровь должна предварительно насытиться кислородом. Поэтому перед тем, как попасть в левый желудочек и аорту, она поступает в легкие. Перейдя из правого предсердия в правый желудочек, она по легочной артерии течет в легкие, откуда, насытившись кислородом, возвращается по легочным венам в левую половину сердца — в левое предсердие. Трасса от правого желудочка через легкие до левого предсердия называется малым кругом кровообращения. Из левого предсердия кровь переходит в желудочек — и вновь течет по большому кругу. Таким образом, совершая один «полный оборот» по организму, кровь дважды возвращается к сердцу — один раз в правую его половину (для «отправки» в легкие) и другой раз в левую (для очередного переноса кислорода к клеткам тела). Все устройство системы кровообращения, как видим, подчинено прежде всего выполнению первой и важнейшей функции крови — дыхательной. Когда артерия подходит к какому-нибудь органу, она ветвится в толще его на все более мелкие сосуды, которые в конце концов распадаются на густую сеть тончайших волосных сосудов, или капилляров (от лат. capillaris — волосной). Хотя капилляры называют волосными сосудами, они несравненно тоньше волоса. Так, волос имеет толщину в среднем от '/ю до '/го мм; между тем толщина капилляра всего '/юо—'/гоо мм, или 5—10 микрон. Эритроциты идут по капиллярам по одному, «гуськом» — два эритроцита поместиться рядом не могут. Пронизав своими сетями весь орган, капилляры собираются в маленькие вены, которые, сливаясь между собой, образуют все более крупные венозные стволы. Таким образом, между артерией и веной всегда лежит капиллярная сеть. Крайне интересно, что во времена Гарвея в руках физиолога еще не было микроскопа, и потому предположение о наличии массы тончайших сосудов, соединяющих артерии с венами, оставалось гипотезой еще полвека. Только открытие капилляров окончательно доказало правильность учения Гарвея о движении крови. Выше было подчеркнуто, что между артерией и веной всегда лежит капиллярная сеть. Однако не везде дело обстоит так просто. Особенно это касается сосудов печени. Кровь, пришедшая из артерии в кишечник, собирается из его капиллярной сети в большую, толстую вену, которая называется воротной веной. И вот вместо того, чтобы, как все другие вены, направиться к полой вене и далее к сердцу, эта вена входит в печень. Область печени, куда входят сосуды, ее как бы парадные ворота, так и называется — воротами печени. Отсюда и название вены. Войдя в печень, вена вновь распадается на богатейшую капиллярную сеть, оплетающую печеночные клетки. Только из этой сети образуются печеночные вены, по которым кровь течет к сердцу. Таким образом, воротная вена оказывается «зажатой» между двумя капиллярными сетями. В результате кровь, оттекающая от кишечника, обязательно проходит через печень, тесно соприкасаясь с ее клетками. О физиологическом значении этой особенности кровообращения в данной области тела мы узнаем в беседе о работе пищеварительного аппарата. Неутомимый живой мотор Органом, который приводит кровь в движение, является сердце. Зная уже строение и основные законы движения крови, мы можем ближе познакомиться теперь с деятельностью этого замечательного органа. В покое сердце сокращается в среднем 70—75 раз в минуту. Вначале сокращаются предсердия. Каждое из них посылает в свой желудочек очередную порцию крови. Затем сокращаются желудочки, сдавливая заключенную в них теперь кровь. Клапаны между предсердиями и желудочками при этом захлопываются и не пускают кровь обратно в предсердия. Поэтому кровь устремляется через открывающиеся клапаны легочной артерии (из правого желудочка) и аорты (из левого желудочка), в каждый из них поступает 65—70 мл крови, т.е. '/з стакана. Вслед за этим сердечная мышца расслабляется. Теперь давление внутри желудочков становится несравненно меньше, чем в аорте и легочной артерии, растянутых выброшенной в них с большой силой кровью. Поэтому кровь могла бы устремиться обратно в желудочки, но клапаны аорты и легочной артерии захлопываются и не пускают ее туда. Кровь направляется дальше по сосудам. Когда средце сокращается, оно становится плотным; сравните это с напряжением скелетной мышцы, например бицепса плеча. При сокращении сердце слегка поворачивается, прижимаясь верхушкой к грудной стенке. Поэтому, приложив руку к груди, мы можем в области ниже левого соска ощутить сердечный толчок при каждом ударе сердца. Именно потому, что сокращение сердца сопровождается словно «ударом» изнутри по грудной стенке, мы и говорим «сердце бьется» и сокращение его называем ударом. В науке же сокращение сердца называют систолой, а расслабление — диастолой. Если считать число ударов сердца, например по пульсу на руке, и одновременно приложить ухо к области сердечного толчка, можно убедиться, что при каждом ударе сердца слышатся два звука: так-та, так-та, так-та. Что это за звуки и почему их два при каждом сокращении сердца? Звуки эти в основном зависят от захлопывания клапанов. Когда желудочки сокращаются и в них быстро нарастает давление, захлопываются клапаны на границе с предсердиями. Когда желудочки начинают расслабляться, захлопываются клапаны аорты и легочной артерии. Отсюда и происходят звуки, или тоны сердца. Если человек заболевает ревматизмом и сердце его вовлекается в болезненный процесс, клапаны могут быть повреждены. Теперь они захлопываются непрочно, и часть крови через узкую щель проскальзывает обратно в предсердие или (если повреждены клапаны аорты) в желудочек. Это обратное движение крови через узкую щель создает шум, присоединяющийся к тонам сердца. Нарушение целости клапана затрудняет кровообращение. В таких случаях говорят о пороке сердца. Часто в быту ревматизмом называют всякое появление боли в суставах. Это неверно. Вспышки ревматизма наступают очень бурно. Ревматизм — тяжелое заболевание с высокой температурой, отличающееся от других суставных болезней тем, что он, как говорят, часто не только «лижет суставы, но кусает сердце». Инфекция, вызывающая ревматизм, гнездится чаще всего в больных миндалинах. Поэтому надо бороться с ангинами, закаляться, удалять при необходимости больные миндалины — и тогда мы победим ревматизм. Инфекция может гнездиться и в кариозных зубах. Не идя к зубному врачу, мы иногда рискуем заболеть куда более тяжело. Без отдыха ли работает сердце? Орган величиной с кулак и весом около 300 г выполняет огромную работу. За сутки сердце сокращается даже в покое свыше 100 тысяч раз, причем при каждом сокращении выбрасывает кровь в аорту с такой силой, которая могла бы поднять столбик крови почти на 1,5 м. Накачивая при каждой систоле 150 см3 в сосуды (по 75 см3 из левого желудочка в аорту и из правого в легочную артерию), сердце перекачивает за сутки более 15 тысяч литров крови. Надо еще учесть, что при физической нагрузке сердце значительно увеличивает свою работу. Оно может выбросить в аорту при одной систоле более 150 см 3 крови, причем частота его сокращений может достигнуть у спортсмена на финише 240 ударов в минуту и даже больше. Если в покое сердце выбрасывает в аорту за минуту около 4 литров крови, то у спортсмена этот минутный объем кровообращения доходит при некоторых состязаниях до 25 литров, т. е. до 3 ведер, а у отдельных выдающихся представителей спорта отмечались рекордные цифры, превышающие 40 литров в минуту, или 5 ведер. Читатель, не потерявший дружбы с арифметикой, уже, видимо, и сам подошел к такой цифре. Ведь приведенные ранее наивысшие показатели ударного (разового) объема и частоты сердечных сокращений более 150 см 3 и более 240 ударов в минуту, собственно, и должны были бы дать минутный объем кровообращения порядка 40 литров. Однако бывает это лишь в единичных случаях. Дело в том, что рекордные величины ударного объема и частоты сокращений сердца обычно не бывают одновременно. Наибольший ударный объем отмечается при частоте сердечных сокращений порядка 150—160 ударов в минуту, при частоте же 200 ударов в минуту и выше ударный объем вновь уменьшается, ибо сердце за короткие периоды между сокращениями не успевает в должной мере наполниться кровью. Как же сердце справляется со своей огромной работой? Часто приходится слышать подобные вопросы. Сердце, говорят нам, работает непрерывно, не отдыхая ни минуты, в течение всей жизни. Как же оно не утомляется? Ведь мозг 2/з суток работает, а затем одну треть отдыхает... Почему сердцу не требуется отдых? Люди, задающие такой вопрос, немало удивляются, когда узнают, что сердце отдыхает уж, во всяком случае, больше, чем мозг. Однако отдыхает оно в процессе самой работы. Мы уже говорили, что каждая систола сменяется расслаблением, диастолой. Сократилось сердце, поработало 0,3 секунды, и тут же 0,5— 0,6 секунды оно отдыхает. Значит, оно фактически отдыхает почти 2/3 времени, но умеет это делать, так сказать, без отрыва от производства. Мозг так не может, он накапливает потребность в отдыхе за целый день непрерывного напряжения высших центров — нашей сферы сознания. Хотя бы треть времени — на большее он не претендует — мозг должен восстанавливать силы. Что такое электрокардиограмма Поскольку атомы всех веществ построены из электрически заряженных частиц, а химические реакции происходят именно вследствие взаимодействия между атомами, неудивительно, что те сложнейшие биохимические процессы, какие происходят в живом организме, сопровождаются появлением электрических токов. В свое время мы увидим, что вся работа нервов в том и состоит, чтобы передавать импульсы, имеющие электрохимическую природу. Ткани тела содержат много воды с растворенными в ней солями и поэтому хорошо проводят электричество. Даже обычная вода — хороший проводник. Если у нас испорчен электрический чайник и прикосновение к нему, когда он включен, сопровождается «ударом», то последний произойдет и в том случае, когда мы, не выключая чайника, будем доливать в него воду из железного сосуда (ковша или кружки), — ток пройдет через струю воды. Солевые растворы — особенно хорошие проводники. Известен случай с мальчиком, который стал опорожнять мочевой пузырь с моста, проходившего над линией высоковольтной передачи. Струя мочи попала на провод — мальчик был мгновенно убит. Таким образом, с одной стороны, в наших тканях возникают электрические токи, с другой — токи эти могут хорошо проводиться. При работе мышц, в частности сердечной мышцы, возникают особенно сильные токи. Если человек спокойно лежит, расслабив остальные мышцы, оказывается возможным записать те токи, которые зависят именно от сердца и распространяются на другие части тела: грудную стенку, руки, ноги и т. д. С помощью специального аппарата — электрокардиографа, ставшего ныне обязательным оборудованием в каждом медицинском учреждении (от крупных клиник до сельских амбулаторий), врачи записывают характер токов сердца. Нормальная электрокардиограмма включает пять волн, или зубцов, обозначаемых латинскими буквами от Р до Т. Волна Р отражает работу предсердий, остальные зубцы — работу желудочков. Учет данных электрокардиограммы очень важен при разных заболеваниях сердца. Важным свойством сердечной мышцы является автоматизм сердца, т. е. способность его ритмично сокращаться даже вне организма под влиянием возбуждений, возникающих в ткани сердца в результате обменных процессов. Это позволяет в течение длительного времени изучать, как действуют на извлеченное из организма животного сердце различные вещества (например, испытываемые новые лекарственные препараты). Опираясь на данное свойство сердца, русский ученый А. А. Кулябко произвел в августе 1902 года свой знаменитый опыт оживления сердца человека. Трехмесячный ребенок умер от воспаления легких. Через 20 часов после смерти Кулябко извлек из трупика сердце, оживил его и заставил сокращаться в течение нескольких часов. Усиливающий нерв Павлова Хотя сердце обладает свойством автоматизма, оно в целостном организме подчинено руководящей роли нервной системы. Множество больших и малых нервных стволиков, подходящих к сердцу, представляют собой веточки двух важных нервов: блуждающего и симпатического. Строго говоря, симпатический нерв не является единым; речь идет о симпатическом отделе так называемой вегетативной нервной системы, управляющей внутренними органами; о ней подробнее мы будем говорить в беседе 8. В середине прошлого века было установлено, что блуждающий нерв замедляет сокращения сердца, а симпатический, наоборот, ускоряет их. Однако влияние нервной системы на главный показатель деятельности сердца — на силу его сокращений оставалось неясным. Считалось, что сила сокращений сердца не зависит от нервной системы. Вопрос этот был разрешен лишь И. П. Павловым в диссертации — первом его капитальном труде, появившемся в 1883 году и знаменовавшем начало той революции в физиологии, какая связана с именем замечательного ученого. В физиологической лаборатории при клинике знаменитого терапевта С. П. Боткина, где протекало начало научной деятельности И. П. Павлова, много внимания уделялось изучению сердца. Сотрудники Боткина под руководством и при участии Павлова проверяли здесь лечебные свойства ряда средств народной медицины. Широко применяемые сейчас препараты горицвета (адонис) и ландыша были впервые изучены именно здесь. И. П. Павлов, как руководитель лаборатории, считал чрезвычайно важным исследование тех механизмов, которые в самом организме влияют на силу сердечных сокращений. Исходя из концепции нервизма, т. е. признания ведущего значения нервной системы в регуляции функций организма, И. П. Павлов взялся доказать, что от нее зависит не только частота сердечных сокращений, но и сила их. Путем кропотливых исследований И. П. Павлов нашел среди множества нервных веточек сердца нерв, раздражение которого усиливало сердечные сокращения. Этот нерв получил название «усиливающего нерва Павлова». В открытии И. П. Павлова была и другая сторона. В самом деле, если нервная система посылает сигналы, под влиянием которых мышца сердца становится сильнее, то, следовательно, в мышечных волокнах сердца меняется интенсивность химических процессов обмена веществ. Отсюда ученый заключил, что нервная система управляет питанием тканей, всеми химическими процессами в них, их трофикой (от греч. trophe — питание). Это было затем доказано в ряде исследований И. П. Павлова и его учеников. Было установлено, что процессами обмена веществ в теле управляют все те же дирижеры — нервная и гуморальная регуляция. Наши сосуды Перейдем теперь к рассмотрению устройства и работы сосудистой системы, которая разносит двилшмую сердцем кровь по всему телу. Мы уже знаем, что сосудистая система состоит из артерий, капилляров и вен. Самым крупным сосудом является аорта. Мы привыкли представлять себе кровеносные сосуды в виде более или менее нежных трубочек. Поэтому совершенно непривычными являются размеры этой «трубочки», лишь немногим уступающей толщине руки возле запястья. От аорты отходят артерии ко всем органам тела. Самыми первыми отходят от нее правая и левая венечные, или коронарные, артерии, которые углубляются в мышцу сердца и снабжают ее всем необходимым. Понятно, что эти артерии и ветви их относятся к самым важным сосудам тела. Входя в орган, артерии ветвятся на все более мелкие сосуды. Самые маленькие из них, после которых уже начинаются капилляры, носят название артериол. Их характерной чертой является наличие особенно хорошо развитого слоя мышечных волокон в стенке сосуда, который поэтому может значительно изменять свой просвет. Надо подчеркнуть, что артерии вообще характеризуются наличием слоя мышц в их стенке. После артериол начинаются густые сети капилляров. Этих тончайших сосудов насчитывается несколько миллиардов. Их общая длина составляет 100 тысяч километров, т. е. в 2,5 раза превышает длину земного экватора. Стенка капилляра состоит всего из одного слоя плоских клеток, что делает ее легко проницаемой для растворенных в крови веществ и газов. Вместе с тем среди этих клеток расположены отдельные клетки мышечного типа, которые могут «закрывать» капилляр. В мышце, которая в данный момент не работает, открыта лишь '/ю—'/so часть ее капилляров. Когда же мышца начинает работать и нуждается в усилении кровоснабжения, ее капиллярная сеть полностью открывается. Несущие кровь обратно к сердцу вены характеризуются тем, что имеют клапаны, не позволяющие крови возвращаться к капиллярам. Вены имеют более слабую и тонкую стенку, чем артерии. В этой стенке нет мышечного слоя. Особенности строения вен вытекают из того, что в них много ниже, чем в артериях, давление крови. Именно более высокое давление ее в артериях и свойства артерий как растянутых изнутри эластических трубок с мышечным слоем в стенке и обусловливают то, что после смерти кровь переходит из артерий в вены. Что такое артериальное давление? При каждой систоле сердца упругие стенки аорты и других артерий растягиваются, чтобы вместить новую порцию крови. Однако, подобно растянутой пружине, они сопротивляются растяжению и с силой давят обратно на кровь. Поэтому во время диастолы сердца кровь продолжает двигаться. Сила сердечного сокращения как бы передается упругим стенкам артерий, аккумулируется ими. Эта сила, с какой кровь давит на стенки артерии и сдавливается ими, называется артериальным давлением. Во время систолы сердца оно повышается, во время диастолы понижается. Поэтому говорят о систолическом (или максимальном) и диастолическом (или минимальном) давлении. С помощью специального аппарата врачи измеряют давление в плечевой артерии, которое в среднем составляет у здоровых лиц 120/75 мм рт. ст. (т. е. при систоле 120, при диастоле 75). Заставляя кровь двигаться все дальше от сердца, сила артериального давления постепенно расходуется на преодоление трения между кровью и стенками сосудов. Поэтому она становится все меньше и меньше, опускаясь в крупных венах почти до нуля. Если мышцы артерий напрягаются и суживают сосудистый просвет, сердцу приходится работать с большей силой, чтобы протолкнуть кровь. Давление повышается. Особенно большое значение имеют в этом отношении артериолы с их сильно развитым мышечным слоем. И. М. Сеченов называл их «кранами» сосудистой системы. Когда они расширяются, артериальное давление снижается, при их сужении оно начинает расти. «Модная» болезнь современности У некоторых людей под влиянием ряда причин наступает длительное, стойкое напряжение мышц артериол. Артериальное давление повышается. Возникает так называемая гипертоническая оолезнь. Длительно существующая гипертония вызывает ряд нарушений в организме. Во-первых, чрезмерная нагрузка ложится на сердце, что может истощить его. Во-вторых, высокое давление способствует развитию заболевания сосудов, которое называется склерозом. Особое значение имеет форма его, носящая название атеросклероза и представляющая собой как бы ожирение с отвердением артерии. В стенку сосуда откладывается комочек жиропо-добного вещества — холестерина. Откладывается он обычно в имеющееся разрастание мышечной ткани. В отложившийся комочек холестерина прорастает рубцовая ткань. Образуется бляшка, выпуклый рубец, выбухающий в просвет сосуда. Здесь легче может произойти тромбоз, свертывание крови с закупоркой. Если это случается в сосуде сердца, возникает инфаркт, омертвение части сердечной мышцы. Если закупорка происходит в мозгу, возникает инсульт, кровоизлияние в мозг. Как предупредить атеросклероз и эти неприятные финальные катастрофы? Прежде всего, рациональным должно быть наше жировое питание. Во-первых, надо доставлять в организм меньше строительного материала, холестерина. Основными его поставщиками являются сливочное масло, сало, яйца. В свердловскую больницу в 50-х годах привезли молодого человека 30 лет с тяжелейшим инфарктом. Больной погиб. На вскрытии был обнаружен такой атеросклероз, какого и в 90 лет не увидишь. Оказалось, молодой человек был демобилизован из армии по туберкулезу. Поскольку он был к тому же крайне истощен, рекомендовали получше питаться, что было тогда нелегко. Больной устроился работать на птицеферму, где мог выпивать до 30 отбракованных яиц в день. Так он и делал. Прекрасно поправился, полностью поборол туберкулез. Однако уже через несколько лет погиб от тяжелейшего атеросклероза. Значит, яйца — продукт, бесспорно, ценный, но есть их надо с соблюдением, как и во всем, чувства меры: одно яйцо в день или два через день. Ведь при всей необходимости для организма воды, если мы будем пить по 2 ведра в день, это тоже к добру не приведет. Полностью исключить яйца из своего рациона, опасаясь их содействия развитию атеросклероза, было бы не менее неразумно, чем злоупотреблять ими. Дело в том, что яйца — основной поставщик важного вещества — лецитина. Недостаток его так же опасен, как и избыток холестерина. Требуется определенное соотношение между холестерином и лецитином. Возвращаясь к потреблению жиров в целом, надо сказать, что человек физического труда должен ограничиться 100 граммами жиров в сутки, а человек сидячего, умственного труда — 90 граммами. Во-вторых, надо, чтобы в этих 100 или 90 граммах хотя бы треть составляли жидкие, растительные масла. Они содержат так называемые ненасыщенные жирные кислоты. Тогда обнаруживается меньшая склонность холестерина откладываться в стенки сосудов. В рацион могут включаться любые масла (подсолнечное, кукурузное, оливковое и др.), согласно нашим вкусам и возможностям. Читатель может спросить, не забыл ли автор, какую главу он пишет. Речь шла о сердце и сосудах, но вдруг мы заговорили о вопросах питания, которые, судя по оглавлению книги, должны излагаться в беседе 5. Замечание справедливое! Однако наш физиологический ансамбль — ярчайший пример неразрывного диалектического единства и взаимосвязи явлений. Вопросы рационального жирового питания важны прежде всего для обеспечения профилактики атеросклероза. Поэтому мы, забежав вперед, говорим о них в данной беседе. Помимо питания, огромное значение имеет достаточный объем двигательной активности. Об этом мы будем еще говорить в последней беседе. Сейчас отметим лишь, что мышечная работа активизирует обменные процессы и в качестве топлива при ней наряду с углеводами могут использоваться холестерин и другие стройматериалы для атеросклероза. Поэтому сосуды бывших спортсменов всегда на 10—20 лет «младше», чем у лиц того же возраста, не занимавшихся спортом. Младше в том смысле, что они гораздо меньше поражены атеросклерозом. Наконец, важным фактором риска в происхождении атеросклероза является курение. Об этом мы еще будем говорить. Помимо названных трех китов, на которых базируется развитие атеросклероза и от которых, стало быть, должна отталкиваться его профилактика у здоровых людей, надо помнить об огромном влиянии гипертонии. Она резко ускоряет развитие атеросклероза. Между тем гипертоническая болезнь достатоано коварна. Нередко люди с очень высоким артериальным давлением чувствуют себя хорошо и не обращаются к врачу. Поэтому, как только гипертония выявлена, надо приступать к ее лечению, выполнять все указания терапевтакардиолога, а не дожидаться, пока резкое ухудшение состояния заставит лечь в больницу. Пульс Каждое сокращение сердца, каждый выброс крови в аорту вызывает упругое колебание стенок всех артерий. Это колебание мы и называем пульсом. Его можно прощупать на любой артерии, близко подходящей к поверхности кожи: и на виске, и на тыле стопы, и даже на спинке носа. Чаще всего прощупывают его на лучевой артерии, возле запястья. Оценка особенностей пульса — древнейший врачебный метод, сохраняющий большое значение и в наши дни. По данным этого простейшего исследования можно получить ценную информацию о работе сердца, о сосудистой системе, о состоянии организма в целом, ибо сердце и сосуды являются чутким индикатором общей ситуации в организме. Прежде всего по пульсу мы самым простым способом определяем частоту сокращений сердца, а она говорит об очень многом. Для врача частый пульс — свидетельство нездоровья: либо нарушена деятельность сердца, либо просто у человека повышена температура (при этом деятельность сердца учащается). Для физиологии труда и спорта частота сердечных сокращений при мышечной работе — прекрасный измеритель степени нагрузки. В конце 50-х годов организованная автором этой книги группа энтузиастов (Л. С. Домбровский, Г. Л. Карманов, Р. В. Унжин, А. Т. Воробьев и ряд других товарищей) разработала и стала широко использовать радиопульсо-метрию, измерение частоты пульса по радио у свободно передвигающегося человека. К груди спортсмена или рабочего приклеиваются специальные электроды, на шапочке размещается усилитель с передатчиком. Спортсмен играет в футбол, рабочий валит лес, а исследователь, держа в руках портативный радиоприемник, подсчитывает частоту сердечных сокращений. В данном случае источником сигнала служит электрокардиограмма. Однако прощупывание пульса важно для врача не только как способ, позволяющий оценить ритм сердца. По характеру пульса можно определить в первом приближении, повышено ли у человека артериальное давление, выражен ли в данном случае склероз артерий и пр. В древности, когда других объективных методов оценки и измерения физиологических показателей у врачей не было, писались целые трактаты о пульсовых признаках различных болезней и особенностях функционального состояния организма. С какой скоростью движется кровь? Если одной рукой прощупывать толчок сердца, а другой — пульс на лучевой артерии, можно видеть, что пульсовая волна почти не «отстает» от удара сердца. Неужели кровь так быстро движется? Конечно, нет. Как всякая жидкость, кровь просто передает оказываемое на нее давление. При систоле она передает во все стороны возросшее давление, и от аорты по упругим стенкам артерий бежит волна пульсового расширения. Бежит она в среднем со скоростью порядка 9 метров в секунду. При поражении сосудов атеросклерозом эта скорость возрастает, и исследование ее представляет собой одно из важных диагностических измерений в современной медицине. Сама кровь движется гораздо медленнее, причем скорость эта в разных частях сосудистой системы совершенно различна. От чего же зависит различная скорость движения крови в артериях, капиллярах и венах? На первый взгляд может показаться, что она должна зависеть от уровня давления в соответствующих сосудах. Однако это неверно. Представим себе реку, которая то суживается, то расширяется. Мы прекрасно знаем, что в узких местах ее течение будет быстрее, а в широких — медленнее. Это и понятно: ведь мимо каждой точки берега за одно и то же время протекает одно и то же количество воды. Поэтому там, где река уже, вода течет быстрее, а в широких местах течение замедляется. То же самое относится и к кровеносной системе. Скорость течения крови в разных ее отделах определяется суммарной шириной русла этих отделов. В самом деле, за секунду через правый желудочек проходит в среднем столько же крови, сколько через левый; столько же крови проходит в среднем через любую точку сосудистой системы. Если мы говорим, что у спортсмена сердце при одной систоле может выбрасывать в аорту более 150 см3 крови, это значит, что такое же количество при той же систоле выбрасывается из правого желудочка в легочную артерию. Это значит также, что во время систолы предсердий, которая на 0,1 секунды предшествует систоле желудочков, указанное количество крови также «в один прием» перешло из предсердий в желудочки. Иными словами, если в аорту может выбрасываться сразу 150 см 3 крови, отсюда следует, что не только левый желудочек, но и каждая из трех других камер сердца может вмещать и разом выбрасывать около стакана крови. Если через каждую точку сосудистой системы проходит в единицу времени одинаковый объем крови, то в связи с разным суммарным просветом русла артерий, капилляров и вен скорость перемещения отдельных частиц крови, ее линейная скорость будет совершенно различна. Быстрее всего кровь течет в аорте. Здесь скорость тока крови составляет 0,5 метра в секунду. Хотя аорта — самый большой сосуд тела, она представляет собой самое узкое место сосудистой системы. Каждая из артерии, на которые распадается аорта, в десятки раз меньше ее. Однако число артерий измеряется сотнями, и потому в сумме их просвет много шире просвета аорты. Когда же кровь доходит до капилляров, она совсем замедляет свое течение. Капилляр во много миллионов раз меньше, чем аорта, однако число капилляров измеряется многими миллиардами. Поэтому кровь в них течет в тысячу раз медленнее, чем в аорте. Ее скорость в капиллярах составляет около 0,5 мм в секунду. Это имеет колоссальное значение, ибо, если бы кровь быстро проносилась через капилляры, она не успевала бы отдать тканям кислород. Поскольку же она течет медленно, причем эритроциты движутся в один ряд, «гуськом», это создает наилучшие условия для контакта крови с тканями. Полный оборот через оба круга кровообращения кровь совершает у человека и млекопитающих в среднем за 27 систол, для человека это 21—22 секунды. Кровяные депо Если кровь совершает полный оборот меньше чем за полминуты, следовало бы ожидать, что за минуту сердце перекачает объем крови, вдвое превосходящий количество ее в организме. Количество это составляет, как мы помним, 5—6 литров. Значит, минутная производительность сердца должна была бы составлять 10—12 литров. Однако выше уже было сказано, что в покое сердце перекачивает всего 4 литра, т. е. объем, даже меньший, чем количество эликсира жизни в нашем теле. Возникшее противоречие объясняется тем, что в обычных условиях в круговом движении участвует лишь около половины крови, и полный оборот за 27 систол совершают лишь самые быстрые порции крови, текущие по осевому движению. Остальная часть ее находится «на запасных путях» — в так называемых кровяных депо. Депонирование происходит двояким путем: часть крови депонирована истинным образом, другая часть движется, но много медленнее осевого тока. Где же расположены наши депо крови? В верхней части брюшной полости, слева, глубоко запрятанный под ребрами, лежит орган, называемый селезенкой. Еще в начале нашего века о назначении его никто не знал. Сохранился рассказ о нерадивом студенте, который на вопрос профессора о функциях селезенки пытался, как обычно, схитрить и воскликнул: «Ах, профессор, я так хорошо знал это, когда шел на экзамен, а сейчас заволновался и совершенно все забыл!» Тогда профессор, в свою очередь, хватается за голову и грустно восклицает: «Какая потеря для науки! Единственный человек на свете знал, что делает селезенка, и тот забыл!» Сегодня мы знаем, что селезенка, с одной стороны, является «могильщиком» для отживших свой век (точнее, свои 4 месяца) эритроцитов. С другой стороны, наряду с печенью, кожей и легкими она представляет собой одно из четырех важнейших кровяных депо организма. В покое эти депо содержат до половины всей крови, причем депо в полном смысле слова, исключающим 0,5 литра крови из кругового движения, является именно селезенка. Остальные депо содержат медленно движущуюся кровь. При напряженной мышечной работе, когда сердце увеличивает свою производительность в несколько раз, депо выбрасывает кровь в общий ток. Расширившееся в десятки раз капиллярное русло мышц наполняется эликсиром жизни. Как регулируется работа сосудов? Познакомившись с сосудами, мы знаем теперь, что они не являются пассивными передатчиками крови. Напряжение стенок, а с ним и просвет их могут меняться, оказывая существенное влияние на кровообращение. Этими изменениями просвета сосудов, особенно артериол, управляют те же нервы, которые меняют работу сердца. При этом усиливающий работу сердца симпатический нерв суживает большинство артериол и повышает тем самым давление крови. Тормозящий же работу сердца блуждающий нерв одновременно понижает артериальное давление, чем уменьшает лежащую на сердце нагрузку. Влияния указанных нервов на сердце и сосуды происходят по уже знакомому нам закону рефлекса. Например, если надавить сильно на глазные яблоки через закрытые веки, пульс замедляется. Сигналы от раздражаемых чувствительных нервов глазного яблока бегут в мозг и там передаются центрам блуждающего нерва, от которых летят приказы, замедляющие работу сердца. Этот опыт небезопасен, и повторять его для забавы не следует. Другими приемами рефлексов, относящимися уже к сосудам, являются расширение их и покраснение кожи при тепловом ее раздражении и обратное явление — побледнение кожи — под влиянием холода. Особенно важны рефлексы, помогающие сохранять постоянство артериального давления. В аорте, сонной артерии и в некоторых других сосудах имеются чувствительные нервные окончания (рецепторы), чутко, реагирующие на изменения давления крови. Если давление повышается, эти рецепторы посылают в мозг импульсы, возбуждающие центр блуждающего нерва. Последние понижают давление до нормы. Если, наоборот, давление почему-либо падает, от сосудистых рецепторов бегут в мозг сигналы, которые дают перевес симпатическому нерву, и давление поднимается. Таким образом, нормальное давление в артериях поддерживается благодаря постоянному сложнейшему взаимодействию обоих аппаратов и наличию четких обратных связей в системе регулирования. Гипертоническая болезнь потому и возникает, что эти регулирующие механизмы расстраивают-Ся, оказываются нарушенными и как бы настроенными на ложный эталон. Посредник между кровью и тканями Как ни важна кровь, она может полностью выполнить свои обязанности только с помощью тканевой жидкости, или лимфы. Несмотря на густейшие разветвления капиллярной сети, кровь не может войти в соприкосновение с каждой клеткой тела. Этот недостаток искупается наличием лимфы, заполняющей все межклеточные щели и являющейся важнейшим посредником между кровью и клетками нашего тела. Лимфа образуется из крови. Под влиянием кровяного давления через тонкую стенку капилляра фильтруется часть плазмы крови, которая и омывает все клетки, отдавая им питательные вещества. Выделяемый клетками углекислый газ тут же — обратно через стенку капилляра — уходит в кровь, а остальные продукты жизнедеятельности забирает лимфа, которая частью отдает их в капилляры, частью уносит сама. Из межклеточных промежутков берут начало ее капилляры, которые, постепенно сливаясь, образуют сосуды, похожие на вены. Они тоже имеют клапаны. В конце концов лимфа собирается в два больших сосуда, которые впадают в главные вены, несущие кровь к сердцу. Таким образом, лимфа тоже движется, причем большую часть круговорота проделывает в составе крови и лишь от капилляров до крупных вен течет самостоятельно по особым сосудам. Иногда образование лимфы превышает ее отток. Во-первых, это бывает при ослаблении правого желудочка, не успевающего откачивать приносимую по венам кровь. Во-вторых, это происходит в том случае, когда вследствие какого-нибудь болезненного процесса в вене или лежащей рядом опухоли отток крови затрудняется. В том и другом случае по артериям притекает больше крови, чем оттекает по венам. Фильтрация лимфы усиливается, и наступает отек. Бывают отеки и при некоторых почечных заболеваниях, а также отравлениях, приводящих к повышенной проницаемости капилляров (например, при укусе змеи). По ходу лимфатических сосудов можно там и здесь видеть разрастания, утолщения, называемые лимфатическими узлами. Они представляют собой скопления одного из видов лейкоцитов — лимфоцитов — и являются как бы барьерами против инфекции, если таковая попадает в лимфу. Лимфоциты здесь и вырабатываются. Лимфатические узлы можно прощупать в подмышечной области, на границе шеи с нижней челюстью и т. д. При наличии инфекции лимфатические узлы увеличиваются, становятся болезненными. Из лимфатической ткани состоят наши миндалины. Немало содержится ее и в аппендиксе — червеобразном отростке слепой кишки, который называют иногда кИшечной миндалиной. Нередко задержанные этими органами микробы оказываются сильнее, чем лимфоциты. Миндалины и аппендикс могут тогда превратиться в очаги хронической инфекции (хроническая ангина, хронический аппендицит). В таких случаях надо прибегать к операции, ибо орган, ранее полезный, превращается в питомник инфекции, могущей вызвать серьезное заболевание сердца, суставов и пр. Беседа 4 ОБМЕН ГАЗОВ Дыхание и жизнь Мы говорили уже о том, что организм животных получает свою энергию для многообразной деятельности в основном благодаря разрушению в его клетках с помощью кислорода окружающей среды, т. е. благодаря медленному сгоранию ряда органических веществ. Поэтому органы дыхания, снабжающие организм кислородом, имеют исключительное значение. Без пищи можно прожить несколько недель, без воды — несколько дней, без воздуха же нельзя прожить и несколько минут. Не случайно прекращение жизни символизируется прекращением дыхания, и в нашей речи достаточно выразительным является выражение «последний вздох». Атмосферный воздух содержит в основном азот (79,03 %) и кислород (20,94 %). Кислород является одним из активнейших химических элементов, легко вступающим в связь с веществами земной коры. Так, он постоянно поглощается горными породами. Поэтому наличие в атмосфере более 1/5 свободного кислорода долго оставалось загадочным. Теперь мы знаем, что кислород выделяется в воздух зелеными растениями. Когда их еще не было, в атмосфере отсутствовал и кислород. Только с развитием простейших растений и появлением кислорода начали возникать У предков современных животных — простейших одноклеточных существ — более интенсивные процессы окисления. Значит, и более видное место занял обмен энергии, ставший наряду с обменом вещества в узком смысле слова (распад и созидание белков тела) второй стороной единого процесса обмена веществ и энергии,- метаболизма. У ряда простейших организмов сохранился бескислородный обмен веществ, но у всех сколько-нибудь совершенных одноклеточных животных, не говоря уже о многоклеточных, дыхание стало необходимой стороной жизнедеятельности, более необходимой даже, чем получение питательных веществ. Таким образом, животные вдвойне зависят от растений, которые, как мы уже говорили, не только создают для них органические вещества, но и обеспечивают их чистым кислородом. Однако считать животных только лишь паразитирующими за счет растений было бы неверно. Тот углекислый газ, который является основной пищей растений и содержится в составе воздуха 0,03 %, выделяется животными как один из ненужных им конечных продуктов метаболизма. Следовательно, животный и растительный миры связаны диалектическим единством, обусловленным всей историей их развития. Растения создают сложные органические вещества из углекислого газа, воды и простейших соединений азота. Животные разлагают эти органические вещества до тех же исходных продуктов. Так совершается круговорот веществ в природе, и вся энергия для жизнедеятельности живых существ черпается в конечном итоге из ассимилируемой растениями энергии солнечных лучей. Устройство и работа органов дыхания Органы дыхания человека состоят, во-первых, из воздухоносных путей, которые только проводят воздух, очищая и согревая его, но не участвуют сами в газообмене (нос, носоглотка, гортань, трахея, бронхи), и, во-вторых, из собственно дыхательных органов (легкие), в которых притекающая от правого желудочка сердца кровь тесно соприкасается с воздухом. Воздухоносные пути выстланы изнутри нежной слизистой оболочкой, в которой заложена масса крошечных железок, выделяющих слизь. В полости носа их насчитывается до 150 на 1 см 2. Клетки слизистой оболочки снабжены особыми волосками, или ресничками, которые совершают непрерывные колебательные движения. Движения их сравнивают иногда с тем, как волнуется колеблемая ветром спелая рожь. Благодаря движениям ресничек образующаяся слизь непрерывно движется в сторону носа, к выходу, увлекая частицы пыли, попавшие вместе с воздухом, но задержанные ресничками и прилипшие к увлажненным слизью стенкам воздухоносных путей. До 5 кг пыли выводят таким путем из нашего организма в течение жизни незаметные труженики — ресничные клетки дыхательных путей, называемые в связи с характером их деятельности мерцательными клетками. У рабочих цементных производств эти клетки выводят в течение жизни 40 кг пыли. Из сказанного ясно, что дыхание через нос является единственно правильным, ибо воздух успевает в этом случае согреться, и, что очень важно, он в значительной мере очищается от пыли. Носовое дыхание надо воспитывать и совершенствовать. Дыхание через рот менее полноценно, однако у него есть одно важное преимущество — гораздо меньшее сопротивление току воздуха, а значит, возможность очень быстрого вдоха и большего объема вентиляции легких. Поэтому в спорте при интенсивных нагрузках, где объем дыхания в 10—15 раз выше, чем в покое, приходится дышать и через рот. При плавании практически используется только ротовое дыхание. После носа и носоглотки воздух попадет в гортань — орган, переднюю часть которого мы прощупываем на шее в виде «кадыка». Состоит гортань из ряда хрящей, особенно плотных у мужчин, и характеризуется тем, что благодаря наличию двух «занавесок» — правой и левой — просвет ее может меняться. Если занавески напрягаются и сближаются, просвет гортани превращается в узкую щель. Наоборот, если занавески расслабляются и отходят друг от друга, щель становится шире. Когда занавески напряжены, они дрожат, колеблемые струей проходящего воздуха, что делает их не только частью воздухоносных путей, но и местом образования голоса, в связи с чем занавески носят название голосовых связок. После гортани воздух попадает в трахею, или дыхательное горло, оттуда в правый и левый бронхи, направляющиеся к легким и ветвящиеся там на бронхи все меньшего и меньшего калибра. Всего бронхиальное дерево насчитывает 16 «генераций» бронхов. Состоят трахея и бронхи из множества скрепленных хрящевых колец. Мельчайшие бронхи — бронхиолы — приносят воздух к легочным пузырькам — альвеолам, где и происходит газообмен. Обмен газов в наших органах дыхания включает два этапа. С одной стороны, происходит обмен между атмосферным и альвеолярным воздухом. Он совершается в основном до альвеол, путем диффузии газов в последних генерациях мелких бронхов. С другой стороны, осуществляется обмен газов между кровью и альвеолярным воздухом. Этот обмен происходит только в альвеолах, которые, собственно, и представляют собой точку контакта между воздухом и кровью. Точно гроздья виноградин, окружают они бронхиолу. Их оплетает густейшая сеть кровеносных капилляров. Общая площадь альвеол наших легких Достигает почти 90 м 2, что в огромной степени облегчает контакт крови с воздухом. Только два слоя тончайших клеток — стенка капилляра и стенка альвеолы — отделяют кровь от воздуха. Через эту перепонку газы легко проходят в обе стороны. Именно здесь, в альвеолах, организм наиболее близко соприкасается с химическими веществами окружающей среды. Стенки кишок, через слизистую которых всасывается пища, неизмеримо толще. Лучший способ ввести какое-нибудь лекарство в кровь — направить его в альвеолы. Однако лекарство должно быть для этого газообразным, в связи с чем данный способ и не может широко применяться. Понятно, что твердое тело или жидкость, которые из альвеол легко перешли бы в кровь, трудно довести до альвеол. Однако сидя в углекислой или сероводородной ванне, мы часто думаем, что газы эти проникают в организм через кожу, не понимая, насколько более значим здесь их путь проникновения через легкие. Для нормального хода газообмена необходимо, чтобы легкие непрерывно вентилировались, т. е. чтобы свежий воздух быстро поступал, а отработанный быстро удалялся. Это ускорение вен7 тиляции осуществляется благодаря дыхательным движениям, повторяющимся ритмично, в среднем 16 раз в минуту. Каждый раз грудная полость расширяется, и в легкие всасывается свежий воздух, а затем спадается, выдавливая воздух, насыщенный углекислотой и водными парами. Грудная полость расширяется при вдохе двояким путем. Во-первых, благодаря сокращению наружных межреберных мышц поднимаются передние концы ребер, соединенные с грудиной. Задние концы ребер прикреплены к позвоночнику, причем ребра идут вперед и вниз. При сокращении межреберных мышц ребра, вращаясь вокруг своего прикрепления к позвоночнику, как вокруг оси, поднимаются, что расширяет грудную клетку и в направлении спереди назад, и в стороны. Окружность грудной клетки увеличивается при вдохе на 5—8 см, что легко проверить. Однако это лишь часть механизма вдоха. Во-вторых, грудная полость увеличивается и в направлении вниз, так как диафрагма, плотная мышечная перегородка, отделяющая грудную полость от брюшной, напрягается и при этом ее средняя часть, обычно приподнятая и называемая «куполом диафрагмы», опускается. Увеличение легких в связи с опусканием диафрагмы также можно проверить. Если постучать по телу в том месте, под которым находятся органы, содержащие воздух, получается совсем другой звук, чем там, где лежит сплошная плотная ткань. Так врачи определяют нижнюю границу легких. Если найти эту границу сначала в состоянии выдоха, а затем при глубоком вдохе, можно ясно видеть, что нижняя граница легких опустилась на 7—8 см. Поскольку при опускании диафрагмы она давит на брюшные внутренности и последние выпячивают слегка стенку живота, этот элемент дыхания называют брюшным. Брюшное дыхание выражено у мужчин больше, чем у женщин, которым свойственно преобладание грудного дыхания. Это не случайно. Во время беременности, представляющей одно из важнейших отправлений женского организма, брюшная полость оказывается в значительной мере заполненной увеличенной маткой, которая подпирает диафрагму и уменьшает ее подвижность. Поэтому в ходе эволюции грудное дыхание стало у женщин преобладающим. Легкие покрыты гладкой, блестящей плеврой. Другой листок ее выстилает изнутри грудную клетку. В норме между этими листками нет сращений, но легкое силой атмосферного давления прижимается к стенкам грудной полости. По той же Причине оно при вдохе следует за расширяющейся грудной полостью. Однако легочная ткань слегка сопротивляется этому растяжению и на высоте вдоха расширяется не вполне так, как «требует» грудная полость. Если в такой момент между листками плевры измерить давление, оно окажется ниже атмосферного — на величину, соответствующую силе упругого сопротивления легких. Однако и в фазе выдоха, когда грудная полость уменьшается и легкие спадаются, они все же остаются еще в известной мере растянутыми, так как во время роста ребенка грудная клетка растет быстрее их. Таким образом, у взрослого человека давление между листками плевры чуть ниже атмосферного. В силу сказанного грудная *олость обладает присасывающим действием, которое возрастает на вдохе. Это облегчает поступление крови из вен в правое предсердие. Не случайно у некоторых людей на высоте вдоха учащается пульс — увеличение притока крови вызывает более интенсивную работу. Сколько воздуха проходит через легкие? Если человек после глубокого вдоха сделает полный выдох, из легких выйдет 3—4 литра воздуха (у женщин — 3 литра, у мужчин — 4 литра). Это количество называется жизненной емкостью легких. У спортсменов, особенно у пловцов, она гораздо выше — до 6—7 литров. Однако и после самого глубокого выдоха в легких сохраняется еще 1 — 1,5 литра так называемого остаточного воздуха. Даже у трупа этот воздух остается в легких, чем и обусловлен малый удельный вес этого органа. Поэтому и возникло название «легкие». Если человек сделал в жизни хоть один вдох, остаточный воздух занимает свое место, и кусочек легкого, брошенный в воду, всплывает. Это имеет значение в судебной медицине, ибо позволяет установить, родился ли ребенок мертвым или умер после рождения. При обычном спокойном дыхании человек вдыхает по 500 мл воздуха. Однако до альвеол доходит лишь около 350 мл. Остальные 150 мл воздуха заполняют воздухоносные пути. Значит, к тем 3 литрам воздуха, которые содержатся в легких, обновление приходит лишь на 1/7. Иными словами, альвеолярный воздух лишь разводится свежим, а не обновляется полностью. Это имеет свой смысл: притекающая к альвеолам кровь все время соприкасается с воздухом примерно одинакового состава. При 16 дыханиях в минуту человек совершает за сутки более 23 тысяч дыхательных движений, причем через легкие пройдет свыше 7 тысяч литров воздуха. Мышечная работа вызывает учащение и углубление дыхания. Если в покое легочная вентиляция за минуту составляет 5—6 литров, то у хорошо тренированных спортсменов она может при беге на средние дистанции достигать 140 литров, т.е. возрастает в 5 с лишним раз больше, чем минутный объем кровообращения. . Фермент карбоангидраза Человек вдыхает воздух, содержащий 20,94 % кислорода и 0,03 % углекислого газа, а выдыхает воздух, в котором кислорода 16,2 %, а СО2 4 % . Нетрудно рассчитать, что за минуту в покое человек поглощает 250 мл кислорода и выделяет 200 мл углекислого газа. За сутки его выделяется даже в состоянии покоя более 300 литров. Механизмы, способствующие его удалению, очень интересны. Мы говорили, что кровь переносит большие количества СОг благодаря наличию в ней веществ типа соды. Углекислый газ при соединении с водой дает угольную кислоту (поэтому его называют угольным ангидридом); в виде солей этой кислоты он и переносится. В тканях, где его много, реакция идет в сторону образования угольной кислоты. В легких же это соединение, будучи непрочным, распадается, т. е. реакция идет в сторону освобождения углекислого газа. Однако при всей ее непрочности угольная кислота распадается в 2000 раз медленнее, чем это нужно для отдачи углекислого газа быстро проносящейся мимо альвеол кровью. Как организм выходит из этого положения? Оказалось, что на помощь приходит специальный фермент, названный карбоангидразой. Название происходит от наименования того субстрата, с каким связано действие фермента, т. е. угольного ангидрида (от лат. carbo — уголь). Вообще ферментам дают название путем прибавления окончания «аза» к наименованию того вещества, на которое влияет фермент. Как все ферменты, карбоангидраза лишь ускоряет реакцию, которая идет и без нее, но более медленно. Поэтому в тканях ускоряется процесс образования угольной кислоты, а в легких __ процесс распада ее. Что такое дыхательный центр? Нам не приходится заботиться о том, чтобы межреберные мышцы и диафрагма 16 раз в минуту производили дыхательные движения. Этими мышцами управляет дыхательный центр, лежащий в продолговатом мозгу рядом с центрами, которые ведают сердцем и сосудами. В дыхательном центре ритмично с определенной частотой возникают возбуждения, идущие к мышцам. Дыхательный центр подвержен многим рефлекторным влияниям. Так, если на слизистую оболочку трахеи или бронхов попадает крупная инородная частица (кусочек пищи при поперхивании и т. п.), частица эта, раздражая слизистую, посылает импульсы к дыхательному центру, который в ответ вызывает резкий выдох при сближенных голосовых связках. Струя воздуха, с силой проносясь через узкую щель, увлекает с собой вредную частицу. Так возникает кашель — важный защитник организма, противодействующий засорению дыхательных путей. При их воспалении кашель удаляет накапливающуюся слизь с мертвыми телами микробов. Если раздражению подвергается слизистая носа, струя воздуха при таком же усиленном выдохе направляется через нее — происходит чихание. Группы нервных клеток, управляющие этими сложными рефлексами, называются центрами кашля и чихания. Они связаны с дыхательным центром. Важное влияние на деятельность дыхательного центра оказы- . вают сигналы, идущие от легких. На высоте вдоха сигналы о растяжении легких бегут по блуждающему нерву в мозг, в результате этого вдох прекращается и начинается выдох. Чем менее растянутым становится легкое, тем меньше сигналов идет в мозг, и в конце выдоха вновь возбуждается та группа клеток дыхательного центра, которая ведает вдохом. Особенно большое влияние на работу дыхательного центра оказывает содержание в крови углекислого газа, т. е. здесь видную роль играет гуморальная регуляция. Каждый из нас по опыту знает, что если попытаться задержать дыхание, то через несколько десятков секунд появляется непреодолимое желание дышать. В конце концов мы уже не в силах сдержать движений дыхательных мышц, и дыхание возобновляется. Что же так сильно возбуждает дыхательный центр при задержке дыхания? Если привязать на операционном столе рядом двух собак, перерезать у них сонные артерии (питающие мозг) и скрепить их накрест, т. е. так, чтобы кровь одной собаки питала голову другой, можно найти ответ на наш вопрос. Когда вы зажимаете нос и рот одной из собак, задыхаться начинает другая. У нее появляется учащенное дыхание. Значит, здесь основную роль играет изменение состава крови. Бедная кислородом и богатая углекислотой кровь первой собаки поступает в сонную артерию другой. Здесь она раздражает чувствительные нервные окончания, от которых бегут импульсы к дыхательному центру. Далее кровь омывает непосредственно область дыхательного центра. У второй собаки начинается одышка — учащенное дыхание. 1 Другой, гораздо более простой опыт также покажет нам, что важнейшим раздражителем дыхательного центра является состав крови. Проверьте, сколько секунд вы сможете не дышать после обычного глубокого вдоха. Затем усиленно, чрезмерно дышите в течение 30—40 секунд; такое избыточное дыхание называется гипервентиляцией. Теперь повторите опыт с задержкой дыхания. Вы увидите, что длительность ее более чем удвоится. Путем гипервентиляции вы удаляете из крови больше углекислоты, чем обычно, а кроме того, настолько обогащаете 3 литра альвеолярного воздуха кислородом, что при последующей задержке дыхания первая половина времени уходит на то, чтобы восстановить обычный уровень углекислоты крови и использовать тот избыток кислорода, какой имеется в легких. Лишь после этого начинается изменение газового состава крови в неблагоприятную сторону, заставляющее в конце концов возобновить дыхание. Указанным способом — гипервентиляцией — пользуются искатели жемчуга в южных странах, доводящие путем тренировки длительность пребывания под водой до 5 минут. Такой метод существовал с древнейших времен и действовал надежнее акваланга. Искусственное дыхание как мера помощи Понимание механизмов регуляции дыхания позволяет правильно подойти к практически важному вопросу об оказании помощи при ряде несчастных случаев. Как ни различны между собой вода и электрический ток, люди, утонувшие и пораженные током, погибают при сходных условиях. Вначале у них прекращается работа дыхательного центра и лишь затем перестает сокращаться сердце. Именно на этом основана возможность возвращения их к жизни. Хорошим средством возбуждения дыхательного центра является искусственное дыхание, при котором возникают сигналы от растягиваемых легких и дыхательных мышц, направляющиеся в мозг. Поэтому искусственное дыхание является в подобных случаях главной мерой помощи. Понятно, что прежде, чем начинать у вытащенного из воды искусственное дыхание, надо удалить воду из дыхательных путей. Для этого пострадавшего кладут грудью к себе на колено так, чтобы голова и плечи свешивались вниз, и сдавливают грудную клетку. Рот должен быть предварительно открыт и очищен от слизи. При этом надо беречь пальцы, так как челюсти пострадавшего могут внезапно сомкнуться. Только после этого приступают к искусственному дыханию. Оно при реанимации решает две задачи: с одной стороны, произвести вентиляцию легких и насыщать кровь кислородом (это очень важно, если еще не прекратилась работа сердца), с другой — стимулировать дыхательный центр; об этой стороне часто не знают, а ведь она имеет огромное значение. Понятно, что гарантией успеха при искусственном дыхании является своевременное проведение его. Рассказ об этой мере помощи можно было бы поэтому озаглавить: «Пока бьется сердце». Распространенные раньше среди малообразованных людей откачивание утопленника и закапывание в землю пострадавшего от тока ничего, кроме вреда, принести не могли. Конечно, иногда человек выживал, даже несмотря на это гибельное вмешательство. Однако очень часто именно такая «помощь» и оказывалась роковой. Вспомним рассказ А. П. Чехова «Скорая помощь». Вытащив из реки пьяницу и приняв его за утопленника, крестьяне «закачали» его «до смерти и ушли, решив, что «значит, планида ему такая, не на суше, а в воде смерть принять». Дыхание в горах и под водой Чем выше поднимается человек в горы или чем выше поднимает его самолет, тем более разреженным становится воздух. На высоте 5,5 км над уровнем моря атмосферное давление уменьшается почти вдвое; в той же мере снижается и содержание кислорода. Уже на высоте 4 км нетренированный человек может заболеть так называемой горной болезнью. Однако путем тренировки можно приучить организм к пребыванию и на более значительных высотах. Даже при покорении Эвереста герои-альпинисты не пользовались кислородными приборами. Как же организм приспосабливается к бедному кислородом воздуху? Основную роль здесь играет увеличение числа эритроцитов, а значит, и нарастание количества гемоглобина крови. У жителей горных областей количество эритроцитов доходит до 6 и более миллионов в 1 мм 3 (вместо 4 млн в обычных условиях). Понятно, что при этом кровь получает возможность захватывать больше кислорода из воздуха. Между прочим иногда люди, побывавшие в Кисловодске, относят увеличение количества гемоглобина в их крови за счет того, что они хорошо отдохнули и поправились. Дело, конечно, не только в этом, но и просто во влиянии горной местности. Водолазы и те, кто трудится в кессонах — особых камерах, применяемых при постройке мостов и других гидротехнических сооружений, вынуждены, наоборот, работать при повышенном давлении воздуха. На глубине 50 м под водой водолаз испытывает давление почти в 5 раз выше атмосферного, а ведь ему иногда приходится опускаться под воду на 100 м и более. Давление воздуха сказывается очень своеобразно. Человек работает в этих условиях часами, не испытывая от повышенного давления никаких неприятностей. Однако при быстром подъеме наверх появляются острые боли в суставах, кожный зуд, рвота; в тяжелых случаях отмечались смертельные исходы. Отчего это происходит? В обыденной жизни мы не всегда задумываемся над тем, с какой силой давит на нас атмосферный воздух. Между тем его давление весьма велико и составляет около 1 кг на каждый квадратный сантиметр поверхности тела. Последняя у человека среднего роста и веса равна 1,7 м2. В итоге атмосфера давит на нас с силой в 17 тонн! Мы не ощущаем этого огромного сдавливающего воздействия потому, что оно уравновешивается давлением жидкостей тела и растворенных в них газов. Колебания атмосферного давления вызывают ряд сдвигов в организме, что особенно ощущают больные гипертонией и болезнями суставов. Ведь при изменении атмосферного давления на 25 мм рт. ст. сила давления атмосферы на тело меняется более чем на полтонны! Организм должен уравновесить этот сдвиг давления. Однако, как уже сказано, пребывание под давлением даже в 10 атмосфер относительно неплохо переносится водолазом. Почему же быстрый подъем может оказаться смертельным? Дело в том, что в крови, как и во всякой другой жидкости, при повышенном давлении соприкасающихся с ней газов (воздуха) эти газы растворяются более значительно. Составляющий 4/s воздуха азот, совершенно безразличный для организма (когда он находится в виде свободного газа), в больших количествах растворяется в крови водолаза. Если давление воздуха быстро снижается, газ начинает выходить из раствора, кровь «кипит», выделяя пузырьки азота. Пузырьки эти образуются в сосудах и могут закупорить жизненно важную артерию — в сердце, мозгу и т.