Социальный аспект смысла предложения
реклама
62 Лингвистика П реподават ель М о с к о в с к о го г осуди р е ш е н н о г о университета им. М, В, Л о м о н о с о в а канд. ф и л о л , н а ук Т. В, Ш мелева Социальный аспект смысла предложения Исследование смысловой организации пред­ ложения понимается современными синтакси­ стами как выяснение общих принципов, зако­ нов семантического устройства предложения. Главный из таких законов известен — это обязательное соединение в предложении двух принципиально различных смысловых элемен­ тов: объективного, отраж аю щ его некий ф раг­ мент действительности, и субъективного, за­ клю чаю щ его в себе отношение к этой действи­ тельности со стороны говорящ его — автора предложения. Используя для обозначения этих обязательных смысловых элементов предло­ жения наименования Ш. Б алли дикту.м и модус [1, с. 43— 45] или термины, заимствованные из более поздней логической традиции пропо­ зиция и модальная рамка [2, с. 26 и сл.], линг­ висты изучаю т каждый из этих элементов и отдельности и выявляю т правила сочетания их различных значений в смысле конкретных предложений (см., например, [3]). О бъективная часть смысла предложения (диктум) в большей степени поддается исследо­ ванию и описанию, поскольку получает выра­ жение главным образом через лексику, в пер­ вую очередь — предикатную. В результате систематизации разных типов предикатов и изучения их сочетаемостных свойств может быть получен ответ на вопрос — как отраж а­ ются в язы ке те или иные фрагм енты действи­ тельности (глаголы движения отраж аю т раз­ личные ситуации перемещения лиц и предме­ тов, глаголы восприятия — акты соответству­ ющей деятельности живых существ и т. д.). В изучении диктума, таким образом, возможны два пути: «от плапа содержания» и «от плана выражения». В исследовании же субъективной части смы­ сла предложения очевидны преимущества пути «от плана содержания», так как модус вы раж а­ ется с помощью лексических классов не самым регулярным образом, при этом лексические средства весьма разнообразно совмещаются е грамматическими и имплицитными1. Значит, описывать модус следует, выявляя те смыслы, которые говорящий должен или может вы ра­ зить в предложении (их можно назвать семан­ тическими категориями модуса), затем опре­ деляя круг средств, которыми при этом говорящий может воспользоваться. 1 И м плицитны м , скры ты м в п р оти в оп ол о ж н о ст ь эк сп л и ц и тн ом у, я вн ом у, считается такой с п о с о б вы ра­ ж ени я н ек оего см ы сла, при к отор ом не и сп ол ьзуется спец иал ьн ы й л ек си ческ и й или грам м ати чески й п ок аза­ т е л е так, в п р едл ож ен и и С ним н е д о г о в о р и ш ь с я мо* дальн ы й см ы сл ‘н е в о зм о ж н о ст ь ’ вы раж ается им плицит­ н о, он созд ает ся в заи м од ей ств и ем ср едств иного см ы сл о в о г о п р едн азн ачен ия (негацим , лица, врем ени и вида глагола, а такж е хар ак тер ом ег о р асп р остр а н е­ ния). О н ео б х о д и м о ст и и зучать и м п ли ц игность наряду с други м и ф ор м ал ьн ы м и средствам и язы ка см. [4. с. 1871- Социальный аспект смысла предложения Сведений о субъективном элементе смысла предложения накоплено довольно много, правда, они разрозненны и иногда противоре­ чивы. Стремясь увидеть модус как комплекс семантических категорий в его полноте и вну­ тренней дифференциации, на основе сопостав­ ления и обобщения известных данных можно говорить о трех типах модусных категорий: актуализационных, квалификативных и социальных [1, с. 44; 5, с. 261; 6, с. 334; 7. с. 20]. С помощью актуализационных категорий говорящий соотносит описываемые им ф р аг­ менты действительности с ситуацией общ е­ ния — ее участниками, местом и временем. С помощью категорий второго типа говоря­ щий квалифицирует сообщаемое на основе своих представлений, взглядов и намерений: он указывает, фактом реальности или его воображения являются описываемые им собы ­ тия (модальная квалификация); заслуживают они его положительного или отрицательного отношения (оценочность); насколько он уверен в достоверности сообщаемого (персуазивность); кому принадлежит или откуда получена данная информация (авторизация). Категории