Н.В. Мачавариани Интертекстуальность как способ выражения

Н.В. Мачавариани
аспирант
науч. рук. проф. Л.В. Витковская
Интертекстуальность как способ выражения смысла
в прозе Т.Н. Толстой
В формировании семантического пространства в творчестве
Т.Н. Толстой важную роль играет интертекстуальность. Актуальность
данного исследования обусловлена тем, что в нем рассматривается
специфика проявления в прозе данного автора интертекстуальности
как одной из важнейших современных стратегий текстопостроения и
смыслопорождения. По Кристевой: «Любой текст строится как мозаика
цитаций, любой текст есть продукт впитывания и трансформации какого-нибудь другого текста. Тем самым на место понятия интерсубъективности встает понятие интертекстуальности...» [3].
Концепция интертекстуальности не сводится только к проблеме
выявления литературных влияний и заимствований. Так, Н. Фатеева [4]
разграничивает интертекстуальность с точки зрения читателя и с позиций автора, т.е. на процесс формирования текстового смысла в основном влияют два фактора: авторский замысел и уровень подготовленности читателя. В ходе чтения читатель осмысливает прочитанное, исходя
из своего запаса знаний и с учетом исторических обстоятельств. При
этом осмысление должно быть не произвольным, а опираться на основы текстовой культуры: лексические единицы, грамматические модели
и синтаксические конструкции. Такой подход при анализе текста позволяет в сложной системе оппозиций и маскировок обнаруживать «чужой нарратив», идентифицировать его и аргументированно проводить
параллели. Интертекстуальность в творчестве Татьяны Толстой проявляется достаточно широко: это и пародирование сюжетов, и цитация, и
явная и завуалированная реминисценция. Исследователи А. Генис, Н.
Иванова, И. Грекова, А.Жолковский, анализируя тексты писательницы,
отмечают глубину проблематики и «особость» ее прозы.
Роман «Кысь» представляет собой сложное художественное полотно, в котором переплетены черты, характерные для антиутопии (это и
сказка, и социальная сатира, и памфлет), оно наполнено стихотворными
текстами, цитатами, аллюзиями, реминисценциями – большей частью
из области фольклора. Аллюзии содержатся не только в текстовых отрывках, но и в отдельных именах героев. Они адресуют читателя к другим текстам, раздвигают рамки произведения, позволяют глубже вдумываться в проблему. Разнообразие литературных аллюзий в текстах
112
Т. Толстой подробно рассматривается А. Жолковским [2], анализирующим интертекстуальные связи с творчеством А. Пушкина, Н. Гоголя,
Ф. Достоевского, В. Набокова, А. Платонова, А. Ахматовой, Б. Ахмадулиной на материале рассказа «Река Оккервиль».
Толстая широко использует фрагменты из русской классики, песен, сказок, цитаты из Священного Писания, подвергая их многочисленным структурно-семантическим модификациям и трансформациям.
Писательница прибегает к прямому цитированию, интерпретированию,
переделке, пародированию, осовремениванию, придавая повествованию, в основном, комически-иронический оттенок, широко использует
замену компонентов, видоизменяя смысл «чужого текста» и формируя
смысл своего, авторского. Кроме того, частая смена пунктуации едва
уловимо меняет интонационные акценты претекстов, что настраивает
читателя на их переосмысление и комическое отношение к ним. Подобное переосмысление цитат играет важную роль в раскрытии образов в
произведениях Т. Толстой. В тексте романа «Кысь» используются различные виды фольклорного цитирования: композиционный, образный,
прямое цитирование и переделка фольклорного текста.
1. Композиционный. Разделение персонажей по принадлежности
к реальному «антимиру» и фантастическому «миру». В романе события разворачиваются несколько веков спустя после ядерного Взрыва в
небольшом городке Федоро-Кузьмичске. Жители городка – мутанты. У
одних жабры и щупальца, у других гребешки по всему телу, которые
даже из глаз лезут. Это естественный мир антиутопии, в котором не существует ничего нереального. Здесь фантастическое органически переплетается с реальностью. Федор-Кузьмичск непроницаем для окружающего мира. Никто из жителей не бывал за его пределами. Единственное,
что им остается, – сочинять легенды по рассказам случайно забредших
в городок чужестранцев. В этом просматривается аналогия с «железным
занавесом», который отделял советское общество от «растлевающего
влияния» западной идеологии.
2. Образный. Одними из основополагающих образов романа выступают мифическое существо Кысь, которому обитатели хутора приписывают все свои беды, недостатки, все то негативное, что не подвластно
их пониманию, и Княжья Птица Паулин, являющаяся в романе символом духовного очищения и катарсиса. Это архетипические образы русского фольклора, символы Зла и Добра. Развитие образа главного героя
Бенедикта происходит по мере трансформации образа Княжьей Птица
Паулина и последовательного ниспровержения образа Кыси. Бенедикт,
человек молодой, любознательный, тянется к знаниям – как-никак матушка его была из интеллигентского сословия, хотя по тятеньке он из
113
простых, ходит на службу в Рабочую избу, переписывает, перебеливает
сказки, или поучения и указы «набольшего мурзы» Федора Кузьмича.