п. Поэтому водолазов и рабочих кессонов очень медленно поднимают на поверхность, чтобы газ выделялся только из легочных капилляров. Как ни различны эффекты от пребывания высоко над уровнем моря и глубоко под водой, есть одно связывающее их звено. Если человек очень быстро поднимается на самолете в разреженные слои атмосферы, то выше 19 км над уровнем моря нужна полная герметизация. На этой высоте давление снижается настолько, что вода (а стало быть, и кровь) закипает уже не при 100 °С, а при температуре тела. Могут возникнуть явления декомпрессионной болезни, по своему происхождению аналогичной кессонной болезни. Чем дышат в полете космонавты? При создании космических кораблей надо было, естественно, обеспечить нормальные условия среды для посланцев Земли, покидающих нашу планету. Первой и важнейшей задачей было дать космонавтам газовую среду, необходимую для полноценного дыхания. Советские и американские конструкторы пошли в этом вопросе разными путями. На наших кораблях обеспечена та же среда, что и на земле. Космонавты дышат атмосферным воздухом. Решить подобную задачу было не просто, но она была решена. Американские космонавты дышат чистым кислородом под пониженным давлением. Так проще, но опаснее. Однажды при подготовке корабля к старту на его борту возник пожар, погубивший экипаж. Таким образом, советские и американские космонавты в буквальном смысле слова дышат разным воздухом. При стыковке советского и американского кораблей пришлось специально предусматривать наличие шлюзовой камеры. Для перехода в американский корабль советские космонавты вступали в эту камеру, из нее выкачивался воздух нашего корабля и накачивался кислород американского. Только после этого открывался вход в корабль американцев. Беседа 5 ПОЛУЧЕНИЕ МАТЕРИАЛОВ И ТОПЛИВА Маршруты шести основных питательных веществ Снабжение всех клеток тела питательными веществами, без притока которых невозможен метаболизм непрерывно распадающегося и вновь синтезируемого белка, осуществляется специальной системой организма — органами пищеварения. Для нормального хода обмена веществ, т. е. для поддержания жизни, клеткам тела необходимо шесть видов питательных веществ: белки, жиры, углеводы, вода, минеральные соли и витамины. О значении каждого вида питательных веществ и о количествах важнейших из них в нормах питания будет сказано дальше. Здесь мы займемся тем, как именно изменяются эти вещества в органах пищеварения. В тех животных и растительных продуктах, которые мы употребляем в пищу, содержатся все необходимые человеку виды питательных веществ. Однако сами по себе хлеб, мясо, молоко, масло и другие продукты, с которыми мы имеем дело, не могут усваиваться клетками тела. Больше того, если мы введем человеку непосредственно в кровь стакан молока, это будет равносильно смертной казни. Белки, жиры и углеводы пищи могут усваиваться клетками тела лишь после определенной подготовки. Она состоит в том, что в органах пищеварения сложнейшие органические вещества — белки, жиры и углеводы — расщепляются на более простые, на те «кирпичики», из которых состоят их молекулы. Только такие кирпичики могут использоваться в ходе обменных процессов клеток нашего тела. Белки состоят из аминокислот. На эти «кирпичики» они и должны быть расщеплены в пищеварительном канале. Жиры представляют собой соединение глицерина с жирными кислотами. Одна молекула глицерина связана с тремя молекулами жирных кислот. Кислот этих имеется несколько, а потому при соединении с глицерином разных кислот получаются разные жиры. Глицерин нам хорошо известен. Что касается жирных кислот, то используемое в быту мыло представляет собой смесь натриевых или калиевых солей этих кислот. Получают мыло путем соответствующей обработки жиров животных, позволяющей отделить жирные кислоты от глицерина. Аналогичный процесс происходит и в пищеварительном канале. Сложные углеводы — крахмал, клетчатка и др. — состоят из «кирпичиков», называемых моносахаридами. Типичным моносахаридом является глюкоза — виноградный сахар. Глюкоза, как и ряд других моносахаридов, представляет собой цепочку из 6 атомов углерода, к которым «сбоку» присоединяются атомы водорода и кислорода так, что в среднем на 1 атом углерода приходятся 2 водородных и 1 кислородный атом, т. е. как бы одна молекула воды, имеющей, как мы помним, формулу Н 20. Поэтому данная группа соединений и получила название углеводов. Таким образом, если вода, минеральные соли и витамины могут использоваться клетками тела в таком виде, в каком поступают с пищей, то белки должны быть расщеплены до аминокислот, жиры — до глицерина и жирных кислот, а углеводы — до моносахаридов типа глюкоза. В этом и состоит обязанность органов пищеварения. Пища подвергается, с одной стороны, механической обработке (размельчение, растирание, перемешивание и пр.), с другой стороны — обработке химической, т. е. собственно расщеплению на простейшие вещества. Выполняют эту функцию особые жидкости — пищеварительные соки, главным действующим началом которых являются опять-таки ферменты. Таким образом, и в органах пищеварения основные работники — это, во-первых, мышечные клетки, осуществляющие механическую обработку и передвижение пищи, и, во-вторых, клетки желез, выделяющие пищеварительные соки, богатые ферментами. Как устроены органы пищеварения Начинается пищеварительный канал полостью рта. Здесь первыми рабочими органами являются мускулатура и зубы. Покрывающая зубы эмаль — это самое твердое вещество в нашем теле. Вторую группу работников в полости рта составляют слюнные железы — три пары крупных и множество мелких. Они вырабатывают первый пищеварительный сок — слюну. От каждой крупной железы идет тоненькая трубочка — проток, который открывается в полости рта. После полости рта следует глотка (название явно связано со словом «глотать»), затем начинается пищевод. Перед глоткой происходит как бы перекрест дыхательных и пищеварительных путей. В самом деле, в заднюю часть полости рта, переходящую в глотку и носящую название носоглотки, полость носа открывается позади собственно полости рта. Между тем идущие далее дыхательные пути — гортань и трахея — располагаются впереди глотки и пищевода. Значит, при глотании пища пересекает дыхательные пути. Чтобы она не попадала в них, имеются специальные защитные приспособления. В момент глотания мягкое нёбо закрывает доступ в полость носа, а надгортанник и корень языка «заслоняют» вход в гортань. Если этот механизм срабатывает плохо, мы можем поперхнуться. В таких случаях говорят, что пища попала в дыхательное горло. Мера защиты, к которой в этих обстоятельствах прибегает организм, нам уже известна — кашле вой рефлекс. После 25-сантиметровой трубки пищевода пища попадает в желудок — мышечный мешок, в слизистой оболочке которого расположена масса мельчайших железок, микроскопические выходы из которых усеивают всю слизистую оболочку. Железы эти вырабатывают желудочный сок — второй по порядку и один из важнейших по значимости пищеварительный сок. У человека желудок вмещает 1,5—3 литра. У жвачных животных (крупный и мелкий рогатый скот, лошади), употребляющих малопитательную растительную пищу, а потому вынужденных перерабатывать огромные количества ее, емкость органов пищеварения гораздо больше. Брюшные внутренности составляют у них до трети объема тела. У коров, коз и овец желудок состоит из 4 камер, причем первая из них — рубец — является как бы складом для пищи, которая по временам обратно отрыгивается в полость рта и повторно пережевывается. Емкость рубца даже у таких сравнительно небольших животных, как козы и овцы, достигает 23 литров! Это в 8 раз превышает емкость желудка человека. Следующим после желудка отделом органов пищеварения являются тонкие кишки, длина которых у человека составляет в среднем 6 метров. Только извиваясь и образуя множество петель, они помещаются в полости живота. На всем своем протяжении тонкая кишка как бы подвешена к задней стенке брюшной полости посредством брыжейки, образованной двумя слоями брюшины, между которыми идут к кишке сосуды и нервы. Начальная часть тонкой кишки имеет наибольшее значение и называется двенадцатиперстной кишкой. Рядом с ней лежит важнейшая пищеварительная железа — поджелудочная, проток которой впадает в двенадцатиперстную кишку и несет третий пищеварительный сок. Четвертый — кишечный сок образуется в массе микроскопических железок, расположенных под слизистой оболочкой кишки на всем ее протяжении. Наконец, имеется и пятый сок, которому, как увидим, принадлежит лишь вспомогательное значение. Это — желчь, вырабатываемая печенью и поступающая по специальному протоку также в двенадцатиперстную кишку. Справа в нижней части брюшной полости тонкая кишка впадает в толстую. Последняя в виде своего рода рамы обходит всю полость живота и переходит в прямую кишку, из которой удаляются непереваренные остатки пищи. Описанное устройство органов пищеварения было давно из* вестно науке. Однако работа их была подробно изучена лишь И. П. Павловым. Павловские методы изучения пищеварительных желез Чтобы изучить состав и действие пищеварительных соков, надо было получать их в чистом виде. До Павлова никто из физиологов добиться этого не мог. Высшим достижением считалась, например, следующая операция. Для получения сока поджелудочной железы вскрывали у собаки брюшную полость, находили железу и ее Проток; проток перерезали, вставляли в него стеклянную трубочку, и за те немногие минуты, пока животное еще оставалось живым, получали несколько капель чистого сока. И. П. Павлов выступил решительно против подобных операций. Потому, заявил он, и находится в тупике изучение пищеварительных желез, что изучаются соки либо загрязненные, либо полученные от умирающего животного. Такие данные не могут продвинуть науку вперед. Завершив свои исследования по физиологии кровообращения, И. П. Павлов взялся за преодоление трудностей, стоявших перед наукой о пищеварении, и не только вывел этот раздел физиологии из тупика, но и создал принципиально новую физиологическую методику. Как мы уже говорили в беседе 1, вместо методики острых опытов, проводимых на операционном столе, Павлов ввел в физиологию методику хронических опытов, чем открыл новую эпоху в развитии нашей науки — эпоху синтеза. Для получения чистого сока поджелудочной железы у здоровой собаки И. П. Павлов вскрывал брюшную полость животного и, найдя проток железы, не перерезал его, а отыскивал место стенки двенадцатиперстной кишки, куда впадает проток. Этот кусочек стенки Павлов вырезал, чем полностью отделял проток от кишки, ничуть не повреждая его. Далее, зашив образовавшееся отверстие в кишке, экспериментатор пришивал кусочек ее стенки с открывающимся на нем протоком к краям брюшной раны отверстием протока наружу. Получалось, что поджелудочный сок вытекал теперь не в кишку, а наружу, в воронку, подставленную экспериментатором. Через несколько дней собака поправлялась после перенесенной операции, и теперь в течение ряда лет можно было получать при работе железы чистый поджелудочный сок у совершенно здорового животного. При наличии остальных желез отсутствие сока одной из них не приводило к нарушениям жизнедеятельности. Таково уж замечательное свойство симфонии жизни — здесь большей частью имеет место избыточность, множественное обеспечение функций, в силу чего всегда или почти всегда есть резервные возможности. Аналогичным путем И. П. Павлов получал и чистую слюну, и желчь. Поскольку желудок не имеет крупных желез, протоки которых можно было бы вывести, Павлов просто «выкраивал» из желудка маленький желудочек, который и соединял с внешним миром. Полость искусственного желудка отделялась от полости большого желудка, но все сосуды и нервы при этом сохранялись. В результате у животного работали два желудка — один для собаки, другой для науки. Подобным же способом изучался кишечный сок. Одна из петель тонкого кишечника вырезалась (с сохранением ее брыжейки, содержащей сосуды и нервы) и концы ее вшивались в кожу живота. Теперь можно было не только собирать сок, но и следить за движениями кишки: в один конец ее вводили какой-нибудь предмет, например маленький шарик, который вываливался из другого конца изолированной кишечной петли. Совершенно исключительную по смелости операцию разработал Павлов в целях получения больших количеств желудочного сока. Еще в 1842 году русский хирург Басов предложил делать фистулу желудка — вводить в желудок трубку (через разрез живота), которая позволяла бы затем в любой момент получать содержимое желудка. Операция Басова была предтечей хронических опытов Павлова. Однако сок получался нечистый, смешанный с остатками пищи. Поэтому Павлов и сконструировал маленький желудочек. Вместе с тем выдвигалась новая задача. Сок был необходим не только для ученых, но и для больных, страдавших пониженной желудочной секрецией. В целях получения больших количеств чистого сока Павлов предложил следующее. Собакам с басовской фистулой желудка была сделана вторая операция. Он перерезал у них пищевод и оба конца его пришивал отверстиями наружу к коже. После такой операции ни одна капля пищи не загрязняла желудочного сока. При еде проглоченные куски пищи тотчас вываливались обратно в чашку, собака вновь глотала их и т. д. Одни и те же куски она могла есть 3—4 часа подряд, а из желудка целыми литрами тек чистый сок. Павлов назвал этот замечательный опыт «мнимым кормлением», а собак с такой операцией — «дойными коровами желудочного сока». Каким же образом, спросит читатель, собаки могли жить, если проглоченная пища не попадала в желудок? По-видимому, другие читатели объяснят ему, что через ту же фистулу, через которую льется сок, можно «загружать» желудок пищей. Допустимо ли так мучить животное? Право, никаких мук здесь нет. Наоборот, процесс длительной еды без насыщения — не удовольствие ли это? Одно из величайших благ, какое обещает священное писание мусульман праведникам в раю, — это любовные услады с гуриями, не приводящие к насыщению. Виртуозная хирургическая техника Павлова и его несравненная изобретательность в создании все новых оперативных методик давали основание утверждать, что если бы он не был великим физиологом, то, конечно, стал бы великим хирургом. Предложенные им операции позволили подробно изучить органы пищеварения. Исследования эти принесли Павлову мировую славу. В 1904 году ему, первому из русских ученых, была присуждена за эти работы Нобелевская премия. Как переваривается и всасывается пища Мы говорили уже, что пища подвергается механической и химической обработке. В полости рта основную роль играет подготовительная механическая обработка — зубы превращают пищу в мелко растертую влажную кашицу. Однако уже и во рту начинается — под действием слюны и ее ферментов — расщепление сложных углеводов. Крахмал хлеба, картофеля, различных групп под действием фермента амилазы превращается в мальтозу. Углевод этот состоит всего из двух частичек глюкозы, которые тут же под действием фермента мальтазы расщепляются с образованием моносахарида глюкозы. По опыту жизни мы знаем, что, действительно, если задержать хлеб во рту, он постепенно приобретет сладковатый вкус. Однако обычно пища надолго во рту не задерживается, и ферменты слюны, проглоченные вместе с пищевым комком, продолжают свою работу уже в желудке. Это очень важно, ибо желудочный сок на углеводы не действует. Его главными частями являются фермент пепсин и гастриксин, расщепляющие белки, и соляная кислота, без которой эти ферменты на белки практически не влияют. Пробыв в желудке 3—8 часов, пища переходит в тонкие кишки, по которым продвигается примерно в течение 6—7 часов, подвергаясь действию ферментов поджелудочного и кишечного соков. Особенно велико значение сока поджелудочной железы, который, как видно из прилагаемой таблицы, влияет и на белки, и на жиры, и на углеводы. Не случайно люди с резко пониженной желудочной секрецией могут жить и работать — их спасает деятельность поджелудочной железы. Поджелудочного сока меньше, чем других соков, но он является самым ценным. Однако как ни ценен поджелудочный сок, без кишечного сока и желчи он не может проявить свою силу. С одной стороны, в лабораториях Павлова было открыто, что сам по себе трипсин, содержащийся в соке поджелудочной железы, будучи получен прямо из ее протока, не действует на белки. Стоит ему, однако, соприкоснуться со слизистой оболочкой кишки, хотя бы с тем ее кусочком, который окружает пришитое к коже отверстие протока, и трипсин приобретает всю свою силу. Оказалось, что железы кишечника вырабатывают фермент фермента — энтеро-киназу, которая и превращает триПсиноген в активную форму. Вспомним, что и пепсин сам по себе мало активен и приобретает силу лишь там, где к нему прибавляется соляная кислота. И то, и другое биологически оправдано. Если бы пепсин и трипсин вырабатывались сразу в активной форме, они расщепили бы белки тех клеток, которые их вырабатывают. Железы желудка и поджелудочная железа пали бы жертвами собственных соков. Таким образом, с одной стороны, поджелудочному соку помогает кишечный сок, с другой стороны, ему помогает желчь. Именно она позволяет нормально переваривать и всасывать жиры. Хотя в желчи нет ферментов, она активирует действие расщепляющих жир ферментов поджелудочного сока. Недаром при заболеваниях печени организм плохо усваивает жирную пищу. Возвращаясь к кишечному соку, следует указать, что он, помимо помощи трипсина, имеет и самостоятельное значение. Именно он расщепляет один из важнейших продуктов питания — сахар. Только кишечным соком расщепляется и важнейший углевод молока — молочный сахар, лактоза. Мы говорили уже, что химической обработке пищи способствует механическая ее обработка, осуществляемая благодаря движениям стенок пищеварительного тракта. Здесь отмечаются движения в основном двух видов. Во-первых, происходят так называемые маятникообразные сокращения, при которых определенный отрезок кишки становится то тоньше и длиннее, то Действие этих ферментов Амилаза Расщепляет крахмал до мальтозы Слюна Мальтаза Расщепляет мальтозу до глюкозы Расщепляет белки до альбумоз и пептонов (промежуточные (около 1 л в продукты распада белков) сутки) Желудочный Пепсин Пищеварит сок (около 3 Расщепляет жиры Его ферменты Примечания сок лельный в сутки) Поджелудоч ный сок (до 2 Расщепляет белки до аминокислот л в сутки) В основном Расщепляет Слабый действуют уже в жиры (самый сильный фермент этого рода) Аналогичны Липаза таковым слюны фермент желудке Активируется Трипсин Амилаза фермента, активирует энтерокиназо трипсин Химотрипси Фермент Мальтаза лишь в н й Расщепляет альбу- Действует мозы и пептоны до аминокислот (как бы «доделывает» то, Кишечный кислой среде Энтерокиназ сок (около Активируется Липаза что было начато Слабый пепсином) 3,5 л в сутки) аЛипаза желчью Расщепляет жиры фермент Расщепляет сахар на глюкозу и фруктозу Расщепляет Инвертин молочный сахар на глюкозу и галактозу Аналогичны таковым слюны и поджелудочного сока толще и короче. При этом заключенная в нем пищевая кашица энергично Лактаза Эрепсин перемешивается. Во-вторых, происходит так называемая перистальтика — в направлении от желудка к кишечнику пробегают во всей длине пищеварительной трубки волны сокращения мышц, продвигающие пищевую массу все дальше и дальше по узкому «коридору» пищеварительного тракта. В общей сложности пища тратит на прохождение всей этой трассы Амилаза около суток. У травоядных животных, имеющих гораздо более длинный кишечник, время Мальтаза прохождения пищи значительно больше. Пищевые остатки выбрасываются у них через Способствует Желчь (около переваривани 1 л в сутки) юи всасыванию жиров несколько суток после приема пищи (у овцы — через неделю). В результате процесса пищеварения около 90 % содержащихся в пище ценных питательных веществ расщепляется и превращается в усвояемые для организма продукты. Значение тонкой кишки состоит не только в. том, что в ней завершается процесс переваривания пищи, но и В том, что здесь происходит ее всасывание. Слизистая оболочка кишки имеет бархатистый вид из-за массы крохотных выпячиваний ее, которые так и называются ворсинками. Этим поверхность слизистой оболочки увеличивается в 300—500 раз. В каждую ворсинку входят кровеносные и лимфатические сосуды, в которые и поступают, всасываются продукты переваривания пищи, а также ряд прочих веществ пищи, не нуждающихся в переваривании — вода, соли и витамины. Поступают и некоторые вещества, подчас вредные для организма. Пристеночное пищеварение и микробы-помощники Согласно классическим представлениям о процессах переваривания пищи, основные события происходят в полости желудочнокишечного канала. Туда поступает пищевой комок, на который действуют изливающиеся туда соки уже знакомых нам желез, богатые соответствующими ферментами. Однако помимо этого механизма пищеварения, названного полостным, есть и другой. Его открыл известный советский физиолог Александр Михайлович Уголев. Этот механизм носит название пристеночного или мембранного пищеварения. Как выяснилось, ворсинчатая структура тонкой кишки, в громадной степени увеличивающая ее действующую поверхность, нужна не только для эффективного всасывания. Полостным пищеварением обеспечивается расщепление молекул белков, жиров и углеводов на относительно крупные части, после чего в простеночной зоне, на поверхности ворсинок происходит дальнейшее их размельчение, доведение до самых элементарных «кирпичиков» — аминокислот, жирных кислот и моносахаридов. Работами последних лет показано также, что переваривать пищу и обеспечивать нас необходимыми веществами помогают в известной мере микробы, населяющие кишечник. Так называемые балластные вещества, например клетчатка, нужны не только для обеспечения двигательной функции кишечника, но и как ресурс для полезных нам микроскопических помощников в деле пищеварения. Конечно, среди микробов, особенно живущих в толстой кишке, имеется немало таких, которые вызывают гнилостные процессы и приносят вред, о чем мы еще будем говорить. Поэтому решать однозначно вопрос о том, полезно или вредно для нас наличие в кишечнике микробов, было бы неверно. Микробное население кишечника является одновременно фактором и положительным, и отрицательным. Надо ценить помощь полезных микроорганизмов и вместе с тем ограничивать нежелательные действия вредных «квартирантов». В ходе всасывания продукты переваривания жиров переходят в лимфу, которая в сосудах, идущих от кишок, имеет беловатый цвет и называется млечным соком. Кстати, цвет молока также обусловлен мельчайшими капельками жира (жировой эмульсией), делающими его непрозрачным и белым. Остальные вещества всасываются в основном в кровь, которая собирается в воротную вену и течет в печень. Чем занимается печень? Вот мы и снова сталкиваемся с этим органом. Каковы же обязанности печени? Какую партию в физиологическом ансамбле исполняет этот массивный орган, по весу своему (2,5—3 кг) превышающий сердце почти в 10 раз? Мы видели, что печень, во-первых, является депо крови, во-вторых, вырабатывает столь важную для хода пищеварения желчь. Однако это не главные ее функции, а, так сказать, работа по совместительству. Изучение главной функции печени является в значительной мере заслугой опять-таки И. П. Павлова. Он первый сумел успешно выполнить сложнейшую операцию — соединить воротную вену с нижней полой веной так, чтобы кровь от кишечника непосредственно вливалась в общий кровоток, в обход печени. При таких условиях животное жить не могло и гибло большей частью уже к концу первых суток; причиной было тяжелое отравление. Таким образом, выяснилось, что печень — это барьер на пути в организм всевозможных веществ, всасывающихся в кишечнике. Барьер этот фильтрует кровь, убирая из нее и обезвреживая то, что может повредить организму. Вместе с тем печень выполняет важнейшее дело по переработке всосавшегося пищевого сырья. Из аминокислот она создает белки, соответствующие белкам тела; кровь разносит эти белки ко всем клеткам наших тканей. Печень создает из глюкозы сложный углевод — гликоген (животный крахмал), запасы которого — до 300 г — всегда имеются в ее клетках. Печень вырабатывает вещество, способствующее кроветворению, и т. п. Иными словами, печень является центральной химической лабораторией тела. Процессы обмена идут в этом органе настолько бурно, что температура печени выше, чем температура любого другого органа (38—38,5 °С). Недаром когда-то печень вообще считали источником тепла в теле. Деятельность толстых кишок Из тонкой кишки остатки пищи, смешанной с пищеварительными соками, поступают в толстую кишку, где из них формируются каловые массы, выбрасываемые из организма. Важнейшей обязанностью толстой кишки является всасывание жидкости, уплотнение пищевых остатков. В этом отношении толстая кишка выполняет большую работу. В самом деле, помимо тех 2 литров жидкости, которые мы в среднем вводим с пищей и питьем, в полость пищеварительной трубки изливается около 10 литров соков. Если бы вся эта жидкость терялась для организма и выбрасывалась с калом, нам надо было бы пить в 5 раз больше. Однако вода, составляющая жидкую основу всех соков, всасывается почти вся обратно — лишь около 100 г ее выделяется в составе кала. Существенную часть кала — до '/з. а иногда и '/г массы — составляют тела бесчисленных микробов, обитающих в кишечнике. Один ученый вычислил, что ежесуточно мы выбрасываем из организма 130 триллионов микробных тел. Среди них встречаются и патогенные, болезнетворные микробы. Населяя наш толстый кишечник, микробы паразитируют на остатках пищи, не являясь участниками ее переваривания. Более того, они вызывают гниение непереваренных белковых остатков, а это, как мы узнаем дальше, отнюдь не безобидно для нашего организма. У жвачных животных микробы пищеварительного тракта, напротив, полезны. Главным углеводом растений является клетчатка. В чистом виде это всем известная вата. Клетчатка имеет огромное народнохозяйственное значение, составляя основу древесины, бумаги, хлопчатобумажных тканей и т. д. Молекула клетчатки, как и молекула крахмала, построена из той же глюкозы. Однако в клетчатке эти «кирпичики» связаны очень прочно и не расщепляются нашими пищеварительными соками. Микробы же располагают ферментами, расщепляющими клетчатку. Поэтому, паразитируя в пищеварительных путях травоядных животных, микробы приносят своим хозяевам немалую пользу, помогая им частично утилизировать неудобоваримую клетчатку. Как регулируется работа пищеварительного аппарата Всей многообразной деятельностью органов пищеварения постоянно управляет нервная система. С одной стороны, нервная система руководит механической обработкой пищи, т. е. всеми движениями пищеварительных органов, от работы жевательных мышц до перистальтики кишечника. При этом в деятельность вовлекается ряд сложных рефлекторных механизмов. Типичным примером таких рефлексов является глотание. Происходит оно лишь в том случае, если возникает раздражение (комочком пищи, каплей слюны и т. п.) задней части нёба и корня языка. Раздражение это передается в мозг, и в ответ летят импульсы, пускающие в ход сложные, согласованные движения мышц рта, нёба, глотки. Если во рту нет ни капли слюны, т. е. если нам нечего проглотить, то глотание невозможно (проверьте!). Когда в желудок попадает вещество, сильно раздражающее слизистую оболочку, возникает защитный рефлекс — рвота. Содержимое желудка выбрасывается обратно через рот. Возникает рвота и при некоторых болезнях желудка. Управляя механической обработкой пищи, нервная система, с другой стороны, регулирует и химическую обработку ее. Последнее было блестяще доказано И. П. Павловым. До его исследований ученые неоднократно убеждались, что при раздражении веточек блуждающего нерва, идущих к желудку, сокоотделение не меняется. Основываясь на этом, пришли к выводу, что мозг не влияет на главные пищеварительные железы. И. П. Павлов доказал обратное и тем сделал еще один шаг к утверждению концепции нервизма. Вот его опыт. У собаки с фистулой желудка и перерезанным пищеводом Павлов находит желудочные ветви блуждающего нерва, зацепляет их ниточкой, оба конца которой выводит наружу, и зашивает рану. Теперь в любой момент, дернув за нитку, можно прервать нервный путь. И вот на лекции демонстрируется опыт «мнимого кормления». Собака жадно вновь и вновь проглатывает один и тот же кусок мяса, из желудка обильно течет сок. Ученый подходит к животному и дергает за нитку. Собака продолжает жадно есть, но из желудка теперь не вытекает на капли сока. Значит, работой желез желудка управляет нервная система. Пища раздражает вкусовые рецепторы языка, от них бегут импульсы в мозг, возбуждающие пищевой центр. Возбуждение его — это и есть аппетит. От центра по блуждающему нерву летят сигналы, пускающие в ход железы желудка, поджелудочную железу и т. д. И здесь главенствует закон рефлекса. Значит, не оттого мы чувствуем аппетит, что в желудке появился сок (как думали до Павлова), а, наоборот, аппетит — возбуждение пищевого центра — вызывает отделение сока. Поэтому громадное значение имеют вкус, запах пищи, красивая сервировка стола — все, что способствует аппетиту, который улучшает работу желез, помогает лучше усваивать пищу. Если мы за едой занимаемся посторонним делом, это мешает возбуждению пищевого центра, ухудшает переваривание пищи. Первый, «аппетитный» сок имеет, по Павлову, огромное значение. Почему же прямое раздражение блуждающего нерва не давало у предшественников Павлова никакого эффекта? И. П. Павлов выяснил, что в этом нерве идут не только волокна, усиливающие работу желез, но и волокна, тормозящие ее. Понятно, что раздражение синхронно тех И других не могло быть результативным. Помимо влияния через рецепторы полости рта, пища влияет на железы и через рецепторы желудка, кишечника, а также через кровь. Павлов подробно изучил влияние разных видов пищи на железы. Например, мясные и овощные отвары возбуждают железы желудка, жир тормозит их работу, угнетает ее. Стало ясно, почему жирное мясо — тяжелая пища. Ведь мясо — продукт белковый, требующий участия пепсина, а жир угнетает железы желудка. При «том пепсин не выделяется и вся работа ложится на поджелудочную железу, которую жир, наоборот, возбуждает. Труды И. П. Павлова по физиологии пищеварения удостоены Нобелевской премии. Однако главное дело его жизни еще впереди. Можно представить себе величие гениального ученого, если еще до своих главных свершений он был первым среди физиологов планеты! В начале 1900-х годов, в возрасте свыше 50 лет, великий ученый перешел к изучению совершенно новой области, которой посвятил всю остальную жизнь. Об этих бессмертных трудах, ставших жемчужиной русской и мировой науки, мы будем говорить, когда дойдем до физиологии мозга. Процессы обмена веществ и энергии Основой живой материи является белок. Поэтому наше тело нуждается в непрерывном притоке белка из внешней среды взамен распадающегося в ходе диссимиляции. В отличие от растений, мы, как уже говорилось, не только не можем создавать аминокислот, но не можем даже в достаточной степени превращать их друг в друга. Нам нужны готовые аминокислоты, из которых печень формирует белки, родственные белкам наших тканей. Основными видами пищи, содержащими белок, являются мясо, рыба, молоко, яйца. По характеру своих «кирпичиков», т. е. аминокислотному составу, эти белки сходны с нашими и отличаются лишь иным порядком соединения аминокислот. Такими же белками, входящими в группу полноценных для нас, являются белки некоторых растений: картофеля, сои. В хлебе, крупах содержатся белки, в которых имеются не все необходимые нам аминокислоты. Однако если разнообразить питание, то несколько белков, входящих в группу неполноценных, дадут вместе полный набор нужных нам аминокислот. Важнейшей особенностью белков является то, что они не могут откладываться в организме про запас. Каждый день мы должны получать столько белков, сколько необходимо для обмена веществ. Поступающий сверх этого белок все равно разрушается и этим только раздувает пламя метаболизма. В результате этого может ускориться старение организма. Взрослому человеку в сутки требуется около 100 г белка, при тяжелом физическом труде и спортивной тренировке — до 130— 140 г. Жиры и углеводы, в отличие от белков, могут в организме превращаться друг в друга, а также формироваться из остатков белка. Они могут откладываться про запас. Жиры — в большом количестве, углеводы — лишь в количестве около 600 г, из них 300 г в печени и 300 г в мышцах. В сутки человеку физического труда нужно не более 100, а человеку умственного труда не более. 90 г жиров; углеводов требуется при отсутствии выраженных физических нагрузок 400 г. Последняя цифра кажется непонятно большой, если сравнить ее с потребными количествами белков и жиров, а также учесть то, что для построения живого вещества идут в основном белки и жиры и лишь в небольшой степени углеводы. Однако надо вспомнить, что наряду с пластическим существует энергетический обмен. Самым же «легким» горючим материалом являются углеводы. Приток энергии необходим как для нормального хода метаболизма (т. е. для самого поддержания жизни), так и для многообразных видов деятельности организма, прежде всего работы мышц. Если человек спокойно лежит, не выполняя никаких движений, не шевеля ни рукой, ни ногой, с пустым желудком и кишечником (чтобы не было никаких дополнительных затрат энергии), то ему требуется в сутки в среднем около 1500 больших калорий, или 6300 килоджоулей. Система единиц СИ упразднила калории как единицы измерения энергии, но для характеристики энергетических процессов в организме они пока еще могут использоваться. Итак, если при полном покое нам требуется примерно 1500 ккал, то в связи с нашей повседневной работой, особенно физической, энергии нужно больше. В случае физической работы умеренной и средней тяжести — до 2500—4000 ккал. Значит, на самоподдержание жизни идет достаточно много энергии. При умеренной работе — половина общего энергетического расхода организма. Для наглядности укажем, что 3000 ккал — это энергия, необходимая, чтобы вскипятить 5 ведер воды. Те количества белков, жиров, углеводов, которые приведены выше, обеспечивают нам около 3500 ккал. В случае тяжелой физической работы (например, при косьбе) организму бывает нужно до 7000 ккал, что, естественно, требует увеличения рациона. В холодное время года, когда отдача тепла повышена, надо также несколько увеличить содержание в пище углеводов. До сих пор мы говорили исключительно о белках, жирах и углеводах. Однако помимо них для жизни совершенно необходимо также поступление воды, минеральных солей и витаминов. Вода составляет, как мы уже говорили, около 2/з веса тела. Без нее не может жить ни одна клеточка, ибо химические реакции метаболизма могут идти только в растворах. Сухие вещества не взаимодействуют друг с другом. Даже в костях содержится до '/4 воды. В сутки нам требуется 2— 2,5 литра воды. Однако в случае выполнения большой мышечной нагрузки, а тем более в жаркое время или в горячем цехе пить требуется много больше. Рабочие горячих цехов могут за смену выделять через потовые железы до 10—12 литров воды. Убыль жидкости надо непременно восполнять, причем, как сказано в беседе 2, пить в таких случаях следует подсоленную воду. Совершенно необходимы нам и минеральные соли. Буквально каждый химический элемент менделеевской таблицы находит в организме свое место. Железо нужно для образования гемоглобина. Цинк — составная часть фермента карбоангидразы и гормона инсулина. Фосфорнокислые соли кальция — основа костной ткани. Фосфор входит также в состав АТФ — одной из вершин биохимической эволюции, о чем уже говорилось в беседе 1. Йод — необходимая часть гормона щитовидной железы, бром — компонент гормона мозгового придатка (гипофиза) и т. д. Наконец, в процессе эволюции все клетки тела, особенно же нервные клетки, приспособились к определенному солевому составу плазмы крови, к определенному соотношению в ней натрия, калия, кальция и магния. Если убрать из крови кальций, наступают судороги и смерть. Все это показывает, что вводимые с пищей минеральные соли для нас жизненно необходимы. Чрезвычайно важны для организма и витамины, относительно простые органические соединения, вырабатываемые животными и растениями и играющие существенную роль в процессах обмена отдельных тканей. Человек не может вырабатывать витаминов и нуждается в поступлении их с пищей. Важнейшими являются витамины А, В, С, D, Е, К и PP. Витамины А и D хорошо растворяются в жирах и потому содержатся в рыбьем жире, животном масле, яйцах. Витамин А, кроме того, содержится в несколько измененном виде в моркови, помидорах, абрикосах. При отсутствии этого витамина прежде всего страдает зрение — о причинах этого мы будем говорить, когда коснемся работы глаза. Симптомом недостатка витамина А в этих случаях является так называемая куриная слепота: человек начинает плохо видеть в сумерках. Достаточно 2—3 дня попить рыбий жир, и зрение резко улучшится, а затем постепенно возвратится к норме. Витамин D помогает организму усваивать кальций и фосфор. Поэтому недостаток витамина D прежде всего сказывается в нарушении роста и формировании костей — возникает рахит. Однако дефекты костной системы — лишь одна из сторон названного тяжелого нарушения. Поэтому надо следить за тем, чтобы дети получали достаточно витамина D. Важной особенностью данного витамина является то, что он может, хоть и в небольших количествах, синтезироваться в нашем организме под влиянием солнечных лучей. Поэтому для маленьких детей обязательно дозированное пребывание на солнце. Остальные витамины хорошо растворяются в воде и содержатся в основном в растительных продуктах. Витамины В (представляющий собой целую группу веществ) и С играют важную роль в процессах метаболизма. Они входят в состав ряда ферментных систем. Отсутствие соединений группы витамина В вызывает нарушения роста и питания организма; может возникнуть тяжелое, кончающееся смертью поражение нервной системы — болезнь бери-бери. Поскольку витамины группы В содержатся в растительных оболочках, мы получаем их достаточно уже в хлебе, где в той или иной мере имеются оболочки зерен. Чем грубее помол, тем больше содержится в муке витаминов данной группы. В странах Азии, где основной пищей ряда групп населения являлся полированный рис, В-авита-миноз встречался нередко. О витамине С — самом популярном из витаминов — много говорить не приходится. Все знают, что недостаток его вызывает болезнь цингу, при которой прежде всего страдают десны, зубы и кровеносные сосуды; сосуды становятся хрупкими, возникает кровоточивость. Витамин С содержится в свежих фруктах и овощах. Особенно много его в шиповнике, хвое, смородине, помидорах, лимонах. Даже сырой картофель содержит вполне достаточно витамина С и является хорошим лекарством при цинге. О витамине К мы уже говорили, когда разбирали механизм свертывания крови. Витамин РР родствен группе витамина В и нужен для правильной работы нервной системы, кожи, кишечника. Поскольку центральной лабораторией нашего тела и тела животных является печень, в этом органе имеются наибольшие запасы всех витаминов. Употребление печени в пищу — средство от любого авитаминоза. Любопытно, что в древности у некоторых первобытных племен, еще не порвавших с каннибализмом, существовало мнение об особой ценности печени. Считалось, что съесть печень храброго и сильного человека из поверженных врагов — лучший способ стать сильным и храбрым. Беседа б ДВИГАТЕЛИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ТЕЛА Роль движения в нашей жизни Мы уже знаем, что способность двигаться — важнейшее свойство животного организма. Развитие функции движения подчинило себе устройство и всю жизнедеятельность организма. Во-первых, биологически человек остается представителем животного царства. Поэтому строение и функции нашего организма в течение миллионов лет эволюции формировались в неразрывной связи с их участием в осуществлении двигательных актов. Не приходится удивляться, что определенный объем двигательной деятельности составляет для человека важнейшее условие сохранения нормального здоровья и работоспособности. Мы еще вернемся в последней беседе к тому, насколько велика сегодня угроза гипокинезии, которую несет с собой технический прогресс. Во-вторых, движение лежит в основе трудовой деятельности. Как мы уже знаем, самим своим возвышением над миром прочих животных человек обязан именно труду. На заре формирования человека трудовая деятельность была прежде всегомышечной работой. Движения верхних конечностей, занимавшие все большее место в труде, содействовали постепенно тому, что человек освоил вертикальную позу и прямохождение. Без движения не было бы предпосылок для труда и, стало быть, для формирования человека. В-третьих, движение — необходимый участок нашей психической деятельности. Отцу русской физиологии И. М. Сеченову, о трудах которого мы еще не раз будем говорить, принадлежат известные слова: «Все бесконечное разнообразие внешних проявлений мозговой деятельности сводится окончательно к одному лишь явлению — мышечному движению. Смеется ли ребенок при виде игрушки, улыбается ли Гарибальди, когда его гонят за излишнюю любовь к родине, дрожит ли девушка при первой мысли о любви, создает ли Ньютон мировые законы и пишет их на бумаге — везде окончательным фактом является мышечное движение»8. Когда великого певца и артиста Ф. И. Шаляпина спрашивали, как он добивается исключительной выразительности своих жестов на сцене, он говорил: «Жест есть не движение тела, а движение души». Непосредственными исполнителями функции движения являются мышцы. Однако они отнюдь не солируют в нашем ансамбле при исполнении движений. Деятельность их неразрывно связана прежде всего с костно-суставными механизмами. Не случайно мы часто говорим об опорно-двигательном аппарате, в который включаем три системы: костную (скелет), связочно-суставную и мышечную. Как устроена костная система Для всех животных, имеющих сколько-нибудь сложное строение, нужна прочная основа тела, к которой бы прикреплялись различные органы. У насекомых такой основой является наружный покров тела, состоящий из очень прочного вещества — хитина. У высших животных и человека вместо этого развился внутренний костный скелет. Он несет две функции. Во-первых, он является основой, опорой для всех остальных органов и тканей тела; во-вторых, он защищает наиболее важные органы. Так, спинной и головной мозг со всех сторон заключен в костный футляр. Сердце и легкие защищены ребрами. Печень и почки, о которых мы привыкли думать как об органах брюшной полости, находятся в самой верхней ее части и также прикрыты ребрами (печень — почти целиком). Понятно, что для выполнения этих функций кости приобрели большую прочность. Например, большая кость голени может выдержать сверху по ее оси до 1,5 тонны! Подобная прочность костей обеспечивается двумя факторами: химическим составом и особенностями строения. Состоит кость, во-первых, из солей кальция и фосфора (половина веса), придающих костной ткани твердость, во-вторых — из органических веществ (четверть веса), делающих кость эластичной и упругой. Остальная четверть веса костей — это, как уже знаем, вода. Если вымачивать кость в слабом растворе кислоты, соли кальция растворятся, кость станет гибкой, как лоза. Если же прокаливать кость в печи, сгорят органические вещества, кость потеряет эластичность и будет при ударах раскалываться. Со временем в костях становится больше кальция и меньше органических веществ, поэтому у стариков часты переломы костей. Помимо состава кости, она, как уже сказано, имеет и определенные особенности строения. Так, большей частью наши кости представляют собой трубки, в центральном канале которых размещается костный мозг, вырабатывающий в раннем возрасте эритроциты. Трубчатая форма костей не случайна: трубка прочнее стержня из того же количества материала. 8 С е ч е н о в И. М., П а в л о в И. П., В в е д е н с к и й Н. Е. Физиология нервной системы. Избр. труды. Вып. 1. — М., 1952, с. 146. Скелет человека делится на скелет туловища, головы и конечностей. Состоит он из 86 парных (т. е. имеющихся и справа, и слева) и 34 непарных костей. Основные части скелета известны каждому. Мы остановимся поэтому лишь на нескольких деталях. Так, не все знают, что от щеки в верхней ее части, именуемой скулой, к костному бугорку позади уха перебрасывается костный мостик — скуловая дуга. Снаружи она покрыта кожей и ушной раковиной, а под ней залегает ряд жевательных мышц. Только под этими мышцами начинается собственно стенка черепа — костного футляра, заключающего наш мозг. Составляющий основу костной системы, как бы скелет скелета, позвоночный столб состоит из 24 отдельных позвонков, затем крестца (сросшиеся 5 позвонков) и копчика (сросшиеся 4—5 позвонков). Между позвонками лежат пластинки хряща, что делает позвоночник гибким. К вечеру каждого дня хрящи несколько сплющиваются под тяжестью расположенных выше частей тела, и рост человека уменьшается на 1 —1,5 см. В старости хрящи значительно уплотняются и сплющиваются. К 80 годам человек становится на 5, а то и на 7 см ниже, чем был в 40 лет. Эти изменения позвоночника бывают у всех людей. Однако иногда возникают и некоторые ненормальные явления. Так, школьник, сидя за партой, которая не подходит к его росту, может получить искривление позвоночника; привычка сутулиться, вначале исправимая, может привести также к изменению строения позвоночника. Поэтому надо следить за правильностью осанки детей и вовремя принимать меры к ее исправлению. Как кости соединяются между собой Вернемся теперь снова к деятельности нашего опорно-двигательного аппарата. Если бы все кости тела были сращены друг с другом, мы не могли бы двигаться. Однако кости в подавляющем большинстве случаев соединены подвижно. Подвижные соединения костей — это суставы, которые, во-первых, облегчают скольжение костей друг относительно друга, а во-вторых, плотно скрепляют их между собой. Скольжение достигается благодаря тому, что соединяющиеся концы костей имеют соответствующую форму. Если на одной кости — головка, то на другой — ямка и т. п. Покрыты сочленяющиеся концы костей гладким хрящом, который непрерывно смачивается слизистой жидкостью. Прочность же скрепления обеспечивается посредством суставной капсулы, т. е. волокнистой ткани, натянутой между концами костей по всей окружности сустава. Капсула делает суставную полость полностью герметичной. Поскольку растет она медленнее, чем концы костей (аналогично соотношению между легкими и грудной клеткой), в полости сустава давление становится ниже атмосферного. Это как бы присасывает кости друг к другу (подобно тому как выкачивание воздуха из знаменитых магдебургских полушарий настолько скрепило их, что даже лошади не могли побороть это сцепление). Именно потому, что в суставах мы имеем как бы пневматический механизм, изменения атмосферного давления (перед непогодой и т. д.) резко отзываются прежде всего на суставах у соответствующих больных. Значит, вопервых, капсула скрепляет кости, создавая герметичность суставной щели; во-вторых, она скрепляет их дополнительно за счет связок. Пучки особенно плотной волокнистой ткани, проходящие в наиболее ответственных местах капсулы, надежно соединяют кости; отсюда и происходит их название — связки. В общей сложности с каждой стороны тела у нас имеется около 400 связок. Самая крепкая из них — Бертиниева связка, укрепляющая спереди крупнейший сустав тела, тазобедренный. Она выдерживает груз в 350 кг. Очень крепки связки стопы. При подвертывании стопы наружу иногда отрывается даже внутренняя лодыжка, а связки, скрепляющие ее со стопой, остаются целыми. Душа движения Как ни велико значение костей и суставов, душой движения являются, конечно, мышцы. По строению клеток мышечной ткани различают гладкие мышцы внутренних органов, не подчиненные нашей воле, и поперечнополосатые (такими кажутся они под микроскопом) мышцы скелета, управление которыми находится в сфере нашего сознания. Промежуточное положение между теми и другими занимает сердечная мышца, имеющая поперечнополосатое строение, но не подчиненная нашей воле. Нас в данной беседе будут интересовать только скелетные мышцы. Построены мышцы из волокон. Каждое волокно представляет собой как бы колонию сросшихся клеток — много ядер под одной оболочкой. В протоплазме такого волокна проходит масса тонких нитей, которые и обусловливают основное свойство мышц, порождающее движения, — сократимость. Волокна скелетных мышц вытянуты в виде веретен толщиной в 0,01—0,1 мм и длиной до 5—12 см. Когда волокно сокращается, оно становится короче и толще. Вся мышца, состоящая из тысяч волокон, претерпевает те же изменения — она словно «надувается». Мускулатура толстым слоем одевает скелет, составляя у мужчин в среднем 40 %, у женщин — 30 % массы тела. У хорошо развитых спортсменов мускулатура может занимать половину массы тела и более. Таким образом, мышечная ткань — самая представительная в организме. Она стоит на первом месте, причем очень далеко впереди остальных тканей. Скелетные мышцы имеют две функции. Во-первых, они обеспечивают движения тела и его частей. Во-вторых, они представляют собой мощную дополнительную скрепу, упруго соединяющую все части тела. Эта вторая функция мышц часто недооценивается, а ведь и она имеет очень большое значение. Ошиблась ли природа? Слагаясь из массы мышечных волокон, каждая скелетная мышца прикрепляется одним своим концом к одной кости, другим — к другой, перебрасываясь через сустав. Только так она может осуществить движение. При этом получаются кост-но-мышечные рычаги, на которых почти всегда возникает проигрыш в силе. Рассмотрим, например, сгибание предплечья в локтевом суставе. Предплечье в этом случае можно считать рычагом второго рода с точкой вращения в локтевом суставе. Бицепс (двуглавая мышца плеча) прикрепляется к локтевой кости в 3 см от оси вращения сустава, а груз, сжимаемый кистью, находится в 30 см от нее. Отношение плеч рычага—10:1. Значит, чтобы удержать в согнутой руке груз в 16 кг, мышцы должны развить усилие в 160 кг. Аналогичные отношения складываются на стопе. Передняя ее часть, на которую мы опираемся при ходьбе, в 6 раз длиннее задней, куда прикрепляется икроножная мышца. Ось вращения рычага — в данном случае голеностопный сустав. Если человек весом 70 кг поднимается на носке одной ноги в процессе обычной ходьбы, его икроножная мышца должна развить усилие в 6 раз больше, т. е. 420 кг. Не случайно таким мощным является у нас ахиллово сухожилие. Оно словно живой трос прикрепляет мышцы к пяточной кости и выдерживает нагрузки в полтонны и более. Возникает вопрос, не ошиблась ли природа, уменьшая во много раз силу наших мышц. Разумеется, в организме не все идеально. В нем имеется ряд противоречий и несовершенств, о которых мы еще будем говорить. Однако в данном случае природа не ошиблась. Проигрывая в силе, мы, согласно тому же закону рычага, столько же выигрываем в скорости движений. Икроножная мышца сократится на 1 см, а пятка за это время уже на 6 см взлетит над землей. Для животных выигрыш в скорости оказался важнее, чем выигрыш в силе. Арсенал наших двигательных возможностей Двигательные возможности человеческого тела огромны. Чтобы оценить их в полной мере, вспомним некоторые сведения из механики. Абсолютно свободное физическое тело имеет шесть степеней свободы: три взаимно перпендикулярных направления движения (вверхвниз, вправо-влево, вперед-назад) и три взаимно перпендикулярные оси вращения, идущие в тех же направлениях. Наличие этих шести степеней свободы дает возможность телу перемещаться и вращаться любым образом, по всем мыслимым промежуточным направлениям и осям. На что же способно с этой точки зрения наше тело? Понятно, что поступательные движения одной кости относительно сочленяющейся с нею другой невозможны. Мы не в состоянии, например, отделить предплечье от плеча, разорвав локтевой сустав. Соединения наших костей предусматривают возможность только вращательных движений по тем или иным осям на определенные углы. В разных суставах объем движений неодинаков. Различают суставы одноосные, двуосные и трехосные. Типичными одноосными суставами являются сочленения между суставами наших пальцев. К двуосным относятся, например, локтевой сустав, в котором возможны два вида движений (сгибание-разгибание и вращение внутрь-наружу), и лучезапястный сустав, обеспечивающий сгибание-разгибание кисти и приведение-отведение ее. Трехосных суставов у нас всего два — тазобедренный и плечевой. Как видим, подвижность суставов превосходит таковую в обычных технических устройствах. Шарниры в типичном случае обладают лишь одной осью вращения. Максимальной подвижностью в технике обладают двуосные соединения — шаровой шарнир, кулачковый и кулисный механизмы. Если уже в самом устройстве суставов, имеющих подчас по 2—3 степени свободы, заложены весьма большие двигательные возможности, последние в огромной мере возрастают благодаря тому, что мы имеем в нашем теле не изолированные пары костей, а ряд кинематических цепей с несколькими последовательными звеньями. В основном выделяют 14 главных кинематических звеньев тела: голова, туловище и по 3 на каждой из четырех конечностей (на руке — кисть, предплечье, плечо и на ноге — стопа, голень, бедро). Свойства кинематической цепи очень любопытны. Существует правило: число степеней свободы периферического звена цепи равно сумме степеней свободы предшествующих звеньев. Отсюда можно, например, видеть, что основной наш рабочий орган — кисть руки имеет 7 степеней свободы по отношению к туловищу: по 2 оси у лучезапястного и локтевого и 3 оси у плечевого суставов. Иными словами, кисть нашей руки представляет собой не только абсолютно свободное тело (для этого достаточно 6 степеней свободы). Она имеет резервную степень свободы, т. е. определенный запас надежности и сохраняет полный объем двигательных возможностей даже при потере одного из движений в какомто суставе. В последние десятилетия часто и с жаром дискутировали о том, может ли машина заменить мозг человека, стать равноценной ему. Думается, что полностью заменить руку человека было бы для машины также чрезвычайно сложной задачей. Химия и энергетика работающей мышцы Работа мышцы включает два компонента: во-первых, напряжение, усилие; во-вторых, движение, перемещение. В переводе на язык физики это означает, что мы имеем здесь определенную силу, действующую на определенном расстоянии, т. е. перед нами — типичный пример, иллюстрирующий понятие работы из школьного курса физики. Развивая многократно 80 4—239 81 большие усилия на малых отрезках, но суммарно при бесчисленных повторениях складывающихся в длинные пути, наши мышцы выполняют весьма значительную работу. Понятно, что для этой работы они должны где-то черпать энергию. Как мы уже знаем, эту энергию мышце дает окисление глюкозы, сгорание ее. Однако это еще не все. При сокращении мышцы в ней происходит цепь интереснейших химических метаморфоз. По этой цепи энергия окисляющегося сахара, глюкозы передается рабочим элементам. Начинается цепочка с уже знакомой нам аденозинтрифос-форной кислоты (АТФ). Она представляет собой как бы пороховой заряд мышцы. Взрывообразно расщепляясь, АТФ выделяет большое количество энергии, непосредственно передаваемой сократительным нитям мышечных волокон. Вся остальная цепь химических процессов осуществляет восстановление исходных количеств фосфорной взрывчатки. Следует новый «взрыв» и т. д. Нам кажется, что, протягивая руку к карандашу, мы совершаем лишь одно сокращение мышцы. На деле каждую секунду наши мышцы сокращаются 60—80 раз. По сути дела, они просто еще не успевают расслабиться, как уже следует новый приказ из мозга. «Взрывы» происходят друг за другом, и мышца совершает непрерывное напряжение, состоящее из массы быстро сменяющих друг друга волн. Из сказанного ясно, что мышца представляет собой преобразователь энергии из химической формы в механическую. Всякое же преобразование характеризуется своим коэффициентом полезного действия. Природа установила на все переходы энергии из одной формы в другую как бы тепловой налог — часть энергии превращается в тепло. Какова же величина этого налога в мышце? Налог этот достаточно велик. Лишь 30 % энергии сгорающего сахара передается по химической цепочке на нужды мышечного сокращения. Если же учесть, что при любой работе ряд мышц обеспечивает опору, фундамент движения, в самом движении и перемещении груза не участвуя, то в целом КПД наших мышц составляет всего 20 %. Остальные 80 % энергии — тепловые потери. Однако для организма это — не потери, а наше отопление. Именно они позволяют нашему телу сохранять более высокую температуру, чем температура окружающей среды. Мышечная работа — работа всего организма Поскольку энергию для мышечной работы дает в конечном итоге сгорание |Глюкозы, энергичная деятельность мышц требует выполнения трех условий: 1) подвоза глюкозы, топлива; 2) притока кислорода для ее окисления; 3) выведения обильно образующихся продуктов распада, шлаков. Понятно, что для этого в работу вовлекается весь организм. В предыдущих беседах, характеризуя отдельных исполнителей симфонии жизни, мы уже говорили, насколько возрастают масштабы деятельности различных систем организма при мышечной работе. Кровеносные сосуды мышц расширяются, открываются запасные капилляры, бездействующие в покое. Сердце резко усиливает свою деятельность, направляя к мышцам большое количество крови. Дыхательный аппарат также начинает работать более интенсивно, доставляя крови больше кислорода. Печень выделяет в кровь глюкозу, расщепляя резервный гликоген. Меняется обмен веществ, жиры начинают превращаться в углеводы, повсюду усиливаются окислительные процессы и т. д. Образно говоря, «метаболический котел» кипит. За счет тепло вых потерь преобразования энергии, т. е. тепловыделений, которые организм не успевает отдать в окружающую среду, температура тела может подниматься у спортсмена после длительного бега, особенно летом, до 39 °С и выше. Не случайно в горячем цехе трудно вести тяжелую мышечную работу. К влиянию нагревающего микроклимата прибавляется мощное внутреннее теплообразование. Таким образом, все без исключения органы и системы изменяют свою деятельность при работе мышц, которая, следовательно, представляет собой работу всего организма. В этой общей деятельности всего физиологического ансамбля при мышечной работе нервной системе принадлежит особая роль — не менее важная, чем роль самих мышц. Во-первых, ни одно сокращение мышцы не происходит без импульса из мозга. И. М. Сеченов писал: «Мышцы суть двигатели нашего тела; но сами по себе, без толчков из нервной системы, они действовать не могут, поэтому рядом с мышцами в работах участвует всегда нервная система»9. Непрерывным потоком бегут по нерву к мышце со скоростью 50—100 м в секунду электрические сигналы, и как только они прекращаются, прекращается и работа мышцы. Именно эти импульсы, которых каждую секунду приходит 60—80, и вызывают серию уже описанных «взрывов» АТФ в мышце. Во-вторых, именно нервная система — под влиянием обратной связи в виде импульсов, идущих из мышц, — настраи вает на рабочий лад все другие системы тела. Мозг посы лает сигналы к сердцу, дыхательным мышцам, печени, надпочечникам и т. д. Все они включаются в работу. Наконец, в-третьих, именно мозг, его высший отдел — кора больших полушарий, делает мышечную работу человека целенаправленной. Работа скелетных мышц особенно тесно связана именно с корой головного мозга. Если сердце и другие внутренние органы могут продолжать работу при поражениях коры мозга (например, в случае инсульта, кровоизлияния в мозг), то мышцы при этом становятся неуправляемыми, наступает паралич. Значит, именно кора мозга, ее лобно-теменная область, является основным двигателем, управляющим мышцами при работе человека. Надо подчеркнуть, что первым, кто глубоко изучил — еще в 80-х годах прошлого века — сигналы, бегущие по нерву к мышце, был крупнейший ученик Сеченова, замечательный русский ученый Н. Е. Введенский. Для регистрации токов нерва, идущих к мышце, он использовал только что изобретенный Телефон. Методика была простой и остроумной. Н. Е. Введенский втыкал себе в бицепс плеча две иголочки, соединенные проводами с телефонной трубкой. Сколько раз приходили к мышце волны тока, столько же раз колебалась мембрана, и Введенский слышал во время работы мышцы непрерывный звук, то более высокий (если в секунду было 100 или больше колебаний), то более низкий (если колебания были менее частыми). Эти опыты Введенского установили ряд капитальных фактов, которые были затем подтверждены с помощью современной электронной аппаратуры. Что такое утомление? Утомление мышц при их работе — это одно из самых обычных явлений, хорошо знакомое каждому человеку. Тем более удивительным является то, что лишь сравнительно недавно стали намечаться пути к пониманию природы утомления. Раньше ученые думали, что причинами утомления являются накапливающиеся в мышце метаболиты, в частности молочная кислота. До сих пор такие представления можно нередко встретить в книгах. Между тем еще в конце прошлого века замечательный итальянский физиолог Анджело Мосса обратил внимание на роль состояния нервной системы в развитии мышечного утомления человека. Сконструированный им прибор — эрограф (от греч. ergon — работа, grapho — пишу) — позволял изучать работу мышц, сгибающих кисть руки. Особенно важную роль сыграли исследования И. М. Сеченова, который в 1903 году опытами глубоко обосновал представление о том, что в ходе мышечной работы утомляются прежде всего не мышцы, а гораздо более хрупкие и легче истощаемые нервные центры. В дальнейшем рядом исследований советских ученых этот взгляд был подтвержден и развит. Многие физиологи, изучающие проблему утомления, в том числе и автор этой книги, считают теперь, что правильнее всего самое утомляемое звено нервно-мышечного аппарата видеть в высших отделах центральной нервной системы, а именно в корковых центрах. Именно корковые клетки, утомляясь в первую очередь, обусловливают падение работоспособности мышц. Конечно, на первый взгляд кажется чрезвычайно странным, как можно считать, что утомляется прежде всего мозг, а не мышцы, хотя усталость-то мы чувствуем именно в мышцах! Во время нейрохирургических операций обезболивание проводится только при разрезе кожи, трепанации черепа и вскрытии мозговых оболочек. Манипуляции на мозговой ткани обезболивания не требуют, и это очень важно, ибо хирург может, беседуя с больным, контролировать свои действия. Если больной перестает отвечать на вопросы, теряет сознание, хирургу ясно, что он задел жизненно важный центр мозга; ошибка моментально исправляется. В ходе подобных операций, раздражая кисточкой определенный участок коры мозга, спрашивают больного, что он ощущает. Если касаются затылочной области, где лежат зрительные центры, больной может ответить: «У меня из глаз искры посыпались». При раздражении теменной области, связанной с кожной чувствительностью, больной может сказать: «Вы щекочете мне пятку» или «Вы ущипнули меня за шею». Иными словами, человек ощущает прикосновение не к мозгу, а к той части тела, за которую отвечает данный пункт мозга. Не приходится поэтому удивляться, что при утомлении нервного центра, управляющего бицепсом плеча, мы ощущаем усталость в мышце, а не в голове. «Источник ощущения усталости, — писал И. М. Сеченов, — помещают обыкновенно в работающие мышцы; я же помещаю его... исключительно в центральную нервную систему»10. Опыты подтверждают ведущую роль высших отделов мозга в утомлении при мышечной работе человека. Так, при полном утомлении, когда человек больше не может произвести определенное движение, раздражение электрическим током самой мышцы вызывает еще достаточно сильные сокращения ее. Значит, мышца еще может работать, но мозг уже не может управлять ею. Утомление — наш враг или друг? Казалось бы, утомление — явление вредное, враг на все сто процентов. В действительности же не будем спешить с такой оценкой. Однозначного ответа здесь быть не может. Разумеется, устанавливая предел достижениям спортсмена, снижая трудовые возможности и самочувствие рабочего, утомление представляет собой явление вредное и нежелательное. Тут оно, вне сомнения, должно быть квалифицировано как наш враг. У читателя даже может возникнуть законный вопрос. Ведь получается, что появление высших нервных центров в ходе эволюции привело к уменьшению работоспособности, т. е. снизило возможности организма, нанесло ему вред. Прямые опыты на первый взгляд подтверждают 9 С е ч е н о в И. М. Собр. соч., т. 2. — Спб, 1908, с. 256. 