третьего типа — социальные — служат говорящему для выражения его отно­ шения к собеседнику: почтительного или фамильярного, официального или дружеско­ го. Можно с уверенностью утверждать, что русистами изучены в большей степени катего­ рии первых двух типов. Социальный аспект предложения как отдельная его сторона прак­ тически никогда не описывался, хотя на сущ е­ ствование его указывалось [5, с. 261] и отдельные его проявления рассматривались [см., например, 8— 10]. Между тем такое опи­ сание социального аспекта смысла предложе­ ния необходимо и в теоретическом отношении (для исчерпываю щ его исследования смысла предложения) и в практическом (при обучении общению на русском языке). П опы тка осм ы ­ слить существо этого аспекта смысловой орга­ низации предложения и рассмотреть некото­ рые возможности его проявления в предложе­ нии и представлена в данной статье. Неизученность социального аспекта смысла предложения в русском язы ке (и в других европейских языках) не является загадочной: эта сторона смысла не имеет собственной регулярно действующей системы средств вы ­ ражения. Совсем иная ситуация наблюдается в восточных языках. Например, в корейском языке социальный аспект предложения прояв­ ляется в грамматической категории ориента­ ции, или личного отношения и потому описы ­ вается даже в самых кратких грамматических очерках корейского язы ка [11(. Эта катего­ рия относится к словоизменению глагола и располагает системой из пяти ф орм, соответ­ ствующих пяти «ступеням ориентации»: ве­ жливой, учтивой, интимной, нейтральной и ф амильярной [11, с. 64]. Это означает, что говорящий по-корейски при оформлении ска­ зуемого в каждом предложении обязан выби­ рать одну из указанных ф орм, учитывая воз­ раст. пол. социальное положение своего собе­ седника и степень своего с ним знакомства. Русскому человеку кажется, что он намного более независим в этом отношении. Но такое впечатление создается только потому, что социальный аспект смысла в русском язы ке не затрагивает грамматики, ф ормального устройства предложения. Нельзя сказать, что социальные категории модуса располагаю т и собственной лексической системой, поскольку к таким «социальным» словам относится одно только пожалуйста, вводимое в предложения для выражения вежливого, почтительного, от­ ношения к собеседнику (и не предполагающее, кстати говоря, никаких ф ормальны х пере­ строек в предложении). К ак же проявляется социальный аспект смы­ сла в русских предложениях? Главным образом — в выборе номинаций. Для современных лингвистов уже стал при­ вычен взгляд на предложение как результат акта номинативной деятельности говорящего: создать предложение — значит назвать некий фрагм ент действительности и выразить к нему свое отношение. Ч ащ е всего это означает — воспользоваться определенным, имеющимся в язы ке номинативным средством, номинацией [5]. К ак правило, говорящ ий, создавая предложение, оказывается перед выбором из нескольких номинаций. Этот выбор стано­ вится социально значимым, так как, осущ е­ ствляя его, говорящий отчасти ориентируется на своего собеседника (разумеется, это не единственный мотив номинативного поведе­ ния говорящ его, но сейчас нам интересен именно этот). В первую очередь социально значимым ока­ зывается способ наименования участников коммуникации, т. е. то, какие номинации гово­ рящий выбирает для обозначения собственной персоны («я»-номинации) и своего собесед­ ника («ты »-номинации). Для «ты»-номинаций существен выбор пре­ жде всего между местоимениями ты и вы, пер­ вое из которых является свидетельством более ф ам ильярного или интимного отношения, а второе — более почтительного или официаль­ ного. Употребление того или другого место­ имения, а тем более переход в общении с одного па другое — многозначительные ф акты в сфере межличностных отношений: вспомним стихотворение А. С. Пуш кина «Пу- 63 ЛИНГВИСТИКА стае вы сердечным ты О на, обмолвясь, замени­ ла...» или вот это стихотворение А. Ахматовой: И как будто но ошибке Я сказала; «Ты...» О зарила тень улыбки Милые черты. О т подобных оговорок Всякий вспыхнет взор... Я лю блю тебя, как сорок Л асковых сестер. Выбор «ты»-номинаций важен и при наиме­ новании собеседника его личным именем: при этом может быть использована фамилия, имяотчество. только имя и его различны е «домаш­ ние» варианты (А лексан др, Саша, Саня, Ш ура). Выбор из этих возможностей произво­ дится говорящим на основе его отношения к собеседнику: как к старшему или ровеснику, начальнику или товарищу но работе, близкому другу, родственнику или незнакомому чело­ веку [10]. При этом часто учитываются не только отношения «говорящий — слуш а­ ющий», но отношения их к окружаю щ им: так, например, пожилые хорош о знакомые люди, называющие друг друга по имени, в кругу своих подчиненных или учеников переходят на имя-отчество. Очень внимательно говорящий относится к выбору «я»-номинаций: соверш ив здесь какоелибо отклонение от правил, он рискует произ­ вести нежелательное впечатление на собесед­ ника — показаться нескромным или претен­ циозным (если говорящий, например, испо­ льзует устаревшую «я»-номинацию ваш покор­ ны й слуга). Русский язы к предоставляет гово­ рящему целый ряд номинативных средств на этот случай — от прямого с помощью я до «скрытого» с помощью неназывания, умолча­ ния. Наибольш ей строгостью правил на этот счет отличается научная речь: в ней практически исключено прямое наименование автора — его заменяют либо условное м ы , либо формы косвенных падежей мне, для меня, либо вообще «устранение» автора, что достигается использованием объективированных способов подачи информации и так называемых безлич­ ных оборотов типа думается, представляется более верным и т. п. (об истории ф орм ирова­ ния этих правил см. ¡12]). «Научные» правила «я»-номинации не рас­ пространяются на другие типы текстов: так, например, автор одной из статей о газетном язы ке осуждает манеру «объясняться как бы не от своего лица, а от имени какой-то обезли­ ченной абстракции, которая действует сама по себе, без участия людей», приводя в пример фразу «бригаде устанавливается задание» («Ж урналист», 1980, Ха 8). Наименование со­ бственной персоны может быть значимым и в обычной, не официальной ж изни; такая ситу­ ация описана в рассказе С. А нтонова «Пе­ ред отъездом» (инженер-майор Ю рцев пишет письмо чертежнице Нине Боковой): «Письмо он закончил так: „И если Вы и впредь согласи­ тесь не покидать меня, согласитесь быть моей женой, я буду благодарен вам всю жизнь“ . Он качнул пером, чтобы расписаться, но отдернул руку. Написать: „И нж енер-майор Ю рцев“ — не годится. Это не приказ о выходе замуж. „А лександр" — рано. О на еще не жена, „С аш а“ — слишком по-лейтенантски. „А лекскандр Д митриевич“ — уж очень подчерки­ вает дистанцию в возрастах. Просто „Ю р­ цев" — сухо. П оломав голову, он решил не подписываться никак». М ожно, видимо, говорить и о правилах наименования в русском язы ке «третьих лиц». Так, упоминая в своей речи присутствующих, следует назы вать их личным именем, избегая местоимений он, она. Итак, одно из главных проявлений социаль­ ного аспекта смысла русского предложения состоит в выборе номинаций для лиц, в первую очередь для участников коммуникации. При этом различаются стандартны е ситуации, ко­ гда выбор номинации определяется извест­ ными правилами, и нестандартные, когда, например, степень знакомства собеседников предполагает ты, а различие служебного поло­ жения препятствует использованию этой номи­ нации. Выход из такого рода затруднений зависит от коммуникабельности, такта и сооб­ разительности собеседников; сравните приве­ денный пример из рассказа С. А нтонова и эпи­ зод из романа Л. Н. Толстого «Анна К арени­ на», когда Алексей Александрович Каренин, приняв после объяснения с женой решение «не разры вать тех уз, которыми они связаны вла­ стью свыш е», и сообщ ая ей об этом в письме, «писал без обращения к пей и по-французски, употребляя местоимение „вы “ , не имеющее того характера холодности, которое оно имеет на русском языке». О подобных ситуациях см. в [9. с. 270, 271,276]. М ожно заметить, что чем более актуально содержание предложения (т. е. непосредствен­ но связано с ситуацией общения и ее участни­ ками), тем более сущ ественно и явно проявля­ ется в нем социальный аспект. Так, вы сказы ­ вая