ильмира болотян: – больше читок, хороших и разных
реклама
ФЕСТИВАЛЬНЫЙ ВЫПУСК ТЕАТРАЛЬНАЯ ГАЗЕТА №3 22 ИЮНЯ ЯН: Т О Л О Б А Р И М ИЛЬ ИТОК, Ч Е Ш Ь Л О Б – ЗНЫХ ХОРОШИХ И РА 2009 Ильмира, вы не в первый раз выступаете в роли члена жюри конкурса драматургов «Евразия». Каковы ваши впечатления в этом году? Я была членом жюри «Евразии» в 2007 году. Тогда был очень крупный «улов»: только в номинации «Свободная тема» было по два первых, вторых и третьих места. Не менее богатой была и номинация «Большая сцена». Некоторые из пьес-финалистов уже обрели сценическую жизнь, что не может не радовать. В этом году в номинации «Свободная тема» решено не вручать первую премию, потому что не оказалось пьесы, выделяющейся из всех по смыслу и по формальным признакам. Несколько лет в «Евразии» существует номинация «Пьеса для детского театра». Так вот я могу сказать, что в этом году финалисты этой номинации просто превзошли себя. Потому что обычно авторы, которые пытались писать для детского театра, присылали инсценировки известных сказок. И тут, наконец, появились пьесы, за право постановки которых, как мне кажется, должны передраться все детские театры. В чём, по вашему мнению, специфика «Евразии»? У конкурса нет жесткого формата. В списке победителей могут оказаться и муж, умудренный годами, и юная девочка. Это не конкурс дебютов и не награждение заслуженных. Это поиск прежде всего новой интересной пьесы. В этом смысле «Евразия», на мой взгляд, делает колоссальную работу для театра. Бери и ставь. И при этом именно этот конкурс нагляднее всего представляет уральскую драматургию, которая сама по себе – интересный феномен. Как меняется «лицо» участника «Евразии»? Какие типы героев выходят в пьесах на первый план? На первом плане по-прежнему – личность как социальная единица, причем ее социально- профессиональные, семейные роли: сын, мать, отец, жена, муж… Основные конфликты завязываются между героем, его ролью и социальным Другим. Герой не жертва, он продукт общества. И он же его разоблачает. Если несколько лет назад, по моим наблюдениям, столкновение возникало, в основном, между мужчиной и женщиной как разными социальными и психологическими типами, то в пьесах шорт-листа этого года «войны» происходят, в основном, в семьях, причем внешне благополучных, между самыми близкими людьми. Что в настоящее время происходит с театральным языком и драматургическими жанрами? Очень распространено такое жанровое образование как монодрама. Это когда есть только один персонаж, один герой, часто образ самого автора, через призму восприятия которого показаны остальные персонажи и все события пьесы. Часто герой с помощью такой формы решает проблемы самоидентификации. На этом фоне пьесы с историей, где не озвучена рефлексия героя – мы видим только его действия, поступки и через них понимаем и его мотивацию, и его внутренний конфликт – стали редкостью. Поэтому я особенно приветствую «Фронтовичку» Анны Батуриной и другие пьесы номинации «Для большой сцены». Продолжение читайте на с.4 1 «ТЕАТРАЛЬНАЯ ГАЗЕТА» фестивальный выпуск ИКАМ, Н Ш О Н И К Ь Т И «ЕСЛИ ВЕР ТРИЦУ» А М В Ы Н Е Ж У Р МЫ ЗАГ В зале темно. На сцене кружатся и пляшут в диком цифровом танце множество голубых светлячков. Это экраны сотовых телефонов, с которыми скачут по сцене выпускники самой обычной средней школы. Спектакль омского режиссера Анны Бабановой «Я ухожу красиво» по пьесе молодого уральского драматурга Ярославы Пулинович «Учитель химии» – о жестокости, о становлении характера и, безусловно, о поисках счастья. О том, какими мы все были или могли бы быть. Герои спектакля загружены в матрицу. Особое восхищение вызывает пародия на сцены из одноименного фильма и компьютерной игры «Mortal Combat», сделанная театральными средствами – несколькими носильщиками, хорошим хореографом и красным софитом. И это не только цифровая матрица, не только видео в телефоне несчастной и оттого странной девочки Тани. Это система особых общественных норм подростков, тусующихся на заднем дворе школы. Здесь немодно учиться, здесь все хотят много