4* 83 10 С е ч е н о в И. М. Избр. труды. — М., 1935, с. 162. это. Раздражая электрическим током чувствительный нерв лягушки, вызывают рефлекторно через спинной мозг сокращение ее лапки. Спустя определенное время наступает утомление. Если удалить у лягушки головной мозг, утомление в подобных опытах наступает позже. Наличие головного мозга, казалось бы, явно снижает работоспособность. Отметим, что если бы это было и так, организм животных все равно не был бы в проигрыше. Количественное снижение работоспособности компенсировалось бы с избытком за счет более высокого качества, большей эффективности работы, управляемой головным мозгом. Вспомним слова Энгельса о том, что орел видит значительно дальше, чем человек, но человеческий глаз замечает в вещах гораздо больше, чем глаз орла. Однако и количественно работоспособность, по сути дела, не снижается. Те же опыты показывают, что у обезглавленной лягушки утомление наступает позже, но восстановление после него идет намного дольше. У нормальной же лягушки быстрое утомление с лихвой компенсируется быстрым отдыхом, и за ряд повторных периодов деятельности суммарная работа будет существенно больше. Значит, появление в ходе эволюции животных тех высших отделов мозга, которые быстро утомляются, вреда не принесло. Все, о чем мы пока говорили, касалось вредной, нежелательной стороны утомления. Речь шла, так сказать, лишь о степени этой вредности. Наряду с вредом, однако, утомление приносит и бесспорную пользу, которая выступает в двух планах. Во-первых, утомление играет защитную роль, предохраняя исполнительные органы от чрезмерной траты ресурсов, истощения. Быстрая утомляемость высших нервных центров — это как бы предохранительный клапан. Приведенные выше опыты с нормальной и обезглавленной лягушкой, как и целый ряд других фактов, убедительно иллюстрируют защитную роль утомления. Конечно, реакция эта, быть может, не вполне совершенна. Помимо торможения деятельности исполнительных аппаратов отказ дирижера приводит к дискоординации, рассогласованию рабочих функций. В этих условиях продолжение работы вопреки утомлению может вызвать срыв, переутомление, т. е. нарушение нормального состояния организма. Однако при всем возможном несовершенстве данной реакции ее защитная биологическая роль не вызывает сомнений. Во-вторых, утомление является предпосылкой увеличения работоспособности в ходе упражнения, тренировки. Еще в конце прошлого века была установлена интереснейшая биологическая закономерность — так называемый принцип суперкомпенсации, или сверхвосстановление. После больших биологических трат восстановление идет с избытком и ресурсы в определенный момент «перехлестывают» исходный уровень. Повторная большая нагрузка, выполняемая в этом периоде, вновь дает суперкомпенсацию и т. д. Именно на этом основано постепенное нарастание функциональных возможностей организма в ходе тренировки. Разумеется, чрезмерно высокие нагрузки могут дать перенапряжение и срыв восстановительных про цессов, однако до известного предела увеличение интенсив ности и объема работы, а значит, и увеличение степени утомления идет нам на пользу. Следовательно, мы должны всегда учитывать важный штрих в биологической трактовке утомления. Оно не только является охранительной, защитной реакцией, но, кроме того, обеспечивает последующий рост работоспособности. Мы видим здесь яркий пример внутреннего противоречия в явлениях живой природы, лишний раз подчеркивающий необходимость диалектического понимания их. Утомление является для нас и врагом, и другом в одно и то же время. Сила мышц и их выносливость Важнейшими свойствами мышц, отражающими их работоспособность, являются их сила и выносливость. Сила мышцы — это то максимальное напряжение, которое она может развить. Определение силы сжатия кисти, производимое с помощью специального прибора — динамометра, широко распространено. Однако только показатели силы неполно отражают работоспособность человека. Известно, что очень часто люди с одинаковой силой утомляются по-разному. И действительно, опыты показали, что если попросить человека непрерывно сжимать динамометр с усилием, равным половине11 силы кисти, то один человек выдерживает всего 35—45 секунд, а другой— 160—170 секунд, хотя сила их может быть совершенно одинакова. Поэтому было предложено наряду с силой мышц контролировать и их выносливость. Автором этих строк сконструирован портативный прибор, позволяющий определять выносливость. При сжатии кистью резинового баллона стрелка манометра поднимается до уровня, соответствующего величине усилия. Измерив силу, просят человека удерживать стрелку на уровне половины силы. Время этой работы и будет показателем выносливости мышц. У разных людей она, как уже сказано, может колебаться в больших пределах, в среднем составляя около 80 секунд. При измерении ее на уровне 3Д силы индивидуальные различия еще больше — от 10 до 109 секунд, а средняя величина составляет 30 секунд. У других групп мышц выносливость иная. Так, у икроножных мышц, приспособленных к длительным напряжениям по поддержанию вертикальной позы, выносливость на половине силы превышает 7 минут. Какой отдых называется активным? В 1902 году 73-летний И. М. Сеченов в опытах на самом себе открыл замечательное явление. Оказалось, что утомленная правая рука лучше отдыхает не при полном покое, а при работе другой руки. Именно этот факт и привел И. М. Сеченова к выводу о том, что ведущая роль в процессе утомления и отдыха принадлежит нервной системе. В дальнейшем изучение открытого Сеченовым феномена показало, что он представляет собой явление, общее для всей нервной системы. Если один центр работает, другой в это время может лучше отдыхать. Объясняется это законом взаимной индукции нервных центров, о котором мы еще будет говорить: возбуждение Одного центра вызывает в соседних центрах торможение. Торможение, будучи охранительным процессом, быстрее восстанавливает силы утомленных клеток. В наши дни активный отдых, т. е. отдых, выражающийся в переключении на другой вид деятельности, широко применяется в спортивной практике. Правильное чередование разных работ — важный принцип рациональной организации также и производственной деятельности. Активный отдых имеет значение и в умственном труде. Переключение на физические упражнения и даже на другой вид умственной работы часто бывает очень благотворным. Любивший играть в шахматы Л. Н. Толстой говорил: «Я люблю шахматы потому, что это хороший отдых: они заставляют работать головой, но как-то очень своеобразно»12. Беседа 7 СЛУЖБА ОЧИСТКИ И НЕЖНАЯ БРОНЯ Назначение выделительной системы В ходе обмена веществ белки, жиры и углеводы распадаются на самые простые вещества, входящие в их состав. Углерод, водород и кислород из их молекул вместе с поглощенным кислородом воздуха образуют в качестве последних шлаков углекислый газ и воду. Азот, освободившийся при распаде белка, печень собирает со всего тела и выпускает затем в кровь в виде мочевины. Последняя вместе с мочевой кислотой составляет конечный продукт обмена азота в теле. Таковы основные шлаки метаболизма, подлежащие удалению из организма. Углекислый газ, которого за сутки даже в состоянии покоя образуется более 600 г, выделяется через легкие. Вода, которой должно быть выведено столько же, сколько вводится, т. е. 2—2,5 литра, также частично (350 г) удаляется через легкие. Остальная вода с растворенными в ней отбросами азотистого обмена, а также множеством других шлаков выводится почками и потовыми железами кожи. Эти-то органы и являются органами выделения в собственном смысле слова. Поскольку через кожу удаляется за сутки 0,5 литра воды (в жаркую погоду — гораздо больше), а почками 1,5 литра, причем главная масса мочевины и других конечных продуктов метаболизма удаляется через почки, именно они являются главным, важнейшим выделительным органом, без которого жизнь невозможна. У читателя может возникнуть вопрос: а почему же кишечник не назван в числе органов выделения? Дело в том, что кишечник выбрасывает лишь остатки пищи, а не продукты обмена веществ клеток тела. Лишь некоторые вещества в толстом кишечнике переходят из крови в просвет кишки и выводятся с калом. Веществ этих немного, а потому кишечник хотя и может быть причислен в этом смысле к органам выделения, имеет небольшое значение. Строение почек и их работа Человек имеет две почки, расположенные в верхней части поясницы по бокам от позвоночника. Каждая почка включает в себя свыше миллиона самостоятельных микроскопических почечек — нефронов. В состав нефрона входит прежде всего замечательный элемент — почечный клубочек. В нем кровеносные капилляры тесно оплетают стенку почечного канальца. Процесс образования мочи чрезвычайно интересен. Вначале притекающая к миллионам почечных клубочков кровь фильтруется в них и вся, за исключением кровяных шариков и белков, переходит в просвет канальца. Это будет так называемая первичная моча. Она продвигается по канальцу, имеющему очень сложное строение, и постепенно начинает всасываться обратно. Теперь уже в кровь возвращаются только вода и полезные для организма вещества. Шлаки метаболизма обратно не всасываются. Избирательное всасывание — изумительное свойство клеток почечных канальцев. Из 200 литров первичной мочи, которая фильтруется в почечных клубочках за сутки, 198,5 литра всасываются обратно. Выводится из организма лишь 1,5 литра, в которых, однако, содержатся все шлаки, имевшиеся в 200 литрах первичной мочи. Общая длина почечных канальцев достигает 120 км. Образовавшаяся в почках моча поступает по длинным трубкам — мочеточникам — в мочевой пузырь, откуда периодически удаляется. Круговая мышца, закрывающая выход из пузыря, называется сфинктетом и расслабляется при соответствующих приказах из мозга. Спектр функций кожи 11 Г о л ь д е н в е й з е р А. Б. Вблизи Толстого, т. 1. — М., 1922, с. 254. 12 Г о л ь д е н в е й з е р А. Б. Вблизи Толстого, т. 1. — М., 1922, с. 254. Кожа, участвующая в выделительной функции, покрывает всю поверхность нашего тела и играет очень важную роль в жизни организма. Мы обычно мало задумываемся о ее значении и мало знаем о том, что функции, обязанности кожи крайне многообразны. С шестью наиболее важными из них мы познакомимся в данной беседе. Кожа состоит из нескольких десятков слоев клеток, причем нижние слои — это живые, деятельные, быстро размножаю^ щиеся клетки, а верхние — клетки мертвые. Однако именно эти мертвые клетки, наполненные веществом, входящим в состав волос, ногтей, рогов, а потому и называемым роговым, играют важнейшую роль, защищая организм от вредных влияний. Здесь мы видим единственное в своем роде явление, которого нет ни в одной другой системе органов: мертвые клетки выполняют определенную функцию в организме. Своей смертью они обеспечивают жизнь остальным системам и органам. Как ни мягка кожа на ощупь, покрывающие ее несколько слоев роговых клеток делают кожу прочной. Разве можно сравнить ее со слизистой оболочкой отдельных частей полости носа (которая так легко кровоточит), не говоря уже о тканях, покрывающих изнутри бронхи, кишечник, плевру! Под покровной, эпителиальной тканью, которую мы только что описали, находится слой соединительной ткани — волокнистой и жировой, в которой разбросаны потовые и сальные железы, ветвится густая сеть кровеносных сосудов, лежат многочисленные веточки нервов с многообразными рецепторами. Наконец, надо упомянуть о роговых придатках кожи, каковыми являются волосы и ногти. Весь этот богатый арсенал позволяет коже выполнять ее многообразные обязанности. Как уже сказано, основных функций у кожи шесть. Выделительная функция кожи, о которой мы уже говорили, в принципе не является самой важной из ее обязанностей. Мы называем ее первой лишь потому, что она дала нам повод говорить о коже именно в данной беседе. Однако если основное место по своему значению среди органов выделения занимают почки, то коже следует отвести второе место. Она в этом плане важнее кишечника. При хронических заболеваниях почек удается в известной мере компенсировать недостаточную работу этих органов за счет усиления работы потовых желез. Не случайно курорты для почечных больных устраиваются в наиболее жарких местностях (Байрам-Али в Туркмении, Каир в Египте и т. д.). Если учесть, что за сутки потовые железы в обычных условиях выделяют не менее 10 граммов твердых отбросов обмена веществ (солей, мочевины и т. д.), становится ясным, как важна гигиена кожи. Если мы не будем соблюдать чистоту кожи, не будем удалять с нее накапливающиеся вредные вещества и отмершие, отслаивающиеся клетки, мы рискуем вызвать заболевание кожи и тем нарушить ее работу. Анализаторная функция кожи является очень важной. Действительно, кожа представляет собой один из главных органов чувств. Когда перечисляют пять чувств человека, называют и осязание. Мы увидим дальше, что у человека не пять, а гораздо больше видов чувствительности. В частности, крайне многообразны виды кожной чувствительности. Во-первых, это — чувство прикосновения, или собственно осязание; во-вторых, чувство тепла; в-третьих, чувство холода; в-четвертых, чувство боли. Из всех органов чувств кожа является самым большим, и по огромной поверхности этого органа чувств густо распределены особым образом устроенные рецепторы, воспринимающие разные виды раздражений. От этих рецепторов бегут сигналы в мозг, и в ответ происходят различные рефлекторные реакции; отдергивание руки при боли, побледнение кожи (т. е. сужение ее сосудов) при охлаждении и т. д. Функция кожи как депо крови нами уже упоминалась. Богатейшая сеть кожных капилляров вмещает около '/ю всей крови организма, т. е. около 0,5 литра. Надо иметь в виду, кровь в этом депо, как в легких и в печени, не хранится неподвижно. Она просто движется в несколько раз медленнее, чем активно циркулирующая кровь. Мы говорили, что лишь в селезенке кровь действительно находится в полном смысле в резерве и до нужного момента не участвует в общем движении. Терморегуляторная функция — одна из основных обязанностей кожи. Важной особенностью высших животных и человека является постоянство температуры тела. У лягушки и других низших позвоночных, не говоря уже о насекомых и других леи-вотных, стоящих еще ниже по эволюционной лестнице, температура тела зависит от температуры окружающей среды. Если внешняя температура равна 40 °С, таковой же будет и температура тела лягушки. Когда наступают холода и температура воды и воздуха снижается до 2—3 °С, снижается и температура тела животного. Оно словно застывает, процессы метаболизма становятся крайне вялыми; животное впадает в зимнюю спячку. У человека и высших животных, вне зависимости от окружающих условий, сохраняется одна и та же температура- тела. В подмышечной впадине она составляет в среднем 36,6 °С. На разных участках кожи температура различна. Так, на животе она составляет 34 °С, а на лице 20—25 "С. Предмет, который покажется теплым на коже лица, даст на животе ощущение холода. Разница эта понятна: лицо всегда открыто, а туловище прикрыто одеждой. Температура крови и внутренних органов выше, чем в подмышечной впадине, и составляет 37,5—38,5 °С. Температура нашей внутренней среды строго постоянна. Жизнь организма возможна лишь в пределах 32—43 °С. Каким же образом организм сохраняет постоянную температуру при изменениях температуры внешней среды? Первым механизмом здесь является изменение отдачи тепла кожей, вторым изменение продукции, образования тепла в организме. Если температура воздуха понижается, холодовые рецепторы шлют соответствующие сигналы в мозг. Кроме того, притекающая к коже кровь сильнее охлаждается и затем, омывая мозг, также раздражает его. В ответ из мозга идут импульсы, суживающие кровеносные сосуды кожи. Кожа бледнеет. Теперь к ней притекает меньше крови — отдача тепла организмом уменьшается. Если, однако, охлаждение значительно, включается и второй механизм. С ним знаком каждый из нас. Например, вы стоите на остановке в ожидании автобуса. Порывы ветра пронизывают вас. От холода вы начинаете дрожать, мысленно ругая застрявший где-то автобус и свою непредусмотрительность по части одежды. Приходило ли вам в голову, что организм с помощью холодового дрожания оказывает вам услугу? Дрожание это полезная реакция. Происходит сокращение мышц. При этом усиливается образование тепла. Желая избавиться от неприятной холодовой дрожи, вы начинаете активно двигаться, чем вовлекаете в работу обширные мышечные группы. Почему работа мышц генерирует тепло, мы уже знаем из предыдущей беседы. Знаем и то, что в тепло превращается 80 % той энергии, какая освобождается при химических процессах в работающих мышцах. Повышается обмен веществ и в других тканях, особенно в печени. Не случайно длительное пребывание на холоде увеличивает мочеотделение: усиление обмена веществ ускоряет образование шлаков. Детям труднее, чем взрослым, бороться с холодом. Если ребенок ниже отца в 2 раза, то поверхность тела (а именно с нее происхо дит отдача тепла) у него меньше в 3—4 раза, масса же тела, генерирующая тепло, при этом меньше в 6—8 раз. Значит, на единицу поверхности теплоотдачи приходится вдвое меньше массы тканей. Каждой клетке надо вдвое увеличить образование тепла. Если же становится жарко, раздражаются не холодовые, а тепловые рецепторы кожи. В ответ повышается отдача тепла путем расширения сосудов кожи — к ней теперь притекает больше крови. При дальнейшем повышении температуры воздуха начинается усиленная работа потовых желез. Значение пота здесь состоит в том, чтобы испаряться с поверхности кожи или одежды. Один грамм пота при испарении уносит 580 малых калорий тепла. Если пот будет просто стекать и удаляться с кожи в жидком виде, потение не избавит от перегрева. У рабочих горячих цехов за сутки выделяется до 12 литров пота. Организм охлаждается при этом на 6,5 тысячи больших калорий. Такая потеря воды должна компенсироваться питьем, причем для сохранения нормального осмотического давления тканей, как уже говорилось, следует вводить и соли. Следовательно, потовые железы важны не только как орган выделения, но и как мощное средство борьбы с перегреванием организма. Между прочим, кровеносные сосуды кожи также выполняют ряд функций. Они и снабжают ткани кожи всем необходимым для метаболизма, и депонируют кровь, и участвуют в терморегуляции — как за счет увеличения или уменьшения контакта крови с поверхностью тела (путем расширения или сужения сосудистого русла), так и за счет доставки жидкости к потовым железам. Конструкция организма очень интересна. С одной стороны, имеется избыточность, повышающая надежность системы. Вспомним о 7 степенях свободы руки по отношению к туловищу или о взаимопомощи и взаимозамещении ферментов пищеварительного тракта! С другой стороны, один орган или элемент используется чрезвычайно рационально, выполняя в организме сразу несколько дел. Метаболическая функция кожи, участие ее в обмене веществ организма, является еще одной обязанностью кожи, пока изученной довольно слабо. Те химические продукты, которые возникают в коже в процессе ее жизнедеятельности, являются отнюдь не безразличными для организма и представляют собой группу так называемых физиологически активных веществ, которые, подобно витаминам, включены в метаболические процессы других органов и тканей. Поэтому кожа тесно связана со многими процессами в нашем организме. Наконец, перейдем к самой важной — защитной — функции кожи. О ней надо поговорить отдельно. От чего нас защищает кожа? Защищая ткани тела, во-первых, от механических повреждений, кожа, во-вторых, защищает их от ряда химических влияний, так как через ее роговые слои вещества воздуха или воды не могут проникнуть в тело. В-третьих, кожа не пропускает в организм микробов. Недаром в случае повреждения ее так легко возникает инфицирование — микробы как бы прорываются через кожный барьер, и в борьбу приходится вступать белым кровяным тельцам: возникает нарыв. В-четвертых, кожа защищает тело от действия солнечных лучей. В слое живых, размножающихся клеток нижних отделов кожи находятся клетки, способные вырабатывать красящее вещество — пигмент меланин. Под действием солнечных лучей меланина становится больше, кожа темнеет, загорает. Между тем мы знаем, что темное вещество потому и имеет такой цвет, что поглощает лучи солнца. Значит, благодаря слою пигментных клеток кожа становится как бы щитом, зонтиком, не пропускающим излишних солнечных лучей в ткани организма. В-пятых, кожа является хорошим защитником от электрического тока. Электрическое сопротивление кожи измеряется десятками килоом. У разных людей оно различно, причем может колебаться у одного и того же человека. Основная причина этих различий — степень влажности кожи. При сухой коже ее электрическое сопротивление настолько возрастает, что на теле легко накапливается статическое электричество. Накоплению его значительно содействует трение тела о синтетические ткани белья и одежды. При влажной коже электрическое сопротивление ее уменьшается. В этом случае возрастает опасность электротравм. Юноше, страдающему гипергидрозом (потливостью) рук, не стоит выбирать профессию электромонтера. В случае прикосновения к проводам без изоляции через его тело потечет ток гораздо большей силы, чем у человека с сухой кожей. Такова многосторонняя защитная роль покрывающей тело мягкой роговой брони — кожи. Умершие роговые клетки непрерывно слущиваются с поверхности кожи, но на смену им из глубоких слоев приходят все новые и новые клетки. Благодаря сальным железам, разбросанным по всей поверхности тела, особенно в волосистых частях, кожа непрерывно получает жировую смазку, делающую ее мягче, эластичнее и вместе с тем прочнее. Жировая смазка повышает и электрическое сопротивление кожи. За сутки выделяется до 20 граммов кожного сала. Как видим, сюда идет значительная доля потребляемых нами жиров — до 20 %. Покров покрова (волосы) Сальные железы, как уже сказано, тесно связаны с волосами, представляющими важное производное кожи. У животных предков человека, как и у современных обезьян, волосы густо покрывали тело. У современного человека это постепенно отмирающие придатки кожи. Известное значение волосы сохраняют в трущихся местах, где поэтому они и более развиты, и на голове. Число волос на голове человека колеблется от 80 тысяч (у рыжих) до 140 тысяч (у блондинов). Если крохотные пушковые волосы, покрывающие тело, живут всего до 50 дней, то длинные волосы на голове могут жить несколько лет, вырастая на 11—12 мм в месяц. Значит, за 10 лет они могут вырасти на 1,5 метра. Однако так долго волосы живут лишь в редких случаях. В среднем длинные волосы на голове живут около 3 лет. Нетрудно подсчитать, что при этом ежедневно должно сменяться примерно 100 волос. Не зная этого, мы часто жалуемся на излишнее выпадение волос. Между тем каждый день их должно отмирать, а значит и выпадать, 100 штук. Умершие волосы выпадают не сразу; на голове подчас скапливается до 1Д мертвых волос. Ясно поэтому, что чем интенсивнее мы расчесываем волосы, тем больше нам кажется, что они у нас «лезут». У корней волос имеются помимо сальных желез мышечные волокна, которыми управляет симпатический нерв. Когда он возбуждается — при гневе, ужасе и т. п., — мышцы напрягаются и волосы «встают» дыбом. Когда нам холодно, эти мышцы обусловливают появление так называемой гусиной кожи. Часть вторая НАШИ ДИРИЖЕРЫ Беседа 8 ЕДИНСТВО ОРГАНИЗМА, СВЯЗЬ СО СРЕДОЙ Как устроена нервная система Мы знаем уже из беседы 2, что согласование воедино работы всех органов тела, дирижирование физиологическим ансамблем, а также приспособление организма к меняющимся условиям среды осуществляет нервная система. Именно она является штабом нашего тела. Клетки ее в наивысшей степени обладают свойством возбудимости, а потому первыми ощущают любое влияние на организм, соответственно чему меняют его жизнедеятельность. Познакомившись с исполнителями отдельных партий ансамбля, исполняющего симфонию жизни, мы можем теперь подробнее поговорить о его дирижерах — нервной системе и нейрогумо-ральной регуляции функций организма. Общеизвестно, что нервная система состоит из головного мозга, находящегося в полости черепа, и спинного мозга, лежащего в специальном канале позвоночника, а также из массы нервов, выходящих из головного и спинного мозга и представляющих собой как бы многожильные провода, которые связывают мозг со всеми органами и тканями нашего тела. Главным, высшим отделом нервной системы является так называемая кора больших полушарий головного мозга, или попросту кора мозга. При удалении крышки черепа и мозговых оболочек перед вами сразу же предстает этот объемный орган, который словно плащом одевает остальные (весьма многочисленные) отделы мозга. Мозговые извилины, о которых часто говорят, когда шутя советуют: «Пошевели извилинами, подумай!» — образованы бороздами на поверхности коры. Как мы уже знаем, нервная ткань построена из клеточек, похожих на паучков. Размеры их, как и других клеток тела, ничтожны. Только в больших полушариях головного мозга их насчитывается около 50 млрд. Когда несколько сотен тысяч волокон, отростков разных клеток собираются вместе, они образуют видимые глазом нервные стволы, соединяющие мозг, как уже сказано, со всеми частями тела. Как ни малы нервные клетки, их тончайшие отростки, идущие в составе нервов, имеют значительную длину — до 1 метра и даже больше. Так, одно волокно тянется от клеток спинного мозга до пальца ноги или от коры мозга до поясничного отдела позвоночника и т. д. Длинные отростки нервных клеток, входящие в состав нервов, отличаются тем, что покрыты оболочкой из особого вещества — миэлина. Оболочка эта, которая и придает волокнам белый цвет, очень важна — она соответствует изоляционной обмотке электропроводов. Благодаря слою миэлина электрические сигналы, идущие по волокну, не передаются на соседние волокна и приходят лишь туда, куда они адресованы. Каким образом осуществляется рефлекс? Мы уже знаем, что основным законом работы нервной системы является рефлекс. Это было открыто более 300 лет назад знаменитым философом и ученым Рене Декартом. Если до него считали, что животное совершает различные движения потому, что у него есть «душа», совершенно не связанная с телом, то Декарт выступил с материалистическим положением о том, что любое действие организма вызывается тем или иным влиянием на органы чувств. Всякое такое воздействие по нервам передается в мозг («так же, как мы дергаем за веревку, чтобы зазвонил колокол на другом ее конце»), а оттуда по соответствующим нервам приводятся в движение те или иные мышцы. Каждый ответ организма строго зависит от того, какое место тела и как раздражается. Декарт сравнивал устройство нервной системы и ее работу с королевскими садами в Голландии. Их гроты и фонтаны были устроены так, что, наступая на определенные изразцы дорожек, вы вызывали совершенно неожиданное изменение струй фонтана, появление новых фигур в их скульптурных группах. Например, при приближении к купающейся Диане она пряталась и появлялся Нептун, угрожая своим трезубцем. Мысль о том, что движения животных зависят не от «свободной воли», а от строго определенных причин, была исключительно смелой по тем временам и представляет бессмертную заслугу Декарта. В основе рефлекса лежит так называемая рефлекторная дуга. От рецептора воспринятые им сигналы бегут к соответствующей нервной клетке мозга. На этом завершается чувствительная часть рефлекторной дуги. Далее сигналы переходят к двигательной клетке, посылающей волокно к той или иной мышце, железе и т. п. Данная часть рефлекторной дуги называется двигательной или эффекторной. Понятно, что переход возбуждения от чувствительной части рефлекторной дуги к двигательной ее части возможен лишь в том случае, если между ними имеется связь, т. е. если они непосредственно или через ряд промежуточных клеток соединены своими отростками. Связь эта и лежит в основе всякого рефлекса. Обычно физиологи изучают рефлексы спинного мозга на обезглавленной лягушке (с таким объектом наблюдений мы уже встречались в беседе 6). Подвесив ее на нитке, подвергают лапки животного разным раздражениям, на которые получают строго определенные ответы. Например, если подносят к ее лапке стаканчик с кислотой, лягушка через несколько секунд выдергивает лапку из едкого раствора. Если положить ей на лапку смоченный в кислоте кусочек бумажки, лягушка будет встряхивать лапкой, а если это не поможет, сбросит бумажку другой лапкой. Такие действия обезглавленной лягушки могут очень удивить несведущего человека, показаться чем-то разумным. Однако дело здесь просто в том, что нервная система даже такого сравнительно низко организованного животного, как лягушка, прошла десятки миллионов лет исторического эволюционного развития и в ней за это время образовались нервные связи между чувствительными и двигательными клетками, полезные для организма, а потому и кажущиеся разумными. Особенно много для изучения рефлекса как основного закона работы спинного мозга и ряда отделов головного мозга сделал отец русской физиологии И. М. Сеченов. Более того, Сеченов выдвинул мысль о том, что и высший отдел головного мозга — кора больших полушарий — также работает по закону рефлекса. Это имело огромное значение, ибо с деятельностью коры головного мозга ученые-материалисты уже давно связывали психическую жизнь. Однако конкретных законов работы коры наука не знала. Только И. П. Павлову удалось блестяще решить эту задачу. Сделав много важных открытий в физиологии ряда систем организма, доказав ведущую роль нервной системы в управлении ими, ученый перешел к изучению самых высших проявлений работы мозга. Он поставил задачей вскрыть законы функционирования коры больших полушарий, показать, каковы физиологические основы так называемой психической деятельности, которую он предложил именовать высшей нервной деятельностью, чтобы подчеркнуть ее связь с нервной системой. Безусловные и условные рефлексы Павлов открыл, что и кора головного мозга тоже работает по закону рефлекса, но рефлексы не являются особенными. Эти нервные связи образуются уже в ходе жизни при известных условиях, а потому и были названы условными. Когда собака ест, пища раздражает вкусовые рецепторы языка. От них бегут импульсы в пищевой центр мозга, где от чувствительных клеток переходят к двигательным, посылающим приказ к железам — работать. В результате течет слюна, выделяется желудочный сок и т. д. В механизме такого рефлекса нервная связь между клетками, воспринимающими информацию о вкусе пищи, и клетками, управляющими секрецией соков, существует от рождения. Такие врожденные рефлексы Павлов назвал безусловными. Если перед кормлением собаки несколько раз давать, например, звонок, то в дальнейшем уже один звонок будет вызывать отделение слюны. Подобные факты были известны из жизни с давних пор. С детства помню: как только на кухне начинали точить о плиту нож, живущие в доме собака и кошка бросались на кухню; данный звук неоднократно перед тем сопровождался кормлением. Ученые проходили мимо этого факта, отделываясь указанием, что животное понимает, привыкло и т. д. И. П. Павлов выступил решительно против подобных ничего не объясняющих объяснений и, глубоко изучив столь, казалось бы, простой факт, нашел в нем ключ к пониманию природы психических явлений. Павлов показал, что в данном случае мы тоже имеем рефлекс. Определенное воздействие извне вызывает определенный ответ организма. Рефлекс этот, однако, образовался уже при жизни благодаря тому, что несколько раз совпадало раздражение одного центра (слухового) с раздражением другого (пищевого). При этих условиях между центрами прокладывается как бы дорожка в нервной системе. Центры связываются между собой, и теперь раздражение одного из них передается другому. Эти новые рефлексы замыкаются у высших животных лишь в коре мозга. В образовании, замыкании таких новых связей и состоит основная функция этого органа. Благодаря условным рефлексам животное исключительно тонко приспосабливается к условиям среды. Так, теперь малейшие, сами по себе безвредные звуки, запахи и т. д. становятся сигналами о других, гораздо более важных для организма раздражителях: приближении хищника, наличии поблизости пищи и пр. Оказалось, например, что щенки от рождения не реагируют на запах мяса. Однако стоит им попробовать его хотя бы один раз, замыкается связь между обонятельным и пищевым центрами. Теперь животное уже издали устремляется к мясу (ведь обоняния собаке не занимать!). Таким образом, выработанные в ходе жизни бесчисленные корковые связи определяют все поведение животных. Осуществление этих сложнейших рефлексов и является примитивным мышлением их. Огромно значение условных рефлексов и у человека. На образовании и осуществлении условных рефлексов основаны не только тонкая регуляция деятельности физиологического ансамбля, но и высшие психические функции человека, о чем мы будем специально говорить в беседе 9. Как работают наши органы чувств? Из всего сказанного в предшествующих беседах совершенно ясно, какое колоссальное значение имеют воспринимающие приборы нашего организма. С одной стороны, через них внешний мир влияет на центральную нервную систему, изменяя работу различных органов. Без раздражения рецепторов нет рефлекса. С другой стороны, все богатство психики обусловлено приходящими через органы чувств сигналами из внешнего мира и из недр организма. Значит, и самые высшие проявления связи со средой немыслимы без органов чувств, тонко анализирующих внешнюю и внутреннюю среду, а потому названных Павловым анализаторами. Мы отмечали уже неверность распространенных в быту представлений о наличии у нас всего 5 чувств. Ведь в одной коже их не меньше четырех! Однако с некоторым уточнением цифру 5 можно все-таки оставить, если, во-первых, говорить не о видах чувствительности, а именно об органах чувств (кожа, язык, нос, ухо, глаз), во-вторых, подчеркивать, что это только внешние органы чувств. Помимо них имеется и бесчисленное множество нервных приборов, пронизывающих все ткани тела и посылающих в мозг сигналы о состоянии нашего «внутреннего хозяйства». Рецепторы эти не собраны в виде отдельных органов, и потому в отношении внутренних чувствительных аппаратов можно говорить лишь о видах чувствительности. С научной точки зрения это более правильно и при рассмотрении внешних органов чувств — ведь для понимания работы организма важно прежде всего, какие именно раздражения, т. е. какие изменения среды (химические, физические и т. д.), воспринимаются нервной системой. Поэтому, переходя к рассмотрению отдельных чувствительных приборов — сначала внешних, затем внутренних, — мы будем говорить именно о видах чувствительности, а не об органах чувств. Укажем еще раз, что в задачу воспринимающих приборов входит сигнализация не столько об определенном состоянии внешней среды, сколько именно о происходящих в ней изменениях. Иными словами, анализаторы призваны нести нам именно информацию, т. е. новые сведения. В связи с этим в ходе эволюции выработалось интереснейшее свойство большинства чувствительных аппаратов, именуемое адаптацией (от лат. adaptacio — приспособление, привыкание). Каждый из нас бесчисленное количество раз испытывал это свойство органов чувств на себе. Так, при вхождении в реку вода кажется очень холодной, а через несколько десятков секунд температура ее становится как бы безразличной — она теперь не производит впечатление ни теплой, ни холодной. То же самое при погружении в ванну с горячей водой. Вначале вода обжигает, но очень скоро мы перестаем чувствовать это. Часто, находясь в душной атмосфере, мы не ощущаем спертости воздуха, хотя входящий в комнату требует немедленно открыть форточку. Конечно, у завзятых курильщиков обоняние вообще значительно понижено, но в данном случае причиной является именно адаптация. Не надо, впрочем, думать, что мы адаптируемся к любым раздражениям. Если раздражения сильны, а значит, могут принести вред организму, адаптация не наступает. Мы знаем, например, что на жестком полу бывает трудно заснуть: боль от давления твердого ложа на чувствительные участки тела не уменьшается, а часто, наоборот, растет. Не только сила раздражителя отменяет адаптацию. Есть вид чувствительности, который не имеет права на данное свойство, — мышечное чувство. Сигналы от наших мышц, оповещающие мозг о степени их напряжения, включены в обратную связь, необходимую для поддержания позы. Если бы наступила адаптация, изменились бы сила и частота импульсов, идущих к мышцам; поэтому данный вид рецепторов и их центральных адресатов всегда начеку. Познакомившись с основными свойствами чувствительных приборов, перейдем теперь к более детальному рассмотрению отдельных видов внешней чувствительности. Химический таможенный досмотр организма Химическая чувствительность представлена у нас органами обоняния и вкуса. Она, безусловно, является самым древним видом чувствительности. Именно химическое раздражение прежде всего воздействовало на заре развития клеток на неустойчивую структуру живой протоплазмы. У высших животных химическая чувствительность очень усовершенствовалась. С одной стороны, воспринимаются вещества растворов, попадающих в рот (если попадает твердое тело, которое абсолютно не растворяется в слюне, мы не ощущаем никакого вкуса). С другой стороны, воспринимаются химические раздражения от мельчайших частиц твердых и жидких тел (вплоть до единичных молекул), находящихся в воздухе и попадающих в нос. При этом чувствительность органа обоняния настолько велика, что он обнаруживает пахучие вещества там, где даже спектральный анализ оказывается бессильным. У животных нюх еще тоньше. Собаку-ищейку пока не может заменить никакое самое совершенное техническое средство. В данном случае орган обоняния реагирует не только на какой-то специфический химический компонент, а на весь «аккорд» запахов разыскиваемого лица. Рецепторы органа вкуса расположены в основном на языке, а также отчасти на мягком нёбе и задней стенке глотки. Как ни разнообразны вкусовые ощущения, все они происходят от смешения 4 основных вкусов. Кончик языка чувствителен к сладкому, корень — горькому, боковые поверхности — к кислому и соленому. Смешиваясь в разных пропорциях, эти четыре ощущения вместе с ощущениями температуры пищи, жесткости ее и пр. создают все богатейшее разнообразие приятных и неприятных вкусовых ощущений. Здесь мы встречаемся с явлением синтеза, о котором будем еще говорить. Нервные центры объединяют здесь ряд ощущений в одно нераздельное целое. Понятно, почему химическая чувствительность сконцентрирована в носу и полости рта. Именно нос и рот, как уже говорилось, основные пути, по которым вещества из внешнего мира свободно поступают в организм. Обоняние и вкус, точно стражи, стоят у начала этих путей, контролируя, какие вещества поступают в организм. Аккорд кожной чувствительности В ходе эволюции организм стал воспринимать не только химические, но и физические свойства окружающих предметов. Первыми из них он стал ощущать тепло и холод, ибо согревание или охлаждение оказывает большое влияние на скорость химических реакций, в том числе и идущих в теле. С анализаторной функцией кожи мы уже кратко знакомились, поэтому здесь лишь добавим несколько моментов. У человека рецепторы, воспринимающие тепло и холод, распределены на всей поверхности кожи, а также слизистых оболочек рта, носа и пр. Как уже сказано, температурные ощущения входят в состав сложного ощущения вкуса. Даже сама тонкость восприятия вкуса зависит от темпе-? ратуры пищи. Острее всего вкус при 24 °С. Именно при такой температуре специалисты-дегустаторы определяют вкус вин, сыра, и т. д. При более высокой и более низкой температуре вкус грубее. Следующим, еще более высоким видом чувствительности явилось восприятие прикосновения, давления, т. е. механического воздействия на тело. У человека органом этой чувствительности также являются кожа и слизистые оболочки. Иными словами, в этом участвует вся поверхность тела. В разных местах острота осязания различна. Так, если прикоснуться к языку ножками циркуля, сдвинутыми на расстоянии в 1 мм, человек все же ощутит два одновременных укола. Между тем на спине выше поясницы ощущение двух прикосновений будет лишь тогда, когда мы раздвинем ножки циркуля более чем на б см! Каждый читатель может проверить это на себе. Как мы воспринимаем звуки мира Позднее всего в ходе эволюции возникли высшие виды чувствительности — восприятие звуков (слух) и света (зрение). Исключительное значение слуха и зрения состоит в том, что они уже издали сигнализируют о тех или иных предметах и явлениях окружающей среды. Поэтому их называют в физиологии дистантными анализаторами. Высший вид химической чувствительности — обоняние также в значительной мере обладает данным свойством. Однако особой степени развития оно достигает именно в органах слуха и зрения. Слух возник на основе чувствительности к механическому раздражению. Однако здесь воспринимаются уже не прикосновения тех или иных предметов, а несравненно более тонкие явления — колебания воздуха. Восприятие же колебаний воздуха имеет колоссальное значение. Все окружающие нас предметы — твердые тела, жидкости и газы — обладают определенной упругостью. Поэтому при соприкосновении одного тела с другим, а тем более при ударе их друг 0 друга тела эти совершают ряд колебательных движений — попросту говоря, вибрируют, дрожат. В непосредственно окружающей нас природе нет пустоты. Поэтому всякое движение одного предмета приводит к его соприкосновению с другим — предметы вибрируют, а эти колебания передаются воздуху. В результате мы слышим звук — информацию о движении вокруг нас. Дрожит ли наковальня под ударами молота, колеблется ли вода от брошенного в нее камня, дрожат ли голосовые связки певца под напором струи воздуха, дрожат ли страницы книги под перелистывающей их рукой — все это вызывает колебания воздуха, распространяющиеся вокруг со скоростью 340 м в секунду, или 1 км в 3 секунды, и мы слышим звук. Как происходит восприятие его? Колебания воздуха воздействуют на тонкую, но упругую мембрану, в которую упирается наружный слуховой проход; мембрана эта — барабанная перепонка. Толщина ее — 0,1 мм. От нее через цепочку из трех крохотных косточек, уменьшающих в 50 раз размах колебаний, но зато в 50 раз увеличивающих их силу, колебания передаются жидкости, находящейся во внутреннем ухе. Только здесь, собственно, и начинается восприятие звука. Поскольку барабанная перепонка — это лишь одно из звеньев передачи звука во внутреннее ухо, нарушение ее целости не приводит к потере слуха, хотя, конечно, несколько снижает его. Главной частью внутреннего уха является трубочка, закрученная в виде улитки, а потому и называемая улиткой. Между ее стенками натянуто около 24 тысяч тончайших волоконец, нитей, длина которых от верхушки улитки к ее основанию постепенно убывает. Это — наши струны. Если перед роялем громко произнести какой-нибудь звук, рояль нам ответит. Если мы пробасили, то рояль ответит низким звуком. Если мы пропищали, то и в ответ услышим высокий звук. Явление это называется резонансом. Каждая струна рояля настроена на звук определенной высоты, т. е. на то, чтобы колебаться с определенной частотой (чем чаще колебания, тем выше кажется звук). Если на струну воздействуют колебания воздуха той же частоты, как и та частота, на которую она настроена, струна резонирует, отвечает. На том же принципе основано восприятие звука нашим ухом. В связи с разной длиной волоконец каждое из них настроено на определенную частоту колебаний — от 16 до 20 ООО в секунду. Длинные волоконца в верхушке улитки воспринимают колебания малой частоты, т. е. низкие звуки, а короткие волоконца основания улитки — частые колебания. Это было доказано учеником И. П. Павлова, тонким экспериментатором Л. А. Андреевым. Метод условных рефлексов позволил наконец узнать, слышит ли животное определенные звуки при разрушении той или иной части улитки. Было выяснено, что если разрушить у собаки верхнюю часть улитки, то, сколько бы раз перед кормлением ни давать низкие звуки, условного рефлекса на них не образуется. Это бесспорно доказывает, что животное теперь не воспринимает данных звуков. Таким путем был «прощупан» ряд отделов улитки. Только опыты Л. А. Андреева окончательно доказали, что действительно волоконца улитки — это наши резонаторы. Выдвинувший резонансную теорию слуха еще в прошлом веке знаменитый Г. Гельмгольц не имел возможности доказать ее экспериментально. Если воздух колеблется чаще чем 20 ООО раз в секунду, мы"-уже не воспринимаем ухом этих колебаний. Их называют ультразвуками. У собаки же, как показали исследования методом условных рефлексов, граница слуха доходит до 40 ООО Гц. Зна-.. чит, собака слышит ультразвуки, недоступные человеку. Этим могут пользоваться, между прочим, цирковые дрессировщики для подачи животному тайных сигналов. Чудо нашего глаза Совершенно исключительное значение в жизни человека имеет орган зрения, позволяющий четко и полно знать обо всех предметах, окружающих организм. Через зрение мы получаем 90 % всей поступающей в мозг информации. Не случайно так огромна роль зрения в нашем труде. Глаз часто уподобляют фотоаппарату. Действительно, здесь есть немалое внешнее сходство. Глаз также состоит, во-первых, из объектива, т. е. серии преломляющих линз, которые собирают световые лучи в одну точку и позволяют поместить изображение огромных предметов на небольших участках сетчатки. Во-вторых, глаз снабжен собственно светочувствительной эмульсией — специальными веществами, способными химически изменяться под действием света и тем самым посылать сигналы в мозг. Вещества эти помещаются в особым образом устроенных рецепторах сетчатки, называемых по их форме палочками и колбочками. Колбочки расположены лишь в центре сетчатки и обусловливают цветное зрение. Световые колебания разной частоты, т. е. разной длины волны, по-разному влияют на вещества колбочек, отчего и происходит восприятие различных цветов. Палочки рассеяны по всей сетчатке и чувствительны только к белому свету, но зато в гораздо большей степени, чем колбочки к отдельным цветам спектра. Поэтому в сумерках, когда восприятие цветов уже отсутствует, мы все еще различаем очертания предметов, но лишь, так сказать, в черно-белом изображении. Все они кажутся одинаково серыми. Веществом, распадающимся в палочках под действием света и тем посылающим сигналы в мозг, является так называемый зрительный пурпур, родопсин. Его составной частью природа сделала витамин А. Поэтому-то ночное зрение и страдает без данного витамина. Распадаясь на свету, родопсин в темноте восстанавливается. Чем больше его имеется в восстановленном состоянии, тем глаз чувствительнее к свету. Поэтому, побыв в темноте некоторое время, мы благодаря восстановлению значительной части родопсина начинаем различать предметы, ранее абсолютно неразличимые. Подобное приспособление глаза к условиям освещенности также относится к явлениям адаптации. После часа пребывания в темноте адаптация повышает светочувствительность глаза в 200 тысяч раз. А часто ли мы задумываемся об этом чудесном свойстве своего глаза! Добавим еще, что электрический сигнал, возникающий при распаде родопсина в палочках, соединенные с ними нервные клетки сетчатки усиливают в миллион раз, только тогда получается энергия, способная Дать нервный импульс, который устремляется в мозг. Если взять кролика и, продержав его 3—4 часа в темноте (чтобы восстановить весь зрительный пурпур), показать ему на миг освещенный предмет, а затем, вновь в темноте, удалить глаз и подействовать на него квасцами, приостанавливающими дальнейший распад родопсина, можно на такой сетчатке увидеть изображение показанного предмета. Там, где подействовал свет и пурпур распался, сетчатка будет бледной, в остальных местах — розовой. Понятно, что если кролик успеет посмотреть на несколько предметов, опыт не удастся. Вернемся теперь к первому отделу глаза — линзам, собирающим световые лучи в узкий пучок с фокусом на сетчатке. Главной линзой является хрусталик. Когда мы смотрим на далекий предмет, от которого идут почти параллельные лучи, хрусталик становится более плоским. От ближнего предмета идут расходящиеся лучи, которые надо преломить в большей степени, чтобы дать фокус в той же точке. Поэтому при рассматривании близкого предмета хрусталик становится более выпуклым. Эти изменения хрусталика называются аккомодацией. Ими управляют высшие отделы мозга. У некоторых людей хрусталик преломляет слишком сильно и фокус возникает не на сетчатке, а перед ней. Когда дело касается близких предметов, которые и требуют сильного преломления идущих от них лучей, это не мешает зрению. Далекие же предметы кажутся расплывчатыми, ибо их изображение на сетчатке оказывается не в фокусе. Такие люди получили название близоруких. Они уменьшают излишнюю выпуклость своего хрусталика за счет двояковогнутых линз — очков. Существует и обратное состояние. Дело в том, что с возрастом хрусталик теряет способность аккомодировать, т. е. становится при необходимости более выпуклым. Для близоруких, у которых он и без того является слишком выпуклым, это не имеет значения: они остаются близорукими всю жизнь. При нормальном же зрении с возрастом понижается способность видеть вблизи мелкие предметы. В таких случаях говорят о дальнозоркости и исправляют ее очками с двояковыпуклыми линзами. Понятно, что вдаль эти люди видят не лучше, чем. в молодости, но, во всяком случае, ненамного хуже. Лишь в этом смысле их можно назвать дальнозоркими. Безмолвны ли наши внутренние органы? Долгое время считалось, что внутренние органы лишены чувствительности. Об этом, казалось бы, говорили наблюдения. Еще Гарвей описал юношу, у которого в связи с врожденным дефектом грудной клетки сердце не было прикрыто ею и сокращалось прямо под кожей. Гарвей пишет, что доставил юношу к королю Карлу I, который «имел возможность, как и я, убедиться, что сердце нечувствительно к прикосновению. Молодой человек даже не знал, что мы дотрагивались до его сердца». В дальнейшем, когда широкое распространение получили в медицине операции на внутренних органах, врачи убедились, что болезненны при разрезах кожа, мышцы, брюшина. Сами по себе внутренние органы, если не тянуть их за брюшину, абсолютно безболезненны. Их можно резать, прижигать и т. д. Специальными опытами было показано, что если во время еды у животного прижигать выведенную наружу петлю кишечника, это даже не нарушает аппетита. При мозговых операциях, как уже говорилось, обезболивают лишь кожу и другие покровные ткани. Мозг нечувствителен к ножу хирурга. Наряду с этими фактами, говорящими об отсутствии чувствительности внутренних органов, при тех или иных заболеваниях их (например, спазмах сосудов, язве желудка) отмечаются сильнейшие боли. До работ Павлова наука не могла разрешить этого противоречия. Лишь ученик Павлова К. М. Быков дал на этот вопрос исчерпывающий ответ. Основой и здесь послужил метод условных рефлексов. В желудок собаки незаметно для нее, т. е. без раздражения зрения и слуха, вливалась вода разной температуры, затем собаку кормили. После множества сочетаний уже одно вливание воды в желудок вызывало выделение слюны. Если кормили только после вливания прохладной воды, то в дальнейшем вливание теплой воды не вызывало выделения слюны. Подобным способом были «прощупаны» буквально все внутренние органы и было установлено, что от них идет масса сигналов в кору головного мозга. Отличие их от сигналов из внешнего мира состоит в том, что в обычных условиях они не вызывают сильного возбуждения коры, а потому не доходят до сознания. В случае же болезни сигналы эти резко усиливаются. Многолетними исследованиями было показано, что внутренние органы обладают чувствительностью к химическим, температурным и механическим раздражениям. Значит, по сравнению с внешними анализаторами они лишены лишь зрения и слуха. Это и понятно — они не имеют дела с далекими предметами. Одним из важных видов химической чувствительности является чувствительность рецепторов сосудов к изменениям состава крови. Мы уже сталкивались с этим, когда говорили о регуляции дыхания. Знакомясь с регуляцией теплоотдачи, мы видели, что организм реагирует на изменения температуры крови. Что касается чувствительности к механическому раздражению, то здесь можно выделить ряд важных видов ее. Во-первых, чувствительнейшие нервные приборы заложены внаших мышцах. Не случайно мы легко можем определить т"я-жесть предмета, который берем в руки. В мозг непрерывно идут сигналы о том, насколько сильно напряжены мышцы. На границе теменной и лобной областей мозга имеется зона двигательного анализатора, куда приходят сигналы от наших скелетных мышц. О том, что данная чувствительная система занимает в организме особое место, ибо не имеет права на адаптацию, мы уже говорили. Во-вторых, очень важные рецепторы имеются в стенках сосудов. Они воспринимают уровень давления крови и называются барорецепторами. Аналогичные рецепторы, воспринимающие давление в растягиваемом изнутри органе, имеются в мочевом пузыре, прямой кишке и пр. В-третьих, в ряде органов имеются рецепторы, воспринимающие степень натяжения тканей. Таковы тесно связанные с мышечной чувствительностью нервные приборы сухожилий, суставов и т. д., а также рецепторы легочной ткани. Особое место среди других видов механической чувствительности занимает орган равновесия. Он расположен во внутреннем ухе в тесном соседстве с улиткой. В трех его дугообразных трубочках, называемых полукружными каналами, и двух маленьких мешочках находятся рецепторы, которые раздражаются при движении заполняющей трубочки и мешочки жидкости, а также песчинок, плавающих в ней. При поворотах головы, наклонах, а особенно при положении вниз головой орган равновесия приходит в состояние раздражения и заставляет организм принять правильную позу. Глухонемые, у которых часто наряду с улиткой страдает и ее сосед — орган равновесия, при нырянии недостаточно четко ощущают верх и низ; иногда это может кончиться трагически. Необходимо ли нам болевое чувство? Есть еще один вид чувствительности, о котором следует побеседовать. Это — чувство боли. Возникает оно при сильном раздражении ткани, особенно кожи, любого характера — химическом, температурном и т. п. Оно же возникает при ряде заболеваний внутренних органов. Как ни неприятна боль, она является для организма важным сигналом о грозящем разрушительном влиянии или о неполадках во внутреннем хозяйстве. Боль заставляет нас отдернуть руку от горячего предмета, осторожно обходиться с заболевшим органом. При некоторых болезнях спинного мозга (например, при сирингомиелии) разрушаются те пути, по которым идут в головной мозг болевые сигналы. Такие люди иногда прислоняются к горячему предмету и могут получить тяжелые ожоги, не замечая этого. Как и всякое защитное приспособление организма, боль не является абсолютно совершенным и всегда полезным свойством. В тех случаях, когда заболевают сами нервные проводники или центры, имеющие отношение к восприятию боли, человек испытывает огромные и абсолютно ненужные для организма страдания. С такой болью надо бороться. Исключительную важность имеет вопрос о родовых болях у женщин. Животные при родах также испытывают боли. Мы знаем это по нашим домашним животным. Дарвин наблюдал, как рожает самка гиппопотама. Она ходила кругом или перекатывалась с боку на бок, раскрывая и смыкая челюсти и стуча зубами; при этом тело ее было покрыто потом красного цвета. У животных боли в родах биологически целесообразны. Во-первых, они сигнализируют о наступающем важном событии в организме и заставляют прекратить всякую иную деятельность. Во-вторых, при болевых раздражениях в кровь выделяются некоторые гормоны, усиливающие сокращения матки. Если кролику приживить под роговицу глаза кусочек мускулатуры матки — а это позволяет постоянно видеть ее поведение, — то при нанесении кролику болевых раздражений кусочек матки активно сокращается. Если для животных родовые боли имеют приспособительное значение, то в отношении человека этот вывод надо делать с некоторой осмотрительностью. Прежде всего люди испытывают боли неизмеримо более значительные. Рядом советских исследователей выдвинуто предположение, что сила родовых болей у женщин зависит не столько от силы сигналов из матки, сколько от особого состояния коры мозга. Далее, в беседе 13 мы увидим, что иногда слабое раздражение может как бы усиливаться. Происходит это в случае, когда корковые клетки находятся в так называемой парадоксальной стадии перехода от возбуждения к торможению. По-видимому, при родах мы сталкиваемся именно с таким состоянием корковых болевых центров. Отчего это происходит? В течение всей предшествующей жизни женщина из книг, рассказов других женщин постоянно слышит о больших муках при родах. Такое внушение шло от века, причем было канонизировано религией. Согласно библейской легенде, бог, изгоняя Адама и Еву из Эдема, сказал Еве: «...