некое оценочное суждение, мы всегда учи­ ты ваем ф ак т присутствия «объекта оценки», и суждения, особенно отрицательные, в зависи­ мости от этого бы ваю т более или менее кате­ горичными. Например, высказы вая оценку одной и той же работы, можно построить такие высказы вания, различаю щ иеся категорично­ стью: Работа слабая, — В работе есть отдель­ Социальный аспект смысла предложения ные недостатки. — Работу можно бы ло бы усовершенствовать. — При некотором у л у ч ­ шении работа может быть напечатана. Наиболее ощутимо, даже обязательно про­ явление социального аспекта в смысле таких предложений, которые заведомо обращ ены к собеседнику (второму лицу) — императивных и перформативных высказываний. Императивные высказы вания содержат по­ буждение собеседника к совершению тех или иных поступков, осуществлению определен­ ных действий. Форма, в которой выражается это побуждение, определяется социальными факторами: отношениями зависимо­ сти/независимости между говорящим и «по­ буждаемым», полномочиями говорящ его и степенью его заинтересованности в осущ е­ ствлении данных событий, его представлени­ ями об интересах собеседника. В зависимости от всех этих факторов говорящий произносит приказ или мольбу, разреш ение или согласие, приглашение или рекомендацию, совет или требование (см. об этом [8]). Перечисленные ф акторы определяют сте­ пень категоричности императивных вы сказы ­ ваний. Для выбора форм единственного и множественного числа императива сущ ествен­ ны, как это убедительно показано в [У], воз­ раст, характер отношений и служебное поло­ жение говорящих. При этом «отношения воз­ раста, интимности и служебного положения... социально неравноправны» [9, с. 276], наибольшая социальная значимость придается возрасту. Однако в разных условиях общения выбор предпочтительного отношения осущ е­ ствляется по-разному [9. с. 276]. Перформативы — это такие высказы вания, которые сами по себе являются поступками, актами социальной деятельности, а не отраж е­ нием некоторых ситуаций: это поздравления и обещания, приветствия и извинения, назначе­ ния на должность и отстранения от нее, согла­ шения и отказы, соболезнования и утешения (об истории этого лингвистического понятия см. [2, с, 46— 54; 13, с. 301— 310]. В каждом из таких случаев язык предоставляет несколько средств выражения (например. виНяюсь, И звинш е, Виноват, П ринош у вам спои извинении), выбор из которых о к азы ва­ ется социально значимым, поскольку на него влияет обстановка, характер отношений собе­ седников, т. е. все то, что сейчас принято назы ­ вать речевым этикетом [14]. Все это говорит о том, что социальный аспект предложения проявляется главным об­ разом полиции «говорящий — слушающий». Не имея собственных регулярных средств выражения, социальный аспект смысла пред­ ложения использует либо числовую парадигму местоимений и глагола, либо создает опреде­ ленную «социальную отмеченность» разных средств выражения одного смысла, в других отношениях синонимичных. При этом значи­ мым оказывается сам выбор, предпочтение одного средства из известного ряда. Проявление социального аспекта наблю да­ ется и в выборе номинаций для обозначения объективной действительности (диктума). Раз­ личая номинации пропозитивные (наименова­ ния событий, явлений) и предметные (наиме­ нования элементов н участников событий -— предметов и лиц) [5, с. 257), следует отметить, что для русского язы ка более типично прояв­ ление социального аспекта в выборе элемент­ ных номинаций. При этом используются сло­ вообразовательны е средства, а именно демипутивы (имена с так называемыми уменьши­ тельно-ласкательны ми суф ф иксам и). Русские люди (это особенно характерно для женщин), проявляя свое расположение, особую вежли­ вость к собеседнику, употребляю т слова типа копеечка, б улочка , ж урнальчик, чашечка и т. п., имея в виду предметы стандартных размеров и в нормальных количествах. Так, в городском транспорте мож но услыш ать просьбу «ото­ рвать б и ле ш к » или «не опускать пять копе­ ечек»', в магазине — просьбу «дать две булочки или коробочку спичек»; в гостях часто предлагаю т «поесть су п чи ку, выпить ч айку» и т. д. При этом нельзя