денег, навороченный телефон и социальный статус общественно признанной крутости. Как бы ни отрицали учителя, в любой российской школе можно наблюдать такую картину. В каждой есть сынок богатого папаши, пара-тройка девочек не самого тяжелого поведения и несколько изгоев. Это все про нас, мы все там были в той или иной роли. В школу заложена матрица тюрьмы – повинность уроков, небольшая свобода перемен, свои авторитеты и свои козлы отпущения. Пьеса Ярославы Пулинович про эту маленькую тюрьму, откуда нет выхода. Но в ходе спектакля «страшные личности» раскрываются с другой стороны – и мы вспоминаем, что им всем всего по 17, и что у них, в сущности, все еще может быть хорошо. Анна Бабанова, режиссёр Анна, чем обусловлена ваша режиссерская подача материала? Да, мы немного изменили тон пьесы, у нас она не про учителя химии, а про выпускной вечер. Сама по себе пьеса Пулинович очень жестокая, и мы постарались сделать ее более приемлемой для зрителя. У нас были случаи, когда спектакль запрещали к показу в школах, колледжах. Учителя просто не разрешали своим ученикам смотреть «это». Говорили, мол, такая страшная жестокость… у нас в школе такого нет! Нам приходилось перед спектаклем объявлять, что все, показанное на сцене, произошло в одной из школ Сургута. Тогда стали говорить: да, это правда, но у нас, слава богу, такого нет. Это в Сургуте такое может быть, а у нас – нет. Почему Вы выбрали именно эту пьесу? Мы ее взяли как современную драматургию для постановки с первым курсом. Это про школьников, актерам не нужно ничего играть. Все знакомо и близко. Как появилась идея создать видеодекорацию? От художника Олега Головко мы ожидали чего-то более масштабного, «мейерхольдовского»… Это студенческий, учебный спектакль, у нас не так много денег. Нужно было выразить идею. Олег Головко нашел ее: в песочнице стоит рекламный щит, который показывает и место действия той или иной сцены, и видео, которое снимает на телефон Таня. Денег «три копейки» - вот «за три копейки» мы все и сделали. А социальная реклама против наркотиков, которая появляется в спектакле – реальная омская? Нет, нашли картинку в интернете. Почему тема наркозависимости не вплетена в сюжет? Марго особо не пересекается с одноклассниками, ее показывают особняком… Но она все равно постоянно крутится рядом! Марго живет в каком-то своем мире, это изначально заложено в пьесе. Тема наркотиков здесь не главная, она одна из многих, в пьесе обозначены другие, не менее страшные явления, которые касаются современной молодежи. После спектакля Алена, мама четырехлетнего сына: – Я закончила школу десять лет назад, и когда я училась, у нас таких страшных картин не было. Конечно, и курил за гаражами кто-то, и наркотики, думаю, были. Но такой жестокости среди детей не было. Маша, студентка УрГУ: – Спектакль очень понравился, особенно танцы и пародии на артистов. Подмечены самые яркие их черты, и поэтому очень похоже и смешно. Пародия на «Матрицу» - это вообще нечто!!! Герман, студент УрГУ: 2 – Поразила правдоподобность образов. Я учился точно с такими ребятами. Как показывает практика, дети, которые в школе не пользуются популярностью, добиваются в жизни больше. фестивальный выпуск «ТЕАТРАЛЬНАЯ ГАЗЕТА» Юлия Батурина, режиссёр: , Р С С С Е Т Е Н А Л АП Пьеса «Персид«ОДНИ ЖИВУТ Н ская сирень» заце» Я СИ С О Р Е Т Е Н А пила тем, что она Л П А ДРУГИЕ Н очень актуальна сейУличный музыкант, анимэшники, эмо, готы, бродяги и яппи, парень в хайратнике и разбитной маэстро хип-хопа… Так пестро, прямо в фойе начинается спектакль Юлии Батуриной «Персидская сирень», по пьесе Николая Коляды. Затем тусовка продолжается какое-то время на сцене, где почтовое отделение №26 с заветным «а/я 212» окружено узнаваемым урбанистическим пейзажем: закопченная мусорная бочка, граффити, смятые пивные банки на тротуаре… Неожиданно текст Коляды предваряют фразы из «Алисы в зазеркалье». В это время женщина в коричневом пальто спит возле стекла почтовой кассы: «Алиса на пенсии!» – смеются подростки. «Он» и «Она» пьесы Коляды действительно живут в зазеркалье