в болезни будешь рождать детей»13. Под влиянием подобного векового внушения женщина, идя на роды, безусловно уверена, что будет страдать, и боится этого. Страх же вызывает усиление тормозных состояний и состояний, переходных между торможением и возбуждением. Отсюда и ненормально сильное ощущение боли в родах. Для того чтобы уменьшить родовые боли у женщин до биологически оправданного уровня, надо пресечь то вековое внушение о необходимости страдания в родах, которое продолжается и сейчас, и заменить его внушением противоположного характера. Надо рассказывать женщине о механизме родов и показывать ей ряд облегчающих роды приемов, применение которых ею самой сделает ее сознательным помощником акушера. Тогда тормозные процессы не смогут достигать ненормальной интенсивности и чрезмерные боли исчезнут. Правильность этих представлений, выдвинутых советским психотерапевтом И. 3. Вельвовским, проверена на миллионах родов в нашей стране и за рубежом. Что такое вегетативная нервная система? Важнейшая задача Наших дирижеров состоит, как уже неоднократно говорилось, в объединении частей организма, согласовании их работы. Говорили мы и о том, что управление внутренним хозяйством происходит по двум путям — нервному и гуморальному. Как бы две дирижерские палочки руководят симфонией жизни. Главным дирижером является нервная система, с регуляторной деятельностью которой мы и познакомимся в первую очередь. Говоря о функциях различных систем и органов тела, мы уже не раз сталкивались с влиянием на них блуждающего и симпатического нервов. Именно эти два нерва, составляя так называемую вегетативную нервную систему, связывают мозг с внутренними органами. Блуждающий нерв отходит от задней части головного мозга (от отдела, именуемого продолговатым мозгом и представляющего собой как бы переход спинного мозга в головг ной). Веточки нерва оплетают почти все'органы тела, поэтому его и называют блуждающим. Конечно, название его неточно, ибо ветви нерва отнюдь не «блуждают». С тем же правом можно было бы назвать блуждающим симпатический нерв, центры которого лежат в спинном мозгу и который в виде длинной цепочки нервных узлов тянется вдоль позвоночника, посылая всюду свои веточки. Понятно, что указанные нервы, как все вообще нервы тела, имеются у нас и справа, и слева. Если попытаться кратко охарактеризовать функции обоих нервов, можно сказать, что симпатический отдел вегетативной нервной системы посылает импульсы, приводящие организм в боевую готовность, т. е. приспосабливающие его в деятельности, направленной во внешний мир. Работа сердечно-сосудистой и дыхательной систем усиливается, что доставляет мышцам больше кислорода. Содержащийся в печени гликоген расщепляется до глюкозы, которая, как мы знаем, служит основным топливом при усиленной работе клеток тела. Напротив, по блуждающему нерву идут сигналы, способствующие восстановлению истраченных организмом ресурсов, т. е. деятельность этого нерва составляет как бы интендантскую службу организма. Блуждающий нерв успокаивает, тормозит работу сердца и дыхания, но зато усиливает деятельность пищеварительных органов. Почти к каждому органу идут веточки как симпатического, так и блуждающего нерва. Приказы того и другого носят часто противоположный характер. Так, симпатический нерв расширяет зрачок, а нерв, родственный блуждающему, суживает его. Однако в ряде отношений эти нервы помогают друг другу, влияя на разные стороны работы органа. Днем сильнее сказывается влияние симпатического нерва, ночью — блуждающего. Гуморальные регуляторы — железы внутренней секреции Гуморальная регуляция осуществляется прежде всего через железы внутренней секреции. Железы эти вырабатывают особые сложные вещества — гормоны, которые из ткани железы всасываются в кровь и разносятся ею по телу. Всего у нас имеется 8 разных желез внутренней секреции. В полости черепа, сращенные с мозгом, лежат гипофиз и эпифиз. На шее, ниже твердых хрящей гортани, располагаются щитовидная железа и 4 (по две с каждой стороны) околощитовидные железы, приращенные к ее задней поверхности. В грудной клетке, позади грудины, лежит зобная железа. В полости живота и около нее располагаются: часть ткани поджелудочной железы (так называемые островки Лангерганса), надпочечники (они лежат в виде шапочки на верхушке каждой почки и включают, по сути дела, 2 самостоятельные железы — мозговое вещество и кору) и, наконец, половые железы, которые помещаются у мужчин поверхностно, а у женщин спрятаны в глубине брюшной полости. Парными, т. е. имеющимися и справа, и слева, являются только надпочечники, половые и околощитовидные железы. Самой главной железой внутренней секреции является гипофиз. Недаром он даже территориально связан с мозгом. Гипофиз называют иногда дирижером внутренней секреции, ибо в нем вырабатывается много различных гормонов, воздействующих на Другие железы и управляющих ими. При недоразвитии гипофиза или недостаточной функции его человек отстает в росте. Те лилипуты, которые выступают в цирке и имеют свой театр, представляют собой не какую-то особую народность, а просто относятся к людям с недостаточной функцией гипофиза. Гиперфункция гипофиза, т. е. обратное явление (например, при избыточном развитии железы), приводит к чрезмерному росту, гигантизму. Известны великаны до 260 см и более. Если усиление работы гипофиза при опухоли его происходит не в детстве, а у взрослого человека, начинают усиленно расти нос, кончики пальцев, подбородок и другие выступающие части лица и конечностей. Эта болезнь называется акромегалией и требует своевременного обращения к врачу. Один из многочисленных гормонов гипофиза влияет на матку. Он-то и выделяется при боли. Однако чрезмерная боль может даже уменьшить выделение его. 13Библия (Бытие, III, 16). — М.: Изд. Московской патриархии, 1979, с. 7. Щитовидная железа выделяет гормон тироксин. В его состав входит йод. Тироксин является важным участником окислительных процессов в теле. В местностях, бедных йодом, железа иногда значительно разрастается, образуя так называемый эндемический зоб. Между прочим, не надо смешивать зоб — разрастание щитовидной железы — с зобной железой, лежащей за грудиной. Частым нарушением работы щитовидной железы является ее повышенная деятельность. При этом усиливаются процессы сгорания в теле, человек становится худым, нервным, появляется пучеглазие, учащается пульс. В таких случаях приходится удалять большую часть железы. Раньше иногда удаляли железу полностью, и часто человек быстро погибал в судорогах. Оказалось, что при этом удаляются маленькие околощитовидные желёзки. Они управляют обменом кальция в организме. При их удалении кальций исчезает из крови, и наступают тяжелейшие нарушения работы мозга, несовместимые с жизнью. Внутрисекреторная часть поджелудочной железы управляет обменом углеводов. Гормон инсулин необходим для нормального использования сахара — как в смысле его сгорания в тканях, так и в смысле превращения его печенью в резервный гликоген. При заболевании поджелудочной железы наступает тяжелый недуг — сахарный диабет. Инсулина выделяется мало, и сахар не может использоваться организмом — выделяется с мочой. Человека мучает сильный голод, но насытиться он не может. Раньше сахарный диабет неминуемо вел к смерти. В нашем веке научились добывать инсулин из поджелудочной железы обрабатываемых на бойнях животных. Многие тысячи людей сохраняют жизнь и работоспособность благодаря регулярным инъекциям инсулина. Имеется и ряд синтетических препаратов, помогающих таким больным. Важной железой являются надпочечники. Среди их гормонов особенно известен выделяемый мозговым веществом этой железы адреналин. Он действует совершенно аналогично симпатической нервной системе. Уже это подчеркивает тесную связь между нервной и гуморальной регуляциями. Особенно подчеркивает эту связь тот открытый учеными факт, что импульс, идущий по веточке симпатического нерва, вызывает в окончаниях нерва выделение норадреналина — ближайшего родственника того же адреналина. Норадреналин является медиатором — посредником в передаче импульса с нерва на рабочую ткань. При напряженной работе и при сильных волнениях, при игре в футбол у спортсмена и при наблюдении за игрой у страстного болельщика не только возбуждается симпатический нерв, но и выбрасывается в кровь адреналин. Весьма большое значение имеют гормоны коры надпочечников, так называемые кортикостероиды. Они регулируют минеральный и водный обмен организма, а самое главное — управляют его реактивностью. Именно они участвуют в тех реакциях физиологического напряжения, стресса, которыми сопровождается, в частности, борьба организма с болезнетворными микробами. К этим вопросам мы вернемся в беседе 11. Особое значение в организме имеют половые железы. Во-первых, это — железы внешней секреции, вырабатывающие и выделяющие во вне половые клетки. Во-вторых, половые железы выделяют в кровь ряд гормонов. Гормоны эти способствуют половому созреванию, а также влияют на ряд других систем и органов. Поэтому кастрация — удаление половых желез — резко меняет многие партии физиологического ансамбля. Единство нервной и гуморальной регуляции Гормоны желез внутренней секреции — далеко не единственный отряд гуморальных регуляторов. Имя этим регуляторам — легион. Сюда входят прежде всего метаболиты, образующиеся в ходе жизнедеятельности тканей. Даже углекислый газ, который кровь уносит из тканей тела, вызывает расширение сосудов, повышает уровень местного кровообращения. Значит, и простейшие из метаболитов участвуют в саморегуляции наших функций. Далее надо назвать целый ряд гормоноподобных веществ, образующихся в наших тканях. Большое участие в регуляции кровообращения принимает серотонин. В мозгу важным регулятором является гамма-аминомасляная кислота и пр. За последние десятилетия серьезное внимание уделяют так называемым неиропептидам — веществам, возникающим в мозговой ткани и оказывающим разнообразные влияния на работу мозга. Нервная и гуморальная регуляция едины и неразрывно связаны между собой. Гуморальный путь управления — самый древний. Действие его является более общим, подчас без точного адреса. Уточняется адрес тем, что к определенным факторам одни органы и ткани чувствительнее, чем другие. Нервная регуляция имеет то преимущество, что рефлексы обеспечивают точ-14 ный адрес — приказы по нерву идут лишь к тому органу, куда они направлены. Вместе с тем отделить один вид регуляции от другого невозможно. В самом деле, бегущий по нерву сигнал доносят до адресата медиаторы, посредники, образующиеся в нервных окончаниях. В скелетной мышце окончания двигательных нервов и окончания блуждающего нерва в мышце сердца и других органов пользуются услугами медиатора ацетилхолина. В окончаниях симпатического нерва в различных органах эту роль играет уже знакомый нам норадреналин. Быстро разрушаясь в тканях, медиаторы действуют лишь там, где нужно. Единство обоих «дирижеров» определяется и тем, что роль главного из них взяла на себя нервная система, которая регулирует и работу желез внутренней секреции, и обменные процессы в наших тканях, служащие источником физиологически активных веществ. Кора мозга и внутренние органы Изучая вегетативную нервную систему и внутреннюю секрецию, некоторые ученые придавали этим регуляторам роль высшей автономной инстанции. Предполагалось, что если мы, например, не можем сознательно управлять своим желудком, то, следовательно, кора мозга не имеет к нему никакого отношения. И. П. Павлов выдвинул положение о том, что кора головного мозга «держит в своем ведении все явления, происходящие в теле»15. В свете этих идей, подтвержденных многочисленными исследованиями советских физиологов и клиницистов, различные переживания могут вызвать определенные заболевания внутренних органов: гипертоническую болезнь, язвенную болезнь и т. д. В этих случаях первоначально заболевают не сосуды или желудок, а управляющие ими нервные центры. Кора головного мозга не только осуществляет психическую деятельность, но и руководит внутренним хозяйством организма. Поэтому хотя мы сознательно не можем управлять внутренними органами (эта сфера всегда находится в подсознании), однако те или иные сдвиги в сознательной сфере могут оказывать очень большое влияние на все процессы, идущие в теле. Сознание и подсознание, о которых мы еще будем говорить, представляют собой результат деятельности одних и тех же корковых центров. Стало наконец понятно, почему вера больного в свое выздоровление, вера во врача имеет такое большое значение. И. П. Павлов говорил, вспоминая великого русского врача Сергея Петровича Боткина, что лечило часто одно его слово, одно посещение больного, и много раз приходилось слышать от его учеников-клиницистов печальное признание, что те же рецепты (и, по-видимому, при подобных же случаях) оказывались недейственными, хотя творили чудеса в руках С. П. Боткина. Вера в выздоровление укрепляет нервную систему, а отсюда и весь организм. Это помогает бороться с болезнью. Вспомним рассказ ОТенри «Последний лист». Глубокая осень. Больная девушка, лежа у окна, считает, сколько листьев осталось на оголенных ветвях дерева. «Я умру, — говорит она, — когда упадет последний лист». И вот остается всего один лист. Проходит много дней, и он не падает. Девушка постепенно поправляется. Только тогда узнает она, что сосед — старый художник — нарисовал лист на стене противоположного дома в ту ночь, когда с дерева упал последний лист. Подобный случай мог иметь место в жизни. Девушка могла бы умереть, не будь на дереве последнего листа, поддерживавшего ее надежду выздороветь. Зная теперь, что все внутреннее хозяйство организма подчиняется коре мозга, мы можем мечтать о том времени, когда сумеем через мозг управлять любым органом человека. Если мы найдем приводы к каждому органу, это будет, может быть, еще более важным путем нормализации функций, чем то воздействие малых доз сывороток, о котором мы будем говорить в беседе 11. Это будет еще более важным потому, что работа органа зависит не столько от активности его клеток, сколько от импульсов, идущих к нему от высших отделов мозга. Возрождение акупунктуры, иглоукалывания как формы рефлексотерапии в этом плане, безусловно, оправдано. Однако воздействие через высшие .отделы мозга, мощно мобилизующее возможности сознания и подсознания, добавляемые к локальным механизмам, должно быть, несомненно, объектом энергичного научного поиска. Беседа 9 НА ВЕРШИНАХ ДУХА Величайшая заслуга русской физиологии В тысячелетней борьбе материализма с идеализмом одним из основных являлся вопрос о сущности психической жизни человека. Материалисты считали ее результатом деятельности определенного телесного органа — мозга. Идеалисты же приписывали ее обитающей в теле нематериальной, неуловимой душе, вложенной божеством. Из всех загадок природы эта загадка была самой трудной. К концу прошлого началу нашего века, когда позиции идеалистов уже пошатнулись по всему фронту, пожалуй, последним их оплотом оставался «верхний этаж» нашего организма, психика человека. Однако и из этой цитадели идеалистов стали выбивать труды наших замечательных ученых И. М. Сеченова и И. П. Павлова. Надо специально подчеркнуть, что в лице этих ученых отечественная физиология выступила в мировой науке поистине революционизирующим образом. В самом деле, прошлый век дал много имен выдающихся физиологов в Германии, Франции, Италии и других странах. Сеченов и Павлов многому учились у своих старших зарубежных коллег. Однако только И. М. Сеченов в своей знаменитой книге «Рефлексы головного мозга», вышедшей в 1862 году, и в ряде последующих работ, а затем И. П. Павлов в своих общеизвестных исследованиях условных рефлексов 14 П а в л о в И. П. Поли. собр. трудов, т. 3. — М-, 1949, с. 302. 15 П а в л о в И. П. Поли. собр. трудов, т. 3. — М-, 1949, с. 302. замахнулись на понимание физиологических основ психической жизни. Классики зарубежной физиологии тоже изучали мозг, но касались только того, как он управляет различными органами, каковы взаимодействия нервных центров и пр. Перед психическими процессами, механизмами сознания физиологи останавливались, почтительно снимали шляпу и отступали. Выяснение материальных основ психики — достижение именно русской науки, и, подчеркивая заслуги Ивана Михайловича Сеченова, Павлов с полным основанием писал: «Да, я рад, что вместе с Иваном Михайловичем и полком моих дорогих сотрудников мы приобрели для могучей власти физиологического исследования вместо половинчатого безраздельно весь животный организм. И это целиком наша, русская неоспоримая заслуга в мировой физиологии, в общей человеческой мысли»16. Мозг — орган психики Передовые ученые-материалисты давно связывали психические явления с деятельностью мозга. К моменту, когда Павлов начал свои исследования, существовали три группы данных и идей. Во-первых, ряд фактов о связи психики с корой мозга давала клиника. Уже во второй половине прошлого века было установлено, что отдельные отправления психики (в частности, отдельные виды ощущений) связаны с определенными зонами коры головного мозга. Так, при заболеваниях, связанных с разрушением тех или иных участков коры, страдали определенные виды чувствительности. Было показано также, что при тяжелых психических заболеваниях отмечаются изменения клеток коры, иногда гибель некоторых групп их. Все эти данные являлись первым важным доказательством того, что психика связана с функцией мозга. Во-вторых, был изучен такой элементарный психический акт, как ассоциация. Психологи давно заметили, что одно внешнее впечатление совершенно закономерно вызывает у человека другое, уже пережитое впечатление. Такую связь двух представлений психологи назвали ассоциацией. Был выделен ряд видов ассоциаций, но их физиологической основы психологи не знали. В-третьих, мыслители-материалисты развивали положение о том, что содержание нашей психики всецело определяется совокупностью жизненных впечатлений. Именно этим, а не исповедовавшейся идеалистами свободой воли объясняли ученые поведение, поступки человека. С особой силой эти представления были развиты русскими революционными демократами XIX века и их соратником И. М. Сеченовым, который писал: «Первоначальная причина всякого поступка лежит всегда во внешнем чувственном возбуждении, потому что без него никакая мысль невозможна»17. Для того чтобы эти три круга данных и идей могли быть собраны воедино, приведены, так сказать, к общему знаменателю, требовалось знать конкретные закономерности работы коры мозга. Открытием И. П. Павлова было то, что основной функцией коры мозга является замыкание и осуществление временных связей между различными нервными элементами, и это позволило наполнить представление о коре мозга как органе психики конкретным-содержанием. Открытие условных рефлексов сыграло громадную роль в Двух аспектах. * П а в л о в И. П. Поли. собр. трудов, т. 1. — М„ 1940, с. 403. Каковы законы работы коры мозга С одной стороны, на базе условных рефлексов были подробно изучены конкретные механизмы деятельности коры мозга. Открытие Павлова дало, следовательно, и метод для всестороннего изучения закономерностей корковых функций. Было выяснено, что деятельность коры мозга по образованию новых связей состоит из двух сторон — анализа и синтеза. Для того чтобы связать звонок с работой слюнных желез, надо воспринять этот звонок отдельно от других звуков, выделить его из массы других раздражителей. Следовательно, прежде всего кора производит анализ, она выделяет из множества окружающих раздражителей те, которые являются сигнальными, т. е. совпадают с определенной деятельностью организма. Далее кора замыкает новую связь, производит синтез. Значит, анализ и синтез в ее работе теснейшим образом связаны между собой. Обычный условный рефлекс — это лишь простейшая форма синтеза. В лабораториях Павлова вырабатывали у собак временную связь на раздражитель в виде мелодии из трех звуков, исполнявшихся на рояле. Если эти звуки брались в одном порядке, текла слюна; при другом порядке слюны не было. Значит, новые связи могут вырабатываться на комплекс и сочетание раздражителей. Типичным примером подобного синтеза является запоминание нами знакомого лица. Если нет никаких особых примет, мы запоминаем не нос и не рот, а именно сочетание всех черт лица. В отдельности по губам или по глазу мы можем не узнать даже самого близкого человека. Как показал Павлов, деятельность коры мозга основана на двух важнейших нервных процессах — возбуждении и торможении. Индикатором наличия этих процессов в соответствующих нервных центрах было для Павлова состояние рабочего органа, функции, управляемой центром. Возбуждение — это процесс, при котором управляемый данным центром орган активно функционирует. При этом, по Павлову, работа нервных клеток направлена как бы вовне. Приходящие к клеткам сигналы возбуждают их, и клетки посылают ответные импульсы к другим клеткам: мышечным, железистым, нервным. Иными словами, возбуждение — это осуществление рефлекса. Торможение — это противоположный процесс, являющийся весьма своеобразным и выражающийся в том, что, несмотря на рефлекторную стимуляцию центра, управляемый им орган не дает ответной реакции. Процесс этот впервые открыл в опытах на лягушке И. М. Сеченов. Именно это открытие центрального торможения принесло ему мировую славу. Павлов подробно изучил торможение в коре мозга. Когда нервная клетка заторможена, она словно выключается йз работы, перестает в ответ на приходящие к ней сигналы посылать импульсы к другим клеткам, осуществлять рефлекторные акты. Однако заторможенная клетка не бездействует. Она также активно работает, но в другом направлении — над восстановлением своих сил. Выработка импульсов истощает нервную клетку. Процесс торможения восстанавливает ее силы. Значит, это _____ тоже активный процесс, но направленный клеткой как бы внутрь самой себя. В каждой нервной клетке бывают оба основных процесса, представляющие собой лишь разные фазы ее деятельности. Были открыты важные законы взаимодействия основных нервных процессов. Выяснилось, что при одних условиях процесс возбуждения или торможения, возникнув в определенном участке коры, стремится разлиться на соседние участки, подобно тому как расходятся по воде круги от брошенного в нее камня. Мы знаем, что при сильном волнении человек не может усидеть на месте — возбуждение с тех центров, где оно возникло, растекается на области коры, управляющие мышцами тела. При других условиях, наоборот, возбуждение или торможение не распространяется, а вызывает вокруг себя как бы пояс противоположного процесса. Мы знаем, что, читая интересную книгу или решая трудную задачу, нельзя в то же время успешно заниматься другим серьезным делом. Более того, увлекшись, мы часто даже не слышим обращенных к нам слов. Значит, возбуждение определенных центров приводит к торможению других, соседних центров. В тех случаях, когда нервный процесс распространяется вокруг, говорят о его иррадиации. Там, где он вызывает в соседних центрах противоположный процесс, говорят об индукции. Итак, метод условных рефлексов позволил изучить конкретные законы работы коры больших полушарий. В этом — первый аспект его значения. Физиологическая канва психических актов С другой стороны, открытие условных рефлексов дало ключ Для понимания природы психических актов, для наложения их на физиологическую канву. Прежде всего данные о том, что работа коры мозга состоит в замыкании связей между разными нервными клетками, до того не связанными между собой, создали материалистическое учение об ассоциациях. Условный рефлекс — это и есть ассоциация. Любое внешнее впечатление — пейзаж, мелодия, переживание и «с Д — вызывает возбуждение определенных клеток коры. Возбуждение определенной группы клеток никогда не бывает изолированным, ибо одновременно имеются и другие возбужденные центры. Так, новая мелодия сопровождается раздражениями от обстановки, в которой мы ее слышим, от следов текущих дел и пр. В результате между возбужденными центрами возникают связи по закону образования условных рефлексов. Теперь повторное раздражение одной группы клеток может вызвать возбуждение другой, и при звуках данной мелодии может всплыть в памяти обстановка концерта, наши переживания в тот день и пр. На возникновении новых ежедневных ассоциаций основано накопление нами жизненного опыта. Благодаря ассоциациям жизненные впечатления остаются в мозгу. Если вспомнить, что в полушариях мозга имеется около 50 млрд. нервных клеток, у каждой — несколько отростков, а те еще ветвятся, станет ясно, что возможности образования все новых ассоциаций безграничны. Зная теперь механизм образования ассоциаций, мы прекрасно понимаем, что непрерывно возникающие в мозгу человека цепи воспоминаний зависят не от произвола души в понимании идеалистов, а от взаимодействия следов различных былых раздражителей. В них — все содержание психики. Возможность формирования в мозгу новых связей базируется прежде всего на фундаментальном свойстве нервной ткани — следовых явлениях в ней. В самом деле, для образования связи надо иметь то, что требуется связать. Такими объектами связи и являются следы, оставляемые каждым раздражением. Есть две теории, объясняющие природу таких следов, — электрическая и химическая. Согласно электрической теории, каждый сигнал, приходящий в мозг, начинает циркулировать по замкнутым цепям нервных клеток и их волокон. Согласно химической теории, следы запечатлеваются, вызывая изменения тех веществ, которые отвечают за передачу наследственной 16 С е ч е н о в И. М. Избр. труды. — М., 1935, с. 222. 17 С е ч е н о в И. М. Избр. труды. — М., 1935, с. 222. информации, т.е. нуклеиновых кислот. Есть основание полагать, что действуют оба механизма памяти, причем вначале, примерно 1,5 часа, информация хранится в электрической форме, затем фиксируется химически. Почему называют такую цифру? Она подсказана клиническими наблюдениями. Если человек перенес сотрясение мозга с потерей сознания, то в дальнейшем, по выздоровлении, у него остается лишь одно отклонение — ретроградная амнезия — симптом, состоящий в том, что человек полностью забывает все события, которые происходили с ним на протяжении последних полутора часов перед травмой. Все остальные факты его предшествующей жизни память сохраняет. Можно предположить, что травма стирает следы, хранящиеся в электрической памяти, а то, что перешло в химическую форму, фиксируется весьма прочно, и если человек вообще остается жив, он сохраняет эти следы. Таким образом, наша память базируется на двух свойствах мозга. Во-первых, это следовые явления. Во-вторых, это ассоциации, благодаря которым каждый след является не изолированным, а связан с другими следами и может быть таким путем извлечен. Он не тонет в океане других следов. Океан этот поистине безграничен. Возможности нашей памяти необозримы. Мы далеко не исчерпываем их за нашу жизнь. В свое время знаменитый шахматист Эмануил Ласкер, чемпион мира в течение четверти века (1896—1921 гг.), написал в своем учебнике шахматной игры следующее. Сейчас ему 57 лет, и последние 32 года жизни он потратил на то, чтобы забыть все, чем наполняли его голову первые 25 лет; старания его оказались успешными, и память снова свободна для сведений и впечатлений. Конечно, Ласкер был не прав. Ученые спорят, какую долю возможностей памяти мы загружаем за свою жизнь — 2 % или 20 %, однако то, что мы полностью далеко не используем своих ресурсов, совершенно бесспорно. И. П. Павловым была вскрыта еще одна существенная черта, касающаяся механизмов психической деятельности человека. У животных, даже наиболее высокоорганизованных, психическая жизнь полностью исчерпывается возникновением и взаимодействием ассоциаций между различными простыми раздражениями: запахами, звуками и другими непосредственными сигналами от тех или иных внешних предметов. Совокупность этих ассоциаций Павлов назвал первой сигнальной системой. У человека наряду и в неразрывной связи с этой системой имеется слово, заменяющее непосредственные сигналы и являющееся сигналом сигналов. Речь Павлов назвал второй сигнальной системой. Особенность слова состоит в его обобщающем характере. Так, в слове «дом» обобщены для человека основные признаки всех домов, какие он видел, в слове «лошадь» — основные черты всех виденных им лошадей и пр. Важно, что при этом обобщении слово впитывает в себя именно наиболее важные, типичные свойства данной группы предметов или явлений, а это уже есть отвлечение, абстракция, т. е. основа мышления. При восприятии словесного сигнала в мозгу всплывает обобщенное, абстрактное представление, лежащее в основе мысли, понятия. Связь языка и мышления является теснейшей. Итак, мозг человека благодаря слову, речи, мышлению способен постигать не только простые химические, физические и иные свойства отдельных предметов, но и общие свойства, характерные для целой группы предметов и явлений. Это позволяет коре мозга отражать причинные связи между явлениями, познавать их законы, а на отражении в мозгу объективных законов природы основана сознательно планируемая трудовая деятельность человека — его основное отличие от животных. Некоторые птицы и животные могут научиться реагировать на определенные звуки и даже произносить слова (попугай). Однако для животного слово — это только звуковой раздражитель, подобный особому звонку или треску. Для человека же слово — это сигнал сигнала, т. е. раздражитель не только звуковой, но и смысловой, обобщающий. Попытаемся кратко подвести итоги сказанному о физиологической канве психических актов, о том общем знаменателе под разрозненные материалистические представления о мозге как органе психики, какой дали труды павловской школы. Можно отметить, что физиологические механизмы явлений включают прежде всего четыре основных момента: — способность нервной ткани накапливать и сохранять следы раздражений; — свойство коры мозга образовывать временные связи, ассоциации и хранить их; — наличие у человека второй сигнальной системы; — движение процесса возбуждения, вызывающее в мозгу цепь ассоциаций. Понятно, что динамика процесса возбуждения неразрывно связана с процессом торможения. В каждый момент функционирует только то, что требуется. В этом плане можно говорить о координации мыслей так же, как говорят о координации движений. Число степеней свободы у мозга невообразимо велико, и здесь исключение всех возможных путей растекания возбуждения и обеспечение хода его по нужному руслу представляет собой важнейшую задачу сопутствующего тормозного процесса. Его можно уподобить скульптору, которого когда-то спросили, как он из бесформенной глыбы камня высекает столь прекрасное лицо. Мастер ответил: «Я убираю все то, что не есть лицо». Оглядываясь на славный путь отечественной материалистической науки, можно сказать, что труды И. М. Сеченова и И. П. Павлова пробили первую брешь в цитадели идеализма — их исследованиями психические явления удалось объяснить с естественнонаучных позиций. Эстафету приняли современные советские физиологи. Можно выделить три этапа в развитии учения о физиологических основах психики. И. М. Сеченов, работая на холоднокровном животном — лягушке, открыл феномен центрального торможения. Один этот факт позволил ученому сделать целый ряд интереснейших обобщений и догадок относительно природы отдельных психических явлений. . .■д И. П. Павлов, работая на теплокровном млекопитающем животном — собаке, открыл условный рефлекс как механизм элементарного психического акта — ассоциации. Были изучены основные закономерности работы коры мозга, основного органа психики. Современный исследователь Наталья Петровна Бехтерева в Ленинграде изучает со своим коллективом физиологические основы психики человека. Электроды, вживленные в мозг для лечения больных с некоторыми поражениями нервной системы, позволяют физиологам выяснять интересные факты, по крупицам пополняющие нашу информацию о материальных механизмах душевных переживаний. Удается видеть специфические особенности биотоков мозга при определенных эмоциональных состояниях и элементарных психических актах. Другой современный исследователь, Павел Васильевич Симонов, в Москве, изучая со своими сотрудниками человека и животных, определяет мозговые структуры, связанные с конкретными поведенческими актами, разрабатывает мотивационно-эмоциональные аспекты корковой деятельности. Имеются и другие научные коллективы, активно продолжающие дело славных классиков нашей науки. Истоки радости и печали Выше мы неоднократно упоминали об эмоциях. Они действительно играют огромную роль в нашей жизни, которая полна радостей и печалей. При этом наши переживания, колебания настроения оказывают существенное влияние не только на состояние психических процессов, но и на работу внутренних органов. Чем же порождается радость или печаль, от чего зависит знак наших эмоций — положительный или отрицательный? Ответ на этот вопрос дает обоснованная П. В. Симоновым информационная теория эмоций, которая исходит из соотношения между нашими потребностями и информацией о степени их удовлетворения. Вот один из ее аспектов. Имея определенные потребности, мы в то же время имеем и определенные надежды на их удовлетворение. Например, мы договорились о поступлении на новую работу. Если договоренность прочная, уверенность в ее реализации полная, осуществление ее не вызовет у нас особых эмоций — мы получили в точности то, чего ожидали; информация о степени удовлетворения потребности в точности совпала с имевшейся ранее. С позиций теории информации в данном случае информации вообще нет, ибо информацией, строго говоря, называют лишь новые сведения, отличные от прежних. Однако в нашем случае возможен иной ход дела. Оказалось, что нам предоставляют более привлекательную работу. Информация о степени удовлетворения потребности превосходитимевшуюся — возникает положительная эмоция, мы радуемся. Если же происходит обратное, нам предлагают худший вариант, возникает своеобразный дефицит информации о степени удовлетворения наших пожеланий; итог — отрицательная эмоция. Эмоции являются могучим фактором, мобилизующим наш мозг на активную деятельность, повышающим его возможности. B. И. Ленин писал: «...без «человеческих эмоций» никогда не бывало, нет и быть не может человеческого искания истины»18. Именно при творческой деятельности эмоции — наши первые помощники. Об истоках творчества Сознание человека отражает явления и закономерности окружающего мира. По мере прогресса человечества отражение это становится все более обширным, и каждый шаг на данном пути, каждая ступень к овладению тайнами мира характеризует творческие дерзания человеческого ума. Как мы уже говорили в беседе 1, формами общественного сознания, совершенствующими отражение им закономерностей мира, являются наука и искусство. Достижения в этих сферах не представляют чего-то оторванного от жизни, а целиком базируются на реальных впечатлениях и вскрывают глубинные закономерности явлений внутреннего и внешнего мира. Наивысшие проявления творчества — это особенно глубокое (наука) или особенно яркое (искусство) отражение действительности. Значит, чтобы творить, надо прежде всего много знать и видеть. Вот что говорит об этом известный русский композитор 18 Л е н и н В. И. Полн. собр. соч., т. 25. — М., 1980, с. 112. C. И. Танеев: «Без вдохновения нет творчества. Но не надо забывать, что в моменты творчества человеческий мозг не создает нечто совершенно новое, а только комбинирует то, что в нем уже есть, что он приобрел путем привычки. Отсюда необходимость образования как пособия творчеству»19. Касаясь творческой умственной работы, нельзя обойти трех существенных вопросов: об участии сознания и подсознания, о типологических особенностях нервной системы и о физиологических основах дарования. В мире подсознательного Трудами И. М. Сеченова и И. П. Павлова были окончательно обоснованы материалистические представления о том, что все наши переживания, впечатления и мысли вызваны строго определенными сигналами, идущими к мозгу и пробуждающими в нем следы от прежних раздражений. «Предметный мир, — указывал И. М. Сеченов, — существовал и будет существовать по отношению к каждому человеку раньше его мысли; следовательно, первичным фактором в развитии последней всегда был и будет для нас внешний мир с его предметными связями и отношениями»20. Какими бы произвольными ни представлялись нам те или иные наши мысли или поступки, на деле все они имеют свои объективные причины. Вот что писал об этом Н. Г. Чернышевский: «Самым обыкновенным примером действий, ни на чем не основанных, кроме нашей воли, представляется такой факт: я встаю с постели; на какую ногу я встану? Захочу на левую, захочу на правую. Но это только так представляется поверхностному взгляду. На самом деле факты и впечатления производят то, на какую ногу встанет человек. Если нет никаких особенных обстоятельств и мыслей, он встает на ту ногу, на которую удобнее ему встать по анатомическому положению его тела на постели. Если явятся особенные побуждения, превосходящие своею силою это физиологическое удобство, результат изменится сообразно перемене обстоятельств. Если, например, в человеке явится мысль: «Встану не на правую ногу, а на левую», он сделает это, но тут произошла простая замена одной причины (физиологического удобства) другою причиною (мысль доказать свою независимость). Но откуда взялась эта вторая причина, откуда явилась мысль показать свою независимость от внешних условий? Она не могла явиться без причины, она произведена или словами собеседника, или воспоминанием о прежнем споре, или чем-нибудь подобным... То явление, которое мы называем волею, само является звеном в ряду явлений и фактов, соединенных причинною связью»21. Таким образом, наши субъективные, т. е. осознаваемые внутренне, переживания — это не самостоятельные явления, а лишь отражение закономерно текущих в мозгу цепочек ассоциаций, образов, слов и т. д. Надо подчеркнуть, что далеко не все возникшие в коре ассоциации осознаются нами. Мы осознаем лишь такие моменты, которые вызывают более или менее сильное возбуждение корковых клеток. Огромная масса сигналов, особенно от внутренних органов, четко не осознается, а ведь и эти сигналы могут быть ассоциированы с более сильными впечатлениями, доходящими до сознания. «Мы, например, ничего не * С е ч е н о в И. М. Собр. соч., т. 2. — Спб., 1908, с. 259. ** Ч е р н ы ш е в с к и й Н. Г. Антропологический принцип в философии. — М., 1944, с. 48. знаем, — говорил И. М. Сеченов, — какие именно мысли у каждого из нас ассоциированы с рефлексами от желудка, а эти ассоциации, наверно, существуют»22. Таким образом, масса процессов в коре мозга, протекающих при невысокой возбудимости корковых клеток, хотя и не осознается, но может влиять на сознательную сферу. Это и будет то подсознание, которое представлялось идеалистам чем-то таинственным и нематериальным. Теперь мы хорошо знаем, что сфера сознания непостоянна: в каждый момент состояние возбудимости разных пунктов коры меняется, и в сознании всплывают то одни образы, то другие. Сознание и подсознание едины и неотделимы друг от друга. Мозг можно представить себе как весьма совершенную вычислительную машину. Работа ее интенсивно идет и на поверхности, в сфере оптимальной возбудимости коры мозга по Павлову, и в глубинах, под порогом сознания. Многие выдающиеся творческие достижения, безусловно, в значительной мере обеспечиваются работой подсознательных механизмов. Если мы увлечены решением определенной задачи, механизмы эти могут продолжать работать и тогда, когда мы не думаем о данном предмете. Решение может приходить даже во сне, о чем мы еще будем говорить дальше. Об интуиции правильно говорят, что это — неосознанный опыт. Интуиция и подсознание могут иметь важное значение в творческой деятельности, но пищей для них служит запас жизненных впечатлений, и явления эти не содержат в себе ничего таинственного и необъяснимого. Отдельные еще не объясненные моменты есть, но необъясненное и необъяснимое — вещи разные. Типологические особенности темперамента и характера Среди моментов, определяющих безграничное многообразие человеческих индивидуальностей, существенную роль играют свойства основных процессов нервной деятельности — возбуждения и торможения. Во-первых, процессы эти могут быть разной силы; во-вторых, они по-разному уравновешивают друг друга; в-третьих, они обладают у различных людей разной подвижностью (т. е. разной способностью быстро сменять друг друга). В зависимости от сочетания этих свойств, как показал И. П. Павлов, мы получаем четыре основных типа высшей нервной деятельности с массой переходов Между ними. Эти четыре типа и представляют собой те четыре •■ темперамента, которые еще в древности были выделены наблюдательными художниками и врачами и известны как темпераменты по Гиппократу: сангвиник, флегматик, холерик и меланхолик. У сангвиника нервные процессы, будучи сильными и уравновешенными, обладают и хорошей подвижностью. Это — самый полноценный тип нервной системы. Он не только легко справляется с жизненными трудностями, но умеет также быстро приспосабливаться к меняющимся условиям жизни и работы, быстро ориентируется в новой обстановке. У флегматика процессы возбуждения и торможения являются тоже сильными и хорошо уравновешивают друг друга, но подвижность их мала. В отличие от живого, быстрого сангвиника такой человек медлителен, нетороплив, не сразу ориентируется в новой обстановке. Иногда его можно назвать тяжелодумом. Однако действия его всегда бывают уверенными и точными. Он также не боится жизненных трудностей. Прекрасными примерами флегматиков являются образы Пьера Безухова («Война и мир») и Левина («Анна Каренина»). Это — полноценные, сильные люди, но в новой обстановке они разбираются не сразу, а потому иногда попадают в неловкое положение. Если нервные процессы являются сильными, но возбуждение недостаточно уравновешивается торможением, мы получаем тип холерика. Это — возбудимый, безудержный человек, не продумывающий до конца своих действий, поступающий подчас «сломя голову». Вспомним Митю Карамазова из романа Достоевского или гоголевского Ноздрева. Наконец, при слабых нервных процессах мы получаем тип меланхолика: безвольный, слабый человек, крайне нерешительный, с боязнью относящийся ко всему новому и необычному. Он постоянно пасует перед жизненными трудностями. Настроение почти всегда пониженное. Пример слабого типа — Беликов из рассказа А. П. Чехова «Человек в футляре». Понятно, что между этими четырьмя яркими типами имеется масса переходных форм. Прирожденные свойства нервных процессов могут значительно меняться, совершенствоваться в ходе жизни. Отсюда — огромная роль правильного воспитания. У людей, относящихся к типам холерика и меланхолика, чаще всего возникают функциональные нарушения корковой деятельности, что может вести к развитию патологии со стороны нервной системы и внутренних органов. Поэтому, воспитывая в себе волю, упорство, смелость, закаливая свой организм, мы благодаря повышению силы и уравновешенности нервных процессов становимся не только более ценными членами общества, но и людьми с более здоровой нервной системой. Помимо рассмотренных типологических особенностей, связанных со свойствами основных нервных процессов и являющихся общими у человека и животных, И. П. Павлов выделил специально человеческие типы, зависящие от соотношения между сигнальными системами. У человека вторая сигнальная система всегда преобладает над первой. Однако степень этого преобладания различна, в связи с чем выделены: средний тип, мыслительный тип (с более значительным преобладанием второй сигнальной системы) и художественный тип (с более выраженными элементами первосигнального, образного мышления). При отдельных формах труда находят приложение характерные черты различных типов. Понятно, что ответственная, руководящая работа более совместима с возможностями и склонностями представителей сильных типов (преобладание второй сигнальной системы). Именно они становятся лидерами в социальных группах, особенно лидерами неформальными. Однако и слабый тип имеет подчас свои преимущества. Он обладает, в частности, высокой чувствительностью, восприятия его тонки. Поэтому в ряде профессий (педагоги, художники, артисты) люди данного склада могут достигнуть даже более значительных успехов. Что касается специально человеческих типов, то лица мыслительного склада, естественно, больше тяготеют к точным наукам, а лица художественного типа — к искусству. Физиологические основы дарования Разумеется, успехи человека в определенной сфере деятельности зависят в известной мере от его типологических особенностей. Однако в основном успехи эти связаны с уровнем его способностей. Дарование человека, его способности к конкретному виду деятельности связаны со степенью развития соответствующих корковых анализаторов. Не подлежит сомнению, что у выдающегося музыканта имеется высокий уровень развития слухового, а у выдающегося 19Т а н е е в С. И. Из письма к П. И. Чайковскому от 7.VIII.1880. 20 Л е н и н В. И. Полн. собр. соч., т. 25. — М., 1980, с. 112. 21Т а н е е в С. И. Из письма к П. И. Чайковскому от 7.VIII.1880. 22 С е ч е н о в И. М. Цит. по кн.: К. М. Быков. Кора головного мозга и внутренние органы. — М., 1947, с. 274. художника — зрительного анализатора. В физиологии анализаторов особое значение придается их центральной станции, корковой их части. Вспомним, что разные корковые анализаторы имеют определенную локализацию. Зрительный локализуется преимущественно в затылочной области, слуховой — в височной, кожный и двигательный — в лобно-теменной и пр. Функции абстрактного мышления связаны в большей мере с передней частью лобных долей. Уровень развития анализаторов, а с ними и дарования у разных людей неодинаков. История знает ряд примеров, когда в одном человеке совмещались дарования научного и художественного характера. Иными словами, при среднем соотношении сигнальных систем обе могут быть развиты в высочайшей степени. Одаренность в области и науки, и искусства сочетали, например, Леонардо да Винчи, М. В. Ломоносов, А. П. Бородин и ДРКонкретные особенности корковых анализаторов, обеспечивающие высокую творческую продуктивность, составляют еще во многом неразгаданную загадку и подлежат дальнейшему изучению. Хотелось бы только подчеркнуть, что в физиологическом аспекте современный человек еще не выявляет всех своих возможностей по двум причинам. Во-первых, в гуще моря людского остается еще очень много нераскрытых талантов. Судьбы людей не всегда еще складываются благоприятно для выявления их способностей. Быть может, у каждого человека есть свое дарование, но мы не сумели его открыть. Во-вторых, дарование, безусловно, является врожденным свойством, но лишь потенциальным. Только воспитание позволяет его выявить. В этом смысле дарование — всегда продукт неразрывного единства наследственности и воспитания. Одним лишь воспитанием, даже самым изощренным, нельзя высечь таланта из бездарной личности. Вместе с тем при отсутствии надлежащего воспитания даже гениально одаренный от природы человек так и не выявит своего гения. Существенно, что как выявлять, так и воспитывать, развивать талант надо достаточно рано. Как правильно пишет В. Л. Леви, урожай наследственности надо собирать вовремя. «Дикие» дети, которые с грудного возраста росли среди зверей (история знает несколько десятков таких случаев), при попадании в общество людей после 15 лет уже не становятся полноценными членами этого общества, полноценными людьми. Время упущено. Что же говорить о ростках таланта или гениальности, не выявленных до такого возраста? Не случайно подавляющее большинство великих деятелей нашей культуры, украсивших XIX век, вышли из дворянских помещичьих семей. К врожденной одаренности прибавлялось великолепное домашнее воспитание. Совершенствуя в настоящее время систему народного «браэввачия, мы должны серьезно думать об его индивидуализации. Часть третья БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ? Беседа 10 САМООБОРОНА ОРГАНИЗМА Два химических заслона Жизнь, обмен веществ — это постоянное взаимодействие организма с неисчислимым количеством химических агентов. Среди них есть не только нужные, полезные вещества, являющиеся нашими друзьями, но и недруги, которые могут принести вред. В организме сформировались две линии химической самообороны — общая, для защиты от любых чужеродных веществ, и специальная, для защиты от чужеродных белков, в частности от живых врагов, особенно микробов. Первый заслон может быть назван антитоксическим, ибо защищает организм от химических «чужаков», могущих оказаться ядами, токсинами. Флагманом, ведущим органом этой защиты является, как мы уже знаем, печень. Чужеродные вещества окружающего мира попадают в наше тело, прежде всего, через органы пищеварения, откуда поступают непосредственно в кровь. Поэтому печеночный барьер преграждает путь именно той крови, которая оттекает от кишечника. Нежелательные вещества, попадающие в кровь через легкие, а также образующиеся в самом организме, все равно в ходе постоянного перемешивания движущейся крови проходят через печень и обезвреживаются ею; есть и другие фильтры. Выдающуюся роль играют органы выделения, помогающие возможно быстрее удалять ненужные шлаки из организма. Можно только изумляться способам опознавания своих и чуждых молекул, имеющимся в распоряжении печеночного и других барьеров и позволяющим задерживать «чужаков» и пропускать все нужное, полезное, свое. Конечно, возможности барьерной службы не беспредельны. Хорошо это или плохо? Как ни странно, однозначного ответа тут быть не может. С одной стороны, плохо, что барьеры не всесильны, ибо при больших дозах токсинов от беды не спастись. С другой стороны, однако, для современного человека это в известной мере даже хорошо. Например, принимаемые нами лекарства, являющиеся для организма чужими веществами, печень, к счастью, задерживает не полностью. Принятые таблетки или порошок подействуют слабее, чем в случае введения лекарства прямо в кровь, минуя печеночный барьер. Однако они все-таки подействуют. Второй заслон, специально нацеленный на чужеродные белки, получил название иммунитета (от лат. immunitas — освобождение, избавление от чего-либо, а еще точнее по смыслу от франц. immune — защищенный). Учение об иммунитете — иммуноло-гИЯ — радует мир новыми и новыми важными открытиями и сегодня представляет собой едва ли не самый передний край медицинской науки. Иммунитет врожденный и приобретенный Спросите у человека, интересующегося медициной и считающего себя грамотным в этих вопросах, что такое иммунитет. Вам ответят, что незачем задавать таких детских вопросов; ведь общеизвестно, что иммунитет — это невосприимчивость к заразным, инфекционным заболеваниям. Полвека назад, и даже четверть века назад, такой ответ был бы правильным. Первым эшелоном чужеродных белков, защиту от которых выявила медицина, были болезнетворные микробы. Однако за последние десятилетия выяснилось, что организм встречает в штыки не только микробные белки, попадающие во внутреннюю его среду, но и любые другие. Когда занялись пересадкой тканей, убедились, что организм не терпит иных белков, кроме своих собственных. Он яростно отторгает все чужое — полученное не только от животных, но и от других людей. Здесь иммунология вплотную столкнулась с генетикой. Полными генетическими аналогами могут быть только организмы однояйцевых близнецов, получившие от родителей один и тот же, абсолютно идентичный наследственный код. Все остальное организм отвергает. Силы иммунитета, по образному выражению современных специалистов, решают вопрос «я или не я» и стараются уничтожить любой чужеродный белок. Сегодня мы понимаем, что защита от вредных микробов — лишь один и, может быть, не самый главный фронт иммунитета. Прежде всего он направлен против внутренних изменников, является своеобразной службой внутренних дел в нашем теле. В организме не так часто происходят изменения генетического аппарата клеток — мутации; однако они все же происходят постоянно. На миллион нормальных клеток приходится один мутант. Если же учесть, что всего в нашем теле около 10 триллионов клеток, то надо признать, что армия изменников в каждый момент весьма внушительна — порядка 10 млн. Некоторые из этих изменников приобретают способность к злокачественному размножению. Если : силы иммунитета действуют исправно, опухоль не развивается, носители ее безжалостно уничтожаются. Там, где возникает рак, можно думать о том, что охрана внутреннего порядка оказалась^ не на высоте. Формирование в ходе эволюции и всемерное совершенство-* вание специальной противобелковой обороны играют огромную? роль в охране благополучия организма. Белок — носитель жизни' '■■ и поддержание чистоты своей белковой структуры — святой долг живой системы. Чужеродный белок, обладая и рядом родственных свойств, будет неизбежно мешать нормальной жизнедеятельности собственных белков организма — в одних случаях мешать грубо (как это делает раковая опухоль), в других случаях — тонко, предательски. Оберегая внутреннюю чистоту организма, противобелковая оборона попутно защищает нас и от вредных микробов, вторгающихся извне. Оборона эта, поднятая в живом организме на высочайший уровень, включает два вида защитных сил. С одной стороны, имеется так называемый врожденный иммунитет, носящий неспецифический характер, т. е. направленный вообще против любого чужеродного белка. Известно, что из огромной армии микробов, постоянно попадающих в наш организм, только ничтожной части удается вызвать то или иное заболевание. К тому же одной и той же болезнью люди болеют ио-разному: одни тяжело, другие легко, а третьи вообще не заболевают. Обеспечивается это рядом защитных механизмов. Во-первых, мы располагаем сторожевой армией фагоцитов — прежде всего сюда относятся отдельные формы белых кровяных телец (так называемые нейтрофилы). Они яростно нападают на микробов и чаще всего побеждают их. Во-вторых, в жидкостях организма есть ряд веществ, убивающих микробов. Например, в крови, слезах, слюне содержится лизоцим — довольно сильное вещество этого рода. Не случайно при каждом засорении глаза появляются слезы, а животные зализывают языком свои раны. В слюне человека лизоцима мало, поэтому вред от попадания в рану многочисленных микробов слюны будет больше, чем польза от лизоцима. В-третьих, важной защитной силой, обезвреживающей ряд микробных ядов, является все та же наша лаборатория — печень; первый заслон — антитоксический — помогает следующему — антибелковому. Силы врожденного иммунитета осуществляют всю службу охраны внутреннего порядка, они готовы отразить любого белкового чужака. С другой стороны, имеется приобретенный иммунитет'-^* поразительный защитный механизм, возникающий при жизни0 данного организма и носящий специфический характер, т. е. направленный против одного конкретного чужого белка. Для этИх сил не существует «нея», для них существует конкрет-ное «ты». С глубокой древности люди знали, что перенесший оспу, корь и некоторые другие болезни больше уже не болеет ими. Только 100 лет назад, однако, стало выясняться, на чем это основано. Иммунитет, возникший после перенесения определенной болезни, стали называть приобретенным иммунитетом. Его главная особенность — то, что он, как уже сказано, направлен против одного определенного микроба, а потому называется специфическим. Если силы врожденного иммунитета бьют этого микроба, так сказать, холодным оружием, то приобретенный иммунитет обрушивает на него шквал огня; на других микробов это не распространяется, там борьба продолжается врукопашную. Специфический иммунитет приобретается и после столкновения с другими чужими белками — не только микробными. Какие же новые защитные силы появляются в организме в результате первой схватки с чужеродным белком? Главным действующим лицом здесь являются лимфоциты — вид белых кровяных телец, функция которых была загадкой до 60-х годов нашего века. Лимфоциты составляют в норме примерно четверть всех лейкоцитов. В организме взрослого человека содержится круглым счетом 1 триллион лимфоцитов с общей массой порядка полутора килограммов. Лимфоциты обеспечивают приобретение специфического иммунитета к новому белку-чужаку по двум линиям. Во-первых, имеются лимфоциты, которые начинают как бы притягиваться к данному — и только к данному — микробу или вообще чужеродному белку и уничтожают его своими ферментами. Такие лимфоциты получили название «киллеров» (от англ. to kill — убивать). Вовторых, есть лимфоциты, которые превращаются в особые клетки, именуемые плазматическими и вырабатывающие антитела — специальные защитные белки, молекулы которых соединяются с враждебным белком и делают его более доступным для фагоцитов. Возникнув однажды, специфические защитные силы часто сохраняются на всю жизнь. Как наука использует силы иммунитета? Не только человеку, но и другим живым существам приходится бороться с микробами. Сами микробы тоже яростно воюют ДРУГ с другом. В ходе этой борьбы за миллионы лет отдельные живые существа выработали исключительно мощное химическое оружие, убивающее многих микробов. Ученые открыли эти вещества, названные антибиотиками, и получили их в чистом виде»; Внедрение в медицину пенициллина, стрептомицина и множест ' других антибиотиков произвело подлинную революцию. Целы ряд болезней, уносивших прежде миллионы жизней, побежд< благодаря тому, что наука использовала в интересах челове! оружие, выработанное в сражениях, которые вели с микробами другие живые существа. ' а Хорошим средством борьбы с гнилостными микробами явля* ются продукты жизнедеятельности бактерий, вызывающие скисание молока. Ведь мясо, оставленное на открытом воздухе, быстро загнивает, а молоко, скиснув, прекрасно сохраняется. По предложению И. И. Мечникова это тоже было использовано в интересах человека. Простокваша, кефир, а особенно ацидофилин зна-, чительно уменьшают количество гнилостных микробов в нашем кишечнике. Как увидим в последних беседах, вопросы эти тесно' связаны с борьбой за долголетие. Различные растения, например лук, чеснок, также выра* батывают противомикробные вещества, которые открывший mti советский ученый Б. П. Токин назвал фитонцидами. Они очень быстро испаряются, а потому содержатся лишь в только что нарезанных растительных продуктах. Сильными противомикробкыми веществами богат мед. Они. родственны фитонцидам. Ведь чтобы выработать 1 грамм меда, пчела должна посетить около 10 тысяч цветков! Мед еще в древности применяли для борьбы с нагноениями ран, для предохранения продуктов от порчи. Известно, что тело Александра Македонского, умершего в Малой Азии, положили в мед и в таком виде везли в Грецию на похороны. После того как были познаны силы приобретенного иммунитета, наука, изучив механизмы его, получила возможность создавать у человека невосприимчивость к целому ряду заболеваний. Ясно, что для этого надо либо ввести в организм микробные продукты, которые, не вызывая болезни или вызывая ее в слабой форме, способствовали бы настройке лимфоцитов — киллеров и выработке антител, либо давать готовые антитела в виде сыворотки крови животных или людей, переболевших данной болезнью. Более эффективен первый путь, ибо он дает длительный прочный иммунитет. Чужие антитела сами являются нежелательными гостями, и служба иммунитета с ними быстро расправляется. Поэтому сыворотки применяются лишь тогда, когда надо срочно, хотя бы на короткое время, снабдить готовыми антителами тех, кто уже заболел. Применение ослабленных микробных материалов, вызывающее образование собственных иммунных сил, вошло в медицину с 1796 года, когда английский врач Эдуард Дженнер привил здоровому мальчику коровью оспу и доказал, что после этого возникает невосприимчивость к заражению оспой от больного человека. Именно отсюда и пошло слово «вакцина» (от лат. уасса — корова). Вакцинация стала повседневным орудием профилактики ряда болезней. Результаты ее огромны и известны каждому. При этом оспа, открыв эру вакцинации в медицине, открыла и эру отмены прививок: в 1980 году Всемирная организация здравоохранения объявила оспу стертой с лица нашей планеты, и оспопрививание в СССР и ряде других стран отменено. Мерами иммунологии недавно побеждена такая тяжелая болезнь, как полиомиелит, и т. д. Оборотная сторона защитных сил Защита от чуждых белков — одна из древнейших функций организма, прошедшая длительный путь эволюционного развития. Однако эволюция продолжается, приспособление организма к среде порой справедливо восхищает нас, но оно не идеально. Защитные силы — как неспецифические, являющиеся врожденными и нацеленные на широкий спектр возможных врагов, так и специфические, оттачиваемые в ходе индивидуальной жизни и узко направленные против определенного недруга — во многом еще несовершенны. Несовершенство врожденных неспецифических механизмов обороны можно проиллюстрировать двумя примерами. Во-первых, все знают, с чего начинаются многие так называемые острые заболевания, которые протекают с лихорадкой — резким повышением температуры тела. Конечно, при более высокой температуре ускоряется выработка антител. Однако само по себе лихорадочное состояние чрезвычайно тягостно, и приходится признать, что если мы и имеем тут лекарство, выработанное природой, то лекарство это достаточно горькое, а подчас и жестокое. Во-вторых, нельзя не поговорить о воспалении. Оно создано природой в качестве защитной реакции. Однако часто именно эта реакция и составляет картину болезни, а иногда и губит организм. Склонность к воспалительным реакциям является одной из сторон так называемой реактивности организма и нередко нас подводит. Именно излишней «пылкостью» воспалительной реакции объясняются очень многие так называемые простудные заболевания дыхательных путей: организм начинает бурно реагировать на микробов, которые до того долго были нашими безобидными квартирантами. Классический пример тому — воспаление легких. Пневмококк — микроб, в принципе не особенно опасный. С ним защитные силы, прежде всего фагоциты, справились бы и без тканевой бури в легких. Между тем воспалительный процесс, разыгравшись, выключает из дыхания значительную часть легочной ткани и сам по себе может вызвать беду. Другой пример — тяжелое профессиональное заболевание легких, широко распространенное раньше среди шахтеров и известное под именем силикоза. При работе в условиях большой запыленности частички пыли оседают в легких. Организм реагирует иа них образованием вокруг каждой частицы своеобразного защитного вала из фагоцитов и рубцовой ткани. Возникает жесткий узелок. Подобных микроскопических узелков накапливаются миллионы. На такое «каменное» легкое охотно нападает туберкулезная палочка с последующим трагическим исходом. Между тем, кварцевые частички в принципе сами по себе довольно безобидны, токсического действия не оказывают и могли бы пребывать в легких без тяжких последствий. Если бы организм с этим примирился, список болезней человека сократился бы на одну позицию. Уровень реактивности организма не является неизменным. Его регулирует открытый знаменитым канадским ученым Гансом Селье гормональный механизм, включающий гипофиз и кору надпочечников, он именуется системой стресс-гормонов. Гормоны эти понижают избыточную реактивность, вводят ее в определенные рамки. С 60-х годов нашего века стал известен любопытный факт: шахтеры, бывшие ранее спортсменами, не болеют силикозом. Почему это так? Одна из основных причин состоит в том, что спорт — источник физиологического напряжения организма, стресса. Действие стресс-гормонов в организме спортсменов является более интенсивным, и избыточная реактивность снижается. Современная медицина широко пользуется средствами, умеряющими воспалительный процесс. Применяются препараты гормонов гидрокортизона, преднизолона, а также синтетические препараты аналогичного действия: синолар, оксикорт, лоринден и т. п. Разумеется, злоупотреблять гормональными средствами и их синтетическими родственниками не следует. Если мы теперь обратимся к силам приобретенного, специфического иммунитета, можно и здесь увидеть ряд бесспорных несовершенств. С одной стороны, способность вырабатывать повышенную, избирательную чувствительность к определенным микробным белкам, обладающим свойствами антигенов (так называют чужеродные белки, вызывающие интенсивное образование антител) и тем многократно усиливающим противодействие организма, сочетается со способностью повышенной реакции на другие антигены, например, растительные. При этом развивается особая, болезненная реакция. Речь идет об аллергии, представляющей собой как бы извращение специфических защитных сил. С другой стороны, иногда лимфоциты как бы сходят с ума и для них врагами становятся белки собственных тканей. Возникает явление так называемой аутоагрессии. Силы иммунитета начинают бить по своим. Есть, наконец, ситуации, когда силы иммунитета действуют правильно, но все-таки очень нам мешают. Речь идет о пересадке органов. Честно защищая организм от чужеродного белка, механизмы иммунитета встречают чужеродную ткань яростными контратаками и в конце концов побеждают. Пересаженное сердце грозит остановиться. Природа не сталкивалась за миллионы лет эволюции с приспособительной пользой пересадки различных органов, а потому естественный отбор не поработал в этом плане. Во всех названных случаях, когда нормальные или извращенные механизмы приобретенного иммунитета нам мешают и вредят, приходится вновь прибегать к воздействиям, умеряющим реактивность организма. Помимо гормональных и синтетических препаратов, о которых уже говорилось, оказывают помощь многочисленные лекарства, обладающие так называемым десенсибилизирующим действием, т. е. снижающие повышенную чувствительность, сенсибилизацию тканей к различным агентам. Подобным действием, как выяснилось, обладают в известной мере такие давно употребляемые лекарства, как аспирин и пирамидон. Был получен ряд гораздо более мощных средств того же действия — бутадион и пр. Широко используются вещества, которые уменьшают выраженность аллергических реакций, например димедрол, пипольфен. Вообще, можно утверждать, что за последние полвека важнейшими в обогащении наших лекарственных арсеналов явились два шага — появление антибиотиков и открытие средств, снижающих реактивность организма и аллергические проявления. Как видим, наша самооборона имеет не только слабые места, но порой переходит в свою противоположность. Такова уж противоречивость нашей жизни. Как мы уже говорили, в любой симфонии есть гармония и дисгармония, консонансы и диссонансы. Беседа 11 НАШ ДОЛГ ПЕРЕД БУДУЩИМ Будут внуки потом... Каким бы отточенным и слаженным ни был ансамбль нашего организма, время оказывает на него неумолимое влияние. В любом оркестре постепенно изнашиваются инструменты и стареют исполнители. Не выдерживает испытания временем и наш ансамбль. Как и почему развиваются процессы старения, мы будем подробнее обсуждать в последних беседах книги. Сейчас примем, увы, как должное то, что мы все смертны. Каждый час жизни неизбежно приближает нас к смерти. Вспомним слова Энгельса: «Жить — значит умирать»*. Однако природа не могла допустить, чтобы столь долго и тщательно совершенствовавшиеся ею организмы исчезли с лица земли. Поэтому она позаботилась не только о том, чтобы наш организм был достаточно защищен, но и о том, чтобы, уходя из жизни, он оставил тех, кто будет жить после. Склонившись перед необходимостью заставить организмы размножаться, природа разумно использовала это как источник дополнительного материала для естественного отбора. Как она это сделала, как она, образно выражаясь, убила сразу двух зайцев? Чудесные спирали ДНК Некоторые, главным образом растительные, организмы и простейшие одноклеточные существа размножаются так называемым однополым путем. Клетка делится пополам, в ее теле созревают два дочерних организма; от растений идут новые побеги, которые укореняются и дают начало новому организму. Оторвите кусочек от пресноводной гидры — из негр вырастет новый обитатель вод. Однако такой путь продолжения жизни не удовлетворил природу, она выработала другой, имевший принципиальные преимущества. В процессе размножения природа сформировала способность соединять свойства двух организмов, чтобы потомство было богаче своих родителей. При этом в ходе естественного отбора более выгодные комбинации останутся, а невыгодные отомрут. Впрочем, скоро сказка сказывается, но не скоро дело делается. Ушли на это, надо полагать, многие миллионы лет. Возникли замечательные вещества — нуклеиновые кислоты. Одна из групп этих веществ, представляющих, как мы говорили, одну из вершин биохимической эволюции, а именно группа дезоксирибонуклеиновых кислот (ДНК), приняла на себя роль хранителя и передатчика наследственной информации. Задолго до открытия ДНК существовало гипотетическое понятие гена, носителя наследственных свойств. Химическую основу генов и составляет ДНК. Под электронным микроскопом молекула ДНК имеет своеобразный вид. Она представляет собой спирально скрученную двойную нить. Между двумя этими нитями, представляющими ————— -'-А * М а р к с К., Э н г е л ь с Ф. Соч., т. 20.