Николай Колинко ÇÀÁÂÅÍÈÞ ÍÅ ÏÎÄËÅÆÈÒ О Ч Е Р К

О Ч Е Р К
Николай Колинко
ÇÀÁÂÅÍÈÞ ÍÅ ÏÎÄËÅÆÈÒ
«20.4.43г. Надо обязательно выспаться. Завтра собрание. Надо. Но не
удается…»
Эти строки из дневника старшего лейтенанта Укубаева за апрель 1943
года, который он вел с самого начала войны. Урывками, между походами и
боями. Написал автобиографию, приложил ее к заявлению о вступлении в
партию. Про отца и мать сказал вроде бы убедительно: крестьяне-бедняки,
работают в колхозе, в тылу, на победу. А что писать о себе? К чему не
прикасался мыслью, все казалось простым, незначительным. «Родился в 1919
году в ауле Алгабас Еркеншиликского района Акмолинской области. Закончил начальную школу для детей чабанов, продолжил учебу уже в селе
Благодатном. В октябре 1939-го со второго курса Алма-Атинского учетно-кредитного техникума призван в Красную Армию в Приволжский военный округ, командир орудия».
– Да, не густо, конечно, – вздохнул замполит майор Филимонов. – Но
ничего, жизнь у тебя только начинается…
Что характерно, все записи (поначалу в обычных тетрадях еще советского образца, а ближе к концу войны – уже на трофейных, карманных блокнотах в клеточку) Акпан Укубаев вел аккуратным, каллиграфическим почерком, чаще всего фиолетовыми чернилами, реже – карандашом. Прошло с тех пор больше шестидесяти лет, а текст просматривается легко.
Читаешь дневник, и перед глазами встают суровые будни солдата-артиллериста: атаки и отступления, переправы и марш-броски, когда орудия нередко приходилось тащить на себе; горечь после похорон погибших однополчан и радость от письма из дома…
С боями Акпан Укубаев прошел Украину, Болгарию, Румынию, Югославию, Австрию. Окончив полковую школу, в звании лейтенанта был командиром орудия, командиром взвода и батареи. Вот он, вернувшись из
госпиталя в строй после ранения, записывает в дневнике за сентябрь 1944
года, накануне боев за Венгрию, разговор с инженером-капитаном Серовым, одним из членов полковой комиссии по проверке боеготовности техники: «Состояние техники хорошее, расчеты подготовлены неплохо. Сделали лишь некоторые замечания по части документации. Уже в ходе беседы Серов сказал, что, дескать, специальных знаний у вас недостаточно. Для
такого дела, мол, надо учиться годами, да обстановка, сами понимаете. Я
ответил, что ведь и любого взводного до войны не один год готовили. А
теперь в три месяца укладываются. И ничего, командуют скороспелые лейтенанты. Даже батальонами. Опыт и знания приходят с боями. Капитан нехотя согласился…»
Кстати, «венгерский дневник» Укубаева наиболее интересен, здесь не только краткие записи о солдатской повседневности, о делах батареи аэродромного полка, но и, так сказать, авторские отступления, рассуждения об уви-
139
денном, прочитанном и пережитом. Они как нельзя лучше раскрывают самобытный характер этого неординарного человека.
«Ст. л-т Укубаев. Аэродром Кишкунхалацхаза (Венгрия). Записи и замечания», – читаю на обложке дневника. И далее: «10.3.45. в 12.00 получил
распоряжение немедленно выехать с батареей в г. Кишкунхалацхаза, чтобы отдать последние воинские почести погибшему от рук бандитов капитану Будникову. Все пушки на руках, по колени в грязи бойцы вытащили на
дорогу. В 16.20 дал три залпа из всех орудий… Мне кажется, чем ближе
смерть, тем сильнее любовь к жизни, тем сильнее тяга к дружбе, друзьям и
товарищам по службе, тем больше воспоминаний о прожитом, надежд на
будущее, тем ближе к сердцу подруга жизни на далекой родине… Жизнь
висит на тоненькой нитке, которая в любую минуту может оборваться».
«23.3 (карандашом). С утра, как обычно, начались строевые занятия, прошли хорошо. Возвращались с песнями, пели песню «О Родине…». Был Сейтгазов, с ним говорил о некоторых вопросах батареи. Как мало у него терпения,
выдержки, сперва отрежет, а потом думает. Мне кажется, выдержанность,
как якорь для корабля, она удерживает человека от многих неприятностей».
Ниже три цитаты, отмеченные автором «галочкой»:
«Остерегайся неуместной запальчивости» (Суворов).
«Сдерживаешься, значит, поднимаешь себя» (французская поговорка,
которую любил Кутузов).