по отношению к окружающей действительности. Это выражено и с помощью сценографии: плоскость стеклянного окна кассы и экран льющейся воды, разделяющий сцену и зрительный зал, а также интермедий с представителями молодежных субкультур, «жителей планеты Земля», как заданы они в программке. Интермедии подчеркивают разрыв между миром героев и окружающей действительностью. Герои живут воспоминаниями, прошлым, досадой от несбывшегося, несостоявшегося счастья, страхом осознавать настоящее, черствея от собственного одиночества. И преодоление собственной черствости, защитного панциря оказывается процессом болезненным, мучительным. Поэтому так трогательно следить за тем, как Он и Она обретают друг друга. Он (Юрий Батраков) изначально вызывает симпатию, «бриллиант в пыли», человек исключительного обаяния. Она (Светлана Винниченко) напротив – отталкивающая, брюзжащая, и сложно поверить, что это ее письма пахнут «Персидской сиренью». Передовик производства давным-давно вытеснил в ней женщину, и когда на миг загораются глаза, оживает подобие улыбки на лице, кажется, что не все еще потеряно, возрождается вера в мечту, в то, что у женщины и мужчины из облезлых одинаковых хрущёвок будут свои имена, свое будущее, свое счастье. Такое чувство, что автор пьесы тоже присутствует на сцене, открыто сопереживая своим героям – музыкант в футболке и кепке с эмблемой «Колядатеатр» на разных инструментах, от варгана до флейты, выводит лейтмотив, задает темпоритм действия. Куба – любовь моя, Остров зари багровой! Мечта о счастье вдруг прорывается этой песней, которую исполняют и герои, и массовка из «параллельного мира». час – есть такие одинокие люди… Я сделала массовку, которой нет в пьесе: всевозможные разные течения – это сегодняшний мир. Ведь сейчас одни живут на планете СССР, а другие живут уже на планете Россия. Если говорить о сверхзадаче спектакля… Он о том, что каждый человек должен нести свой крест. Одиночество – это же не просто так… Человек рождается и умирает, – рождается и умирает один! Самое страшное потерять близких, родственников… Юлия, из каких материй рождаются замыслы Ваших спектакли? Спектакль – это мировоззрение режиссера на данный момент. Жизнь глазами Серова – маленького города. Спектакль рождается из одиночества человека в данной точке системы координат. Это сложный механизм. Всё происходит по наитию. Есть ли у Вас режиссерские амбиции в плане новаторства, ломки сложившихся театральных устоев? Молодежь, которая приходит в театр «с улицы», ничего не умеет, но амбиций особых у меня нет: все золото под ногами валяется. Все театральные законы давным-давно открыты Станиславским. Особых секретов в общении с артистами нет, они особая планета, их надо понимать. Это, конечно, сукины дети, но они - дети. Каждый должен знать свое место, но в принципе, наши отношения выстроены демократично, каждый осознает степень личной ответственности… Есть ли у вашего театра особые суеверия, ритуалы? Нет, какие ритуалы! Мы же Гоголя играем! Страшно! У нас в этом году чё-то все руки-ноги попереломали… Мы говорим: «Гоголь!» Садур, Гоголь и я!.. Как звучит, на Ваш взгляд, основная проблема современного общества, что является сегодня нервом? Деньги. К сожалению. Деньги это бумажки, я их заработаю! Деньги – это бумажки. Жаль, не все так думают, как я… Об этом стоит сказать со сцены? Конечно! Приезжает парень из Челябинска, мы будем ставить дипломный спектакль. Пьеса называется «Бесхребетность». Это про клерков. Современная немецкая драматургия. Там есть сюжет, история… Мне очень нравится эта идея – бесхребетность. Вообще, я искренне благодарна тем людям, которые приходят сегодня в театр на спектакли, – значит, еще не все определяют только лишь деньги… 3 «ТЕАТРАЛЬНАЯ ГАЗЕТА» фестивальный выпуск Продолжение интервью с Ильмирой Болотян Какие проблемы вы отмечаете в современных текстах? Заложены ли внутри самих пьес какие-либо препятствия для их сценического воплощения? С одной стороны, всем известно, что поставить на сцене можно хоть телефонную книгу. С другой – кому это будет интересно? Все