— М., 1961, с. 6Н<№ собой как бы основу лестницы, расположены, подобно бесконечному числу ее ступеней, частички так называемых нуклеотидов. Их всего четыре: аденин, цитозин, гуанин, тимин. Следуя друг за другом в разных комбинациях, эти ступеньки обеспечивают возможность гигантского многообразия записей наследственной информации. Чудесные спирали ДНК собраны в так называемых хромосомах, каждая хромосома, отвечающая за определенные свойства организма, у нас дублирована — в связи с этим мы говорим о парах хромосом. Следовательно, каждая спираль ДНК, определяющая характеристики какой-то группы белков, а с ними в конечном итоге каких-то телесных или психических качеств, имеется в двух экземплярах — один от отца, другой от матери. Поэтому и признаки являются гибридными: скажем, рост — от отца, цвет глаз — от матери и пр. Все это гораздо сложнее, но подробное изложение этих интереснейших вопросов дается в специальных книгах. Наша задача — понять биологический смысл соединения признаков обоих родителей. У естественного отбора при этом появляется больше возможностей найти удачное сочетание свойств, более выгодных для приспособления организма к условиям жизни. С этой точки зрения, между прочим, еще выгоднее было бы соединять не два организма, а, скажем, 3 или 5. В одном иэ рассказов замечательного фантаста Ст. Лема как раз и выводится картина жизни на какой-то дальней планете, где новый организм может явиться на свет лишь в том случае, если соединятся пять полов. Главная трагедия этого народа — «трагедия четверки», когда не могут найти пятого. Разумеется, такой сложный путь продолжения рода обрек бы живые существа на вымирание. Усложняя, надо, так сказать, знать меру. Мужчина и женщина У человека, как и у подавляющего числа других живых существ, имеются два пола, соединение которых и дает жизнь потомкам. При этом роль мужского и женского организма и сходна, и различна. Мужской организм дает будущему существу только свою долю наследственности. В этом плане он равноправен с женским. Всю остальную ответственность за продолжение жизни природа возложила на женский организм. Яйцеклетка — зародышевая половая клетка женского организма — гораздо крупнее, чем сперматозоид. Она несет в себе не только соответствующую долю наследственной информации, но и необходимые питательные вещества для первых дней жизни будущего зародыша. После оплодотворения будущее живое существо созревает в недрах материнского организма. При делении, размножении половых клеток в мужском и женском организмах и подготовке этих клеток к скачку в бу* дущее они получают в процессе последнего деления только один, т.е. половинный, набор хромосом. По характеру заключенных в нем свойств он является смешанным. Что это значит? Все клетки тела, как уже сказано, имеют двойной набор хромосом — от отца и от матери. При последнем клеточном делении, формирующем половую клетку, которая пойдет на встречу с соответствующей клеткой другого пола, в каждой паре хромосом, полученных от отца и от матери, происходит обмен информацией. После этого одна из хромосом, теперь уже как бы гибридная, идет в одну из образовавшихся двух половых клеток, другая — такая же гибридная — в другую. Клетки эти гибридны, но отнюдь не идентичны. Они как бы зеркальны: если по какому-то признаку одна из них имеет ген отца, то другая — ген матери, и наоборот. Когда одна из этих половых клеток соединяется с соответствующей клеткой представителя другого пола, восстанавливается двойной набор хромосом, несущих мозаику признаков четырех особей — обоих дедушек и обеих бабушек. Разумеется, от каждого из предков достается лишь часть признаков, но всетаки смешение получается солидным, естественному отбору есть над чем поработать. Любопытно, насколько различается отношение природы к женскому и мужскому организмам. У женщин за один мен-струальноовариальный цикл (обычно 28 дней) созревает, как правило, лишь одна яйцеклетка. При этом слизистая оболочка матки готовится принять оплодотворенную яйцеклетку на свое попечение, стать своеобразным домиком для плода. Если оплодотворения не произошло, яйцо гибнет, слизистая, готовившаяся его принять, отторгается, происходит менструация, и все начинается вновь. Лишь в редких случаях созревают одновременно две яйцеклетки. При их оплодотворении развиваются и родятся близнецы, которые могут быть мало похожими друг на друга, даже различаться по полу. Такие близнецы называются разнояйцевыми. Если же на ранних этапах развития одна-единствен-ная оплодотворенная яйцеклетка после ряда первых делений даст зародыш, который расщепится на несколько самостоятельных частей, имеющих, естественно, один и тот же набор хромосом, развиваются так называемые однояйцевые близнецы. Они поразительно похожи друг на друга. Подчеркнем снова, что в женском организме природа, как правило, каждый раз готовит только одну яйцеклетку. Уж какая будет, такая и оплодотворяется, тут естественный отбор не имеет поля деятельности. Совсем иначе обстоит дело у мужского организма. При каждом половом акте, имеется ли готовая к оплодотворению яйцеклетка или ее нет (т.е. еще нет или уже нет), навстречу возможности создать новый организм устремляются огромные количества сперматозоидов — до 200 млн. По сути дела, это почти соответствует населению таких стран, как СССР или США. Прав, значит, был Уолт Уитмен, когда, рекламируя живой товар, восклицал, что в товаре этом заключен «источник населения государств многолюдных». Экономя на женском зародышевом материале, природа весьма расточительна в отношении мужского. Тут естественному отбору предоставляется широчайшее поле деятельности. Отбор начинается уже на стадии сперматозоида. Обеспечив всем двуполым существам соответствующие два вида половых клеток, природа должна была затем позаботиться и о том, чтобы эти клетки могли соединиться. Пути здесь чрезвычайно многообразны. У растений, которые не обладают способностью к движению, весьма важную роль в опылении пестиков женских цветков пыльцой с тычинок мужских цветков играют насекомые, в частности пчелы. Животные, в отличие от растений, способны к передвижению. Поэтому в посреднике для соединения мужских и женских половых клеток они не нуждаются. В одних случаях оплодотворение происходит вне организма родителей; например, самка у подавляющего большинства рыб мечет икру, самец выбрасывает в массу икринок молоки. В других случаях — и их преобладающее число — оплодотворение происходит в половых путях женского организма. Для этого природа должна была решить две задачи. Во-первых, чтобы при соединении мужского и женского организмов половые органы анатомически и физиологически соответствовали друг другу, были совместимы; во-вторых ~- и это еще важнее, — чтобы мужские и женские организмы искали соединения. Решению последней задачи и послужил мощный половой инстинкт, который существует у всех двуполых животных. Подобным инстинктом природа в высокой мере наградила и человека. Он получил для этих целей чувство, которое называем мы любовью. В любви соединяются душевная симпатия и телесное желание. Только их единство и создает истинную любовь. Чисто платоническая любовь, не стремящаяся к физической близости, и чисто плотская любовь, без всяких симпатий к партнеру, — это крайне неполноценные варианты того, чем природа наградила человека. Заботясь о продолжении жизни, природа постаралась сделать ведущие к этому действия возможно более привлекательными, доставляющими наслаждение. Оно столь притягательно, что люди нередко отделяют его от того назначения, какое ему дала природа. Здесь нельзя не. вспомнить JL Н. Толстого, который указывал: «Половое чувство в человеке и всех животных вложено для священного дела продолжения рода, и глубоко заблуждаются те, которые считают, что оно надо нам только для удовольствия». Совет да любовь Зададимся вопросом: из-за чего люди сегодня вступают в брак, что они желают в нем найти? Мотивами здесь являются практически четыре потребности, связанные с желанием иметь: — любовь (в узком смысле, т. е. удовлетворение влечений тела и частично сердца); — детей; — очаг; — спутника жизни. Перечисленные мотивы у мужчин и женщин находятся в разных соотношениях. В самом деле, для мужчин в типичном случае на первом месте стоит первый из этих мотивов. Бывают, конечно, мужчины, страстно желающие иметь детей или заботливую хозяйку в доме, однако чаще всего основным мотивом является желание обладать любимой женщиной надежно и единолично. Для женщин не так типична единая мотивация. Сегодня, разумеется, большей частью без любви браков не заключают. Однако, если женщина жаждет иметь детей, а вырастить детей одной трудно, женщина может пойти на брак под влиянием в основном второго мотива, если, конечно, действуют в какой-то мере третий (материальная поддержка мужа) и четвертый (положительные человеческие качества мужа) мотивы. -Сказанным определяется, какими должны быть стратегия и тактика обеих сторон, если они желают иметь счастливый брак. Задачей номер один является обоюдное стремление сохранить любовь как влечение тела и взаимную симпатию. Для этого не надо жалеть усилий. Трагедия — и то, что разлюбили тебя, «еще страшней, когда разлюбишь ты» — в песне эти слова удивительно верны. Мужчина должен четко осознавать мотивы, которые привели его избранницу к браку. Если преобладающим был первый мотив, то интересы обеих сторон полностью сливаются. Однако с появлением детей у женщины преобладающим становится второй мотив — материнский инстинкт. Мужчина должен уважать «гооя считаться с ним. Внимание, оказываемое любимой женщин*:.* мелочах, помощь по хозяйству в трудный период ухода за грудным младенцем — все это будет содействовать сохранению того, что очень больно было бы потерять. Вспомним Софокла: ...Ведь должен муж О радостях любви лелеять память. В нас чувство благодарное родится От чувства благодарного — супруг, Забывший нежность ласк, неблагороден! Вместе с тем мужчина должен хорошо понимать наличие цикличности половых функций женского организма, что сказывается и на меняющемся отношении женщины к половой близости. В романе Стендаля «Красное и черное» этот момент показан чрезвычайно ярко, пусть и в гротескной форме. Герою романа его возлюбленная периодически дарит огненную ночь, после чего чуть ли не месяц видеть его не может. Даже у самых темпераментных женщин такая цикличность выявляется достаточно четко. Внимательный муж должен знать это. Тогда он сможет даже прогнозировать дни, когда единство душ и тел будет наиболее полным. Надо помнить также, что если у мужчины в стремлении к интимной близости ведущую роль с самого начала играет влечение тела, то у женщины подчас влечение тела рождается из влечения ума и влечения сердца. Поэтому внимание к любимой женщине, умение восхищаться тем, что у нее красиво, — и восхищаться искренне (подчас достаточно тонкого комплимента, который, по выражению В. Л. Леви, ласкает самооценку) — все это представляет собой ту прелюдию, которая подводит к общности желания физической близости. Следует помнить и о том, что у женщин желание такой близости очень часто развивается не сразу. Вопросы, которые мы сейчас рассматриваем, полны противоречий и очень сложны. Например, и плюсы, и минусы заключаются даже в том, имеют ли вступающие в брак опыт половой жизни. У одних народов ценится чистота невесты, у других — напротив, опыт и даже, более того, доказанное умение рожать детей. Женщина также должна помнить о том мотиве, который привел ее избранника к браку. Предельная стыдливость женщины, как и предельное отсутствие стыда, — то и другое может в одних случаях охладить мужчину, в других поддержать и развить его страсть. Значит, избранника своего женщина должна знать и уметь управлять им. Представители современной цивилизации только сейчас постигают искусство любви — большей частью самостоятельно, в интимном союзе двух людей. Об этом говорит анкетирование, проведенное американским сексологическим ин? ститутом, данные его приводит в своей книге А. М. Свядощ23. Анкетирование показало, что женщины ведут себя в сфере половой жизни все свободнее. Так, к изменению позы в процессе полового акта и активному положению сверху женщины, родившиеся до 1900 года прибегали в 35 %, а родившиеся после 1920 года — уже в 52 %; соответственно с 29 до 52 % возросло число женщин, использующих оральное раздражение половых органов партнера — эротический прием, французское название которого Илья Эренбург, озорничавший на ранних этапах творчества, избрал в качестве фамилии для гризетки Зизи в своем первом, остро сатирическом романе «Хулио Хуренито». Женщина, желающая сохранить привязанность своего супруга, должна понимать, какую большую роль в жизни мужчины играет интимная близость, не судить в этом отношении по себе, а именно суметь встать на место другого. Конечно, мужчина мужчине рознь. Одному близость требуется ежедневно, притом иногда не один раз в день. Другому она нужна один раз в месяц. Однако и в том и в другом случае именно этим цементируется брак. В среднем частота половых сношений в браке — 2—4 раза в неделю, т. е. в основном через день. Длительность полового акта также бывает различной — в среднем 5—6 минут. В молодости она меньше, в зрелые годы, с урежением сношений, она возрастает. Особое значение, какое имеет для мужского организма необоримая потребность в удовлетворении полового чувства, — источник широко распространенного в отрочестве и юности онанизма. Бытует мнение о пагубном влиянии его на здоровье подрастающего человека. Однозначно утверждать так было бы ошибкой. Конечно, при чрезмерных злоупотреблениях, как и при чрезмерно интенсивной половой жизни, могут быть нежелательные явления — вспомним роман «Гений» Т. Драйзера. Однако запугивать юношей не следует. На определенном этапе все проходят через это. Один ученый сказал, что из 100 мужчин 99 сознаются, что в молодости грешили онанизмом, а сотый скроет истину. Другой специалист добавил, что если кто-то утверждает, будто никогда не занимался онанизмом, это значит, что он занимается им еще и теперь. Не слишком ли откровенной стала наша беседа? Интимная жизнь людей потому и называется интимной, что это — таинство, над которым не надо широко приоткрывать завесу. Однако быть абсолютно невежественными относительно этого таинства тоже нельзя, иначе мы, как говорится, можем наломать дров там, где при мало-мальской грамотности избежали бы всяких бед. В одной пьесе Бернарда Шоу старик абориген говорил прибывшему на остров цивилизованному европейцу, что белые люди научились метать на расстояние смерть, строить огромные огнедышащие лодки, замечательно играть в мяч, но абсолютно не умеют и не учат своих детей производить себе подобных. Действительно, древняя Индия не знала чудес современной науки и достижений технического прогресса. Однако в науке любить она пыталась дать обобщения и каноны, которыми люди должны были пользоваться для своего блага. Не будем идти так далеко, как древние, но не станем и перегибать палку, превращая щит благонравия в щит невежества! Часть четвертая СТАРЫЕ И НОВЫЕ ЗАГАДКИ МОЗГА Беседа 12 МИР НАШИХ СНОВИДЕНИЙ Рождение богов и порождение души Подозреваю, между прочим, что среди читателей, имеющих обыкновение смотреть книгу не по порядку, большинство для начала обратится именно к этой беседе. Угадал я или нет? Данная тема требует весьма серьезного разговора, и поэтому ей надо предпослать некоторые общие замечания. Дело в том, что вопрос о понимании природы сновидений, каким бы странным это ни могло показаться на первый взгляд, имеет непосредственное отношение к вопросу о происхождении религиозных верований. Все религии, у какого бы народа они ни существовали, на каких бы языках и континентах их ни исповедовали, удивительно похожи друг на друга. Они — словно близнецы, причем однояйцевые. Каждая религия включает обязательно два блока представлений: во-первых, учение о боге или богах — всемогущих силах, правящих миром, во-вторых, учение о душе и теле, о двойственной природе человека. Почему так сходны религии разных народов? Ответ на этот вопрос надо искать, конечно, в происхождении религиозных верований. В качестве разгадки предлагалось немало версий. Французские просветители конца XVIII века решали вопрос очень просто. Гольбах писал, что религия произошла от встречи глупца с обманщиком. В деятельности отцов церкви было, бесспорно, столько обманов, обеспечивавших выгоду служителям культа, что в 23 С в я д о щ А. М. Женская сексопатология. — М.: Медицина, 1974, полемическом задоре родилось соответствующее мнение о корнях религии. Конечно, оно не выдерживает никакой критики. Обманы имели место, но в большинстве священнослужители были, вне всякого сомнения, честными людьми. Иногда поразительное сходство разных религий приводило к мысли о том, что первобытных людей обучили этому какие-то инопланетяне, посетившие нашу Землю, после чего один народ заимствовал эти верования у другого. Однако никакой необходимости в подобных предположениях нет. Договоримся сразу, что здесь надо пустить в ход бритву Оккама. Что это за режущий инструмент? Инструмент этот предложен для того, чтобы резать не вещи, а негодные мысли. Средневековый философ и богослов Уильям Оккам выдвинул тезис: «Не измышляй излишних сущностей». Иными словами, если какое-то явление можно объяснить на основании уже известных знаний и истин, не надо выдвигать новые предположения, которые еще сами по себе нуждаются в доказательстве. Бритва Оккама, позволяющая отсекать ненужные домыслы и вошедшая в науку под этим названием, пригодится нам еще не раз. Применим ее и в данном случае. Нет никакой необходимости предполагать возникновение религии у одного народа и последующее заимствование ее другими. Религиозные представления закономерно возникали и не могли не возникнуть в недрах каждого народа, когда он в своем развитии дорастал до необходимости объяснить мир. Представления эти были определенным этапом в развитии человеческого сознания, и все народы через них прошли. Первая часть любой религии — учение о всемогущих божественных силах — возникла, как все мы прекрасно знаем со школьных лет, изза необходимости понять стихийные силы природы. Гром, молния, землетрясение вызывали у людей постоянный страх. Когда появилась потребность понять, что это такое, первым объяснением, конечно, была мысль о том, что какие-то могучие живые существа трясут землю и небо. Рождались боги — у каждого народа в свое время. Другого объяснения природных катаклизмов люди не имели, а это объяснение напрашивалось само собой. Вторая часть любой религии — учение о дуализме души и тела — также возникла из потребности понять жизненные явления. Корень, из которого выросло раздвоение нашего существа на материальное тело и нематериальную, неосязаемую душу, — неумение объяснить сновидения. Представим себе первобытного человека, который только что начал задумываться над тем, что вокруг происходит. Как он мог объяснить сновидения? Рядом кто-то заснул. Казалось бы, он выключился из жизни, лежит, как неодушевленный предмет, не общается с окружающими. Между тем, проснувшись, он говорит, что был в это время далеко, участвовал в тех или иных событиях, видел различных людей, часто уже умерших... Как было это понять? У каждого народа находился наконец какой-то первобытный «гений», который догадывался, что из тела с наступлением сна нечто уходит, где-то бродит. Тело лежит как бы неживое. Затем это нечто возвращается, и тело оживает. Никто не смог обойти этих представлений, ибо другого объяснения поначалу быть не могло. Таким образом, непонимание сновидений сыграло важную мировоззренческую роль, а именно повело представления людей о мире по ложному пути, долгое время питая религию и идеализм. Букет загадочных явлений Достижения физиологической науки позволили к настоящему времени глубоко проникнуть в сокровенные тайны мозга. Сегодня можно выделить две группы явлений. В одну входят уже разгаданные в той или иной мере старые загадки, в другую — оставшиеся пока непознанными, в том числе и возникшие вновь. Ведь наука, решая одни задачи, выдвигает другие. Наука беспредельна, и чем глубже заглядываем мы в определенную область, тем яснее осознаем бездну непознанного. Бывает при этом и так, что объяснения, казавшиеся раньше бесспорными, вновь подвергаются сомнению, и то, что представлялось явным, вновь становится тайным. К первой группе явлений, во многом уже познанных и требующих дальнейшего изучения в ряде частных направлений, относятся сон с его интереснейшим спутником — миром сновидений, летаргический сон, лунатизм, гипноз, так называемые опыты передачи мыслей на расстояние и пр. Во вторую группу явлений, которые еще неясны, вызывают много споров и сомнений, входят феномены, обнимаемые сегодня понятием парапсихологических. В данной и двух последующих беседах попытаемся кратко рассмотреть обе группы явлений и изложить то, что сегодня знает о них наука. Завтра она будет, конечно, знать гораздо больше, но выдвинет и новые вопросы, которые сегодня нас не тревожат, ибо мы просто не знаем об их существовании. Двойное чудо сна Отчего мы погружаемся в сон? Сон — самое повседневное явление. Вместе с тем люди всегда им интересуются. Интерес этот существует с самых давних времен и не ослабевает доныне. Обусловлен этот интерес двумя причинами, ибо сон выступает как своеобразное двойное чудо. Во-первых, наступая после каждого прожитого дня, сон удивительным, поистине чудодейственным образом восстанавливает наши силы. Утром мы снова бодры и работоспособны. Сон занимает у нас треть жизни. Кто прожил 60 лет, тот двадцать из них провел в состоянии сна. Сама по себе уже одна эта роль сна в жизни людей не могла не привлекать их внимания. Во-вторых, сон выступает как своеобразное чудо и потому, что связан с целым рядом явлений, кажущихся загадочными, чуть ли не сверхъестественными: гипноз, лунатизм, летаргический сон и, конечно, в первую очередь сновидения. О гипнозе, летаргическом сне, лунатизме подавляющее большинство людей знает сейчас только благодаря средствам массовой информации. Когда таких средств еще не было, явления эти были известны лишь тем немногим людям, которые с ними непосредственно сталкивались. Между тем сны-то уж видел каждый или почти каждый. С самых давних времен люди не могли не задумываться над тем, что представляют собой картины, возникающие перед сонным сознанием и поражающие странным содержанием. Возникшие из-за непонимания сновидений мысли о двойственности природы человека, дуализме души и тела, приводили к целой дополнительной системе представлений. Если человек умер, душа навсегда покидает тело. Ее надо, стало быть, где-то разместить, и вот в фантазии людей сложились контуры загробного царства. При наступлении сна душа покидает тело временно, она вернется. Приходилось прибегать к определенным, так сказать, оргвыводам. У некоторых народов запрещалось переносить спящего в другое место. Боялись, что душа не отыщет своей оболочки. У других народов запрещалось резко изменять внешность спящего, например стричь бороду. Боялись, что душа не узнает своей «квартиры» — ведь ушла-то она бородатая! Сегодня мы, разумеется, далеки от подобных верований, которые существовали, когда сознание человека было еще в колыбели. Однако целый ряд неправильных представлений о сне и сновидениях еще бытует. Поэтому каждый грамотный, культурный человек должен знать, что в действительности составляет основу этих феноменов. Современная наука может рассказать об этих явлениях немало в самом деле интересного. Сто лет назад ученые думали, что сон — это своеобразное отравление. За время бодрствования, как считалось, в организме накапливаются какие-то яды, кровь приносит их к мозгу, отравляет его, наступает сон. За время сна яды разрушаются, удаляются из крови, и утром мы снова бодры и свежи. Были факты, подтверждающие такой взгляд, но были факты, которые в конце концов его опровергли (в частности, наблюдения над сросшимися близнецами). Так, в Москве перед войной наблюдали редкий случай двойного уродства. Родились две девочки, названные Ирой и Галей, которые срослись в нижней части тела. У них были две головки, четыре ручки, два сердца, а ножки и нижняя часть тела были общие. Прожили эти близнецы 1 год 22 дня, умерли от воспаления легких. Наблюдения показали, что когда одна головка спит, другая может смеяться, бодрствовать. Ясно, что если бы наступление сна зависело от ядов, разносимых кровью (а кровь у обоих полуорганизмов была общей, смешивалась), обе головки должны были бы спать всегда синхронно. Ученые прежних времен не могли понять причин сна, поскольку не знали его природы, не знали, как сон связан с другими свойствами мозга. Подлинно научная теория сна стала складываться лишь благодаря работам И. П. Павлова. Для понимания природы сна и сновидений нам потребуется вспомнить и рассмотреть здесь два момента. Во-первых, благодаря условнорефлекторным связям между следами различных впечатлений мозг фиксирует и, главное, может в случае необходимости вновь использовать любую пришедшую к нему информацию. Начиная от колыбели, когда возникают первые ассоциации (ребенок увязывает ощущение матери с внешним обликом, звуком голоса, словом «мама»), и далее на протяжении всей жизни то новое, что приходит в мозг, оставляет там след и вступает в связь с тем старым опытом, который имеется. Одно впечатление нанизывается на другое, и в конце концов кора мозга превращается у человека как бы в своего рода мозговую кинопленку с сотнями миллиардов «кадриков» — следов и ассоциативных связей между ними. В них-то запечатлевается и может быть извлечено на свет все, что мы видели, слышали, читали, думали, переживали на протяжении жизни, весь жизненный опыт. Во-вторых, на основании закономерностей движения процессов возбуждения и торможения И. П. Павлов сделал вывод, что сон — это и есть процесс торможения, охвативший основные районы коры и спустившийся «вниз», на средний мозг. Павлов решительно отвергал представления о наличии специальных инстанций в мозгу, ведающих состояниями бодрствования и сна, о чем в те годы шла оживленная дискуссия в литературе. Павловская теория сна была важной вехой в развитии нейрофизиологии, но сегодня уже в значительной мере пересмотрена. Раскрыта функция важных структур мозга, объединяемых под названием ретикулярной формации или сетевидного образования. Эти структуры влияют на степень активности коры мозга, причем можно выделить центры, возбуждение которых связано с состоянием бодрствования, и центры, имеющие право именоваться центрами сна. Не подтвердилось и представление о состоянии сна как разлитом торможении коры больших полушарий. Специальные исследования показали, что в охваченном сном мозгу доля возбужденных нервных центров еще больше, чем в состоянии бодрствования. Как удалось получить такие сведения? Неоценимую помощь в этом деле оказали ученым биотоки мозга. В мозговую ткань животного вживляли до 100 микроэлектродов, которые сообщали о состоянии электрической активности соответствующих мозговых структур. Именно эти «лазутчики» и донесли весть о том, что сон не связан с торможением большинства корковых центров. Павловское положение о том, что сон не пассивное состояние нервной ткани, а активная восстановительная работа мозга, блестяще подтвердилось, но не в том плане, как полагал ученый. Он говорил об активном характере процесса торможения, охватившего мозг. Оказалось же, что и торможения-то при погружении в сон становится в принципе не больше, чем было в состоянии бодрствования, т. е. активность спящего мозга — это активность подлинно возбужденной нервной ткани. Как все сказанное понять? При исследовании здоровых людей биотоки записывают с поверхности головы, куда, раздвинув волосы, накладывают пластинки электродов. Каждый такой электрод собирает информацию от миллиардов нервных клеток. Наблюдения показывают: чем активнее состояние бодрствования, тем беспорядочнее игра зубцов на электроэнцефалограмме (так называют запись биотоков). Господствующими являются уровни частот этих волн от 10 до 40 в секунду. Наоборот, когда человек глубоко спит, отмечаются правильные медленные волны частотой 2—4 Гц — так называемые дельта-волны. Подобная картина электроэнцефалограммы означает, что миллиарды мозговых клеток работают теперь как-то слаженно, организованно, они синхронизированы, в то время как при активной деятельности в состоянии бодрствования они действуют асинхронно. Сегодня нейрофизиологи считают, что в мозгу действуют две системы. Десинхронизирующая система охватывает те мозговые механизмы, которые функционируют в периоде бодрствования и осуществляют связь с внешней средой; в эту систему включены центры бодрствования. Другая, синхронизирующая, система содержит мозговые механизмы, действующие во время сна и связанные с соответствующими центрами, которые ускоряют его наступление. Смена возбуждения и торможения — реальный факт. Однако состоит он в том, что при бодрствовании возбуждена десинхронизирующая и заторможена синхронизирующая система, а при развитии сна, наоборот, возбуждаются синхронизирующие механизмы и затормаживаются десинхронизирующие. В нашем мозгу живут как бы два мозга — дневной и ночной, регулярно сменяющие друг друга на вахте жизни. Медленный и быстрый сон В начале 50-х годов нашего века произошла маленькая, но весьма значительная революция в учении о сне. Оказалось, что у каждого из нас каждую ночь бывает два состояния сна. Состояния эти совершенно различны, и мы несколько раз на протяжении ночи переходим из одного состояния в другое. Назвали их медленным и быстрым сном — из-за картины сопровождающих эти виды сна электрических колебаний. Мы уже знаем, что при погружении человека в глубокий сон появляются четкие медленные колебания волн электроэнцефалограммы. Об этом знали с конца 20-х годов нашего столетия и даже научились использовать на практике. Давно выпускается, например, аппарат для определения глубины наркоза. На операционном столе, дав наркоз, регистрируют токи мозга; появление медленных регулярных волн частотой 2—4 Гц в секунду означает, что наступило наркотическое состояние и можно пускать в ход нож хирурга. Американцы использовали данный феномен и в иных целях: у летчика, находящегося за штурвалом самолета, непрерывно отводят токи мозга на специальное устройство; как только возникают медленные сигналы, свидетельствующие о том, что летчик бессовестно заснул на своем рабочем месте, срабатывает обратная связь, прибор наносит своему пациенту удар током, и летчик, проснувшись, приступает к прерванным обязанностям. Все это было известно. Однако никому не приходило в голову понаблюдать за спящим на протяжении всей ночи. Если бы такое любопытство было проявлено своевременно, о быстром сне было бы известно на четверть века раньше. Правда, в ту пору подобные «всенощные» наблюдения было бы технически осуществить более сложно. Как бы то ни было, ночные наблюдения были предприняты и дали совершенно неожиданные результаты. После погружения человека в сон первые 30—60 минут на электроэнцефалограмме отмечаются обычные медленные волны, все как полагается. Вдруг картина резко изменяется: возникают быстрые, неупорядоченные колебания, как при бодрствовании. Между тем человек спит, и очень глубоко. Ученые стали внимательно изучать это новое для нейрофизиологии состояние и увидели, что оно резко отличается от медленного сна не только картиной токов мозга. Например, глазные яблоки при медленном сне подняты кверху и неподвижны; мы говорим, что человек во сне закатывает глаза. Как только возникает быстрый сон, глаза начинают бегать под закрытыми веками, словно человек что-то отслеживает. Он дышит не так ровно и, самое главное, если его разбудить, обязательно расскажет, что ему снилось. Разбудите его в медленном сне — он в подавляющем большинстве случаев скажет, что ничего не снилось; если сновидения и были, они куда менее ярки, это как бы не «видения», а смутные мысли или бледные воспоминания. Таким образом, сновидения посещают нас главным образом в быстром сне. При этом очень скоро забываются. Если разбудить спящего через полминуты или минуту по окончании очередного периода быстрого сна, человек расскажет о том, чем угостила его ночная жизнь. Если же разбудить через три или пять минут, нам обычно скажут, что ничего не снилось. Сонное сознание быстро заметает свои следы. Есть люди, утверждающие, что у них никогда не бывает сновидений. Люди эти честно заблуждаются. У них каждую ночь обязательно бывает быстрый сон, а значит, и сновидения. Однако у них быстрый сон особенно крепок. Просыпаются они, как правило, не сразу по его окончании, а спустя какое-то время, достаточное для того, чтобы следы виденного были заметены. Если подкараулить у такого человека период быстрого сна (по волнам электроэнцефалограммы или просто по начавшимся движениям глазных яблок) и разбудить, он скажет: «Вот наконец-то я увидел сон — первый раз в жизни. Да еще какой интересный, цветной!» Треть людей, по анкетным данным, видит цветные сны, остальные вынуждены довольствоваться черно-белыми вариантами. К вопросу о сновидениях мы еще вернемся, и очень основательно, а сейчас продолжим разговор о быстром сне. Для организма он абсолютно необходим. Ставились такие опыты: человека будили каждый раз при возникновении быстрого сна, т. е. не давали на протяжении всей ночи развиваться этой форме сонного состояния. Утром он чувствовал себя плохо отдохнувшим, разбитым. Если же будили столько же раз, но без «прицела» против быстрого сна, это не нарушало самочувствия и работоспособности. Оба вида сна совершенно необходимы, и некоторые современные ученые прямо говорят, что мозг человека может находиться в трех основных состояниях: в бодрствовании, медленном сне, быстром сне. Каковы же обязанности состояния сна вообще и двух его форм в частности? Сон несет в нашем организме две функции, обязанности — энергетическую, по восстановлению ресурсов нервных клеток и информационную, по упорядочению, сортировке, как бы раскладке на полочки тех впечатлений, следов, какие накопились за день. И. П. Павлов подчеркивал значение сна для восстановления ресурсов нервных клеток. Современные нейрофизиологи основное внимание уделяют информационной стороне; мозг должен освободить оперативную память для загрузки в ходе очередного периода бодрствования и общения с внешним миром. Поскольку энергия и информация — две сферы, играющие важнейшую роль в нашем мире, едва ли следует противопоставлять друг другу две функции сна. Они нужны обе, причем можно полагать, что медленный сон решает главным образом задачи энергетические, а быстрый — информационные. Пять оборотов колеса сна Путешествие науки в глубины сонного царства установило, что на протяжении ночи происходит ряд интересных и закономерных изменений характера сна, отнюдь не ограничивающихся наличием медленной и быстрой форм его. С одной стороны, выявлено несколько стадий медленного сна, при которых по-разному выглядит электроэнцефалограмма. Первая стадия — дремотное состояние, поверхностный сон; электрическая активность мозга напоминает картину спокойного бодрствования — с альфаволнами обычной частоты — порядка 10 Гц. Вторая стадия характеризуется появлением так называемых сонных веретен альфа-ритма — групп альфа-волн с закономерно повышающейся и понижающейся амплитудой. Третья и четвертая стадии — это господство медленных дельта-волн; в третьей стадии дельта-сон имеет среднюю глубину, а в четвертой наиболее глубок. Стадии эти обычно идут друг за другом от первой к четвертой с нарастающим углублением сна. С другой стороны, оказалось, что на протяжении ночи имеются 4—6 циклов сонного состояния, продолжительностью около 1,5 часа. Каждый цикл включает вереницу из 4 стадий медленного сна и завершается быстрым сном, наиболее глубокой формой сонного состояния. Затем глубина сна резко падает, и происходит переход к новому циклу либо к пробуждению. Поскольку просыпаемся мы чаще всего именно в этот переходный момент, по окончании периода быстрого сна, мы и помним свои сновидения. Значит, сон — это как бы колесо с 5 спицами (стадиями медленного и быстрого сна), и колесо это несколько раз — обычно от 4 до 6, т. е. в среднем тоже 5, — оборачивается на протяжении ночи. Длительность фаз может меняться, в среднем альфа-сон занимает около половины времени (12 % дремота и 3 8 % стадия сонных веретен), дельта-сон — четверть (третья стадия 12 %, четвертая 14 % ) , быстрый сон тоже четверть. К утру периоды быстрого сна обычно удлиняются, в целом длительность их колеблется от 10 до 40 минут, а всего на протяжении ночи быстрый сон царит около 100 минут. Почему мы спим ночью? Суточный ритм смены бодрствования и сна подчиняется условиям нашей жизни. Природой запрограммирована в принципе лишь необходимость такого чередования, но продолжительность господства десинхронизирующих и синхронизирующих механизмов зависит от конкретных обстоятельств, она не запрограммирована раз и навсегда. Опыты с длительным пребыванием человека в глубоких пещерах показали, что при отсутствии смены дня и ночи сутки могут удлиняться до 36 и даже 48 часов с соответствующим удлинением периодов сонного и бодрственного состояния. Наличие в мозгу активно функционирующих зон обычно не позволяет нам спать днем. Зон этих три. Во-первых, это лобно-теменные центры, управляющие нашими мышцами. Пока мы находимся в активном состоянии, данная зона не позволяет механизмам сна включаться и действовать. Однако так бывает лишь в обычных условиях. Если человек не спал несколько ночей, потребность в сне настолько усиливается, что заснуть можно даже на ногах. Из военной практики известен не только сон часового на посту и кавалериста в седле, но и сон солдата на марше — шагает и видит сны. Во-вторых, возбужденная зона, мешающая нам спать днем, — это центры, связанные с органами чувств: зрительные (затылочные), слуховые (височные) и т. д. Они являются важным противовесом сну. Был известен больной, у которого из всех органов чувств работающими остались только одно ухо и небольшой участок кожи на руке. Стоило закрыть ему ухо ватным шариком и надеть на руку толстую варежку — он погружался в сон на несколько часов. В-третьих, спать днем мешают лобные центры, ведающие сложной умственной деятельностью. Даже ночью переживания, размышления могут не дать сомкнуть глаз до утра. Из сказанного становится ясно, почему мы засыпаем, ложась вечером в постель. Все три зоны успокаиваются. Мы расслабляем мышцы — успокаиваются лобные-теменные центры. Мы выключаем телевизор, свет, радио, говорим окружающим людям: «Доброй ночи» или «Отстань!» (смотря по обстоятельствам) — прекращается возбуждение зон, связанных с органами чувств. Наконец, мы откладываем до следующего дня наши думы и тревоги. Теперь центр сна получает право включаться в работу, и мы засыпаем. Имеются еще некоторые моменты, содействующие засыпанию. С одной стороны, всем знакомо усыпляющее действие ровного, однообразного раздражителя, будь то монотонный шум дождя, мерный стук колес или монотонный голос лектора. Сигналы, адресующиеся в одну и ту же точку мозга, вызывают утомление соответствующих нервных клеток. Последнее в силу определенных корково-подкорковых взаимоотношений приводит к активации механизмов, ведающих развитием состояния сна. С другой стороны, снотворным действием обладают связанные с отходом ко сну обстоятельства: привычная комната, постель, время. По закону условного рефлекса они навевают сон. Достаточно мощным фактором этого рода является тепло постели. Оно представляет собой и ровное, однообразное раздражение обширной кожной поверхности, и привычный сигнал, предваряющий отход ко сну. Данный фактор является, таким образом, раздражителем и безусловно-, и условнорефлектор-ным. Привычные факторы настолько важны, что иногда помогают заснуть даже там, где сами по себе они должны были бы мешать погружению в сон. Один наш известный пианист рассказывал, что когда он и его брат заканчивали консерваторию, они играли допоздна. Поселившийся в той же квартире новый сосед стал к ним стучаться и просить о прекращении шума. Юноши пришли к нему, стали уговаривать, рассказали о своем нелегком положении — через месяц экзамен, у них всего один рояль. Человек оказался добрым, согласился потерпеть. Еще месяц юноши музицировали до 2—3 часов ночи. Наконец наступил День экзамена. Они успешно выдержали его, пришли домой, закрыли инструмент и рано легли спать. Однако покой их был нарушен. В час пополуночи раздался стук в дверь. Вошел сосед: «Что же вы не играете? Я теперь без вашей музыки заснуть не могу!» Люди, жалующиеся на плохой сон, как правило, отмечают, что в новой обстановке им заснуть труднее. Бывает, пересидишь привычный час отхода ко сну — спать хочется, а заснуть трудно. Нормы сна — наполеоновские и медицинские Сон в какой-то мере еще важнее для организма, чем пища. Склонный к иронии читатель насмешливо улыбнется и спросит: «На каких весах можно взвесить и определить, что важнее?» Однако он будет иронизировать зря. Весы есть. Такими весами может быть просто число дней, которые человек может прожить без еды и без сна. Скептик не успокоится и спросит, кто из ученых с надлежащей аккуратностью проводил такие сопоставления. Ответ прост: их проводила жизнь, самый изобретательный и жестокий экспериментатор. Опыт жизни без еды — это опыт кораблекрушений. Два месяца, 60 дней, носится человек по океану на обломке потерпевшего крушение судна. Встретился спасительный корабль, подняли бедного путешественника на борт — он жив и имеет все шансы вернуться в строй. Опыт жизни без сна — это китайская казнь. В древнем Китае убивали лишением сна; предание говорит, что больше 10 дней никто прожить не мог. Скептик, естественно, встрепенется: «Да разве можно сравнивать такие несопоставимые вещи — вольный морской воздух с надеждой на спасение и затхлый смрад тюремной камеры с приближающейся неминуемой смертью?» Что же, есть и тюремные опыты с жизнью без еды. Достаточно вспомнить голодовки, объявленные в тюрьме Ольстера ирландскими борцами за гражданские права. Люди эти довели голодовку до конца; они жили 57—58 дней, т. е. тоже около двух месяцев. Значит, сон для человека важнее, чем пища. Еще несколько десятилетий назад опыты с применением меченых атомов показали, что питательные вещества, поступающие в организм с едой, усваиваются нервными клетками главным образом в состоянии сна. Видимо, не без основания возникла французская поговорка: «Quidormmange» (кто спит, тот обедает). Именно этими словами в романе А. Дюма-отца «Три мушкетера» д'Ар-таньян посылает спать своего слугу Планше, когда тот просит у него денег на обед. Хозяин, сидевший без сантима, отвечает: «Иди спать. Кто спит, тот обедает». Если сон так важен, то каковы же нормы длительности сна? Наполеон, спавший 4 часа в сутки, устанавливал полушутя такие нормы: солдату — 5 часов, ученому — 6, женщине — 7, дураку — 8. Современная медицина ревизует наполеоновские нормы сна. При этом существуют две точки зрения. Врачи считают, что для всех взрослых людей, независимо от уровня развития их ума, средняя норма — 7—8 часов в сутки. Конечно, это средние данные, имеются большие отклонения в обе стороны. Есть, например, люди, которым надо спать 9 часов (тут сонное колесо обернется 6 раз). Наоборот, встречаются люди, которым достаточно гораздо меньшей продолжительности сна. Петр I спал 5 часов, а знаменитый американский изобретатель Эдисон — всего 2 часа в сутки (тут было, видимо, всего два цикла, а может быть, и одинединственный). Не потому ли Эдисон так много наизобретал за свою долгую жизнь, что его рабочий день длился 18—20 часов? Однако каковы бы ни были индивидуальные вариации, каждый человек должен знать свою личную норму сна и придерживаться ее. Иными словами, с точки зрения врачей, надо спать досыта, по желанию. Конечно, если хочется спать 15 часов в сутки, надо обращаться к врачу. В пределах же от 2 до 9 часов надо прислушиваться к пожеланиям своего организма и удовлетворять их. Есть, однако, и иная точка зрения. Некоторые современные специалисты, углубленно изучающие проблему сна, полагают, что природа наградила нас чрезмерным желанием спать и можно без ущерба заставить себя сократить сон до 4—5 часов в сутки. Думаю, однако, что пока еще было бы преждевременно брать эти идеи на вооружение и широко внедрять в практику. Если опыт целого поколения энтузиастов-добровольцев покажет, что люди, имевшие потребность спать 7—8 часов, перестроились на вдвое меньшую длительность сна и прожили при этом не меньше, чем их друзья, сохранившие прежние привычки, к тому же прожили здоровыми, я сдамся. В настоящее время подобного практического опыта нет, и я полагаю, что до его накопления надо придерживаться мнения старых классиков медицины и спать столько, сколько хочется. Конечно, природа кое в чем, например по линии такого инстинкта, как аппетит, нас явно перестраховала. В данном отношении это было совершенно необходимо. Зачем, однако, было бы природе вырабатывать у животных излишнюю потребность в сне? Биологического значения это иметь не могло, разве что чуть снижало бы потреби ность в пище. Практический совет, какой можно дать читателям, традиционен: выдерживать свою личную норму сна, доверяя пожеланиям организма. Будем считать, что ему виднее. Длительное недосыпание — проступок перед своим здоровьем, а ведь оно Дается нам только один раз! Итак, первое правило гигиены сна — спать достаточно. Второе правило — ужинать часа за полтора-два до сна и не слишком обильно. Прекращать еду за 5—6 часов до сна и ложиться спать голодным тоже нерационально. Надо ложиться и не на голодный, и не на переполненный желудок. Тогда ни желание есть, ни бурная пищеварительная деятельность не будут мешать отдыху мозга. Третье пожелание — прогулка перед сном на свежем воздухе. Она успокоит мозг, подготовит его к отдыху. Четвертое, что можно рекомендовать, — это спать в хорошо проветренной комнате, чтобы мозг получал достаточно кислорода. Есть люди, которые круглый год спят при открытой форточке. Тут имеет место и закаливание организма. Наконец, пятая рекомендация гигиены сна — четко соблюдать режим, всегда ложиться в одно и то же время. При наличии скользящего трехсменного графика работы в каждом из трех вариантов режима должен быть четко отработан и аккуратно выполняться график сна. Иногда даже при самом добросовестном выполнении рекомендаций гигиены сна развивается бессонница. Человек либо трудно засыпает, либо легко просыпается ночью и несколько часов лежит без сна, утром встает с чувством разбитости, неот-дохнувшим, с тяжелой головой. Бессонница — не самостоятельное заболевание, а спутник целого ряда других недугов. Возникает она при отклонениях со стороны и нервной системы, и внутренних органов. Надо лечить основное заболевание, одновременно с ним будет излечена и бессонница. Бывает, правда, что не всегда можно легко найти корень зла и не всегда можно, найдя его, произвести корчевание. Например, у человека нашли склероз мозговых сосудов. Лечить его медицина еще не умеет. Она может задержать его дальнейшее развитие, но повернуть вспять уже имеющийся склероз наука еще бессильна. Во всех подобных случаях нужно бороться с бессонницей «напрямую». Для этого существует обширный арсенал снотворных средств. Некоторые люди очень боятся снотворных — считают, что применение их грозит ослаблением памяти и пр. Страхи явно преувеличены. Я лично в течение длительного времени наблюдал людей, которые десятками лет принимали снотворные средства. Это были старшие члены моей семьи. Они прожили до 80—90 лет, сохраняя ясный ум, хорошую память. Думаю, что если бы они боялись снотворных средств больше, чем бессонницы, и мучились бы ею каждую ночь, они столько не . прожили. Конечно, зря принимать снотворные не следует, но там, где врач рекомендует ими пользоваться, страхов не должно быть. Надо лишь помнить, что снотворные следует подбирать индивидуально. Одному человеку помогает нембутал, другому — нок-серон и т. д. Иногда применяют так называемые коктейли снотворных средств: таблетку одного, полтаблетки другого. Если после приема снотворных средств человек просыпается утром с тяжелой головой и плохим самочувствием, значит, снотворное было выбрано неверно, данному человеку оно не подходит. Если же самочувствие утром хорошее, человек ощущает себя отдохнувшим, полным сил, можно считать, что найдено то средство, какое соответствует индивидуальным особенностям нервной системы, и на этом снотворном следует остановить свой выбор. Что такое летаргический сон? Иногда сон длится гораздо больше, чем положено, — не 7—8 часов, а несколько недель или даже лет. Такой сон получил название летаргического. Известен случай, когда в такой сон погрузилась девочка 4 лет и проспала 18 лет. Проснулась она уже взрослой девушкой. Однако сразу по пробуждении потянулась к кукле. Ее мозг остался на том уровне развития, каким она располагала в 4 года, ибо никакие впечатления не обогащали психику, жизненный опыт не накапливался. В нашей печати много писалось о сне больного Качалкина. Он проспал 22 года, заснул в возрасте 35 лет, а проснулся полысевшим пожилым человеком. За пробуждением этого больного наблюдал в 1918 году И. П. Павлов. Больных, находящихся в состоянии летаргического сна, необходимо кормить. Если сохранен глотательный рефлекс, достаточно бывает ввести пищу в полость рта. При более глубоком сне, когда даже этот рефлекс является нечетким и больной по-перхивается, приходится прибегать к введению пищи через зонд или питательную клизму. Иными словами, уход нужен такой, как за парализованным человеком. Конечно, больной не расходует энергию на работу, поэтому пищи ему нужно примерно вдвое меньше, чем человеку умственного труда в обычный рабочий день. В состоянии летаргического сна все органы функционируют. Приведенные примеры показывают, что идут все естественные возрастные преобразования. Общение же мозга с внешним миром резко лимитируется. Причина летаргического сна, конечно, глубокая патология. Сон в этих случаях как бы стремится предохранить мозг от дальнейшего разрушения, но восстановить не может. Ослабление патологического процесса освобождает больного от этой защиты, но он остается тяжело больным. Про сон Качалкина писалось много, но немногие знают о его дальнейшей судьбе. После пробуждения его оставили при больнице в должности садовника. Через год он скончался. В печати порой появляются сенсационные сообщения о неких антиподах Качалкина и подобных ему больных — людях, которые вообще не спят много лет. Как правило, эти сведения бывают лишь в общей прессе; научных публикаций о таких случаях не было. В чем же дело? Не думаю, что кто-то намеренно обманывает журналистов, а те вводят в заблуждение читателей. Возможно, имеет место недоразумение, для которого даже есть известное основание. Дыма без огня, как говорится, не бывает. Например, человек в результате какого-то потрясения или контузии перестал осознавать момент своего пробуждения. Никто из нас не помнит, как заснул, но зато все мы помним, как вышли из объятий сна. Если же человек потерял это осознание пробуждения, он честно уверен, что не спал. Того, кто спит 7—8 часов, поймать на невольном обмане легко. Если же человек и спит-то мало (контузия могла дать и такой результат), то его видят всегда на ногах, а он уверяет с чистым сердцем, что вообще не сомкнул глаз. Никто не устраивает ночной вахты для проверки этих фактов — меньше всего времени и желания нести такую вахту у журналиста. Он, узнав о факте, взял интервью — и дал публикацию. Никто никого не обманул, а факта нет! Небывалая комбинация бывалых впечатлений Разгадывая все полнее загадку сна, наука сорвала покров тайны и с его самого занимательного спутника — сновидений. Кратко познакомившись с современными представлениями о природе сна, мы можем теперь всецело отдаться миру ночных картин и событий. Мы уже знаем, что сновидения посещают нас главным образом в состоянии быстрого сна. Почему же они возникают? Рождаются они потому, что отдельные нервные следы и связи между ними, крупицы из залежей былых впечатлений освобождаются от состояния торможения. Понятно, что если оживают какие-то кадры нашей «кинопленки», мы видим то, что на них запечатлено. Разумеется, сопоставление с кинопленкой приведено только для наглядности. Смешно было бы серьезно сравнивать такой сложнейший живой орган, как мозг, и такой простой предмет, как кинопленка. Однако для наглядности изложения такой пример можно использовать. Приведенное объяснение заставляет сделать следующий важнейший вывод: присниться может только то, что уже имеется в мозгу; ничего другого мы увидеть не можем! Ярким подтверждением этого являются наблюдения над людьми, слепыми с первого дня жизни. Они не видят снов в обычном смысле этого слова. Они во сне ощупывают различные предметы, ощущают звуки, запахи, но ничего не видят во сне, ибо ничего не видели в жизни, таких кадров на их «мозговой кинопленке» не отснято. Даже те, кто в детстве видел, но в дальнейшем потерял зрение, утрачивают зрительные картины во сне. В ответ на высказанное утверждение скептик немедленно возразит: если во сне всплывает только то, что уже есть в мозгу, почему же сновидения никогда в точности не воспроизводят былого; и можно даже утверждать обратное — снится, как правило, то, чего не было. Как говорил И. С. Сеченов, сновидения — это только небывалая комбинация бывалых впечатлений. Иными словами, на вопрос, что же представляют собой сновидения — были или небыли, нельзя ответить однозначно. С одной стороны, это были, ибо все впечатления, какие всплывают в сонном сознании, берутся из кладовых нашей памяти. С другой стороны, это небыли, ибо впечатления скомбинированы так, как они в прошлом не встречались. Получается своеобразный винегрет из бывалых впечатлений. Все его составные части имеются в нашем мозговом хранилище, но смешаны они причудливым образом. Касаясь характера оживающих во сне образов, можно задать законный вопрос: почему у одних людей сны являются цветными, а у других нет? Связано это с большей или меньшей ролью, какую играет цвет в жизни данного человека. Возьмем, к примеру, художников. Есть художники-живописцы, которые не мыслят себе изображение действительности без красок, видят ее только в цвете. Есть художникиграфики, которые всю жизнь пишут черным по белому. У них на первом плане не цвет, а рисунок, очертания предмета. Простая житейская ситуация тоже может пояснить различия между людьми по интересующему нас вопросу. Спросите у прохожего, как пройти к школе № 5. Один ответит: «А вон четырехэтажное здание с колоннами, перед ним стоят две машины». Другой скажет: «А вот коричневое здание». Для него важен цвет, а не очертания. Сразу ясно, кто из этих двух людей видит цветные, кто черно-белые сны. Хотя содержание сновидений всецело определяется впечатлениями, накопленными на протяжении многих лет жизни, сознания сонное и бодрственное существенно различаются. Во сне ваше мироощущение оказывается гораздо более образным и эмоциональным. Мы видим различные картины, переживаем по их поводу, а осмыслить должным образом не можем. Надо полагать, что синхронизирующие механизмы, господствующие в сонном мозгу, в большей мере связаны с первой сигнальной системой и эмоциональной сферой. Не случайно сон называют царством наших эмоций. Механизмы второй сигнальной системы, связанной с абстрагированием, речью и мышлением, во сне функционируют куда слабее. Данные последних лет говорят о том, что полушария мозга в рассматриваемом плане неравнозначны. Правое полушарие связано с образным мышлением и во сне играет главенствующую роль. Левое полушарие, где у нас находится и центр речи, тяготеет к обобщенному мышлению и в состоянии сна бывает менее активно. Как возникает «небывалая смесь»? Уяснив, что сновидение — это комбинация причудливо переплетенных следов, мы должны, совершенно естественно, задаться вопросом: почему проснулись именно эти кадры «мозговой кинопленки» и именно в таком порядке, т. е. каковы конкретные причины сновидений? Причины эти существуют. Каждое сновидение и, более того, каждый его элемент имеет свои причины. Их три группы: внешние сигналы, сигналы из внутренних органов, следы дневных впечатлений. Приведем примеры. Внешние сигналы. Еще 200 лет назад описали такой факт. Спит человек на спине, раскрыв рот. Кто-то из шалости наливает ему в рот несколько капель воды. Человек, продолжая спать, переворачивается на живот и начинает совершать плавательные движения, просыпается и рассказывает: ему приснилось, что он переплывал реку и нахлебался воды. Иногда бывает непрямая связь между сном и сигналом, сразу трудно даже понять, откуда возникло сновидение. Каждому из читателей, наверное, снилось следующее: вы — в людном месте, скажем в театре, вдруг смотрите на себя и приходите в ужас, ибо на вас нет никакой одежды; не знаете куда деваться от стыда. Тут же просыпаетесь, испускаете вздох облегчения — слава богу, это сон. Почему происходит такое? У вас во время сна просто сползло одеяло, вы действительно обнажены — вот и снится, что вы в таком неподобающем виде. Другой пример — сны-полеты. Нам снится, что поднимаемся с постели в воздух, парим свободно над землей, потом снова мягко опускаемся на постель... В данном случае причина сновидения — явление адаптации, привыкания наших органов чувств. Состоит оно в том, что, приняв в мягкой постели удобную позу, мы очень быстро как бы привыкаем к давлению постели и перестаем его ощущать. Конечно, это может произойти лишь в удобной постели. Герой романа Чернышевского «Что делать?» Рахметов, спавший на гвоздях, едва ли мог испытывать во сне ощущение полета. Если же наступает адаптация, мы действительно ощущаем себя как бы в невесомости, и возникает соответствующее сновидение. Собственно говоря, мы летаем почти все 100 минут быстрого сна, но запоминаем это лишь в том случае, если перед пробуждением не поворачивались. Дети обычно просыпаются мгновенно в той позе, в какой спали в последнюю минуту. Поэтому они сохраняют в памяти ощущение полета. Взрослые же обычно перед пробуждением ворочаются, и на последние 30—60 секунд сна уже не приходится состояние кожной чувствительности, адаптированной к давлению постели. Сигналы из внутренних органов. Маленькая девочка проснулась, заплакала. Приснилось, что ее за правый бок укусил большой пес. Оказывается, начался приступ боли в области печени. Кому не известно сновидение о туалете при переполнении мочевого пузыря или прямой кишки? Один 30-летний человек рассказывал, что в детстве он страдал ночным недержанием мочи. Ему, бывало, снится, что он находится в туалете, и он ведет себя так, как положено вести себя в данном месте. Его вылечили, и сновидения резко изменились. Теперь ему снится следующее. Идет он по улице ночью и чувствует, что надо бы облегчить мочевой пузырь. Заходит на газон, но тут появляется прохожий; приходится воздержаться. Решает зайти за угол — там видит милиционера; сворачивает в подворотню — там встречает дворника с метлой. Таким образом, он все время