«Если хочешь сделать глупость – последуй внушению гнева».
«31.3. С утра построил бойцов. Разобрали обмундирование – каждому
подобрали по размеру. Провел совещание агитаторов по вопросу разъяснения содержания войскам фронта приказа НКО 135 о ношении формы рядовым и сержанским составом. Дал указание ком-рам взводов, старшине,
ком-ду ОПТР управления.
Сделал политинформацию о победах К. Армии и союзников. Союзники
заняли Франкфурт-на-Майне и находятся в 350 км от войск маршала Конева. Новые победы вызвали радость у бойцов. Настроение исключительное,
бодрое. Резко принял меры по улучшению питания – всему личному составу готовили котлеты, на ужин – «холодное» и прочее.
Провел занятия с зам. ком. орудий по загр. огню, проверил выверку прицельных приспособлений. Защита аэродрома – наша гл. задача. Самолеты
взлетают и садятся один за другим».
«15.4. В 2.13 зашел в землянку орудийщиков. Спят хорошо, что, возможно, я все сделал для еще большего улучшения бытовых условий бойцов. Пришел к машинам – ни одного часового! Назначенный сержант Толстых спит. Разбудил его, арестовал, кажется, раз и навсегда останется в его
памяти этот случай. Заставил охранять старшину батареи Гиреева – раз не
можешь заставить подчиненного, сам охраняй. Дал нагоняй дежурному по
батарее сержанту Прокопьеву». Ниже цитата из И. Сталина: «Войско без
дисциплины превращается в сброд».
28 апреля 1945-го Укубаев записывает (карандашом) в дневнике:
«В 23.00 майор Андреев сообщил, что я еду в Евпаторию – в высшую
офицерскую школу артиллерии. Приказал завтра в 9.00 сдать батарею».
«29.04. В 11.00 попрощался с бойцами и сдал батарею л-ту Мозелю. В 12.00
прибыл с докладом к к-ру полка. Он очень хорошо меня принял, много говорил
со мной. Потрогал на моей груди орден Отечественной войны II степени, медали за боевые заслуги. На прощание поцеловал меня, пожелал всего хорошего».
День Победы Акпан Укубаевич встретил в поезде. «В 3.00 на ст. Перво-
140
НИКОЛАЙ КОЛИНКО
майск разбудили меня и сообщили, что война закончена. Люди волнующе
встретили, столько было радости и слез. Не спали до утра».
Через неделю, приступив к учебе, он с жадностью набросился на книги.
Читает все подряд, без разбору. Делает выписки в дневнике, примечания.
Уже 15 мая записывает, что начал читать роман Бальзака «Шуаны», посвященный крестьянскому мятежу 1799 г. Особенно отмечает первые две части романа «Засада» и «Идеи Фуше» – сцены из военной жизни. Записывает:
«Отправились за шерстью, а вернулись стрижеными». После прочтения романа Тургенева «Отцы и дети» отмечает в дневнике: «Надо бы так устроить
жизнь, чтобы каждое мгновение в ней было значительным».
Затем увлекается записками Клаузевица «О войне», о 2-й Пунической
войне Ганнибала, биографиями Наполеона (его русским походом), Кутузова, но особенно Суворова («О жизни великого полководца нельзя читать без
душевного волнения»). Пишет далее: «Жизнь и деятельность Кутузова –
это воплощение самой искусной дипломатии и стратегии оборонительнонаступательной войны. В его действиях прекрасно подходит сочетание умеренной хитрости, выдержки с последующей решительностью, изучение качеств, возможностей людей. Мне кажется, все же он медлителен, не как
Суворов. Суворов – это все! Несмотря что был зависим от высокого начальства, в своих действиях самостоятелен. Это очень поучительно».
После окончания школы Укубаев был откомандирован в Туркестанский военный округ, поначалу назначен командиром батареи 201-й стрелковой дивизии, а затем замкомандира отдельной батареи. Демобилизован в конце 1946 года.
Листаю дневник: «4.11.46. Прибыл в Акмолинск, в 4.00 пришел домой».
И дальше: «12.11.46. Прочел «Чокан Валиханов». Хорошо написано, увлекательно. Твердый характер, неутомимость в достижении цели. Образно и
завидно».
Через месяц Акпан возвращается в Алма-Ату, разыскивает свою девушку, 18 декабря записывает в дневнике: «С Балкен пошли в ЗАГС, это на
улице Фрунзе, после пошли к Марфузе, она поздравила нас. Вечером отметили у себя (Сенная, 41), пригласил Марфузу, Аманжола, Махата…»
С марта 1947-го по сентябрь 1948 года Укубаев работает инструктором
Акмолинского облисполкома. Затем два года учится в республиканской
партийной школе при ЦК Компартии Казахстана, экстерном заканчивает
исторический факультет Алма-Атинского пединститута им. Абая, получает два красных диплома. В течение двух лет работает заместителем председателя Шортандинского райисполкома. А летом 1952-го его направляют в
село Кийма – председателем Есильского райисполкома.