пьесы, отмеченные на «Евразии» пригодны для сценического воплощения – это факт. Кроме того, слава Богу, все авторы этих текстов доступны. Если для режиссера возникает какое-то препятствие, он всегда может обратиться к драматургу за разъяснениями или с просьбой дописать/переписать текст. Так я вижу эту ситуацию. Насколько часто появляются сейчас знаковые пьесы, способные оказать серьёзное влияние на направление развития современной драматургии? Или происходит закрепление уже сложившихся тенденций? Последним на данный момент знаковым текстом для меня была «Святая блаженная Ксения Петербургская в житии» Вадима Леванова, отмеченная на «Евразии-2007». Остальные тексты так или иначе тиражируют наработанные за годы существования движения «Новая драма» (куда я отношу и «уральскую школу») приемы. Это здоровый процесс развития. «Евразия-2009», на мой взгляд, запомнится прежде всего пьесами Анны Батуриной. «Ванькина шабашка», я считаю, – знаковый текст для детского театра: в ней идеально сочетаются сказка и реальная жизнь. Если бы вам предложили организовать любое театральное мероприятие в России, что бы это было? Ощущаете ли вы дефицит каких-либо событий в театральном процессе? Дефицита не ощущаю, так как ежегодно проводятся несколько драматургических и театральных фестивалей, есть научный семинар, посвященный проблемам современной драмы, периодически выходят премьеры по новым текстам. Я бы чаще устраивала театральные марафоны, наподобие тех, которые проводит Николай Коляда в своем театре. Есть много текстов, кто их слышал? И будут ли они поставлены? Больше читок, хороших и разных. 4 ТЕАТРАЛЬНЫЙ МА Олег Богаев «Как я съ Александр: – Пьеса актуальная. М нечно, гипертрофирован вседневной реальности, х Игорь и Ольга, постоян – Хорошая чёрная ком бы поставить фильм... уж Алексей, поклонник т – У Богаева в его пьес ческая сторона, «фатумн полностью «закрыта» бы телевизионный формат. мужчины-женщины, муж Ярослава Пулинович «Наташа» Никита, студент: – Пьеса производит необычное впечатление по сравнению с теми спектаклями и читками, в которых задействовано несколько актеров. Когда играет один человек, то это вдвойне интересно. История жизненная, думаю, многие девушки, которые сидели в зале, увидели себя в этой героине. Анастасия, студентка, г. Тюмень: – Героине сопереживаешь, но во многом это передача актрисы, потому что когда я читала пьесу, у меня такой реакции не было. Очень неоднозначные впечатления: правильность с немножечко злым подтекстом: корона на голове, постоянное поправление волос – актриса очень хорошо передала всё это «совершенство». И «Я победила» в конце оказывается всё-таки под вопросом. Николай Коляда «Всеобъем Ксения, PR-специалист: – У меня очень позитивные вп и пьеса это ещё раз доказала. Я з ский мир полон интриг, и как он тистками балета, которые сейчас актерском коллективе, как и везд ния. Актёры – обычные люди, пр Людмила Борисовна, актриса: Евгения Киселёва «Третий глаз» Татьяна, медсестра: – Очень сочно описаны герои. Хотя образ матери и несколько утрирован, но в конце я увидела себя. Сначала было смешно и интересно, а потом… у меня тоже двое детей, и сын собирался уезжать в Питер поступать. Действительно, единственное желание матери, чтобы ребенок был рядом, а дети от матери сейчас ничего не берут кроме денег. Таня, студентка: – Очень похоже на реальную жизнь, только в конце было немного пафосно, а так всё здорово, и вообще это про меня пьеса! – Пьеса исключительно понравилась. Что Коляда сказал перед началом – про артистов, он всё в этой пьесе так ярко, с таким пониманием и теплотой изобразил. Изумительная пьеса! Очень правдиво изображена какая-то грань – актёры многогранные люди, и про них можно многое написать, но то, что взял Николай Владимирович, просто замечательно. АРАФОН фестивальный выпуск «ТЕАТРАЛЬНАЯ ГАЗЕТА» ъела мужа» Много глубоких, ярких моментов. Всё, коно, но в то же время приближено к похотя я пока не был женат... (Улыбается.) нные зрители «Коляда-Театра»: медия. Похоже на кинофильм. Хорошо жасов. «Очень страшное кино 