сдерживается, пока не просьщается. Понятно, что все это снится ему в последние секунды перед пробуждением, иначе он не запомнил бы этого сновидения. Именно сигналы из мочевого пузыря разбудили его, и весь сон происходил фактически в период пробуждения. При сновидениях, вызванных импульсами из внутренних органов, бывает также непрямая связь между сном и сигналом. Кому не снилось, например, следующее: вас кто-то душит, вы задыхаетесь, с трудом сбрасываете с себя врага, просыпаетесь со вздохом облегчения, осознав, что это — сон. В чем тут дело? Оказывается, вы просто уткнулись носом в подушку. Вы действительно задыхаетесь — вот и снится, что ктото душит. Другой пример: снится, что вы куда-то проваливаетесь, вздрагиваете и просыпаетесь. Здесь мы имеет типичное сновидение, связанное с сигналами от сердца. Все хорошо знают ощущение замирания в груди, возникающее при падении вниз — прыжке с высоты, быстром полете вниз на качелях и пр. Ощущение это возникает из-за мгновенного перебоя в сердечной деятельности, так называемой экстрасистолы, которая нередко происходит в начальный момент состояния невесомости. Упомянутое ощущение замирания в груди тесно ассоциируется у нас с ситуацией падения вниз, в первый момент которого возникает невесомость. Если ночью во сне происходит по какой-то причине экстрасистола — из-за недомогания, неудобной позы и пр., — появляется ощущение замирания в груди, с ним и соответствующее сновидение. Понятно, что и тут именно ощущение замирания в груди нас и разбудило. Как видим из ряда приведенных примеров, сновидения обычно связаны с теми причинами, которые нас будят. Оно и неудивительно — ведь в случае, если мы не проснулись, сновидение в памяти не остается. Следы дневных впечатлений (мыслей и чувств). Тот, кто перед сном играл в шахматы, часто продолжает и во сне передвигать фигуры. Кто играл в домино, продолжает и во сне «забивать козла». Один человек рассказывал (конечно, в шутку): «Сон-то иногда верно информирует о ближайшем будущем. Снится мне однажды, что сижу на собрании. Просыпаюсь — сон в руку, в самом деле на собрании сижу». В каждый момент на спящего действуют буквально сотни таких причин. Все они словно ждут, чтобы сон перешел в быструю форму и они могли вызвать определенное сновидение. Поскольку комбинируются разные причины, один и тот же сигнал, повторяясь в разные дни, может вызывать неодинаковые сновидения, в зависимости от «аккомпанемента». Например, один ученый записывал, что ему снится каждое утро при звоне будильника. В первый день приснилась мчащаяся со звоном пожарная машина, на другой день — деревенская пирушка под колокольный звон и пр. Причины понятны: например, в первый день ученый перед сном долго смотрел на пламя камина — приснился пожар; на другой день он лег спать плохо поужинав — приснилась пирушка. Далеко не всегда мы можем, разумеется, выявить причины, вызвавшие то или иное сновидение. Скажем, встретили мы на улице знакомого, беседуем с ним. Данное впечатление послало нам сигналы в мозг, образовался след. В это время в желудке тоже произошло какое-то событие — корочка хлеба повернулась нестандартным образом. В мозг тоже пошел сигнал, образовался второй след. Оба следа связались между собой. Через месяц во время быстрого сна в желудке повторяется то же событие, и мы видим лицо знакомого. Если же во время этого сновидения по ушной раковине проползет муха, данный сигнал свяжется с ожившим следом от встречи на улице, и, когда через несколько дней муха сядет ночью на то же место кожи, мы вновь увидим то же самое лицо. Конечно, практически установить подобные причины во всех случаях невозможно. Ясно лишь, что они всегда есть. Бывает, что мы несколько раз видим один и тот же сон. Происходит это, конечно, потому, что действует одна и та же причина, например один и тот же сигнал от желудка или почки. Сколько длится богатый событиями сон? Как всякое естественное, физиологическое явление, сновидения имеют не только свои причины, но и свои особенности. Одна из них, очень интересная, состоит в кратковременности, мимолетности сновидений. Французский ученый начала прошлого века заночевал в гостинице. Над его кроватью на толстой палке висел занавес, полог. Сон перенес его на двадцать лет назад, в эпоху Великой французской революции. Видит он себя знатным аристократом. Богачей арестовывают, казнят. Арестовывают и его. Он видит себя в тюрьме, на допросе. Выясняется связь его с казненным Людовиком XVI и королевой Марией-Антуанеттой. Приговаривают к смертной казни. И вот ранним утром, при свете факелов, везут его на казнь. Привозят на площадь, полную народа, где возвышается машина казни — гильотина. Ее основной частью, как известно, был тяжелый нож, который, падая, рубил голову. Осужденного ведут на эшафот, зачитывают приговор, кладут голову на плаху, слышен шум падающего ножа гильотины, еще мгновение — и... он проснулся, причем проснулся от удара по шее той самой перекладиной, которая висела у него над кроватью и случайно сорвалась. Разумеется, весь, казались бы, длинный сон только тогда и начался, когда глубоко спавший человек получил удар, разбудивший его. За те несколько мгновений, в течение которых он приходил в себя, в мозгу и промчался сон. Сон мог состоять всего из нескольких кадров: картина революции, казни богачей, арест, тюрьма, допрос, приговор, везут на казнь, привезли, сама казнь. Всего 8—9 картинок, промелькнув за какие-то мгновения в мозгу, породили впечатление о длинном и страшном сновидении. Промежутки заполняются воображением. Значит, время в сновидениях — мнимое время, такое же, как в кино, как в мыслях. Катушка кинопленки за минуту поведает нам тысячелетнюю историю какого-нибудь народа; промежутки также легко заполнит воображение. Не удивляйтесь, что иногда, проснувшись, вы целый час рассказываете, сколько всего наснилось, а ведь запомнить вы могли лишь то, что приснилось в последние полминуты или минуту, остальное все равно не знаете. Теперь мы понимаем, что за полминуты может присниться столько, сколько и за час не расскажешь. Так «спрессованы» события в наших сновидениях. Надо сказать, что иногда, по-видимому, сновидения могут протекать и в реальном масштабе времени. Мы ведем с кем-то во сне длинные разговоры, засыпаем, видим следующую «серию» того же сна, потом еще одну и т. д. Происходит это в том случае, если длительно действует одна и та же причина сновидения, причем мы каждую минуту на миг просыпаемся, а потому не Успеваем потерять «нить». Бывает, однако, что повторные «серии» мы видим с интервалами в 1—2 часа и более. Тут о непрерывности сновидения думать не приходится: просто нас каждый раз будит все та же причина (шум идущего всю ночь дождя и пр.), которая и возобновляет прерванное в предыдущем периоде быстрого сна собеседование с другом или состязание в беге. Как из мухи делается слон? Другая интересная особенность сновидений состоит в том, что слабый сигнал, действующий на сонный мозг, вызывает во сне впечатление о сильном раздражении. В самом деле, много ли воды влили в рот спавшему на спине человеку? Конечно, влили всего несколько капель, а ему снится река, масса воды. Еще одни пример. Ученому снилось, что он ведет с кем-то горячий научный спор, расхаживая по комнате. Вдруг с размаху ударяется лбом о свисающую с потолка лампу и разбивает ее в мелкие осколки. Просыпается от боли, а в лоб его кусает комар. Велика ли боль от укуса комара? Между тем человеку снится, что он лбом разбил лампу. Сновидение в буквальном смысле слова из мухи делает слона. Явление это вполне закономерно. Нервные клетки необязательно должны находиться либо в полном возбуждении, либо в полном торможении. Могут они быть и на полдороге. Одно из таких промежуточных состояний между возбуждением и торможением называется парадоксальным. Когда нервная клетка находится в парадоксальном состоянии, она усиливает слабые сигналы, реагирует на них, как на сильные. По-видимому, в быстром сне нервные клетки полностью не освобождаются от торможения, а доходят только до этого промежуточного состояния. Поэтому они, как правило, из мухи делают слона. Полезны или вредны сновидения? Встает вопрос о биологическом значении сновидений для организма. Полезны они или представляют собой не имеющую значения неизбежную добавку к благотворному состоянию сна, известное несовершенство его? На этот счет сомнений быть не должно. Сновидения, безусловно, имеют биологическое значение для организма. Ведь они есть и у животных. Ученый-охотник утверждал, что по движениям своей охотничьей собаки во время сна он точно может сказать, какая охота ей снится — на зайца или на лису, потому что движения будут разные. Польза сновидений состоит в том, что они представляют собой как бы отдушину для наших переживаний, эмоций. Мы можем допережить во сне то, что недопе-режито наяву, отвести душу. Возможно, в те 99 минут быстрого сна, о которых мы не знаем, что снилось, мы кого нужно приголубить — поцелуем, кого надо отлупить — побьем. В итоге просыпаемся довольными — душу отвели. Поэтому обычно настроение утром всегда лучше, чем вечером. В такой эмоциональной разрядке и заключается польза сновидений, их биологическое значение. Могут ли сны быть «вещими»? Пожалуй, самым волнующим людей до сих пор является вопрос, несут ли сновидения какую-то информацию, могут ли они предсказывать будущее, быть «вещими». Нередко от людей с большим жизненным опытом мы слышим, что сон предсказал и предсказанное произошло. Подобные факты есть. Следует сразу оговориться: я не беру приметы, являющиеся делом расплывчатым. Например, один старик рассказал мне следующее: «Снам я верю. Как-то давно я был привлечен к суду невинно. Сижу в «холодной» и думаю, что со мной будет. Заснул и вдруг вижу сон: лежу я в гробу, кругом свечи, понесли меня в церковь, отпевают... И,; знаете, сон в руку — меня выпустили!» Не будучи силен в приметах, автор этих строк спросил: «А что же тут счастливого приснилось? Ведь вы себя в гробу увидели». Он ответил: «Ах да, гроб тоже приснился, но ведь приснилась и церковь, а это — к счастью!». Значит, если бы его осудили, он помнил бы плохой элемент сна; поскольку же выпустили, в памяти остался хороший. Поэтому приметы оставим в стороне и будем иметь в виду только точные предсказания. Например, приснилось: в среду приезжает Петр Петрович, и в среду он действительно приезжает. Если подобные факты случаются с известными людьми, факты эти попадают в историю. Так, М. В. Ломоносову, когда он находился на учебе в Германии, приснилось, что его отец, помор, погиб на рыбалке во время бури. Так оно в дальнейшем и оказалось. Как быть с подобными фактами? Нас не обманывают, они есть! Из всего, о чем мы уже говорили, ясно: в сновидениях всплывает только то, что уже есть в мозгу, только отснятое на мозговую «кинопленку». Никакой совершенно новой информации сны дать не в состоянии. Конечно, мы не можем не задумываться о своем завтрашнем дне, пытаемся прогнозировать. Эти наши надежды или опасения могут, разумеется, всплывать во сне в виде готовых событий. Однако ведь тут мы из сегодня заглядываем в завтра, а не наоборот. Чем же объясняются приведенные выше факты и несмолкающие разговоры о «вещих» снах? Факты объясняются, конечно, в основном совпадениями, а разговоры — неправильной установкой, неправильным подходом людей, верящих снам. Возьмем простой пример. Матери приснилось, что заболел ребенок. Проснулась, поволновалась день-другой, ребенок не заболел — она забыла о своем сновидении. Однако дети болеют нередко. Очень может быть, что ребенок заболеет и в эти несколько дней. Тогда она уже не забудет о своем сновидении и станет рассказывать. Тысячи, миллионы сновидений, предсказывающих нам те или иные события и несбывающихся, мы забываем. Те же единичные, которые совпадают с реальностью (а что-то когда-то по теории вероятностей ведь обязательно должно совпадать!), — вот эти-то факты в памяти остаются. Если бы человек, верящий снам, тщательно регистрировал каждое утро, что они ему напророчили, и в дальнейшем проверял, многое ли сбылось, от веры в сны ничего не осталось бы. При этом случайные совпадения можно подразделить на две группы: а) обладающие достаточно большой вероятностью, встречающиеся нередко; б) обладающие малой вероятностью, редкостные. К первым относится приведенный пример с матерью и ребенком. Дети болеют, действительно, весьма часто, а потому совпадение, даже чисто случайное, обладает немалой вероятностью. Встречаются, однако, удивительные, поистине редкостные совпадения. Приведу два факта. Один человек в конце 40-х годов увидел во сне, что выиграл крупную сумму денег по государственному займу. Приснился даже номер облигации, на которую пал выигрыш. Проснувшись, человек записал на каком-то клочке бумаги этот номер — просто для забавы. Через несколько дней состоялся очередной тираж. Появилась в газете таблица выигрышей. Поднеся к ней клочок бумаги и сопоставив цифры, человек остолбенел; выиграла именно эта облигация; посмотрел у себя — у него такая облигация есть. Об этом факте я услышал еще молодым специалистом после лекции, которую прочел врачам. В первый момент я остолбенел не меньше, наверное, чем герой этой истории. Однако потом мы с врачами подумали хорошенько и совместно разобрались. Мы обратились к статистике. Десятки миллионов людей в те поры давали деньги взаймы государству. Возьмем для простоты 10 миллионов. Можно с уверенностью сказать, что из каждой тысячи держателей облигаций уж одному-то наверняка снилось перед тиражом — за неделю или за день, — что он выиграл. Наяву подумалось накануне: брюки прохудились, хорошо бы выиграть денег и купить новые. Промелькнув наяву, мысль эта среди других следов дневной работы мозга могла возникнуть и в сновидении. Значит, 10 тысяч держателей облигаций перед каждым тиражом могли видеть подобный сон. Между тем из 10 тысяч уже по банковской статистике выигрывало 100 человек. Следовательно, среди каждого десятка миллионов держателей облигаций можно было бы найти, если хорошо поискать по нашей необъятной стране, сто человек, которые с изумлением говорят друзьям: «Подумай, как удивительно, приснилось — и выиграл!» Те 9900, которые выиграли только во сне, быстро о своем сновидении забывают; те, кто выиграл и наяву, — помнят. Сразу предвижу возражение: «Тут все ясно, но ведь приснился и номер облигации!» Что же, займемся и этим. Ларчик открывается просто. Ведь приснилась своя облигация, а не чужая, не один из тех миллионов номеров, которые вообще существуют в природе, а один из своих — двух-трех. Конечно, никто не заучивает номеров своих облигаций или лотерейных билетов. Однако при получении их достаточно было бросить взгляд на номер, чтобы след в мозгу возник. Значения для организма след этот не имеет, мозг тут же прячет его на самое дно кладовки памяти, но пусть и на дне, а след все равно сохраняется. Кроме того, некоторые люди, чтобы не истрепались облигации, переписывают их номера и сверяют с таблицей именно такие списки. Появляется дополнительная возможность укрепить следы. Значит, в том факте, что в сонном мозгу всплыл номер одной из своих облигаций, нет ничего особенного. Ну а то, что на облигацию пал выигрыш, это — просто случайная удача, везение. Я знаю случай, когда человек на единственный лотерейный билет выиграл автомашину «Волга». Приведу другой пример, еще более впечатляющий. Молодая ленинградка отдыхала в Ялте и вдруг увидела сон: ее 3-летний сынишка Ленька упал и рассек себе правую бровь, течет кровь. Проснулась, поежилась — такое неприятное было сновидение. Позвонила в Ленинград, спросила, как дела дома. Ей ответили: «Все хорошо, только вот Ленька сейчас упал и рассек себе правую бровь, кровь течет». Когда происходит подобный факт, он, конечно, ошеломляет. То же случилось с моей знакомой. Уже пожилым человеком она мне об этом рассказывала, и чувствовалось, что ее при этом, как говорится, мороз дерет по коже. Однако, как ни странно, и здесь все можно достаточно просто понять. Возьмем миллион матерей, дети которых были в свое время в возрасте от года до 4 лет, когда ребятишки часто падают и могут что-нибудь себе «расквасить». Несомненно, каждой матери за этот период хотя бы один раз снится, что ребенок Упал и что-то себе ушиб. Снится, полагаю, не один раз, но для простоты будем рассуждать по минимуму и примем, что матери в среднем такой сон снится один раз. Каждый ребенок тоже за этот период хотя бы один раз что-то себе ушибет. Итак, миллион снов и миллион травм, но только тысяча дней (три г°да), когда все это могло произойти. По самым элементарным правилам статистики одна тысячная часть из этого миллиона, т. е. тысяча матерей, обязана была увидеть подобный сон в день получения травмы. Опять-таки предвижу незамедлительное возражение скептика: тут все ясно, но ведь приснилась правая бровь, а не левая пятка! Продолжим рассуждения. Сколько есть мест на теле ребенка, которые он может себе повредить? Попробуем перечислить: один лоб, две брови, два глаза, один нос, два уха, один рот, десять пальчиков на ручках, десять пальчиков на ножках... С какой бы тщательностью мы ни вели учет, больше чем 50 объектов такая инвентаризация не даст. Остается разделить 1000 на 50, получим 20. Значит, 20 матерей из каждого миллиона, т. е. одна на 50 тысяч, — вот кандидатура на подобное совпадение. Думаю, я за свою жизнь едва ли успел побеседовать с 50 тысячами женщин-матерей, но мне посчастливилось встретить подобный факт раньше. Поскольку же сон о беде с ребенком снится матери, конечно, чаще, чем один раз за три года, и дети травмируются за это время тоже не один раз, вероятность подобных совпадений много выше, чем 20 случаев на миллион матерей. Я даже как-то удивляюсь, что встретил пока лишь один подобный феномен. Может быть, читатели пополнят мою коллекцию? Таким образом, факты предсказания во сне действительно могут быть объяснены совпадениями и неумением осмыслить происходящее. В случаях, приведенных выше, мы сталкиваемся как бы со своеобразной лотереей. Кому-то выпадает совпадение. Однако особенность этой лотереи состоит в том, что из-за психологических черт нашей натуры и эмоционального аккомпанемента подобных фактов «выигравший» в эту сонную лотерею не осознает, что имеются еще миллионы случаев несовпадений и что у кого-то обязательно должно когда-то и совпасть. Иное дело обычная лотерея. В случае выигрыша мы радуемся, но отчетливо сознаем, что имеются миллионы билетов, на которые выигрыши не пали. Всегда ли только случайность? Говоря о роли случайных совпадений, я умышленно употребил словосочетание «в основном». Есть, разумеется, случаи, когда о чистой случайности говорить нельзя, когда известные обстоятельства повышают вероятность совпадения. Тут уже можно говорить, что сон совпал с явью в силу определенных закономерных причин. Иными словами, имея в сновидениях своеобразное вероятностное прогнозирование грядущих событий, мы сталкиваемся в некоторых случаях с обстоятельствами, несколько повышающими уровень вероятности того, что прогноз является верным и сон совпадает с явью. Первый пример. Мать заметила, что ребенок вяловат, капризничает, плохо ест. Мелькнула мысль: не заболел ли? Ночью эта мысль предстала в виде готового события. Тут, конечно, тоже совпадение. Ребенок может и не заболеть. Он капризничал, быть может, просто потому, что не получил любимой конфеты. Однако уровень вероятности совпадения здесь выше по двум причинам. С одной стороны, если матери пришло в голову наяву, что ребенок болен, больше шансов, что подобный след дневных забот- оживет во сне. С другой стороны, возможно, что мать действительно подметила симптомы начинающегося заболевания. Элемент закономерности здесь присутствует и повышает вероятность совпадения. Второй пример. Человек часто страдает ангинами. Каждый раз за два дня до болезни он видит во сне, что болен ангиной. Проходят два дня — он заболевает. Так повторяется пять раз, десять. Конечно, это не случайное совпадение. Кое-кто из читателей, видимо, догадывается: человек уже болен ангиной. Однако слабые сигналы о боли в горле наяву до сознания не доходят, боли нет. Во сне же муха превращается в слона, мы начинаем ощущать боль в горле — нам снится ангина. Утром снова боли нет — ангины нет. Через два дня болезнь успевает настолько шагнуть вперед, что мы и наяву осознаем свое болезненное состояние. Значит, действительно, иногда начинающаяся болезнь впервые всплывает во сне. Можно ли брать такие факты в расчет и, если нам приснилось, что мы чем-то заболели или кого-то «залюбили», считать это реальностью? Конечно, нет. На тысячи и тысячи подобных сновидений только одно будет связано с истинно начинающейся болезнью или возникающим чувством, а остальные — со следами былого. Предсказание не обладает надежностью. Конечно, здесь уровень вероятности прогноза будет выше, чем если бы дело шло о чисто случайных событиях, однако вероятность эта все же не настолько велика, чтобы можно было руководствоваться ею на практике. Третий пример. Перед квартирой одного ученого было украшение в виде стеклянного шара. Какие-то лиходеи его разбили. Однажды ученый говорит семье за завтраком: «Мне только что приснилось, что перед нашей дверью вместо разбитого месяц назад стеклянного шарика установлено укрепление в виде медной еловой шишки. Давайте поставим такое, я как-то видел его в магазине». Раздается дружный смех. Оказывается, медная шишка Уже два дня украшает дверь квартиры. Значит, человек, приходя с работы, смотрел, но, будучи погружен в свои мысли, не видел предмета. В таких случаях говорят о присущей ученым рассеянности, хотя не менее резонно было бы говорить здесь о сосредоточенности, заставляющей отвлекаться от всего постороннего. Вошедший в мозг под порогом сознания отпечаток оставил след и в состоянии сна мог обнаружиться. По-видимому, подобные случаи нередки. Мы сидим на работе, чем-то заняты настолько, что отвлекаемся от окружающего. По коридору пробежали, сказали кому-то: «В среду приезжает Петр Петрович!» Мы услышали, но не осознали. След в мозг проник — и во время сновидения всплыл. Поэтому не надо удивляться, если иногда появится во ' сне истинная информация, о которой мы ничего не знаем. Просто она сумела проникнуть помимо нашего сознания, но в мозгу отпечаталась, иначе сновидение не могло бы иметь места или представлялось бы чисто случайной комбинацией бывалых впечатлений с очень низким уровнем вероятности совпадения. Иногда всплывает информация, имеющая большую давность и потому, казалось бы, прочно забытая. Ученый, не являвшийся ботаником, увидел однажды во сне какие-то травы и услышал четко произнесенное латинское название одной из них — «asple-nium ruta muralis». Поинтересовался в специальных книгах, ибо названий трав не знал и знать не мог. Оказалось, такая трава есть. Только название чуть иное — последнее слово не «muralis», a «murarium». Долго не мог понять ученый, откуда взялся такой сон, выявивший его дополнительную компетенцию в ботанике. Прошло несколько лет. Как-то он посетил своего школьного товарища. Тот показал ему свой гербарий, и загадка разрешилась. В гербарии имелась одна из карточек, написанная собственной рукой ученого, увидевшего сон, с тем же самым названием. Оказалось, что когда-то в детстве он под диктовку товарища подписывал карточки в его гербарии. Факт этот был совершенно забыт. Между тем кладовая памяти его все равно хранила. Вернемся еще раз к случаю «мать — дитя». Возможен вариант прогноза заболевания ребенка, родственный только что рассмотренным фактам. Мать сознательно не отметила, что ребенок капризничает, но в его поведении были черточки, в облике были штрихи, какие обычно сопровождают начало болезни. Занятая другими делами, мать эти признаки увидела, но не осознала. Во сне полученная информация дала о себе знать. Возможно и иное: признаки были настолько слабыми, что и не могли привлечь внимание матери, а во сне были усилены и дали основание для соответствующего прогноза. Здесь перебрасывается мостик ко второму из рассматриваемых примеров. Во всех рассмотренных случаях мы имеем одну и ту же группу явлений. Во сне всплывает информация, вошедшая в мозг и живущая там неведомо для нас. Любое предсказание во сне может быть связано и с этим обстоятельством, т. е. имеет шансы оправдаться. Однако речь идет только о некотором повышении вероятности события, а не о надежном предсказании. Четвертый пример. Есть отдельные народные приметы, имеющие известное основание. В народе считается, что если приснились давно умершие родители — быть дождю. Имеется и другая примета: когда снится мясо, это к болезни. Рассмотрим оба случая внимательнее. Впечатления, связанные с давно умершими людьми, относятся к давним следам. Такие следы оживают при более глубоком сне. Между тем глубокий сон бывает перед ненастьем. Значит, если ожили давние отпечатки (необязательно люди, умершие много лет назад, а, например, и что-то из собственного детства), есть вероятность, что придет ненастная погода. Конечно, крепкий сон может быть связан и не с этим, просто человек сильно устал. Следовательно, предсказание опять-таки относится к вероятностному прогнозированию, но уровень вероятности несколько выше, чем при отсутствии подобного сновидения. Теперь о мясе. В давние времена, когда не было холодильников, а люди жили в пещерах и были лучше закалены, чем сейчас, основной причиной недугов была несвежая пища — прежде всего, гнилое мясо. В сознании людей прочно укоренилась связь съеденного мяса с нездоровьем. При недомогании поэтому часто снилось мясо. Оно могло присниться и тогда, когда болезнь еще только начинается и наяву человек еще хорошо себя чувствует. Тут условия предсказания те же, что и в рассмотренном выше случае с ангиной. Не от сна о мясе приходит болезнь, а от уже начавшейся болезни приходит сон о мясе. Люди, кроме того, знали по рассказам других, что при болезни снится мясо. Начинало действовать самовнушение, и при возникающем недомогании «по заказу» появлялся запрограммированный на этот случай сон. По-видимому, можно найти и некоторые другие приметы, в которых имеется известный элемент закономерного прогноза, однако они никогда не обладают той надежностью, которая позволила бы серьезно на них полагаться. Пятый пример. Имеет бесспорное значение и элемент самовнушения, но в ином плане, о чем только что упоминалось. Предположим, вам приснилось, что вы упали, ушиблись. Сну этому вы придали значение. Со страхом делаете каждый шаг, все время боитесь споткнуться. Нужно, скажем, перейти по бревну через канаву. В обычных условиях это не составляет для вас труда. Теперь же вы дрожите от страха, тревоги и, конечно, легче можете потерять равновесие. Тут — полная аналогия с черной к°шкой, перебежавшей дорогу. Если такая встреча у вас состоялась, вы невольно каждую мелкую неудачу, которой обычно и не заметили бы, связываете с дурным признаком и все ждете крупной неудачи. А если ждете, то сами можете как-то ее спровоцировать неуклюжими действиями или неуместными словами. Почему утро вечера мудренее? Особняком стоит еще одна очень интересная группа снов — так называемые творческие сновидения. Иногда школьники рассказывают: решал задачу перед сном — ничего не получалось; заснул — решил, утром оставалось только записать решение. Вспомним книгу Н. Гарина-Михайловского «Детство Темы». Потерял Тема свою собаку Жучку. Искал ее везде, но найти не мог. Огорчился, заснул в слезах. Вдруг видит сон: его Жучка сидит на дне старого высохшего колодца. Проснулся, побежал туда — и нашел свою собаку. Иногда ученые делают во сне открытия. Особенно почему-то везло химикам. Известный немецкий специалист Кекуле никак не мог понять строения молекулы бензола. Было установлено, что она представляет собой цепочку из 6 атомов углерода, с которыми связаны 6 водородных атомов. Однако структурную формулу бензола Кекуле не мог построить — не сходились валентности. Помогло сновидение. Змейка из 6 атомов углерода, танцевавшая перед внутренним взглядом ученого и днем, и ночью, однажды во сне вдруг ухватила себя за хвост — кольцо замкнулось. Это и было решением задачи. Выявилось наличие нового класса химических соединений — циклических углеводородов. Впрочем, в области химии далеко ходить за примерами не надо. Замечательный русский химик Д. И. Менделеев именно во сне открыл окончательный вариант своей периодической таблицы химических элементов. До того таблица эта в разных вариантах все время преследовала его наяву и во сне, но решения не было. Иногда композиторы слышат во сне нужные мелодии. Жил в Италии 300 лет назад скрипач и композитор Тартини. Он увидел однажды во сне, что к нему является дьявол и просится скрипачом в оркестр. «А ты играть-то умеешь?» — «Послушай!» Берет дьявол скрипку, смычок и начинает играть замечательную мелодию. В то время Тартини сочинял сонату для скрипки и фортепиано и никак не мог найти темы для финала, заключительной части произведения. Мелодия, которую сыграл дьявол, представляла собой именно то, что требовалось. Тартини проснулся, записал ее, закончил сонату и дал произведению название «Дьявольские трели». Это — одна из лучших сонат Тартини. Может быть, творческие сны представляют собой что-то необычное и содержат какую-то таинственную силу? Нет. Это — просто дополнительная работа мозга во время сна. Как всякая дополнительная работа, она и во сне может дать результат. Конечно, тут имеются большие помехи; посторонние сновидения искажают ход творческой мысли. Большей частью получается «абракадабра». Однако под сенью сна есть и моменты, способные содействовать творческому решению. Перечислим их. Во-первых, если контуры решения наяву уже намечаются, мозг продолжает ту же работу, и ночь приносит лишь дополнительное время, которого не хватило днем. Тут труд во сне дает лишь количественную помощь творческому процессу. Во-вторых, слабые сигналы, не привлекшие днем внимания или вообще лежащие под порогом наших ощущений, во сне усиливаются. Муха превращается в слона, и на нем оказывается возможным рассмотреть некоторые полезные детали. Факт или явление попадает как бы под увеличительное стекло, привлекает наше внимание и оказывает помощь в нахождении истины. Здесь выплывает еще один аспект проблемы «мать — дитя». Может оказаться, что мать не просто упустила из виду имеющиеся у ребенка первые признаки начинающейся болезни. Мать, быть может, не только их не воспринимает, но и вообще не знает об их возможной связи с недугом. Какие-то слабые, подпорого-вые штрихи улавливаются ее зрением, слухом, откладываются в мозгу. В прошлом появление этих штрихов неоднократно сопровождалось болезнью ребенка. После ряда сочетаний образуется условная связь, и подобная картинка, всплыв, да еще в усиленном виде, во время сна, закономерно вызывает к жизни связанный с ним след — воспоминание о больном ребенке. Здесь мы сталкиваемся с проблемой интуиции как неосознанного опыта и с вопросом о роли подсознания в нашем творчестве, о чем в этой книге уже говорилось. Все моменты, изложенные в этом втором и двух последующих пунктах, характеризуют уже не количественную, а качественную помощь сновидения творчеству, дают то, чего можно и не иметь наяву. В-третьих, выявляется подчас информация, попавшая в мозг помимо нашего внимания, не осознанная наяву, но помогающая нам во время сновидения. В-четвертых, во время сна преобладает образное мышление, бурно переплетаются различные впечатления. Могут иногда возникать такие причудливые комбинации следов, какие нам никогда не пришли бы в голову днем, а иногда именно они и решают дело. Для творчества нужна фантазия, а именно в состоянии сна она действует неудержимо. Сновидения — это безбрежное море оживших следов, где буйство фантазии подобно шторму в яркий солнечный день, шторму, дающему мириады сверкающих брызг. В сонной фантазии могут закономерно взаимодействовать элементы интуитивного опыта и жизненных наблюдений. Разве случайно пушкинская Татьяна увидела во сне предстоящую ссору Ленского и Онегина? Во взаимоотношениях друзей уже наяву намечались заметные контуры будущего конфликта. Впечатлительная натура Татьяны уловила их. Слабые сигналы во сне ожили, усилились, интуиция скомбинировала их должным образом. Конечно, то, что погиб именно Ленский, совпало с явью случайно, но сам конфликт был спрогнозирован со значительной долей оснований. Как видим, в сновидениях имеются не только помехи, но и пособники творчеству. Спору нет, вероятность решить задачу во сне и тут же проснуться, чтобы записать решение (иначе ведь и знать не будешь, что оно состоялось), очень мала, и на это едва ли можно рассчитывать с достаточной уверенностью. Если уж ложиться спать, не решив задачи, то в надежде не на это, а на то, что она будет решена утром, на свежую голову. Народная мудрость учит, что утро вечера мудренее. Между прочим, из сказанного ясно, что мудренее оно по двум причинам: и голова свежа, и может быть задачу мы решили ночью, в те 99 минут быстрого сна, о которых ничего не ведаем. Решение состоялось, лежит в мозгу, неизвестное нам. Однако когда мы снова начнем задачей заниматься, а готовое решение в мозгу есть, оно всплывет быстрее. Очень многие задачи и во сне, и наяву решаются в подсознании, и только готовый результат выбрасывается в сферу сознания, которая гордо им оперирует, даже не оценивая услуг подсознания. В сфере подсознания действует вычислительная машина мозга, обеспечивающая получение и выдачу «наверх», в сознание, нужных результатов. Ученые сегодня пользуются специальным приемом — загрузкой подсознания. С вечера задают себе несколько раз задачу и надеются, что она за время сна определенным образом продвинется вперед. Сила научного предвидения Как видим, мир наших сновидений — мир поистине увлекательный. Может быть, именно благодаря им сон становится, как говорит Шекспир устами Макбета, сладчайшим из яств на пиру природы. Сновидения позволяют нам отвести душу (главное их назначение), украшают нашу жизнь, особенно тем, кто имеет цветные сны, тут можно не спешить с приобретением цветного телевизора; наконец, сновидения помогают решать определенные творческие задачи. Однако будущее предсказывается ими лишь в плане вероятного прогнозирования, притом большей частью с минимальным уровнем надежности. Единственный путь к предвидению будущего дает наука. Она открывает законы, управляющие миром, и обеспечивает надежное предсказание грядущих событий. Сколько ужаса когда-то наводили на людей солнечные и лунные затмения! Однако астрономы давно уже научились предсказывать эти явления на сотни и тысячи лет вперед. Известны удивительные примеры научных предвидений. В середине прошлого века молодой математик Леверье по отклонениям в движении планеты Уран обосновал наличие еще одной, неизвестной астрономам планеты, вычислил, где и когда ее надо искать на небе. Астрономы точно выполнили его указания и открыли новую планету, которую назвали Нептуном. Леверье даже отказался посмотреть в телескоп, чтобы убедиться в своей правоте. Он сказал, что это делать незачем — он новую планету вычислил. Д. И. Менделеев, увидев во сне окончательный вариант своей таблицы, на ее основе доказал наличие еще трех неведомых науке элементов, описал их свойства и дал совет, где их искать. Все три элемента были вскоре найдены и с почетом водворены на свои места, указанные замечательным ученым. С тех пор как в прошлом веке Карл Маркс открыл законы развития человеческого общества, стало возможным предсказывать ход истории. В 1983 году исполнилось 100 лет со дня смерти Маркса, а его научные предвидения сбываются до сих пор. Мы, люди социалистического общества, вдвойне связаны с наукой — и в деле освоения природы, и в деле построения общества, ибо социализм — первый в истории общественный уклад, целиком основанный на данных передовой науки. Беседа 13 ЧТО ТАКОЕ ГИПНОЗ? Три загадки гипноза К явлениям психической жизни человека, сравнительно недавно объясненным наукой и в то же время настолько необычным, что непонимание их может легко породить веру в чудеса, следует в первую очередь отнести гипноз. Многим приходилось видеть сеансы гипноза. Кратко вспомним их суть. Один человек под влиянием слов и воздействий другого — гипнотизера — переходит в необычайное состояние. С одной стороны, он как будто спит, ибо не ориентируется в окружающем. С другой стороны, однако, он не спит, ибо слова гипнотизера слышит и его указания выполняет. Можно выделить три черты, резко отличающие гипноз от обычного сна. Во-первых, это связь с гипнотизером, обозначаемая фран7—239 177 цузским словом «раппорт». В глубоком гипнотическом состоянии человек может не вздрогнуть даже от выстрела над ухом, а каждое даже сказанное шепотом слово гипнотизера всегда услышит и то, что гипнотизером сказано, выполнит. Во-вторых, сюда относится состояние мышц. В обычном сне они расслаблены, поднятая нами рука спящего бессильно падает на одеяло. В состоянии гипноза человек может ходить, выполнять различные действия, мышцы его активны. В самой же тлу>-бокой стадии гипноза отмечается совсем необычное явление: мышцы как бы деревенеют, и человек превращается как бы в доску. Гипнотизер может положить его затылком на спинку одного стула, пятками — на спинку другого, и такой живой «мостик» может долго висеть не прогибаясь. Более того, гипнотизер встает на него, и мостик тоже не прогибается. Особенно эффектен бывает этот традиционный опыт, если гипнотизер — мощный мужчина, а мостиком является хрупкая девушка. Надо специально подчеркнуть, что никакого фокуса здесь нет, металлические стержни для страховки под одеждой не прокладываются, это — истинное отвердение мышц. В-третьих, характерной чертой гипноза является возможность внушений. Гипнотизер говорит «Вы находитесь в саду». На лице человека — улыбка удовольствия, он наклоняется, нюхает кресла и скамейки, ему кажется, что это — благоухающие цветы. Гипнотизер говорит: «Начинается наводнение, спасайтесь!» На лице человека — испуг, он поднимается на стул, словно видит надвигающуюся воду. Возможно послегипнотическое внушение. Гипнотизер говорит: «Сейчас я вас разбужу. Вернетесь на свое место. Голова болеть не будет, самочувствие будет хорошее. Станете снова смотреть мои опыты. Когда же репродуктор на столбе сообщит нам сигналы точного времени — 21 час, вы повернетесь к вашей соседке справа и... дунете ей в ухо». Зритель возвращается на свое место, продолжает смотреть опыты, общается с окружающими. Все забывают, что он тоже участвовал в опытах. Вдруг — сигналы точного времени. Человек поворачивается в сторону соседней дамы и дует ей в ухо. Она отшатывается, он приходит в себя, извиняется, говорит, что он не понимает, почему ему захотелось так пошалить, больше он не будет. Разумеется, если бы ему было внушено, что он должен ударить соседку ножом, он этого не сделал бы, но настойчивая мысль об этом появилась бы, и он удивлялся бы тому, откуда она взялась. Наконец, возможно внушением в гипнозе вызвать такие физиологические реакции, которые человек произвольно у себя воспроизвести не в состоянии. Примером является известный опыт с так называемым мнимым ожогом. Гипнотизер хватает руку загипнотизированного: «Прижигаю вашу руку раскаленным железом!» При этом он дотрагивается до кожи простым пятаком. Человек вскрикивает, отдергивает руку. Это неудивительно: ему внушено, что касаются горячим предметом. Удивительно другое — то, что через несколько минут на месте мнимого ожога развивается покраснение, и дело может дойти до волдыря, ожога 2-й степени. - .'Пожалуй, больше ничего принципиально интересного гипнотизер и не покажет, но вполне довольно того, о чем мы вспомнили. Если не знать, что это такое, и если быть твердо уверенным, что это не фокус, остается верить в чудо. Спор о животном электричестве Гипноз был известен с глубокой древности. Еще древнеиндийские факиры гипнотизировали своих сограждан. Ученые медики стали интересоваться гипнозом лишь в конце XVIII века. В ту пору в Вене жил врач Франц Антон Месмер. Он лечил различные болезни, в том числе недуги, которые мы сегодня называем истерическими неврозами. Приходили к нему пациенты, большей частью дамы из высшего общества. У одной перестала работать правая рука, у другой после очередного скандала с мужем отказал левый глаз, у третьей пропала чувствительность правой половины лица и т. п. Месмер выработал своеобразный способ лечения таких больных. Он усаживал больную в удобное кресло, говорил успокоительные слова. Затем он начинал проделывать над телом больной как бы магические движения, которые он называл пассами. Он совершал, словно поглаживая больную через воздух на расстоянии 2— 3 сантиметров от тела, движения руками сверху вниз от головы к ногам и т. д. Больная погружалась в сноподобное состояние. После нескольких десятков пассов она чувствовала себя явно лучше. Два-три сеанса — и она здорова: рука работает, глаз видит. К Месмеру потянулись пациенты, он стал популярен. Между тем он сам не понимал, почему помогают его пассы. Выработал практически такой способ лечения, убедился в его безотказности, а причины эффективности такого лечения не знал. Разумеется, ему хотелось уяснить ее, ведь он был образованным врачом, а не знахарем. В те годы бурно развивалась физика, рождалось учение об электричестве и о магнетизме. Итальянский врач Гальвани заявил, что электричество возникает в животном организме. Он раздражал электрическим током нервно-мышечный препарат, включая его в цепь громоотвода. При грозовых разрядах или прохождении грозового облака мышца сокращалась. Проводя затем ряд других наблюдений, Гальвани пришел к выводу, что и обычные, естественные сокращения мышц тоже происходят под влиянием животного электричества, рождающегося в нашем теле, но такого слабого, что существующим научным приборам оно недоступно. Это была гениальная догадка. Сегодня мы знаем, что так оно и есть. Свою правоту Гальвани доказывал рядом косвенных опытов. Против него выступил его соотечественник физик Вольта, заявивший, что никакого животного электричества нет. В ходе этого многолетнего спора, занявшего почетное место в истории науки, был открыт ток, который получил название гальванического — по имени Гальвани, а единица напряжения тока стала называться «вольт». В конце концов победа досталась врачу Гальвани. Правоту его дополнительно продемонстрировал в очень изящном опыте итальянский физик и физиолог Матеуччи. Опыт можно назвать в полном смысле слова классическим. У лягушки, прикрепленной к пробковой пластинке, вскрывают грудную клетку. Видно, как сокращается сердце. Рядом размещают другую лягушку, у которой вскрывают кожу на бедре, находят седалищный нерв, перерезают его и конец перерезанного нерва набрасывают в виде петельки на сокращающееся сердце первой лягушки. При каждом сокращении сердца сокращается и лапка соседки. Простое шевеление нерва, даже более энергичное, чем от движений сердца, никакой реакции не вызывает. Ясно, что нерв реагирует именно на электрические токи, возникающие в сердце при каждом сокращении. Вот какими опытами, не имея тонкой регистрирующей аппаратуры, ученые ухитрялись выявить важные закономерности. Бочка Месмера В обстановке этих жарких споров трудился Месмер. Он видел, что в организме есть животное электричество — такое слабое, что никакие научные приборы не в состоянии его уловить, а живой организм на него реагирует. И вдруг Месмера осенила мысль: если есть животное электричество, почему не быть и животному магнетизму? Может быть, подумал Месмер, мои руки и являются излучателями такого магнетизма. Он очень слаб, стрелка компаса не колышется, никакие приборы этого магнетизма не ловят, а организм больных чувствует. Потому больных и излечивают пассы. Конечно, это была только гипотеза. Ее надо было проверить. Месмер нашел путь для подтверждения своей идеи. Он взял железную бочку, наполнил ее железными предметами и, когда пришли больные, обработал своими пассами бочку. Он исходил из того, что, если имеется животный магнетизм, даже самый слабый, железо обязано его воспринять, а затем передать больным. Пациентов усадили вокруг бочки, и Месмер тут же возликовал. Заснули больные ничуть не хуже, чем спали накануне под его пассами. Убедившись в своей правоте, Месмер дальше стал лечить только с помощью бочки. Таким путем он, выражаясь нашим современным языком, повысил и производительность своего врачебного труда. Раньше с каждой больной надо было работать по часу, а теперь сразу оздоравливалась целая группа пациентов. Соответственно возросли и гонорары. Переехал Месмер в Париж, там тоже лечил с помощью бочки. Пользовался большой популярностью. Умер врач-чародей Месмер. Его дело стали продолжать ученики. Один из них, французский врач граф де Пюисепор, задумался: а прав ли учитель, ведь он не провел контрольного опыта. В самом деле, если проверяется, скажем, новое снотворное средство, недостаточно дать его нескольким больным и убедиться, что они быстро засыпают. Надо убедиться, что быстрое наступление сна не случайно совпало с дачей снотворных и не было результатом самовнушения. Поэтому используют так называемый заменитель, или плацебо. Один день дают истинное снотворное, другой день — плацебо точно в таком же виде, чтобы не только больной, но даже медицинская сестра, дающая лекарства, не знала, что скрывается за этикетками препаратов № 1 и № 2. В опытах Месмера плацебо, контроля не было. Пюисепор ввел такой контроль. Он взял деревянную бочку, покрасил ее в тот же цвет, в какой была покрашена железная, наполнил бочку деревянными предметами и на другой день, когда пришли пациенты, он «намагнитил» деревянную бочку, которую явно намагнитить ничем нельзя. Больные уселись вокруг бочки и мирно уснули — точно так, как спали накануне вокруг железной бочки. Стало ясно, что никакого животного магнетизма в этих опытах не выявлено, есть простое внушающее действие слов и личности врача. По предложению английского хирурга Брэда, использовавшего гипноз для обезболивания при удалении зубов, стали говорить не о магнетизме, й о гипнозе (от греч. hypnos — цон). Можно ли гипнозом остановить сердце? С гипнозом на протяжении второй половины прошлого века было связано много всяческих шарлатанств и обманов. Жертвами их становились иногда выдающиеся врачи. Например, жил в Париже знаменитый профессор Шарко. В водолечебницах до сих пор предусматривается и душ Шарко — такой мощный, что может повалить с ног. Шарко пользовался им для приведения в чувство больных истерией, с которыми он не церемонился. В своей практике Шарко пользовался гипнозом, и однажды попалась ему пациентка, у которой он мог в состоянии гипноза вызвать внушенную остановку сердца. Контролируя пульс на лучевой артерии, Шарко командует: «Сердце, остановись!» — и сокращения сердца прекращаются. При команде: «Сердце, работай!» — вновь начинается биение пульса. Шарко показывал болы ную на медицинских обществах — все поражались силе гипноза! Однако попался некий дотошный терапевт, который захотел послушать само сердце, чтобы определить, как оно останавливается — сразу или после нескольких затихающих сокращений. По пульсу установить это не удавалось с достаточной четкостью. Терапевт приставил трубочку к груди больной, Шарко встал, как всегда, на контроль пульса. Раздалась команда: «Сердце, остановись!» Пульс прекратился, а сердце стучало в трубочке терапевта, как ни в чем не бывало. Оказалось, больная, которой хотелось подольше оставаться пациенткой знаменитого Шарко и каким-то способом привлечь его внимание к своей персоне, пошла на хитрость. Она держала под мышкой маленький деревянный шарик и, когда профессор командовал: «Сердце, стоп1» — незаметно прижимала шарик к туловищу. Пережималась подмышечная артерия — переставала пульсировать лучевая, являющаяся ее продолжением. Сомнения Чехова С гипнозом было связано столько всякого рода мошенничеств, что отдельные люди, даже врачи, усомнились в его реальном существовании. Стали говорить, что никакого гипноза нет, а есть одно сплошное надувательство. Так думал, по-видимому, и молодой русский врач Антон Павлович Чехов. В одном из своих ранних рассказов «Гипнотизер» он от первого лица повествует, как пришел в одну компанию, где должен был показывать свое искусство гипнотизер. Герой рассказа вызвался быть объектом гипнотического воздействия. Гипнотизер взял его за руку, уговаривал спать, а у рассказчика сон не появлялся ни в одном глазу. Публика уже начала подсмеиваться над неумелым гипнотизером. Тут рассказчик почувствовал в руке бумажку, ассигнацию, т. е. гипнотизер стал его подкупать. Тогда герой сделал вид, что он заснул. Сколько бы сомнений, однако, ни высказывалось, как бы ни потешались над гипнозом, явление это реально. Все факты, о которых говорилось выше, представляют собой истинные явления. Первым, кто дал гипнозу научное объяснение, был опять,-* таки И. П. Павлов. Объяснение гипноза вчера и сегодня Охарактеризовав сущность сна, ученый перешел к изучению гипноза и заявил, что явление это представляет собой частичный, парциальный сон. Тайное стало явным. Однако в дальнейшем, с пересмотром представлений о механизмах сна, многое казавшееся явным снова облеклось покровом таинственности. Сегодня одни специалисты продолжают считать гипноз вариантом сна, другие считают его лишь родственным сну явлением, третьи категорически отрицают связь между этими состояниями. Чью же сторону примем мы с нашими читателями? Полагаю, что сегодня лучше всего объясняет факты первая точка зрения, идущая от павловских представлений. Внеся сюда коррективы в связи с изменившимися представлениями о механизмах сна, мы скажем, что гипноз — это парциальный сон. Процесс торможения при этом охватывает область дневного мозга (десинхронизирующих систем) не полностью; остаются активными и нижележащие отделы, обычно вовлекаемые в состояние сна. Сказанным определяются все три характерные черты состояния гипноза. Первая черта — наличие раппорта ■— связана с тем, что сон является парциальным и в дневном мозгу остается бодрствующий «сторожевой» пункт. Через него и осуществляется связь с гипнотизером. Павлов подчеркивал, что подобные пункты бывают не только в гипнозе, и приводил ряд примеров. Возьмем мать у постели больного ребенка, особенно грудного. Утомленная заботами дня, она может не слышать громких звуков, но маленький шорох, исходящий от больного ребенка, поднимает ее на ноги. Мельник, возвратившись на свою мельницу, ложится спать. Он — под хмельком, сон крепок. Разбудить его трудно. Однако, если возникает какое-то изменение в привычном шуме мельничных колес и жерновов, мельник моментально просыпается и принимается искать причину беды. Можно найти примеры сторожевых пунктов и у животных. Стадо спит в долине, а вожак стоит на скале и охраняет сон своих подопечных. Если тихо снять вожака, стадо будет спать даже при весьма громких звуках. Однако малейший знак, подаваемый вожаком, сразу будит всех животных — у них имеется своеобразный раппорт с вожаком. Вторая особенность гипноза — состояние мышц — также связана с парциальным характером сна. Загипнотизированный ходит, выполняет различные действия потому, что у него не охвачена сном лобно-теменная зона коры мозга, управляющая мышцами. Аналогию этому можно найти также и вне гипноза. Мы Уже говорили о солдате, который после нескольких бессонных ночей может спать на марше. Другой пример — лунатизм. Человек ночью поднимается с постели и, продолжая спать с закрытыми или даже с открытыми глазами, совершает путешествия по комнате. Если у него открыты глаза и кто-то стоит на его пути, лунатик обойдет стоящего, но не узнает его. Человек является для него только препятствием, которое мешает движению, т. е. затылочные, зрительные центры мозга функционируют у лунати* ка лишь постольку, поскольку надо обеспечить работу мышц* В медицинских книгах можно встретить рассказы о лунатике, который по водосточной трубе взбирался на крышу, ходил по коньку крыши, проявляя чудеса ловкости, потом так же спускался вниз, возвращался в постель и утром ничего не помнил о своих путешествиях. Подобные наблюдения, по-видимому, только один раз и имели место, но их добросовестно переписывают друг у друга различные авторы. Конечно, на крышу полезет только тот лунатик, который провел на ней все детство, т. е. у которого имеется соответствующий мозговой багаж. Кажущаяся ловкость такого верхолаза объясняется просто тем, что он не понимает грозящей ему опасности, а потому не дрожит от страха. Любой из нас легко пройдет у себя в комнате по одной половице, но если ее перебросить через улицу с крыши одного 9-этажного дома на крышу другого, мы будем двигаться очень неуверенно, дрожать и в конце концов можем сорваться вниз. Будить лунатика не рекомендуется. Лучше дать ему спокойно вернуться самому в свою постель. Внезапное пробуждение может вызвать резкое перераспределение процессов возбуждения и торможения в мозгу, человек упадет и расшибется. Связан ли лунатизм со светом луны? Большинство ученых такой связи не отмечает. Конечно, нельзя исключить того, что лунный свет может быть фактором, который, проникая через полусомкнутые веки, способен дополнительно содействовать частичному пробуждению. Более вероятно, однако, что название «лунатизм» произошло просто потому, что в лунную ночь хорошо видно того, кто совершает необычные прогулки, а в безлунную он, может быть, тоже ходит, но никто об этом не знает. Если лунатизм отмечается у детей и подростков, это может говорить просто о повышенной нервности. Если же снохождение остается и у взрослого, надо посоветоваться с врачомневропатологом. Итак, активное состояние мышц загипнотизированного объясняется тем, что у него лобно-теменная зона мозга свободна от торможения. Чем же определяется возникновение того отвердения мышц, которое в более глубокой стадии гипноза приводит к гипнотическому мостику? В данном случае механизм сложнее. Торможение уже охва-' тило и лобно-теменную зону коры, но не опустилось на центры среднего мозга. Между тем тонусом, упруго-вязкими свойствами мышц, т. е. плотностью их, ведают именно эти центры. Освободившись от влияния коры мозга, они перевозбуждаются и начинают работать на пределе. Потому мышцы выявляют такую плотность, какой мы не видим в обычных условиях. Подобное явление можно вызвать и в опытах на животных. Особенно хорошо оно воспроизводится у кошек. Под наркозом, зная топографию нервных центров животного, отделяют центры среднего мозга от больших полушарий. Кошка словно деревенеет: лапы вытянуты, хвост — трубой, и его невозможно согнуть. При обычном процессе засыпания человека можно наблюдать, что перед погружением в более глубокий сон он вдруг вздрагивает. Не исключено, что в этот момент торможение охватило корковые лобно-теменные центры, но еще не опустилось ниже. Центры среднего мозга успевают «встрепенуться», но тут же торможение охватывает их. Остановив процесс на этой стадии, можно было бы, по-видимому, получить гипнотический мостик. Третья характерная черта гипноза — возможность внушений — также находит объяснение. Когда гипнотизер говорит: «Вы находитесь в саду», возбуждение со сторожевого пункта перебегает на те кадры мозговой «кинопленки», которые запечатлели виденные в жизни сады. Человеку просто снится сад, и он ведет себя соответствующим образом. Внушение бывает не только в гипнозе. Сколько раз в день смеха 1 апреля нас обманывают, и мы верим тому, что слышим. Особенно ярким является внушение в области сценического искусства. Ведь, если 1 апреля нам не удается избежать обмана потому, что с нами говорят" вполне на вид серьезно, то в театре мы заведомо знаем, что происходящее на сцене — неправда, что все происходит «понарошке». Даже зная это, мы все равно переживаем, и, если актер-трагик талантливо исполняет свою роль, а у нас на глаза навертываются слезы. Надо отметить, что сам актер обычно полностью не перевоплощается в образ сценического героя. Часть своего существа актер сохраняет вне образа и контролирует себя. Один знаменитый трагик говорил, что если он начинает плакать на сцене настоящими слезами, публика начинает смеяться. То, как может контролировать себя актер, показывает пример Ф. И. Шаляпина. Одналеды он исполнял свою коронную роль царя Бориса в опере Мусоргского «Борис Годунов». Наступил кульминационный момент — сцена галлюцинаций. Царю Борису мерещится убиенный Царевич Дмитрий. Пятясь спиной к зрителям, выходит Борис из-за декораций: «Чур, чур, дитя! Не я — твой погубитель». В этот момент за кулисами проходит друг Шаляпина композитор С. В. Рахманинов. И вот, говоря: «Чур, чур, дитя!» и стоя спиной к зрителям, которые не видят его лица, Шаляпин успевает показать другу язык. А зрители плачут. Трудно найти более яркий пример внушения без гипноза. Чем объясняется послегипнотическое внушение? В его основе лежит условный рефлекс. Когда гипнотизер говорит: «Произойз дет то-то — сделаете то-то», он замыкает условную связь. Человек машинально выполняет заданное действие, потом только спохватывается. Машинальные действия мы производим очень часто. Например, выходим из дому, спускаемся со своего пятого этажа, идем по улице и вдруг вспоминаем: а выключен ли утюг? Вроде бы выключал его, но полной уверенности нет. У соседей недавно пожар был... Возвращаетесь обратно на пятый этаж, открываете дверь — утюг выключен. Мысленно посылаете себя куда следует, а сами идете вновь туда, куда нужно. Остается рассмотреть природу опыта с мнимым ожогом. Тут — тоже условный рефлекс. Надо уяснить, что воспроизводится в данном случае, конечно, не термическое повреждение кожи, а реакция ткани на такое повреждение. Сколько бы мы ни прижигали кожу трупа, ни покраснения, ни волдыря мы не получим. На протяжении предшествующей жизни человека каждый ожог сопровождался у него реакциями кожи, и реакции эти прочно вступили в условнорефлекторную связь со словом «ОЖОР>, с представлением об ожоге. В гипнозе связь эту удается реализовать легче, чем в обычных условиях. Конечно, если гипнотизеру встретится человек, у которого никогда не бывало ожогов, опыта не получится, и даже самый квалифицированный гипнотизер попадет впросак и, так сказать, сам обожжется. Однако трудно найти людей, у которых не бывало ожогов, поэтому гипнотизеры рискуют мало. Беспредельна ли власть гипнотизера? Было бы неверно думать, что возможности и власть гипнотизера не имеют границ. Они ограничены в трех планах. Во-первых, человека нельзя заставить сделать в гипнозе то, что идет вразрез с его интересами и желаниями. Например, следователи неоднократно пытались, загипнотизировав правонарушителя, добиться от него признания. Пока загипнотизированного спрашивали, как он пел в 3 года и как писал в 7 лет, все шло отлично. Полный комплект отпечатков и программ былого хранится на дне кладовки, и в гипнозе любой след может быть извлечен. Когда же спрашивают, как ограбил или убил, человек либо молчит, либо моментально выходит из состояния гипноза. Значит, пока идут забавы — пожалуйста, а как только дохОДйт до «сердцевины», то здесь власть гипноза кончается. *; Во-вторых, послегипнотическое внушение длится не вечно. Например, лечат алкоголика. Ему внушают, что при виде, запахе алкоголя ему неприятно, тошнит, противно. Предлагают через три дня прийти на повторный сеанс. Закрепляют успех, потом встречаются через 5, 7, 10 дней и т.