сказать, что такое слово­ употребление соответствует определенным «социальным ролям» (хозяева и гости, напри­ мер), это определяется скорее личными свой­ ствами собеседников и обстановкой «взаимной вежливости». «Социальный эф ф ект» может иметь и выбор пропозитивных номинаций, однако в этом слу­ чае этот эф ф ект совсем иного рода: не под­ черкнутой вежливости, а непринужденности, даж е фамильярности. Так, например, млад­ шему брату можно предложить сгонять за хле­ бом, тогда как сделать такое предложение с помощью данного язы кового средства родите­ лям или бабуш ке никому из воспитанных рус­ ских людей в голову не придет даже в шутку. Заметим, что такого рода «сниженные» номи­ нации не предполагаю т отрицательного отно­ шения к событиям или их участникам, в отли­ чие от таких пар, как З а стеной пели / гор­ ланили. Из сказанного следует, что о проявлении социального аспекта в сфере диктумных номи­ наций можно говорить лиш ь во вторую оче­ редь в силу двух обстоятельств: во-первых, оно ограничено областью неофициального общ е­ ния — разговорная речь, частная переписка; во-вторых, социальный аспект проявляется ме­ нее регулярно, чем в сфере модуса, и совсем не обязательно. Перенасыщ ение речи социально Л ИНГВИСТИКА марк иров а н ны м и 11о м и нация м и д и кту м н о го характера создает нежелательный эф ф ект приторности в нервом рассмотренном случае и развязности — во втором. В то же время отсу­ тствие такого рода номинаций не является социально значимым, т. е. не свидетельствует о каком-то особом отношении говорящ его к собеседнику. В заключение наших рассуждений о социальном аспекте смысла предложения хо­ чется подчеркнуть такую общую мысль. Н али­ чие в смысле предложения разны х по своей природе элеме] тов объясняется тем, что пред­ ложение одновременно обращено, во-первых, к действительности как миру фактов, событий, явлений, во-вторых, к действительности как конкретной ситуации общения, в-третьих, к говорящему как автору предложения с его отношениями к событиям и собственной рече­ вой деятельности и, в-четвертых, к слуш а­ ющему как адресату сообщения и участнику коммуникации. С накоплением знаний об этих разных элементах смысла становятся все более адекватными наши представления о смысловой организации предложения, а это, в свою оче­ редь, позволяет формулировать правила, обеспечивающие успешную речевую деятель­ ность. 8 А н д р е е в а И, С. К в оп р осу о ф ун к ц и он и р ован и и ф ор м п овел и тельн ого наклонения в сов р ем ен н ом р усск ом язы ке. — В кн.: Ф ункциональны й ан али з грам м атических категорий. Л.', 1973: 9 Х р а к о в с к и й В. С. О правилах вы бор а «в еж л ив ы х» им перативны х ф орм (опы т ф ор м ал и зац и и на м атер и але р усск ого язы ка). — И зв. А Н С С С Р , Серия лит-ы и язы ка, т. 39. 1980, № 3. 10 Гитц Г., Л и ст рова Ю. Т. И з р усск ого р еч ев о го эти к ета (обр ащ ен и е по полному со б ст в ен н о м у имени в сов р ем ен н ом р усск ом язы к е). — В кн.: С оп ост ав и т ел ь н о-сем ан т и ч еск и е и сследован ия р усск ого язы ка. В о р о н еж , 1980; 11 М азур К). П. К орейск и й язы к. — М .. 1960; 12 Лаптева О, А. С п о со б ы вы раж ения а в тор ск ого «я» ь р усск ой научной речи. — В кн.: Я зы к и стиль научной литературы . М., 1977: 13 Бенвенпст Э. О бщ ая л ингвистика. — М ., 1974: 14 Акиш ина А. А., Ф ормановская Н. II. Русский р ечевой эти к ет. — М ., 1978. ЛИ ТЕРАТУРА 1 Баллы Ш. О бщ ая лингвистика и вопросы ф р а н ц у зск о г о язы ка. — М.. 1955: А рут ю нова Н. Д. П р едлож ен и е и его см ы сл. -— М., 1976: 3 А л и с о в а Т. Б. Очерки си н так си са сов р ем ен н ого ка. — М ., 1971; и тал ья нского я зы ­ 4 Б о п д а р к о А . В. К атегориальны е и некатегориальн ы е зн ачен ия в грам ­ матике. — В кн.: П ринципы и м етоды сем анти ческ их и сследов ан ий . М., 1976; Г а к В. Г. К типологии л ингвистических ном и нац и й. — В кн.: Я зы ковая н ом инация (об щ и е в оп р осы ). М ., 1977: 6 А р у тюн о ва /У, Д . С интаксис. — В кн.: О бщ ее я зы к озн ан и е. Внутренняя структура языка. М ., 1972: 7 В о л ьф Е, М . Грамматика и сем антика п р и л а г а т ел ь н о г о .— М.. 1978;