4». творчества Олега Богаева: сах всегда была на первом плане мистиная». В данной пьеса она практически ытовухой, напоминающей сегодняшний И вообще, все эти взаимоотношения, жья-жены… для Богаева это – мелко! Валерий Шергин «Чудо, а не дети» Валерий Шергин, автор пьесы: – В тех местах, в которых, как я думал, будут смеяться, смеялись меньше, а там где я не рассчитывал на смех зрителей – очень много смеялись. Может, я бы и расставил акценты по-другому, чтобы зрители смеялись там, где предполагалось изначально. Но каждый режиссёр ставит так, как он видит. А в целом очень понравилось. Ольга, домохозяйка: – Пьеса мне очень понравилась. Хотя Николай Коляда и предупреждал, что она написана на телефоне, сложилось впечатление, что пьеса хорошо продумана. Она оставляет ощущение праздника. И, несмотря на то что ситуации и характеры явно придуманные, всё выглядит логично и нет ощущения сырости и недоделанности. Дмитрий Карапузов «Кто любит Панкратова?» млюще» Антон, архитектор: печатления – Николай Владимирович гений, задумывалась о том, действительно ли актерни к этому относятся, и познакомилась с арс на пенсии. Они мне рассказали о том, что в де, есть и свои сплетни, и дружеские отношеросто работа у них такая. – Начало больше всего понравилось. И мат был в тему, мне давно знаком этот прием, так что я нормально воспринимаю подобные пьесы. Олеся, студентка: – Замечательный спектакль. Я эту пьесу уже читала, принесла на работу, мы её читали вслух, очень смеялись, всем жутко понравилось. Я в самом начале поняла, что будет какой-то подвох, и поэтому в конце мне было очень смешно. Алёна, журналист: – Невероятно талантливая пьеса. Ни один из героев не появляется зря. История всё время движется вперёд, не пробуксовывает. И язык замечательный. И мат здесь появляется вполне логично. Конечно, в такой концентрации его встретишь нечасто, но это, быть может, только усиливает комический эффект – зал реагирует не только на шутку, но и на факт столь бесстрашного нарушения табу. Смех не умолкает до самого финала. Хотя мне ближе к развяке смеяться не хотелось – ведь пьеса по сути трагична. 5 «ТЕАТРАЛЬНАЯ ГАЗЕТА» фестивальный выпуск в целом. Отдельно хотелось бы отметить, что впечатА Н А Р Г Ы З лила находка режиссера: розы, которыми Она играла А Р в кукольный театр. Безусловно, стоит уважительно от«СЕЙЧАС БУДЕТ » Ь Н З И Ж О нестись к главной героине спектакля, ведь удержать Т ЬЮ Ч О Р П Я И Р О внимание зрителя в одиночку на протяжении всего Т С И Эта история не про кого-то конкретного, в этой пьесе нет сюжета или скандальности. Но она отражает жизнь каждого актера или актрисы, как угодно. Проблема творческой личности не нова и уже нашла свое отражение во многих пьесах и спектаклях. Драматурги и режиссеры вскрывали самые глубинные уровни подсознания для отражения тяжелой и противоречивой актерской натуры и судьбы. И в этом году на фестивале Александр Югов представил постановку по своей пьесе «Посмотри, как сейчас упадет небо!» Пермского краевого колледжа искусства и культуры. Таким образом, он полноценно реализовал свой замысел с первой строчки и до последних аплодисментов. Спектакль длительностью менее часа полностью принадлежит одной актрисе (Александра Зянчурина), главной героине без имени, которая ведет диалог со зрителем о себе, о своей жизни и смерти: «Меня убили вчера на лестничной площадке, когда я возвращалась домой после вечернего спектакля… Кто же вы? Вы мой убийца? Вы убили меня, потом принесли цветы, я люблю вас, я хочу быть с вами всегда. Я готова каждый день выходить на эту сцену и играть для вас». Сильная работа А. Югова как драматурга, уникальные образы, сравнения и противоречивые впечатления от режиссерской и актерской работы создают ощущения незавершенности работы над спектаклем БВИ Ю Л З И И К Ж Е СН И ЗВУКА Вы знаете, звук можно слышать не только ушами. Его можно слышать глазами, ощущать под ложечкой, там, куда обычно приходит ощущение радости или страха. С мая 2008 года в «Колядатеатре» идет спектакль-концерт, в котором почти все играет роль звука – свет, пластика