д. Если же через три дня пациент не придет, то еще пару дней его будет действительно тошнить, а через неделю бутылка снова станет подругой. В-третьих, науке неизвестно ни одного случая чисто мысленного внушения в гипнозе. Словом, жестом, выражением глаз гипнотизер должен дать понять, чего он добивается. Сторожевой пункт в мозгу загипнотизированного может быть феноменально восприимчив и чувствителен, даже больше, чем в состоянии бодрствования. Благодаря закономерностям взаимной индукции нервных центров, торможение окружающих регионов мозга повышает возбудимость сторожевого пункта настолько, что он оказывается восприимчив к самым ничтожным сигналам, исходящим от гипнотизера. Однако хоть какие-то реальные сигналы должны быть. Нужны ли гипнотизеру черные глаза? Погружение в состояние гипноза также не содерлшт в себе ничего сверхъестественного. Гипнотизеры не обладают какими-то особыми свойствами. Это — обычные люди, хорошо владеющие своим ремеслом. Требуются в основном актерские способности и большое терпение. Актерские, артистические способности нужны для того, чтобы внушать людям доверие к своим действиям даже тогда, когда сам в них не очень уверен. Терпение же необходимо потому, что далеко не всегда удается быстро получить желаемый результат. Как бы ни был способен и опытен гипнотизер, успех гипнотизации, быть может, на 95 % зависит не от него, а от того, кто является объектом воздействия. Так называемая гипнотабиль-ность различных людей далеко не одинакова. В основном ее определяют два момента: желание быть усыпленным и склонность мозга к частичному торможению, к расслоению на спящие и бодрствующие зоны. Иногда говорят, что усыпить против воли вообще невозможно. Тут следует поспорить. Бывает так: вы пришли в театр после утомительного трудового дня, пришли вы не спать — это можно делать дома бесплатно; итак, вы не желаете заснуть на спектакле. Актер тоже, конечно, отнюдь не желает этого. Иногда, однако, несмотря на ваше с актером обоюдное желание избежать подобной ситуации, вы всетаки погружаетесь в дремоту и ничего не можете с собой поделать. Понятно, что если вы не хотите погрузиться в сон, а актер — гипнотизер — желает этого, ситуация оказывается более благоприятной для усыпления, и вы погружаетесь в сон против воли. Конечно, может быть, гипнотизеру придется помучиться с вами не один час, он сам будет еле стоять на ногах от усталости, но своего добьется. На эстрадных сеансах гипноза не приходится, конечно, наблюдать длительных поединков. Тут нужно усыпить быстро. Поэтому не ставится задача усыпить определенного, конкретного человека. Гипнотизер выбирает тех, кто легко погружается в парциальный сон. Отбор производится следующим образом. Гипнотизер говорит: «Товарищи! Сейчас мы проведем сеанс гипноза. Желающие участвовать в сеансе сплетите пальцы «в замок». Сразу происходит отбор. Сидит, скажем, 200 человек. Половина из них желает участвовать в сеансе, эти люди сплетают пальцы. Остальные хотят остаться в стороне и посмеяться над соседями. Они не только не сближают рук, а наоборот, еще дальше отводят их друг от друга, чтобы, не дай бог, сами случайно не сцепились. Итак, отбор произведен. Гипнотизер продолжает: «Я буду считать до двадцати. Когда я назову цифру двадцать, ваши пальцы уже не разомкнутся. Раз, два, три... По вашему телу разливается приятное тепло, руки и ноги начинают тяжелеть. Четыре, пять, шесть... Чувство тепла разливается по телу, вас охватывает приятная нега, истома, не хочется двигаться. Все звуки уходят, слышен только мой голос. Семь, восемь...» и т. д. Наконец: «Двадцать, ваши пальцы уже не разомкнутся!» Девяносто пять человек разводят руки в стороны и вздыхают с облегчением, а пять хотят это сделать, но не могут. Их-то гипнотизер приглашает на сцену и показывает с ними свои опыты. В аудитории из 200 человек всегда найдется человек пять, которые легко погружаются в гипноз. Когда присутствующих мало, работать гипнотизеру труднее — и выбор мал, и воздействие обстановки менее впечатляющее, а это тоже имеет немаловажное значение. В процедуре гипнотизации переплетаются два приема, которые можно назвать убаюкиванием и ошарашиванием. С одной стороны, гипнотизер вызывает ассоциации, связанные со сном, чувство тепла, тяжесть во всем теле, тяжесть век и пр. С другой стороны, он властно настаивает, чтобы человек чувствовал то, что требуется. В разных случаях, у разных гипнотизеров эти два приема имеют разный удельный вес. Есть деликатные гипнотизеры, чистые «убаюкиватели», а есть гипнотизеры-нахалы. Налетит такой гипнотизер, крикнет: «Я — гипнотизер, обладаю свойством...» Тут можно и со страху сразу оцепенеть, что и требовалось. Иногда говорят, что у гипнотизера должны быть черные глаза. Сами по себе они, конечно, никакого значения не имеют, но если человек, которого усыпляют, верит именно в черные глаза, с таким объектом черноглазому гипнотизеру работать легче. Что можно вылечить гипнозом? Забавляться гипнозом в домашних условиях не стоит. Состояние это не является обычным. То расслоение торможения, склонность к парциальному торможению, какие тренируются при сеансах гипноза, родственны механизмам так называемых симптомов выпадения при тяжелой истерии, когда отнимается то рука, то нога. В прежнее время подобных случаев было немало. На каждый церковный праздник собирались из прилегающих, а то и из дальних мест «калики перехожие». Кого приносили, кто приползал сам. Среди людей, страдавших параличами, попадались и больные с параличами истерической природы. Врачи, не владевшие методом гипноза и внушения, не могли ничего с такими больными поделать. Когда же больной приближался к чудотворной иконе, прикладывался к ней, потом пресвятой старец клал ему руку на лоб и читал молитву, происходило чудо: человек отбрасывал костыли и поднимался на ноги. Реклама шла по всей России. Это были истинные исцеления от истерических параличей. Конечно, через несколько дней мог случиться новый паралич, ибо снимался только симптом, а сама болезнь оставалась. Прочие больные, которым святыни не помогли, рекламаций, естественно, не писали. Неисцелившиеся считали, что они, видимо, слишком грешны и потому не получили божьей благодати (ведь грехи есть у каждого человека, и только бог решает, простить ли их). Сегодня мы не имеем таких тяжелых случаев истерии. Они ушли в прошлое. Бывает, что студентам медицинского института, изучающим нервные болезни, нет возможности показать подобного пациента. Приходится объяснять и учить только по книгам. Если же мы начнем баловаться с гипнозом — когда-то на каждой ярмарке цыгане гипнотизировали сразу целую толпу, — могут снова появиться тяжелые случаи истерии. Не будем поэтому трогать эти мозговые механизмы, занимаясь домашними забавами с гипнозом. В медицинских же учреждениях гипноз находит применение при лечении различных неврозов, прежде всего заикания, ночного недержания мочи; полезен бывает и при наркомании, при некоторых формах сексопатологии и пр. В руках врача он представляет собой одно из полезных лечебных средств. Опыты «передачи мыслей» на расстояние Иногда, говоря о гипнозе, упоминают и другое явление, нередко показываемое с эстрады. Речь идет о так называемых опытах «передачи мыслей». Явление это не имеет никакой связи с гипнозом, но, поскольку их часто ставят рядом по причине одинаково исключительной необычности, мы рассмотрим коротко и это явление. Между ним и гипнозом есть только одна существенная общая черта — там и тут предполагают наличие передачи мыслей от мозга к мозгу, а в действительности ни там, ни тут обнаружить ее не удается. Как строятся опыты? Совершенно блистательно их проводили на эстраде два мастера — Михаил Куни и Вольф Мессинг. Второй пользовался большей известностью, поскольку у него была лучше поставлена реклама. Мне кажется, однако, что М. Куни проводил эти опыты красивее — спокойно, изящно, без невротического напряжения. Из публики приглашаются несколько человек в жюри, обязанность которого — следить, чтобы не было никаких подвохов. Затем желающим предлагают принять участие в опытах. Участник пишет задание артисту, запечатывает его в конверт, передает в жюри. Артист берет задумавшего за руку, просит его все время думать о своем задании и мысленно приказывать его выполнять, идет вместе с задумавшим в зал и исполняет все, что задумано. Задание же бывает нередко сложным и, главное, бессмысленным. Например, нужно подойти к женщине, сидящей в 5-м ряду на 8-м месте, извлечь у нее из сумки кошелек, из него вытащить английскую булавку, с булавкой подойти к мужчине, сидящему в 20-м ряду на 27-м месте, отыскать у него в левом внутреннем кармане профсоюзный билет и острием булавки проткнуть вторую цифру номера билета — «3». Артист быстро и четко все выполняет, словно заранее был ознакомлен с заданием. В жюри вскрывают конверт, громко зачитывают задание, все совпадает до тонкостей — раздаются заслуженные аплодисменты. Ключ к ларчику — идеомоторный акт Объяснение этих очень интересных опытов несложно. Уже из обязательных условий, которые ставят артисты, становится ясным, что истинного чтения мыслей тут нет. Основных условий два: — задумать надо только какое-то действие; отгадать фразу или слово артист не берется (сразу возникает сомнение — ведь мысль может быть выражена и словом, зачем же непременно нужно действие, если речь идет именно о мысли?); — надо держаться за руки, причем задумавший должен все время мысленно помогать артисту; если он будет стараться скрыть то, что задумал, опыт не удастся. В основе рассматриваемых опытов лежит так называемый идеомоторный акт. Оказывается, при мысли, идее о каком-то движении, моторном акте мы, сами того не подозревая, незаметно его совершаем, хотя бы в самой ничтожной степени. Подвесьте на нитке какой-то металлический предмет, например ключ, и держа верхний конец нитки в руке, заставляйте мысленно ключ вращаться по часовой стрелке. Если у вас хватит терпения на несколько минут, ключ начнет вращаться. Его можно остановить — тоже мысленно, потом заставить вращаться в обратную сторону и пр. Аналогичная ситуация складывается и в случае опытов, о которых идет речь. Артист и автор задания идут, держась за руки. Когда они доходят до нужного ряда, рука задумавшего чуть вздрагивает — ведь он усиленно повторяет мысленный приказ: «Сюда, сюда!» Речь не идет, разумеется, о номере ряда, номере места. Нет, только конкретно — сюда или не сюда, этот человек или не этот человек. Путем проб и ошибок артист очень оперативно доходит до конца, причем по мере выполнения задания идущий рядом с артистом человек, особенно если он впервые участвует в подобном опыте, все более восхищается успехами артиста и помогает ему все энергичнее. Один артист рассказывал, что был случай, когда последнее действие <надо было проткнуть иглой документ — потому в нашем случае фигурирует именно этот пример) задумавший сделал буквально сам, мощно двинув в нужном направлении руку артиста. В отличие от гипноза, эти опыты можно проводить дома. Они очень занимательны, остается только пожелать читателю успеха в их освоении. Между прочим, именно идеомоторный акт лежит в основе опытов столоверчения и других спиритических экспериментов. Об этом еще в конце прошлого века убедительно рассказала специальная комиссия во главе с Д. И. Менделеевым, которую пригласили разобраться с этим делом. Спиритические сеансы получили чрезмерное распространение среди русской интеллигенции. Вспомним пьесу Л. Н. Толстого «Плоды просвещения». Любопытно, что одним из лидеров спиритизма в России был коллега Менделеева, крупнейший химик А. М. Бутлеров. Итак, ни гипноз, ни опыты «передачи мыслей» не доказывают нам наличия такой передачи. Может быть, есть другие случаи, когда мысли от мозга к мозгу все-таки передаются? Беседа 14 ТАЙНЫ И ОТКРОВЕНИЯ ПАРАПСИХОЛОГИИ Что называют парапсихологией? Явления, которые рассматривались в двух предыдущих главах, относятся к истинным фактам, в определенной мере уже разгаданным наукой, хотя и заключающим в себе, конечно, много новых, а то и воскресших вопросов. Есть, однако, еще обширный круг явлений, остающихся таинственными, загадочными. Парапсихологией в широком смысле слова и называют ту область исследований, которая занимается загадочными ныне явлениями нашей психики. Поскольку строгой науке еще не удается с этими явлениями совладать, область исследований, занимающаяся ими, получила название с префиксом «пара» (по-греч. — часть сложных слов, означающая нахождение рядом, а также отклонение, нарушение чего-либо). В собственном, более узком смысле слова к парапсихологии относятся те из таинственных явлений, которые можно назвать экстрасенсорикой и экстрамоторикой. Они отражают либо передачу и прием информации по еще неизвестным каналам, либо передачу энергии по столь же загадочным путям. Значит, собственно парапсихология включает информационные и энергетические аспекты и изучает феномены, которые можно было бы охарактеризовать как проявления внечувственного восприятия (экстрасенсорика) и внемоторного воздействия на окружающие предметы (экстрамоторика). Мы рассмотрим десять явлений, из них первые пять относятся к информационным, последующие три — к энергетическим феноменам парапсихологии, а два последних выходят за рамки узкого понимания парапсихологии и относятся просто к таинственным явлениям нашей психики, т. е. охватываются понятием парапсихологии в широком значении этого слова. В парапсихологии наших дней все спорно — и теоретическое объяснение ее феноменов, и само существование большинства этих феноменов. Имеются горячие ее сторонники, но еще больше не менее горячих ее противников. Телепатия в жизни и в лаборатории Главный, коронный феномен парапсихологии — это, разумеется, телепатия, передача мыслей на расстояние от мозга к моз!гу. В парапсихологической литературе приводятся многочисленные факты так называемой спонтанной телепатии — передачи мыслей в повседневной жизни. Приведем некоторые наиболее типичные примеры. В книге Б. Б. Кажинского «Биологическая радиосвязь», выпущенной в 1963 году, автор рассказывает, что во время гражданской войны жил в Харькове. Друг его, студент, тяжело болел сыпным тифом. Однажды Кажинский услышал во сне какой-то странный серебристый звон. Проснулся в тревоге и побежал на другой конец города проведать больного друга. Когда он туда пришел, родственники сообщили, что больной только что скончался. Ошеломленный Кажинский машинально пошевелил ложечкой в стаканчике с лекарством на стуле перед постелью умершего. Раздался точно такой же звон, какой он услышал во сне. У Кажинского сложилась концепция: умирающий друг услышал звон (ему действительно незадолго до смерти давали лекарство и размешивали его ложечкой) и по какому-то каналу биологической радиосвязи передал другу. В дальнейшие 40 лет Кажинский пытался найти механизмы этой радиосвязи и просил молодых исследователей принять от него эстафету этого поиска. Жизнь военных лет дала ряд случаев, когда матери приснилось, что сын погиб на фронте. Вскоре пришла так называемая похоронка, из которой стало ясно, что сын погиб именно в этот день. Наконец, неоднократно фиксировались случаи, когда один человек в одном городе подумал, а другой в другом городе в тот же момент мысль эту поймал. Подобная самопроизвольная, или спонтанная, телепатия, отмечающаяся порой в жизни, упорно не поддается лабораторному воспроизведению. Например, люди из разных городов в упомянутом выше случае установления связи собирались вместе и пытались воссоздать эту связь в лабораторных условиях. Оба добросовестно старались — один передавал, другой старательно улавливал. Никогда такие опыты успеха не давали. В Англии с начала 60-х годов существует субсидируемая государством лаборатория, призванная экспериментально проверить явления телепатии. Более двух десятилетий вознаграждение ожидает удачливого соискателя. Для объяснения феноменов телепатии и ее особенностей используется концепция биополя, согласно которой есть еще неизвестный нам канал связи, не являющийся постоянным, стабильным. Биополе как бы вспыхивает только в особые моменты жизни человека — в миг смертельной опасности и пр. Концепция эта пришла в парапсихологию, по-видимому, из художественной литературы. Вспомним роман Л. Фейхтвангера «Еврей Зюсс». Там проводится мысль о неком мысленном вопле, издаваемом мозгом человека, попавшего в беду. Сигнал этот воспринимается мозгом близкого человека. В 30-е годы был опубликован роман Ю. Долгушина «Генератор чудес», где также говорилось о радиоволнах, связывающих мозг с мозгом и дающих яркие вспышки в моменты жестоких, подчас смертельных испытаний. Думается, что при рассмотрении феноменов телепатии и их объяснении нужно воспользоваться двумя орудиями мысли. Прежде всего надо вспомнить о работе Д. И. Менделеева в комиссии по изучению спиритических явлений. Менделеев дал четкий подход к анализу подобных фактов. Он говорил, что надо серьезно разобраться, к чему они относятся, и дал четыре возможные «полочки», куда их следует раскладывать: — известные факты, которые укладываются в существующие представления; — иллюзии и вымыслы; — постыдные обманы; — истинно новые факты, подлежащие углубленному исследованию. Другим инструментом явится уже знакомая нам бритва Оккама. Попытаемся применить эти подходы к рассмотрению вопросов телепатии. Факты, подобные наблюдавшемуся Б. Б. Кажинским, трудно подвергнуть объективному анализу. Звон, услышанный во сне, и звон реальный, воспроизведенный через пару часов, едва ли можно сопоставить. Тут, по Менделееву, мы сталкиваемся с невольными вымыслами и иллюзиями. Случай, когда мать увидела во сне гибель сына в день его действительной гибели, не требует допущения о наличии биополя, тут срабатывает бритва Оккама. Факт этот абсолютно идентичен рассматривавшемуся нами случаю с ребенком, который рассек себе бровь. Печальная статистика войны говорит о том, что миллионы матерей потеряли сынов своих, а война длилась всего около 1500 дней. Этим все сказано. Специального обсуждения заслуживают факты, когда мысль человека из одного города была уловлена его братом или иным близким человеком в другом населенном пункте. Тут могут быть две версии, причем обе исключают необходимость искать наличие биополя и истинной телепатии. Во-первых, нельзя игнорировать возможность случайного совпадения. Во-вторых, не исключено, что обоим людям мысль пришла в голову по одной и той же причине. Вспоминается рассказ Эдгара По. Его герой Дюпен, прообраз всех последующих детективов; идет с приятелем вечером по улице. Оба молчат. Вдруг Дюпен говорит: «Да, вы правы. Наш друг Жюль скверно сыграл в этом спектакле». Спутник:. Дюпена ошеломлен: «Откуда вы знаете, что я подумал о нашем приятеле Жюле?» — «Нет ничего проще. Мы идем и молчим. Вы запнулись о камень, чуть не упали. Посмотрели вниз — на предмет, о который споткнулись. После этого по ассоциации вы посмотрели вверх, на небо. Там сияет Полярная звезда. А в театре «Полярная звезда» мы позавчера видели спектакль, где играл Жюль. Играл скверно. Вы об этом не могли не вспомнить. Вот я с вами и согласился». Значит, у двух людей, имеющих много общего в психическом содержании, мысли могут идти в одном русле. Скажем, два брата услышали по радио одну и ту же информацию. Она и повела их мысли в одно русло. Те, кому довелось читать воспоминания В. Мессинга «О самом себе», часто спрашивают, был ли Мессинг истинным телепатом. В своей книге он заявляет именно так. Меня этот вопрос ,тоже заинтересовал. Прочтя воспоминания Мессинга, я обратился с письмом к тогдашнему главе наших парапсихологов, ныне покойному ленинградскому ученому Л. Л. Васильеву. Он ответил открыткой. Поскольку открытку читают все, кто берет ее в руки, Васильев обозначил имя человека, о котором я спрашивал, только инициалами и ответил так: «Что касается моего мнения о В. М., оно обоснованно отрицательное». Последние два слова были подчеркнуты. Что имел в виду мой корреспондент — не знаю. Имел ли он в виду то, что Мессинг честно заблуждался насчет своих свойств, или то, что тот лукавил, — судить не берусь. Для меня важно лишь то, что энтузиаст парапсихологии, страстно веривший в наличие телепатии, имел серьезные основания Мессинга в этом смысле в расчет не принимать. Ответ Васильева я храню как важный документ. Как видим, описываемые в литературе явления спонтанной телепатии, подчас очень интересные и впечатляющие, могут быть отнесены в основном к категории известных фактов иного рода. Предоставим парапсихологам работать дальше. Сегодня меня лично они не убеждают в существовании телепатии. Чтобы факт попал в сферу науки, он должен либо воспроизводиться, либо по крайней мере быть предсказуемым. Ни того, ни другого парапсихологи пока не могут представить нам в доказательство реального существования телепатии. Если я здесь, может быть, слишком строг, то именно потому, что в глубине души сочувствую поискам нового. Пожалуй, и в медицинский институт я пошел, мечтая заниматься изучением механизмов гипноза и телепатии. Книга «Генератор чудес» Ю. Долгушина произвела на меня очень большое впечатление в юности. За прошедшие полвека лопнуло столько телепатических мыльных пузырей, что я научился быть в этом плане осо* бенно строгим. Ясновидение наяву и во сне Другой информационный феномен парапсихологии — ясновидение. Встречаются люди, которые могут сообщать информацию о событии, происходящем где-то далеко и недоступном взору. Типичный пример. В деревне живет старая женщина, слывущая ясновидящей. К ней приходит односельчанка: «Ой, бабка Маша, помоги! Пропала корова, кормилица моя. Третий день ищу. Выручи, помоги». Закрывает бабка Маша глаза. Погружается в раздумье. Тревожить ее в это время нельзя. Через несколько минут она открывает глаза и говорит: «Видела. Корова твоя — за рекой в лесочке, привязана к березе. Версты три отсюда». Женщина выбегает, бросается за речку и в указанном месте находит свою кормилицу. Наблюдаются случаи ясновидения и во сне. Рассказывали, что когда в Сибири было наводнение, к вертолетчикам, спасавшим и отыскивающим пострадавших, прибежала 16-летняя девушка. Она умоляла полететь за телом ее матери, которое она видела во сне в четко определенном месте, на лесной полянке. Вертолетчики уважили просьбу девушки, полетели, но ничего не нашли. Девушка настояла на том, что полетит с ними сама и тело матери найдет. Полетели вновь — и действительно нашли. Прорицатели и провидцы С ясновидением перекликается следующий феномен — провидение, или проскопия, в просторечии — предсказание будущего. Обычно прорицатели одновременно бывают и ясновидящими. Тут разделение труда не особенно строгое. Известна одна проскопистка, живущая в Болгарии. Она предсказала, что Картер не станет президентом на второй срок, а Индира Ганди (в то время смещенная с поста главы правительства) вернется к руководству советом министров, что сын Инди-ры Ганди попадет в авиакатастрофу и т. п. Ясной теории, которая охватила бы суть, природу ясновидения и провидения, у парапсихологов нет. Привлекается вновь концепция биополя в сочетании с довольно фантастическими представлениями о наличии какого-то космического информационного центра, куда стекается информация о всех процессах и событиях окружающей действительности. С этим центром, согласно излагаемой точке зрения, через биополе общаются ясновидцы и провидцы. Попытаемся рассмотреть приводимые факты. Сельская ясновидящая, надо полагать, выдает информацию по двум линиям. С одной стороны, она, конечно, собирает сведения обо всем, что происходит в округе. Это — ее хлеб. О корове, которая отбилась от стада и кем-то привязана к дереву за рекой, она знает уже два дня и ждет, когда к ней придут за советом. С другой стороны, я допускаю, что часть информации приходит в ее мозг, не привлекая внимания сознательной сферы. О той же корове она могла услышать краем уха в людном месте, скажем на базаре, и"1 не осознать этого. Однако уж таково ее амплуа: она должна уметь мобилизовать подсознательную сферу. Закрыв глаза, она иногда просто разыгрывает транс, хотя уже заранее знает, что сказать. Иногда же, может быть, она действительно погружается в своеобразную релаксацию и ждет, какое впечатление первым выйдет из тумана хаоса ее внутреннего мира. Иногда всплывает именно то, что нужно. Короче говоря, в данном случае имеют место либо известные факты, либо постыдные обманы (когда делается лишь видимость транса, в данном случае ненужного). Случай с девушкой и вертолетчиками может быть понят как в плане информации, которую девушка знала, но, потрясенная возможной смертью матери, увидела во сне словно новую, так и в плане информации, пришедшей в мозг со стороны — от каких-то людей, чьи слова до сознания не дошли, а след оставили. Что касается провидцев, то часто их прорицания весьма логичны и основаны на той информации, какая имеется в прессе. Не нужно было быть знаменитой провидицей, чтобы предсказать политическую судьбу Картера и Индиры Ганди. А вот то, что Индира Ганди будет убита, проскопистка не сказала! Предсказания провидцев оказывают, бесспорно, немалое внушающее воздействие на верящих им людей. Здесь полная аналогия с тем, как на людей, верящих снам, воздействуют пророчества под сенью ночи. Получивший подобное предсказание человек подчас невольно идет навстречу обещанной беде. Вообще надо отметить помимо сказанного один очень важный момент. Если ясновидящий или прорицатель ошибаются, об этом никто не говорит. Если информация оказывается верной, об этом трубят широко. Возникает подобный любопытный феномен оттого, что мы удивляемся и рассказываем другим то, что является относительно неожиданным, т. е. представляет собой именно информацию (в понимании теории информации). То, что бабка ошибется, само собой разумеется, об этом и говорить не стоит, тут новой информации нет. Если же бабка угадала, это настолько интересно, что об этом стоит поведать людям. К тому же при неудаче просто стыдно признаться, что прибегал к помощи подобного источника информации. Аналогичная ситуация возникает при лечении у врача и у знахаря. Мы трубим о неудачах врача и об удачах знахаря, а удачи врача и неудачи знахаря — вещи само собой разумеющиеся, о них мы молчим. В явлениях ясновидения и проскопии нет фактов, которые можно было бы считать достоверными новыми феноменами, нуждающимися в новом объяснении. Существует ли кожное зрение? Широкой известностью пользовалась в 60-х годах свердлов-чанка Роза Кулешова, обладавшая необычной кожной чувстви*-'-тельностью. Закрыв глаза, она рукой определяла цвета предметов, даже читала печатные тексты. Феномен Розы Кулешовой неоднократно освещался в печати. Несколько лет назад Роза Кулешова умерла от опухоли мозга, будучи еще молодой женщиной. При жизни она была под постоянным наблюдением невропатологов, страдала эпилепсией, интеллект ее был снижен. Ей была определена вторая группа инвалидности, воспитание дочери ей доверить было нельзя, девочку при жизни матери взяло на воспитание государство. Несмотря на широкую рекламу способностей Розы Кулешовой, остается серьезное сомнение в том, насколько она действительно ими обладала. Однажды мне довелось с моими товарищами ее кратко исследовать. Завязав глаза, она бойко стала пальцами читать телефонную книгу. Когда, однако, книгу повернули корешком вверх, чтобы она ничего не могла подглядеть, все возможности кожного зрения иссякли. Специалист, много работавший с Розой Кулешовой, физиолог Я. М. Фишелев в частной беседе уверил меня, что Роза в основном была очень ловкой иллюзионисткой. Когда приехали снимать ее для фильма «Семь шагов за горизонт», Я. М. Фишелев, зная примерно, каким путем Роза умудряется подглядывать, возможности эти пресек. Никаких чудес кожного зрения операторы заснять не смогли и уехали ни с чем. Фильм вышел без участия Розы Кулешовой. Думаю, что цветовая кожная чувствительность у Розы Кулешовой все же, может быть, и была, но для этого специальных рецепторов не нужно. Разные цвета обладают различным температурным воздействием из-за разного поглощения света. Возможно, что чрезвычайно изощренная температурная чувствительность может обеспечить различение цветов. Чем одарены экстрасенсы? За последние годы много стали говорить об экстрасенсах — людях, обладающих необычайно высокой чувствительностью, в частности способностью ставить диагноз больным, поднося руку к их телу. Особенно славилась Евгения (Джуна) Давиташвили — массажистка одной из московских больниц. Созывались специальные медицинские комиссии, которые пытались оценить диагностические возможности Джуны. Конечно, в когорту экстрасенсов попадает большое число обманщиков и шарлатанов, которые пользуются различными каналами для предварительного получения информации о больном, которого они будут обследовать. Вместе с тем существуют и, так сказать, истинные экстрасенсы, которые действуют вполне честно. В этих редких случаях дело идет, по-видимому, опять-таки об изощренной температурной чувствительности. Различные точки тела характеризуются разной температурой, причем над больным органом она может быть существенно выше, чем в других местах (особенно при патологии воспалительного характера) . Специальные приборы — тепловизоры — констатируют неодинаковое тепловое излучение разных зон тела с полной очевидностью. Подобные локальные различия температуры тела, очевидно, и улавливают экстрасенсы, являясь своеобразными живыми тепловизорами. Разумеется, экстрасенсы не ограничиваются постановкой диагноза, ибо за одно это нельзя получить гонорар. Они активно берутся лечить больных. Тут мы уже переходим к следующей группе парапсихологических феноменов — к экстрамоторному воздействию. Парамедицина и чудо филиппинских врачевателей Экстрасенсы развернули энергичную, причем весьма прибыльную, деятельность, леча от всех болезней. Разумеется, на одного честного экстрасенса тут приходятся многие десятки любителей легкого заработка. Может ли эманация рук честных экстрасенсов — будем говорить лишь о них — иметь какую-нибудь физическую или физиологическую целительную силу? В физическом плане сегодня можно говорить о двух возможных влияниях. С одной стороны, это — воздействие статического электричества. Есть люди с сухой кожей, на которой, как мы уже упоминали, могут под влиянием трения о синтетические ткани одежды скапливаться значительные заряды подобного рода. Иногда от такого человека, как мы говорим, «бьет током». С другой стороны, от рук экстрасенса могут исходить тепловые воздействия. В какой мере то и другое способно быть лечебным средством, сказать трудно. Однако внушающее действие этих объективных факторов как таковых, а главное обстановки, в которой манипулирует экстрасенс, может быть достаточно мощным* ' В плане парамедицины (так называют, по аналогии с парапсихологией, лечебную деятельность околомедицинского толка) самым интересным феноменом остаются, бесспорно, филиппинские хилеры (от англ. to heal — исцелять), о них говорит весь мир. В современную легенду превратились народные целители, которые мановением руки якобы вскрывают в нужном месте тело, пациента, извлекают больной орган и следующим мановением; руки заставляют мгновенно и без следа срастись края разрезал Естественно возникают два вопроса: что делают хилеры и дляо чего они это делают? Основное внимание до сих пор уделялось первому вопросу, хотя, по сути дела, здесь и вопроса-то нет. Ясно, что хилеры производят фокус. Кстати, мнимое отрезание и приращивание органа — самая древняя разновидность фокуса. Из истории иллюзионизма известно, что за 19 веков до нашей эры при дворе египетского фараона Хеопса (давшего свое имя величайшей из египетских пирамид) демонстрировали следующее. У петуха отрезали голову, лились потоки крови. Голову и тело относили друг от друга на большое расстояние, затем вновь сближали, сращивали, и оживший петух радостно кукарекал. Понятно, что все первоначальные манипуляции совершались с бутафорской головой из воска, облепленной перьями, в то время как собственная голова петуха была спрятана под крыло и до нужного момента там фиксирована. Подобные фокусы относятся к основному репертуару иллюзионистов всех времен и народов. По-видимому, филиппинские хилеры являются хорошими иллюзионистами и выполняют эти манипуляции мастерски. Итак, дискуссии касаются того, что представляют собой действия хилеров — истинное хирургическое вмешательство с помощью особого биополя или фокус. Обсуждением этой стороны дела споры и кончаются. Между тем, как уже сказано, здесь вопроса нет, хилеры — иллюзионисты. Мне хочется привлечь внимание ко второму вопросу, который незаслуженно остается в тени. Для чего хилерам нужны эти фокусы? Для чего они уже много лет вводят в заблуждение своих сородичей, а теперь еще и гостей из-за моря? Мне кажется, здесь есть над чем подумать. Я сказал бы так: есть фокус-развлечение и фокус как лечение. В самом деле, традиционное назначение иллюзионизма ____ это фокусы, так сказать, в шутку, для забавы. Иллюзионист, выступающий со сцены, заведомо является артистом, публика заранее знает, что ей показывают фокусы. Высокое мастерство артиста, вызывающее восторг зрителей и производящее подчас истинно эстетическое наслаждение, именно тем и определяется, что, зная об обмане, мы не можем отличить его от правды. Есть, однако, иная категория фокусов, которые заведомо рекламируются как истинные факты и могут быть названы фокусами всерьез. В этих случаях фокусники предстают не как артисты, а как маги-чародеи, использующие обман для извлечения из этого какой-то пользы. Обычно дело идет о личной выгоде. История знает массу таких примеров — от шаманов и колдунов у нецивилизованных племен до знаменитого Калиостро^: действовавшего в высших кругах аристократии. Можно ли отнести сюда филиппинских чародеев и считать, что фокусы хилеров с мнимыми операциями преследуют чисто корыстные цели? Думаю, что нет. Конечно, пациенты из-за рубежа платят за лечение большие суммы, и с этой точки зрения филиппинский иллюзионизм небескорыстен. Возможно, тут имеет место не только материальное, но и моральное удовлетворение. Много веков пришельцы из цивилизованных стран дурачили туземцев всех вновь осваиваемых земель, обменивая дешевые безделушки на ценности. Сейчас филиппинцы как бы берут реванш, получая от цивилизованных янки и других чужеземцев высокие гонорары за бутафорские хирургические вмешательства, т. е. производя ответное одурачивание пришельцев из высокоразвитых стран. Пусть это и так, но не в этом, полагаю, цель филиппинской иллюзии. Упомянутое лишь, так сказать, побочный результат. Десятки тысяч операций своим согражданам хилеры производят бесплатно. Если это только реклама для завлечения богатых чужеземцев, то не слишком ли она громоздка? Кроме того, хилеры слывут в народе людьми высокой морали, как бы святыми людьми. Нет, дело тут не в корысти. Для чего же производятся эти тысячи и тысячи мнимых операций? Ответ напрашивается сам собой. Хилеры занимаются психотерапией — той разновидностью ее, которая действует через определенный предмет или ситуацию и называется опосредствованной психотерапией. Мы говорили уже о том, какое огромное значение имеет моральное состояние больного, вера в свое выздоровление; вспомним еще раз о рассказе ОТенри «Последний лист». Писатель удивительно верно отразил ситуацию. В подобных случаях, когда решается вопрос «быть или не быть?» и многое зависит от защитных сил организма, психическое состояние больного может оказаться решающим фактором, мобилизующим эти защитные силы. В руках филиппинских народных целителей не было модных медикаментозных и хирургических средств, и они взяли на вооружение психотерапевтическое воздействие. Объективно это, конечно, обман, ложь, но ложь, как говорится, святая, ставящая целью излечение больных. Надо отметить, что история знает и другие формы опосредствованной психотерапии. Вспомним шаманов, которые изгоняли «злых духов» из больного человека; как ни дики были подчас подобные меры, они могли приносить психотерапевтический эффект. Упоминали мы и о целебном влиянии святынь «цивилизованных» религий на больных истерическими параличами. Разумеется, в руках хилеров, не являющихся специалистами-медиками, психотерапия способна не только помочь, но и навредить. Она может дать положительный эффект при неврозах, при любых других заболеваниях, где имеются так называемые пси* хогенные наслоения, а также при неоперабельных опухолях*, когда современная хирургия еще не может спасти больного. Подобных пациентов, видимо, большей частью и везут к хилерам, хватаясь за соломинку. Психотерапия здесь, конечно, не излечивает, но может на какое-то время повысить тонус, уменьшить боли и облегчить предпоследние дни больного (она как бы заменяет наркотики, на которые потом все равно придется перейти). Знаменитый терапевт С. П. Боткин говорил о трех задачах клинической медицины: предупреждать болезни, лечить уже развившиеся болезни, облегчать страдания больного человека. Последнюю задачу психотерапия хилеров, конечно, во многом выполняет. Однако возможен и серьезный, подчас непоправимый, вред, когда мнимая операция отвлекает внимание больного и его родных от настоящего хирургического вмешательства, которое при своевременном применении могло бы спасти жизнь. Таких случаев очень много — от аппендицита до злокачественных опухолей, грозящих, если упустить время, превратиться в неоперабельные. Поэтому показания и противопоказания в отношении различных методов лечения, в том числе и психотерапии, могут устанавливаться только представителями профессиональной медицины. Выдающиеся врачи-клиницисты всегда используют возможности психотерапии, подчас и опосредствованной. Так, об одном знаменитом современном сибирском хирурге рассказывают, что к нему на консультацию была доставлена больная девушка, которая после перелома бедра, давно сросшегося, никак не могла встать на ноги. Объективных оснований для этого не было. Нарушение являлось чисто психогенным. Профессор инсценировал инъекцию особого, чрезвычайно дефицитного импортного средства, после которого следует попытаться максимально напрячь мышцы в течение ближайших 5 секунд. Был получен незамедлительный эффект — больная тут же поднялась на ноги. Большие врачи использовали и используют психотерапию там, где нужно, и так, как нужно. В их руках она всегда действенна. Разгадка телекинеза Наряду с парамедициной другим феноменом в группе экстра-i моторики, причем наиболее ярким и типичным феноменом этогорода, является телекинез — перемещение предметов на расстояние путем определенного волевого воздействия. В Ленинграде в 1964 году была публикация о некой Нинели Сергеевне Кулагиной, которая могла перемещать предметы, не прикасаясь к ним. Специальная комиссия ученых под председательством уже знакомого нам профессора Л. Л. Васильева констатировала истинность феномена, о чем и свидетельствовала публикация. Через два года в Москве печать отметила необычные возможности Н. С. Михайловой, которая могла на расстоянии путем движений рук вызывать движения магнитной стрелки компаса. В Канаде появился в конце 60-х — начале 70-х годов некто Геллер, который показывал еще более любопытные возможности: он мог волевым усилием сгибать находящийся в кармане, поблизости от тела, металлический предмет, например ключ. Пытаясь дать теоретическое объяснение этим феноменам, прибегали вновь к биополю, предполагая, что оно может являться каналом для передачи не только информации, но и энергии. Наш известный психолог В. Н. Пушкин высказал даже, очевидно полушутя, предположение: может быть, Геллер изгибает не предмет, а пространство, в котором этот предмет находится, потому и предмет оказывается изогнутым. Перед тем как рассказать о ключе к ларчику телекинеза, в том числе и об искусстве сгибать ключи, зададимся следующим вопросом. Если бы наш феноменальный иллюзионист Арутюн Амаякович Акопян захотел бы в порядке фокуса воспроизвести то, что делает Геллер, причем заявил бы, что это не фокус, а истинный факт, могли бы ученые «поймать» его на обмане? Я убежден, что не могли бы. Иллюзионное искусство достигло высокой степени совершенства, а талант Акопяна непревзойден. Конечно, предположи ученые, что их дурачит иллюзионист, они искали бы ключ к ларчику более усердно, хотя и тут, как я полагаю, усердие скорее всего было бы бесплодным. Однако ученые — люди честные, они редко проявляют ту подозрительность, к какой приучены работники уголовного розыска. Для чего я все это говорю? Для того, чтобы обелить память Л. Л. Васильева. Дело в том, что в дальнейшем о Н. С. Кулагиной были крайне противоречивые публикации. С одной стороны, утверждалось, что она — искусная иллюзионистка, обманывающая ученых. Не вполне праведная ее жизнь способствовала поддержанию подобной репутации. Стрелку компаса в Москве вращала также Н. С. Кулагина, называвшая себя иногда Михайловой. 28 июня 1968 г. газета «Правда» сообщала, что под одеждой иллюзионистки были спрятаны два магнита, перемещения которых вблизи компаса, естественно, влияли на его стрелку. Н. С. Кулагина привлекла редакцию журнала «Человек и закон» к ответственности за оскорбление ее чести и достоинства. 17 декабря 1987 г. народный суд Дзержинского района Москвы при участии исследовавших Н. С. Кулагину известных ученых в области радиоэлектроники — академиков Ю. В. Гуляева и Ю. Б. Кобзарева — в качестве свидетелей признал обвинений в мошенничестве не доказанными. Вопрос остается открытым: ученые, не прибегая к помощи экспертов-иллюзионистов, р,6в&-ряют феноменам, демонстрируемым Н. С. Кулагиной (помимо телекинеза и вращения магнитной стрелки она иногда показывала способность засвечивать фотопленку и отклонять луч лазера), но в то же время объяснить их пока не могут. Что касается Ури Геллера, о котором в свое время восторженно высказывались выдающиеся физики, то он был разоблачен одним из иллюзионистов и публикаций о нем больше нет. Таким образом, если фокусы филиппинских хилеров можно отнести по классификации Менделеева к категории иллюзий и вымыслов типа святой лжи, то с телекинезом дело гораздо сложнее. Думаю, что телекинез — это тот оселок, на котором феномены парапсихологии и концепция биополя могли бы наиболее убедительно доказать свое право на существование. В отличие от всех остальных проявлений экстрасенсорики и экстрамоторики мы сталкиваемся здесь с четкими экспериментальными условиями. Феномен претендует на воспроизводимость. Энтузиастам парапсихологии надо посоветовать заняться серьезнее именно этим феноменом, что позволило бы им либо победить скептиков, либо самим отрешиться от иллюзорных концепций. Конечно, электростатическая или термическая эманация от рук экстрасенсов тоже может изучаться объективно, однако и при наличии выраженных феноменов этого рода они, вообще говоря, попадают в категорию известных фактов, т. е. принципиально новых объяснений не требуют и, таким образом, мельничных колес парапсихологии вращать не могут. Кого из нас любят цветы? В группу экстрамоторики входит еще один феномен парапсихологии — реакция растений на другие живые существа. Упомянем два факта. Говорят, что некоторых людей цветы буквально не выносят. Как только такой человек входит в комнату, цветы начинают сникать, вянуть. Далее указывают на то, что два дерева, находящихся на открытом месте, явно тянутся друг к другу. Многие, наверное, замечали это. Вновь для толкования описанных 1 феноменов используется концепция биополя. Попробуем воспользоваться бритвой Оккама. Будем считать; что оба факта имеют место, хотя первый из них надо было бы проверить более строго. Даже если на некоторых людей цветы дают негативную реакцию, привлекать биополе нет необходимости. За последние годы разработано учение о так называемых телэргонах — химических агентах, с помощью которых растения и животные дистанционно воздействуют друг на друга. Почему мы любим нюхать розы или душистый табак? Да потому, что от них исходит приятный аромат, который привлекает и пчел. Цветы также могут реагировать на различные химические агенты. Если собака способна выследить многокилометровый путь человека, ботинок которого ей дали понюхать, то и цветы, очевидно, могут обнаруживать отрицательную реакцию на некоторые запахи человека. Сказанное — тоже гипотеза, но куда более похожая на истину, чем предположения о наличии непонятного биополя. Что касается деревьев, тянущихся друг к другу на открытом месте, тут уж вовсе не требуется «излишних сущностей». Все объясняется розой ветров. Ветры обдувают деревья со всех сторон. Когда дует справа, правое дерево пригибается к левому, прикрывая его в то же время от ветра; поэтому левое никуда не клонится. Когда же дует слева, левое дерево клонится к правому, а правое находится под защитой и не клонится никуда. Так и получается, что за время жизни деревьев ветры все время пригибают их друг к другу. Значит, в данном случае феномены могут быть полностью отнесены к категории фактов, не требующих новых объяснений. Психическая саморегуляция, медитация и аутотренинг Феномены, о которых сейчас пойдет речь, не относятся, собственно, к экстрасенсорике или экстрамоторике. Они касаются наших возможностей воздействовать на собственный организм. Однако прежде всего сюда входит много еще не разгаданного относительно глубинных ресурсов нашей психики. Кроме того, феноменам этим нередко дают толкования парапсихологи-ческого плана. Поэтому представляется целесообразным рассказать о них в данной беседе. Отнесем их к парапсихологии в широком смысле слова. Выше говорилось, что состояние психики, психические процессы оказывают большое влияние на функции организма, на процессы телесные. Внушение, передаваемое в основном словесно, через мысль человека, может придать организму силы для борьбы с болезнью. Слово может и вредить, т. е. если психический настрой на выздоровление повышает наши шансы устоять, то обратное, отрицательное психическое воздействие может даже погубить. В этом смысле совершенно правильно говорят, что слово лечит и слово ранит. Аллен Бомбар, переплывший в резиновой лодке Атлантический океан, специально изучил вопрос о причинах гибели людей при кораблекрушениях. Оказывается, уже в первые сутки на корабле появляются трупы. Люди еще не успели проголодаться, не успели ощутить муки жажды — они гибнут просто от страха, от психического шока, влекущего ?ва собой тяжкие телесные расстройства, например инфаркт сердца* Известен случай из истории наркоза. Хирург, собиравшийся впервые применить хлороформный наркоз, обсуждал около операционного стола, где лежал готовый к операции больной, преимущества операции при обезболивании. Коллега в ответ стал живо возражать, описывая все опасности применения хлороформа. Когда хирург в пылу разговора провел линию по телу больного, показывая, как пройдет разрез, больной подумал, что уже началась операция, и погиб от психического шока. Если бы успели применить наркоз, считалось бы, что именно он послужил причиной смерти, и наркоз был бы надолго отставлен от хирургических операционных. Бывает, одно неудачное слово или выражение врача значительно ухудшает состояние больного. В медицине есть даже термин «иатрогения», т. е. происхождение патологии зависит от самого врача (по-греч. «иатрос» — врач), причем не в результате ошибочного лечения, а именно из-за слов или поведения медика. Не случайно советский психотерапевт И. Э. Вельвовский, инициатор психопрофилактики болей при родах, бросил врачам призыв о стерильности слова и поведения. Итак, повторяем: независимо от нашей воли психическое состояние, формирующееся под влиянием различных воздействий, большей частью слов других людей, существенно влияет на телесные процессы. Наряду с этим, однако, мы не можем произвольно повлиять на какойто орган, по желанию усилить или ослабить его деятельность. Как разрешить это противоречие? Разрешается оно достаточно просто. На телесные процессы влияет общее состояние психики, общий эмоциональный настрой. Ведь для защиты своей жизни, борьбы за жизнь своего детеныша предкам человека надо было мобилизовывать все ресурсы своего тела. Поэтому в ходе естественного отбора выработалась связь психического состояния с мобилизацией возможностей организма. Вместе с тем природа позаботилась, чтобы животные по произволу не могли менять работу своих органов. Регуляция функций организма строго автоматизирована. В такой автономности, изолированности вегетативных функций нашего внутреннего Хозяйства от вмешательства психики заключен огромный биологический смысл. Ведь животное не знает, когда надо уем* лить работу сердца, когда надо замедлить сокращение кишечника и пр. Природа сконструировала наш организм так, что общением с внешней средой ведает психика, а управление внутренним хозяйством из ее ведения изъято; лишь в случае, когда необходима общая мобилизация сил, состояние психики воздействует на регуляторные системы внутренних органов. Таким образом, существует надежный барьер, защищающий интимные внутренние процессы от прямого вмешательства психики в их регуляцию. Вместе с тем,, зная в настоящее время, при каком заболевании какой орган желательно стимулировать или, наоборот, успокоить, чрезвычайно соблазнительно было бы научиться через нервную систему, без вмешательства химических агентов вносить коррективы в деятельность отдельных инструментов физиологического ансамбля, корректировать неумелого или приболевшего дирижера. На попытку как-то прорвать защитный барьер «психика — соматика» и научиться управлять различными телесными, соматическими (от лат. soma — тело) органами посредством произвольных психических актов и направлены разрабатываемые уже давно меры, которые можно объединить под удачным термином «психическая саморегуляция», который предложен алма-атинским ученым А. С. Роменом. Существуют различные методы самовнушения. В начале прошлого века родилась система самовнушения, предложенная французским врачом Куэ. Иногда она бывала весьма эффективна. В книге Ст. Цвейга «Врачевание и психика» описана американка Мэри Беккер-Эдди, страдавшая тяжелой истерией и до 30 лёт фактически прикованная к постели из-за постоянных параличей. Поверив в систему Куэ и начав с фанатическим упорством ее применять, Мэри Беккер-Эдди поднялась на ноги, прожила до 90 лет и основала особое движение, получившее название «христианской науки». Самовнушению по Куэ там уделялось очень большое внимание. В настоящее время широкое распространение получает другая форма самовнушения — аутогенная тренировка. Человек приучает себя расслабляться, отключаться от посторонних раздражителей и в состоянии этой так называемой релаксации воздействовать на свое настроение и другие психические процессы путем словесных самовнушений. Техника аутотренинга подробно описана в книге В. Л. Леви «Искусство быть собой». Говоря об аутогенной тренировке, невольно вспоминаешь известную истину: все новое — это подчас только хорошо забытое старое. С древних времен существует система самосовершенствования индийских йогов, в которой наряду с комплексами своеобразных физических упражнений предусмотрена так называемая медитация — тренировка способности отвлекаться от окружающего мира и погружаться в себя. Сеансы медитации, выполняемые регулярно на протяжении длительного времени, приводят к закономерному возникновению в сознании определенных образов; считается, что в конце концов человек может достигнуть состояния высочайшего блаженства — нирваны, или соматхи. В воображении людей, длительно занимающихся медитацией, особенно действующих под руководством опытных «гуру»— учителей, возникают одни и те же образы. Видимо, речь идет о произвольном вызывании у себя определенных галлюцинаторных феноменов. Применение некоторых видов психофармакологических средств (так называемых галлюциногенов) тоже вызывает определенные галлюцинаторные переживания. Не исключено, что однотипный характер таких феноменов при медитации связан с тем, что содержание их заранее запрограммировано, т.е. внушено, благодаря беседам с другими, более опытными йогами, прежде всего с самими «гуру». Медитация фактически представляет собой древнюю форму аутотренинга, но насыщенную мистическим содержанием. Ряд наших современников увлекается ею. При этом вновь возрождаются представления о биополе. Фанатики медитации уверяют, что таким путем можно открыть у себя «третий глаз» и стать ясновидящим. Другие говорят, что в состоянии медитации вступают в связь с НЛО и пр. Конечно, нельзя исключить, что к увлечению медитацией приобщаются и психически больные люди. Как-никак шизофрения — достаточно распространенная болезнь, ею страдают 3—4 человека на тысячу населения. Трудно поэтому отделить внушенные галлюцинации у здоровых фанатиков йоги от галлюцинаций больных людей. Между прочим, бред, состоящий в мнимом взаимодействии с НЛО, стал появляться уже четверть века назад. В книге известного романиста-футуролога Артура Кларка «Лунная пыль» выводится человек, страдающий такой патологией. Ничего не поделаешь, сегодняшняя жизнь вторгается и в бредовые построения больных, ведь содержание бреда использует те же кадры мозговой «кинопленки»! Когда-то бред преследования был связан с чертями и нечистой силой, теперь — с гипнозом, атомной энергией и НЛО. Дальнейшее научное и практическое изучение разных форм психической саморегуляции и самовнушения имеет огромное значение. Надо найти способы проникать через защитный барьер, установленный природой, чтобы воздействовать на наши органы в нужном направлении. Поэтому все приемы — от мысленного сосредоточения на отдельных точках тела (как практикуют йоги) до физического самораздражения этих точек — все должно испытываться для пользы человека. Думаю, что проблемам развития психической саморегуляции должно уделяться серьезное внимание. Надо только умело отделять здесь зерна от плевел. Тайна феноменальных счетчиков Наконец, еще одно явление — дар феноменальных счетчиков. Михаил Куни, о котором уже говорилось выше, демонстрировал и такие способности. Обнаружил он их у себя, по его словам, случайно. Ехал в поезде. На пол упала коробка спичек. Он взглянул вниз и моментально сказал, сколько их рассыпалось. Посчитали — совпало. Посмотрел в окно и точно так же моментально сказал, сколько на поле пасется коров; их тоже было несколько десятков. Потом стал производить в уме сложные арифметические действия над многозначными числами. На эстраде одно отделение его выступлений обычно посвящалось феноменальному счету, другое — идеомоторике (опытам «передачи мыслей», о которых уже говорилось). Подобные феноменальные счетчики появляются и в других странах, правда весьма редко. Как правило, они сами не знают, благодаря чему их мозг выдает нужные результаты. Изучением феноменальных счетчиков занимается серьезное учреждение — руководимый Н. П. Бехтеревой Институт экспериментальной медицины в Ленинграде. По-видимому, данное явление не приходится относить к иллюзионизму. Сегодня оно еще остается загадкой. Почему мы тянемся к кудесникам? Имеет ли парапсихология право на существование, если почти все ее феномены либо сомнительны, либо могут быть объяснены на основе существующих представлений? Думаю, что энтузиасты должны продолжать работу. Они могут открыть если и не то, что ищут, то чтонибудь другое, не менее интересное. Все открытия приходят нежданно — вспомним открытие пенициллина А. Флемингом! Важно лишь, чтобы энтузиасты действовали скромно и не вербовали себе приверженцев до того, как будут получены достаточно определенные результаты. Между тем приверженцы тянутся к этому очень легко. Почему так? Чем притягивает их ореол таинственности, чуда? Французская исследовательница психотерапевт Жаклин Рено говорит о трех причинах живучести веры в таинственные, сверхъестественные явления. Сюда относятся, во-первых, внушаемость, доверчивость людей; во-вторых, склонность ошибаться, впадать в иллюзии; в-третьих, своеобразный психический настрой — жажда чуда. Чем этот настрой вызван? С одной стороны, имеет значение тысячелетняя традиция человечества. Религиозные представления, сказки нянь и бабушек, фантастические произведения литературы и искусства настолько сроднили нас с миром чудес, что от него очень трудно освобождаться. Осколки детского мироощущения живут до конца жизни в каждом человеке. С другой стороны, как очень мудро подметил Корней Иванович Чуковский, мы любим иллюзионизм в цирке и тяготеем к нему от того, что безумно устаем от неумолимой власти законов природы и даже временная мнимая независимость от них радует душу. Как бы то ни было, можно свою потребность в чуде удовлетворять в цирке или в филармонии, наблюдая за удивительным мастерством иллюзионистов и гадая над механизмами их номеров. Однако при подходе к пониманию самых сложных явлений жизни надо оставаться на почве реальных законов природы. Увлечение многих представителей интеллигенции когда-то спиритизмом, сейчас — медитацией и парапсихологией очень близко к фидеизму, прямой вере в чудеса. Опасность перехода подобного увлечения в веру имеется, и прав ленинградский философ Шахнович, который по аналогии с известными словами Маркса относительно религии сказал, что парапсихология — это опиум современной интеллигенции. Часть пятая ЛЕТ ДО СТА РАСТИ Беседа 15 ПОИСКИ ПУТИ К ДОЛГОЛЕТИЮ Очень старая и вечно юная Проблема увеличения продолжительности человеческой жизни, отдаления старости и продления юности — проблема поистине и очень старая, и вечно юная. Люди всегда хотели иметь долгую и здоровую жизнь; удлинение жизни с сохранением здоровья — две стороны единого явления. Будучи очень старой, проблема является и вечно юной, ибо не решена и сейчас. Однако фронт борьбы за долголетие уже наметился. Сформировалась и набирает силы одна из самых молодых в медицине наук — геронтология. Название ее выросло все из тех же семян греческой лексики и происходит от слова «геронтос» — старый. Молодая наука о старости объединила тысячи ученых. Когда мне довелось летом 1972 года участвовать в работе 9-го Всемирного конгресса геронтологов в Киеве, туда прибыло свыше 3000 специалистов из 43 стран. С той поры фронт исследований значительно расширился. Что же эта армия специалистов знает сегодня о старении — враге, с которым она сражается? Почему природа не дала бессмертия? Прежде всего, мы твердо знаем, что старение и смерть — удел всего живого, без единого исключения. Нет ни одного животного или растительного организма, который уклонился бы от этого закона. Иногда говорят о бессмертии размножающихся делением одноклеточных организмов. Однако в действительности деление микробной клетки — это 'смерть материнского организма,, в недрах которого созрели два дочерних. Они вырастают на обломках материнской клетки. Клетка-мать умирает, но без трупа, не так трагически, как умирают сложные организмы. То, что старение — всеобщий закон, заставляет ученых серьезно задуматься. Борются две точки зрения. Одни специалисты считают, что поскольку старение — универсальная закономерность, это не случайно, а представляет собой полезное свойство. Живая природа постепенно выработала его в ходе миллионов и миллионов лет эволюции для того, чтобы организмы, передавшие эстафету жизни потомкам, уходили с арены борьбы за существование и не мешали этим потомкам жить. Другие ученые считают, что это не так, что старение представляет собой одно из несовершенств живой природы. Любопытно, что эти два толкования родились не сегодня. Они пришли к нам из глубины веков. Почти тысячу лет назад жил знаменитый мыслитель и поэт Омар Хайам. Сейчас он известен нам лишь как веселый поэт, воспевающий радости жизни. В действительности это был один из выдающихся умов своей эпохи, подлинный энциклопедист, который лишь в свободное от основных занятий наукой и философией время развлекался сочинением своих четверостиший — рубайи. Так уж повелось, что нередко хобби оказывается очень значимым и прославляет человека больше, чем его, казалось бы, основное занятие. Омар Хайам в своих рубайи подчас высказывает очень глубокие мысли. Одно из четверостиший звучит так: «Отчего всемогущий творец наших тел Даровать нам бессмертье не захотел? Если мы совершенны — зачем умираем? Если несовершенны — то кто бракодел? Нетрудно видеть здесь то же противопоставление двух точек зрения. Совершенно или несовершенно то, что мы смертны? Если это совершенство, то чему оно служит? Если это несовершенство, то как природа его допустила?. Лично мне кажется, что возможен компромисс между высказанными толкованиями. Едва ли природа формировала способность стареть и умирать в ходе эволюции новых живых существ, портила бы их организм. С другой стороны, у природы как бы не имелось оснований исправлять этот дефект. Организм, передавший эстафету жизни потомкам, природу больше не интересует, ей все равно, что с ним будет. Природа очень экономна и делает только то, что ей действительно необходимо для сохранения вида. Отменить старость и смерть для этого не требовалось. Поэтому природа и не научила живые организмы быть бессмертными. Снова нуклеиновые кислоты Как бы то ни было, сегодня многие ученые сходятся в том, что один из важнейших механизмов старения — события, разыгрывающиеся на уровне все тех же нуклеиновых кислот, о которых мы уже говорили, разбирая природу наследственности. Мы уже говорили, что в строении каждой молекулы ДНК, составляющей химическую основу гена, содержится как бы чертеж части белков будущего организма, а весь набор генов, молекул ДНК, передаваемый от родителей детям, — это полный комплект технической документации на будущий организм. И вот в формирующемся организме рядом с каждым чертежом, молекулой ДНК, возникает штамп — молекула рибонуклеиновой кислоты (РНК). Штампы эти и содействуют синтезу белковых молекул. Информационная РНК служит переносчиком наследственных заданий, передает их в биохимическое производство наших тканей. Молекулы РНК как бы штампуют белки такими, какими они должны быть у данного организма. В ходе своей деятельности штампы, молекулы РНК, изнашиваются. Они воспроизводятся вновь, репродуцируются и в каком-то проценте случаев — с дефектами, с ошибками. Понятно, что если дефектен штамп, становится дефектным и изделие. В организме накапливается все больше дефектных белков, неспособных к обмену веществ, к жизни. Это и есть основа старения. Когда подобных белков накапливается слишком много, это уже глубокая старость, которая несовместима с жизнью. В организме имеется химическая ремонтная служба, служба репарации, которая чинит поврежденные штампы, молекулы РНК. Однако она не справляется со своими обязанностями. Испорченных штампов накапливается больше, чем ремонтируется. Именно этот не исправленный природой — очевидно, за ненадобностью для сохранения вида — разрыв между быстрым темпом накопления дефектных штампов, молекул РНК, и медленным темпом их ремонта — разрыв, лежащий в основе старения, — является разным у различных живых существ. Однако он строго определен в каждом конкретном случае. Поэтому у каждого вида животных и растений как бы запрограммировано, сколько он будет жить. Продолжительность жизни разных живых существ Программы эти поразительно разнообразны. На одном полюсе — некоторые микробы, которые живут от деления до деления, т. е от рождения до смерти, всего 12 минут. На другом полюсе — австралийское дерево макроцамия, которое, как полагают ученые, может жить до 12 тысячелетий. Вся история человеческой культуры протекла за время жизни одного поколения этих деревьев. Среди позвоночных животных завидным долголетием отличаются некоторые рыбы. Известна, например, щука, прожившая 267 лет. Как считается, карпы могут жить до 150 лет. Столько живут и большие черепахи. Среди млекопитающих и птиц, называемых теплокровными животными и являющихся нашими ближайшими родичами в животном царстве, существует правило: чем животное крупнее, тем оно долговечнее. Например, орел — крупная птица — живет 100 лет. Даже наш обычный домашний гусь, будучи крупной птицей, может, как и собрат его лебедь, также жить век. Разумеется, гусь гораздо раньше этого времени попадает в кастрюлю, и никто не знает, что он мог бы пережить своего хозяина. У млекопитающих чемпионом долгожительства является самое крупное животное Земли — кит, охота на которого наконец-то запрещена. Синий кит может достигать в длину 35 метров, что соответствует высоте 12 этажного дома, и может иметь вес до 150 тонн — столько же, сколько 2,5 тысячи людей. Новорожденный китенок имеет длину 7 метров и за одно кормление высасывает у своей мамы 6—7 ведер молока. Прибавляет малютка ежесуточно 100 килограммов; у человека младенец первых дней жизни прибавляет 40 граммов, и это в самом лучшем варианте, который нас очень радует. Киты, по некоторым данным, могут жить до 300—400 лет. На втором месте среди млекопитающих по продолжительности жизни стоит второе по величине животное — слон. Он живет до 100 лет. Третье место в ряду животных, вскармливающих своих детей молоком, занимает человек. Средним естественным пределом нашей жизни ученые также считают век — 100 лет. Есть люди, которые доказывают это своим примером. В Свердловске в начале 1985 года отметили столетие бывшего борца и тренера по борьбе К. К. Бейланд-Шульца. В 1973 году скончался старейший советский долгожитель, азербайджанский крестьянин Ширали Мислимов. Он прожил 168 лет, а после себя оставил вдову 120 лет. Однако хотя случаи выдающегося долголетия и имеют место, подавляющее большинство людей не доживает и до средней естественной черты, указываемой учеными. В нашей стране сейчас насчитывается всего 19 тысяч столетних людей, т.