Судьба распорядилась так, что после окончания в 1954 году Прилукского гидромелиоративного техникума (это в Украине, на Черниговщине) вся
наша группа прибыла в распоряжение Акмолинского облводхоза. Я был
направлен в Есильский район. Со станции Жаксы до Киймы добрался лишь
к вечеру, разыскал райисполком, он размещался в старом деревянном, когда-то купеческом доме, другую его половину занимал райком партии. Сотрудники райисполкома уже разошлись, но председатель Акпан Укубаев
был на месте. Я робко постучал в дверь его кабинета…
Об этом человеке редкой душевной доброты всегда вспоминал с волнением и благодарностью, именно Акпан Укубаевич проявил обо мне отеческую заботу с первых дней моей жизни на казахской земле.
Посмотрев мои бумаги – паспорт, диплом, направление облводхоза, он
вдруг неожиданно спросил:
– Из Прилук, значит? В сорок третьем прошел я через твой городок: рота
ЗАБВЕНИЮ НЕ ПОДЛЕЖИТ
141
моя брала его. Ты тогда совсем мальцом был, смотрю, семь лет тебе было…
И задумался о чем-то своем далеком и сокровенном.
Ночевал я в эту первую ночь в Казахстане в доме председателя райисполкома. Балкен Ормашевна, жена Акпана Укубаевича, я ее звал тетей
Валей, приготовила совершенно незнакомое мне блюдо – бешбармак. Мясо
и тесто оказались необыкновенно вкусными. Меня уложили спать на чистую постель. А наутро на новом председательском «газике» мы приехали в
райисполком, и Укубаев пригласил к себе бухгалтера. Да, в штате райисполкома значилась должность инженера-гидротехника с месячным окладом 56 рублей (на четвертом курсе техникума я получал стипендию 20 рублей). Председатель немного подумал, потом отпустил бухгалтера и сказал:
– Вот что, джигит! Я не уверен, нужна ли в данный момент на целине
твоя мелиорация, но вот что в Еркендыке у меня прицепщиков не хватает,
знаю точно…
В тот же день я стал прицепщиком совхоза «Есильский».
Лишь год мне довелось поработать под руководством Акпана Укубаева –
в октябре 55-го Есильский район был «разукрупнен». Центром его избрали
станцию Есиль. Кийма стала центром вновь образованного Кийминского района, станция Жаксы – Жаксынского. Укубаев был избран первым секретарем Баранкульского райкома партии. Спустя три года, когда через степь протянут железнодорожную ветку Есиль-Аркалык и на ней, у излучины Ишима, будет построен новый город – Державинск, райцентр из аула Баранкуль
будет перенесен сюда, а сам район станет называться Державинским.
Именно здесь наиболее ярко проявился организаторский талант Укубаева. Он заряжал людей своей невероятной энергией, убежденностью, верой в
лучшие времена. Постоянно подчеркивал работникам райкома и райисполкома: самая высшая оценка нам – хорошая, честная работа.
Свыше пяти лет проработал Акпан Укубаевич в районе, еще два года в
Петропавловске – вторым секретарем Северо-Казахстанского обкома, затем
– председателем облисполкома. Стал депутатом Верховного Совета республики, кандидатом в члены ЦК Компартии Казахстана, был награжден орденами Трудового Красного Знамени, «Знак Почета». И трагически погиб.
Пройдя через горнило войны, выжив после тяжелого ранения на фронте, он
в 44 года, в самом расцвете сил, попал в аварию на родной земле…
В прошлом году исполнилось 90 лет со дня рождения Акпана Укубаева.
В Державинске его именем названа одна из улиц города. Во вновь отреставрированной школе-интернате, также носящей имя Укубаева, к его юбилею открыт музей, где собраны документы и фотографии, рассказывающие о славном боевом и трудовом пути бывшего руководителя района, установлен бюст, высеченный из камня. Многое сделали для этого его сыновья Марат и Махмет, дочери Сауле и Роза, племянники Айтпай и Коныс,
областные и районные организации. Вышла книга местной поэтессы Веры
Слепневой «Земля Акпана», а благодарные земляки называют его именем
своих детей и внуков.
– Он был настоящим сыном своего народа, человеком, на которого в
любой момент можно было опереться душой, – сказал на торжествах замакима Акмолинской области Кадирхан Отаров. – Память о таких людях
должна жить всегда.