и жесты актеров и даже их взгляды. Это концерт жестовой песни «Старые песни о главном…». Это единственное в своем роде действо, которое можно смотреть, закрыв уши. Когда пытаешься отключить слух и почувствовать то, что чувствуют люди, которые не слышат, красота и гармоничность происходящего начинает казаться невозможной. Актеры поют, и поют беззвучно, всем своим телом. Каждый жест-слово соответствует по длине слову в песне и «произносится» в ритме музыки. Игра света тоже передает нюансы музыкальной композиции, хотя иногда софиты включаются и выключаются и не в такт. Между актерами на сцене курсирует особая энергетика – кажется, что они передают друг другу этот звук, который нельзя услышать, но можно увидеть и ощутить. Это особая энергия любви, которой пропитан весь концерт. Он так и начинается, с многократ- 6 действа очень трудно. Но, казалось, что она сама не верит своим словам, боится сделать лишнее движение, не «проиграть», а прожить свою роль. Наконец, несколько слов о воображении и недосказанности: зритель может не видеть и не слышать на сцене ключевую мысль автора, но он может её почувствовать, пропустив через себя, чтобы плакало и улыбалось сердце… После спектакля – Второй год хожу на фестиваль и получаю большое удовольствие. В этом спектакле мне казалось, что была агрессия. Конечно, пусть жизнь тяжела и трудна, но не обязательно выплескивать это на зрителя. Я не смогла погрузиться в действие. – Я не почувствовала искренности от актрисы. Меня не зацепило. Постоянный вызов зрителю. Непонятно, какие мысли и чувства должен был вызвать спектакль. – Очень понравился спектакль. Очень интересная с точки зрения автора пьеса. О работе актрисы замечу отдельно, что было интересно наблюдать за внутренним миром, который она открывает. Тема ухода из жизни очень актуальна. Но спектакль не для широкого зрителя. ного произнесения руками: «Я тебя люблю!». И хочется встать и ответить. Вообще, сходив пару раз на концерт жестовой песни можно сносно выучить довольно большое количество «слов» – главным образом, выражений любви. Можно сказать точно – сказка на сцене удалась. У режиссера концерта Николая Коляды получилось создать атмосферный, выпуклый и яркий мир. Особый мир, в котором живут герои представления. В каждой песне, пусть даже самой «запопсованной», авторам удалось «услышать» лирического героя, настоящего, живого, со своим характером, проблемами, историей. В концерте есть и юмор, впрочем, не без трагического оттенка. Например, создав для рафинированной дамочки, поющей о Пикадилли, подтанцовку из ревущих русских баб с вениками и скалками, нас заставляют задуматься о вечной для России проблеме гнетущего быта. Другая картинка: молоденькие фанатки готовы, как в «Парфюмере», разорвать на куски объект своей любви... В любовь превращается сам звук. На сцене катают из нее снежки и бросают в зрителей, создают особую музыку, не для тех, кто слышит, но для тех, кто чувствует. фестивальный выпуск «ТЕАТРАЛЬНАЯ ГАЗЕТА» Т ДНОЙ О В И Т С О Н Ь РИ РЕАЛ На спектакле тюменского «Ангажемента» «Носферату» зал был битком. Люди только что не сидели на сцене. Леонид Окунев и Сергей Кудрявцев прямо перед зрителями перевоплощаются в героев, так же, как и в конце снова становятся сами собой. Спектакль условно можно поделить на два уровня: в квартире Амалии, с ее чемоданами – и воспоминания, которые оживают у нас на глазах. Сергей Кудрявцев становится то мужем Носферату, то сыном, то «кирнувшей» Гетой. В воспоминаниях Амалия Носферату всегда молодая, живая – такая, какой она себя до сих пор чувствует. В реальности снова начинает дрожать подбородок, трястись руки, сложно даже просто наклониться к чемоданам, разбросанным на полу… И наступает осознание, что прожитая жизнь не была такой уж легкой, «Не дай вам Бог пережить такое», – обращается она к невидимому режиссеру Облдрамтеатра. На самом деле, в роли режиссера Облдрамтеатра – Зал. К нему обращается Амалия. Амалия Носферату своими историями создает целый мир – с декабристами-геями, с мужемалкоголиком, собирающим некрологи про