Типичный, казалось бы, «маленький человек» из русской прозы. Кстати, Акакий Акакиевич из гоголевской «Шинели» тоже переписывал казеные бумаги, и Макар Девушкин из «Бедных людей» Достоевского, и
князь Мышкин из «Идиота» отличался прекрасной каллиграфией. У Бенедикта пытливый ум. Он задумывается над философскими вопросами,
что отличает его от остальных «голубчиков», которым только и нужно,
чтобы было тепло и сытно, и все допытывается, отчего был Взрыв. Бенедикт страстно увлекается чтением. Макар Девушкин в «Бедных людях» Достоевского тоже восклицает: «А хорошая вещь литература, Варенька, очень хорошая!... Глубокая вещь! Сердце людей укрепляющая,
поучающая, и – разное там еще обо всем об этом в книжке у них написано!». Канвой через весь роман проходит тема Книги, которая опирается на образ культуры. Ее воплощением в романе наряду с папирусом
александрийской библиотеки оказывается инструкция к мясорубке, сохранившаяся в избушке прежней старушки. Женившись явно по расчету на Оленьке, дочери Главного Санитара Кудеярова, Беня начинает
постепенно деградировать, в его характере проявляются новые черты.
И полная деградация главного героя наступает, когда он полностью прочитывает библиотеку Кудеярыча – если прежде он не соглашался быть
санитаром, чтобы отлавливать «голубчиков» и насильно тащить на осмотр, то теперь он соглашается на эту работу. Его уже не волнует, что
его жена завела любовника из перерожденцев и «окотилась» странными
зверушками. Читая книги из библиотеки тестя, Беня узнает истинных
авторов этих книг, хотя неадекватно понимает смысл прочитанного.
Это свидетельство того, что в результате Взрыва культурная традиция
прервалась. Но Бенедикт бежит от своих мыслей – это Кысь его заворожила. Ему все кажется, что она ему в спину смотрит. Кысь – главная
проблема романа. Это неведомое, сказочное существо, которого никто
не видел и которое подкрадывается к человеку и губит его. Можно толковать данный образ по-разному: как прообраз мятущейся и тоскующей
русской души – Кысь воет в лесу так дико и тоскливо, и как сочетание
невежества и всех низменных человеческих инстинктов. Толстая оставляет читателю право выбирать по собственному усмотрению.
3. Прямое цитирование. С помощью цитат в романе поднимаются
важные проблемы человеческого существования, при этом автор иронизирует, пародирует, играет со словом, что отражается в переосмыслении
цитат и в полном изменении их смысла, прежде всего за счет комического переосмысления. В романе «Кысь» автором представленных «чужих» текстов является Федор Кузьмич.
114
4. Переделка фольклорного текста, его осовременивание и внесение элемента пародии создает картину брейгелевского «перевернутого
мира» с искаженными ценностями. Пародирование происходит за счет
гиперболизации, например, автор утрирует неказистость облика героя,
в отличие от былинной традиции, утрирующей силу и доблесть русских
богатырей.
Особое место в романе занимает имя и образ А.С. Пушкина, который символизирует надежду на новую высокодуховную жизнь в мире
будущего. Пушкинский интертекст дает возможность многогранно
определить авторскую позицию Т. Толстой и выявить особенности ее
авторского «Я» [1].Пушкинская тема звучит почти во всех произведениях Т. Толстой – «Свидание с птицей», «На золотом крыльце сидели»,
«Река Оккервиль» и др., становясь своеобразным камертоном, поскольку является высшей точкой отсчета духовного развития человека. Писательница поддерживает цельность восприятия путем создания сложной
системы ассоциаций и символов, которые играют особую роль.
В рассказе «Река Оккервиль» главный герой Симеонов, стареющий
холостяк, служитель музея, «уходит в замкнутый мир, отгороженный
от пошлой будничности прекрасными метафорическими деталями». В
рассказе угадывается перекличка с пушкинскими «Медным всадником»
и «Пиковой дамой». Персонаж Симеонова относится к «галерее маленьких людей»: Евгений из «Медного всадника» Пушкина, художник
Пискарев из гоголевского «Невского проспекта», Мечтатель из «Белых
ночей» Достоевского, Гумберт из «Лолиты» Набокова.
Принцип ее подхода к образам, созданным великими писателями, заключается в помещении их в новые временные и ситуационные
рамки, что помогает им приблизиться к реальной действительности современной жизни. Т. Толстая использует интертектуальность как стилистический прием, суть которого состоит в специфической организации
текстовой структуры, формы и стиля, в полифонизме, в смысловой открытости, в ориентации на культурный контекст, позволяющий посредством трансформации инспирировать художественную образность произведения и отразить авторскую языковую картину.
Библиографический список
1.
2.
3.
4.
Витковская Л.В. Авторское «Я» в когнитивной парадигме. Пятигорск, 2005.
Жолковский А. В минус первом и минус втором зеркале: Т. Толстая, В. Ерофеев – ахматовиана и архетипы // Литературное обозрение. 1995. № 6.
Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог и роман. URL: http://www.philology.ru/
literature1/kristeva-00.htm.
Фатеева Н. Типология интертекстуальных элементов. URL: http://feb-web.
ru/feb/izvest/1998/05/985-025.html.
115