е. в среднем 8 на 100 тысяч населения. Именно так ведется исчисление долгожителей. В развитых странах Запада лиц в возрасте старше 100 лет еще меньше — 0,5—1 на 100 тысяч. Если в среднем в СССР долгожителей насчитывается 8 на 100 тысяч, то в городах — 3, в деревнях — 13. Почему? В основном изза перемещений, миграции населения. Молодежь, люди среднего возраста все время «перетекают» на учебу и работу в быстро растущие города. Не случайно в городе постоянно не хватает жилья, а в деревнях стоят заколоченные избы. Старики обычно остаются на селе. Поэтому их удельный вес в сельской местности увеличивается, а в городе уменьшается в связи с пришлым молодым пополнением. Больше всего долгожителей на Северном Кавказе. В удерживающей пальму первенства Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджана, откуда родом был и Ширали Мислимов, лиц, переваливших вековую черту, насчитывается 100 на 100 тысяч населения, т. е. в несколько раз больше, чем в среднем по стране. Разумеется, это тоже немного. Получается, что даже в этой, самой благополучной зоне только один из 15 пожилых людей имеет шансы дожить до 100 лет. Некоторые попытки борьбы со старением С давних пор ученые старались найти способы борьбы со старением. Что только не предлагалось! Престарелый французский физиолог Броун-Секар в конце прошлого века, видя возрастное увядание половых желез и гениально предугадав наличие внутренней секреции, предложил пересаживать под кожу человеку половые железы молодых животных. Он испытал такой метод на себе: было ему тогда 73 года. Ученый почувствовал прилив бодрости, сил, снова мог подниматься на третий этаж в свою лабораторию и ставить опыты. Однако через несколько месяцев наступило катастрофическое одряхление. Сегодня для реализации предложения Броун-Секара не надо было бы производить пересадку половых желез, можно просто вводить в организм препараты соответствующих гормонов. Наблюдавшийся в опытах Броун-Секара кратковременный, но бесспорный эффект ученые объясняют не воздействием гормонов, а влиянием продуктов белкового распада, оказывающих в подобных случаях значительный раздражающий и стимулирующий эффект. С интересным предложением выступал в 20-х годах нашего века уже знакомый читателю А. А. Малиновский. Он предлагал для удлинения жизни переливать кровь от молодых индивидуумов старым. Считая, что кровь содержит все необходимые для жизни химические ингредиенты, Малиновский надеялся именно таким путем нормализовать химическую среду организма. Через 50 лет некоторые американские лаборатории стали детально исследовать такой путь; проводились даже пересадки костного мозга (органа кроветворения) от молодых животных старым. Старость естественная и преждевременная Как ни интересны все эти работы, они в лучшем случае вскрывали только отдельные штрихи, касались лишь отдельных звеньев сложного процесса старения. Существо этого процесса ими не затрагивалось. Первым, кто по-настоящему глубоко заглянул в суть старения, был Илья Ильич Мечников. Будучи одним из ведущих микробиологов мира, получившим в 1906 году Нобелевскую премию, И. И. Мечников уделял большое внимание такой важнейшей общебиологической проблеме, как старение и борьба за удлинение жизни. Мечников выдвинул два положения, легшие в основу геронтологии как науки и незыблемые до настоящего времени. Во-первых, прежде всего старится мозг, и это вызывает старение остальных систем организма — сосудистой системы с ее склерозом и пр. Современная наука полностью подтвердила результаты наблюдений Мечникова. Более того, теперь уточнено, какие нервные центры играют ведущую роль в процессе старения. Подобным «дирижером» старения, сдающим свои позиции в первую очередь и вовлекающим в этот процесс другие органы и ткани, является гипоталамическая область, которая, как мы уже знаем, руководит функциями внутренних органов, а также кора больших полушарий. Во-вторых, Мечников заставил ученых понять, что старость старости рознь, что существуют две старости — естественная, нормальная, представляющая собой удел буквально единиц, и преждевременная, болезненная, которая является уделом подавляющего большинства людей и высших млекопитающих животных. Почему мы старимся преждевременно? И. И. Мечников не интересовался естественным старением. Все свое внимание он сосредоточил на преждевременной старости, изучил вопрос и дал объяснение. Мы старимся, заявил он, оттого, что самоотравляемся гнилостными веществами из собственных толстых кишок. Мы уже говорили, что те несколько часов, в течение которых непереваренные остатки пищи находятся в толстом кишечнике, где из них «высасывается» вода, на этих остатках паразитирует огромное количество микробов. Преобладают гнилостные микробы. Они вызывают разложение остатков пиши с образованием ряда гнилостных веществ — таких ядов, как индол, скатол, фенолы. Яды эти всасываются из кишечника в кровь. Оттекающая от кишечника кровь фильтруется через печень. Все, что можно, эта центральная химическая лаборатория тела старается задержать и обезвредить. Например, вредный индол она превращает в индикан и только в таком виде выпускает в кровь. Однако кое-что, конечно, проходит мимо фильтра, пусть в самых незначительных концентрациях, но эти яды всю жизнь циркулируют в крови. Именно они и являются, по Мечникову, основной причиной старения мозга и всего организма. Интересными фактами подкреплял ученый свою точку зрения. Например, птицы мельче млекопитающих, а живут не меньше. Орел в сотни раз уступает слону в размерах тела, но не уступает ему в продолжительности жизни. Казалось бы, нарушается общее правило? Отнюдь нет, говорит Мечников, просто у птиц нет толстой кишки. Птица не может позволить себе роскошь транспортировать по воздуху шлаки, экономя воду. Каждый грамм веса тут имеет значение. Располагая быстрыми крыльями, птица лучше лишний раз слетает на водопой. Непереваренные остатки в организме птицы не задерживаются. Как только пищеварение закончено, птица эти остатки выбрасывает, даже на лету. Конечно, отсутствие у птиц толстой кишки и гнилостных процессов как причина сравнительного долголетия пернатых — гипотеза, нуждающаяся в дальнейшем подтверждении. Два факта подкрепляют ее. Страус, самая большая птица, должен был бы жить дольше других птиц. Однако он разучился летать, приспособился жить на земле, бегает быстрее лошади. У него образовалась толстая кишка, остатки пищи гниют. В итоге живет страус всего 30 лет — в три раза меньше, чем орел. Наряду с этим у млекопитающих есть представитель, приспособившийся летать, — летучая мышь. По размерам она не больше обычной мыши. У нее появились крылья, исчезла толстая кишка. В результате этого обычная мышь живет 2 года, а летучая — 22. Наблюдал И. И. Мечников.в Париже престарелую француженку мадам Робинэ, которая прожила 106 лет. Интересовался у ее родных, каковы были особенности образа жизни и состояние здоровья долгожительницы. Выяснилось, что она вела достаточно уединенную жизнь, причем последние несколько десятков лет страдала колитом, из-за чего ее неоднократно слабило в течение дня. Факт этот привлек серьезное внимание ученого. Разумеется, колит — болезнь, но благодаря этой болезни организм энергично освоболсдался от продуктов гниения, они накапливались меньше, чем у других людей. Отсюда могли сложиться условия, содействовавшие долголетию. Теория Мечникова была очень популярна в начале нашего века. Она представляла собой первую стройную геронтоло-гическую теорию, затрагивавшую саму суть процесса старения. Жан Жорес, основатель Французской социалистической партии, опубликовал в 1898 году книгу «Утопия», в которой изобразил жизнь человечества через 200 лет. Герои его книги ходят с вырезанным толстым кишечником и живут по 2— 3 века. Некоторые люди стали. обращаться к врачам: «Удалите толстую кишку, хочу долго жить!» На такую операцию хирурги не отваживались, а сходную производили. В правой части брюшной полости, где тонкая кишка переходит в толстую, перерезали кишечную трубку и конец тонкой кишки выводили наружу. Толстая кишка оказывалась, так сказать, вне игры. Несколько десятков таких операций выполнил, например, лондонский хирург Лэн. Особого успеха они не принесли. Операция вносила определенные нарушения в жизнедеятельность организма, И этим сводились к минимуму ее положительные стороны, связанные с уменьшением гнилостных процессов в пищеварительной трубке. Сам И. И. Мечников предложил, как мы уже говорили, Другой путь: использование кисломолочных продуктов. Стакан такого продукта — кефира, простокваши, особенно ацидофилина — еще полезнее, чем стакан цельного молока, ибо помимо всех ценных веществ, содержащихся в молоке, там есть еще мириады наших защитников от гниения — молочнокислых бактерий. Один ученый провел на себе эксперимент. Он две недели пил ежедневно по два стакана кефира и исследовал кровь. К концу второй недели из крови исчез индикан. Это значит, что в толстом кишечнике резко сократились процессы гниения и не стал образовываться индол. Отпала необходимость его обезвреживания в печени, вернее, стало нечего обезвреживать. Ацидофилин, упомянутый выше, представляет собой специальный продукт лечебного питания, выпускаемый молочной промышленностью. Содержащаяся в этом продукте ацидофильная палочка является особенно ценным борцом против гнилостных процессов, ибо способна даже на определенное время поселяться в толстом кишечнике. Выведение культуры этого микроба — заслуга Мечникова и его учеников. В настоящее время во всех здравницах стало традицией пить перед сном стакан кефира. Истоки этой традиции тоже связаны с трудами И. И. Мечникова. Замечательный ученый дал, таким образом, не только теорию, но и вытекающее из этой теории практическое средство борьбы с преждевременной старостью. Любопытно, что в своих работах по проблеме долголетия Мечников не выходил из рамок собственной науки, оставался микробиологом. Ведь и причину преждевременного старения он увидел как бы через микробиологическую призму и средство борьбы дал также на основе своих специальных знаний — использовал борьбу одних микробов против других. В дальнейшем оказалось, что есть еще один и, пожалуй, даже более важный механизм преждевременного старения. Он был открыт благодаря трудам павловской школы. Собаки, у которых изучали экспериментальные неврозы (т. е. истязали их нервную систему, вызывая срыв работы мозга, излечивая его, вновь вызывая срыв и т.п.), очень быстро старились. Уже в возрасте 1—2 лет у них начинала седеть и редеть шерсть, возникали старческие изъязвления на коже, в 3 года — старческие бельма на глазах, в 4—5 лет собаки с трудом могли забраться на стул и стол. Всю дальнейшую жизнь это были дряхлые животные, которые и умирали на несколько лет раньше собак другой группы, у которых просто изучали условные рефлексы. Условия кормления и содержания, а стало быть, и микробное население кишечника в обеих группах собак были одни и те же. Таким образом, чрезмерная нагрузка на нервную систему вызывала типичную картину преждевременного старения. Если это отмечается у собаки, то что же говорить о человеке с его гораздо более сложной и чувствительной центральной нервной системой! Как видим, для разработки теории старения оказались неоценимыми экскурсы в эту область из смежных наук — из микробиологии и из физиологии нервной системы. Когда по-настоящему большие ученые заглядывают в смежную область, им открывается очень многое, и работы их безмерно обогащают сокровищницу знаний человечества. В каком же соотношении находятся две основные причины преждевременного старения? Сегодня вместо 100 лет мы живем в среднем 70, т. е. наша жизнь укорачивается на 30 лет. Первой причиной этого, отнимающей у нас примерно 20 лет, можно считать повседневную нагрузку на мозг — болезни, переживания, неправильный образ жизни; все это как бы бьет по мозгу и вызывает его преждевременное изнашивание. Второй причиной, отнимающей у нас примерно 10 лет, является указанное И. И. Мечниковым самоотравление гнилостными веществами из толстого кишечника. Регулярно употребляя кисломолочные продукты, мы имеем все основания надеяться выиграть 10 лет здоровой жизни. Выводы теории и практические рекомендации Из рассмотренных теоретических положений вытекают четкие задачи дальнейших научных исканий и практических дел. Прежде всего, становится ясно, что мы имеем две проблемы в борьбе за долголетие, причем проблемы эти являются в значительной мере самостоятельными. Первая из них — проблема перестройки природы, биологии человека, при которой естественный предел со 100 лет передвинулся бы на 500, 1000 лет и дальше. Это — не утопия. Намечаются два направления наших исканий. С одной стороны, надо усилить ремонтную службу организма, ту службу репарации, о которой мы говорили. Если мы эту службу усилим и дефектные молекулы РНК не будут накапливаться, можно надеяться продлить юность в несколько раз. Бессмертия мы, конечно, не получим, ибо данная причина старения не является единственной, однако мы существенно продвинемся вперед. Остальные причины и механизмы естественного старения также Должны изучаться с выявлением возможных противоядий. С другой стороны, надо перестроить старый организм. Там не все плохо. Мы убедились, что человеческий организм — сложнейшая саморегулирующаяся, самонастраивающаяся система. Пусть природа и перестает интересоваться организмом, достигшим зрелых лет и выполнившим свой долг по воспроизведению потомков, все равно те защитные механизмы саморегуляции, какие в организме существуют, остаются при нем, и он как бы берет свою защиту в собственные руки. Например, с возрастом уменьшается количество гормонов, вырабатываемых железами внутренней секреции. Однако оказалось, что чувствительность тканей организма к гормонам с возрастом увеличивается и таким путем организм выходит из положения. Если изучить все эти и другие защитные силы старости, развить их, мы получим полноценно работающий старый организм. Молодая наука о старости — геронтология — выдвинула две задачи: прибавить годы к жизни и прибавить жизни к годам. Сказано хорошо! Надо не только удлинить жизнь, но и наполнить жизнью последние годы, чтобы стоило жить до самого конца. Идя по тем двум направлениям, о которых было сказано, мы решим обе задачи. Усилив ремонтную службу организма, мы прибавим годы к жизни, продлим юность. Развив защитные силы старости, мы прибавим жизни к годам, отдалим дряхлую старость. Таким образом, направления поиска ясны, однако сегодня эти задачи еще не решены. Открытия нельзя планировать: они могут произойти и сегодня, а могут явиться через десятки лет. Вторая проблема — это борьба с преждевременной старостью без всякой перестройки природы человека, борьба за положенные нам 100 лет каждому. Мы рождаемся, имея такую возможность, но не реализуем запрограммированного ресурса, как сказал бы представитель мира техники. Данная проблема научного решения не требует, здесь дело за практикой. Решаться проблема должна по двум генеральным направлениям — социальному и индивидуальному. Рассмотрению их и будет посвящена последняя, заключительная беседа нашей книги. Беседа 16 УДЛИНИТЬ ЖИЗНЬ —ЗНАЧИТ НЕ УКОРАЧИВАТЬ ЕЕ Почему долголетие — социальная проблема? О том, что длительность жизни человека зависит от социальных факторов и долголетие является социальной проблемой, передовые ученые знали давно. Приводили такие данные, полученные еще в прошлом веке в Германии: люди обеспеченные живут в среднем 50 лет, беднота — 32 года. Отметим, что средняя продолжительность жизни населения царской России в 1913 году составляла также 32 года. Разумеется, и тогда отдельные люди доживали до глубокой старости, но на одного дожившего до 80 лет приходились десятки лиц, умерших от разных болезней в молодости, и в среднем получалось, что люди живут всего 32 года. Социальными факторами определяется и разная продолжительность жизни мужчин и женщин. Общеизвестно, что дольше живут женщины. Мальчиков рождается чуть больше — как бы с запасом. В разных странах этот запас различен, в СССР на 100 девочек рождается в среднем 105 мальчиков. Однако лица мужского пола выбывают из строя быстрее, и к 80 годам, как говорил один гигиенист, на одного дедушку приходится уже 2,5 бабушки. Главную роль здесь, как считается, играют социальные факторы: большее распространение среди мужчин военного, промышленного и бытового травматизма. И конечно же курения и алкоголизма. Есть, правда, некоторые высказывания о том, что мужскому полу меньшую продолжительность жизни определила сама природа. Так, на конгрессе геронтологов в 1972 году выступил английский ученый Гамильтон. Он исследовал свыше 200 видов млекопитающих животных и убедился, что у большинства из них мужские особи живут меньше. Более того, коты-кастраты, по его данным, живут дольше, чем нормальные лшвотные. Разумеется, здесь можно было бы возразить следующее. Среди 200 видов млекопитающих встречались, пусть в меньшинстве, и такие, где дольше живут мужские особи. Человек имел бы в принципе достаточно оснований попасть в эту группу. Ведь мужчины созревают позже (половое созревание они заканчивают позднее женщин), старятся тоже позднее женщин (климакс у мужчин наступает в более старшем возрасте), поэтому, казалось бы, и жить мужчины должны дольше. Что касается котов-кастратов, то жизнь их течет куда спокойнее, чем у нормальных котов, явно пользующихся меньшим вниманием хозяев, и к тому же переживающих ежегодно такие баталии на крышах, которые не могут не укорачивать им жизнь. Более интересны соображения советского ученого Геодакяна. Он выдвинул мысль о том, что мужские организмы являются как бы разведчиками эволюции. Женские особи в большей мере отвечают за продолжение рода. Поэтому природа не может ими рисковать и наделяет их набором проверенных, отработанных свойств. В итоге женский организм обладает повышенной надежностью. Однако эволюция должна идти вперед, нужно пробовать новые свойства, которые могут обеспечить еще более эффективное приспособление к условиям существования. Да и условия меняются. Тем более важно создавать и проверять на практике новые свойства. Ими-то природа и награждает в основном мужские организмы, которые таким путем либо приносятся в жертву, если свойства покажут себя негодными, либо поведут вперед, если новые признаки окажутся полезными и удачными. Конечно, такие благоприятные характеристики бывают в меньшинстве, ведь природа слепо творит новые свойства, поставляя их как пищу для естественного отбора. В результате этого большинство мужских особей оказывается менее жизнеспособным, чем существа слабого пола, и уходит из жизни раньше. Меньшинство же демонстрирует повышенную надежность и жизненность. С этой точки зрения следовало бы ожидать, что все-таки чемпионами долгожительства должны быть мужчины. Жизнь подтверждает подобное предположение. Если в 80 лет женщин больше в 2,5 раза, то в 120 лет из 20 долгожителей к мужскому полу относятся 19. Такие данные являются веским подтверждением гипотезы Геодакяна. Как бы то ни было, социальные факторы, по мнению подавляющего большинства исследователей, представляют собой главную причину, укорачивающую жизнь мужского населения. Если гипотеза Геодакяна верна, то социальные факторы ускоряют выбытие из строя той массы мужских особей, которым и без того не повезло с комплектом полученных от природы свойств. В среднем мужчины живут в разных странах на 7— 12 лет меньше, чем женщины. Играет ли роль в долголетии наследственность? Конечно, она имеет большое значение. Встречаются семьи, где из поколения в поколение люди отличаются завидной продолжительностью жизни. Один итальянский ученый, путешествуя по стране, увидел на краю села старика, который сидел у порога домика и горько плакал. На вид ему было лет восемьдесят. Ученый спросил, почему он плачет, не обидели ли внуки? Старик ответил: «Нет, меня папа наказал!» Ученый заинтересовался, зашел в дом и увидел, что там шумит крепкий старик, которому, судя по возрасту сына, должно быть около 100 лет. Ученый спросил: «За что вы наказали сына?» Последовал ответ: «За ослушание и лень — отказался помочь дедушке». Оказалось, что в семье еще имеется 140-летний дедушка. Подобные примеры встречаются. Ясно, что наследственность здесь идет по двум линиям. Во-первых, это — наследственность генетическая, причем передается не столько сама по себе возможность долгой жизни, сколько прежде всего крепкое здоровье, отсутствие наследственной предрасположенности к тем или иным болезням. Человек с крепким здоровьем, естественно, и живет дольше. Во-вторых, имеет значение наследственность, не относящаяся к генам, к биологии. Ее можно назвать микросоциальной. Из поколения в поколение передается здоровый образ жизни семьи — привычка к труду, нормальной умеренной пище, к здоровому семейному укладу. Добрые отношения между людьми, благоприятный психологический климат имеют огромное значение. Не случайно говорят: несчастье нервного ребенка состоит не в том, что он родился от нервных родителей, а в том, что ему приходится жить с ними. Имеются ведь случаи супружеского долголетия, когда генетические факторы различны, люди в кровном родстве не состоят. Ясно, что имевшиеся у обоих супругов генетические предпосылки долголетия оказались претворенными в жизнь именно благодаря соответствующим условиям жизни семьи. Именно понимание того, что необходимо взаимодействие внутренних и внешних факторов, наследственности и условий среды, позволяет ответить на вопрос, чем определяется долголетие некоторых народов, живущих в горной местности. Иногда высказывают предположение, что там существуют какие-то особые внешние условия, благоприятствующие долголетию. На данный вопрос однозначного ответа нет. Играют роль и генофонд, и условия жизни. Хороший генофонд жителей гор определяется отбором: слабый, болезненный человек не пошел бы в горы. Жить туда шли богатыри — люди особенно крепкого здоровья, огромной выносливости и стойкости. Общение с равниной не было тесным, богатырские семьи роднились между собой. Так и формировались в горах обособленные группы населения с благоприятной наследственностью. Реализации генетических возможностей долголетия помогали и условия жизни: физический труд на свежем воздухе, здоровая пища и пр. В настоящее время все более интенсивное общение горцев с жителями равнины, смешанные браки между ними приводят к отягощению генофонда горцев наследственной предрасположенностью к определенным видам патологии — и возможности долголетия снижаются. Важно отметить, что в наши дни социальная среда властно вмешивается в жизнь семьи, и семейные закономерности — как генетические, так и микросоциальные — оттесняются на задний план. От них остается немного. Американские страховые компании перед второй мировой войной произвели чрезвычайно интересное статистическое исследование. Их интересовало, равные ли шансы дожить до 80 лет (и, стало быть, одинаковое ли право быть застрахованными до этого возраста на определенную сумму) имеют люди, родители которых умерли рано — До 60 лет, и те, чьи родители жили долго — свыше 75 лет. На огромном материале сопоставили обе группы. Оказалось, что при разнице в продолжительности жизни родителей свыше 15 лет разница между их детьми не превышала 2—3 года. Поэтому стали страховать, не принимая во внимание продолжительность жизни родителей. Социальные меры борьбы Если социальные факторы оказывают определяющее влияние на долголетие людей, то как же за него бороться? В социальном плане борьба эта могла, конечно, начаться только в нормально развивающемся социалистическом обществе, где все — для всех. Борьба эта предусматривает три основных пути, базируется на трех китах, которыми являются: труд, уровень жизни, здравоохранение. Первым из путей социальной борьбы за долголетие мы назвали труд, и это не случайно. Труд — важнейшее условие нормальной жизни организма человека, совершенно необходимое для его благополучия и слаженного протекания физиологических процессов. В организме действует не только уже рассмотренный нами закон суперкомпенсации, тренирующий нас до высокого уровня, но имеется и закон недовосстановления, реализующий правило: кто не работает, тот не ест. Закон этот действует при малых нагрузках. Например, вы сломали руку, на нее хирурги наложили гипсовую повязку. Через 6 недель сняли гипс — рука стала тоньше, мышцы начали атрофироваться, отмирать. Они не трудились — мозг ограничил им питание. Орган, который сегодня меньше поработал, завтра получает от наших «дирижеров» уменьшенный «паек». Органов-тунеядцев природа не терпит. Значит, для благополучия нашего организма надо трудиться. Однако труд окажет в полной мере свое благотворное действие лишь в том случае, если выполняется в благоприятных условиях. Эксплуататорское общество не могло этого обеспечить. Иначе обстоит дело при социализме. С одной стороны, труд перестает вредить здоровью. На должную высоту ставится охрана труда. В нашей стране действуют десятки институтов охраны труда и гигиены труда, разрабатываются и внедряются нормативы предельно допустимых величин химических и физических факторов производственной среды. Только две страны в мире располагают материальными возможностями для разработки таких нормативов — СССР и США. При этом наши нормы являются более жесткими (примерно на порядок, т.е. в 10 раз) и устанавливаются законодательно. Американские нормы не столь жестки и являются лишь рекомендательными. Мы исходим из того, что в принципе нельзя допускать ни одного случая профессионального заболевания. В капиталистическом мире тоже не заинтересованы в широком распространении профессиональной патологии, ибо тогда надо выплачивать бывшим рабочим пенсию по инвалидности. Однако предприниматели взвешивают финансовую сторону дела. Что дороже — платить пенсию по инвалидности небольшому числу лиц или создавать сложные и громоздкие очистные сооружения? В первом случае затраты меньше, поэтому капиталистический мир не ставит задачи полного искоренения профессиональных заболеваний, а идет лишь на ограничение их. Отсюда — два уровня норм. Социалистические страны тяготеют, естественно, к советским, капиталистические — к американским нормативам. Далее, при социализме устанавливается нормальная интенсивность труда, а не типичная для капиталистического способа производства нелепая ситуация, когда часть людей сидит без дела, а часть работает на износ. Мы — против потогонной системы и должны добиться повышения производительности труда не путем изматывания сил рабочих, а за счет совершенствования технологических процессов и улучшения организации труда. С другой стороны, при социализме создаются благоприятные условия для нервной системы работающих. У нас нет безработицы, поэтому нет тревоги за завтрашний день, можно выбрать дело по душе. Труд окружен почетом, а не является «наказанием божьим» за грехи Адама и Евы. Вспомним, что именно так оценивает труд религия. Согласно Ветхому завету, который из иудейской религии перекочевал и в христианскую, и в мусульманскую, бог изгнал прародителей человечества из рая и наложил на них в качестве одного из своих проклятий то, что они и потомки их будут в поте лица добывать хлеб свой насущный, т. е. тяжко трудиться. Понятно, что для нервной системы человека не одно и то же — сознавать, что занимаешься почетным делом, или чувствовать себя отбывающим наказание. Второй путь борьбы за долголетие при социализме — возрастание уровня жизни. Закон нашего общества — неуклонное повышение материального и культурного уровня жизни людей. Наше общество устремлено в будущее. Каждый шаг в выполнении его планов улучшает жизнь народа, а живем лучше — живем дольше. Наконец, третий путь движения к долголетию по социальным рельсам — это наша государственная система здравоохранения. Бесплатное медицинское обслуживание, оплачиваемые больничные листы — мы так к этому привыкли, что считаем делом само собою разумеющимся. Мы забываем, каким огромным социальным завоеванием явилось создание нашей советской медицины. В самых отдаленных сельских больницах появляется современная медицинская техника: электрокардиографы, рентгеновские установки, аппараты УВЧ, ультрафиолетового облучения и пр. Важнейшей особенностью нашего здравоохранения является его профилактическая направленность, которая исходит из классического положения основателей отечественной клинической медицины: всякую болезнь легче предупредить, чем вылечить. Отсюда — широкая сеть профилактических учреждений: от пионерских лагерей до курортов. Огромное развитие получило в нашей стране физкультурно-спортивное движение, ставшее поистине всенародным. Государственная система физического воспитания охватывает подрастающее поколение буквально от колыбели до окончания вуза. Все большее место в системе профилактических мер социалистического государства занимает охрана окружающей среды. Если осознать все это, мы не удивимся тому, какой огромный шаг сделала наша страна за сравнительно небольшой исторический период после Великого Октября. Перед революцией, как мы говорили, средняя продолжительность жизни в России была 32 года, т. е. меньше трети века, а сейчас она уже достигла 70 лет, т. е. превысила две трети века. Следовательно, как бы полдороги к 100 годам мы уже прошли за годы Советской ' власти. Предстоит еще немало сделать по всем трем рассмотренным нами направлениям. Охрана труда на очень многих предприятиях еще не достигла того уровня, какой необходим, санитарные нормы не всегда соблюдаются. Уровень жизни ниже того, какой имеется в других высокоразвитых странах; темпы его роста должны быть увеличены. Здравоохранение имеет еще немало недостатков и нерешенных вопросов. Иными словами, база роста еще велика; сделано много, а предстоит сделать и будет сделано еще больше. Однако теперь многое зависит и от каждого из нас. До сих пор главным образом боролись с болезнями; это делало общество, а отдельные люди только помогали ему. Теперь, когда продолжительность жизни превысила в среднем 70-летний рубеж, мы лицом к лицу столкнулись со старостью и начинаем бороться с ней непосредственно, «напрямую». Теперь борьба пойдет уже на два фронта: по-прежнему с болезнями (тут мы будем помогать обществу) и с самой старостью — тут каждый человек должен внести свой вклад, общество будет только помогать нам. С какого возраста нужен ортобиоз? Одного ученого спросили, как удлинить жизнь. Он ответил: прежде всего — не укорачивать ее. Каким же образом мы можем не укорачивать свою жизнь? Правильный образ жизни И. И. Мечников называл ортобиозом. Тут снова — греческие корни, пронизывающие всю научную терминологию и понятные всем людям на земле: «орто» — прямой, правильный, «био» — связанный с жизнью. В окружающей нас действительности, в нашем образе жизни и поведении существует масса мелочей, которые могут быть и вредными, и полезными. Имеются микроскопические вредности и полезности, которые надо учитывать, ибо, действуя на протяжении всей жизни, они способны существенно влиять на наше здоровье и долголетие. Искусство ортобиоза в том и состоит, что надо использовать полезности и уклоняться от вредностей. Иногда, читая подобные строки или слушая подобные лекции, молодые люди говорят: «Нам еще рано думать о долголетии. Доживем до седых волос или до отсутствия волос, тогда и займемся своим здоровьем, будем думать о продлении жизни». Разумеется, это — величайшее заблуждение. Ортобиоз и нужен-то в особенности тому, кто еще не успел существенным образом укоротить свою жизнь. Конечно, взяться за ум всегда полезно, но если мы начинаем исправлять свой образ жизни уже в пожилом возрасте, мы можем сделать не так уж много. Поэтому чем раньше, тем лучше. Восемь заповедей правильного образа жизни Кратко рассмотрим восемь важнейших условий ортобиоза, какими они представляются с точки зрения современной науки. Прежде всего следует снова назвать труд, являющийся, как мы уже хорошо знаем, важнейшим условием физиологического благополучия. Пока мы находимся в трудоспособном возрасте, сама жизнь дает нам это условие. Будем лишь помнить, что не надо бояться трудностей и искать легкие пути. В труде, как и в спорте, большие нагрузки дают суперкомпенсацию, повышают физиологические ресурсы. Когда человек достигает возраста выхода на пенсию, возникает серьезный вопрос: как быть? Отдых вполне заслужен, но если человек будет отдыхать на лавочке, заслуженный отдых станет незаслуженно тяжкой карой. Катастрофически быстро наступят одряхление и смерть. Причина — закон «кто не работает, тот не ест». Органы-тунеядцы быстро чахнут. Значит, и выйдя на пенсию, надо трудиться. Сейчас пенсионерам разрешается работать с ограниченным рабочим временем. Огромный фронт работ имеется дома — от воспитания внуков до кулинарии. Быть может, иной пенсионер, прочитав эти строки, схватится за голову: «Если так надо изводить себя на отдыхе, то лучше, видимо, вообще не уходить на пенсию!» Нет, дорогой мой почтенный читатель! Я отнюдь не желаю сказать, что пенсионер должен изводить себя работой. Моя мысль иная: если сил стало меньше вдвое, то и обороты надо снизить вдвое, а не в 10 раз! Только так, активно трудясь, пожилой человек может сохранить бодрость и силы буквально до последнего вздоха. Получается парадоксальная ситуация. Казалось бы, сил мало, их надо беречь. Однако будешь экономить — быстро вовсе уйдут, а будешь щедро тратить, сколько есть — будут возвращаться обратно. Важнейшим условием ортобиоза является нормальный сон. Дирижером симфонии жизни, старящимся в первую очередь, является мозг. Средством же восстановления его сил, даваемым самой природой, служит в первую очередь состояние сна. Понятно поэтому, что правильное использование этого блага абсолютно необходимо. Следующее условие — служба доброго настроения, положительные эмоции. Их обеспечивают доброжелательное отношение к другим людям, юмор, оптимизм. Доброжелательность — качество, которое трудно переоценить. Все, мы хотели бы доброго к себе отношения. Так же по-доброму должны мы относиться и к другим людям. Наше отношение к людям как бы бумеранг: каким мы его метнули, таким он и возвращается. Народная мудрость учит: как аукнется, так и откликнется. У знаменитого датского художника Бидструпа есть серия рисунков под названием «Круг замкнулся»: начальник отчитывает заместителя, тот кричит на секретаршу, обиженная секретарша — на рассыльную, та грубит швейцару, швейцар в сердцах пинает собаку, а собака пытается укусить сзади начальника, выходящего из учреждения. Поистине бумеранг возвратился к начальной точке — человек посеял зло и получил его обратно. Если бы он посеял добро, то именно оно стало бы путешествовать по цепочке — и собака, может быть, лизнула бы ему руку. Доброжелательность — необходимый элемент культуры нашего поведения. Особенно важна она там, где человек по долгу службы вступает в широкие коммуникации, общается с множеством других людей. Прежде всего это имеет место в сфере обслуживания. Человек раздражительный и несдержанный, по сути дела, профнепригоден к такой работе. Тот же, кто испытывает радость от общения с людьми, будет в сфере сервиса на своем месте,. Сегодня мы еще, может быть, не доросли до рационального профессионального отбора применительно к работе в торговле и в других службах сферы сервиса, но к этому надо идти. Вообще, у людей, которые призваны широко общаться с другими, должно быть особенно развито то мироощущение, о котором писал Сент-Экзюпери. Он считал, что высшее наслаждение для человека — это радость человеческого общения. Юмор, шутка, веселое слово очень украшают жизнь. У французов есть хорошая житейская мудрость, говорящая о том, как надо жить: смеяться вместе, плакать в одиночку. Те чрезвычайные беды, которыми нельзя не поделиться, случаются не каждый год. По мелочи же надо подчиняться мудрому совету французского народа. Встретив приятеля, всегда подумайте, имеет ли смысл немедленно огорчать его какойнибудь дурной вестью, — может быть, он еще несколько дней проживет без нее. Подобные ситуации возникают не только при случайных встречах на улице — они пронизывают всю нашу жизнь. Бывает, например, после двух выходных дней мы приходим на работу, вступаем в общение с товарищами. За два дня было несколько мелких приятных событий и мелких неприятностей. Чем поделиться? Часто начинают делиться огорчениями. Товарищ, быть может, хотел бы рассказать о чем-то своем добром, но как-то неудобно хвастаться «навстречу», если другому плохо. Начинает вспоминать: ах, да, у меня тоже были огорчения — и выкладывает их. Жизнь превращается в нытье. Надо и в этом случае вспомнить рекомендацию французов. Так будет лучше — не станем травить душу ни себе, ни другим. Оптимизм, являющийся важнейшим источником доброго настроения, только так и можно в себе воспитать, усилить. В нашей жизни, которую мы очень метко называем «полосатой», постоянно чередуются светлые и темные полоски. Чтобы дать взрасти своим росткам оптимизма, надо фиксировать внимание на хорошем и уметь радоваться ему. Конечно, мы не должны игнорировать и плохое, следует бороться с ним. Только вот смаковать его не надо! Оставим это неисправимым пессимистам, а сами лучше будем неисправимыми оптимистами! Между прочим, задумаемся над тем, от чего зависит оптимистический или пессимистический склад нашего характера. Как и во всем, определяющую роль здесь играет взаимодействие генетических программ и условий жизни. Однако глубоко заблуждаются те, кто считает, что приоритет надо отдать второму фактору, т. е. тому, как мы живем. Пальма первенства, безусловно, принадлежит врожденным особенностям психики. Сколько раз приходится видеть людей, жизнь которых, если смотреть объективно, сложилась очень скверно — а люди эти веселы и жизнерадостны. Вспомним слова русской народной песни: «Богачу, дураку, и с казной не спится. Бобыль гол как сокол, поет-веселится!» Ярчайшим примером является удивительный персонаж оперы американского композитора Гершвина «Порги и Бесс» — нищий негр-инвалид Порги. Можно ли найти менее радостную судьбу, чем у безногого негра, живущего подаянием? Между тем Порги — человек лучезарного оптимизма, он действительно умеет радоваться хорошему, хотя в его жизни этого хорошего — такие крохи! Среди условий правильного образа жизни весьма существенным является рациональное питание. Рациональным оно должно быть по качеству, по количеству и по режиму. О качественной стороне мы говорили уже достаточно — мы касались роли витаминов, важности кисломолочных продуктов, необходимости ограничения животных жиров в целях профилактики атеросклероза. Остановимся чуть подробнее на количественной стороне. Дело в том, что все мы, как правило, переедаем, ибо повинуемся аппетиту, едим досыта. Между тем природа дала животным аппетит не как регулятор того, сколько надо съесть, а как кнут, который гонит искать пищу. Животным в естественной среде обитания пища достается очень трудно, и мощный инстинкт заставляет все время искать ее. Опыты показывают, что есть досыта вредно. Крыса, которую кормят досыта, живет 2—2,5 года, а крыса, которую кормят в пределах необходимого рациона (вдвое меньше), ходит с очень недовольным видом, но живет 4 года! В чем же вред переедания, еды досыта? Во-первых, излишки депонируются в виде жироотложений под кожей, а это даром не проходит. Народная мудрость давно отметила: пояс длиннее — жизнь короче. Во-вторых, образуется больше шлаков обмена веществ, оказывающих в определенной мере токсическое действие. В-третьих, мы усиленно кормим гнилостных микробов в толстом кишечнике. Наука говорит, что насыщаться надо на две трети аппетита, т. е. вставать из-за стола с ощущением, что можно было бы поесть и еще «полстолъко». Знаменитый кардиолог Уайт1 правильно говорил: чтобы не болеть атеросклерозом и дольше прожить, надо не злоупотреблять двумя вещами — желудком и будильником, т. е. есть не досыта, а спать по потребности. Наконец, о режиме питания. Иногда привыкают не есть ни перед работой утром, ни на работе, а весь суточный рацион принимать, вернувшись после работы домой, «в одночасье». Такой, с позволения сказать, распорядок питания я бы назвал беспорядком. Суточный рацион, ограниченный двумя третями аппетита, должен быть разделен на 4 небольших приема: завтрак — 30 % рациона, обед — 40 %, полдник — 10 % и ужин — 20 %. Обед и полдник, если так удобнее, можно менять местами. Ужин, как мы уже говорили, должен быть за 1,5—2 часа до сна. Устранение вредных привычек — курения и злоупотребления алкоголем — является неотъемлемой составной частью ортобиоза. Эти так называемые малые наркомании приносят огромный вред. Как наркотики, никотин и алкоголь привязывают к себе, а как яды — травят. Зеленый змий и сизый дым равно пагубны для здоровья. Причастный к ним человек в полном смысле слова рубит сук, на котором сидит. Алкоголь — яд для всех клеток тела. Слабеют нервные процессы, особенно тормозной. Дрябнет сердечная мышца. У мужчин снижается половая функция. Там, где от мужчины такая функция в семье настоятельно требуется, возникает еще одна причина для развода. Весьма неблагоприятное действие оказывает алкоголизм родителей на потомство, повышая число детей с психическими и физическими дефектами. Было бы, конечно, грубой передержкой винить алкоголизм во всех врожденных аномалиях, однако и списывать его со счетов было бы ошибкой. В древней Спарте, где старались воспитывать только здоровых и полноценных людей, существовал даже обычай: младенцев, родившихся через 9—10 месяцев после периода сбора винограда (когда люди пили много виноградных вин), без сожаления сбрасывали со скалы. Считалось, что ни доброго воина, ни доброй матери из такого младенца, зачатого в пьяном виде, не получится. Наконец, от алкоголя тяжело страдает печень — ее клетки постепенно гибнут и замещаются рубцовой тканью; развивается так называемый цирроз печени, и она перестает должным образом выполнять свою барьерную защитную роль. Кишечные яды все свободнее проникают в кровь, и закономерный конец алкоголика — тяжелое отравление этими ядами, известное под наименованием белой горячки. Табачный яд — целый букет вредностей. Никотин — нервно-сосудистый ЯД. Он бьет современного человека в самое больное место — усиливает атеросклероз. Одна из тяжелейших его форм — спонтанная гангрена, или облитерирующий эндар-териит. Из-за бурно развивающегося атеросклеротического процесса буквально зарастают артерии нижних конечностей. Нарушается питание тканей — и начинается их омертвение, гангрена. В тяжелых случаях вначале чернеет большой палец ноги, приходится его ампутировать. Затем ампутируют стопу, потом нижнюю часть голени и т. д. Лица, страдающие этой болезнью, являются в полном смысле слова страдальцами, мучениками. Боли бывают постоянными и нестерпимыми. По нескольку месяцев находятся эти больные в хирургических стационарах. К счастью, недуг этот достаточно редкий, и нельзя обещать каждому курящему, что он в конце концов заболеет спонтанной гангреной. Однако «кадры» свои эта болезнь черпает почти исключительно из курильщиков: среди 100 больных можно встретить лишь одного некурящего. Другой яд, содержащийся в дыме (а всего их насчитывают более 40), — канцерогенные вещества. Если от инфаркта миокарда курящие умирают в 11, то от рака легких в 13 раз чаще, чем некурящие. Живут на 10 лет меньше. Иногда курящие утверждают, что папироса помогает им работать. Кое-что, действительно, создает такое впечатление. С одной стороны, никотин как наркотик снимает пониженное настроение, с другой — курение является привычным фактором, всегда сопровождающим работу, и без него работать как-то некомфортно. Однако объективно курение снижает работоспособность. Дело в том, что еще одним цветком табачного букета ядов является возникающая при курении окись углерода, угарный газ. Газ этот, соединяясь с гемоглобином крови, выключает часть его из работы по переносу кислорода. Во время курения сигареты, как подсчитали ученые, насыщение крови кислородом снижено до такой величины, какая отмечается на высоте 1500 м над уровнем моря. Понятно, что если мозг получает меньше кислорода, умственная работа менее эффективна. Поучителен в этом отношении пример знаменитого русского шахматиста А. А. Алехина. Он был заядлым курильщиком. Однако во время двух своих самых ответственных матчей — матча с Капабланкой в 1927 г. и матча-реванша с Эйве в 1937 г. — он бросал курить. Шахматист шел на этот дискомфорт, понимая, что работоспособность его мозга будет гораздо выше. Оба матча закончились блестящими победами Алехина, и это лишний раз доказало, что отсутствие воздействия яда гораздо важнее, чем вызываемый отказом от курения дискомфорт. Любители выпить и покурить нередко говорят: «Зря врачи нас пугают. Мой дед прожил восемьдесят лет, был богатырь, хотя курил и пил больше, чем я, а вот такой-то человек не курит и не пьет, но в свои пятьдесят лет еле ходит»! Подобные факты, конечно, встречаются, но они ведь ничего не опровергают. Задатки здоровья у разных людей, безусловно, различны. Тот, кто при ненормальном образе жизни прожил 80 лет, тот при соблюдении требований ортобиоза перевалил бы за 120 лет. Тот же, кто не пьет и не курит, а в 50 лет еще ходит, если бы курил и пил, не прожил бы и 30 лет; факты этого рода медицине тоже известны. Когда же сравнивают многотысячные группы людей, четко видят, какой непоправимый вред здоровью наносят алкоголь и букет табачных ядов. Мы слишком либерально относимся к пьющим и курящим, считая это их личным делом. Между тем еще первый нарком здравоохранения РСФСР Н. А. Семашко указывал: каждый курящий должен понимать, что отравляет он не только себя, но и окружающих людей. Однако, не говоря уже об этом, человек и самого себя травить не имеет права. В. И. Ленин говорил, что здоровье — казенное достояние. В самом деле, заболев, мы повисаем на шее общества; получаем оплачиваемый больничный лист, бесплатное лечение и питание в больнице, пенсию по инвалидности и пр. Какое право имеем мы портить свое здоровье, чтобы потом обременять не только своих близких, но и все наше общество? Наконец, надо дать совет тем, кто намерен порвать с наркотиками. Здесь нужно решить две задачи: во-первых, бросить, во-вторых, не возобновлять. Первое — легче. Несколько дней или недель человеку трудно, настроение резко понижено — ведь отсутствует привычный химический возбудитель положительных эмоций. Потом, однако, равновесие в мозговых центрах эмоциональной сферы восстанавливается и все возвращается на круги своя. Однако тут-то и таится главная опасность. Полного возврата назад нет: наркомания не умирает, а только погружается в сон. Она может благополучно проспать всю жизнь и не дать о себе знать, но около нее надо ходить аккуратно. Одна выкуренная по легкомыслию папироса, одна пропущенная для компании рюмочка могут сделать свое дело. Сказанным объясняется, почему на вопрос о том, неужели нельзя ни единой рюмки, однозначного ответа быть не может. Если для людей, свободных от наркомании, бокал шампанского в чей-то день рождения достаточно безобиден, то для человека, побывавшего уже в объятиях наркомании, подобное мероприятие всегда чревато опасностью. Об этом надо хорошо помнить. В наши дни, на исходе XX века, весь мир поднялся на борьбу с большой и малой наркоманией. Не только пьянство, но и курение несовместимы с подлинной культурой человека. Упомянув о культуре, мы и перейдем теперь к оставшимся трем условиям-заповедям ортобиоза, составляющим физическую культуру в собственном смысле этого слова, — режиму, закаливанию и физическим упражнениям. Соблюдение режима, т. е. выполнение определенной деятельности организма в определенное время, приводит к образованию в мозгу условных рефлексов на время. В результате привычное время еды настраивает организм на принятие и переваривание пищи, привычное время для работы — на соответствующую форму деятельности. Мозгу не приходится каждый раз «раскачиваться», настраиваясь на новую деятельность — само время готовит его к данной работе. В силу этого, во-первых, мозг экономит ресурсы; во-вторых, работа протекает лучше.. Понятно, что человек, соблюдающий режим, имеет больше шансов на здоровье и долголетие. Иногда спрашивают о том, почему многие выдающиеся ученые отличаются завидным долголетием. Одной из причин здесь, бесспорно, является четкое соблюдение режима. Последнее помогает и творчеству. Приходилось слышать наивный вопрос: можно ли художественное творчество уложить в рамки режима, графика? Ведь тут главное действующее начало — вдохновение! Предоставим слово для ответа П. И. Чайковскому. Он говорил: «...вдохновение рождается только из труда и во время труда. Работаю я от десяти часов утра до часу пополудни и от пяти до восьми вечера. Поздним вечером или ночью я никогда не работаю. Моя система работы — чисто ремесленная, то есть абсолютно регулярная, всегда в одни и те же часы, без всякого к самому себе послабления». Понятно, что в привычные для работы часы складывается функциональное состояние мозга, наиболее благоприятствующее этой деятельности. Для представителя искусства это и будет вдохновение. Тому, кто учится заочно или по другой причине должен заниматься дома, посоветуем установить четкий режим занятий. Один час работы в привычное время даст больше, чем два часа работы когда попало. Иногда спрашивают, о каком соблюдении режима может идти речь, если человек работает в разные смены. Мы уже касались этого, когда рассматривали вопрос о режиме сна. Конечно, нервной системе в подобных случаях предъявляется особенно серьезное испытание, на нее ложится особенно большая нагрузка. Однако именно здесь соблюдение режима наиболее важно. Должны быть выработаны варианты режима для каждого из вариантов рабочих графиков. Тогда мозг будет располагать несколькими отлаженными программами и человек окажется даже более приспособленным к жизни и труду, чем другой человек, у которого такого набора программ не сформировано. Закаливание организма — важное условие ортобиоза. Под закаливанием понимают процесс приспособления организма к неблагоприятным внешним воздействиям, главным образом к холодовому фактору, причем приспособление это достигается путем использования естественных сил природы — солнечных лучей, воздуха, воды. Наибольшее значение имеет, как уже сказано, закаливание холодом, ибо оно предохраняет нас от простудных заболеваний. Связанные с фактором простуды болезни органов дыхания — так называемые острые респираторные заболевания (ОРЗ) — дают огромное число дней нетрудоспособности. На первый взгляд недуги типа ОРЗ кажутся безобидными. Однако насморк (ринит) может привести к заболеваниям придаточных полостей носа, т. е. к возникновению очага инфекции в организме; ангина нередко приводит к хроническому тонзиллиту — и возникает плацдарм инфекции, из которого она может ударить по сердцу, по печени, по суставам. Стало быть, простудными болезнями лучше не болеть. Как же это сделать? Бороться с ОРЗ так, как мы боремся с оспой или дифтерией — путем выработки иммунитета против соответствующих микробов, — не представляется возможным. Ведь ОРЗ может вызвать любой микроб, который в данный момент преобладает у нас в носоглотке, болезнь зависит не столько от микроба, сколько от ослабленных защитных сил и неправильных реакций нашего организма. Никакие прививки тут пользы не принесут, мы не можем воевать вслепую. Единственный путь профилактики простудных болезней — менять реакции нашего организма, а сделать это можно посредством закаливания. Закаливание холодом производится с помощью водных и воздушных воздействий. Закаляться воздухом — это не только дружить с открытой форточкой и почаще выходить из квартиры, но также и меньше кутаться зимой, чтобы частично и организму предоставлять возможность принимать определенные меры безопасности. Особенно эффективны водные процедуры: утренние после гимнастики (обтирание, обливание или душ — в зависимости от имеющихся возможностей), вечерние (обливание ног прохладной водой). Летом надо использовать каждую возможность поплавать в открытом водоеме, а зимой — в плавательном бассейне. Процедуры эти не только повышают устойчивость к воздействию простудного фактора, но и являются своеобразной гимнастикой сосудов кожи и подкожных тканей, оказывают рефлекторное воздействие на регуляцию ряда функций, тренируют слаженность многих партий физиологического ансамбля. Закаляясь, надо соблюдать три правила. Во-первых, необходима постепенность в наращивании силы раздражителя. Нельзя сразу начинать с ледяной воды. Начать надо с тепловатой, затем в течение ряда дней постепенно снижать ее температуру. Во-вторых, нужна систематичность. Даже когда мы закаляемся регулярно, 5 минут в день длится процедура закаливания, а затем 23 часа 55 минут на нас действует изнеживающий пододежный климат. Соотношение — отнюдь не в пользу мер закаливания, и если мы еще допускаем двухнедельный перерыв, мы конечно теряем приобретенную закаленность. Она не умирает, но погружается в сон (вспомним то, что говорилось о наркоманиях). Возобновляя закаливание, мы быстрее пройдем уже освоенный путь, но проходить его все-таки нужно сначала — механизмы закаливания могут проснуться не мгновенно. В-третьих, и это очень важно, закалять надо всю поверхность тела. Руки и лицо у нас закаляются с первых дней жизни, и никто не скажет, что он зачихал оттого, что промочил мизинец на руке. Между тем, достаточно промочить ноги — и мы заболеваем. При охлаждении этих изнеженных участков кожи у нас возникают неправильные реакции. Значит, закалять надо все тело, и прежде всего изнеженные его участки. Систематически закаляющиеся люди плавают зимой в проруби; мы ласково именуем их моржами. Не будем ратовать за столь крайние меры закаливания, но факты эти показывают, как велики возможности нашего организма и как плохо мы их используем. Наконец, физические упражнения, достаточный объем двигательной активности; это — важнейший элемент физической культуры и правильного образа жизни. Данное условие мы рассматриваем последним, но играет оно далеко не последнюю роль, а потому будет рассмотрено специально. Особая роль активного двигательного режима Современный технический прогресс несет человечеству опасность гипокинезации, малоподвижности. Он в полном смысле слова обездвиживает нас, вытесняя интенсивную мышечную работу и из сферы производства (механизация трудоемких операций), и из сферы быта (благоустроенная квартира), и из сферы передвижения (городской и личный транспорт). Возникающий дефицит мышечной деятельности представляет собой грозную опасность. Ведь мышечная работа — это работа всего организма. Значит, если мышцы недогружены, закон «кто не работает, тот не ест» бьет не только мышцы. В легион тунеядцев попадают и сердце, и дыхательный аппарат, и нервная система. Гипокинезия рассматривается современной медициной как фактор риска в происхождении целого ряда заболеваний, прежде всего болезней сердечно-сосудистой системы, таких, как гипертоническая болезнь, ишемическая болезнь сердца и, конечно, основа всей кардиопатологии наших дней ^-атеросклероз. В раннем возрасте у нас имеет место инстинктивная регуляция двигательной активности. В школах-интернатах ставили такие опыты. Подвешивали к поясу ребенка шагомер и в конце дня, перед сном, отмечали, сколько шагов ребенок сделал за день. При этом убеждались, что у ребенка имеется как бы определенный двигательный паспорт — изо дня в день шагомер показывает одно и то же количество шагов за день, например 15 тысяч. В один из дней ребенка, сделавшего до обеда 5 тысяч шагов, укладывают после обеда в постель и оставляют без движения до завтрака. На следующий день ребенок пробегает не свои «штатные» 15 тысяч шагов, а 25 тысяч! Ровно 10 тысяч шагов он пробелшт сверх обычного и общую двухдневную норму выполнит. С возрастом такая инстинктивная регуляция уходит и возникает порочный круг: меньше движения — меньше желания двигаться — еще меньше движений и т. п. Этот порочный круг надо рубить, используя разные виды физических упражнений. Арсенал их чрезвычайно велик: утренняя гигиеническая гимнастика, производственная гимнастика, занятия в спортивных секциях у молодежи, в группах здоровья у лиц среднего и старшего возраста. Наконец, должны широко использоваться самостоятельные занятия — с друзьями, с семьей в свободное от работы время. Занятия эти должны быть обязательными ежедневными и еженедельными вкладами в кассу вашего здоровья. Иногда спрашивают, какими видами физических упражнений лучше заниматься. На этот вопрос не может быть однозначного ответа. Любые виды упражнений, если ими заниматься систематически, приносят оздоровление. Например, гимнастика по системе йогов, в которой преобладают статические позы (асаны), может быть, должна давать меньше, чем упражнения типа бега или ходьбы на лыжах, дающие более значительную тренирующую нагрузку на внутренние органы, однако при систематических занятиях можно также получить прекрасный оздоровительный результат. Занимайтесь тем, что вы любите и что вам доступно! Лично мне больше всего нравятся лыжи и плавание, поскольку они дают нагрузку на всю мускулатуру тела. Иногда говорят, что спорт — удел молодых и пожилым людям уже поздно приступать к занятиям физическими упражнениями. Трудно найти более глубокое заблуждение. В молодости спорт только помогает возрастному развитию, которое и без него идет по восходящей линии. Иными словами, у молодых спорт — союзник возраста, они действуют вместе. В зрелые же годы возраст снижает возможности организма, а физические упражнения повышают их, т. е. они прямо-таки противодействуют возрастному увяданию. Таким образом, для лиц среднего и пожилого возраста физические упражнения еще важнее, чем для молодежи, — они качественно дают иной результат, чем возрастная тенденция, прямо-таки противодействуют старению. Есть очень яркие примеры, свидетельствующие не только об огромной пользе спортивных упражнений для полсилых людей, но и о том, что никогда не поздно приступать к таким занятиям. Чем человек старше, тем больше организм стремится к покою и тем важнее преодолевать это стремление, являющееся еще одним элементом несовершенства нашей природы. О том, что начинать занятия физическими упражнениями никогда не поздно и всегда полезно, говорит пример московского гигиениста Владимира Александровича Литкенса. В 1960 году, в возрасте около 70 лет, он решил приступить к таким занятиям. Стал 3 раза в неделю посещать группу здоровья на стадионе в Лужниках и 3 раза в неделю плавать в бассейне «Москва», а раз в неделю ездить верхом на ипподроме. В 1985 году ему исполнилось 94 года. Он и сейчас регулярно продолжает те же занятия — в чуть уменьшенном объеме (на стадионе те же 3 раза, а в бассейне 2 раза в неделю, верховую езду оставил). Бывая в Москве, я всегда стараюсь не упустить случай поплавать в бассейне с моим старшим коллегой и другом, который когда-то был моим преподавателем в институте, а теперь является ярчайшим примером того, как надо строить свой образ жизни. Можно смело утверждать, что физические упражнения — это бег от старости. За союз здоровья и науки! Мы очень кратко познакомились с восемью основными условиями ортобиоза. Все содержание бесед книги было направлено к тому, чтобы раскрыть механизмы здоровья, действующие благодаря соблюдению этих условий. Рекомендации эти в принципе общеизвестны. Задачей автора было именно обосновать их, показать, почему так важен правильный образ жизни. Если книга хоть немного помогла читателю уверовать по-настоящему в ортобиоз, автор будет считать свою скромную задачу выполненной. Содержание Беседа 1. Гармоническое единство ............................... з Часть первая. Исполнители симфонии жизни ........................ 19 Беседа 2. Эликсир жизни............................................... __ Беседа 3. Как движется кровь ...................................... 32 Беседа 4. Обмен газов .................................................... 49 Беседа 5. Получение материалов и топлива ................... 59 Беседа б. Двигатели человеческого тела ........................ 75 Беседа 7. Служба очистки и нежная броня ..................... 89 Часть вторая. Наши дирижеры ................................................ 95 Беседа 8. Единство организма, связь со средой . . . . Беседа 9. На вершинах духа ............................................. ng Часть третья. Быть или не быть? ............................................. 130 Беседа 10. Самооборона организма ............................ _ Беседа 11. Наш долг перед будущим .............................. 137 Часть четвертая. Старые и новые загадки мозга .................... 145 Беседа 12. Мир наших сновидений ................................ _ Беседа 13. Что такое гипноз? .......................................... 177 Беседа 14. Тайны и откровения парапсихологии . . . . 192 Часть пятая. Лет до ста расти .................................................. 210 Беседа 15. Поиски пути к долголетию ........................ _ Беседа 16. Удлинить жизнь — значит не укорачивать ее . .220