евреев (такое уж у него странное хобби)… И с главным жизненным убеждением, которому очень хотела, но так и не смогла последовать – «Лучше один раз поесть живого мяса, чем всю жизнь питаться мертвечиной». Актерская пластика Окунева настолько естественна, что, когда Амалия в танце натыкается на радиоприемник, кажется, прибор задет совершенно случайно, и героиня сейчас замешкается, не зная, что делать. Но нет – Леонид Окунев удивительным образом умудряется присутствовать в «реальности» зала, не переставая при этом быть Носферату. Когда у одного из зрителей зазвонил телефон, Амалия очень просто сказала: «Не разговаривайте, когда Я говорю», а затем спросила, удобно ли устроился зритель (к слову, драматург Александр Югов), сидящий на полу у сцены. Значит спектакль играет искренний, живой артист. Амалия Носферату практически всё отдала режиссеру, зная наверняка, что эти истории и все ее барахло пойдут «навыброс». Никому эти вещи не будут больше важны и дороги. Так же, как и слёзы, бессонные ночи, красивый мир драматурга, чей монолог из уст артиста звучит в финале. Коляда обретает бессмертие через свою Амалию, а артист – через самого себя. Олег Гетце, режиссёр Олег, как постановщик, «из первых уст» расскажите о Леониде Окуневе. Его в СМИ не раз называли гениальным артистом. Слышала, мнение, что только он мог бы сегодня заменить в нашем кинематографе Андрея Краско… Я не люблю эпитетов. Он очень профессиональный актер и творческий человек. Это я считаю самым главным: не всегда актер оказывается способным сочетать в себе эти качества. А Леонид Григорьевич – действительно занимается делом, которое составляет основной смысл его жизни. Поэтому, я соглашусь со всеми слухами о его гениальности. С ним было очень приятно работать, хотя и не всегда просто. Как любая творческая личность, сегодня он всем доволен, все ему нравится, он чувствует подъём… Назавтра он уже сомневается, мечется, побаивается всего, что найдено вчера и ищет что-то новенькое! Но это, мне кажется, как раз и есть явный признак творчества в человеке: не сразу все принять раз и навсегда, что режиссер предложил или сам придумал, а находиться в поиске, в процессе. Не удивились, что Леонид Окунев выбрал для себя пьесу, в которой главная героиня – женщина? Нет. Это говорит как раз о его творческой сущности, ему надо было – что-то особенное. Тем более, сам Николай Коляда даёт направление: в пьесе есть такой «переход», когда мы понимаем вдруг, что текст уже идет от лица мужчины. Когда мы работали над спектаклем, я отталкивался именно от этого странного момента, этого «прокола», когда монолог переходит в текст «от автора». И чем вы это оправдали, если не секрет? Тем, что это – пара бродячих артистов, которые путешествуют «по городам и весям», и играют спектакли, в том числе этот, в котором несколько персонажей. И вот, в какой-то момент, все идет как обычно – пока того, который играет старуху, судьба его персонажа не «торкнула» настолько, что он, что называется, «вышел из роли». Не смог доиграть, стал самим собой, и, соответственно, продолжает от себя – о своей судьбе, бессмысленной, непонятой зрителями ли, властями ли… Что часто в нашей жизни бывает, к сожалению. Пойдете смотреть фестивальный показ спектакля? Обязательно пойду! Волнуетесь за результаты, или – главное участие? Не то, чтобы волнуюсь… Я его уже давно не видел! Конечно, интересно, как они его сейчас играют, как освоились. Я очень рад этой новой встрече и с Леонидом Григорьевичем, и со спектаклем. 7 «ТЕАТРАЛЬНАЯ ГАЗЕТА» фестивальный выпуск ИЗЁРУ Т О Н П И Г Ь С Е Т ОТДАЙ Не сопротивляйтесь, расслабьтесь, ваши руки опускаются, можете даже закрыть глаза... Не много потеряете, кстати. Спектакль «Детектор лжи» пермского театра «У моста» вполне может играться для радио – настолько ясна пьеса Василия Сигарева, настолько просто и понятно выписаны герои (алкаштокарь, жена-истеричка и очкарик-профессор), настолько неприхотливо ее сценическое решение. То есть нет, оформление изобилует подробностями и мелочами: вот свадебная фотография супругов Бызовых, вот дембельская – самого Бызова, кружки, рюмки, графинчики в серванте, одежда в тумбочке, приемник, даже обои с потеками... Все этого для того, чтобы в нужный момент под нужную реплику схватить, продемонстрировать, дескать, вот оно, все в этой семье есть, все взаправду. Только потом забыть обо всем этом реквизите напрочь. Ну да пусть стоит, не мешает же. Впрочем, стоит ли требовать от развлекательного спектакля тонкостей режиссуры? Как собственно и от развеселой комедии Сигарева – жизненного правдоподобия и надрыва, того, что сделало его имя известным? В современной драматургии уже сложился собственный подвид «хорошо сделанной пьесы», что в принципе уже хорошо. У театра теперь появилась возможность не перекармливать зрителя в двадцатый раз Амилькарами или Женатыми таксистами, а рассказать историю о людях из соседнего подъезда, которые с какого-то перепуга пригласили на дом гипнотизера. При этом, не вдаваясь в подробности и свинцовые мерзости жизни, развеселить зрителя и умилить счастливым (ну или хотя бы трогательным) финалом. Д А Сергей Федотов, режиссёр-постановщик: – Двадцать лет своего существования театр «У моста» ставил классику, у нас нет опыта работы с современной драматургией. И, на мой взгляд, даже современный ирландский автор Мартин Макдонах является классиком, в его творчестве очень сильны классические приемы. Его Константин Райкин назвал «классическим русским писателем». Пьесу Василия Сигарева мы выбрали в прошлом году. Он привлек нас тем, что в нем очень много загадок, различных плоскостей, а чаще всего в современной драматургии этих плоскостей не хватает. Это новая драма, очень добрая, про простых людей, которых Сигарев очень любит. Буквально две недели назад поставили «Курицу» Николая Коляды. И в данный момент ищем еще одну пьесу, чтобы сделать своеобразную трилогию. Современная драма требует очень большой естественности, очень большой правды и человечности. Но нам этот опыт понравился. Наша главная задача порадовать и удивить зрителя, и мне кажется в этом сезоне мы зрителя удивили. На фестивале я пока ничего не успел посмотреть: был занят с монтажом декораций, репетициями. Но очень хочу попасть на спектакли Николая Коляды. Я помню его гениальный спектакль «Ромео и Джульетта», который я смотрел три раза и три раза плакал. Этот фестиваль стал для нас 70-м. Мне кажется, от прочих его отличает домашняя атмосфера, домотканность, что ли... Это живой фестиваль и он нам нравится. ДЕЛО БЫЛО В ДОМЕ АКТЕРА С 12-00 дня Дом актера принимал у себя в гостях любителей телесериала «Дело было в Гавриловке». Все желающие могли посмотреть 12 серий телевизионного блокбастера в режиме нон-стоп. Может показаться странным, что в рамках театрального фестиваля его участникам и гостям предлагали телевизионный фильм, но дело в том, что наряду с московскими актерами, на съемочной площадке работали артисты «Коляда-театра», а также министр культуры Наталья Ветрова и директор Музкомедии Михаил Сафронов. В качестве прототипа Гавриловки был выбран город Дегтярск, что находиться в Свердловской области. Истории из жизни небольшого населенного пункта, как оказалось, волнуют екатеринбуржцев. Об этом говорил полный зрительный зал Дома актера и комментарии гостей. Для вас писали: Алиса Шернваль, Олеся Кожина, Олеся Тарасенко, Антон Pavlinoff, Анна Батурина, Ксения Черкашева, Алексей Еньшин, Вера Цвиткис, Елена Гецевич За любые ошибки ответственность несёт - вся редакция. 8 Так что не сопротивляйтесь, расслабьтесь, очистите свой разум, опустите руки – и вот вы уже слышите свой собственный смех, а в финале долгие и продолжительные аплодисменты. Нина Тимофеевна: – В картине хорошо показаны проблемы взяточничества, необразованности людей в небольших поселениях… Пока эти проблемы существуют, фильм будет интересен публике. Мария Ивановна: – Я очень обрадовалась, когда по радио услышала, что Дом актера устраивает просмотр сериала, у меня появился повод пообщаться с друзьями, которых давно не видела, посмеяться от души, потому что здесь рассказывается о грустных вещах смешным языком.
